История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

Пролог

— Привет, — говорю я себе и киваю в ответ. — Что-то страшное грядет?

— Да, — отвечаю я и смотрю на часы, обычные механические часы, потому что электронные в Хогвартсе не работают. — У нас полчаса, иначе меня хватятся. Записать не успела, так что запоминай.

Я киваю и все равно беру в руки карандаш — по ключевым словам потом легче вспомнить… хотя я и так на память не жалуюсь, она у меня тренированная. За столько-то лет я выучилась сходу запоминать, что угодно, а рассортировать можно позже.

— Понедельник, ровно в четыре вечера, — говорю я, — обязательно подойди к портрету Полной дамы, иначе потом придется бегать по всему замку. Дальше…

Полчаса истекают очень быстро, и я исчезаю.

А я смотрю на быстрые карандашные пометки, дописываю то, что непременно нужно сделать, и думаю, во что всё это может вылиться.

Впрочем, нет, не думаю. Если бы своими действиями я могла спровоцировать мировой катаклизм, он давно бы уже случился. А может, уже случился, только я этого не заметила, да и не могла заметить.

1

Конец лета я снова провела у Уизли. Не то чтобы мне этого сильно хотелось, но там я могла быть в курсе последних событий. Правда, я еще и с Тонкс общалась, но ей тоже не всё сообщали, так что сидели они с Сириусом на Гриммо, большую часть новостей получая от меня. Ну бред ведь, а?

Слава богу, Сириусу хоть позволили повидаться с Гарри, не забрать его на лето, конечно, но хоть неделя у них была! И сам Сириус немного успокоился, перестал ежедневно надираться в хлам и притих (кажется, Тонкс последовала моему совету и использовала самый действенный метод для прекращения попоек — Петрификус Тоталус, а еще пару Круциатусов в нагрузку, для протрезвления). А еще я знала, что она тайком выводит его погулять, кое-как замаскировав. Стриженый Сириус в веселенькой попонке в горошек — то еще зрелище, скажу я вам! Она ему еще гриву и кисточку на хвосте оставила, черному льву гриффиндорскому…

В «Норе» на этот раз было весело: там гостила Флёр Делакур, да-да, та самая, из Шармбаттона! Она устроилась на работу в «Гринготтс», но, судя по всему, интересовала ее не столько работа, сколько Билл Уизли. Скажу так: это был далеко не худший вариант. Билл веселый, симпатичный и умный, на хорошем счету у гоблинов (и недурно зарабатывает, правда, что-то не горит желанием помогать семье), а Флёр — прекрасная во всех отношениях волшебница, на четверть вейла, кстати. Не понимаю, почему ее так невзлюбили миссис Уизли и Джинни, со мной она общалась вполне по-дружески, Виктору привет передавала, да и вообще не прочь была пошушукаться по-девичьи, чем я и пользовалась. Надо было узнать кое о чем из первых рук, так сказать, а не у мамы же о таком спрашивать…

Ну а одной прекрасной ночью Дамблдор подкинул на крыльцо «Норы» Гарри. Кажется, это вошло у него в привычку!

Оказалось, директор таскал Гарри куда-то в качестве моральной поддержки.

— Он всего лишь хотел, чтобы я помог убедить одного старого учителя вернуться в Хогвартс, — пояснил Гарри. — Какого-то Горация Слагхорна.

— Ну понятно, — сказал Рон, почесав в затылке, — Амбридж ведь больше нет, и, понятно, нам нужен новый преподаватель по защите, разве нет? Э-э-э, а какой он?

— Он чем-то напоминает моржа, и он был деканом Слизерина до Снейпа, я так понял, а потом ушел на пенсию, — сообщил Гарри. — Что-то не так, Гермиона?

— Нет, всё в порядке, — ответила я.

Черт побери! Снейп же упоминал эту фамилию! Декан Слизерина, Гораций Слагхорн, зельевар, его учитель! Не защиту он будет вести, вовсе не защиту, голову на отсечение даю… И я ради этого убивалась на экзаменах?!

Видимо, меня заметно перекосило, потому что Гарри поглядел на меня с испугом.

— Ты думаешь, он будет хорошим учителем? — выдавила я, улыбнувшись. Надеюсь, это не слишком напоминало оскал.

— Без понятия, — ответил Гарри. — Но уж точно не хуже Амбридж!

— Я знаю кое-кого похлеще Амбридж, — мрачно сказала Джинни, ввалившись в комнату. — Привет, Гарри…

— Что это с тобой? — спросил Рон.

— Да всё она, — буркнула Джинни, плюхаясь на кровать Гарри. — Достала меня вконец.

— И что на этот раз? — сочувственно спросила я.

— Эта её манера со мной разговаривать — можно подумать, я младенец!

— Понимаю, — кивнула я. Флёр со всеми так общалась, но Джинни обижалась на это особенно. — Она так самолюбива!

А тут и сама Флёр появилась в дверях, с целым подносом еды.

— Гарри! — сказала она. — Как давно мы не встречались!

Акцент у нее так и не пропал, она очаровательно картавила. Могу представить, как ее голос звучит в интимной обстановке, и… У Билла явно не было шансов!

Следом прибежала запыхавшаяся миссис Уизли со словами:

— Не нужно было тащить этот поднос наверх, я как раз хотела сама идти!

— Никаких проблем, мадам, — ответила Флёр, поставила поднос и расцеловала Гарри в обе щеки. — Помнишь мою сестренку, Габриэль? Она только о тебе и твердит! И будет очень рада увидеть тебя снова…

— А… она тоже здесь? — выдавил он.

— Нет, нет, глупенький, — засмеялась она серебряным смехом, — я имею в виду, следующим летом, когда мы… Ах, да ты не знаешь?

Она распахнула голубые глазищи, и я отвернулась, чтобы не засмеяться в голос. Флёр доставляло огромное удовольствие прикидываться глупенькой блондинкой из анекдотов. Кажется, ее забавляла реакция будущей свекрови. Билл — тот точно осознавал, что Флёр глупой никак не назовешь, а шутить над родственниками — это у Уизли семейное, так что он не возражал против ее выходок.

— Мы с Биллом поженимся, — сказала Флёр нежным голосом.

— Ой, — ответил Гарри. — То есть… ну… поздравляю!

— Билл очень занят, а я работаю только неполный день в «Гринготтсе» для улучшения моего английского. И он привез меня сюда на несколько дней, чтобы я как следует познакомилась с его семьей. Я была так рада услышать, что ты приедешь! Здесь мало чем можно заняться, если только тебе не нравится готовить и кормить цыплят!

Проехавшись вот этак по миссис Уизли, Флёр изящно развернулась и выплыла из комнаты.

Я знала, что она занимается выездкой (видела колдографии, у Флёр была изумительная породистая кобыла игреневой масти), очень любит плавать и неплохо стоит на парусной доске. Впрочем, готовила она тоже хорошо, только не на большую семью, а исключительно для собственного (и Билла) удовольствия. Странно было предположить, что ей понравится кормить цыплят и чистить курятник!

Миссис Уизли прошипела что-то себе под нос.

— Мама её ненавидит, — спокойно объяснила Джинни.

— Я её не ненавижу! Я всего лишь считаю, что они поторопились со свадьбой!

— Ма, они год встречаются, — сказал Рон. Уши у него были малиновыми, он всегда так на Флёр реагировал. Думаю, ночью ему такое снилось… и от этого днем он смущался еще сильнее. Бедняга… В «Норе» даже в сортире надолго не уединишься для понятных целей, а в комнату в любой момент может кто-нибудь вломиться!

— Ну, это не срок! Конечно, я знаю, отчего всё так. С возвращением сами-знаете-кого никто ни в чём не уверен, каждый думает, что может не дожить до завтра, и вот все торопятся, там, где в нормальное время так не спешили бы. То же самое происходило в прошлый раз, когда он был в силе, люди метались из стороны в сторону…

— Включая тебя и папу, — вставила Джинни.

— Да, но твой отец и я были созданы друг для друга, так зачем было ждать? — сказала миссис Уизли без особой логики. — А Билл и Флёр… ну… что у них общего? Он трудолюбивый, солидный человек, тогда как она…

— Корова, — кивнула Джинни. Именно так ее называла миссис Уизли, когда думала, что никто не слышит. — Но Билл вовсе не солидный человек, мам. Он ликвидатор заклятий, сама знаешь, ему нравятся приключения…

По мне, так Билл с Флёр были замечательной парой, но мать есть мать… Думаю, маме мой избранник бы тоже не понравился: ей всё время мерещился какой-то первый ученик школы, скромный, очень умный юноша, опционально — сирота и в очках. Я всякий раз представляла на его месте Гарри, ужасалась и переводила разговор на новинки стоматологиии.

А еще я знала, что миссис Уизли так и норовит сосватать Биллу Тонкс, ради чего и приглашает ее то и дело поужинать. А Тонкс что — явится, слопает всё, до чего дотянется (да еще с собой захватит), похихикает со мной и Флёр, да и испарится. Обратно на Гриммо, воспитывать Сириуса…

2

Это были бы замечательные мирные каникулы, если бы каждый день не приходили известия об исчезновениях, несчастных случаях и смертях.

К расстройству миссис Уизли, как раз на шестнадцатый день рождения Гарри дурные вести принес Ремус Люпин, угрюмый и измождённый, с обильной сединой в тёмно-русых волосах, в одежде потрёпанной и залатанной ещё больше, чем прежде.

— Была ещё парочка атак дементоров, — сказал он. — И где-то на севере, в какой-то лачуге, нашли труп Игоря Каркарова, и над домом висела Темная метка. Хотя, честно, я удивляюсь, как он, покинув Пожирателей смерти, сумел прожить целый год. Брат Сириуса, Регулус, всего несколько дней протянул, насколько я помню.

— Да, верно…

— Флориана Фортескью, говорят, похитили, — сказал Билл, подливая Флёр вино. — Правда, не вполне понятно, зачем.

— И Олливандер пропал, — добавил мистер Уизли, — магазин пуст. Никаких следов борьбы. И не известно, сам он ушёл или его похитили.

— А волшебные палочки? Где их теперь брать будут?

— Есть ещё мастера, — ответил Люпин. — Но Олливандер был самый лучший, и, если он сейчас у врагов, это очень плохо.

Логично: если они сбежали из Азкабана, то палочек у них нет. Либо есть те, которые они отобрали у кого-то, а чужие обычно повинуются неохотно. Значит, мастер Олливандер им жизненно необходим, чтобы обзавестись новыми палочками…

Что там! Нас даже за покупками повезли на министерской машине! Логики я так и не поняла, аппарировать было бы намного быстрее и проще. Машину, набитую по самую крышу, легко отследить, но где магия и где логика? Да-да, я уже не раз задавалась этим вопросом, но ни разу не получила внятного ответа.

На Диагон-аллее нас встретил Хагрид. С ним мы отправились к мадам Малкин, а старшие Уизли пошли за учебниками.

— … не ребенок, если ты этого ещё не заметила, мама, — услышала я знакомый голос, едва мы вошли. — Я прекрасно могу купить всё нужное сам.

— Но, дорогой, твоя мама совершенно права, — возразила мадам Малкин, — сейчас никто не должен ходить поодиночке, и дело тут не в возрасте…

— Эй, смотрите, куда втыкаете булавки!

Драко Малфой в красивой темно-зеленой мантии (забавно, он бледный и белобрысый, но зеленое не делает его похожим на утопленника!) вышел из-за вешалок и покрутился перед зеркалом. А потом заметил нас…

— Если ты удивляешься, мама, откуда здесь вонь, так это сейчас вошла грязнокровка, — сказал он, мило улыбнулся мне, и тут же схватился за нос, из которого хлынула кровь. — Уй, бля…

— Еще раз мне в лицо такое скажешь, я тебе челюсть сломаю, — с такой же милой улыбкой ответила я, вытерев руку о его мантию. Дохляк, я даже не кулаком ударила, просто оплеуху дала! — А в мое отсутствие можешь меня даже бить, разрешаю…

— Вы что… — Нарцисса Малфой подошла ближе и увидела залитое кровью лицо Драко. — Уберите палочки! Если вы снова нападёте на моего сына, клянусь, это будет последняя вещь, которую вы сделаете!

— Не надо, мама… — прогнусавил Драко, зажимая разбитый нос. — Они не колдовали…

— Вот как? — она сощурилась.

— Пока нет, — браво сказал Гарри, — но что вы нам сделаете? Напустите на нас парочку Пожирателей?

Мадам Малкин взвизгнула и схватилась за сердце.

— Прекрати немедленно! Что за обвинения… убери палочку! В моем магазине…

Но Гарри палочку не опустил.

— Я вижу, что пребывание в любимчиках Дамблдора внушило тебе иллюзию безопасности, Гарри Поттер, — негромко сказала миссис Малфой. — Но Дамблдор не всегда будет рядом, чтобы тебя защищать.

Гарри насмешливо осмотрел магазин:

— Ух ты… посмотрите-ка… его сейчас здесь нет! Так почему бы не попытаться? Может, в Азкабане найдётся двухместная камера, как раз для вас и вашего мужа-растяпы!

— Как ты смеешь так разговаривать с моей матерью, Поттер?! — вспылил Драко. Получилось пискляво, да и перепачканное лицо не добавляло ему внушительности.

— Все в порядке, — мать взяла его за плечо. — Я думаю, что Поттер воссоединится с родителями раньше, чем я с Люциусом.

Драко бросил испачканную мантию к ногам мадам Малкин.

— Мы оденемся в другом месте, — сказала миссис Малфой, вздернув подбородок, и они вышли.

Я оставила парней примерять мантии, а сама выскользнула наружу и догнала Малфоев. Мать как раз оттирала Драко лицо, а тот бурчал, что уже взрослый, и вообще…

— Мадам, — негромко сказала я, и она обернулась.

Сколько ей лет? Наверно, ровесница моей мамы, а может, и моложе, в волшебном мире принято выходить замуж чуть ли не сразу после окончания школы. Так или иначе, Нарцисса Малфой была очень красива, только сильно постарела с тех пор, как я видела ее в последний раз, на Кубке мира по квиддичу. И немудрено: муж-то угодил в Азкабан после той истории в Министерстве… А по обмолвкам Драко я поняла: он отца боготворит, а мать… Любит или нет, всё равно ведь за нее переживает!

— Что тебе нужно? — спросила она.

— Я хочу извиниться… нет, не перед тобой, — покосилась я на Драко, — ты меня обозвал и получил по заслугам! И еще получишь, если пасть разинешь!.. Гм… Словом, я хочу извиниться перед вами, мадам, за поведение Гарри.

Она молча смотрела на меня. Мы были почти одного роста и сложения, но куда мне до ее элегантности! Флёр кое-чему меня научила, только применять на практике я это пока не пробовала, ни к чему было.

— Ты та гриффиндорка, о которой говорил Северус? — спросила вдруг она.

— Что?.. — это вырвалось у нас с Драко одновременно.

— Он сказал, что на Гриффиндоре есть лишь один человек, которого ему не хочется убить, и это девочка, — серьезно сказала миссис Малфой. — Но имени не назвал.

— Мама, слышала бы ты, как он на нее орал, — вставил Драко, отойдя от шока, но мать его не слушала.

Ну и орал, было дело поначалу… Мне от этого не жарко и не холодно!

— Извинения принимаются, — произнесла вдруг миссис Малфой. — Но рекомендую держать этих… юношей на коротком поводке.

— В этот раз я не успела взять их на сворку, мадам, — ответила я. — Впредь буду внимательнее.

Она коротко кивнула.

— А еще привет вам от кузена и племянницы, — не удержалась я.

— Это шутка? — сощурилась она. — Если так, то у кого-то проблемы с чувством юмора…

— Я не шучу. Ваш кузен как никто другой знает, каково там, в Азкабане, — сказала я. — И они не злорадствуют. И я тоже.

— Спасибо, — миссис Малфой посмотрела в сторону. — Передавай им мои наилучшие пожелания. Нам пора. Идем, Драко…

Он оглядывался на меня, будто хотел спросить о чем-то, но так и не решился.

Я успела вернуться до того, как мое отсутствие заметили — мадам Малкин, лишившись богатой клиентки, истыкала Гарри с Роном булавками, и им было явно не до меня, — заказала себе мантию, а потом мы решили навестить магазинчик близнецов.

Ну… они неплохо развернулись! Я знала, что Гарри отдал им тысячу галлеонов, полученную на Турнире, и близнецы использовали эти деньги с максимальной отдачей.

— Тут у нас есть и кое-что посерьезней, — сказал Фред, когда мы насмотрелись на всяческие фокусы и приколы. — Мы только развиваем эту линию.

— Ты не поверишь, как много людей, даже кто в Министерстве работает, не умеют поставить щитовые чары, — добавил Джордж, а я взвыла про себя. Ну как так, а?!

— Мы придумывали «рикошетные шляпы» как шутку; знаешь, заведи своего приятеля тебя заклясть и смотри, как он хлопает глазами, когда заклятие просто отскочит. Но Министерство купило пятьсот штук для всего обслуживающего персонала! И крупные заказы всё идут!

Я поняла, что сейчас начну биться головой об стену. И эти люди собрались сражаться с Волдемортом?! Или они и не собирались?

— И мы развернулись и на «рикошетные мантии», и на «перчатки-рикошетки»…

— … от непростительных заклятий они не спасают, но от всяких мелких, да и посильнее, заклятий и сглазов…

— И тогда мы решили, что надо всерьёз заняться защитой от Тёмных искусств, раз это золотая жила, — вдохновенно продолжил Джордж. — Вот, посмотри, крутая вещь. Перуанский порошок тьмы, самое то, если нужно быстро сбежать.

Отличная штука, подумала я и купила немножко. Вдруг пригодится?

3

В поезде мы с Роном следили за первокурсниками, а Гарри отловил Слагхорн. Я слышала, что у него был этакий клуб — он приглашал лучших учеников, а еще тех, у кого были родители со связями, — вот и Гарри туда угодил. Правда, ему не понравилось.

Что любопытно, ни Малфоя, ни Нотта, ни тем более Крэбба с Гойлом старик не позвал. Ну да Малфой отыгрался на Гарри… Хорошо еще, Тонкс нашла Поттера в поезде и отконвоировала в замок, где и сдала с рук на руки Снейпу. Как легко понять, все трое были просто счастливы!

— Что с рукой у директора? — спросила я, покосившись на преподакаковательский стол. Правая рука у Дамблдора была черной и будто неживой, как головешка.

Это заметила не я одна, в зале зашептались. Дамблдор, явно поняв, в чём дело, просто улыбнулся и набросил на увечную кисть пурпурно-золотистый рукав.

— Совершенно не о чем беспокоиться, — сказал он беспечно. — А сейчас… наши новые студенты — с прибытием! А старые — с возвращением! Следующий год, полный волшебства, ждёт вас…

— У него рука такой же была, когда я видел его летом, — шепнул мне Гарри, — я думал, что он её за это время вылечит… Ну или это мадам Помфри сделает…

— Она выглядит так, будто отмерла, — честно сказала я. Чем-то нехорошим тянуло от директора, хотя, может, я выдумывала? — Правда, существуют раны, которые не вылечить, а еще старые проклятия или яды без противоядия…

— И мы рады приветствовать в этом году нового члена преподавательского коллектива, профессора Слагхорна! — произнес директор. — Моего бывшего коллегу, который согласился занять свой старый пост учителя зельеварения…

Я уронила вилку. Хотя что уж там, я этого ожидала!

— А профессор Снейп, тем временем, — сказал Дамблдор, повысив голос, — займёт должность преподавателя защиты от Тёмных искусств.

— Только не это! — не удержался Гарри, а я промолчала, но от злости завязала вилку узлом.

Снейп, сидевший справа от Дамблдора, не встал, когда упомянули его имя; он просто поднял руку, поблагодарив слизеринцев, разразившихся овациями.

— Ничего, нет худа без добра, — сказал Гарри. — К концу года Снейпа не будет.

— К чему ты клонишь? — спросил Рон.

— Эта работа заклятая. На ней никто больше года не протянул… Квиррелл вообще на ней помер. Лично я за ещё одну смерть пальцы скрещу!

Я зашипела, но Рон успел первым:

— Он может в конце года просто вернуться преподавать зелья. Этому Слагхорну, может, не захочется задерживаться надолго. Грюм же не захотел, хоть ему и предлагали.

Не могу передать, до чего я была зла!

Назавтра нам выдали расписание, и я хотя бы смогла отвлечься до поры до времени: руны и нумерология требуют полного внимания. Ну и на защиту я пошла, конечно же: очень хотелось посмотреть в бесстыжие черные глаза!

— Заходите, — сказал Снейп, открыв нам дверь.

Любит он темноту… И тут шторы опустил, и картины на стенах — мрачнее некуда.

— Я не просил вас доставать учебники, — негромко сказал он. — Я собираюсь говорить с вами и требую полного внимания. Помнится, у вас было пять преподавателей по этому предмету…

«Все равно никто не услышит, — подумала я, уставившись в стену за его плечом, — говори, не говори…»

— Естественно, каждый из них приносил свою программу и свои предпочтения. Учитывая всю эту путаницу, я удивлен, как много из вас наскребло СОВ по этому предмету. Я ещё более удивлюсь, если все вы сумеете справиться с подготовкой на ТРИТОН, которая будет гораздо сложнее.

Он шел по классу, говоря теперь не так громко, а класс дружно выворачивал шеи, чтобы продолжать его видеть.

— Тёмные искусства, — говорил Снейп, — многочисленны, разнообразны, вечно изменчивы, и неискоренимы. Борьба с ними подобна борьбе с гидрой… так, я понял, вы никогда не слышали о Лернейской Гидре! Словом, с чудовищем, у которого вместо срубленной головы сразу вырастает другая, свирепее и умнее прежней. Вы сражаетесь с противником безликим, переменчивым, неуязвимым…

Как он говорил, заслушаться можно же… Я и сама уже знала, что Темные искусства — это не только пытки и Авада, там столько интересного!

— Ваша оборона, — продолжал Снейп немного громче, — должна быть такой же гибкой и изобретательной, как и искусства, которым вы стремитесь противостоять.

Он вернулся к своему столу.

— Вы, я полагаю, абсолютные новички в использовании невербальных заклятий. В чём состоит их преимущество?

Я подняла руку. Мне очень хотелось сказать ему пару ласковых.

— Да, мисс Грейнджер?

— Ваш противник не знает, какое заклинание вы собираетесь применить, что дает вам преимущество, пусть в долю секунды.

— Слово в слово по учебнику, — бесстрастно сказал Снейп, — но в целом верно. Да, овладевшие невербальной магией, приобретают элемент неожиданности при наложении заклятий. Но, конечно, это доступно не всем волшебникам; здесь важны самообладание и сила воли, которых многим недостает.

Он недобро покосился на Гарри, а потом продолжил:

— Сейчас вы разделитесь на пары. Один партнер будет пытаться без слов заклясть другого. Другой будет пытаться отразить заклинание в такой же тишине. Приступайте.

Участники нашего кружка уже неплохо знали щитовые чары, но невербалкой не владел никто. Ну, почти никто… Я подождала минут десять, потом закрылась от Невилла, но, конечно же, никаких баллов Гриффиндор не получил, хотя я была уверена, что Снейп прекрасно все видел.

Впрочем, он сам схлопотал от Гарри — тот инстинктивно поставил щит такой мощности, что профессора швырнуло в сторону (сам виноват, следить надо за подопечными). Растет мальчик… Еще и нахамил, а такого Снейп не терпит, я его достаточно изучила, так что Гарри схлопотал отработку.

— Он что, другую подопытную крысу не мог отыскать? — кипел Гарри по дороге в гостиную. — Как мог Дамблдор доверить ему вести защиту? Вы слышали, как он говорит о Тёмных искусствах? Он их любит! Всю эту многоликую, неистребимую муть…

— А ты будто говорил не так? — спросила я.

— Как я?.. — осекся он.

— Да, когда рассказывал нам, что значит столкнуться с Волдемортом лицом к лицу. Ты говорил, это — не то же самое, что выучить наизусть парочку заклинаний, что нужно всё — ум, воля… А разве Снейп не то же самое сказал? О храбрости, сообразительности?

— Ты что, защищаешь его, что ли? — негромко произнес Гарри, оправившись от шока.

— Защищаю преподавателя защиты? Я? Забавно, — усмехнулась я и ушла в библиотеку.

4

На зельеварение я тоже пошла, конечно же, хотя и понимала, что это будет совершенно не то…

Толстяк Слагхорн с моржовыми усами приготовил нам что-то интересное — котлы уже булькали, в классе странно пахло.

Нас было мало: четверо слизеринцев сели вместе, рэйвенкловцы тоже, а к нам троим присоединился Эрни Макмиллан. Вообще-то, ни Гарри, ни Рона Снейп бы не взял, но Слагхорн признавал не только оценки «превосходно», ему годилось и «выше ожидаемого». Не могу передать, какая меня глодала обида!

У Гарри даже учебника не было, он же мечтал бросить зелья, но… Слагхорн выдал ему потрепанную книжку — в шкафу имелось несколько экземпляров.

— Итак, — сказал Слагхорн, — я тут приготовил несколько зелий к вашему уроку, чтобы вы на них посмотрели, просто ради интереса. Эти зелья из тех, которые вы будете уметь варить сами, когда пройдёте курс подготовки к ТРИТОН. Вы должны были слышать об этих снадобьях, даже если вам ещё не приходилось их готовить. Кто-нибудь ответит мне, что вот это?

— Веритасерум, — ответила я, решив, что на этих занятиях поднятая рука мне никак не повредит! — Снадобье без цвета и запаха, вынуждающее выпившего его говорить только правду.

— Очень хорошо, очень хорошо! А это? Очень-очень хорошо известное зелье… К тому же описанное в недавних буклетах Министерства. Кто-нибудь знает?

— Это оборотное зелье, — ответила я.

— Превосходно, превосходно! Так, теперь вот это… да, моя дорогая? — сказал Слагхорн, чуточку растерявшись, когда я в третий раз подняла руку.

— Амортенция, сэр!

— Она самая. Об этом, наверное, и спрашивать глупо, — сказал Слагхорн, весьма впечатлённый, — но я полагаю, вы знаете, для чего это снадобье?

— Это самое мощное в мире любовное зелье.

— Правильно! Вы узнали амортенцию, полагаю, по её отличительному перламутровому блеску?

— И пару, поднимающемуся характерными спиралями. А ещё, считается, она пахнет для каждого по-разному, что кого привлекает…

— Умница! Могу я узнать, как вас зовут? — спросил Слагхорн.

— Гермиона Грейнджер, сэр.

— Двадцать заслуженных баллов Гриффиндору, — сказал он, широко улыбнувшись. — Но, конечно, амортенция не создает любви. Любовь нельзя ни сотворить, ни даже имитировать. Нет, это зелье просто навязывает вам сильное увлечение или, другими словами, навязчивую идею. Вероятно, это самое мощное и опасное снадобье в этом классе… Ну, за работу!

— Сэр, вы не сказали нам, что в этом котле, — заметил Эрни Макмиллиан, указав на стол Слагхорна.

— О… — начал тот. Конечно, не забыл о зелье, а просто ждал, когда его спросят, для пущего эффекта. — Да. Что ж, дамы и господа, это — любопытнейшее зельице, именуемое Феликс Фелицис! Я так понимаю, мисс Грейнджер, знаете, на что способен Феликс Фелицис?

— Это — жидкая удача, — ответила я.

— Совершенно верно, ещё десять баллов Гриффиндору. Да, это очень забавное зельице, Феликс Фелицис, — сказал Слагхорн. — Исключительно заковыристое в приготовлении, а при ошибке — последствия катастрофические. Но если оно сделано правильно, как вот эта порция, вы заметите, что все ваши усилия имеют успех… по крайней мере пока эффект не пойдет на убыль.

— Почему же его всё время не пьют, сэр? — нетерпеливо спросил Терри Бут.

— Потому что, переборщив, вы приобретёте легкомыслие, безрассудство, и опасную самонадеянность. В капле — лекарство, в ложке — яд!

«А когда ты успел его приготовить, если настаивается оно полгода? — подумала я. — Или для себя приберегал?»

— И это зелье, — сказал Слагхорн, — я преподнесу кому-нибудь в качестве приза в конце урока. Один флакончик, хватит на двенадцать часов удачи. С рассвета до заката вы будете удачливы во всем, за что ни возьмётесь! А получить этот приз вы сможете очень просто: у нас еще больше часа, так что приступайте, готовим «глоток живой смрети»! Я знаю, это зелье сложнее всех тех, что вы готовили раньше, поэтому я не ожидаю идеального результата. Однако, ученик, который приготовит зелье лучше других, выиграет флакон Феликса. За дело!

Мотивировать он умел намного лучше Снейпа, этого не отнять…

Я действовала по рецепту, а Гарри пытался разобрать, что написано в старом учебнике: его предыдущий владелец исписал все поля, да и между строк что-то добавил.

— Возьми мой, — шепнула я, видя, как он мучается.

— Нет, я так обойдусь, — помотал он головой.

Гарри явно следовал пометкам в учебнике. Мешать зелье нужно было не так, но… у него оно сделалось нужного цвета, а у меня — нет, хотя я строго следовала рецепту!

А еще — когда мы после занятия рассматривали учебник и нашли на заднем форзаце подпись «Эта книга принадлежит Принцу-полукровке», — я узнала почерк.

— Грейнджер, не ревите, — сказал мне Снейп, когда я до него добралась. — Ну хотите, я тоже дам вам Фелицис? У меня есть запас.

— Да причем тут это! — вспылила я. — Сама сварю! В туалете Плаксы Миртл, да-да…

— Ну а из-за чего тогда вы так расстроены, если не из-за уплывшего из рук приза?

— Сэр, простите, вы правда дурак или так хорошо прикидываетесь? — спросила я, и он онемел, а когда обрел дар речи, грянул:

— Извольте объясниться, Грейнджер!

— Пожалуйста! Я заработала все СОВ, я думала, что вы будете вести зельеварение в этом году, а что получила? Этого… старикашку? И не говорите, что он вас учил! Он хороший преподаватель, это видно, но мне-то совсем не то было нужно! Я и так знаю, как Фелицис готовить… — всхлипнула я, — и даже веритасерум… и вообще… А вы — предатель!

— Ну здравствуйте, приехали, — удрученно сказал он и протянул мне платок. — С какой это радости я вдруг предатель?

— С такой! — ответила я сквозь платок.

— А вы понимаете, что меня не спрашивают, чего я хочу? — тихо спросил Снейп. — Я много лет добивался места преподавателя защиты, но тщетно. А в этом году не нашлось козла отпущения, поэтому директор выдернул с заслуженной пенсии старика Горация, а меня впихнул на вожделенную должность. Я как, по-вашему, лучусь от радости?

Я посмотрела на него и помотала головой.

— С зельями хотя бы все понятно, — добавил он. — Я люблю этот предмет, и если кто-то действительно хочет научиться, я помогу… А преподавать защиту так, как хотел бы делать это я, как вам рассказывал Крам, мне просто не позволят.

— Зачем же вы добивались этого места столько лет? — спросила я.

— Из вредности, — честно ответил Снейп. — Вернее, поначалу — из идеалистических соображений. Темные искусства — это ведь красиво, если не прятаться от них под стол, а изучать вдумчиво, вы же знаете!.. Я и подумал: вдруг дети еще не заражены этим страхом, я смогу что-то изменить… Какое там!

— Рыба гниет с головы, — мрачно сказала я. — Простите меня, сэр, я… я правда страшно разозлилась, когда узнала, что у нас другой преподаватель зельеварения. Вы не очень обиделись?

— Не очень, — произнес он после паузы. — Приятно, черт побери, видеть такой интерес к своему предмету! Говорите, можете сварить веритасерум?

— Теоретически могу, — осторожно ответила я.

— Ну так вперед, у меня как раз запасы закончились! — серьезно сказал Снейп и посмотрел мне в лицо. — И вообще, Грейнджер, будто вас заботит, кто там значится преподавателем в расписании! Вы же все равно ко мне притащитесь, хоть с зельями, хоть чарами, хоть с трансфигурацией…

— Если я совсем уж надоем, вы скажите, — шмыгнула я носом.

— Да неужели промолчу… Идите работать!

— Иду я… Сэр, а Принц-полукровка — это кто? — вспомнила я, и поняла по изменившемуся лицу, что он знает.

— Откуда вы это взяли? — отрывисто спросил профессор.

— Это не я взяла, это Слагхорн дал Гарри старый учебник, а там сзади подпись. И по заметкам на полях Гарри сварил зелье лучше моего, — с обидой сказала я. — Мне показалось, это ваш почерк.

— Мой, — коротко ответил он. — Заберите у него эту книжку, Грейнджер, умоляю! Спрячьте, уничтожьте, себе возьмите, неважно! Там не только рецепты на полях записаны! Как же я забыл, а?..

— А почему Принц? — зачем-то спросила я.

— Фамилия моей матери, — произнес профессор после долгой паузы. — Она была волшебницей. Ну а я в детстве любил выпендриваться. Это ее книга.

— Я верну вам этот учебник, — сказала я. — А то Гарри уже опробовал пару заклинаний.

— Если б это была Сектумсемпра, я бы уже знал… — пробормотал он.

— Нет, всего лишь заклятие роста ногтей на ногах и что-то в том же роде, он на Филче испробовал. Свинство, как по-моему. А что такое Сектумсемпра?

— Грейнджер… — вот сейчас профессор улыбнулся. — От вас точно только Авадой отделаешься! Через четверть часа в Выручай-комнате, покажу, как это работает. Зелье потом сварите.

— И Левикорпус, — брякнула я. — Я…

— Догадались обо всем, когда увидели его действие, — закончил Снейп.

— Нет, я только услышала. Гарри опробовал его на Роне, в спальне. Хорошо хоть, там контрзаклятие тоже написано…

— Идиот… — прошипел профессор, и я была с ним совершенно согласна. — Тем более, покажу. Это не шутки.

— Я поняла, сэр, — кивнула я. — Жду вас через… уже через десять минут!

5

Несколько дней спустя Кэти Белл пала жертвой заклятия. Мы видели, как это случилось: возвращались из Хогсмида, а она с подружкой шла впереди. Они спорили о чем-то, а потом Лин попыталась забрать пакет, который держала Кэти. Кэти рванула его назад, и пакет упал на землю.

И сразу же Кэти поднялась в воздух, грациозно, раскинув руки, словно собиралась лететь. Её волосы трепал свирепый ветер, но глаза её были закрыты, а лицо совершенно ничего не выражало.

Потом, уже футах в шести над землёй, Кэти жутко закричала. Её глаза широко открылись, и не знаю, что она видела или ощущала, но этот крик мне еще долго снился… Лин попыталась опустить ее наземь, мы тоже бросились на помощь, но едва удержали Кэти.

Гарри сбегал за Хагридом, тот отнес Кэти в замок, а нас допросила МакГонаггал. В пакете, который невесть откуда принесла Кэти, было ожерелье с опалами, и Гарри вспомнил — к нему приценивался Малфой… Увы, доказать его вину было невозможно. Само ожерелье передали Снейпу, кому же еще, и вечером я не утерпела, поскреблась к нему в дверь.

— Вы не трогали эту дрянь? — первым делом спросил профессор, поймал меня за руки и внимательно осмотрел, чуть ли не обнюхал.

— Да не трогала я… Я сказала Гарри завернуть его в шарф, а потом его вам передали! А что с Кэти? Что это было?

— Она очень плоха, хотя ей, можно сказать, повезло. Она, похоже, прикоснулась к ожерелью крохотным участком кожи — у неё была дырка в перчатке. Надень она ожерелье или возьми его голой рукой, умерла бы. Вероятно, мгновенно. Я сделал, что мог, но такая штучка… — он покачал головой. — Никогда подобного не видел. Заклятие явно старинное, сложное, я только последствия притормозил, а разобраться в первопричине не смогу — ожерелье забрали. Ну не рычите, Грейнджер! Я тоже хотел его исследовать, но… Нет, давайте без ваших штучек со временем! Тем более, три часа уже вышли… Грейнджер?

— А? Что? — опомнилась я. — Сэр, Гарри считает, это дело рук Драко.

— Правильно считает, — негромко ответил он.

— Но… но… — я лишилась дара речи.

— Возьмите, Грейнджер, — он протянул мне на раскрытой ладони маленький флакон, наполненный серебристыми нитями воспоминаний. — Не знаю, когда вы это увидите и что поймете… Я просто оставлю это вам.

— Да… конечно, сэр, — я взяла его. — А еще… еще директор показывает Гарри прошлое. Гарри проболтался Рону, я слышала… Совсем давнишнее прошлое, детство Волдеморта. Я пока не понимаю, зачем.

— Чтобы Поттер догадался, — тихо сказал профессор, — Темный лорд в детстве любил коллекционировать всякие симпатичные вещицы. Я не знаю, какие именно, но его дневник Поттер уже уничтожил. Наверно, есть и другие такие штучки, и не одна.

— Крестражи?! — дошло до меня. «Тайны наитемнейших искусств» я давно наизусть выучила. — Но ведь никто больше двух не создавал!

— Так и после Авады никто не выживал.

— А я могу что-нибудь сделать? — шепнула я.

— Да, — серьезно ответил Снейп. — Останьтесь в живых.

Гриффиндор опять выиграл кубок, а Рон ходил бешеный — Джинни, видите ли, целовалась с Дином Томасом! А я — якобы — с Виктором Крамом. Даже если и так, его-то это каким образом задевало? Я так и не поняла, если честно…

Приближалось Рождество, и все как с ума посходили. Рон ревновал меня к каждому столбу, и я договорилась с Кормаком МакЛаггеном (которого не взяли в сборную по квиддичу, но который был готов на что угодно ради консультации самого Крама), что он будет изображать моего парня. У него девушки не было, он совершенно сдвинулся на квиддиче, так что никто, кроме Рона, не пострадал.

Праздник у Слагхорна был хуже не придумаешь, еле сбежала с него. И подслушала кое-что…

— … нельзя допускать ошибок, Драко, потому что если тебя исключат, ты пропал, — тихо говорил Снейп, утащивший Малфоя в свое логово.

— Я не имел к этому никакого отношение, ясно?

— Надеюсь, потому что это было неуклюже и глупо. Но уже подозревают, что ты приложил к этому руку.

— Кто меня подозревает? — сердито спросил Драко, но я слышала в его голосе панику. — В последний раз повторяю, я не делал этого, понятно? У этой девчонки Белл был, стало быть, враг, о котором никто не знал — и не смотрите на меня так! Я знаю, что вы делаете, я не дурак, но это не сработает, вы ничего не увидите!

— А, вижу, тётя Беллатриса учила тебя окклюменции, — после паузы сказал Снейп. — Какие же мысли ты пытаешься скрыть от своего господина, Драко?

— Я не пытаюсь ничего скрыть от него, но я не хочу, чтобы в них лезли вы!

— Так вот почему ты избегал меня весь семестр? Боялся, что я загляну в твои мысли? Но ты понимаешь, Драко, что если кто-то не является ко мне в кабинет, невзирая на многократные приказания…

— Так наложите взыскание! Сообщите Дамблдору! — Драко пытался быть дерзким, но все равно чуть не плакал.

— Ты же знаешь, что я не желаю делать ни того, ни другого.

— Тогда прекратите приказывать мне явиться к вам в кабинет!

— Послушай меня. Я пытаюсь тебе помочь. Я поклялся твоей матери, что буду защищать тебя. Я дал Нерушимый обет, Драко…

— Похоже, вам придётся его нарушить, потому что я не нуждаюсь в вашей защите! Это — моя работа, он дал её мне, и я её делаю, у меня есть план, он выполняется, просто всё идёт не так быстро, как я рассчитывал!

— Что за план?

— Это не ваше дело!

— Если ты скажешь, что пытаешься сделать, я могу помочь…

— У меня есть вся помощь, какая мне нужна, спасибо, я не один!

— Сегодня ночью ты был один.

— Со мной были бы Крэбб и Гойл, если бы вы не оставили их после уроков!

— Не ори! — одернул Снейп. — И послушай меня! Ты проявил неосторожность…

— Я знаю, к чему вы ведёте! Хотите украсть мою славу! — выкрикнул он.

— Ты говоришь как ребенок, — едва слышно сказал профессор. — Я понимаю, что арест и заключение отца потрясли тебя…

И тут мне пришлось сбежать, потому что Гарри едва не наступил мне на хвост.

О чем он говорил? Кому принес Обет? Ведь речь шла не о том, который касался Гарри!

Я коснулась флакончика у себя в кармане. Так или иначе, я это увижу…

Выручай-комната, думосброс, и вот передо мной невзрачная комната, явно нежилая, а еще две женщины — блондинка и брюнетка. С первой я недавно разговаривала, а вторая скалилась с объявлений «разыскивается»…

— Я думаю, нам следует выслушать, что так распирает Беллатрису, — негромко проговорил Снейп, — Ну продолжай! Почему это ты мне вдруг не доверяешь?

— Сто причин! — воскликнула она. — С чего начать? Где ты был, когда пал Тёмный лорд? Почему никогда даже не пытался найти его, когда он исчез? Что ты делал все эти годы, живя у Дамблдора за пазухой? Почему помешал Тёмному лорду добыть философский камень? Почему не вернулся сразу, как только Тёмный лорд возродился? Где ты был несколько недель назад, когда мы сражались, добывая пророчество для Тёмного лорда? И почему, Снейп, почему Гарри Поттер ещё жив, хотя пять лет он был на расстоянии вытянутой руки?!

Снейп улыбнулся:

— Прежде чем я тебе отвечу, позволь, я сам спрошу тебя: ты в самом деле думаешь, что Тёмный лорд не задал мне в точности те же вопросы, каждый из них? И ты в самом деле думаешь, что если бы я не смог дать на них исчерпывающих ответов, я бы сидел здесь и разговаривал с тобой?

Она замерла в нерешительности:

— Я знаю, что он тебе верит, но…

— Думаешь, он ошибается? Или я его одурачил? Обвёл вокруг пальца Тёмного лорда, величайшего мага, самого совершенного мастера легилименции, какого видел мир?

Она промолчала, а он продолжил:

— Ты спрашиваешь, где я был, когда пал Тёмный лорд? Я был там, где он приказал мне быть — в Хогвартсе, потому что он хотел, чтобы я шпионил за Дамблдором. Ты, полагаю, знаешь, что этот пост я занял по приказу Тёмного лорда?

Она едва заметно кивнула, потом открыла было рот, но Снейп её опередил:

— Ты спрашиваешь, почему я не предпринимал попыток найти его, когда он исчез? По той же причине, что и Эйвери, Яксли, оба Кэрроу, Грейбек, Люциус, — тут он кивнул Нарциссе Малфой, — многие другие не пытались его искать. Я думал, ему конец. Гордиться нечем, я был не прав, но это так… Если бы он не простил тех, кто в тот момент потерял веру, у него осталось бы очень не много последователей.

— У него была бы я! — страстно воскликнула Беллатрисса. — Я, та, что ради него провела в Азкабане многие годы!

— Да, конечно, потрясающе, — издевательски ответил Снейп. — Кто ж сомневается! В тюрьме от тебя было немного пользы, но зато какой дивный жест…

— Пока я страдала от дементоров, ты удобненько устроился в Хогвартсе, Дамблдоровой ручной зверюшкой!

— Не совсем, — спокойно возразил Снейп. — Знаешь, он так и не дал мне должности преподавателя защиты от Тёмных искусств. Похоже, боялся…

— Это была твоя жертва Тёмному лорду — не преподавать любимый предмет? — усмехнулась Беллатриса. — Почему ты оставался там всё это время, Снейп? Продолжал шпионить за Дамблдором для господина, которого сам считал мертвым?

— Конечно нет, — ответил Снейп. — Хотя Тёмный лорд был доволен, что я не бросил свою работу: когда он вернулся, я предоставил ему информацию о Дамблдоре за шестнадцать лет — гораздо более полезный подарок к возвращению, чем бесконечные воспоминания о том, как плохо в Азкабане.

— Но ты остался…

— Да, Беллатриса, я остался! — вызверился Снейп. — У меня была хорошая работа, которую я предпочел заключению в Азкабан. Знаешь, Пожирателей смерти обложили со всех сторон. Покровительство Дамблдора уберегло меня от тюрьмы. Это был удобный случай, и я его использовал! Повторяю: Тёмный Лорд не выражал недовольства, так что не понимаю, чем недовольна ты?

— Я…

— Следующее, что, я полагаю, ты хочешь знать, почему я встал между Тёмным лордом и философским камнем. Он не знал, может ли доверять мне. Как и ты, он думал, что из верного Пожирателя смерти я превратился в марионетку Дамблдора. Он был слаб, вынужден делить тело с заурядным колдуном. Он не решился открыться прежнему союзнику, боясь, что союзник выдаст его Дамблдору или Министерству. Я глубоко сожалею, что он не доверился мне. Он бы вернул силу на три года раньше! А так — я видел только жадного и недостойного Квиррелла, пытающегося украсть камень, и, признаю, я сделал всё, чтобы помешать ему!

Беллатриса скривилась.

— Но ты не пришёл, когда он вернулся, ты не примчался обратно к нему в тот же миг, когда почувствовал, как горит Метка!

— Верно, я вернулся на два часа позже. И вернулся по приказу Дамблдора.

— Дамблдора!

— Подумай! — в голосе Снейпа сквозила злость. — Подумай! Подождав два часа — всего лишь два часа! — я убедился, что смогу вернуться шпионить в Хогвартсе! Позволив Дамблдору считать, что возвращаюсь на сторону Тёмного лорда лишь потому, что он мне приказал, я получил возможность с тех пор передавать информацию о Дамблдоре и Ордене Феникса! Признай, Беллатриса, Темная метка проявлялась долго, я знал, что он собирается вернуться, все Пожиратели смерти знали! У меня было достаточно времени подумать, что я буду делать, спланировать следующий шаг, сбежать как Каркаров, верно? Уверяю тебя, первое недовольство Тёмного лорда моим опозданием сошло на нет, когда я объяснил, что остался верен ему, в то время как Дамблдор думает, что я — его человек. Да, Тёмный лорд думал, что я оставил его навсегда, но он ошибся!

— Да что от тебя толку? — презрительно спросила Беллатриса. — Какую полезную информацию мы от тебя получили?

— А тебя это не касается. Если он решил не посвящать тебя…

— Он посвящает меня во всё! — вспыхнула Беллатриса. — Он называет меня своей самой верной, самой преданной…

— Неужели? Даже сейчас, после провала в Министерстве?

— Я не виновата! Раньше Тёмный лорд доверял мне свои самые… Если бы не Люциус…

— Не смей! Не смей винить моего мужа! — тихо и зловеще выговорила Нарцисса, поднимая глаза на сестру.

Какой там Волдеморт, за своего мужа и сына она бы все Министерство раскатала! Не знаю, как уж сестер выдавали замуж, но… Беллатриса о своем муже даже не вспоминала, а Нарцисса чуть не плакала, вспомнив о Люциусе Малфое.

— Теперь уже бессмысленно выяснять, кто виноват, — спокойно сказал Снейп. — Что сделано, то сделано.

— Но не тобой, ты снова остался в стороне, пока все остальные рисковали, так, Снейп? — вскрикнула Беллатриса.

— Мне было приказано оставаться на месте, — сказал он. — Может, ты не согласна с Тёмным лордом?

Он с нарочитым уважением поклонился. Выражение её лица не смягчилось.

— А как же Гарри Поттер? За последние пять лет ты мог убить его в любой момент! Но ты этого не сделал. Почему?

— Ты обсуждала этот вопрос с Тёмным лордом? — спросил Снейп.

— В последнее время… он… Сейчас я с тобой разговариваю, а не с ним!

— Если бы я убил Гарри Поттера, Тёмный лорд не смог бы использовать его кровь, чтобы возродиться и стать непобедимым.

— Ты утверждаешь, что предвидел, для чего потребуется мальчишка? — насмешливо спросила она.

— Нет, не утверждаю, я понятия не имел об этом плане. Я уже признал, что считал Тёмного лорда мертвым. Просто я пытаюсь объяснить, почему он не жалеет, что Гарри Поттер дожил, по крайне мере, до прошлого года.

— Но почему ты сохранил ему жизнь?

— Ты что, не поняла меня? Только защита Дамблдора уберегла меня от Азкабана. Согласись, убийство любимого ученика изменило бы его ко мне отношение. Но было ещё кое-что. Хочу тебе напомнить, что когда Поттер впервые попал в Хогвартс, о нем всё ещё ходило множество историй и слухов, поговаривали, что он и сам — великий Тёмный маг, отчего и смог пережить атаку Тёмного лорда… Разумеется, очень скоро мне стало ясно, что у него нет никаких особенных талантов. Он умудрился выпутаться из сложных ситуаций благодаря простой комбинации слепого везения и помощи более талантливых друзей. Он — полная бездарность, хотя такой же напыщенный и самовлюбленный, как и его отец. Я приложил все усилия, чтобы его вышвырнули из Хогвартса, где, я считаю, ему не место, но убивать его, или дать его убить в моем присутствии? Я был бы дураком, если б рискнул это сделать под носом у Дамблдора!

— И после всего этого ты хочешь, чтобы мы поверили, что Дамблдор никогда тебя не подозревал? — спросила Беллатриса. — Что он ни разу не задумался, кому ты хранишь верность на самом деле? Что он до сих пор безоговорочно тебе доверяет?

— Я хорошо играл свою роль, — устало сказал Снейп. — И ты упускаешь величайшую слабость Дамблдора: он всегда видит в людях лучшее. Я ему скормил историю о моем глубочайшем раскаянии, когда сразу после ухода от Пожирателей смерти переметнулся к нему, и он принял меня с распростёртыми объятиями. Дамблдор был великим волшебником, но все эти годы он не переставал доверять Северусу Снейпу, и в этом мой самый большой вклад в дело Тёмного лорда!

Беллатриса все ещё выглядела недовольной, но явно не могла придумать еще какое-нибудь обвинение. Воспользовавшись её молчанием, Снейп повернулся к её сестре.

— Итак, ты пришла просить меня о помощи, Нарцисса?

— Да, Северус. Я… Мне кажется, ты единственный, кто может мне помочь. Мне больше не к кому обратиться. Люциус в тюрьме… — по ее щекам покатились слезы. — Тёмный лорд запретил мне говорить об этом. Это… совершенно секретно. Но…

— Если он запретил, ты не должна говорить. Его слово — закон.

Она вздрогнула.

— Так уж получилось, что я знаю о плане, — тихо сказал Снейп. — Я — один из немногих, кому доверяет Темный лорд. Но, как бы там ни было, не будь я посвящен в тайну, ты была бы виновна в великом предательстве!

— Я думала, ты должен об этом знать! — сказала Нарцисса, вздохнув свободнее. — Он так тебе доверяет, Северус…

— Ты знаешь о плане? — в бешенстве воскликнула Беллатриса. — Ты знаешь?!

— Конечно, — сказал Снейп. — Но какая помощь тебе нужна, Нарцисса? Если ты думаешь, что я могу убедить Тёмного лорда передумать, то ты, боюсь, ошибаешься — это безнадёжно.

— Северус, — прошептала она, плача. — Мой сын… Мой единственный сын… ему всего шестнадцать! Почему, Северус? Почему именно мой сын? Это так опасно! Это месть за ошибку Люциуса, я знаю!

— Если Драко справится, — сказал Снейп, все ещё не глядя на неё, — он будет возвышен над всеми.

— Но он не справится! — воскликнула Нарцисса сквозь рыдания. — Как он может справиться, если сам Тёмный лорд… До сих пор никому не удалось… Северус… пожалуйста! Ты самый… Ты всегда был самым любимым учителем Драко. Ты старый друг Люциуса… Умоляю, — она стояла на коленях, хватая его за одежду. — Ты самый приближённый, самый доверенный советник Тёмного лорда… Пожалуйста, поговори с ним, убеди его…

— Тёмный лорд не поддастся на уговоры, и я не настолько глуп, чтобы это проверять. Он зол на Люциуса. Люциус должен был руководить, а вместо этого позволил себя схватить. Да, Тёмный лорд зол, и даже очень зол, Нарцисса.

— Значит, я права, он выбрал Драко из мести! Он и не должен справиться, он хочет, чтобы его убили при этой попытке! — она поднялась и схватила его за ворот. — Ты бы справился. Ты мог бы сделать это вместо Драко, Северус. Ты справишься, ты не можешь не справиться, и он возвысит тебя над нами всеми…

Снейп взял её за запястья и оторвал от себя её руки. Глядя на её залитое слезами лицо, он медленно произнес:

— Думаю, он и рассчитывает на то, что это сделаю я. Но он убежден, что сначала должен попробовать Драко. Понимаешь, если Драко все-таки справится, я смогу шпионить в Хогвартсе ещё какое-то время.

— Мой единственный сын… Единственный сын… — плакала Нарцисса, а Беллатриса только кривила губы. У нее не было детей, я знала.

— Возможно, я смогу помочь Драко, — сказал Снейп.

— Северус… О, Северус… ты поможешь ему? Ты присмотришь за ним, проследишь, чтобы он не пострадал? — Нарцисса снова опустилась на колени у ног Снейпа, двумя руками схватила его руку и прижалась к ней губами. — Если ты защитищь его… Северус, ты клянешься? Ты дашь Нерушимый обет?

— Да, — сказал он. — Твоя сестра ведь не откажется быть нашей связующей?

«Какой же ты идиот! — подумала я, досмотрев до конца. — Что мне теперь делать?!»

6

— Да, я поеду с родителями, — сказала я ребятам на Рождество.

— Я останусь в школе, если можно, — сказала я МакГонаггал.

Они убыли в «Нору», а я осталась. Живоглот ходил вокруг меня кругами, а я лежала на кровати и думала, думала…

Перед самым отъездом я заглянула к профессору — он был зол, как обычно. Слово за слово, заклинанием по столу…

Когда мы закончили препираться, и Снейп вернулся за свой стол, а я наклонилась забрать свою тетрадку, мне удалось коснуться губами его щеки, теплой и немного шершавой, и…

— А вот это прекратите, Грейнджер, — сказал он, резко отстранив меня на вытянутых руках. — Не смейте. Я — ваш учитель, вы — ученица, на этом — точка. Ясно вам?

— Да, сэр, — ответила я. — Ясно. Доброй ночи.

Вот именно, теперь мне всё было ясно. Надо было решаться или забыть об этом раз и навсегда, но… когда это Гермиона Грейнджер отказывалась от задуманного?

Пробраться в чужие покои не так уж сложно, если знаешь пароли, да и вообще… много чего знаешь.

Мантию долой, хроноворот спрятать под нее, а самой — под одеяло, под руку, и мурчать, так, чтобы не проснулся… Во сне у него совсем молодое лицо, резкие морщины разглаживаются, и можно представить, что ему лет двадцать, не больше…

Кошки спят чутко, и я успела превратиться прежде, чем Снейп потянулся и…

— Доброе утро, — сказала я, уставившись ему в глаза.

Подозреваю, не каждое утро он просыпался, придавленный красивой (а я именно красивая) девушкой в одном нижнем белье. Очень таком… эротичном, Флёр выбирала.

— В задницу, Грейнджер! — в ужасе выпалил он и попытался отползти.

— Ни за что! — ответила я. — Для начала давайте как-нибудь традиционно…

— Да прекратите вы!

— Сэр, мне уже есть семнадцать, по здешнему счету я совершеннолетняя! — я едва его удержала. — Уж об этом не беспокойтесь… Могу тетрадочку показать!

— Хроноворот не дымился? — ласково спросил он, и я подавила желание сломать ему нос. — Грейнджер, слезьте с меня, я не…

— Не желаете? Не нравлюсь? Врать не надо, я будто не чувствую! А что до остального, повторяю, мне уже даже не семнадцать, а больше, и… и хватит сопротивляться! — выпалила я и поцеловала его раз, другой, неумело, конечно, но на третий он ответил…

Бюстгальтер с застежкой спереди — отличная штука, спасибо Флёр за совет!

И волосы у него густые и тяжелые, и гладкие, у сестер Патил такие же, но они девчонки, у них это выглядит красиво, а у него неопрятно… И руки… жесткие, но нежные, и… не знаю, как это описать…

— Только не называйте меня по имени, — попросила я, — и я тоже не буду, а то так вот сболтнешь нечаянно!

— А вы что… предполагаете, это будет на постоянной основе? — снова ужаснулся профессор, а я ответила:

— Да, сэр! Только, бога ради, снимите эту вашу ночнушку!

— Без нее я выгляжу намного хуже, — мрачно сказал он.

— А в ней вы на Хемуля похожи! — не выдержала я.

— Да идите вы к черту, Грейнджер, с вашими шутками! Я не могу одновременно смеяться и вас целовать!

— Как это не можете? Очень даже можете!

Он был худым, но жилистым, в какой-то книжке попалось сравнение — похож на сыромятный ремень. Вот как-то так, да…

Спасибо Флёр и Тонкс, обо всем просветили!

Кровать яростно скрипела. Это было… невыразимо. Горячая худая спина под моими руками… Губы — на моих губах, на шее, везде… Руки, умелые — скотина, где он так наловчился?! — тоже повсюду…

Я посмотрела в черные глаза и подумала вдруг: легилименция — она же работает в обе стороны! Если ему было больно, когда меня прорвало, то сейчас…

Это было как прибой. Мягкая, нежная волна, но она вдруг сделалась сильнее, сильнее, а потом нас вдруг накрыло приливом и понесло в открытый океан…

Я слышала его прерывистое дыхание, и мне было хорошо. Так хорошо, что я могла только обнять его покрепче, закинуть на него ногу и не отпускать от себя.

— Что ж я творю… — шепотом выговорил он через некоторое время, высвободился и сел.

— Как что? Развращаете ученицу, — ответила я, потянувшись всем телом. — Ученица не возражает, а вовсе даже хочет повторить, потому что это было здорово! Да что с вами такое?

Он смотрел в сторону, как-то по-дурацки сжавшись, и…

— Слушайте, — сердито сказала я, — если в этом вашем волшебном мире девушки после первой ночи неделю лежат при смерти, испытывая невыразимые страдания, то это их проблемы! Я не страдаю, честное слово! И намерена повторить урок, и никуда вы от меня не денетесь…

— Кто кого еще развращает! Дожили, насилуют в собственных покоях, — посетовал Снейп и упал на спину, уставившись мне в глаза. — Грейнджер, мне не пятнадцать и даже не двадцать, дайте хоть дыхание перевести!

Так это же просто замечательно, что ему за тридцать! Тридцать семь, если не ошибаюсь, вообще не возраст что для волшебника, что для обычного человека… Велика радость — встречаться с ровесником! Взять вон Гарри или Рона: краснеют, потеют, не знают, куда деть руки и что сказать. Да ладно, сказать, им от самого невинного поцелуя крышу сносит, вон как Гарри с Чжоу!

Ну и еще кое с кем я общалась на каникулах, из спортивного интереса — мои ровесники почти все такие. Может, бывают редкие исключения, но мне подобных не встретилось.

А если те же Рон с Гарри обнаружат у себя в постели полураздетую девушку, то, скорее всего, убегут. А если и не убегут, то… не смогут ничего сделать, от шока-то!

— Хватит воображать всякие глупости, — сказал мне Снейп.

— А вы не лазьте в мысли без спросу. А хотя… — я поудобнее устроилась на нем. Жестко, конечно, но приятно. — Вы, наверно, лет в семнадцать еще хуже были.

— Почему это?

— Да на вас только взглянешь, сразу поймешь, что вряд ли вас девушки любили.

— Грейнджер, — серьезно сказал он. — Я вырос в достаточно маргинальном районе паршивого городка. Там никого беременной школьницей не удивишь, поэтому с данной стороной отношений я познакомился достаточно рано. В теории — уж точно до Хогвартса. А потом, Грейнджер, был Слизерин, где полно чистокровных мальчишек, которым отцы задолго до школы вбивают в головы технику безопасности. Потому что вот как раз в Хогвартсе беременные школьницы точно не нужны!

— Гм…

— Да-да. А еще тех же мальчишек, как подрастут, отцы водят в… хм… заведения, к опытным наставницам, и Малфой брал меня с собой, я у них часто на лето оставался. Такая вот старомодная традиция.

— Нормальная традиция, — пожала я плечами. — Хоть будут знать, что и как делать. Жалко, для девушек такого не предусмотрено…

— Это им не мешает прятаться по углам с кем попало, а потом бегать к мадам Помфри за зельями. Нет бы заранее озаботиться! Причем этим страдают как раз магглорожденные, хотя, казалось бы, в обычном мире вся информация доступна.

— Не поверите, но многие родители считают, что их детям не нужно знать, откуда они появились, до совершеннолетия, а еще лучше — до свадьбы, — просветила я. — А потом внезапно оказывается, что обжиматься с парнем в машине, конечно, приятно, да только от этого дети бывают… Да что там, кое-какие из моих бывших одноклассниц решили, что страшно больны или умирают, когда… гм… ну, вы поняли. Двадцатый век, однако! Я думала, такое только в книжках встречается!

— Думаю, в шестнадцатом веке с этим было проще, — совершенно серьезно ответил Снейп. — Поппи как раз жаловалась на днях, что две девочки, с первого и второго курса явились к ней в слезах и с «чудовищным заболеванием». Хорошо хоть, явились, а не рыдали по ночам в подушки… И вот так каждый год.

— У меня есть идея, сэр, — сказала я, подумав. — Давайте организуем в Хогвартсе уроки полового воспитания!

— Да нас проклянут, — сказал он, но ухмыльнулся. — Причем не только родители, но и Визенгамот в полном составе!

— Вот именно! И тогда Темные искусства станут им казаться меньшим злом, и их перестанут запрещать, потому что лучше уж Круциатусы, чем лекция о способах контрацепции…

— Богатая идея, Грейнджер, — согласился Снейп. — Надо предложить ее Поппи, пускай хоть малолеток просвещает… Собственно, а почему мы переключились на эту тему?

— Ну так мы ее изучаем на практике, теория явно не помешает, — ответила я. — И судя по тому, как вы бодро разговариваете, да и по всему прочему, дыхание у вас уже в норме.

— Вообще-то, это вы болтаете, как заведенная. И мы, между прочим, пропустили завтрак. А я, к слову, после занятий любовью зверски хочу жрать…

Это так мило прозвучало… но я все равно не удержалась:

— То-то вы такой недокормленный! Нет уж, потерпите. Я вас до обеда точно не отпущу, а тогда уже сама проголодаюсь. И вообще, можно домовика позвать, я спрячусь, и…

— Тс-с-с… — он вдруг зажал мне рот ладонью. — Тихо!

— Северус, мальчик мой, — послышался из кабинета голос директора, и я в панике свернулась в кошку и шмыгнула под подушку. Черт, моя одежда лежит на виду, и если старый хрыч вопрется без стука…

Видимо, Снейп тоже подумал об этом, потому что мгновенно швырнул мои вещи под одеяло — я тут же утащила хроноворот поближе к себе, — а сам накинул мантию на голое тело и вышел.

— В чем дело? — услышала я его голос.

— Тебя не было за столом, и я подумал, что, возможно…

— Я могу хоть раз в году выспаться? — зло спросил Снейп. — И вы прекрасно знаете, что эти торжественные завтраки я в гробу видал. И что сообщил бы, если б вынужден был отправиться сами знаете, к кому. Позвольте мне отдохнуть хотя бы пару дней, я всё-таки не в рабстве!

«Почти», — подумала я, прижав уши.

— Всего доброго, и до вечера попрошу меня не трогать! — добавил он и, судя по тому, что возражений не последовало, заблокировал камин, а потом рухнул на кровать рядом со мной. Чуть не задавил… — Вот как он чует, что я позволил себе расслабиться?

— Может, правда следит? — спросила я, превратившись обратно. Не до конца.

— Я же вам говорил, что это не… Грейнджер!

— Что?

— Прекратите эти извращения!

— Почему? — я дернула ухом. — Можно подумать, вы даже не представляли такого!

— Нет, я не настолько развращен, как ваше поколение, — честно ответил он, покосившись на мой хвост, которым я щекотала все, до чего могла дотянуться. — Ну хорошо, хорошо, представлял… Только уберите когти! Вы мне и так всю спину изодрали…

— Вы слишком привередливый, — посетовала я, — и вообще отвратительный тип… За что я вас так люблю, а?

— Очевидно же, за красоту, — совершенно серьезно ответил он, пощекотал меня за ухом и уточнил: — Душевную.

Выползти из постели удалось только к ужину, и то бы я не пошла, если бы не оголодала. Так-то хотелось растянуться на кровати по-кошачьи и дрыхнуть… Ну и МакГонаггал встревожилась бы, если б не увидела меня хоть раз за весь день! Ладно, допустим, завтрак я проспала, потом зачиталась и перекусила шоколадкой, но не есть весь день нереально…

— Если меня не прикончит Темный лорд, — совершенно серьезно сказал мне Снейп, — это сделаете вы. Слезьте с меня немедленно!

— Хорошо, но я вернусь ночью, — точно таким же тоном ответила я. — Где у вас ванная, я помню, но можете проводить…

— Нет, такими темпами мы и на ужин опоздаем.

— Ну так это же лучше, чем раз-два и… и всё, — пожала я плечами и включила воду. — Плюс опыт… Кто мне говорил о том, что надо выдерживать темп?

— Грейнджер, я вас сейчас там утоплю, — сказал он. — Умывайтесь быстрее и брысь отсюда! В Большой зал я с вами под руку не войду, даже не мечтайте!

Я хихикнула, представив глаза МакГонаггал, но все-таки ускорилась.

— Киньте в меня полотенцем, пожалуйста! — попросила я, обнаружив, что гостевых тут нет.

— А трансфигурация вам на что? — был ответ.

— Так палочка не при мне!

— А вы еще не выучились колдовать без нее?

— Ладно, — вздохнула я и вышла, в чем была, в смысле, безо всего, взяла свою палочку, высушилась и принялась одеваться. — И вообще, сами поторопитесь, до ужина четверть часа осталась! Я побежала, а вы как хотите… Да что с вами?!

— А? Ничего, просто я все еще в шоке, — серьезно ответил он. — Бегите, я сейчас. Только под ледяной душ встану…

— Главное, не простудитесь, — сказала я и улетучилась.

Интересно, Лаванда тоже ощущает что-то вроде этого, когда виснет на Роне с поцелуями? Что дальше объятий у них не заходило, я точно знала, потому что у Лаванды язык за зубами не держится, но…

Самым пикантным было то, что ужинали все за одним столом: в школе мало кто остался на каникулы, так что рядом сидел директор и профессора (вот забавно, прежде я никогда не задумывалась о том, есть ли у них личная жизнь!), несколько первокурсников и уже взрослых ребят с разных факультетов… Директор говорил о чем-то, а я старалась смотреть в тарелку. И изредка — на Снейпа, который не поднимал головы, даже когда я под столом дотянулась ногой до его колена. Кремень просто! Особенно учитывая, что он знал — под мантией на мне только нижнее белье и наспех трансфигурированные из каких-то бумажек чулки…

Жаль, что каникулы такие короткие…

— Грейнджер, мне же на занятия сейчас, — отбивался Снейп, но без огонька.

— Мне тоже, а потом вас или на собрание выдернут, или еще куда, так что нет, не возражайте, не отпущу, а если что, у меня есть…

— А почему профессор МакГонаггал до сих пор не потребовала его обратно? — спросил вдруг он.

— Откуда мне знать? Может, забыла, может, это очередной план директора, но я с хроноворотом не расстанусь! И не тяните время, что вы, в самом деле…

— И правда, что это я, в самом деле?

Это в самом деле захватывает, и я теперь прекрасно понимала Тонкс, не вылезавшую с площади Гриммо (не хочу знать, какими ролевыми играми они там развлекались с Сириусом, анимаг с метаморфом!), и Флёр, которая не могла отлипнуть от Билла. Если человек — твой, то всё, никуда от этого не денешься, такая вот особенная магия! Может, с годами это поугаснет, но поначалу…

И сколько нам оставалось тех лет?

7

Каникулы закончились.

Вернулись Рон с Гарри и сходу вывалили на меня новости: Гарри ухитрился поругаться со Скримджером, новым министром. И правильно сделал, решила я: тот хотел сотрудничества мальчика-который-выжил, а сам даже пальцем не пошевелил! Обойдется…

Я, каюсь, использовала хроноворот напропалую, потому что… Ну сколько там наберется, полдня, день, два? Но это будут только наши дни, вернее, ночи, и никаких заданий, никаких директоров и Темных лордов!

— Я посмотрела те воспоминания, что вы мне дали, — сказала я как-то ночью.

— И что?

— Жалко Драко, — честно ответила я. — Он дурак такой, хуже вас. Вы хоть взрослый уже, но и то постоянно влипаете в какую-то дрянь, а он совсем глупый…

— То есть вы понимаете, что это я должен буду убить директора? — тихо спросил Снейп.

— Да.

— И вас это не пугает?

— Нет. Ну, почти…

— Тогда я скажу ради вашего успокоения: он об этом знает, он сам просил меня сделать это… И еще понимает, что скоро так и так умрет, потому что не надо было хватать зачарованные артефакты! — Снейп перевел дыхание. — Видели его руку?

— Конечно. Какое-то проклятие?

— Да. Смертельное. Я могу только приостановить его действие. У директора есть год, а то и меньше, я все-таки не…

— Ну?

— Не гений, — попытался вывернуться он, но невольно улыбнулся, я чувствовала. — Ладно, Грейнджер, не придирайтесь к словам. Повторяю, я не могу его вылечить. Никто не сможет, нет таких зелий! Ну разве что Фламмель поделился бы рецептом вечной жизни, но где он, тот Фламмель…

— А куда подевался тогда философский камень? — спросила я.

— Не знаю. Меня в это не посвящали. А что?

— Я просто подумала: смог бы эликсир вылечить директора? Но, наверно, если смог бы, он бы им воспользовался, верно? А почему не попросил у Фламмеля немножко? Он же сказал Гарри, что у того хватит запасов, чтобы привести дела в порядок! И что, Фламмель пожалел бы нескольких капель для старого друга?

— Я подозреваю, Фламмель слышать уже не может о Дамблдоре, — фыркнул Снейп. — И очень сомневаюсь, что ему наскучило жить.

— Ну… да, если за шестьсот лет он не соскучился, то с чего бы ему вдруг умирать? Интересно же, что дальше будет! Погодите, — перебила я сама себя, — вы хотите сказать, что камень был фальшивым?

— Вполне вероятно. А даже если и нет, что мешает Фламмелю изготовить еще один?

— И правда что… — пробормотала я и задумалась.

— Грейнджер? Что с вами?

А я просто вспомнила о том, что всегда носила с собой. Но нет, расходовать это на директора я не собиралась!

— Ничего, — заверила я, — просто задумалась о том, чем таким могло шарахнуть величайшего светлого волшебника современности, чтобы без шансов…

— Я так и думал! — с огромным удовольствием произнес Снейп. — Рассказать?

— Спрашиваете!

Вскоре у нас начался факультатив по аппарации. Ничего сложного, если сосредоточиться. Кстати, еще ощущения помогали — я же помнила, что чувствовала, когда профессор брал меня с собой! Гарри тоже хвастался — он аппарировал с Дамблдором, — ну а я помалкивала, ясное дело.

А еще через несколько дней Рон чуть не умер: слопал кексы, которые дала Гарри Ромильда Вейн, а в них было любовное зелье… И все бы ничего, но Гарри оттащил Рона к Слагхорну, и тот мигом выдал противоядие, да только потом решил угостить парней выдержанным мёдом (взрослые ведь уже, вдобавок, это был день рождения Рона!), и вот тогда… Счастье, что Гарри вспомнил о безоаре и успел найти его и засунуть Рону в глотку!

— Мои методы преподавания все-таки имеют право на жизнь, — сказал Снейп, услышав об этом.

— Это опять шуточки Драко? — спросила я. — Гарри говорит, Слагхорн собирался подарить эту бутылку Дамблдору.

— Да, похоже, его рук дело… дурак! И я ничем не могу ему помочь, он от меня шарахается!

— Он что-то творит, — сказала я, вспомнив разговор в Большом зале, где проходила тренировка по аппарации. — Крэбб с Гойлом на страже, но им уже надоело. А что именно делает Драко, не знаю, не вышло подслушать. Но я еще попро…

— Нет, вы не попробуете, — сказал Снейп. — Вы останетесь вот тут, со мной. Мне наплевать, что там вытворяет Драко, директор так и так умрет… А вы будете здесь, ясно?

— Вы еще скажите «место, лежать»! — фыркнула я.

— Так это собакам отдают команды, а вы кошка, — улыбнулся он. — Кошек надо гладить… и всячески ублажать, а то у них когти острые!

— Я же не нарочно, — шепнула я.

— Я знаю. Знаю…

Я понимала, что время на исходе.

— Грейнджер, — сказал он после долгой паузы. — Вы — самое лучшее, что случилось со мной за последние пятнадцать лет. Нет! Вы просто — лучшее. Во всей моей дурацкой жизни…

Я не стала спрашивать его о рыжей Эванс. Он сам сказал:

— Грейнджер, я никогда не сравнивал вас с ней.

— Неужели?

— Клянусь, — слово упало камнем в песок, не просто слово, я уже умела это различать, — никогда. Я с вами… Грейнджер, да вы же у меня чуть не поселились с этими вашими тетрадками! Я знаю вас… ну, не очень хорошо, но все же знаю. А тогда… да сколько мне лет-то было!

— Достаточно, чтоб вы успели понатворить глупостей и наобещать… всякого.

— Вот именно. То, что в пятнадцать лет было трагедией, сейчас кажется невероятной ерундой, — тихо сказал он. — Я ее любил. Наверно. Не знаю. А точнее — не её, а ту, что выдумал… А придуманная принцесса никак не могла выйти замуж за придурка Джеймса Поттера и родить сына. Это всё слухи… А когда до меня дошло, что это не так, было уже слишком поздно. Для всех нас.

Он умолк, а потом добавил:

— И еще: говорить об этом вам — невероятная подлость.

— Да я будто не знаю вашу мерзкую натуру? — улыбнулась я и обняла его крепче. — И не просите прощения, обойдетесь!

Каким же он был нежным…

А потом случилось страшное. Я давно утащила у Гарри учебник, но он запомнил заклинание. Сектумсемпра — кровавые порезы, и кровь никак не унять…

Он ударил им по Малфою, застукав в туалете Плаксы Миртл. Она мне потом сказала: Драко плакал, она пыталась его утешить в своей неповторимой манере, и тут вломился Поттер. Если бы профессор не оказался поблизости, Драко мог бы умереть.

— Я говорила тебе, что с этим Принцем что-то не то, — не выдержала я, когда Гарри вернулся, как следует пропесоченный МакГонаггал, лишенный права играть в финальном матче и огребший взыскание от Снейпа. — И я была права!

— Нет, не права! — буркнул Гарри. — Что ты прицепилась к старой книжке? Принц не писал «сделайте вот это, будет весело», а просто оставил пометки на полях! Может, его самого этим стукнули, он и записал…

— Не оправдывайся.

— Слушай, без этого Принца я бы никогда не выиграл Феликс Фелицис. Я бы никогда не узнал, как спасти Рона от отравы, я бы никогда…

— … не заимел репутации блестящего зельевара, которой не заслуживаешь! — брезгливо закончила я.

Впрочем, это пошло Гарри на пользу: он наконец-то начал встречаться с Джинни. Взял вот и поцеловал, узнав, что наша сборная выиграла, и теперь прятался с нею по углам.

А одним прекрасным вечером его вызвал Дамблдор, после чего он примчался в гостиную взмыленным и кинулся в спальню за мантией-невидимкой.

— Эй, с тобой все в порядке? — спросила я, когда он выскочил обратно.

— У меня нет времени, — выдохнул Гарри, — Дамблдор думает, я ищу мантию… Слушайте…

Он быстро рассказал: Дамблдор позвал его куда-то, похоже, за очередным крестражем, и дело намечалось опасное.

— … так вы понимаете, что это значит? — торопливо закончил Гарри. — Дамблдора здесь ночью не будет, и Малфой собирается без помех провернуть то, ну что он собирается. Нет, послушайте меня! Я слышал, как Малфой ликовал в Выручай-комнате!

Как его туда занесло, интересно, и зачем?

— Вот, — он сунул мне карту Мародеров. Наконец-то! — Вы должны следить за ним, и за Снейпом тоже. Привлеките всех из ОД, кого сможете. Гермиона, те галлеоны для связи всё ещё работают, точно? Дамблдор говорит, что он установил защиту на школу, но если замешан Снейп, он точно знает, как её обойти, но что вы начеку, ожидать не будет, так ведь?

Я могла бы сказать, что Гарри подозревает Снейпа с самого первого курса, но ни разу не угадал, да что толку? Все равно не послушает! А я ведь не могу сказать: парни, вы знаете, я с ним не первый год в очень близких отношениях, и точно знаю, как всё было на самом деле… Да им скорая помощь потребуется! Особенно Рону, потому что он откровенно на меня заглядывается, и если узнает, как насыщенно мы с профессором проводим ночи, его точно удар хватит!

— Вот Феликс Фелицис, поделите на вас всех и на Джинни. Попрощайтесь с ней за меня, — торопливо ответил Гарри. — Мне пора, Дамблдор ждет!

И он убежал.

— Собирай всех, — сказала я, переглянувшись с Роном. — А я…

— В библиотеку, — с тяжелым вздохом ответил он.

Разумеется, я пошла вовсе не в библиотеку.

— Грейнджер… — сказал профессор, увидев меня, а потом просто показал руку. Темная метка была совершенно черной, а на ощупь показалась горячей, когда я до нее дотронулась.

— Всё, да? — тихо спросила я. — Наше время истекло?

Он кивнул.

— Сегодня ночью что-то случится. Я не знаю точно, что именно, догадываюсь только — Драко нашел способ впустить в школу Пожирателей. Объявлен общий сбор. Ну, я-то остаюсь на месте, но чувствую…

— У нас тоже общий сбор, — показала я ему галлеон. Он был обжигающе горячим — Рон не терял времени понапрасну, созывая участников ОД.

— Грейнджер, вы где этому научились? — тихо спросил Снейп, коснувшись монеты.

— Ну… я сама. По книгам, — ответила я, вспомнив первый курс. — Это же не сложно!

— Да, действительно, ерунда какая, Протеевы чары, такое каждой шестикурснице по плечу…

— Пятикурснице, — поправила я, — я их в прошлом году зачаровала.

— Тем более… — он помолчал, потом сказал: — Вы же понимаете, что должно случиться?

— Да. И этого никак нельзя избежать?

— Никак. Дамблдора должен убить Драко, но он не сможет, он против директора — ничто. В состоянии аффекта еще сумел бы, но если тот ему зубы заговорит, то всё, Драко провалит задание. И тогда в дело вступлю я. Иначе и Драко погибнет, и его родители, и я сам — нарушенный Непреложный обет меня попросту убьет… если Темный лорд не успеет первым.

— Я могу чем-то помочь? — спросила я.

— Только одним — не вмешивайтесь. Все и так висит на волоске, и… — он вдруг сгреб меня в охапку и прижал к себе, зарывшись лицом в мои волосы. — Вы будете подглядывать, я знаю. Но не смейте встревать! И вот еще что, Грейнджер… После этого мне придется исчезнуть. Не знаю, пока, как именно, надолго ли, неважно. Все свои вещи, книги, запасы зелий и ингредиентов я оставляю вам. Никто другой к ним прикоснуться не сможет. Дамблдор сумел бы, но…

— Но не с налета, — закончила я. — И его уже не будет в живых, правильно я понимаю?

— Да. И ключ от дома… вот он, держите. Но туда не суйтесь, сейчас там хватает непрошеных постояльцев. Просто пусть будет, на самый крайний случай. Он спрятан не так хорошо, как особняк на Гриммо, но на временное убежище потянет.

— Я даже адреса не знаю, — напомнила я.

— На брелке написан. Автобусом от Лондона недалеко. И, Грейнджер… — он вздохнул, прерывисто, будто старался удержать… не слезы, нет, от него не дождешься, не то что в его юности, а слова. — Я был против этих ваших развлечений со временем. Но…

— Три часа, — шепнула я, вытягивая хроноворот из-за ворота. — Всего три часа. Хотя можно и больше, я пробовала, мир не рухнул…

— Я после такого марафона по Астрономической башне не попаду, не то что по человеку, — серьезно ответил Снейп и наклонил голову, чтобы я могла надеть цепочку ему на шею. — Так, стоп, что значит — вы пробовали?!

— То и значит, двойное возвращение. Иначе как я, по-вашему, ухитрилась накрутить себе такой возраст? — пожала я плечами. — И… и не надо сейчас об этом. Пожалуйста… Вы сами сказали — времени никогда не хватает, так нечего его тратить понапрасну!

Всего лишь три часа…

Целых три часа.

Мы даже не разговаривали. О чем говорить, всё уже сказано!

— Вы как-то упомянули, — произнесла я, когда время уже было на исходе, — что я повесила на вас еще один долг жизни. Так вот… я хочу, чтобы вы его мне отдали.

— Как вы себе это представляете?

— Очень просто, — я посмотрела ему в глаза. — Вы должны остаться в живых. Ну что вы так смотрите?

— Некоторые долги остаются неоплаченными, — сказал он и вздрогнул, когда в дверь постучали. — Всё, это Флитвик, видимо, кого-то уже заметили. Ради всего сущего, не лезьте никуда, Грейнджер! Я постараюсь увести эту шайку прочь… когда сделаю свое дело.

Я сидела молча, обхватив колени руками, пока он одевался.

— Родителей предупредите, что здесь будет опасно, — сказал Снейп, замер на мгновение и поцеловал меня. — Я вам еще когда сказал — останьтесь в Болгарии!

— Виктор примет, если что, — ответила я. — Их двоих. Я никуда не побегу.

— Грейнджер…

— Возьмите монету, — попросила я. — Патронуса посылать опасно, а так хоть можно будет дать знать, когда что-то намечается. И еще…

— Что?

— У вас дома телефон есть? — спросила я. — На брелке же маггловский адрес, разве нет?

Обожаю все-таки волшебников! Как всякую чушь наколдовывать — это пожалуйста, а додуматься воспользоваться телефоном — нет, что вы…

— Есть, — ответил Снейп. — Только я за него не платил лет пять, а то и больше. Некому мне звонить, знаете ли.

— Вот и заплатите. Когда сможете, дату на монете поменяйте, я буду знать, когда ждать звонка. Хотя нет, я лучше сама позвоню, из автомата, номер только скажите…

— Чтоб я его еще помнил, — пробормотал он. — На монете цифры укажу. Или в справочнике посмотрите, он должен там быть, только не на мое имя записан, а на отцовское. Тобиас.

— Мне присмотреть за Гарри? — прямо спросила я. — Чтобы не угробился раньше времени?

— Нет, — ответил он, помолчав. — Я же попросил — не лезть. Угробится — значит, судьба у него такая. Но мои слова для вас пустой звук, верно, Грейнджер?

— Если вы ухитритесь погибнуть, — сказала я после долгой паузы, — я вас с того света достану. Ясно?

— Еще бы… — пробормотал он и вдруг уставился в окно. Теперь, когда он обитал не в подземельях, можно хоть было выглянуть наружу.

Над Астрономической башней висела Темная метка, точно такая же, как тогда на Кубке мира по квиддичу…

— Ни с места, — приказал мне Снейп, схватил палочку и испарился.

«Черта с два!» — подумала я и принялась одеваться.

8

Я успела к самому финалу.

Я слышала, как Дамблдор говорил с Драко, и поняла — не выйдет ничего, не хватит Малфою сил убить старика, это ему не по плечу. Слышала, как ворвались четверо Пожирателей смерти, а за ними уже — Снейп. Похоже, Дамблдор нарочно выжидал, иначе как объяснить такую театральщину? «Пожалуйста, Северус!» О да, директор, без красивого жеста уходить как-то нехорошо, верно?

Они сбежали. Каюсь, это я засветила по Гарри непростительным, чтобы не вздумал ударить профессора в спину, как он собирался, а потом для надежности шваркнула вдогонку Снейпу горсть перуанского порошка мгновенной тьмы, не зря покупала! Ну да ладно, никто не заметил…

В замке было полным-полно народу: Орден Феникса успел подтянуться, никто из наших не погиб, только Биллу Уизли досталось — Фенрир Грейбек, старый оборотень, ухитрился порвать его даже в человеческом обличье. И одного Пожирателя убили свои же — заклятие отрикошетило.

— Нет, я не думаю, что Билл станет настоящим оборотнем, — сказал Люпин, — но это не означает, что обойдется без последствий…

— Но Дамблдор-то уж наверное придумает что-нибудь? — сказал Рон. — Кстати, где он? Билл дрался с этим выродком по приказу директора, Дамблдор обязан ему, он не может оставить его в таком состоянии!

— Рон, Дамблдор погиб, — тихо сказала Джинни, и Люпин молча осел на стул.

— Как он погиб? — прошептала Тонкс. — Как это случилось?

Хорошо, что Сириуса тут не было, а то он уже помчался бы по горячему следу…

— Снейп убил его, — сказал Гарри. — Я был там, я всё видел. Мы вернулись прямо на Астрономическую башню, потому что там была Метка. Дамблдору было плохо, он был слаб, но я думаю, он понял, что это ловушка. Он обездвижил меня, я не мог ничего сделать, я был под мантией-невидимкой… и тут явился Малфой и разоружил его… А потом пришли ещё Пожиратели смерти… а затем Снейп… И Снейп сделал это! Авада…

Гарри не мог продолжать.

Мадам Помфри разрыдалась, а где-то снаружи, в темноте, запел директорский феникс: это была невыразимо грустная, но в то же время исполненная торжества мелодия…

Дверь открылась, пришла профессор МакГонаггал, тоже в ссадинах и драной мантии, как почти все мы.

— Молли и Артур уже в пути, — сказала она. — Гарри, что там было? Если верить Хагриду, ты был с профессором Дамблдором, когда он… когда это произошло. Он сказал, профессор Снейп как-то замешан…

— Снейп убил Дамблдора, — повторил Гарри.

Мгновение она смотрела на него, затем пошатнулась и едва нащупала стул.

— Снейп, — еле выговорила она. — Мы все этому удивлялись… но он доверял… всегда… Снейп! Не могу поверить…

— Снейп великолепный мастер окклюменции, — сказал Люпин, необычным для него жёстким тоном. — Мы всегда это знали.

— Но Дамблдор клялся, что он на нашей стороне! — шептала Тонкс. — Я всегда думала, что Дамблдор знает о Снейпе что-то, нам неизвестное…

— Он всегда намекал, что у него железные основания доверять Снейпу, — бормотала МакГонаггал, утирая слезы. — То есть, я хочу сказать… зная историю Снейпа… Конечно же, люди должны были удивляться… Но Дамблдор говорил мне, что раскаянье Снейпа абсолютно подлинно… И слова не хотел слышать против него!

— Очень бы я хотела знать, что такого Снейп наговорил ему, что убедил, — сказала Тонкс. Ну хоть одна поинтересовалась, и на том спасибо!

— Я знаю, — сказал Гарри, и все повернулись к нему. — Снейп рассказал Волдеморту пророчество, из-за которого тот стал выслеживать моих родителей. Потом Снейп сказал Дамблдору, что он не понимал, что делал, что очень сожалеет о том, что сделал, жалеет, что они погибли.

О, ну конечно, в таком пересказе…

— И Дамблдор в это поверил? — недоверчиво спросил Люпин. — Дамблдор поверил Снейпу, что тот жалеет о гибели Джеймса? Снейп Джеймса ненавидел…

— Это всё моя вина, — неожиданно сказала МакГонаггал. — Моя вина. Я послала Филиуса за Снейпом сегодня вечером, именно я послала за ним, чтобы он пришёл нам на помощь! Если бы я не встревожила Снейпа, не сообщила о том, что происходит, он не присоединился бы к Пожирателям смерти. Я думаю, он не знал, что они здесь, пока Филиус ему не сказал. Я не думаю, что он ждал их появления!

— Минерва, тут твоей вины нет, — твёрдо сказал Люпин. — Мы действительно нуждались в помощи, а Снейп чертовски сильный боец…

— И когда он увидел схватку, то присоединился к Пожирателям смерти? — быстро спросил Гарри.

— Я не знаю точно как всё было, — растерянно сказала МакГонаггал. — Это всё так запутано… Дамблдор сказал нам, что собирается на несколько часов покинуть школу, и что мы должны патрулировать коридоры в замке, на всякий случай… Рем, Билл и Нимфадора присоединились к нам, и мы патрулировали. Было тихо, все тайные ходы перекрыты, прилететь никто не мог — у входа мощные заклятия… Как они попали внутрь, не представляю!

— Я знаю, — буркнул Гарри и рассказал о паре исчезательных шкафов.

Именно этот шкаф и чинил Драко в Выручай-комнате, а второй стоял у Боргина в магазинчике… Так они и вошли.

— Я провалил всё, Гарри, — подавленно сказал Рон. — Мы делали, как ты сказал нам: мы проверяли карту Мародеров, не увидели Малфоя, и решили, что он должен быть в Выручай-комнате, и я, Джинни, и Невилл отправились туда сторожить, но Малфой нас опередил.

— Он вышел из комнаты приблизительно через час, после того как мы стали на пост, — сказала Джинни. — Он был один, держал эту жуткую сушёную руку… как ее? Рука Славы! Он явно проверял, свободен ли путь для Пожирателей смерти, потому что как только увидел нас, так бросил что-то в воздух, и стало темно, как в погребе…

— Перуанский порошок мгновенной тьмы, — добавил Рон. — От Фреда и Джорджа.

— Мы пробовали все, — продолжила Джинни. — Но выбраться смогли только на ощупь. А Малфой с этой своей светящейся рукой вывел Пожирателей…

— А там уже они встретили нас, — добавил Люпин. — Один кинулся бежать.

— Темную метку поставить? — спросил Гарри.

— Да, наверно.

— Так, если Рон наблюдал за Выручай-комнатой с Джинни и Невиллом, — сказал, Гарри, оборачиваясь ко мне, — то ты…

Я ждала этого вопроса и ответила:

— Дежурила у кабинета Снейпа вместе с Луной. Мы ходили вокруг целую вечность, и ничего не происходило… Мы не знали, что творится наверху, карта же у Рона… Была почти полночь, когда примчался профессор Флитвик. Он кричал, что в замке Пожиратели смерти, я не думаю, что он вообще нас заметил. Он влетел в кабинет, и мы слышали, как он говорил, чтобы Снейп пошёл с ним и помог, и затем мы услышали, как грохнуло, и Снейп вылетел из кабинета, и увидел нас и, и…

— Ну что?

— Он велел нам позаботиться о профессоре Флитвике, — сказала Луна, кося чуть более обычного.

Н-да, зря я ее с такой силой приложила. Хотя… никогда не знаешь, что именно она может сказать и кому! Сейчас бы ляпнула: «а Гермиона выскочила из комнат Снейпа, встрепанная и в расстегнутой мантии», и как бы я объяснялась?

— Вы не виноваты, — произнес Люпин. — Если бы вы не послушались, он мог бы вас убить!

— А он побежал наверх, — сказала Луна, пару раз моргнув.

— Нас там здорово прижали, — продолжила Тонкс. — Невиллу досталось, Биллу… Кругом темно, как у громамонта в заднице, Малфой куда-то делся, а Пожиратели кинулись за ним. Один лестницу блокировал, не прорвешься! А потом появился Снейп, но тут же куда-то делся…

— Я видел, как он пробежал прямо сквозь заколдованный барьер, как будто его там и не было, — сказал Люпин. — Я пошёл было за ним, но меня отшвырнуло, как Невилла…

— Наверное, он знал заклинание, которого не знали мы, — прошептала МакГонаггал. — В конце концов, он всё-таки был преподавателем защиты… Я подумала, он просто торопится настичь тех Пожирателей смерти, которые поднялись на башню!

— Именно, — сказал Гарри, — но чтобы помочь им, а не чтобы их остановить… Ручаюсь, надо было иметь на себе Темную метку, чтобы пройти сквозь этот барьер…

«Почти угадал, но это работает не так, — чуть не произнесла я вслух. — Он знал контрзаклятие. И скажи спасибо, что он просто миновал барьер, а не долбанул им по тем, кто был ниже по лестнице. Противоастероидный щит, знаешь ли, штука суровая!»

— Потом кто-то из них обрушил потолок, но заодно и с лестницы заклятие пропало, — продожил Люпин. — Мы все побежали вперёд — ну, те из нас, кто был на ногах — а потом Снейп с мальчиком появились из облака пыли. Естественно, никто из нас не стал на них нападать…

— Мы пропустили их, — грустно сказала Тонкс. — Мы думали, что их преследуют. Мне кажется, Снейп что-то кричал, но я не разобрала, что…

— Он кричал, что всё кончено, — сказал Гарри. — Он сделал, что собирался.

По счастью, тут ворвались старшие Уизли с Флёр на буксире, и я смогла на минуту перевести дыхание.

— Ты что с Сириусом сделала, чтоб он не прискакал? — шепнула я Тонкс, пока Флер с миссис Уизли поливали друг друга и Билла слезами. Лучше б феникса позвали, всё больше толку!

— Проверенный метод — Петрификус в морду, Инкарцеро и маггловские наручники, — фыркнула она. — Его тут только не хватало. Он бы за Снейпом понесся, а тому только повод дай…

— Это точно, — пробормотала я.

— Ты что-то знаешь? — насторожилась она и оттащила меня в угол.

— Что-то, может, и знаю. Хорошо, что ты Сириуса остановила…

— Гермиона? Ты чего? Ну?.. — растерялась Тонкс, когда я обняла ее и разревелась.

Я никому не могла рассказать о том, что случилось, вообще никому, но… она-то тоже якшалась с беглым преступником, за чью голову была назначена большая награда! Хоть что-то общее…

— Ты из-за Дамблдора? — не отставала она (да и как отстанешь, если я на ней почти что вишу?). — Нет? Ну а что случилось? Гермиона? Слушай, они все пошли куда-то, давай за ними… Или тебе водички дать? Или мадам Помфри позвать?

— Не надо, — выдохнула я. — Все в порядке. Накопилось просто.

Тонкс посмотрела мне в глаза и вдруг изменилась в лице. Не легилиментила меня, нет, я это отлично чувствую, но, наверно, что-то углядела.

— Ты что… — прошептала она, и волосы ее резко почернели.

— Что? — я нащупала в кармане палочку. — Забыла, что я тебе сказала, когда мы по барам ходили?

Тонкс помотала головой, глядя на меня с откровенным испугом.

— Ну так ничего не изменилось. И не изменится, пока смерть нас не разлучит, — мрачно произнесла я, и только потом до меня дошло, что именно я сказала. — Гм… это было немного слишком пафосно. Забудь, Тонкс. Я же не посмотрю, что ты аврор, я тоже умею… разное.

— Он научил? — едва слышно спросила она, и я кивнула. — А вы…

— На Рождество я его… — таким же шепотом ответила я и невольно улыбнулась, вспомнив, как это было. — Хоть немного времени… Так-то я с первого курса с ним. И, Тонкс, никто не поверит, если я скажу правду. Правду о том, почему он убил Дамблдора.

— Почему? — спросила она.

— Тот сам попросил. Чтобы Драко не пришлось этого делать, — я невольно сглотнула. — И мать Драко взяла Непреложный обет, что он поможет этому придурку… Не было выхода. Вообще. Если бы только кто-то третий… но мне он запретил вмешиваться.

— А ты бы смогла? — глаза у Тонкс были на пол-лица, черные и страшные.

— Да, — подумав, ответила я. — Думаю, смогла бы. Директор все равно умирал, какая ему разница, кто Авадой запустит? Только вот так он одним махом… двоих сразу. Он прекрасно знал, Тонкс, что Драко готовит убийство. И что тот не сумеет пойти до конца, тоже понимал. И знал, кому придется выполнить последнюю волю… А теперь — Обли…

— Не смей!

Да, авроров все-таки неплохо готовят: Тонкс успела перехватить мою руку, и заклятие ушло в сторону. А невербалкой я так и не овладела в достаточной степени!

— Я никому не скажу, — произнесла она, по-прежнему глядя мне в глаза. — Клянусь.

Слово было настоящим: тут не надо быть специалистом, чтобы понять — клятва не простая.

— А я, знаешь… — Тонкс обняла меня и принялась гладить по голове, — я это… все думаю, как щенка назвать…

— Чего?! — подскочила я. — Какого еще щенка?

— Ну… детеныша, — поправилась она и хихикнула. — Черт знает, кто там может от Сириуса народиться…

— О господи, — сказала я, вспомнив, что Патронус у нее изменился: был ведь зайцем, а стал псом! — Тонкс, у нас война на носу, чем вы думали вообще?! Взрослые же люди!

Судя по ее виноватому взгляду, думали они однозначно не головой…

— Ну правда… В семье замысловатые имена — Сириус Орион Блэк, брат его тоже… Меня вот назвали, хоть стой, хоть падай!

— Назови Джоном, — посоветовала я. — Блэк. Джон Блэк. Коротко и звучно. Или Джейн, если девочка будет. И они тебя точно не станут проклинать за хитровымудренное имя!

— А и правда что, — почесала она в затылке. — Это… ну, пойдем, узнаем, что там творится? И ты тоже никому не говори! Особенно Молли, она ж меня достанет заботой, а мне своей мамы хватает выше крыши! Хотя она пока тоже не знает. Но как узнает, жизни не даст!

— Не скажу, — заверила я и сжала ее руку. — Пойдем. Наверно, там договариваются о похоронах…

Так и было, и Дамблдора погребли под белой мраморной плитой на берегу озера.

— Жаль будет, если школу впрямь закроют, — тихо сказала я, когда церемония прощания закончилась.

— Тут даже безопасней, чем дома, — ответил Рон, — может, и не закроют. Как ты думаешь, Гарри?

— Я не вернусь в Хогвартс, даже если он вновь откроется осенью, — сказал Гарри.

— И что ты собираешься делать?

— Вернусь к Дурслям. Ненадолго. И уйду от них навсегда.

— Куда?

— Мне нужно попасть в Годрикову лощину. Всё началось именно там. И мне нужно побывать на родительской могиле…

— А что потом? — спросил Рон после паузы.

— А потом я должен выследить все оставшиеся крестражи, — Гарри смотрел на белую гробницу Дамблдора на другой стороне озера, отражавшуюся в воде. — Он хотел, чтобы я это сделал, именно поэтому он всё мне про них рассказал. Если Дамблдор был прав, их осталось еще четыре. Я должен найти их и уничтожить, и тогда я пойду за седьмой частью Волдемортовой души, той, которая по-прежнему в его теле, и именно я должен убить его. А если я встречу на пути Северуса Снейпа, — добавил он, и я вздрогнула, потому что мне больно было слышать это имя, — так тем лучше для меня, и тем хуже для него!

— Мы пойдем с тобой, — произнес Рон, помолчав.

— Нет.

— Ты как-то сказал нам, — сказала я, дотронувшись до хроноворота, — что мы могли бы повернуть назад, если б хотели. У нас было время, разве не так?

«И если это поможет мне вернуть Снейпа живым и невредимым, я в лепешку расшибусь, но помогу тебе найти крестражи!» — добавила я про себя.

— Но сперва — свадьба Билла и Флёр! — напомнил Рон.

— Да, этого пропустить нельзя, — помолчав, сказал Гарри.

А я подумала, что если все мы выживем, я точно приглашу их на свою свадьбу. Очень уж хотелось посмотреть на их лица…