Истинная для Инквизитора, или Пленённая врагом

Глава 7

Страж вцепился в меня когтями, не давая и шагу лишнего сделать. Злобно шипит, магией опутал максимально, чтобы вообще ни одного шанса не было. Скотина шерстяная! Ну, я тебя! Какого хрена, спрашивается? Мы Ванду спасаем или нет? И так время потеряли!

Дана вот-вот выкачает из моей девочки все жизненные силы, не могу же спокойно на это смотреть!

Кот полоснул когтями по ноге, умудрился повалить меня на землю и встал потом всеми четырьмя конечностями на грудь. Аж дыхание перехватило, сейчас сам концы отдам.

— Мозги где оборонил? — с иронией в голосе спрашивает Страж. — Сотня загипнотизированных солдат, тебе с ними не справится. Тем более … она нам подходит, а для ритуала нужно, чтобы сосуд ведьмы был чист от черной магии. Ясно тебе, Ивану-дураку?

— В смысле, подходит? Сам говорил, что не нравится, — я таки оттолкнул животное и смог сесть. — Давай, колись.

— Нравится — не нравится, — кошак задумчиво почесал лапой за ухом. — Хорошая девка, добрая, хозяйственная. А в лесу не порядок, без Хранительницы никак, сам понимаешь.

Ну, прямо идеальная жена! Еще бы слушалась, цены ей не было. Но это уже явно не про Ванду Решетову сказочка…

— Помнишь, когда-то давно при моем прадеде …

Кот издевательски фыркнул, не сводя с меня своих желтых глаз.

— Неужто жениться захотелось, инквизитор? На ведьме?

— На Хранительнице Горелого леса, — я усмехнулся. — Есть разница?

— Надо дождаться, когда Дана закончит свое грязное дело, — кот засеменил в сторону лужайки, на которой я оставил беззащитную Ванду. — А дальше пойдет, как по маслу. Только войдет в избушку и хочет — не хочет придется принимать на себя ответственность. А с любовными делами сам справишься. Она у нас и не буйная вроде, ласковая такая, сразу меня на руки…

Ага, не буйная! Сюрприз, Страж! Она лес одним взглядом испепелит, если дерево какое не так посмотрит. Без шуток.

Может, это и подло. Бросать любимую женщину сейчас на произвол судьбы. Позволить отобрать у нее то, что принадлежит по праву. Но так будет лучше, правда? По крайней мере, пытаюсь верить. Потому, что даже без сил она будет в опасности. Приговор никто не отменит. Законы ордена суровы и жестоки, но они были придуманы предками не просто так. Я должен ее защитить любой ценой. Пусть ненавидит, проклинает почем свет стоит, обижается и дуется. Хранительница Горелого леса неприкосновенна, как и жена Князя. Ей придется покорится. Теперь не сбежит …

Едва Дана Решетова скрылась, прихватив с собой мою армию, которую посмела нагло поработить, мы со Стражем двинулись к девушке, лежавшей на холодной земле практически без сознания. Прости милая, мы немного поиграем. Ты снова совершишь ошибку и поймешь, что такому, как я верить нельзя. Черт! Хочу по-другому! Не так! Но нет выбора…

— Опоздали, — громко и отчётливо произнес, чтобы Ванда точно услышала.

Кот фырчит, обнюхивает свою почти хозяйку и трется мордочкой о ее слишком бледное лицо. У меня все внутри замирает и из последних сил держусь, чтобы не подхватить её на руки и не унести куда-нибудь подальше отсюда.

— Будешь стоять, как истукан? — недовольно косится на меня блохастый. Ну зачем так резко? Она же с ума сойдет! Раз и получай говорящего кота…

Девушка широко распахнула глаза и, кажется, была готова закричать.

— В обморок не хлопнись, Ванда.

Страж всё никак не мог угомониться, да еще бурчал что-то себе под нос. После вообще уставился на меня, лапой махнул и отдал приказ:

— Истеричные ведьмы — твой профиль, займись.

А сам встал и медленно направился к старому дереву. То-то же. Делом займись, гад плешивый.

А я приблизился к своей ни на шутку перепуганной малышке. Сердечко отбивало бешенный ритм, она пыталась отползти назад, явно опасаясь того, что я мог бы с ней сделать. Нам придется притереться друг к другу. Давай же, подпусти меня к себе, доверься…

— Ну, добегалась? — усмехнулся и помог ей подняться. Равновесие потеряла и оставалось только прижать ее крепче. На ножках едва держится, но упрямо уперлась в мою грудь крохотными кулачками, пытаясь отстраниться. — А я предупреждал.

— Отпусти, — хрипло шепчет. Лицо исказила гримаса боли, а упрямится, не дается, старается упорхнуть из клетки. Кто сказал, что я тебя отпущу?

— Ванда, — взял за подбородок, заставляя посмотреть прямо в глаза. — Дай мне помочь.

— Издеваешься? — она рассмеялась. Надрывно, почти истерично. Огромные глаза блестят от слез и боли. — Ты? Мне? Ведьме?

— Я, — утвердительно кивнул. — Тебе. Ведьме.

Ресницами хлопает, взгляда не отводит, смотрит так безнадежно доверчиво, с надеждой, а потом глаза округлились, а с губ сорвался изумленный вздох.

Точно! Избушка на курьих ножках! Нечасто такое увидишь, признаю. Что ж, теперь это все твое, любовь моя! И кот ученый в придачу … и я, целиком и полностью. Все, что только попросишь. Все, что только захочешь…

Сидим уже битый час, а Ванда и слова не сказала. Поесть — поела, молоко уже по третьему кругу хлещет, будто вкуснее напитка в жизни не видала, а рот на замке. Испугалась? Вполне возможно. Учитывая, в какую ситуацию бедняжка угодила. Силы лишили, да еще родная тетка, а потом и вовсе мы с котом на ее голову …

С Даной ещё точно предстоит разобраться. Мудрит что-то ведьма. Но не до неё сейчас.

— Заканчивай, а? — миролюбиво промурлыкал Страж, но от своего любимого фырканья не удержался. — Ты тоже не фонтан, Ванда. А мне придется …

Ну, нет! Сейчас разболтает все тайны и секреты раньше времени, испугается, сбежит, а потом ищи ее по окрестным лесам! Почесал кота за ухом и он ласково заурчал, потеряв бдительность. Запрещенный прием, знаю. Но на войне все средства хороши. А мне еще свою любовь и преданность доказать предстоит!

— Пойдём поговорим, — подошел к Ванде, протянул руку, но она проигнорировала меня и просто выскочила за дверь. Что ж, покапризничай немного, солнышко …

— Чего хотел?

Вместо ответа прижал ее к себе, наслаждаясь каждой мурашкой, каждым движением. Она хотела быть может мной не меньше, чем я с ней, но продолжала сопротивляться и бежать от наших чувств. Била моим же оружием в самое сердце. Но так и надо, да?

— Такая дерганная стала, — отодвинул волосы в сторону, прошелся губами по шее, перешёл на плечи, плавно опуская вниз платье. Она послушно откинула голову назад, что-то удовлетворенно промычав. — Расслабься.

А сам готов был наброситься на нее прямо здесь. Без всяких там нежностей и предварительных ласк. Разорвать одежду, впиться в нежное, податливое тело, попробовать на вкус губы, почувствовать ее руки на себе, довести до грани, заставляя кричать и умолять о продолжении. Так и будет … ты будешь моей, только моей…

— Марк, — накрыла маленькими ладошками мои. — Нам нельзя.

О, нет! Другие планы, детка! Очень даже можно. Ты будешь моя, всецело, без остатка.

Пока целовал, надел на безымянный пальчик зачарованное кольцо. Узнает — прибьет запросто. Нельзя взять и привязать к себе женщину магией? А я скажу, что можно! Вот буквально только что это сделал. Грубо, скажете? Пофиг! На поцелуй ответила, руку в волосы запустила, соглашаясь на любую игру, какую только предложу, а больше и не нужно.

В дом занес, на кроватку уложил и едва сдержался, чтобы не взять то, что принадлежит мне. Грубо, бескомпромиссно. Мне хотелось чувствовать ее желание, чтобы она меня целовала, прижималась своим безбожно сексуальным телом! Ее дрожь передалась мне. Боится, ножки свести пытается, но я погладил по бедру, пытаясь быть нежным, заботливым. Я не мог её потерять и позволить и дальше ненавидеть меня.

— Больно не будет, — пообещал я, смотря в перепуганные голубые глаза, но сдерживать себя уже не мог.

Она быстро подалась мне, пылко отвечая на поцелуи и шепча на ухо, чтобы не останавливался, не бросал ее и это возбуждало больше, чем когда-либо.

— Марк, — хрипло прорычала, обхватила за шею, прижалась, порочно прогибаясь подо мной.

— Я скучаю, — судорожно признался, со сладкой болью выдыхая воздух. — Больше не сбежишь, Ванда.

И я точно не хотел всё портить сейчас. Когда нам обоим было так хорошо вместе, что реально бабочки в животе и огонь по всему телу от малейшего прикосновения изящных пальчиков. Девушка, которая лежит сейчас на моей груди почти покорилась, дала мне шанс все исправить и показать на что способен я настоящий. А та ночь не была ошибкой … или была?

Нам предстояло поговорить и знал точно — Ванде оно не понравится. Возненавидит еще сильнее. Простит ли? Сможет понять?

— Теперь, когда Дана провела ритуал, ты готова к сотрудничеству. Обсудим дела, дорогая?

Глаза полыхнули обидой, ненавистью. Она сокрушила меня и сбросила на грешную землю, разрушая нескончаемую эйфорию. А чего еще ждал, идиот?

Не желая терять ни секунды, прервал возможный поток лесных комплиментов в мой адрес, прижав палец к её пухлым и ещё горячим от страстных поцелуев губам. Обвел их по контуру, наслаждаясь замешательством девушки. Такая нежная, бесконечно строптивая и моя…

— Ванда, — первым нарушил затянувшееся молчание. — С тобой сложно жесть как! Я же сказал, что скучал … ты нужна мне, понимаешь?

— И когда ты это решил, мм? — взорвалась моя ведьмочка. — Тогда у моего дома, лапая где вздумается? Или после того, как получил на блюдечке с золотой каемочкой? Сам выгонял, а теперь нужна?! О, не будь идиотом, Бестужев!

Взял за подбородок, заставляя смотреть в глаза и холодно произнёс:

— Девочка моя, ты помнишь … я ненавижу тебя наказывать, — оперся о кровать, прижал её к матрасу. Перепугалась до жути, задрожала. Глазки бегают, не знает куда ей деться.

— Марк, — она обхватила ручками мое лицо. Будто собиралась остановить меня, сдержать. Наивная … думает обмануть? Но тебе и так ничего не грозит, глупышка. — Ты не …

Прижимаюсь к ней, вдыхаю аромат волос, который почему-то успокаивает, не дает взять и слететь с катушек. Ладно, я просто обязан признаться. Во всем. Сейчас!

— Я должен был тебя казнить, — как можно спокойнее сказал. Моя девочка не просто испугалась. Заметалась подо мной в беззвучной истерике и пришлось держать ещё крепче, только бы глупостей не натворила. — Ванда, тише.

Конечно, была понятна её реакция. Чай не каждый день про собственную смертную казнь узнаешь. Ее и так в тупик загнали, бедную.

— Послушай … — отодвинулся от неё, уместившись на краешке кровати, давая понять, что никто не держит, не угрожает. — Нам нужно всё обсудить, это серьезно.

— В чем меня обвиняют? — тихонечко спросила. И будто бы все хорошо. Спокойная, уверенная, решительная.

— Пришел приказ из Москвы, бабушка развернула его, но инициатор пошел другим путём, действовал через совет ведьм. Через ваш ковен, Ванда. Да еще и документы подделали.

Она нервничала. Кусала губы, а глаза стали влажными. Взял хрупкую ладошку в свой плен и крепко сжал.

— Что ты сделала, Ванда? — как бы между делом поинтересовался. Уверенности в честном ответе нет, но кто знает.

— Защищалась, — безразлично пожала плечами. — Просто защищалась.

Она задумалась, грустно опустив голову. Протянул руки и усадил к себе на колени. Позже найду каждого, кто причинил ей боль, а пока буду рядом. И так слишком много времени упустил.

— Зачем ты все усложняешь? — Ванда неуверенно посмотрела на меня.

— И шанса не стою? — погладил по волосам, жадно изучая мою девочку. Каждый изгиб тела, искусанную в кровь губу, родинку на правом плече. Прекрасная, желанная и единственная.

— После того, что сделал? — издевательски смеётся. — Ты ненавидишь меня!

— Нет, — возразил и прижал к себе, заставив смотреть в глаза.

— Я тебя ненавижу! — мгновенно вспыхнула.

— Ну … — улыбнулся и невинно чмокнул в губы. — От ненависти до любви … а дальше ты знаешь.

Догадалась! Слишком испуганной и растерянной она сейчас была. Начала подозревать. Честно? Ванда никогда не была дурой! Тут к гадалке не ходи. Кубик-рубик по частям распилит, как нечего делать. Умопомрачительна во всём! И это так сексуально!

— Почему не отвел на эшафот? — прикусила нижнюю губу.

— А Хранительница Горелого леса неприкасаема, — усмехнулся и в тот же момент понял, что нам конец. Мне и коту.

Ручная ведьма сорвалась с цепи …