Испытание Зензерой

13

Правая нога, правая рука. Левая нога, левая рука. Встроенные в амуницию КДО-17 приспособления для подъема по стенам при каждом прилипании-отлипании издавали едва слышный всхлип. Сканеры и сенсоры без устали исследовали окружающее пространство. Процессор обрабатывал информацию и подстраивал поверхность обмундирования под поступающие сигналы. Экспериментальный комплект обмундирования диверсанта позволял с девяностопроцентной гарантией преодолевать самые современные защитные контуры, что в условиях глубоко провинциальной Зензеры должно было трансформироваться и во все девяносто девять процентов. Один процент всегда остается на всякого рода случайности. Чудо-форма позволяла даже создавать эффект невидимости — лишь очень внимательно всматриваясь, наблюдатель мог заметить легкое мерцание. Камеры, вмонтированные в заднюю часть костюма, транслировали изображение прямо на переднюю часть обмундирования. То есть вместо силуэта диверсанта люди видели то, что находилось за ним. Точно так же с задней поверхностью КДО работали передние камеры. Так и получался эффект невидимости. Естественно, что всё это техническое совершенство требовало больших энергозатрат. По расчетам курсантов, преодоление примерно двухсот метров открытой местности в режиме невидимости плюс подъем по девятиметровой отвесной стене с "просачиванием" сквозь все защитные системы оставляли им еще около двух часов на боевые действия внутри замка умеренной интенсивности. Но если вдруг всё пойдет не так, то и батареи можно разрядить минут за пятнадцать.

Поднимались на крепостную стену в месте примыкания к ней северо-западной башни. С восточной стороны практически вплотную ко рву подступала небольшая рощица с чахлыми деревцами. Казалось бы: сам бог велел подбираться к логову Клямсдейлов именно оттуда, но ведь и хозяева не дураки — наверняка позаботились об этом направлении. А еще эта дурацкая корявая надпись "Полина" белой краской под верхним окном северо-восточной башни! Алекс чуть было не подпрыгнул от радости, но Ларин только покрутил пальцем у виска — ловушка для дураков.

К оплоту Клямсдейлов подошли с северной стороны. Там же, но за грядой холмов, километрах в десяти от замка, оставили самолет с группой поддержки из четверых бойцов. В Рамсейский аэроклуб за этим самым самолетом явились солидной вооруженной толпой. Это чтобы ни у кого не возникло сомнения, что летчики помогают Меннингерам добровольно. С Павлом даже не стали согласовывать, во избежание ненужных прений. Просто пришли и изъяли в личное пользование небольшой двенадцатиместный самолет вместе с летчиком. Правда, за всё было заплачено с лихвой, но вопрос о денежной отчетности остался в полной компетенции работников аэроклуба.

Левая рука, левая нога, правая рука, правая нога. Нарастает предупреждающий писк в динамиках — приближается зона действия очередного элемента охранной системы. Замереть на несколько секунд, потом, после отмены звукового сигнала, опять вперед — "умная одежда" уже подстроилась под сигнал.

Девять с половиной метров вертикального подъема по стене из отполированных до зеркального блеска гранитных глыб. Под палящими лучами солнца и под неусыпным наблюдением многочисленных пулеметных точек. Как постоянных, расположенных на верхних площадках угловых башен, так и временных — наскоро устроенных между зубцами стен. На южную стену, выходящую как раз на рамсейскую дорогу, до сих пор поднимали мешки с песком — видимо, с той стороны ожидался главный удар. То есть враг не исключает возможности штурма. Ну-ну.

— Неужели они и вправду ждут, что мы притащим под эти стены целую армию? — удивился Алекс, подтаскивая тело к крайнему окну. В стене наличествовал единственный ряд узких окон, расположенный практически на самом верху. От верхней кромки оконного проема до нижней точки межзубцового промежутка оставалось примерно метра полтора.

— После той катастрофы, что случилась с ними в Рамсее, — Андре подтянулся к окошку с другой стороны, — они вправе ожидать такого развития событий. Ты ведь мог объявить "священный поход на Клямсдейл"? А желающих разрушать и грабить всегда предостаточно.

— Объявить, конечно, можно было, — Брюллов приложил к оконной раме небольшой прибор, — но сколько времени ушло бы на сборы, переговоры. Некоторые кланы уже бы заранее стали торговаться о будущей доле… Нет, это слишком сомнительно. У меня чисто! — сообщил он о появлении на экране прибора зеленой шкалы.

— Если бы было не сомнительно, — Ларин повторил манипуляции с прибором со своей стороны оконной рамы, — мы бы сейчас на эту стену не карабкались. У меня тоже чисто! Работай!

Алекс приложил к щели между рамой и коробкой лазерный резак и осторожно провел им сверху вниз. В воздухе запахло горящей краской, паленым деревом и нагревшимся металлом. Легкое надавливание — и лишенная защелки оконная рама беззвучно открывается внутрь. В образовавшуюся щель устремляется миниатюрная видеокамера на гибком шнуре.

— Коридор, — тихонько сообщает Алекс, осматривая помещение, — никого нет. Две камеры на торцевых стенах.

В режиме "невидимости" курсанты "просачиваются" в коридор, прикрывая за собой окно. На изображениях, передаваемых видеокамерами, должна была получиться занятная картинка: вроде как от порыва ветра окно сначала открывается, потом закрывается. Легкое мерцание воздуха в промежутке между окном и выходом в северо-западную башню. Всё. У ветра самообслуживание.

Между тем из башни раздавался гул голосов, кряхтение, топот множества ног. Через минуту в коридор, соединяющий две северные башни и из которого только что исчезли Брюллов с Лариным, потянулась вереница одетых в темно-синие костюмы рабочих, тащащих на плечах доски. Веселой гурьбой двенадцать человек прошествовали по всей длине коридора и исчезли в северо-восточной башне, только двое последних слегка замешкались на входе, но потом прибавили ходу и почти догнали товарищей.

Перейдя в соседнюю башню, работникам пришлось подняться еще на один этаж вверх, чтобы оказаться на верхнем уровне. Как раз на эту площадку выходили двери помещения, под окном которого была намалевана привлекшая внимание курсантов надпись. Здесь уже вовсю кипела работа. Старый дощатый пол был разобран, выставлены свежие лаги, и в данный момент шел активный процесс набивки на лаги новых досок, причем между лагами рабочие в зеленой униформе укладывали провода и какие-то приспособления. За процессом наблюдали трое охранников в традиционной черной форме с эмблемами "КДЛ Секьюрити" на груди.

Вновь прибывшие стали раскладывать принесенные доски, причем один из двоих отставших бестолково суетился в самом центре с целой кучей досок в руках, а второй стоял в сторонке, держа на плече одну-единственную доску. Видимо, не знал, куда приткнуться с ней. Но потом он решительно развернулся, чтобы тащить свою доску в другой конец площадки. Доска при этом описала плавный полукруг за его спиной и врезалась прямо в корпус стоящей над входом видеокамеры. На пол посыпались осколки стекла и пластика — кронштейн остался стоять на стене, а остатки камеры сиротливо болтались на шнуре.

— Ой! — сказал непутевый работник и поглубже надвинул на глаза форменную кепку.

— Эй, растяпа! — заорал стоявший поблизости охранник. — Ты что наделал?

— Я нечаянно, — пробормотал рабочий, сбрасывая доску с плеча прямо под ноги направившегося к остаткам камеры секьюрити.

— Эй! Меня не зашиби! — снова завопил охранник, отпрыгивая от спружинившей от пола доски. — Новенький, что ли? Где вас только набирают?

— Да уж на дороге не валяемся! — неожиданно дерзко ответил провинившийся работник.

— Пятый центру — у нас тут один дятел камеру разбил доской! — сообщил секьюрити в рацию, а потом обернулся к "виновнику торжества". — Чего ты там проквакал, терпила?

— Сам ты терпила! — отважно заявил рабочий, делая шаг навстречу обидчику.

— Ого! Фишер, Смит, слыхали?

— Сейчас мы его полечим! — еще двое охранников уже направлялись к месту происшествия, поигрывая резиновыми дубинками.

— Отстаньте от человека! — заявил товарищ незадачливого рабочего, до сих пор крутившийся с охапкой досок в центре помещения. — Все норовят обидеть простых работяг!

При этом все остальные работяги, что в синей, что в зеленой униформе, лишь затравленно молчали. Секьюрити попытались было не обратить на защитника внимания, но тот вывалил им под ноги свою охапку досок. Фишер успел отскочить, а Смит споткнулся и врезался в укладывающего провода между лагами "зеленого" работника. Тот вскрикнул от неожиданности и, не разбираясь, с разворота ударил обидчика кулаком в лицо. Фишер моментально оказался в месте конфликта с занесенной для удара дубинкой, но получил пинка от второго возмутителя спокойствия и рухнул в кучу работников в синей форме. Озверев от унижения и видя вокруг себя массу людей в форме разнорабочих, охранник принялся раздавать удары дубинкой направо и налево. Работники не остались в долгу — и в центре площадки завязалась драка.

Зажимающий рукой разбитый нос Смит поднялся и решительно направился к человеку, вывалившему доски им с Фишером под ноги. Резиновая дубинка описала дугу и рассекла пустое место, а влекомый инерцией Смит перелетел через спину пригнувшегося рабочего. Когда же ловкий рабочий распрямлялся, то рука его подхватила с пола молоток и неуловимым движением швырнула прямо во вторую установленную в этом помещении видеокамеру.

Сразу после этого разбивший первую видеокамеру очень быстро оказался рядом с обзывавшим его секьюрити и отправил того в нокаут.

— Сам ты дятел! — победно заявил Андре, отряхивая ладони.

Тем временем Алекс быстро прошмыгнул промеж дерущихся и заглянул в двери интересовавшего его помещения. Одного взгляда ему оказалось достаточно, чтобы убедиться в напрасности поисков. Он отрицательно мотнул головой, и друзья поспешили исчезнуть с площадки, превратившейся в место битвы между рабочими и охраной. Предположение о том, что противник готовил им ловушку именно в этом месте, полностью подтвердилась. Только ждали их попозже, предположительно ночью, вот и не успели.

Курсанты успели спуститься на несколько лестничных пролетов, когда навстречу им попалась пятерка спешащих наверх охранников. Впереди идущий сделал было попытку остановить рабочих, но Ларин продемонстрировал ему свой синяк под глазом:

— Вот видите! Скорее наверх, там драка!

Охранники передумали выяснять личности подозрительных и унеслись наверх. Брюллов пожал плечами и направился вниз:

— А вот я бы ни за что не позволил такой подозрительной личности, как ты, разгуливать по замку!

— Ой, не умничай! — поморщился Ларин. — На себя-то давно в зеркало глядел?

— Эй! А что это у тебя за чемоданчик? — Алекс только сейчас обратил внимание, что товарищ ушел с площадки не с пустыми руками.

— Электроинструмент страсть как люблю! — улыбнулся Андре. — Шуруповертом вот разжился!

— Всё равно же бросить придется!

— Надо будет бросить — брошу! А не надо будет — на халяву шуруповерт достанется.

Так, за разговорами, спустились еще на два лестничных пролета и оказались перед переходом из башни к донжону. Подобным образом донжон был связан со всеми четырьмя угловыми башнями, благодаря чему вид замка сверху напоминал большой квадрат с пересекающимися в центре диагоналями.

Перед переходом располагался пост охраны. Сидящий за столиком секьюрити при виде разнорабочих отложил в сторону журнал с кроссвордами и снял с носа очки.

— Та-ак! — протянул он, заинтересованно разглядывая друзей. — Куда собрались? Кто такие? Новенькие, что ли?

— Ну, новенькие и что? — с вызовом спросил Брюллов.

— Что из того, что новенькие? — поддержал Ларин. — Если новенькие, так всем издеваться можно?

— Да я что? Я ничего, — смутился охранник, — просто нельзя вам сюда.

— Вот-вот! — снова раздраженно вскинулся Алекс. — Туда нельзя, сюда нельзя! А бригадир велел идти туда, где девчонку из Меннингеров держат. Что-то там прикрутить нужно.

— А сюда-то чего претесь?

— Знаешь, браток, — проникновенно обратился к секьюрити Ларин, — у нас в деревне две улицы и обе прямые. А здесь у вас просто каменный лабиринт какой-то! Уже час блуждаем. И как вы тут живете?

— Так вы заблудились? — охранник расцвел улыбкой облегчения, видимо, напор товарищей не только смутил его, но и поставил в тупик — докладывать начальству не хотелось, а самому решать проблему казалось затруднительным.

— Ну, так мы тебе про что толкуем уже целый час? Покажи по-человечески, куда идти. И мы уйдем!

— Так это… Спускайтесь еще на два уровня вниз и выходите влево, на восточную сторону.

— Ты не умничай, пальцем покажи! — потребовал Андре.

Охранник обошел незадачливых работников, стал на нижнюю ступеньку лестницы и сделал несколько шагов на месте:

— Спускаетесь на два уровня вниз. И выходите вот сюда, влево. И как раз попадете на восточную стену. А там пройдете по коридору, потом пройдете спортзал, выйдете снова в коридор. И там по правой стороне будут две двери и пост охраны. Вот туда и обратитесь. Понятно?

— Ага, — Ларин растроганно шмыгнул носом, — хоть один человек нормальный попался…

— Пойдем, друг, там уже заждались. Еще и виноватыми останемся!

— А кому ж еще виноватыми быть? Не бригадиру же!

Ларин с Брюлловым, громко шмыгая носами и шаркая ногами, направились вниз по лестнице, а сердобольный секьюрити с жалостью смотрел им вслед до тех пор, пока друзья не исчезли из зоны видимости. После чего выражение лица охранника резко изменилось.

— За тупого меня держите? — зло процедил он сквозь зубы и, включив кнопку передачи на висящей на лацкане форменной куртки рации, сделал доклад: — Двенадцатый первому. Прошли двое. Отправил в спортзал, как договаривались.

— Отлично, двенадцатый, продолжайте наблюдать! — ответила рация.

— Принял! — ответил двенадцатый и рухнул на пол.

— Лучше быть тупым, чем мертвым! — неслышно появившийся со стороны лестничной клетки Алекс убрал за пояс парализатор и пристегнул незадачливого стража наручниками к ножке стола.

— Да, — мрачно добавил тоже вернувшийся Андре, — если бы мочили всех подряд, уже бы решили все проблемы.

— Ага, только замучились бы потом объяснения писать.

— И так замучимся.

— Не, не замучимся, — уверенно возразил Брюллов, — ты напишешь два великолепных отчета, и даже Джекобс не найдет, к чему придраться.

— А почему это два? Свой отчет сам пиши! — возмутился Ларин.

— Ты знаешь, как я напишу. Тебе же больше пояснений давать придется…

— Ленивый ты и наглый к тому же!

— Ага, наглость — это…

— Помню-помню, второе счастье, — перебил Андре, — эту твою поговорочку вся Академия знает. Коньяком расплатишься. Хорошим.

— Да не вопрос! Ты ж денег из банка Клямсдейлов принес! На коньяк хватит! — довольно осклабился Алекс.

— Знаешь, Алекс, — голос Ларина стал очень серьезным, — я напишу тебе отчет за просто так. Лишь бы наши козыри оказались выше вражеских. В том складе было столько наркоты, что боюсь даже предположить сферы, в которых вращаются боссы этого бизнеса.

— Мне кажется, что ты зря беспокоишься. Нет такого наркобарона, который бы рискнул связаться со Звездными пантерами.

— Ладно, хорош болтать! — провозгласил Андре, извлекая из кармана свой мобильник. — Сейчас пробьем номер этого урода и выясним его местонахождение, если ты еще не передумал.

— Я не передумаю. Ищи, — без тени сомнения ответил Алекс, рассовывая по углам коридора дымовые шашки, — я на пять минут выставил. Пойдет?

— Пойдет! Есть твой Сэмми в замке. Но в противоположном крыле.

— И как туда лучше добраться? — Брюллов осторожно выглянул в выходящее во внутренний двор окошко. Через мгновение к нему присоединился и товарищ.

— Через двор пройдем, — решительно заявил Андре, — неспешно пересечем, когда войдем в подъезд, здесь как раз задымление начнется, всё внимание сюда будет приковано. А потом пройдем по кругу через южную сторону и зайдем в спортзал, только с обратной стороны.

— Пользуемся дешевыми трюками, — горестно вздохнул Алекс.

— Если не заткнешься, то отчет будешь сам писать!

— О! Как ты жесток!

Не тратя больше времени на разговоры, друзья спустились вниз и решительно вступили на территорию внутреннего двора. А двор, как, впрочем, и сам замок, был не мал. Андре на досуге поинтересовался его устройством и выяснил, что имеет шанс своими глазами увидеть самый большой замок на Зензере. Видно было, что семья Клямсдейл уже много поколений живет небедно. Цитадель клана с самого начала строилась с небывалым размахом. Если замки других кланов опоясывались крепостными стенами толщиной от полуметра до трех, то Клямсдейл имел толщину стен почти в двенадцать метров. Правда, эти стены несли не только защитную функцию, но и содержали в своих недрах массу жилых и подсобных помещений. Таким образом основатели клана обеспечили себя и своих потомков защитой и крышей над головой одновременно, заодно избавив от необходимости чрезмерно загромождать внутренний двор дополнительными постройками. Замок существовал без малого триста лет, но более поздних строений в нем было на удивление мало. В северной части двора построился большой гараж. Прямо над ним расположился то ли зимний сад, то ли оранжерея с полностью прозрачными стенами и крышей. К восточной стене, в ее южной части, было пристроено двухэтажное сооружение, которое должно было содержать в себе спортзал с бассейном. Больше всего перестройка затронула центральную башню — донжон. Всю его нижнюю часть опоясывала массивная четырехугольная постройка, из которой только на высоте третьего этажа вырывалась на простор и устремлялась ввысь круглая старинная башня. Еще выше к ней перекидывались опирающиеся на толстенные каменные колонны переходы к угловым башням. Хотя строители переходов и старались максимально вписать их в старый архитектурный ансамбль, но до конца это сделать не удалось, и то, что они являются более свежей постройкой, всё же было заметно невооруженным глазом.

Но на этом изменения, коснувшиеся донжона, еще не заканчивались. На самом верху башня совершенно традиционно утолщалась и должна была окончиться конической крышей-колпаком. Но вместо крыши сверху были построены еще два совсем уж современных этажа — сплошь из стекла, пластика и композита. А вот уже над ними действительно располагался конус крыши с кровельным покрытием, тщательно имитирующим древнюю глиняную черепицу. И верхняя часть старого донжона, и, тем паче, новые ярусы гордо возвышались над всем замком, включая угловые башни. По пока не подтвержденным данным, на верхних уровнях центральной башни располагались центральная диспетчерская службы безопасности замка и новый зал совещаний — видимо, открывающийся с такой высоты вид на окрестности должен был внушать удостоенным чести быть приглашенными в святая святых клана чувство благоговения.

Не отягощенный излишней кучностью застройки замковый двор был почти полностью вымощен диким камнем. Лишь вдоль центральных частей восточной и западной стен тянулись узкие и тоже выложенные камнем цветочные клумбы, да в северной части, позади гаража, был устроен довольно большой фонтан с круглым бассейном. Бортики бассейна тоже были облицованы диким камнем.

Двор жил своей жизнью. Трое из восьми ворот гаража были распахнуты настежь. Изнутри доносился мощный рокот невидимого снаружи автомобиля. На улице трое механиков копались во чреве уже хорошо знакомого Брюллову старенького броневика. Почему-то у северо-западной башни была выгружена куча досок, которые рабочим приходилось вручную поднимать наверх и через всю северную стену тащить в северо-восточную башню. По своим делам спешил разнообразный обслуживающий персонал замка, шлялись и несколько охранников.

Друзья пустились в путешествие по двору спокойно и непринужденно. Если бы северная половина замкового двора была абсолютно пустой, то ее можно было бы пересечь по диагонали, но поскольку именно здесь были сосредоточены и фонтан, и огромный гараж с "головным убором" из оранжереи, то приходилось двигаться в обход — вдоль крепостных стен. Мимо северо-западной башни идти было неразумно — был риск столкнуться с рабочими из той бригады, которая таскала наверх доски. Если участники драки уже вернулись к работе, то могли опознать неизвестных зачинщиков. Да и тех двоих парней, что внезапно лишились чувств и своей рабочей одежды, уже могли обнаружить. В общем, курсанты двинулись обходить гараж вдоль восточной стены замка. Встреченная по пути прислуга не обращала на еще двоих рабочих никакого внимания, возившиеся же с броневиком механики лишь бросили на них сумрачные взгляды — мол, шатаются тут всякие, в то время как настоящие мастера заняты серьезной работой.

Когда до вожделенных дверей подъезда оставалось каких-то двадцать метров, из-за спины курсантов раздался насмешливый голос:

— Эй, деревенщина, куда направились?

Алекс на ходу обернулся и обнаружил догоняющего их крупного мужика в форме "КДЛ Секьюрити".

— Туда! — махнул он рукой в сторону подъезда и прибавил шагу.

— Куда это туда? — не отставал охранник. — А ну, стой!

— Нам нельзя стоять, — и не думая останавливаться, помотал головой Андре, — нас бригадир послал!

— Не остановитесь — я пошлю. Туда, откуда не возвращаются! — довольно хохотнул секьюрити.

— Почему все охранники такие тупые? — громко спросил Брюллов, открывая дверь.

— Так туда дурачков только набирают, умные не выдерживают! — подлил масла в огонь Ларин, проскальзывая в подъезд.

— Чего! — взревел задетый за живое охранник, мгновенно переходя на бег и отстегивая на ходу с ремня резиновую дубинку. — Совсем обнаглела деревенщина!

Оказавшись на очередной лестничной клетке, Андре снова сверился с показаниями прибора, а Алекс спокойно обернулся к входу. Через секунду двери снова открылись и на пороге возник разъяренный страж замка. А еще через пять секунд его, пребывающего в нокауте, курсант Звездной Академии затаскивал под лестницу.

— Тяжелый амбал!

— Наверх! — решительно заявил даже не обернувшийся на шум Ларин.

— Ненавижу тупых охранников!

— А что, где-то встречал других?

— В том-то и дело, что нет! — пробормотал Алекс, догоняя товарища.

На площадке третьего этажа Андре остановился.

— Слева, по левой стороне. Запускаем "око".

Андре устроился по левую сторону от входного проема, Алекс — по правую. Оба надели темные очки, затем из левых рукавов обоих диверсантов выдвинулись миниатюрные видеокамеры на телескопической ножке. Таким образом, некоторое время один из них изучал левую сторону коридора, другой — правую.

— Чисто! — заявил Алекс.

— У меня одна камера видеонаблюдения. По правой стене, шестнадцать с половиной метров.

— На той стороне уже началось задымление, сейчас паника начнется, — Брюллов взглянул на часы, — пока здесь тихо, давай работать по полной программе!

— Опять "невидимку" включать?

— Нет, "невидимка" еще пригодиться может.

— А смысл тогда какой? Сопоставят. Может, лучше маски наденем и вперед?

— Сопоставить, может, и сопоставят, — ухмыльнулся Алекс, — но прямых доказательств не будет. А покажемся в масках — и что? Доказывать будем, что у них по замку кроме нас еще злодеи в масках бродят?

— А что, идея!

— Хорош прикалываться, работаем!

— Работаем, работаем! — проворчал Андре, надвинул на глаза рабочую кепку, чтобы козырек закрыл большую часть лица, и решительно вошел в дверной проем. Алекс последовал за ним.

Изображая деловую целеустремленность, быстро миновали камеру. Выждали десять секунд, затем Брюллов присел на корточки, а Ларин ловко вскочил ему на плечи, положил на корпус видеокамеры продолговатую черную коробочку и нажал на одну из кнопочек на ее корпусе. Дважды мигнул, а затем загорелся зеленый индикатор, камера возмущенно пискнула.

— Есть контакт! — прокомментировал Андре.

Из его левого рукава вновь выдвигается "око", землянин прислоняет его вплотную к объективу камеры. Еще одна манипуляция — и откуда-то из недр одежды извлекается фотоснимок коридора. Андре наклеивает его на объектив камеры и отключает свой прибор. Теперь курсанты, уже не прячась, направляются назад, к облезлой металлической двери, ведущей в помещение, в котором сейчас должен находиться Сэмми Клямсдейл. Брюллову не хотелось этого делать, он даже обещал притащить убийцу Вилли Меннингера живым в резиденцию клана, но тут члены семьи проявили завидную твердость. Подумать только: "привести приговор в исполнение"! Ларин лишь потрясенно покачал головой, но от комментариев воздержался. Может быть, потому, что видел рядом с собой решительно поднятую вверх руку Томми.

— Как будто мы за пивом идем, и нас еще просят копченых колбасок захватить! — выплескивал он возмущение уже позже, в самолете. — Они что, не понимают, что это сложно?

— Мы сами виноваты, — грустно усмехнулся Алекс в ответ, — столько чудес показали, фактически вытащили клан с того света. Вот все и поверили в наше всемогущество.

— Ну да, мы еще и виноваты! Вот ты мне скажи: отказаться нельзя было?

— Почему нельзя, можно. Только выбрали бы другого мстителя, и тогда нам пришлось бы тащить его на своей шее. А нам это надо?

— Как интересно! — сарказм и возмущение просто бурлили в голосе Ларина. — А выждать пару месяцев, пока все успокоятся, и подстеречь негодяя в темном углу — не судьба?

— Понимаешь, у нас так не принято, — Алекс вновь усмехнулся, — месть у нас — это исключительно горячее блюдо. Не отомстил сразу, пока свежи эмоции, пока не "сошел на нет" общественный резонанс, значит, всё — простил. А отомстишь позже, скажем, через месяц, значит, делаешь первый ход новой войны. И эту войну уже ты развязал, тебя будут обвинять в вероломстве.

— Алекс, — Андре выглядел просто ошарашенным такой постановкой вопроса, — скажи мне: "Зензера" в переводе с туземного случайно не "земля идиотов" означает?

— Это не я придумал, это вековые традиции. И не надо смеяться.

— А кто сказал, что мне смешно? Как раз ничего смешного тут нет. Тут клиникой попахивает.

— Андре, — раздраженно воскликнул Алекс, — ты не обязан этого делать, не обязан вообще в замок лезть!

После этого друзья несколько минут сидели молча, не глядя друг на друга. Другие участники полета обеспокоенно переглядывались, опасаясь серьезного разлада между главными бойцами.

— По пути на Землю просветишь меня подробно и о вашей мафиозно-клановой системе, и о ваших традициях. А вопрос о том, что я обязан делать, а что не обязан, я просил тебя больше не поднимать. Мы уже это обсудили.

— Ну, а чего ты заводишься? — физиономия Брюллова была кислой, но голос — чуть ли не извиняющимся. Он понимал, что был излишне резок с другом, и искренне радовался, что удалось обойтись без конфликта.

— Я просто хочу понимать, что я делаю и почему. Но у вас тут налицо целая планетарная аномалия, так что придется довериться твоему пониманию ситуации, а потом уже будем разбираться.

В это время самолет заложил вираж и стал заходить на посадку, так что все разговоры прекратились сами собой.

И вот теперь, вместо того, чтобы искать в огромном клямсдейловском замке одного человека, приходилось суетиться в поисках двоих.

Пока электронная отмычка разбиралась с замком от покоев Сэмми Клямсдейла, курсанты пытались во всех доступных спектрах просветить расположенное за дверью помещение. Выходило, что первая комната пуста, хотя оттуда даже через дверь доносились звуки громко работающего телевизора. Оттуда же сигнализировал о своем нахождении мобильный телефон Сэмми. Силуэты двоих человек смутно отсвечивали где-то слева — по всей видимости, их отделяла еще одна стена.

— Готово, — прошептал Алекс, как только отмычка издала едва слышный щелчок.

— Двое, — так же тихо ответил Андре, дублируя слова жестами, — в том углу, а скорее — в соседней комнате.

Алекс резко потянул дверь на себя, Андре мгновенно заскочил в образовавшуюся щель, держа в одной руке пистолет с глушителем, а в другой таща за собой чемоданчик с электроинструментом. Через секунду Брюллов тоже оказался в помещении и, убедившись, что опасности нет, осторожно прикрыл за собой дверь.

Большая, безвкусно отделанная комната нисколько не напоминала жилище нормального человека. По крайней мере, нормального в понимании Ларина и Брюллова. Правый ближний угол оказался занят огромным шкафом-купе с пятью зеркальными створками, из которых две были покрыты целой паутиной трещин, а три остальных до такой степени покрыты пылью и грязью, что тоже вряд ли могли служить своему прямому предназначению.

Сразу за шкафом-купе, отделяя импровизированную прихожую от остального помещения, торчала барная стойка трехметровой длины. Судя по тому, что на ее не очень чистой поверхности стояли только несколько початых бутылок с крепкими алкогольными напитками, она играла роль заправочной станции для хозяев апартаментов. То есть они, приходя домой, начинали употреблять спиртное прямо от входной двери и перед уходом тоже имели возможность заправиться "на посошок".

От барной стойки до самого окна, выходящего во внутренний двор замка, по стене тянулись навесные кухонные шкафы. У некоторых отсутствовали дверцы, у других были поломаны ручки, у одного из шкафчиков дверца болталась на одном навесе.

Ниже располагалась кухонная столешница. Вся она была завалена горами грязной посуды, пустых бутылок и бутылок с остатками содержимого. Куча немытых тарелок, чашек и стаканов также возвышалась из расположившейся в углу мойки.

Промежуток стены между столешницей и навесными шкафами был выложен керамической плиткой грязно-зеленого цвета. Учитывая то, что столешница была коричневая, а фасады навесных шкафов антрацитово-черными, вся эта "кухня" у нормального человека могла вызывать исключительно мрачные чувства. Хотя вкусы у всех разные…

"Парад аттракционов" продолжали стоящие в самом центре комнаты спиной друг к другу холодильники. Один — дверцей в сторону кухни — обычный, бытовой. Второй — дверцей в противоположную сторону — напоминал скорее магазинный вариант, ибо был втрое шире своего сотоварища и имел две широкие стеклянные створки.

В дальнем левом углу комнаты надрывался динамиками широкоэкранный телевизор, показывающий какой-то безумный фильм-страшилку, где группа уродов с огромными бензопилами расхаживала по городку и резала всех встречных на части. Всё это дело щедро приправлялось визгом бензопил и потоками льющейся крови.

У стены стоял широкий кожаный диван черного цвета в разложенном состоянии со смятой и скомканной постелью. Прямо к изголовью этого дивана примыкал другой, теперь уже угловой диван с обшивкой из плотной серой материи. Таким образом, диванная композиция образовывала своеобразную букву "П", правда с разной длиной "ножек". Между диванами втиснулся маленький столик, заваленный пустыми коробками из-под пиццы, разноцветными пакетиками из-под чипсов, сухариков и орешков, а также — куда ж без них — грязными стаканами и опустевшими бутылками. Поверх кучи мусора стояла, заодно предохраняя ее от разваливания, стеклянная пепельница, доверху наполненная окурками. Из одного угла столика мусор все-таки был убран, а скорее — сдвинут на центр стола. На освобожденном клочке пространства была насыпана дорожка из белого порошка.

В дополнение ко всему стены этой комнаты-монстра были обклеены обоями, когда-то выдержанными в строгих черно-белых тонах, с изображением улиц какого-то города. Сейчас обои были порядком выцветшими, замызганными, местами — рваными. Окно было завешено плотными коричневыми шторами, благодаря чему в помещении царил полумрак. Но можно было легко предположить, что за шторами скрываются грязные стекла окна и горы мусора на подоконнике.

Курсанты обменялись выразительными взглядами. Пожалуй, хозяин таких апартаментов заслуживал презрения за один только вид своего жилища.

Ларин подошел к окну и осторожно выглянул из-за шторы во двор. Звуков слышно не было, но из подъезда северо-восточной башни валил густой серый дым, по двору замка бестолково бегали всполошенные и напуганные люди. Землянин довольно кивнул головой и жестом дал знать товарищу, что там все идет по плану.

Пора было заканчивать здесь и переходить к выполнению основной задачи — вызволению из плена Полины Меннинер. Алекс глубоко вздохнул и решительно направился к одной из двух боковых дверей — предположительно ведущей в ванную. Но тут обитатель сих дивных апартаментов решил несколько облегчить курсантам жизнь. Не успел Брюллов сделать и трех шагов, как дверь распахнулась и в дверном проеме появилась спина одетого в банный халат человека. Всё, что было изначально видно кроме халата, — это обутые в шлепанцы босые ноги и голова со взлохмаченной копной рыжих волос.

— Жди, я сказал! Сейчас вернусь! — грубо бросил кому-то, остающемуся в ванной комнате человек в халате, закрыл дверь и развернулся.

Алекс не видел этого человека более четырех лет и, честно говоря, готов был еще не видеть лет сто. Он практически не изменился: высокий рост, широкие плечи, надменный взгляд карих глаз из-под белесых бровей, презрительно выпяченная нижняя губа, тонкие крылья носа с редкими веснушками, находящиеся в вечном беспорядке рыжие волосы. Сэмми Клямсдейл собственной персоной.

В первое мгновение Сэмми ввела в заблуждение рабочая форма проникших в его жилище людей, поэтому на его лице отразилось только брезгливое удивление. Но в следующую секунду он узнал Алекса, и его буквально перекосило от ярости.

— Ах ты тварь! — сначала в Брюллова полетел пустой стакан, который Сэмми держал в руке. Затем Клямсдейл бросился на него, яростно размахивая невесть откуда взявшимся ножом.

Алекса не столько удивило, сколько обрадовало подобное развитие событий. Он уклонился от стакана, перехватил левой рукой руку с ножом, а правой дважды коротко, без замаха, ударил противника в лицо. Голова Сэмми дернулась назад, ноги стали подкашиваться. Не теряя времени, курсант схватил находящегося в нокдауне врага за шею и направил его падение таким образом, чтобы его голова непременно встретилась со стоящей поблизости тумбочкой.

Тумбочка столкновение выдержала, голова Сэмми — вряд ли. Но, чтобы избежать неприятных сюрпризов в будущем, Брюллов склонился над поверженным обидчиком своей семьи, обхватил его голову руками и сделал резкое вращательное движение. После чего бросил обмякшее тело и, не оборачиваясь, направился к выходу.

Андре мягко подскочил к рыжему Клямсдейлу, убедился в отсутствии у того пульса и только после этого последовал за другом. Самая неприятная часть операции была выполнена. Человек, оставшийся ждать Сэмми в ванной, так и не показался, тем самым избавив курсантов от дурных мыслей по поводу нежелательных свидетелей. Громко орущий телевизор заглушил все звуки борьбы, так что таинственную незнакомку, а может, незнакомца — кто этого рыжего знает — ожидает на выходе большой сюрприз.

Камеру видеонаблюдения вернули в исходное состояние и отправились по коридору до следующей лестницы, по прежнему изображая из себя рабочих-строителей. Навстречу стали попадаться люди, в основном прислуга. Все были возбуждены и спешили поглазеть на пожар, на чужаков никто не обратил ни малейшего внимания. Видя, что интерес к их персонам до сих пор отсутствует, друзья решили немного понаглеть и, остановив сначала поваренка, потом горничную, попытались выспросить местонахождение "пленной девчонки из Меннингеров". Но никакой информации выудить из обслуживающего персонала не удалось.

Когда до вожделенной юго-западной башни оставалось не более десяти метров, на лестничной клетке послышался шум, и через мгновение появившиеся оттуда пятеро вооруженных охранников бегом устремились навстречу друзьям.

— Оп-па! Это не по нашу душу? — пробормотал Ларин.

— Хм, посторонимся, — тихонько ответил Брюллов, прижимаясь к стене.

Чем-то сильно озабоченные охранники промчались мимо, не обратив на строительных рабочих никакого внимания.

— Как-то даже немного обидно, — Андре первым начал подниматься по лестнице.

— Потерпи, уже немного осталось, — усмехнулся Алекс.

Шедший впереди землянин внезапно отскочил назад, по пути увлекая за собой и товарища. В тот же миг из коридора прозвучала длинная пулеметная очередь и целый рой пуль просвистел над головами курсантов, выбивая из стен куски штукатурки и заволакивая лестничную клетку пылью.

— Ну вот, накаркали, — Брюллов, отплевываясь от попавшей на губы пыли, быстро сбрасывал с себя неплохо послужившую строительную робу.

— Ух ты! Да тут засада! — воскликнул Ларин, в свою очередь избавляясь от ставшего ненужным строительного обмундирования.

Снизу, откуда они только что пришли, раздался топот бегущих людей, и тотчас оттуда тоже раздались автоматные выстрелы. Диверсанты клана Меннингер оказались зажатыми на узкой лестничной площадке между вторым и третьим этажами. Впрочем, это их нисколько не смутило.

— Ты — вниз, я — вверх, — приказал Алекс, пряча глаза за многофункциональные темные очки, — готов?

— Готов!

— Три, два, один, старт!

В обоих направлениях полетели осколочные гранаты, практически одновременно раздались два взрыва, заставившие замолкнуть и пулеметчика и автоматчиков.

Пулеметчик оказался убит наповал, искореженный пулемет валялся далеко в стороне, а на полу копошились успевшие залечь автоматчики в количестве трех человек. Впрочем, залечь они успели и избежали немедленной смерти от осколков, но подняться им было уже не суждено, так же, как и их товарищу. В то время, когда им только начала приходить в голову мысль о необходимости продолжать бой, Алекс уже разряжал в них свой пистолет. Через минуту к нему присоединился Андре.

— Нормально?

— Да, те пятеро, что мимо пробежали.

— Ну надо же, попытка взять нас в клещи! Первое проявление работы серьезного мозга!

— Ты не ерничай, они нас ночью ждали, потому и не успели приготовиться.

— Обожаю импровизацию! — Брюллов радостно потер руки.

— Ну-ну! — товарищ не очень-то разделял его внезапно улучшившееся настроение.

— Всё, Клямсдейлы, — Алекс перезарядил пистолет, — шутки кончились! Всем гражданским: просьба не высовываться!

Последнее предложение он гаркнул во всё горло, пытаясь таким образом предотвратить случайные жертвы.

Необходимо было вернуться на лестничную клетку и подняться на следующий этаж, где у начала перехода в донжон наверняка находился еще один пост охраны. И вполне естественно было ожидать, что несущие на этом посту службу охранники уже держат лестничную клетку под прицелом.

Это подтвердилось, как только Брюллов приблизился к ступеням: сверху раздались выстрелы, и помещение наполнилось визгом рикошетящих от стен пуль. На первый взгляд могло показаться, что перед диверсантами встала непреодолимая преграда: лестничный марш отлично простреливался сверху, поэтому атаковать во фронт было бессмысленно, обойти обороняющихся с фланга можно было либо через лестницу среднего подъезда, либо через лестницу соседней башни — и то и другое отняло бы слишком много времени, а к месту событий уже должна была спешить подмога. Но у курсантов Звездной Академии подобная задача не вызвала затруднений. Брюллов принялся палить вверх по лестнице из трофейного автомата, а Ларин, не теряя ни секунды, выбрался через окно на крепостную стену и уже через десяток секунд разглядывал спины обороняющихся через окно следующего этажа. Приглушенные хлопки пистолетных выстрелов слились воедино со звоном разбившегося стекла, и в наушнике Алекса раздался спокойный голос товарища:

— Чисто!

Брюллов пулей взлетел по ступеням на следующий уровень. На лестничной площадке лежали тела четырех охранников. Андре уже успел разбить выстрелами все находящиеся в поле зрения камеры видеонаблюдения и внимательно осматривал переход к центральной башне.

— Проскочим? — поинтересовался подошедший Алекс.

— Тише! — Андре поднял вверх указательный палец. — Слышишь?

— Какое-то жужжание?

— Ага! — Ларин отпрянул за угол и жестом велел другу сделать то же самое. — Они закрывают бронеставни на окнах перехода! Активизируй ночное зрение!

Едва он успел это произнести, как в помещении погасло освещение. На освещенности коридора и юго-западной башни это почти не отразилось, так как там было полно окон, а на улице еще и не думало темнеть. А вот в затемненном "висячем" переходе в донжон стало совсем темно.

Как только на эту часть замка Клямсдейл опустился полог темноты, со стороны донжона ударил крупнокалиберный пулемет. От грозного рокота, многократно отразившегося эхом от стен и наложившегося на первоисточник, задребезжали стекла в башне и коридорах, со стен и потолков посыпалась штукатурка. Пули били в противоположную стену юго-западной башни и в считаные секунды не только освободили ее от облицовочных панелей, но и выбили большие куски кирпича, градом посыпавшегося на спины залегших на пол курсантов.

— Да сюда нужно было в штурмовой броне приходить! — крикнул Ларин, спешно выпуская из рукава "око".

— Скинь-ка мне картинку! — Брюллов поправил съехавшие было набок очки.

— Ух ты! Что это?

По переходу навстречу незваным гостям неспешно катился большой металлический щит. По ширине он впритык проходил между стенами подвесной галереи, высотой всего несколько сантиметров не доставал до потолка, на столько же сантиметров он был приподнят над полом. Примерно на уровне груди человека среднего роста из щита торчал ствол пулемета. Совершенно невозможно было установить количество прячущихся с той стороны людей, но можно было предположить, что один стрелок вряд ли справился бы и со стрельбой, и с транспортировкой этой громоздкой конструкции.

— Как-то же они должны смотреть, — пробормотал Алекс, увеличивая изображение.

— Либо так же, как мы, либо где-то призма стоит, — ответил Андре по внутренней связи, ибо перекричать адский грохот, издаваемый вражеским пулеметчиком, было невозможно.

— Не вижу я никакой призмы…. И кстати, а что он будет делать, когда выкатится из галереи?

— А ему не нужно сюда выкатываться, — спокойно возразил Андре, — ему достаточно не пустить нас в донжон. Наверняка нас сейчас будут пытаться окружить.

— Может, дадим им такую возможность? — хищно ухмыльнулся Алекс.

— У нас мало времени! — отрезал землянин, выуживая из разгрузки небольшой цилиндрик, — пора заканчивать этот балаган, сейчас запущу "сардельку"!

— Как бы пулеметчик не разнес ее вдребезги у нас же под носом, — предостерег его товарищ, — обожди, я сейчас их ослеплю немного.

— Один момент!

Ларин провернул головную и хвостовую части цилиндра в разные стороны. Из задней части боевого устройства выдвинулось хвостовое оперение, "сарделька" выскользнула из рук курсанта и зависла в полуметре над полом.

Алекс швырнул вглубь галереи световую гранату. Курсантам очки погасили львиную долю световой вспышки, а вот их противники на несколько секунд действительно ослепли. Пулемет умолк. В тот же миг "сарделька" сорвалась с места и ударила в пулеметный щиток чуть выше ствола. Взрыв не был сильным и, казалось, не причинил этой импровизированной мобильной пулеметной точке особого вреда. Но мстители из клана Меннингер ни секунды не сомневались в успехе этой самой "сардельки". Спустя секунду они уже были у чуть запрокинувшегося кверху щита. В месте попадания снаряда зияло отверстие диаметром около пяти сантиметров с оплавленными краями, с той стороны щита слышалась какая-то возня.

Брюллов упал на пол и, просунув ствол пистолета в щель между полом и нижним краем щита, несколько раз выстрелил по прекрасно видимым в тепловом диапазоне силуэтам вражеских ног. Раздались сдавленные вскрики, послышались звуки падения тел на пол.

Ларин впрыгнул с разбегу на верхний край щита, и конструкция с грохотом рухнула на пол, похоронив под собой всю обслугу пулеметной точки. Последний барьер на дороге в центральную башню был устранен.

Андре вбросил в темноту проема гранату, после взрыва которой Алекс первым ворвался в донжон. В помещении оказалось так же темно, как и в переходе. Но у бойцов охраны, вбегавших туда с лестничной клетки, были защитные шлемы с прекрасными приборами ночного видения, позволявшими им видеть противника. Ошибкой была уверенность, что противник не видит их. Прозвучало семь быстрых приглушенных хлопков — и тела семерых охранников рухнули на пол. Впрочем, чуть позднее выяснилось, что этими незначительными фигурами просто пожертвовали, дабы усыпить бдительность атаковавших замок врагов.

В следующее мгновение в помещении ослепительно яркой полукруглой стеной высотой в человеческий рост поднялось пламя. Эффект получился гораздо более сильным, чем от взрыва световой гранаты, так что даже фильтры хваленого диверсионного обмундирования курсантов на мгновение дали сбой.

Брюллов инстинктивно вскинул руки. Левой прикрыл глаза от ослепляющего пламени, зажатый в правой руке пистолет выплюнул две пули в места предполагаемого нахождения источника беспокойства. В эту же секунду рука в бронированной перчатке врезалась в его левую скулу. Алекс упал на мраморный пол и замер без движения.

Ларину повезло чуть больше. Во-первых, инстинкт заставил его не только заслонить глаза рукой, но и опуститься на одно колено. Во-вторых, одетый в штурмовую броню космодесантник предпочел первым вырубить более крупного противника и только потом взяться за него. В результате бронированный кулак просвистел у землянина над головой, но, увлекаемый силой инерции, десантник врезался в курсанта корпусом и сшиб на пол. Андре быстро перекатился влево, однако подгоняемый сервоприводами своей брони десантник успел пнуть его ногой в правый бок. Превозмогая вспышку острой боли — весьма вероятен был перелом ребер, — Андре снова перекатился и из положения лежа выстрелил в обидчика. Шлем защитил нападавшего от прямого попадания в голову, но выстрел позволил Ларину оторваться от на секунду замешкавшегося бронированного монстра.

В помещении включился свет, а пламя погасло. На этот раз резкая смена освещенности не причинила курсанту особых проблем. Обнаружив еще троих противников, он резко изменил траекторию движения, уйдя, таким образом, от автоматной очереди. В свою очередь, Андре сделал три выстрела — два попали в цель и уложили двоих секьюрити, приближавшихся к лежащему без сознания Брюллову, от третьего же очень ловким образом сумел уклониться высокий человек лет сорока пяти, одетый в простые джинсы и легкий бронежилет поверх черной футболки.

— Так-так-так, — произнес насмешливо ловкач, — нам сказали, что Звездные пантеры приехали… А тут котята в лучшем случае! Что делать будем?

Андре молчал. Ситуация была серьезной. Противников осталось всего двое, но зато каких! Один только космодесантник в штурмовой броне чего стоит. А мужичок в бронежилете тоже ох как непрост! Видимо, это и есть тот самый отставной гэбэшник, поступивший на службу к Клямсдейлам. Значит, слухи оказались верными. Непонятно только, почему при наличии такой фигуры так бездарно была организована военная компания клана? Но это уже второй вопрос, первый заключался в том, как найти выход из сложившейся ситуации с учетом необходимости защиты беспомощного друга и невозможности быстро перезарядить под прицелом двух пистолетных стволов почти опустошенную обойму.

Курсант медленно пятился в сторону лифтовой кабины, держа на мушке гэбэшника, но и не упуская из виду штурмовика. Если суметь добраться до лифта, то можно будет хотя бы прикрыть спину, в противном случае противники будут иметь возможность заходить с противоположных точек окружности, и тогда уследить за обоими сразу будет очень проблематично.

— На вашем месте, молодой человек, я бы подумал о добровольном сложении оружия, — усмехнулся гэбэшник и плавно стал смещаться в сторону, как раз стремясь отрезать Ларина от лифта.

— И на каких же условиях? — Ларин изо всех сил старался, чтобы его слова прозвучали абсолютно бесстрастно, но разок голос все-таки предательски дрогнул, что не замедлило отразиться на довольной физиономии гэбэшника.

— Меня зовут Стив Робсон. Майор госбезопасности Стив Робсон, начальник охраны этого замечательного замка, — представился он, широко улыбаясь, однако сохраняя смертельно опасную настороженность во взгляде. — А это мой коллега из космического десанта — лейтенант Брюс Альпино. Полагаю, что сдаться нам будет не слишком зазорно для вашей чести?

— Я до сих пор не услышал никаких условий! — уже более спокойно произнес Андре. Тактика заговаривания зубов противнику была ему хорошо известна. Именно ею и пользовался сейчас гэбэшник, стремясь занять наиболее выгодную для себя позицию.

— В том ли ты положении, чтобы требовать хоть каких-то условий? — пророкотал из-под шлема десантник.

До вожделенного лифта оставались жалкие три метра, когда где-то внизу едва слышно хлопнули закрывшиеся створки и включился двигатель. Кто-то поднимался на лифте. Во взгляде майора мелькнули раздражение и легкая растерянность — видимо, этот поворот в действии не был запланирован и отставной гэбэшник лихорадочно принялся просчитывать варианты развития событий.

А вот Андре ждать не стал. Он активировал режим невидимости и сделал быстрый шаг вперед. На секунду врага удалось ошеломить. Альпино не сразу заметил оставшийся видимым пистолет и трижды выстрелил в то место, где в последний раз видел противника. Робсон не терял из виду направленный в его сторону пистолет, но неожиданный визуальный эффект заставил его замешкаться с выстрелом. В результате ему пришлось вновь проявлять чудеса ловкости, уворачиваясь от ларинской пули.

Последним имевшимся патроном курсант угодил десантнику в забрало шлема. Забрало выдержало. Тогда землянин метнул в бронированного противника нож и угодил точнехонько в пистолет. В то время как космодесантник оправлялся от попадания в шлем и, чертыхаясь, пытался вытащить нож из затворной рамы своего пистолета, Андре вихрем подлетел к пытающемуся сохранить равновесие майору, ударил его коленом под дых, потом ребром ладони по шее. Когда противник упал, удар ноги выбил пистолет из руки гэбэшника. Вертясь волчком, оружие заскользило по полу за лифтовую шахту и, стуча стальным корпусом о гранитные ступени, скрылось в глубине лестничной клетки.

Лифт тихонько прожужжал мимо, и звук раскрывшихся створок дверей раздался откуда-то с верхних этажей. Самое время было завершить разборки с человеком по имени Стив Робсон. Но сзади прогрохотали шаги, и курсанту пришлось срочно уворачиваться от размашистого удара космодесантника. В ответ Ларин ударил его ногой в грудь, лейтенант пошатнулся и был вынужден сделать шаг назад.

Майор воспользовался представившейся ему передышкой и перекатился в сторонку от эпицентра событий, предоставляя Альпино играть роль первой скрипки. Тот рьяно взялся за дело, в следующую минуту обрушив на Андре град мощных ударов. Попасть не удалось ни разу, а вот самому досталось несколько чувствительных, даже несмотря на броню, тычков.

Тем временем Робсон окончательно пришел в себя и принялся методично заходить землянину за спину. Теперь Ларину пришлось туго, он уже не мог сосредоточиться на бое с одним лишь десантником и по большей части только защищался и уходил от ударов. Майор теперь вел себя не в пример осторожнее, разрывая дистанцию при любом намеке на опасную атаку. Все участники этого странного танца понимали, что бесконечно длиться он не может и при установившемся раскладе сил двое, в конце концов, переиграют одного. При условии, что не будут допускать фатальных ошибок.

Фатальная ошибка случилась. И допустил ее вновь майор Робсон. Он неосмотрительно слишком близко подошел к лежащему без сознания Брюллову. Алекс ловко подсек ногу гэбэшника рукой и опрокинул того на пол. Несмотря на неожиданный поворот событий, начальник охраны замка сумел перекатиться вправо и через мгновение уже вскочил на ноги. Очухавшийся от пропущенного удара представитель клана Меннингер коршуном налетел на гэбэшника, взвинчивая темп и вкладывая в удары всю ярость оскорбленного самолюбия.

Брюс Альпино сообразил, наконец, что наличие штурмовой брони не дает ему какого-либо преимущества перед быстрым и хорошо обученным противником. Если поначалу он из спортивного принципа хотел закончить бой рукопашной схваткой, то теперь начал понимать, что для достижения победы хороши любые методы и в бою с курсантом Звездной Академии не зазорно будет воспользоваться наличием ножа.

Широкий нож десантника с зазубренным лезвием со свистом рассек воздух перед самым носом слегка отшатнувшегося Ларина. Следующий рубящий удар был проведен на уровне пояса землянина — снова мимо. Сразу вслед за этим Альпино вложился в колющий удар, вероятно намереваясь пригвоздить противника к стене. Андре крутанулся вокруг оси, пропуская нож в опасной близости от своих ребер, поднырнул под продолжающего двигаться вперед штурмовика и, приняв бронированное тело на спину, сбросил его на пол. Не давая опомниться грохнувшемуся на пол космодесантнику. Ларин подскочил к защищенной шлемом голове и нанес по ней с десяток ударов ногой. Голову, может, и не разбил, но сотрясение мозга десантнику было обеспечено. После этого, уже без лишней спешки, курсант влез поверженному монстру под правую подмышку и произвел аварийное открытие панели управления, находящейся на правом плече штурмовой амуниции, отключил питание приводов и активировал программу снятия доспехов. Только после этого Андре позволил себе немного расслабиться и тут же схватился одной рукой за ребра, другой за спину — тяжесть бронированного штурмовика давала о себе знать.

Тем временем отставной майор госбезопасности выдержал всего пару минут яростного темпа Брюллова. Алекс удачно попал ему ногой в подбородок, сбил противнику дыхание ударом в живот и, обхватив его голову руками, с силой приложил ее об колено. Стив Робсон рухнул на пол, из сломанного носа потекли струйки крови.

— Ты как? — переводя дух, осведомился Алекс у друга, стягивая руки гэбэшника за спиной пластиковыми наручниками.

— Живой немножко, — отозвался Андре, усаживаясь сверху на поверженного штурмовика.

— Ты охренел — такую тушу через спину кидать?!

— Так получилось, — криво усмехнулся Ларин, продолжая потирать спину, — спина вроде в порядке, а вот ребра — не уверен. Сам-то как?

— Голова — это кость, — заявил Брюллов, тем не менее, потирая место удара и болезненно морщась, — шишка приличная и рассечение. Ну, и сотрясение, наверное, тоже присутствует. Хорошо, что мозгов мало — особо сотрясаться нечему!

— Обхохотался бы, да ребра болят…

— Нужно дальше двигаться. С этими что делать? Может, сразу в расход?

— Что вы себе позволяете? — прохрипел Альпино. — Вас засудят, вас сотрут в порошок!

— Это в тот, полный склад которого сегодня утром обнаружила полиция в северном пригороде? — хохотнул Алекс.

— Доказать причастность семьи Клямсдейл к этому складу не получится, — подал голос с пола майор Робсон.

— Это если играть по правилам, — усмехнулся Ларин, — чего клан Клямсдейл так не любит делать, не правда ли?

— Если вы еще не успели заметить, мы тоже не очень-то озабочены соблюдением правил, — добавил Брюллов.

— В общем, так, мужики! Мы пришли сюда за заложницей. Если с ней всё в порядке, то готовы на заключение мирного договора. Либо вы идете с нами и ведете себя тихо, либо мы списываем вас на боевые потери.

— Развяжите руки, я обещаю, что сюрпризов не будет, — отчаянно пытаясь продуть заполненный кровью нос, прогнусавил майор, — иначе я захлебнусь в крови…

— Лейтенант?

— Я буду паинькой, клянусь честью, — мрачно пробубнил Альпино.

Через пару минут, потребовавшихся участникам схватки на освобождение космодесантника от доспехов и на приведение себя в более-менее приличный вид, Робсон, Альпино и Брюллов с Лариным направились к лифту.

— Старый я уже для таких развлечений, — пробурчал майор, одной рукой держась за нос, а другой потирая ушибленную поясницу.

— Сначала посещаем диспетчерскую, — заявил Алекс, оставив его жалобу без комментариев.

Поднялись в лифте на один уровень. Дверцы распахнулись прямо посреди диспетчерской. Тонированные окна во всю высоту стен, мраморный пол, десяток рабочих столов с компьютерным оборудованием. Но операторов всего шестеро. Два охранника вскинули было автоматы, но начальник охраны сделал успокаивающий жест рукой.

— Всё в порядке. Просто делаем то, что говорят. Это приказ!

В диспетчерской управились минут за двадцать. Дежурная смена была разоружена и посредством лифта спущена вниз, все записи с видеокамер уничтожены вместе с носителями информации. Но прежде, чем это было сделано, курсанты убедились в том, что Полина Меннингер находится в рабочем кабинете главы клана вместе с большей частью семейства Клямсдейл.

— Босс в критическом состоянии, — сообщил майор, — а семейка, видимо, собралась наследство делить.

— Без старика они все яйца выеденного не стоят, — мрачно добавил десантник.

Коридор следующего этажа был пустынен. Дверь в пустую приемную, как и утром, распахнута настежь. Дверь в кабинет тоже. Столы сдвинуты к окну. Посреди комнаты стоит медицинская каталка со стойками капельниц, мужчина средних лет в белой рубашке-поло, синих джинсах и теннисных туфлях колдует над какими-то приборами — видимо, семейный врач. В кабинет набилось человек двадцать родственничков, все разбились на кучки и тихонько шушукаются. Кажется, никто особо не озабочен происходящим в их родовом замке. То ли уверены в своей охране, то ли считают это не таким уж важным по сравнению с другой проблемой.

У самого входа в кресле, поджав колени к подбородку, сиротливо сидит Полина. Она одна обращает внимание на четверых вошедших. Медленно, демонстрируя апатию ко всему происходящему вокруг, она поворачивает голову в сторону двери, секунду ее взгляд остается безразличным, а потом глаза удивленно округляются и она с восторженным воплем срывается с места и повисает на шее Брюллова.

— Алекс!!! — и опять с ударением на последний слог, к чему никак не мог привыкнуть Ларин.

Все разговоры моментально смолкли, все головы повернулись к входу. Удивительное зрелище: не менее двух десятков членов основной ветви семьи Клямсдейл смотрели на главных творцов своего фиаско, и никто не рвался разделаться с врагами. Андре даже успел подумать о том, что это слишком скучно, но поспешил одернуть себя — никому не нужны новые жертвы.

— Немедленно арестуйте их! — гневно вытянув палец в сторону Алекса и Андре, потребовал от Робсона и Альпино Саймон Клямсдейл.

— Ничего не выйдет, Саймон, — Стив Робсон прикрывал платком сломанный нос, — мы уже пытались.

— Теперь мы сами под арестом и отпущены под честное слово! — поддержал его лейтенант Альпино.

— К черту честное слово! — взвился Саймон. — Вам платят деньги за работу, а не за честное слово!

— Замолкни, Саймон, пока я не свернул тебе шею! — прошипел Стив. — Я так долго мечтал об этом!

Угроза подействовала, и сын главы клана перестал истерить. Тем временем Алекс поцеловал кузину в макушку и осторожно расцепил объятия.

— Всё хорошо, Полли, скоро поедем домой.

— Как состояние больного, доктор? — Брюллов направился к медицинской каталке, но уткнулся грудью в пистолетный ствол. Дорогу ему преградила Натали Клямсдейл.

— Не смей трогать деда, подонок! Я выстрелю!

— Не делай глупостей, Натали, — спокойно сказал Алекс, осторожно отводя руку с пистолетом в сторону, — это гораздо труднее, чем кажется.

Брюллов прошел дальше, оставив отважную защитницу за спиной, абсолютно уверенный в своей безопасности.

— Нужен госпиталь, нужна операция, — голос доктора был предельно усталым, со сквозящими в нем нотками безнадежности, — без нее протянет максимум час-два.

— И в чем проблема?

— Проблема в том, — ответила за доктора Натали, завороженно глядя на то, как Ларин медленно опускает нацеленный ей в голову ствол пистолета, — что вашими стараниями у нас теперь нет ни вертолетов, ни флаера. А городские больницы сейчас перегружены, обещают вертолет только завтра к обеду.

— Ну и кто вам виноват, а, Клямсдейлы? — фыркнул Алекс, прикладывая к груди Роберта Клямсдейла-старшего индивидуальную аптечку.

Аптечка тихо пискнула, запуская в тело больного свои маленькие щупы, несколько секунд подумала, впрыснула какое-то лекарство и выдала на миниатюрном дисплее свой отчет.

— М-да, док, — задумчиво произнес Брюллов, демонстрируя доктору показания прибора, — теперь он протянет часа три-четыре, но погоды это нам не делает.

— Простите, сэр, — доктор с интересом разглядывал диковинный прибор, — а сколько в вашей аптечке еще таких инъекций? Если хотя бы еще две-три, то можно попытаться успеть на автомобиле.

— Не нужно рисковать, готовьте к транспортировке, будет вам самолет! Сразу предупреждаю: кроме больного и доктора сможем взять на борт только двух человек! Не стоит благодарности, друзья мои!

Но, покидая кабинет главы вражеского клана, Алекс никаких проявлений благодарности так и не услышал. Столпившиеся там члены семьи Клямсдейл провожали его изумленными взглядами. И полным молчанием.