Истинная попаданка для дракона (СИ)

Глава 26

Я с трудом поспевала за Ридгором. Время от времени я взывала к его разуму, клялась, что хочу вернуться в замок и врата мне не сдались. Ридгор продолжал делать вид, что ничего не слышит. А может и правда не слышал.

Он уверенно выбирал путь по коридорам, сворачивая то в один проход, то в другой. Петляя то вправо то влево, я скоро поняла, что дорогу назад не найду. Так и буду бродить по башне вечно. Ох.

Мы поднимались по лестницам, ныряли в неприметные ниши, пробирались через обломки и вновь направлялись к лестницам. Скоро я начала уставать, бок покалывало от непривычной нагрузки. Маги остались где-то позади — то разглядывая рунические надписи на стенах, то восхищаясь устройством башни, а то и вовсе почитывая собранные у входа листы и с интересом обсуждая их. Я слышала возгласы удивления Зейге:

— Они искали способ призвать Ледяного дракона.

И злое ворчание Фаридены:

— Потише ты. Как бы мы сами его не призвали.

И снова Зейге:

— Похоже, им платил кто-то из темных магов…

И Фаридена:

— Вот этого мы не знаем. Это просто исследовательская экспедиция здесь побывала. У некоторых страниц символы нашей гильдии, между прочим.

Зйге:

— Нет, смотри, здесь написано… Ого! А он жестокий парень…

— Их нанимал Йофрид? Дегур!

Послышалась возня. Я обернулась и увидела, как Фаридена выбивает листочки из рук высшего мага. Те медленно и хаотично осели на пол под горестным взглядом Зейге.

— Там ничего интересного, — рявкнула Фаридена, уставившись на меня.

Ридгор ушел вперед, и я поспешила следом. Мрачные секретики и скелеты в шкафу гильдии Лорги меня не волнуют. Так что мы с Ридгором первыми добрались до ледяного купола, венчающего башню.

Зал повторял стеклянную комнату в замке драконов, но выглядел иначе. Ни цветущего сада, ни благоуханных ароматов, ни крохотных дракончиков. Здесь царила пустота, залитая голубым мертвенным светом, который просачивался сквозь зачарованные льдом стены.

Но точно такая же жаровня — в виде золотистой тяжелой чаши — стояла в центре. А вместо дерева и бассейна ее окружала сфера из переплетенных металлических лиан.

Выглядела конструкция чарующе красиво: латунь и медь нежно подсвечивались голубоватым сиянием. Линии таинственно извивались, создавая причудливые узоры.

Ридгор подошел к пустой, незажженной жаровне не дожидаясь магов. Я не сомневалась, прямо сейчас в чаше запылает голубоватое пламя — род Ридгора хранил тайну магии принцев. Повелитель-дракон легко мог прочесть заклинание сам. И открыть путь в мой мир. Путь домой. Неужели я наконец-то вернусь?

А что же Ридгор?

Последние часы он вел себя странно, даже пугал. Но ведь это не повод забыть все. К тому же, он предупреждал о такой перемене. И попросил ему верить. Так что… буду верить.

В этот раз дракон сам произнес пару слов знакомого заклинания, провел рукой над чашей.

Ничего не произошло.

Зейге и Фаридена как раз подоспели. Маги зашли в зал, увлеченно споря: “Что в башне важнее — магическая сила или удивительная красота”?

Нашли что обсуждать. Исследователи, дегур их побери. А то что ничего не работает, никого не волнует?

Плечи Ридгора напряглись, он с ожесточением проревел слова заклинания так громко, что Зейге и Фаридена испуганно прервали диспут.

Но больше ничего не произошло. Снова.

Повелитель дракон развернулся к нам, и его глаза полыхнули яростью. Похоже, он был готов испепелить всех на месте. У меня даже слова: “Ну что там?” и “Когда уже?”, — застряли в горле.

— Повелитель, — запинаясь и опустив взгляд, произнес Зейге, — повелитель, там у жаровни чей-то дневник.

Первый раз за все время Зейге раболепно назвал Ридгора повелителем.

— Это наверняка последние записки исследователей, вошедших в башню, — промямлила Фаридена и обняла себя за плечи дрожащими руками.

Никогда не видела ее такой напуганной.

Дракон с легким равнодушием оглядел магов.

Зейге шагнул вперед.

— Там, в дневнике, должно быть записано иное заклятие, открывающее этот путь, — извиняющимся тоном произнес он.

Ридгор кивнул, пропуская магов, и те бросились к жаровне. Там действительно лежала ветхая книжечка с латунной лентой поперек и замочком. Тот, правда, был не заперт, и магам не пришлось искать ключ.

Зейге схватил книжку, открыл и уставился на страницы. Читал он молча, едва шевеля губами. Фаридена заглядывала сбоку.

Странно, что кто-то оставил личный дневник в самом сердце башни. Выглядит так, будто он сделал это не по своей воле — кто же их разбрасывает? Или все же сам выбросил, как больше ненужный?

Пока я над этим раздумывала, дракон мерял зал шагами. Заговорить с ним я побаивалась. Он стал непохож на себя. Это сила Арбарона подавляет волю Ридгора или это настоящее лицо повелителя-дракона? Пугающее, деспотичное лицо.

Он родился повелевать.

Нить мыслей я потеряла, когда увидела побледневшие лица магов.

— Читай, — приказал Ридгор.

Зейге повиновался и произнес осипшим голосом:

— “Я написал это для тех, кто решится пройти моим путем. Помни, бесстрашный путник, Холодная пустота подчиняет. Я призвал мужчину, окутанного льдом, чтобы просить о великой темной силе”.

Зейге запнулся. Некоторое время он водил пальцем по странице и бормотал: “Это не важно, это тоже, вот, а вот это…” Фаридена нетерпеливо вырвала дневник из рук высшего и продолжила читать вместо него:

— “Та женщина. Темная магесса. Она растоптала мое сердце. Я сгорал. Я сходил с ума. Я отдал Холоду и Пустоте свою страсть. В обмен мужчина, окутанный льдом, дал мне власть над тьмой. И та женщина признала меня. Ненадолго. Я был счастлив. О, как я был счастлив. Мы были едины. И родился сын. Она дала имя ребенку — Лорги”.

Вот теперь челюсть отвисла и у меня. Это что же, личный дневник отца гильдейского мастера?

Да быть того не может. Чтобы в семье Лорги затесались темные маги — да это невозможно. Он их ненавидит. Его же прям перекашивает стоит только упомянуть темных. Даже Совет гильдий нет-нет да и обратится к темному заклятию, но только не Лорги. Может просто тезки?

Но Зейге произнес, как будто и сам не верил:

— Это же отец Лорги! Да? — он обернулся к Фаридене.

Колдунья затравленно оглянулась. Похоже, ей не хотелось признавать темные пятна в жизни мастера гильдии, но деваться было некуда. Фаридена выдавила:

— У него грустная семейная история. Вроде, когда Лорги было лет семь, его мать исчезла. А отец занялся какими-то исследованиями и тоже куда-то делся спустя несколько лет. Следом. Искал ее и пропал сам.

— Да. Лорги так это преподносит.

— Хорошо, — бросила Фаридена. — В других гильдиях ходят слухи, — зашептала она, нервно оглядываясь, — что его мать занималась темной магией. Я не верила, думала кто-то хочет Лорги напакостить. Такое могло вызвать волнения среди учеников гильдии и подорвать доверие. Это бы позволило переманить талантливых адептов.

— Лорги неприятный тип, многие хотят плюнуть ему в суп, — скривился Зейге.

И Фаридена неожиданно серьезно кивнула:

— Вот-вот. Но эти слухи ходят еще со времен, когда я ребенком пришла в гильдию, и в них никто уже не верит.

— Зря. Похоже темная магесса соблазнила отца Лорги, а потом бросила вместе с ребенком, — покачал головой Зейге.

— Темные маги ветрены, — пожала плечами Фаридена, — любовь для них — бессмыслица.

Я не выдержала:

— А что там дальше?

— Я еще и сам не до конца дочитал, — с шелестом перелистнув страницу, Зейге вернулся к дневнику:

— “Я искал — и я нашел свою возлюбленную в Доме Белого дракона. Это не принесло мне счастья. Не принесло и тоски,” — высший непонимающе замолчал, а потом выдавил, — что значит ни счастья ни тоски? Она либо вернулась к нему, либо нет. Разве… не так?

Фаридена забрала дневник и дочитала:

— “Забвение. Я стремлюсь к нему теперь. Юный темный маг нанял экспедицию, чтобы открыть путь к Белому дракону. Глупец. Его золото и людей я использую для исполнения своего желания. Йофрид не получит ничего”.

— Там дальше есть способ открыть врата, — тихо произнес Зейге, — но это не совсем то, что хотелось бы использовать, повелитель-дракон.

— Действуй, — бросил Ридгор, отворачиваясь.

— Повелитель, — взмолился Зейге, — это худший из способов открыть врата и заставить сферу работать. Я… я не хочу. Я… боюсь.

— Действуй, — равнодушно повторил Ридгор. На испуганного мага он даже не взглянул.

— Ридгор, — на этот раз Зейге назвал повелителя-дракона по имени, — ты сам не захочешь. Этот способ, он… по-настоящему темный.

Под тяжелым взглядом Ридгора, Зейге обреченно кивнул, соглашаясь прочесть заклинание открытия врат. Подошел к ледяной стене, окружающей зал, провел ладонью, погладив. Вздохнул, слабо ударил кулаком и, понурив голову быстро открыл створку окна, впуская холодный воздух. Затем отпрыгнул, прячась за стекло.

Хотя мы только что пришли снаружи, сейчас высший маг явно боялся снега и ветра за окном.

Зейге поднял ладонь, зашептал слова заклинания, и из окна полились голубоватое, потустороннее сияние. Снежинки увязли в нем, заискрились. Высший принялся читать заклинание из дневника.

Подул промозглый ветер.

Латунная сфера покрылась инеем и красиво замерцала на свету. А внутри нее засветился крохотный огонек. Он принялся расти, превращаясь в призрачный двойник самой сферы. Такой же сплетенный из множества лиан.

И только внутри была не чаша, вместо нее светилась фигура человека. Полностью белого, как вылепленного из снега и света, без одежды, без волос, без лица.

Я завороженно наблюдала, как он из крошечной, но быстро растущей фигурки, превращается в мужчину. Сначала прорисовались мышцы сильного, спортивного человека. Потом проявилось красивое лицо с тонким носом и тонкими же губами. А затем возникла и одежда, сотканная из снежного кружева.

Цвета не поменялись, он так и остался абсолютно белым, и только совершенно драконьи глаза были из почти прозрачного, голубоватого льда. Мужчина улыбнулся, холодно, без эмоций и поманил меня.

Я, повинуясь гипнотическому жесту, двинулась вперед.

В этот момент за запястье левой, оцарапанной чудовищами руки, меня ухватил Ридгор. Его прикосновения неожиданно обожгли кожу, но я остановилась.

— Не смей подходить к нему, — приказал повелитель-дракон.

На секунду мне показалось, что из его рта вырываются язычки пламени. Я замерла в нерешительности. Нет, я не боялась ослушаться приказа, но подозревала, что мне и вправду лучше держатся на расстоянии от снежного мужчины.

Тот, заметив мое замешательство недовольно изогнул губы. Затем он зашептал заклинание, и темный сгусток, напоминающий маленький кусочек холодного, бескрайнего космоса, вырвался из его уст. Завис в воздухе, будто не зная, куда лететь. Что-то дернуло мою левую руку изнутри, и шар тут же ринулся ко мне и разбился о грудь.

Произошло это за какое-то крошечное мгновение. Зейге и Фаридена, кажется, вообще не заметили ледяной магии. Да и я понять, что это было — не успела, только отметила про себя странный сгусток тьмы, давящее чувство в груди и резкий холод в левой, поцарапанной чудовищами руке. Холод пополз вверх по плечу.

А в следующую секунду на меня как помрачение какое-то нашло.

— Не командуй тут, — возмутилась я, вырывая руку у повелителя-дракона.

В голове завертелись злые мысли. Я неожиданно решила, что повелитель-дракон — настоящий деспот. Он ведь распоряжался моей жизнью с самого начала. Да еще и ревнивец — он приказывал своим воинам не флиртовать со мной.

Я помотала головой, пытаясь отделаться от навязчивых идей. Но они словно прилипли. Краем глаза я заметила, как побелела левая рука, а на коже появились черные узоры, плетение, что я уже видела, когда… когда?

Мысли путались. Зато я все отчетливее понимала, что Ридгор — он меня унижал, подсунув дурацкий амулет, считая, что я проиграю, стараясь поступить в гильдию. Потащил за собой в деревню, кишевшую чудовищами. А теперь, заставив преодолеть всю дорогу до башни, требует не подходить к красивому мужчине, дегуров собственник. Я ему кто? Золотая монетка в сокровищнице дракона?

Я выкинула из головы, что от воинов он меня защищал, попасть в гильдию помог, ведь я и вправду проиграла, не зная секретов колдовства. А сюда я притащила его сама. Даже больше, я бы и без него сюда прибежала и, наверное, давно бы замерзла. Но все воспоминания затопила ледяная ярость, ворвавшаяся в сердце с темным сгустком магии.

И я ринулась к ледяному мужчине с остервенением обезумевшего человека.

Нас разделяло несколько шагов, но я бежала вперед, а расстояние не сокращалось. Ледяной мужчина с легким интересом наблюдал, пока мир вокруг не начал бледнеть, приобретая пастельные оттенки. Поблекли даже Зейге и Фаридена.

Ярким пятном выделялся только Ридгор — черные волосы, загорелая кожа. Яркий, но чужеродный. Выделялся и ледяной мужчина — он, наоборот, казался сосредоточением окружающей реальности.

Прямо на глазах он начал меняться: вытягивался, увеличивался — и превратился в громадного дракона. Такого же льдистого, крылья украшены снежными кружевами, тело соткано из снежинок. Невероятно, чарующе прекрасное существо.

— Ты подходишь, — низкий, гулкий голос Ледяного дракона возник среди моих собственных мыслей. — Я открою врата для тебя.

Я остановилась, осознав, что наконец подошла к дракону — к принцу Бардрагону, которого все так боялись. И почему? Он же такой красивый.

Я сильно рисковала, оказавшись вблизи чудовища из легенд. Но мои чувства, казалось, остыли, покрылись инеем. Единственное, что осталось, странное, навязчивое желание подчиниться и служить Бардрагону.

— Твой дух все еще слишком горячий, — безмолвно заметил Бардрагон.

Я ощутила собственное, раздражающее уродство.

— Что же мне с этим сделать?

— Отбрось то, что обжигает, — дракон поднял льдистый коготь, указывая мне на грудь.

Я нервно нащупала амулет. Тот самый, подаренный Ридгором. Древнее сокровище, которое не раз помогало мне.

— Нет! — вырвалось у меня.

Я оглянулась, посмотрела в глаза Ридгору и почувствовала, как нарастает тоска и боль в сердце. Непонятные, необъяснимые, но такие сильные.

Нет.

Всхлипывая, я бросилась на шею Ридгору. Дракон обнял и прижал к себе. Все чувства разом вернулись. Внутри счастливо заурчал иллюзорный дракончик — дар истинной пары.

Никакие хтонические принцы моими чувствами не управляли. Я действительно любила Ридгора. Бардрагон может и заколдовал меня, убедив в равнодушии, но продлилась иллюзия недолго. Стоило столкнуться с настоящей проверкой чувств, как фантом рассеялся будто дым.

За спиной злобно взревел ледяной дракон. Похоже, я нарушила какой-то из его планов.

— Ты проиграл, — сказал Ридгор, не спеша выпускать меня из объятий.