Истинная для суженого (СИ)

Глава 25

Я задержала дыхание. Мне не хотелось, чтобы у этой сцены были свидетели. Кто-то осторожно подергал ручку и раздался легкий щелчок замка. В приоткрытую щель просунулась голова Тарена.

Я приложила палец к губам, показывая ему молчать и потом замахала рукой, провожая его на выход. Мужчина покачал головой и укоризненно на меня посмотрел. Я пыталась остановить слезы.

— Я помогу уложить его, — Тарен решительно вошел внутрь и направился к Борису. Он молча подхватил моего парня под руки и, протащив по полу, закинул на кровать.

Я сгорала от стыда.

Он не стал ни о чем расспрашивать, просто протянул руку и поднял меня с пола.

— С ним будет все в порядке, — Тарен сообщил бодрым голосом, — Не стоит расстраиваться и портить себе вечер. У меня есть для тебя сюрприз, я хочу поднять тебе настроение.

Я отрицательно покачала головой:

— Уже поздно, — попыталась отделаться от него.

— Сегодня новый год! И ты должна мне желание, — ухмыльнулся несносный мужчина, — Возражения не принимаются, идем. Тебе понравится.

Я бросила последний взгляд на спящего Бориса и с опаской последовала за Тареном. Хотелось избавиться от проигранного желания поскорее. «Пусть это будет просто невинный сюрприз», — мысленно попросила про себя.

Мы прошли на другую строну дома и остановились перед закрытой дверью. Во время импровизированной экскурсии, Мира провела нас мимо, сказав, что там идет ремонт.

— Ты хочешь поразить меня беспорядком и строительным мусором? — не удержалась я от сарказма.

Тарен усмехнулся и распахнул дверь. Мы шагнули в темноту, и он зажег свет.

— Сюрприз! — весело прокричал он.

Я в удивлении оглядывала буйную зеленую растительность. Мы оказались в оранжерее. Стены и потолок комнаты были застеклены. Я охнула и, забыв обо всем на свете, пошла рассматривать растения. Я так соскучилась по зеленым друзьям.

Когда я подошла ближе, мое удивление возросло в разы, потому что я узнала своих красавиц из лаборатории. Я прыгнула от радости и захлопала в ладоши — детский жест, от которого я до сих пор не избавилась.

Я перебегала от одного горшка к другому, ощупывала, осматривала, меня полностью захватил процесс. Не знаю сколько прошло времени, и тут я вспомнила про Тарена.

Мужчина довольно наблюдал за мной, не говоря ни слова. Он явно испытывал удовольствие от моей радости.

— Но, как, Тарен? — только и смогла я спросить.

— Я выкупил права на все твои патенты и оформил документы на твое имя, посоветовался с твоими коллегами и прихватил еще несколько, которые, по их словам, были тебе особенно интересны.

Я погрустнела:

— Но у меня нет для них места.

— Дарина, я хотел оранжерею, и мне нужен человек чтобы ухаживать за ней, — он наклонился, пытаясь поймать мой взгляд, — Два— три твоих визита в неделю будет достаточно? И я смогу уделять время на занятия с тобой, — довольно закончил Тарен и распрямился.

Я медленно пошла ближе к одной из стеклянных стен. Вьюга пугала своей неукротимостью.

— Мы оговорим с тобой зарплату и в случае коммерческого успеха твоих проектов, ты получишь дополнительную прибыль.

Я медлила с ответом, нервно сплетая и расплетая пальцы рук.

— …Борис, — начала я и не смогла закончить предложение.

— Борису придется смириться, — резко оборвал Тарен, — теперь он знает о том, что ты его лечишь, а тебе необходимо контролировать потоки, чтобы не навредить себе и ему, в том числе.

Во мне боролись противоречивые чувства. Я была готова продолжить прыгать от радости, но стоило подумать о Борисе, как в ушах зазвучали его обидные реплики. Метель нагнетала напряжение. Глубокой ночью я стояла в оранжерее, наблюдая разбушевавшуюся стихию.

Тарен ждал моего ответа.

— Свирепая и страшная до ужаса стихия, — завороженно прошептала я.

— Всего лишь дикая сила природы — естественна и органична в общем порядке вещей, — возразил Тарен.

— Дикий зверь, вырвавшийся на свободу.

— Даже его можно приручить или лучше стать ему другом. Такие редко, но заводят друзей. Зато подобные дикие звери остаются верны до самого конца.

Каким-то неведомым образом в сумятице неистовой бури прямо за окном перед моими глазами отделился маленький снежный вихрь и закружился, превращаясь в цветок. Я протянула руку, и словно погладила его через окно. Цветок рассыпался небольшим салютом на несколько маленьких розочек, которые вскоре поглотила метель.

В душе разливалось уютное тепло.

Я разглядела отражение Тарена. Он улыбнулся.

— Шакти выровнялась вокруг тебя. Так мне нравится больше, — подбодрил он меня, подходя вплотную сзади. Мне было некуда отступить. Я почувствовала его дыхание на затылке и сердце часто забилось.

«Наверное, Борис прав, я сама провоцирую Тарена», — пронеслось в голове.

Я резко развернулась и уткнулась Тарену в грудь.

— Тарен, это неправильно, — попыталась я образумить его и почувствовала, как его голова опускается ниже, и его желанные губы приближаются.

Тело мгновенно вспыхнуло облаком шакти, не было сил возражать, воля медленно покидала меня, а его губы все приближались. Мой рот приоткрылся, виски пульсировали, руки потянулись обнять его.

На задворках сознания вспыхнули слова: «Это ты виновата!», и все, что я смогла сделать — отработанным жестом скрутить спиральку шакти.

В тот же момент Тарен резко отпрянул. Я растерянно заморгала.

Светлая спиралька болталась, подвешенная в воздухе, окутанная темной дымкой.

Раздались его медленные хлопки, громко разрезая тишину ночи.

— только не говори мне, что ты сделала это сама. Кто тебя научил? — напряжение четко прослеживалось в его словах, в его позе и во взгляде.

— Тарен, я не буду приезжать к тебе, если ты продолжишь в таком же духе, — опомнилась я и попыталась перевести тему.

— Сейчас это не главное. Обсудим это позже, — он продолжал сверлить меня пристальным взглядом: — Кто?

— Я сама научилась. У меня случайно получилось, — попыталась отвертеться я.

— Дара, Дара, — покачал он головой, — ты совершенно не умеешь врать, — Кто? — продолжил он допрос.

— Не скажу.

Напряжение немного отпустило его, он расправил плечи.

— Конечно, скажешь. Рано или поздно тебе придется сказать, — он опять покачал головой, — Значит, у тебя от меня секреты? — задал он мне укоризненно вопрос, посматривая на меня с хитринкой во взгляде.

Я хмыкнула.

— Вот это самомнение, — протянула я, — Можно подумать, ты обо мне все знаешь.

— Достаточно знаю, чтобы сделать некоторые выводы.

Я хлопнула глазами.

— Я вижу, как ведет себя твоя шакти рядом с Борисом, и как это происходит рядом со мной.

— Это просто реакции тела. Это ничего не значит, — возразила я.

— Как ты можешь игнорировать свое тело? Я же вижу у вас давно не было близости.

Я открыла и закрыла рот, почувствовала, как краска прилила к лицу.

— Зато у тебя с Мирой близость по пять раз на дню, — не нашлась я, что еще ответить.

Тарен досадливо поморщился:

— Дара, у нас с ней ничего нет.

— Но было?

— Это была случайность.

— А Мира об этом знает? — мне стало горько за подругу.

— Да, Дара. Мира знает. Видимо, она намеренно, вводит тебя в заблуждение, если говорит, что у нас отношения. Скверный у нее характер. У нас уговор: она помогает мне освоиться в вашем мире, я оплачиваю ее помощь с домом.

Я была озадачена, но Тарен прервал мои размышления.

— Зачем ты с ним, Дара?

— Хочешь мне предложить себя? — начала злиться я, — Ночь, две, три? Сколько ты был с Мирой? Сколько понадобится времени, чтобы твое тело переключилось на кого-нибудь другого? Дело не в реакциях тела, дело в доверии, уважении и преданности, когда ты знаешь, что человек останется рядом, несмотря ни на что, что он проживет с тобой жизнь. Вы вырастите детей и будете вместе в старости нянчить внуков и держаться за руки.

— Жизнь непредсказуема, — перебил меня Тарен, — ты не можешь планировать так далеко, не все зависит от человека.

— Это не оправдание, Тарен. Зачем следовать инстинктам тела, когда отношения изначально обречены на провал? — сердце болезненно сжалось, а воображение начало подсовывать образы возможных отношений с Тареном: Тарен нежно прижимает меня, защищая от всего мира, Тарен держит на руках нашего ребенка, Тарен крепко держит меня за руку, и я знаю, что это навсегда.

Я тряхнула головой, рассеивая наваждение.

Тарен опустил голову и грустно выдавил:

— Твои образы были настолько яркие, что я случайно уловил отголоски через шакти. Прости, я не специально.

— Ты можешь читать мои мысли? — сердце пропустило удар.

— Нет, что ты, — Тарен поднял на меня взгляд, — Сейчас в комнате сильная концентрация шакти и темной силы. Видимо, они взаимодействуют, и я смог уловить обрывки твоих эмоциональных образов.

Я судорожно пыталась сообразить, что именно он мог увидеть.

— К сожалению, ты права. Я не смогу дать тебе то, чего ты так жаждешь, — Тарен с отчаяньем подумал о своем проклятье.

Я получила подтверждение своим домыслам по поводу его краткосрочных намерений на мой счет. «Что и следовало ожидать, тема закрыта», — пронеслось в голове. Я попыталась переключить свое внимание на что-нибудь еще.

— Если ты не врешь про образы, научи, как это работает.

Тарен смутился.

— Тарен, ты говорил, что будешь учить меня.

Он глубоко вздохнул:

— Нужно учиться чувствовать энергии. Переходи на внутреннее зрение. Смотри на свою спираль.

Я послушалась и стала внимательно ее рассматривать.

— Что ты видишь?

— Она висит, окутанная черной дымкой, похожей на паутину.

— Хорошо. Ты можешь видеть оба потока.

Он немного приподнял руку и перебрал пальцами в воздухе. Темное пятно увеличилось в объемах, давая больше пространства для маневров светлой спиральке. Она заметалась, запертая в западне.

— Попытайся на расстоянии воздействовать на свою шакти. Для начала, нужно удержать ее на месте, не давая двигаться.

Я подняла руки и поводила пальцами, подражая Тарену. Мне показалось, что это выглядит смешным, потому что я не понимала, что делаю.

— Фокус— покус, — начала я вещать, подражая серьезному голосу фокусника, не выдержала и засмеялась.

— Закрывай глаза, — скомандовал Тарен, — начинай дышать и одной рукой попытайся почувствовать пространство.

— Как я пойму, что я что-то нащупала?

— Это субъективные ощущения. Я, например, чувствую свою темную энергию, как что-то вязкое, обволакивающее, но одновременно напряженное и слегка колючее, что ли, — Тарен пытался подобрать слова, чтобы описать свои ощущения, — А твоя энергия особенная — нежная, легкая и теплая, — мечтательно дополнил он.

Я внезапно ощутила, как кольнуло кончик указательного пальца вытянутой руки.

— Ой, — вскрикнула я, отдергивая руку и пряча ее за спину, — как укол статического электричества, — я открыла глаза.

Тарен озадаченно пожал плечами.

— Я потом тебе попробую показать, — пообещала я.

— В каком конкретно месте ты почувствовала это?

— Кончик указательного пальца, — я вытянула вперед руку, показывая палец.

— Я поражаюсь твоим успехам, — похвалил меня Тарен, — я коснулся его своей энергией.

— О! — только и смогла выдохнуть я, — так вот какой ты, Тарен! — я заулыбалась, — пробуем еще.

Я закрыла глаза.

— Думаю, не стоит, — попытался возразить Тарен, — тебе было больно.

Я потерла между собой пальцы.

— Пробуем, возможно у меня на кончиках было накоплено статическое напряжение. Может, сейчас будет по— другому.

Тарен вздохнул, и я почувствовала приятное прикосновение чего-то мягкого сначала к кончику все того же пальца, а потом нежные поглаживания по руке. Сквозь мягкую нежность ласки проскальзывали легкие покалывания, придавая остроту ощущениям.

Я заулыбалась.

— Что? — спросил Тарен, а поглаживания прекратились.

— Верни, — попросила я, — мне приятно.

Поток Тарена прошелся по всей руке, плечу, перешел на щеку и зарылся в волосах. Я разомлела от нежности момента.

— Ты чувствуешь? — спросил шепотом Тарен.

— Да, — практически промурлыкала я.

— Тебе не больно? — осторожно спросил он.

— Мне очень приятно, — тут я пришла в себя и открыла глаза.

— Стоп, прекрати! Ты опять пристаешь, — предо мной стоял ошарашенный мужчина.

— Я думала, тебя невозможно удивить, — поддела я его.

— Удивительно, — в восхищении произнес Тарен, — Теперь пробуй почувствовать паутину.

Он приблизил сферу к моей руке. Я осторожно коснулась ее, приятные ощущения повторились, я заулыбалась. Темные язычки сами потянулись ко мне. Я попыталась смотать паутинку в клубочек, так как я делала с шакти. Медленно, немного покусывая, темная нить все-таки свернулась в шарик.

Моя спираль, почувствовав свободу шарахнулась в сторону Тарена. Я вздрогнула и уронила черный комок, попыталась нащупать свою спиральку на расстоянии и очень удивилась, когда мне удалось поймать ее и остановить. Она была теплой, почти горячей на ощупь.

— Умница, Дара, — похвалил Тарен, подкидывая на руке темный клубок, намотанный мной, — рассей ее.

— Как?

— Просто представь, у тебя хорошо получается действовать на интуитивном уровне.

Я попробовала и она, действительно, рассеялась. У меня вырвался возглас восхищения.

— Закрывай глаза, продолжай медитацию дыханием. Попробуй почувствовать пространство вокруг себя физически. Сейчас здесь идеальное место для тренировки, пространство просто перенасыщено обоими потоками.

— Почему оно насыщено?

— Мы с тобой вытянули своими эмоциями, — ухмыльнулся несносный мужчина.

Я сосредоточилась и наморщила лоб.

— Лучше расслабься и продолжай дышать, пытайся пощупать.

Он продолжил считать, помогая мне выровнять дыхание.

Сначала я почувствовала мягкие покалывания, перемешанные с теплом вокруг рук. Потом у меня получилось прочувствовать их на расстоянии, в голове возник трехмерный образ пространства. Неожиданно, на фоне этого пространства вспыхнула нечеткая картинка. Я навела воображаемый фокус и разглядела усыхающий куст черных роз. Я так растерялась, что потеряла концентрацию и распахнула глаза.

— Как самочувствие? — поинтересовался мужчина.

Я попыталась описать мои ощущения в деталях и потом рассказала об удивительном умирающем цветке.

Тарен нахмурился:

— На сегодня хватит.

— Тарен, я вижу, ты знаешь, что это за цветок. Почему я его увидела?

— Ты поймала образ из моих мыслей, — нехотя признался он.

Я сильно удивилась:

— Что должен значить для тебя этот цветок, если это самый яркий образ из твоей головы. Иначе бы я не уловила? Так ведь?

— Ты совершенна права, но я не хочу об этом говорить, — отрезал Тарен.

Любопытство распирало меня изнутри. Вдруг мне пришла идея. Я подумала, что Тарен прав, и мне придется рассказать ему про маму, и что может рано даже лучше, чем поздно.

— Давай меняться, — выпалила я.

— Чем? — удивился Тарен.

Я прищурилась:

— Секретами! Я тебе расскажу, как я научилась делать усыпляющую спираль, а ты мне расскажешь про розу, — хитро улыбнулась я.

— Это шантаж, — вяло запротестовал Тарен, видимо, для вида.

Я сделала честные глаза:

— Нет, это справедливый обмен.

— Уже поздно, — он взглянул на часы, — вернее очень рано. Давай ты мне расскажешь про спираль, а я обещаю рассказать тебе историю про розаринду.

— Так называется этот цветок?

Тарен кивнул соглашаясь.

— Мне надо настроиться на разговор. Это очень личное.

— Ты обещаешь? — переспросила я.

— Да, Дара, — устало подтвердил он, — я обещаю.

И я решилась рассказать ему про маму, предварительно стребовав обещание держать все в секрете.

Когда мой рассказ подошел к концу метель успокоилась и сквозь морозное окно можно было разглядеть светлеющее небо.

— Мне надо встретиться с твоей мамой, — проговорил Тарен.

Я умоляюще посмотрела на него:

— Не сейчас, Тарен. Я пока не готова рассказать ей о тебе.

— Думаю, у нас есть время, — согласился Тарен, — а сейчас, срочно в кровать. Надо хоть немного поспать. Тебе тем более нужен отдых после сегодняшних медитаций.

— Да, просто необходим. Вечером мы с Борисом едем на новогодний ужин к бабушке. Там будут мои родители.

Тарен грустно посмотрел на меня:

— Вы уже уезжаете?

Я подбодрила его:

— Я скоро вернусь, присмотреть за цветами, — обвела я рукой оранжерею. Потом посерьезнела: — Если ты не будешь ко мне приставать. Договорились?

Он обреченно кивнул головой.