Испытательный срок для любви

Глава 21

Егор.

Просыпаюсь от того, что жарко. Юлька прижимается ко мне с одной стороны, Марк обвил мою руку с другой. Ощущение полнейшего счастья накрывает меня. Рядом сын, любимая женщина, впереди еще один выходной. Ну как же хорошо.

Аккуратно выворачиваюсь из объятий и покидаю палатку, что бы не разбудить мою маленькую семью. Представляю нас семьей, как Юля готовит завтрак, как мы провожаем Марка в школу, как вместе ездим на выходные в разные города, как моя коза в нежно-розовом платьице нежно гладит круглый животик. Было бы здорово заделать Марку братика или сестренку. Потягиваюсь и смотрю на водную гладь. Все будет. Главное не торопиться. Вон вчера она призналась мне в любви. Переварила мое признание, оценила свои чувства и призналась. Главное не давить на нее, а аккуратно подталкивать.

— Ты чего так рано встал, — оборачиваюсь и вижу любимую выходящую из палатки и сладко потягивающуюся. Какая она гибкая, стройная просто конфетка. Так бы и съел. — Шесть утра только.

— Привык рано вставать. — тяну свои руки к ней. — Пойдем по лесочку прогуляемся пока мелкий спит.

— Егор! — Юля громко шипит на меня. — Нет! Даже не думай. Довольствуйся малым.

Она приподнимается на носочки и нежно целует меня.

— Вкусно. Можно еще?

Она улыбается и снова целует меня. Я улыбаюсь, как сытый кот. Она смотрит на меня своими голубыми глазами и тоже улыбается. Тону я в ее синем море и не хочу всплыать или спасаться. Все пойду на дно в объятия этой русалки. Из которых сам не хочу отпускать ни на минуту, ни на секунду.

— Юлька давай будем вместе.

— Так мы и так вместе.

— Не так как сейчас. Без испытательного срока. По-настоящему. Прям вот вместе.

— Я знакома с твоим сыном и, кажется, даже подружилась с ним. Ты знаком с моей мамой и, кажется, бесишь ее. Мои подруги считают, что ты самый лучший вариант для меня и, кажется, завидуют мне. Я влюбилась в тебя, не смотря на здравый смысл и недавно разбитое сердце. Так сильно влюбилась, что сегодня, проснувшись одна, поняла, что больше не хочу просыпаться в кровати, в которой нет тебя. И ты считаешь, что у нас до сих пор все не по-настоящему?

Она изумленно изгибает бровь. А я улыбаюсь как идиот.

— Люблю тебя.

— Догадываюсь об этом, — смеется она.

— Я бешу твою мать?

— Да. Она понимает, что я не вернусь к Ярославу и решила в этом винить тебя. Поэтому тебе придется еще несколько раз улыбнуться своей наглой улыбочкой и состроить щенячьи глазки… И, наверное, что-то починить у нее дома или свозить куда-то, что бы лед начал таять. Поможешь мне умыться?

Юля отстраняется от меня и направляется к машине. Там в багажнике стоит несколько бутылей с водой. Я аккуратно поливаю ей на руки, наблюдая, как она умывается.

— А твоим подругам я нравлюсь значит.

Юлька улыбается, утираясь полотенцем.

— Светлана считает тебя рыцарем на белом коне. Но не зазнавайся! Я так пока не считаю.

— Почему? Я, что рожей до рыцаря не вышел?

— Потому что, мужик спаивающий невинную девицу в баре и пользующейся ее нетрезвым состоянием для удовлетворения своих сексуальных потребностей не может быть рыцарем.

Она щелкает меня по носу и смеясь отбирает у меня бутылку. Я задыхаюсь от негодования. Я ее споил? Да она же была сама далеко не первой трезвости! Я ей воспользовался?! Даже не могу сходу придумать, что ей ответить, поэтому молча умываюсь, утираюсь, прокручивая в голове план мести. Коза смотрит на меня посмеиваясь и даже не подозревает о той пакости, что я задумал.

— Значит я тебя опоил? — убираю бутыль и полотенце в багажник.

— Ага, — смеется она.

— Значит я тобой пьяной воспользовался? — закрываю багажник.

— Угу, — ее смех становится чуть тише, под моим суровым взглядом.

— Значит до рыцаря я недотягиваю? — упираюсь руками в багажник по обе стороны от егозы белобрысой, отрезая ей пути к бегству.

— Да, — улыбка с её лица медленно сползает.

— Ну раз я не рыцарь, а хам подзаборный, так и буду себя вести.

— Егор, я…

Она не успевает договорить, как я забрасываю ее на плечо и несу в сторону речки. Юлька вскрикивает, но вспоминает про спящего ребенка, начинает брыкаться и грозно шипеть мне угрозы. Пусть шипит. Такой маньяк-насильник, как я ни какие угрозы слушать не станет. Дохожу до берега скидываю кроссовки и делаю шаг в воду. Вода холодная, купаться еще рано. Вчера мы вместе объясняли это Марку, а сегодня Юлия Павловна сама совершит небольшой заплыв.

— Егор! Не вздумай! Только попробуй! Я тебя… Да я….

Шлепаю ее по заднице и делаю пару небольших шагов вперед. Штаны противно прилипают к ногам. Пальцы чуть сводит от холодной проточной воды. Но шоу стоит этих жертв. Укладываю егозу поудобнее на плече, а она как кошка за ветку цепляется за меня. Перехватываюсь подобнее, делая вид, что сейчас скину ее. Еще пара шагов в воду, и вот уже стою по колено.

— Прошу не надо.

Подхватываю Юлю. Она вскрикивает, но вместо того, чтобы кинуть в воду, снова прижимаю к, подхватывая за ягодицы. Она мешкает пару секунд и обхватывает меня за талию ножками. Я неспешно выхожу из воды.

— Дурак, — шепчет егоза, уткнувшись носом в мою шею.

— Ты правда думала, что брошу?

— В какой-то момент да. У тебя взгляд такой был… Решительный.

Сажусь в складное кресло и усаживаю ее себе на колени. Поглаживаю по спине, по волосам и кайфую от нашей близости.

— Глупая, наивная Юлечка, — смеюсь тихонько. — Ну как я любимую женщину и в ледяную воду. Ладно бы зимой, после бани, а тут…

Она отрывается от моего плеча, смотрит не мигаючи мне в глаза и снова начинает улыбаться. Отходчивая она у меня. Вредная, противная, язвительная, мозг взрывающая, но любимая. Хочу ее поцеловать, но тут…

— ПАП! — доносится голос сына из палатки.

— Сиди, я принесу кроссовки, — Юлька вскакивает и убегает к реке. Момент упущен.

К обеду мы возвращаемся в город. Я паркую машину во дворе родного дома.

— Все приехали, — смотрю на сына через зеркало заднего вида. — Бабушка Тамара нам суп сварила и твои любимые блины напекла. Соскучился по бабе Томе и деду Олегу?

— Да! — мальчик кивает головой и начинает отстегивать свои ремни детского кресла.

— Егор, все-таки стоило отвести сначала меня потом сына. Ну не хорошо будет если ты сейчас уедешь. Давай я такси вызову, а вы нормально с родителями побудете.

Юлька мнется, глядя на меня. Я планировал, что все мы вместе пойдем на блины к маме, но моя егоза так отнекивалась, что договорились, я завожу сына к родителям, а потом везу ее домой.

— Я тебе говорил, что по твоему маршруту рискуем встать в пробку. Не хочешь идти с нами не ходи.

— А что, Юля с нами не пойдет?! — «жестокая» правда жизни дошла до сына. Половину дороги он смотрел мультфильм на заднем сиденье и не вслушивался во взрослую болтовню.

— Нет Марк. Она не хочет, — Юлка злобно зыркает на меня.

— Прости милый, но я очень устала в дороге.

— Так дома отдохнешь! Знаешь, какое у бабушки есть варенье!!!

— Марк, я с удовольствием попробую варенье твоей бабушки в следующий раз…

— Когда? Завтра?

— Нет, но честное слово, в следующий раз…

— Ты врешь! — сын возмущенно смотрит на Юлю, скрестив руки на груди. — Врунья!

— Это еще, что такое, Марк! Ты как со взрослыми раговариваешь? — я пытаюсь скорчить строго папу, но сам радуюсь, что сын занял мою сторону. Так Юлька не выкрутится.

— Пап, но она врет! Взрослые всегда говорят: «Честное слово в следующий раз», но следующий раз не наступает! Никогда не наступает!

Губы задрожали, подбородок затрясся, сын сжимает кулачки и отворачивается в окно, что бы мы не увидели, что он заплакал. Тесть вдалбливает ему истину, что мужчины не плачут, чуть ли не с пеленок. Юля растерянно смотрит то на меня, то на Марка, кажется, что она сейчас сама расплачется. Ситуацию спасает стук в мое окно. Мы оборачиваемся, и я вижу своего батю.

— Че сидите-то? Там мать вас заждалась.

Я разблокирую пассажирские двери и Марк, прекращая плакать, отвлекаясь от нас, бросается к деду.

— А вы на выход не собираетесь? — отец смотрит на меня и притихшую Юльку. Мне, кажется, что она пытается слиться с обивкой сидения.

— Па, я сейчас Юлю домой отвезу и приеду. Мы с дороги уставшие…

— Какое отвезу! У нас отдохнете. Мать узнает, тебе по голове настучит и мне достанется. Марком ее не задобришь. Вылезайте, знакомиться пойдем, да Марк?

Сын кивает головой, я смотрю на Юльку, типа «Выхода нет, ключ поверни и полетели». Она тяжело вздыхает и отстёгивает ремень безопасности.

Выбираемся из машины, быстро нахожу взглядом родные окна. Там в крайнем окне, среди цветов видно сосредоточенный взгляд мамы. Ей только бинокля не хватает, и вылитый разведчик в засаде.

— Деда, это Юля. Она мне свино-паука подарила.

— Да, что ты говоришь, — отец с интересом проходится по Юльке взглядом. Она робко улыбается и белеет на глазах.

— Пап знакомься: Мельникова Юлия Павловна. Моя любимая девушка. Юля мой отец директор школы…

— На пенсии.

— Директор школы на пенсии, Миронов Олег Егорович.

— Здравствуйте, — тихо выдыхает Юля, совершенно белоснежная.

— Здравствуйте Юля, подарившая свино-паука. Приятно познакомиться, что же вы к нам не торопитесь в машине сидите? Или этот оболтус уговаривал вас скинуть нам ребенка и свалить по-тихому?

Юлька было открывает рот, но я опережаю ее.

— Ты как всегда проницателен. Бери Марка и идите вперед, а то мать уже от нетерпения всю герань измяла.

Юлька хватается ледяными пальчиками за мою руку, как за спасательный круг и мы двигаемся вслед за моим отцом, достав вещи марка с заднего сидения.

Мать увидев внука дает Юльке десть минут передышки. Я пропускаю ее в ванную помыть руки и немного прийти в себя, пока маменька тискает внука. Юлька молчит, но смотрит на меня не самым добрым взглядом. В детстве у меня был кот. Вот он так же смотрел на меня перед тем, как на ссать мне в школьные ботинки.

— Да мам я тоже по тебе очень соскучился, отпусти пожалуйста ребёнка, а то ты его задушишь, а мне потом ваши бывшие сваты голову открутят, — наконец-то мама замечает и нас.

— Марк беги ка мой ручки, — она заботливо подталкивает ребенка к ванной.

— Знакомься мам это Юлия Павловна Мельникова, моя девушка. Любимая. Моя мама Миронова Тамара Петровна.

— Здравствуйте. Можно просто Юля.

— Здравствуйте просто Юля, подарившая моему внуку свино-паука.

— Вы уже знаете, — робко улыбается козочка.

— А как же, через две минуты узнала. Ну, что, Юля пойдемте к столу. Признаться, мы вас еще раньше ждали.

— Мы в пробку попали на объездной. Вот и задержались, — беру Юлю за руку и провожу на кухню. Мне нравится держать ее за руку, нравится, как ее холодные пальцы сжимают мою ладонь, ища поддержки. Я быстро чмокаю ее в щёку. Девушка вздрагивает и ее щечки чуть — чуть розовеют.

Разговор за обедом течет своим чередом. Папа, как всегда поддерживает беседу и не дает повиснуть тишине за столом. Мы обсуждаем поездку в лес, Юля рассказывает о своей работе, я об истории нашего знакомства, мама о своей работе, а отец о счастливом (вынужденном) выходе на пенсию. Пару лет назад у отца был инсульт. Перенес на ногах, но врачи велели беречься от стрессов. А как беречься от стрессов на работе в школе?

— А чем ваши родители занимаются Юля?

— Мама филолог по образованию. Она в издательстве работает на половину ставки и немного репетитором подрабатывает.

— А папа?

— Папа умер четыре года назад.

— Ох, извините я не хотела, — мама поджала губы и с сожалением посмотрела на Юлю.

— Все в порядке. Все люди смертны. Папа был доктором наук. Проректором в нашем университете.

— Миронов Павел Аркадьевич, был вашим отцом? — отец задумчиво покачал головой.

— Да. Вы были знакомы? — Юля помешивала ложечкой сахар в чае и впервые посмотрела глаза в глаза моему отцу.

— Немного. В образовании все чуть-чуть знакомы. Правда я его знал, когда он еще был простоасперантом. Давненько это было. А потом он мне ребятишек своих на практику отправлял. Тоже по работе общаться приходилось.

— Да. Он, часто помогал хорошим студентам найти подработку по специальности. Он всегда говорил, что если и совмещать работу с учебой, то по единому направлению, что бы с практикой проще было.

— А вы почему не пошли учиться на исторический, папа бы помог с поступлением.

Мама отставила чашку с чаем и уставилась на Юльку, как на своего подчиненного на планерке. Этот испытывающий, сверлящий взгляд в детстве доводил меня до дрожи.

— Числа и даты это не мое. Я с трудом их запоминаю, а исторический факультет весь строится на важных датах. Да и когда я поступала, уже ввели единый государственный экзамен так, что все по баллам, все честно.

— А как же вы планируете мероприятия если даты запоминаете плохо? Вдруг перепутаете, что?

— Ну у меня есть ежедневник, помощница и…

— Огромный планер на половину стены, — внес свою лепту в разговор я. Все засмеялись и это немного разрядило обстановку. Дальше папа снова взял разговор в свои руки. И беседа потекла мирной рекой.

— Егор ты с ума сошел? — мама перехватила меня в гостиной и втолкала в их с отцом спальню, когда я ходил проверить Марка.

— Нет, я не заталкиваю мирно идущих людей в другие комнаты.

— Не умничай! Зачем ты знакомишь Марка с каждой своей девкой?

— Не понял…

— Чего не понятного. Наиграешься, разбежитесь, а ребенок потом страдать будет. У него и так матери путной нет, он как теленок ласковый во всех любовь и заботу ищет. Как на нем потом это в будущем скажется?

— Мам, я не знакомлю сына, как ты выразилась «с каждой своей девкой». Ты знаешь, у меня нет привычки тащить посторонних людей в семью.

— Но для этой ты сделал исключение!

— Да, сделала!!! Потому, что у нас все серьезно. Она не случайность. Если бы я не был уверен в своих чувствах к ней, в жизни бы не познакомил её с сыном.

— Ха! Еще раз ха! В чувствах к Ритке ты тоже уверен был! Сколько мы тебе с отцом твердили, беги от неё, а ты «Мама, я люблю её! Мама она хорошая!!!», — передразнила она меня, размахивая руками.

— Мам…

— Не мамкай. Значит так. Спи с кем хочешь, люби, кого хочешь. Но сына в это не втягивай. Ему стабильность нужна. Забота. Мы и так его от случая к случаю видим. А если сваты узнают, что его с какой-то девой познакомил, так вообще больше Марка не увидим.

— Так ты о внуке думаешь или о себе?

— Обо всех! Я только-только с этой мегерой отношения выстроила, она нам с отцом дает днем с Марком гулять. Не хочу, чтобы твоя неразборчивость все испортила!

— Ты видела Марка за эти четыре месяца? Не молчи. Вы с отцом гуляли с ним, все время, пока я дай бог мог ему просто позвонить!?

— Не четыре! Два. Два месяца раз в неделю мы с твоим отцом забираем внука с плаванья, гуляем в парке и везем домой. Не смотри на меня так! Ты сам виноват, что тебе не дают с ним общаться! Додумался пьяный к ребенку полезть!

— Я не был пьян! Я бы в жизни не сел пьяным за руль и тем более бы не пошёл к сыну. Ты им поверила больше, чем мне?! Охренеть… Ну спасибо мама дорогая.

Я осторожно отодвигаю ее в сторону и выхожу в прихожку и практически врезаюсь в отца. Юля выглядывает из кухни смущенно прижимаясь к косяку.

— Юль собирайся нам пора, а то в пробку встанем. Марк…

— Погоди не ори. Пойдем поговорим, — отец преграждает мне путь, когда я собираюсь пройти в гостиную за сыном.

— О чём? О том, какой я хреновый? О том, как «бухой» к сыну полез? Не хочу. Юль иди в машину.

Юлька выходит в дверной проем, но отец сверлит ее взглядом, и она не решается сделать шаг вперед.

— Юля! Иди в машину! Я сейчас приду, — достаю из кармана штанов ключи и кидаю ей. Он ловит их, прижимая к груди. Из комнаты выходит моя мать и как бы невзначай встает спиной к гостиной.

— До свидания Юля. Приходите к нам еще, — приторно мило она прощается с ней.

— Тамара! — отец рявкает на мать.

— До свидания. Спасибо за гостеприимство. И за историю про папу Олег Егорович, мне было очень интересно это услышать.

Она тепло улыбается отцу и выходит из квартиры.

— Так родители мои. Я вас безмерно люблю и уважаю. Но мне блять не шестнадцать лет, что бы вы вот так нагло лезли в мою жизнь. Что бы не доверяли мне.

— Егор не пыли, — отец кладет руку мне на плечо. Повисает тяжелая пауза.

— Ба, там мультик кончился. Как еще поставить? — из зала выходит Марк, он прижимает свино-паука к себе. Вот почему он не взял игрушку с собой. Она была здесь, а не у него дома. Интересно, как мать ее конфисковала? Под каким предлогом? Тёща с тестем вообще успели ее увидеть?

— Марк нам пора домой. Скажи бабушке и дедушке «до свидания».

— Егор!

— Мама!

— Марк, а ты не хочешь остаться у нас? А завтра мы тебя сами домой отвезем. Свин-паук неусспел с тобой наиграться.

— Пап… — сын смотрит то на меня, то на бабушку, то на игрушку. Вот же… Заставить ребенка выбирать… Ну мама, ты, как всегда. — А папа?

— Марк… — я снова не спеваю договорить, как моя матушка перебивает меня.

— А папе завтра рано на работу. Он рано встанет, а у нас ты поспишь подольше, — мама присаживается на корточки и заглядывая внуку в глаза, гладит его по волосам, — хороший мой, ты что по нам не соскучился?

— Егор, пойдем поговорим? — отец пытается утянуть меня в кухню. А я как идиот тупо пялюсь на сына.

Перед носом закрывается кухонная дверь, когда я понимаю, что остался с отцом на едине. Слушать его у меня желания нет. Догадываюсь обо всем, что он скажет. Что это все мать. Что они Марка любят. Что он у них один. Что так хотя бы они с ним общаться могут. Слив меня, малой кровью отделались.

— Пойми мы хотели, как лучше. Соболевы против тебя конкретно настроены. Но твоя мать с Леной нашла общий язык. Они же это, до вашего развода, нормально-таки общались. Это ее муж совсем с нами на контакт идти не хотел…

— Поэтому вы решили, пусть Марк считает, что папа его бросил, зато вы сможете его видеть.

— Не переворачивай! Мы хотели издалека начать. Сначала мы возим, потом к нам забираем, а потом бы и ты…

— А потом бы вы не пустили меня на порог, есл бы вдруг Марк был бы здесь. Решив, что я в говно.

— Не начинай. Пьяный или нет ты был, суть-то одна: подрался с охранником, напугал ребенка, — отец вздыхает. — Юльку вон свою домой отвези. Время вместе проведите. Дело то молодое. А мы завтра…

Я не стал дослушивать этот бред. Выхожу и вижу, что мать уже промыла сыну мозги наобещав всех детских радостей лишь бы он сам остался.

— Марк, — присаживаюсь я рядом. — Что решил: с нами едешь или в гостях останешься?

— Я с бабушкой останусь. Ты не обидешься?

— Нет, что-ты, — треплю его по голове, а самому на стену лезть хочется. — отдыхай. Но если ночью испугаешься ты мне позвони, и я приеду. По рукам?

— Пап, ну ты чего! Мне не три года. Я не боюсь один спать.

Сын надувает губы. Жму ему руку, поддаюсь порыву и целую в лоб. Поганое ощущение, что больше его не увижу. Машу рукой и ухожу.