Испытание Джасинды

— Аделаида, я не смогу выдернуть Шошу с «Хранителя» после того, как задействовал все свои связи, чтоб пристроить ее туда. К тому же она никак не сможет попасть на бал. Ты прекрасно знаешь, что там будут только члены Ассамблеи с женами.

— Ее пропустят, если она пойдет с Бареком.

— С Бареком?.. — Эллиот резко отодвинул стул. — Аделаида, ты совсем рехнулась?

— Не смей говорить со мной подобным тоном, Эллиот! — лицо Аделаиды налилось краской. — Никогда, слышишь, не смей мне так говорить! Без меня б ты ничего не добился. Ни-че-го!!! Слышишь?! Лишь благодаря мне тебя избирают каждый раз! И лишь благодаря моим усилиям тебя назначают в самые престижные комитеты! Даже тот факт, что фамилия Паяри вызывает у людей благоговение и зависть, целиком моя заслуга!!

— Хочешь сказать, я к этому непричастен? — медленно поднявшись из-за стола и опершись на него руками, Эллиот всем телом подался вперед. — Это ведь я, Аделаида, председательствую в тех комитетах, а не ты! Это у меня авторитет и власть. А ты всего лишь моя супруга!

— Всего лишь супруга?!! — взвизгнула она. — Не более того?!! Глупый фоабхор! Без меня ты НИКТО! Пустое место! Ничтожество!!

— Какое счастье! — съехидничал он. — А теперь убирайся из моего кабинета, Аделаида. Иди, купи себе что-нибудь. Или сделай несчастным кого-либо другого. А меня ждет работа!

Аделаида, одарив мужа убийственным взглядом, резко развернулась и пулей выскочила в приемную. Помощник Эллиота поспешил убраться с ее пути, дабы не попасть под горячую руку разъяренной женщины. В таком состоянии Аделаида Паяри, как известно, набрасывалась на всех без разбору.

Эта взбалмошная дамочка была абсолютно неадекватной.

* * *

— Деффонд, я собираюсь покинуть дворец, — предупредил капитана Джотэм.

— Да, Ваше Величество. Могу я узнать время и цель поездки?

— Пикник с Джасиндой, как только Саффорд приготовит все необходимое.

— Хорошо, Ваше Величество. Я сообщу Грину, что мы скоро прибудем. Полагаю, вы намерены пообедать в саду Джасинды.

— Да.

— Я прослежу, чтоб охрана была наготове.

— Спасибо, Деффонд, — отключив связь, Джотэм поднял глаза и увидел вошедшего в кабинет сына.

— Не можешь прожить без нее ни минуты? — добродушно усмехнулся Барек.

Надо же, как все изменилось за последние несколько недель.

Его отец все это время был расслабленным и постоянно улыбался. По-настоящему улыбался, искренне. И даже смеялся! Нет-нет, к своим обязанностям он по-прежнему относился с полной ответственностью. Однако теперь это были… просто обязанности, а не вся жизнь, как прежде.

И все это благодаря Джасинде.

— Мы вчера с ней не виделись, — принялся объяснять смутившийся Джотэм. — У нее была какая-то встреча в Печоре, которая затянулась, и гостья осталась у нее на ночь.

Барек обескураженно покачал головой.

Смущенный король?.. Это нонсенс!

— Выходит, ты решил сделать ей сюрприз.

— Да. Правда, предупредил об этом Маишу. Что ты хотел?

Барек, присев на стул, мгновенно стал серьезным.

— Я собрал и проанализировал все контракты корпорации «Сокол».

— И..?

— Они получили их незаслуженно. Во-первых, сделали намного меньше обещанного, да еще и с нарушением технологий и некачественными материалами.

— А Паяри, несмотря на это, объявлял их лучшими.

— Да. Это полный трындец, папа! Нуга — это лишь первая ласточка. У нас еще не менее дюжины объектов в подобном состоянии, а то и хуже.

— Мне нужно полное расследование, Барек! Предки! — вскочив на ноги, Джотэм принялся нервно расхаживать по кабинету. — Под угрозой тысячи жизней!

— Знаю. Я уже занялся этим. Не только «Соколом», но и Паяри.

— Без огласки?

— Разумеется. Я также связался с Итаном Мичелокакисом и предложил его компании помочь нам разобраться с этим беспорядком.

— И что он?

— Более чем готов при условии, если сам будет распоряжаться наймом рабочих, их увольнением и инспектированием выполняемых работ.

— Зачем ему это?

— Не только «Сокол», но и некоторые наши инспектора исчерпали его доверие. Чтобы довести объекты до ума, ему потребуются люди, которым он сможет полностью доверять. И это вполне оправданно. Особенно после всего, что натворил «Сокол».

— Согласен.

Также Барек упомянул о том, что Паяри — вразрез всем правилам — заставлял Итана лично приносить заявки от своей компании. И Джотэм буквально вскипел от ярости, ведь дело касалось сына Джасинды.

— Что-то еще?

— Я поручил Дантону опросить остальных членов Ассамблеи.

— Может, зря? — вопросительно приподнял бровь Джотэм. — Вдруг кто-то из них доложит об этом Паяри?

— Возможно. Но так как Дантон лишь недавно вступил в эту должность, его вопросы о работе различных комитетов и о процедуре принятия окончательных решений должны выглядеть вполне естественно.

— Верно. Отличная идея, сынок!

В ответ на похвалу Барек улыбнулся, а Джотэм принял вызов коммуникатора.

— Слушаю.

— Ваше Величество, Саффорд доложил, что ваш ланч готов и доставлен в лимизин.

— Спасибо, Чесни, — Джотэм немедленно поднялся. — Что-то еще, Барек?

— Нет. Ты сегодня вернешься во дворец?

— К сожалению. Вечером у меня несколько встреч. Поужинаешь с нами?

— С удовольствием.

* * *

— Я открою, Маиша, — крикнула Джасинда, направляясь к входной двери. Открыв ее, она счастливо улыбнулась. — Джотэм!!

Он наклонился и, поцеловав ее улыбающиеся губы, зашел в дом с большой корзиной в руках.

— Я принес с собой ланч.

— Правда? — она перевела взгляд на корзину.

— Да. Предлагаю устроить пикник в твоем саду.

— Чудесно!

— Я уже накрыла в саду стол для вас, — сообщила подошедшая к ним Маиша, вытирая о фартук руки. — Позвольте, я отнесу все туда, Ваше Величество.

— Спасибо, Маиша. И, Маиша…

— Да, Ваше Величество? — откликнулась та, забирая у него корзину.

— Пожалуйста, зови меня Джотэм.

Щеки Маиши покрылись румянцем.

— Я… хорошо, Ваше В… Джотэм, — пробормотала, заикаясь, женщина и поспешила сбежать от них.

Джасинда, укоризненно покачав головой, проводила взглядом торопливо удаляющуюся экономку, давно ставшую ей подругой. А когда вновь подняла глаза на Джотэма, в них блеснули лукавые искорки.

— Ты ужасный человек, Джотэм Тибулл. Флиртуешь у меня на глазах с другой женщиной, да еще и в моем собственном доме.

Освободившийся от корзины Джотэм притянул ее, обняв, к себе.

— Ты единственная женщина, с которой мне нравится флиртовать.

Сказав это, он подарил ей глубокий жаркий поцелуй.

— Хм-м-м, — промурлыкала Джасинда, когда он оторвался от ее губ. — Мне нравится твой «флирт», Джотэм, — в ее взгляде читалось ответное желание.

— И я люблю тебя, — он чмокнул ее в кончик носа. — Может, сначала глянем, что приготовил нам Саффорд?

— Непременно! — развернувшись в его объятиях, Джасинда потянула его за руку на выход, но Джотэм внезапно замер на месте. — Джотэм?..

— Ты его оформила, — кивнул он на висевший на стене рисунок Бретта.

— Да, — мягко улыбнулась Джасинда, глядя на него с любовью. — Касмира проделала с ним потрясающую работу, правда?

— Бесспорно, — не задумываясь ответил Джотэм, пораженный тем, как гармонично смотрелся рисунок на этом месте, а вот отображенные на нем мужчина и женщина, казалось, изначально принадлежали друг другу. — Спасибо тебе, Джасинда.

— За что? — спросила она, смотря на него снизу вверх.

— За то, что впустила меня в свою жизнь. За то, что не стала делать из этого тайну.

— А по-другому и быть не могло, — она протянула руку и нежно коснулась его щеки. — Пойдем кушать?

— Идем.

* * *

Оставшись один в своем кабинете, Джотэм откинулся на спинку кресла.

Его взгляд замер на портрете Латы. На том, что он снял со стены Королевского крыла вскоре после ее гибели. Тогда у него не было сил смотреть на него в присутствии других людей. И он не мог спокойно ходить мимо, зная, что ее больше нет с ним.

Смерть Латы опустошила его.

Перевесив тогда портрет в свой кабинет, Джотэм завесил его на целый цикл, пока не смог смотреть на него без сердечной боли. А вот теперь задумался, не пора ли его вернуть на заслуженное Латой почетное место.

Поднявшись, он подошел к портрету.

— Время пришло, любовь моя, — протянув руку, Джотэм нежно погладил ее по щеке, а затем осторожно снял портрет со стены. — Чесни!

— Да, Ваше Величество? — оторвав взгляд от монитора, Чесни с недоумением уставился на портрет в его руках.

— Свяжись с Бареком, пусть встретит меня в коридоре перед Королевским крылом.

— Я… да, Ваше Величество… сию минуту, Ваше Величество.

Джотэм покинул приемную, и Чесни не глядя нажал кнопку связи.

* * *

Вышедший из Королевского крыла Барек непонимающе нахмурился, когда увидел, что король стоит, разглядывая стену.

— Отец! Чесни передал, что ты хотел, чтоб я тебя здесь встретил.

По лицам стоящих на страже гвардейцев было видно, что те испытывают некоторую неловкость. А брошенный в дверной проем взгляд зацепился за торопливо идущего к ним Деффонда, которому, очевидно, сообщили, что король покинул резиденцию.

— Я подумал, ты захочешь мне помочь, — тихо сказал Джотэм.

— В чем? — опустив взгляд, Барек заметил… по всей видимости портрет, просто тыльной стороной к нему.

Взгляд тут же метнулся к прогалу на стене, и его пульс участился.

Неужели это то, о чем он всегда мечтал? Отец наконец-то решился на это?

— Вернуть портрет твоей матери на прежнее место.

Барек с трудом сглотнул образовавшийся в горле ком.

— Для меня это большая честь.

Стоявший рядом с охранниками Деффонд с внутренним трепетом рассматривал впервые увиденный им портрет королевы Латы, который Джотэм повесил рядом со своим. На нем совсем юная девушка в королевском одеянии и с короной на голове гордо стояла со скипетром в одной руке. Другая же мягко покоилась на ее животе.

Ее взгляд был абсолютно спокоен, однако в глубине глаз таились озорные искорки.

Королева Лата была прекрасна!

— Ну вот, наконец-то ты вернулась на свое законное место, — грустно улыбнулся Джотэм, делая шаг назад, однако в его словах слышались горделивые нотки. — Прости, что так долго, любовь моя.

Его щеки коснулся легкий ветерок, и его глаза наполнились слезами.

Еще одно подтверждение, что Лата простила его.

— Мама была настоящей красавицей, — тихо сказал Барек.

— Она была прекрасна не только внешне, но и внутренне. И очень сильно любила тебя, Барек… — повернувшись к сыну, Джотэм посмотрел ему прямо в глаза. — Она бы гордилась тем, кем ты стал

— Надеюсь, это так.

— Никогда не сомневайся в этом, Барек. Будь верен себе, и мы оба всегда будем гордиться тобой, — Джотэм снова взглянул на портрет, теперь уже искренне улыбнувшись, а затем вновь повернулся к сыну. — Думаю, в сей торжественный момент стоит выпить по бокальчику эля.

— Согласен.

* * *

Добравшись до своего кабинета и разлив эль по бокалам, Джотэм протянул один сыну, и они одновременно посмотрели на теперь уже пустое место на стене.

— За твою мать! — поднял он вверх свой.

— За маму! — отсалютовал своим бокалом Барек и сделал большой глоток хорошо выдержанного эля.

— Я должен тебе кое в чем признаться, сын. Хотя знаю, ты разозлишься, — приняв его молчание за согласие, Джотэм продолжил: — Тебя не удивило, что после стольких циклов я вдруг начал встречаться с Джасиндой?

— Ну, я, конечно, думал об этом, — подняв бокал, Барек сделал глоток. — Но предположил, что это как-то связано со Стефаном.

— Нет, не с ним. Я попросил Джасинду встретиться со мной по поводу тебя… и Амины Мичелокакис.

— Что?! — Барек резко опустил бокал. — О чем ты говоришь?

— На церемонии союза Виктории и Лукаса я заметил твой интерес к Амине и забеспокоился, так как совершенно не знаю эту девушку. А когда вспомнил, что она родственница Стефана Мичелокакиса, связался с Джасиндой и попросил ее помочь мне.

— Ты заставил Джасинду шпионить за Аминой? — Барек почувствовал, что его лицо наливается краской гнева.

— Не утрируй, Барек! Я просто хотел, расспросив Джасинду, убедиться, что Амина достойна.

— Достойна… — выплюнул тот сквозь стиснутые зубы.

— Да. Ты наследник престола, Барек! И ты не можешь выбрать своей королевой первую встречную!

— Ты не имеешь права! Тебя это не касается! Это только мой выбор!

— У меня есть такое право, — схватив Барека за руку, Джотэм не позволил ему отвернуться. — Я не только твой отец, но и король! Это мой долг…

— Долг?! Я для тебя всего лишь долг?! — взорвался тот. — Не могу поверить, что Джасинда согласилась на подобное!

— Она не только не согласилась, — тихо возразил Джотэм, — а буквально преисполнилась ярости и даже не пыталась скрыть этого, — он медленно отпустил руку сына. — Сидя в этом кабинете, она так отчитала меня, как никто и никогда. Даже Лата, — Джотэм бросил взгляд на стену, где раньше висел портрет его спутницы жизни.

— Джасинда тебе отказала? — в голосе Барека звучало явное неверие.

— Категорически. Она заявила, что это твой личный выбор, а я не имею права вмешиваться. И в своем гневе дошла до обвинения, что твоя мать устыдилась бы моего поступка. А ведь она права. Лата бы мне такого не простила.

— Мама бы возмутилась?

— О да, твоя мать разозлилась бы не на шутку. И не успокоилась бы, пока я не осознал своей ошибки. К моему величайшему сожалению, от своих родителей я, похоже, перенял куда больше, чем хотелось бы.

— О чем это ты?

— Благодаря беседе с Джасиндой я кое-что узнал о них…

— Что именно?

— Они были пуристами, Барек, — не скрывая досады, ответил Джотэм.

— Что? Нет… не может быть.

— Мне жаль, но это так. Я, если честно, и подумать о таком не мог, пока Джасинда не рассказала мне о письме.

— Письме… о каком письме?

— От короля Кадо Стефану с требованием сделать выбор между женой и карьерой.

— Что?.. — во взгляде Барека читалось откровенное неверие.

— Тогда я отреагировал точно так же. Я ей не поверил. Поэтому попросил своего помощника просмотреть архив. И Чесни нашел доказательство. Письмо Стефану, написанное рукой моего отца и содержащее требование немедленно определиться.

Ощутив потребность срочно присесть, Барек поспешно опустился на стул.

— Мне трудно в это поверить, папа. Как мог…

— С твоей матерью, Барек, мои родители обошлись не лучше.

— Что ты имеешь в виду?

— Об этом я тоже ничего не знал… а может, просто не хотел знать, я уже не уверен. Палма еще тогда поведала Джасинде, что королева Джоанна, несмотря на то, что я объявил Лату своей избранницей, не предоставила ей должную подготовку и поддержку.

— Они надеялись, что ты передумаешь, пока будешь служить на флоте.

— Именно.

— Выходит, они не знали тебя настоящего, — усмехнулся Барек и, прочитав вопрос в глазах отца, пояснил: — Ты никогда не меняешь своих решений.

— Крайне редко, — поправил его Джотэм. — К сожалению, даже короли не застрахованы от ошибок. И вот тут необходим кто-то очень-очень смелый, дабы вовремя остановить своего монарха.

— Такой, как Джасинда, — уточнил Барек.

— В точности такой же, как Джасинда, — подчеркнул Джотэм.

— А Амина? — взгляд Барека стал непроницаемым.

— Я не буду вмешиваться… как король. Но как твой отец… ничего не обещаю. Ты мой сын. Я люблю тебя и хочу для тебя самого лучшего.

— То, что ты сочтешь лучшим, не обязательно будет таковым для меня. Точно так же, как интерес твоих родителей когда-то не совпал с твоим.

— Согласен, — взгляд Джотэма стал тверже. — Вот только для меня, Барек, важней всего, чтоб ты обрел настоящую любовь и истинное счастье. Как это было у меня с твоей матерью. Как то, что я вновь испытал с Джасиндой. Корона, которую ты рано или поздно наденешь, не станет непомерной тяжестью, если твоя жизнь будет наполнена любовь.

Глава 31

— Паяри, что, твою мать, происходит?!!!

— О чем ты говоришь, Киан? — спросил Эллиот, глядя на раскрасневшееся, разъяренное лицо своего самого большого финансового сторонника через свой комм.

— О расследовании, которое ведется в отношении моей компании!

— Киан, я предупреждал тебя, что это произойдет после взрыва на Нуге.

— Ты сказал, что они будут расследовать Нугу! А не то, что они будут расследовать все мои контрактные объекты. Тем более ты не сказал мне, что расследование будет проводить корпорация «Чжао». Итаном Мичелокакисом! Лично!

— Что? — Эллиот не мог сдержать шок на своем лице. — Это невозможно! В расследованиях последнее слово во всем должно быть за мной.

— Я так и думал! Это то, за что я тебе плачу! Но Итан Мичелокакис появился в моем Центральном участке с приказом, подписанным принцем Бареком!

— Подписанным Бареком? Но у Барека нет никакой реальной власти, не как у наследника. Джотэм никогда не давал ему никаких полномочий.

— Ну, теперь, похоже, дал! Тебе лучше исправить это, Паяри, или я найду кого-нибудь другого, кто окажет мне поддержку! — с этой угрозой Киан отключился.

Эллиот откинулся в кресле, его мысли метались. «Что, черт возьми, происходит? Барек подписывал приказы? Этого не может быть. Барек скоро вернется на флот… разве нет?» Нажав кнопку на своем комме, он связался со своим помощником.

— Да, сэр?

— Соедини меня с Дворцом! — приказал он. — Сейчас же!

— Есть, сэр!

***

— Офис короля Джотэма, — ответил Чесни.

— Это член Ассамблеи Паяри, соедините меня с королем Джотэмом.

— Мне жаль, член Ассамблеи, но король Джотэм сейчас недоступен. — Чесни едва сдержал удовлетворение от того, что смог сказать это самонадеянному человеку. — Могу ли я передать ему сообщение?

— Да, передайте королю, что мне нужно поговорить с ним о корпорации «Сокол», — приказал Паяри.

— Если вы имеете в виду текущее расследование, то вам нужно поговорить с принцем Бареком, поскольку он отвечает за него.

— Принц Барек? — глаза Паяри расширились.

— Да. Хотите, я переведу вас на его помощника?

— У Барека есть помощник?!!!

— Конечно. Так вы хотите, чтобы вас перевели?

— Да.

— Одну минуту, — сказал ему Чесни и, нажав кнопку, перевел звонок.

***

— Офис принца Барека.

— Это член Ассамблеи Паяри, — сказал Эллиот лицу человека, которого он никогда раньше не видел, надеясь запугать его. — Мне нужно немедленно поговорить с принцем Бареком.

— Сейчас я посмотрю, свободен ли он, сэр. — Он перевел Паяри в режим ожидания, прежде чем тот успел сказать еще хоть слово.

Барек улыбнулся своему новому помощнику. Он прекрасно справился с Паяри. Барек ожидал этого звонка. Правда, это заняло немного больше времени, чем он думал, но он был уверен, что это потому, что «Сокол» пожурил Паяри за задницу.

— Продержите его на линии еще несколько минут, затем переведите звонок на меня.

— Да, сэр.

***

— Член Ассамблеи Паяри, что я могу для вас сделать?

— Принц Барек, простите за беспокойство, но помощник вашего отца сообщил мне, что мне нужно поговорить с вами по поводу корпорации «Сокол». Я уверен, что он ошибается.

— Чесни никогда не ошибается. Почему вы спрашиваете о «Соколе», член Ассамблеи?

— Я… Мне позвонил Киан Сокол, владелец и президент корпорации «Сокол». И он был весьма… расстроен… когда Итан Мичелокакис появился на одной из его шахт с подписанным вами разрешением на исследование объекта.

— Я уверен, что он расстроен, и он будет расстроен еще больше, когда поймет, что все объекты, на которые он получил правительственный контракт, находятся под следствием.

— Что?! Но… но я возглавляю комитет, который решает, кто будет под следствием.

— Мне сообщили. — Барек пристально посмотрел на Паяри и увидел, что тот начал потеть.

— Тогда как…

— Как что, член Ассамблеи?

— Тогда как это происходит, если я этого не утверждал?

— Это происходит потому, что мой отец дал мне полное право расследовать то, что произошло на Нуге, и сделать так, чтобы это никогда не повторилось. Нигде.

— Конечно, конечно. То, что произошло на Нуге, было ужасной трагедией, и это должно быть расследовано, но есть определенные процедуры, которые должны быть соблюдены, принц Барек, чтобы доверие народа могло быть восстановлено.

— Я полностью согласен, член Ассамблеи Паяри.

— Сэр, это невозможно сделать, если вы начнете то, что не собираетесь здесь закончить.

— Почему вы думаете, что я не собираюсь это закончить? — холодно спросил Барек.

— Потому что такие вещи часто становятся долгими, затяжными и сложными для расследования. Я знаю, потому что участвовал во многих из них, а с вашим возвращением на…

— Я не вернусь на «Стражи», член Ассамблеи. Я официально сложил, свои полномочия и теперь буду постоянно служить на стороне моего отца.

— Я… Я не был поставлен в известность об этом, сэр.

— А должны были? — Барек позволил Паяри услышать свой сарказм. — Это было частное, личное дело между мной и моим отцом. Теперь у меня будет достаточно времени, чтобы расследовать то, что произошло на Нуге.

— Да, конечно. Я согласен и могу отправить на Нугу группу доверенных инспекторов всего через несколько дней. Я потребую от них немедленных ответов, чтобы Нуга была отремонтирована и функционировала нормально. Нет необходимости в том, чтобы расследование шло дальше этого.

— Я не согласен, член Ассамблеи. Я изучил все контракты, заключенные с корпорацией «Сокол», и в них всегда указаны одни и те же поставщики, один и тот же персонал и много раз идентичные результаты испытаний… — Барек остановился на мгновение. — Из-за этого я считаю, что коррупция и бесхозяйственность, которые привели к взрыву на Нуге, распространяются не только на Нугу. Поэтому каждый объект, которым управляет «Сокол» и который получил контракт от Дома Защиты, будет проверен теми, кому я доверяю.

— Но, сэр, Итан Мичелокакис… Он конкурент корпорации «Сокол». Он заявит, что есть проблемы там, где их нет.

— Почему вы так считаете?

— Потому что, как я уже говорил, он так и не смог заключить с нами крупный контракт.

— Почему это? Я просмотрел его предложения, и во многих случаях они были более выгодными, чем предложения «Сокола».

— При заключении контракта нужно смотреть не только на итоговую сумму, сэр. Есть репутация и, конечно, то, как они выполняли прошлые контракты.

— Репутация корпорации «Чжао» безупречна, член Ассамблеи Паяри.

— Когда компанией руководил Харбин Чжао, да, но последние десять циклов она была утрачена, когда ею руководил его зять. Итан Мичелокакис.

— Вы сомневаетесь в этике Итана Мичелокакиса? С таким отцом, как Стефан? Член Ассамблеи, с которым вы служили?

— Да, Стефан был хорошим человеком, но он не был идеальным и сделал несколько больших ошибок в суждениях, насколько я понимаю. Его сын — просто продукт этого.

— Продукт чего? Член Ассамблеи Паяри? — тон Барека стал смертельно холодным, но Паяри, казалось, этого не заметил.

— Продукт смешанной кровной линии. Когда такое происходит, неудивительно, что ребенок не имеет понятия о том, что такое истинная принадлежность к Дому, и, следовательно, не имеет лояльности.

— Просто чтобы я был уверен, что понимаю, член Ассамблеи Паяри. Вы считаете, что Итан Мичелокакис не является членом этой Палаты, хотя он родился здесь, и его отец был из этой Палаты.

— Но его мать — нет.

— Джасинда Мичелокакис могла родиться в Доме Исцеления, но она вышла замуж за человека из Дома Защиты, она живет здесь уже почти сорок циклов.

— Это все равно не делает ее членом этого престижного Дома!

— И на этом основании вы считаете, что Итан солгал?

— Конечно, и тем самым он опорочит доброе имя истинного и верного члена этого Дома.

— Понятно.

— Хорошо, тогда я сообщу, Кину, что он может отстранить Итана любым способом, который сочтет нужным.

— Нет. — Хотя это слово было произнесено тихо, все застыло, как будто Паяри был оглушен.

— Нет? — переспросил Паяри.

— Нет. Видите ли, член Ассамблеи Паяри, я полностью доверяю Итану Мичелокакису. Он — мой выбор на эту должность, и он будет подчиняться непосредственно мне. Вы можете сообщить, Кину Соколу, что если я услышу, что он каким-либо образом вмешивается в работу Итана и расследование, которое он проводит от моего имени, то он будет привлечен к ответственности по обвинению в грубой халатности в связи со смертью почти пятисот человек.

— Я… — глаза Паяри выпучились на Барека.

— Хорошего дня, Паяри.

***

— Нет! Ни в коем случае! — слова Джотэма были тверды и сказаны королем.

— Джотэм… — слова Джасинды были мягкими, как будто она имела дело с расстроенным ребенком.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала без меня.

— Это всего на несколько дней раньше, Джотэм, чтобы Киа могла сделать последние изменения в моем платье. — Она положила руку на его руку. — Для меня важно, чтобы это платье хорошо отражалось не только на мне, но и на тебе.

— Меня меньше всего волнует, что оно «отражает», Джасинда. Я знаю, — он поднял руку, когда она открыла рот. — Я знаю, что это неправильные слова, но это правда. Я никогда не видел тебя на каком-либо мероприятии, где бы ты ни выглядела потрясающе, Джасинда. На тебе может быть тряпка, и ты все равно затмишь всех остальных женщин в комнате.

— Джотэм… — глаза Джасинды смягчились.

— Меня беспокоит то, что ты будешь далеко от меня. Через полмира, и неважно, что ты будешь жить в Королевском крыле Дома Знаний. Я все равно буду волноваться, потому что я не с тобой. Киа сможет внести изменения, когда мы приедем.

— Киа будет по уши занята переделками для Кассандры и других. Она уже сделала мне одолжение, сшив платье в такой короткий срок. Это меньшее, что я могу сделать, чтобы работать по ее графику.

— Джасинда…

— К тому же это даст мне шанс, надеюсь, поговорить со Стефани.

Джотэм услышал беспокойство в ее голосе.

— Она все еще не отвечает на твои звонки? — он знал, как Джасинда расстроена этим, хотя она и пыталась это скрыть.

— Нет. Поэтому я решила, что на этот раз попробую встретиться с ней лицом к лицу.

Джотэм глубоко вздохнул. Он знал, что ей нужно это сделать, и он должен был позволить ей. Но это не значит, что ему это должно нравиться.

— Хорошо, но ты возьмешь мой личный шаттл, полную охрану, и будешь использовать их. — Взгляд его глаз сказал Джасинде, что спорить не стоит. — Все время, Джасинда.

— Хорошо, — согласилась она.

— И ты будешь звонить мне. Каждый день. Каждую ночь.

— Буду.

— И…

— Джотэм. — Она нежно провела пальцами по его губам, останавливая его слова. — Все будет хорошо. Я буду в безопасности. Я не буду рисковать.

— Поклянись, — приказал он.

— Я клянусь.

***

Грин вошел в кабинет Деффонда и сел. Он знал, что Джасинда планировала остаться во дворце этой ночью после того, как убедит Джотэма отпустить ее в Кисурри пораньше, без Джотэма. Он не мог не улыбнуться, потому что знал, что она убедит короля. Он уже приказал своим людям собираться и быть готовыми к отъезду.

— Что вызвало эту улыбку на твоем лице, Грин? — потребовал Деффонд, оторвавшись от отчета, который он читал.

— Джасинда. Она хочет уехать в Кисурри пораньше. — Его улыбка усилилась. — Без Джотэма.

— О, это будет не очень хорошо. — Деффонд отложил свой отчет в сторону.

— Нет, но она убедит его.

— Верно. Я лучше сообщу своим людям, что мы тоже уходим рано.

— Ты думаешь, Джотэм изменит свое расписание и поедет с ней?

— Нет, у него есть несколько встреч, которые он не может пропустить. Но я думаю, что после ее отъезда он изменит свой график и будет работать допоздна, чтобы приехать раньше. — Деффонд уже собирался забрать отчет, когда на лице Грина появилось выражение, которое не понравилось Деффонду. — Что случилось?

— Кое-что произошло несколько недель назад. Я все жду, что Джотэм спросит меня об этом, но он не спрашивает. Я не думаю, что Джасинда рассказала ему.

— Что рассказала? — спросил Деффонд.

— Вскоре после того, как Джасинде была назначена охрана, она шла в Общественное крыло, когда жена члена Ассамблеи Паяри столкнулась с ней.

— Столкнулась с ней? Что значит «столкнулась»? — потребовал Деффонд.

— Мадам Паяри разглагольствовала о том, что Джасинда не должна там находиться, что ее туда не пускали, и что ее нужно выпроводить из дворца.

— Она что?!

— Джасинда просто стояла и терпела. Она не позволила мне вмешаться, кроме как выпроводить ее. Мадам Паяри даже не заметила, что я проводил ее вглубь дворца, а не вывел из него.

— Эта женщина — угроза, — пробормотал Деффан.

— Согласен. Но больше всего меня потрясло то, что Джасинда сказала мне, что именно этого она и ожидала, что когда до них дойдет, что она «компаньонка» короля, то ей и о ней будут говорить еще больше, и что так оно и есть.

— Джотэм никогда этого не допустит.

— Допустит, если не будет знать об этом.

— Так почему же ты ему не сказал?

— И чтобы Джасинда расстроилась из-за меня? Ни за что. Я отчитываюсь перед тобой. Ты обязан сообщить королю, и тогда Джасинда может обидеться на тебя.

— Большое спасибо, Корт. Вот я даю тебе должность мечты, а ты идешь и бросаешь меня под транспорт.

— Должность мечты. Да, точно. Джасинда — это кошмар безопасности. Она передвигается больше, чем Джотэм, и чаще всего это происходит в самый неподходящий момент.

— И ты любишь вызов.

— Люблю, — согласился Корт. — Не волнуйся, Ник, она не будет злиться на тебя слишком долго.

***

— Привет, Стефани. — Джасинда смотрела, как напряглась ее дочь, и знала, что она повернулась бы и ушла, если бы не Питер Чемберлен, идущий рядом с ней. Питер сообщил ей, что они будут идти этим путем, и Джасинда воспользовалась этим.

— Мама, — холодно признала Стефани. — Что ты здесь делаешь?

— Я подумала, что мы должны поговорить. — Джасинда обратила свое внимание на Питера. — Привет, Питер.

— Здравствуй, Джасинда, — улыбнулся Питер. — Увидимся ли мы сегодня за последним ужином?

— Боюсь, что нет. Сегодня я ужинаю у своей сестры.

— Бретт будет разочарован. У него есть еще несколько рисунков, которые он хочет тебе показать.

— Я бы с удовольствием их посмотрела, — честно призналась ему Джасинда. — Может быть, если будет не слишком поздно, когда я вернусь, я могла бы позвонить ему?

— Это было бы прекрасно. — Питер переключил свое внимание на Стефани. — Лейтенант, жду вас в учебном зале через пятнадцать минут.

— Да, капитан, — немедленно ответила Стефани.

Джасинда подождала, пока они останутся одни, прежде чем заговорить.

— Ты не ответила ни на один из моих звонков.

— Я не хотела с тобой разговаривать.

— Я это поняла, но игнорирование проблемы не избавляет от нее, Стефи.

— А разговор об этом? — потребовала Стефани.

— Не так, как ты хочешь, но это может помочь тебе смириться с этим.

— А если я не хочу с этим смириться, как ты говоришь?

— Тогда у нас возникнет проблема.

— Я не могу поверить, что ты это делаешь, мама! — шипела Стефани. — А как же папа!

— И как же он?

— Если бы он был жив…

— Если бы твой отец был жив, ничего бы этого не случилось. Я любила твоего отца, Стефани, до сих пор люблю его, всегда буду любить. Но теперь я также люблю Джотэма, и я бы не отказалась от него так же, как от твоего отца.

— Но… — Стефани нахмурилась, выглядя смущенной.

— Но что?

— Как… ты всегда говорила, что отец — твой спутник жизни.

— И он был, есть, но это не значит, что я не могу любить кого-то другого. Это не то же самое, что любовь, которую я испытываю к твоему отцу, Стефани. Она другая, но это не делает ее неправильной. Я уже не та женщина, которой была, когда вышла замуж за твоего отца и стала женой. Это изменило меня, так же как изменило меня, когда я стала матерью, так же как изменило меня, когда я стала вдовой. Мне жаль, если это тебя расстраивает. Я знаю, что из всех моих детей ты была ближе всех к своему отцу, потому что ты была его маленькой девочкой. Ты боготворила его гораздо больше, чем Дантон или Итан, и я знаю, что ты считаешь это предательством по отношению к нему, но я так не считаю. Я вижу в этом дань уважения. Любовь твоего отца была настолько истинной, что я знаю, он не хотел бы, чтобы я осталась одна, даже если бы я снова полюбила.

— Ты не можешь быть в этом уверена, — отрицала Стефани, но в голосе ее не было уверенности.

— Я могу, потому что это то, чего бы я хотела для него, если бы ситуация изменилась.

— Я… мне нужно идти, мама. Я не могу опоздать на тренировку.

— Я понимаю. Но, пожалуйста, Стефани, подумай о том, что я сказала, потому что через несколько дней все узнают.

— Что ты имеешь в виду? — потребовала Стефани. — Джотэм собирается сделать официальное объявление?!!!

— В некотором смысле. Я здесь, потому что буду присутствовать на королевском балу вместе с ним.

— Что?!!! — Стефи сделала спотыкающийся шаг назад.

***

— Держи руки поднятыми, Мичелокакис! — предупреждение Питера запоздало, и Стефани снова оказалась на мате, а Вудроу жестоко ухмылялся, глядя на нее. Она ненавидела Уортэма Вудроу. Он не скрывал, что считает, что женщинам не место в службе безопасности, а поскольку Стефани была единственной оставшейся женщиной в этой программе, она была его любимой мишенью.

— Всем передохнуть! Мичелокакис! В мой кабинет! — приказал Питер, крутанувшись на пятке.

Вудроу усмехнулся, когда пошел за водой.

— Что у вас в голове творится, лейтенант? — потребовал Питер, захлопывая дверь и направляясь к своему столу.

— Ничего, сэр, — ответила она, застыв на месте.

— Я вижу это. Иначе Вудроу не смог бы свалить вас таким простым ходом.

— Да, сэр.

Питер откинулся в кресле, окинув ее внимательным взглядом.

— Вы, лейтенант, самый талантливый новобранец, которого я когда-либо тренировал.

— Что? — Стефани бросила на него шокированный взгляд.

— Вы умны, быстро учитесь и адаптируетесь, и понимаете, что грубая сила редко является решением.

— Я… Спасибо, капитан.

— Именно поэтому ваше сегодняшнее выступление так раздражает. Теперь я хочу знать, в чем причина.

— Сэр, простите, это семейное дело. Но я клянусь вам, я больше не позволю этому влиять на мои тренировки.

— Ты расстроена из-за отношений твоей матери с королем Джотэмом. — Питер не думал, что это возможно, но Стефани стала еще жестче, ее глаза пронзили его так же, как глаза ее матери.

— Сэр, хотя я отношусь к вам с уважением, это не ваше дело.

— Обычно я бы согласился с этим утверждением, но в данном случае это касается одного из моих стажеров. Поэтому, если вы не хотите быть исключенной из этой программы, вы будете отвечать.

Стефани молчала несколько мгновений, взвешивая, что для нее важнее всего, и понимая, что если она провалит эту программу, то это будет ее собственная вина.

— Да. У меня проблема с… отношениями моей матери с королем Джотэмом.

— Почему?

— ПОЧЕМУ?!!! — Стефани посмотрела на него как на сумасшедшего. — Она моя мать, а он…

— Просто мужчина.

— Это неправда! Он король, предводитель людей, он и мой отец…

— Он и твой отец?

— Они были друзьями. Я часто пробиралась в кабинет отца и слышала, как они с Джотэмом разговаривают. Я никогда не подслушивала, что они говорят, но то, как они это говорили. Даже когда они спорили, было видно, что они уважают друг друга.

— И ты думаешь, что Джотэм каким-то образом нарушил эту дружбу, это уважение, полюбив твою мать.

— Он не любит ее, — мгновенно опровергла Стефани.

— Любит, — тихо сказал ей Питер.

— Он не может.

— Почему?

— Потому что если бы он любил, то сделал бы ее своей королевой, а не компаньонкой. — Наконец-то она сказала то, что ее действительно беспокоило. Ее мать никогда не была предназначена для того, чтобы быть «компаньонкой».

— Возможно, он так и сделает.

— Нет. Он всегда говорил, что Лата будет его единственной королевой.

— Кому?

— Моему отцу. Отец хотел, чтобы он однажды встретил кого-то. Вы можете в это поверить? Мой отец пытается свести короля с женщиной? Джотэм тогда сказал, что для него всегда будет только одна женщина, одна королева, и она умерла.

— Люди меняются, Стефани, время меняет нас, и жизнь меняет нас. Я не знаю, сделает ли Джотэм Джасинду своей королевой, но я знаю, что он любит ее. Чтобы понять это, достаточно увидеть их вместе. — Когда Стефани не ответила, он задал ей вопрос. — Позволь спросить тебя, если бы ситуация была обратной. Если бы ты влюбилась в мужчину, хорошего мужчину, мужчину, который любит тебя и хочет разделить с тобой свою жизнь. Если бы это случилось, и твоя мама почувствовала, что тебе нужно отказаться от него, потому что он может вмешаться в ее жизнь. Ты бы так поступила?

— Конечно, нет! Она же моя мать! Она всегда хотела только моего счастья.

— Но ты не хочешь этого для нее. Она должна была умереть вместе с твоим отцом?

Стефани побледнела от обвинения.

— Нет!

— Тогда позволь ей жить, Стефани. Позволь ей любить и быть частью этого, быть с ее дочерью.

— Это не так просто.

— Это так, если ты позволишь. Семья — это очень ценная вещь, Стефани. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Ты не хочешь потерять свою из-за своего эгоизма.

— Я… я подумаю над вашими словами, капитан.

— Сделай это. А теперь возвращайся туда и не дай Вудроу снова тебя сбить.

— Да, сэр. — Повернувшись на каблуке, она вышла из комнаты.

***

— Король Джотэм?

Джотэм поднял глаза от компьютера в своем кабинете и увидел стоящего там Деффонда, который выглядел немного не в своей тарелке.

— Деффонд, я остаюсь на ночь, — сказал он ему.

— Да, Ваше Величество, я знаю. Я надеялся, что смогу переговорить с вами.

— Конечно, — Джотэм откинулся в кресле. — Что я могу для тебя сделать?

— Я… кое-что дошло до моего сведения, о чем, как мне кажется, вы должны знать.

— Хорошо. — Он не думал, что когда-либо видел Деффонда настолько неловким.

— Это касается Джасинды.

Джотэм немедленно поднялся на ноги.

— С ней что-то случилось? Она ранена? — она уехала только накануне вечером, решив, что будет проще, если она отдохнет во время полета на Кисурри, чтобы проснуться свежей и начать свой день. Ему было неприятно видеть, как она садится в его шаттл без него, неприятно знать, что следующие несколько ночей он будет спать один.

— Нет! Нет, Ваше Величество! Я никогда не хотел на это намекать!

— Тогда что?! — потребовал Джотэм, его сердце все еще колотилось от страха.

— Были сделаны некоторые замечания о Джасинде, в адрес Джасинды, о которых, как мне кажется, вы не были осведомлены.

— Замечания? — Джотэм медленно сел. — Какого рода замечания? Сделанные кем?

— Мадам Аделаидой Паяри.

Джотэм застонал. Он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Что случилось?

— Очевидно, мадам Паяри столкнулась с Джасиндой в Общественном крыле, заявив, что ей там не место, и потребовала, чтобы ее выпроводили из дворца.

— Она что?

Голос Джотэма стал холоднее и смертоноснее, чем Деффонд когда-либо слышал.

— Грин следовал за Джасиндой, согласно вашему приказу, и был свидетелем всего происходящего. Когда он вмешался, мадам Паяри решила, что он пришел ей на помощь, поскольку она жена члена Ассамблеи. Прежде чем Грин успел ее поправить, Джасинда попросила его вывести ее из комнаты.

— И он это сделал?

— Непосредственной задачей Грина было увести Джасинду от возможной угрозы. Я вернулся и просмотрел записи. Мадам Паяри вела себя неадекватно.

— И почему я узнаю об этом только сейчас?

— Грин полагал, что Джасинда расскажет вам об этом и что вы пришлете четкую и подробную директиву о том, как следует поступать в подобных ситуациях с вашей…

— С моей? — спросил Джотэм.

— С компаньонкой, Ваше Величество, — тихо ответил Деффонд.

— Компаньонкой! — Джотэм снова вскочил со стула. — Грин назвал Джасинду моей компаньонкой?!

— Нет, Ваше Величество, — немедленно опроверг Деффонд. — Джасинда назвала себя так и сообщила ему, что ему придется привыкнуть к этому, потому что как только станет известно, что вы двое связаны, комментариев будет больше.

— Черт! — Джотэм сердито провел рукой по волосам и начал вышагивать за своим столом, его взгляд устремился на пустое место, где была Лата. Почему он не подумал об этом? Да, были королевские особы, как мужчины, так и женщины, которые имели то, что вежливо называлось «компаньонами», потому что многие из этих союзов были политически мотивированными, как у Якиры, а не любовными. И хотя компаньонов часто видели на небольших частных встречах, когда супруга не присутствовала, их никогда не признавали на публике. Но у Джотэма не было супруги, поэтому он не считал это проблемой.

— Она не сказала ни слова, — прошептал Джотэм.

— Я понял это, как и Грин, по прошествии нескольких недель.

— Так почему же Грин не сказал мне? — Когда Деффонд снова почувствовал себя неловко, Джотэм нахмурился. — Деффонд?

— Грин знал, что Джасинда расстроится, когда вам сообщат, и он не хотел, чтобы она расстраивалась из-за него.

Губы Джотэма дернулись при мысли, что один из его королевских гвардейцев боится расстроить Джасинду.

— Значит, он хочет, чтобы она обиделась на тебя.

— Похоже на то, — согласился Деффонд.

— Спасибо, что обратил на это мое внимание. Я позабочусь об этом.

— Я… да, Ваше Величество.

— Ты хочешь сказать что-то еще, Деффонд?

— Я… я просто хочу сказать, что очень уважаю Джасинду. Она действительно добрая женщина, и…

— И?

— И если кто-то сделает неуместный комментарий о ней или в ее адрес в моем присутствии, мне все равно, кто он, я его больно заткну. — Глаза Деффонда сверкнули при этой мысли.

Теперь Джотэм улыбнулся.

— Я дам тебе медаль и за это. Спасибо, Николас, и я обещаю, что никто не будет делать неуместных замечаний о Джасинде.

Глава 32

— Джасинда, большое спасибо, что пришла раньше, — подошла Киа, ее руки летали, пока она говорила.

— Это не было проблемой, Киа, не тогда, когда ты не жаловалась на то, что сшила мне платье.

— Как будто я могу. Одевать тебя — одно удовольствие. Как получилось, что после всех этих циклов твои размеры почти не изменились?

Джасинда рассмеялась:

— О, Киа, ты так полезна для моего самолюбия.

— Ты так полезна для моего бизнеса. Достаточно одного взгляда на тебя в этом платье на балу, и все женщины планеты будут ломиться ко мне в дверь. Пойдем. Давай убедимся, что все идеально.

— О, Киа, — прошептала Джасинда несколько мгновений спустя, глядя на свое отражение в зеркале. — Это потрясающе.

Киа стояла позади нее с довольным выражением лица, критически оглядывая платье. На этот раз она действительно превзошла себя. Платье изменилось, выросло с момента первоначального рисунка месяц назад. Это было то же самое облегающее платье без рукавов, которое облегало ее фигуру. Аппликация начала жить своей жизнью. Как только Киа начала наносить бисер, она поняла, что нужно быть смелой или «идти домой». Вместо того чтобы украсить бисером только подол, она заполнила нижнюю четверть водопадом бисера, который струился вокруг ног Джасинды и был расположен таким образом, что фиолетовый цвет Дома защиты сиял, как королевская корона. После этого верхняя половина платья потребовала большего, и Киа ответила. Она продолжила тему короны на лифе, зная, что Джасинда сможет это воплотить. Затем, по прихоти, она перевернула дизайн, чтобы подчеркнуть изгиб ее бедер. Это действительно была одна из лучших работ Киа.

— Пройдись, — приказала она, внимательно наблюдая за движением платья. — Тебе нужны каблуки повыше. Зи! — Киа хлопнула в ладоши, и прибежала ассистентка. — Четырех дюймовые каблуки.

Кивнув, Зи поспешила за туфлями.

— Киа, четыре дюйма? Ты уверена?

— Платье будет лучше держаться, и тебе не придется беспокоиться о том, что ты наступишь на подол, даже когда будешь танцевать. — Она посмотрела на Джасинду и поняла ее беспокойство. — Джотэм все равно будет выше тебя на несколько дюймов, Джасинда.

— Ты уверена?

— Да. Вы двое вместе… Я буду приклеена к своему комму, наблюдая, как потрясающе вы будете выглядеть вместе.

Джасинда покраснела:

— Спасибо, Киа.

— Не стоит благодарности. Теперь, — сказала она, когда Зи вошла в комнату, — подними ногу. — Как только Джасинда сделала это, Киа поменяла ей туфли. — Теперь попробуй еще раз.

Джасинда попробовала и убедилась, что Киа была права, как обычно, платье лучше струилось, и было достаточно высоко от пола, чтобы она не боялась наступить на него.

— Ты была права.

— Конечно, была, — рассеянно ответила Киа, не отрывая глаз от платья. — Поворот. Хорошо. Стоп. — Киа подошла ближе, осматривая бисеринки, которые струились по задней части бедра. — Здесь бисеринки немного распустились. Я починю его и завтра лично доставлю во дворец.

— Хорошо. — Джасинда повернулась и бросила последний взгляд на себя в зеркало, не в силах поверить, насколько красивым было платье. — Спасибо, Киа, оно мне очень нравится.

— Всегда пожалуйста, Джасинда.

***

Джотэм сидел в своей гостиной и смотрел на бархатную шкатулку, которую он положил на стол перед собой. Он лично отправился в королевское хранилище, чтобы достать этот особый предмет, не желая, чтобы кто-то еще знал о нем. Он не был уверен в своих чувствах, глядя на шкатулку. Он никогда не планировал использовать ее снова. Он полагал, что следующим будет Барек, но вот он здесь.

Протянув руку, он открыл передние защелки, которые удерживали коробку закрытой. Затем, раздвинув края, открыл ее, чтобы показать обручальный браслет для Дома Защиты. Это был знак того, что она охотно приняла на себя ответственность и обязанности, связанные с ее союзом с наследником. Или, в данном случае, с королем.

Это была простая вещь, особенно по сравнению с короной, которую каждая королева создавала для себя сама. Это была единственная вещь, которую они все носили, сделанная из золота, добытого много тысячелетий назад, и усыпанная крупными фиолетовыми драгоценными камнями квадратной огранки, из которых Дом Защиты черпал свой цвет. Оно сияло, пока лежало в своем бархатном доме, но он знал, что оно засияет еще больше, когда Джасинда наденет его.

Он думал об этом еще до того, как Деффонд сообщил ему, что случилось с Аделаидой Паяри. Однако они с Джасиндой хотели не торопиться, хотя он и настаивал, чтобы она присутствовала на балу вместе с ним. Он не подумал о том, чего ей будет стоить это согласие, а она подумала и все же согласилась. В тот момент, когда он перенес портрет Латы на прежнее место, он знал, что попросит Джасинду стать его следующей королевой. Не для того, чтобы заменить Лату, а чтобы стать его королевой на ее собственных условиях. По крайней мере, на ее условиях, как только она примет его, потому что они не появятся на Королевском балу, пока она не наденет этот браслет.

Он знал, что найдутся те, кто будет протестовать против союза, потому что Джасинда не была рождена в Доме Защиты, но прецедент уже был создан с союзом Кассандры. Только наследник престола должен был заключить брак в пределах своего Дома. Он хотел Джасинду и собирался получить ее в жены и королевы.

Закрыв шкатулку, он пошел и положил ее в свой багаж. Он хотел быть с Джасиндой. Он скучал по ней, и в этот раз он собирался поставить свои потребности на первое место. Подойдя к своему комму, он связался с Чесни.

— Сообщи всем, что мы отправляемся на Кисурри, как только мой шаттл будет готов.

— Да, Ваше Величество. Я сделаю необходимые звонки.

***

Джотэм был потрясен, когда менее чем через два часа все члены его туристического персонала вместе с охраной были на борту шаттла, и ни один из них не выглядел взволнованным.

— Деффонд!

— Да, Ваше Величество? — Деффонд тут же оказался рядом с ним.

— У тебя не было проблем с тем, чтобы доставить сюда всю охрану?

— Нет, Ваше Величество. — На недоверчивый взгляд Джотэма, лицо Деффонда расплылось в улыбке. — Мы все были собраны и готовы к отъезду с момента отъезда Джасинды, Ваше Величество. Я действительно выиграл в бильярд.

— Бильярд? — переспросил Джотэм.

— Мы все поставили на то, сколько времени пройдет после отъезда Джасинды, прежде чем вы последуете за ней. — Деффонд бросил на него непримиримый, самодовольный взгляд.

— Неужели я стал настолько предсказуем?

— Только в том смысле, что ты ненавидишь разлуку с ней. Я надеюсь однажды стать таким же предсказуемым. — Выражение лица Деффонда снова стало нейтральным. — Было ли что-нибудь еще, Ваше Величество?

— Нет, Николас, и спасибо тебе за все. Я прослежу, чтобы Джасинда не оставалась «расстроенной» слишком долго.

— Очень признателен, Ваше Величество.

***

— Мой рисунок действительно висит на стене в вашем доме? Как один из этих? — Бретт указал на шедевры, висевшие на стенах, пока они ели первый ужин.

— Это действительно так, — сказала Джасинда Бретту. — Моя невестка красиво оформила ее в рамку. Ты должен будешь приехать в гости, чтобы увидеть его.

— Можно, мам? Мы можем пойти в дом Джасинды? — Бретт обратил взволнованные глаза к матери.

— Мы должны посмотреть. Но ты понимаешь, что если мы пойдем, ты пропустишь уроки с мистером Джонсом.

— Ох да, мне они нравятся, — нахмурился Бретт, явно испытывая противоречие.

— Может быть, когда будут каникулы, ты и твои родители могли бы приехать в гости, — предложила Джасинда.

— Мама?

— Посмотрим, Бретт. Сейчас тебе нужно идти, иначе ты опоздаешь на занятия.

— Хорошо. — Собрав свои вещи, Бретт выбежал из комнаты. — О, прости, король Джотэм! Я опаздываю, — сказал он, когда его сумка столкнулась с Джотэмом, только что вошедшим в комнату.

— Ничего страшного, Бретт. Хорошего дня. — Но он говорил с пустым пространством.

Джасинда повернулась на своем стуле при звуке голоса Джотэма.

— Джотэм! Ты не должен был быть здесь до вечера! — она тут же поднялась и оказалась в его объятиях.

— Ну, я прибыл раньше. — Наклонившись, он захватил ее губы в крепкий поцелуй. — Я скучал по тебе.

Джасинда почувствовала, что ее глаза затуманились.

— Я тоже скучала по тебе. Ты уже поел? Думаю, немного осталось.

— Верно, после того, как эти четыре маленьких монстра закончили? Удачи тебе. — Улыбнулся Уилл Джотэму. — Я свяжусь с Хуту и скажу, чтобы он прислал еще одну тарелку. Как обычно, Джотэм?

— Вообще-то, все хорошо. Я поел на шаттле. — Он окинул Уилла тяжелым взглядом. — У тебя есть немного времени?

— Конечно. Здесь или в моем кабинете?

— Здесь хорошо, я думаю, Джасинда хотела бы это услышать. Кассандра тоже.

— Мне нужно идти к моим стажерам. Уилл, ты введешь меня в курс дела позже? — спросил Питер, поднимаясь из-за стола.

— Да.

— У меня встреча с директором Метаксасом, если я вам не нужна здесь. — Синди тоже поднялась.

— Я не вижу причин для того чтобы ты осталась, — сказал Джотэм.

— Пойдем, Пикси, я провожу тебя до твоего лимизина.

— Знаешь, я могу дойти сама, — поддразнила Синди.

— Да, но тогда я не смогу смотреть на твою милую попку, пока ты идешь.

— Питер Чемберлен! Что мне с тобой делать? — Питер не успел ответить, как они ушли.

— Приятно видеть их такими счастливыми, — тихо сказал Уилл. — Во многом мы обязаны этим тебе, Джасинда.

— Вы бы и сами догадались. Я просто ускорила процесс.

— Было бы приятно так думать, но я не уверен. — Он посмотрел на Джотэма. — Давай хотя бы выпьем кофе. Мне он нужен. Кажется, у Сабы прорезался первый зуб, и она хотела, чтобы только я держал ее.

— И ты наслаждался каждой минутой, — бросила Кассандра, входя в комнату.

— Да, но мне все еще нужен кофе. Кофе Питталуге.

— Ты полностью испортила его, Джасинда. Когда я его встретила, Уильям пил осадок. А теперь… или кофе Питталуге, или ничего.

— Мне очень жаль, — ответила Джасинда без намека на раскаяние в голосе.

— Да, я вижу. — Подхватив поднос с кофе, прежде чем Уильям успел налить чашку, Кассандра отнесла его в зону отдыха с видом на сад.

— Я мог бы это сделать, Кассандра, — запротестовал Уильям.

— До или после того, как ты выпил половину чашки? — спросила она.

Уильяму хватило приличия покраснеть.

— Я так и подумала. Джасинда? — Кассандра посмотрела на нее.

— Я бы с удовольствием. Спасибо, Кассандра.

— Джотэм?

— Пожалуйста.

— Кассандра….

— Сначала гости, Уильям. — Медленно, очень медленно Кассандра налила Уильяму чашку столь желанного напитка, затем протянула ее ему, смеясь. — Ты такой плохой, Уильям Зафар.

— Я покажу тебе, какой я плохой, — сказал он ей, сделав длинный глоток кофе. — Позже, когда мы останемся одни.

Кассандра только покраснела в ответ.

После нескольких минут, когда все наслаждались кофе, Уильям, наконец, заговорил.

— У меня есть кое-какие новости относительно тех передач между Паяри и Станником.

— Передач? — Джасинда вопросительно подняла бровь на Джотэма.

— Да, ты знаешь, что Рог Станник, член Ассамблеи Дома Знаний, был арестован.

— Да, но в основном все было довольно тихо, — признала Джасинда.

— Он хотел моей смерти, — прямо заявила Кассандра. — Моей и всех моих детей.

— Я… — Джасинда потрясенно посмотрела на Кассандру, а затем перевела взгляд на Уильяма. — Почему он все еще жив?

Джотэм начал хихикать.

— Я не знал, что ты такая кровожадная, любовь моя.

— Я не такая. Обычно нет, но Станник всегда был чертовым маленьким фоабхором. Я просто никогда не думала, что он дойдет до такой крайности.

Молчание встретило искреннее заявление Джасинды.

— Что? — спросила она, глядя на три шокированных лица.

— Где ты только выучила такую фразу? — спросил наконец Джотэм.

— О, пожалуйста, — Джасинда пренебрежительно махнула рукой. — Я училась в той же Академии, что и вы, и служила в Коалиции. Не то чтобы я не слышала или не говорила этого раньше.

— Да, но обычно ты такая… вежливая и… тактичная, — сказал Уильям.

Кассандра фыркнула, заставив Джасинду посмотреть на нее, и молчаливый взгляд, которым они обменялись, сказал:

— «Мужчины!»

— Итак, вернемся к этой передаче? — спросила она.

— После просмотра его комма выяснилось, что он регулярно общается с кем-то из Дома Защиты.

Джасинда даже не колебалась:

— Паяри.

Все в комнате снова потрясенно посмотрели на нее.

— Что теперь? — потребовала Джасинда.

— Как ты могла это знать?! — потребовал Уильям.

— Потому что они оба пуристы. Они считают, что любой, кто не принадлежит к «чистой» родословной, ниже их.

— Это просто смешно! — насмехался Уильям. — Не существует такой вещи, как «чистая» родословная, даже их собственная.

— Я бы не пыталась им это говорить. — Джасинда посмотрела на него долгим взглядом. — Итак, я предполагаю, что сообщения были связаны с Бареком и тем, кого он выберет своей королевой.

Уильям посмотрел на Джотэма.

— Зачем мы вообще беспокоились? Мы потратили впустую последний лунный цикл, когда все, что нам нужно было сделать, это спросить Джасинду.

— Лунный цикл? — Джасинда в шоке посмотрела на Уильяма. — Ты хочешь сказать, что работаешь над этим с тех пор, как мы уехали?

— Да, — на этот раз заговорила Кассандра. — Передачи было сложно отследить.

— Я уверена, что так и было. Паяри может быть фоабхором, но он умный фоабхор. По крайней мере, теперь у тебя есть доказательства.

— Да, — согласился Уильям.

— Почему ты была так уверена, что эти передачи связаны с Бареком? — спросил Джотэм, бросив на нее вопросительный взгляд.

— Потому что Аделаида Паяри так же уверена, что ее дочери суждено стать королевой, как и мне.

— Твоя мать считала, что тебе суждено стать королевой? — спросил Джотэм, замирая.

— О да. Она и королева Риа были уверены, что мы с Юсуфом идеально подходим друг другу. Это одна из причин, почему я так настаивала на поступлении в Академию, чтобы уехать от них и от него.

— Юсуф должен быть как минимум на шесть циклов моложе тебя, — сказал Джотэм.

— Девять. Можешь себе представить? Они пытались свести меня с пяти-цикловым. Да еще с сопливым и избалованным. — Джасинда содрогнулась от воспоминаний.

— Сейчас его нет, — тихо сообщил ей Джотэм, его лицо было пустым, и Джасинда бросила на него странный взгляд.

— Верно, но меня это не интересовало тогда и не интересует сейчас. Единственный мужчина, который меня интересует, — это ты. — Наклонившись, она поцеловала его.

— Хорошо. — Когда Джасинда отстранилась, Джотэм обхватил ее за шею и прижал к себе, покусывая ее губы, кофе смешался с ее уникальным ароматом. Наконец, после того как Уильям во второй раз прочистил горло, Джотэм отпустил ее. Приятно было видеть, что ее лицо раскраснелось от желания.

— Ладно, вы двое, вы можете сделать это позже, вернемся к текущему вопросу, — поддразнила Кассандра.

— Если мы должны, — нехотя ответил Джотэм. — Итак, Аделаида считает, что Барек должен заинтересоваться Шошей. — Настала очередь Джотэма вздрогнуть. — У моего сына вкус получше.

— Это точно, — согласилась Джасинда, понимая, что он говорит об Амине.

— Эллиот Паяри все же связался с Бареком, — сказал им Джотэм. — Похоже, Сокол набросился на него, когда Итан явился осмотреть его Центральную площадку.

— Итан? — Джасинда резко посмотрела на Джотэма, мягкое выражение ее глаз исчезло. — Мой Итан?

— Ммм… ну да, — осторожно сказал ей Джотэм.

— О-о-о, у Джотэма неприятности, — голос Кассандры, поющий не в лад, заставил Джасинду и Джотэма уставиться на нее, а Уильям сморщился, когда она попыталась подхватить мелодию.

— Кассандра, возможно, сейчас не самое подходящее время.

— Ты объяснишь мне, что именно один из моих сыновей делает рядом с Кианом Соколом! Он хуже Паяри, потому что только притворяется пуристом. Все, о чем он заботится, — это его кредиты.

— Вообще-то, — Джотэм решил, что ему лучше все рассказать Джасинде. — Дантон тоже замешан.

Тишина, заполнившая комнату, была оглушительной после того, как Джотэм бросил эту бомбу.

— Простите? — лед, прозвучавший в словах Джасинды, охладил всех присутствующих в комнате.

— Джасинда, Дантон имеет право помочь закончить то, что начал его отец. Итан тоже. Они оба хотят быть частью этого. Частью того, чтобы их Дом был безопасен для всех, кто в нем живет и работает.

Джасинда встала и вышла на балкон, держась за перила и глядя на сад. Она понимала, о чем говорил Джотэм. Она даже понимала, что ее сыновья захотят принять в этом участие, особенно Итан. Он не думал, что она знает о том, что ему и семье Чжао пришлось пережить из-за того, что Касмира вышла за него замуж. Это была одна из причин, по которой она не стала жаловаться, когда Стефан сказал ей, что собирается возглавить еще один комитет. Она понимала, но это не означало, что ей это должно нравиться.

— Джасинда? — Джотэм вышел и встал прямо за ней. Наклонившись, он положил свои руки поверх ее, окружая ее своим теплом и защитой.

Наклонившись назад, она впитывала все это.

— Я в порядке. Не счастлива, но в порядке. — Медленно она повернулась в его объятиях, увидела беспокойство в его глазах и прижалась к его щеке. — Правда, Джотэм. Я понимаю, почему мальчики хотят быть вовлеченными, так же как я понимала, почему Стефан был вовлечен. Сокол и такие, как он, должны быть остановлены. Он как Одрик, который убил спутника жизни Якиры, Вейна, чтобы жениться на ней. Ему было все равно, кто пострадает или что ему придется делать, лишь бы получить то, что он хотел.

— Барек и твои сыновья остановят его.

— Скажи Бареку, чтобы он был осторожен, Джотэм. Чтобы никогда не встречался с Кианом без охраны.

— Ты думаешь, Сокол настолько безумен, чтобы напасть на наследника престола? — Джотэм не мог скрыть своего потрясения.

— Валериан был достаточно безумен, чтобы попытаться убить Кассандру, не так ли?

Уильям обнял жену за плечи, притягивая ее к себе, вспоминая тот ужасный момент, когда Валериан стрелял в Кассандру, и они вышли вслед за другой парой на балкон.

— Ты права, — сказала Кассандра, заставив Джотэма и Джасинду посмотреть на нее. — Никогда не знаешь, что сделает тот, кто жаждет власти. Барек здесь, не так ли? — ее взгляд устремился на Джотэма.

— Да.

— Хорошо. Мы позаботимся о том, чтобы его охрана была усилена. — Кассандра полностью перешла в режим королевы. — Итан все еще в Печоре?

— Исследует центральный сайт «Сокола», — сказал ей Джотэм.

— Вам нужно усилить его охрану. Я полагаю, Дантон на шаттле с другими членами Ассамблеи? — Джотэм кивнул в знак согласия. — Он остановился у вашего эмиссара?

— Нет, — ответила Джасинда. — Он остановился у моей сестры, Палмы.

— Я прослежу, чтобы охрана в том районе была усилена. Если кто-то спросит, это потому, что Биргин работает с моей невесткой и племянником.

— Спасибо, Кассандра, — улыбнулась Джасинда.

— Не стоит благодарности, Джасинда. Ты теперь не только друг, но и часть моей семьи. Это делает твою семью и моей тоже, и я защищаю то, что принадлежит мне.

***

Аделаида ерзала на своем сиденье. Она ненавидела эти рейсы Ассамблеи. Ненавидела быть окруженной столькими людьми, которые были «ниже» ее, но Эллиот отказался предоставить им частный шаттл или попросить Киана воспользоваться своим, заявив, что по прибытии они должны восприниматься как «единое» собрание.

Ей это показалось комичным, ведь они не были «одним целым». Были те, кто имел значение, и те, кто не имел. Она была одной из тех, кто имел значение. Дантон Мичелокакис был одним из тех, кто не имел значения.

Небрежно обернувшись, она посмотрела назад и улыбнулась: Дантон сидел в последнем ряду, где ему и место. Похоже, он что-то читал на своем комме. Она была уверена, что это неважно. Как будто он почувствовал ее взгляд, его глаза внезапно поднялись, и он встретил ее пристальный взгляд.

На мгновение Аделаида почувствовала беспокойство. Как будто Дантон мог видеть ее мысли и знал все ее секреты. Мысленно встряхнувшись, она слабо улыбнулась ему, а затем снова посмотрела вперед.

— Эллиот, — тихо потребовала она. Когда он не ответил, она резко обернулась и увидела, что он смотрит в окно шаттла, видимо, погрузившись в раздумья. — Эллиот! — шипела она на этот раз громче.

— Хм? — рассеянно ответил он, прежде чем его взгляд сфокусировался на жене. — Что ты хотела, Аделаида?

***

Эллиот погрузился в приятные мысли о своей компаньонке, Биби. Да, он знал, что она не самая умная из женщин, но она не была требовательной и искренне заботилась о нем. Она уже была в Кисурри, остановившись в удивительном отеле, который они обнаружили во время одного из своих многочисленных визитов.

Аделаида ненавидела жару Кисурри и редко сопровождала его сюда. Единственная причина, по которой она сопровождала его сейчас, заключалась в том, что это был Королевский бал, а она никогда бы не пропустила такое важное событие.

Сегодня вечером, сказав, что ему нужно обсудить дела с другими членами Ассамблеи, Эллиот встретится с Биби, и они вместе поужинают, а затем займутся потрясающим сексом. О да, он не мог дождаться, когда приедет в Кисурри.

Раздражающий голос Аделаиды прервал его приятные мысли.

— Что ты хотела, Аделаида? — спросил он раздраженно.

Глаза Аделаиды сузились от тона Эллиота, но она знала, что не может устраивать сцену. Не здесь, когда их окружают члены Ассамблеи и их жены. Но как только она останется с ним наедине, она заставит его заплатить за то, что он так с ней разговаривал.

— Ты когда-нибудь узнавал, почему Барек встречался с Дантоном, — тихо шипела она.

Эллиот потер подбородок, собираясь с мыслями и решая, что сказать, а что не сказать Аделаиде. Он многое узнал от Барека, но ничего из этого не касалось Дантона. Он не рассказал ей о проблемах с Соколом, потому что знал, как она отреагирует, и не хотел с этим разбираться. Пока он не решил, как лучше поступить в этой ситуации.

Он сознательно солгал Соколу, что никогда не было хорошо, сказав ему, что он справится с ситуацией. Он сказал ему, что, хотя Сокол должен допустить инспекторов, он позаботится о том, чтобы отчеты никогда не увидели свет. Конечно, этого не произойдет, но он выиграл немного времени. Все начинало рушиться. Как только они обнаружат всю степень его коррупции, Палата лишит его власти и положения, и имя Паяри навсегда будет ассоциироваться с коррупцией.

Он не сомневался, что однажды это произойдет, особенно после того, как Стефан Мичелокакис вел против него расследование. Злодеяния Эллиота уже были бы раскрыты, если бы Стефан не умер. Тогда он начал готовиться. Он открыл тайный фонд, о котором Аделаида ничего не знала, и с этого фонда началась его следующая жизнь. В которой будет Биби и только Биби. Вчера он привел в действие свои планы, чтобы «исчезнуть».

Аделаида могла позаботиться о себе сама, что же касается их дочери… Он почувствовал легкое раздражение по поводу Шоши, но оно быстро прошло. Шоша всегда была больше дочерью Аделаиды, чем его. Она делала то, что говорила ей мать. Он надеялся, что она переживет последствия, но что касается Аделаиды… Ему было все равно. Эта женщина становилась все более неуравновешенной по мере прохождения циклов, и он не мог дождаться, когда она навсегда исчезнет из его жизни.

Что же он должен был сказать Аделаиде? Это должно было быть что-то такое, что отвлекло бы ее от настоящей проблемы.

— Нет, но я узнал, что Барек сложил свои полномочия в Коалиции и теперь будет постоянно находиться на планете.

— Что?!! — воскликнула Аделаида, и все головы повернулись, чтобы посмотреть на нее.

— Ты хочешь, чтобы все узнали, Аделаида? — спросил Эллиот, уже зная ответ. — Или ты предпочитаешь быть единственной?

Аделаида сразу же успокоилась, а затем огляделась вокруг, чтобы обнаружить, что они стали центром внимания.

— Мне очень жаль, — сказала она, изо всех сил имитируя искреннюю улыбку. — Эллиот просто сообщил мне неожиданную новость. Все в порядке.

Она подождала, пока возобновится негромкий гул разговоров, и снова повернулась к Эллиоту.

— Это невозможно! Кто тебе это сказал?

— Принц Барек сам сообщил мне о своем решении. Он посчитал, что из-за моего положения я должен знать. — Ложь вырвалась из его губ легко, как будто он делал это уже несколько циклов.

— Но Шоша на «Хранителе»! — Аделаида указала на очевидное.

— Потому что именно там ты хотела ее видеть.

— Тогда ты должен что-то сделать, чтобы вернуть ее домой! — приказала она. — Шоша должна быть на планете, если она хочет привлечь внимание Барека и стать следующей королевой.

— Очень мало шансов, что Барек когда-нибудь выберет Шошу, Аделаида.

— Это неправда! Шоша молода, красива, у нее влиятельные родители, и она из чистокровной семьи. Ни одна другая женщина даже близко не имеет всего этого.

— Возможно, Барек ищет не это, — поддразнил Эллиот, зная, что это разозлит его жену. — Возможно, он больше похож на своего отца, чей союз был ради любви.

— Любовь — это для идиотов! — презрительно бросила Аделаида. — Важно то, что имена Паяри и Тибуллов навсегда связаны друг с другом. Верни Шошу на планету, Эллиот. Мне все равно, что тебе придется сделать, а я позабочусь о том, чтобы все остальное произошло.

Глава 33

— Дантон! Я так рада тебя видеть. Клянусь, это было циклы назад! — Пальма обняла своего племянника. — Честное слово, ты вырос на целый фут с тех пор, как я видела тебя в последний раз.

— Ты говоришь это каждый раз, когда видишь меня, тетя Пальма, — поддразнил Дантон, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку. — Я был бы по меньшей мере тридцати футов ростом, если бы это было правдой каждый раз.

— Ах, ты. — Пальма ущипнула его за щеку и потянула в дом. — Оставь свои сумки в прихожей, Биргин в гостиной.

Дантон улыбнулся и бросил свои вещи. Он всегда любил приходить в дом своей тети Пальмы. Она была такой открытой и счастливой. Не то чтобы дом, в котором он вырос, не был таким, но здесь все было по-другому. Здесь он не был первым сыном члена Ассамблеи, он был просто Дантоном, по крайней мере, был им раньше.

— Дантон, рад тебя видеть. — Биргин поднялся со своего места, чтобы пересесть и пожать ему руку. — Не желаешь ли стакан эля?

— С удовольствием. Это был долгий полет.

— Могу себе представить. — Биргин повернулся, чтобы взять напиток. — Целый день путешествовать на шаттле с кучей душных членов Ассамблеи и их женами. — Биргин преувеличенно вздрогнул.

— Эй! — Дантон запротестовал, принимая напиток, который протягивал Биргин. — Я теперь один из этих «душных» членов Ассамблеи, и на самом деле все было не так уж плохо. Поскольку я недавно избранный и неженатый член Ассамблеи, меня усадили в последнем ряду. Что дало мне возможность немного поработать.

— Ты никогда не заставишь меня поверить в это. — Биргин передал Пальме бокал вина, и они все сели.

— Итак, Дантон. Ты собираешься рассказать мне, почему ты хотел остаться здесь, а не в Доме Эмиссара Защиты с другими членами Ассамблеи? — спросила Пальма, потягивая свое вино.

— Разве я не могу просто захотеть провести время с тетей и дядей?

— Можешь, но я слишком хорошо тебя знаю, Дантон Мичелокакис. По какой-то причине ты не хочешь оставаться в Эмиссаре. — Пальма пристально посмотрела на него. — Это потому, что твоя мать живет в Королевском крыле?

— Вы знаете об этом?

— Конечно, Джасинда ужинала здесь вчера вечером.

— Она ужинала здесь?

— Да, и я хочу знать, что происходит между вами двумя.

— Пальма… — Биргин предостерегающе положил руку на руку своей жены.

— Не смей называть меня «Пальмой», Биргин Метаксас. — Она пристально посмотрела на мужа. — Ты тоже это заметил, и я хочу получить ответы. — Взгляд Пальмы снова устремился на Дантона. — Так скажи мне, Дантон. Почему твоя мать выглядит такой печальной, когда упоминается твое имя?

— Правда? — Дантон обнаружил, что ему приходится тяжело сглатывать, чтобы убрать комок, внезапно образовавшийся в горле.

— Да, и хотя она говорит все правильные слова о том, как она гордится тобой и тем, как усердно ты работаешь, ее сердце не участвовало в этом. Это не похоже на мою сестру. Она всегда восторгалась своими детьми. Ох, она никогда не считала вас идеальными, но она всегда поддерживала любой ваш путь. Так что же произошло, чтобы это изменилось?

Дантон отставил свой напиток в сторону.

— У нас были… разногласия.

— Разногласия? — недоверчиво спросила Пальма.

— Спор… большой спор. — Он поднял руку и потер напряженные мышцы на шее.

— Что у вас может быть… — Пальма запнулась, внезапно поняв, в чем проблема. — Джотэм.

— Да. Я не… не очень хорошо отреагировал, когда она мне сказала, тетя Пальма. — Он посмотрел на нее опустошенными глазами. — Совсем не хорошо. Она попросила меня уйти из дома. С тех пор мы не разговаривали.

— О, Дантон… — Пальма поднялась и села рядом с ним, взяв его за руку. — Ты знаешь, что она все еще любит тебя.

— Я не уверен в этом.

— А я уверена. Ты ее ребенок. Она твоя мать. Она всегда будет любить тебя, но, Дантон… ты должен понять, что она не только это. Она также женщина. Удивительная женщина, у которой была удивительная жизнь. Она прожила свою жизнь на своих условиях. Я знаю, что вы, дети, можете так не думать, но это правда. Она точно знала, с чем ей придется столкнуться, когда согласилась стать женой Стефана. Мы все знали, поэтому и пытались отговорить ее, в том числе и я. — Пальма кивнула на недоверчивый взгляд Дантона.

— Она стояла на своем, Дантон, говорила нам всем, что Стефан более чем достоин этого. Что любовь, настоящая любовь, это дар, и она не отвернется от него только потому, что это будет трудно. То же самое она чувствует и к Джотэму. Предки подарили ей вторую любовь. Ты действительно понимаешь, какая это редкая вещь?

— Я был таким эгоистом, тетя Пальма, думал только о том, как это повлияет на меня и мою жизнь, тогда как должен был радоваться за нее. Что же мне делать?

— Ты действительно сожалеешь, Дантон? Ты действительно сможешь принять то, что Джотэм теперь важная часть жизни твоей матери?

Дантон глубоко вздохнул.

— Да, со всем этим, потому что ты права. Моя мать — удивительная женщина, и она заслуживает любви.

— Тогда скажи ей это, Дантон, и я гарантирую, что она простит тебя, потому что она тоже тебя любит.

***

Джотэм наклонился и поцелуем стер влагу с изгиба шеи Джасинды, а затем поднял голову, чтобы встретиться с ее удивительными глазами в зеркале.

— Тебе не о чем волноваться, любовь моя.

— Так говорит король, — сказала она ему, мягко улыбаясь.

— Так говорит мужчина, который любит тебя. А теперь мне лучше уйти отсюда и оставить тебя одну, иначе никто из нас не сможет одеться. — Поцеловав напоследок ее плечо, Джотэм неохотно повернулся и вышел из комнаты.

Джасинда смотрела на себя в зеркало и видела нервозность в своих глазах. «Так не пойдет». Сделав глубокий вдох, она расправила плечи и подумала о главном. «Сегодня на королевском балу будут присутствовать не люди. Это будет Джотэм и его семья». Ее сердце немного болело от того, что ее семья не будет стоять рядом с ней сегодня вечером. Она до сих пор не получила от Дантона никаких известий и не надеялась увидеть его вечером в другом конце зала. Она не знала, что решила Стефани. Итан и Касмира были единственными из ее семьи, кто, как она знала, поддерживал ее решение, но сегодня их здесь не было.

Зная, что с этим ничего нельзя поделать, она взяла щетку и начала готовиться к вечеру, который наверняка будет насыщен событиями.

***

Дантон вошел в Общественное крыло Дома Знаний, зная, что пришел очень рано. Он планировал позвонить матери вчера вечером, но потом понял, что это должно произойти с глазу на глаз. Он причинил боль своей матери, чего никогда не думал, что сделает в миллионном цикле. Он отреагировал, не подумав, и поступил эгоистично. Этого нельзя было исправить по внутренней связи.

Посмотрев в сторону охраняемых дверей, которые, как он знал, вели в Королевское крыло, где его мать жила с Джотэмом, он сделал глубокий вдох и направился к ним.

— Я член Ассамблеи Дантон Мичелокакис из Палаты защиты, и я хотел бы, чтобы меня отвели к моей матери.

Оба охранника молча смотрели на него несколько мгновений, прежде чем один опустил взгляд на планшет, который держал в руках.

— Вас нет в нашем списке, — сообщил он Дантону.

— Да, я знаю это. Я все же хотел бы увидеть свою мать, Джасинду Мичелокакис. Она остановилась в Королевском крыле.

— Мне очень жаль, член Ассамблеи Мичелокакис. Без соответствующего разрешения мы не можем вас пропустить.

— Здесь какая-то проблема?

Слова прозвучали сзади Дантона. Он повернулся и увидел, что позади него стоит человек, по крайней мере, на пять дюймов ниже его самого. Он был одет в форму Дома Знаний.

— Нет, капитан, — быстро сообщил охранник.

— Нет, есть, — возразил Дантон. — Я член Ассамблеи Дантон Мичелокакис, и я хотел бы увидеть свою мать, Джасинду Мичелокакис.

— Она знает, что вы пришли? — спросил мужчина пониже ростом.

— Она знает, что я здесь, но не знает, что я хочу поговорить с ней.

— Мадам Мичелокакис сейчас готовится к королевскому балу. Как член Ассамблеи, вы также будете присутствовать на балу. Вы сможете поговорить с ней тогда.

Когда капитан повернулся, чтобы уйти, Дантон положил сдерживающую руку на его руку.

— Теперь посмотрите сюда, капитан. Кем вы себя возомнили?

— Я капитан Питер Чемберлен, и вы уберете свою руку, или я уберу ее за вас.

Дантон сразу же понял, что, хотя этот человек меньше его ростом, он гораздо более смертоносен. Он был наслышан о Питере Чемберлене и о его удивительных способностях. Именно поэтому Стефани так хотела прийти сюда. Дантон быстро убрал руку.

— Капитан Чемберлен, я прошу прощения, но мне крайне важно поговорить с матерью перед балом. Пожалуйста.

Питер несколько мгновений молча смотрел на него, и то, что он увидел на лице Дантона, должно быть, убедило его.

— Я отведу вас к принцу Бареку. Он решит, разрешить ли вам видеться с Джасиндой. — Питер повернулся к охраннику: — Сообщите принцу Бареку, что мы уже в пути.

— Так точно, капитан.

***

— Дантон, что ты здесь делаешь? — потребовал Барек, открывая внешнюю дверь королевского крыла.

— Мне нужно поговорить с матерью, Барек, перед балом.

— Ты еще не сделал этого? — Барек не мог в это поверить.

— Нет, — признался Дантон, — а мне нужно. Она должна знать, что я люблю ее и поддерживаю во всех ее решениях. Так же, как она всегда поддерживала меня.

Барек несколько мгновений молчал, пытаясь решить, верить ли Дантону. Тем не менее, в конце концов, он понял, что это зависит не от него. Это зависело от Джасинды.

— Следуй за мной. Они находятся в своих личных жилых помещениях. Отец просил, чтобы их не прерывали, пока не придет время, уходить, но я думаю, что Джасинда захочет тебя увидеть.

— Спасибо, Барек, — искренне ответил Дантон.

— Не благодари меня пока, — Барек окинул его тяжелым взглядом. — Если ты расстроишь ее, тебе придется иметь дело с двумя разъяренными людьми Тибуллов.

— Я буду ждать здесь, чтобы проводить его обратно, — сказал Питер Бареку.

— Я попрошу Деффонда сделать это. Я знаю, у тебя и так много дел. Спасибо, Питер, что привел его сюда, — сказал ему Барек.

— Не благодари меня пока. Если он расстроит Джасинду, ему придется иметь дело с двумя очень недовольными людьми Чемберлен. — Бросив на Дантона последний тяжелый взгляд, Питер крутанулся на пятке и вернулся к своим обязанностям.

***

Джотэм смотрел на коробочку в своих руках, удивляясь тому, как сильно он нервничает. Не то чтобы он не делал этого раньше, но по какой-то причине все было по-другому. Это была Джасинда, и он хотел сделать все правильно. Он должен был исправить свое легкомыслие, не понимая, что все будут думать о ней, говорить ей и как они будут вести себя по отношению к ней. Никто и никогда не причинит ей вреда, пока он жив. Теперь ему нужно было только заставить ее сказать «да».

Стать его королевой.

Действительно ли она готова сделать это и взять на себя всю ответственность, которая с этим связана? Он знал, что просит от нее многого. Просит ее изменить не только свою жизнь, но и жизнь своих детей. Ведь это коснется и их тоже.

Стук в дверь их личной гостиной заставил Джотэма нахмуриться. Он сказал Деффонду, что не хочет, чтобы его беспокоили. Нетерпеливо подойдя к двери, он открыл ее и увидел по другую сторону Дантона и Барека. Ни один из них не выглядел счастливым.

— Что?! — потребовал Джотэм.

— Я хотел бы поговорить с матерью, — сообщил ему Дантон.

Джотэм пристально посмотрел на Дантона. Он не хотел, чтобы Джасинда расстраивалась перед балом. Он знал, что это все еще тяготит ее, реакция Дантона на их отношения и его отказ взять ее комм. Теперь она была под его защитой, и он защитит ее. Даже если это будет от ее собственной семьи.

— У тебя был шанс поговорить с ней до этого.

— Я знаю, но то, что я должен сказать, должно быть сказано лично.

— Дантон, что ты здесь делаешь?

При этих словах Джасинды все трое мужчин повернулись к ней, ошеломленные видением, вошедшим в комнату.

***

Джасинда как раз проверяла свое платье в зеркале во весь рост, когда услышала голоса во внешней комнате, и один из этих голосов звучал как голос Дантона. Оторвавшись от своего образа, она пошла, узнать, в чем дело. Открыв дверь в гостиную, она обнаружила там не только Дантона, но и Барека.

— Дантон, что ты здесь делаешь? — потребовала она, входя в комнату и не подозревая, какой эффект произведет ее появление. Она в замешательстве переводила взгляд с Дантона на Барека и Джотэма, когда никто ей не ответил. Джотэм первым пришел в себя.

— Ты выглядишь просто потрясающе, — сказал он ей, медленно приближаясь и рассматривая каждый дюйм великолепного платья, в которое она была одета. Это было идеальное сочетание фиолетового цвета Дома Защиты и золотого цвета Дома Исцеления, надетых так, как умела только Джасинда.

— Ты уверен, что все в порядке? — Джасинда позволила ему увидеть ее сомнения.

— Оно прекрасно, как и ты. Мне хочется одновременно, и похвастаться тобой, и не выпускать тебя из этой комнаты. — Наклонившись, Джотэм глубоко поцеловал ее.

— Кхм, — Барек незаметно кашлянул в руку, чтобы напомнить им, что они не одни.

С неохотой Джотэм прервал поцелуй. Он повернулся лицом к Дантону, но остался рядом с Джасиндой, показывая Дантону, что они одно целое.

— Дантон, что ты здесь делаешь? — спросила Джасинда, ее лицо все еще раскраснелось от поцелуя Джотэма.

— Мне нужно было поговорить с тобой перед балом. — Дантон позволил своим глазам пробежаться по матери. — Предки, мама, я никогда не видел тебя красивее. Влюбленность тебе к лицу.

— Это так, — мягко ответила она ему.

— Возможно, нам стоит оставить вас наедине… — начал Барек, но Дантон его прервал.

— Нет. Я должен сказать это моей матери и вам обоим, чтобы вы тоже это услышали. — Дантон сделал глубокий вдох, затем сфокусировал взгляд на матери. — Мне очень жаль, что я так отреагировал, мама. У меня нет оправданий, и ты имеешь полное право злиться на меня… разочароваться во мне. Думаю, это больнее всего — знать, что я разочаровал тебя. Ты всегда поддерживала меня, несмотря ни на что, и в тот единственный раз, когда я тебе понадобился… Ты, как никто другой, имеешь право быть счастливой, и даже такой идиот, как я, видит, что король Джотэм делает тебя счастливой.

Взгляд Дантона обратился к Джотэму.

— Спасибо тебе за то, что ты снова сделал мою мать счастливой. За то, что любишь ее. Я знаю, что мой отец одобрил бы это. — Его взгляд вернулся к матери. — Все остальное уладится, потому что мы семья, семья, в которой теперь на два члена больше. Более того, скоро Стефани одумается. Она просто самая упрямая из нас троих.

— Правда? — спросила Джасинда, выгнув бровь, хотя ее глаза наполнились согласием сына. — Я думаю, Стефи сказала бы, что ты самый упрямый. — Подавшись вперед, она обняла сына.

— Она ошиблась бы, — Дантон обхватил мать руками и позволил ее любящим объятиям залечить все раны, как это было всю его жизнь. — Я люблю тебя, мама.

— Я тоже тебя люблю, Дантон. Спасибо, что приехал сюда. Я знаю, что тебе было тяжело.

— Нет, это… Не плачь, мама! — воскликнул Дантон. — Ты хочешь, чтобы меня убили?

— Что? — Джасинда отпрянула назад, чтобы нахмуриться на него. — Дантон, никто не собирается тебя убивать!

— Ладно, может, и не убьет, — поправил Дантон. — Но мне будет больно утром, если я расстрою тебя.

— О чем ты говоришь? — Джасинда перевела вопросительный взгляд на Барека и увидела, что он невинно смотрит в потолок. Тогда она перевела взгляд на Джотэма. — Джотэм?

— Скажем так, мужчины Дома Защиты защищают своих женщин, — сказал он ей.

— Но он мой сын! — Джасинда бросила на него острый взгляд.

— Это не имеет значения. Ты моя, Джасинда, — глаза Джотэма стали жесткими. — И никому не позволено обижать или расстраивать тебя.

— О, пожалуйста, — закатила она на него глаза. — Ты можешь быть королем, но даже ты не сможешь остановить это.

— Я могу сделать все, что в моих силах, чтобы попытаться, поэтому… — отвернувшись от нее, он подошел к столу, на который положил шкатулку. Открыв ее, он достал браслет и медленно подошел к ней. — Я планировал сделать это, когда мы будем одни, но думаю, сейчас самое время.

— Джотэм? Что ты… — слова Джасинды замерли, когда Джотэм внезапно опустился перед ней на одно колено.

Джотэм посмотрел на нее, затем медленно поднял руки, обнажая обручальный браслет.

— Джасинда Крочетти Мичелокакис, я люблю тебя. Ты будешь последней женщиной, которую я когда-либо полюблю. Окажешь ли ты мне величайшую честь в моей жизни, став моей женой? Моей королевой? Я знаю, что нам еще многое предстоит преодолеть, что это будет нелегко для нас и наших семей, но я не хочу провести еще один день, которым меня благословили предки, без тебя рядом со мной. Это было бы бессмысленно.

— Я… — Джасинда не могла заставить свое горло работать. Она не ожидала этого, никогда не ожидала. Лата всегда должна была быть единственной королевой Джотэма. Она смирилась с этим. — Я… я не знаю, что сказать…

— Скажи да! — воскликнули Дантон и Барек в унисон, и когда Джасинда посмотрела на них, то обнаружила, что они оба ухмыляются, как дураки, как и в той картине, сделанной так давно. Оглянувшись на Джотэма, все еще стоявшего на коленях в ожидании, она кивнула.

— Да. Да! Я с радостью стану твоей женой, Джотэм.

Джотэм медленно поднялся, его глаза все еще были устремлены на нее.

— А моей королевой?

— Если ты действительно этого хочешь, то да, — согласилась она, кивнув.

Не говоря больше ни слова, Джотэм надел ей на голову браслет, который должен был объявить всему Кариниану, что она — будущая королева. Как только его руки освободились, он поднял ее на руки, прижал к своей груди и впился в ее губы глубоким, искренним поцелуем.

***

— Знаешь, один из нас должен их разлучить, иначе они никогда не попадут на бал, — слегка наклонившись, сказал Барек Дантону, стараясь сохранить прямое лицо.

— Я подчиняюсь тебе, о могущественный принц, — ответил Дантон, широко ухмыляясь. — Вы, в конце концов, наследник. Не похоже, что вас могут приговорить к смерти за то, что вы «расстроили» короля и будущую королеву. — Глаза Дантона были полны юмора, когда он смотрел на Барека. — С другой стороны, я всего лишь скромный член Ассамблеи, здесь только для того, чтобы служить. О, и еще тот факт, что технически я теперь твой старший брат, так что подлизывайся и вливайся.

Глаза Барека расширились от шока, затем сузились, но не из-за слов Дантона, а из-за истинной привязанности, стоящей за ними. Вот каким должен был быть брат. Но он не собирался сдаваться без боя.

— Действительно, так ты считаешь, что возраст важнее звания?

— В семье — да. — Дантон сильно подтолкнул его плечом вперед. — Так что приступай к делу.

— Хмпф, я вижу, что нам придется установить некоторые основные правила, — пробормотал Барек.

— Удачи с этим. Итан и Стефани пытаются уже несколько циклов.

— Ты знаешь, что твоя сестра может надрать тебе задницу, верно? — спросил Барек, даже подавшись вперед.

— Она может попытаться. — Дантон только скрестил руки и усмехнулся.

***

Барек и Дантон тихо разговаривали, проходя через Королевское крыло.

— Ты уверен, что не хочешь войти на Бал вместе с нами? — спросил Барек. — Теперь ты член семьи.

— Спасибо, но я думаю, что будет лучше, если я останусь с другими членами Ассамблеи. Это даст мне возможность найти и рассказать Стефани, а также понаблюдать за реакцией Паяри. Он что-то задумал с тех пор, как ты с ним поговорил.

— Правда? Что? — потребовал Барек.

— Много переводов кредитов. Он думает, что скрытничает, но у меня есть друг со времен Коалиции, который знает толк в таких вещах.

— Простите, принц Барек. — Оба мужчины повернулись, не заметив, что Деффонд подошел к ним сзади.

— Да, Деффонд? — спросил Барек.

— Зачем члену Ассамблеи Мичелокакису идти с вами на бал?

Барек усмехнулся Деффонду, зная, что тот может ему ответить.

— Потому что мой отец только что сделал предложение Джасинде, и она согласилась. У Дома Защиты появилась новая королева. — Деффонд не ухмыльнулся в ответ.

— Что?! Почему мне не сообщили? Черт! — Деффонд тут же включил свой комм. — Грин! Мне нужно, чтобы ты и вся твоя охрана были вооружены и находились за пределами Королевского крыла через пять минут! — Его взгляд снова устремился на Барека. — Кто-нибудь уже сообщил Чемберлену?

— Не думаю, поскольку это только что произошло, — сообщил ему Дантон, когда Барек только нахмурился на Деффонда.

— Что тебя так беспокоит, Деффонд? — спросил Барек.

— Было решено, что только королевская гвардия будет сопровождать вас на балу, так как стажеры капитана Чемберлена будут помогать охране Дома Знаний. Но я отказываюсь доверять безопасность моей будущей королевы кому-либо, кроме наших собственных людей. Мне также нужно убедиться, что у члена Ассамблеи Мичелокакиса есть защита вместе со Стефани.

— Я буду в порядке, а Стефани — стражник, — сказал ему Дантон.

— Вы больше не просто член Ассамблеи, сэр. Вы теперь напрямую связаны с королевской семьей. Если пуристы плохо отреагируют на это, они могут напасть на вас. Моя работа — следить за тем, чтобы этого не произошло. Привыкайте к этому.

— Барек, — Дантон повернулся к нему в поисках помощи.

— Он прав, Дантон. Хотя большинство наших людей отреагируют на это положительно, есть и те, кто не отреагирует. Никто не приблизится к Джасинде, кроме тебя. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что твоя мать будет потрясена, если тебе причинят вред.

Дантон тяжело вздохнул:

— Хорошо, но я не хочу, чтобы они приближались ко мне, пока ты не войдешь на бал. Это вызовет у всех подозрения.

— Я ничего не обещаю, — сказал ему Деффонд. — А теперь, если вы меня извините, мне нужно сообщить Питеру об этой перемене и Грину. Принц Барек, вы останетесь в Королевском крыле до нашего отъезда? — Хотя Деффонд сформулировал это как вопрос, ни один из мужчин не сомневался, что это был приказ.

— Да, — сказал ему Барек.

— Хорошо, тогда член Ассамблеи Мичелокакис, если вы последуете за мной, я прослежу, чтобы надлежащая охрана сопроводила вас обратно в Общественное крыло.

***

Глаза Аделаиды расширились, когда она смотрела, как Дантон Мичелокакис выходит из тщательно охраняемой двери, которая, как она знала, вела во внутреннее крыло Дома Знаний. Туда, куда ни ей, ни Эллиоту никогда не разрешалось входить. За ним шли несколько королевских гвардейцев Дома Защиты.

— Эллиот! — зашипела она. — Ты видишь то, что вижу я?

— Хм? — глаза Эллиота обежали комнату, быстро заметив то, что так расстроило его жену, а его собственные глаза расширились. — Да, вижу.

— Что, по-твоему, это значит? — потребовала Аделаида.

— Понятия не имею. Почему бы тебе не пойти и не спросить Дантона? — коротко сказал ей Эллиот, подумав, что, похоже, ему придется отложить свои планы по «исчезновению» с Биби.

— Я серьезно, Эллиот. — Аделаида бросила на него острый взгляд.

— Я тоже. Если ты так сильно хочешь знать, иди и спроси его. — Впервые в жизни Эллиот Паяри не собирался подчиняться своей жене. Скоро она будет самостоятельной, но не так скоро, как ему хотелось бы.

— Что на тебя нашло, Эллиот Паяри?! Ты же знаешь, я не могу просто подойти и спросить.

— Почему нет? — насмехался он. — Дантон просто может рассказать тебе.

— Такие вещи нужно делать тонко. Неужели ты ничему не научился за все те циклы, что мы были женаты?

— О, я многому научился, Аделаида. Очень многому. Ты можешь быть удивлена.

— Сомневаюсь, — нелепо фыркнула она. — Ты никогда в жизни не «удивлял» меня, Эллиот.

— Все меняется, Аделаида. Теперь, ты хочешь пойти на бал или просто стоять здесь и спорить?

Аделаида бросила на него острый взгляд. Она не была уверена, что с ним происходит, но он был прав. Люди начали бросать на них странные взгляды.

— Пойдем, — приказала она и протянула руку, чтобы он мог проводить ее на бал.

***

Джасинда стояла перед зеркалом, поправляя браслет, чтобы он надежно сидел в волосах, но при этом был на виду. Она все еще не могла поверить, что он у нее на голове.

— Ты прекрасно выглядишь. Ты всегда так выглядишь. — В зеркале перед ней возник образ Джотэма, его глаза были полны любви. — Мне жаль.

— За что? — спросила она, поворачиваясь к нему лицом.

— За то, что не понимал, что люди считают тебя моей компаньонкой. Что ты считаешь себя моей компаньонкой. Это никогда не было моим намерением.

— Это не имело значения, Джотэм. Ты был тем, что имело значение.

— Нет. Ты и есть то, что важно. Ты должна была рассказать мне, что сказала тебе Аделаида.

— Как ты узнал? — глаза Джасинды сузились. — Грин.

— Нет, но то, как я узнал, не имеет значения. Важно то, что ты мне не сказала. Как бы ты отреагировала, если бы это случилось со мной, или Бареком, или одним из твоих детей, а тебе никто не сообщил?

— В ярости, — призналась она со вздохом. — Это было просто…

— Нет. Джасинда, нет никакого «просто». У нас впереди будет достаточно проблем; нам не нужно добавлять еще больше, скрывая друг от друга важные вещи.

— Ты прав. Мне жаль. Я должна была сказать тебе. — Она обхватила его за талию и посмотрела на него снизу вверх. — В следующий раз скажу.

— Не будет никакого «следующего» раза. Если кто-то скажет тебе что-то, Джасинда, а я имею в виду любого, ты имеешь право ответить так, как захочешь. Ты всегда так делала, являясь моей королевой или нет.

— Я знаю, и обычно я бы не позволила Аделаиде оставить за собой последнее слово, но это был ужасный день, и я просто хотела уйти. Позволить ей думать, что она главная, было самым простым способом.

— Готова показать ей, кто на самом деле главный? — Джотэм наблюдал, как улыбка расцветает на ее лице, делая его еще более сияющим.

— О, да. Не могу дождаться, когда увижу выражение ее лица.

— Тогда пойдем и покажем жителям Кариниана самую красивую женщину на планете и ту, которая владеет моим сердцем.

***

Стефани просто ошеломленно смотрела на Питера, не решаясь заговорить. Она забеспокоилась, когда он отозвал ее в сторону, решив, что отстраняет ее от охраны, но она ни на секунду не подумала, что это может быть сделано для чего-то подобного.

— Не могли бы вы повторить? — тихо спросила она.

— Твоя мать согласилась стать женой Джотэма. В связи с этим мне нужно отстранить тебя от охраны.

— Нет! Я должна быть именно там, — возразила она.

— Лейтенант…

— Нет, сэр, я серьезно. Я знаю, что мне нужно быть именно здесь. Это чувство росло весь день. Пожалуйста, я понимаю, что вы говорите, но не отстраняйте меня от охраны. Вряд ли кто-то вообще знает, что я здесь. Они будут сосредоточены на маме и Дантоне. Пожалуйста.

Питер посмотрел на нее задумчиво. Его собственная интуиция не раз спасала его. Ему нужно было довериться Стефани.

— Хорошо, но если я увижу, что кто-то проявляет к тебе чрезмерный интерес, я тебя заберу. Без вопросов. Согласна?

— Согласна. — Повернувшись на каблуке, Стефани вернулась на свой пост вдоль стены позади членов Дома Защиты, и хотя ее глаза были острыми и ясными, ее разум был в смятении.

***

Дантон стоял и разговаривал с членом Ассамблеи Тервиллигером и его женой Эвадной, когда начали прибывать первые королевские особы. На таких мероприятиях никогда не было установленного порядка, кто и когда прибывает. За исключением того факта, что дом, принимающий бал, всегда прибывал первым, чтобы иметь возможность официально поприветствовать других королевских особ.

— Итак, Дантон. Как тебе твой первый королевский бал? — спросила Эвадна. спросила Эвадна, отпивая глоток из своего бокала вина.

— Могу сказать честно, что это был опыт, изменивший мою жизнь, — простодушно ответил Дантон.

— Это может быть так, не так ли? — согласилась Эвадна. — Я просто обожаю это событие. Хотелось бы, чтобы оно происходило чаще, чем раз в пять циклов.

— Я не уверен, что наш мир сможет это выдержать. — Загадочный ответ Дантона заставил Эвадну бросить на него острый взгляд.

— Конечно, мы могли бы, — Эвадна пропустила резкий взгляд мужа мимо ушей. — Твоя мать тоже любила это событие. О, как бы я хотела, чтобы она была здесь. Мы всегда замечательно проводили время вместе на таких мероприятиях, а ее платья всегда были потрясающими. Королева Кассандра — единственная, кто смог превзойти твою мать. Только представь, каково это будет, если они обе будут здесь вместе. Это может заставить кого-то, — ее взгляд обратился к Аделаиде, — наконец-то понять, что у нее нет чувства стиля.

Дантон незаметно посмотрел туда, куда устремился взгляд Эвадны, и чуть не подавился своим напитком, когда увидел, во что была одета Аделаида Паяри. Хотя она была одета в фиолетовый цвет Дома Защиты, это было единственное хорошее, что можно было о ней сказать. Платье, которое, как он предполагал, должно было подчеркнуть ее костлявую, похожую на птицу фигуру, вместо этого свисало с нее, как сорняки, наброшенные на забор. Волосы, которые она откинула назад с резких черт лица, только усиливали ее птицеподобный вид.

После тех циклов, когда он наблюдал, как его мать одевается для этих мероприятий, и знал, как она гордится тем, что находится рядом с отцом, поддерживает его, Аделаида, стоящая рядом с Эллиотом, была оскорблением его чувств.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — наконец ответил Дантон Эвадне.

Эвадна не успела ответить, как сменилась музыка, возвещающая о прибытии королевы и короля. Все головы повернулись, чтобы посмотреть на прибытие Кассандры и Уильяма, и они не разочаровали. Верховный адмирал был одет в форму Коалиции, и хотя он был королем Дома Знания, его брюки все еще были темно-фиолетового цвета с черной полосой по штанине, представляющей Дом Защиты. На воротнике его пиджака, белоснежного формального костюма, который носили все члены Коалиции, было написано его звание, а на груди красовались все заработанные им медали.

Рядом с ним, слегка опираясь на его руку, шла Кассандра. Ее платье было глубокого сапфирово-синего цвета, что подчеркивало ее глаза, а по лифу были пришиты фиолетовые кристаллы, показывающие, что она поддерживает своего мужа и его Дом. На голове у нее была небольшая королевская корона, которую она выбрала для этого события из-за ее веса, и короткая королевская мантия, которую она накинула на плечи, чтобы она каскадом ниспадала по спине и доходила до пола.

Они на мгновение остановились у входа, чтобы все увидели их, и вежливые аплодисменты стихли. Затем они двинулись сквозь толпу, изредка кивая знакомым, пока не достигли официальной «королевской» зоны, где приветствовали остальных.

Один за другим прибывали другие Дома. Сначала Дом Веры, затем Дом Роста, за ним Дом Исцеления. Все двинулись к Кассандре и Уильяму, чтобы их официально приветствовали в Доме Знания. Негромкий гул начал заполнять комнату, пока все ждали прибытия последнего Дома, Дома Защиты. Некоторые удивлялись, почему он прибыл последним, хотя обычно он был одним из первых. Джотэм любил уходить раньше, так как у него не было королевы, но, возможно, это было связано с тем, что Барек будет сопровождать его в этом цикле. Его первый королевский бал.

Дантон чувствовал, как нарастает его собственное напряжение: приближался момент, который изменит не только его жизнь, но и жизнь всего их мира. Ранее он видел Стефани, стоящую на посту позади него, и взгляд, которым они обменялись, сказал ему, что она знает, что произойдет этой ночью. Теперь он сделал небольшой шаг назад, желая увидеть реакцию Паяри на то, что должно произойти.

— Дантон, что-то не так? — спросил Эваднер, заметив его движение.

— Нет, я просто хотел лучше видеть.

— Тогда тебе нужно пересесть поближе, а не подальше. Вот, можешь занять мое место, я вижу это уже несколько циклов.

— Нет, Эваднер, спасибо, но мне и здесь хорошо.

— Ты уверен?

— Да.

В этот момент музыка сменилась, объявив, что прибыл Дом Защиты, и Эваднер обернулась.

***

Барек ждал в общей гостиной Королевского крыла, одетый в свою коалиционную форму — фиолетовые брюки и белую куртку. Он знал, что ему, вероятно, следовало бы надеть более «королевское» одеяние, но сегодняшний вечер был не для него, и он хотел быть в состоянии помочь защитить Джасинду, если понадобится. Он не мог двигаться так же хорошо в королевских атрибутах — мантии и короне. Поэтому вместо этого он выбрал это.

— Боже, как ты красив, Барек. — При словах Джасинды он поднял глаза и увидел, что в комнату вошли она и его отец.

— Спасибо.

— Если бы я была на тридцать циклов моложе, ты бы уступил своему отцу в кредитах. — Протянув руку, она инстинктивно поправила одну из медалей на его груди, которая висела криво, как она сделала бы для одного из своих собственных детей. — Ну вот, теперь ты выглядишь идеально.

Барек покраснел от слов Джасинды, и его сердце наполнилось теплом от того, что она нашла время и заботу, чтобы исправить то, что он упустил. Это было то, что, как он понял, сделала бы его собственная мать, если бы она была рядом.

— Спасибо. — Он бросил на отца дразнящий взгляд. — И в любое время, когда ты захочешь потерять старика…

— Прекрати флиртовать с моей женщиной! — потребовал Джотэм, но он улыбался, когда говорил это. — Ты мне еще кредиты отдашь, — проворчал он, оттаскивая ее от Барека так, что ее спина оказалась вровень с его грудью. — Этот мальчик не знает достаточно, чтобы справиться с такой женщиной, как ты.

Джасинда оглянулась через плечо и улыбнулась ему.

— Ты знаешь, что ты единственный мужчина, который мне нужен, Джотэм Тибулл, но это не значит, что я не могу наслаждаться видом красивого мужчины. Особенно того, который точь-в-точь как ты.

Джотэм понял, что с этим не поспоришь, и, пробежав глазами по своему первому сыну, почувствовал прилив гордости, которой никогда не было с Дадрианом. Благодаря Джасинде он наконец-то примирился с этим и с тем, что произошло. Теперь пришло время начать жить дальше.

— Знаешь, Барек, — Джасинда потрогала браслет в своих волосах. — Мы никогда не спрашивали, согласен ли ты с этим.

— Конечно, я не против! — Барек бросил на нее несколько шокированный взгляд. — Ты сделала моего отца очень счастливым человеком и вернула мою мать не только мне, но и нашему народу. Я знаю, что она одобрила бы это, поэтому я не против.

— Вернула твою мать? — Джасинда в замешательстве смотрела с Барека на Джотэма.

— Я поместил портрет Латы рядом со своим в королевском крыле.

— Правда? — Джасинда почувствовала, что ее глаза смягчились, понимая, чего ему стоило сделать это. — О, Джотэм!

— Это место, где ей всегда было место, — твердо сказал он ей. — Не спрятана и не забыта большинством, и скоро твой портрет будет висеть по другую сторону от моего.

— Но… — портрет короля всегда был ближе всего к двери.

— Это то, чего я хочу, чтобы все видели женщин, которых я люблю, по обе стороны от меня.

— Я… Хорошо… если это то, чего ты хочешь.

— Да.

Стук в дверь заставил всех обернуться, прежде чем она открылась, и вошел Деффонд, а за ним Грин. Зал позади них был заполнен людьми из обеих гвардий.

— Ваши Величества, — поклонился Деффонд всем троим. — Время пришло.

— Почему Корт здесь? — спросила она, глядя на Джотэма. — Он и его люди должны были отдохнуть ночью.

— Это было до того, как нам сообщили об изменении вашего статуса, Ваше Величество, — первым заговорил Деффонд.

— Но…

— Это необходимо, Джасинда, — сообщил ей Джотэм. — Пусть они делают свою работу. Это поможет им почувствовать себя нужными.

Слова Джотэма заставили всех мужчин напрячься.

— Они нужны! — Джасинда тут же встала на защиту стражников. — Они выполняют очень важную и опасную работу!

Барек спрятал улыбку. Он прекрасно понимал, чего добивается его отец. Он не только заставлял Джасинду смириться с присутствием стражников, но и тем, что она защищала их, укреплял их верность ей.

— Тогда о чем мы спорим? — мягко спросил Джотэм и увидел, как Джасинда открыла рот, но тут же закрыла его снова, ее выразительная бровь приподнялась.

— Коварно, любовь моя, очень коварно. Я вижу, что мне придется нелегко с тобой.

— Так и есть, — согласился он. — Ну что, пойдем?

Сделав глубокий вдох, она кивнула:

— Да.

***

Деффонд и гвардия короля шли впереди, а Грин и гвардия королевы следовали позади, окружая королевских особ своей защитой. Джасинда и Джотэм шли впереди, а Барек — слева от нее и чуть позади.

Джотэм чувствовал, как с каждым шагом Джасинды нарастает напряжение, и ее хватка на его руке становилась все крепче.

— Расслабься, любовь моя. Все будет хорошо.

Слова Джотэма привлекли взгляд Барека, и он тоже заметил ее напряжение. Ему это не понравилось, и он перевел взгляд на отца, но обнаружил, что Джотэм остановился и повернул Джасинду к себе, заставив всех остановиться.

— Мы не обязаны делать это прямо сейчас, если ты хочешь, чтобы у тебя было больше времени, чтобы ты смогла спокойно ко всему отнестись, прежде чем мы объявим о нашей помолвке, — сказал ей Джотэм. — Я просто подумал, что так будет проще всего. Прости меня. Я должен был сначала посоветоваться с тобой. Барек может представлять Дом Защиты. Руки Джотэма потянулись к застежке на его мантии, готовые снять ее, чтобы отдать Бареку.

— Нет, — Джасинда накрыла его руку своей, остановив его, ее глаза были полны любви, но в то же время тверды. — Тебе не о чем сожалеть, и сейчас самое подходящее время. Это я прошу прощения. Я не должна так нервничать, ведь рядом со мной ты. — Слегка потянувшись, она нежно поцеловала его в губы. — Давай сделаем это. — Повернувшись, она кивнула Деффонду, и они снова начали идти.

Когда они вышли из более безопасного крыла, Джасинда услышала, как сменилась музыка, возвещающая о прибытии королевской особы, и поняла, что ее жизнь изменится навсегда. Улыбаясь, она знала, что тоже готова к этому.

Глава 34

Охранники расступились и двинулись в сторону и немного позади, когда они достигли входа на бал. Их шаг позволял видеть королевских особ, но они все еще могли быстро среагировать, если бы возникла необходимость.

Аплодисменты, раздавшиеся сразу после того, как стражники разошлись, начали стихать, когда люди поняли, что кто-то стоит между Джотэмом и Бареком. По всем Домам и даже по королевским домам прокатился негромкий ропот: люди не только узнали, кто стоит между ними, но и поняли, что на ней обручальный циркуль.

Джотэм сделал то, чего никогда прежде не делали при входе короля, повернул Джасинду к себе и поцеловал ее, чтобы не осталось никаких сомнений в том, что она станет его королевой.

Джасинда испуганно положила руку ему на грудь, но ответила на поцелуй со всей искренностью. Ее нервы прошли, и теперь она была готова занять свое место рядом с любимым мужчиной.

Когда поцелуй закончился, Джотэм протянул руку, и Джасинда уверенно положила на нее свою ладонь, позволяя ему провести ее через толпу и направить к новой жизни.

***

— О, мой… — слабо произнесенные слова Эвадны Тервиллигер, казалось, повторяли чувства всего контингента Дома Защиты, особенно тех, кто узнал Джасинду. Никогда еще Дом Защиты не сиял так ярко и не выглядел так царственно, и все это благодаря Джасинде.

Украшения на ее платье напоминали старое золото Дома Исцеления, но в сочетании с фиолетовым цветом Дома Защиты, казалось, олицетворяли нечто большее — исцеление Дома.

Эвадна повернулась, чтобы окинуть Дантона оценивающим взглядом, на что Дантон молча ответил.

— Вам нужно кое-что объяснить, молодой человек.

— Я не думаю, что есть что-то, что нужно объяснять. А вы?

Эвадна обернулась, чтобы посмотреть на Джасинду, идущую к остальным королевским особам, на ее голове сиял свадебный циркуль, и улыбнулась.

— Нет, думаю, нет.

— Нет! — Аделаида задыхалась, не заботясь о том, кто ее слышит. — Нет! Это невозможно!

— И почему же? — спросил Дантон, наблюдая, как лицо Аделаиды Паяри становится почти таким же фиолетовым, как ее несносное платье, когда ее взгляд проследил за продвижением его матери к другим королевским особам.

— Потому что она даже не из Дома Защиты, — выплюнула Аделаида, не сводя глаз с Джасинды.

— Я полагаю, что король прекрасно осведомлен об этом, — сказала ей Эвадна.

— Тогда он должен знать, что это нарушает закон! — Аделаида набросилась на старшего члена Ассамблеи, но Дантон быстро встал между ними.

— В законе ничего не сказано о том, что король должен жениться в своем доме. — Глаза Дантона были жесткими, когда он смотрел вниз на женщину, которая, как он теперь понял, была ядовита для его Дома. — Только то, что наследник должен. Это было установлено союзом королевы Кассандры с Верховным адмиралом.

— Это не имеет значения! Кроме того, такой, как ты, не будет читать мне лекции! Это Дом Защиты, и этой женщине, — она вытянула руку, указывая на Джасинду, — в нем не место.

Глаза Дантона сузились:

— Я уверен, что король будет рад услышать ваше мнение о его будущей королеве, мадам Паяри, и прежде чем вы скажете что-нибудь еще, позвольте напомнить вам, что она также моя мать, и я не потерплю, чтобы вы говорили о ней плохо в моем присутствии.

— Как вы смеете! — Аделаида возмущенно выпятила грудь. — Я…

— Жена члена Ассамблеи. — Глаза Дантона были жесткими, когда они встретились с ее глазами. — В то время как я — член Ассамблеи. Возможно, вам нужно напомнить о вашем месте в этой палате.

— Как вы смеете! Эллиот! — Аделаида повернулась к мужу за поддержкой.

— Закрой. Рот. Аделаида. — Эллиот сказал ей короткими, резкими фразами, заставив всех присутствующих посмотреть на него в шоке, включая Аделаиду. — Член Ассамблеи Мичелокакис, я прошу прощения за свою жену. Она была нездорова в течение некоторого времени, и я думаю, что будет лучше, если мы извинимся.

— Думаю, так будет лучше, — согласился Дантон и смотрел, как Эллиот тащит свою сопротивляющуюся жену прочь, а другие члены Ассамблеи расступаются, чтобы дать им возможность быстро уйти.

***

Кассандра не пыталась скрыть свою улыбку, когда Джасинда и Джотэм подошли к ним, хотя она была удивлена не меньше остальных. Она никогда не сомневалась в чувствах Джотэма к Джасинде, но думала, что ему потребуется немного больше времени, чтобы сделать предложение. Похоже, Джотэм был очень похож на Уильяма: как только он находил женщину, которую хотел, он не терял времени и делал ее своей.