Источник магии

Глава 14 ПАРАДОКСАЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ

И снова Бинк начал клевать носом, и снова он проснулся от внезапной остановки. Чери затормозила так резко, что он врезался в ее человеческую спину. Он обхватил руками ее талию, чтобы удержаться, но старался не поднимать рук слишком высоко.

— Что…

— Я совсем забыла. Я уже несколько часов не кормила Чета.

— Чет? — сонно переспросил Бинк.

Ах да, жеребенок. Чери сделала знак подрастающему поколению, и тот быстренько подбежал кормиться. Бинк поспешно воспользовался этим предлогом для удовлетворения другого зова природы. Кентавры не очень-то чувствительны к естественным надобностям; на самом деле они способны удовлетворять некоторые из них прямо на бегу. Люди в этом отношении гораздо более стыдливы, по крайней мере, в обществе. Тут Бинк сообразил, почему Чери выглядит нынче не такой красивой: ее грудь набухла и отвисла из-за того, что ей надо кормить жеребенка. Маленькие кентаврики требуют очень много молока, особенно когда им приходится так много бегать, как этому.

Выждав достаточное время, Бинк осторожно вернулся. Жеребенок все еще сосал мать, но Чери заметила Бинка.

— Да не надо вести себя уж чересчур по-людски, — проворчала она. — Ты что, думаешь, я тут магией занимаюсь, что ли?

Бинк смущенно рассмеялся. Она права, в его стыдливости не больше смысла, чем в ее — по поводу магии. Его понятия о непристойности имели не больше смысла, чем ее. Бинк, все еще немного смущенный, подошел поближе. Ему пришла в голову мысль, что кентавры очень удачно сложены — будь у Чери соски там же, где и у кобылы, жеребенку пришлось бы туговато. Чет был стройным парнишкой, и его человеческая часть не могла изгибаться так же, как шея лошади.

— Мы не туда идем! — воскликнула Чери.

Этого только не хватало!

— Ты потеряла тропинку? Мы заблудились?

— Нет. мы на тропинке. Но нам незачем идти в замок Ругна. Там нам никто не поможет.

— Но король…

— Король теперь обычный человек. Что он может сделать?

Бинк вздохнул. Он предполагал, что король Трент найдет выход из сложившейся ситуации, но все же Чери права.

— Да кто может что-то сделать без…

Он старался щадить ее и не употреблять непристойного слова, хотя и понимал, что это глупо.

— Пока кормила Чета, я обо всем подумала, — сказала Чери, с любовью потрепав жеребенка по головке. — Вот мой жеребенок, потомок Честера, представитель доминирующего вида Ксанфа. С чего это я бегу в другую сторону от Честера? Чету нужен настоящий жеребец, чтобы научить его жизни. Я себе никогда не прощу, если…

— Но мы же не убегаем от Честера! — возразил Бинк — Мы просто бежим к королю, чтобы выяснить, как нам поступить в условиях отсутствия… как мы сможем…

— Да ладно тебе, говори нормально! — рассерженно крикнула она, — Магии! Ты же мне уже неуклюже, по-человечески, но доказал, так тебя растак, что магия необходима и является частью всей нашей жизни, включая и мою личную. А теперь я развиваю эту мысль. Мы не можем просто пойти домой и страдать по этому поводу вместе с бывшим волшебником. Мы должны что-то сделать. Сейчас, немедленно, пока еще не поздно.

— Уже слишком поздно, — сказал Бинк, — Демон ушел.

— Но может быть, он не успел уйти далеко. Может быть, он что-нибудь забыл и вернулся, вот тут-то мы его и поймаем…

— Нет, так не пойдет. Я знал, что делал, когда освобождал его, хотя мне и не понравились результаты этого освобождения.

— Ты, Бинк, честный, но это иногда не очень-то удобно. Может, мы сумеем вызвать его, поговорить с ним и уговорить его оставить нам парочку-другую чудес…

Бинк покачал головой:

— Нет, мы ничего не сможем сделать, чтобы повлиять на демона Ксанфа. Ему наплевать на наше благополучие. Если бы ты с ним встретилась, ты бы это сразу поняла.

Она повернула к нему лицо:

— Так, может, тогда мне лучше с ним встретиться.

— Ну как мне достучаться до твоих лошадиных мозгов! — раздраженно воскликнул Бинк. — Я же тебе сказал, что он ушел!

— Ну все равно я хочу посмотреть на то место, где он был. Может, там что-нибудь осталось. Что-нибудь такое, что ты пропустил. Не обижайся, Бинк, но ты всего лишь человек. Если есть какая-нибудь возможность, мы…

— Нет никаких возможностей! — закричал Бинк.

Честер упрям, но эта кобылица…

— Послушай, Бинк, ты вдалбливал мне, что мне нужна магия. А теперь я тебе буду вдалбливать, что надо что-то делать, а не сдаваться. Ты можешь говорить себе, что ты бежишь за помощью, но ты просто убегаешь. Решение нашей проблемы лежит в пещере демона, а не в королевском дворце. Может быть, у нас ничего не получится… но мы должны вернуться туда и попробовать. — И она побежала в том направлении, откуда они только что пришли. — Ты был там, показывай дорогу.

Он невольно побежал рядом с ней, ну совсем как жеребенок.

— В пещеру демона? — изумился он. — Но там полно гоблинов, лишенных магии драконов и…

— Да ну тебя с этими непристойностями, — заржала она. — Кто знает, что там сейчас с Честером!

Вот она, непоколебимая супружеская верность. Теперь, когда Бинк посмотрел на происходящее с этой стороны, собственная точка зрения показалась ему ущербной. Может быть, его человечность мешает ему добиться совершенства. Почему он не остался там, хотя бы пока не найдет своих друзей? Потому что боялся того, что может там обнаружить. Он и в самом деле просто сбежал!

А может быть, Честера удастся вытащить из этого маринада и оживить без всякой магии. Может быть, добрый волшебник Хамфри все еще жив. Конечно, шансов мало… но до тех пор, пока есть хоть малюсенький шанс, Бинк не имел права пренебречь своим долгом перед друзьями и не сделать все возможное, чтобы найти их. У него были мрачные подозрения, что они все мертвы, но даже подтверждение этих подозрений лучше бегства от правды.

Он снова оседлал Чери, и та ринулась вперед. Они продвигались поразительно быстро. Вскоре они уже миновали то место, где встретились, и оттуда галопом устремились в указанном Бинком направлении. Кентавры могут скакать очень быстро, но, даже учитывая это, казалось, что какие-то магические силы ускоряют их продвижение. Это, конечно же, было всего лишь иллюзией, и иллюзией совсем не волшебной. Просто сейчас Чери подгоняло нетерпение как можно скорее спасти мужа, как бы глупо это ни выглядело со стороны. Бинк направил ее к ущелью с путаной, в обход деревни Магической Пыли.

Когда они галопом мчались по ущелью, Бинку показалось, что путана шевелит щупальцами. Это, верно, была игра света в сумерках — без магии путана бессильна.

Чери остановилась как раз у ветки, выходящей за край ущелья.

— Спускаться по веткам путаны… Мне это будет трудновато… — Она остановилась на полуфразе, — Бинк, оно шевелится! Я сама видела!

— Ветер, — вдруг осенило Бинка. — Это ветер качает щупальца.

— Конечно, — с облегчением согласилась она, — На какой-то момент я подумала… но я же понимаю, что это не так.

Бинк заглянул вниз, в расщелину, и увидел трещину, через которую проходил главный корень. Он действительно очень не хотел опять туда спускаться, но и признаваться в этом тоже не хотел.

— Я… э… могу спуститься по лиане… а вот ты…

— Я тоже могу по лиане, — сказала она, — поэтому-то у кентавров очень сильные руки и грудные мышцы: нам приходится выдерживать большой вес. Пойдем, Чет!

Она схватилась за самое толстое щупальце и шагнула в расщелину.

Конечно же, она сумела спуститься, перебирая руками по щупальцу и опираясь передними копытами о ствол. Пока она добиралась до дна пропасти, ее задняя лошадиная часть описывала нисходящую спираль. Жеребенок последовал примеру матери, но ему это далось с большим трудом, так что она даже поспешила подхватить его уже у самой земли. В замешательстве от этого примера Бинк последовал за кентаврами. Ему бы следовало спуститься первым, вместо того чтобы пропускать кобылу с жеребенком!

Оказавшись у основания дерева, Бинк заглянул в темноту пропасти, и его еще сильнее охватило дурное предчувствие.

— Этот спуск будет похуже, не думаю, что Чет справится с ним. А как ты выберешься обратно? Я чуть не убился, вылезая оттуда, а с твоим весом… ты уж не обижайся…

— Честер сможет вылезти, — уверенно сказала Чери, — а потом он вытащит и всех нас.

Бинк представил себе мускулы человеческого торса Честера и вспомнил его колоссальную силу. Только у такого монстра, как огр, руки могут быть сильнее. Возможно, но только возможно, что это осуществимо при условии, если они сумеют перекинуть через корень путаны двойную веревку так, чтобы остальные тянули задругой конец и помогли Честеру подняться. Но все это предполагает, что они действительно найдут и оживят Честера. Если этого не произойдет, Чери и сама погибнет, потому что одному Бинку ни за что ее не поднять. Он еще может справиться с жеребенком, но это его предел.

А Чери уже пробовала прочность щупалец древопутаны. Ее вера отбрасывала всякие сомнения — Бинк даже позавидовал ей. Он всю жизнь считал Честера упрямцем, но теперь понял, что истинная сила их секши заключена в Чери. В ее руках Честер был просто волшебной глиной… оп, опять непристойная мысль!.. Но теперь, похоже, такой глиной для нее стал и сам Бинк. Он не хотел возвращаться к ужасам подземелья, не хотел бесполезно сражаться в темноте с полугоблинами и драконами-змеями. Но он знал, что ему придется это сделать, потому что Чери собирается спасти своего несчастного мертвого жеребца, на меньшее она не согласна.

— Вот это подойдет, — объявила она, потянув за особенно длинное и толстое щупальце, свисавшее с самой вершины дерева, — Бинк, залезь на дерево и отрежь ветку ножом.

— Гм… да, конечно, — согласился он без особого энтузиазма. Но ему сразу же стало стыдно за себя. Раз уж он на это согласился, надо собраться с духом! — Конечно, я сейчас!

И он начал взбираться по жуткому стволу.

Он почувствовал странное возбуждение и подъем духа. Складывалось впечатление, будто с его плеч сняли тяжкий груз. И тут он понял, что это было, — это была совесть. Теперь, когда он наконец принял решение и понял, что оно правильное, хотя и самоубийственное, он примирился со своей совестью, и это было великолепно. Так вот что испытывала Чери, вот что подгоняло ее, когда она неслась по Глухомани, вот что удваивало ее силы! Даже без всякой магии вокруг в душе у каждого есть своя магия.

Бинк достиг места, где из вершины ствола выходил пучок щупалец, напоминающих нелепые волосы, обхватил этот пучок ногами и обрезал выбранное щупальце у самого основания. Он почувствовал, как дерево содрогнулось, ну совсем как когда-то, — теперь те времена, когда Кромби сражался с таким же деревом, казались очень далекими.

Нет! — туг же напомнил себе Бинк. Это не магия. Просто путана все еще жива, она потеряла магию и превратилась в обыкновенное дерево. Она чувствует боль от пореза, реагирует на нее, но сознательно двигать щупальцами уже не может.

Бинк до конца отрезал щупальце и проследил, как оно полетело вниз. Затем обрезал второе и третье, чтобы быть уверенным, что их хватит для того, что они с Чери задумали.

Дерево все продолжало вздрагивать, когда Бинк уже спускался, свисающие щупальца, казалось, изгибались гораздо сильнее, чем это могло быть от дуновения ветра. Возможно ли, чтобы путана ожила без магии? Нет, причиной, скорее всего, было его карабканье по стволу, сотрясение ствола вызывало сотрясение лиан.

Они привязали к корню первое щупальце. Им пришлось повозиться с узлом — из-за размеров щупальца. После этого они спустили его вниз. Оно свободно закачалось, совершенно свободно, так что пришлось вытащить его обратно. Они старательно привязали к его концу еще одно, чтобы увеличить длину. На этот раз они услышали глухой удар — конец щупальца упал на скалистое дно.

— Я пойду первым, — сказал Бинк, — и встану на страже с мечом, а ты тем временем спустишь Чета. Там внизу гоблины… хм, а у нас ничего нет для того, чтобы зажечь огонь? Нам нужен огонь, чтобы отпугнуть их…

Чери удивленно уставилась на него:

— Если бы ты был гоблином, ты что, стал бы связываться с жеребенком кентавра?

И она многозначительно притопнула передним копытом.

Бинк вспомнил, как совсем недавно ему пришлось уклоняться от атаки Чери, когда он заставлял ее смириться с непристойной, на ее взгляд, идеей. А он в два раза выше гоблинов, у него есть меч, и он хорошо знаком с кентаврами. И что самое главное, он знал: в какой бы ярости ни была Чери в тот момент, она его друг и не причинит ему особого вреда. Ни у одного из гоблинов такой уверенности не будет… а кентаврица, защищающая своего жеребенка, способна навести ужас.

— Я бы не стал связываться с жеребенком кентавра, даже будь я драконом, — сказал он.

— Когда надо, я могу немного видеть и в темноте, — продолжала она. — Я слышу эхо своих копыт и поэтому имею представление о контурах пещеры. Так что доберемся.

Без дальнейших рассуждений Бинк наклонился, схватился за веревку и нырнул в трещину. Он начал спускаться очень проворно, чувствуя себя намного более сильным, чем когда выбирался отсюда. С удивительной быстротой он миновал узел и оказался на дне. Бинк уставился на падающий сверху слабый свет:

— Все в порядке! Я на дне!

Веревка заходила из стороны в сторону — это Чери начала подтягивать ее к себе. Кентавры прекрасно сохраняют равновесие при такого рода занятиях, так как могут упереться всеми четырьмя ногами и полностью использовать силу рук. Вскоре внизу, покачиваясь, показался Чет, веревка плотно опоясывала его туловище, а сам он крепко держатся за нее руками. За все это время он не сказал ни слова, ничего не попросил и ни разу не захныкал; Бинк был уверен, что это кардинально изменится, когда Чет вырастет. Бинк отвязал парнишку и хлопнул его по спине.

— Чет здесь! — крикнул он.

Теперь настала очередь Чери. Из-за ее габаритов трещина казалась уже, спуск темнее и длиннее, веревка менее надежной, и Бинк в душе очень волновался.

— Отойди в сторону, я могу… начать раскачиваться, — крикнула она.

Бинк знал, что она чуть не сказала «упасть». Она знала, на что идет, но в храбрости ей не откажешь.

Чери спустилась без происшествий, перебирая руками по веревке, и таким образом добралась почти до дна. Но тут более тонкое щупальце лопнуло, и оставшееся расстояние кентаврица пролетела. Но приземлилась она твердо и без повреждений. У Бинка отлегло от сердца.

— Отлично, Бинк, — тут же объявила она, — садись мне на спину и рассказывай, куда идти дальше.

Не говоря ни слова, Бинк оседлал ее… и тут он услышал в темноте какой-то звук.

— Что-то движется, — резко сказал он, с удивлением обнаружив, что волнуется, — Где Чет?

— Рядом со мной, — ответила она.

Оба прислушались… теперь они ясно различили звук. Царапающий, скребущий звук сбоку и сверху. Определенно, ни к кому из них этот звук не относился. Но на гоблинов это тоже не похоже.

Затем Бинк увидел, как что-то по-змеиному извивается между ними и трещиной.

— Корень путаны… он шевелится! — воскликнул Бинк.

— Мы, должно быть, расшатали его в земле, — сказала Чери, — он начал провисать под собственным весом и при этом немного повернулся.

— Наверно.

Но Бинк сомневался. Это слишком напоминало сознательное движение. Может ли путана снова ожить? Если да, то этим путем им уже не выбраться!

Они двинулись по подземному тоннелю. Бинк обнаружил, что очень хорошо помнит дорогу и может ее найти даже в темноте, к тому же он еще и немного видел. Может быть, это остатки мерцания. На самом деле, по мере того как его глаза привыкали к темноте, становилось все светлее и светлее.

— Мерцание… возобновилось, — сказала Чери.

— А я думал, мне мерещится, — согласился с ней Бинк. — Может, здесь еще осталась какая-то магия.

Они начали продвигаться быстрее. Бинк не мог сдержать удивления — если путана возвращается к жизни и мерцание становится ярче, не означает ли это, что к ним возвращается магия? А последствия…

Внезапно тоннель вывел в… дворцовый зал, такой большой, что Бинк даже не мог охватить его взглядом. Повсюду искрились драгоценные камни, вися в воздухе сверкающими искорками. Вверху виднелся перевернутый фонтан, бьющий светящейся водой, капли которой падали обратно на потолок. Ленты из цветной бумаги образовывали вихри и воронки, которые плавали в воздухе словно по собственной воле; они наклонялись или закручивались в спираль — и только для того, чтобы тут же опять выпрямиться. А со всех сторон пришельцев окружали другие чудные вещи, так много, что разглядеть сразу все было просто невозможно. Это был парад такой чудесной магии, какой Бинк еще не встречал. Раньше здесь такой пещеры не было! Чери осматривалась вокруг, удивленная увиденным не меньше Бинка:

— Может, это дело рук твоего Иксанаэнного?

Едва она произнесла это имя, тут же материализовался Икс-анаэнный. Он восседал на троне из цельного бриллианта. Его сверкающие глаза уставились на Бинка, который все еще сидел верхом на Чери, в то время как жеребенок прижался к матери.

— Вот тебя-то я и хотел видеть! — воскликнул демон Ксанфа, — Ты глупое ничтожество, которое ввергло в опасность и себя, и всю свою культуру, не выиграв при этом ничего ни для себя, ни для своего народа. Такой идиотизм заслуживает соответствующего наказания.

Потрясенный всем этим, Бинк тем не менее рискнул защититься:

— Так для чего же ты тогда вернулся? Что тебе от меня надо?

— Они изменили всю терминологию, — ответил Иксанаэнный, — теперь они перешли на дифференциальное исчисление. Для того чтобы освоить эту систему, мне потребуется пара тысячелетий, иначе я не смогу воспользоваться ею должным образом. Потому-то я на это мгновение и вернулся в знакомое место.

— Мгновение-тысячелетие? — спросил Бинк, с трудом веря услышанному.

— Примерно так. Я призвал тебя сюда, чтобы быть уверенным, что никто не нарушит мое уединение. Каждое существо этого мира, которое знает обо мне, должно быть уничтожено.

— Уничтожено? — изумленно переспросил Бинк.

— Я ничего не имею против кого-то персонально, — заверил его демон, — Мне действительно безразлично, живете вы или нет. Но раз о моем присутствии известно, то меня могут захотеть разыскать другие микробы, а мне хочется побыть одному. Поэтому мне придется уничтожить тебя и остальных знающих про меня, чтобы сохранить свой секрет. Большинство из вас уже уничтожены; остались только ты и нимфа.

— Не втягивай в это дело Самоцветик, — попросил Бинк, — она сама невинность; она приходила сюда только из-за меня. Она не заслужила…

— Эта кобылица с жеребенком тоже ни в чем не виноваты, — заметил демон. — Это не имеет никакого значения.

Чери обернулась и взглянула в лицо Бинку; она повернула свой человеческий торс тем гибким движением, которое Бинк давно знал, теперь она была так же прекрасна, как раньше. Сомнений быть не могло — к ней вернулась магия!

— Ты его освободил… а он к тебе вот так? Почему бы ему не удалиться куда-нибудь подальше, чтобы никто из нас уж точно не смог его найти?

— Из него здесь истекает много магии, — сказал Бинк, — Без него магия ослабла, но до тех пор, пока остаются такие волшебные существа, как драконы и кентавры, мы знаем, что она еще не исчезла полностью. Его магией пропитан весь Ксанф, и, очевидно, он чувствует себя здесь более уютно. Это как хорошо разношенные туфли вместо новых, только что с туфельного дерева, которые несколько жмут. Демон совершенно не похож на нас: он не испытывает чувства благодарности. Я знал это, когда освобождал его.

— Предстоит небольшая задержка, прежде чем я покончу с вами, — сказал демон. — Устраивайтесь поудобнее.

Несмотря на непосредственную угрозу, Бинка разбирало любопытство:

— А в чем задержка?

— Нимфа куда-то спряталась, и я решил не тратить даром свою магию, чтобы отыскать ее.

— Но ведь ты всемогущ, потери не должны тебя волновать!

— Правда, я всемогущ. Но везде следует соблюдать чувство меры. Меня раздражает, когда приходится тратить больше магии, чем требует ситуация. Я расширил твою личность. Она любит тебя — не буду притворяться, что не знаю значения этого слова, — и придет сюда, веря, что ты в опасности, а она может тебя спасти. Вот тогда я и уничтожу вас всех.

Итак, возвращение в Ксанф магии означает конец для Бинка и его друзей. В то же время остальной Ксанф только выиграет, так что полным проигрышем это не назовешь. И все же…

— Я полагаю, тебя не удовлетворит простое обещание, что мы не расскажем о твоем присутствии или примем зелье забвения.

— В этом мало толку, — сказал голос из кармана Бинка. Это был голем Гранди, вернувшийся к жизни вместе с обретением магии. Он выбрался наружу и уселся на плечо к Бинку. — Вы не сможете сдержать свое обещание. Магия выудит из вас правду в считанные минуты. Даже если вы примете зелье забвения, его можно будет нейтрализовать, а затем получить ваши знания.

— Да, заклинание правды, — сказала Чери — Мне надо было оставаться при своем первоначальном мнении, что магия — это проклятие.

Но Бинк не сдавался.

— А может, нам сделать наоборот, — предложил он демону. — Может, сообщить всему миру, что ты здесь и уничтожишь любого, кто сюда проникнет…

— Ты просто спровоцируешь девяносто девять придурков принять вызов, — возразила Чери, — Демона будут постоянно донимать, и ему придется тратить свою магию, уничтожая их одного за другим.

Демон одобрительно взглянул на нее.

— У тебя лошадиный зад, но мыслящая голова, — заметил он.

— Как у всех кентавров, — согласилась она.

— А что ты думаешь обо мне?

— Что ты — верх непристойности.

Бинк замер, но демон только рассмеялся. Звук этого смеха оглушительно разнесся по залу. Волшебный дворец задрожал, наполнив воздух обломками, но ни один из них не упал на присутствующих.

— Знаешь что? — заметил Гранди. — А ведь он изменился, как и я.

— Изменился, как ты? — повторил Бинк, — Ну конечно же! Пока его магия истеката из него, пропитывая всю землю Ксанфа, наша культура проникала в него, делая его немного похожим на нас. Поэтому-то он и чувствует себя здесь уютно. Вот поэтому-то он и смеется. У него уже появились простейшие чувства.

Чери тут же все поняла:

— И это значит, что его можно чем-нибудь подцепить. Ты можешь что-нибудь придумать?

— Попробую, — сказал Бинк. Когда веселье Иксанаэнного утихло, Бинк сказал ему: — Демон, я знаю, как сохранить твое уединение. У нас есть щит, который мы используем, чтобы оборонить земли Ксанфа от вторжения. Мы ценим наш покой не меньше, чем ты свой. Ни одно живое существо не может проникнуть сквозь щит. Достаточно лишь рассказать о тебе королю Тренту, и он поставит такой же щит, чтобы оградить твое одиночество и никого к тебе не допустить. Этот щит надежно служит нам уже около столетия, точно так же он будет служить тебе. Тогда станет совершенно безразлично, знает о тебе кто-то или нет, любой глупец, попытавшийся пробраться к тебе, автоматически погибнет.

Демон задумался:

— Идея привлекательна. Но мне чужды мысли и действия людей. Почему я должен верить, что король удовлетворит твою просьбу?

— Я знаю, что он это сделает, — сказал Бинк. — Король хороший человек, честный, и к тому же он мудрый политик. Он сразу поймет твою потребность в одиночестве и пойдет тебе навстречу.

— Почему ты в этом так уверен? — спросил демон.

— Могу поручиться в этом своей жизнью.

— Твоя жизнь ничего не стоит по сравнению с моим комфортом.

— Но по человеческим понятиям мой талант очень велик, — возразил Бинк, — он будет действовать в моих интересах и подтолкнет короля…

— Твой талант для меня роли не играет. Я могу изменить его на противоположный одним щелчком пальцев. — Демон щелкнул пальцами, и звук от этого щелчка прогремел как взрыв бамбуховой вишни. Бинк с ужасом почувствовал, что у него внутри что-то изменилось, — Однако твое предложение меня заинтересовало, в нем есть какой-то элемент случайности, который я сам не смог бы создать. И я не могу отказать себе в удовольствии несколько расширить эту случайность. Ты сказал, что готов поставить на кон собственную жизнь, чтобы доказать свою способность защитить мой покой. Вообще-то в этом не много смысла, потому что с твоей жизнью уже все решено. Однако я принимаю предложение. Ты готов заключить пари?

— Да, — согласился Бинк, — если гагам образом я могу спасти своих друзей, то я согласен на любые…

— Бинк, мне это не больно нравится, — заметила Чери.

— Вот наша испытательная лаборатория, — сказал демон, указывая на огромный колодец, появившийся по мановению его руки. Колодец имел высокие гладкие стенки, забраться по которым было невозможно. В стенках колодца имелось с полдюжины дверей. — А вот тебе и возмутитель спокойствия, — В центре колодца появился монстр. Это был минотавр с головой, хвостом и копытами быка и туловищем сильного, мускулистого человека. — Если он выберется отсюда живым, будем считать мое уединение нарушенным. А ты, если сможешь, останови его.

— По рукам! — крикнул Бинк и, выхватив меч, спрыгнул в колодец.

Минотавр спокойно наблюдал за происходящим. Возвращение магии придавало Бинку силы, а слабым его и так не назовешь. Сквозь его драную рубашку проглядывали налитые мускулы, все тело было уверенным и послушным. Меч в руках, ставший с помощью магии опять легким, мгновенно отзывался на любое движение, а зачарованное лезвие слегка светилось. Но монстр решил лишить его такого удовольствия, как схватка. Он развернулся на одном копыте и зашагал к дальнему от Бинка выходу.

Бинк бросился вслед.

— Повернись и сразись, как и подобает настоящему монстру! — крикнул Бинк, не желая наносить противнику удар в спину.

Но, вместо того чтобы повернуться, его противник бросился бежать, Бинк, на полном ходу после прыжка в колодец, бежал быстрее и нагнал минотавра около самого выхода. Он дернул противника за хвост, отчего монстр врезался в стенку. Тогда Бинк приставил меч к его горлу:

— Сдавайся!

Минотавр начал мерцать и… превратился в гигантского жука с жуткими клешнями, жалом и сплошными зубами-челюстями. Пораженный, Бинк подался назад. Он сражался с волшебным монстром, который мог в любой момент по своему усмотрению изменить облик! Задача оказалась сложнее, чем он, по своей наивности, предполагал сначала.

Каким же дураком он был, когда сдержал свой меч и предложил противнику сдаться! Судьба монстра, как и его собственная, наверняка уже предрешена в случае поражения. И надо как можно скорее убить монстра, пока он сам не убил Бинка… Или не сбежал, что тоже приведет к смерти Бинка.

Однако, пока Бимс оценивал ситуацию, жук заспешил к выходу. Бинк бросился к нему, взмахнув мечом. Но жук не спускал с него глаз, торчащих на длинных усиках, — на самом деле это был уже и не жук, а огромный слизняк, ползущий по скользкой дорожке. Меч Бинка просвистел над головой слизняка, не причинив ему никакого вреда.

И все же Бинк был быстрее противника, пусть даже такого большого. Он перепрыгнул через слизняка и первым оказался у выхода, преградив его. Он тщательно прицелился и, ухватив меч обеими руками, рубанул по голове слизняка, надеясь разрубить того вдоль. Но клинок со звоном отскочил — от ракушки. Монстр опять изменился, выбрав простейший вид, способный защитить его от такого нападения. То ли он спешил, то ли у него не хватало воображения.

Бинк, не давая монстру времени на размышления, ткнул мечом между створками ракушки. На этот раз меч пронзил большую зеленую медузу. Меч не причинил этой желеобразной массе никакого вреда. Высвобождая клинок, Бинк дернул его вверх и с отвращением стряхнул. Как можно убить кусок желе, который в месте пореза тут же склеивается?

Бинк принюхался. Теперь он узнал запах — лимон. Лимонное желе? Съедобное или нет? А не может ли он покончить с монстром, просто съев его?

Но пока Бинк решал этот вопрос, монстр превратился в алого стервятника величиной с человека. Бинк ринулся к птице, стремясь расправиться с ней до того, как она улетит за пределы досягаемости, и… поскользнулся на оставшейся от желе скользкой дорожке. Какая досадная случайность!

Случайность? Нет, это сработал его талант, но в обратную сторону. Ведь демон эдак небрежно переделал ею талант в противоположный. Теперь такие кажущиеся случайности будут против Бинка, а не за него. Он сам стал своим злейшим врагом.

А ведь он вполне управлялся сам, когда его талант был нейтрализован магией Мозговитого Коралла. Ему надо только свести на нет действие всяких случайностей в этом сражении. Его талант никогда не проявлял себя открыто, это было запрещено, он просто выжидал подходящей случайной возможности. Теперь Бинку нужно действовать очень продуманно, чтобы не оставить случайности никакой лазейки. Вот тогда ничто не сможет помешать ему.

Птица не полетела. Она побежала к центру арены. Бинк вскочил и пустился в погоню, внимательно глядя под ноги. Вот камень, о который он мог бы споткнуться, вот еще одна лужица слизи. Первый раз он поскользнулся из-за своей неосторожности. Это тоже надо исключить. Но почему птица не улетает, в то время как он с такими предосторожностями подбирается к ней?

Возможно, просто потому, что этот монстр не является волшебником. Он принимал обличья существ примерно одинаковой массы и передвигающихся только по земле. Хороший талант, но не такой уж выдающийся. Он действует только в определенных рамках. Король Трент мог превратить муху в слонопотама или, например, червя в летающего дракона — размеры и склонности не играли роли. Этот же монстр меняет только форму, но не способности. Отлично!

Бинк начал подкрадываться к стервятнику, внимательно наблюдая за каждым его движением в сторону выхода. Чтобы побежать к выходу, птице придется повернуться к Бинку спиной, вот тогда он и нанесет удар. В таком варианте случайности не остается места, и его талант, действующий теперь против него, не может ему помешать. В юности, когда Бинк еще не знал про свой талант, он прекрасно умел обходиться и без него. Во время своих последних приключений, когда его талант был либо полностью нейтрализован, либо сведен к минимуму, Бинк освежил это умение. Монстрику все-таки придется сразиться, а не рассчитывать на то, что Бинк допустит случайную ошибку.

Внезапно монстр превратился в человека, в настырного дикаря с всклокоченными волосами и в рваной одежде. В руках у человека был мерцающий меч. Похоже, человек туго знал свое дело, а во всем его облике проглядывало что-то знакомое.

Да это же… это же копия самого Бинка! Монстр наконец-то поумнел и решил сражаться мечом против меча.

— Вполне справедливо! — воскликнул Бинк и ринулся в атаку.

Как и предполагал Бинк, сражаться монстр не умел. Он мог быть таким же, как Бинк, внешне, но не мог сражаться, как Бинк. Этот поединок не затянется!

Бинк, сделав обманный выпад, зацепил и выбил из рук противника меч. Он прижал монстра к стене, готовый в любой момент покончить с ним.

— Бинк! — раздался полный отчаяния женский крик.

Бинк сразу узнал голос. Самоцветик! Вызванная заклинанием демона, она появилась в самый неподходящий момент. Это явно было делом рук его перевернутого таланта, который вмешался в самый последний момент, чтобы спасти его противника от неминуемой гибели. Если Бинк не будет тянуть…

— Бинк! — снова закричала нимфа и, спрыгнув на арену, встала между ним и монстром. От нее исходил запах летней грозы. — Почему ты не остался там, наверху, подальше от пещер? Там ты был в безопасности. — И тут она застыла в изумлении: — Вы оба Бинки!

— Нет, он — монстр, — выпалил монстр, прежде чем Бинк успел открыть рот. — Он пытается убить безоружного.

— Как не стыдно! — воскликнула Самоцветик, гневно уставившись на Бинка. Гроза сменилась ураганом, от которого пахло градом, пылью и битым кирпичом. — Изыди, чудище!

— Уйдем отсюда, — сказал монстр, взяв ее за руку и направляясь к выходу.

— Да тут никаких нервов не хватит! — крикнула сверху Чери. — Уберите отсюда эту дуру-нимфу!

Но Самоцветик продолжала сопровождать коварного монстра к выходу, в безопасность, приближая несчастье, о масштабах которого она и не подозревала. Бинк застыл на месте, не в силах заставить себя действовать против воли нимфы.

— Бинк, если ты их упустишь, она тоже умрет! — заорала сверху Чери.

Это подействовало. Бинк бросился к парочке, схватил каждого за талию и повалил на землю. Он хотел их разделить, пронзить мечом монстра, а потом объяснить все нимфе.

Но, выпрямившись, обнаружил, что каждой рукой обнимает нимфу. Теперь монстр принял образ нимфы и… Бинк не мог их отличить.

Он вскочил на ноги, держа меч наготове.

— Самоцветик, где ты? — крикнул Бинк.

Монстр вряд ли был настолько умен, чтобы додуматься до такой хитрости, скорее всего, ему это подсказал талант Бинка. Бинк в своих действиях не оставил место случайности, и талант начал управлять действиями монстра. Случайные совпадения могут быть очень разными.

— Вот я! — крикнули хором обе нимфы, поднимаясь на ноги.

Ну нет! Их нельзя было различить даже по голосу.

— Самоцветик! Я сражаюсь с монстром, который постоянно меняет облик, — крикнул он им обеим. — Если я не убью его, то он убьет меня. Или — или. Мне любой ценой надо узнать, кто из вас он!

Бинк предположил, что его противник относится к мужскому ролу. Такое предположение он сделал потому, что очень не хотел убивать существо женского пола.

— Он! — воскликнули обе нимфы, указывая друг на друга.

В воздухе запахло кислой капустой. Обе нимфы попятились как от Бинка, так и друг от друга.

Час от часу не легче! Его талант не выпускал ситуацию из своих руте, явно не давая ему возможности победить. И все же надо убить монстра и не тронуть Самоцветик. Выбирать наугад Бинк не имел права.

Нимфы направились к различным выходам. Теперь уже на то, чтобы поймать обеих, времени не было. Сейчас от выбора Бинка зависела его судьба и судьба друзей, а проклятый талант обязательно сделает так, что выбор окажется неправильным. Какую бы из нимф он ни выбрал, она обязательно окажется не той. Тут уж как ни крути! Но и бездействовать означаю тоже все потерять.

Бинк понял, что единственный выход в данной ситуации — убить обоих. Убить и монстра, и женщину, которая его любит. Жуткое решение!

Или все же перехитрить чудище — пусть оно само выдаст себя. (Лучше думать о нем в среднем роде, так будет проще его убивать!)

— Ты монстр! — закричал Бинк и, замахнувшись мечом, бросился к нимфе, что справа.

Нимфа взглянула на него через плечо и издала полный смертельного ужаса вопль. Он почувствовал, как этот ужас перешел в острый запах драконьего дыхания.

Бинк взмахнул мечом, не тронув прикрывшуюся руками нимфу, и метнул его в другую, которая была уже у самого выхода. В ту самую, которую он теперь определил как монстра.

Но ближняя к нему нимфа от страха вскинула руки. И задела руку Бинка как раз в тот момент, когда он бросил меч в цель. И опять талант Бинка использовал его друга, чтобы помешать ему поразить противника!

Но это был еще не конец! Монстр, увидев, как бросают меч, метнулся в сторону и угодил прямо под изменивший из-за помехи путь меч. Клинок насквозь пронзил грудь монстра — такова была сила броска Бинка и сила чар, заключенных в самом мече. Сраженное, чудище упало на землю. Две неудачи в одно и то же время свели друг друга на нет.

А Бинк бросился на Самоцветик и повалил ее на землю.

— Извини, — сказал он, — я должен был это сделать, чтобы быть уверенным…

— Ничего! Все в порядке, — сказала она, поднимаясь с земли.

Бинк встал и, взяв нимфу под локоть, начал помогать ей подняться. Она не могла отвести взгляд от мертвого или умирающего монстра. Интересно, каков этот монстр на самом деле?

Монстр не менялся. Он все еще выглядел совсем как Самоцветик — пышная грудь, тонкая талия, широкие бедра, безупречные ноги и блестящие волосы. Торчащий из его груди меч продолжала омывать кровь. Странно. Если монстр действительно смертельно ранен, то почему он не меняет вид? А если рана не смертельна, то почему он не пытается подняться и убежать?

Самоцветик отодвинулась от Бинка.

— Бинк, мне надо почиститься, — сказала она.

В этот момент она ничем не пахла.

Ничем не пахла?

— Ну-ка, запахни, — закричал он, снова хватая ее за руку.

— Отпусти меня, Бинк! — крикнула она и дернулась к выходу.

— Запахни! — взревел он, выворачивая ей руку.

Внезапно в его руках оказалась путана. Ее щупальца попытались схватить Бинка, но у них не хватало сил — даже для такого карликового вида. Бинк обхватил дерево обеими руками, крепко прижав щупальца к стволу.

Дерево превратилось в небольшого коренастого морского змея. Не ослабляя хватки, Бинк пригнул голову. Змей превратился в двухголового волка, который щелкнул челюстями около уха Бинка. Но Бинк только сильнее сжал противника — ради победы он готов был пожертвовать ухом. Волк превратился в ужасно рычащую огромную тигровую лилию, но Бинк тут же сломал ей стебель.

Наконец монстр поумнел. Он превратился в прикольный кактус. Иголки впились Бинку в лицо и руки, но тот не ослабил хватки. Боль была ужасной, но Бинк понимал: дай он слабину, и его противник тут же превратится во что-нибудь такое, что будет уже невозможно поймать, или талант Бинка позволит врагу совершенно случайно ускользнуть. Его переполнял гнев — из-за этой твари он убил нив чем не повинную нимфу, единственной ошибкой которой было то, что она его полюбила. А он-то, увидев, как неточно брошенный меч пронзил ее тело, уже решил, что всс несчастья позади. Какой ужасной силой может обладать его талант! Лицо и руки Бинка кровоточили, одна из иголок норовила ткнуть в глаз, но Бинк продолжал сжимать кактус, вкладывая в это всю свою ненависть, до тех пор пока из кактуса не потекла белая жидкость.

Монстр превратился в дурно пахнущую лужу густой грязи. Теперь Бинк не мог держать противника — держать было просто нечего. Он начал разбрасывать руками ошметки вонючей грязи по всей арене, а основную массу пытался втоптать в землю. Сможет ли монстр в таком виде пережить расчленение на части?

— Ну, довольно, — сказал демон, — ты его одолел.

Демон пренебрежительно взмахнул рукой, и Бинк тут же стал опять чистым и здоровым, без единой царапины; непонятно почему, но у него появилось чувство, что его талант вернулся в нормальное состояние. Демон проверял его, а не его талант. Бинк победил… но какой ценой!

Бинк подбежал к Самоцветик, настоящей Самоцветик, он вспомнил, как в свое время Хамелеоша получила такую же рану. Но тогда это сделал злой волшебник, а сейчас виновником был сам Бинк.

— Она тебе нужна? — спросил демон. — Тогда забирай.

И Самоцветик туг же встала здоровой и по-прежнему милой, от нее исходил запах гортензии, она была такой, будто ее только что окунули в оздоровительный эликсир.

— О, Бинк! — воскликнула она и… убежала с арены.

— Пусть уходит, — мудро заметила Чери, — только время способно залечить раны, не видимые простым глазом.

— Но я не хочу, чтобы она подумала, будто я специально…

— Она знает, что ты не хотел причинить ей вреда, Бинк. Или поймет это потом, когда хорошенько все обдумает на досуге. Но ведь она прекрасно понимает и то, что с тобой у нее нет будущего. Она обитательница пещер, и открытость верхнего мира повергнет ее в ужас. Даже если бы ты не был женат, она бы не смогла ради тебя оставить свой дом. Теперь, когда тебе ничто не угрожает, она должна уйти.

Бинк пристально посмотрел в ту сторону, куда ушла Самоцветик.

— Мне очень хочется что-нибудь для нее сделать.

— Все, что ты можешь, это оставить се в покое, — твердо сказала Чери. — Она сама должна устроить свою судьбу.

— Прекрасная лошадиная логика, — согласился голем Гранди.

— Я разрешаю тебе устроить все так, как ты предлагал, — сказал Бинку демон. — Мне совершенно безразличны ты и твое благополучие, но я уважаю условия пари. От вашего общества я хочу лишь одного: чтобы никто не тревожил меня в моем убежище. В противном случае я буду вынужден предпринять что-нибудь такое, о чем вы горько пожалеете, например очистить поверхность вашей планеты сплошной стеной огня. Итак, вполне ли доступно для твоего жалкого умишки я изложил свою волю?

Бинк вовсе не считал, что его умишко так уж жалок по сравнению с умом демона. Это существо всемогуще, но не всеведуще, оно всесильно, но не всезнающе. Однако было бы неполитично указывать на это демону в данный момент. Бинк не сомневался, что демон не преминет уничтожить всю жизнь в Ксанфе, если его рассердить. Таким образом, Бинк лично заинтересован в том, чтобы демон оставался довольным, и должен следить, чтобы никакой идиот вроде него самого не потревожил демона. Выходит, его таланту придется расширить поле деятельности, о чем демон несомненно знает.

— Понятно. — И тут Бинка озарила блестящая идея: — Но охранять твой покой будет намного проще, если мы с самого начала не оставим никаких концов, таких, как, например, потерявшийся волшебник или законсервированный кентавр.

Чери тут же встрепенулась:

— Бинк, ты гений!

— Этот, что ли? — спросил Иксанаэнный. Он сунул руку сквозь потолок и достал отвратительный скелет — Если хочешь, я могу его оживить…

Когдау Бинка прошел первоначальный шок, он заметил, что скелет намного больше того, которым пользовался Хамфри.

— Э, нет, не этот, — сказал он с облегчением, — поменьше, эдакий… ну как гном. И живой.

— Ах, этот. — Демон сунул руку сквозь стену и достал оттуда Хамфри, изрядно потрепанного, но живого.

— Вы вовремя добрались до меня, — проворчал волшебник, — у меня там, в завале, уже кончался воздух.

После этого демон сунул руку сквозь пол. Оттуда он вытащил Честера, окруженного оболочкой из поблескивающей озерной воды. Как только он поставил Честера на землю, оболочка лопнула, вода испарилась и Честер начал озираться.

— Так ты решил отправиться купаться без меня! — строго сказала Чери, — В то время как я сижу дома и нянчусь с твоим жеребенком, ты шляешься по округе…

Честер нахмурился:

— Я шляюсь по округе потому, что ты проводишь все время с жеребенком!

— Ну, не стоит… — вмешался Бинк.

— А ты не встревай, — прошептала Чери, подмигнув Бинку. И снова обрушилась на Честера: — Да все потому, что он такой же, как и ты! Я не могу удержать тебя, чтобы ты не рисковал своим дурацким хвостом в разных опасных идиотских авантюрах, ты ведь просто большой и глупый жеребенок, но, по крайней мере, у меня останется он, чтобы напоминать мне о…

— Если бы ты обращала на меня побольше внимания, я бы побольше сидел дома! — возразил Честер.

— Ну ладно, теперь я буду уделять тебе больше внимания, лошадиная твоя башка, — сказала Чери, целуя его, в то время как арена растаяла, а вокруг них стала образовываться уютная комнатка, — Ты мне нужен.

— Правда? — благодарно переспросил он. — С чего это ты так?

— Чтобы сделать еще одного жеребенка, дурачок! Но теперь такого, который был бы похож на меня, и ты мог бы с ним гулять…

— Ага! — сказал он, внезапно загораясь этой идеей, — Может, прямо сейчас и начнем? — Тут он огляделся, вспомнив, где находится, и даже по-настоящему покраснел. Голем хихикнул, — Хм, ну, всему свое время.

— С Четом ты тоже мог бы немного погулять, — продолжила Чери, — тогда ты сумеешь помочь ему найти его талант, — В ее голосе не было и намека на то, что ей неприятно произносить это слово.

Честер с удивлением уставился на нее:

— Его… ты хочешь сказать…

— Ах, Честер, брось, — фыркнула она, — ты по десять раз на дню бываешь не прав. Могу я ошибиться раз в жизни? Не скажу, что мне это нравится, но раз уж магия является частью общего наследия кентавров, я просто должна с ней смириться. В магии тоже есть своя польза, в конце концов, ведь это она вернула мне тебя — Чери помолчала, искоса поглядывая на него, и добавила: — На самом деле я бы даже с удовольствием немного послушала твою игру на флейте.

Честер удивленно посмотрел на нее, потом на Бинка, сообразив, что кто-то успел проболтаться.

— Ну, это можно будет устроить в уединенной обстановке… В конце концов, мы ведь кентавры.

— Какая ты все-таки скотина, — сказала Чери, махнув в его сторону хвостом.

Уж если Чери усвоила урок, то усвоила его на славу!

— Похоже, как бы скучно все это ни было, ситуация устраивает всех, — заметил демон. — А теперь, если вы готовы удалиться и больше никогда не возвращаться…

Однако Бинк еще не был полностью удовлетворен. Он не доверял внезапному великодушию демона.

— Ты действительно будешь ублаготворен, если окажешься навечно отгороженным от нашего общества?

— Вы не можете отгородить меня, — заметил демон, — я — источник магии. Вы можете только отгородить себя. Я буду наблюдать и вмешаюсь, как только сочту нужным… чего, скорее всего, никогда не произойдет — ваше общество меня мало интересует. Как только вы удалитесь, я забуду о вас.

— Ты обязан, по крайней мере, поблагодарить Бинка за то, что он тебя освободил, — сказала Чери.

— Я уже отблагодарил его, сохранив ему ничтожную жизнь, — сказал Иксанаэнный, и Бинк мог бы подумать, что демон раздражен, если бы не знал, что это не так.

— Он заслужил свою жизнь! — возразила Чери. — И он заслужил большего!

Бинк попробовал предостеречь ее:

— Не раздражай его, он, моргнув глазом, способен превратить нас в ничто… — прошептал он.

— Даже не моргнув, — согласился демон.

Один глаз демона дернулся, будто хотел моргнуть.

— Бинк тоже, не моргнув глазом, мог оставить тебя гнить здесь еще несколько столетий, — запальчиво воскликнула Чери, — и все это он сделал благодаря тому, чего ты никогда не поймешь: благодаря человечности!

— Слушай, кобылица, ты меня заинтриговала, — проворчал Иксанаэнный, — Это правда, что я всемогущ, но не всеведущ, но полагаю, я способен понять человеческие мотивы, если задумаюсь о них.

— Попробуй! — воскликнула она.

Тут даже Честер занервничал.

— Чего ты добиваешься, Чери? — спросил он у нее. — Ты что, хочешь, чтобы он нас всех уничтожил?

Демон взглянул на Гранди:

— Эй, ты, половинчатый! Под тем, что она сказала, действительно что-то скрывается?

— А мне-то какое до этого дело? — спросил голем.

Демон поднял один палец. Вокруг голема засиял свет.

— А вот такое.

Свет будто впитался в голема, и — опа! — теперь уже Гранди не был штуковиной из шнурков и глины. Теперь он стоял на живых ногах и у него было живое лицо. Он превратился в эльфа.

— Я… я настоящий! — воскликнул он, затем почувствовал на себе взгляд демона и вспомнил про его вопрос, — Конечно, скрывается! Это входит в понятие чувствующего существа. Ты должен смеяться, плакать, испытывать печаль и благодарность, и… и это самая замечательная вещь на свете…

— Тогда мне следует об этом задуматься, — согласился демон, — через столетие или два, когда разберусь со своими новыми правилами, — Затем он опять обратился к Чери: — Если я сделаю тебе подарок, это удовлетворит тебя, кобылица?

— Мне ничего не надо, — сказала она, — у меня уже есть Честер. Речь идет о Бинке.

— Тогда я дарю Бинку одно желание.

— Нет, не то! Чтобы доказать, что ты что-то понял, подари ему что-нибудь замечательное, о чем он сам бы и не подумал.

— Еще одна загадка, — сказал демон и задумался, затем вытянул руку и поднял Чери. Бинк с Честером тревожно напряглись, но в этом жесте не было ничего враждебного. — Этого достаточно?

Демон поднес кентаврицу ко рту. Бинк с Честером опять тревожно вздрогнули, но демон всего лишь шептал. Его рот был столь огромен, что, когда он шептал, все тело Чери вздрагивало. И в то же время остальным его слова не были слышны.

Чери вскинула голову.

— Ну конечно же, этого вполне достаточно! Ты все понял! — воскликнула она.

— Просто сделал выводы, наблюдая за жестами, присущими его виду. — Демон поставил Чери на землю и опять поднял палец. В воздухе появился маленький шарик, который поплыл в сторону Бинка. Шарик казался сплошным, цельным пузырьком, — Эго твое желание… желание, которое ты выберешь сам, — сказал демон, — Держи шарик перед собой и прошепчи свое желание, и все, что доступно магии, исполнится.

Бинк взял шарик.

— Я хочу, чтобы мужчины, ожившие из камня и вернувшиеся в деревню Магической Пыли, когда исчезла магия, остались такими и после возвращения магии, — сказал он, — и чтобы грифоница не превратилась опять в золотую статую. И чтобы все, кого убило исчезновение магии, такие существа, как Мозговитый Коралл…

Демон сделал легкий нетерпеливый жест:

— Как видишь, шарик остался цел. Это значит, что твое желание не зачлось по двум причинам. Во-первых, это желание не относится к тебе, ты от него ничего не выигрываешь. Во-вторых, заклинания, превращающие в камень и золото, могут быть восстановлены только при повторении их исходных причин; если их действие прервано, они уже не восстанавливаются. Никто из этих людей не превратится в камень или золото, все подобные заклинания на вашей земле не восстановятся. Восстановилась только магическая жизнь, как, например, у голема и Коралла. Остальные заклинания как огонь — его зажгли, и он горит, но если уж его потушили, он не вспыхнет снова. Не отвлекай меня на такие мелочи. Твое желание должно дать что-нибудь тебе лично.

— А, — сказал Бинк, — но мне что-то так сразу ничего и не придумать.

— Однако все это было очень благородно, — прошептала ему Чери.

Демон махнул рукой:

— Ты можешь сохранить свое желание, пока оно не будет выполнено. Ну, хватит! Мне эта рутина уже наскучила.

И вся компания оказалась в лесу, на том самом месте, где Бинк недавно встретил Чери с жеребенком. И если не считать шарика, то можно было подумать, что демона никогда и не существовало. Да ожившие друзья Бинка. Да вот еще ожившая магия леса. Теперь, похоже, даже Чери была удовлетворена этой магией.

Бинк покачал головой и сунул шарик в карман. Ему хотелось лишь поскорее вернуться домой, к своей Хамелеоше, но особой магии для этого не требовалось.

— Как обычно, Бинк поедет на мне, — сказал Честер, — а ты, Чери, повезешь волшебника… — Он вдруг замолк, потом воскликнул: — Кромби! Мы совсем забыли про этого болтливого грифона!

Бинк сунул руку в карман:

— Нет, он здесь, у меня, в пузырьке. Теперь я могу его выпустить…

— Нет, пусть еще немного попарится гам, — решил Честер.

Очевидно, он еще не простил солдату ту жестокую схватку.

— Может, так оно будет и лучше, — согласилась Чери. — Когда его туда посадили, он дрался не на жизнь, а на смерть. Если его выпустить, он может возобновить бой.

— Пусть только попробует! — воинственно воскликнул Честер.

— Думаю, лучше подождать, — согласился Бинк, — так, на всякий случай.

Уже смеркалось, но путники продвигались очень быстро. После пережитых приключений ночные монстры, казалось, уже не внушали такого ужаса. Бинк знал, что его неиспользованное желание может спасти от разных неприятностей. Или он освободит Кромби, и таким образом они одолеют многих монстров. Большинство из них еще не пришли в себя после шока от временной потери магии и ныне были не очень агрессивны.

Однако у Честера возникли затруднения.

— Я заплатил за ответ, — напомнил он доброму волшебнику, — но за это время я сам нашел ответ на свой вопрос. Я сам выяснил свой талант. Теперь я могу спросить про талант Чери…

— Но я и так уже знаю о нем, — сказала Чери, слегка покраснев, будто призналась в чем-то почти непристойном, — Не надо тратить на это твой вопрос.

— Ты знаешь о своем таланте? — переспросил пораженный Честер. — И тоже…

— Я расскажу тебе это в другое время, — скромно сказала Чери.

— Но тогда я остаюсь без желания… то есть я имею в виду, без ответа, — сказал он, — Я заплатил за него своей жизнью, а теперь не знаю, что мне спросить!

— Ничего страшного, — сказал Хамфри, — я могу подсказать тебе вопрос.

— Можешь? — Но тут Честер почуял ловушку: — Но это-то и использует мой ответ! Я хочу сказать, что ты подскажешь мне вопрос, и это-то и будет ответом… и у меня будет вопрос без ответа!

— Да, похоже, на данный момент вся сложность заключается в этом, — согласился Хамфри, — но ты можешь заплатить за еще один ответ…

— Ради волос твоего роскошного хвоста — нет! — воскликнула Чери. — Больше никаких приключений вдали от дома!

— Моя свобода уже ускользнула от меня, — пробормотал Честер, на самом деле не очень-то и расстроившись.

Бинк угрюмо слушан этот разговор. Он был рад, что возвращается домой, но все еще чувствовал себя виноватым в происшествии с нимфой. У него было желание… но он не мог просто пожелать, чтобы нимфа разлюбила его. Ее любовь была настоящей, а не магической, поэтому магия ничего не могла с ней поделать. К тому же как посмотрит на это Хамелеоша? Надо будет все рассказать ей…

Когда путники галопом подъехали к дворцу, была уже глубокая ночь. Окрестности замка освещались сверкающими лунными мотыльками, порхающие зеленые огоньки которых придавали дворцу неземное очарование.

Королева Ирис явно была уже предупреждена об их прибытии, потому что, когда они въехали во дворец, взошли три луны и заиграли невидимые фанфары. Их тут же провели в библиотеку, любимую комнату короля.

Бинк без лишних церемоний рассказал обо всем случившемся. Король Трент выслушал его не перебивая. Когда Бинк закончил свой рассказ, король кивнул.

— Я все устрою, чтобы, как ты предложил, установить щит, — наконец сказал король, — Думаю, нам не следует объявлять о присутствии демона, но надо позаботиться, чтобы никто туда не вторгся.

— Я знал, что ты со мной согласишься, — с облегчением проговорил Бинк. — Я… я и представить себе не мог, к каким последствиям может привести это твое поручение. Наверное, без магии здесь было ужасно.

— О, у меня не возникло никаких трудностей, — сказан король, — Вспомни, ведь я двадцать лет провел в Обыкновении. Я все еще сохранил некоторые немагические привычки. А вот королева Ирис находилась на грани нервного срыва, да и все королевство было не в лучшем состоянии. И все же я думаю, что последствия этого пойдут нам на пользу — наши граждане теперь будут по-настоящему ценить свою магию.

— Думаю, что да, — согласился Бинк, — Я сам не представлял всей важности магии, пока не увидел Ксанф без нее. Но вот в нашей компании некоторые магические концы не сошлись: у Честера оказался неиспользованный ответ, у меня неиспользованное желание, а Кромби сидит в…

— Ах да! — согласился король. — Давай-ка вернем ему его облик.

Бинк вынул пробку из пузырька. Перед ними появился грифон.

— Чирик! — сказал он.

— Как раз вовремя! — перевел Гранди.

Король Трент посмотрел на грифона, и… тот вновь стал человеком.

— Ну знаете, — сказал Кромби, похлопывая себя по телу, чтобы убедиться, что все в порядке, — совершенно незачем было держать меня в бутылке. Я все время слышал, что происходит. — Он повернулся к Честеру: — А ты, ты, копытоголовый дурень… я дрался с тобой только потому, что мною руководил Мозговитый Коралл. И тебе совершенно не стоило бояться меня, когда все кончилось.

Честер тут же набычился:

— Бояться тебя! Да ты чучело с куриными мозгами…

— Если хочешь попробовать еще раз, конский хвост…

— Достаточно, — мягко сказал король, и оба замолчали, хотя и неохотно. — Король улыбнулся и снова обратился к Бинку: — Иногда, Бинк, ты не замечаешь очевидного. Пусть Честер отдаст свой ответ тебе.

— Мне? Но это его…

— Конечно, ты можешь им воспользоваться, — согласился Честер, — мне-то он не нужен.

— Но у меня уже есть желание, которое я не знаю, как использовать, и…

— А теперь используй ответ Честера, чтобы спросить доброго волшебника, что тебе делать с твоим желанием, — предложил король.

Бинк повернулся к Хамфри, но тот уже спокойно посапывал в уютном кресле. Наступила неловкая пауза.

Гранди подошел и похлопал гнома по коленке:

— Проснись, коротышка!

Хамфри, слегка вздрогнув, раскрыл глаза.

— Отдай его Кромби, — сказал волшебник, прежде чем Бинк успел открыть рот, после чего снова задремал.

— Что? — удивился Честер. — Я так попотел, зарабатывая ответ, лишь для того чтобы эта птичка получила бесплатное желание?

Бинк и сам был поражен, но протянул пузырь-желание Кромби:

— Можно поинтересоваться, как ты его используешь?

Кромби на мгновение смутился, что случалось с ним довольно редко:

— Видишь ли, Бинк, помнишь ту нимфу, ну, ту, что…

— Самоцветик, — подсказал Бинк, — Как подумаю, что мне еще придется объясняться насчет…

— В общем, я… э… видишь ли, у меня в пузырьке был осколок волшебного зеркала, и я воспользовался им, чтобы посмотреть, что тут без меня поделывает Сабрина, и…

— Боюсь, постоянство не является отличительной черной ее характера, — вмешался король, — Во всяком случае, я не думаю, что вы так уж подходите друг другу.

— И что же она? — спросил Бинк в замешательстве.

— Она мне изменяла, — нахмурился Кромби, — в то время как держала меня на крючке… но тот, другой парень женат, и она хотела убедить меня, что ребенок мой, и… Я всегда знал, что женщинам нельзя доверять!

Значит, Сабрина предала Кромби так же, как в свое время предала Бинка. когда он еще не был знаком с Хамелеошей. И все же она собирается женить его на себе… а Кромби уже предсказали, что он на ней женится, если только раньше не найдет кого-нибудь другого.

— Жаль, — сказал Бинк, — Но я думаю, что лучше всего просто забыть о ней. Нет никакого смысла тратить желание на месть.

— Нет, я придумал нечто другое, — заверил его Кромби. — Теперь я не буду доверять никакой женщине. Но я думаю, что смогу полюбить нимфу…

— Самоцветик? — изумленно спросил Бинк.

— Я знал, что тебе будет трудно в это поверить, — серьезно сказал Кромби, — я и сам в это не больно-то верил. Но солдат должен смотреть правде в глаза. Я про и грат битву еще до того, как она началась. И вот, когда я лежат там, в расщелине, где ты, Бинк, меня ранил… Я не виню тебя, это было отличное сражение, но тогда я по-настоящему страдал. И вдруг пришла она, пахнущая сосновой хвоей и гортензиями, и принесла целительный эликсир. За всю свою жизнь я не видел никого прекраснее. Она была слабой и робкой, как все нимфы. В ней не было никакой опасности ни для одного мужчины, и уж тем более для солдата. Никаких тревог. Женщина, с которой я мог бы провести всю свою жизнь. А как она относилась к тебе… — Кромби покачал головой. — Поэтому-то я и согласился сесть в пузырек, после того как указал тебе, где находится противоядие. Я не мог сделать ничего такого, что причинило бы ей боль, а если бы я убил тебя, она бы этого не вынесла. К тому же, найди ты противоядие, ты бы избавился от любви к ней, а этого-то мне и хотелось. Она прелестна и верна. Но так как она любит тебя…

— Это безнадежно, — сказал Бинк. — Я больше никогда не увижу ее, а если даже и увижу… — Бинк пожал плечами. — Между нами ничего не может быть.

— Правильно. Поэтому я вот о чем подумал: если я возьму это желание и пожелаю, чтобы она выпила любовного зелья и потом первым, кого она увидит, был я, то у нее появятся ко мне те же чувства, что ты испытывал к ней. Только я-то, как ты понимаешь, буду доступен, ведь надо же мне на ком-то жениться.

Кромби был отважным солдатом и красивым мужчиной. Несомненно, что любовь, начавшаяся под действием любовного зелья, превратится в настоящую. А те страдания, которые Самоцветик пережила, когда Бинк пронзил ее мечом, только помогут этому превращению. Только вот…

— Но ты любишь путешествия, — заметил Честер, прежде чем Бинк сумел сформулировать то же самое возражение, — а она живет под землей, пряча драгоценные камни. Это ее работа, она не оставит ее.

— Поэтому мы будем расставаться и встречаться, — сказал Кромби. — Я буду видеть ее время от времени, а не постоянно. Мне это вполне подходит. Я солдат.

Эта идея полностью решала и проблемы самого Бинка.

— А что будет со мной? — спросил Гранди. — Без птичьего клюва я потерял работу. Теперь я настоящий и не могу просто так исчезнуть.

— Во дворце время от времени возникает потребность в переводчике, — сказал король, — Мы найдем тебе какую-нибудь должность, — Он оглядел всю компанию: — На сегодняшнюю ночь достаточно. Вам всем здесь, во дворце, отведены комнаты.

С этими словами король повел их к выходу.

Бинк шел последним.

— Я… мне очень жать, что я оказался причиной таких неприятностей, — сказал Бинк, — Добрый волшебник пытался предупредить меня, и демон Борегар тоже пытался сделать это, но я их не послушал. И все потому, что мне очень хотелось самому узнать про источник магии…

— Не переживай, Бинк, — сказал король с успокаивающей улыбкой, — когда я посылал тебя туда, я знал, что в этом есть определенный риск… но мне не меньше тебя было любопытно узнать про источник магии, и я чувствовал, что для этой цели ты, защищенный своим талантом, подходишь лучше всех. Я знал, что твой талант позаботится о тебе.

— Но с уходом магии мой талант исчез тоже, и…

— Ты так думаешь? Разве тебя не поразило возвращение демона, которое казалось такой небывалой удачей?

— Ну ему нужно было спокойное место…

— Которое он мог бы найти в любом уголке Вселенной. А вот что на самом деле привело его обратно? Я думаю, это твой талант позаботился о тебе с далеко идущими планами. У тебя возникли трудности в семье, и твой талант начат распутывать этот клубок.

— Я… я не думаю, что мой талант мог повлиять на само происхождение магии! — возразил Бинк.

— Я не вижу в этом ничего сложного. Этот эффект называется обратной связью, и он может повлиять и влияет на само происхождение явления. Саму жизнь можно рассматривать как процесс, обладающий обратной связью. Но даже если это не так, твой талант смог предвидеть всю цепочку событий, в результате которых магия обязательно вернулась бы на земли Ксанфа, примерно также, как стрела, пущенная в небо, непременно вернется…

— Хм, когда мы сражались с созвездиями, стрела Честера не…

Король покачал головой:

— Прости мне неудачное сравнение. Я больше не буду надоедать тебе своими обыкновенскими взглядами. Я вполне удовлетворен результатом твоей работы, и ты тоже должен быть им удовлетворен. Я подозреваю, что если бы кто-то другой освободил демона Ксанфа, то он никогда больше не вернулся бы в наши земли. Но это уже чисто академический вопрос. Мы подыщем тебе какое-нибудь другое занятие, но пока не будем торопиться. Иди домой, к жене и сыну.

— Сыну?

— Разве я забыл сообщить тебе? На рассвете ты стал отцом мальчика с задатками волшебника, который, скорее всего, должным образом заменит меня на троне. Я полагаю, что волшебный талант твоего сына является особым даром тебе от демона, а возможно, это одна из причин, почему твой собственный талант допустил тебя в это путешествие.

— А какой у него талант? — спросил Бинк, у которого от услышанного даже закружилась голова.

Подумать только, его сын — прирожденный волшебник!

— О, я не буду портить тебе сюрприза, рассказывая о нем. Отравляйся домой и увидишь все сам! — Король Трент дружески похлопал Бинка по плечу: — Теперь уж тебе не придется скучать дома!

Бинк опомнился только по пути домой. Таланты на земле Ксанфа никогда не повторялись, разве что у прокляторов, поэтому его сын не мог превращать, как это делает нынешний король, не мог управлять грозами, как умел предыдущий король, не мог быть преобразователем магии, каким был король Руша, построивший замок, не мог создавать иллюзии, как королева Ирис. Но что же это тогда за талант, сумевший проявить себя так рано?

Проходя сторожевую будку на границе дворца, Бинк почувствовал слабый запах сыра, исходящий от его коттеджа, и его мысли вернулись к Хамелеоше. Они расстались всего неделю назад, но казалось, что прошел целый год. Сейчас она должна быть в своей нормальной фазе — с обычным лицом и умом, его любимый период. Их беспокойства о будущем ребенке миновали — мальчик не был такой переменчивой натурой, как мать, и не имел такого скрытого таланта, как отец. Любовь Бинка к жене прошла суровое испытание — испытание любовным зельем и наличием под рукой соблазнительной альтернативы. Какое облегчение он почувствовал, узнав, что Кромби собирается устроить будущее Самоцветик… хотя, может, это очередное проявление его таланта. Во всяком случае, теперь Бинк понимал, насколько сильно он любит Хамелеошу. А не отправься он в путешествие, он мог бы этого никогда и не понять. Так что король прав, он…

Он увидел, что из дома кто-то вышел. Женщина, отбрасывающая тройную тень от трех лун, была прекрасна. С криком радости он бросился к ней навстречу, обнял ее и… обнаружил, что это не Хамелеоша.

— Милли! — воскликнул он, поспешно разжимая объятия. От Милли исходила волна небывалой сексуальной притягательности, но Бинку нужна была только Хамелеоша, — Милли-дух! Что ты тут делаешь?

— Забочусь о твоей жене, — сказала Милли, — и отвоем сыне. Я думаю, мне нравится опять с кем-то нянчиться. Особенно с такой важной особой!

— Важной? — непонимающе переспросил Бинк.

— Он разговариваете предметами! — с готовностью выпалила Милли, — То есть он пока только агукает им, но они ему отвечают. Его люлька поет ему колыбельные, а подушка крякает, как утка, а камень предупредил меня, чтобы я не споткнулась и не уронила волшебника…

— Разговаривает с неживыми предметами! — ахнул Бинк, осознав всю важность этого сообщения, — Он никогда не заблудится, потому что любой камень подскажет ему дорогу, никогда не будет голодать, потому что озеро подскажет ему место, где лучше всего ловить рыбу, а дерево… нет, дерево живое… камень подскажет ему, где найти фрукты. Он сможет узнать больше нового, чем даже добрый волшебник Хамфри, и без всяких советов демона! Хотя некоторые из моих лучших друзей — демоны, например Борегар… Никто не сможет его предать, потому что сами стены расскажут ему о готовящемся заговоре. Он…

Из темноты появилась мрачная фигура, с которой падали комья земли. Бинк схватился за меч.

— Ой, нет! Все нормально! — закричала Милли. — Это всего лишь Джонатан.

— Но это же не человек, а зомби, — возразил Бинк.

— Это мой старый друг, — пояснила Милли. — Я знала его, еще когда замок Ругна только построили. Теперь, когда я снова живая, он взял на себя ответственность за мое благополучие.

— А! — протянул Бинк.

Он чувствовал, что за этим кроется какая-то история, но в данный момент ему хотелось только поскорее увидеть жену и сына.

— А не его ли я встретил тогда в…

— В саду, — подтвердила она — Он заблудился в королевском лабиринте в тот вечер, когда был юбилейный бал. А потом он пришел за мной во дворец, и на него напал маринадник. Сколько нам пришлось перепробовать заклинаний, чтобы избавиться от последствий этого! А сейчас мы ищем заклинание, которое могло бы его оживить, и тогда мы сможем… — Милли деликатно покраснела.

Похоже, этот зомби при жизни был для нее больше чем просто другом. Тогда, на балу, Милли проявляла к Бинку нескромный интерес, который, похоже, прошел, как только появился зомби. Вот и еще два конца, которые накрепко связал талант Бинка.

— Когда мой сын подрастет, мы спросим его о таком заклинании, — сказал Бинк. — Наверняка где-нибудь найдется камень, который знает, где можно найти заклинание, оживляющее зомби.

— Ой, правда! — с восторгом воскликнула Милли. — Спасибо!

Бинк повернулся к зомби, но пожимать ему руку все же не стал.

— Знаешь, Джонатан, я думаю, ты был для меня знамением. Когда я впервые встретил тебя, ты символизировал смерть со всеми ее ужасами — смерть магии. Но через эту смерть я нашел возрождение, найдешь его и ты.

Бинк повернулся к двери своего дома, готовый встретиться со своей семьей.