История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

1

Мы забрали Гарри с Тисовой улицы незадолго до его совершеннолетия — тогда кровная защита перестала бы действовать.

План, должна отметить, был абсолютно идиотским. Вместо того, чтобы снова открыть камин буквально на минуту и выдернуть Гарри на площадь Гриммо, или же аппарировать с ним туда и моментально скрыться в доме, который никакой Волдеморт не найдет, эти придурочные решили устроить шоу. Семь! Семь Поттеров должны были вылететь из дома на Тисовой улице в сопровождении авроров и примкнувших!

Тонкс рвалась в бой, но я сказала ей, что она дура. Куда ей в ее положении?! Правда, еще ничего не было заметно, но я все-таки дочь врачей и кое-какое представление о физиологии имею. И получить выкидыш в результате какого-нибудь кульбита на метле, да хоть просто испуга, если за нами все-таки будет погоня, было, по-моему, легче легкого.

Вот Сириуса — того взяли в дело, не было уже смысла его прятать. Я напросилась с ним в пару, потому что пообещала Тонкс присмотреть за ним и, если что, вовремя затормозить.

— Когда ты на этот раз покинешь дом, возврата тебе не будет: чары разрушатся в тот момент, как ты выйдешь за охваченные ими границы, — объяснял Грюм Поттеру. — Мы решили разрушить их пораньше, поскольку альтернатива — это ждать, что сам-знаешь-кто придёт и захватит тебя сразу, как тебе исполнится семнадцать.

Я тяжело вздохнула. Ну почему пораньше-то это нельзя было провернуть? Сразу после похорон Дамблдора? Да-да, я помню, кровная защита, действующая, пока Гарри считает это место своим домом… Не так это должно работать, будто я не читала! Место вообще ни при чем; похоже, директор сам что-то намудрил, чтобы Гарри не сдернул от любимых родственничков в бега еще до своего совершеннолетия. А после его смерти чары должны развеяться, причем со дня на день… Зачем тянули?

— Единственное наше преимущество, — продолжал Грюм, — то, что сам-знаешь-кто не в курсе, что мы заберем тебя сегодня вечером. Мы пустили ложный слух в Министерстве: они полагают, что ты не уедешь до тридцатого. Но все равно нельзя рассчитывать, что он поверит, наверняка кто-то караулит, просто на всякий случай. Так вот, мы обеспечили дюжине разных домов все возможные средства защиты. Все эти дома годятся, как место, где мы собираемся тебя прятать, все они как-то связаны с Орденом: мой дом, усадьбы Кингсли и Моллиной тётушки Мюриэль… ну, ты понял идею.

Судя по взгляду Гарри, план ему тоже не нравился. Ну в самом деле, он на мантию Люпина походил — дыра на дыре, кое-как прикрытые заплатками!

Ну почему нельзя было хотя бы превратить Гарри в животное? Вон, в кота вроде моего, к примеру? А лучше во что-нибудь совсем мелкое, вроде мыши: сунул его в карман, вышел под мантией-невидимкой, дошел до соседней улицы, задействовал портключ — и поминай, как звали! Или дать ему оборотное зелье, чтобы превратился в своего кузена, дел-то… Далее — такая же схема.

Я не верила, что всё это не приходило взрослым людям в голову. И догадывалась, что план состоит не в том, чтобы незаметно вытащить Гарри из дома, как раз наоборот — Волдморт должен был узнать об этом и начать охоту. И я прекрасно понимала, кто именно ему сообщит. Правда, логики во всем этом бардаке все равно не видела, но где магия — а где логика? Понять планы Дамблдора было совершенно нереально. Очевидно, он их сочинял, накурившись какой-нибудь забористой дури…

Но вслух, конечно, я этого не сказала.

— Ты отправишься к родителям Тонкс, — продолжал Грюм. — Как только ты окажешься в границе защитных чар, которые мы наложили на их дом, ты сможешь взять портключ в «Нору». Есть вопросы?

— Да, — сказал Гарри. — Если за этим домом следят, они что, не заметят, как четырнадцать человек полетят к родителям Тонкс?

— А, — ответил Грюм, — я забыл упомянуть ключевой момент. Четырнадцати наших, летящих к родителям Тонкс, не будет. Нынешней ночью будут семеро летящих по небу Гарри Поттеров, каждый — с сопровождающим, каждая пара направляется к одному из защищённых домов.

— Ну нет! — воскликнул Гарри, когда тот достал фляжку. — Ни за что!

— Говорила же я, что ты это воспримешь именно так, — заметила я.

— Если вы думаете, что я собираюсь позволить шестерым рисковать жизнью…

— … потому что для всех нас это впервой, ага, — вставил Рон.

— Это совсем другое дело — притворяться мной…

— Ну, никто из нас об этом по-настоящему и не мечтает, — пресерьезно сказал Фред. — Вообрази: что-то пошло не так, и мы навсегда останемся тощими очкариками!

Гарри не улыбнулся.

— А если я не соглашусь? Вам же нужны мои волосы!

— Ну, значит, план провалился, — вздохнул Джордж. — Ясно же, у нас нет ни единого шанса заполучить твой вихор без твоего согласия.

— Да-а, втринадцатером на одного парня, которому колдовать не разрешают — какие уж тут шансы, — добавил Фред и заухмылялся.

— Если потребуется применить силу — применим, — мрачно сказал Грюм. — Здесь все совершеннолетние, Поттер, и все готовы идти на риск. И хватит препираться, времени в обрез!

— Но нет никакой необходимости…

— Подумай, что говоришь! Нет необходимости… Когда там, снаружи, сам-знаешь-кто, и с ним пол-Министерства? Если нам повезло, Поттер, то он заглотил наживку, и засаду на тебя планирует на тридцатое число, но он же не идиот, чтобы не оставить соглядатаев! Я бы именно так и сделал, — добавил Грюм. — У них может не быть возможности добраться до тебя или до этого дома, пока держатся чары, но чары готовы рухнуть, а примерное положение дома им известно. Ложные цели — наш единственный шанс. Даже сам-знаешь-кто не может разорваться на семь частей.

«Еще как может», — подумала я, глядя на Гарри, и он тут же отвел глаза.

Да уж, намеки в полный рост, даже идиот догадается. А Волдеморт — не совсем идиот, как правильно заметил Грюм, и вполне может сообразить, что это такое своеобразное послание для него от покойного Дамблдора, мол, мы в курсе твоих развлечений с крестражами. Ну а иначе почему именно семь Поттеров, а не пять? Или десять?

— Волосы, быстро! — рявкнул Грюм. Сразу бы так!

Оборотное зелье вспенилось и зазолотилось.

— А на вид ты получше Крэбба с Гойлом, — заметила я, вспомнив второй курс.

— Да уж, Гойл на вкус был вроде козявок, — пробормотал Рон.

Мы с Роном, Фред, Джордж и Флёр выстроились перед Грюмом, а тот впихнул в наш ряд Флетчера.

— Я лучше охранником буду! — взмолился тот.

— Заткнись! Я тебе уже объяснял, что на каких бы Пожирателей смерти мы ни наткнулись, у них будет задача не убить Поттера, а захватить. Это охранникам больше всех есть о чём беспокоиться, это их убивать будут!..

И мы выпили зелье.

Ну, что я могу сказать, ощущения были не из приятных. Но забавные, да-с… Правда, что мне очень не понравилось, зрение изменилось вместе с внешностью, и я теперь ни черта не видела! Как Гарри живет вот так, а? Может, он и учился всегда спустя рукава только потому, что ему читать тяжело?

Фред и Джордж повернулись друг к другу и разом сказали:

— Класс! Мы одинаковые!

— Но я все равно симпатичнее, — добавил Фред, посмотрев на свое отражение.

— Давайте, переодевайтесь, — велел Грюм, — очки не забудьте. А во втором мешке — багаж.

Забавно было наблюдать за Гарри: кажется, он не был готов к зрелищу шести своих двойников, преспокойно переодевающихся друг у друга на глазах. Подумаешь, не догола же раздевались… И ладно б это Флёр была или я, а то тощий подросток, мечта педофила.

— Так, — сказал Грюм. — Пары будут следующие: — Флетчер полетит со мной на метле…

— Чё эт я с тобой?

— Потому что за таким, как ты, следить нужно! Артур и Фред…

— Я Джордж, — заявил близнец, на которого указал Грюм. — Вы нас различить не можете, когда мы Гарри?

— Извини, Джордж…

— Это я вашу палочку пудрю, взаправду я Фред…

— Кончай трепаться! — рявкнул Грюм. — Другой — Джордж, Фред, или кто он там — ты с Ремусом. Мисс Делакур…

— Я беру Флёр на фестрала, — сказал Билл. — Она не такая уж любительница мётел.

— Мы с Гермионой тоже на фестрале, — сказал Сириус.

Он долго ругался с Грюмом, чтобы именно ему позволили забрать Гарри, но все слишком хорошо знали, что Блэк способен увлечься и провалить план, поэтому ему выдали меня. Кажется, уже никто не сомневался, что я в состоянии удержать взрослого волшебника от опрометчивых поступков.

— Рон — с Кингсли.

— А ты со мной, Гарри, — взволнованно сказал Хагрид. — На мотоцикле Сириуса, а то метлы и фестралы меня не подымут. Правда, со мной на седле места мало, ты будешь в коляске.

Гарри кивнул. План нравился ему всё меньше, это было заметно.

— Мы думаем, Пожиратели смерти будут ждать тебя на метле, — сказал Грюм, заметив колебания Гарри. — У Снейпа была прорва времени, чтобы рассказать им о тебе всё, чего он не упоминал раньше, так что на каких Пожирателей мы бы ни налетели, ручаюсь, они выберут такого Поттера, который будто родился на метле! Три минуты — и погнали…

И мы погнали.

Фестралы быстро вырвались вперед, хоть мы и старались петлять, но я не забывала поглядывать назад: громадный мотоцикл было отлично слышно! И видно. Я уже говорила, что это был…

— Кретинский план! — рявкнул Сириус, разворачивая фестрала, но я вонзила каблуки тому в бока, и бедняга встал на дыбы прямо в воздухе. — Ты что творишь, не видишь, их окружают?!

Да, их окружали, десятка три — явно аппарировали, разошлись широким кругом, а наши их даже не заметили… Вот только мне лезть под Авады совершенно не хотелось!

— Там Гарри! — Сириус дернул фестрала за гриву, но тот не сдвинулся с места, лениво пошевеливая крыльями. Зря я этих тварей прикармливала, что ли? — Гермиона, надо… надо помочь!

— Если ты дернешься, я тебя обездвижу, — сказала я, обхватив его за шею и приставив палочку к основанию черепа. Сириус не мог отпустить гриву фестрала, чтобы не рухнуть с гладкой спины со мной вместе, одной рукой отбиться тоже не мог, разве что палочкой через плечо в глаз мне бы ткнул. Но я бы все равно успела первой, это раз, два — на мне были очки. Сириус явно это осознавал. — И увезу, как пленную невесту. Я обещала Тонкс позаботиться о тебе.

— Но Гарри!..

Совсем рядом сверкали зеленые вспышки, я видела, как перевернулся мотоцикл… Не упал, правда, и даже выровнялся, и Хагрид пошел на прорыв.

— Вверх и за ними, — приказала я фестралу, и он послушно поднялся выше Пожирателей. На фоне ночного неба черный зверь был не заметен, да и не смотрели они вверх, увлеченные погоней. — Не нагоняй, держи дистанцию.

— Ты что… ты что творишь?! — прохрипел Сириус. А Гарри не такой уж дохляк, подумала я, раз в его облике я могу этак придушить здоровенного мужика! — Гарри…

— Ничего с ним не случится, — ответила я. — И прекрати истерику! Бей по задним, чтобы предводители не увидели, как те падают. Или хотя бы пригнись и мне не мешай!

Двоих Пожирателей из арьегарда удалось сбить: первый красиво завис в проводах, только мантия развевалась, второй усвистел куда-то вниз. Надеюсь, расшибся в лепешку.

Потерять мотоцикл было при всем желании невозможно, так он ревел.

— Идиоты, — шипел Сириус, выцеливая очередную жертву. Мне за его спиной было не очень-то хорошо видно происходящее, но сильно наклоняться вбок я не рисковала, так вот навернешься, и… — Вверх!

Фестрал сделал свечку, и каким чудом мы удержались на его спине, даже не знаю!

— Сдурел?! — рявкнула я.

— Это Хагрид сдурел! — ответил Сириус. — И Артур со своими дебильными изобретениями!

Ну, что бы это ни было, но черная стена, развернувшаяся позади мотоцикла, сбила как минимум одного из преследователей. Остальные правда, обозлившись, принялись гвоздить по Хагриду непростительными — как мы и думали, Волдеморт хотел убить Гарри сам, и по нему не целились. Хотя, знаете, и шальным заклятием может прилететь, и рикошетом! Кстати, с этой точки зрения у остальных охранников была более выгодная позиция: поддельные Гарри сидели позади, прикрывая им спины, а спереди и сбоку еще надо постараться зайти…

Гарри лихо отстреливался, но силы были явно не равны, даже при нашем участии.

И тут Хагрид что-то сделал…

— Убью идиота! — рявкнул Сириус, когда со знакомым протяжным рёвом из выхлопной трубы вырвалось драконье пламя, горячее добела, до голубизны, и мотоцикл пулей рванул вперёд под звук ломающегося металла.

Пожиратели рванули в стороны, спасаясь от огня, но коляска мотоцикла начала отваливаться…

— Вниз, подхватим, если что, — скомандовала я, и фестрал послушно лег на правое крыло, закладывая резкий вираж.

Это мы вовремя успели: из темноты выскочили еще трое Пожирателей, и если б мы не ушли с курса, то столкнулись бы с ними лоб в лоб.

— Наши отбились! — рыкнул Сириус.

— Ага, Гарри цел, — сощурившись изо всех сил, кивнула я: Хагрид успел затащить его на седло мотоцикла.

— Это он! Он! Этот — настоящий! — раздался вдруг крик, и двое из оставшихся преследователей внезапно сдали назад и пропали из виду.

— Вверх, вверх, еще выше! — зашипела я, а Хагрид врубил ускорение.

— Ты чего? — обернулся Сириус. — Черт, опять они!

— Да… — я вцепилась в него крепче, теперь уже от страха.

Волдеморт летел, как дым по ветру, его не несли ни метла, ни фестрал, его змееподобное лицо мерцало в темноте, его белые пальцы опять поднимали палочку…

Мотоцикл вошел в штопор. Гарри, молодец, не растерялся и продолжил бить заклятиями наугад, даже сшиб кого-то. Чуть по нам не попал, кстати… Хотя что он там видел, в темноте и в этих кретинских очках!

А мне было чуточку не до него, я боролась с обезумевшим Сириусом, потому что он явно вознамерился сигануть с непослушного фестрала вниз, Волдеморту на шею. Может, и сработало бы, но мне не хотелось проверять…

— Прекрати! — я еле перекричала рев мотоцикла и вой ветра. — О своем ребенке подумай!

— Чего?!

— Она тебе что, не сказала?! Два дурака — пара, мать вашу… Тонкс ребенка ждет, кретин!

И он вдруг перестал сопротивляться. Я, правда, опасалась, что это обманный маневр, и рук не разжала, готовая в любой момент двинуть Сириуса оглушающим заклятием.

— Ты почему, думаешь, я вместо нее напросилась? Сказала же — обещала за тобой присмотреть… И не дергайся, а то вместе свалимся!

— А Гарри? — глупо спросил он, обернувшись через плечо.

И тут вдруг что-то рвануло. Фестрал снова встал на дыбы с перепугу, чуть не сбросив нас — кому ж понравится, когда перед тобой взрывается что-то огненно-золотое, Волдеморт воет, как баньши, а кто-то падает с небес вниз… Да еще мотоцикл снова наддал и исчез из виду. Ух, успели! Дальше уже были установлены защитные чары, чужакам туда хода не было…

— Думаю, Гарри уже… м-м-м… приземлился, — сказала я, услышав грохот. — Давай круг дадим и на место. Да не на это место, нам не сюда надо…

— Слушай, пока я не буду уверен, что Гарри жив, я никуда не полечу!

— Прекрасно, тогда я тебя ссажу вон там, в лесочке, а ты превратись в собаку, проверь — и живо назад, — ответила я. — Иначе с Тонкс сам будешь объясняться.

Так мы и сделали. Как оказалось, Гарри был сравнительно цел после лихого приземления, мистер Тонкс его живо подлатал. Ну и Хагриду ничего не сделалось, великанская кровь сказывалась — его, наверно, и Авадой не сразу пробьешь!

— Все, они убыли портключом в «Нору», — сказал Сириус, едва отдышавшись, и запрыгнул на фестрала. — Полетели. Давай уж, сама командуй этой зверюгой, раз меня она не слушается…

Я покрепче уцепилась за его пояс, и мы взяли курс на «Нору».

— Кто же нас сдал? — пробормотал Блэк. — Ведь всё держали в таком секрете…

Знала я, кто нас сдал, как и почему, но говорить не собиралась.

— Там был Шанпайк, — сказала я вместо этого. — Я по голосу узнала, помнишь, он на «Ночном рыцаре» работал? Его еще загребли в прошлом году, но потом выпустили…

— Да ладно?

— Ага. Это он закричал «этот — настоящий!», точно. Но вот откуда он узнал… ладно, Грюм разберется.

— Зуб даю, это Флетчер протрепался, — вздохнул Сириус. — Трус поганый, не зря Грюм с него глаз не сводит…

— Ага. Знаешь, сколько он у тебя барахлишка из дома утянул? — не удержалась я, хотя и сама поживилась от души. Но на серебряные вилки мой интерес не распространялся! — Склад краденого там устроил. Как его вообще в Ордене терпят?

— Он полезный, — буркнул Блэк. — Знает… всяких темных личностей. Дамблдор ему доверял.

— Вот-вот. Снейп тоже был полезным и знал темных личностей, да? И Дамблдор ему доверял, — не удержалась я и почувствовала, как дернулся Сириус.

— Убью эту сволочь, если поймаю…

— Нет, не убьешь, — ответила я, чувствуя, что ступаю на скользкую дорожку. — Он мой.

— В каком смысле?

— В прямом.

— Слушай, я понимаю, что тебя смерть Дамблдора тоже… потрясла, — с трудом подобрал он подходящее слово, — но со Снейпом ты не справишься. Боюсь, даже мне с ним сладить непросто будет, даже Грюму! А ты еще совсем девчонка!

— Ага. И еще — я не подниму руку на своего учителя.

На этот раз Сириус окаменел. Потом попытался обернуться, но сделать это, когда сидишь на летящем звере, не так-то просто.

— Не дергайся, — сказала я, поудобнее ухватив его за шиворот, — свалимся же.

— Что ты за чушь несешь?!

— Это не чушь, Сириус. И вот что… Наверно, мне понадобится помощь. Даже наверняка понадобится. Для твоего драгоценного крестника, если тебе так понятней, потому что без меня он точно угробится раньше, чем выполнит свое предназначение.

— Какое еще предназначение? — выдавил он.

— Уничтожить Волдеморта, разумеется, а ты о чем подумал? Так вот, Сириус, если ты обещаешь мне помочь… и слушаться меня, я скажу тебе правду. Но только после клятвы молчания, как Тонкс.

— А… она знает? — глупо спросил Блэк.

— Кое-что знает. Но ее я в это втягивать не собираюсь. Сам понимаешь, это опасно, а ей — вдвойне!

— Так ты не пошутила? — он все-таки исхитрился обернуться. — Ну… про ребенка?

— Не пошутила. Она мне сказала как раз после гибели директора. И ты, Сириус, будешь беречь ее и защищать, — я дернула его за отросшие волосы, чтобы смотрел вперед, а не крутился, будто собственный хвост ловит. — А Гарри вот-вот станет совершеннолетним. Ты ему теперь не очень-то и нужен. Раньше, когда он был помладше — да, а сейчас всё — поезд ушел. Вы ж с ним даже не общались толком… И он, Сириус, вовсе не копия твоего друга, хватит уже себя обманывать!

— А мальчик или девочка? — невпопад спросил он, и я выдохнула с облегчением.

— Пока не ясно. И вообще, это секрет, а то ее замучают, что Молли, что мать… И не вздумай сказать, что назовешь мальчика Джеймсом! Мы уже решили — Джон, и точка!

— Нет, нормально, а?! — возмутился Сириус. — Они решили! А меня даже в известность не поставили… Я отец, как-никак! Буду… Имею право знать!

— А ты сперва женись, а потом условия выдвигай, — ядовито ответила я. — И не заговаривай мне зубы! Хочешь знать правду? Я тебе расскажу. После клятвы.

— У нас времени в обрез, — пробормотал Сириус. — Нас ведь ждут…

— О, вот как раз времени у нас предостаточно, — ответила я. — Ну, ты согласен?

— Да, — после паузы ответил он.

— Тогда снижаемся. На лету я это проделывать не рискну…

Рассказ мой занял не так уж много времени, а если бы Сириус не перебивал поминутно, я и быстрее бы управилась.

— Значит, — выговорил он, когда я закончила, — это вот всё — одна грандиозная афера Дамблдора?

— Я не знаю его мотивов, — честно сказала я. — Я могу рассказать только о том, чему сама была свидетельницей. И что слышала. Даже показать могу, если у тебя на Гриммо думосброс найдется, я не успела из Выручай-комнаты прихватить… Ну не всё, конечно, кое-что ты явно не захочешь видеть!

— Да уж, — невольно передернулся Сириус. — Но, получается, все время этот… гм… Снейп вытаскивал Гарри из неприятностей?

— Именно. И его, и младшего Малфоя. Клятвы, Сириус, это такая штука… Да еще данные сдуру!

— Знаешь… — сказал он, помолчав. Фестрал тыкал его мордой в плечо, то ли просил погладить, то ли подумывал, не закусить ли наездником. — Ты какая-то слишком… взрослая. Думаешь и говоришь совсем не как Гарри и другие…

— А ты полагаешь, мне все еще семнадцать? — спросила я, подкинув хроноворот на ладони. — Хотя и в семнадцать уже можно начинать пользоваться мозгами, и даже раньше, слово даю.

— Так-то оно так… — почесал он в затылке, отпихнув фестрала. — А хотя… взять хоть моего брата, он был чертовски умным. Вроде тебя. Только тоже ведь вляпался — стал Пожирателем и пропал без вести.

— Да мы все вляпались, — мрачно ответила я. — Теперь надо как-то выкручиваться. Ну, ты согласен помочь? Или целительный Обливиэйт — и полетим в «Нору»? Не бойся, у меня хорошо получается, ничто ценное не пострадает!

— Я согласен, — сказал Сириус после короткой паузы. — И еще… слушай, не проси меня извиниться перед ним за… ну, за те фокусы. Он тоже задавал нам жару, не рассказывал, наверно?

— Кое-что я знаю, — ответила я. — Поверь, он тоже не извинится. Да и не надо, вы, главное, сейчас друг друга не убейте!

— Я его не трону, если он не нападет первым, на меня или кого-то из вас, — подумав, произнес Сириус.

— Это может быть ложным ходом.

— Думаешь, я не отличу?

— А вдруг нет? Сам же знаешь, он мастер притворяться. И он вполне способен шарахнуть по мне или Гарри Круциатусом или еще чем-нибудь, чтобы вывести из-под другой атаки. Ты будто не знаешь, как это делается!

— Я-то знаю, а ты когда успела аврорскую школу закончить?

— Зачем мне аврорская школа, если у меня был личный наставник? — мило улыбнулась я и полюбовалась выражением его лица. — Сириус, когда мы ловили тебя, он пообещал, что не убьет тебя, пока не будет доказана твоя вина и не состоится суд. Ну, самооборона не считается, только тоже без фанатизма. Вот и ты давай…

— Непреложный обет дать не получится, у нас связующего нет.

— Как же нет, — посмотрела я на фестрала. — А он на что?

Сириус предсказуемо лишился дара речи.

— Не бойся, — привычно добавила я. — Это не больно.

2

Мы явились в «Нору» аккурат после Гарри — Черногрив летает очень быстро, если его как следует попросить, — и Тонкс повисла на Сириусе, сияя, как неоновая реклама.

— Я знала, — повторяла она, — я знала, что Гермиона не даст тебя в обиду!

По-моему, от такого заявления только мы с ним и не оторопели… Особенно Люпин, который тоже засматривался на Тонкс, но увы, старый друг успел первым.

Люпину с Джорджем не повезло — парню отхватило ухо, и я догадывалась, чьих это рук дело. И Люпин подтвердил:

— Это Снейп постарался.

— Снейп?! — воскликнул Гарри. — Но как…

— Он, когда гнался, капюшон потерял, я его узнал. А по Сектумсемпре он всегда был специалистом. Хотел бы я сказать, что отплатил ему той же монетой, но всё, что я мог делать — это Джорджа не уронить, он очень много крови терял.

По глазам Сириуса было видно: он прекрасно понимает, что если бы Снейп действительно хотел убить, ухом бы Джордж не отделался (и да, Снейп всегда хотел хоть как-то различать близнецов!). Немного ниже — и его полоснуло бы по горлу, а тогда Люпин бы его живым не дотащил.

К счастью, клятва надежно связала Блэку язык, а то он непременно ляпнул бы что-нибудь!

Скоро явились Рон с Кингсли, Фред с отцом, Билл с Флёр… А вот Грозный Глаз — самый опытный из всех! — погиб. Флетчер успел смыться, аппарировал прямо с метлы, когда им сели на хвост, и предназначенное ему заклинание угодило в Грюма.

— Они нас явно ждали, — сказал Билл. — Но Флетчер не мог нас предать. Они не знали, что будет семеро Гарри, они растерялись при нашем появлении, и — если вы позабыли — это именно Мундунгус предложил этот план. Почему бы ему не сообщить им об этом? Он просто запаниковал, когда сами-знаете-кто вышел прямо на них. От этого любой впадёт в панику!

— Сами-знаете-кто повёл себя точно так, как ожидал Грюм! — фыркнула Тонкс, не отлипая от Сириуса. — Он говорил, что Пожиратели будут ждать Гарри под охраной испытаннейших, самых искусных авроров. На первого он напал на Грюма, а когда Флетчер свалил, переключился на Кингсли…

— Но как они узнали, что мы забрали Гарри сегодня? — спросила Флёр. — Кто проговорился?

Все молчали.

— Нет, — сказал вдруг Гарри громко, на грани истерики. — Если кто-то и проговорился, уверен, он это ненамеренно. Он в этом не виноват, — повторил он, опять чуть громче, чем говорил обычно. — Нам нужно полагаться друг на друга. Я полагаюсь на вас на всех, я не думаю, что кто-нибудь из вас, в этой комнате, продаст меня Волдеморту!

Тут все заговорили наперебой, Люпин отправился за Кингсли — нужно было забрать тело Грюма, а Сириус уставился на меня в упор. Я кивнула в сторону двери, мол, выйдем поговорим.

— Значит, ты тоже влип, — сказала Тонкс, когда мы убедились, что нас не подслушивают.

— У меня выбора не было, — развел Сириус руками. — Она меня едва не убила! И эта зверюга… И вообще, почему ты мне ничего не сказала?!

— Чтоб ты не психовал перед важным заданием, — совершенно спокойно ответила она. — И вообще, об этом мы потом поговорим. Сперва другое… Гермиона, так нас действительно кто-то сдал?

— Да. Флетчер, — ответила я.

— Но… как?

— Снейп его заставил. Империо — и все, дел-то куча! Сириус, не вздумай заорать!

— Ты же сказала… он всегда помогал…

— А он и помог. Иначе не только Грюм не вернулся бы из боя, — мрачно ответила я. Мы говорили со Снейпом несколько дней назад, по телефону, безбожно искажавшему его голос, и я была в курсе происходяшего. — Это план Дамблдора. Это он велел Снейпу сообщить Волдеморту правильную дату, иначе тот заподозрил бы неладное. И он же велел внушить идею о ложных целях Флетчеру. И как следует сыграть роль, если Снейп тоже будет участвовать в облаве…

— Я так и подумал, когда услышал про Сектумсемпру, — пробормотал Сириус. — Если б он захотел, он бы и Джорджа, и Рема на мелкие лоскуты порезал, обоих.

— Именно. Ему приказано оставаться на хорошем счету у Волдеморта. Потому что, — я помолчала, глядя в землю, — он поклялся защищать школу и учеников. Иначе Хогвартс… ничего хорошего там не будет.

— Не многовато клятв на одного человека? — тихо спросила Тонкс.

— Коготок увяз — всей птичке пропасть, — мрачно ответил Сириус и взъерошил густые седеющие волосы. — Сказал бы мне кто, что я буду помогать спасать этого… гхм… ни за что не поверил бы!

— Долг платежом красен, — напомнила ему Тонкс. — А ты ему сильно задолжал за Гарри. Да и за себя самого.

— Не нравится мне этот заговор молчания, — честно сказал он. — Но теперь, кажется, я понимаю, как легко в это влипнуть и как трудно выбраться!

— В кои-то веки с первого раза понял, — фыркнула она. — Идем в дом, у нас еще есть интересная тема для беседы… Гермиона?

— Я Гарри найду, а то он, кажется, огневиски перебрал. Не сдернул бы куда-нибудь, — вздохнула я, — лови его потом…

Я нашла Гарри в саду, явно в состоянии транса. Хорошо еще, Рон ко мне присоединился — он тоже искал товарища.

— Пойдем в дом, — сказала я. — Ты в порядке? Выглядишь кошмарно!

— Ну, — неуверенно ответил Гарри, — всё-таки, наверное, получше, чем Олливандер.

— В смысле?

У него снова было видение. Связь между ним и Волдемортом никуда не делась, и теперь Гарри увидел, как тот пытает старика Олливандера, пытаясь дознаться, почему палочки ведут себя так странно! Собственная палочка Волдеморта чем-то не устроила, и он взял ее у Малфоя. И она попросту сломалась, это даже не походило на произошедшее на кладбище после Турнира…

— Странно, если сердцевины одинаковые у твоей и Волдемортовой палочки, при чем тут Малфой? — почесала я в затылке.

— Вот и Олливандер так же сказал, — устало ответил Гарри, — что не понимает, в чем тут дело.

— Ты помнишь, что говорил Дамблдор? — спросила я, а когда он недоуменно взглянул на меня, отчеканила: — Не пускай Волдеморта в свою голову!

— Я бы с радостью, — мрачно сказал он, — только вот с окклюменцией у меня как-то не заладилось!

— Мама, — сказала я в трубку, озираясь. Стащить немного оборотного зелья и превратиться в какую-то незнакомую старушку было легче легкого, удрать — немного сложнее, но с помощью Тонкс я справилась, — мама, слушай внимательно, у меня очень мало времени.

— Что случилось? — когда мама начинала говорить таким тоном, это означало, что она — сама собранность.

— Пока ничего. Я жива и здорова. А вам с папой нужно срочно уехать. И когда я говорю «срочно», мама, я не шучу.

— Далеко?

— Да хоть к Виктору, я ему уже сообщила, он вас встретит.

— И надолго? — упавшим голосом спросила она.

— Пока не знаю. Я сообщу, когда что-то прояснится. В почтовом ящике найдешь конверт, там документы на чужие имена и чеки. Обналичите на месте, если понадобится.

— А ты?..

— Я должна остаться. И учти, у четы Уилкинс никогда не было дочери.

— Гермиона!

— Мама, это не шутки, — резко сказала я. — Я не могу даже вернуться домой, чтобы не подставить вас. Ты много фильмов смотришь? Так вот, родных главного героя частенько пытают, чтобы узнать, где он прячется! И даже если вы не будете этого знать…

— И в каком же это фильме ты теперь главная героиня? — встрял папа, явно слушавший разговор по параллельной линии.

— В очень скверном боевике напополам с ужастиком, — мрачно ответила я. — И уж поверьте, я не от большого желания в него угодила. Сейчас… сейчас всех таких, как я, магглорожденных объявили вне закона.

— А почему ты с нами не уедешь? — шепнула мама.

— Не имею права. У меня есть тут кое-какие обязательства. И еще… — я помолчала и кинула в автомат еще одну монетку. — Я могла бы просто стереть вам память. Изменить ее. Но я надеюсь, вы все-таки меня послушаете и уедете из Лондона!

— А с тобой что будет? — отрывисто спросил папа.

— Ну, я надеюсь выжить, по меньшей мере, — оптимистично ответила я. — Если сумею, дам о себе знать. Если нет… хотя о чем я, вы все равно будете переживать! Только делайте это в безопасном месте! Всё, мне пора. Люблю вас…

Я бросила трубку на рычаг и перевела дыхание. Сказать всё это им в лицо не вышло бы, слишком много возникло бы вопросов… И да, верно, проще всего было бы взять и уехать всем вместе в Болгарию. Или еще куда-нибудь. У родителей есть сбережения, у меня на счету тоже кое-что имеется — это откладывали мне на колледж.

Да и тут у меня был солидный финансовый запас: Снейп не пошутил, сказав, что оставляет мне всё, что у него есть. Я тогда, после похорон Дамблдора, пока все предавались горю, обшарила комнаты… Ну, что книги забрала, это понятно, кое-какие зелья тоже (а набор у него был изрядный), а вдобавок в столе нашлась самая обычная маггловская кредитка с написанным на ней пин-кодом. Ну как написанным, это опять была логическая задачка, но я с ней справилась. Снейп был ох как запаслив, поняла я, попытавшись снять немного денег и увидев остаток на счете…

Ну… в сущности, а на что ему было тратиться? Жил и столовался он обычно в школе, тратился разве что на одежду (и ту совершенно обычную), разорялся разве что на ингредиенты для зелий… каковые зелья потом продавал за изрядные деньги, он сам говорил. За годы преподавания у него скопилась порядочная сумма!

Да, я расчетливая. Но нам предстояло шарахаться невесть где, неведомо, в каких условиях, и я не собиралась делать это без кната в кармане! Или пенса, не важно. Кредитки в какой-нибудь глуши могут и не принимать, так что нужно было иметь запас наличности.

А вдобавок был еще Сириус с набитым золотом сейфом. Но у него я одалживаться не собиралась, хотя иметь в виду такой резерв стоило.

Золотая монета вдруг обожгла ногу сквозь карман джинсов, и я выхватила ее наружу. Надо на цепочку повесить, а то так вот обронишь…

Мелочь… мелочь кончилась, как нарочно. Ладно, черт с ней, не обеднеет телефонная компания от пары минут разговора, если я автомат заколдую!

— Вы?

— Ухо Джорджу на место приделали?

— Нет, он же его посеял… Где у меня родинка?

Он ответил, и я выдохнула. Конечно, и такое можно разузнать, но… всё как-то спокойнее.

— Слушайте, мы тут собираемся в поход…

Он выслушал меня, потом сказал коротко:

— Удачи, Грейнджер. Вы знаете, что именно искать.

— А вы…

— Вы будете смеяться, — негромко ответил Снейп. — Теперь я — директор Хогвартса. Только пока никому, это должно стать ударом… для всех.

— Я вас там порядком обнесла, — виновато сказала я. — Книги и всякое такое. Я могу забросить их к вам домой.

— Нет уж, не рискуйте понапрасну. Будто я не помню, что в них написано.

— И я воспользовалась…

— Если б я возражал, не оставил бы код. Мне всё это сейчас ни к чему. Вдобавок у меня еще есть, что ж я, по-вашему, совсем дурной — на одном счету всё держать?

— Гм…

— Родителей предупредили?

— Да. Документы сделала, надеюсь, они уедут. Если нет, придется наведаться домой и… вы поняли.

— Конечно. Если выбора не будет, лучше уж так, — он помолчал. — Вы там что, носом шмыгаете?

— Ага… — я вытерла глаза рукавом. — Сэр, мой Живоглот остался в школе. Я ему велела слушаться вас. Мало ли… А еще — Сириус теперь в курсе. Они с Тонкс. Если что, они будут с нами.

— А, я понял, вы не оставили им выбора?

— Очень сложно делать осознанный выбор, когда галопируешь на фестрале где-то над облаками, под тобой Волдеморт летит, а в ухо тебе воткнули палочку с угрозой врезать чем-нибудь похуже Круциатуса, — пробормотала я.

— Хороший подход, одобряю, — усмехнулся он. — Я надеюсь, вы не слишком много им рассказали?

— Только основную идею. Ну, о плане директора, — чуть-чуть покривила я душой, — но им хватило.

— Могу представить! Так, мне пора, — вдруг быстро выговорил Снейп. — Не знаю, когда смогу сюда вернуться. База у Малфоя.

— Олливандер там? Гарри опять наладил связь с… да что ж вы так ругаетесь!

— Заклейте ему шрам пластырем, что ли? Металлизированным, я видел вроде такой, строительный… Да, старик тут. Его не убьют, он пока необходим — у половины Пожирателей палочек нет. Но пытать будут.

— Не умер бы от разрыва сердца…

— А я на что? Не умрет. Всё. Теперь в самом деле пора, задержусь — самому прилетит. Удачи.

В ухо ударили короткие гудки, и я постояла еще немного, прежде чем повесить трубку.

Никогда, ни разу в наших разговорах не прозвучало то, что я хотела услышать. По-моему, он просто боялся этих слов. Намного сильнее, чем Круциатуса от Волдеморта.

3

— Ну и с чего мы начнем поиск крестражей? — спросила я, когда нам удалось ненадолго отделаться от миссис Уизли. Она откровенно не давала собираться нам втроем, хуже Амбридж, честное слово!

Гарри пожал плечами. Он говорил уже, что хочет вернуться в Годрикову лощину, где все началось, но какими именно сведениями намерен там разжиться, сам не знал.

На его счастье, Рон сказал:

— Этот Р.А.Б. Помнишь, тип, который спёр настоящий медальон?

Я кивнула. Медальон, который добыли Дамблдор с Гарри, не был крестражем. Кто-то успел первым.

— У него в записке сказано, что он собирается его уничтожить, так ведь?

Гарри подтащил к себе рюкзак и выудил фальшивый медальон, в котором по-прежнему сохранялось письмо.

— «Я похитил настоящий крестраж и намерен уничтожить его так быстро, как только смогу», — прочитал он вслух.

— Может, он его прикончил?

— Все равно надо найти настоящий, чтобы проверить, — помотала я головой.

— А если мы завладеем этой штукой, то как этот крестраж уничтожать? — в кои-то веки задал умный вопрос Рон.

— Я узнала.

— Как? — удивился Гарри, — мне казалось, что в библиотеке Хогвартса нет книжек про такие вещи!

— В библиотеке, может, и нет. Дамблдор забрал их все, но он… он их не уничтожил.

Рон уставился на меня с открытым ртом.

— Как ты ухитрилась на них лапу наложить?!

— Ну… так, — уклончиво ответила я. — Есть лазейка. Это же библиотечные книги, даже если Дамблдор забрал их с полок. И вообще, если бы он точно хотел, чтобы их никто не нашел, то…

— А покороче?

— Да просто, Рон! Акцио — и они прилетели из окна Дамблдора прямо в нашу спальню!

— И когда ты успела?

— Сразу после похорон, когда пошла собирать вещи, — почти не соврала я, потому что в директорском кабинете тоже поживилась, не только у Снейпа.

— Давай живее! — поторопил Рон, и я вынула из чемодана большой том в выцветшей чёрной коже.

— Вот в этой — прямые инструкции по созданию крестража. «Тайны наитемнейших искусств», — сказала я, любовно погладив переплет. — Думаю, из нее Волдеморт обо всем и узнал… Сложно поверить, что он создал столько крестражей. Тут предупреждают о том, насколько неустойчивой становится ваша душа, если её разорвать, и ведь это при создании одного-единственного крестража!

— А там не сказано, есть способ себя обратно собрать? — спросил Рон.

— Есть. Только это хуже пытки.

— Почему? Как это делается? — спросил Гарри.

— Ты должен по-настоящему прочувствовать, что ты натворил. Похоже, боль раскаяния может тебя убить, и мне не верится, что Волдеморт на это пойдет.

— Да уж… — пробормотал Рон. — Так сказано в этой книжке, как уничтожить крестражи?

— Да. Гарри уже такое проделал с дневником, помните? Это должно быть что-то такое разрушительное, чтобы крестраж не смог восстановиться. От яда василиска есть только одно противоядие, и оно невероятно редкое…

— … слёзы феникса, — кивнул Гарри.

— Именно. Проблема в том, что субстанций, разрушительных, как яд василиска, всего ничего, и все они слишком опасны, чтобы носить их с собой. Но нужно придумать что-то, потому что просто разорвать, раздавить или разбить крестраж недостаточно. Нужно сделать невозможным магическое восстановление.

— Но даже если мы сломаем штуку, в которой живёт кусочек души, — спросил Рон, — почему он просто не переселится во что-нибудь ещё?

— Потому что крестраж — полная противоположность человеку, — тут я поняла, что до них не доходит, и пояснила: — Если я вот прямо сейчас возьму нож и перережу тебе горло, твоей душе я не поврежу. Пострадает только тело. А с крестражем — наоборот, частица души в нем нуждается для выживания в оболочке, в наколдованном теле. Без него она не может существовать.

— Тот дневник вроде как помер, когда я его проткнул, — задумчиво сказал Гарри.

— Как только дневник был должным образом уничтожен, заключенный в нём кусочек души уже не мог существовать. Джинни ещё до тебя пыталась избавиться от дневника, спустив его в унитаз, но он вернулся назад как новенький.

— Стоп-стоп, — наморщил лоб Рон. — Тот кусок души, в дневнике, он же завладел Джинни, так? Как это получилось?

— Пока магическая оболочка цела, кусочек души в ней может входить в того, кто окажется достаточно близко, и выходить обратно. Я имею в виду эмоциональную близость. Джинни в дневнике душу изливала, вот и сделала себя невероятно проницаемой. Попасть в беду можно, если слишком полюбить крестраж или полагаться на него.

— Хотел бы я знать, как Дамблдор разрушил кольцо, — сказал Гарри. — Почему я его не спросил?

Вопрос его остался без ответа: ворвалась миссис Уизли и отправила нас сортировать праздничные подарки для Билла и Флёр.

Когда мы отмечали день рождения Гарри, явился министр и пожелал побеседовать с нами наедине — огласить завещание Дамблдора.

Сказать, что мы были удивлены — значит, ничего не сказать…

— Дамблдор умер больше месяца назад, — сказал Гарри, — почему же вы столько тянули?

— Гарри, это очевидно, — вздохнула я. — Они хотели изучить, что он нам оставил. Кстати, у них не было на это права.

— У меня были все права, — отмахнулся Скримджер, — Декрет о законной конфискации даёт Министерству право конфисковать передаваемое по завещанию…

— Этот закон создан, чтобы волшебники не передавали друг другу темномагические артефакты, — перебила я, — предполагается, что Министерство получило весомые доказательство того, что имущество покойного нелегально, прежде чем изъять его! Вы хотите сказать нам, что, по-вашему, Дамблдор мог пытаться передать нам что-то темномагическое?

— У вас в планах не карьера на стезе магического законодательства, мисс Грейнджер? — спросил Скримджер, явственно скрежетнув зубами.

— Бог с вами! Я надеюсь делать что-то полезное, — ответила я.

«Чтобы без последствий нарушать законы, Грейнджер, нужно очень хорошо их знать, — прозвучал в ушах знакомый голос. — Итак, декрет о законной конфискации, глава вторая, параграф седьмой… ну, что вы молчите?»

— Значит, вы так и не нашли, к чему придраться? — спросил Гарри. — И решили отдать вещи нам?

— Нет, просто прошёл тридцать один день, — пояснила я. — Задерживать передачу завещанного дольше этого срока нельзя, если не подтверждена опасность предмета.

Скримджер смерил меня ненавидящим взглядом и обрушился на Рона:

— Дамблдор назвал очень мало наследников. Почти всё своё имущество — личную библиотеку, магические инструменты — он оставил Хогвартсу. Почему, как вы думаете, он вас выделил?

— Понятия не имею, — честно ответил Рон, и это было чистой правдой: он с директором даже никогда не разговаривал наедине.

Ему досталась гасилка, отличная штуковина, с виду как зажигалка, способная разом погасить все огни вокруг, а потом вернуть их на место по простому щелчку.

Мне министр вручил старую потертую книгу, «Сказания барда Бидля», написанную рунами.

— Не знаете, почему он оставил вам именно книгу?

— Я люблю читать, сэр, — ответила я, потрогав потертый переплет.

— Вы когда-нибудь обсуждали с Дамблдором коды, или какие другие способы передачи тайных посланий?

— Нет, — ответила я, но насторожилась. — И раз уж целое Министерство за тридцать один день не нашло никаких скрытых кодов, я сомневаюсь, что мне это удастся!

Ну а Гарри получил снитч, который поймал в свое первом матче.

— Почему именно его? — настойчиво спросил Скримджер.

— Может, потому, что Гарри — ловец? — буркнул Рон.

— А все-таки?

— Потому что у снитчей телесная память, — добавила я.

— Что? — хором спросили Гарри и Рон.

Они искренне полагали, что я ничего не понимаю в квиддиче, и в самой игре я действительно почти не разбиралась, однако кое-какие тонкости, о которых сами они и не задумывались, были очень интересны!

— Верно, — сказал Скримджер. — Пока снитч не выпустят, к нему никто не прикасается голой рукой. Их даже делают в перчатках. На нём чары, благодаря которым он помнит, чья рука первая его коснулась, на случай спорного захвата. Этот снитч, — он поднял крошечный золотой мячик, — помнит ваше прикосновение, Поттер. Мне представляется, что Дамблдор, который, несмотря на все свои ошибки, был выдающимся магом, мог зачаровать этот снитч так, что он откроется только для вас. Что может быть внутри?

— Понятия не имею, — покачал головой Гарри, но занервничал.

Однако, когда он взял снитч, ничего не произошло.

— Ну что, на этом всё? — спросила я. — Там торт без нас съедят…

— Не всё. Дамблдор завещал вам ещё кое-что, Поттер, — промолвил министр.

— И что же?

— Меч Годрика Гриффиндора. Однако Дамблдор не был вправе распоряжаться этим мечом. Меч Годрика Гриффиндора — важный исторический памятник, и, как таковой, принадлежит…

— Однажды Гарри уже вынимал его из Распределяющей шляпы, — напомнила я.

— Согласно достоверным историческим источникам, меч способен явить себя любому достойному гриффиндорцу, — парировал Скримджер, — поэтому он не может быть исключительной собственностью мистера Поттера, что бы там не решил Дамблдор.

Скримджер потёр плохо выбритую щёку, испытующе глядя на Гарри:

— Почему, как вы думаете…

— Может, решил, что я его в гостиной повешу на стенку? — не выдержал тот.

— Это не шутки, Поттер! — прорычал Скримджер. — Может, Дамблдор верил, что только меч Годрика Грифиндора в силах сразить наследника Слизерина? Может, он желал отдать этот меч вам, Поттер, потому что верил, как многие, что вы тот, кому предназначено уничтожить вы-знаете-кого?

— Я бы попробовал, — охотно согласился Гарри. — Пырнуть его и посмотреть, что будет! Сами бы давно попробовали, чем гасилки со снитчами изучать и замалчивать побеги из Азкабана! Люди гибнут, вы не заметили? Волдеморт гнался за мной через три графства, он Грюма убил, но об этом молчок, да?!

— Это уж слишком, нахал! — рявкнул министр, вставая. Он ткнул Гарри палочкой в грудь, так, что прожег дырочку на его футболке. — Ты что, забыл, что ты не в школе? Забыл, что я не Дамблдор, который прощал тебе твою наглость и недисциплинированность? Ты можешь носить свой шрам, как корону, Поттер, но не семнадцатилетнему мальчишке указывать мне, что делать! Тебе пора научиться проявлять уважение!

— А вам пора его заработать, — дерзко ответил Гарри.

— Какого хрена тут происходит? — негромко спросил Сириус, воздвигнувшись в дверях.

Министр разинул рот.

— Я спрашиваю, почему ты орешь на моего крестника и почему портишь его одежду? — тихо и вкрадчиво продолжил Блэк, подходя ближе. Я взяла палочку наизготовку. — И какое вообще ты имеешь право допрашивать их в отсутствие законных представителей? Родителей Рона? Гермионы? Меня, наконец? Пускай они совершеннолетние, но семнадцать Гарри исполнилось только что, и он ни черта не понимает в наших законах!

Хорошо его Тонкс выдрессировала!

— Ты… ты же… — начал заикаться Скримджер.

— Жив, здоров, чего и тебе желаю, — неожиданно спокойно ответил Сириус. — А теперь пошел вон!

— Обливиэйт! — добавила я.

— Чего он от вас хотел? — мрачно спросил Сириус, когда министр отбыл. — И, Гермиона, заканчивай разбрасываться Обливиэйтом направо-налево!

— Я легонечко, для профилактики, — заверила я. — Мимо кабинета не промахнется.

— Мы не поняли, что ему надо, — честно ответил Гарри. — Расспрашивал о вещах, которые нам оставил Дамблдор.

— Ну… об этом можно долго гадать, — Сириус сгреб его за плечи. — Директор всегда вел себя загадочно. Нет бы прямо сказать! Ладно, пошли торт доедать!

А вечером, когда мы пробовали гасилку и пытались понять, зачем мне сказания — нет, детские сказки, о которых я никогда не слышала, но которые отлично знал Рон, — на снитче проявилась надпись. Мы узнали почерк Дамблдора: «Я открываюсь в конце». Слова пропали, как только мы их прочли…

Вот тут я была согласна с Сириусом: манера директора нагонять туман доводила до бешенства!

4

На свадьбе Билла и Флёр был, по меньшей мере, один приятный сюрприз: она пригласила Виктора. По моей просьбе — мне надо было поговорить с ним о родителях, но реакция Рона на мой наряд (к черту мантии, могу я платье надеть, в конце концов?) и явление Крама была бесценна.

— Рад видеть, — искренне сказал Виктор, когда нам удалось уединиться ненадолго. — Ты стала такая… взрослая.

— А ты намного лучше говоришь по-английски, — улыбнулась я.

— Я тренировался, — серьезно ответил он.

— Но бородка тебе не идет.

— Марии нравится, мне всё равно, — пожал он плечами. — Слушай… Твои приехали позавчера ночью. Мы пока устроили их у Марии, там большой дом, много родственников, все приезжают-уезжают, никто не уследит. Потом снимут квартиру. Думаю, работа тоже будет, мы поможем. Дантисты всегда нужны. Документы, конечно, фальшивые, но у нас на это не очень смотрят. Если что, я улажу.

— Если деньги понадобятся, я… Я лучше заранее переведу, — сказала я.

— Об этом не думай, — помотал он головой. — Они с моими родителями уже посчитали — надолго хватит, у нас дешевле жить. Что тут творится, я слышал. Если нужно еще кого-то…

— Нет, у меня тут… только волшебники остались. А мы сами справимся, — ответила я.

— Гермивонна? — негромко произнес Виктор. Он вполне мог нормально выговорить мое имя, но продолжал его коверкать, и это было мило. — Что случилось?

— Пока ничего непоправимого, — ответила я. — Не стоит беспокойства. Скажи моим, что я жива-здорова.

— Конечно, скажу. Но ты о ком-то беспокоишься, — встревоженно сказал Виктор и кивнул на Гарри с Роном: — Не о них. Его тут нет?

— И быть не может, — тяжело вздохнула я.

— Профессор? — после долгой паузы произнес он.

— Ты… как догадался? — опешила я.

— Гермивонна, я же видел, как вы танцевали, — серьезно сказал Виктор. — Я тогда подумал — было красиво. Не как мы с тобой, а… Настоящая пара, как будто давно вместе. Э-э-э… я о танце…

— Проболтаешься — ты мне больше не друг, — мрачно сказала я, оглянувшись. Вроде никто нас не слышал.

— Никогда. Слово, — негромко ответил он. — Опасно, да?

— Да. Все в опасности.

— Не плачь, — сказал он мне и обнял. — Хочешь, я скажу Марии сделать заговор на удачу? Она умеет, прапрабабушка научила. Она мне делала. Турнир, правда, я не выиграл, но тогда у нее еще плохо получалось. Маленькая и… э-э-э… не женщина. Так хуже выходит.

— Скажи, — кивнула я. — Пусть будет. Хоть немножко удачи… Я придумаю, как отдариться.

— Не надо. За такое не платят. Одно дело, когда сосед просит, чтоб у него урожай удался, а другое — человеческая жизнь. Нет… неправильно. За жизнь придется платить жизнью, своей или чужой, это верно. А заговор на удачу — он только от сердца может быть.

— Мария никогда даже не слышала об этом человеке…

— Тебя-то она знает. А раз он тебе дорог, то этого довольно… — Он посмотрел поверх моей головы. — Ну, пойдем, там уже женятся. Нехорошо опаздывать.

Церемония вышла очень красивой (хотя и малость аляповатой на мой вкус): Флёр была дивно хороша в простом белом платье! Она и так-то всегда будто светилась, а сегодня излучала сияние, окутывавшее всех, кто оказался поблизости. Девчонки — Джинни и Габриэль, подружки невесты, превратились в сказочных принцесс, а Билл будто никогда и не встречался с Фенриром Грейбеком. Впрочем, уж я-то хорошо знала, что красота лица не значит ровным счетом ничего…

— А кто вон тот, в желтой мантии? — спросил вдруг Виктор. Мы как раз решили потанцевать, и на этот раз у него получалось намного лучше.

— Это… — я присмотрелась. — Мистер Лавгуд. Отец нашей подруги. А что?

— У него на груди знак Гриндевальда.

— Тот треугольник?

— Да. Я тебе рассказывал. На стене у нас в школе.

«Мы с ним мило поболтали о Гриндевальде», — вспомнила я собственные слова. Неужели так мало времени прошло с тех пор?

— Только не лезь к нему, — предупредила я. — Он малость того… Подозреваю, он даже не знает, что это за знак, мог и свастику нацепить, и могендовид, да хоть коптский крест.

— На чужой свадьбе устраивать скандал с чужим гостем — позор, — высказался Виктор, но настроение у него заметно испортилось.

Верно, он же говорил, что Гриндевальд убил его деда! И откуда Лавгуд выкопал этот знак?

И вдруг, когда я присела отдохнуть, явился незнакомый Патронус и голосом Кингсли произнес:

— Министерство пало. Скримджер мёртв. Они приближаются.

Разумеется, началась паника, как тогда, на Кубке мира: все аппарировали кто куда, защитные чары пали.

— Виктор, уходи отсюда, быстро! — рявкнула я, заметив в толпе фигуры в масках. — Гарри, Рон, вы где?!

— Прочь! Прочь отсюда! — во весь голос кричал Сириус, выставляя щиты и тесня Тонкс к дому.

Я схватила за руку Гарри, за другую схватился Рон, и я аппарировала куда попало. Успела еще заметить, что Сириус схватил Тонкс в охапку, едва увидев, что мы собрались втроем, и мы смылись одновременно. Молодец, всегда бы так!

— Где мы? — прошептал Рон.

— Понятия не имею, — ответила я. Народу кругом было предостаточно, и если я в платье не очень бросалась в глаза, то эти двое в мантиях… — Надо найти, где переодеться.

— Во что?!

— И почему я мантию-невидимку с собой носить перестал? — простонал Гарри.

— Ничего, она у меня. И одежда тоже, — хмыкнула я. — Давайте в переулок! Живо!

— Э… — только и смог сказать Гарри, когда я вытащила из сумочки их шмотки и мантию-невидимку.

— Чары расширения пространства, — пояснила я. — Конечно, сумка поменьше моего чемодана, но с ним таскаться неудобно… Черт, все книги перемешались, а я их по темам разложила… Да что вы не шевелитесь!

— Когда ты всё это успела? — спросил Гарри, пока Рон сдирал с себя мантию.

— Я вам в «Норе» говорила, что не первый день упаковываю всё самое важное, на случай, если придётся быстро сматываться. Твой рюкзак, Гарри, я сегодня утром уложила, когда ты переоделся, и сюда сунула, как чувствовала…

— Обалденно, — выдавил Рон и сунул мне скомканную мантию.

— Спасибо, я знаю, — ответила я. — Гарри, надень мантию-невидимку!

— А остальные… кто на свадьбе? — спросил он.

— Не знаю. Нам туда лучше не соваться.

— Там почти весь Орден, — добавил Рон, — уж справятся как-нибудь!

Мы вышли на улицу. Местечко было так себе, мягко говоря…

— Куда двинем? — спросил Рон, когда мы пристроились в маленькой круглосуточной забегаловке.

— Не знаю. В «Дырявый котел» нельзя, на Гриммо тоже не стоит… Надо аппарировать куда-нибудь в сельскую местность. Окажемся там, сможем послать сообщение Ордену.

— Точно, ты же умеешь вызывать говорящего Патронуса! — хлопнул себя по лбу Рон, попробовал кофе и скривился. — Гадость какая… Слушай, пойдем. У тебя есть маггловские деньги? Надо же заплатить…

— Конечно, есть, — ответила я и сунула руку в сумочку.

И тут двое рабочих, вошедших вскоре после нас, сделали одинаковое движение, а Рон, сообразив, что происходит, рванулся через стол и повалил меня на лавку. Разбитый кафель посыпался нам на головы, а невидимый Гарри шарахнул по Пожирателям обездвиживающим. Те не оплошали, но тут уж и я опомнилась и воспользовалась любимым Петрификусом.

— Это Долохов, — сказал Рон, присмотревшись к здоровенному белобрысому Пожирателю. — Я его по объявлению помню.

— Да наплевать, как их зовут! Как они нас нашли?

— Так, запри дверь, — сказал мне Гарри. Похоже, от шока у него просветлело в голове, — а ты свет погаси.

— Дальше-то что? — спросил Рон в темноте. — Убьем?

— А ты сможешь? — ответила я вопросом на вопрос.

— Лучше память стереть, — сказал Гарри. — Это собьет их со следа… Но я не умею.

— И я.

— Я умею, забыли? — с тяжелым вздохом произнесла я.

Пока я занималась Пожирателями, они навели порядок в разбомбленном кафе, а то выглядело оно очень уж подозрительно. Рон еще бурчал, что не сумел сразу вытащить палочку из кармана, потому что я, видите ли, его старые джинсы взяла, а они слишком тесные!

Я вслух сказала, куда именно Рон может засунуть палочку — вместо кармана. Надеюсь, он покраснел, в темноте видно не было.

— И все же, как нас нашли? — спросила я, когда мы усадили Пожирателей в уголок.

— Непонятно… Может, следилка какая-то? — предположил Рон. — Гарри же исполнилось семнадцать, заклятие надзора уже не работает!

«Жучки», — вспомнила я.

— Но рядом с ним никого чужого не было! Ладно… — я помолчала. — Разделяться нам нельзя. Где спрячемся? Надо все это обдумать, да и вообще, в себя прийти!

— На Гриммо, — ответил Гарри.

— Туда Снейп может попасть, — ответил Рон, поежившись.

— Так твой отец сказал, там против него чары наложены. И вообще, я очень даже обрадуюсь встрече со Снейпом!

— Но…

— А куда ещё, Гермиона? Снейп — это только один Пожиратель смерти. И мы его еще на третьем курсе завалили, помните? Жалко, не насмерть… Это лучше, чем целые толпы!

Возражать не было смысла, и я протянула им руки.

Дом впустил нас, правда, чары там имелись — боггарт здорово напугал парней, а у меня уже не было сил бояться.

К счастью, вскоре примчался Патронус мистера Уизли, сказал, что семья в безопасности, а отвечать не велел, опасаясь слежки.

Вот только с Гарри было что-то не так. Вернее, я подозревала, что именно — у него опять разболелся шрам. Это Волдеморт неистовствовал из-за того, что Гарри снова ускользнул у него из рук…

Когда все улеглись спать, я взялась за хроноворот. Вернее, сперва за монету, а потом уж за него.

Час назад, выбраться из дома, тут неподалеку телефонная будка, я помню…

— Целы? — выдохнул мне в ухо знакомый голос.

— Да, но за нами следят. Как, не понимаю.

— Я не знаю. Правда. Вероятно…

— Шрам?

— Пока не вижу других вариантов. И не оставайтесь на месте. Если вы там, где я думаю…

— Тут станут искать в первую очередь?

— Да. И я могу туда войти, я уже входил, несмотря на все ухищрения Грюма. А если я не захочу входить, меня заставят.

— Я поняла, — тихо сказала я. — Ночь у нас есть?

— Есть. Сперва они должны убедиться, что вы там. Сидите тихо, как мыши.

— Ваш дом…

— Ни в коем случае! Тут время от времени ошивается кое-кто.

— Мой?

— Проверят.

— Ладно, будем искать, — вздохнула я.

— Это вы Долохова так шарахнули, что он до сих пор слюни пускает? — спросил вдруг Снейп.

— Вроде я, а что?

— Да самому давно хотелось это сделать, а повода не представлялось…

— Сэр, — спохватилась я, — у Гарри снова видения. Я подслушивала… он сам с собой говорил. Кажется, видел, как этот приказывал Драко пытать какого-то Гроула, что ли? Ну, который с Долоховым был.

— Нет, пластырь тут не поможет, — после паузы сказал Снейп. — Разве что железная маска на всю голову, и то не факт! Следите за ним внимательно.

— Я помню: если уж взялась помогать… — вздохнула я, помолчала и тихо сказала: — Как же я хочу вас увидеть…

— Грейнджер… — он осекся, а потом вдруг сказал после паузы. — Оставайтесь на месте. Я сейчас.

— Не взду… — в трубке раздались короткие гудки, а буквально через секунду в стекло будки коротко стукнули. — Ненормальный!

— Знаю, это самоубийственно, — он втиснул меня внутрь, — но это может быть последним шансом увидеться. И я не могу его упустить…

— В дом нельзя, там этот чокнутый домовик, — прошептала я. — Но тут кругом чердаков полно.

— Какие чердаки, у меня всего несколько минут!

— Ну сколько уже можно забывать? — я вытянула из-за воротника цепочку. — Идемте. Я у Гарри мантию позаимствовала, а сама превращусь.

— Давненько я по чердакам с девушками не прятался, — с каким-то странным удовлетворением произнес Снейп, накидывая мантию и подхватывая меня на руки. В кошачьем виде, конечно, хотя он и так сумел бы, наверно. — Только потише, а то жильцов перебудим. О нет, я вспомнил кое-что получше.

— Мр?

— Визжащая хижина. Там сейчас точно никого нет, зато есть роскошная кровать, хоть и пыльная. Но это мелочи…

От границы антиаппарационного барьера до Визжащей хижины рукой подать. Интересно, как скоро в Хогсмиде поползут слухи о том, что в доме снова завелись призраки?

— Только не расспрашивайте меня о планах лорда, — прошептал Снейп, даже не пытаясь спихнуть меня с себя. — Я сам многого не знаю, он никому не доверяет полностью.

— Прямо как Дамблдор.

— Вроде того. Пока все, что могу сказать — в школе в нынешнем году будет тяжело.

— Многие магглорожденные не пойдут туда вообще, — кивнула я. Моя монета висела у него на шее, на прочной цепочке, как у меня самой, только у меня там еще хроноворот болтался.

— Это если их не заставят. Кое-кто может и побояться официальной власти и все-таки отправит детей в школу. И лучше так, Грейнджер, потому что, хоть там будут Кэрроу, еще буду я. А я поклялся защищать школу и учеников, вы знаете.

— Вас там сожрут. Наши из ОД… Может, намекнуть им, что вы…

— Не вздумайте. А сожрать меня за столько лет не смогли ни Мародеры, ни Орден, ни Пожиратели, простите за тавтологию.

— Не сглазьте. А Кэрроу-то что в школе забыли?

— Защиту будут вести и маггловедение. А… вы же не знаете, — он взглянул в сторону. — Чарити Бербидж убита.

— Как… в газете было, что она ушла с поста преподавателя, и всё, — прошептала я.

— Да. Ушла. Навсегда. Это было при мне, Грейнджер, и она просила меня о помощи. Могу сказать только одно: Авада — это быстро. Ее не пытали.

— Но за что?!

— Она посмела говорить, что маги почти не отличаются от магглорожденных, а еще имела глупость написать об этом статью в «Пророк». Мне жаль, правда. Она была славной.

Я кивнула. Да, профессор Бербидж была очень славной, совсем молодой по сравнению с остальными преподавателями (не считая Снейпа), и очень увлеченной своим предметом. Я часто задерживалась у нее после занятий, рассказывала о маггловском мире…

— А где все остальные? — спросил вдруг Снейп.

— Артур сказал, они точно в безопасности, — ответила я, — но опасаются слежки, поэтому на связь больше не выйдут. Виктор успел убраться — у него портключ до дома был. По-моему, кого-то даже прихватил, но я не увидела, кого именно. Блэк смылся с Тонкс в охапке, видимо, будет ее прятать. Знает же, что Гарри со мной, не особо переживает…

— А зачем прятать Тонкс? — не понял Снейп. — Она же аврор.

— Ну… — я замялась. — Так нужно.

— Стоп, — перебил он. — Я понял. Два идиота, нашли время! Одно слово — Блэк…

— Слово в слово то, что я сказала, — улыбнулась я. — Но я заставила Сириуса поклясться, что он не назовет сына Джеймсом.

— И на том спасибо, — Снейп обнял меня покрепче, помолчал, потом вдруг сказал: — Жаль, что нельзя совсем остановить время. Никуда не бежать, ни о чем не беспокоиться, просто…

— Фильм такой есть, «День сурка», — напомнила я. — Не видели?

— Ну вы нашли, о чем спросить… Нет, конечно.

— Ну вот, там у героя день зациклился. Каждое утро одно и то же. Так и свихнуться можно!

— Так не навсегда… Просто… чуть подольше.

— Ну это не проблема, вы же помните. И еще… может, все-таки возьмете хроноворот? Он вам пригодится в школе, чтобы успевать везде…

— Не возьму, — твердо ответил Снейп. — Грейнджер, мне на роду написано умереть быстрой мучительной смертью. Я просто не успею им воспользоваться.

— Это кто вам такое нагадал?

— Трелони, кто же еще… — тяжело вздохнул он. — Она ведь настоящая пророчица, хоть и выглядит, как городская сумасшедшая.

— Да я уж давно сообразила, что у нее есть дар, просто нестабильный, — пробормотала я и подумала, что, может, заговор Марии перешибет пророчество? Она ведь очень сильная, Виктор говорил, а после удачной инициации мощь такой вот шептуньи возрастает в разы. А у них все прошло именно удачно, как я поняла его оговорки (он по-прежнему страшно стеснялся говорить о личной жизни). — И про Петтигрю она тогда напророчила, Гарри слышал во время экзамена.

— Да, вы говорили… Так вот, Грейнджер, хроноворот оставьте себе. Вы уже наловчились с ним обращаться, ставили эксперименты безумные и выжили, так что вам он к рукам. За вами будут гоняться все, кому не лень, поэтому…

— Я и обороткой запаслась, — вставила я. — А о том, что я анимаг, парни не знают, но если что, придется открыться. Еще есть мантия-невидимка и кое-какие тайные знания. Попробуем продержаться и разыскать… то самое. Два уже уничтожены, так? Значит, осталось еще четыре.

— Пять.

— Почему пять? — опешила я.

— Потому что змею лорд завел после обретения тела.

— Час от часу не легче, — пробормотала я. — Что медальон Слизерина кто-то увел прежде Дамблдора, ясно. Но мы не знаем, смог ли он его уничтожить. Если да, тогда остается по-прежнему пять… А лорд может почувствовать, когда гибнет крестраж?

— Теоретически да. После утраты кольца он был, мягко говоря, не в духе. А вот дневник… не почувствовал, ему потом Люциус рассказал и получил сполна. Возможно, потому, что его уничтожили в Хогвартсе, а на нем сильная защита. Ладно… откуда вы намерены начинать поиски? — спросил вдруг Снейп.

— Гарри хочет наведаться в Годрикову лощину. Побывать на могиле родителей, это раз, а два — на свадьбе тетушка Мюриэль, когда подвыпила, много болтала о том, что там в молодости жил Дамблдор. Еще историю пренеприятную о его сестре рассказала… И Додж об этом в некрологе упомянул. Впрочем, — добавила я, — Рита тоже много чего написала, но ее истории надо делить даже не на два, а на дюжину, она врет, как дышит… А еще в том же местечке живет Батильда Багшот, ну, автор учебников… Мюриэль сказала, Багшот дружила с Дамблдорами.

— Запутанная история…

— Придется распутать, — ответила я и погладила его по впалой щеке. Он, по-моему, еще сильнее похудел за то время, что мы не виделись. — Слушайте, у нас еще полтора часа, и ничего нового мы не выясним. Нет смысла пережевывать это снова и снова!

— Ввяжемся в бой, а там видно будет, так, что ли? — усмехнулся он, перехватил мою руку и поцеловал в ладонь.

— Именно так! Гриффиндорка я или кто? — гордо ответила я.

— Да я вот уже не уверен…

— Что, склонность к тому или иному факультету передается половым путем? — удивилась я, принимаясь за дело.

— Грейнджер!

— Ничего не знаю. Война войной, а секс — по расписанию!

5

На Гриммо я вернулась, конечно же, вовремя, шмыгнула на свое место и успела даже выспаться, пока нас не разбудил Сириус.

— Вы чего вповалку спите? — спросил он. — Кроватей в доме мало, что ли?

— А ты зачем приперся? — поинтересовалась я, зевая. — Неприятностей мало, что ли? И где Тонкс?

— На кухне, Кричера гоняет. Сейчас завтракать будем.

— Вы тут останетесь? — спросил Рон, продрав глаза.

— Нет, мы к Тонксам, — помотал головой Сириус. — Сюда, сами знаете, может и Флетчер пролезть, и Снейп. Я просто подумал, что вы наверняка спрячетесь здесь, и угадал.

Еще б он не угадал, если я ему еще в «Норе» сигнальную монету всучила! Там теперь не только цифры даты были на ободке, но и буквы проявлялись. Так что не опознать «Г12» было бы сложно…

— Мы тоже двинем отсюда, — мрачно сказал Гарри.

— Только после завтрака! — решительно заявила Тонкс, заглянув к нам с поварешкой наперевес. Что это на нее вдруг хозяйственность напала? Или она этой поварешкой Кричера била? — Идите умывайтесь — и на кухню, всё готово.

— Надеюсь, ты не сама готовила? — с опаской спросила я, поднимаясь.

— Гермиона! Я в состоянии состряпать овсянку и сварить сосиски с яйцами!

— Правда, я пробовал и не умер, — подтвердил Сириус, гнусно хихикая, поднял парней и потащил их за собой.

Тонкс же посмотрела на меня, а потом зачем-то пошла за мной в ванную.

— Гермиона, — серьезно сказала она. — Живо оденься!

— А в чем дело? — не поняла я.

— У тебя… ну, на шее, короче…

— На шее у меня цепочка с монетой.

— Да не цепочка!

— А… ой, — я быстро натянула протянутый ею свитер с высоким горлом. — Бывает, увлеклись. Тебе хорошо, ты метаморф, никакой косметики не нужно!

— Пересекались? — осторожно спросила она, держа поварешку наизготовку. Не иначе, опасалась Обливиэйта.

— Ну не Рон же мне такой засос оставил! — я оттянула ворот и посмотрела в зеркало. — Да не один, чтоб ему…

— И…

— Кое-что полезное рассказал. Но вообще было чуточку не до того, — честно ответила я, возвращаясь в комнату.

— Гермиона, опасно так вот выходить из дома, — серьезно сказала Тонкс.

— Нет, я осторожно. И мантию у Гарри взяла, — тут я вспомнила, что не положила ее на место и быстро исправила промах.

— А он тут что… следил?

— Нет, я вызвала.

— Как?!

— Тонкс, Патронус, — напомнила я. Если она сама не подумала о монетах и связанных с ними возможностях, я и не скажу.

— Но это же опасно! Его заметить могут, и тогда…

— Много ты летом на комаров и мух внимания обращаешь? — фыркнула я, взмахнув палочкой, и комарик сел ей на щеку.

— Погоди, у тебя же был совершенно другой Патронус, — пробормотала она. — Ты показывала, лохматая такая зверюга, как ее…

— Росомаха. Ну, он и остался, а это так… для сверхбыстрой связи, а то тут мобильников с пейджерами нету, — вздохнула я.

— Гермиона, а ты знаешь, что волшебников, которые способны менять форму Патронуса по своей воле, считают неуравновешенными и крайне опасными, а то и одержимыми? — тихо спросила она. — Одно дело, когда он сам меняется… в связи с обстоятельствами, а когда его меняешь ты…

— По-моему, наоборот, это как раз говорит о силе воле и самоконтроле, — пожала я плечами. — Но я учту. Такого я не читала. Даже не знала, что самой нельзя им управлять, как захочется!

«Какого черта вы превращаетесь частично, если вы анимаг, а не метаморф?» — вспомнила я слова Снейпа. И свой ответ: «А нигде не написано, что так нельзя или вообще невозможно!»

— Слушайте, кто у меня в комнате такой бардак устроил?! — возмущенно спросил Сириус из коридора. — Такое впечатление, что там сокровища короны искали!

Мы заглянули — и правда, всё вверх дном, пол усыпан обрывками бумаги, в книгах тоже что-то искали, некоторые были разодраны в клочья, и я машинально начала приводить их в порядок.

— Флетчер, что ли, гаденыш? — мрачно произнес Сириус. — Что ему тут понадобилось?

Он подобрал с пола письмо.

— Гляди-ка, Гарри! Это от твоей матери… — он вчитался. — Точно, она писала мне на твой первый день рождения! Я еще тебе игрушечную метлу прислал, а ты чуть не угробил кошку и расколотил всё, до чего смог дотянуться… Ага, помню! Она еще пишет, что они никого не приглашали, только соседка на чай зашла, старушка Батильда…

— Батильда?! — вскрикнул Гарри. — Дай взглянуть!

— Держи. Погоди, ведь и фотография где-то была… — Сириус принялся осматривать пол, вороша разрозненные страницы. — Ага, вот она!

Я посмотрела: черноволосый ребёнок на маленькой метле, закатываясь смехом, влетал и вылетал из фотографии, а пара ног, которая должно быть принадлежала Джеймсу, бегала за ним. Лили счастливо смеялась.

— Что? — выговорил вдруг Гарри. — Она пишет… Батильда рассказывает, что Дамблдор дружил с Гриндевальдом?! Как такое возможно?!

— А ты не знал, что ли? — поразилась я, и он помотал головой. — Точно, я забыла, что ты по истории магии читаешь только мои конспекты, а мы на восстании гоблинов застряли…

— Теперь точно нужно наведаться туда, — серьезно сказал Гарри, спрятав письмо в карман. — Эта старушка еще жива, может, она даст какую-нибудь подсказку?

— Сперва завтрак, — Тонкс легонько стукнула его по макушке своей поварешкой. — Идем.

— Да что ж такое! И тут все перевернуто! — раздался возмущенный голос Сириуса. — Рег убил бы, он же чистюля, каких поискать!

— Рег?

— Мой брат, — Сириус постучал по табличке на двери. «Регулус Арктурус Блэк» значилось на ней. — Пожиратель смерти, если вы не в курсе, пропал без вести.

— Р.А.Б.! — выпалил вдруг Рон. — Так всё сходится! Если он был Пожирателем, то…

— То мог узнать что-то от Волдеморта и выкрасть медальон!

— Вы о чем вообще? — нахмурилась Тонкс. — Идите есть! Холодную овсянку вы точно не будете, а сосисок мало…

— Сейчас расскажем, — мрачно сказал Гарри, переглянувшись с нами.

Мы и рассказали, вкратце, на полчасика.

— Значит, если Рег это сделал… — Сириус задумался. — Был же медальон! Во время уборки, помните?

— Еще бы, — мрачно ответила я. — Ты тогда столько всего выкинул!

— Да, но Кричер большую часть перетаскал к себе! Его и спросим… Кричер! — властно приказал он. — Где ты?

— Чего изволит хозяин? — спросил тот, явившись и глядя на нас с явной неприязнью.

— Ответь на вопрос. Правдиво, Кричер! Два года назад в гостиной наверху был большой золотой медальон. Я его выкинул. Ты его прибрал к рукам?

— Да, — после паузы проговорил тот.

— И где он теперь?

— Пропал.

— То есть как — пропал? У тебя старые штаны не пропадают, а тут…

Мундунгус Флетчер, — проквакал домовик. — Мундунгус Флетчер украл всё это, фотографии мисс Беллы и мисс Цисси, перчатки моей госпожи, Орден Мерлина первой степени, бокалы с фамильным гербом, и… и медальон, медальон юного господина Регулуса. Кричер сделал всё неправильно, Кричер не выполнил приказ!

— Стоять! — гаркнул Сириус, когда домовик кинулся биться головой о каминную решетку. — Откуда ты знаешь, что это Флетчер спёр?

— Кричер видел его! — рыдал домовик. — Кричер видел, как он вылезал из буфета, где живёт Кричер, с руками, полными сокровищ Кричера. Кричер сказал подлому вору остановиться, но Мундугнус Флетчер рассмеялся и у-убежал…

— Откуда этот медальон взялся? В смысле, откуда его взял Рег? — нахмурился Сириус. — Рассказывай!

— Молодой господин Сириус убежал, потому что он был плохим мальчиком, — не удержался Кричер, — и разбил сердце моей госпожи своим поведением. Но юный господин Регулус вёл себя хорошо, он знал, что пристало роду Блэков и достоинству чистой крови. Годами он говорил о Тёмном лорде, что собирался вывести волшебников из подполья, и когда ему исполнилось шестнадцать, юный господин Регулус пришёл к Тёмному лорду. Такой гордый, такой гордый, так рад служить…

— Идиот малолетний, — прошипел Сириус.

— А ты лучше, что ли? — хмыкнула я.

— И однажды, спустя год юный господин Регулус позвал Кричера и сказал… он сказал…

Старый домовик закачался из стороны в сторону.

— … он сказал, что Тёмному лорду нужен домовик. И он предложил ему Кричера, это была честь, честь для него и для Кричера, который обязан исполнить всё, что прикажет ему Тёмный лорд… а затем в-вернуться домой.

Он снова заплакал и продолжил рассказ: о пещере на берегу моря, о зачарованном озере и лодке на двоих, чаше с зельем, которое пришлось выпить Кричеру, о медальоне, который бросил в нее Волдеморт перед тем, как снова наполнить… Точно то же самое, о чем говорил Гарри.

А потом Волдеморт бросил Кричера на острове и уплыл, а того едва не утянули в воду инфери — зелье вызывает неодолимую жажду, но прикоснешься к водам озера, тут утопленники и вылезут.

— И как же ты выбрался? — спросил Гарри.

— Юный господин Регулус велел Кричеру вернуться, — сказал домовик.

— Но оттуда нельзя аппарировать!

— Гарри, — тяжело вздохнула я, — Добби прекрасно аппарировал в Хогвартс и обратно, а я тебе сколько раз говорила, что на школе стоит антиаппарационный барьер? Ничего не напоминает, нет?

— Волдеморт явно считает жизнь домовиков абсолютно не стоящей его внимания… Ему бы никогда не пришло в голову, что у них может быть магия, которой нет у него, — фыркнул Сириус. — Надо ж ему было так обосраться… Тонкс, больно!

— Не выражайся за столом, — велела она, потерев ушибленную руку.

— Значит, ты сделал, что было велено, вернулся… а почему говоришь, что нарушил приказ? — требовательно спросил Сириус.

— Юный господин Регулус был очень обеспокоен, очень! Он велел Кричеру прятаться и не выходить из дома. А потом однажды ночью он нашёл Кричера в его буфете, и юный господин Регулус был странный, не такой как всегда, встревоженный… И он попросил Кричера отвести его в пещеру, в ту пещеру, куда Кричер ходил с Тёмным лордом…

— А раз ты здесь, выходит, это он выпил зелье и подменил медальон? — медленно выговорила я.

Мы видели фотографию Регулуса — вылитый Сириус, только моложе, конечно, и изящнее.

— Д-да… — выдавил домовик. — И он приказал Кричеру возвращаться… без него. Он сказал Кричеру идти домой и никогда не рассказывать госпоже, что он сделал, но уничтожить первый медальон. И он выпил все зелье, и Кричер поменял медальоны, и смотрел… как юного господина Регулуса утащили под воду, и…

— Значит, ты принёс медальон домой, — сказал Гарри, — и пытался его уничтожить?

— Что бы ни делал Кричер, на нём ни следа не осталось! Кричер был уверен — чтобы уничтожить его, надо проникнуть внутрь, но он не открывался! Кричер не выполнил приказ, Кричер не смог уничтожить медальон! А его госпожа сошла с ума от горя, потому что юный господин Регулус исчез, а Кричер не мог рассказать ей что случилось, нет, потому что юный господин Регулус запрети-и-ил ему рассказывать кому бы то ни было из семьи, что случилось в п-пещере…

— Рег… — Сириус сглотнул, глядя прямо перед собой. — Вот… Вот как, значит, дело было… Но зачем? Почему? Если он передумал, если понял, что задумал Волдеморт, почему не пришел к Дамблдору, как… как другие?

— Я думаю, он просто не хотел, чтобы над вашим домом повисла Темная метка, — ответила я. — Ты же знаешь, что делает Волдеморт с отступниками.

— А вышло… вышло, что погиб он зря, — выговорил Сириус, и Тонкс его обняла. — Родители все равно умерли слишком рано, я… сами знаете, а крестраж так и не был уничтожен…

— Не зря, — сказала Тонкс, нахмурившись. — Прикажи-ка Кричеру приволочь сюда эту тварюгу Флетчера!

— Выполняй, — велел Блэк. — И вот что… на, возьми. Ты заслужил. Думаю, Рег хотел бы, чтобы он остался у тебя.

Он забрал у Гарри фальшивый медальон и протянул его Кричеру.

— Господин… — всхлипнул тот. — Господин Сириус…

Он снова разрыдался, потом убежал прятать сокровище в своем буфете, а потом исчез.

— Ты смотри-ка, господином назвал, — хмыкнул Блэк.

— Ну так ты повел себя по-хозяйски, — пожала я плечами.

— Знаешь, что, — сказала вдруг Тонкс. — Я думаю, сына стоит назвать в честь твоего брата.

— Я не против, — кивнул Сириус. — Вдобавок я только что вспомнил, что Джон — второе имя Люпина.

— Вы о чем вообще? — осторожно спросил Рон.

— Так, планы на будущее, — обтекаемо ответила Тонкс. — Ну, что дальше делать будем? Здесь долго сидеть нельзя, потом не уйдем чисто.

— Кричер перетащит, — пожал плечами Сириус. — Снейп если и войдет, то та придумка Грюма его живо усмирит! Заодно и допросить можно будет… как и Флетчера!

— То есть нам в любом случае придется ждать возвращения домовика.

— Ага. Нет, я его могу в любой момент позвать, как Рег, но… пока можем, побудем здесь, — Сириус посмотрел на Гарри и добавил: — Знаешь, а Рег тоже играл ловцом. За Слизерин, разумеется.

6

Через два дня на площади Гриммо наконец появились соглядатаи. Дом они увидеть не могли, но торчали там непрерывно. А может, менялись, лиц было не разглядеть.

Интересно, что соврал Снейп, чтобы не входить в дом? Или его заняли более важным поручением? Увы, выйти и попробовать связаться с ним я не рискнула, и отправить маленького Патронуса — тоже. А то так вот прилетит он аккурат во время собрания Пожирателей…

Я коротала время за чтением «Сказаний барда Бидля», пытаясь понять, что имел в виду директор, оставив мне эту книгу. Наверняка в ней есть подсказка, а Скримджер не зря говорил о тайном коде… Но какого рода это код? Уж точно не задачка на логику, она тут и рядом не ночевала, значит, нечто иное…

И тут нас навестил Люпин. Правда, Сириус, бывший постоянно настороже, как завещал Грюм, его едва не прикончил, но это уж мелочи.

Новости он принес относительно утешительные: Пожиратели явно решили, что мы не рискнем прятаться на Гриммо, иначе прислали бы больше народу, это раз. И Люпин смог проскочить незамеченным, тоже отлично: значит, я тоже смогу, если придется, главное, аппарировать к самой двери, там сторонний наблюдатель визуально не сможет меня засечь. (Кстати, никогда не пробовала аппарировать, будучи кошкой, надо попробовать.)

Два — по слухам, Скримджера пытали перед смертью, но он никого не сдал.

Три — большинство гостей успели разбежаться. Пожиратели обыскали «Нору», но никого не нашли, только упыря, изображавшего лишайного Рона (забыла сказать — ему нужен был повод не отправляться в Хогвартс, он же чистокровный, вот и придумали, хоть объяснения, почему Рона не сдали в Мунго, не было).

Плохие новости — Пожиратели пытали родителей Тонкс, но, опять же, ничего не добились, а сами они были живы и здоровы.

— Я в них не сомневалась, — сказала Тонкс и шмыгнула носом. — Мама все-таки Блэк, да и папа — ого-го!

— Хорошо, что мы не успели туда добраться, — пробормотал Сириус. — Дело плохо. Оно, конечно, молния два раза в одно место не бьет, но рисковать я не желаю.

— Тонкс отправим к моим родителям, — сказала я. — Они уже в безопасности. Я им… э-э-э… подправила память, и они уехали из страны.

— А как я их найду? — спросила она, даже не собираясь возражать. — И, может, моим тоже… туда?

— Они не согласятся, они из первого состава Ордена, — напомнил Люпин, глядя на нас с некоторым недоумением, если не сказать — замешательством.

— Я тоже, — добавил Сириус. — Поэтому я тебя доставлю на место, а сам вернусь. Я тут пригожусь. И так уж отсиживался черт знает сколько времени!

— Погибнешь — домой не приходи, — машинально ответила Тонкс, потом гнусно ухмыльнулась и прошептала что-то ему на ухо, и Сириус побагровел.

Я слышала: она пообещала назвать сына Северусом или, того хлеще, Питером, если Сириус бесславно сдохнет на поле боя. А дочку — Долорес, в честь Амбридж, или Беллатрисой, в честь тетушки. Ну а что, отличная мотивация, по-моему!

— Возьми Черногрива, — посоветовала я. — Сам знаешь, с какой скоростью он летает. И не уронит.

— Он меня слушаться-то будет? — с заметной опаской просил Сириус. Видимо, укус фестрала был ему памятен — надо же было Обет кровью скрепить, а ножик крылатый конь не удержит.

— Будет, конечно. Вы же кровники, — пожала я плечами, и Люпин, равно как и Рон с Гарри, начисто потеряли нить разговора.

— Ладно. Тогда нам лучше отправиться сегодня же ночью, — кивнул Блэк. — Гарри… одолжишь мантию ненадолго? Вернусь — отдам.

— Конечно, — растерянно ответил он. — Бери.

— Тогда я за Черногривом. Тонкс, а ты собирай… Тьфу ты, собирать-то нечего! А, даже и лучше, налегке полетим, а всё необходимое на месте купишь, денег достаточно…

— А я пока родителям письмо напишу, передашь, — добавила я.

— А память как же? — робко подал голос Рон.

— Они думают, что меня зовут Джин, — ответила я и почти не соврала — это мое второе имя, — и я учусь в Итоне.

Тем же вечером, пока Сириус искал фестрала, Люпин говорил:

— Теперь большинство людей считает, что это ты убил Дамблдора, Гарри. Тебя видели бегущим от башни, когда он упал, и никому ты не докажешь, что гнался за Пожирателями. А еще… вот, — он протянул мне газету.

— Регистрация магглорождённых, — прочитала я вслух. — Министерство магии начинает перепись так называемых «магглорождённых», чтобы выяснить, как им удалось овладеть тайнами магии. Однако!

«Недавнее исследование, проведённое Отделом Тайн, показало, что волшебные способности передаются, только если в зачатии участвовал волшебник. Таким образом, остаётся предположить, что так называемые «магглорождённые», те, у кого не выявлено предков-волшебников, получили волшебные силы с помощью воровства или насилия», — гласила статья и сообщала о направленных всем маглорожденным вызовах в комиссию по регистрации.

— Это уже происходит, — сказал Люпин.

— Но как можно украсть волшебную силу?! Это ж бред какой-то! — выпалил Рон.

— Я знаю, — ответил Люпин. — Но если ты не сможешь доказать, что имеешь хотя бы одного близкого родственника-волшебника, будет считаться, что ты получил свою волшебную силу незаконно и должен понести наказание.

— А что если чистокровные и полукровки поклянутся, что магглорождённые — члены их семей? — предложил Рон. — Я всем буду говорить, что Гермиона — моя кузина… Как тетушка Мюриэль сказала, Уизли плодятся, как садовые гномы, кто там нас считает!

— Рон… Мы в бегах, мы заодно с самым разыскиваемым преступником в стране, — напомнила я. — Думаешь, мое происхождение имеет какое-то значение? Тем более, я не собираюсь возвращаться в школу. Кстати, — спросила я у Люпина, — а как Волдеморт планирует поступить с Хогвартсом?

— Поступление в него теперь обязательно для всех юных волшебниц и волшебников, — ответил он. — Об этом вчера объявили. Правила изменились, ведь раньше это не было обязательным. Конечно, чуть не все британцы учились в Хогвартсе, но все равно могли остаться на домашнем обучении или поехать за границу. А так у Волдеморта окажется под надзором всё волшебное население, с самого детства. Заодно, это ещё один способ убрать магглорождённых, потому что ученикам должен быть выдан статус крови — то есть Министерству будут представлены доказательства, что у них в предках есть волшебники. Иначе до учебы не допустят.

— Как всё это знакомо… — пробормотала я. — Цветные нашивки на рукава еще не выдают?

Увы, меня никто не понял.

— Дамблдор же оставил тебе какую-то миссию, верно? — спросил тем временем Люпин у Гарри.

— Да. Но сказать я не могу. Рон и Гермиона в курсе, они со мной.

— А все же я мог быть полезен… А вам не нужно было бы открывать мне, что вы собираетесь делать. Мог бы пойти с вами, обеспечивать защиту.

— Особенно по полнолуниям, — не удержалась я. — И как это, интересно, выйдет: быть с нами бок о бок и ничего не узнать о задании Гарри?

— Ты злая, Гермиона, — буркнула Тонкс.

— А ты повторяешься.

— Но она права, — сказал Гарри, подумав. — Извини, но… нет. Мы справимся. Сириус будет на связи.

— Хорошо, — после короткой паузы сказал Люпин. — Мне пора.

Распрощались мы с ним холодно, но очень вовремя: что-то бабахнуло.

— Кричер вернулся с вором Мундунгусом Флетчером! — заверещал домовик, изо всех сил удерживая этого типа.

Тот дернулся было, но я уже завладела его палочкой, а Рон поймал Флетчера в роскошном броске, и вдвоем с Гарри они его скрутили.

— Кричер приносит свои извинения за задержку в доставке вора, — сказал домовик. — Флетчер знает, как уходить от поимки, у него много укрытий и сообщников. Но, всё равно, Кричер наконец загнал его в угол!

— Круто, — выдохнул Гарри. — Слушай… Сириус отлучился, но скоро вернется и обязательно тебя наградит. Отдохни пока, и там вон еще пирог остался, возьми…

Домовик покосился на нас с неприязнью, но пирог взял.

— А к тебе у нас есть парочка вопросов, — произнес Гарри, обращаясь к Флетчеру, а тот тут же завопил:

— Я запаниковал, ясно? Я никогда не рвался идти, я не собирался помирать за тебя, а когда этот клятый сам-знаешь-кто налетел на меня, так тут любой бы свалил! Я ж так всегда и говорил, что мне это всё…

— Но больше никто не удрал, — напомнила Тонкс.

— Ага, вы герои, а мне подыхать не охота!

— Нас не интересует, почему ты бросил Грюма, — сказал Гарри.

— А зачем тогда натравили на меня этого чокнутого? Если вы о серебре, то я уже всё сбыл, и…

— Это уже ближе, — процедил Гарри. Кажется, ему нравилось допрашивать трясущегося Флетчера. — Когда выносил отсюда все мало-мальски ценное…

Я посмотрела в потолок.

— Сириуса никогда не интересовало всё это барахло! — воскликнул Флетчер, и тут невесть откуда взявшийся Кричер огрел его по голове сквородкой.

— Перестань! — воскликнул Гарри.

— Ну еще разочек, — заныл тот.

— Кричер, он нам нужен в сознании, но если его потребуется взбодрить, ты сможешь добавить!

— Так. Ты прихватил кое-что из кухонного буфета. Там был медальон, — продолжил Гарри. — Что ты с ним сделал?

— А он что, был ценным?

Я поняла, что препираться они будут еще долго, поэтому отстранила Гарри и сказала со вздохом:

— Так ты с ним до завтра провозишься.

— А ты что, предлагаешь его под Империо взять?

— Можно и так, но есть способ проще… — я подняла палочку и посмотрела Флетчеру в глаза. Уж на него моих сил точно должно было хватить. — Легилименс!..

Он как-то странно пискнул и начал заваливаться на спину, но я уже увидела то, что мне было нужно.

— Он сбывал вещи на Диагон-аллее, к нему подошла женщина и потребовала лицензию на торговлю. Он отдал ей медальон, а она взамен не стала его арестовывать… на этот раз.

— Кто — она?

— Амбридж, — ответила я, и они позабыли спросить, откуда я знаю это заклинание.

7

Мы торчали на Гриммо до первого сентября. Сириус увез Тонкс под крылышко к моим родителям и семейству Виктора (или Марии, не знаю, как они там распределялись), всунул ей с собой немаленькую сумму и велел ни в чем себе не отказывать. Ну и я попросила маму приглядеть за ней, она хоть и стоматолог, но все равно ведь врач… Да и волшебников там хватало!

Черногрив признал Сириуса если не хозяином, то равным себе, и время от времени появлялся у нас на крыше и просился на чердак, где раньше держали Клювокрыла, пообщаться. Фестралы умеют делаться невидимыми совсем, не только для тех, кто не видел смерти, поэтому выдать нас не мог.

Соглядатаи на Гриммо менялись каждый день, мы уже начали их различать, а прохожие привыкли к странным людям в длинных плащах. Ну а первого числа их было особенно много, с полдюжины. Неужто думали, что даже если мы прячемся здесь, то отправимся в школу ровным строем, с багажом наперевес?

В тот день Гарри вернулся с вылазки в странном настроении и швырнул на стол мокрую газету.

«Северус Снейп утвержден на посту директора Хогвартса», — гласил огромный заголовок.

— Северус Снейп, долгое время преподававший зельеварение в Хогвартсе, был назначен сегодня директором в ходе значительнейших кадровых перестановок в этой стариной школе, — прочитала я вслух, схватив газету. — В связи с отставкой предшествующего преподавателя маггловедения, этот пост займёт Алекто Кэрроу, в то время как её брат Амикус примет вакантный пост преподавателя защиты от Тёмных искусств.

— Не может быть! — воскликнул Рон. — Снейп в кабинете Дамблдора! Но остальные преподаватели этого не поддержат, МакГонггал, и Флитвик, и Спраут, они все знают правду, знают, как умер Дамблдор! Они не примут Снейпа директором. И кто такие эти Кэрроу?

— Пожиратели смерти, — ответил Гарри. — Там дальше их фотографии. Они были на вершине башни, когда Снейп убивал Дамблдора, так что все дружки в сборе. А у других преподавателей нет выбора. Если за Снейпом Министерство и Волдеморт, то… или оставаться в школе, или — в Азкабан, если повезет. Я думаю, они все останутся, хоть как-то защитят учеников…

«Надо же, в голове мысли завелись!» — подивилась я, а вслух сказала:

— Я уберу это со стола!

С этими словами я взяла «Пророк» двумя пальцами и вышла из кухни, держа газету на отлете. Забавно, они даже не спросили, почему я не бросила ее в камин!

«Ну, хоть живой», — подумала я, разгладив газетный лист ладонью. Уже давно не получалось связаться со Снейпом — проклятые наблюдатели облюбовали телефонную будку для защиты от дождя, а уйти подальше было слишком рискованно.

Он теперь директор, значит, займет кабинет Дамблдора. А в кабинете Дамблдора висит портрет Финеаса Найджелуса Блэка, и в этом доме он тоже есть!

— Сэр! — постучала я по раме. — Сэр, проявитесь, а? На пару слов.

— Давно меня не вызывали так по-хамски, — раздался голос из глубины портрета, но появиться директор Блэк не соизволил.

— Вам трудно, что ли?! — вспылила я. — А впрочем, не желаете — не надо!

С этими словами я взяла палочку и, примерившись, резанула холст по верхнему краю.

— Ты что творишь, мерзкая грязнокровка?! — мгновенно объявился обитатель портрета.

— О, узнаю Блэка, — улыбнулась я. — Скажите, Снейп в кабинете директора?

— А тебе зачем знать?

— Затем! Передайте ему, будьте любезны — пока все идет по плану. Люблю, целую, ваша кошка.

— Что, вот так и передать? — скривился он.

— А что, слабо? — мило улыбнулась я и снова резанула холст. — Можете не при всех, так и быть. Особенно не при Дамблдоре — он ведь уже висит в кабинете?

— Да, со мной рядом, — сморщил нос Блэк.

— Ну вот, при нем не надо.

— И как вы это себе мыслите?

— Вы разве не умеете перемещаться между другими картинами?

— Допустим… Только в покоях Снейпа нет ни одной картины.

— Черт, точно… — до меня только сейчас дошло, почему это именно так. — Ну скажите, он сейчас один?

— Один, но он уже вышел, в Большом зале вот-вот начнется церемония распределения.

— Отлично! — я снова схватилась за палочку. — Пусть перевесит к себе какой-нибудь пейзаж, сейчас…

Галлеон должен был нагреться, а мой комарик — шепнуть в ухо о картине.

— Картину-то зачем портить? — возмутился старый директор, когда я закончила выдирать холст из рамы.

— Затем, что другого способа связи у меня не будет, — ответила я. — И вообще, вы мне должны, я вашего потомка спасала всеми силами! И ваш род не прервется. Это ведь многое для вас значит, разве нет, сэр?

— Ну, допустим… — пробормотал он. — Я передам. Но, с вашего соизволения, без этой вот пошлятины.

— Да что б вы понимали, — серьезно сказала я. — А сейчас будет спектакль, так что возвращайтесь в школу, сэр. Я Снейпа знаю, он реактивный, так что картина скоро будет у него в покоях. Правда, впереди еще распределение и пир, но кто ему мешает сдернуть со стены первый попавшийся пейзаж?

— Лишь бы не с водяными лилиями, — буркнул тот. — Ухожу.

— Спасибо, сэр, — ответила я, но он уже исчез, а я вернулась на кухню и принялась заталкивать холст в свою сумочку.

Рон с Гарри сперва смотрели меня с недоумением, потом догадались спросить, что я делаю.

— Это директор Блэк, — коротко сказала я, и они, к счастью, поняли сразу. — Снейп мог послать его подслушивать. Портреты слушаются директора, кем бы он ни был. Но теперь он ничего не услышит и не увидит! Гарри, что сегодня нового?

— Ничего, — ответил Гарри, — наблюдал за входом в Министерство семь часов. Никаких признаков жабы. Видел твоего папу, Рон. Он прекрасно выглядит.

— Жаба наверняка перемещается по каминной сети, — буркнула я. Менее полезного времяпрепровождения я и придумать не могла.

Да и план был идиотский. Я бы предпочла проникнуть в школу и там выловить Амбридж — удалось подслушать, что она будет там в начале уроков. Или найти ее дом. И куда провалился Сириус?! Вызвала же!

— Всё взяли? — с дрожью в голосе произнес Рон, когда мы назавтра собрались в рейд.

— Мантия-невидимка, оборотное зелье, отвлекающие фокусы от близнецов, — перебирала я, и тут в дом ввалился Сириус с моим любимым Петрификусом наперевес. — Слава богу, ты успел! Где тебя черти носили?!

— Сдернул к Тонкс, — виновато ответил он. — Я… ну…

— Да ладно, успел же. Если что, я бы их сама притормозила, — вздохнула я. — Ты готов? Я знаю адрес.

Адрес назвал мне Финеас Найджелус, сопроводив кратким «директор просил передать, что уши и хвост вам на ходу Сектумсемпрой обрежет, как только вы окажетесь в пределах досягаемости».

— Оборотку пить будем? — с отвращением спросил Сириус.

— Да ну ее. Дезиллюминацонные чары на что? Потом Обливиэйтом приложим. И этих тоже, — кивнула я на обездвиженных Гарри с Роном. — А еще лучше, прикажи Кричеру их усыпить. И пусть с нами идет.

— О, это дело! — обрадовался он. — Кричер, ты где там?

— Я тут, я тут, господин! — появился домовик.

Он прямо засиял, получив медальон: сменил грязную тряпку, которую носил вместо одежды, на чистое белоснежное полотенце, причесал уши и будто бы помолодел. Наверно, правда, что домовики питаются силой хозяев, и пока в доме никого не было, Кричер здорово сдал…

— Можешь стереть им память? Ненадолго, буквально на четверть часа?

— Конечно, господин!

— И отволоки их в спальни, раздень, мы вернемся ночью, — сказал Сириус. — И живо назад, ты мне нужен.

— Знаешь, — сказала я, — похоже, все эти годы ему не хватало всего нескольких слов.

— А?

— «Ты мне нужен», — пояснила я, и Сириус тяжело вздохнул.

— Господин, Кричер сделал, как было приказано! Молодые господа спят и проснутся утром в своих постелях, — доложил домовик.

— Тогда доставь нас вот по этому адресу, — велел он. — Только очень тихо.

Мы успели вовремя: Амбридж как раз прихорашивалась перед зеркалом, готовясь выйти на службу. На груди у нее поблескивал крупный золотой медальон.

— Взять, — коротко скомандовал Сириус, и Кричер мгновенно приковал министерскую жабу к креслу. Хм, а Блэк начинает возвращаться к истокам, как я посмотрю. — Убери прослушку, если она тут есть. И поставь заглушки, а то, боюсь, тут будет шумно…

— Сделано, господин, — ответил Кричер через секунду.

Сириус наклонился к Амбридж и шумно втянул воздух ноздрями.

— Обожаю запах страха, — протянул он.

— Ты забыл добавить: люблю вкус крови и хруст костей по утрам, — сказала я, скинув мантию-невидимку.

— Эй, не перебивай, это моя реплика! — возмутился он.

Приятно было смотреть, как выпучились глаза обездвиженной Амбридж, как она немо раскрывает рот, а ведь мы еще даже не приступили к пыткам!

— Откуда это? — спросила я, сняв с ее шеи медальон.

— С-старая семейная драгоценность, — едва слышно выговорила она. — С — значит Селвин… мы в родстве… Я в родстве со многими волшебными семьями…

— Врет, как дышит, тут даже легилиментом не надо быть, чтоб понять, — фыркнул Сириус, глянув по сторонам. — Матушка на крыльцо бы ее не пустила.

— Что-то в тебе все больше дают о себе знать замашки чистокровных, — буркнула я.

— Ну и что ж? Одно дело — такие полукровки, как Тонкс и Гарри, или магглорожденные вроде тебя, а другое — самозванки наподобие этой! Селвин, надо же! В лучшем случае кто-то из Селвинов когда-то осчастливил ее прапрабабушку в кладовке! — выдал Сириус.

— Тем более, что это вовсе не Селвин, а Слизерин, — сказала я, глядя на изумрудную змею на крышке медальона. — Так. Давай, Обливиэйт с двух рук…

— А цацка? Ведь хватится, жаба…

— Сейчас… Геминио!

Я повесила копию медальона на шею Амбридж, застывшей с остекленевшим взглядом, и Сириус кивнул Кричеру:

— Освободи ее. И проследи, чтоб явилась на службу вовремя. А мы сами доберемся.

— Да, хозяин! — ответил он.

На Гриммо Сириус спросил:

— А дальше-то что? Как эту штуку раскурочить?

— Пока не знаю, хотя идеи есть, — ответила я, почесав в затылке. — Слушай, а что мы парням-то скажем?

— Ха! Что мы уходили с шумом, они угодили под заклятие и ничегошеньки не помнят, еле вытащили их! А синяков и прочего нет, потому что мы их залечили.

— Отлично, — улыбнулась я. — Так и сделаем. Но нам все равно нужно линять отсюда, Сириус. Знаю, тут превосходные чары, но…

— Кое-кого могут заставить войти, — кивнул он. — Понимаю. С утра и уходите. Только как вы жить будете, холодно уже!

— Думаешь, я не захватила комфортабельную палатку? — улыбнулась я. — И вот что… на всякий случай прикажи Кричеру являться на зов Гарри. Или мой. Меня он за человека не считает, но если ты велишь…

— Угу, будет скрежетать зубами, но выполнит. Договорились. Давай, мы перетащим эти тела куда подальше, а ты им наплетешь, как дело было?

— Ага, так лучше всего, — кивнула я. — Сперва в лес. Поставим палатку, защиту… Как раз день займем, а на следующее утро Кричер притащит парней.

— Да он там и сам подколдует, — серьезно ответил Сириус. — Двигаем!

— Где мы? — просипел Рон, очнувшись.

— Не на Гриммо, — исчерпывающе ответила я. — Ты как, живой?

— Вроде… А Гарри?

— Дышит. Что-нибудь помнишь?

— Не-а. Мы собирались в Министерство, вроде уже выпили оборотку и были там, а потом… провал.

— Хорошо, что Сириус подоспел, одна бы я вас оттуда не вытащила, — мрачно сказала я. — Там внутри дементоры, да и вообще охраны до черта! Но главное…

— Получилось?! — ахнул Рон, когда я показала ему блестящий медальон.

— Да. Только мы теперь в лесу, помнишь, где Кубок мира проходил? Сириус кое-чем помог, а потом умчался, сказал, уведет погоню за собой. На Гриммо нам нельзя. Его видели, значит, точно будут искать там.

— А Снейп проведет Пожирателей… — пробормотал Рон.

— Вот именно. Придется пока пожить вот так.

— Ну… тут не хуже, чем в «Норе», — оптимистично сказал он. — Слушай, а это же та самая палатка, в которой мы жили во время Кубка мира!

— Она самая. Твой отец разрешил взять — его коллега так и не забрал ее.

— Немудрено, тут кошками воняет, — тяжело вздохнул Рон.

— Выветрится, — невольно фыркнула я.

— А жрать мы что будем? — практично спросил он. — Или у тебя в сумке еще и погреб с припасами?

— Кое-что имеется, но надолго не хватит. Своруем что-нибудь, — туманно ответила я, и тут Гарри очнулся с пронзительным воплем.

Оказалось, ему пригрезилось, как Волдеморт пытает старого мастера Грегоровича, надеясь узнать, куда подевалась некая особенная палочка. Но палочку ту много лет назад украл какой-то белокурый красавчик, и Грегорович так и не узнал его имени.

Я зато его узнала, когда потихоньку заглянула в мысли Гарри (правы были и он, и Снейп — окклюменция ему вообще не давалась): тем вором был Гриндевальд. Его фотография красовалась в «Пророке», в рекламе книги Скитер: он стоял рядом с Дамблдором, тоже еще молодым, и смеялись… Я от этой газеты только первый лист спрятала, с фотографией Снейпа, потому что у меня не было ни единого его снимка, а остальное оставила. Мало ли, пригодится.

Мы кочевали по стране, подворовывая там и сям (когда была моя очередь, я звала Кричера, и он, бурча и причитая, приносил бекон и яйца, мясо и овощи, хлеб и прочее, так что я могла хотя бы суп сварить, а то без горячего грустно жить). Впрочем, я могла и в обычный магазин зайти, но не собиралась содержать этих двоих. Вот помыться и переодеться было сложнее, но меня выручали маггловские мотели на один час, а парней — холодные ручьи и озера. Спасли бы чары, но они их не знали, а я им что, служанка, горячие ванны обеспечивать? Не воняли бы, и ладно.

8

Однажды, когда мы остановились у озера, рядом кто-то появился.

— Тут должны быть форели, или ты считаешь, им ещё не сезон? — услышали мы мужской голос. — Акцио, форель!

Я беззвучно засмеялась: парням ни разу не пришло в голову ловить рыбу заклинанием. Волшебники, чтоб им… Будто я грибы на ощупь собирала!

Дальше говорили не на английском. Потом вспыхнул костер, запахло жареной рыбой.

— Вот, берите, Грипхук, Горнук.

— Гоблины, — шепнул Рон.

— Спасибо, — ответили те мужчине уже на английском.

— Давно в бегах?

— Шесть или семь недель, не помню, — сказал один из гоблинов. — А вы что с места сорвались, Тонкс?

— За мной Пожиратели шли, я отказался регистрироваться, как магглорожденный. Жена чистокровная, дочка… дочка тоже в бегах, а по пути я встретил этого вот пацана.

— Угу…

— Магглорожденный?

— Понятия не имею. Никогда отца не видел, так что не докажешь…

— Дин! — воскликнула я, узнав голос, и выскочила из палатки. — Мистер Тонкс!

— Вашу ж мать… — тихо выговорил Тед Тонкс, рослый дядька с пышной шевелюрой.

— Гермиона! — заорал Дин Томас, схватил меня в охапку и покружил. — Ты откуда тут?!

— Мистер Тонкс, Тонкс, то есть Дора, передавала, что у нее все в порядке, — скороговоркой произнесла я, вырвавшись из объятий, и плюхнулась возле костра. — А чего вы без гарнира ужинаете?

— А где его взять? — мрачно спросил еще один мужчина, тоже смутно знакомый.

— Дайте подумать… — произнесла я и пощелкала пальцами. — Кричер!

— Чего вам, госпожа грязнокровка? — мрачно спросил он, явившись. Он меня все время так называл, но слушался, поэтому я пропускала это мимо ушей.

— Накрой походный стол, — велела я. — И передай хозяину, что отец хозяйки жив.

— Э… — сказал мистер Тонкс, когда через пару минут на нас рухнул стол, а вслед за ним Сириус.

— Ты охренела? — вежливо спросил он у меня. — Где пацаны?

— В шоке, — честно ответила я и ткнула пальцем за спину. — Там где-то.

— Кричер, приведи, если потребуется — силой, — велел Сириус. — Гм… мистер Тонкс…

— Мистер Блэк? — выговорил тот после паузы.

— Ага, он самый. Можете потрогать, — он положил на стол руку с блестящим кольцом на безымянном пальце. — Ну и… мы не позвали вас на свадьбу, не до того было. Мы так, быстренько…

— А? — для разнообразия произнес мистер Тонкс.

— Тонкс. Дора. Мы поженились, — раздельно и внятно произнес Сириус. — Она что, не протрепалась?

— Нет, — ответил тот и немедленно выпил, благо я подсунула ему бокал.

Забавный это был пикник, на берегу озера, под медленно падающим снегом, за столом, накрытым белоснежной скатертью… Прямо как в книге у Льюиса.

— Сириус, я же клятву молчания с нее взяла, — напомнила я. — А с тебя — забыла! И не смей… про имя!

— А, да, понял, молчу, — быстро спохватился он и продолжил великосветски: — Мистер Тонкс, дочь ваша в полной безопасности, ручаюсь. А кто эти господа?

— Грипхук и Горнук, — ответил второй волшебник, Дирк Кресвелл.

Он с огромным интересом наблюдал, как Кричер усаживает за стол Рона и Гарри, чуточку заторможенных.

— Они сопротивлялись, господин, и даже пытались аппарировать, — скорбно сказал он. — Рыжего предателя крови Кричер собрал, его расщепило.

— Молодец, — серьезно ответил Сириус. — Дай чего-нибудь горяченького, зябко тут!

— А вы двое во что вляпались? — спросил Кресвелл у гоблинов. Он мне понравился тем, что вообще ничему не удивлялся. Наверно, устал уже удивляться-то! — У меня было впечатление, что гоблины, если в целом, на стороне сами-знаете-кого.

— Мы не принимаем чью-либо сторону. Это война волшебников.

— А почему тогда скрываетесь?

— Я счёл это благоразумным, — сказал второй гоблин с голосом пониже. — Как отринувший то, что я расцениваю как недопустимое требование, я считаю свою личную безопасность под угрозой.

— А чего они хотели? — уточнил Тонкс.

— Службы, плохо совместимой с достоинством моей расы. Я не домовик.

Кричер недобро прищурился.

— А как у вас, Грипхук?

— Схожие причины, — сказал первый гоблин с голосом повыше. — «Гринготтс» больше не под исключительным контролем моего народа. Я не признаю руководства волшебников.

Он добавил что-то на своем языке, и Горнук хихикнул.

— А в чем прикол? — спросил Дин.

— Перед тем, как уйти, я свершил свою маленькую месть, — пояснил Грипхук.

— Неужто ты сумел запереть какого-нибудь Пожирателя смерти в одном из ваших особо секретных хранилищ? — спросил Тонкс.

— Идея хороша, но уж меч-то не помог бы ему выбраться! — ответил гоблин.

— Ничего не понимаю… — пробормотал Дин.

— И Северус Снейп тоже, хотя он этого и не знает, — сказал Грипхук, и оба гоблина разразились хохотом.

Я покосилась на Сириуса. Он моргнул и покосился вверх. Там, невидимый за кронами деревьев, тихо реял Черногрив, да не один. Отлично, если что, прорвемся любым способом.

— А ты не слыхал об этом, Тед? — спросил Кресвелл. — Про ребят, которые пытались выкрасть меч Гриффиндора из директорского кабинета в Хогвартсе? Мне рассказал Грипхук, а он слышал от Билла Уизли, ты знаешь, он в банке работает. Там была его сестренка. Они забрались в кабинет, только Снейп застукал их, когда они уносили меч.

— Господи боже, они что, думали, смогут пойти с этим мечом на сам-знаешь-кого? Или Снейпа?

— Не знаю, но Снейп отослал меч в Гринготтс, от греха подальше.

Гоблины вновь захохотали.

— По-прежнему не понимаю, в чём соль шутки, — сказал Дин.

— Это копия! — хрюкнул Грипхук. — Прекрасная копия, надо признать, но сделанная волшебником. Оригинал выковали гоблины, много веков назад, и у него особые свойства, создать которые под силу только гоблинам-оружейникам. Так что где бы истинный меч Гриффиндора ни был, он не в хранилищах банка Гринготтс!

— Вот оно что… — пробормотала я, когда все заржали, даже чуточку заторможенный Рон. Гарри смотрел куда-то в пространство. — Завещал меч… И он может явиться истинному гриффиндорцу…

— А с ребятами что сделали? — спросил Сириус.

— Наказали от души, — ответил Грипхук. — Но вроде бы они живы. У Снейпа такая слава… я б не удивился, пусти он их на зелья!

— Значит, ты веришь этим историям? — спросил Кресвелл. — Веришь, что Снейп убил Дамблдора?

— А кто, Поттер, что ли? Вон, у него самого спроси!

— Снейп, — выговорил Гарри. — Это он. Я видел! Я все видел…

Сириус крепко сжал под столом мою руку.

Я знала — ничего Снейп не сделает с этими придурками, разве что зашлет драить лестницы и котлы с утра до ночи, или к Хагриду, кормить флоббер-червей, но сказать об этом не могла.

— Я отлучусь на секундочку! — сказала я и шмыгнула в палатку, а там вынула из сумки портрет.

— Сэр! Будьте любезны, явитесь!

— Что вам угодно, мисс? — он уставился мне в глаза, и взгляд был до того знаком…

— Вопрос про поддельный меч Гриффиндора. Вы знаете, кто его подменил? Ну, кто, последний вынимал его из футляра?

— Полагаю, что последний раз меч Гриффиндора покидал на моих глазах свой футляр, когда профессор Дамблдор разбил им кольцо.

— Футляр или… стеклянный ящик в кабинете? — дошло до меня.

— О, грязнокровки тоже умеют думать? — приятно удивился он. — Футляр. Хранилище, если вам угодно.

— Шляпу? — спросила я, вспомнив слова Скримджера.

Он только усмехнулся.

Точно. Мечом можно разбить крестраж, как сделал это Дамблдор, потому что лезвия гоблинской работы впитывают то, что придает им силу. А Гарри убил василиска этим мечом!

— Дошло? — вежливо спросил старый Блэк.

— Да. Скажите директору — нынешнему! — я поняла, в чем суть.

— Ну слава богу, а то он извелся уже, — фыркнул тот.

— А вы знаете, — сказала я, склонившись над холстом, — это ни капли не смешно. Потому что мы гоняемся за этими клятыми крестражами, мечами и прочей… ерундой, а время уходит. Время жизни. Моей, его, нашей… Но вам-то что, вы давно уже просто портрет!

Финеас Найджелус смотрел на меня в упор. Потом сказал:

— Прекратите лить на меня слезы, от этого портится холст.

— А вы не родственники с новым директором? Он выражается точно так же!

— Он часто со мной беседовал в юности, — мрачно ответил старик. — Он и Регулус, и другие… Бывало, наперебой. А мне не жаль было поделиться опытом. Как жаль мальчишек…

— Ну хоть одного вытащим, а? — спросила я, вытерев нос рукавом. — Регулуса уже не вернуть, но…

— Ладно, — сказал портрет. — Слушайте меня. Никогда не соглашайтесь сходу ни на какие условия гоблинов. Они всегда стараются обмануть волшебников. Всегда, Грейнджер, потому что они нас очень не любят. Не верьте их обещаниям. Ищите сами.

— Что искать? Я поняла, где меч, но крестраж точно не в нем!

— Кольцо. Медальон. Ну?

— Какие-то… значимые вещи? Реликвии? Небось, самих Основателей?

— Дошло, наконец!

— Прекрасно, — сказала я, аккуратно промокая холст носовым платком (старый директор морщился, но никуда не уходил), — медальон у нас, значит, нам нужны диадема, чаша, а еще меч, чтобы это все порубить. Ну, змея и что-то там еще — уже мелочи.

— Это уж точно, — усмехнулся Финеас. — Что там за вопли? Идите живее! Я передам… гм… что-нибудь от кошки.

— Спасибо, сэр, — искренне сказала я и смачно поцеловала нарисованное лицо. — Вот это!

Интересно, как он будет это Снейпу передавать?

Снаружи действительно орали, и громко. Возмущался Рон, причем возмущался мною и Сириусом: мы же могли обеспечить себе комфортное проживание, так какого черта морозили задницы?

— Это он говорит, не ты, — сказала я, содрав у него с шеи золотой медальон. Мы носили его по очереди, потому что даже спустя сутки в душу закрадывалось что-то… скверное. — Не надевай больше. Сириус… вели Кричеру спрятать его понадежнее.

— Береги пуще моей жизни и жизни хозяйки с юным господином, вместе взятых, — сказал тот домовику, и Кричер кивнул. — Да не перепутай с фальшивым!

— Кричер не перепутает, — сказал тот, вытаращив глаза. — Кричер… Если Кричеру позволено будет сказать…

— Ну?

— Господин Сириус — настоящий хозяин… — домовик вдруг залился слезами. — Кричер ошибался! Бедная госпожа, она не увидела…

— Так, всё, об этом после, иди домой! — замахал на него руками Сириус. — Гм… мистер Тонкс, мы можем переправить вас к дочери. Или супруге.

— А нельзя — супругу к дочери? — тихо спросил он. — А я… я больше пригожусь тут.

— Мертвым вы точно никому не пригодитесь, — произнес Сириус и тихо свистнул. — Видите его?

Черногрив ткнул его мордой в плечо и стянул со стола кусок окорока. Фестралам лишь бы пожрать, да все не впрок. Как Снейпу.

Тонкс кивнул, не сводя глаз с коня.

— Тогда забирайтесь. Он отвезет вас за женой, а оттуда — к дочери. Он знает дорогу. Только не пытайтесь вернуться, всех выдадите!

— Но это же трусость… — тихо произнес Тонкс.

— Это здравый смысл, — встряла я. — Чем вы можете помочь, бегая по лесам от людей Волдеморта? Ну, подобьете парочку, а толку?

— Тед, они правы, — сказал вдруг Дирк. — Мы… мы разрознены. Ордена как такового больше нет. Все в ужасе. А у меня жена и дети. И я магглорожденный, у меня личное дело фальшивое. Меня же в Азкабан тащили, и не знаю, кто оглушил Долиша, но спасибо ему сердечное, я успел сбежать! А что с детьми… я не знаю…

Я догадывалась, кто именно это сделал, но только улыбнулась.

— Тут на всех хватит, — тихо сказал Сириус. — Вон те двое заберут Кресвеллов. Дин, а твоя мать где?

— Они уже уехали. Батя, в смысле, отчим давно тащил ее к себе, подальше, там погода лучше. Ну вот и… Но я немножко помог им… хм… принять решение, — признался он. — Далеко они, короче. А я никуда не полечу, я тут останусь!

— Дело твое, ты совершеннолетний, — кивнула я и подняла голову. — Значит, Черногрив забирает Тонксов, Тучехвост и Ветромрак — Кресвеллов. Готовы?

— И я ухожу, — выговорил вдруг Рон. Это говорил в нем крестраж, который он носил целые сутки, но… — Ухожу! Билл и Джордж покалечены, что делает с Джинни в школе Снейп, неизвестно… Хватит с моих родителей такого!

И он аппарировал, не успели мы и пальцем пошевелить. Даже не расщепился…

— А вы, господа гоблины, что намерены делать? — спросила я.

— Это людей не касается, — высокомерно ответил Грипхук и поднялся, а его приятель следом. — Благодарим за угощение. Нам пора.

— Дин, а ты куда подашься?

— Давай со мной, — предложил Сириус, — дело найдется, всё не по лесам таскаться!

— Круто, я согласен! — сразу загорелся Томас.

— Клятву не забудь, — напомнила я, и вскоре импровизированный пикник свернули: улетели на фестралах Тонкс и Кресвелл, а Кричер прибрал стол и тоже исчез.

— Сириус, а фестралы-то откуда взялись? — спросила я, когда он обнял на прощание Гарри и взял Дина за плечо, чтобы аппарировать.

— А я попросил Черногрива за вами присматривать, — ответил он. — Тут от Запретного леса лететь всего ничего, ему не трудно. В смысле, вас-то он в палатке не видит, но чужаков, особенно враждебно настроенных, сразу заметит и вмешается, если потребуется.

— Спасибо, — улыбнулась я и протянула руки им с Дином. — Удачи!

Они исчезли.

— И как мы теперь будем без Рона? — тихо спросил Гарри, глядя на чистый непотревоженный снег.

— Точно так же, как раньше, только без Рона и его нытья, — развела я руками и полезла в палатку, а то ветер неприятный поднялся.

— Я думал, он тебе… ну… дорог, — мрачно сказал он.

— Дорог, да, как товарищ, — ответила я, взяв книгу. — Но если ему хочется действовать по-своему, это его дело. Он совершеннолетний, а я ему не мамочка и за шиворот хватать не собираюсь. Да и ты не торопился. А если ему было холодно и голодно, мог бы и предпринять что-нибудь по этому поводу. В мое дежурство, кажется, все были сыты?

Гарри промолчал, но, по-моему, затаил на меня обиду. И — удивительное дело, не связал появление Кричера с последними моими словами! Нет, логика, даже простейшая — явно не его!..

— А почему Дин с нами не остался? — вдруг спросил он.

— Ему тоже надоело морозить задницу в лесу, как изысканно выразился Рон, — рассеянно ответила я. — И я его понимаю.

9

О делах в Хогвартсе мы узнавали от портрета, хотя информатором Финеас Найджелус был далеко не идеальным. Он очень уважал Снейпа, первого директора-слизеринца с тех пор, как Блэк сам руководил школой, поэтому строго воспрещалось критиковать Снейпа и задавать о нём дерзкие вопросы, чем грешил Гарри. А остаться с портретом наедине было не так уж просто, разве что во время дежурств Гарри, но и то он мог случайно если не услышать разговор (чары на что?), так ввалиться в палатку в самый неподходящий момент. Ну или выбраться из нее, если б была моя очередь дежурить. Он от меня не отходил, словно боялся, что я последую примеру Рона (а соблазн был велик).

Тем не менее, кое-что удалось узнать: Снейп, похоже, встретил постоянный, пускай и не явный, мятеж особо стойкой компании учеников. Джинни было запрещено ходить в Хогсмид (страшное наказание, по-моему!). Снейп восстановил старый декрет Амбридж, запрещающий собираться вместе трём и более школьникам, и организовывать любые неофициальные общества. Видимо, ОД действовал, как я и предполагала, отсюда и его «непомерное зверство»…

— Почему в старой детской книжке нарисован знак Гриндевальда? — спросила вслух, рассматривая страницу.

— Чего? — очнулся Гарри.

— Виктор мне сказал, когда увидел подвеску у мистера Лавгуда, что это знак Гриндевальда, и что такой же тот оставил на стене Дурмштранга. Но что он делает в этой книжке? Он не напечатан, нарисован, чернила другие, — подсветила я страницу.

— Может, потому Скримджер и сказал о тайном коде? — нахмурился он. — А этот знак… должен на что-то намекнуть?

— Возможно, — пробормотала я. — Но на что? Это сказка о трех братьях, обманувших саму Смерть, правда, не особо удачно… Гриндевальд тут с какого боку?

— А мама… — Гарри запнулся. — Мама написала, что старая Батильда говорила, будто Дамблдор дружил с Гриндевальдом! Там в ее «Истории магии» ничего про это нет?

— Она ни о чем после девятнадцатого века не пишет, — вздохнула я, — я уже проверила. Черт, ну что Дамблдору стоило оставить простые четкие инструкции! А тут — поди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что…

— Что — мы знаем, — возразил он. — А куда… Наверно, все-таки в Годрикову лощину. Там жили мои родители, семья Дамблдора, Батильда… Скорее всего, ответы там! Слушай, меч он завещал мне, меч Годрика Гриффиндора — Годрикова лощина!

— Очередной хитрый намек, — кивнула я. — Да. Нужно туда наведаться, только сперва потренируемся аппарировать вдвоем. И запас чужих волос для оборотки у нас кончился, надо нащипать у кого-нибудь. И вообще, продумать план! Вдруг там толпа Пожирателей караулит?

— Конечно, — ответил мне Гарри. — Утром подумаем.

Наутро он исчез, прихватив свой рюкзак, мантию-невидимку и те мелкие деньги, что лежали на тумбочке.

— Идиот, — сказала я, подумала и вызвала Кричера.

— Чего вам, госпожа грязнокровка? — мрачно спросил он, появившись.

— Будь добр, найди Гарри Поттера, — попросила я. — Он, скорее всего, в Годриковой лощине. Присмотри, чтобы его никто не обидел. Если возникнет хоть малейшая опасность для него, хватай его и тащи сюда! Всё ясно?

— Кричеру понятно, — кивнул домовик и испарился, а я посмотрела на календарь и сообразила: сегодня же Сочельник!

Ну, подарков для родных и друзей у меня попросту нет, но они поймут… В крайнем случае, можно Кричера с письмом к ним отправить. А вот…

Я взглянула на часы и вынула из-за ворота монету на цепочке. Сейчас еще достаточно раннее утро, каникулы уже начались, все дрыхнут.

— Сэр, — позвала я Блэка с портрета, — ау, доброе утро!

— И вам того же, — буркнул он, просыпаясь.

— Директор у себя или в кабинете?

— У себя. С вечера не выходил.

— Спасибо и с Рождеством вас, — искренне сказала я, убирая портрет обратно в сумку, и активировала монету, выставив новую дату и время. И две буквы. Уж догадается, наверно!

Заодно и попробую аппарировать в кошачьем виде, потому как Гарри забрал мантию, а дезиллюминационные чары мне не очень хорошо удавались. Вдобавок, снег выпал, а появившиеся из ниоткуда кошачьи следы на нем все же не так подозрительны, как человеческие…

Другое дело, что бежать по глубокому снегу маленькой кошке совсем не удобно, поняла я, оказавшись возле Хогсмида. И далековато, вся шкура промокнет, снегу-то мне выше ушей!

И все равно я успела первой и даже успела обсушиться и обогреться, когда явился Снейп — на этот раз подземным ходом: я услышала, как стукнуло что-то внизу и поспешила спрятаться под кровать, но потом узнала цветистую ругань и успокоилась.

— Грейнджер, вы с ума со… — начал он и чуть не рухнул с лестницы, когда я накинулась на него прямо с порога. — Да что вы творите!

— Я вас сто лет не видела! — ответила я, посмотрев ему в глаза, а потом констатировала: — А выглядите вы не очень.

— Я всегда выгляжу… не очень, — мрачно ответил Снейп, прикрыв за собой дверь. — А вы мне даже выспаться не дали. Так, только без обид!

— Ну конечно! — фыркнула я. — Я, понимаете ли вспоминаю, что сегодня Сочельник, мчусь сквозь пургу по глубокому снегу, отморозив хвост, чтобы сделать вам подарок, а вы еще и недовольны!

— Какой подарок? — с большим подозрением спросил он.

— Тонкс права, — произнесла я после долгой паузы. — Мужчины — это такая особая порода людей…

— Нет, это женщины — особая порода.

— Вы еще скажите — о жёны, порожденье крокодилов!

— Скорее уж, плод любви дракона со сфинксом, — он не выдержал и все-таки улыбнулся. — Грейнджер… ну зачем так рисковать? И на кого вы бросили этих двоих? Или, как обычно, обездвижили и оставили смотреть в потолок?

Я помотала головой.

— Рон сбежал. Мы же раздобыли медальон Слизерина, только уничтожить не можем, а он очень сильно влияет на психику. Гарри тоже сбежал.

— Что?..

— Да он недалеко, в Годрикову лощину, — ответила я, — мне не сказал, паршивец. Я за ним отправила Кричера, тот вытащит, случись что. Вот… А так… мы в лесу мистера Тонкса встретили. С ним был Кресвелл и Дин Томас. Сейчас все в безопасности. А в школе что?

— Ничего хорошего, но я пока держу оборону, — он сел, и я пристроилась у него на коленях, прижавшись потеснее. — Этот ваш ОД распоясался: что ни день, то веселье в духе близнецов Уизли. В основном достается Кэрроу, а они к такому не привыкли, сами понимаете. Ну и мне пару раз под дверь сюрпризы подбрасывали. Но я уже опытный, — Снейп усмехнулся. — Хуже то, что Кэрроу отыгрываются на младшекурсниках. Диверсии устраивает кто-то из старших, это очевидно, поэтому, чтобы им было неповадно, наказывают младших, подряд, без разбора. Я их к Хагриду уже скоро строем водить начну!

— Кто ж там у нас так разошелся, — пробормотала я. — Смит, что ли? Да нет, какой из него лидер…

— Не поверите — Лонгботтом. Он сейчас главный в отряде. Ну и младшая Уизли может задать жару.

— Однако, — невольно улыбнулась я. — Но Невилл все-таки не отмороженный, и если видит, что его действия вредят детям…

— … берет всё на себя, — Снейп посмотрел в сторону. — Его я не всегда в состоянии защитить. Когда не успеваю, а когда это слишком подозрительно выглядит. Хоть подлечить бы мог после наказаний, но он у меня из рук ничего не возьмет.

— Придурок…

— Нет. Он очень умный и изобретательный парень, — сказал он, — просто изначально бабушка его… гм… подавила.

— А теперь его сорвало с резьбы, — кивнула я. — Сэр, еще такой вопрос: вы знали, что отдаете в «Гринготтс» фальшивый меч?

— Конечно.

— А где настоящий, знаете?

— Разумеется.

— Я не в том смысле, что его может достать из Распределяющей шляпы истинный гриффиндорец, таких еще поискать надо…

— Знаю, Грейнджер.

— Но не скажете? Или не можете? Ясно… — я подумала, между делом расстегивая его мантию. — Где искать другие крестражи, ума не приложу. В смысле, мы поняли, что это может быть, но… реликвии Основателей, кроме меча, утрачены, так ведь?

— Если их нашел лорд, — серьезно сказал мне Снейп, — думаю, сумеете отыскать и вы. Я в самом деле не представляю, где они. Этого знания он никому не доверит! Знаю только…

Он осекся.

— Что? Ну что?

— Кольцо он спрятал в доме деда, это мне сказал Дамблдор. Видимо, он выбирает какие-то особенно памятные места. Где был медальон?

— В пещере. Дамблдор сказал Гарри, что лорд рос в приюте неподалеку, и детей вывозили на побережье в те места.

— Дневник он доверил Люциусу… не знаю, почему. Значит, что-то еще должно быть спрятано в школе, уверен. А еще я слышал мельком, как он спрашивал у Беллатрисы, в порядке ли ее сейф.

— Значит, еще и «Гринготтс», — схватилась я за голову и тут же вспомнила ту парочку гоблинов. Уж не о тех ли… хм… услугах и руководстве волшебников шла речь? Ладно, разберемся! — Довольно об этом, а? Еще только-только рассвело… Минимум три часа есть. Даже если я вернусь позже Гарри, скажу, что искала его, и всё!

— И долго вы еще будете насиловать старого профессора? — серьезно спросил Снейп.

— В каком месте вы старый, интересно? — спросила я и добавила: — Вполне еще молодой мужчина в самом расцвете сил. Правда, чертовски недокормленный!

— Господи, зачем я это сказал? — произнес он, прикрыв глаза. — Теперь точно замучают. И ведь вроде не весна еще…

— Я еще и на ваш день рожденья проберусь, если выйдет, — пообещала я. — Сами знаете, хорошей кошке и в январе март!

— Грейнджер, но… — Снейп осекся, а потом спросил ни с того ни с сего: — Разве это правильно?

— Вы что-то не спрашивали, правильно это или нет, в прошлом учебном году… Не думали же вы, что я к вам только ради тайных знаний шастаю? — нахмурилась я. — Или… думали? Но вовсе не возражали?

Ответ был написан у него на лице, и по лицу-то он и получил со всего размаху, а рука у меня тяжелая.

— Чтоб вас… — Снейп свесился с кровати, чтобы сплюнуть кровь из разбитой губы.

— Спасибо… спасибо за праздник, — я пыталась застегнуть одежду дрожащими от злости руками. — Я-то думала… я думала…

Я догадывалась, что он скажет: «О чем могла думать девочка на двадцать лет моложе меня? И не надо про хроноворот, опыта он не прибавляет!»

— Экспекто Патронум, — тихо произнес он у меня за спиной.

Большая серебристая росомаха скользнула мимо меня в дальний угол, повернулась и посмотрела виновато. А с такой мордой виноватый взгляд — это нечто!

Как говорится, вместо тысячи слов…

— Экспекто Патронум, — повторила я, и моя росомаха, косолапя, подошла к первой. — Дурак. Вы все это время думали… я просто ради информации с вами?.. Лучше б вы меня грязнокровкой назвали!

Я обернулась и увидела, как его лицо мгновенно теряет краски, делается каким-то восковым, только глаза выделяются, страшные, черные… и кровавый подтек на подбородке.

— Вы сказали как-то, что никогда не сравнивали меня с ней. И правильно делали, — сказала я. — Я тоже магглорожденная, но я — не Лили Эванс. И хоть вы дурак невозможный, и насочиняли себе какой-то чертовщины, я все равно вас так невозможно люблю, что вот еще раз дам по физиономии и прощу, честное слово!

— Грейнджер…

— Вы же легилимент, чтоб вам! Вы не видели, что ли?!

— Это могла быть моя отзеркаленная фантазия, — глухо ответил он. — Я… сначала растерялся. Потом возгордился — такая девушка, умница и красавица… А когда началась вся эта катавасия…

— Не продолжайте даже! — шмыгнула я носом. — Я знаю, о чем вы подумали! Конечно, у покойного директора, чтоб ему на том свете икалось, имелся запасной план — подсунуть вам отличницу-гриффиндорку, а потом шантажировать связью с несовершеннолетней! Вдобавок девчонка наверняка была под амортенцией: кто ж на вас польстится, в здравом-то уме? А еще с ее помощью можно контролировать Поттера. Сейчас скажете, что и хроноворот у меня не забрали нарочно, да? Это тоже часть плана?

— МакГонаггал о нем действительно забыла, — сказал он, помолчав. — Сама. Я проверил и не нашел следов вмешательства. Она очень сокрушается о том, что не забрала прибор, переживает, что вы можете с ним натворить… Впрочем, она и вправду не в состоянии представить, на что именно вы способны.

Еще бы. Простить такого… такого… слова даже не подберу! В общем, на это и впрямь способны не многие.

— Я не умею говорить о таком вслух, Грейнджер. Но вы вроде бы уже неплохо натренировались в легилименции, так что посмотрите сами.

— Нет, не стану, — покачала я головой. — Я боюсь заглядывать в такой колодец. И я вам верю. Когда живешь вот так, всех подозревая, то волей-неволей станешь предполагать самое худшее. Но…

Я взглянула на Патронусов. Они как-то не торопились развеиваться, а вроде бы даже начали общаться.

— Я понял, вы предпочитаете действовать, — сказал вдруг Снейп, подтянул к себе, поцеловал и сказал в самое ухо: — Мне самому от себя тошно.

— Когда тошнит, — ответила я, — нужно проблеваться. Как вот Рон тогда, слизняками. Пострадал немного, потом сделался как новенький!

— Рад бы, да не могу. Не все перескажешь, а показывать… — он умолк. — Верно, нечего вам делать в этой клоаке, не пущу. Это не переживания «любит — не любит», это…

— Тогда просто ничего не говорите. Времени уже мало, а я все еще хочу отыграться на вас за такой вот… Сочельник! Потому что, — я пристально посмотрела ему в глаза, — меня задолбало жить в палатке с двумя озабоченными сверстниками и изображать саму невинность! И чего вы ждете?

— Вы же обещали мне еще одну оплеуху.

— Я ее приберегу, — подумав, сказала я. — Вдруг пригодится? И хватит болтать…

Кровать несколько пострадала. В смысле, на нас упал балдахин, в котором гнездился с десяток мышей, я уж молчу о моли, а еще Снейпу прилетело по голове столбиком от этого самого балдахина, чего он сперва и не заметил, потому как был слишком занят.

— Где вы этого набрались? — спросил он, разобравшись с последствиями.

— Вы не поверите, но в наше время девушка вовсе не обязана лежать бревном и думать о побелке потолков или об Англии, — ответила я. — И разница в возрасте не всегда означает корыстный интерес. И не извиняйтесь. Все равно фальшиво выйдет.

— А я и не собирался, — Снейп моргнул и уткнулся длинным носом в мое плечо. — Полчаса, Грейнджер… иначе я сдохну до праздничного пира…

«Хоть три. А лучше — шесть», — подумала я, сжав в руке хроноворот. Мне тоже страшно хотелось спать.

10

Я чуточку опоздала: когда я ввалилась в палатку, Кричер кинулся ко мне с пронзительным воплем:

— Госпожа грязнокровка, Кричер успел, Кричер успел спасти Гарри Поттера!

— Что там случилось? — нахмурилась я, но уже увидела: Гарри метался на койке и громко бредил.

— Змея! Громадная змея!

— Так, подержи его, — велела я, схватившись за палочку. Похоже, Гарри покусали, но не насмерть, с такой раной я справиться могла, а вот шрам у него на лбу просто пылал. — Подождем, пока он очнется и объяснит, что случилось…

— Кричер и сам может рассказать! — обиженно сказал домовик.

— Ой, точно, извини… — вздохнула я. — Только сперва Сириусу сообщение отправлю. Всё… так что делал этот увечный?

— Гарри Поттер был у памятника своим родителям, — сказал Кричер. — Положил цветы. Кричер следил так, чтобы Гарри Поттер его не заметил. Потом он пошел к дому родителей и долго стоял возле него. А потом увидел старую женщину и пошел с ней. Гарри Поттер спросил: «Вы Батильда?», — и она кивнула. Пока она разводила огонь, Гарри Поттер рассматривал фотографии и взял одну. Он ее выронил, но Кричер не успел подобрать, не успел…

— Ничего, если он кого-то узнал на этой фотографии, то сам расскажет, — сказала я.

— Потом старуха повернулась, — продолжал Кричер, мерно раскачиваясь, — и спросила что-то, Кричер не разобрал слов, так она шипела и свистела, но Гарри Поттер понял и кивнул. И тогда она превратилась в змею, гигантскую змею, и кинулась на Гарри Поттера. Он пытался отбиться, но она укусила его за руку. Кричер не успел ее остановить! — тут он пару раз сдержанно стукнулся лбом о матрац. — Но Кричер сразу схватил Гарри Поттера и вернул сюда! А еще… домовикам нельзя прикасаться к палочкам волшебников, но Кричер подумал, что к такой — можно.

Он протянул мне сломанную пополам палочку, скрепленную только ярким пером феникса.

— Гарри Поттер сам наступил на нее, когда змея его укусила, и он уронил палочку, — пояснил Кричер.

— Да, такое не починишь… — пробормотала я. — Спасибо, Кричер. А как это — старуха превратилась в змею?

— Кричер не знает, — развел тот руками. — Кажется, змея была внутри. В доме ужасно пахло…

— Наверно, Батильда уже была мертва, — вслух подумала я, — а лорд расставил ловушку, зная, что рано или поздно Гарри явится в Годрикову лощину… Да где Сириуса носит?!

И тут он как раз ввалился, какой-то дикий с виду. Правда, он почти всегда так выглядит, но сегодня был особенно невменяем.

— Ты чего так задержался? — спросила я, а он вместо ответа схватил меня в охапку, другой рукой стиснул Кричера и пустился в пляс. — С ума сошел?!

— Сын! — заорал этот ненормальный и подкинул Кричера к потолку. — У нас сын родился!

— Поздравляю… — просипела я. — Пусти, задушишь!

— Ну скажи, здорово?! Прямо в Сочельник, вот так дела! Раньше срока, но целители сказали, все в порядке… И он тоже метаморф! — Сириус сунул мне под нос карточку с крохотным младенцем, у которого три волосинки на голове поминутно меняли цвет.

— Сириус, — попыталась я его образумить, — я за вас очень рада, но…

— Да, а что с Гарри? — опомнился он.

— Чуть Волдеморту в лапы не угодил, — мрачно сказала я и коротко объяснила, в чем дело, умолчав, разумеется, о том, где именно носило меня.

По моей версии выходило, что я отправила Кричера в Годрикову лощину, а сама проверяла другие места, куда теоретически мог податься Гарри.

— Слушай, а давай его оглушим, привяжем к койке и будем так держать? — предложил Сириус, почесав в затылке. — Всё надежнее!

— Я только за, — ответила я. — Еще и палочка сломалась… Найдешь какую-нибудь на замену? А то свою я ему не дам.

— Да уж найду, — Сириус полез по карманам. Ну точно, как Снейп говорил, запасная должна быть, а то мало ли! — Вот, наверно, подойдет. Тоже остролист, только не с фениксовым пером, а с драконьей жилой. Не Олливандер делал, но не хуже.

— Отлично! — обрадовалась я, взмахнув ей на пробу. — В Болгарии купил?

— Зачем купил, подарили… — ухмыльнулся он. — Ладно, не отвлекайся, а то я обратно к Тонкс хочу! Там, конечно, ее родители, но все же…

— Так вали! И передавай Тонкс мои поздравления, — улыбнулась я. — И моим родителям привет и поздравления с праздником, подарков вот только нет… А с Гарри я сама справлюсь, видишь, он уже в себя приходит.

— Держи вот еще денег на всякий случай, — сказал он мне, — и наших, и маггловских. Я помню, что у тебя запасец имеется, но мало ли, какие могут быть непредвиденные расходы…

— Спасибо. Кстати, куда ты Дина дел?

— Пристроил Краму в обучение, — хмыкнул Сириус, — в плане боевки. Ну и сам помогаю. Кое-что он умеет, но мало. Да и я давно не практиковался.

— Отлично, — сказала я. — Ему тоже привет от меня. Давай, удачи!

— Кричер, покарауль снаружи, — велел Сириус домовику, — оставляю тебя пока в распоряжении Гермионы. Если что — хватай обоих и волоки на Гриммо, ясно?

— Да, господин Сириус! — подобострастно отозвался тот и тяжело вздохнул.

Сириус исчез, и Кричер отправился нести дозор.

Гарри понемногу приходил в себя, а мне не терпелось узнать, что же он там увидел, в Годриковой лощине? Можно было бы и самой посмотреть, но… я удержалась. Судя по его бреду, у него опять открылся прямой канал связи с Волдемортом, и мне вовсе не хотелось, чтобы тот и меня заметил. Не вполне ясно, как это работает, на постоянной основе или эпизодически, но лучше уж не рисковать!

Очнулся Гарри к утру и, когда я отпоила его чаем, обо всем мне рассказал. Да, действительно, была и змея в теле старой Батильды, и связь с Волдемортом восстановилась с такой силой, что Гарри видел его своими глазами, видел, как добыча исчезла из-под носа.

А потом Гарри еще видел убийство своих родителей — глазами Волдеморта. Тот еще поразился — у Поттеров даже не было под рукой палочек! Такая беспечность…

— И… и я выронил фотографию, а он ее подобрал! И узнал того человека! — выговорил Гарри под конец.

— Да кого именно?

— Гриндевальда! Молодого Гриндевальда, помнишь, в книжке Скитер был снимок — они с Дамблдором?..

Да, это сочинение Риты Скитер (вернее, несколько цитат в газете) страшно возмутило Гарри. Я-то его прочла целиком: ушлая писака успела добраться до старушки Батильды и выспросить у нее всё, что та знала о Дамблдоре, причем под веритасерумом. И фотографии наверняка у нее же позаимствовала — Гарри сказал, на стенах было полно пустых рамок.

— Ну и что в этом такого ужасного? — не поняла я.

— Ты не понимаешь… Гриндевальд украл у Грегоровича палочку, а теперь ее ищет Волдеморт! И он ее найдет…

— Честное слово, я не буду плакать, если Волдеморт пришибет Гриндевальда, — заверила я. — И подумай: Гриндевальд уже много лет заточен в Нурменгарде, при себе у него палочки точно нет!

— Но он может знать, куда она делась.

— А там два варианта: или ее уничтожили, или…

Я осеклась.

— И еще, я видел тот знак, что у тебя в книжке, на кладбище, — добавил Гарри. — Ты сказала, что это знак Гриндевальда.

— А где именно он был? — сделала я стойку.

— На могиле какого-то… Игнотуса, — с трудом припомнил Гарри, — очень старой, почти не разобрать, что написано на камне. Я искал своих родителей, вот и читал все надписи подряд, и знак запомнил. И Дамблдоры тоже там похоронены, Кендра и Ариана…

— Знаешь, почитай, — сказала я и, порывшись в сумке, вытащила книгу Скитер. — Узнаешь много нового и интересного.

— В смысле? — он с отвращением посмотрел на заголовок — «Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора». — О чем можно узнать из этой грязной писанины?

— Ну, например, о том, что Гриндевальд был племянником Батильды Багшот. И когда его исключили из Дурмштранга, приехал навестить ее. Там, в Годриковой лощине, с Дамблдором и познакомился. Вот эта закладка, отсюда читай…

Гарри все-таки взял книгу в руки, а когда дошел до письма Дамблдора Гриндевальду, в котором будущий директор говорил о том, что волшебники должны захватить власть над магглами во имя высшего блага, и если потребуется — силой… В общем, бедняга был впечатлен.

Я, когда читала в первый раз, тоже была под впечатлением: ведь это «Во имя высшего блага» стало девизом Гриндевальда, он оправдывал этим все злодеяния, которые совершил позже! И из этого письма следовало, что идею подсказал ему Дамблдор. Говорят, что слова «Во имя высшего блага» даже вырезаны над входом в Нурменгард, тюрьмы, которую Гриндевальд выстроил для своих врагов, и в которой уже много лет сам находился в заточении.

— Дамблдор, каким мы его знали… то есть, думали, что знаем, не хотел покорять магглов силой! — выговорил Гарри.

— Он писал это в семнадцать лет, — сказала я. — А потом ударился в другую крайность и принялся бороться с Темными искусствами. Гриндевальда он остановил, во всяком случае. Защищал магглорожденных и магглов. С Волдемортом боролся…

Даже мне было понятно, насколько фальшиво это звучит.

— Ты злишься потому, что он ничего тебе об этом не сказал, — добавила я.

— Да! Смотри, чего он требовал от меня, Гермиона! Рискуй своей жизнью, Гарри! Снова! И снова! И не жди чтобы я тебе что-то объяснил, просто слепо верь мне, верь, что я знаю, что делаю, доверяй мне, даже если я не доверяю тебе! Никогда всей правды! Никогда!..

Я невольно протянула руку и погладила его по голове. Да уж, если бы он знал то, что известно мне, то вообще бы на стену полез… Вернее, на дерево, стены-то у нас матерчатые.

— Успокойся и пей чай, — сказала я. — Ты скверно выглядишь. Кстати, есть и хорошие новости!

— Да? — Гарри посмотрел на меня поверх запотевших очков и заморгал.

— Я тебя искала по всей округе, потом сообразила, что ты двинул в Годрикову лощину, но сама не рискнула туда соваться и вызвала Кричера. Он тебя и вытащил. И от Сириуса передал — у него сын родился.

— Как… сын? — оторопел он.

— Ну… Ты разве не слышал, что они с Тонкс поженились? У людей в браке и не только бывают дети, об этом ты знаешь?

— Ну так… — Гарри явно прикинул сроки, — не сходится.

— Познакомились-то они намного раньше! — вздохнула я.

— Да, точно… — Гарри наконец-то улыбнулся. — А на кого сын-то похож?

— Если честно, пока на гусеницу, — ответила я и показала ему карточку, которую оставил Сириус. — Он же едва родился, только и понятно, что метаморф…

— Здорово, — сказал Гарри, глядя на фотографию. Наверняка думал о своих родителях. — Хоть у них все хорошо… Слушай, а где моя палочка?

— Боюсь, от нее остались щепки, — я протянула ему обломки. — Я не смогла починить. Но есть запасная, держи. Пока сойдет, а то не можем же мы с одной на двоих!

— Да уж, — серьезно ответил он, глядя на свою бывшую палочку и чуть не плача, — как мои родители… у них не было под рукой оружия. Лорд подумал — какая беспечность!

— Это уж точно, — вздохнула я и снова потрепала его по голове. — Такого допускать нельзя.

— А ты откуда взяла запасную?

— Сириус передал, тоже с Кричером.

О том, что у меня самой имеется вторая палочка, я упоминать не стала. Я ее не у Олливандера покупала, а в довольно сомнительном местечке (спасибо Флетчеру за информацию о таких сбытчиках), и она была подержанной, но работала не хуже моей. Тоже сердечная жила дракона, только дерево другое — терновник. Очень сильная штуковина и своенравная, но мы с ней вроде бы подружились… даже интересно было, кому она принадлежала прежде?

— Ясно… — сказал Гарри, попробовав замену. — Работает, но… это не та.

— Повторяю, я твою палочку починить не могу. Соединить части — да, но она не работает. Думаешь, я не пробовала? — вздохнула я. — Ладно… ты отдыхай, а я подежурю. Завтра, думаю, нам лучше перебраться в другое место.

Гарри молча кивнул, а я вышла наружу. Там было хорошо: тихо, снег падает большими хлопьями… В Хогвартсе, наверно, уже начался пир, и Большой зал сияет золотыми огнями.

«Хочу ли я туда вернуться? — спросила я сама себя, и сама же ответила: — Нет. Хватит с меня волшебных сказок вроде этих, барда Бидля…»

И почему в книге нарисован знак? Тот же, что на могиле Игнотуса… Игнотуса…

Провалиться б директору с его загадками! Это даже не логическая задачка, а бред какой-то!

Монета на шее вдруг сильно нагрелась, и я поспешила вытащить ее. Поверхности ребра хватило, чтобы уместить там буквы «портрет».

Видимо, что-то затевалось, а отправить мне Патронуса профессор никак не мог — слишком большой и приметный. А изменять его форму произвольно он так и не научился, вот что значит старая школа! Если что-то вколотили намертво, так оно и останется… А может, у него просто не было времени на опыты. Скорее уж второе — он же по природе своей экспериментатор, никогда не откажется попробовать что-нибудь новенькое… во всех смыслах.

Я заглянула в палатку — Гарри спал, — снова вышла наружу и вытащила из сумки, с которой не расставалась, портрет Блэка.

— Вы где сейчас? Директор интересуется.

— Пока в… не знаю, — честно ответила я. — Завтра я думала перебраться в лес Дина.

— Отлично, — кивнул он и исчез.

Монета снова нагрелась, и после паузы я увидела еще одну букву.

Вот идиот… Точно, мужчины — это какая-то особая порода людей!

11

Утром мы собрались и переместились в лес Дина, как я и собиралась, мы там бывали на пикнике с родителями. Тут, хоть было не так ветрено, оказалось почему-то намного холоднее, и мы весь день грелись у моего синего огонька. Вечером Гарри заступил на дежурство, а я, преобразившись, караулила у входа в палатку, готовая в любой момент шмыгнуть под одеяло. Что-то должно было произойти уже очень скоро…

Вдруг яркий серебряный свет вспыхнул прямо перед Гарри и двинулся среди деревьев, совершенно бесшумно, будто просто плыл к нам.

Гарри вскочил с палочкой наготове…

А потом то, что было источником света, вышло из-за дуба. Это была лань, словно сотканная из лунного серебра, она беззвучно шла, не оставляя следов на чистом свежем снегу. Она шагнула к Гарри, высоко подняв изящную голову.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга, потом лань повернулась и пошла прочь.

— Нет, — сказал Гарри, и его голос от долгого молчания срывался. — Вернись!

Но лань словно нарочно продолжала уходить под деревья, и скоро чёрные толстые стволы перечеркнули её сияние. Гарри колебался лишь секунду, а потом двинулся вслед за ней, даже не подумав позвать меня, и вскоре скрылся за деревьями.

Это был Патронус, но чей? Или…

Ну конечно! Я вскочила на ноги, схватилась за хроноворот — я давно наловчилась оперировать не часами, а даже и минутами. Ну, возьму полчаса с запасом, пока найдешь нужное место… Точно, вот и монета нагрелась!

Так, с какой стороны появилась лань?

Я прошмыгнула мимо приуснувшего Гарри, добежала до деревьев и замерла, прислушиваясь, потом взобралась на дерево. Они тут росли густо, можно было перебираться по толстым ветвям с одного на другое, как белка. Ага, вот! Темная тень, едва слышный хруст снега под ногами…

— Мяу? — произнесла я.

— Вы? — поднял он голову, и я спрыгнула ему на плечо, да так на нем и повисла, превратившись еще в полете. Чуть с ног не сбила. — Слава богу, догадались… долго искали?

— Нет, я же слышу и чую отлично, а сейчас запахов всего ничего, — ответила я. — В чем дело?

— Поттер должен кое-что найти, — так же тихо ответил Снейп. — Но без подсказки не сумеет.

— Патронус?

— Да. У меня был такой прежде… — он посмотрел в сторону, — и весь расчет строился на том, что Гарри пойдет за ланью. За ланью своей матери.

— А вы так и не выучились произвольно менять форму патронуса! — удовлетворенно сказала я и поцеловала его в холодную щеку. — Только что об этом думала… А росомаху бы он принял за мою, так?

— Именно, — Снейп крепко обнял меня. — Понимаю, просить о подобном… Но я не знаю, как еще навести его на нужное место. Не купаться же вы пойдете в замерзшем озере!

— Час от часу не легче! — вздохнула я. — Почему в озере-то?

— Потому что меч там, — ухмыльнулся он.

— А, легенда, — сообразила я. — Вот глупость-то! А зачем этот спектакль с портретом? Если вы не могли отправить Патронуса, на монете бы хоть по буквам написали, чтобы я в Хижину наведалась…

— Это долго, да и Поттера оставлять одного опасно — черт знает, что он может вытворить! А так… вы угадали, это спектакль для Дамблдора. Всё ведь идет по его плану.

— А может, проще нарушить его, а?

— Тогда неизвестно, что может произойти.

— Отыграем назад!

— Ага. А потом еще раз, еще и еще, пока не накопится критическая масса временных ошибок? — нахмурился он. — Нет. Пока вы в безопасности, пусть всё идет своим чередом. Показать, как это забавно смотрится?

— Вы же не хотели пускать меня в свое сознание, — напомнила я, — а думосброса тут нет.

— А там всего пара минут, больше я вам и не покажу.

— Давайте! — кивнула я и уставилась в черные глаза.

И вспомнила вдруг, как подумала на первом курсе, что никогда таких не видела: слишком холодные и пустые, и там, позади, будто стена. Это и была стена, мощнейший окклюментивный щит, теперь я это понимала. Сейчас я могла подглядеть в щелочку.

— Контакт? — спросил Снейп.

— Есть контакт! — ответила я и увидела…

Как же странно смотреть чужими глазами, с высоты роста взрослого мужчины — предметы в кабинете директора кажутся меньше, чем я запомнила, когда была там в последний раз. Феникса в клетке больше нет, а на стене появился портрет Дамблдора… А теперь я на ощупь вывожу на спрятанной на груди монете слово «портрет», а Дамблдор участливо спрашивает:

— Что, сердце прихватило, мой мальчик? В твоем-то возрасте?

— Нет, продуло, — раздается мрачный ответ. Сейчас он слышится совсем иначе. А, ну правильно, я свой голос в записи тоже не узнаю…

— Директор! — врывается на свой портрет Финеас Найджелус. — Они разбили лагерь в лесу Дина! Девчонка упомянула это место, когда открыла сумку, и я услышал!

— Хорошо. Очень хорошо! — возбужденно говорит портрет Дамблдора за директорским креслом. — Сейчас, Северус, меч! Не забудь, что тому, кто его возьмёт, потребуются для этого воля и мужество… и он не должен знать, что это ты дал меч! Если Волдеморт снова проникнет в сознание Гарри и увидит, как ты…

— Знаю.

Рука протягивается к портрету Дамблдора и тянет за край рамы. Портрет откидывается, как дверь, открывая тайник, нишу, в которой спрятан подлинный меч Гриффиндора.

— И вы по-прежнему не собираетесь сказать мне, почему это так важно — передать Поттеру меч? Именно сейчас?

— Он знает, что с ним делать, — говорит портрет Дамблдора. — И, Северус, будь очень осторожен, вряд ли они ласково примут тебя, особенно после несчастья с Джорджем Уизли…

— Не волнуйтесь, Дамблдор. У меня есть план…

Картинка померкла. Кажется, я покачнулась, и Снейп меня подхватил.

— Что, голова закружилась?

— Нет, просто кино слишком резко закончилось, — фыркнула я, проморгавшись. — Ну зачем вся эта театральщина? Меч в озере, юный Ланселот или кто там был?.. Вся эта беготня по лесам с палаткой… Мы могли бы преспокойно жить на Гриммо, в тепле и сухости! Знаете, как мне надоело удирать на часок, чтобы принять горячий душ и по-человечески вымыть голову?

— Догадываюсь, с вашей-то отнюдь не кошачьей страстью плескаться часами…

— Неправда, многие кошки любят воду, — обиделась я. — Тигры, например… Вы разговор в сторону не уводите!

— Я и не увожу. Я просто не знаю, а портрет вразумительных ответов не дает. И его, в отличие от живого человека, Круциатусом не приложишь. Хотя и очень хочется, — добавил он мне на ухо, щекоча отросшими волосами. — Предполагаю, что героя должны закалить страдания и лишения.

— Они его скорее в депрессию вгонят, — буркнула я. — Вон как Рона. Привык к трехразовому питанию и теплой постели, а тут, понимаешь…

Снейп подозрительно зафыркал.

— Ой, я забыла вам сказать, — спохватилась я, — у Сириуса сын родился! Назвали Регулусом, вот…

— Хоть у кого-то в семье радость, — серьезно ответил он. — Поздравлений от меня передавать не надо. Не поймут. Грейнджер… время.

— Да, — кивнула я. — Куда должна пойти лань? Там не видно было за деревьями.

— За той рощицей как раз берег озера. Туда. Меч в воде, подо льдом.

— Давайте, она для пущего эффекта стукнет копытом в нужном месте? А то ведь Гарри может и не сообразить заглянуть под лед, — нервно хихикнула я. — И да, нарисуйте мне карту, что ли, я же местности не знаю!

— Я лучше покажу, — он снова взглянул мне в глаза, и я воочию увидела заснеженную рощицу, замерзшее озерцо… — Достаточно?

— Вполне, — кивнула я и вынула палочку, ту, что помощнее. Лань была очень яркой, ярче моего обычного Патронуса, так что следовало как следует сосредоточиться и напрячься. — Сейчас… Ничего, если это будет просто олениха из зоопарка? Других я никогда не видела.

— Поттер тем более. Лишь бы на олениху походила, а не на кенгуру.

Я прикрыла глаза и припомнила того серебряного зверя — изящная мордочка, гордая шея, огромные глаза, стройные ноги, маленькие копытца… Боже, так это ведь из «Бэмби», что я мучаюсь-то?!

— Экспекто Патронум!

Серебряный зверь медленно двинулся к палатке.

— Похожа? — спросила я, обернувшись и задрав голову. — Ну, на ту…

— Ничего общего, — серьезно ответил Снейп и вдруг едва слышно засмеялся, обняв меня со спины и уткнувшись в мои волосы. — Бэмби, значит!

— Я не нарочно, просто… И вообще, сюжет схожий, разве нет?

— Да уж.

Мы помолчали.

— Пора, — негромко сказал он, и я развернулась к нему лицом.

— Даже не узнаете, достал ли Гарри меч?

— Поттер кого хочешь достанет, — мрачно ответил Снейп. — Правда, пора. Мне не стоит здесь задерживаться.

— Ну ладно… — я обняла его как можно крепче, и он меня тоже. — Еще три минуты. Возьмите воспоминания, посмотрите, что видел Гарри в Годриковой лощине. Там немного, но вдруг пригодится?

Он быстро трансфигурировал флакончик из еловой шишки, а я вытянула то, о чем рассказывал Гарри, а еще мои собственные измышления. Всего-то пара ниточек.

— Теперь действительно пора. Минута.

Короткий поцелуй. И тишина ночного зимнего леса…

— Кричер, — позвала я, — проследи, все ли в порядке с Гарри Поттером. Не вмешивайся, если не будет прямой угрозы его жизни. А когда он достанет меч, отдай ему медальон, думаю, он должен с ним расправиться. И за этим тоже проследи!

— Ясно, госпожа грязнокровка, — буркнул он и испарился, а я замела следы и пулей ринулась обратно в палатку.

Гарри вернулся под утро, простуженный, но счастливый — с ним пришел Рон. Оказалось, Гарри сиганул в озеро за мечом — на заклинание призыва тот не реагировал. Его свела такая судорога от холода, что он точно не выплыл бы (какое там, он плавать-то не умеет!), если бы не Рон. (Как он нас нашел — отдельная история. Оказалось, гасилка Дамблдора действовала, как портключ, наводя его на наше убежище! Мне сразу захотелось закинуть ее подальше в озеро.)

Рон потом еще и меч достал, и объявившийся Кричер услужливо подал им медальон. Меч оказался подлинным — крестраж был уничтожен… Правда, парни как-то стыдливо косились друг на друга и на меня, но в чем дело, говорить отказывались. Ну да и ладно, пока они отсыпались, я поймала Кричера за длинное ухо и велела рассказать, что он видел.

— Когда Гарри Поттер открыл медальон, — сказал домовик, поупиравшись для порядка, — тот-что-сидит-внутри стал искушать Рона Уизли. Он говорил, какой Рон Уизли нелюбимый, жалкий и ничтожный, такой, что даже грязнокровка не посмотрит на него… А потом показал картинку — Гарри Поттер и госпожа грязнокровка обнимают друг друга и целуются, и вот тогда-то Рон Уизли и разбил мечом медальон!

— Фу, — скривилась я. — Надо же… Странно, что Рон поверил в это!

— Вовсе не странно, — проскрипел домовик, — госпожа грязнокровка всегда помогает Гарри Поттеру, живет с ним вдвоем в лесу, что же мог подумать этот предатель крови?

— Кричер, — искренне сказала я, — спасибо за помощь. Но поверь, если ты начнешь называть нас по именам, твои рассказы станут вполовину короче! А время, чтоб ты знал — деньги!

Он проворчал что-то нецензурное и испарился, а я вытащила из-за пазухи монету и передала «один готов». Ответом был восклицательный знак и все та же буква.

12

Я же все думала, что означает символ, который связывает Дамблдора, Гриндевальда и Годрикову лощину. Я сгоняла Кричера посмотреть на ту могилу, он назвал мне фамилию и даты — тот, кто лежал под каменной плитой, умер задолго до появления Гриндевальда.

А в старой книге даже букву «А» в своем имени, в подписи на форзаце Дамблдор заменил этим значком…

Ну а потом я дошла до сказки о трех братьях. Почему так долго читала? Так древние руны еще поди расшифруй, это не футарк и не что-то похожее, это совсем другой алфавит, чем-то на эльфийский смахивает. Может, Толкин тоже был в курсе? Ну да я отвлеклась. После этой сказки все встало на свои места.

Три брата, обманувшие — как им казалось! — саму Смерть, получили от нее награду. Бузинную палочку, непобедимую в руке истинного хозяина. Камень, обладающий властью приводит мертвых обратно. И мантию, надев которую, можно скрыться от самой Смерти. Мантию-невидимку.

И знак, выходит, это все три дара: треугольник мантии, круг камня и вертикальная черта — палочка.

Выходило, Дамблдор намекал именно на это, потому и книгу мне оставил — парни-то руны не изучали, для них это просто закорючки… Таинственная палочка, которую ищет Волдеморт — не та ли самая, Бузинная? Полным-полно историй о непобедимых, сверхсильных палочках, иногда их еще называют Роковыми, потому что, как бы ни были они сильны, но в итоге губят хозяев — каждому хочется завладеть такой, и в ход идет обман, яд, удар из-за угла… Служит она только победителю предыдущего владельца, но ведь убить можно не только в честном поединке!

Мантия — не она ли спрятана в рюкзаке у Гарри? Я отправила Кричера к Сириусу, и тот после долгого молчания подтвердил, что Игнотус Певерелл — предок Поттеров. Тот самый, с кладбища в Годриковой лощине — даты сходились.

Значит, где-то еще имелся воскрешающий камень… если не потерялся с концами. В сказке говорилось, Смерть взяла камень с берега реки. И поди найди ту речную гальку! Чем она отличается от миллионов таких же камней?

А почему этот знак считается знаком Гриндевальда? Он его придумал или где-то нашел, знак всех трех даров Смерти? Неважно… Он, похоже, хотел собрать все три, тогда его могуществу позавидовали бы многие! И если именно ту палочку он украл у Грегоровича, то сделал шаг на пути к бессмертию, вот только путь этот оборвался в Нурменгарде.

Мантия, допустим, у Гарри. Хранилась у Дамблдора, но тот нашел в себе силы с ней расстаться… Или он как раз не ставил себе целью собрать все три дара Смерти? Кто его теперь разберет! Спросить бы у портрета, так ведь соврет — не дорого возьмет! А хотя — это смотря у какого…

— Профессор Блэк, — шепотом позвала я, убедившись, что парни спят. Была моя очередь дежурить.

— Ночь на дворе, — недовольно сказал он.

— Я знаю, но как иначе? Послушайте… Вам известен вот этот знак?

— Где-то я его уже точно видел… — пробормотал Финеас Найджелус, присмотревшись. — Причем совсем недавно. Погодите, я подумаю.

— Угу. Я на дежурстве.

— Дожили! Чтобы девушка дежурила, когда два здоровенных лба спят! — фыркнул он. — Ах да, нынче же это… как его… равноправие! Тьфу, не отвлекайте!

Я умолкла. Эх, был бы рядом мой Живоглот, лег бы на колени и заурчал. Но я оставила его в школе, профессору, всяко не пропадет. А скрываться с таким зверем невозможно, слишком приметный. Не в хомячка же его превращать!

— Да. Я его видел, — сказал портрет.

— И где же?

— На кольце, которое Дамблдор разбил мечом Гриффиндора, — ответил он, и я онемела. — Вернее, на камне в этом кольце.

— В крестраже? Кольце, которое Волдеморт прятал в доме деда… — я вспомнила имя, которое называл Гарри. — Если это тот самый камень, то Гонты, значит, тоже потомки Певереллов?

— Да, — с удивлением ответил Блэк. — А, откуда вам знать. Певереллы — один из первых чистокровных родов, угасших в мужской линии. Этот термин вам понятен? Прекрасно. Гонты — их потомки. Видимо, этот самозваный лорд — последний отпрыск рода.

— Но как же он упустил этот камень! — шепотом воскликнула я, вцепившись в волосы. — Он… да он просто не знал, что это такое, выходит? Идиот…

— Вполне согласен, мисс, но не пора ли спать?

— Постойте, сэр! — взмолилась я, подумав: сколько ему спать-то можно, он портрет, в отличие от некоторых! — А вы не видели, куда Дамблдор дел это кольцо после того, как уничтожил крестраж?

— Видел, разумеется. После того, как директор — я имею в виду нынешнего, вашего любовника, — с явным удовольствием произнес Финеас Найджелус, — привел его в сознание… потому как Дамблдор как раз опознал камень, вот только не подумал о том, что может случиться, если надеть такое кольцо…

— А что? — спросила я, пропустив мимо ушей слова про любовника. Чего тут смущаться-то, правда же!

— На нем было заклятие.

— А-а-а, точно, Снейп же говорил! Это из-за проклятия у Дамблдора рука почернела…

— Именно. Так вот, придя в себя, Дамблдор спрятал камень.

— Куда? И, кстати, зачем он кольцо-то надел?

— А вы подумайте, мисс, — ответил он. — Вы уже до многого дошли своим умом, не так ли?

— Воскрешающий камень? Он хотел кого-то вернуть? — я вспомнила книгу Скитер. — Сестру или мать…

— Выходит, так. Даже сильным мира сего свойственны слабости, — усмехнулся Финеас Найджелус. — И страсти. Это их в итоге и губит. И новый директор — не исключение.

— Если вы думаете, что я позволю ему сдохнуть, то глубоко ошибаетесь, — буркнула я. — И не отвлекайте, я думаю…

— Пока думаете, прижмите меня к груди, холодно у вас там, а грудь недурна, понимаю директора! — предложил старый извращенец, и я невольно ухмыльнулась. Блэки все такие! Тьфу, опять забыла…

— Сэр, у вас там прапрапра… кто-то родился. У Сириуса и Нимфадоры, которая дочка Андромеды.

— Мальчик? — строго спросил он.

— Ага. Регулусом назвали. Метаморф, — добавила я, а он блаженно улыбнулся.

— Точно напьюсь с веселыми монахами… Я уж боялся, наш род совсем угаснет!

— Вы только не болтайте! Об этом почти никто не знает!

— Ладно, ладно… И думайте побыстрее.

Так. Дамблдор оставил мне книгу со сказкой о трех братьях и знаком даров Смерти, знаком Гриндевальда. Он полагал, я сумею догадаться, что это означает. У Рона — его гасилка, с ее помощью он нас нашел, невзирая на защитные чары, помог достать меч, но это мелочь… А Гарри Дамблдор завещал этот самый меч и почему-то снитч. Совершенно безобидную и бесполезную игрушку, одноразовый спортивный инвентарь, разве что с подписью…

— Кольцо в снитче? — спросила я. — Но так просто его не открыть, верно? Только… в самом конце, как на нем написано?

— Именно так. Но что это означает, я не знаю, — сказал мне Финеас Найджелус. — Мысль у Дамблдора всегда шла с… гм… завихрениями.

— Это уж точно. Спасибо, сэр. Передайте директору — новому! — что…

— Только не как в тот раз! — ужаснулся Блэк.

— Да нет же, что я додумалась кое до чего, но что с этим делать, пока не знаю.

— Передам. Да, совсем запамятовал. У Лавгуда забрали дочь.

— Луну? — оторопела я.

— Не знаю, может, у него другая есть. Сняли ее с поезда после рождественских каникул. Дамблдор полагает, Пожиратели думают, что вы явитесь ее спасать. Тем более, вы знаете, куда именно ее могли поместить.

— Час от часу не легче… — пробормотала я. — А Снейп что говорит?

— Чтобы вы не вздумали туда соваться, иначе он вам… далее не вполне цензурно, — с удовольствием сказал Блэк. — Вряд ли девочке угрожает что-то серьезное, она чистокровная. Побудет заложницей, а от этого обычно не умирают, если никто не наделает глупостей.

— Ясно.

— И обернитесь, — добавил он.

Я обернулась — две пары блестящих глаз таращились на меня из палатки, таращились с ужасом и непониманием…

Я кувырком ушла в сторону, швырнув портрет парням в лица, превратилась и тут же шмыгнула под брезент палатки, чтобы тут же появиться за спинами у этих двух шпионов и залепить им сперва обездвиживающим, потом Обливиэйтом. Не знаю, как много они успели услышать, но я постаралась стереть всё до того момента, как я вышла на дежурство. Легкая легилименция показала, что они спали, а потом Рону потребовалось наружу, он услышал, как я говорю с портретом, забыл о своей надобности и разбудил Гарри. И ведь как замаскировались, сволочи! Научила на свою голову…

— Извините, — сказала я, подняв холст из снега. — Надеюсь, на вас не наступили?

— К счастью, нет. Но впредь будьте бдительнее, — серьезно сказал Блэк.

— Обязательно. Спасибо.

Он кивнул и исчез, а я переправила парней на кровати, укрыла, как маленьких, сняла с Гарри очки, чтобы не сломал во сне, и рухнула на свою койку.

Да… Луну жаль, но лезть выручать ее в Малфой-мэнор, на базу Пожирателей? Нет уж, спасибо, мне жизнь дорога! Блэк прав, заложнице ничего не сделают, пока отец будет выполнять все требования. А Луна очень дорога отцу, поэтому он согласится на всё. Пусть так пока и идет.

Надеюсь, она меня простит… Если узнает.

А мне нужно еще придумать правдоподобную версию того, как я дошла о мысли обо всех этих клятых дарах Смерти, два из которых у нас на руках!

13

Время проходило быстро и бесполезно. Вечерами мы слушали радио — Рон принес с собой приемник, — но это сомнительное развлечение. Что делать дальше, вот вопрос? Меч у нас — у меня в сумке, простите, ребята, пришлось использовать легонькое Империо. Вы способны собственный нос на лице потерять, и такую драгоценность, как меч, я вам не доверю!

Но где остальные крестражи? Со змеей все просто — смахнуть ей башку, и дело в сторону, а вот другие…

А тут еще ночью Гарри посетило видение: Волдеморт совсем рядом с Хогвартсом, возле гробницы Дамблдора, и… забрал палочку Дамблдора. Возможно ли, что это была та самая? Конечно, ответила я сама себе, ведь это Дамблдор победил Гриндевальда и, вероятно, взял себе его оружие. А Волдеморт нашел Гриндевальда (хотя что его искать, он полвека сидит на одном месте), допросил и выяснил всё, что хотел знать…

Снейп сказал, что фальшивый меч передали в хранилище Беллатрисы Лестрейндж. Скорее всего, там же и другой крестраж. Но как пробраться в «Гринготтс»? Только с гоблином и выйдет, подумала я и позвала Кричера.

— Чего изволит госпожа грязнокровка? — довольно бодро спросил он. Казалось, домовик помолодел с тех пор, как появился на свет маленький Регулус. Правда, что ли, они силой хозяев питаются?

— Скажи, ты можешь проникнуть в «Гринготтс»? — спросила я.

Кричер надолго задумался, потом ответил:

— Кричер мог бы попасть в хранилище господина Сириуса, если бы господин приказал ему, но это очень тяжело.

— А в чужое не сможешь?

— Нет, там слишком сильные чары.

— Ладно… а можешь доставить сюда того гоблина, Грипхука? Ну помнишь, их двое было… По радио передали, второго убили, а этого вроде бы захватили. Вероятнее всего, держат его в Малфой-мэноре, там должна быть темница или что-то вроде этого. Ты наверняка знаешь.

— Кричер не уверен, — осторожно сказал он. — Кричер проверит.

И исчез.

Появился он только поздно вечером, когда я опять дежурила, безопасности ради отгородившись всеми чарами, какие только знала.

— Кричер нашел гоблина, — сказал он, скривившись. — Гоблин в самом деле в подвале Малфой-мэнора.

— Так, и?..

— Гоблин отказался идти с Кричером! Он сильный! Госпожа грязнокровка не знает, но домовики и гоблины… многие века не в ладах.

— Черт, еще и это! Нашли время об этом вспоминать! — я снова задумалась, накручивая волосы на палец. — А кто еще в подвале? Или там одиночные камеры?

— Нет. Подвал большой. Там старый Олливандер, — начал перечислять Кричер, — гоблин, девчонка с белыми волосами…

— Луна! — воскликнула я. — Так… так… Сейчас… Кричер, а ты можешь попасть в Хогвартс и позвать сюда Добби? Знаешь, такой чокнутый свободный домовик?

— Этого презренного? — его перекосило сильнее обычного. — Кричер может, но зачем Добби госпоже грязнокровке?

— Затем, что ты заберешь Луну и Олливандера. К Сириусу. А Добби поможет вытащить гоблина, потому что Добби больной на голову и слушать возражений не станет. Только действовать нужно одновременно и слаженно. Действуй, скажи ему, что Гарри Поттер зовет.

Он снова исчез, а я снова задумалась. Странно, что же за магия такая у гоблинов, если домовик не может с ней совладать? Раз Кричер может пробраться в подвал, откуда взрослому волшебнику невозможно аппарировать (неужто бы Олливандер с Луной не сумели, если бы была возможность?), то…

Снова хлопнуло, и передо мной явились уже два домовика, Добби — чуть не во всех моих вязаных шапочках разом и в разноцветных носках.

— Гарри Поттер звал меня! — выпалил он.

— Тихо, разбудишь, — шикнула я, хотя парней было и из пушки не поднять. — Он страшно устал. Добби, ты можешь выполнить его задание?

Он мелко-мелко закивал.

— Тогда слушай. Сейчас вы с Кричером вместе отправитесь в одно место, он покажет. Там надо действовать очень быстро, очень-очень, но ты справишься, я уверена! Гарри сказал, ты просто ас! Кричер уже староват для этого, но ты сумеешь, точно! Больше никому нельзя доверить такое важное дело…

Добби надулся от гордости. Кричер недовольно крякнул, но я зыркнула на него, и он умолк.

— Добби сможет!

— Не перепутайте. Кричер хватает Олливандера и Луну, а ты — гоблина. И тащишь его вот сюда! Справишься?

— С гоблином?.. — Добби поежился. — Добби не уверен…

— Ночь на дворе, они наверняка спят. Главное — эффект неожиданности. Если не выйдет, — добавила я, — мы повторим. Сами, главное, не попадитесь.

Ждать пришлось с четверть часа, потом хлопнуло, и в снег передо мной свалился грязный отощавший Грипхук.

— Добби сделал! — счастливо заверещал домовик. — Гоблин сопротивлялся, но Добби сильнее! Кричер не смог бы так, Кричер старый и подневольный!

«Хорошо, что он этого не слышит, а то сейчас устроил бы тебе… подневольного», — подумала я, а вслух сказала:

— Добби, ты просто молодец! Не знаю, как и благодарить тебя… Гарри еще спит, ты поди пока к нему, только очень-очень тихо, не буди, мы всю прошлую ночь и весь день скрывались от охотников сам-знаешь-кого, и Гарри страшно устал, защищая нас!

— Конечно, конечно, — радостно ответил он и убрался в палатку.

— Что это означает? — хрипло выговорил Грипхук, отплевавшись от снега.

— Вы на свободе, — пояснила я, сделав синий огонек в банке поярче. — Вы не рады?

— А, это вы… — он попытался встать, но со стоном упал, выругавшись по-своему.

— Вас что, пытали?

— А как же, — простонал он.

— Погодите, попробую помочь… хотя я тоже больше по другой части.

— По вам и видно, — буркнул Грипхук, с трудом сев.

— В смысле?

— Светитесь огненно-алым, да только не как огонь в костре, а… холодным. Люди этого не видят, — не вполне понятно пояснил он. — И отблеск не золотой, а серебряный. Или стальной, не разберу. А огненный клинок — опасное сочетание…

— Такой? — спросила я, положив на колени меч Гриффиндора. Рубины в рукояти взблеснули в свете моего огонька, и так же сверкнули глаза гоблина. — Нравится? Это настоящий.

— Я вижу… — прошептал он и протянул руку, но я отстранилась.

— Э, нет. Я знаю историю этого меча, но он завещан Дамблдором Гарри Поттеру, и только он может им распоряжаться!

— Нет!

— Такова жестокая реальность, — ответила я, держа легкий клинок на ладонях. — Но мы можем пойти на сделку. Видите ли, министр — покойный, правда, но это мелочи, — сказал, что меч принадлежит школе Хогвартс и не может быть передан частному лицу. И я полагаю, если школа в лице директора вернет этот меч гоблинам, никто возражать не станет? Ну, если вы еще и фальшивый отдадите, чтобы лежал на виду и красиво блестел…

На смуглом лице Грипхука за полминуты сменилось столько эмоций, что я диву далась.

— Что взамен? — хрипло спросил он.

— Мне нужно то, что лежит в хранилище Беллатрисы Лестрейндж, — сказала я. — Маленькая золотая чаша, на ней выгравирован барсук. Мне все равно, как вы ее достанете, но если сумеете — меч ваш.

Я умолчала о том, что его можно вынуть из Распределяющей шляпы, это такие мелочи, право…

— Позвольте дотронуться до него, чтобы убедиться, — попросил гоблин, и я крепче вцепилась в рукоять. Он, однако, коснулся клинка лишь кончиками пальцев. — Да. Это несомненно он. За это сокровище… многие пойдут на многое.

— Тогда отправляйтесь и сподвигните их на это, — ответила я. — Или сперва отдохнете? Скоро уже рассвет, завтрак…

— Нет. Нет, чем раньше, тем лучше, — Грипхук тяжело поднялся. — Я отправляюсь…

«Никогда не верьте обещаниям гоблинов. Они всегда стремятся обмануть», — вспомнила я слова Финеаса Найджелуса, вынула из сумки портрет и сказала:

— Погодите, Грипхук, сперва договор!

Любо-дорого вспомнить, как торговался старый директор с гоблином! В итоге они все-таки пришли к согласию. С гоблина пришлось взять три клятвы и один Непреложный обет, но в итоге… даже директор Блэк согласился, что это приемлемые условия. Меч переходил гоблинам только после уничтожения всех крестражей (о Шляпе директор тоже тактично умолчал), а на кой он потом нужен? А фальшивка не нужна была гоблинам. Вот и договорились!

Намного больше времени ушло на то, чтобы разбудить Гарри, втолковать ему, что Грипхук ухитрился сбежать, каким-то чудом аппарировал прямо к нам, и мы быстренько придумали план, пока они с Роном дрыхли.

И хроноворот пришлось задействовать, чтобы подпись директора Хогвартса появилась на бумаге после подписи Гарри, а Гарри этого не увидел (что говорилось в сопутствующей записке, я не могу передать, даже Грипхук побагровел).

— А что мы теперь будем делать? — спросил Рон, когда гоблин в сопровождении Добби исчез.

Кричер вернулся усталым донельзя, доставив Луну и Олливандера в безопасное место, и я сунула ему меч, чтобы берег, как до того медальон.

— Лично я иду спать, — сказала я и зевнула. — А вы покараульте…

Ждать пришлось почти неделю, а потом под ноги нам упал Грипхук, весь в крови, с тяжеленным мешком за плечами и маленьким золотым кубком в руке.

— Он? — жадно спросил Рон.

— Это было… в хранилище Лестрейндж, — прохрипел гоблин. — И фальшивый меч… вот он…

— Настоящий получите, когда добьем Волдеморта, — напомнила я, залечивая его раны. — А в мешочке-то что?

— Компенсация за ущерб, — буркнул он и испарился.

— Кричер, меч, — велела я, и он появился. — Ну, кто рискнет?

— Ты у нас самая умная, ты и… — сказал Рон.

— Как угодно, — пожала я плечами, примерилась и ткнула острием меча в центр чаши. Только хрустнуло.

Гарри вскрикнул и схватился за шрам.

— Он почувствовал… — пробормотал он, — почувствовал, что лишился еще одного крестража. И… я вам не сказал, пропажу кольца он тоже обнаружил!

— Значит, сейчас он пойдет в Хогвартс, — выговорил Рон. — За тем, что хранится там, я правильно понял? А там… там дети…

«Там Снейп, — подумала я. — Он не позволит прикоснуться к детям. Он…»

— Нам надо торопиться, — сказала я. — Кричер!

— Да, госпожа грязнокровка?

— Живо доставь нас в Хогвартс, в то место, где скрываются члены отряда Дамблдора, понимаешь?

— Кричер понимает, — кивнул он.

— А потом сообщи Сириусу — лорд вот-вот пойдет в атаку на школу. Пусть предупредит Орден. Ну, — повернулась я к парням, — готовы?

— Конечно, — ответил Рон и протянул мне руку, глядя со странной надеждой.

— Да, — твердо сказал Гарри и взялся за мое плечо.

И мир исчез.

14

Мы вывалились не пойми где, в каком-то тоннеле, и кто-то лохматый, в шрамах, в драной мантии кинулся к нам с криком:

— Я знал, что ты придёшь! Я знал это, Гарри!

— Невилл? — только и смог сказать он.

Лонгботтом выглядел жутко: один глаз заплыл жёлто-лиловым, на лице — ссадины и шрамы, а уж одежда…

— Я знал, что ты придешь! — повторял он, — я знал, надо только подождать!

— Невилл, что это с тобой?

— Что? Это? — Невилл тряхнул головой. — Ерунда, Симусу хуже досталось.

— Невилл, что вообще происходит? — встрял Рон.

— Это уже не Хогвартс, — негромко сказал Невилл. — Знаете про парочку Кэрроу?

— Это Пожиратели смерти, которые тут в учителях?

— Они не только учителя, — сказал Невилл, — они за дисциплину отвечают, эти Кэрроу. Любят наказывать.

— Как Амбридж?

— Да что ты, она котенок против них… Прочим учителям велено доносить на нас, если мы что сотворим. Но они, если могут, этого не делают. Можешь ручаться, они их не меньше нашего ненавидят. Амикус преподаёт то, что должно быть защитой от Тёмных искусств, только сейчас это просто Тёмные искусства. Нам положено практиковаться в пыточном заклятии на тех, кто заработал взыскание…

— Что?! — хором воскликнули Рон с Гарри. Я знала об этом, поэтому просто промолчала.

— Некоторым это нравится, — Невилл потрогал шрам на щеке. — Алекто, сестричка его, преподаёт маггловедение, это теперь обязательный предмет. Нам всем приходится слушать, какие магглы тупые и грязные, вроде животных, и как они своим злобным отношением к магам заставили их жить в изоляции, и как сейчас восстанавливается естественный порядок…

Он дотронулся до другого шрама, а я вспомнила, как говорил о Невилле Снейп. С гордостью говорил, вот что.

— А твои галлеоны, Гермиона, великая вещь! — продолжал Невилл. — Кэрроу так и не вычислили, как мы связываемся, прямо бесились от этого. Мы выбирались по ночам, писали на стенах…

— Выбирались? — спросил Гарри.

— С трудом. На Рождество мы потеряли Луну, Джинни не вернулась после Пасхи, и из лидеров остался я один…

— Луна в безопасности, Джинни тоже, — сказала я.

— Вот это здорово, — с облегчением вздохнул Невилл, даже не поинтересовавшись, откуда мне это известно.

Видно было, что он уже на грани, и наше появление стало для него спасением. Помощь пришла, не он один отвечал за всех… это все-таки очень тяжело, по себе знаю, и не только по себе.

— А потом они пытали Майкла Корнера. По-настоящему пытали, за то, что он выпустил первокурсника, которого на цепь посадили. После этого уже никаких вылазок не было. Так… — Невилл собрался с мыслями и продолжил: А потом они пошли за моей бабушкой, да только влипли мордами в кирпич! Бабушку так просто не взять, кое-кто до сих пор в Мунго, а она в бегах… Ну а потом мне пришлось исчезнуть, а то б меня иначе… исчезнули. Я тут и прятался, в Выручай-комнате. А потом другие пришли…

— А где они все? — оглянулся Рон. — И мы сами куда попали?

— Это тоннель до Хогсмида… Когда стало голодно, комната устроила выход к Аберфорту, знаешь? «Кабанья голова»?

— Брат Дамблдора? — выдавил Гарри.

— Ага, он самый, мы бы без него пропали… Идем!

Сейчас Выручай-комната выглядела как помесь восточного базара с общежитием. Повсюду барахло и гамаки, а уж народу… Тут что, половина школы прячется?!

В комнате было полно народу, и нас встречали, как героев, хотя на самом деле это они были героями — несколько месяцев терпеть издевательства, пытки (я увидела Корнера и вздрогнула), прятаться здесь… Мы-то вполне комфортабельно существовали в палатке!

Дальше было много препирательств, и в итоге Гарри отправился вместе с Роном искать диадему Рэйвенкло — она точно должна была оставаться в школе. А я тоже, выскользнув из толпы, превратилась и кинулась в туалет Плаксы Миртл.

— Ух, какая ты стала… — выговорила она, с завистью глядя на меня.

— Миртл, милая, найди Хелену Рэйвенкло! — взмолилась я. — Она позарез как нужна! И… ты сделала, что я просила?

— Ты о чем?

— О Тайной комнате!

— А, да, — Миртл почесала нос, — туша василиска так там и валяется.

— Тогда скорее найди Хелену, Гарри очень нужно ее увидеть!

— Ах, это для Гарри… сейчас я приведу ее.

— Спасибо тебе, милая! — воскликнула я. Мой же путь лежал вниз.

Я не знаю серпентарго, но Рон слышал, как Гарри открывал Тайную комнату и медальон Слизерина, а прочитать мысли — не так уж сложно, если знаешь, что искать. Вот воспроизвести звук — намного сложнее…

Я справилась с шестого раза, и ход открылся.

Там, внизу, было жутко, но мне было не до страха, я искала мертвого василиска и нашла — полуразложившаяся тварь в самом деле лежала нетронутой, и я, превозмогая отвращение и стараясь не наступать в слизь и гниль, выдрала из черепа гигантской змеи клыки. Сколько-то яда на них сохранилось, пригодятся…

Вот вернуться было сложнее, особенно с этой ношей, но я справилась. Стены в трубе шершавые, а у меня очень острые когти. И руки сильные.

Я выбралась как раз вовремя, чтобы застать финальную сцену этого акта.

МакГонаггал в клетчатом халате, Гарри и Луна… Они были под мантией-невидимкой, но я их чуяла.

— Кто здесь? — тихо спросила МакГонаггал.

— Это я, — негромко ответил Северус Снейп. Он был одет и готов к бою, я видела. — Где оба Кэрроу?

— Полагаю, Северус, что там, где ты им велел быть, — сказала профессор МакГонаггал.

— Мне показалось, — сказал Снейп, — что Алекто обнаружила чьё-то проникновение в замок.

— В самом деле? Ах да, у вас свои средства связи…

— Я не знал, Минерва, что сегодня ночью вы патрулируете коридоры.

— Вас это не устраивает?

— Я гадаю, что могло вас в такой поздний час поднять из постели.

— Мне показалось, что я услышала какой-то шум.

— В самом деле? Вроде всё спокойно.

Снейп посмотрел ей в глаза.

— Минерва, вы не Гарри Поттера видели? Потому что если вы его видели, я должен настоять на…

Движение профессора МакГонаггал, но я знала, что Снейп быстрее. И что он отлично приноровился крушить щитовыми заклятиями все, что под них попадет… Гарри оттащил Рона из-под атаки МакГонаггал, а огонь заполнил весь коридор, превратился в пылающее кольцо, и ринулся на Снейпа…

Наблюдать за битвой двух умелых магов невероятно интересно и настолько же невероятно страшно. А тут еще и Флитвик со Спраут присоединились, и Снейпу пришлось нелегко, но он работал только в защите, я видела, он же меня научил. Если бы…

Нет. Он поклялся защищать школу. Он не мог поднять руку на ее обитателей.

Я — не клялась. Флитвик знатно зачаровал доспехи, но я тоже кое на что способна, я же была его любимой ученицей! Теперь они двигались вдвое медленнее положенного, и Снейп успел вывернуться, вбежал в дверь какого-то класса, и…

— Трус! Трус! — закричала МакГонаггал.

Я заглянула следом. Окно было выбито, и я выдохнула с облегчением — разбиться Снейпу не грозило.

— Гермиона? Ты откуда тут? — опомнился Гарри.

— Да так, клыки василиска принесла, вдруг пригодятся, — ответила я, с грохотом кинув их ему под ноги. Ну не все, конечно, кое-что приберегла в сумке. — Ты нашел диадему?

Он помотал головой.

— Так что стоишь?! Иди, я велела Миртл привести Серую Даму в нашу Тайную комнату! Ой нет, скажу прямо — в туалет Миртл!

Гарри явно опомнился, спохватился и кинулся прочь, а я осталась лицом к лицу с тремя профессорами. Четырьмя — подоспел, пыхтя на ходу, Слагхорн.

— Мисс Грейнджер, вы… — выдохнула МакГонаггал.

— Да, это я, — ответила я и выглянула в выбитое окно. — Жив, слава богу…

— Вы о…

— Да. И не смейте называть его трусом, ясно? Втроем-то на одного — куда уж смелее! — сказала я ей в лицо, развернулась и вышла. Они оторопели настолько, что даже не попытались меня задержать.

Откуда-то возник Живоглот и побежал у ноги.

— Давай, котяра, — сказала я ему. — Докладывай обстановку.

Когда я пришла в Большой зал, МакГонаггал, как заместитель директора, заканчивала говорить об эвакуации, но её последние слова заглушил другой голос, высокий, холодный и отчётливый. Нельзя было сказать, откуда он исходит. Казалось, это говорят сами стены, словно этот голос спал в них веками, подобно чудовищу, которому он однажды отдавал приказы.

— Я знаю, что вы готовитесь к бою, — говорил Волдеморт, — но ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Убивать вас я не хочу. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать волшебную кровь.

В зале притихли.

— Выдайте мне Гарри Поттера, — продолжил голос Волдеморта, — и никто не пострадает. Выдайте мне Гарри Поттера, и я не трону школу. Выдайте мне Гарри Поттера, и вы будете вознаграждены. У вас есть время до полуночи.

Снова воцарилась тишина, а потом Панси Паркинсон крикнула:

— Но он же здесь! Поттер здесь! Кто-нибудь, схватите его!

Если честно, я бы даже с ней согласилась, если бы могла быть уверена, что Волдеморт сдержит слово и никого больше не тронет.

— Спасибо, мисс Паркинсон, — сказала профессор МакГонаггал срывающимся голосом. — Вы покинете зал первой, вместе с мистером Филчем. Прочие ученики вашего факультета могут последовать за вами.

Слизеринцы поднялись и вышли, за ними последовал Рэйвенкло почти в полном составе, кроме нескольких старшекурсников. Из Хаффлпаффа осталось еще больше, а несовершеннолетних гриффиндорцев пришлось уводить силой.

Я смешалась с толпой, проскользнула к самой Выручай-комнате, а там позвала из темной ниши:

— Малфой! Эй, Малфой!

Он оглянулся.

— Ты откуда тут…

— Подойди, скажу кое-что важное, — шепнула я, а когда он приблизился, собрала все силы и… — Да, в пушистом виде ты намного симпатичнее!

Белый хорек возмущенно пискнул, но вывернуться у меня не смог, и я обездвижила его.

— Живоглот! — позвала я, и кот явился. Тоже, что ли, аппарацию освоил? Я протянула ему сонного хорька, упакованного в полотняный мешочек, сделанный из моего платка. — Сторожи. Очнется и попробует удрать — придуши, только не насмерть. Он нам потом еще спасибо скажет.

— Мр, — кивнул Живоглот и потерся о мою ногу. — Мр-р-ря!

— Да, мне пора. Рассчитываю на тебя!

— Мя, — серьезно ответил кот и взял в зубы тесемку. Куда уж он поволок хорька, я не видела, но Живоглот знал замок, как шерстинки у себя на хвосте, так что переживать за судьбу Малфоя не стоило.

Я же вернулась в зал как раз вовремя — подтянулся Орден Феникса, распределяли позиции для обороны.

— Гермиона! — протолкался ко мне Сириус. — Где Гарри?

— Крестраж ищет, — ответила я, — он где-то в школе. А вы… ого, вот это десант!

Это к нам пробился Дин Томас, а за ним Крам с внушительным отрядом.

— Гермивонна, рад видеть! — ласково сказал он и мы обнялись и расцеловались. Виктор шепнул мне на ухо: — Мария сделала. Очень сильный.

— Будем надеяться, сработает, — ответила я, подумав: уж не ее ли заговор помог Снейпу уйти? Хватит ли его на большее? — Спасибо. А это…

— Это из нашей школы, — кивнул он на рослых парней, одетых совершенно обычно и практично, не в мантии. — Мы решили, что должны помогать.

— Да уж, а то, если задавят вас, потом и у нас опять начнется, — сказал один из них. Поляков, кажется, он был в команде на Турнире. — Тут у всех родня от Гриндевальда пострадала в прошлой войне. Повторения нам не надо.

— Пошли, я вам покажу, где тут что, — сказал Дин, — а то вы в наших клятых лестницах заблудитесь в самый неподходящий момент!

— Ага, проведите рекогносцировку, — кивнул им Сириус. — Так. Гермиона… Ты эту команду видела?

— Разумеется.

— Ты обратила внимание на то, что девчонок в ней нет? И вовсе не потому, что они слабее парней. Ты так уж точно сильнее многих!

— Сириус, говори прямо, хватит о гендерных стереотипах патриархально устроенных обществ! — сказала я, и он завис.

— Гм… Короче, передай этому своему отряду, чтобы девчонки не лезли в открытый бой. Ну не надо… Я Тонкс буквально приковал к столбу, чтобы не рванула за мной!

— Не поможет, она метаморф. Превратится и выскользнет, — хмыкнула я.

— Ничего, там есть, кому присмотреть, чтоб не выскользнула, — серьезно ответил Сириус. — Я не шучу.

— У нас девчонок больше половины отряда, — вздохнула я, — не пройдёт твоя инициатива. Да и не послушают они меня, у них Невилл предводительствововал и Джинни с Луной, а теперь, когда Гарри вернулся…

— Черт… — Сириус встряхнул головой. Он опять постригся и теперь выглядел даже моложе своих лет. — Ясно, тут ничего не поделаешь. Еще идеи есть?

— Есть, — кивнула я. — Домовики. Их тут сотня как минимум, а ты помнишь, как лорд… гм… недооценил Кричера?

— Дело говоришь, — сказал он.

— Только Кричера не станем к ним отправлять, пусть он будет при тебе. И ты тоже не рискуй без толку, у тебя семья, — сказала я. — Я сейчас сама к ним схожу.

— Сотня домовиков — это не кот наплакал, — сказал подошедший Виктор. — Они опасные. Опаснее только гоблины. Сходить с тобой?

— Не надо, ты своим отрядом занимайся, а со школьными домовиками мы давно… хм… в сговоре, — улыбнулась я. — Пойду, что время зря терять… Сириус, а ты позови Черногрива и остальных! Это ж тоже какая ударная сила! И Клювокрыл тоже где-то поблизости должен быть, пусть передадут другим. Хоть пара таких — уже неплохо, хоть внимание отвлечь смогут…

— Точно! Тогда ты иди на кухню, а я на башню, свистну зверюгу!

На кухне было шумно, но когда я вошла, домовики притихли.

— Мисс Гермиона, — сказал один, — Добби говорит, школа в опасности! Это правда?

— Да, — ответила я. — Волдеморт со своими Пожирателями уже близко. И их много, намного больше, чем защитников.

— Больше, чем нас? — пискнул кто-то.

— Да. Там и великаны, и оборотни, и дементоры… А у нас несколько профессоров, старшие школьники, дурмштранговский отряд, кое-какие твари из Запретного леса… и вы.

— Как это — мы? — шепотом спросила Винки, сжав руки на груди. Она все-таки прижилась в Хогвартсе и почти перестала пить.

— А так! Вы что, не станете защищать свой дом? Винки, уж тебе ли не знать, каково это — лишиться его! Хочешь повторения? И не рыдай, не поможет…

Это было жестоко, знаю, зато действенно.

— Вы забыли о том, насколько сильны? — спросила я. — Мне сейчас парень из Дурмштранга сказал, что вы очень опасны. Опаснее только гоблины, но Добби справился с гоблином!

Тот просиял и приосанился. Я не стала уточнять, что Грипхук был ослаблен и измучен пытками, это не имело отношения к делу.

— Но мы не умеем сражаться, — сказал пожилой домовик, повесив уши. — Наша работа — заботиться о школе и учениках…

— Так позаботьтесь! — рявкнула я, потеряв терпение. — Не умеете нападать — защищайте! Учеников в первую очередь, ясно? Что, вы щиты не сумеете поставить? Или спихнуть нападающих с лестницы? Уронить на них что-нибудь? Подножку поставить? Кипятком облить? Портьерой накрыть, чтоб запутались и ничего вокруг не видели, наконец?

— Добби может! — вставил тот.

— Я знаю, что ты можешь, — ответила я. — Вот и объясни им, как легко напакостить врагу.

— Добби объяснит! — потер он лапки.

— И еще, — добавила я, посмотрев на них, — вы ведь подчиняетесь директору?

— Да, мисс Гермиона, — сказал старый домовик, — но директора нет в школе…

— Но вы же знаете, что он защищал Хогвартс?

— Да, мисс Гермиона. Он велел нам прятать учеников. Тайно предупреждать их, когда эти Кэрроу устраивали облавы. Кормить и лечить пленников, незаметно, чтобы Кэрроу не заметили.

— Вот и продолжайте выполнять его приказ, ведь он всё еще директор, — сердито произнесла я. — Позаботьтесь об учениках! Теперь уже о незаметности можно не думать, поэтому от его имени разрешаю творить всё, что угодно! Подпись показать? Она настоящая!

В записке (вернее, оторванном от того самого матерного послания кусочке) значилось «Да делайте вы, что хотите, Грейнджер!» и стояла размашистая подпись, такая резкая, что перо порвало бумагу. Но будто домовикам есть разница!

— И еще, — добавила я по внезапному наитию, — вы знаете, кто такие полицейские?

Большинство помотало ушами (вышло похоже на аплодисменты), и я пояснила, немного приврав:

— Так в Америке называют авроров. И все они носят вот такие значки с девизом…

Я трансфигурировала серебристую звезду из завалявшегося в кармане шиллинга, вышло похоже на шерифскую, как в кино.

Винки, оказавшаяся ближе всех ко мне, вытянула шею и прочитала надпись на значке:

— Служить и защищать…

— Разве вам это не подходит? — спросила я. — Разве не этим вы занимаетесь всю свою жизнь? Вы же сами мне говорили, что это — цель вашего существования!

— Да… да… — сказал очень старый домовик. — Служить и защищать. Да!

— Тогда займитесь делом, разбейтесь на группы, — велела я, — и пусть непременно один страхует другого, чтобы, если кто-то промахнется по врагу, не досталось своим. Ясно? Так… А если кто-то рискнет выбраться из школы, там вообще делайте, что угодно. Добби, ты в этом ас, давай, просвети их!

Я вышла из кухни, слыша поднявшийся гул и резкий тонкий голосок Добби, потом и Винки: «Служить и защищать! Вы слышали, что сказала Гермиона Грейнджер? Мы должны служить и защищать!» — а потом вдруг слаженный хор, скандирующий эти слова…

Я знала, они могут погибнуть. Любой мог погибнуть, но чем больше нас будет, тем больше у всех шансов уцелеть!

— Мы нашли! — встретили меня Гарри и Рон, потрясая сломанной диадемой. — В Выручай-комнате!

— Рон ее грохнул, — захлебывался Гарри. — Клыком василиска! Спасибо, Гермиона, времени в обрез, и пока бы мы еще нашли их…

— Еще осталась змея, — напомнила я, и тут раздался глухой удар — это началась атака.

15

Против великанов заклинания почти бесполезны, они для них все равно что комариные укусы… Конечно, в рое москитов приятного мало, но у нас не набиралось столько бойцов, чтобы обеспечить непрерывные удары по великанам!

Атаковала нас целая армия, и я еще подумала — а Пожиратели что, не думают о собственных детях? Об эвакуации точно никто не знал, она прошла единомоментно, и… не знаю, какие тролли в родне у Крэбба с Гойлом, но им что, сыновья не дороги? Совсем мозги отказали? Или их Волдеморт заколдовал?

— Сириус, щитами их, щитами! Отдавливайте от стен! — крикнула я, прорвавшись на верхушку башни. — Где звери?

— Черногрив отправился собирать табун, но они там с Тенебрусом за место вожака подрались… нашли время! — ответил он. — Что ты про щиты говоришь?

— Я говорю, великанов не взять заклинаниями, отталкивайте щитами, — выдохнула я. — Если щит мощный, им можно сбить с ног…

— Верно! — отозвался Крам с соседней стены. — Мы так делаем! Заодно держим людей!

— А ты откуда… ладно, не спрашиваю, — отмахнулся Сириус, выхватил вторую палочку и как-то хитро скрестив обе, шарахнул по ближайшему великану таким щитовым заклятием, что тот пошатнулся. — Ага, не нравится, кур-р-рва!..

Я так не умела, а пробовать без практики не собиралась, поэтому понеслась обратно вниз. Хорошо, вовремя избавилась от мантии и заплела волосы, сейчас на это не было времени: Пожиратели все-таки проникли в школу, и драка шла уже в холле.

«Противник не будет ждать, пока вы займете выгодную позицию и примете правильную позу, — слышала я, с разбегу влетая в гущу схватки. — И на пары вы разбиваться тоже не будете, а если и будете, то как попало, противник у вас может смениться в любую секунду, и отражать вам придется не то заклятие, к которому вы были готовы».

Тут я пропустила над головой оглушающее заклятие, ударила по рослому Пожирателю Сектумсемпрой… главное, по своим не попасть! Потом пришлось рухнуть на пол — надраенный Филчем пол был достаточно гладким, чтобы я сумела проскользить по нему под ногами еще двух Пожирателей и снизу врезать обоим обездвиживающим… а третий добавил своему же соратнику чем-то незнакомым.

«Вам всегда может прилететь чем-то, предназначенным другому», — снова вспомнила я, вскакивая на ноги и снова падая — сверху запустили «ловчими силками», видимо, команда профессора Спраут вышла на позиции. Они собирались швыряться мандрагорами и прочими милыми растениями…

Да, это та еще зарядка, скажу я вам, хорошо, что папа приучил меня каждый день делать эту самую зарядку! Да и по тренировочному залу я побегала предостаточно. На атлета не тяну, но хоть что-то!

Тут я вспомнила отличное заклятие, которым случайно угодил в меня Малфой, и угостила им по очереди троих. О! Это было прекрасно! Жаль, я не могла понаблюдать, нужно было найти Гарри.

Кто-то угодил в меня Круциатусом, но я достаточно потренировалась на себе самой, чтобы не лишиться сознания (хотя в глазах потемнело от боли), а ответить атакующему — по следу заклятия, он ощущается, если приноровиться, — таким же Круциатусом. Судя по визгу, попала, а когда выдаешь обратку по тому же каналу, выходит намного сильнее, это я тоже давно усвоила…

Вот они, наконец!

— Я… я видел, — выговорил Гарри, тяжело дыша и держась за голову. — Он в Визжащей хижине. Змея с ним, он ей сделал какую-то магическую защиту. Он послал Люциуса Малфоя найти Снейпа. Тот должен что-то сделать…

— Волдеморт даже не сражается, значит? Думает, ты сам к нему придешь?

— Он знает, что я ищу крестражи, потому и держит Нагайну при себе… Очевидно же, что я должен пойти к нему, чтобы к ней подобраться!

— Тогда лучше я пойду, — сказал Рон, ловко подбив рослого Пожирателя. Я держала щиты, потому что нас запросто мог оглушить кто угодно, такое веселье царило вокруг.

— Нет, это мое дело, — помотал головой Гарри. — Пойду я.

— Мы, — поправила я. — Где мантия-невидимка?

Как мы пробирались к выходу — история отдельная. Нас раз двадцать могли убить, причем свои же, но нам повезло. Мы даже увернулись от великана, разнесшего половину башни одним ударом и чуть не затоптавшего нас, но тут накатила волна дементоров.

«Щит — тоже оружие. Краем щита можно выбить неприятелю зубы, сломать руку, ударить по ногам. Металлические накладки на внешней стороне щита не для красоты, — это я помнила прекрасно, поэтому не двинулась с места, когда парни судорожно пытались вызвать Патронусов, а те растворялись, едва проявившись. — Щитом можно сокрушить!»

— Гермиона, ты что… — выдавил Рон, пятясь.

Да ничего, просто на коленях удобнее — сразу не сшибут с ног, если что!

Как там делал Сириус? Запястья крест-накрест, палочки тоже, это даже не христианский крест, это идет из глубины веков… Мария показывала кое-какие жесты и узоры…

И самое лучшее воспоминание тут не поможет, дементоров слишком много! Вот почему гаснут Патронусы Гарри и Рона — они, как боггарт, не могут выбрать цель и рассеиваются. А мой Патронус древнего образца, как говорил Снейп, просто щит. Ему не нужна конкретная цель, он должен просто ограждать хозяина.

И там, где не помогает радость и любовь, спасут ярость и ненависть. Ярость — такая, чтобы перед глазами встала кровавая пелена, застилающая все мысли, кроме одной, а ненависть — обжигающая, ледяная… Только так можно избавиться от страха — выжечь и выморозить до дна! Одна лишь любовь с этим не справится, слишком уж она хрупкая, слишком нежная, нельзя ее допускать до этих вот…

«Вы ничего не можете сделать мне, твари, — вот главная мысль. — У вас нет надо мной власти!»

За закрытыми веками что-то полыхнуло красным и серебряным, кажется, кто-то что-то кричал…

Когда я осторожно приоткрыла один глаз, дементоров поблизости не было, Гарри нервно протирал очки, а Рон смотрел на меня, часто-часто мигая. Хотя, возможно, это был нервный тик.

— В чем дело? — спросила я, убирая запасную палочку в крепление на руке (я давно их приспособила, как у авроров, потому что из кармана выронить палочку проще простого).

— Это что за заклинание было? — выговорил Рон.

— Патронус.

— А я думал, атомный взрыв, — с нервным смешком выговорил откуда-то взявшийся Дин Томас. А, точно, это он кричал, когда пытался помочь. — Долбануло так, что ошметки дементоров сейчас, наверно, где-то за облаками!

— А как это выглядело? — с интересом спросила я, поднимаясь на ноги.

— Ну… сперва засветилось красным, а потом тебя как колпаком накрыло, и нас всех тоже, и он делался все больше и больше, — Дин раскинул руки, — и по нему пошли серебряные такие сполохи, сперва немного, потом всё гуще и гуще. А потом рвануло! И они разлетелись — вжух! — и только клочья… Ну, не все, там вон еще есть…

— Это уж вы сами, — сказала я, отряхивая колени, — нам надо бежать! Гарри, скорее!

«Вы как Кракатау накануне извержения», — говорил мне Снейп. Может, это опять был выброс? Но я вроде не на пределе…

«Светитесь огненно-алым, да только не как огонь в костре, а… холодным, и отблеск серебряный… Или стальной», — сказал Грипхук. Наверно, он, гоблин, видел силу волшебника иначе, нежели люди.

Мы бежали к Дракучей иве, к Визжащей хижине, и я тащила за собой Рона, потому что он уже хрипел на бегу…

— А как мы туда войдем? — выдохнул Гарри. Колени у него подгибались — ну точно, никакой физподготовки! Я-то за время пользования хроноворотом набегалась по лестницам так, что сейчас даже не запыхалась. — Тогда Живоглот помог…

— Ты волшебник или как?! — вспылила я, и Рон, хлопнув себя по лбу, швырнул какую-то ветку в заветный сучок, чтобы Ива остановилась. — Молодец. Идем.

В подземном ходе было тесно: мы сильно выросли с тех пор, как забирались сюда в первый раз.

— Мантию накинь! — прошипела я, и Гарри с трудом облачился в нее, тут ведь не развернешься толком.

Разговор был слышен едва-едва, и я, отползши назад, обернулась кошкой. Теперь я все могла разобрать: Волдеморт говорил со Снейпом о палочках, о том, почему сломалась малфоева, почему Бузинная ведет себя так странно, а потом… Потом он пришел к единственно доступному ему выводу: решил, что истинный хозяин палочки — тот, кто убил Дамблдора, а не тот, кто забрал палочку из гробницы директора, и именно потому она не работает, как должно.

А потом я превратилась обратно и зажала уши, чтобы не слышать… не слышать… И считала минуты: сколько мне понадобится, чтобы успеть вовремя?

— Гермиона, — тронул меня за плечо Гарри. Рука у него была в крови и тряслась, как после Круциатуса, — Гермиона, надо идти…

— А он… ну, Снейп?

— Умер, — прошептал Рон, белый, как мел, веснушки казались оспинами на его лице. — Там всё… не смотри туда, Гермиона, там весь пол в крови…

— Нет, я должна увидеть, — сказала я, выпрямившись, насколько позволяла теснота подземного хода. — Я только взгляну.

Это была не просто кровь, нити воспоминаний змеились в ней, серебристые, предназначенные Гарри, я это понимала, и собрала их во флакон, трансфигурированный из чего попало, стараясь не смотреть в мертвенно-белое лицо, в совершенно пустые черные глаза…

— Возьми, — сунула я Гарри этот флакон. — Идем скорее.

Снаружи снова гремел голос Волдморта, призывавшего сдаться, требующего, чтобы Гарри Поттер пришел к нему…

Четверть поворота хроноворота. Если потребуется, я повторю это еще. И еще. Пока не накопится критическая масса временных ошибок, как сказал Снейп, но тогда мне уже будет всё равно.

… Я видела, как бледное лицо Снейпа теряет последние краски; а чёрные глаза раскрываются шире, и змеиные клыки вонзаются в шею, и он не может сбросить с себя заколдованную сферу… Он упал.

— Сожалею, — холодно сказал Волдеморт и вышел, забрав змею.

Гарри неуклюже выбрался из подземного хода и подошел к умирающему… не заметив черной кошки, скользнувшей следом.

— Петрификус Тоталус! Обливиэйт! — рявкнула я, разом остановив его и сунувшегося следом Рона, и упала на колени рядом со Снейпом.

Он еще был жив, из последних сил зажимал порванное горло, и хоть чары толком не действовали, я использовала всё, что только знала, но лишь едва замедлила кровотечение.

Он ловил мой взгляд и силился улыбнуться…

Я поднесла палочку к лицу, держа ее вертикально, и серебристый купол накрыл нас, без красных всполохов, крови здесь и так хватало!

Человеческой крови, не этой, серебряной.

Пять капель. Десять. Я помню, как сложно было очистить раны Гарри после укуса Нагайны, и ведь тогда она не стремилась прикончить его, только задержать, не выпустила весь свой яд. На этот раз Нагайна убивала, но сама же все испортила — ток крови вынес почти весь яд. Но вот кровопотеря…

Пятнадцать капель. Двадцать.

У меня еще два флакона. И уйма времени. Если понадобится, я принесу еще галлон. Может быть, годится только взятая силой кровь. И только свежая. Тогда я убью единорога… Что за чушь лезет в голову, он же сам позволит взять то, что мне нужно!

— Гре… Грейнджер… — сипло выговорил Снейп. — Что это за отрава?

— Это все, что вас интересует на данный момент? — спросила я, глядя ему в глаза. — Кровь единорога, если это так важно.

— Так вы не за рог подержаться ходили… — прошептал он и закашлялся, а я кивнула.

Ладно, связки потом вылечим, если змея и их задела. А пока для профилактики — еще десять капель, а чтобы не сопротивлялся — изо рта в рот. Привкус в самом деле гадкий, да и пусть!

— Время, — шепнула я. — Притворитесь мертвым. Могу для верности чем-нибудь стукнуть, но боюсь совсем добить… И воспоминания — я их соберу для Гарри.

— А вы…

— Постараюсь ему помочь. У нас тут еще союзники нарисовались, держимся. Минута осталась…

— Я умирал красиво? — спросил Снейп, улегшись обратно в лужу собственной крови и картинно закатив глаза.

— Нет, это было отвратительно, — честно сказала я, прежде чем меня выкинуло в реальность. В реальность, в которой Северус Снейп был жив.

Но Петрификус меня никогда не подводил! Особенно вариант Максима. Авось, не умрет все-таки, а если присохнет к полу, я его потом отскребу!

16

Мы пробрались обратно в замок.

Мертвых всё приносили и приносили в Большой зал, и…

«Нет, только не Сириус!» — в ужасе подумала я, тут же попыталась высчитать, как вернуться назад и сделать что-то, но тут же выдохнула с облегчением и стыдом — это был не он, а незнакомый дурмштранговец, такой же высокий и темноволосый.

— Вы где были? — спросил Сириус, возникнув позади. Он был весь в крови, но выглядел вполне живым и бодрым.

— По делу… — ответил Гарри, с ужасом глядя вперед, на тело Люпина.

— Нас теперь уж точно не перепутают! — нервно хохотали близнецы Уизли, один без уха, второй с кровавой раной через все лицо, почти как у Грюма, спасибо, глаз уцелел…

Их мать обнимала Перси — тот вернулся накануне битвы, не выдержал все-таки. Ему тоже досталось, но не критично.

— Я сейчас, — сказал Гарри и сбежал. Я видела, как он сжимает флакон с воспоминаниями Снейпа, знала, что он там увидит, но… ничего не могла поделать.

— Гермиона? — тревожно спросил Сириус. — Ты чего? Твой…

— Я успела, — шепотом ответила я, обняла его и расплакалась. — Успела… Лишь бы эта сволочь не сбросила мое заклинание раньше времени, а он может! И влезет в бой! И опять…

— Так, не реви, это дело поправимое, — сказал Блэк. — Кричер, ты где?

— Здесь, господин Сириус! — ответил тот.

— Гермиона, где ты оставила это тело?

— В Хижине…

— Кричер, отправляйся в Визжащую хижину, найдешь там мужчину моих лет, скорее всего, надежно обездвиженного… Тьфу, ты же знаешь Снейпа! Так вот, обездвижь его еще надежнее и переправь на Гриммо. Если потребуется, подлечи. Только не покалечь, это Гермионина добыча…

— Будто Кричер не знает, — пробурчал он и испарился.

— Гермиона, — серьезно сказал Сириус, подергав меня за косу. — Помнишь такую историческую байку: когда какой-то тип держал замок в осаде, он сказал, что выпустит детей и женщин с тем, что они смогут унести на себе…

— И женщины вышли со своими мужьями на спинах? — шмыгнула я носом. — Конечно, помню.

— Ну вот. Нас осаждают… и ты вынесла, кого смогла. И теперь тебе главное самой уцелеть, иначе всё это окажется напрасно, — сказал он, и я опешила: откуда у Блэка такая серьезность? Но он тут же объяснил: — Я даже не думал об этом, пока мы с Тонкс не… А когда родился Реджи… Я не имею права погибнуть, Гермиона. Даже если придется драпать, поджав хвост, я побегу, но не стану бросаться под Аваду.

— Даже ради Гарри? — провокационно спросила я.

— Даже ради него. Он уже взрослый, а у меня жена и крохотный сын! Я двенадцать лет потратил даром… Да просто — я жить хочу! И я теперь отлично понимаю Пожирателей, которые изо всех сил выворачивались… вроде родственничка…

— Передо мной-то ты зачем оправдываешься? Вместе будем драпать, — сказала я. — Я тоже совсем не желаю умирать. У меня, в отличие от тебя, даже сына нет!

— О, вот тут я обскакал старину Снейпа! — заржал он, но тут же замолчал. — Извини.

— Не извиню! Ты просто слова «контрацепция» никогда не слышал!

— А это что-то темномагическое? — вытаращился на меня Сириус, и мы опять захохотали, видимо, стресс давал о себе знать…

— Пойдем, — сказал он наконец. — Надо помочь.

Не все успели эвакуироваться. Или не захотели.

Я видела, как Оливер Вуд, капитан нашей сборной, нес в замок маленького Колина Криви. Мертвого.

Видела, как Джинни уговаривает девочку-ровесницу идти в замок, а та просто просила отпустить ее к маме, она не хотела больше драться… Не все на это способны. А часто на это способны вовсе не те, кого можно принять за бойцов. Невилл, например. Снейп преподал ему достаточно уроков, чтобы он сумел возглавить ОД, вот только какой ценой?

«За что с ними так?» — прозвучал в голове знакомый голос.

Гарри нигде не было, но я догадывалась, куда он мог деться. И ничего не могла предпринять — это было его и только его дело. А для всех я хроноворот открутить не сумею…

— Гарри Поттер мёртв, — прозвучал голос Волдеморта. — Он был убит, когда бежал, пытаясь спастись, пока вы тут клали за него свои жизни. Мы принесли вам его тело, как доказательство того, что вашего героя больше нет. Вы проиграли бой. Всякий, кто продолжит сопротивление, мужчина, женщина или ребёнок, будет уничтожен, как и вся его родня, до единого. Выходите из замка, преклоните предо мной колени, и вы будете прощены. Ваши родители и дети, ваши братья и сёстры будут жить, и будут вознаграждены, и вы присоединитесь ко мне в новом мире, который мы вместе построим…

— В прекрасном новом мире, — пробормотала я, поежившись.

Лицо у Сириуса было странным.

— Только не кидайся мстить! — поспешила я. — Месть…

— Лучше подавать холодной. Я знаю, — сказал он. — Кричер!

— Да, господин Сириус? Кричер сделал, как вы велели!

— Молодец. Ты снова поступаешь в распоряжение Гермионы. Делай всё, что она прикажет, ясно? Потому что, — Сириус улыбнулся, — Гермиона плохого не посоветует. А я сам справлюсь. И, обещаю, не полезу на десяток Пожирателей с голыми руками!

— Помни о сыне! — ответила я и тоже улыбнулась. Сбежать бы на Гриммо, Кричер переправит, но… как же все остальные?

Неподалеку грохотало — это шли великаны.

И Хагрид — он нес на руках Гарри, и с виду тот был мертвее мертвого…

— Да он ведь живой, сволочь, — сказала я, вглядевшись, и Сириус вздрогнул. — Ты сам глянь, он же дышит! Виктор, посмотри!

— Ресницы дрожат, я в бинокль вижу! — отозвался вместо Виктора Поляков. — Как Волдеморт ухитрился это просмотреть?

— Он идиот? — резонно предположил Блэк.

— Не иначе…

— Тогда ждем. Ничего не предпринимаем. И не орите! Ветер с их стороны, хорошо, если не услышали, — сказал Сириус. — Сами знаете, его атаковать нет смысла, пока змея жива.

Поляков поднял руку, значит, понял.

— Видите? — заговорил Волдеморт. — Гарри Поттер мёртв! Теперь понимаете, как вы обманывались? Он был ничто, всего лишь мальчишка, полагавший, что другие должны отдавать за него жизнь!

— Да на… он тебя вертел! — рявкнул Рон, и другие закричали что-то, но голос Волдеморта перекрыл их вопли.

— Он был убит, когда пытался улизнуть из замка. Убит, когда пытался спастись…

Внизу кто-то вырвался из толпы и ринулся на Волдеморта: Тот отшвырнул в сторону палочку бросившего ему вызов и рассмеялся.

— И кто же это? — сказал он. — Кто вызвался показать, что случается с теми, кто продолжает драться, когда бой уже проигран?

— Невилл Лонгботтом, — подсказала Беллатриса.

— А, да, вспомнил, — сказал Волдеморт, глядя сверху вниз на Невилла, который с трудом поднялся и стоял перед ним, безоружный и беззащитный. — Но ведь ты чистокровный, разве не так, мой храбрый мальчик?

— И что?

— Ты показал волю и храбрость, и ты птенец благородного гнезда. Из тебя выйдет очень ценный Пожиратель смерти. Нам нужны такие, как ты, Невилл Лонгботтом.

— Я к тебе приду, когда ад замёрзнет, — вежливо ответил Невилл и грязно выругался.

— Ну что ж… — сказал Волдеморт, — если твой выбор таков, Лонгботтом, мы вернёмся к изначальному плану. И падёт он, — добавил он тихо, — на твою голову.

Он взмахнул палочкой, и из окна башни вылетела старая Распределяющая шляпа.

— Отныне в Хогвартсе не будет распределения. Герб, щит и цвета моего благородного предка, Салазара Слизерина, объединят всех. Верно, Невилл Лонгботтом?

Он направил палочку на Невилла, и тот застыл неподвижно, а потом нахлобучил Шляпу ему на голову, так, что она съехала ему на глаза.

— Сейчас Невилл покажет, что случится с каждым, кто будет настолько глуп, чтобы продолжать противиться мне, — сказал Волдеморт, и коротким взмахом палочки заставил Шляпу вспыхнуть.

Я дернулась вперед, но Сириус схватил меня за плечо. Внизу кричали, и тут…

— Ну наконец-то, не прошло и полугода! — крикнул он, и Черногрив ответил ему пронзительным воплем.

Ну что я могу сказать… Хагрид приручил довольно большой табун фестралов.

Вслед за ними мчались гиппогрифы, а еще со страшным топотом бежал младший братец Хагрида — он был поменьше волдемортовых великанов, зато злой донельзя. Видимо, его Черногрив за задницу укусил… Или нет, подумала я, скорее, кентавр стрелу всадил: сперва я подумала, что из леса идет конная лава, но откуда ей тут взяться? Точно, кентавры!

И тут вдруг одним быстрым, плавным движением Невилл вырвался из пут заклятия; горящая Шляпа свалилась с него, и он вытянул из её глубины что-то серебряное, со сверкающей рубиновой рукояткой…

Свист серебряного лезвия был слышен даже в поднявшемся шуме. Одним ударом Невилл снёс голову огромной змее, и голова эта взлетела высоко в воздух, а тело змеи глухо ударилось о землю у его ног.

— Вот это, я понимаю, гриффиндорец… — выговорил Сириус.

— Кричер пытался удержать меч, — сказал домовик, объявившись рядом, — но не смог. Не хватило сил, потому что…

— Да отстань ты! Гермиона, идем! — рявкнул Блэк. — Кричер, почему домовики до сих пор не в бою? Поди дай им пинка!

Фестралы и гиппогрифы с кентаврами вынудили Пожирателей отступать в замок, и это было скверно: на открытом пространстве легче сражаться…

«Я не успеваю, — думала я, отбиваясь от каждого, кто попадался мне на глаза, — я не достаточно выстрая! Но я могу сбежать, а они…»

И тут, наконец-то, атаковали домовики. Видимо, Добби потребовалось много времени, чтобы их убедить даже после моей речи, но когда явился старик Кричер, настоящий домовик, защищающий истинного хозяина…

Они хлынули волной, и это было жутко. Такие маленькие создания, владеющие мощной магией… Их тоже убивали: бедные кухонные слуги не умели сражаться, но скольких Пожирателей они положили!

Волдеморт теперь дрался с МакГонаггал, Слагхорном и Кингсли, со всеми сразу, и в его лице была холодная ненависть, а они метались вокруг него, пригибаясь, не в силах его прикончить…

Беллатриса тоже ещё сражалась, шагах в пятидесяти от Волдеморта, тоже с троими — Луной, Джинни и мной, и она была чертовски сильна. А девчонки мешали мне, я упустила уже две возможности пришибить эту гадину!

И едва успела закрыться от ее атаки…

Кто-то крепко взял меня сзади за талию.

— Держите щит, — произнес знакомый голос. — Не теряйте темпа.

Кровь и серебро, не пробьешься, тварь! Серебра больше, потому что мы оба живы, и это его рука сейчас держит меня, разворачивая, чтобы пропустить очередное заклинание…

— Вот, хорошо. А теперь просто следуйте за мной, не вмешивайтесь. Чувствуете?.. Два-три-четыре… Два-три-четыре…

Я даже заклинаний тех не знаю, которыми он бьет по Беллатрисе, это что-то… «Вам еще рано знать, Грейнджер», — скажет он потом. Если будет это «потом»!

Будет! Непременно будет! И раз сейчас я — его щит, то давлю на Беллатрису, как могу, и ее защита слабеет, и она мажет по нам…

— Предатель! Предатель! — слышу я ее яростный крик.

Даже вдвоем нам не хватает сил. Я недостаточно опытна, а он едва стоит на ногах…

«Два-три-четыре… ошибся — импровизируй!» — вспоминаю я и собираю все силы.

Щит — тоже оружие.

Беллатрису впечатывает в стену серебряной стеной с алыми всполохами. А теперь, пока она приходит в себя… Нет, не Авада. Не мои цвета.

— Сектумсемпра! — если ударить с двух рук, голова гарантированно отвалится.

Я отворачиваюсь, уткнувшись в его грудь, но не забывая держать щит, и мы оба оседаем на пол, и тут неизвестная сила вздергивает нас в воздух…

Последнее, что я помню — яростный вопль Волдеморта, лишившегося вернейшей из слуг.

17

— Гермиона, ты жива? — взмыленный Сириус похлопал меня по щекам. — Этого не спрашиваю, он живучий, как… как…

— Сказывается недостаток образования, — ядовито сказал ему Снейп. — Даже сравнения подобрать не можешь, невежда!

— Кричер может идти воевать? — деловито спросил домовик, получил дозволение и улетучился.

— Я ему велел вас выдернуть, — сказал Сириус. — Это было… Если б я не знал, что идет бой, подумал бы, что вы танцуете. Раз-два, поворот, Авада… Чертовски красиво!

— Авады вроде не было, — сказала я и схватилась за руку Снейпа. — Только…

— Ну да.

— А Гарри?

— Жив и здоров. В отличие от Волдеморта, тот спекся.

— И с кем тогда Кричер воевать помчался? — не поняла я.

— Да там недобитков полно, их хотя бы переловить надо, — серьезно ответил Сириус. — Великаны, опять же… Вы как, в порядке? Я тогда пойду, там надо руководить, потому что бардак страшный!

— Руководить? Блэк? Я точно на том свете, — не удержался Снейп.

— Если ты забыл, — сказал ему Сириус, — мой предок был директором Хогвартса! Съел?

— Я зато знаю, за что тебя Линн Говард на шестом курсе отшила, — с милой улыбкой ответил тот. — Сказать? Грейнджер будет интересно…

— Все, брейк! — поднял руки Сириус и снова посерьезнел. — В самом деле, мне нужно идти. Как оклемаетесь, спускайтесь.

— Сириус, но… — начала я, а он перебил:

— Да никто не понял, что вообще произошло. Если кому-то и померещился Снейп, то… за призрака приняли, наверно. Гарри же сказал, что он мертв, окончательно и бесповоротно!

— Это будет забавно, — с чувством глубокого удовлетворения произнес тот.

Он вышел, а я посмотрела в глаза Снейпа. В кои-то веки нормальные, теплые черные глаза…

— Грейнджер, не сейчас, — правильно истолковал он мой взгляд. — И… я отдал вам тот долг, о котором вы говорили? Остался в живых?

— Не совсем. Вы же не сами по себе выжили.

— И проклятие вкусившему крови…

— Никаких проклятий, — сказала я. — Я не убивала единорога, тем более, ради собственной жизни. И хватит об этом. Главное, вы живой, остальное меня вот ни капельки не волнует!

— А мне стыдно, — сказал он вдруг. — Такое забавное чувство…

— За что стыдно? — удивилась я.

— Да я, понимаете, совершенно не желал умирать и надеялся, что вы меня все-таки спасете. Не готов я пожертвовать собой, как Поттер. Вы же знаете?

Я помотала головой.

— Это он был последним крестражем, — произнес Снейп. — Волдеморт так и не понял этого до последней минуты. Когда он хотел убить ребенка, то непроизвольно разделил остаток своей души и развоплотился, а крестраж остался в Поттере.

— Вот почему он Волдеморта так хорошо чувствовал! И вот почему ни один не смог бы жить спокойно, пока жив другой, — вспомнила я пророчество. — Ох… а знал бы Волдеморт об этом, пылинки бы с Гарри сдувал и не расставался с ним, пока их не разлучила бы смерть от естественных причин…

— Грейнджер, — ласково сказал мне Снейп. — Ваше чувство юмора еще хуже моего.

— Так ведь с кем поведешься, — пожала я плечами и ухмыльнулась, вспомнив альтернативное окончание этой поговорки. — Значит, Волдеморт убил не Гарри, а собственный крестраж?

— Насколько я смог понять из той ахинеи, что нес Сириус, Гарри он тоже убил. Ведь крестраж можно уничтожить только вместе с носителем, как змею. Но…

— Воскрешающий камень, — быстро сказала я. — Он был у Гарри. Не представляю, как он ухитрился это провернуть без хроноворота, однако… Ладно. Выжил, и хорошо. Теперь всё? Ваши долги розданы?

— Кроме одного, — серьезно ответил он. — Я же сказал, вам я долг жизни не отдал. Теперь уже двойной.

— Вот и прекрасно. И помните об этом! И… слушайте, а может, вы меня всё-таки назовете по имени?

— Нет, мне так больше нравится, — ухмыльнулся он. — И когда вы называете меня профессором — тоже…

— Извращенец.

— А я и не скрывал. Но нам, наверно, лучше спуститься. Кажется, там уже празднуют… И еще, — Снейп вдруг посерьезнел, — я должен узнать, что с Драко и Люциусом. Они же…

Я хлопнула себя по лбу и позвала:

— Живоглот!

Кот появился минут через пять, с одобрением посмотрел на нас и положил мне на колени порядком обслюнявленного белого хорька. Тот в панике огляделся и полез прятаться к Снейпу в рукав.

— Драко был в безопасности, — серьезно сказала я, поймав его за хвост. — Живоглот за ним присматривал. Да не цепляйся ты когтями, я ж тебя расколдовать должна! Или ты хочешь к профессору на ручки? Обойдешься, это мое место!

Малфой хлопнулся на пол, выдохнул, вдохнул… но сказать ничего не смог.

— Всё уже закончилось, — сказала я. — Волдеморта больше нет.

— А папа? — выдавил он. — И мама?

Сириус ничего о них не сказал, я просто не знала, поэтому снова позвала Кричера.

— Госпожа Цисси с мужем до сих пор ищут тело сына на поле боя, — доложил он, и Драко сделался совершенно белым.

— Иди давай, — толкнула я его в плечо. — Кричер, отволоки его к родителям, пожалуйста, и присмотри, чтоб их никто не обидел!

— Я… — Драко зажмурился, но все-таки выговорил через силу: — Я твой должник.

— Иди ты к черту, — ответила я. — Обойдусь.

— Сэр… — он повернулся к Снейпу. — Я… я не…

— Иди к своим, — твердо сказал тот. — Потом поговорим. Будет еще время, раз все живы.

Драко кивнул и протянул руку Кричеру. Миг — и они исчезли.

— Идем вниз? — спросила я.

— Да. Только постойте секунду, я вас в порядок приведу, а то вы на трубочиста похожи. Или на черта.

— А вы — на агента похоронного бюро, — не удержалась я. — Черный вам не к лицу. Сильно старит.

— Грейнджер, мантию в блесточках я не надену даже под страхом смертной казни. С белым воротничком я похож на пастора, в зеленом и синем — на умертвие, красное… гм… тоже не надену. Поэтому отстаньте от моей одежды!

— Не отстану! И вообще, вам бы пошли самые обычные джинсы с рубашкой. Или джемпером…

— А вы думаете, я летом в мантии хожу у себя дома? — ухмыльнулся он. — И по улице? Соседи меня за престарелого хиппи принимают. И за наркомана: из моей халупы вечно чем-то странным пахнет. А кое-кто втихаря спрашивал, не торгую ли я самогоном.

— Нашелся престарелый, — фыркнула я. — Ну ладно. В другом костюме вас, чего доброго, и не узнают. А потом я займусь вашим гардеробом…

— Вы? С какой стати?

— Вообще-то, как честный человек, вы обязаны на мне жениться, — напомнила я, полюбовалась выражением его лица и добавила: — Вы что, возражаете?

— Нет, я не возражаю, но при чем тут мой гардероб? — совершенно серьезно ответил он. — Хозяйничать в моих вещах и в моей лаборатории я не позволю, даже не мечтайте.

— А кто мне все свое имущество оставил?

— Так это ведь на случай смерти, а я жив, — вывернулся Снейп. — Поэтому верните похищенное. И то, что вы у Дамблдора стащили, тоже присовокупить не забудьте. Какое-никакое, а приданое…

Я онемела от такой наглости, а потом ойкнула:

— Меч!

— Какой меч? — не понял он.

— Меч Гриффиндора! Мы же заключили с гоблинами сделку, обещали отдать им настоящий меч Гриффиндора, если они нам притащат чашу Хаффлпаффа и фальшивый меч…

— Кто — вы? — нахмурился Снейп.

— Ну… мы с директором Блэком. Я действовала от вашего имени, — объяснила я и показала ему скомканную бумажку, которая так и лежала у меня в кармане. — А поскольку вы по-прежнему директор Хогвартса, то вы с гоблинами и объясняйтесь!

— Лучше б я умер, — серьезно сказал он, подержавшись за голову.

— Они не в курсе, что меч можно вынуть из Шляпы, — подсказала я.

— А! Ну тогда пускай забирают. Но это ведь надо торжественно озвучить… — Снейп поморщился. — Ненавижу все эти речи. И нет, вам я не позволю действовать от моего имени! Отдайте…

Он испепелил записку и подал мне руку.

— Идем.

— А вы останетесь на посту директора? — спросила я, встряхнув распущенными волосами.

— Ни за что. Хватит с меня этой каторги! — ответил он. — Пусть Минерва директорствует, Гораций или Филиус… Надо извиниться перед ним, кстати, я ему здорово врезал.

— Не заклинанием ведь?

— Нет, конечно, он же полугоблин, а на них заклятия влияют не так, как на людей. Книгой приложил, а она в деревянном переплете с накладками, тяжелая…

— То-то Луна удивлялась, что у него посреди гематомы руна проявилась, — фыркнула я. — И вот еще что… хроноворот не отдам. Скажу, что потеряла в бою, пусть ищут, он маленький и хрупкий, затоптали — и всё. А на Акцио он не реагирует, в смысле, на чужое, я об этом позаботилась.

— Думаю, о такой мелочи следует беспокоиться меньше всего, — усмехнулся Снейп, и мы начали спускаться в Большой зал.

Солнце лилось сквозь выбитые окна и отражалось в стеклянном крошеве на полу. Все перемешались, учителя и ученики, призраки и родители, кентавры и домовики, фестралы и гиппогрифы, и братишка Хагрида заглядывал в окно одним глазом…

— Вон Малфои, — шепнула я, кивнув налево. Они сидели там втроем, обнявшись так, будто боялись, что их станут растаскивать силой.

И, будто подгадав к нашему выходу, в зале появилась целая делегация гоблинов во главе с очень дряхлым с виду экземпляром. Грипхук был в свите, вполне бодрый и здоровый.

— Погодите, давайте сперва послушаем! — я потянула Снейпа в нишу у входа, и он охотно последовал за мной.

— Мы желаем заявить, — прошамкал старый гоблин, окинув зал взглядом, — права на меч Гриффиндора.

Невилл, перед которым лежал этот меч, непроизвольно схватился за его рукоять.

— Я, как заместитель директора… — начала МакГонаггал, но гоблин перебил:

— Договор заключен от имени директора Хогвартса, а не его заместителя, и подтвержден Гарри Поттером, которому меч был завещан Дамблдором. Где они?

— Я тут, — растерянно отозвался Гарри, — но… я же один подписывал!

— Видите ли, он не имел права на подобную сделку, — не сдавалась МакГонаггал, явно не услышав его, — поскольку… поскольку не мог считаться легитимным представителем школы! Оба! Я имею в виду обоих!

— Мы считаем иначе, — сказал старый гоблин. Сириус явно наслаждался представлением. — Мы желаем видеть директора и получить то, что причитается нам по праву. Мы выполнили свою часть сделки.

— Это правда, — подал голос Рон. — Грипхук принес нам чашу. Мы бы никогда ее не добыли из хранилища в «Гринготтсе»! И фальшивый меч он тоже вернул!

— Это была славная сделка, — ухмыльнулся Грипхук. — Итак, Гарри Поттера я вижу, а где директор?

Сириус уже буквально сползал под стол, стараясь не ржать слишком громко.

— К сожалению, — сверкнула очками МакГонаггал, — директор скоропостижно покинул нас.

— Он погиб, — добавил Гарри, глядя в сторону. — Волдемортова змея его убила. Я сам это видел.

— И я видел, он был мертвее мертвого, — подтвердил Рон и передернулся.

— Если бы вы усерднее занимались, Уизли, — обычным своим голосом, способным перекрыть шум Большого зала, произнес Снейп, выступив на лестницу, — то знали бы, что не всё — именно то, чем кажется.

Видимо, это и называется — немая сцена.

— Сознавайтесь, вы смотрели «Твин Пикс», — шепнула я.

— Урывками… — был ответ, и я невольно хихикнула.

Тишина в зале воцарилась невероятная.

— Я думал, померещилось, — выговорил Симус и размашисто перекрестился.

— Гермиона? — прошептала Джинни, глядя на меня во все глаза.

Ну да, не каждый день увидишь, как боевую подругу крепко обнимает за плечи злейший враг, с которым боролись не один год, а та держит его за пояс. Правда, это нужно было не эффекта ради, а потому, что Снейпа все еще шатало на ходу.

— Господа, — невозмутимо сказал он, когда мы спустились, — я подтверждаю, что договор подписан моей рукой. От имени школы Хогвартс я возвращаю подлинный меч Гриффиндора гоблинам — с благодарностью и надеждой на взаимовыгодное сотрудничество. Лонгботтом, передайте, будьте так любезны…

По-моему, от такого обращения Невилл оторопел сильнее, чем от явления живого Снейпа, а потому не воспротивился.

— Вы не можете!.. — ахнула МакГонаггал, но поздно — рука гоблина уже сомкнулась на серебряной рукояти.

— Отчего же? — приподнял брови Снейп. — Меня никто не снимал с должности. Я по-прежнему директор. Кстати, почему в Большом зале такой бардак? Эй, живо приберите!

— Ой, позор, позор нам… — запричитал старый домовик, кланяясь ему в ноги. — Простите, господин директор, сэр, простите, сейчас все будет сделано…

Мгновенное движение, будто ветерок пронесся — и нет на полу осколков и мусора, сверкают окна, целые, полы надраены, а столы прибраны и даже накрыты. Когда успели столько всего приготовить? Или, может, не все рискнули пойти в бой? Надо ж и в тылу кому-то оставаться!

— Господа, — учтиво сказал Снейп гоблинам. — Не желаете присоединиться к пиру в честь победы?

— Благодарим, директор, но мы вынуждены откланяться, — ответил старый гоблин. У него глаза горели при взгляде на меч. — Нас ждет собственный праздничный пир.

Они исчезли — видимо, портключом воспользовались, а может, на Хогвартсе теперь не было антиаппарационных чар?

— Но вы же умерли… — прошептал Гарри, глядя на Снейпа во все глаза. — Я видел. Это не иллюзия была… Столько крови, вы не дышали, и…

— Поттер, что вы знаете о качественных иллюзиях? — вздохнул тот. — В отличие от одной отважной девушки, без которой я и впрямь рисковал расстаться с жизнью…

— Снейп, не тяни, — сказал Сириус. — А то сейчас кто-нибудь сообщит в Министерство, и ты вполне официально полетишь с должности. Кингсли тебя терпеть не может, а он сейчас исполняет обязанности министра!

— Ты прав, Блэк, нужно уходить вовремя, — ухмыльнулся он. — Объясни им, в чем было дело.

— Ага. Вали давай, — хмыкнул он. — Кричер! Куда тебя опять унесло?

— Прощайте, дамы и господа. Я слагаю с себя директорские полномочия, — церемонно произнес Снейп. — Кому достанется эта… хм… честь, не могу знать. Вероятно, вам, Минерва. Желаю удачи на этом нелегком поприще. Филиус… простите за тот удар. В чарах мне с вами не тягаться, пришлось действовать по-маггловски.

— Ничего, Северус, — ответил маленький профессор, непроизвольно потерев лоб. — Не насмерть же…

Я помахала Виктору, а он показал мне два пальца, знак победы.

— Северус… — тихо произнесла Нарцисса Малфой, взглянув на нас, потом снова схватилась за Драко и разрыдалась. Я видела, Андромеда Тонкс (Тед Тонкс тоже был тут, значит, за их дочкой смотрела Мария или кто-то из старших) пробралась к ней и села рядом.

— Нарцисса, Люциус, — негромко сказал Снейп. — Еще поговорим. Ну, не знаю… на свадьбе у меня, что ли.

Большой зал повторно онемел.

— Что? — странно тихим голосом выговорил Слагхорн, а Симус повторно перекрестился.

— А я не человек, что ли? Жениться не могу?

— А официальное предложение сделать? — ткнула я его локтем в бок. И добавила шепотом: — Вы когда-то сказали, что ни за что не войдете со мной под руку в Большой зал, забыли?

— Не забыл. Ладно… Опять эти условности! — он посмотрел в потолок, на котором не было иллюзий, и спросил: — Грейнджер, пойдете за меня замуж?

— А смысл? — пожала я плечами. — Если вы о бессмысленной церемонии и деньгах, выкинутых на ветер, чтобы накормить и напоить гостей… Нет, не пойду.

— Грейнджер, не пугайте публику!

— Я не пугаю, я эпатирую! — фыркнула я, повернулась и обняла его за шею. — Куда ж вы от меня денетесь…

— Вот это другой разговор, — серьезно сказал он и поцеловал меня. И еще раз. И еще…

Потом, видимо, Сириус что-то скомандовал Кричеру, потому что очнулись мы уже на Гриммо.

— А про хроноворот так и не вспомнили, — удовлетворенно сказала я, подергав цепочку.

— Ну и отлично, — улыбнулся Снейп. — Хорошо, черт побери, быть живым! Кстати, а единорожья кровь у вас осталась?

— Немного есть, — ответила я. — А надо, еще достану…

— А они разве…

— Слушайте, ну это же условность! Мой знакомец уж точно подпустит… А вы что, намерены повторить рекорд Фламмеля?

— Почему нет? — пожал он плечами. — Я только сейчас осознал, до какой степени дорожу жизнью.

— Да вы ее только начинаете, — серьезно ответила я. — И кругом столько интересного… И неизведанного! И… И хватит болтать, лучше поцелуйте меня!

— Согласен, — серьезно ответил он, выполняя требование. — Для разговоров у нас еще будет старость. Лет так через…

— Пятьсот! — радостно подхватила я. — Неужели Фламмель не поделится? Не даст…

— Вот хоть столечко, — вспомнил Снейп, и мы засмеялись. — А лучше — рецепт.

— Сами найдем. Времени — сколько угодно…

Жизнь — чертовски хорошая штука, вот что я скажу!