Истинная пара дракона (СИ)

Часть двадцать первая Последняя, открывающая правду и завершающая сказку Мариабеллы

Сегодня, в последнюю ночь перед судным днем — днем моей свадьбы, я не смогла уснуть. В моем окне одиноко горел свет от настольной лампы, и время от времени раздавался шорох переворачиваемых страниц. Нет, я не читала. Пустые бежевые страницы книги заполнялись моей собственной рукой. Мною завладел безумный азарт, перо рисовало живые символы со скоростью настоящего писаря, фразы мчались вперед, без остановки; перед взором проносились описываемые картины прошлого. Быстрее и быстрее, как бы ни изнывала рука, сколько бы ни ломалось перо.

Я писала несколько последних недель. Первую страницу начала в тот вечер, когда Ринталион, спустя два года отношений, сделал мне предложение. И хотя я не считала, что мое время «под старость» подошло, но выйти замуж за «какого-то вампира» я согласилась. Потому что любила его. Кажется.

С тех пор, как дракон во сне подарил мне свободу, она навалилась на меня по-настоящему. Я больше не была леди в бегах, несколько раз ездила в родной город, чтобы проведать родителей. Никто не пытался меня поймать, ни одного дракона я больше не встретила.

Жизнь изменилась. Свободная жизнь. Поначалу она была похожа на гигантскую волну в океане, и мне было страшно, что я могу не выдержать ее наплыва. Утонуть. Не справиться, не удержать штурвал.

Однако я смогла. Радуша стал для меня родным городом, я наладила связи и полюбила жителей всем сердцем. Приняла ухаживания Ринталиона, хотя это было самой сложной частью, и до сих пор во мне зрели сомнения. Например, особенно они сильны были в те дни, когда он пропадал на долгое время и, вернувшись через несколько суток, ничего внятно не объяснял, такой измотанный, как будто сражался с драконом за принцессу, не меньше. Или когда на него нападали приступы гнева. Гнева не на меня, нет, конечно, не на меня, я даже не понимала, на кого, но это все же пугало. Несколько раз он выставлял меня из комнаты и был груб, когда не хотел никого видеть, но все же между нами были крепкие чувства, и мы оба строили их с трудом, долго и кропотливо. Я полюбила его черный юмор, ехидство, темперамент. Он любил во мне… Что? Просто все. Он не объяснял, на самом деле, просто я чувствовала заботу и его желание. Осторожность, трепетность. Это все было настоящим, без волшебной связи и невидимых меток, нечестной эмпатии. Больше никогда он не говорил о том, что считал меня своей истинной. Потому что Ринталион ошибся, и мы оба это признали.

Мы не были предназначены друг другу, но голубоглазый брюнет с язвительной усмешкой и теплыми холеными руками полюбился мне так сам, без божественного вмешательства.

Последнее, что мне осталось сделать, чтобы поставить точку и обрести спокойствие и уверенность — дописать книгу. Тот самый пустой том, который когда-то давно подарил мне Шайкан… Энкарнар. Это по какой-то причине стало моей одержимостью.

Мне оставалась пара страниц. Сказка почти кончилась, и я сама поставила себе срок до завтрашнего утра. Как будто после того, как случится мой брак с вампиром, я уже не смогу это сделать. Писать.

Поэтому я делала это так, словно на меня напал даже не безумный муз — демон. Кружилась голова, невыносимо ломило в пальцах и в запястье, но я не могла остановиться…

Пока не кончились чернила. Буквально.

Проклиная все на свете, я проверила чернильцу. Скрести в уголках было бы откровенно глупо, и мое перо грозило быть совершенно сухим. Выругавшись, я отбросила орудие письма на белое дерево стола, проигнорировав оставшиеся небольшие пятна, и со стоном, слыша жуткий хруст спины, встала.

У меня совершенно не осталось чернильных запасов, но магазины были закрыты. Однако хорошо, что в доме моего почти мужа, который сейчас ушел на гальчишник или что-то вроде того (ох уж эти вампирские традиции) имелся второй рабочий кабинет со всеми нужными мне письменными принадлежностями. А то, что он не пускал меня без него в свое личное помещение со сверхсекретными документами и всегда запирал дверь… Ну, я ведь не зря училась в лучшей академии магии, пусть и едва ли год? Магический замок второго уровня… весьма опрометчиво.

Я аккуратно вышла из своей спальни, оглядываясь по темному коридору. Я еще не до конца переехала в этот готический особняк, но ничего особенного в доме вампира не было, кроме, разве что, исключительно черных и багровых тонов. Я довольно быстро здесь освоилась. Кабинет, в который Синяя Борода запретил мне входить, находился на этом же этаже, и я быстро прокралась в полумраке, чтобы не наткнуться на всяких беспокойных слуг.

Замок взломался оскорбительно легко, даже с учетом моего приторможенного состояния из-за бессонной ночи. Светлячок в моей руке игриво перевернулся и взмыл в воздух, спеша осветить мне темный офис. На самом деле, я приличная леди и никогда не страдала таким авантюризмом, так что это был первый раз, когда я взломала этот замок и вошла в запретную зону своего жениха. Помимо стола с чернилами, которые наверняка были в какой-нибудь нижней полке, мне было любопытно разглядеть все. Днем здесь было совсем не так, и глаза у прадеда Ринталиона на картине не горели…

Вздрогнув от своих же мыслей, я усмехнулась, отгоняя детские страхи, и поспешила к цели, не став задерживаться у стеллажей с наверняка запрещенными книжками. На самом столе дрожащий магический огонек показал ужасный беспорядок, но я не стала, вопреки желанию, разбирать пыльные бумаги мужчины, а метнулась в полкам. В первой не оказалось ничего полезного, кроме барахла, во втором тоже, а в последней я нашла наконец маленькую черную шкатулочку с заветным содержимым.

Но что-то остановило меня от того, чтобы просто уйти. Что-то из разряда даже не предосторожности — паранойи заставило меня открыть здесь шкатулку и убедиться, что там то, что мне нужно.

А там было не то, что мне нужно. Меньше всего содержимое было тем, что я ожидала увидеть. Аккуратно доставая и расправляя в руках длинную прядь светло-русых волос, я до конца надеялась… До конца. Надежда, что волос не мой, просто цвет похож, угасла, когда тонкая спутанная прядь опустилась до пола, слишком длинная, чтобы я не узнала собственные, так давно обрезанные волосы.

И все бы можно было оставить так. Да, это было странно, ведь все волосы я сожгла в парикмахерской, но подумаешь… Вдруг он на корабле просто отрезал ее, когда я не заметила? Впрочем, распускала я волосы лишь во сне, но ведь можно было как-то это все оправдать.

Странное, ноющее чувство внутри меня вынудило с замиранием сердца метнуться к столу и внимательно начать его обыскивать в поисках… Продолжения. Того, что еще прилагалось к неожиданной находке, потому что я не сомневалась, что оно было… Я даже не знала, что искала, просто перебирала вещи завтрашнего мужа дрожащими руками и запрещала себе начинать обдумывать… напридумать можно страшнее, чем есть на самом деле, а все могло быть очень невинно и просто, да?

В конце концов я нашла, что должна была. К сожалению, правда оказалась хуже любых возможных предположений.

Я сжимаю в руке кинжал, лезвие врезается в кожу, причиняя боль. Перед зажмуренными глазами встает картина из прошлого, и та боль — боль узнавания, оказывается в стократ сильнее.

«А потом Кирс бросился. Не бежать, как было бы разумно, а вперед, прямо на полувоплотившегося, в боевой форме, дракона… С кинжалом.»

Образ мелькнул в памяти четко как никогда. Я узнала кинжал. Что-то во мне всколыхнулось, и не сразу я поняла, что кончики пальцев горят знакомым алым пламенем, и я до крови кусаю губы. Оружие падает из разжатой ладони, и окровавленное мною лезвие звонко ударяется о пол.

В голове звон. Или это снаружи? Мир кружится, сжимается, слезы душат, я не могу ничего разглядеть перед собой.

Падая, последним я услышала грохот выбитой двери.