История Эверис Фэлс

Глава 5

Элементы хаоса — важная часть эволюции.

Из лекции профессора Темной Магии Коэна Ф. Далла

Я закрылась на все выходные в комнате, обдумывая случившееся. Лив пропадала с Ингваром. И чувство некоторого одиночества и даже тоски накрыло с головой. Щебетания эртонки прекрасно умели переводить внимания со внутреннего колодца на более легкие незатейливые вещи бытия и отвлекать от мрачных мыслей. Но Лив уехала в соседний городок на озера, и я развлекалась как могла единолично.

Через два дня, в воскресный вечер я пролистала–таки куртуазный роман, скуксилась от сладости и отложила мукулатуру до тех времен, когда все нормальные книги кончатся или их сожгут и останется лишь священная «крендельковая» Библия о любви. Дел было тьма и маленькая коробочка. Поэтому я закатала рукава и занялась тем, что откладывала всю неделю.

Провела генеральную уборку, полила нашего с Ливаной гипиуса или Erithroxylum coca — задание по ботанике. Но оживать упрямое растение пока отказывалось, строго соблюдая режим спячки. Хотя фаза вроде уже подошла.

Сделала все задания, помедитировала и с чувством выполненного долга открыла свежий вестник Кеннингема, где располагалась, слава Стихиям, новая статья Томаса Грина под названием «Методы работы с чистой энергией. Рунопись». И я пропала на час или два, переписывая его формулы и методологию погружения в работу.

Так увлеклась надстройкой формулы, что от усердия высунула кончик языка, выводя вязь и не сразу поняла, что из сладкого научного транса меня вывел методичный стук и голос приятеля, которого я также методично избегала.

Честно сказать, не была настроена на беседы, но сливовый синяк что наливался под глазом мужчины умерил мою неприветливость. И я пригласила Джара зайти, что конечно же порицалось благородными леди и вообще считалось не приличным. Уставом Даркмурта посещение женского крыла мужским полом находилось под запретом. Но видимо смотрительница куда–то отлучилась или ей дали взятку.

На свету мне стало ещё жальче парня.

Я зарыла голову в песок, предпочитая не вмешиваться, хотя возможно адариец получил из–за меня незаслуженных тумаков.

— Лив сказала ты не в настроении и посоветовала не трогать тебя хотя бы до конца выходных. — начал адариец, смотря на меня в упор, явно желая узнать, что там у меня за душой. Он всегда так делал, но не всегда находил лазейку. Я не была человеком «душа на распашку».

— Это мягко сказано. — села на кровать, предлагая парню стул.

— Что–то случилось? — как всегда не в бровь, а в глаз, заметил южанин. Забавный фразеологизм подобрался. Но как есть.

Я пожала плечами. Не могла же я ему рассказать про шантаж Далла, про семейный секрет, про тот компрометирующий случай, который за каким–то лесом связал меня с проклятым дэрнийцем!

— Ты меня избегаешь в последнее время. — прокомментировал действительно какое–то отстранение от ситуации, в которой я даже не участвовала.

— Просто много учебы навалилось. — и это была правда. Но и его слова тоже не лишены истины.

— Я слышал. — странно усмехнулся адариец. — Ты встречаешься с северянином? — словно поставил в претензию вопрос, отозвавшийся волной возмущения.

Я удивлённо перевела на него взгляд и выпалила:

— И откуда вы это все берёте?

— Может, оттуда, что, посоветовав дэрнийцу держаться от тебя подальше, я получил в глаз? — раздраженно отозвался друг.

— А я–то здесь при чем⁈ — удивилась наезду.

— А как ты думаешь? — ехидно ответил друг.

— Я не знаю, Джар. Вокруг меня разворачивается драма, присутствие в которой меня лишь косвенное! Потому что я там даже не участвую! — встала и заходила по комнате эмоционально жестикулируя. — А друзья со мной прекратили общаться, занимаясь своими делами, — ткнула парня в грудь характерным жестом, — предпочитая слушать сплетни, а потом выкатывать претензии и удивляться, что все совсем не так! — по–дурацки скорчила гримасу, передразнивая.

— То есть ты не встречаешься с Фрейгъердом? — уловил главное адариец, уняв пыл.

— Нет. — сама удивилась, что отвечаю на такой абсурдный вопрос.

На несколько секунд воцарилось молчание, а потом адариец расплылся в улыбке.

— Даже не смей меня избегать после этого. — показал на синяк. — Или я теперь не вписываюсь в твою ботанскую компанию? — намекал на свой непритязательный вид, что естественно было полной чепухой, так просто подначивал меня в очередной раз на разуверение, что естественно я делать не стала. Джар был симпатичным даже с баклажаном под глазом. И вокруг полно девчонок, готовых доказывать, что битое лицо лишь украшает мужчину.

— Прости, что не пришла на главную тренировку. — сдалась я.

— Честно говоря, я рад, что ты не пришла.

— Думаешь, вид дерущихся парней мог бы вогнать меня в состояние, когда ледям подносят нюхательные соли? — иронично изогнула бровь.

— Нет, просто зазналась бы. — усмехнулся товарищ, шутливо потрепав меня по и так не слишком то гладко собранной косе, на что я словно кошка зашипела. Терпеть не могла, когда он так делал.

— Ашш!

— Прости, не смог удержаться. На турнир хоть придёшь?

— А как же.

— Ты точно также говорила про недавнее состязание. — с явным скепсисом на лице ответит мне.

— Ну вы же репетировали. — замялась, получилось действительно нехорошо.

— Это точно, — усмехнулся адариец, намекая на побои.

— Не смей. — пригрозила ему, поднимая палец в характерном жесте.

— Что?

— Лезть в драку из–за меня. К тому же в такую бестолковую. — намекала я, что ни один не являлся моим ухажёром, но разборки якобы «за меня» почему–то происходят.

— Бестолковую говоришь? А ну иди сюда. — адариец повалил меня, бессовестно щекоча, заставляя просить о пощаде.

Я хохотала, жутко боясь щекотки.

— Хорошо! Ладно! Ладно! — стирала выступившие слёзы из глаз. — Не бестолковую! — Джар придавил к кровати, чествуя победу.

— Скажи, что тебе приятно? — вопросил адариец, имея в виду, что два самца подрались из–за самки. Но вопрос прозвучал двусмысленно. Я улыбнулась и с укоризной на него посмотрела. В этот момент щёлкнул замок и в комнату вошла Лив с наплечной сумкой на перевес.

— Ого! Не помешала? — с явным удивлением и одобрением, окинула нас цепким взглядом, отмечая наши положения.

И мне почему-то стало дико неловко, словно она действительно застала нас за чем–то непристойным. Я тут же приняла вертикальное положение, оправляя платье.

— Лив, а ты говоришь, Рис страдает. — разрядил ситуацию Джар.

Эртонка изогнула бровь и сложила руки на груди.

— Да я вижу, что она очень даже весела. Это хорошо. — улыбнулась каким–то своим мыслям подруга:

— Джар, ты идёшь? — на что парень кивнул.

— Куда это вы? — отметила их заговорщицкие взгляды.

Эртонка остановила объяснение Джара на вдохе:

— Джар, подождёшь нас внизу? Я переоденусь.

— Конечно. — но перед тем, как выйти добавил:

— Она не пойдёт.

— Да брось. Она все выходные, небось из комнаты не выходила. Так ведь? — на что я лишь пожала плечами, но подруга была проницательна.

— Там ей точно делать нечего. — недовольно поджал губы адариец.

Лив приложила палец к губам, напоминая о табу.

Дверь закрылась, а я накинулась на Ливану, закидывая вопросами:

— Что за секретики? Как отдохнула? — осознала, что соскучилась за выходные.

— Вельск прекрасен, а когда ты ещё с горячим мужчиной, то температура воды в озёрах заметно поднимается. — ужимки и словесные образы Лив могли быть образцами в театральных училищах. — Ингвар пригласил меня на Йоль на зимние.

— Ого. Здорово! Значит, у вас все хорошо? — искренне была рада за подругу, так как от этой тёмной северной лошадки ждала чего-нибудь эдакого. Ингвар производил впечатление повесы.

— Угу, — сменила дорожное серое платье на более светлое.

— Так ты пойдёшь? — интергующе спросила девушка.

— Куда? — улыбнулась, но настрой действительно был прогуляться.

— Секрет. Идём.

Через пол часа наша троица стояла перед лавкой на окраине города. Густые сумерки уже ласково окутали город, зажигая фонари. А осенний студёный холодок не стесняясь пробирался под платье, заставляя кутаться в вязанный Ноэль уютный кардиган.

— Скобяная лавка? — с нескрываемым скепсисом, прочитала название на табличке. Райончик, честно говоря, тоже вызывал сомнения. До этого закутка даже освящение не довели. Лишь одинокий скудный фонарь, в котором горела даже не магия, а свеча. Да ещё и заговоренная, с боку я увидела руну, считывания намерения. Для лавки? Зачем?

Всю дорогу ребята хранили молчание, и я было подумала они сговорились и ведут прикапывать странно хмурую в последнее время подругу. Но нет, одинокие путники как мотыльки, слетающиеся на колышущийся в темноте огонёк, тоже встречались в том же направлении.

Лив затейливо постучала в обшарпанную дверь, словно выстукивая мотивчик и незаметная ранее щель в двери, отъехала в сторону. Строгий взгляд мужчины окинул нашу троицу не мигающим взглядом.

— Вы к кому? — совсем не вежливо отозвался россариец.

— Мы к дядюшке Лейбу. — мило проговорила подруга. — Мой товарищ записан к нему на приём. — девица говорила полную околёсицу. Какой ещё дядюшка и прием?

Окошко закрылось и через три звякнувших замка, дверь отперлась. Зачем такие сложности? Мужчина выглядел вышибалой и никак ни продавцом железяк. А лавка была реально заведением скобяных изделий. Я подарила друзьям недоуменный взгляд, но они только молча подвели меня к задней двери между полками и выложенными на них амбарными замками и крюками. Проход уходил вниз по лестнице, обшитой мягким ковром, чтобы глушить шаги. Грубые горные кристаллы зелёного оттенка, впечатанные в стены, зловеще подсвечивали темный деревянный коридор, в котором то и дело встречалась пьяная молодёжь и сурового вида дядьки по пояс голые…

— Честно говоря, сомнительный сюрприз. — прошептала подруге. — Куда вы меня привели⁈ — шокировано на неё посмотрела, когда мы вошли в огромный зал полный народу. Пахло потом и духотой. А в центре находился ринг, огороженный решеткой, где два поджарых парня разбивали друг другу лица в кровь. А толпа яро выкрикивала что–то за своих фаворитов. Мамочки!

Я дернула Джара за рукав:

— И ты в этом участвуешь⁈ — зло проорала ему на ухо, так как перекричать болельщиков было не реально.

— По настроению. — парень улыбнулся и пожал плечами.

— Ты с ума сошёл! — но друг уже не слушал, а направился к мужичку с журналом, что сидел у входа на ринг. И ставил магические печати участникам.

— Лив! — окликнула эртонку, но лишь уловила белёсый хвост прически уже где–то в противоположной стороне круга.

— Проклятье! — протискивалась в толпе тестостерона, что были не прочь не только разорвать противников, но и пуститься во все тяжкие ночных инстинктов.

По краям помещения я увидела крепких парней в одинаковой чёрной форме, что походили на местных соглядатаев. Выхватила взглядом Лив, которая уже бесстыдно обнималась с полуголым Ингваром, что находился в зоне для бойцов, отгороженной ещё одной решеткой. Прям загоны для быков.

— Куда? — бритоголовый мужик невежливо остановил меня за плечо. И я было приготовилась решительно отстаивать право держаться поближе к подруге, как знакомый голос раздался сзади оглушительно близко:

— Она со мной.

Я вздрогнула и обернулась, уперлась взглядом в невыносимо близко стоящего Рейдара. При чем настолько, что я могла разглядеть каждую черточку его лица и белёсый шрам на левой брови. Яркие глаза цепляли взгляд, гипнотизируя глупых пансионерок вроде меня. То, в каком виде предстал дэрниец, даже в любовной Библии Соэма Вильи не описано с подобным безрассудством, что я могла лицезреть в данную секунду. Как многие бойцы он был одет лишь в легкие серые штаны с перевязками по голени и на поясе. Грудная клетка северянина ходила ходуном, а по крепкому торсу стекал пот. Со светлых коротких волос нещадно капало, будто мужчина вылил на себя кувшин воды.

Я понимала теперь, почему юным девицам не следует ходить на подобные мероприятия. Тяжелый ком прокатился по горлу. Это было слишком. Даже дыхание перехватило.

Вышеназванный лениво растянул губы в кривоватой улыбке, сверкнув ямочкой, понимая, какое впечатление произвёл на неискушенного бойца на любовном поприще и толкнул решетку–дверь сзади меня, обдав терпким запахом пота, но почему–то не противного как у большинства. А такого пряного со смесью эвкалиптового масла, которым натирали мышцы боицы.

— Пришла посмотреть или поучаствовать? — прилетело мне в спину с иронией, когда я поспешила в сторону эртонки.

Обернулась:

— Я не знала, что приду на бои. И вообще, зачем вы устроили потасовку? — резко развернулась, да так, что кончик косы впечатался ему в плечо. Мужчина проводил мой выпад насмешливым взглядом. А от его спокойствия внутри закипело странное чувство, которое хотелось выплеснуть.

— Красавица, твой приятель считает тебя собственностью. — выдохнул мне в лицо.

— Он просто волнуется за меня. — упрямо вздёрнула подбородок. Слова дэрнийца задели за живое. Вопрос свободы был для меня важен, начиная со ссоры с родителями.

— Тогда не стоило тебя сюда приводить.

Я было собиралась ответить наглецу, что сама способна решить куда меня следует приводить, а куда нет, но чернявый окликнул меня. Рядом с ним стоял ещё один дэрниец, которого я помнила по игорному клубу — Йен. Мы обменялись молчаливыми приветствиями, а Ингвар продолжил:

— Эверис, Лив все–таки вытащила тебя из башни! Рад, что моя девочка не будет скучать. — ласково тронул Лив за подбородок.

— На кого ставишь? — спросил Йен, рассматривая меня с легким любопытством.

— А нужно?

— Конечно! В этом весь азарт! — сверкнул белозубой улыбкой чернявый.

— Наверное, у тебя Лив бесполезно спрашивать, на кого ты поставила? — спросила у подруги. На что та хитро улыбнулась и прильнула к Ингвару. Вопрос был риторическим. Я отвела взгляд, изрядно смутившись.

— Поставь на меня. Не ошибёшься. — словно безразлично проговорил северянин, перевязывая ладони чёрными бинтами.

— Рэй — один из популярных бойцов на аренах. Можно выиграть неплохие деньги. — подмигнул мне Йен.

Я же в нерешительности обвела «популярного бойца» взглядом и на этой ноте оглушительно прозвучал колокол, мужчины–участники тут же собрались у судьи в чёрной форме, который стал объяснять что–то, показывая на глаза.

— А Рей хорош. — оценила дэрнийский зад эртонка.

— Лив! — возмутилась такому жуткому бестакству. Если бы мужчины были одеты, я бы даже не среагировала, а тут как–то все ощущалось особо остро.

— А что? Правда ведь. — пожала плечами и перевела взгляд на остальных участников, особо рассматривая татуированного мангольда.

Симпатичная рыжеволосая девица намазывала его тело маслом, игриво стреляя заинтересованным взглядом. Но мужчина с длинными чёрными волосами, часть которых была собрана в пучок на затылке, казалось, не замечал привлекательную россарийку. Миндалевидные глаза смотрели на происходящее отстраненно, тело его было перевито вязью незнакомых рун, а на спине в жутком оскале был изображён дракон в необычной технике. Зверюга обхватывало гору, впиваясь когтями в каменные скалу, а вокруг дыбились пеной волны.

— Луу–Тэнгри. — северянин как–то незаметно оказался возле меня и методично разминал руки и корпус.

— Что? — заморгала я, резко отворачиваясь от объекта созерцания, словно меня застали за чем–то порицаемым. Хотя пялится на иноземца вряд ли можно назвать верхом приличия. Стихии, о каких приличиях я говорю, когда вокруг бьют морду в кровь полуголые мужики⁈ Иногда я ненавидела эту двойственность во мне: одна половина чихать хотела на все условности, а вторая, выдрессированная матушкой нашептывала мне вбитые с детства правила.

— Дракон на спине Шана. — кивнул он на мангольда.

Осмотрелась и обратила внимание, что Ливана немыслимым образом улизнула, пока я разглядывала бойцов.

— Необычно увидеть здесь детей степей. — аккуратно произнесла, имея в виду, что мангольды воевали с нашей империей лет этак сто не меньше. Ввиду этого на территории Россарии редко можно было увидеть представителей этой народности в чистом виде. Они предпочитали свой край.

— Он ассимилировавшийся россариец.

— Такое разве возможно? — удивилась, ведь гражданство Россарии получить было не так уж и просто, впрочем, как и Дэрнийское, о дальней Мангольдии я даже не говорю.

— Его прабабушка россарийка.

— Вот оно что, а так и не скажешь. Откуда знаешь?

— Скажем так, я много времени провёл на территории россарийской империи и есть люди, с которыми я поддерживаю общение ввиду общих интересов. — в этот момент стальные глаза мангольда остановились на мне, отчего мне вдруг стало не по себе, а затем на Рее. Мужчины обменялись вежливыми кивками.

— Смотри вон Джар. –вклинилась рядом Ливана с бутылкой воды и указала пальцем на смуглого адарийца в одних темно–синих бриджах. Меня вдруг накрыло жуткое беспокойство. Какого⁉ Я споро подошла к приятелю.

— Даже не думай! — прошипела ему в ухо, ощущая слабый запах амбры, что входил в состав дорогих адарийских духов. Запах был не мой, как и популярный у аристократов мускус, но он и не отталкивал. Мне нравились свежие благовония и запахи леса. К слову, по поводу запахов у меня были свои соображения.

— Брось, Эв, я не в первый раз. — заматывал пальцы адариец. На что я покачала головой. Вот драчливые мальчишки!

Подивилась его умению скрывать «подполку», а я–то все травмы и ушибы списывала на тренировки и разборки из–за нас с Лив. Наивная россарийская чародейка.

— И с кем ты дерёшься? — быстро сдалась, не желая выглядеть матушкой–квочкой. Тот пожал плечами:

— Кто останется на ринге. Сейчас сама все увидишь.

Прозвенел гонг, мы остались в более свободной зоне для участников. Первыми сцепились невзрачный худощавый гибкий парень и более коренастый пониже. Бой был быстрый, вытянутого просто смял массой сильный боец. Ещё парочка смельчаков сменились, прежде чем на место побоища вышел Рэй, нахально мне подмигнув.

— А ты похоже в его вкусе. — оценила выходку эртонка. На что я предпочла промолчать. А Джар кинул на меня быстрый взгляд.

Коренастого, что одерживал победы три раунда, быстро вынесло с ринга резким ударом в челюсть, да так стремительно, что я испугаться не успела. Лишь пожалеть резцы и премоляры незадачливого бойца. У адарийца загорелась печатка на руке, что ставили участникам и мое сердце испуганно сжалось. Только не это!

— Джар! Тебя могут заменить? — обеспокоенно спросила друга, тот отрицательно покачал головой, отодвигая меня с пути. В третий раз эти петухи сходятся! Что за злой рок⁉

— Черт!

— Вот это будет бой! — с азартом вцепилась в прутья подруга, тоже заметив общий накал. Видимо, студенты прознали о недавней схватке капитана Даркмуртских грифонов и гостя империи, и ждали кровопролития, ведь когда замешаны личные мотивы, бой выглядит более зрелищно.

— А ты кровожадна. — отметила ее азарт к чужой крови и боли.

— Вряд ли адариец одержит победу. — прокомментировал Ингвар.

— Почему? — удивилась такой уверенности. Джар, насколько я знала, тренировался с детства и лицей его был с военным уклоном, потом открылся дар стихийного мага огня, и он выбрал Даркмурт. В том числе за блестящую военную подготовку его и выбрали капитаном. Ведь он был одним из лучших.

Люди трясли клетку и размахивали руками, с жаром скандировали имена бойцов. Здоровяк справа не желал долгого начала и кричал: «Врежь пришлому!» — видимо болея за Джара. Какое варварство! Но такая энергия лишь задорила и раскочегаривала публику.

Два противника как полные противоположности друг друга: пепел в волосах северянина напоминал снег, светлая кожа гармонировала с ярким лазуритом в глазах, отливая бесконечной синевой, дэрниец был чуть крупнее и более сдержан, но так толко казалось; Джар смуглый с темными как смоль волосами и не менее чёрными глазами, он чуть поджарее, движения более порывистые. Они точно лёд и пламя, заходили по часовой стрелке в медленном танце, пока оценивая друг друга, присматриваясь, в ожидании сигнала.

— Рей рос на войне. — оторвал меня от начала дэрн.

— Это как? Он ведь был ребёнком. — слова Ингвара вызвали резонанс в памяти, ведь Рей всего на два курса старше меня. А когда началась война я была малышкой. Вспомнила сразу рассказы маменьки о том времени, которая была настроена мягко говоря «против» политики налаживания контакта между соседними странами. И ее можно понять.

— Его отец, Торгнир Фрейгъерд, главнокомандующий центральной армии Дэрнии суров нравом и методами воспитания, мягко сказать. С сыном лорд Торгнир не миндальничал, заставляя драться без помощи магии как простого человека, сковывая дар практически все детство. Если присмотришься к ауре, то увидишь, что она залатана не раз. Ведь иногда противники жульничали и применяли колдовство, невзирая на то, что перед ними ребёнок. — от слов дэрнийца волоски на коже встали дыбом. Одно дело жить дома, а другое дело мотаться по горнизонам, да ещё по малости лет, истязаемым больным нравом родителя. Немыслимо и практически невозможно.

Рядом со мной выкрикнула Лив:

— Давай Джар! — решив поддержать приятеля в жесткой схватке с не самым простым противником.

— Детка, ты за адарийца? — удивился Ингвар.

— А что? Какая разница. Они оба хороши. Я болею за обоих. — выдала красавица.

— Какая ты хитрая. — парень, никого не стесняясь привлёк девушку к себе. А я от подобного выставления чувств на показ, нарочито отвернулась.

Звон. Мужчины сорвались с мест с какой–то особой жаждой начистить друг другу лица. Джар как истинный адариец в горячке выбрал атакующую позицию. Северянин закрывался блоками, но в таком темпе и напоре долго не продержишься — это понимала даже я. Миг. Джар открылся, ослабив отаку и тут же пропустил в развороте противника локтем в лицо. А Рей рассмеялся, приглашая того совершить тот же выброс ударов, легко перенося немалый вес в стоике с ноги на ногу, что только разозлило южанина. Захват. Джар было хотел повалить дэрница, но тот ловко развернулся, сделал обратный захват и опрокинул приятеля, проводя удушение всей рукой от плеча. Толпа галдела, а мне казалось, что душат меня. Что они творят⁉

— Хватит! — выкрикнула, что было сил и стала двигаться к мужчинам поближе по окружности, выходя из огороженной зоны бойцов. — Остановись! — в отчаянии выкрикнула, срывая голос.

Послышался странный гвалт, зазвучала тревожная сирена и люди бросились в россыпную. Облава?

Настоящие стражи порядка в облегченных доспехах стали хватать участников «закрытого» клуба.

Меня задавили и стихийно начало сносить толпой, кто-то больно вжал боком в прутья. Началась паника. Северянин отвлёкся на меня и Джар заехал тому в скулу, выкручиваясь из захвата. Затем я отвернулась, пытаясь найти взглядом Лив. Но рядом эртонки уже не было, а меня снесло еще в бок. Стальная хватка не дала упасть в давке суетящихся зрителей.

— Рей! — выдохнула короткое имя, не сильно задумавшись, что мы не в тех отношениях. Дэрниец буквально таранил народ, а меня тянул на буксире в дальний от выхода коридор. Зашёл в проем и отодвинул серую панель в земляной проход.

— Что ты?!.

— Быстрее! — подгонял меня в абсолютную темноту дэрниец. Пахнуло сыростью и холодом земли. Горячая ладонь обхватила мою и я лишь на ощупь ощущала, что мы идём не в стену и проход явно с наклоном вверх. Пару раз я утыкалась ему в спину и разгоряченное тело вызывало странные ощущения, с которыми я не могла разобраться: смущение, стыд и… Мне было волнительно. Шли недолго. Впереди маячил слабый намек на досочное заграждение, через которые видны были полосы скудного освещения. Посмотрела в прорезь. Выход наружу! Подергала скрипнувшие доски. Ни в какую, они были приколочены.

— Дай–ка.

Я отошла, а дэрниец снес плечом деревяшку, разламывая баррикаду с жутким треском и грохотом.

Проем ощерился деревянными резцами, а свежий, сравнительно с земельным проходом тёплый воздух окатил с полна. Идиллистическая картина сада показалась невероятно контрастной после той вакханалии в подполье.

Бледный диск на небе серебрил листья яблонь, куда мы вандально вывалились словно в другой мир. Слева горел свечной фонарь на скромном домике тех, кто собирают богатый урожай днём.

— Спасибо. — шла за дэрнийцем, который очень уверено направлялся в сторону амбара по диагонали.

— Ты как будто благодаришь меня? — даже остановился северянин.

— Ну да. — неловко заправила прядь за ухо и потёрла плечи в тонком платье. Кардиган остался в зоне участников. Из-за духоты, что там стояла, пришлось снять его.

Действительно за время нашего знакомства я только и делала, что чем–то возмущалась. Хотя парень второй раз помогает мне.

— Ты заслуживаешь благодарности, пожалуй.

— Пожалуй, — усмехнулся дэрниец.

В молчании мы двигались в направлении, которое выбирал Рейдар, а я начинала активнее растирать плечи.

— Замёрзла? — заметил мой жест.

— Забавно это слышать от тебя. — красноречиво обвела взглядом полуголого бойца. Наверное, если долго смотреть на обнаженные тела к этому привыкаешь и это уже не кажется, чем–то из ряда вон.

В отрочестве я ходила в художественное училище к преподавательнице по изобразительному искусству, так как высокородная леди должна обладать талантами, чтобы развлекать себя и мужа этаким прекрасным даром. А коли такового кроме как зарисовки трав и пейзажей я не обладала, так как пяльца в моих руках прекращались в оружие, а фортепиано в орудие пыток, то я была определена в класс пространственных искусств. Там я познакомилась с Вертой, что училась на декоративно–прикладном направлении. Девушка была жутко увлечённой художницей и ваяла скульптуры из всего, что попадалось под руку. Как–то она попросила сделать наброски, потому что ей понравились мои глаза и улыбка. Так она рассказывала, что тело человека — это верх искусства. Они рисовали с натуры девушек в простынях или мужчин, облачённых в брэ. Даже мне предлагала.

Я была шокирована и комментировать не стала, ловко выкрутившись, что родители будут против.

По мне тело — это слишком личное, да и вбили в меня это с детства. Даже юбки на уровне голени, что носили подростки в Лавелграсе матушка считала верхом безнравственности. Знала бы она в каких историях я запечатлелась. Пожалуй, даже позирование в неком подобие тоги было бы меньшим злом.

Но, пожалуй, в этом что–то есть. Неприлично засмотрелась на крепкие руки и трос в лунном свете. Пожалуй, я могла бы сделать пару набросков.

— Эверис. — вывел меня из транса, не переставая улыбаться. — Почему–то каждый раз, когда дело касается тебя, я попадаю в удивительные истории.

— Находишь?

— Да и каждый раз я получаю по морде. — ловко сломал лопатой навесной замок.

— Может это знак? — усмехнулась закономерности.

Перед нами в плотных полотняных мешках предстали щедрые плоды летней страды. Кое–где было просыпано зерно. Стояли сундуки разных форм и размеров, намекая на забитые закрома. Для простых работников урожай — главное золото.

По стенке в отдалении выстроился ряд из подвешенных хомутов, сёдел, уздечек, потников. В углу стоял тяжеленный плуг.

Справа от входа висела выцветшая телогрейка, шляпа и рабочий комбинезон, а внизу стояли резиновые сапоги великанского размера. Мужчина сноровисто сменил амплуа, справедливо рассудив, что тёплый элемент даме нужнее и галантно одел на меня когда–то красную стёганку.

— Если только к тому, чтобы было хотя бы за что.

Я вопросительно на него посмотрела. Мужчина заботливо укутал меня в куртку, куда залезли бы четыре таких девицы. Затем замедлился, всматриваясь в меня. Мне было неловко, и я рассматривала дощатый пол. Близость мужчины странно волновала, словно приближение летней грозы, а ты далеко в поле, ветер треплет кроны деревьев, и ты чувствуешь этот невозможный аромат стихии в воздухе. И это новое чувство разрядом прошибало от кончиков пальцев до макушки подобно обновлению колдовства в день солнцестояния. Что со мной?

Я подняла глаза, горло вдруг пересохло, дыхание замерло от пронзительного взгляда, которым одарил меня мужчина. Он медленно склонился, но не спешил, как сделал там… на постоялом дворе, а будто позволял сделать выбор. Я как заворожённая следила за ним. Он словно спрашивал, оттолкну ли его за дерзость?

Не оттолкнула. Даже сама подалась вперёд. Что я делаю? Кажется, я перестала дышать. Прикрыла ресницы, ощущая как мягкие тёплые губы приятно соприкасаются с моими, играя, дразня. Но легко. Язык проник внутрь, раскрывая рот, обучая, не настаивая. И это было… приятно. И ново. Хотелось впасть в этот сладкий транс и вдыхать воздух на двоих, этот запах морозного леса, исходивший от мужчины с каплей эвкалипта. Потом больше не пахло. Меня не отталкивало, а словно наоборот притягивало магнитом, распаляя.

Миг, что–то изменилось, поцелуй уже не был исследовательским, волна жара прокатилась по телу. Да так, что сладкое тянущее чувство зародилось внизу, пробуждая новое — огненное, совсем не похожее на то, что было в начале. Будто почувствовав мое состояние, руки северянина более напористо прижали к себе, а поцелуй углубился, став агрессивно крышесносным. Я отвечала. Что–то горячее пустили по венам, потому что мои руки потянули на себя мужчину, обхватывая одной рукой бритый затылок, а второй упираясь в твёрдую грудную клетку. И откуда во мне эта смелость?

Неужели так всегда? Не думала, что целоваться это так… горячо!

Дэрниец прервался, жадно смотря на мои губы, обводя контур лица одной рукой, а второй словно сам себя останавливал, крепко держа за талию. Я перевела на него ошеломлённый взгляд.

— Не делай так больше… Никогда. — выпалила быстрее, чем успела сообразить. Мои слова разнились с чувствами. Хотелось ещё.

На его лице даже в сумраке я различила недоумение:

— Эверис…– прошептал мое имя, да так, что стадо мурашек побежали дикой волной снизу вверх и обратно. Это несколько отрезвило мой разум. Словно якорь, подцепило оставшееся самообладание. Мне стало особенно неловко за любопытство, за то, что только что произошло. Словно я не могла так поступить. У меня однозначно раздвоение личности. Ведь Эверис Мирана Фэлс–Ривеская не может безумно целоваться в амбаре с северянином, который уедет через каких–то несколько месяцев, не может даже этого мысленно желать! Но все же… факт остаётся фактом. И легкомыслие — это самое приличное слово и абсолютно не выражающее то вопиющее безобразие, которое творится вокруг меня и даже с моего на то разрешения.

В сумраке амбара мужчина не видел того горячего румянца, что разливался спелым алым яблоком на моих щеках от происходящего и стыдливых мыслей, что пульсировали в ночи в моей голове.

Затем его взгляд зацепился за что–то в окне. Луч тусклого света стрельнул в темное нутро амбара. Я обернулась. К нам шёл мужик с фонарем.

— Бежим! — быстро сориентировался Рей, хватая меня за руку, сбивая волну стыда и проснувшийся голос совести. Только и успела подхватить юбки.

— Через то окно! Скорей! — ткнул в противоположную сторону от двери и легко вылетел сам, помогая мне, вытаскивая за талию. Ткань платья затрещала, зацепившись за скол рамы. Но на то, чтобы осознать это не было времени.

Мы бежали через сад, обувь намокла от ночной травы. В боку нещадно кололо. Одна ветка саданула меня по щеке. Сзади залаяли собаки, придавая скорости.

Казалось, жёсткая резина сапог не мешала парню, а только помогала уверенней нестись к ограде, что маячила уже практически перед нами. Мой же наряд лишь усугублял физические данные и Рей тащил меня на буксире. Длинная ткань путалась в ногах. Никогда не буду больше лазить по чужому саду! Да ещё и в юбке! Скажу вам то ещё удовольствие словно бежишь в мешке! Забор возник прямо перед самым носом и мужчина буквально подкинул меня на него и залетел сам.

— Прыгай! Давай же! — подбадривал парень, сноровисто спустившись вниз. И расставил руки.

С этой стороны забор был почти на метр выше, так как он стоял на пригорке.

Оттолкнувшись, я слетела прямиком в руки дэрнийца, неожиданно повалив его в сухостой и словно юркое бревно мы перекатились вниз, лихо измазавшись в земле. Голова закружилась. Небо на миг поменялось с земной твердью.

Что я говорила про приличия? Так вот забудьте! Мне можно ставить жирный кол по этикету.

Я ошалело посмотрела на Рея и откинулась на траву рядом, переводя дыхание, понимая, что за нами не гонятся. Луна ходила ходуном в моих глазах, как и грудная клетка. Мужчина рядом даже не запыхался, но я услышала сдавленный смешок. Наши взгляды встретились. Тишину и мерное стрекотание цикад, разрезал наш обоюдный дикий хохот в голос.

— Думаю, тебе стоит тоже погреться. — безуспешно отряхивая платье, высказала своё «профессиональное» мнение. И сняла стёганку.

— Вдвоём будет теплее. — не спешил забирать трофей, а затем добавил, — Либо ты оставляешь куртку себе. — безапелляционно заявил мужчина, на что я кивнула, испытывая какой–то бешеный адреналин, даже по более чем от погони по полю.

— Даже подумать не мог, что мой вечер закончится так. — надел куртку, а меня впустил внутрь, плотнее прижав. Действия не вызвали никакого противоречия, лишь смущение, но это было приятно. Даже странно.

В голове была сумятица, а сердце выстукивало ритм все ещё после бега или бег уже не при чем?

Честно говоря, анализировать сейчас ситуацию не получалось, я будто окунулась в тёплую реку и плыла по течению. И оно мне нравилось.

На небе расцвели яркие бутоны–созвездия, захватывающие своей невозможной далью и нежным сиянием. Ночной западный ветер трепал волосы и что–то тихо нашептывал, но без магии не получалось разобрать его фраз. Хотя и без слов Зефир шаловливо намекал на то, что он удивлён и как бы говорил: «Эй, подруга, ты что творишь? Этот? Забугорный? Серьезно?»

Мы шли по полю, что выстилалось параллельно с городком, в направлении академии.

— Что ты будешь охально меня обнимать? — выгнула я бровь и передвинула руку нахала с бедра на талию. На лице мужчины расцвела приятная мягкая улыбка.

— В этом я уверен не был. Честно говоря, думал, ты дашь мне пощечину. Судя по предыдущим встречам. Но ты удивила.

— Ещё не поздно. — развеселилась я, шутливо размахнувшись, мужчина перехватил руку и поцеловал ладонь, что запустило сердце вскачь.

— Поздно, Эверис.

— Прекрати. — смутилась его открытости. Матушка всегда учила сдержанности и не позволяла подобных вольностей вне стен личных комнат. Хотя, о чем это я? Только что мне пустили огонь по венам, и я позволила бесстыдно себя целовать во взломанном лопатой амбаре!

— Тебя это смущает? — бессовестно повторил действие, что казалось даже интимнее, чем поцелуй. Странная градация. Может, все дело в намерении и не в том, что делает человек, а как?

— Да. — вырвала ладошку, а мужчина прижал меня покрепче к боку, что отозвалось теплом и странной непонятной радостью.

— Ты не последовательна, Эверис.

— С чего ты взял? — с напором спросила его.

— Твои действия разнятся со словами. — припечатал он аргумент, который я и сама понять не могла, поэтому спешно перевела тему:

— А что ты представлял? Как закончится вечер? — на что он хмыкнул, но ответил.

— Предполагал облаву. Но не думал, что увижу тебя и тем более потащу с собой.

— Я тоже не думала…– мысли путались, — Ты заранее знал пути отступления? — сделала вывод.

— Дома часто участвовал в вольных боях. Как–то даже меня загребли со всеми участниками.

— Посадили? Никогда не попадала в застенок. — я поежилась, каждый раз проходя мимо подвальных помещений стражьего участка даже в таком маленьком городке как Даркмурт, меня пробирало гаденькое чувство страха, потому что попади даже к рядовому стражу донос, меня могут посадить в мериловый мешок, что запечатывает дар и надеть такие же кандалы за запретное колдовство. И сколько ты там просидишь до суда не известно.

Говорят, мерил добывают на севере Россарии как раз на границе с Дэрнией в шахтах тяжелым ручным трудом каторжники, так как магии эта субстанция не поддаётся. При надевании кандалов маг испытывает жуткую больв зависимости от концентрации вещества в браслетах. А особо отличившимся могут вколоть жидкий мерил, лишив дара навечно. От этой мысли меня передернуло.

— Таким россам как ты там делать точно нечего. — сбил одной фразой поток беспокойных мыслей. — К тому же участок был на окраине, а это тебе не столичные казематы. — Рей говорил так, словно был завсегдатаем мест, усмиряющих маргиналов. — Но, знаешь, неприятность была даже не в том, что с нами обращались как со скотом, а то с каким смаком перетирали мерзкую газетную сплетню об этом событии, попавшую в центральный вестник Дэрнии. С полной перетасовкой фактов. До сих пор помню лицо отца, словно я сплошное разочарование его жизни. — в уголках губ таилась привычная усмешка, но в глазах была боль, непонимание, непринятие.

— Зачем же они наврали?

— Он. — поправил меня и взгляд его льдистых глаз сделался настолько колючим и жестким, что невольно я тяжело сглотнула. Не хотела бы я быть объектом подобного холодного лезвия в лице дэрнийца, что по россказням Ингвара был опасной боевой машиной. — Рейтинги. Ажиотаж. Раскупаемость тиража.

— Можно подумать ты местная знаменитость. — фыркнула я, разглядывая суровый, но чертовски привлекательный профиль северянина. Не удивительно, что девицы всех курсов под большим впечатлением. Он не ответил, лишь рассеяно пожал крепкими плечами. Его молчание говорило само за себя.

— Серьезно? И как тогда тебя отпустили на тракт и без охраны? Важные персоны, что проезжали через Истан всегда отличались толпой дэрнийских наемников и оружием.

— Они мне без надобности.

— Да ты самоуверенный дэрн, я тебе скажу.

— Даже не представляешь насколько. — хрипловато произнёс Рей.

— Все же это не меня заточили в казематы. — подначила его, за что дэрниец еле ощутимо сжал меня, что вызвало лишь смех. Почему–то так дразнить его казалось дико привлекательным.

— Как видишь неудачный опыт заставляет меня теперь быть более внимательным, чтобы не попасть впросак.

— У вас тоже запрещены такие мероприятия? — спросила, возвращаясь к теме, на что мужчина покачал согласно головой.

— Смотря в каком формате. В Дэрнии бои в целом считаются потехой на праздниках. Но они больше традиционные — показать мастерство. С оружием или без. Такие же «подпольные» выглядят более кроваво. Зато туда всегда можно прийти спустить эмоции, если площадку не прикроет патруль.

— По тебе видно. — брякнула я.

— Что?

— Так и норовишь с кем-нибудь по задираться. С причиной или без. — прямо «намекнула» на его разборки с Джаром.

— Девушка — достойный аргумент. — серьезно на меня посмотрел, прожигая взглядом, а мой пульс просто взбесился.

Никогда и ничего подобного я от парней не слышала. Они были для меня дурно воспитанными мальчишками. Что на первом курсе, что на втором. Особенно выделялся один гад — Маркус Крамер, сын посла Россарийской империи. И мнение у него размером с оную, а отношение к другим, словно он венценосная особа с дурным характером, не меньше. Для Крамера все, кто не имеют титулов и «голубой» крови под кожей считаются заведомо плебейским племенем. И если многие кривили лица и просто не обращали внимание на желание Фредерика V уравнять магов, то Маркус намеренно подчеркивал разницу между аристократией и простыми людьми, которые попали в стены Даркмурта за талант к Стихиям. Я уж молчу за жуткие попытки приставаний. На первом курсе почему–то Маркус вбил себе в голову, что все его желания должны исполняться, а не родовитые прислуживать. И, к ужасу, скажу, что многие соглашались пойти к этому отвратительному типу в наём. Ведь не у всех есть звонкая монета в кармане. Так поступали многие аристократы, ведь наемную прислугу из города было не нанять. Запрет Даркмурта. А вот приплатить неродовитым студентам, кому нужны пенсы — вполне. На первом курсе я тоже попала под его раздачу венценосного внимания. И ответ был однозначен. Но, получив категоричный отказ, казалось, Маркус только взбесился от этого и с удвоенной силой стал меня травить. Потом появился Джаред и его прессинг немного уменьшился. По Даркмурту поползли слухи, что я выбрала себе богатенького покровителя. Но мне было все равно, друг действительно мне очень помогал и отгонял любителей «водяной» крови. Хорошо, что его невеста не учится в Даркмурте, иначе был бы жуткий скандал. Но сейчас не об этом.

От слов северянина я ощутила чувство защищенности, какой-то надежности и волны жара. Что со мной происходит? Он же мне был противен со своим бестакством. Ну ладно не противен, но возмущал так точно! Рядом с ним мне хотелось задираться словно деревенская девчонка. Что же случилось? Что–то явно пошло не так. Но когда?

Все вокруг располагало к легкомыслию и фразе о том, что об этом следует подумать завтра. Может быть. Ночь была хороша. Мимо проплывали виноградники, высеребренные тонким серпом луны. В этой части он был единственным и попасть туда можно было, заплатив кругленькую сумму за якобы «экскурсию». В моём кошельке лишних дэнариев не водилось, поэтому считала глупостью тратиться серебром на такой праздный интерес как походить по одному из старинных виноградников семьи Рокшель, где давили одноименные вина. Мой взгляд устремился на ровные ряды изящной лозы, уходящие вниз со склона. Рей поймал его. Но спросил другое:

— Этот парень…

— Джаред. — сразу поняла о ком он.

— Да. Вы близки?

— Мы дружим. — я задумалась, шурша опавшей листвой на серой дороге.

— Близки… В какой–то степени. Я ему доверяю. Он мне как брат, я ему как сестра. — усмехнулась его вечным попыткам уследить за нами с Лив, потому что непоседливая эртонка вечно втравливала нас в приключения, а Джар, как здравомыслящая единица нашей компании, чаще всего безуспешно пытался из них вытащить, либо образумить. — У него есть невеста. Если ты об этом. А глупые сплетни — всего лишь злые языки. На первом курсе Джаред вступился за меня и Лив. А «голубая кровь» решила, что вряд ли аристократ будет делать что–то просто так и, в общем, стали распускать неприличные россказни.

— Понятно, а то я было подумал…

— Нет, между нами ничего такого. — перебила его и сама смутилась от того, насколько спешно выпалила разъяснение. Светлые духи, чего это я?

— Почему ты спрашиваешь?

— У нас не принято ухаживать за девушкой, если она встречается с другим. Только если через официальный поединок.

Он меня ошарашил. Что он только что сказал? Наверное, сегодняшний день побил рекорд по сумятице в чувствах, и вся кровь скопилась где-то в районе моих щёк. Главное, чтобы потом смогла течь в нормальном ритме, не задерживаясь около черепа.

— Зачем тебе это? — задала я вопрос, нервно заправив прядь за ухо прежде, чем успела подумать.

— Что именно? — вкрадчиво уточнил он.

— Ухаживать.

Северянин развернулся и на его левую часть пал лунный свет ещё больше высеребривая светлые волосы и четкий абрис лица. В голове промелькнула мысль, что, наверное, в Дэрнии у него много поклонниц. У таких как он не бывает одной.

— Разве нужны ещё аргументы, когда тебе нравится девушка? — бесхитростно улыбнулся дэрниец, внимательно наблюдая за моей реакцией. В ответ не получилось удержать мышцы лица от непроизвольной улыбки, губы словно сами собой расплылись. Его слова согревали как чай морозным утром.

— Ты меня не знаешь. — тихо проговорила, наблюдая за стелющейся в даль дорогой.

— Я уже кое–что знаю о тебе, росса. — лукаво стрельнул взглядом, ловя мой заинтересованный.

— Что же?

— Ты не из робких, однозначно. Вполне можешь постоять за себя, в этом я убедился, особенно если вложить тебе что-нибудь поувесистей в руку. — это высказывание заставило меня потупить взгляд, право смешно и неловко одновременно, за такое девушку не хвалят, а называют норовистой или взбалмошной бабой. Узнай моя матушка о случившемся пришлось бы держать наготове нюхательные соли. — Неплохо катаешь шары в ярдал, но я бы преподал тебе пару уроков, техника все же страдает. — на что я фыркнула. — Насколько я понял, ты отличница.

— Ботаник, говори уж как есть. –усмехнулась своему стремлению к белому балльному листу.

— Мне кажется, в том, что девушка умная можно найти лишь плюсы.

Духи, откуда этот мужчина?

— Признаюсь, когда ты наставила на меня нож, я был сражён на повал и без оружия.

— Чем это?

— Не каждая девушка решится выйти на мужика, что выше ее на голову, с двадцати сантиметровым керамбитом, даже если она умеет им пользоваться.

— Я же хранитель, даже девушек тут обручают легкому оружию. — потупилась.

— Это похвально для хранителя, а для леди необычно.

— Необычно — это твои комплименты. Мою матушку хватил бы удар, узнай она, что ко мне в спальню вломился северянин.

— Твои родители против союза Дэрнии и Россарии? — уловил он политический контекст, а не морально–нравственный.

— Отчим за политику Фредерика, а матушка не может простить потерю мужа, моего отца.

Рэй замолчал на какое–то время, а потом произнёс:

— Мне жаль, Эверис. — таким тоном, словно ему знакомо это чувство потери. Потери близкого.

— Мне тоже. — смутные воспоминания отцовского профиля отозвались ноющей тоской и бездонной грустью в груди. Несмотря на то, что я плохо помню его. Ведь я была малышкой.

— Глупая война. Недостойная. — сжал он челюсть, видимо, неосознанно и взгляд устремил куда–то поверх чернильных полей с серебристым контуром, словно возвращаясь в воспоминания. Ноэль говорила: направление взгляда облегчает направление мысли. Вниз — уход внутрь тела, вверх — выход из него.

— Разве войны бывают достойными? — усмехнулась его высказыванию.

— За свободу, за семью, за землю, на которой родился. А за конфликт из–за гордости и не желании видеть очевидное. — повод, не стоящий крови невинных. Глупо стравливать народы из–за собственных огрехов.

Ходили слухи, будто война между Дэрнией и Россарией разразилась на почве третей стороны. С севера к нам был выслан посол, тело которого в последствии было найдено в реке Нарве, что текла как раз в сторону Дэрнии. В то время как Генриху был прислан отказ от союза с дочерью северного народа. Много факторов совпали, история мутная и главы обозлились, развязав войну на почве собственной значимости. Глупо.

— Ты говоришь как моя наставница. — припомнила я слова Ноэль о равенстве.

— Мудрая женщина, если она видит за расой и рясой человека. Так у нас говорят.

— А у нас говорят: «когда всходит солнце, утро настаёт для всех».

— Мне определенно нравится твоя философия, росса.

— Это потому, что ты мало меня знаешь. — рассмеялась в куртку и звонко чихнула.

— Здравствуй долго, Эверис.

— Благо тебе.

Мужчина развернулся, снова всматриваясь в меня, словно в душу.

— А ещё я знаю, что у тебя невероятные медовые глаза, они напоминают мне о лете, о чем–то тёплом, они согревают. –легонько тронул скулу, заправил смоляной локон.

Кажется, мне опять было нечем дышать.

Так странно, меня смущали его слова, и, что самое удивительное, я не чувствовала фальши. Поэтому выпалила, боясь поверить в его искренность:

— Признайся, Рейдар Фрейгъерд, ты жутко ловкий тип. Знаешь, как уйти с политической темы, закидав девушку комплиментами, как замаскироваться и скрыться с места потасовки. На все есть запасной план и пути отступления. — лукаво сощурилась я, анализируя его поступки, а мужчина рассмеялся.

— Не настолько, чтобы просчитать все заранее. В таких историях всегда присутствует элемент везения. Все–таки другое государство и разница менталитета. — подмигнул мне.

— Везунчик.

— Это да. Сегодня мне определенно повезло. — посмотрел на меня искоса, а затем остановился и поддел подбородок, накрывая губы, почему–то не встретившись с моим сопротивлением. Потом подумаю об этом. Да, потом…

Это был определённо шаманский транс, потому что я не помню, как мы добрались до академии, и почему дэрниец не раздражал, а будоражил. Мне было любопытно. В этом определенно что–то было. И я очнулась лишь тогда, когда Рей беззастенчиво прижимал меня к стенке у моей двери, покусывая неожиданно чувствительную шею и мочку. А я словно кошка льнула к нему, принимая ласку. Святые Духи!

— До встречи. — промурлыкал на ухо северянин и я, закрыв дверь, прикрыла лицо руками, ощутив, как опухли и горят губы. А высокая фигура мужчины в комбинезоне и резиновых сапогах, удаляющееся на выход из женского крыла, до сих пор стояла перед глазами. Ослепительно ярко загорелся свет и я, настолько привыкнув идти впотьмах, слепо заморгала. Лив сидела на кровати с папильотками на голове, с огромными взбудораженными глазами, а затем кинулась меня обнимать.

— Я так испугалась! Думала ну все! Догулялись! Ингвар меня убедил дождаться утра, а я не смогла уснуть.

А через минуту подруга разглядела меня внимательнее.

— Ты где была? И… Божечки, Эв. — удивилась она. — Ты… вы…? — выразительно подумала эртонка, что у меня даже уши заалели.

— Нет, ты что!

— У тебя опухшие губы и ты вся в траве с землей. Хочешь убедить меня в обратном? — иронично протянула девица, встав в позу сахарницы и принюхалась ко мне. — Ты выглядишь хмельной, Эв!

— Пойду ополоснусь! — схватила полотенце, избегая первого напора эртонки, и убежала в пустую купальню. Время было три ночи. А когда вернулась, Лив вытрясла из меня подробности побега от стражей с Рейдаром. А когда я закончила, на небе занимался рассвет.

— Все–таки нужно было попробовать. — заявила эртонка после моего рассказа.

— Лив!

— А что?

— Он первый.

— В смысле?

— В смысле поцелуя первый! — признаваться в этом было странно и неловко.

— Да ладно! — вытаращила и так огромные васильковые глаза красавица, искренне удивляясь такому расположению дел. Ведь Лив меняла парней как перчатки и что касается интимного вопроса Ингвар не был первым ее любовником.

— Тогда все понятно. Как–то никогда не спрашивала тебя об этом. Да и последние лета ты провела в деревне, там скажу тебе девушки могут быстро повзрослеть. Поэтому даже предположить не могла, что ты невинна. — задумчиво проговорила подруга, а затем решительно добавила: — Ну тогда динамь его как можно дольше!

А я прыснула от смеха:

— Лив, парень может просто потискался с девчонкой и в ус не дует, что мы тут с тобой понапридумывали. — говорить это было дюже не приятно, но, кто знает. Мне проще было сразу резануть по больному, чем убеждать себя, что это и вправду серьезно. Я была реалисткой. Он уедет на Ночь Обновления и все.

— Он тогда будет полным кретином! — на ее заявление я лишь пожала плечами. Но для себя решила, что ничего предпринимать не буду, пусть идёт как идёт. Может, это действительно ничего не значило. А может… И значило. — сердце гулко ударило в грудную клетку на этой мысли.

— Давай ложиться. — предложила я, отчаянно зевая, а глаза сами закрывались, даже не помню ответила ли мне Лив.