Источник магии

Глава 6 МАГИЧЕСКАЯ ПЫЛЬ

Наутро они поблагодарили огра и продолжили свое путешествие, а Хруп нетерпеливо потопал в мертвый лес поднимать свою прекрасную невесту, ту, у которой волосы как мочало, а кожа как чесалка.

Теперь у путешественников появилась новая загадка, над которой стоило подумать. Они узнали причину, по которой погиб лес, но что за злые изверги, обладающие такими разрушительными проклятиями, живут в озере? Есть ли среди них волшебники и не находится ли источник магии рядом с ними?

Волшебник Хамфри был особенно задумчив. То ли не так уж крепко спал во время вечерних разговоров, то ли погрузился в свою магию знаний, чтобы выяснить обстановку. Должно быть, он уже знал, что демон Борегар ушел.

— Что это за магия, — бормотал он, — которая может убить целый лес одним-единственным выпущенным проклятием? Почему я не слышал о таком раньше?

— Потому что у тебя и в мыслях не было задуматься об этом, — совсем недипломатично заметил Честер.

— Зато теперь мы начеку, — вставил Бинк, — рядом с источником магия должна быть сильнее.

Кромби зачирикал:

— Сильная магия — это одно. А проклятие сильного волшебника — совсем другое. Дай-ка я еще раз определю направление.

И он еще раз проделал свой ритуал.

Они шли в правильном направлении. Местность казалась вполне обычной: большие деревья сердито смотрели на пришельцев, а маленькие по мере своих сил робко жались в сторону. Жужжа летали мухи-фрукты: ягоды, вишни и виноград парили вокруг, будто искали очередную салатную чашу. Соблазнительные тропинки вели сквозь запутанные дебри, но путники, вестимо, их обходили. В Ксанфе простой путь редко оказывается лучшим! Попадались следы драконов — опалины на стволах деревьев, отмечающие границы их территорий. Когда тебя преследует дракон, безопаснее всего находиться в нескольких шагах от таких пометок — любое вторжение на чужую территорию может вызвать очередное выяснение отношений между драконами.

Но вскоре путь стал труднее. Уродливо разросшиеся кусты ежевики с блестящими колючками закрывали почти все пространство, а в промежутках между ними патрулировали стаи муравьиных львов. Большую часть оставшегося свободного пути окружили огромные заросли дурмана-вонючки. Дурман был не только огромный, он еще и жутко смердел. Путники попытались пройти через эти заросли, но вонь стояла такая, что отпугнула бы и огра. И они, хватая ртом воздух, отступили.

Пришлось рассмотреть оставшиеся варианты: ежевика или муральвы. Бинк попытался прорубиться сквозь ежевику с помощью своего меча, но каждый раз, как он прорубал проход, несколько новых ветвей закрывали его, угрожая путникам своими шипами. Эти кусты все время были настороже, а блеск их колючек говорил о наличии яда. Бинк вынужден был отступить. И опять он оказался в ситуации, когда его талант способен его защитить, в то время как друзья могли погибнуть.

Он подошел к территории муральвов. Львиномордые муравьи проложили себе отличную дорогу, тщательно и безжалостно уничтожая все, что встречалось на их пути. Буквально все, кроме разве что самих муральвов.

Меч Бинка мог разрубить одного муральва, стрелы и копыта Честера расправятся еще с двумя-тремя, грифон Кромби справится даже с четырьмя, но эти твари нападали дюжинами, и нападали без страха и жалости. И опять сам Бинк может выбраться из этого боя невредимым благодаря какой-нибудь удивительной случайности, но остальные?

Бинк обернулся, его глаза скользнули вверх, и он увидел тропинку. Тропинку над вершинами деревьев.

Бинк протер глаза. Тропинка в воздухе? А почему бы и нет? С магией все возможно, в который раз напомнил он сам себе. Вопрос стоял в том, могут ли человек и получеловек пройти по ней? А если и могут, то куда ведет эта дорога?

И все же этот путь казался многообещающим. Так как Бинк поедет на Честере, его талант не позволит им залезть на воздушную тропинку, если она их не выдержит. Волшебник, грифон и голем намного легче, поэтому, последовав за Бинком и Честером, они тоже будут в безопасности.

— Думаю, я нашел путь, — сказал Бинк.

Они решили попробовать. Путники нашли место, где тропинка ныряла вниз и опускалась к земле в пределах досягаемости. Кромби покрутился, пытаясь выяснить, нет ли вдоль этого пути опасности. Опасности не было. Они забрались на тропинку и двинулись по ней высоко над деревьями. Странным на этом пути было то, что, как бы ни поднималась и ни опускалась тропинка над землей, сама она оставалась всегда ровной. Зато лес вокруг делал сумасшедшие круги. Иногда солнце оказывалось внизу, иногда сбоку, в то время как деревья наклонялись под разными углами. Из любопытства Бинк потрогал листву одного дерева, которое доходило до тропинки, вися у них над головами, — листва была настоящая. Конечно, он знал, что это они идут вверх ногами, — у тропинки было особое расположение в пространстве. Оборачиваясь назад, Бинк видел грифона, идущего под разными углами наклона, и понимал, что грифон, волшебник и голем видят его совсем иначе. Интересная магия, но безобидная. По крайней мере, пока.

А тем временем Бинк наслаждался удобством пути и открывающимся отсюда зрелищем. Тропинка вела через лес и проходила в основном высоко над землей. Открывавшийся отсюда вид был для них в новинку. Наклонные лучи солнца и столбы тумана пастельных тонов пересекали тропинку. Этот вид открывался не с земли, не сверху, а с какой-то совершенно невообразимой точки. Тропинка безопасно пересекала территорию муральвов, но проходила ниже уровня полета крылатых хищников. Бинк заметил нескольких маленьких летающих драконов, гарпию, а вдалеке разглядел птицу рок, но никто из них близко к тропинке не подлетал.

Растения тоже вели себя необычайно спокойно. Щупальца-удавы свисали в непосредственной близости от тропинки, но на самой тропинке не было ни щупалец, ни преграждающих путь веток. Очевидно, тропинка находилась под действием каких-то чар, и это настораживало: лучшие пути почти всегда оказывались худшими. Бинк вспомнил, как просто было войти в лес, окружающий замок Ругна, давно, когда он еще стоял запущенным, и как трудно оказалось из него выйти. Куда же приведет эта тропинка?

Талант Кромби дал знать, что в той стороне, куда ведет тропинка, опасности нет, но талант Кромби мог высказываться слишком буквально. Для Бинка все, что могло вызвать задержку выполнения его задачи, было нежелательным. Никогда нельзя так просто доверяться неизвестной магии. Лучше спросить об этом у доброго волшебника.

— Конечно, тропинка безопасна, Бинк, — раздраженно проговорил Хамфри, — Думаешь, в противном случае я бы согласился отправиться по ней?

Бинк ведь даже еще не задал вопроса! Волшебник придерживал свой особый талант, хотя брюзгливый отказ использовать его на благо путешественников создавал впечатление, что пользы от него в походе не больше, чем от какой-нибудь гарпии. Какой смысл иметь под рукой волшебника, который никогда не использует свои способности для того, чтобы облегчить положение? Даже злой волшебник по своей воле определял, какая н когда опасность им…

— В том-то все и дело, Бинк, — сказал Хамфри. — В данный момент нет никакой опасности. Когда ситуация изменится, я начну использовать свою так тщательно оберегаемую магию. Ты еще молод и бесцельно раскидываешься своими способностями. Из-за этого ты и попадаешь в передряги, которых стоило бы избегать.

Ну что ж, он получил свое, позволив мыслям свободно порхать в воздухе! Бинк продолжил путь. Наконец тропинка нырнула вниз, к милой маленькой деревеньке с крытыми соломой домами, стены которых были обмазаны разноцветной глиной. Аккуратненькие дорожки соединяли обычные деревенские строения, не представляющие для путников никакого интереса.

— Ты заметил, — сказал Честер, — что в местных строениях не применялась магия? Только обычные материалы.

— Правильно! — удивленно произнес Бинк. — Если мы приближаемся к источнику магии, да еще по волшебной тропинке, то ведь должно быть, наоборот, больше магии, правда? — Он повернулся к грифону: — Кромби, ты уверен, что это…

Кромби зачирикал.

— Птичий клюв уверен, что мы идем в правильном направлении, — сказал голем. — Но может, деревня просто лежит у нас на пути, а вовсе не является местом нашего назначения.

Когда путники достигли конца тропинки, к ним, хлопая крыльями, подлетела седая старая гарпия. Все приготовились к неприятностям — о гарпиях идет дурная молва. Но эта, хотя и была достаточно безобразной, оказалась довольно чистой и мирной.

— Добро пожаловать, странники, — сказала она, даже не удосужившись их оскорбить.

Чрезвычайно культурная гарпия!

— Ну, спасибо, — сказал Бинк — Мы ищем место, где бы переночевать. Мы не причиним вам никакого вреда.

Он никогда не слышал о вежливых гарпиях, поэтому оставался настороже, держа руку на рукоятке меча.

— Мы поможем вам в этом, — согласилась она, — Вы все мужчины?

— Да, — сказал Бинк, продолжая чувствовать себя очень неспокойно, — Мы ищем источник магии. Ваша деревня, похоже, расположена где-то рядом с ним. Мы…

— Пятеро мужчин! — воскликнула гарпия, — Можно только подивиться!

— Нас совсем не интересуют ваши девицы, — сказал Честер со свойственной ему воинственностью.

Кромби зачирикал.

— Во всяком случае, не их мозги, — перевел голем.

Губы Честера искривились на лошадиный манер. И Бинку, пока не разгорелась очередная перепалка, пришлось тут же вмешаться в разговор:

— Мы будем рады что-нибудь дня вас сделать в благодарность за предоставленные пищу и безопасный ночлег. И тогда утром, если у вас есть какая-нибудь информация о волшеб…

— Обо всем этом вы договоритесь с Троллой, — сказала гарпия. — Сюда, пожалуйста. — И она полетела, захлопав крыльями и бормоча с отвратительным возбуждением: — Мужчины!

— Если ты опять промахнулся и мы попали в гнездо гарпий… — пробормотал Честер в адрес Кромби.

— Тогда самое лучшее для нас подняться опять на тропинку и вернуться обратно тем же путем, — докончил за него Бинк и обернулся.

Тропинка исчезла. Теперь уже этим путем им отсюда не уйти.

Тролла оказалась троллессой. Она была почти также безобразна, как и гарпия, но и она, в свою очередь, оказалась на удивление вежливой.

— Я понимаю, что вы, прекрасные мужчины, несколько встревожены, — сказала троллесса, — и у вас есть дня этого основания. Но не стоит опасаться жителей этой деревеньки. Позвольте мне угостить вас ужином, пока я объясню вам наше положение.

Бинк обменялся взглядами с остальными путешественниками. И кентавр, и грифон казались очень обеспокоенными, а вот добрый волшебник на первый взгляд оставался совершенно безразличным.

Тролла хлопнула своими мозолистыми руками, и появилось несколько лесных нимф, которые принесли тарелки. Волосы у них были зелеными, кожа коричневой, а губы и ногти красными, ну прямо как цветущие деревья. А в остальном они ничем не отличались от обычных женщин; все они были гибкими, цветущими, с прекрасным внушительным обнаженным бюстом. Каждая рассматривала Бинка и Хамфри больше чем просто с интересом. Самым подходящим для этих взглядов определением было слово «голод».

Пищей их угощали самой обычной: овощи и фрукты местного урожая да небольшой бифштекс из дракона. В стручках молочая находилось питье, которое оказалось великолепным молоком, но в нем тоже не было ничего особенного.

— Вы, наверное, заметили, что мы не использовали магию в приготовлении блюд, — сказала Тролла. — Здесь, в отличие от других земель Ксанфа, мы используем как можно меньше магии. Я думаю, это покажется вам не совсем разумным…

— Вполне разумно, — заметил Хамфри, вгрызаясь в очередной бифштекс.

Тролла посмотрела на него:

— Ты, сударь, должно быть, волшебник.

— Угу.

Казалось, волшебник больше поглощен пищей, чем завязавшейся беседой. Но Бинк знал, что это впечатление обманчиво. Хамфри внимательно следил за всем относящимся к магии.

— Если это так и у кого-то из вас есть сильные волшебные способности, то я должна вас предупредить, чтобы вы пользовались своей магией очень осторожно, — сказала Тролла, — Пожалуйста, поймите меня правильно, я вовсе не хочу вас запугать. Мы ни в коей мере не хотим, чтобы вы чувствовали себя здесь неуютно. Просто в наших местах вся магия… Разрешите, я покажу это на примере. — Она хлопнула в ладоши, и вошла нимфа, цветущая и обнаженная, как и все остальные. — Принеси нам небольшого светлячка, — попросила Тролла.

Через минуту нимфа вернулась со светлячком, совсем маленьким. Это был один из тех электрических жучков, которые больше маленькой искорки ничего и не могут сотворить, совсем безвредный. Он сидел на столе и, со своими сложенными огненными крылышками и заизолированными ножками, выглядел довольно симпатично.

— А теперь смотрите, что с ним произойдет, если я его слегка напугаю, — сказала Тролла.

Она стукнула по столу похожими на копыта костяшками пальцев. Светлячок испуганно подпрыгнул и испустил пламя. На месте, где он только что сидел, появилась вспышка света и жара, и к потолку поднялось облако дыма. Сам светлячок исчез.

— Он сам себя сжег! — воскликнул Честер.

— Он не собирался этого делать, — сказала Тролла. — Это обычный светлячок, каких много в Ксанфе. Он просто еще не привык к здешним местам. Здесь, рядом с источником магии, все силы увеличиваются в сотни раз. Таким образом маленькая искорка превратилась в огненный шар, уничтоживший его самого. До тех пор пока вы, мужчины, не привыкнете к местным условиям, я не советую вам пользоваться своей магией в этой деревне. Мы ценим ваше пребывание здесь и не хотим, чтобы с вами произошла какая-нибудь неприятность.

Бинк взглянул на Хамфри, но добрый волшебник спокойно продолжал свой ужин.

— Ну, никто из нас не обладает способностью к воспламеняющей магии, — сказал Бинк, сообразив, что отвечать за всех придется ему. И все-таки он задумался, что же сделает его собственный талант, если что-нибудь будет ему угрожать. Что произойдет, когда «случайные совпадения» участятся и станут намного сильней? — Но лучше, если… если ничто не покажется нам опасным.

— К сожалению, вы здесь подвергаетесь большой опасности, — мрачно сказала Тролла, — и все из-за того, что вы мужчины. Вы, наверное, уже заметили, что в деревне нет мужчин.

— Заметили, — согласился Бинк, — и ваши нимфы, кажется, очень заинтригованы нами.

И действительно, нимфы порхали вокруг так близко, что во время еды локоть Бинка неоднократно натыкался на их мягкие животики.

— Беда в том, — продолжала Тролла, — что наших мужчин завлекла сирена. Если не считать нашего необычного и важного предназначения, мы были, в общем-то, обычной деревней, каких много и у людей. Затем пришла сирена и лишила нас наших мужчин. Так как мы не можем прекратить свою работу, мы взяли на себя риск и построили волшебный путь в деревню, по которому вы и пришли. Он должен был способствовать миграции сюда. Но вскоре сирена переманила от нас и новых мужчин. Мы расширили состав жителей и стали искать нечеловеческие создания, вот тогда-то я и сама попала сюда, вместе со своим мужем троллем. Но ужасные потери продолжались — вскоре я стала вдовой, и случилось это не совсем обычным путем.

Внезапно Бинк почувствовал тревогу. Некоторые троллессы съедают своих мужей. Недаром говорится, что единственное, чего боятся тролли, так это собственных жен, и тому есть очень веские причины. И сейчас эта хищная самка ищет себе нового мужа?

— Теперь в нашей деревне живут все виды разумных обитательниц, — продолжала Тролла, — и некоторых полезных животных. Волшебная дорога переносит только разумные существа, правда, некоторые животные проходят и через джунгли. Но вот сирена очень опасна для вас. Услышав ее зов, вы уйдете в лес и больше никогда не вернетесь. Мы будем оберегать вас от этого насколько сможем, но мы перед ней бессильны, если не предпримем некоторых придуманных нами предосторожностей.

— И что же это за предосторожности? — спросит Бинк.

— Мы должны сделать вас глухими, чтобы вы ее не слышали, — пояснила Тролла, — или кастрировать, чтобы вы не могли реагировать…

— А почему никто из ваших женщин не пойдет и не уничтожит эту сирену? — спросил Честер, — Я никого не хочу оскорбить, мадам, но вы вполне могли бы с этим справиться.

— Я с удовольствием разорвала бы всех сирен на кусочки и съела их кровавые ошметки, — сказала Тролла, — но я не могу пройти мимо древопутаны. Сирена заключила союз с путаной и пропускает к ней мужчин, но хватает женщин.

— Тогда вам надо уничтожить древопутану, — сказал Бинк. — С магией, настолько сильной, как вы только что показали, это необычайно легкая задача. Несколько светлячков или несколько ананасок…

— Это необычная путана, — сказала Тролла. — Мы уже пытались уничтожить ее, но она, хотя и растет за деревней, впитала достаточно магии, чтобы свести на нет все наши попытки. В конце концов, мы всего лишь женщины, а мужчины, когда они зачарованы сиреной, ее не тронут.

Бинк глубоко вздохнул:

— Я думаю, мы сможем сослужить вам эту службу в обмен на ваше гостеприимство. Завтра мы срубим это дерево.

Тролла печально покачала головой:

— Очень мило с твоей стороны так думать, но сирена этого не допустит.

Сирена не знает о таланте Бинка. А раз и дерево и сирена — волшебные создания, магический талант защитит его от них. Как-нибудь. Но, учитывая возможные осложнения из-за усиленного здесь действия магии, лучше ему одному пойти разбираться с этим деревом. Он не хочет, чтобы пострадали его друзья. Может быть, он сумеет улизнуть ночью и сделать это, пока его друзья будут спать.

Кромби зачирикал.

— Слушай, старуха, чем вы занимаетесь в своей деревне? — перевел голем.

— Мы находимся на вершине источника магии, — сказала Тролла. — Именно здесь рождается магия Ксанфа. Пыль вся пропитана магией, и если позволить ей собираться, то остальные земли Ксанфа постепенно утратят свои волшебные возможности, а в деревне образуется смертельная концентрация магии. Так что нам приходится распылять ее по всей территории, стараясь поддерживать разумное равновесие, — Она огляделась: — Похоже, с ужином покончено, тогда позвольте мне показать вам, чем мы занимаемся.

— Угу, — согласился Хамфри.

Теперь Бинк был уверен, что волшебник только разыгрывает полное безразличие к происходящему. Это вполне в его духе. Решение их задачи лежало у них под носом! И в то же время Бинк был разочарован — на пути к этому знанию он ожидал больших опасностей.

Тролла показала им большое центральное здание, сложенное из обычного камня. Внутри находился один-единственный огромный каменный колодец, из которого маленькие эльфины, гномессы и феи при помощи маленьких кирок и совков копали и выскабливали песок. Они грузили его в повозку, в которую были запряжены кентаврица, мантикора и маленький сфинкс. Когда Бинк подошел к песку поближе, его кожу начало покалывать — с этим песком несомненно связана очень сильная магия. Впервые он столкнулся с сырой, неопределенной магией. Этот песок не обладал собственной магией и не нес на себе никаких чар, он просто был магией, ожидающей своего предназначения, Бинк даже не мог до конца в это поверить.

Песок перевозили в другое здание, где три огромных слонопотама без передышки толкли его в пыль. Слонопотамы — дикие звери, обитающие в Глухомани, но эти, похоже, были ручными и хорошо ухоженными и казались вполне довольными своей жизнью. Затем пленная птица рок вздувала пыль в воздух, используя для этого сильный ветер, который создавали ее гигантские крылья. Этот воздушный поток был так силен, что превращался в смерч.

— Разноцветный град! — воскликнул Бинк. — Так вот откуда он берется!

— Именно так оно и есть, — подтвердила Тролла. — Мы стараемся поднять пыль высоко в небо, чтобы потоки воздуха разнесли ее по всему Ксанфу, прежде чем она упадет, но местные бури заставляют ее иногда падать раньше времени. Ближайшие от нас земли с подветренной стороны сразу становятся невыносимыми для разумной жизни — концентрация магической пыли нарушает экологию и приводит к безумию. В этом заключается опасность нашего ремесла, но мы не можем его оставить. Мы были бы рады, если бы вы, мужчины, задержались здесь и подбодрили наших женщин, хотя мы и знаем, что вы должны идти, пока вас не позвала сирена. К сожалению, путь, по которому вы пришли сюда, проложен только в одну сторону: мы были слишком заняты, чтобы построить и обратную дорогу. Вы можете уйти отсюда только через Область Безумия. Это все же лучше, чем сирена; мы сделаем для вас все, что в наших силах, но…

— Но после того, как мы исполним обещанное, — сказал Бинк. — Мы обладаем определенными талантами и сумеем сделать это.

И все же на душе у него было неспокойно — с трудом верилось, что он сумеет так просто сделать то, с чем не справились другие мужчины до него. И опять он удивился, почему источник магии оставался неизвестным столько столетий, если жители этой деревни знают о нем все с самого начала. Может, причина в том, что никто не сумел покинуть деревню живым, а может, магическая пыль затуманивает другую магию и поэтому такие вещи, как магическое зеркало, не способны сфокусироваться на этом районе. Наверное, в землях Ксанфа таится уйма секретов, которые еще предстоит открыть…

— Этим вечером у нас состоится общий сбор, — сказала Тролла. — Некоторые из наших молодых девушек еще и не видели мужчин, и уж они-то имеют право не упускать такую возможность. Вы встретитесь со всеми нашими жительницами, а мы подумаем, как помочь вам уберечься от сирены. До сих пор мы не нашли способа защитить мужчин от ее зова, ведь женщины его даже не слышат. Мы, с вашего позволения, запрем вас в клетки, чтобы вы не смогли ответить…

— Нет! — хором воскликнули Бинк и Честер, а Кромби зачирикал.

— Вы настоящие мужчины, всегда готовые к опасности, — с грустным одобрением произнесла Тролла, — В любом случае когда-нибудь нам придется вас отпустить, и тогда сирена доберется до вас, так что клетка тоже не решение. Нам надо просто избавиться от сирены! — На мгновение в ее лице промелькнула дикая ненависть, что вполне обычно для троллей. Потом ее лицо опять смягчилось. — Я покажу вам ваше жилище и приду за вами ближе к сумеркам. Пожалуйста, будьте вежливы с нашими жительницами; ваше присутствие здесь — знаменательное событие, а наши девушки не обучены светским манерам.

Когда они остались одни. Бинк обратился к волшебнику:

— Во всем этом есть что-то странное. Может, ты используешь свою магию, чтобы выяснить истинное положение дел?

— Я что, обязан заниматься всем, что подвернется под руку? — проворчал Хамфри.

— Слушай, ты, карликовый гном! — вскинулся Честер, — Мы тут в трудах треплем свои хвосты, в то время как ты всю дорогу просто бездельничаешь.

Хамфри остался невозмутимым.

— Как только ты захочешь платы за свои усилия…

Бинк решил, что надо вмешаться, хотя его симпатии были явно на стороне Честера. Он и не думал, что руководство — такое хлопотное дело!

— Похоже, мы у цели, у источника магии. Но все оказалось слишком просто. Вот и жители деревни что-то очень уж услужливы. Только ты можешь сказать, действительно ли мы выполняли свою задачу или просто попали в капкан для мужчин. Определенно, это тот случай, когда следует использовать твою магию, если, конечно, ты будешь настолько любезен и поможешь нам.

— Ну ладно, — недовольно проговорил Хамфри. — Хотя ты и не заслужил этого, выпустив Борегара, — я посмотрю, — Волшебник вытащил зеркало, — Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи: ты ль на свете всех милее, всех румяней и белес?

Затуманенное зеркальце сразу сделалось ярко-красным.

— Ну ладно, не красней, — буркнул Хамфри, — я еще только проверяю тебя.

Бинк помнил это зеркало. Оно отвечало только картинками, и довольно уклончивыми — прямые вопросы на слишком деликатные темы могли вообще разбить его.

— Ты знаешь об источнике магии Ксанфа? — спросил волшебник.

Появилось изображение улыбающегося младенца. Эго, очевидно, означало «да».

— Можешь ты мне сообщить местонахождение источника? — А в сторону он проворчал: — Важный момент. Дома зеркало никогда не открывало этой информации, но здесь, где магия сильнее…

Младенец опять улыбнулся. Хамфри, предчувствуя победу, улыбнулся в ответ:

— Ты сообщишь мне его местонахождение?

И опять улыбка, словно у херувима. Бинк почувствовал, как его пульс учащается. Он понял, что волшебник приближается к главному вопросу очень осторожно. Зеркало понимает каждый вопрос буквально и никогда не проявляет инициативы; осторожное приближение к интересующему предмету давало уверенность, что зеркало не будет ошеломлено внезапным вопросом.

— Пожалуйста, покажи это место в своей раме.

Зеркало потемнело.

— Ух, — пробормотал Бинк, — оно разбилось?

Зеркало посветлело, и в нем появилось изображение плачущего младенца.

— Оно говорит «нет», — проворчал Хамфри. — Будь добр, позволь мне продолжить исследование. — Он опять повернулся к зеркалу: — Ты показываешь мне место под землей?

Младенец улыбнулся.

— Короче говоря, ты утверждаешь, что источник магии находится не в той деревне, где мы сейчас сидим?

Появился большой вопросительный знак.

— Ты говоришь, что источник магии находится в этой деревне! — резко спросил добрый волшебник.

Опять появился вопросительный знак.

— Здесь проблема в ответе, — пробормотал Хамфри — Зеркало не может выбрать между несколькими правдами. У кого-нибудь есть другой подход к вопросу?

— Все зависит от точки зрения, — сказал Честер, — Если источником магии считать пыль, то ее скоплений может быть несколько. Скорее всего, это какие-то каналы, поднимающие ее из глубины. Таким образом, получается несколько ответов: ты или думаешь об источнике на поверхности, или ищешь источник источника.

— Сразу видно существо с дисциплинированным разумом, — одобрительно проговорил Хамфри. — Хорошо бы еще оно его чаще тренировало, вместо того чтобы ругаться с солдатом. — Он обернулся к зеркалу: — Рассуждения кентавра верны?

Младенец заулыбался.

— Ну а теперь скажи, — продолжал Хамфри, — тебе известны мотивы поведения жителей деревни Магической Пыли? — Получив в ответ улыбку, он спросил: — Они к нам хорошо относятся? — Улыбка это подтвердила, и Бинк почувствовал облегчение, — Тролла рассказала правду о проклятой сирене?

Опять улыбка.

Хамфри поднял глаза.

— Теперь будет труднее, — сказал он, самодовольно улыбаясь.

Бинк понял, что Хамфри тоже доволен опросом. Способности доброго волшебника, которые держались в резерве, теперь использовались, и это была добрая и полезная магия.

— Пока мы получили только подтверждение того, что уже знали. Теперь попробуем вторгнуться в неизвестное, — Он опять уставился в зеркало: — Можешь ты сказать, как нам поступить с бедами этой деревни?

Херувим улыбнулся.

— Необычная готовность отвечать, — заметил Хамфри в сторону. — Местное магическое окружение действительно увеличило силы зеркала. У нас теперь довольно сильный исследовательский инструмент, — Он опять повернулся к зеркалу: — Как…

— Ну, мужчины, вы готовы? — спросила, заглянув в дверь, Тролла.

Они подпрыгнули от неожиданности. Бинк хотел было объяснить, что здесь происходит, но вовремя заметил, как Хамфри быстро мотнул головой. Зеркальце исчезло. Добрый волшебник не хотел открывать секреты своей магии жителям деревни. Пока не хотел.

Они уже и так узнали достаточно много и используют зеркало еще раз при первом же удобном случае.

— Какое замечательное платье, — сказал Бинк Тролле.

И это не было ложью, платье действительно прелестно, хотя и в нем Тролла все равно оставалась троллессой. Очевидно, все уже было готово для празднования счастливого случая. Они последовали за Троллой и вышли на улицу.

Деревня совершенно преобразилась без всяких волшебных средств. В центре, посылая в небо дымок и сноп искр, горел настоящий костер. Уже сгустились сумерки, и в небесах начали появляться звезды. Казалось, что искры поднимаются в небо и там превращаются в звезды, а может, мощная магия этого места позволяет и такое, подумал Бинк. Ведь должны же откуда-то браться на небе звезды, правда?

Деревенские женщины были прекрасны в своих праздничных нарядах. Молодых появилось гораздо больше, чем раньше. Теперь, когда их смена закончилась, им не терпелось — и даже более чем не терпелось — встретиться с незнакомцами. Бинка окружили нимфы, сильфиды и просто девушки, а вокруг Хамфри толпились феи, сильфиды и гномессы. Три прелестные кентаврицы сопровождали Честера. Пара телок грифонов не сводила глаз с Кромби, но им вряд ли улыбнется удача с заколдованным женоненавистником. Для него они, в конце концов, просто животные. Была даже женщина-голем для Гранди.

И как печально на этом фоне выглядели остальные женщины — мантикоры, сфинксы, гарпии, — ведь для них не нашлось пары.

— Эй, девочки, я женатый человек, — протестовал Бинк, когда его эскорт слишком прижимался к нему.

— Она никогда ничего не узнает, — сообщила ему крепкая девушка с голубой гривой густых волос, — Нам ты нужен больше, чем ей. — И она запечатлела на его ухе, на той части, до которой смогла добраться из-за плотного окружения, смачный поцелуй.

— Да любой мужчина покинет деревню разве что по зову этой поющей суки, — добавила пушистая красотка, — Наш долг держать тебя здесь и спасать твою жизнь. Как ты считаешь, твоя жена охотней примет тебя использованного или мертвого?

Коварный вопрос! Как Хамелеоша примет это? В своей прекрасно-глупой фазе она обидится, смутится и простит; в своей уродливо-умной фазе она поймет ситуацию и будет реалистична. То есть она примет все, что понадобится принять, и уж она-то, конечно, не хочет его смерти. И в то же время у него нет ни желания, ни намерения предаваться с одной из этих…

Его что-то взволновало. Это был слабый, неясный, но какой-то очень интригующий звук.

Он попытался прислушаться, но там девушек почти заглушал звук.

— Подождите, я хочу послушать, там мелодия…

— Это сирена! — раздался испуганный крик. — Пойте, девушки, пойте! Заглушите эту суку!

Они запели — громко, с чувством, но не так мелодично. И все равно коварная мелодия прорывалась сквозь их голоса — единственный чистый напев прорезался сквозь окружающую какофонию, призывая Бинка ответить. И он направился на звуки песни.

В тот же миг девушки попытались его задержать. Они обхватывали его руками, тащили назад и в стороны, погребали под мягкостью своих тел. Бинк бился в путанице рук, ног, грудей и других подробностей женской анатомии, которые он даже и не пытался определить.

Девушки старались изо всех сил, но отвергнуть призыв сирены было невозможно. Бинк сопротивлялся, он краешком глаза на мгновение заметил другие колеблющиеся кучи, в которых его друзья боролись так же, как и он сам. Бинк был сильнее любой из нимф, ведь они такие изящные и хрупкие, но он не хотел причинять им боли. И в то же время он хотел освободиться от их почти удушающих объятий. Он спихивал их со своего тела, разрывал сомкнутые на нем руки, толкаясь во все стороны, как только соприкасался с девушками. Слышались и вздохи, и крики, и хихиканье — в зависимости от того, к какому месту он прикасался. Но наконец он поднялся на ноги и устремился вперед.

И Честер, и Кромби, и волшебник — все присоединились к нему, влекомые призывными звуками.

— Нет! Нет! — в отчаянии кричала Тролла у них за спиной. — Вы бежите навстречу смерти! Вы разумные мужчины или безмозглые твари?

Все это очень беспокоило Бинка. Чего он хочет от волшебной соблазнительницы? И все же он не мог сопротивляться призыву сирены. В звуках ее песни ощущалось что-то неземное, затрагивающее самые глубины его мужской сущности, лежащей за пределами его разума. Он был мужчиной, и он не мог не ответить на этот зов.

— Отпустите их, они для нас потеряны, — в отчаянии сказала Тролла. — Мы старались изо всех сил, как всегда, и, как всегда, проиграли.

И хотя Бинк стремился к сирене, он продолжал испытывать симпатию к Тролле и девушкам. Они предлагали любовь и жизнь и все же были обречены на отказ — их добрые намерения не могли противостоять жестоким целям сирены. Жительницы деревни Магической Пыли страдали от этого ужасного проклятия так же, как и мужчины! Может, так происходило из-за того, что они были просто симпатичными девушками, обещавшими только то, что они могли выполнить, в то время как у соблазнов сирены не имелось границ?

Кромби зачирикал.

— Проиграли, как всегда проигрывают все женщины, — перевел голем. — Только вот почему кто-то из нас должен отвечать на призывы этой суки…

Грифон пожал крыльями и полетел дальше.

Неужели и голем почувствовал то же самое? Должно быть, да, так как он, не сопротивляясь, несся вместе со всеми.

Они бежали по тропинке, которая волшебным образом открывалась перед ними. Это была превосходная тропа, как раз такая, какая и должна вести к чему-нибудь огромному, хищному и неподвижному, как, например, древопутана. Но конечно же, пугана на них не нападет, потому что они мужчины, стремящиеся на зов сирены. Она уничтожит их на свой особый манер.

А каким образом это может произойти? — заинтересовался Бинк. Он не совсем представлял себе это, но перспектива выглядела болезненно возбуждающей.

— Как заманчиво! — задыхаясь, прошептал он.

Они увидели дерево. Оно оказалось гигантским даже среди себе подобных. Свисающие вниз щупальца были толщиной с человеческую ногу и необычайно гибкие и длинные. Искусительный аромат окутывал дерево, как вечернее платье, делая чрезвычайно желанным. Нежная музыка исходила из его ветвей, нет, не такая, как призыв сирены, но все равно очень милая — музыка, призывающая лечь, расслабиться и слушать.

Но ни одного ветерана Глухомани Ксанфа этим не надуешь. — Это была одна из самых смертоносных ловушек. Даже драконы не осмеливались приближаться к древопутане!

Тропинка проходила как раз под деревом, где аккуратно расступался занавес щупалец и рос мягкий дерн. Но поблизости от этой бахромы лежала растущая куча побелевших костей — останки предыдущих жертв дерева. В основном хрупкие женские кости, подумал Бинк, и в его душе опять шевельнулось чувство вины.

Но сирена продолжала призывать, и они следован и ее зову. Они образовали цепочку, потому что тропинка под деревом была очень узкой. Впереди галопом бежал Честер, за ним следовая Кромби — строение их тел было приспособлено к наибольшей скорости; Бинк и волшебник изо всех сил старались не отставать. Но возможности оседлать какого-нибудь скакуна, чтобы припустить шибче, у них в данный момент не было.

Честер приостановился под ужасным деревом, и щупальца изогнулись от сдержанного желания, но не схватили. Значит, это правда: песня сирены убивала хватательный рефлекс! Отдаленная музыка теперь стала сильней и призывней — самая суть женского очарования. Деревенские нимфы прекрасны и милы, но обещания сирены были жизненными — они звучали так, будто влекущие призывы всей существующей женственности тщательно отобрали, объединили и…

Перед Бинком внезапно остановился грифон.

— Крак! — воскликнул Кромби.

— Что я здесь делаю! — перевел, догнав их, голем; он был на удивление проворен, если принять во внимание устройство его ног. — Сирена просто очередная хитрая баба, которая хочет высосать из меня соки!

Слова Кромби были правдой в полном смысле, но остальные проигнорировали это замечание. Конечно же, сирена — хитрая баба, в высшей степени хитрая! Но что это меняет? На такой призыв нельзя не откликнуться!

Но этот женоненавистник решил так просто не сдаваться.

— Она заманивает меня в капкан! — чирикал он, — Все бабы — это капкан! Смерть им всем!

И он яростно спикировал на первое, что попалось ему на глаза. Это оказалось гибкое, торчащее из древопутаны щупальце.

Такой удар клювом, нанесенный небольшой птичкой, — сущая ерунда. Но Кромби-то был грифоном. Его клюв был острым, как меч, и мощным, как тиски, он мог за один прием перекусить человеческую ногу возле колена. Щупальце оказалось толщиной как раз с колено, и грифон начисто откусил его в одном порыве. Конец щупальца упал на землю, извиваясь, как безголовая зеленая змея.

На миг дерево застыло в шоке. Еще никто не откусывал у него щупалец! Из отсеченного конца щупальца струилась темная густая масса, а сам обрубок дергался и корчился, будто искал свое продолжение. Нежная музыка утихла.

— Я думаю, перемирие нарушено, — заявил Бинк, но его это не очень-то трогало, ведь песня сирены продолжалась и звала к более приятным вещам. — Отойди, Кромби, ты загородил мне дорогу.

Но солдат не обратил на его слова никакого внимания.

— Крак! Крак! Крак! — кричал он.

И прежде чем Гранди успел что-нибудь перевести, Кромби откусил древопутане еще одно щупальце, затем еще одно.

Дерево затряслось. Затем, разъярившись, начало действовать. Его музыка превратилась в оглушительные звуки ярости, а щупальца устремились и к грифону, и к кентавру, и к человеку, и к волшебнику.

— Ну ты доигрался, птичьи мозги! — прокричал Честер сквозь царивший шум.

Он схватил первое попавшееся под руку щупальце, которое коснулось его, и начал скручивать обеими руками, как великан выжимал бревно. Хотя, хватая свою жертву, щупальце делалось очень упругим, оно не могло сильно сопротивляться сжатию или ножу. Схваченное и выжатое Честером щупальце моментально безжизненно повисло.

Внезапно зов сирены потонул в звуках ярости, издаваемых деревом, и путешественники вступили в борьбу за собственные жизни. Бинк выхватил меч и отрубил устремившееся к нему щупальце. Рядом с ним Кромби клевал и царапал дерево, работая клювом и всеми четырьмя лапами. На тех щупальцах, к которым он прикасался, появлялись глубокие порезы, и из них начинала струиться зеленая жижа. Но в бой вступало все больше и больше щупалец, они нападали со всех сторон, так как путники оказались в самом центре действия магии дерева.

Честер прижался спиной к стволу и орудовал своим луком. Он выпускал стрелу за стрелой в верхушки щупалец, парализуя их. Но…

— Нет! Честер! — закричал Бинк, — Отходи от…

Слишком поздно. В стволе дерева разверзлась огромнейшая пасть, губы из древесной коры устремились вперед, намереваясь поглотить великолепную заднюю часть тела кентавра.

Бинк бросился на помощь другу. Но щупальце схватило его за колено и задержало. Он сумел лишь закричать:

— Лягни его, Честер! Лягни!

Затем щупальца охватили его конечности со всех сторон так же крепко, как девушки в деревне, но на этот раз ощущения оказались совсем не такими приятными. Его рука с мечом не могла двигаться, и ему оставалось только кусаться. Зеленая жижа была омерзительной на вкус!

Честер лягнул дерево. Копыто кентавра — очень мощное оружие. Голова и плечи наклонились, уравновешивая заднюю часть, и вся сила великолепного тела передалась задним копытам. Копыта ударили в глубину пасти, прямо в деревянную глотку, и земля содрогнулась от двойного толчка. Сверху, из кроны дерева, вылетели две старые кости и полетели вниз. Из пасти начала сочиться слюна, которая тут же принялась переваривать плоть великолепной задницы кентавра. Инстинкт подсказал Честеру прижать его ценный и весьма уязвимый зад к неподвижному стволу, как он всегда поступал с обычными деревьями, но в данном случае это оказалось губительным.

Честер яростно лягал и лягал, снова и снова. Даже это коварное дерево не могло долго выдержать такой натиск. Обыкновенно его жертва, когда дело доходит до поглощения, находится в бессознательном состоянии или совершенно беспомощна, а не лягается, пребывая в здравом уме и твердой памяти. Кора дерева медленно и неохотно подалась, и кентавр высвободился. Его некогда прекрасный бок обесцветила едкая слюна, а одно из копыт треснуло от сильных ударов по дереву, но, по крайней мере, он был жив. Теперь он вытащил из ножен свой меч и двинулся на помощь Бинку, который задыхался в объятиях щупальца — и довольно быстро.

А тем временем у волшебника Хамфри возникли собственные проблемы. Он пытался открыть один из своих пузырьков, но щупальце опутало его быстрее, чем он сумел вытащить пробку. Дерево начинало одолевать их всех!

Кромби клювом и когтями пробивал себе путь в бахроме щупалец. Внезапно он вырвался на юлю.

— Я свободен, ты, овощное чудище! — ликующе прочирикал он, — Клянусь, ты просто очередная баба! — Он действительно испустил свое самое сильное проклятие! Голем опять сидел у него на спине, готовый к немедленному переводу. — Тебе меня не поймать!

И действительно, древопутана не могла его поймать, так как вросла корнями в землю. Кромби расправил крылья, взмыл вверх и отлетел в сторону, увернувшись от щупалец.

А как же остальные? Словно еще больше рассвирепев от потери потенциальной жертвы, путана сосредоточила все свои силы на оставшихся противниках. Щупальца-питоны обхватывали тела и конечности и крепко сжимали их. Честер пытался помочь Бинку, но не осмеливался рубить мечом поблизости, боясь вместе со щупальцами задеть и своего друга. Бинк, находившийся ближе всех к стволу, заметил, что теперь его тащат головой вперед в отвратительную глотку.

Наконец Хамфри сумел открыть свой пузырек. Оттуда вырвался клуб дыма и начал превращаться в сдобную ватрушку с пряностями.

— Проклятье! — воскликнул волшебник. — Не тот пузырек!

Честер лягнул свежую ватрушку. Она перелетела через дерн и попала прямо в слюнявую пасть дерева. Губы-кора сомкнулись за ней. Если бы даже Честер захотел, лучшего броска у него бы не получилось.

Дерево поперхнулось. Затем последовал приступ деревянного кашля, а потом пугана расчихалась. Из пасти вылетел большой ломоть ватрушки.

— Пряности были свежими, — пробормотал Хамфри, копошась в поисках другого пузырька.

Теперь голова Бинка была почти в пасти дерева. Кора корчилась, стараясь избавиться от привкуса пряностей. Этот монстр любил свежее мясо, а не кисломолочные продукты. Слюна текла и капала с узлов дерева, выполняющих роль зубов, очищая пасть. Еще немного, и пасть будет готова принять Бинка.

Честер все еще пытался помочь другу, но три щупальца обвились вокруг его руки с мечом, а еще несколько — вокруг другой руки и ног. Даже его великая сила не могла противостоять мощи дерева.

— А трусливый солдат сбежал, бросив нас, — прорычал Честер, не прекращая сражаться, — Попадись он мне в руки…

Он успел сжать еще одно щупальце, прежде чем его свободная рука оказалась зажатой другим.

Хамфри открыл еще один пузырек. Оттуда вылетел дым и превратился в летучую мышь-вампира. Тварь осмотрелась, в ужасе запищала, срыгнула кровью и улетела. Единственное щупальце вылетело ей наперерез и сбило ее на лету. Теперь дерево действительно было хозяином положения.

Оно прочистило глотку от остатков ватрушки. Пасть открылась, готовая к привычному занятию, и клиентом на этот раз был Бинк. Он увидел ряды вросших узлов, служащих дереву зубами, и потоки слюны. Усики, похожие на маленькие щупальца, устремились от стенок пасти внутрь, готовые принять соки жертвы. Внезапно Бинк сообразил: пугана сродни плотоядной траве, которая растет кустами в Глухомани. Добавь к такому кусту ствол и щупальца…

Хамфри открыл очередной пузырек. На этот раз из клуба дыма образовался василиск; хлопая своими маленькими крыльями, он зловеще огляделся. Бинк опустил веки, чтобы избежать прямого взгляда василиска; Честер сделал то же самое. Дерево задрожало и попыталось отклониться. Нет на земле Ксанфа таких созданий, которые осмелились бы встретить взгляд этого маленького петушка-ящерицы!

Бинк услышал хлопанье крыльев — это василиск пролетел прямо в пасть путаны; затем хлопанье прекратилось. Но ничего не произошло. Бинк осторожно открыл один глаз. Дерево все еще оставалось живым. Василиск не уничтожил его своим взглядом.

— Эх, василиск-то фальшивый, — огорченно посетовал Бинк.

— У меня где-то должно быть хорошее средство против путан, — настаивал Хамфри, все еще роясь в своих пузырьках. Когда щупальца подбирались слишком близко к нему, он останавливал их волшебным жестом. Бинк даже не знал, что такие жесты существуют, но ведь он не был волшебником, собирающим знания, — Они все тут перепутались…

Щупальца потащили Бинка в пасть. Запах гнили усилился. Беспомощный, Бинк покорился своей участи.

— Чирик! — прозвучало где-то за деревом. — В атаку!

Вернулся Кромби! Но что он один может сделать?

Теперь послышался звук, похожий на топот множества ног.

Древопутана вздрогнула. Появился запах дыма и горелых овощей. Краешком глаза Бинк увидел мерцающий оранжевый свет, будто где-то рядом разгорался лесной пожар.

Факелы! Кромби командовал женщинами из деревушки Магической Пыли, и они атаковали дерево, опаляя его щупальца пылающими ветками. Какая отвага!

Теперь путане надо было защищаться от сильного противника. Она отпустила Бинка, освобождая щупальца для других действий. Бинк увидел, как щупальце схватило прелестную нимфу, и услышал, как она закричала, поднятая в воздух, факел выпал у нее из рук.

— Крак! Крак! — скомандовал Кромби, и остальные женщины бросились освобождать пленницу, образовав огненную завесу.

Они опалили несколько щупалец, и нимфа упала на землю.

Бинк высвободил свой меч и возобновил атаку, находясь за бахромой щупалец. Теперь, когда дерево сосредоточило свои усилия на угрозе извне, здесь, внутри, оно оказалось уязвимым. С каждым ударом Бинк отсекал зеленую ветвь, постепенно лишая дерево его смертоносных конечностей.

— Крак! — крикнул Кромби.

— Вылезай оттуда! — перевел голем.

Это имело смысл. Если дерево переключит свое внимание внутрь, то Бинк, Честер и Хамфри опять окажутся в затруднительном положении. Лучше выбраться, пока это еще возможно!

Спустя мгновение друзья уже стояли рядом с грифоном.

— Крак! — воскликнул Кромби.

— Пора кончать с этим монстром! — орал за Кромби голем.

Дамы принялись за это с большой охотой. Их было около пятидесяти, они окружили дерево кольцом, тыкая в его сторону своими факелами и опаляя каждое щупальце, которое пытал ось напасть на них. Они могли бы покончить с этим деревом в любой момент и раньше, а не позволять ему терроризировать их годами, но им не хватало мужского руководства и хорошего командира. Самым забавным было то, что катализатором этой организованности оказался ярый женоненавистник!

А может, так и должно было случиться. Паранойя Кромби в отношении женщин помогла ему устоять перед сиреной и разрушить ее заклинание. А сейчас он использовал этих женщин в понятной для солдата роли: роли пушечного мяса. Возможно, будь Кромби более «милым» мужчиной, он не сумел бы их так организовать. Может, им и требовался человек, который бы их презирал и безжалостно использовал в своих целях.

Дерево дрожало — половина его ужасных конечностей была или отрублена, или парализована. Чтобы добить его, потребуется время, но победа была уже несомненной. Спасибо Кромби и отважным и самоотверженным жительницам деревни.

— Знаешь, таких женщин, как эти, я могу уважать, — пробормотал Кромби, отрываясь от наблюдения за процедурой окружения. На самом деле прозвучало чириканье, а затем перевод, но Бинк уже так привык к этому, что для него не было никакой разницы, кто говорит на понятном языке, — Они прекрасно выполняют команды и сражаются почти также хорошо, как мужчины, допуская… — Он замолчал на получирике и прислушался.

Затем и Бинк вновь услышал призыв сирены, теперь уже не заглушаемый шумом битвы, О нет! Он попытался сопротивляться и не смог. Сирена возобновила свою охоту.

Бинк пошел на звук. Его товарищи молча присоединились к нему. Деревенские жительницы, поглощенные успешной битвой, не заметили, как они удалились.