Истинная для суженого (СИ)

Глава 17

Вечер подошел к концу. Гости разошлись, и я осталась наедине с Борисом. Я много раз ночевала у него, но сегодня был первый день нашей совместной жизни. Теперь его дом — мой дом. Все здесь ощущалось по— новому.

Борис распаковывал подарки, и дошла очередь до свертка Тарена. Он снял ленточки и оберточную бумагу — внутри оказалось растение. Я подошла ближе — это был взрослый гибискус, высотой мне почти по пояс. Я посмотрела на карточку с названием сорта и запрыгала, хлопая в ладоши, как маленький ребенок. Сорт был очень редкий и сказочно красивый. У меня шакти заклубилась вокруг пальцев, так сильно мне хотелось посмотреть на распустившийся бутон, но я сдержалась и ограничилась осмотром куста, пританцовывая вокруг него.

Хмурый Борис заступил мне дорогу:

— Дара, чего ты так радуешься?

— Это чрезвычайно редкий сорт, я видела фотографии, но не думала, что в нашей полосе кто-то выращивает его. Это несказанная прелесть! Районированный… — я протянула руку и нежно погладила листья, сдерживая светлый поток.

Борис стал мрачнее тучи.

— Мы вернем его. Ты не станешь принимать дорогие подарки от всяких малознакомых мужчин. Думаешь, я не заметил, как он на тебя пялится?

— Борис, но он же встречается с Мирой, — протянула я, не в силах оторвать руку от куста.

Он не сдержался и громко гаркнул:

— Да перестань ты его гладить! — и затем тихо пробурчал: — Подумаешь, невидаль какая.

Я резко отпрянула в сторону от неожиданности.

— Дара, извини, я что-то нехорошо себя чувствую, — он потер виски. — Я хотел с тобой поговорить. Все эти твои цветы. Они полны жизни и мне не по себе, когда я смотрю на них. Ты знаешь мою ситуацию. Я не знаю, как выпутаюсь из этой передряги, но я обязательно найду выход. А пока я не хочу видеть цветы в нашей квартире. Они меня раздражают.

Я в растерянности оторвалась от гибискуса и задержала дыхание, пытаясь понять чувства Бориса. Наверное, и правда, было невыносимо видеть напоминание о том, чего тебе, возможно, не дано в полной мере. Но цветы — это моя жизнь…

Он подошел и обнял меня, убрал прядь волос за ухо и прошептал:

— Малыш, мы же справимся с этим? Правда? Вместе.

Я медленно кивнула несколько раз, не в силах произнести что-нибудь связное. В голове пульсировала мысль о том, что семья важнее.

Мне показалось, что у Бориса начинается жар. Он опять потер виски.

Мы перенесли посуду на кухню, я убирала тарелки в посудомойку, а Борис присел с бокалом коктейля и включил телевизор. Он попал на ток— шоу, где разгорался нешуточный скандал. Мы прислушались к теме спора.

— Такую информацию недопустимо скрывать от общественности. Это прорыв в медицине. Новые формы лечения должны не просто освещаться в прессе, а широко внедряться повсеместно с использованием государственной поддержки, — на повышенных тонах ораторствовал мужчина из зрительской аудитории, вцепившись в микрофон.

Его поддержал одобрительный гул голосов, и женщина на другом конце зала, дорвавшись до микрофона заверещала:

— У нас в стране бесплатная медицина. Где это новое лекарство от рака? Почему его не проводят ни по каким программам бесплатной помощи больным людям? Источники энергии — это народное достояние, также, как и полезные ископаемые в недрах нашей земли. Государство и олигархи захватывают контроль и предоставляют лечение только избранным, они не хотят делиться с народом. Им проще продать все за границу.

Борис с отвращением щелкнул кнопкой на пульте и переключился на Дискавери.

На экране появились милые кошечки, а голос за кадром вещал:

— Звери заинтересованы оставить как можно больше здоровых потомков. И здесь в ход идет все, вплоть до беспорядочных половых связей. Установлено, что чем больше партнеров принимает участие в спаривании, тем больше у самки появляется детенышей. Например, у кошки в одном выводке могут родиться котята от пяти разных котов.

Затем в кадр попали львы и тигры, а диктор продолжал рассказывать:

— Иногда львице или тигрице нужно заниматься сексом 50 часов подряд, так как овуляция происходит только через двое суток после успешного спаривания. И если в первый день львица готова спариваться только с одним знакомым львом, то на второй или третий дни ей безразлично, кто удовлетворяет ее страсть.

Борис приободрился, даже забыл про головную боль:

— Человек — это тоже животное. Он живет инстинктами: поесть, поспать, оставить потомство.

Я возразила:

— Ты говоришь про людей, которые ведут животный образ жизни. Люди более развиты. Нам свойственны эмоции и разум. Мы делаем осознанный выбор.

— Мужчины полигамны, Дара, по своей природе.

Я замялась, но все же переспросила:

— Ты тоже? Ты собираешься мне изменять?

Борис принял философский вид:

— Дара, что такое измена? Это понятие растяжимое.

— Здесь нет ничего растяжимого, дорогой. Измена — это когда изменяют. Спят с другим человеком.

— Ты же сама говорила про высокие отношения среди людей. Главное — это семья, — он принял важный вид, — Семья должна быть крепкой, мы должны быть друг за друга горой, поддерживать и уважать. А моногамия больше похожа на миф. В жизни разное бывает.

Я не нашлась, что возразить. Я подумала про маму. Папа всю жизнь посвятил ей. Она ценила его заботу, но, и он, и я знали, что у нее были временные связи на стороне и я не одобряла этого. Я не хотела следовать ее примеру и искренне переживала за папу. Мама была центром его вселенной, он не замечал никого вокруг кроме нее и оставался ей верен.

— Борис, даже среди животных есть лебеди, чья верность воспевается поэтами, или волки, например, — в голове возник образ Тарена.

Борис презрительно сморщился и рассмеялся:

— Волки! Лебеди! — он полез в телефон.

На экране как по волшебству появилась волчья стая и объяснения диктора:

— В фольклоре волки изображаются как жулики и мошенники, а в действительности эти животные ведут семейную жизнь, полную верности и любви. Волк очень трепетно и нежно относится к волчице, всячески ухаживает за самкой и разлучить их сможет только смерть. Волки — верные и преданные друг другу животные. Они делят на двоих все превратности хищной жизни, равно как и добычу. Волк ни за что не бросит свою подругу в беде. Волк — глава семьи! Всю добычу, принесенную в дом, он делит между волчицей, детенышами и пожилыми родственниками, поэтому сам зачастую остается голодным.

В голове усилилась ассоциация Тарена с образом волка — такой же хищный и опасный. Неужели ему можно доверить свою жизнь? Мне было интересно, как он ведет себя в отношениях. Борис никак не вписывался в мои ассоциации с образом волка. Он прервал мои размышления:

— Гугл в помощь, Дара. Смотри, что я нашел, — и он начал зачитывать:

«Моногамия в природе непопулярна, но все же существует — 5 процентов млекопитающих образуют длительные моногамные пары».

Он победно улыбнулся.

— Правда жизни, малыш. Всего 5 процентов! Ты зачастую витаешь в облаках. Но это ничего, я люблю тебя такой, какая ты есть. В нашей семье я буду отвечать за реальность.

Борис говорил правильные вещи. Я не стала возражать, но про себя подумала, что пока что его жизнь весит на волоске, и единственная реальность заключается в том, что без меня он просто погибнет.

Он дотянулся до меня и резко дернул, притянув к себе на колени. Другой рукой он допивал коктейль. Он весь горел.

— Борис, у тебя температура.

— Ерунда, — возразил он, наливая себе следующую порцию.

— Ты выпил и не чувствуешь, — возразила я и положила руку ему на лоб.

Он перехватил мою ладонь, отвел ее в сторону и полез ко мне с поцелуями. Я вяло отвечала. У меня не было настроения, и я кожей ощущала, как пылает тело Бориса.

Он потащил меня в спальню, раздевая по дороге и скидывая свою одежду. На кровати у него ничего не получилось. Он в растерянности выругался, откинулся на подушки и заснул. Я испытала облегчение. Эта реальность на кровати с моим будущим мужем была так далеко от моих загадочных снов, полных страсти и желания. Легкая волна возбуждения пробежалась внизу живота при одном воспоминании о них. Я мотнула головой, отгоняя наваждение.

Я осторожно встала и принесла градусник, измерила температуру у Бориса. Градусник показывал 41. Надо было срочно что-то предпринять. И я сделала то, что мне казалось единственно верным вариантом. Я прикрыла глаза и стала размеренно дышать, медитируя. Я видела, как шакти собиралась у моих рук. Я добавила усилий и стала сильнее тянуть ее из окружающего пространства. Она собиралась в облако, окутывая меня с Борисом густым туманом. Не знаю сколько это заняло времени, в окне занимался рассвет. Последнее, что я помню — я направила всю полученную энергию на Бориса, желая ему выздоровления и потеряла сознание.