Истинная для проклятого

Глава 30

Она завороженно переводила взгляд с одних высоких книжных стеллажей на другие. Книги ее ничуть не интересовали, как и их содержание, но атмосфера библиотеки пленяла.

— Интересно, сколько здесь книг? — озираясь по сторонам, полюбопытствовала Анна.

Граф улыбнулся при виде захлестнувшего ее восторга.

— Я собирал библиотеку не одно столетие, — признался он, с гордостью разглядывая полки, забитые изданиями. — Здесь есть произведения, которые я перечитывал не раз, и те, которые оказались мне не по нраву, но я все равно храню их с особой любовью.

Анна повернулась к нему.

— Но почему? — не поняла Анна. — Если книга вам не нравится, то почему бы не избавиться от нее и не хранить только любимые и хорошие?

Граф Эмирсон поморщился, выражая несогласие с ее словами.

— Нет, так нельзя, — возразил он задумчиво. — Потому что плохих книг не бывает. В любой найдется что-то полезное. К тому же, избавиться от какой-то книги, — граф помрачнел, — все равно что уничтожить мир, придуманный и написанный тем, кто, возможно, проводил за столом и с пером в руке ночи напролет, записывая историю, закладывая в нее часть своей души. Избавление от книги — это убийство частички чьей-то души!

Анна подняла брови. Она его не понимала. Вскоре недоумение на ее лице неожиданно сменилось улыбкой.

— Мне кажется, вы преувеличиваете, — призналась она, снова взглянув на полки, но уже совершенно обычным взглядом. Огонек восторга исчез. — Это всего лишь книги, и ничего в них особенного нет и быть не может.

Граф потупил взор, не веря услышанному.

— Вы правда так считаете? — спросил он.

Анна обернулась и спокойно кивнула, не замечая его растерянности.

— Книги — всего лишь страницы, наполненные буквами, — пожала плечами она.

В глазах графа Эмирсона блеснуло презрение. Анна заметила его, но сделала вид, что ничего не видела и прошла дальше, теряясь за стенами стеллажей, и то появляясь, то снова исчезая среди переходов книжного лабиринта.

Граф следил за ней взглядом, пытаясь понять причину, по которой Анна говорила столь равнодушные, на его взгляд, слова. То, что было для него смыслом жизни, для нее — не имело ровно никакого значения. То, чем он гордился и восхищался, для нее — было пустой тратой времени.

Впрочем, он понимал, что людям свойственно не сходиться во взглядах. Это вполне естественно, и даже необходимо, чтобы отличаться друг от друга и иметь разные мнения. Жизнь потому и красочна, что люди друг на друга не похожи. Граф это осознавал и принимал. Но понять, как книги могут быть для кого-то всего лишь страницами и буквами, он не мог, даже если сильно постарался бы.

Еще долго он оставался неподвижен, сохраняя мрачное выражение на лице и размышляя над ее словами. И вдруг в нем что-то переменилось. Взгляд стал яснее, цвет лица — ярче.

— Мисс, — позвал он, стремительно подойдя к одному из стеллажей, но не находя там Анну, вопреки ожиданиям.

— Звали? — донесся ее голос из другого конца библиотеки.

Граф повернулся в ту сторону. Он даже не заметил, как она проделала такое расстояние. Слишком уж она была шустра, а он — чересчур задумчив.

— У меня к вам вопрос, — сказал он, двинувшись к ней.

Анна застыла рядом с круглым столом, заваленным старыми книгами, и с интересом рассматривала глобус, стоящий на деревянной подставке.

— Я вся во внимании, — сказала она, кончиком пальца осторожно проводя по круглому макету с изображениями стран.

— Вы читали когда-нибудь? — взволнованно спросил граф.

— В детстве, — Анна легонько крутанула глобус.

— И все? — удивился он. — А в осознанном возрасте не читали?

Анна оторвалась от глобуса и перевела глаза на графа.

— Нет, а что? — спросила она таким равнодушным тоном, словно не видела здесь ничего страшного, в то время как для графа ее признание было сравни каменному молоту, бьющему по железной наковальне. Таким же оглушительным и пугающим. — Мне это неинтересно. Разве это странно? Не все любят книги.

— Да, не все, — согласился граф, выдохнув, — но толком не попробовав чтение, нельзя быть уверенным, что вы относитесь именно к таким людям.

Анна улыбнулась.

— Но я читала, когда была маленькой, — напомнила она, — и мне не понравилось.

— Однако сейчас вы вовсе не ребенок, — заметил граф, пристально глядя на нее. — Почему бы не попробовать снова?

— Что?

— Почитать, — предложил граф, воодушевившись. — Начните с малого. Прочтите хотя бы одну книгу и, если не понравится, можете и дальше утверждать, что в книгах нет ничего особенного.

Анна видела, как задели графа ее рассуждения о чтении. О том, что книги не важны. Это были чуть ли не первые эмоции, которые она увидела на его обезображенном лице с момента их первой встречи. Ранее он такого энтузиазма не проявлял. Поэтому она решила пойти ему навстречу и кивнула.

— Хорошо, — решительно согласилась Анна. — И какую книгу мне почитать первой?

Граф расплылся в широкой улыбке, обнажив белоснежные зубы, и Анна впервые увидела на правой половине его лица ямочку. Девушка невольно вздрогнула. Эта ямочка показалась ей знакомой. Словно она уже видела ее когда-то, очень давно.

Граф судорожно заозирался по сторонам, обдумывая, какую бы книгу посоветовать Анне, чтобы заложенная на ее страницах история могла заинтересовать девушку и пошатнуть ее уверенность в бесполезности чтения. Но среди множества прочитанных им произведений не было одного, которое бескомпромиссно выделялось бы на фоне остальных.

Граф Эмирсон был из тех людей, кто, прочитав одну книгу, тут же наделял ее статусом лучшей. Но стоило начать читать что-то другое, как новая история тут же затмевала предыдущую. И так всякий раз. Поэтому выбрать всего одну книгу сейчас было трудно. Все они были для него лучшими.

Но после долгих раздумий хозяину замка, не без труда, но удалось переворошить в памяти прочитанные истории и найти среди них ту, что оставила наиболее сильный след в его воспоминаниях. Он огляделся по сторонам, а затем, словно обезумев, кинулся к лестнице. Анна поспешила за ним, удивляясь, почему он не воспользуется колдовством.

Но он, видимо, решил пойти сложным путем, либо же настолько переволновался, что просто-напросто забыл о своих способностях. Размышления о чтении, признаться, делали его почти человечным. Поднявшись по широким ступенькам, он потянулся к книге в зеленом переплете, но не смог достать до нее нескольких сантиметров. Тогда граф приподнялся на цыпочки и все-таки смог преодолеть это расстояние. И вот книга была уже в его руках.

Спустившись вниз, он сдул с зеленой обложки слой пыли. Анна проследила за его действиями и спросила:

— И о чем же она?

Хозяин замка с обожанием поглядел на книгу, вспоминая ощущения, которые испытывал при первом прочтении.

— Это-то вы и должны будете мне рассказать, — и он передал роман Анне, добавив: — Я более чем уверен, что она вам понравится, но при одном условии.

Анна непонимающе нахмурилась.

— При каком же?

— Она придется вам по душе, но только в том случае, если вы дадите ей шанс понравиться вам, — граф немного помолчал, но потом, после некоторого раздумья о чем-то важном, продолжил: — Одно время я тоже не любил чтение. Не имел ни желания, ни интереса читать. Но когда у тебя никого не остается и ты находишься наедине со своими навязчивыми мыслями, то невольно начинаешь искать хоть что-то, что могло бы тебя отвлечь. Для меня этим «чем-то» стали книги. Стоило мне однажды дать им маленький, совсем крошечный шанс, как они захватили мои душу и разум полностью и безвозвратно.

Граф говорил о книгах так, что сразу становилось понятно, — они смысл его жизни. И, глядя на то, с какой любовью он рассуждает об этом, Анна почувствовала, как внутри что-то всколыхнулось. И хотя она не подала виду, что что-то изменилось, ни выражением лица, ни голосом, у нее вдруг появилось странное желание узнать, почему книги так важны для него. Что в них такого особенного, раз с виду холодный и не проявляющий эмоций человек рассказывает о них так надсадно и с замиранием сердца?