Истина. Будущее Америки в первую очередь

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

Вивек Рамасвами «Истины. Будущее Америки в первую очередь»

ПРЕДИСЛОВИЕ

Что сделало Дональда Трампа столь привлекательным политическим лидером на республиканских выборах 2016 года, так это то, что, в отличие от других кандидатов, он не стал слепо повторять историческую ортодоксию партии, используя причудливое словоблудие. Вместо этого он предложил совершенно новое мировоззрение - такое, которое разрушило консенсус, до этого момента определявший политическое видение существовавшей тогда Республиканской партии. Он предложил националистическое видение будущего Америки. Он не просто декламировал тезисы, которые остальные члены партии заучили наизусть еще в 1980 году. Свидетельством его успеха в перестройке Республиканской партии является то, что то, что начиналось как вызов старой системе, стало новой системой.

Но это ставит перед нами новую дилемму. Сейчас мы слышим, как кандидаты-республиканцы заученно произносят фразы вроде "Америка прежде всего", "мы должны делать вещи здесь" и "мы партия рабочего класса", не задумываясь о том, что эти фразы означают и почему именно мы их произносим.

Я считаю, что это не очень хорошее развитие событий. Важная причина, по которой исторический неолиберальный консенсус потерпел неудачу в нашей стране, заключается не только в том, что он не смог предсказать определенные негативные последствия своих политических предписаний. В конце концов, ни одна политическая или экономическая теория никогда не бывает совершенной.

Скорее, более глубокая проблема старого неолиберального консенсуса заключалась в интеллектуальной лени и захваченности, благодаря которым он обрел свою силу. Даже после финансового кризиса 2008 года неолиберальный консенсус по вопросам иммиграции, торговли и внешней политики стал настолько кодифицированной догмой в Республиканской партии, что наши кандидаты в президенты, такие как Джон Маккейн и Митт Ромни, не знали точно, почему они говорят то, что говорят. Все, что они знали, - это то, что они должны были это говорить.

Движение "Америка прежде всего" должно быть осторожным, чтобы избежать этой ошибки. Сейчас самая важная цель движения - переизбрать Трампа, но есть и более глубокий вопрос, менее срочный, но не менее важный - куда двинется движение после успешного второго срока Трампа. Именно об этом эта книга.

Я вижу две разные возможности. Назовем первый "Национальное покровительство", а второй - "Национальная свобода". Оба варианта являются неапологетически националистическими. Обе отвергают старый неолиберальный консенсус по вопросам внешней политики, торговли и иммиграции, но имеют совершенно разные предложения по будущей политике.

Текущий консенсус Национального патронажа заключается в том, что нам необходимо сократить международную торговлю; что мы должны использовать тарифы, чтобы остановить наводнение наших рынков другими странами (включая, но не ограничиваясь, Китаем); и что правительство должно использовать ресурсы налогоплательщиков для целенаправленного субсидирования критических областей американского производства, где мы сегодня менее конкурентоспособны. В отличие от этого, цель "Национальной свободы" - устранить зависимость США от Китая в критически важных для безопасности США областях. Это неизбежно означает увеличение, а не уменьшение объемов торговли США с такими союзниками, как Япония и Южная Корея, Индия и Филиппины, которые могут заполнить пустоту, образовавшуюся после прекращения поставок из Китая в таких областях, как цепочки поставок фармацевтической продукции и наша собственная военно-промышленная база.

Для крыла "Национальной свободы" главными целями иммиграционной политики США являются: защита национальной безопасности, сохранение национальной идентичности и содействие экономическому росту США - именно в таком порядке. Это отличается от близорукого неолиберального мировоззрения, которое поощряло экономический рост даже в ущерб национальной безопасности и национальной идентичности. Но оно также отличается от лагеря национального покровительства, который поощряет защиту заработной платы американских рабочих даже в ущерб другим важным национальным целям.

Лагерь национального покровительства верит в перестройку и перенаправление регулирующего государства для продвижения политики, улучшающей положение американских рабочих и производителей. В отличие от этого, лагерь Национальной свободы считает, что единственный способ улучшить положение Америки, включая наших рабочих и производителей, - это не изобретать заново государство регулирования, а демонтировать государство регулирования.

Эти интеллектуальные дебаты о торговле, легальной иммиграции и особенно о регулирующем государстве станут определяющим расколом в будущем консервативного движения. Эта пропасть сейсмическая, а не легкая. Но пока она скрывается под поверхностью, на фоне приближающихся президентских выборов.

Независимо от того, какой лагерь возьмет верх, движение будет сильнее, если мы поймем эти разногласия, а не будем делать вид, что их не существует, и будем опираться на то общее, что есть между ними.

ВВЕДЕНИЕ

Что бы вы ни говорили о современных левых, им очень хорошо удается сформулировать целостное видение человечества. Они считают, что наши отношения друг с другом определяются динамикой власти. Как хищники властвуют над добычей в дикой природе, так и угнетатели властвуют над угнетенными в гражданском обществе. Старые левые определяли власть по богатству; новые левые определяют ее по расе, полу и сексуальности. Роль правительства заключается в том, чтобы исправить эти несправедливости естественного состояния.

Правдиво ли такое изложение человеческих отношений, их волнует меньше, чем то, является ли оно связным повествованием, побуждающим к действию.

И они обладают исключительными способностями культивировать настоятельную необходимость действовать. Дисбаланс сил должен быть исправлен до определенного срока - например, до уничтожения человечества из-за глобального похолодания (в 1970-х годах), до уничтожения человечества из-за глобального потепления (в пост-2000-х годах) или до уничтожения человечества из-за Ковида-19 (в 2020 году). Чтобы предотвратить такие катастрофы, просвещенная элита должна работать вместе, преодолевая национальные границы, ради всеобщего блага.

Как консерваторы, мы знаем, что мы против этого. Мы против пробуждения. Мы против глобализма. Мы против большого правительства. Мы знаем, против чего мы выступаем. Но за что именно мы выступаем?

Тот факт, что на этот вопрос трудно ответить, является обвинительным приговором современной Республиканской партии, которая так и не смогла сформулировать позитивную альтернативу левому видению. Это непростительное неисполнение долга. Неустанная критика лицемерия другой стороны заведет нас лишь очень далеко. Борьба против кого-то отличается от борьбы за свое дело.

Это уже не теоретический вопрос. Несмотря на возвышенные ожидания и самодовольную риторику, республиканцы показали ужасающие результаты на выборах в 2018, 2020, 2022 и 2023 годах. Различные фракции партии обвиняли в этих неудачах самые разные вещи - от абортов до Дональда Трампа, но реальная причина гораздо более проста: нам не хватает позитивной альтернативы левому видению будущего. Послание республиканцев в 2022 году заключалось в том, чтобы бороться с "радикальной повесткой дня Байдена", и это не сработало: давно предсказанная красная волна так и не пришла. Сейчас, когда эта книга отправляется в печать, я опасаюсь, что в 2024 году нас ждет аналогичный исход, если мы не наберемся смелости и не определим, кто мы на самом деле, как консерваторы.

Так за что же мы выступаем? Эта книга предлагает ответ на этот вопрос: мы стоим за правду. Современные левые отказались от правды, часто отвергая ее как неудобную социальную конструкцию. Вспомните слова Кэтрин Махер, нового генерального директора Национального общественного радио: "В наших самых щекотливых разногласиях поиск истины и стремление убедить в ней других может оказаться не тем местом, с которого следует начинать. На самом деле, наше благоговение перед истиной может быть отвлекающим фактором, мешающим найти общий язык и добиться результата". 1 Я отвергаю эту точку зрения. Истина не относительна. Она не безразлична. Она не является неудобством. Она жизненно важна. Это единственное, что имеет значение в конечном итоге. Истина - это то, что делает нас свободными.

На следующих страницах я излагаю десять суровых истин, которые американское консервативное движение должно принять всем сердцем, если у нас есть шанс спасти нашу нацию, прежде чем мы окончательно ее потеряем. Если бы эта книга была опубликована, когда я учился в школе в начале 2000-х годов, я бы посоветовал вам поберечь свои деньги, потому что эти истины были слишком очевидны. Сегодня же я предостерегаю вас, чтобы вы были готовы к последствиям публичного повторения того, что вы собираетесь прочитать. Только в прошлом году небольшая группа ярых активистов попыталась публично изгнать меня из совета директоров моей школьной альма-матер за то, что я совершил высокое преступление - высказал несколько истин, с которыми вы столкнетесь. Эти высказывания превратили меня в персону нон-грата в большинстве корпораций Америки, где бесчисленные компании в противном случае были бы рады видеть меня в своих советах директоров. Но если я чему-то и научился в ходе своей президентской кампании, так это тому, что ваши убеждения ничего не значат, если вы не готовы пожертвовать ради их защиты.

Мы рассмотрим истины, охватывающие необычайно широкий спектр вопросов - от биологических основ существования двух полов до несказанных положительных эффектов потепления глобальной температуры, происхождения Ковида-19 и того, что современная квантовая физика говорит о существовании Бога. Мы рассмотрим политические предложения, выходящие за рамки "окна Овертона" обеих основных партий: от отмены права на гражданство по рождению для детей нелегальных иммигрантов до требования сдачи экзаменов по обществоведению и клятвы верности для выпускников средней школы в качестве предварительного условия для получения полноценного гражданства.

Каждая из десяти тематических областей, представленных в этой книге, заслуживает отдельного подробного исследования. В самом деле, я опираюсь на труд многих ученых, посвятивших свою жизнь темам, которые мы собираемся рассмотреть. Но эта книга не является академическим изложением. Напротив, она призвана вооружить вас правильными аргументами для дружеских дебатов за обеденным столом. Каждая глава заканчивается пятью краткими тезисами, которые вы можете взять с собой в следующий спорный разговор с леворадикальным другом, коллегой или членом семьи. Я верю, что именно так мы спасем нашу нацию. Не через самоцензуру, а через открытый разговор. Не проповедуя тем, кто уже согласен с нами, а искренне взаимодействуя с теми, кто не согласен. Не через насилие, а через жесткие дебаты.

Это Америка, которую я знаю, и Америка, которой мне не хватает - нация, где можно решительно не соглашаться с соседом в вопросах политики и при этом любить и уважать его, настолько, что можно свободно сказать ему, что ты думаешь на самом деле, а не изображать из себя человека, с которым, по твоему мнению, он может "справиться". Нация, в которой наши отношения с согражданами начинаются на рабочих местах и на бейсбольном поле, в гостиной и на квартальных вечеринках, настолько далеких от области партийной политики, что, когда время от времени мы неизбежно оказываемся в горячих столкновениях, мы знаем , что мы начинаем с общего места в поисках общей истины, а не с непримиримых отправных точек.

Когда даже обыденное становится предметом споров, страдает наша нация. Лучший способ решить проблему - это сначала назвать ее. Так давайте же говорить правду без страха и посмотрим, что из этого выйдет. Я внесу свою лепту на следующих страницах, а после этого я рассчитываю на то, что вы присоединитесь ко мне.

1 БОГ РЕАЛЕН

Весной 2023 года, на ранних этапах своей президентской кампании, я сделал небольшой перерыв в одном из бесчисленных перелетов через всю страну, чтобы провести время с моим самым частым спутником в путешествиях: черным блокнотом в виниловом переплете, который легко помещался в мой рюкзак. В то время блокнот был заполнен множеством списков повседневных дел и вольных размышлений о моем опыте участия в предвыборной кампании. В тот день я решил уделить несколько минут тому, чтобы записать несколько вещей, которые я знал как истину.

Мне не потребовалось много времени, чтобы записать первую истину в списке: Бог реален. Еще минут двадцать я потратил на то, чтобы выписать еще девять: существует два пола; для процветания человечества необходимо ископаемое топливо; обратный расизм - это расизм; открытая граница - это не граница; родители должны определять образование своих детей; нуклеарная семья - величайшая форма управления, известная человеку; капитализм поднимает людей из бедности; существует три ветви власти в США; Конституция США - самый сильный гарант свободы в истории человечества.

Существует бесчисленное множество других истинных утверждений, которые я мог бы записать, но решил этого не делать - например, что Земля вращается вокруг Солнца. Большинство людей знают, что это правда, и поэтому не будет ни одного несогласного, если вы решите сказать это публично - по крайней мере, не в году 2023. Конечно, в 1633 году Галилея посадили под домашний арест за ересь до самой смерти.

Я искал очевидные истины, которые в 2023 году были бы так же спорны, как гелиоцентризм Галилея в 1633 году. Все эти десять утверждений были бы банальны всего двадцать лет назад и, надеюсь, даже через несколько лет снова станут таковыми. Но в 2023 году они казались несколько еретическими, что и побудило меня высказать их так категорично.

Очевидное и одновременно противоречивое - редкое, но мощное сочетание. Оно поднимает политическую аудиторию на ноги, как электричество освещает сонную комнату. Запись этих десяти истин стала, пожалуй, самым важным переломным моментом в моей кампании.

Это было странно. Мне аплодировали стоя посреди бесчисленных выступлений только за то, что я говорил простые вещи, которые большинство людей знали как истину. Не раз мне приходилось заканчивать длинную, заранее спланированную речь на месте, потому что я больше ничего не мог сказать, чтобы перекрыть шум аудитории, которая встала на ноги в середине моего выступления.

Обычно это была первая "правда", которая пробуждала толпу: Бог реален. Это было провокационно. Это было остроумно. И это была правда.

Несомненно, люди были удивлены, услышав это от меня. В конце концов, одна из первых вещей, которую большинство избирателей узнали обо мне, - это то, что я не христианин. Еще меньше людей знали, что я был воспитан в традиции веданты индуистской религии, которая гораздо ближе к христианству, чем многие думают. С детства меня воспитывали в духе того, что есть один Бог, у которого есть множество различных форм, а не множество богов. На протяжении всей кампании ко мне часто обращались люди, которые этого не понимали. Меня также атаковали другие кандидаты (точнее, их суперпаки), которые считали мою веру слабостью. Но главная мысль никогда не менялась.

До сих пор нет.

Наша нация была основана на принципе, что Бог существует. На протяжении многих лет мы придерживались этого принципа, упоминая Бога во время наших церемоний и обращаясь к нему при принятии важных решений как сообщество или как нация. Конечно, правительство не должно устанавливать какую-либо одну религию, и отчасти Америка велика тем, что мы уважаем граждан, которые верят в Бога, наравне с теми, кто не верит. Я не выступаю за благосклонность правительства к какой-либо одной вере или даже религии вообще. Самое прекрасное в Соединенных Штатах то, что люди могут не верить в Бога и при этом пользоваться всеми свободами, которые есть у религиозных людей. Правительство не должно навязывать кому-либо религию. Меня скорее беспокоит недавно возникшая в культуре враждебность к верующим людям. Совсем недавно понятие Бога - особенно на публичной площади - вышло из моды, особенно среди тех людей, с которыми я сталкивался в Гарварде, Йеле и различных социальных кругах Кремниевой долины. Для этих людей вера в Бога - пережиток ушедшей эпохи, и мы должны каждый день работать над тем, чтобы выйти за ее пределы.

В большинстве своем эти люди считают, что истина - более известная как "наука" - на их стороне. Они ссылаются на такие вещи, как большой взрыв или теория эволюции, чтобы доказать, что Бог не мог создать мир и людей. Большинство светских атеистов, которых я знаю, - хорошие люди, но это не делает институционализацию их убеждений благом для нашей нации. На самом деле атеизм стал де-факто позицией большинства интеллектуалов в этой стране.

Это плохое развитие событий, и не только потому, что атеизм привел к невыразимым страданиям миллионов людей на протяжении всей истории, от Французской революции до коммунистических диктатур двадцатого века. Поворот нашей культуры от Бога прискорбен, потому что это поворот от истины и отказ от одного из основополагающих убеждений Америки.

"НАУКА ОПРОВЕРГАЕТ СУЩЕСТВОВАНИЕ БОГА"

В начальной сцене романа Цысинь Лю "Проблема трех тел", недавно адаптированного Netflix, профессора физики выводят на сцену перед тысячами молодых людей. Действие происходит в Китае в конце 1960-х годов. Профессора обвиняют в том, что он "реакционер", то есть придерживается идей, идущих вразрез с марксистским режимом Мао Цзэдуна.

Солдат спрашивает профессора, рассказывал ли он своим студентам о большом взрыве. Тот отвечает утвердительно, отмечая, что "в настоящее время это наиболее правдоподобное объяснение происхождения Вселенной". Солдат избивает его, называя его слова "ложью".

"Теория, - говорит солдат, - оставляет место, которое должен заполнить Бог".

События этого романа вымышлены, но сцены, описанные в нем, во многом основаны на реальной жизни. В середине двадцатого века по всему Китаю правительство проводило "сеансы борьбы", пытаясь выбить из людей неугодные им идеи. Удивительно, но одной из самых ненавистных идей был большой взрыв, который противоречил представлениям о бесконечности и вечности материи, что было крайне важно для диалектического материализма русского революционера Владимира Ленина.

На самом деле, когда в начале XX века теория большого взрыва возникла как теория, католическая церковь была в восторге. Выступая на конференции в Ватикане в 1951 году, папа Пий XII сказал, что большой взрыв "свидетельствует о том, что первозданный Fiat lux был произнесен в тот момент, когда вместе с материей из ничего возникло море света и излучения..... Следовательно, творение произошло во времени, следовательно, есть творец, следовательно, Бог существует!"

Возможно, вы удивитесь, узнав, что католическая церковь с радостью отреагировала на появление теории большого взрыва. Вас также может удивить тот факт, что человек, впервые открывший ее, Жорж Леметр, был католическим священником.

Вот уже несколько лет, после появления движения "Новые атеисты" и ошеломляющего прогресса в наших знаниях о Вселенной, очень соблазнительно верить, что мы имеем полное представление о происхождении нашей Вселенной и о том, как она устроена.

Нет.

На самом деле, как отметил физик Стивен Вайнберг в эссе 2008 года, "по мере того как мы продвигаемся в понимании расширяющейся Вселенной, расширяется и сама проблема, так что решение, кажется, всегда удаляется от нас". 1 Недавно физик (и убежденный атеист) Лоуренс Краусс написал отличную книгу "Грани знания", в которой перечислил все то, чего мы до сих пор не понимаем. Среди вопросов, которые он затрагивает: "Как зародилась наша Вселенная, если у нее вообще было начало? Как она закончится? Насколько она велика? Что находится за пределами видимого нами? Каковы фундаментальные законы, управляющие нашим существованием? Одинаковы ли эти законы везде? Из чего состоит мир нашего опыта? Что остается скрытым? Как возникла жизнь на Земле? Одиноки ли мы? Что такое сознание? Уникально ли человеческое сознание?" 2

Ответ на все эти вопросы: Мы не знаем.

В настоящее время количество вещей, которые мы не знаем о Вселенной, значительно превышает количество вещей, которые мы знаем, и, как и Вселенная, количество вещей, которые мы не знаем, увеличивается с каждым днем. Например, мы не знаем, какая из наших моделей понимания Вселенной верна. Первая модель, которую изучают большинство детей, изучающих физику в средней школе, - это специальная относительность, наиболее ярким примером которой является знаменитое уравнение Альберта Эйнштейна E = MC2. Согласно специальной теории относительности, которая, по сути, является теорией того, "как скорость влияет на массу, время и пространство", объекты воздействуют друг на друга четко наблюдаемыми способами. У действий есть локальные причины, которые мы можем изучать.

Во второй половине двадцатого века появилась еще одна теория, касающаяся более микроскопических элементов нашей Вселенной. Она называется квантовой механикой и основывается на принципе, который Эйнштейн назвал "жутким действием". В квантовой механике, когда две частицы "квантово запутаны", изменение в одной из них мгновенно повлечет за собой изменение в другой, независимо от того, в какой точке Вселенной они находятся.

Как выразился в 2015 году научный писатель Кори Пауэлл, эта проблема представляет собой "столкновение действительно несовместимых описаний реальности". 3

На протяжении многих лет сторонники так называемой теории струн пытались примирить эти два видения Вселенной, но без особого успеха. Недавно физик из Колумбийского университета Питер Войт убедительно доказал , что весь проект теории струн несовершенен, что теория "превратилась в дегенеративный исследовательский проект", который "становится все более сложным и, в то же время, удаленным от эмпирической реальности". 4

Чтобы было понятно, я не физик. Я не буду делать здесь никаких заявлений о достоверности различных теорий о том, как устроена наша Вселенная, по крайней мере, на техническом уровне. Но любой, кто внимательно изучит научную литературу, посвященную большим вопросам о Вселенной, вскоре обнаружит, что все становится не менее, а более сложным. Каждый день возникают противоречия между конкурирующими теориями о том, откуда взялась Вселенная, куда она движется и даже как она функционирует в данный момент.

И даже если бы мы понимали все точные механизмы нашей Вселенной, мы все равно не ответили бы на самый главный вопрос, который, по сути, заключается в следующем: Почему?

Все, что может сделать наука, - это описать Вселенную. Предполагать, что она может объяснить, почему Вселенная вообще существует, - это, по выражению писателя и ведущего подкаста Алекса О'Коннора, "ошибка категории". Во время недавних дебатов на сайте UnHerd О'Коннор (еще один убежденный атеист) привел одну из лучших иллюстраций этой ошибки категории, которую я слышал - одну, которая отражает многие столетия глубоких размышлений на эту тему.

Предположим, говорит он, что однажды во время прогулки по лесу вы наткнулись на книгу сонетов Уильяма Шекспира. В вашем мире Шекспира не существует, как и поэзии. Поэтому вы начинаете изучать этот странный предмет, пытаясь понять, откуда он взялся. Через некоторое время вам удается выяснить, что у строк есть ритм при произнесении вслух, который вы называете "законом ямбического пентаметра". Вы замечаете, что в конце предложений есть маленькие точки, которые, кажется, обозначают выводы из мыслей. Вы называете это "законом периодов". Но даже после всего этого, когда кто-нибудь спросит вас, откуда взялась эта книга, вам все равно придется признать, что вы не знаете.

Иными словами, изучение конечного продукта дает мало понимания того, почему он вообще существует.

Однако мы можем с уверенностью исключить предположение, которого придерживается большинство современных ученых, - что Вселенная просто возникла из ничего без всякой причины. В каком-то смысле это было бы так же абсурдно, как считать, что книга сонетов Шекспира просто собралась сама собой - деревья упали и собрались в бумагу, а глобулы чернил сложились в поэтические строки. Оказывается, аналогия с поэзией более уместна, чем многие думают. В нашей Вселенной все - от мельчайших частиц до сил, управляющих всеми объектами, - кажется "тонко настроенным", если воспользоваться фразой физика Пола Дэвиса, для жизни.

В книге "Бог: Доказательства" писатель Патрик Глинн приводит лишь несколько удивительных совпадений, которые физика не может объяснить:

Усиление ядерной силы (всего на 2 процента) предотвратило бы образование протонов, что привело бы к появлению Вселенной без атомов. Уменьшение силы на 5 процентов привело бы к образованию Вселенной без звезд.

Сама природа воды, столь необходимой для жизни, представляет собой некую загадку (на это обратил внимание один из предшественников антропного мышления в XIX веке, гарвардский биолог Лоуренс Хендерсон). Уникальная среди молекул вода легче в твердом, чем в жидком состоянии: Лед плавает. Если бы это было не так, океаны замерзли бы снизу доверху, и Земля сейчас была бы покрыта сплошным льдом. Это свойство, в свою очередь, связано с уникальными свойствами атома водорода.

"Список, - пишет Глинн, - можно продолжать".

Чем больше мы вникаем в суть, тем больше кажется, что Аристотель был прав, когда утверждал существование "неподвижного движителя", который положил начало Вселенной. На самом деле, хотя многие мыслители на протяжении всей истории человечества - среди них и Томас Джефферсон - спорили с конкретными принципами теизма (в самом широком смысле слова это означает, что Бог вмешивается в дела человека), очень немногие смогли представить убедительные доказательства против деизма (представления о том, что у Вселенной есть определенное начало, а именно Бог).

Дело не в том, что наука доказывает существование Бога. Это не так. И, вероятно, не может. Скорее, дело в том, что наука не опровергла - и не может опровергнуть - существование Бога и не может объяснить моральное чувство, которым мы все наделены с рождения. Однако при этом вопрос о религии остается открытым. Почему, задаются вопросом многие противники религии, мы все еще цепляемся за религию как за источник морали и общности? Разве нельзя заменить все это более современными идеалами, такими как светский гуманизм?

Ответ, как мне кажется, отрицательный.

НЕРАЗГАДАННАЯ ТАЙНА УНИВЕРСАЛЬНОЙ МОРАЛИ

В конце 1780-х годов, когда Соединенным Штатам Америки было всего несколько лет от роду, немецкий философ Иммануил Кант начал писать свой главный труд "Критика практического разума". В этой книге, которая впоследствии сломает мозги многим студентам философских факультетов (в том числе и мне), Кант пишет: "Две вещи наполняют разум все новым и новым восхищением и благоговением, чем чаще и чем постояннее мы размышляем о них: звездное небо над головой и нравственный закон внутри".

У большинства людей нет проблем с пониманием первой части. В конце концов, кто не смотрел на ночное небо с удивлением и не задавался вопросами о том, откуда все это взялось, как далеко простирается и как долго еще будет здесь? Невозможно не испытывать чувство удивления, размышляя о хитросплетениях Вселенной, как мы только что делали это на протяжении нескольких страниц.

Вторая часть менее очевидна, хотя я (как и многие великие мыслители на протяжении всей истории) утверждаю, что она не менее важна. Как, интересно, мы понимаем, что правильно, а что нет? Что такое любовь и откуда она берется? Сегодня принято считать, что эти вещи заложены в нас врожденно, не иначе как цвет волос или глаз. Некоторые современные мыслители, среди которых писатель и нейробиолог Сэм Харрис, считают, что мораль сводится к работе нейронов в нашем мозге и что в ней нет ничего потустороннего или божественного.

В своей книге "Моральный ландшафт" он пишет: "Ценности... трансформируются в факты, которые могут быть научно осмыслены: в отношении положительных и отрицательных социальных эмоций, импульсов возмездия, влияния конкретных законов и социальных институтов на человеческие отношения, нейрофизиологии счастья и страдания и т. д.".

Это вполне может быть правдой. Но мы все равно остаемся с вопросом, откуда вообще берется мораль. Для атеистов этот вопрос не важен. Для них люди - это просто мешки с мясом, чьи действия являются продуктом движения молекул; в этом процессе нет никакой божественной руки. Неудивительно, что многие из них, в том числе и Харрис, пришли к убеждению, что свободы воли как таковой не существует. Как можно верить во что-то еще, если в вашем мировоззрении нет места для Бога?

Как и большинство людей, я очарован "моральным законом" внутри себя. Подумайте об этом, и я уверен, что вы тоже. Когда я размышляю о своем чувстве добра и зла или о своих врожденных представлениях о всеобщем благе, к которому я стремлюсь, принимая решения, я чувствую присутствие чего-то иного, нежели нейроны, работающие в моем мозгу.

Вероятно, я не одинок. Каждый человек - христианин, мусульманин, теист, атеист - наделен врожденным чувством морали и справедливости; перефразируя неподражаемого юмориста Дэвида Вонга, все мы живем так, как будто абсолютная мораль некоего верховного законодателя является истиной. 5

Когда кто-то обкрадывает нас, мы не просто говорим "ах, этот человек проявляет социальное отклонение" - мы злимся. Мы хотим справедливости. Когда муж изменяет, мы чувствуем себя преданными. Обиженными. Оскорбленными. Мы знаем, что хорошо, а что плохо, и знаем это потому, что это заложено в нас Богом.

Социальная наука подтверждает, что мораль универсальна и врожденна. Обезьяны, получающие в награду огурцы, будут продолжать с удовольствием выполнять задания исследователя. 6 Но дайте одной обезьяне виноград - очень любимое лакомство - и остальные взбунтуются, время от времени выбрасывая из клетки свои некогда заветные огурцы. Они понимают, что ситуация несправедлива по своей сути.

Это не просто вопрос корысти: у нас есть врожденное чувство морали, даже когда нам ничего не угрожает. В одном умном исследовании изучались младенцы в возрасте всего восьми месяцев. 7 Младенцы, конечно, не умеют говорить, поэтому исследователи подошли к делу творчески. Они разработали видеоигру с антропоморфными блоками с глазами. На младенцев надевали устройства, которые отслеживали, куда они смотрят. Когда малыши слишком долго смотрели на один блок, квадрат без глаз падал с верхней части экрана, раздавливая его. Если малыши достаточно долго двигали глазами, блоки не разрушались. Когда малыши поняли принцип управления, исследователи ввели новую переменную: блоки вредили друг другу. Точнее, малыши наблюдали, как один из очеловеченных блоков сталкивается с другим очеловеченным блоком и толкает его к краю экрана. После того как они наблюдали за этим преследованием, 75 процентов малышей смотрели на блок-агрессор буквально смертельным взглядом. Все мы рождаемся с моральным импульсом, с фундаментальным чувством того, что хорошо и плохо, добро и недобро, этично и неэтично.

На протяжении всей истории человечества великие мыслители задавались вопросом, почему так происходит.

Для Канта, чьими словами открывается этот раздел, наличие морального закона внутри каждого из нас, который он назвал "категорическим императивом", заставляет людей действовать в соответствии с принципами, которые могут быть универсально применимы. Для Канта существование этого морального закона подразумевало необходимость некоего морального законодателя, существа, обеспечивающего соблюдение морального порядка. Без Бога моральный закон не имел бы конечной цели и последовательности, сводя моральные обязанности к субъективным предпочтениям, а не к объективным истинам. Только высшая сила, по его мнению, могла бы гарантировать, что моральная добродетель в конечном итоге будет вознаграждена, соответствуя высшему благу, которое Кант определяет как союз счастья и добродетели. Таким образом, Кант приходит к выводу, что постулирование Бога - это "моральная необходимость", позволяющая понять смысл морального закона, который мы по своей природе признаем и которому стремимся следовать.

Конечно, линии рассуждений, найденные у Канта, сложны, и они становятся только сложнее, чем глубже вы копаете.

К счастью, подобные рассуждения можно найти и в других источниках, написанных гораздо более современной и легко усваиваемой прозой. В своей книге "Просто христианство" писатель К. С. Льюис, известный детям как автор книг "Хроники Нарнии", описывает свой путь от атеизма к христианству, опираясь на идеи Канта о нравственных законах. Вначале, пишет он, ужасные вещи, которые он видел вокруг себя, заставили его поверить, что Бог не может существовать; как, спрашивал он, возможно существование такого зла во вселенной, созданной существом, которое якобы является всезнающим и вселюбящим?

Перемены произошли, когда он понял, что его вера в добро и зло - та самая вещь, которая позволила ему осознать, что наша вселенная, по сути, несовершенна, - скорее всего, является результатом божественного происхождения.

"Человек не назовет линию кривой, - пишет он в книге "Просто христианство", - если у него нет представления о прямой линии".

Другими словами, наше представление о добре должно исходить от чего-то, что находится за пределами нашей биологии. Наши чувства справедливости, честности и долга указывают на некий высший стандарт, выходящий за рамки человеческого изобретения. Нет никаких веских причин предполагать, что идеи о всеобщей морали, которые оставались более или менее неизменными на протяжении веков и во многих культурах, могли возникнуть в процессе дарвиновской эволюции. В самой простой форме этот аргумент изложил философ Уильям Лейн Крейг, который часто говорит: "Если Бога нет, то объективные моральные ценности не существуют; объективные моральные ценности существуют, следовательно, Бог существует".

ИСТИНА И ЛЮБОВЬ

Если это кажется вам слишком банальным, подумайте о том, что ваши органы чувств могут оказаться не такими уж надежными, как вы думаете. Философ Элвин Плантинга выдвинул, пожалуй, самый сложный (и убедительный) моральный аргумент в пользу существования Бога, известный как "Эволюционный аргумент против натурализма". Согласно этому аргументу, когнитивные способности человека развивались в соответствии с законами дарвиновской эволюции, которая отдает предпочтение чертам, способствующим выживанию и размножению, но не обязательно тем, которые приводят к истинным убеждениям. Отсюда следует, что если наш мозг сформирован эволюцией, то он направлен не на поиск истины, а на выживание. Это означает, что наши рациональные способности - те, которые, по мнению атеистов, мы используем для выработки моральных законов, - не могут быть использованы для выработки чего-либо, не говоря уже о сложных законах, управляющих каждым нашим действием. Натурализм, следовательно, ложен, и какая-то форма сверхъестественного (вера в Бога, например) должна быть основой для рационального познания.

Во время работы над этой главой я столкнулся с несколькими сложными идеями, подобными этой, и все они убедительно доказывают существование высших сил. Чтобы подробно рассмотреть их все, потребовалась бы вся оставшаяся часть книги, а у нас есть множество других "истин" для рассмотрения. Но стоит упомянуть, что есть еще один распространенный аргумент в пользу существования Бога, и он гораздо проще остальных.

Любовь, по мнению некоторых современных философов, является достаточным доказательством того, что человек состоит не только из материи. В этом есть смысл. В конце концов, настоящая любовь часто предполагает самопожертвование и ставит других выше себя. Как сказал современный философ Тим Келлер в своей книге "Причины для Бога", "если мы всего лишь продукт эволюции, то нет никаких причин ставить других выше себя". И все же мы постоянно ставим других выше себя. Мы поступаем необъяснимым с точки зрения эволюции образом, и часто делаем это из любви. По мнению многих мыслителей, в том числе и К. С. Льюиса, это указывает на божественное происхождение нашего чувства любви.

Эволюционная теория может правдоподобно объяснить мою безусловную любовь к двум моим сыновьям, Картику и Арджуну, и тот факт, что я готов на все ради их благополучия и защиты, в том числе пожертвовать своей жизнью, если потребуется, - потому что я забочусь о распространении своих генов. Но дарвинистский подход не может объяснить, почему я сделаю то же самое для своей жены, Апурвы, или почему мой собственный отец будет делать то же самое для моей матери до конца своих дней. Дарвинизм просто не может объяснить бескорыстную безусловную любовь на земле, по той же причине, по которой он игнорирует возможность божественного - не потому, что дарвинизм неправильный, а потому, что он ограничен в рамках того, что он может объяснить.

В любом случае, вся эта дискуссия о дарвинизме упускает из виду то, чем на самом деле является вера. Вера - это убежденность в том, что существует высшая сила, которая присматривает за нами, заботится о нас, направляет нас на правильные поступки и воспитывает тех, кто нас окружает. Это убежденность в том, что даже если я перестану верить в эту высшую силу, она не перестанет верить в меня.

По правде говоря, в свои двадцать с небольшим лет я не особенно верил в Бога. В конечном итоге меня убедила не статья или книга, так же как и эта глава, вероятно, не убедит многих неверующих. Это был мой опыт влюбленности в Апурву. Я не просто чувствовал себя "счастливчиком", встретившим ее; это было похоже на судьбу. Каждый раз, когда я смотрел в ее глаза в конце долгого ужина, или даже в конце спорной ссоры, или лежал рядом с ней в постели ленивым субботним утром, я знал, что нет такой вселенной, в которой ее душе и моей не было бы суждено соединиться.

Мог ли бы я во вселенной без Бога встретить какую-нибудь другую красивую женщину, с которой смог бы завести потомство и прожить удовлетворительную жизнь? Конечно, это стохастический мир, который представляет себе эволюционный теоретик. Но мой опыт веры заключается в том, что я знаю, что такой другой вселенной не существует. Я знаю, что высшие силы привели меня к любви всей моей жизни, с которой мне было суждено создать эту прекрасную семью, и по-другому быть не могло. Бог наделил каждого из нас - меня, Апурву, двух наших сыновей - невероятными дарами, и вместе с этим у нас есть ответственность, долг, который мы должны выполнять в силу данных нам благословений. Нам с Апурвой было суждено привести в этот мир наших сыновей, и они будут выполнять работу Бога. Это не научное утверждение. Это вера.

Именно в этом нуждаются дети и подростки - в уверенности, что кто-то любит их и хочет, чтобы они реализовали свой потенциал, что они наделены Богом уникальными дарами, которые они могут использовать для служения себе и окружающим, что у Бога есть план для нас и Он работает через нас для его реализации. Нет лучшего противоядия от нигилистического уныния, которое пронизывает нашу страну сегодня. Зайдите в студенческий городок и увидите поколение, подавленное, ищущее смысл жизни. Побывайте в любой точке нашей страны и увидите общество, ищущее смысл. В жизни есть нечто большее, чем бесцельное течение времени, айфоны и антидепрессанты. Нужно только открыть глаза, чтобы увидеть это.

ЧТО ДАЕТ НАМ ВЕРА

Во время недавнего интервью одной из британских радиопрограмм биолог-эволюционист Ричард Докинз шокировал мир, заявив, что, хотя он не верит ни единому слову христианской веры, он считает себя "культурным христианином".

По его словам, "я не из тех, кто хочет положить конец христианским традициям. Это исторически христианская страна. Я культурный христианин..... Так что да, мне нравится петь колядки вместе со всеми. Но я не из тех, кто хочет очистить наше общество от христианской истории". 8

На протяжении многих лет Докинз был одним из самых громких голосов в новом атеистическом движении, наряду с Сэмом Харрисом, покойным Кристофером Хитченсом и многими другими известными философами. Он отмечал упадок христианства на Западе, осуждая веру в Бога как "заблуждение" и "суеверие".

Причина его внезапной смены настроения, похоже, кроется в беспокойстве о том, что может прийти на смену христианству, если оно вообще исчезнет, - беспокойстве, которое становится все более актуальным с ростом таких сил, как воинствующий ислам и воксен, представляющих уникальную угрозу для западного общества. Как сказал сам Докинз в своем твите в 2018 году: "Прежде чем радоваться смерти относительно благотворной христианской религии, давайте не будем забывать о грозном стишке Хиллера Беллока: "Всегда держись за медсестру / Из страха найти что-то похуже". " 9

Этот твит со ссылкой на исследование, согласно которому 70 процентов молодых людей в Соединенном Королевстве считают, что у них "нет религии", указывает на важную истину, а именно на то, что в человеке заложено стремление верить во что-то. И когда система верований, поддерживавшая и питавшая миллионы людей на Западе на протяжении веков, которую в целом можно назвать иудео-христианством, исчезает, на ее месте может появиться множество других вещей, которые заполнят образовавшийся вакуум.

Ни один из них не является хорошим.

На протяжении всей истории мы находим бесчисленные примеры хаоса и разврата, которые возникают, когда общество пытается окончательно избавиться от религии. Французская революция с ее Царством террора стремилась заменить католическую церковь поддерживаемым государством Культом Разума, что привело к широкомасштабному насилию и тирании. В Китае Мао Культурная революция была направлена на искоренение традиционных верований и практик, что привело к огромным страданиям и преследованиям миллионов людей. Аналогичным образом, агрессивный атеизм в Советском Союзе при Иосифе Сталине способствовал созданию атмосферы репрессий и страха, в которой инакомыслящие жестоко подавлялись.

Сегодня, как недавно заметила писательница Айан Хирси Али в статье о своем обращении в христианство, нам угрожают "разные, но связанные между собой силы: возрождение авторитаризма и экспансионизма великих держав в лице китайской коммунистической партии и России Владимира Путина; подъем глобального исламизма, который грозит мобилизовать огромное население против Запада; вирусное распространение идеологии боязни, которая разъедает моральные устои следующего поколения" 10.

Против этих сил, пишет она, мы должны искать то, что нас объединяет. А объединяет нас, по ее мнению - которое я разделяю, - наследие иудео-христианской традиции, которую можно определить в широком смысле как "продуманный набор идей и институтов, призванных защищать человеческую жизнь, свободу и достоинство - от национального государства и верховенства закона до институтов науки, здравоохранения и обучения". 11

ФУНДАМЕНТЫ

Независимо от того, принимаете вы эти аргументы или нет, не вызывает сомнений, что основатели Соединенных Штатов действительно верили в Бога и что идея божественного была чрезвычайно важна для их видения страны. Нравится нам это или нет, но наша нация была основана на этих принципах - и, как следствие, на предпосылке, что Бог реален. Как пишут правоведы Майкл Макконнелл и Натан Чепмен в своей книге "Согласие с несогласием", основатели понимали, что свобода совести, включая свободное исповедание религиозных убеждений, является важнейшим компонентом свободы. Основатели не понаслышке знали, как выглядит установление религии, поскольку многие первые американцы бежали от короны, спасаясь именно от такой тирании. В то же время основатели также понимали, что религиозные институты являются неотъемлемой частью хорошо функционирующей демократии, поскольку религия закладывает основы морали и цивилизованности, без которых самоуправление не может выжить.

Джефферсон писал: "Можно ли считать свободы нации надежно защищенными, если мы лишили их единственной прочной основы - убежденности в том, что эти свободы дарованы Богом?" Джон Адамс, член противоположной политической партии того времени, соглашался: "У нас нет правительства, вооруженного властью, способной противостоять человеческим страстям, не обузданным моралью и религией..... Наша Конституция была создана для нравственного и религиозного народа".

Джордж Вашингтон поддержал эти настроения и сделал вывод, получивший широкое признание в то время, что одной морали недостаточно для поддержания зарождающейся республики: "Давайте с осторожностью отнесемся к предположению, что мораль может быть поддержана без религии. Что бы ни говорили о влиянии утонченного образования на умы особой структуры, разум и опыт не позволяют нам ожидать, что национальная мораль может возобладать в отрыве от религиозного принципа".

Как писал Алексис де Токвиль в 1830-х годах, "деспотизм может обойтись без веры, но свобода - нет". Религия гораздо нужнее в республике, за которую они выступают, чем в монархии, на которую они нападают, и в демократических республиках больше всего. Как может общество избежать разрушения, если при ослаблении политических связей не будут ужесточены нравственные узы?"

Действительно, религия считалась настолько важной для успеха новой республики, что она дважды закреплена в нашей Конституции - в Клаузее об установлении и Клаузее о свободном исповедании. Сегодня эти положения часто понимают неправильно, считая, что они призваны защитить правительство от опасного и неблагоприятного влияния религии. "Отделение церкви от государства" - так принято говорить, и многие люди думают, что цель состоит в том, чтобы построить стену между ними, секуляризировать наше правительство. Но наши основатели имели в виду совершенно противоположную идею. Они знали, насколько важна религия для правильного функционирования демократического правительства, и поэтому хотели защитить религиозные институты от вмешательства государства.

Но столь же непоколебимой, как и приверженность наших основателей религиозному плюрализму и свободе - включая свободу быть атеистом, - была их убежденность в том, что Соединенные Штаты Америки сами по себе все еще являются единой нацией под Богом. Если мы отменим эту часть нашего национального нарратива, мы рискуем отменить и некоторые из самых важных частей остальных.

Чтобы создать великую нацию, нашим основателям нужно было верить во что-то большее, чем они сами. И мы тоже должны верить в это, если хотим сохранить ее. Светский гуманизм может сработать для большого числа людей, помогая им жить нравственной жизнью, находя при этом достаточное количество индивидуальных целей и смыслов. Но он недостаточен на уровне нации - разумеется, нации, основанной на идее, что мы наделены нашим Творцом неотъемлемыми правами. Без критической массы людей в Соединенных Штатах, вновь обретших веру в Бога - высшее существо, превосходящее их самих, - я скептически отношусь к тому, что мы сможем полностью обратить вспять то, что столь многие американцы приняли как неизбежный национальный упадок.

Помню, я присутствовал на проповеди другого пастора в Айове, который учил, что, чтобы быть настоящим христианином, нельзя просто смутно верить в "философские учения Иисуса Христа" (как, скажем, Джефферсон), но нужно верить, что Иисус Христос действительно был прав в том, что говорил - он единственный сын Бога и что путь к Истине пролегает исключительно через него. "Либо он был сумасшедшим, либо он был прав... Вы не можете верить ни в то, ни в другое", - сказал пастор.

Я бы сказал то же самое о наших отцах-основателях. Если вы действительно привержены возрождению идеалов 1776 года, на которых была построена наша нация, то либо вы верите в эти идеалы, либо нет. Отвергать Божественное провидение, принимая идеалы, завещанные нашими основателями, которые верили в высшую силу, создавшую эти права, - это не последовательная позиция.

Это возвращает меня к Ричарду Докинзу, который, похоже, считает, что современные люди могут наслаждаться такими фундаментально христианскими вещами, как Рождество, всеобщие права человека и вид прекрасных соборов, без веры, которая привела к появлению этих вещей в первую очередь. Без верующих христиан не может быть "культурного христианства".

К счастью, проблема упадка религии в Соединенных Штатах не столь остра, как в Европе. Согласно опросу Gallup, проведенному в 2022 году, 81 процент американцев ответили "да" на вопрос, верят ли они в Бога. Итак, реальная опасность, с которой мы сталкиваемся сегодня, - это та, которую наши основатели не совсем представляли: не тирания большинства, а тирания меньшинства. Каждый день это вокальное меньшинство пытается навязать странный набор новых идей - который, как отмечают некоторые мыслители, по сути, функционирует как замена религии - и угрожает социальным остракизмом всем, кто осмеливается с ним не согласиться.

Как недавно заметил даже благочестивый атеист Докинз, мы должны быть очень осторожны с тем, как быстро мы позволяем религиозным догматам просачиваться из нашей общественной жизни. То, что придет на смену этим догматам - в частности, от радикальных левых, - почти наверняка окажется гораздо хуже, хотя бы потому, что приверженцы новой леворадикальной религии верят в свое дело с не меньшим рвением, чем все религиозные фундаменталисты, которых мы когда-либо видели.

Если вы мне не верите, переверните страницу.

ПЯТЬ ИСТИН

Вера в науку и вера в Бога не противоречат друг другу, а совместимы: не случайно многие величайшие ученые в истории верили в Бога.

Теория большого взрыва согласуется с концепцией Творца и даже подтверждает ее, поскольку предполагает окончательный момент сотворения мира из ничего.

Тот факт, что люди во времени и пространстве разделяют присущие им представления о добре и зле, подтверждает идею о том, что наши этические инстинкты основаны на высшей истине.

Независимо от того, верите ли вы в Бога, факт остается фактом: основание Соединенных Штатов было тесно переплетено с верой наших основателей в высшую силу, которая повлияла на управление и общественное устройство нашей нации.

Возрождение веры в Бога - или, по крайней мере, воспитание уважения, а не презрения к тем, кто верит в Бога, - уменьшит раскол и приведет Соединенные Штаты Америки в соответствие с идеалами наших основателей.

2 ПРОГРАММА БОРЬБЫ С ИЗМЕНЕНИЕМ КЛИМАТА - ЭТО МИСТИФИКАЦИЯ

Стадион в Милуоки был переполнен на первых республиканских дебатах, и примерно через тридцать минут после начала дебатов по видеосвязи прозвучал первый вопрос: что вы собираетесь сделать в качестве президента США для решения климатического кризиса?

Сначала я был уверен, что неправильно расслышал вопрос. Это были республиканские президентские выборы.

Но вскоре подтвердилось, что я действительно слышал правильно. Один из модераторов дебатов задал всем присутствующим на сцене один и тот же вопрос: Поднимите руку, если вы признаете, что поведение человека вызывает изменение климата.

Рон ДеСантис стоял справа от меня, мы оба были в центре сцены, перед безмолвной аудиторией. Периферийным зрением я видел, как он начал ерзать, а потом вдруг промурлыкал в микрофон просьбу к модератору, чтобы мы действительно "провели дебаты", а не поднимали руки, как школьники.

Этот прием хорошо известен в арсенале подготовки к президентским дебатам. Каждого кандидата обучают старой пословице: если не хочешь отвечать на вопрос, переведи его обратно на модератора. Дональд Трамп мастерски исполнил его в 2016 году, но оказалось, что попытка Рона сделать то же самое провалилась, как голая попытка уйти от вопроса.

Поэтому я решил заявить об этом: "Я единственный кандидат на сцене, который не куплен и не проплачен, поэтому я могу сказать следующее: программа борьбы с изменением климата - это мистификация". 1

Шок прокатился по стадиону. В прессе меня потом осуждали. Доноры звонили мне, чтобы сказать, что один мой ответ на этот вопрос заставил меня потерять доверие к ним, а несколько человек мягко призвали меня отказаться от своей позиции в будущих интервью.

Но я остаюсь при своем мнении относительно изменения климата, и вот почему: программа борьбы с изменением климата - это мистификация, потому что она не имеет никакого отношения к климату. Вопрос о том, является ли антропогенное изменение климата "реальным", - это неправильный вопрос. В этом и заключается суть мистификации.

Активисты борьбы с изменением климата утверждают, что глобальная температура на поверхности Земли повышается с угрожающей скоростью из-за антропогенных выбросов углекислого газа и что мы должны изменить поведение людей, чтобы выбросить меньше углекислого газа, иначе мы рискуем будущим человечества и нашей планеты. В этом аргументе намеренно упускается различие как минимум между четырьмя разными вопросами.

Давайте рассмотрим каждый из них по очереди.

ПОВЫШАЕТСЯ ЛИ ТЕМПЕРАТУРА ПОВЕРХНОСТИ ЗЕМЛИ?

Это эмпирический, а не философский вопрос. Ответ, похоже, утвердительный, хотя и не столь однозначный, как можно было бы предположить, исходя из того, что вы читаете в основной и даже научной прессе. В 1970-х годах активисты движения за изменение климата были обеспокоены не глобальным потеплением, а глобальным похолоданием. На обложках журналов Newsweek и Time появлялись изображения огромных пространств земли, покрытых ледниками, и предупреждения о том, что в отсутствие значимых изменений в поведении людей человечество рискует замерзнуть до полного вымирания. Они указывали на многолетние данные, свидетельствующие о снижении глобальной температуры поверхности Земли, и на то, что это снижение температуры поверхности Земли коррелирует с воздействием человека на окружающую среду, включая, конечно, использование ископаемого топлива, бывшего и будущего бугимена активистов борьбы с изменением климата.

Только в 1990-х годах основная озабоченность активистов борьбы с изменением климата сместилась с риска глобального похолодания на вновь обретенную озабоченность глобальным потеплением. Когда температура поверхности планеты начала восстанавливаться, активисты движения за изменение климата не стали праздновать прогресс или признавать ошибки. Они просто переосмыслили угрозу, продолжая выступать за масштабные изменения в поведении человека, включая, прежде всего, сокращение использования ископаемого топлива. В 2006 году вышел знаменитый документальный фильм Эла Гора "Неудобная правда", который популяризировал эту новую озабоченность глобальным потеплением.

Однако менее чем через десять лет после выхода этого фильма перед климатическими активистами открылась новая неудобная правда: с 2005 по 2008 год длился трехлетний период, в течение которого температура поверхности Земли снова понизилась, как это было в целом в модели, вызвавшей опасения по поводу глобального похолодания в 1970-х годах. 2

И снова появление данных, противоречащих апокалиптическим прогнозам, не вызвало ни радости, ни смирения у тех, кто предупреждал об апокалипсисе. Вместо этого они сделали то же самое, что и в 1990-е годы: снова изменили свою гипотезу. Именно тогда вся предполагаемая проблема была переформулирована из "глобального потепления" в "изменение климата".

Эта перестановка была особенно изящным приемом, потому что она защищала центральное утверждение от фальсификации. В 1990-х годах они использовали более грубый подход, просто поменяв теорию катастрофы с глобального похолодания на глобальное потепление - но если температура снова начнет остывать, это опровергнет новую гипотезу. К несчастью для активистов, именно это и произошло.

Но если вы просто утверждаете, что климат "меняется", вы фактически защищены от противоречивых данных. Если температура повышается, вы можете заявить о своей победе. Если температура падает, вы можете заявить о своей победе. Даже если температура остается абсолютно ровной, а в других климатических переменных наблюдаются лишь некоторые колебания, вы все равно можете заявить о своей победе.

Это заблуждение "не истинный шотландец" на стероидах. Это логическое заблуждение, названное в честь хрестоматийного примера, придуманного его изобретателем Энтони Флеу, который знаменито написал: "Ни один истинный шотландец не кладет коричневый сахар в кашу. Тот факт, что Ангус Макгрегор кладет коричневый сахар в кашу, доказывает, что он не настоящий шотландец!".

Что бы ни случилось с климатом, активисты могли заявить о своей победе, утверждая, что это подтверждает существование изменения климата, игнорируя тот факт, что изменение климата существует столько же, сколько существует Земля. То, что их новая гипотеза не поддается фальсификации, - не ошибка, а особенность. Примечательно, что ни один активист движения за изменение климата, ни одна ведущая пресса не прокомментировали три года подряд снижения температуры поверхности Земли в период с 2005 по 2008 год. Это настоящая интеллектуальная нечестность.

Но я хочу быть осторожным, чтобы не совершить ту же ошибку: я считаю, что имеющиеся данные свидетельствуют о постепенном росте глобальной температуры поверхности за последние полвека, хотя величина этого роста невелика, а тенденция далеко не устойчива. Вот достоверные данные об этом.

ТАК ЭТО РУКОТВОРНО?

Если бы вы читали светскую прессу или большинство публичных изложений научных основ, вы были бы убеждены, что человеческое поведение однозначно ответственно за постепенное повышение глобальной температуры поверхности.

Правда гораздо более туманна.

Одна из причин, по которой кажется, что глобальная температура на поверхности Земли растет, может быть артефактом измерений. Оказывается, земля имеет тенденцию быть более горячей в тех местах, где человек расширил свое присутствие. Строительство дорог со светофорами, использование автотранспорта и рост числа зданий с кондиционерами внутри помещений, выбрасывающими тепло на улицу, - все это способствует локальному потеплению почвы вблизи зон повышенной активности человека.

Если углубиться в модели климатической науки, можно обнаружить интересный мелкий шрифт, включающий эти важные предостережения. Например, в своей книге "Неустойчивость" климатолог Стивен Кунин разбирает карту восточного побережья США, которая была опубликована в газете Washington Post в августе 2019 года под заголовком "Экстремальное изменение климата пришло в Америку". На первый взгляд, карта показывает именно то, чего хочет "Пост" - большие, глубокие красные полосы, которые, кажется, свидетельствуют о потеплении в огромных, необратимых масштабах.

Однако благодаря таким честным ученым, как Кунин, мы можем убедиться, что истина гораздо сложнее.

"Хотя статья может заставить вас поверить в обратное, - пишет он, - карты Post не иллюстрируют приход "экстремального изменения климата". Локальные пятна на этих картах не связаны с глобальными изменениями климата, а, скорее всего, являются результатом урбанизации или роста человеческой деятельности в сельских районах, где начали добывать нефть и газ. Другими словами, местный климат в этих районах действительно мог измениться после промышленной революции. Однако, несмотря на частое упоминание в статье парниковых газов, эти локальные изменения имеют очень мало общего с глобальным влиянием. Например, диоксид углерода - самый важный парниковый газ, подверженный антропогенному воздействию, - содержится в атмосфере примерно в одинаковой концентрации по всему земному шару." 3

Даже если это действительно глобальный эффект - совокупный итог роста урбанизации по всему миру, - это не тот вид глобальной температуры поверхности, который дает повод для беспокойства. Главное утверждение климатических алармистов заключается не в том, что мы должны беспокоиться, если в конце этого века земля будет бесконечно теплее, чем в конце прошлого. Скорее, речь идет о том, что повышение температуры поверхности свидетельствует о более широком изменении климата, которое может увеличить частоту экстремальных погодных явлений, убивающих людей, растопить полярные ледяные шапки, что приведет к повышению уровня моря, которое поглотит беспомощное коренное население в Тихом океане, и о прочих ужасных явлениях. Однако если измерения температуры на поверхности земли просто регистрируют более высокие показатели из-за расширения человеческой деятельности на земле, это не является поводом для беспокойства, даже если вы согласны с главным утверждением активистов борьбы с изменением климата.

Доказательства антропогенного глобального потепления, вызванного изменениями в атмосфере, а не прямым эффектом повышения температуры земли в результате расширения человеческой деятельности, еще более скудны. В социальном плане мы пришли к консенсусу, что выбросы CO2 ответственны за изменения в атмосфере. Но эти утверждения не обладают научной степенью уверенности; при ближайшем рассмотрении они выглядят почти фарсовыми. Возьмите лист бумаги и запишите свои предположения о том, какой процент земной атмосферы состоит из H2O (вода), CO2 (углекислый газ), N2 (азот) и других газов. А теперь сравните их с реальностью:

Азот (N2): 78.08%

Кислород (O2): 20.95%

Аргон (Ar): 0.93%

Двуокись углерода (CO2): 0.04%

Водяной пар (H2O): от 0,2% до 4% в зависимости от местоположения и погодных условий

Тот факт, что CO2 составляет менее 0,1 процента газов в атмосфере Земли, и что в абсолютном выражении мы видим гораздо большие колебания других газов, таких как H20, которые, как известно, имеют свои собственные парниковые (теплоулавливающие) свойства, делает по меньшей мере подозрительным тот факт, что климатическое движение сосредоточило свое маниакальное внимание на поиске злодеев на CO2.

Это становится еще более подозрительным, когда вы узнаете, что процентное содержание CO2 в атмосфере является практически рекордно низким за всю историю Земли - при этом большую часть периода, когда CO2 составлял более высокий процент в атмосфере, Земля была покрыта ледниками. На этом фоне опасения активистов, что антропогенные выбросы CO2 приведут к таянию полярных ледяных шапок, должны вызывать подозрения. Добавьте к этому тот факт, что в период с 1979 года, когда начали проводиться спутниковые измерения, по 2014 год ледяной покров в Антарктиде увеличился, и все объяснения начнут рассыпаться. 4

Ради аргументации давайте пока примем наиболее благоприятную версию версии климатических активистов: существуют доказательства того, что глобальная температура поверхности Земли имела тенденцию к повышению в тот же период, когда человек увеличил выбросы углекислого газа, который, по крайней мере, входит в число газов в атмосфере, способствующих парниковому эффекту. Утверждение о причинно-следственной связи является более сомнительным, чем когда-либо признают мейнстримные привратники информации для общественности, но, как оказалось, это даже не самая большая их проблема.

Даже если мы признаем, что глобальная температура поверхности растет и что это связано с антропогенным эффектом увеличения выбросов CO2, нет никаких оснований полагать, что это незначительное повышение глобальной температуры поверхности на самом деле является чистым негативным фактором для человечества.

И это третий вопрос, на который нужно ответить.

МОЖЕТ ЛИ ПОВЫШЕНИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ БЫТЬ БЛАГОМ?

Каким бы странным ни казался этот вопрос на первый взгляд, есть основные причины полагать, что ответ на него может быть положительным. Например, сегодня на Земле больше зеленых насаждений, чем сто лет назад. Углекислый газ - самый основной источник питания для растений, а многие растения, как правило, лучше растут в более теплом климате. Даже если вы не согласны с тем, что увеличение площади поверхности Земли, покрытой растениями, по своей сути положительно, растения все равно являются естественным и самым большим поглотителем углерода на Земле, что говорит о том, что Земля имеет встроенные механизмы равновесия для борьбы с постепенными колебаниями атмосферных газов, таких как CO2.

На этом фоне вряд ли можно считать совпадением тот факт, что экологические активисты 1970-х годов были более обеспокоены глобальной вырубкой лесов и предполагаемыми рисками сокращения площади зеленых насаждений, когда их кузены из движения климатических алармистов предупреждали о глобальном похолодании. Однако теперь, когда климатический нарратив сместился в сторону тревожной озабоченности глобальным потеплением, опасения по поводу потери площади зеленых насаждений на Земле рассеялись в атмосфере.

Растительная жизнь на Земле - едва ли не самый большой бенефициарий повышения температуры. Гораздо более прямая выгода - для людей. На планете, где температура постепенно повышается, будет умирать меньше людей. Бьорн Ломборг, глава Копенгагенского консенсуса и приглашенный научный сотрудник Стэнфорда, верно подметил, что от низких температур умирает в восемь раз больше людей, чем от теплых. Это не только современное явление: за всю историю человечества от ледниковых периодов погибло гораздо больше людей, чем от волн жары. По крайней мере, это должно заставить нас задуматься о том, является ли постепенное повышение глобальной температуры поверхности плохим явлением по своей сути или же существуют некоторые положительные эффекты, которые требуют от нас дальнейшего изучения затрат и выгод.

Ломборг также верно заметил, что наиболее эффективным способом предотвращения всех смертей, связанных с температурой, является создание более широкого доступа к ископаемому топливу , что, конечно, противоречит главному рецепту борьбы с глобальным изменением климата.

Если говорить о количестве человеческих смертей, то есть еще один факт, который поражает еще больше. В своей фундаментальной книге "Ископаемое будущее" Алекс Эпштейн отмечает, что за последнее столетие уровень смертности от климатических катастроф снизился на 98 %. На фоне истерии СМИ по поводу так называемой чрезвычайной ситуации, связанной с климатом, может вызвать удивление тот факт, что 98-процентное снижение смертности от климатических катастроф произошло именно в том столетии, когда мы наблюдали самый резкий рост использования ископаемого топлива человеком. Но удивляться не стоит, вывод должен быть очевиден: снижение смертности объясняется более широким доступом к ископаемому топливу и его использованием для регулирования температуры, строительства новых зданий, устойчивых к последствиям климатических катастроф, и так далее.

Так что даже если допустить, что антропогенное поведение причинно ответственно за повышение глобальной температуры (что само по себе сомнительно), вполне возможно, что такие изменения температуры будут положительными для человечества (если судить по уровню смертности) и для Земли (если судить по растительному покрову поверхности). Как минимум, требуется гораздо больше работы, чтобы окончательно определить, что повышение температуры будет для человечества чисто отрицательным.

Но предположим далее, что это чистый негатив. Остается четвертый и самый актуальный вопрос: Уверены ли мы, что изменения в поведении человека, необходимые для того, чтобы обратить вспять последствия глобального потепления, принесут человечеству больше пользы, чем вреда?

Или, выражаясь иначе...

МОЖЕТ ЛИ ЛЕКАРСТВО БЫТЬ ХУЖЕ БОЛЕЗНИ?

На протяжении многих лет нас убеждали в том, что ископаемое топливо - зло по своей сути. Даже те из нас, кому не нравится идея безумных активистов, портящих картины и прерывающих теннисные матчи, склонны согласиться с тем, что мы действительно должны использовать меньше нефти и газа.

Опять же, правда гораздо сложнее.

За последние несколько десятилетий, как отмечает философ Алекс Эпштейн, "ископаемое топливо обеспечило рост индустриализации, благодаря которому уровень крайней бедности - доля людей, живущих менее чем на 2 доллара в день, - снизился с 42 процентов в 1980 году до менее чем 10 процентов сегодня". 5 Благодаря широкому (и все еще растущему) использованию ископаемого топлива качество жизни миллиардов людей по всему миру заметно повысилось. Больницы в этих странах смогли обеспечить энергией респираторы, которые поддерживают жизнь людей. Они смогли оказывать жизненно важную помощь детям, которые родились слишком рано, и выявлять у пациентов проблемы, о которых невозможно было бы узнать без доступа к надежной энергии, которую дает ископаемое топливо.

В своей книге "Ископаемое будущее" Эпштейн рассказывает историю человека, который посетил Гамбию, "одну из многих африканских стран, где отчаянно не хватает энергии". В своей дневниковой записи этот человек пишет о том, что в субботу днем он оказался в больнице. Находясь там, она замечает неожиданное мерцание света, что необычно, потому что "свет никогда не включается после двух часов дня по выходным". В течение следующих нескольких часов врачи пытаются воспользоваться внезапно появившейся энергией. Они рожают ребенка с помощью экстренного кесарева сечения, затем рожают еще одного, недоношенного, весом всего 3,5 фунта.

Но день заканчивается трагедией. Ребенок, появившийся на свет через кесарево сечение, задыхается в утробе матери, а врачи, у которых не хватило сил использовать аппарат УЗИ для каждого пациента, не смогли обнаружить проблемы достаточно рано. Недоношенный ребенок умирает вскоре после выхода из утробы. "Без надежного электричества, - пишет посетительница, - больница даже не помышляла о приобретении инкубатора". 6

"Надежное электроснабжение, - говорит она, - занимает главное место в мыслях каждого сотрудника. С ним они могут проводить анализы с помощью медицинского оборудования, работающего от электричества, использовать вакцины и антибиотики, требующие охлаждения, и планировать операции с учетом потребностей пациентов. Без этого они будут продолжать , чтобы обеспечить своим пациентам наилучший уход, но в стране, где средняя продолжительность жизни составляет всего 54 года, победить в этой борьбе непросто." 7

Здесь, в Соединенных Штатах, мы не имеем ни малейшего представления о том, каково это - жить таким образом. Эти проблемы мы решили несколько десятилетий назад, когда с помощью ископаемого топлива провели электричество даже в самые сельские районы Соединенных Штатов. С тех пор мы полагаемся на ископаемое топливо, чтобы питать наши электрические сети, наши компьютеры и наши уличные фонари. Используя эту энергию, мы стали самой могущественной страной в мире. Не случайно уровень младенческой смертности в нашей стране снизился на 90 % с 1935 года, во многом благодаря энергии, которую дает ископаемое топливо.

Теперь, когда другие страны пытаются сделать то же самое, одержимые проблемой изменения климата говорят им, что вечеринка окончена. Они говорят, что для нас было совершенно нормально строить свою страну, используя дешевые и надежные источники энергии. Они говорят, что это было прекрасно для Китая, Индии и большей части Европы. Но теперь, когда африканские страны хотят начать развиваться и сделать жизнь своих людей лучше, пора остановиться.

Если вы заметили, антиколониалистская, расистская толпа нигде не фигурирует в этом вопросе.

Эти люди заботятся только о том, чтобы хорошо выглядеть перед другими активистами. Им нет дела до бедных людей в развивающихся странах, и им нет дела до миллионов обнищавших людей в нашей стране, чьи счета за электроэнергию растут каждый раз, когда принимается новая нелепая схема по сокращению потребления ископаемого топлива. Снова и снова я слышал, как люди во время предвыборной кампании жаловались на растущие расходы на отопление домов и заправку автомобилей газом. Почти все они говорили, что, похоже, люди в нашем правительстве не заботятся о них и не понимают их проблем.

Один из них был фермером из западной Айовы, чья семья занималась фермерством на протяжении многих поколений. Когда мы вместе гуляли по ее полям, этот фермер упомянул нечто, что привлекло мое внимание. Ее ферма оказалась прямо на пути трубопровода для улавливания CO2, который был готов к строительству по всему штату. Правительство собиралось разрыть ее землю и построить трубопровод, независимо от того, нравится ей это или нет.

Такими вещами она наверняка делилась с другими политиками. Большинство из них, полагаю, проигнорировали ее неловкую мольбу о помощи.

Но я знал, что это значит. Оказалось, что проект строительства CO2-трубопровода в Айове существовал только благодаря федеральным субсидиям, которые были приняты обеими основными политическими партиями, начиная с начала 2000-х годов при Джордже Буше-младшем. Суть этих субсидий заключалась в том, чтобы создать стимулы для частных лиц улавливать CO2 на производственных предприятиях - например, на заводах по производству этанола, которые широко распространены в Айове, - и получать определенное денежное вознаграждение от налогоплательщиков за метрическую тонну CO2, которую они улавливают и поглощают.

Чтобы получить субсидии, необходимо фактически "секвестрировать" CO2, то есть захоронить его в земле. Вот тут-то и приходят на помощь трубопроводы. Сначала они улавливают CO2, выделяющийся в процессе производства этанола. Затем CO2 перекачивается по трубопроводам через штаты Айова, Южная Дакота и Северная Дакота, где в конечном итоге закапывается в землю.

Но вот в чем загвоздка: многие землевладельцы и фермеры не хотят, чтобы на их заднем дворе был проложен газопровод. И они не просто деревенские мужланы, раз так считают. Некоторые обеспокоены тем, что тяжелая техника и строительство нарушат почву, которая не обрабатывалась десятилетиями. Многие опасаются снижения урожайности - вполне реальная возможность, учитывая долгосрочные разрушения, которые такие трубопроводы наносили в прошлом. 8

Долгое время я скептически относился к технологии улавливания углерода, которая предполагает забор CO2 из воздуха и захоронение его под землей. Я знал, что государство может быть очень жестким, когда речь идет о принуждении фермеров к согласию на строительство таких трубопроводов.

Я также слышал историю о том, что произошло в Сантарии, штат Миссисипи, в феврале 2020 года.

СЕРЬЕЗНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ

Было чуть больше семи часов вечера, когда жители услышали взрыв.

Некоторые видели, как неподалеку взорвалось белое грибовидное облако. Но никто не знал, что произошло. Стало трудно дышать. Некоторые люди теряли сознание. Автомобили перестали работать. Двигателям внутреннего сгорания нужен кислород, а слой CO2, висевший у земли, стал настолько плотным, что грузовики и минивэны застряли на шоссе. "Это было похоже на зомби-апокалипсис", - сказал Джек Уиллингем, сотрудник службы спасения округа, который руководил спасательными работами.

Бабушка позвонила в службу 911, и ей ответили, что машины скорой помощи тоже не могут проехать. Никто не придет их спасать. Она уложила двух своих маленьких внуков спать и молилась, не зная, выживут ли они. Других находили в машинах без сознания, с пеной у носа и рта, моча и экскременты пачкали их одежду.

Массовое отравление длилось четыре часа, но его последствия ощущаются и спустя годы. Некоторые навсегда остались инвалидами, в том числе бывший работник лесопилки, который больше не может работать из-за мышечной дрожи и когнитивных нарушений, вызванных длительным кислородным голоданием, которое испытывал его мозг, находясь в бессознательном состоянии во время утечки. Но все говорят, что разрыв оказался не таким страшным, как мог бы быть. "Нам повезло", - сказал Уиллингем. "Если бы ветер дул в другую сторону, если бы это произошло позже, когда люди спали, мы бы погибли".

В этой трагедии есть печальная ирония: Климатические фанатики признают, что CO2 смертельно опасен, но для них решение проблемы заключается в том, чтобы концентрировать, нагнетать и прокачивать его через наши сообщества под фермами, домами и школами, где он калечил реальных живых людей и будет калечить их в будущем, вместо того чтобы позволить ему безопасно выйти в атмосферу, где он может гипотетически, косвенно вызвать изменение климата, которое может (или не может) навредить какому-то неизвестному человеку через десятилетия или столетия.

Это не правая пропаганда: трубопроводы настолько опасны, что даже одержимая климатом Калифорния запретила их строительство в своем штате, решив, что польза для планеты, которая в лучшем случае неопределенна, не стоит риска. Но, учитывая, что на кону стоят деньги, мало кто из левых или правых готов говорить об этих опасностях.

Конечно, по крайней мере, когда речь идет об урожайности и плодородии почвы, землевладельцы вольны решать брать на себя эти риски, если хотят, но при этом требовать за это соответствующую компенсацию. Один фермер попросил у трубопроводной компании акции проекта, поскольку, если он берет на себя индивидуальный риск, он хотел бы получить небольшую долю от незафиксированной прибыли, которую принесет проект. Ответ был отрицательным. Другие требовали большей компенсации, чем хотел заплатить собственник.

Поэтому они прибегли к методу eminent domain - когда правительство заставляет фермеров согласиться на фиксированную цену, чтобы либо продать свою землю, либо предоставить сервитут компании, которая хочет проложить через нее трубопровод CO2, независимо от того, согласен ли фермер с ценой или нет.

Это была настоящая обида фермера, которой она поделилась, пока мы шли по пастбищу. Она не хотела, чтобы по ее земле проложили трубопровод CO2. Но существовал шанс, что это произойдет против ее воли, к черту ее права на частную собственность.

Я спросил ее, почему так важно улавливать углекислый газ и строить трубопровод через сельскохозяйственные угодья, несмотря на возражения владельцев земли, на которой он будет построен. Я так и не получил четкого ответа на этот вопрос - кроме того, что этого требуют "рыночные силы" и что это связано с изменением глобальной политики в борьбе с изменением климата.

Сегодня приемлемый диапазон общественных дебатов вокруг улавливания и секвестрации CO2 касается того, насколько затраты на тот или иной проект перевешивают выгоды, которые мы считаем само собой разумеющимися. Но идея о том, что выгоды вообще существуют, часто остается без вопросов. Нам просто не разрешают спрашивать об этом в вежливом обществе.

Такое впечатление, что все участники дебатов в Айове забыли об обложках журналов Time и Newsweek в 1970-х годах, которые предостерегали человечество от изменения климата совсем другого рода - глобального ледникового периода, который мог бы угрожать существованию человека. За каких-то пятьдесят лет общественное беспокойство сменилось на озабоченность прямо противоположным результатом - перегревом планеты с продуманными политическими предписаниями и шагами по удалению CO2 из атмосферы, что само по себе увеличит тот самый экзистенциальный риск, о котором климатологи предупреждали всего несколькими десятилетиями ранее.

И кто знает? Возможно, мы вернемся туда еще раз. Через пятьдесят или сто лет мы снова будем бояться глобального похолодания. Следующего ледникового периода. Мировые лидеры будут навещать пожилых шахтеров, инженеров и бурильщиков в домах престарелых, пытаясь понять, как они когда-то выкапывали ископаемые и превращали их в тепло. Страны будут лихорадочно разжигать приходящие в упадок угольные станции, сжигая все углеродные вещества в отчаянной попытке поднять температуру на Земле хоть на долю градуса.

Это может показаться надуманным, но это мысленный эксперимент, имеющий более прочную научную основу, чем нынешняя климатическая ортодоксия.

Что, в общем-то, мало о чем говорит.

КТО ПОЛУЧАЕТ ВЫГОДУ?

От того, что Америка примет это новое движение, выиграет прежде всего одна группа: Китайская коммунистическая партия (КПК). Китай получает наибольшую выгоду от упадка Америки как промышленной державы. Наша все более сложная и бессмысленная климатическая программа вынуждает производителей отправлять свои заводы за границу, где правительства не будут мешать им вести бизнес. Даже если эти компании переезжают не в Китай, это все равно выигрыш для КПК. Если производство ведется в оффшоре, где мы не сможем получить доступ в случае войны, это выгодно Китаю.

Самые активные сторонники так называемых "экологических, социальных и управленческих" факторов на американских рынках капитала под маской защиты климата либо непреднамеренно, либо явно продвигают китайские интересы в ущерб американским. BlackRock, крупнейший в мире управляющий активами, часто оказывает влияние на американский бизнес, заставляя его придерживаться гораздо более высоких стандартов "корпоративной ответственности", чем их китайские коллеги. Например, в 2022 году BlackRock проголосовал за "ограничение выбросов в объеме 3" для компании Chevron, одного из самых важных производителей нефти в Америке. Ограничения на выбросы в объеме 3 - это самая агрессивная форма ограничений, которую управляющий активами может применить к любой компании, поскольку она требует от компании сокращения не только собственных выбросов (объем 1), но и выбросов некоторых деловых партнеров (объем 2) и всей цепочки поставок (объем 3). Бизнес-интерес Chevron в принятии ограничений на выбросы в 3-й области эквивалентен тому, что McDonald's берет на себя ответственность за снижение веса каждого клиента, покупающего биг-мак (как я утверждал в письме акционерам, которое я написал Chevron в 2023 году от имени Strive Asset Management). 9

Однако вызывает недоумение тот факт, что, хотя такие ограничения выбросов были приняты во имя борьбы с глобальным изменением климата, BlackRock в том же году стал крупным акционером компании PetroChina. Однако деятельность BlackRock по защите интересов акционеров в вопросах глобального климата, похоже, ограничивается Западом, а не Китаем. BlackRock никогда не требовал от PetroChina введения предельных выбросов в третьем масштабе или внедрения других "ответственных" методов ведения бизнеса. Похоже, BlackRock была заинтересована только в том, чтобы помешать американской компании, а не в глобальных изменениях.

Причина, по которой такие компании, как BlackRock, действуют подобным образом, проста: все дело в их собственных стимулах. Если бы BlackRock попыталась надавить на корпоративный совет PetroChina, китайская коммунистическая партия сказала бы им убираться к черту из Китая. BlackRock пользовалась особым статусом как единственная иностранная компания с дочерним предприятием, имеющим лицензию на продажу паевых инвестиционных фондов клиентам в материковом Китае.

В отличие от этого, правительство США сейчас создает стимулы для прямо противоположного . В 2022 году Министерство труда США изменило правила ERISA, чтобы прямо разрешить и даже поощрить управляющих активами, таких как BlackRock, принимать во внимание неимущественные факторы, такие как изменение климата, при распределении капитала и ведении себя как акционер. Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC), наиболее важный регулятор, регулирующий индустрию управления активами, в течение последних двух лет пытается ввести обязательное раскрытие информации о климатических рисках для инвесторов, причем именно в том виде, в котором это позволило бы утверждать таких, как Ларри Финк, генеральный директор BlackRock. Таким образом, если BlackRock принимает климатические ограничения через распределение капитала и голосование по доверенности в качестве акционера американских компаний, но не китайских, BlackRock делает именно то, что отвечает его собственным финансовым интересам как в США, так и в Китае.

Это параллельный пример того, почему спонсор трубопровода CO2 в Айове - сложного проекта, основанного на важности удаления CO2 из атмосферы, - является также одним из крупнейших производителей этанола в Бразилии.

Финансово мотивированным актерам имеет смысл действовать в соответствии со своими финансовыми стимулами. Это не должно никого удивлять. Менее логично то, почему обычные и в основном искренние активисты борьбы с изменением климата идут на это, хотя это имеет очень мало смысла даже для достижения их собственных целей, не анализируя критически, почему.

Это возвращается к суровой истине, что Бог реален. Когда вы не признаете эту абсолютную истину, вы начинаете придумывать вместо нее заменители. Почти каждая культура в истории человечества пыталась изменить климат. Шаманы в древнем Китае танцевали с огненными кольцами, пока капли их пота не вызывали дождь. Скандинавские ведьмы, как говорят, претендовали на власть над ветром, продавая ее морякам, которые боялись, что спокойные ветры могут посадить их корабли на мель. Индонезийцы клали рис и фрукты в самодельные лодки и сплавляли их по реке, чтобы предотвратить извержение вулкана. 10 Толтеки и ацтеки приносили в жертву детей, чтобы добиться хорошей погоды, часто предварительно мучая их, чтобы их слезы удовлетворили богов. 11 Наше врожденное высокомерие говорит нам, что мы можем изменить окружающую нас Вселенную благодаря собственным силам - психологическая тенденция, которая простирается гораздо дальше, чем настоящий момент.

ПЯТЬ ИСТИН

В 1970-х годах климатические алармисты предупреждали, что "глобальное похолодание" приведет к гибели человечества. Всего тридцать лет спустя те же самые климатические алармисты предупреждали, что глобальное потепление покончит с человечеством. Оба утверждения оказались ложными.

Измерения глобального потепления гораздо сложнее, чем готовы признать ученые, о чем подробно рассказал физик Стивен Кунин, работавший в Министерстве энергетики США при президенте Бараке Обаме, в своей книге "Непокоренные".

Вопреки распространенным представлениям, более теплые температуры оказывают положительное влияние на человечество. От низких температур ежегодно умирает в восемь раз больше людей, чем от теплых, и лучший способ предотвратить все смертельные случаи, связанные с температурой, - это сделать прямо противоположное тому, к чему призывают климатические алармисты: обеспечить более широкий доступ к надежной энергии.

В результате глобальной политической реакции на изменение климата погибло больше людей, чем от самого изменения климата.

Политика борьбы с изменением климата вредит Западу и выгодна Китаю, который не принимает климатических ограничений и вместо этого производит аккумуляторы и другие материалы для новой "зеленой экономики", что напрямую увеличивает зависимость США от Китая.

3 "ОТКРЫТАЯ ГРАНИЦА - ЭТО НЕ ГРАНИЦА".

Это фундаментальная истина: границы определяют нацию. В буквальном смысле они определяют территорию, граждан и суверенитет соседней страны. Нация без границ - это не нация. Это почти тавтология.

Вторая истина: людей, которые хотели бы приехать в Соединенные Штаты, больше, чем желают и могут принять их нынешние граждане.

Согласно анализу, проведенному Центром иммиграционных исследований, около 700 миллионов человек во всем мире хотели бы переехать в Соединенные Штаты, если бы у них была такая возможность. Если принять их всех, то число жителей США в одночасье утроится. 1 На каждого гражданина США приходилось бы два новых иммигранта, в основном из Африки, Центральной и Южной Америки. Это просто невозможно.

Эти цифры основаны на простом опросе Gallup, правда, и достаточно легко сказать телефонному интервьюеру, что вы готовы приехать, когда вас спросят. Но наша система лотереи грин-карт показывает похожую правду. В 2023 году почти 10 миллионов человек подали заявки всего на 55 000 мест. Жители некоторых стран находят США более привлекательными, чем другие. В 2020 году почти 12 процентов населения Сьерра-Леоне подали заявку на получение грин-карты, чтобы приехать в США, - около 950 000 заявок в стране с населением всего 8 миллионов человек. 2 Это большой интерес. Но учтите, что в рамках нашей системы лотереи грин-карт избранным разрешается взять с собой семью. Это означает, что каждая семья должна подать заявку только один раз. Средний размер семьи в Сьерра-Леоне составляет шесть человек. 3

В совокупности эти цифры говорят о том, что почти каждый мужчина, женщина и ребенок в Сьерра-Леоне не только желает мигрировать в Соединенные Штаты, но и предпринимает активные шаги для того, чтобы это произошло. Практически каждый. Это такой уровень популярности, что Тейлор Свифт выглядит как Нэнси Пелоси.

Америка построила нечто особенное, то, чему завидует весь мир. Иногда мы считаем само собой разумеющимся то, как хорошо у нас все устроено. А люди из других стран - нет. Но если мы не готовы радикально распахнуть двери для всех желающих - а это буквально никто не поддерживает, - мы просто не сможем принять всех.

Это означает одно: мы должны выбирать.

КАК МЫ РЕШАЕМ?

Существует множество возможностей. Один из них - отбор людей на основе удачи. Это что-то вроде лотереи грин-карт, технически известной как "Программа многообразия виз", которую мы имеем сейчас. В этом есть свои плюсы. Это кажется справедливым. У всех примерно равные шансы. А кто бы не хотел, чтобы в стране было много счастливчиков? Но мы, вероятно, можем сделать лучше.

Другая возможность заключается в том, что, возможно, мы хотим отбирать людей, исходя из трудностей. В этом утверждении есть определенный смысл. С сугубо утилитарной точки зрения, открытие дверей американского процветания для людей, которые находятся в наихудшем положении, принесет наибольшую пользу. Это также соответствует духу обещания Леди Свободы привести к ней усталые, бедные, сгорбленные массы мира и все такое.

Этот принцип прослеживается в нашей нынешней иммиграционной системе . Один из них - гуманитарный статус временной защиты, который президент может предоставить мигрантам из стран, охваченных беспорядками. Как следует из названия, он должен быть временным, но (что удивительно) обычно это не так. Например, гаитяне, приехавшие в США после землетрясения 2010 года, до сих пор не вернулись домой. Когда президент Дональд Трамп решил не продлевать их "временный" статус в 2018 году, гаитяне подали в суд, утверждая, что он прекращает программу на основании расовой неприязни. Они проиграли дело, но не раньше, чем президент Джо Байден вступил в должность и снова продлил их статус. Но какими бы недостатками ни обладали программы гуманитарного переселения, они составляют лишь малую часть общей иммиграции.

Гораздо более масштабной версией этой политики выбора в пользу трудностей является убежище, которое мы предоставляем огромному количеству людей, появляющихся на нашей границе. Почти все они - экономические мигранты, надеющиеся приехать в Америку за лучшей жизнью. Но, по крайней мере на бумаге, наша система предоставления убежища предназначена не для этого. Наша система предназначена для беженцев. И это имеет очень конкретное значение в законе.

Чтобы получить право на убежище, иностранец должен доказать, что он спасается от преследований. Это означает, что если они будут вынуждены вернуться домой, у них есть вполне обоснованные опасения, что они будут преследоваться - то есть пострадают от телесных повреждений или умрут - по причине расы, религии, национальности, политических взглядов или принадлежности к определенной социальной группе. Что это значит? Ну, это значит, что если вы тутси, изнасилованный хуту по причине своей этнической принадлежности, то вам можно; если вы женщина, изнасилованная пьяным солдатом, потому что она выглядит как легкая добыча, то это не считается. 4 Если вас преследуют и избивают за то, что вы христианин в мусульманской стране, вы можете получить убежище; если вас избивают за то, что вы отказываетесь вступить в мексиканский картель или платить им деньги за защиту, вы не можете. Нет нужды говорить о том, что просто быть бедным и терпеть плохие условия жизни - не значит преодолеть барьер.

Если эти стандарты звучат экстремально, то так оно и есть. Режим восстал из пепла Второй мировой войны. Он был призван предотвратить ситуацию, когда евреям нужно было куда-то бежать от нацистской Германии, а их встречали вооруженные силы, отправлявшие их обратно. Она призвана предотвратить еще одно плавание "Сент-Луиса", когда в 1939 году Америка отвергла 937 еврейских беженцев, которые наконец достигли берегов Флориды; после их возвращения в Европу 254 погибли во время войны, большинство - в концентрационных лагерях. 5 Мы не можем допустить, чтобы это повторилось. Но сострадание Америки - это не приглашение к злоупотреблениям. Положение просителя убежища должно быть тяжелым.

Именно поэтому правила также требуют, чтобы не было возможности переселиться в страну, из которой вы бежите. Если женщина из Тихуаны (Мексика) может спастись от домашнего насилия, переехав в Леон, или гватемальский подросток, отказавшийся вступить в городскую банду, может сбежать в отдаленный горный городок и зарабатывать на жизнь разведением коз, то это их выход. Возможно, им это не понравится, но если они захотят приехать в США за более благополучной жизнью, они могут принять участие в лотерее грин-карт, как и все остальные. Наши законы о предоставлении убежища призваны обеспечить безопасное убежище для беженцев только в самых крайних случаях политического преследования по всей стране, когда преследуемым буквально некуда больше идти. Когда приезд в Америку - это вопрос жизни и смерти.

Сегодня большинство мигрантов находятся не в такой ситуации.

ОБМАН СИСТЕМЫ

Многие из нынешних мигрантов даже не являются самыми обездоленными. Они приезжают в Соединенные Штаты, чтобы подняться на следующую ступеньку лестницы, а не для того, чтобы спастись от голодной смерти.

Casas de remesas, или "дома для денежных переводов", привлекают большое внимание. 6 Это большие особняки в американском стиле, которые появились по всей Гватемале и Мексике, олицетворяя богатство и успех, которые можно заработать, если отправиться на север. "Многие люди начали видеть, как многие люди, отправляющиеся в США по адресу , начинают строить большие дома, и мы захотели того же", - объясняет гватемалец Франсиско Сантисо. 7 Они работают в США в течение нескольких сезонов, а затем уходят на пенсию в роскоши в Центральной Америке. В одном из городов из 1500 жителей уехали все, кроме 300. Там нет банд. Нет насилия. "Преступность настолько низкая, что нам даже не нужен полицейский", - объясняет один из жителей. Эти люди не бегут от преследований. Они даже не бегут от бедности. А если учесть их намерение вернуться, то они и вовсе не бегут.

Не то чтобы это имело значение. В Америке, если вы произнесете на границе слово "убежище", вас пропустят через дверь, и вы получите годы свободы в Соединенных Штатах, пока ваше дело будет проходить через иммиграционную систему. Этого более чем достаточно, чтобы раскошелиться на крыльцо и апартаменты с шестью спальнями. И это при условии, что вы вообще решите явиться в суд.

Новости пестрят историями о караванах, переполненных отчаянно беднеющими женщинами и детьми, совершающими опасный поход по суше на тысячи миль. Казалось бы, кто может отправиться в такое опасное путешествие, если у него нет другого выбора? Забудьте о том, что подавляющее большинство нелегалов - одинокие взрослые, в основном мужчины трудоспособного возраста. 8

И в любом случае, прибытие караваном быстро выходит из моды. У многих так называемых беженцев появился новый способ попасть в Америку, хотя они редко признаются в этом после пересечения границы: предоплаченный отпуск, включающий перелет, гостиницу и, возможно, несколько дней на пляже. Facebook и Instagram пестрят объявлениями "туристических агентств", предлагающих чартерные поездки. 9 Агентства даже предоставляют гида для помощи на последних этапах путешествия, советуя отдыхающим выбросить свои паспорта и придумать более страшную историю. Но если стоимость билета составляет 8-10 тысяч долларов, неужели вы думаете, что в эти туры едут самые бедные жители Колумбии или Западной Африки?

Более предприимчивые путешественники, конечно, могут забронировать рейсы самостоятельно . Одна колумбийка восторженно рассказывала, что провела две ночи на курорте в Канкуне, а затем перелетела в аэропорт, расположенный ближе к границе, и перешла ее пешком, сдавшись пограничникам средь бела дня. 10 Другая венесуэлка прилетела в Мексикали, взяла такси до границы, перешла ее и вскоре была на пути в аэропорт, чтобы успеть на другой рейс в Делавэр. Она могла бы попытаться пересечь границу по суше, но зачем ей это? "Так гораздо проще", - объяснила она. 11 Конечно, так и есть.

Но когда они приходят на слушание по вопросу предоставления убежища, история часто меняется. Это становится соревнованием в том, кто расскажет самую страшную историю, сохранив при этом все детали.

Газета New York Times рассказала об одной женщине, русской мигрантке, которая попросила убежища в Бруклине. 12 Лесбиянка, бежавшая от деспотичного и ненавистного путинского режима. Место, где ни один представитель ЛГБТК+ сообщества не мог чувствовать себя в безопасности. Адвокат начал допытываться у нее о ее романтической истории, чтобы убедиться, что она расскажет все подробности, когда ее спросит иммиграционный судья. Наконец женщина сломалась. "Я совсем не лесбиянка", - сказала она. "Мне даже не нравятся геи". 13

Вот во что превратилась наша система: в Олимпиаду жертв, где побеждают даже не те, кто больше всех пострадал, а те, кто больше всех готов обманывать.

Но на самом деле наша нынешняя иммиграционная система не справляется даже с этим. Важнейшим фактором, определяющим, получит ли проситель убежище, является не то, сколько он страдал и насколько хорошую историю он может рассказать.

Дело совсем в другом: в том, каким судьей их назначили.

В Сан-Франциско один иммиграционный судья удовлетворяет 98,5 % всех рассмотренных им ходатайств о предоставлении убежища. 14 А другой судья в том же суде удовлетворяет всего 4,6 %. 15 Прошения, надо отметить, распределяются случайным образом. Сан-Франциско не одинок. В Хьюстоне есть судья, который отклонил все прошения о предоставлении убежища, рассмотренные им за последние пять лет; ни один проситель не смог пройти. Однако его коллеги из Нью-Йорка гораздо щедрее: дюжина судей удовлетворяет прошения о предоставлении убежища с частотой 80 и более процентов.

Это хаос. Столь разительные различия в показателях успеха свидетельствуют о серьезном неуважении к верховенству закона. Люди иногда жалуются, что Верховный суд - это партийный трибунал, разделенный по партийному признаку, но правда в том, что решение 9:0 встречается гораздо чаще, чем 5:4. Закон есть закон. В большинстве случаев все с ним согласны. И что очень важно, Верховный суд сам выбирает, какие дела он будет рассматривать. Естественно, он выбирает близкие дела, те, где в нижестоящих судах царит путаница, где судьи наиболее склонны к разногласиям. В апелляционных судах низшей инстанции судьи всех политических взглядов почти всегда приходят к единодушным решениям. Не имеет значения, какой состав судей выберет коллегия. Большинство дел решается легко. Все, как правило, соглашаются. Но иммиграционный суд - это другое. Очень сильно отличается.

Вывод напрашивается сам собой: Когда речь идет об иммиграционной системе, никто не соблюдает закон. Даже сами судьи.

КАК ЭТО ИСПРАВИТЬ?

Шаг первый очевиден: запечатать границу. Принятие новых законов не имеет значения, если мы не выполняем то, что говорим. Это означает усиление контроля за соблюдением законов, сокращение приема беженцев, увеличение числа депортаций. Больше никаких "поймал-отпустил". Мы призываем вас просить убежища за пределами Соединенных Штатов. Если вы явитесь на нашу границу без предупреждения, вас задержат. Если вы не соответствуете критериям для получения убежища, вас выдворят.

Вот как это делается в Австралии. Почти каждый, кто прибывает без приглашения, задерживается до рассмотрения его прошения о предоставлении убежища. И знаете что? Это работает. Люди не пытаются приехать, если знают, что их не пустят. В результате всего 20 процентов австралийских просителей убежища оказываются мошенниками.

Потребуется ли для этого больше ресурсов на границе? Больше мест содержания под стражей? Больше физических барьеров? Больше пограничников? В краткосрочной перспективе - безусловно. Но в долгосрочной перспективе мы потратим гораздо меньше. Если мы вложим деньги в охрану границы сейчас, то приедет меньше людей.

Есть и другие способы изменить стимулы. Мы могли бы внимательно изучить политику "безопасной третьей страны". Идея заключается в том, что беженцы имеют право на убежище где угодно, но не обязательно в выбранной ими стране. В конце концов, евреи, бежавшие из нацистской Германии, были не слишком разборчивы. По этой причине наши иммиграционные законы позволяют президенту определять другие страны, в которые просители убежища должны обращаться в первую очередь. Сейчас в этом списке только Канада, а это значит, что просители убежища, которые пытаются въехать через нашу северную границу, должны объяснить, почему они не попросили убежища сначала в Канаде. Но для этого нет никаких причин. Мигранты, которым удалось бежать из своих стран, должны быть обязаны просить убежища в первой же иностранной стране, в которую они ступили, независимо от того, предпочитает ли мигрант жить в другом месте.

Идея не так уж и необычна. Посмотрите на Великобританию. Они пошли еще дальше, приняв новую политику, согласно которой просители убежища будут ждать рассмотрения своих заявлений в Руанде. Экономические соображения сами по себе убедительны. По подсчетам Великобритании, она потратит 12 000 долларов на билет в один конец для каждого беженца (что, честно говоря, кажется завышенным; Expedia предлагает перелеты из Хитроу в Кигали примерно за 300 долларов) и заплатит еще 25 000 долларов Руанде за их прием, предоставление комнаты и питания и т. д. Итого 37 000 долларов. Конечно, стоит отметить, что на данный момент Великобритания почти никого не перевезла в Руанду, так что эта схема может и не сработать.

Сравните это с тем, что мы тратим сейчас. По оценкам Иммиграционной и таможенной службы США (ICE), задержание прыгунов с границы обходится примерно в 150 долларов в день; по оценкам низовых организаций, скорее в 200 долларов. Так что давайте назовем эту сумму 175 долларов.

Теперь нам нужно выяснить, как долго обычно задерживают человека. В официальных документах ICE говорится, что среднее время ожидания составило 55 дней в 2019 году. Но эта цифра искажена, потому что многие люди, которых поймали и задержали, сразу же сдаются и возвращаются домой. (Те же, кто не сдается, задерживаются дольше. Насколько дольше, точно не известно, но судебный процесс 2013 года показал, что типичный калифорнийский задержанный ICE, добивающийся освобождения от высылки, находился в заключении 421 день. 16

Согласно этим цифрам - а это, конечно, расчет на глазок - США тратят в среднем около 74 000 долларов на каждого задержанного иностранца.

Тридцать семь тысяч долларов за поездку в Руанду, по сравнению с этим, - очень выгодная сделка.

Почему налогоплательщики должны тратить дополнительные 40 000 долларов на каждого иностранца, чтобы содержать их в камере с четырьмя стенами, которая, как оказалось, находится в Техасе, а не в Руанде, Мексике или где-то еще? Наверняка мы можем придумать, как лучше потратить деньги налогоплательщиков.

Но бывает и лучше. Согласно британскому плану, мигрантов, чьи заявления будут отклонены, отправят обратно домой. Ничего нового. Но мигрантам, чьи заявления удовлетворяются, предлагается безопасное проживание в Руанде. Другими словами, выиграв, проиграв или сыграв вничью, незваные мигранты, появившиеся у берегов Великобритании, в ней не останутся.

"Если люди знают, что им там нет места, они не приедут", - сетует один афганский мигрант в Великобритании. 17 В этом-то и дело.

Критики прав человека пытаются закрыть программу, утверждая, что Руанда небезопасна. Это всего лишь их фанатизм. На самом деле уровень убийств в Руанде примерно вдвое ниже, чем в Соединенных Штатах, и на одну десятую ниже, чем в Чикаго. Выпускать мигрантов в Юму, штат Аризона, или перевозить их автобусами в Город ветров гораздо опаснее.

Мы также должны отменить гражданство по праву рождения. Это приглашение к злоупотреблениям. Или возможность для начинающих предпринимателей, в зависимости от того, как вы на это посмотрите. За 30-100 тысяч долларов богатые женщины из Китая, России, Нигерии и других стран могут прилететь в США, остановиться в частных особняках на Беверли-Хиллз и бутиках в Майами, родить ребенка в США и вернуться домой, зная, что у их ребенка теперь есть американское гражданство. 18 Это как "остановиться в хорошем отеле", объяснила одна мать. 19 Это еще и своего рода страховой полис. Теперь у их детей есть возможность жить здесь в любое время; со временем они смогут перевезти сюда и своих родителей.

Многие люди, включая сегодняшний Госдепартамент, считают, что мы мало что можем сделать для борьбы с туризмом по рождению. По их мнению, Конституция автоматически наделяет гражданством любого, кто родился здесь. Но на самом деле в Конституции ничего подобного не сказано. Вместо этого в Четырнадцатой поправке говорится, что гражданство распространяется на "всех лиц, родившихся или натурализованных в Соединенных Штатах и подпадающих под их юрисдикцию".

Это необычная фраза. Но ее присутствие не случайно. По словам основных авторов клаузулы, сенаторов Лаймана Трамбалла из Иллинойса и Джейкоба Ховарда из Огайо, фраза означает "не должен быть предан никому другому". Так же считает и Верховный суд. В деле "Бойни" 1873 года Верховный суд заявил, что фраза была предназначена для "исключения из [права гражданства по рождению] детей министров, консулов, граждан или подданных иностранных государств, родившихся на территории Соединенных Штатов". А в деле 1884 года "Лоси против Уилкина" суд постановил, что дети, родившиеся у членов индейских племен, не имеют гражданства по праву рождения, поскольку на них распространяется юрисдикция племени, а не Соединенных Штатов. Только после принятия Закона о гражданстве индейцев в 1924 году коренные американцы получили гражданство по праву рождения. Согласно нашей Конституции, даже гражданство по праву рождения доступно только тем, кто подчинился нашей юрисдикции, а это включает в себя соблюдение правил, которых требует гражданство.

"Опечатать границу" означает нечто большее, чем просто построить стену в прямом смысле слова. Речь идет о стимулах. И о последствиях. Как только мы повесим на дверь табличку "Мы закрыты" и обеспечим ее соблюдение, люди поймут, что к чему.

Но когда закрывается одна дверь, открывается другая. Это второй шаг: принятие осознанных решений о легальной иммиграции. Кого мы действительно хотим принять. Это значит критически осмыслить, кого мы хотим видеть нашими будущими друзьями и соседями и почему.

Одна из возможностей - отбор по заслугам. Принимать самых лучших и талантливых. Канада приняла такую политику, где большинство грин-карт выдается по 100-балльной шкале, причем баллы присуждаются заявителям с высшим образованием или специальными знаниями. Другие страны тоже. Следуя примеру Канады, в 2000-х годах Австралия, Дания, Япония и Великобритания приняли свою версию этой политики. 20

Самое замечательное в балльной системе - это то, что вам не нужно отбирать исключительно по "заслугам" в смысле самого умного, самого талантливого, самого образованного, самого трудолюбивого, самого "достойного" кандидата (хотя, конечно, и это можно использовать для отбора). Система, основанная на баллах, может отбирать и по другим признакам, таким как трудолюбие и готовность внести свой вклад туда, где он больше всего нужен Америке. Это означает, что нужно внимательно изучить экономику и потребности рынка труда нашей страны. В Австралии доктора наук получают дополнительные баллы, да, но и люди с опытом работы в востребованных областях, например, автомеханики. В США мы могли бы начислять баллы людям, готовым работать помощниками по уходу за больными на дому или сезонными работниками на фермах. И мы могли бы вносить коррективы по мере изменения нашего рынка труда, когда больше или меньше американских работников хотят и могут выполнять определенные работы.

Другой вариант: мы можем отбирать по способности к акклиматизации. Это означает такие вещи, как владение английским языком или демонстрация понимания и уважения к нашей общей американской истории и культуре, включая сдачу теста по гражданскому праву. Это также может означать, что мы будем отдавать предпочтение или не отдавать предпочтение кандидатам из стран, которые либо принимают, либо открыто враждебны американским ценностям, таким как отношение к женщинам как к равным гражданам, свобода слова и другие западные идеалы.

Еще одно соображение: мы могли бы использовать иммиграцию как инструмент внешней политики. Чтобы поделиться нашими ценностями, распространить добродетели капитализма и демократии, нашу любовь к свободе в остальном мире. Наши программы обмена студентами признают это. Как и наша программа au pair, которая позволяет иностранцу жить в принимающей семье до двух лет, чтобы обеспечить недорогой уход за ребенком до возвращения домой.

Жить в Америке - это привилегия. Это самый настоящий пряник. Есть много стран, которые хотели бы, чтобы их студенты обучались здесь, проводили передовые исследования, учились у лучших врачей, ученых и инженеров мира и привозили эти знания домой. Но привилегия - это не право. Если Китай отказывается остановить поток фентанила китайского производства, приливающего к нашим берегам и убивающего бесчисленное количество молодых американцев, то наши двери должны быть закрыты для молодых китайцев, ищущих студенческие визы, чтобы учиться здесь. Если колумбийское правительство хочет заработать миллионы, направляя южноамериканских мигрантов на север, к нашему порогу, тогда его следует отрезать от свободной торговли с Соединенными Штатами. 21 Если Венесуэла не хочет вернуть своих преступников, тогда ее руководители не должны больше иметь возможности отдыхать в Аспене или покупать дома в Майами. 22