История одного преступления

НАЦИОНАЛЬНОЕ СОБРАНИЕ

Чрезвычайное заседание, состоявшееся 2 декабря 1851 года, в 11 часов утра, в большом зале мэрии X округа.[54]

Бюро состоит из двух заместителей председателя Собрания — Бенуа д'Азии, Вите, и секретарей — Шапо, Мулена, Гримо.

В зале сильное волнение; присутствуют около трехсот депутатов, представлены все оттенки политических направлений.

Председатель. Объявляю заседание открытым.

Многие депутаты. Не будем терять время.

Председатель. Некоторые из моих сотоварищей подписались под протестом; вот его текст.

Беррье. Я считаю, что Собранию не приличествует изъявлять протесты. Национальное собрание лишено возможности заседать в своем помещении; оно заседает здесь; оно должно осуществлять свои права, а не выражать протест (Очень хорошо! — Изъявления согласия.) Мы должны действовать как свободное Собрание, именем конституции.

Вите. Нас могут разогнать; не следует ли тотчас условиться о другом месте встречи, либо в Париже, либо вне Парижа?

Множество голосов. В Париже! В Париже!

Биксио. Я предлагаю свой дом.

Беррье. Этот вопрос мы обсудим во вторую очередь; прежде всего Собрание, уже достаточно многочисленное, должно издать декрет; я прошу слова по вопросу о декрете.

Моне. Я прошу слова по вопросу о факте насилия. (Шум, оратора прерывают.)

Беррье. Оставим в стороне всякие отдельные факты; возможно, в нашем распоряжении нет и четверти часа. Издадим декрет. (Да, да!) Согласно статье шестьдесят восьмой конституции, ввиду того что Собранию препятствуют осуществлять его полномочия, я предлагаю следующий текст:

«Национальное собрание постановляет, что Луи-Наполеон Бонапарт отрешается от должности президента Республики; посему исполнительная власть по праву переходит к Национальному собранию». (Бурное, единогласное одобрение. Крики: На голосование!) Я предлагаю всем присутствующим здесь членам Собрания подписать этот декрет. (Да! Да!)

Бешар. Я поддерживаю это предложение.

Вите. Нужно объявить заседание непрерывным.

Председатель. Декрет будет напечатан любым возможным для нас способом немедленно. Ставлю вопрос о декрете на голосование (Декрет принимается единогласно под крики: «Да здравствует конституция!» «Да здравствует закон!» «Да здравствует республика!»)

Бюро составляет текст декрета.[55]

Пискатори. Я советую для ускорения дела пустить по рукам листы бумаги, на которых депутаты поставят свою подпись; затем эти листы будут приложены к декрету. (Да, да!)

(Депутатам раздают листы бумаги.)

Один из депутатов. Нужно дать командиру 10-го легиона приказ защищать Собрание. Генерал Лористон здесь.

Беррье. Дайте письменный приказ.

Многие депутаты. Пусть бьют сбор!

(В глубине зала происходят пререкания между депутатами и группой граждан, которых хотят удалить. Кто-то из этих граждан восклицает: «Господа, быть может через час мы пойдем на смерть за Собрание!»)

Пискатори. Два слова: мы не можем… (Шум. — Внимание! Внимание!) мы не должны, мы не хотим удалять слушателей. Мы будем рады всем, кто захочет прийти. Только что были сказаны слова, которые запали мне в память: «Быть может, через час мы пойдем на смерть за Собрание!» Здесь не хватит места для всех, но те, кто вошел, должны остаться! (Правильно! Правильно!) По конституции заседания открытые. (Возгласы одобрения.)

Председатель Вите. Вот текст декрета о вызове вооруженных сил:

«Согласно статье тридцать второй конституции, Национальное собрание вызывает Десятый легион для охраны места заседаний Собрания».

Я запрашиваю мнение Собрания. (Декрет принимается единогласно, затем возникает некоторое волнение, гул — многие депутаты говорят одновременно).

Беррье. Я настоятельно прошу депутатов хранить молчание. Сейчас бюро составляет текст декретов; кроме этого, я предлагаю дать бюро широкие полномочия для принятия всех мер, которые окажутся необходимыми; бюро нуждается в спокойствии и тишине. Те, у кого имеются предложения, внесут их позднее, но если все начнут говорить разом, невозможно будет столковаться. (Тишина восстанавливается.)

Один из депутатов. Я предлагаю, чтобы Собрание не расходилось, пока не явятся вызванные нами войска. Если мы разойдемся до этого момента, нам уже не собраться вторично.

Легра-Дево. Да, да. Заседание должно быть непрерывным.[56]

(В зал входят Одилон Барро и Денагль; они подписывают декрет об отрешении президента от должности.

Председатель поручает Овену Траншеру провести в зал депутатов, которых туда не пропускают.)

Пискатори. Я хочу довести до сведения Собрания следующий важный, как мне кажется, факт. Я пошел удостоверить личность нескольких депутатов, которым не давали войти в зал. Полицейские надзиратели сообщили мне, что мэр распорядился никого не пропускать. Я немедленно отправился к нему. Он сказал мне: «Я представляю исполнительную власть, я не могу разрешить депутатам доступ в зал». Я сообщил ему изданный Собранием декрет, заявил ему, что теперь единственная исполнительная власть — это Национальное собрание (Правильно!), и ушел. Я счел необходимым сделать это заявление от имени Национального собрания. (Да, да! Отлично!) Кто-то на ходу сказал мне: «Поторопитесь, войска будут здесь через несколько минут».

Беррье. Я предлагаю в виде временной меры предписать мэру открыть свободный доступ в зал.

Де Фаллу. Мне кажется, мы не предусмотрели двух возможностей, которые мне представляются весьма вероятными: одна — что ваше предписание не будет выполнено, другая — что нас выгонят отсюда. Нужно теперь же условиться, где именно мы соберемся.

Беррье. Ввиду присутствия здесь посторонних это вряд ли было бы целесообразно. Разумеется, мы сумеем известить всех депутатов о месте встречи. (Нет! Нет!) Я предлагаю дать мэру предписание.

Председатель. Слово имеет господин Дюфор. Тише, господа! Сейчас минуты для нас равны часам.

Дюфор. Соображение, только что высказанное здесь, — справедливо; мы не можем во всеуслышание объявить, где именно мы соберемся снова, Я предлагаю, чтобы Собрание предоставило своему бюро право назначить место. Бюро известит каждого депутата о месте заседания, чтобы все мы могли явиться. Господа! В настоящее время мы — единственные защитники конституции, права, республики, родины. (Да, да! Правильно! — Возгласы: «Да здравствует республика!») Так сохраним же свое достоинство, и если придется уступить насилию, — история зачтет нам то, что до последней минуты мы сопротивлялись всеми доступными нам средствами. (Крики: «Браво!» Аплодисменты)

Беррье. Я предлагаю, чтобы Национальное собрание издало декрет, предписывающий всем начальникам тюрем и арестных домов, под страхом обвинения в должностном преступлении, освободить всех арестованных депутатов.

(Декрет ставится председателем на голосование и принимается единогласно.)

Генерал Лористон. Здесь Собрание не в безопасности. Представители муниципалитета заявляют, что мы водворились в мэрии насильственно и что они не могут оставить ее в нашем распоряжении. Мне известно, что полицейские отправились сообщить об этом властям, и в скором времени значительные вооруженные силы принудят нас очистить зал.

(Только что вошедший в зал депутат восклицает: «Скорее! Идут солдаты!» Это происходило в половине первого.

Входит Антони Туре. Он подписывает декрет об отрешении президента от должности и говорит: «Те, кто не подпишется, — подлецы».

После сообщения о прибытии солдат наступает глубокая тишина. Все члены бюро становятся на скамьи, чтобы их могли видеть и депутаты и командиры отряда.)[57] (Движение, шум.)

(В глубине зала раздаются восклицания: «Подымаются по лестнице! Идут!» Сильное волнение, затем — гробовая тишина.)

Председатель Бенуа д'Ази. Ни слова, господа, ни слова! Полное молчание! Это — больше чем просьба; разрешите вам сказать — это приказание!

Возгласы. Сержант! Прислали сержанта!

Председатель Бенуа д'Ази. Сержант — представитель военной силы.

Де Фаллу. Если у нас нет силы, пусть по крайней мере у нас будет достоинство!

Один из депутатов. У нас будет и сила и достоинство (Глубокая тишина.)

Председатель. Оставайтесь на своих местах; помните — на вас смотрит вся Европа.

(Председатель Вите и один из секретарей, Шапо, направляются к двери, в которую должен вступить отряд, выходят из зала и останавливаются на площадке лестницы, нижние ступеньки которой уже заняли десять — двенадцать венсенских стрелков под командой сержанта.

Следом за Вите и Шапо на площадку выходят Греви, де Шарансе и еще некоторые члены Собрания, а также ряд лиц, не принадлежащих к числу депутатов, среди них — бывший член Учредительного собрания Беле.)

Председатель Вите (обращаясь к сержанту). Что вам нужно? Мы заседаем здесь на основании конституции.

Сержант. Я выполняю данный мне приказ.

Председатель. Переговорите с вашим командиром.

Шапо. Скажите вашему батальонному командиру, чтобы он пришел сюда.

(Спустя минуту на площадке лестницы появляется капитан, исполняющий обязанности батальонного командира.)

Председатель (обращаясь к командиру). Здесь заседает Национальное собрание. Именем закона, именем конституции мы требуем, чтобы вы ушли.

Командир. Мне дан приказ.

Вите. Собрание только что издало декрет, которым, на основании статьи шестьдесят восьмой конституции, президент республики, ввиду того что он препятствует законной деятельности Собрания, отрешается от должности; все чиновники и прочие лица, представляющие государственную власть, обязаны повиноваться Национальному собранию. Я требую, чтобы вы ушли.

Командир. Я не вправе уйти.

Шапо. Под страхом обвинения в должностном преступлении и тяжком нарушении закона вы обязаны повиноваться; ответственность за неподчинение падет на вас лично.

Командир. Вам известно, что значит быть орудием; я выполняю приказ. Впрочем, я немедленно доложу начальству.

Греви. Не забывайте, что вы обязаны подчиняться конституции и статье шестьдесят восьмой.

Командир. Статья шестьдесят восьмая меня не касается.

Беле. Она касается всех; вы обязаны повиноваться ей.

(Председатель Вите и секретарь Шапо возвращаются в зал.

Вите докладывает Собранию о том, что произошло между ним и батальонным командиром.)

Беррье. Я предлагаю немедленно объявить — и не только постановлением бюро, а декретом Собрания, — что парижским войскам поручается охрана Национального собрания и что генералу Маньяну под страхом обвинения в государственном преступлении вменяется в обязанность предоставить эти войска в распоряжение Национального собрания. (Правильно!)[58]

(Собрание единогласно принимает декрет)

Моне. Я предлагаю послать председателю Собрания копию декрета об отрешении президента от должности.

Многие депутаты. У нас нет больше председателя! Нет больше председателя! (Волнение.)

Паскаль Дюпра. Нужно прямо сказать — Дюпен вел себя подло. Я предлагаю не называть его имени. (Сильный шум.)

Моне. Я хотел сказать — председателю Верховного суда. Декрет нужно послать председателю Верховного суда.

Председатель Бенуа д'Ази. Господин Моне предлагает послать декрет об отрешении президента от должности председателю Национального верховного суда. Запрашиваю мнение Собрания.

(Собрание принимает декрет.)

Жюль де Ластери. Я предлагаю вам, господа, издать декрет, предписывающий командующему парижскими войсками и всем полковникам легионов Национальной гвардии под страхом обвинения в государственном преступлении повиноваться председателю Национального собрания. Пусть в столице все без исключения знают, в чем заключается их долг, пусть всем станет известно, что не исполнить его — значит предать родину. (Правильно! Правильно!)[59]

Один из депутатов. Я предлагаю реквизировать телеграф.[60]

Генерал Удино. Никогда еще потребность окружить нашего председателя уважением и симпатией, выразить готовность повиноваться ему не была в нас так сильна, как в настоящий момент. Он должен быть облечен своего рода диктаторской властью, если мне позволено так выразиться. (Протестующие возгласы некоторых депутатов.) Я отказываюсь от этого выражения, если оно может возбудить в ком-либо хоть малейшее недовольство. Я хочу сказать, что его слова должны выслушиваться в почтительном молчании. Наша сила, наше достоинство — в нашем единстве. Мы — единое целое, в Собрании нет более ни правой, ни левой. (Правильно! Правильно!) Во всех сердцах звучит одна струна; сейчас оскорблена вся Франция. (Правильно!)[61]

Председатель Бенуа д'Ази. Мне кажется, сила Собрания — в незыблемом единстве. Сообразно желанию, которое мне только что выразили многие члены Собрания, я предлагаю назначить командующим войсками нашего сотоварища, генерала Удино. (Правильно! Правильно! Браво!)

Тамизье. Конечно, генерал Удино, как и все наши сотоварищи, готов исполнить свой долг. Но вам должна быть памятна римская экспедиция, которую он возглавлял. (Громкие возгласы; сильный шум.)

Де Рессегье. Вы вторично лишаете Собрания защиты оружия.

Де Дампьер. Замолчите, вы убиваете нас.

Тамизье. Дайте же мне кончить, вы меня не поняли.

Председатель Бенуа д'Ази. Если среди нас начнутся раздоры, мы погибли.

Тамизье. Это не повод для раздора; но какой же авторитет генерал Удино будет иметь в глазах народа?

Беррье. Господин председатель, голосуйте предложение.[62]

(Собрание принимает декрет, которым генерал Удино назначается командующим войсками.)[63]

(В то время как члены бюро составляют текст декрета, генерал Удино подходит к Тамизье и обменивается с ним несколькими словами.)

Генерал Удино. Господа, я предложил господину Тамизье пост начальника моего главного штаба. (Отлично!) Он согласен. (Отлично! Отлично! — Восторженные крики: «Браво!») [64]

(В эту минуту депутаты, стоящие у двери, предупреждают, что явился офицер 6-го батальона Венсенских стрелков с новыми приказами. Генерал Удино, сопровождаемый Тамизье, выходит к нему. Тамизье читает офицеру декрет о назначении генерала Удино командующим парижскими войсками.)

Генерал Удино. Мы заседаем здесь на основании конституции. Вы видите, Национальное собрание только что назначило меня командующим войсками. Я — генерал Удино; вы должны признать власть Собрания, должны подчиниться ему. Если вы откажетесь повиноваться его приказаниям, вы понесете суровую кару. Вас немедленно предадут суду. Я приказываю вам уйти.

Офицер (сублейтенант 6-го батальона Венсенских стрелков). Генерал, вам известны наши обязанности. Я должен выполнить приказ.[65]

Генерал Удино (офицеру). Итак, вы заявляете, что получили приказ и будете ждать распоряжений начальника, который дал вам инструкции?

Сублейтенант. Да, генерал.

Генерал Удино. Это единственное, что вы можете сделать.

(Генерал Удино и Тамизье возвращаются в зал. Это происходило в час пятнадцать минут пополудни.)

Генерал Удино. Господин председатель, мне только что вручили два декрета; одним из них мне вверяется командование линейными войсками, другим — командование Национальной гвардией. По моему предложению вы согласились назначить господина Тамизье начальником штаба линейных войск. Я прошу вашего согласия назначить господина Матье де Ларедорта начальником штаба Национальной гвардии. (Отлично!)

Многие депутаты. Вы вправе выбирать людей. Это входит в ваши полномочия.

Председатель Бенуа д'Ази. Вы пользуетесь вашим правом; но раз вы сообщаете нам ваши предложения по этому поводу, я думаю, что выражу мнение Собрания, говоря, что мы приветствуем ваш выбор. (Да! Да! Очень хорошо!)

Генерал Удино. Итак, вы утверждаете назначение господина Матье де Ларедорта начальником штаба Национальной гвардии? (Изъявления согласия.)

Председатель Бенуа д'Ази (выждав несколько минут). Мне сказали, что некоторые лица уже вышли из зала; но я не думаю, чтобы хоть один человек захотел уйти, прежде чем мы до конца сделаем все, что в наших силах. (Со всех сторон возгласы: «Нет! Нет! Не расходиться!»)

Беррье с группой депутатов возвращается в зал и говорит: «Господа, одно из окон было открыто. На улице собралось много народа. Я подошел к окну и объявил, что Национальное собрание, заседающее здесь в законном порядке, при числе депутатов, более чем достаточном для утверждения декретов, постановило отрешить президента республики от должности, что командующим армией и Национальной гвардией назначен генерал Удино и что начальник его штаба — господин Тамизье. Народ ответил приветственными криками и аплодисментами». (Очень хорошо!)[66]

(Спустя несколько минут в дверях зала появляются два полицейских комиссара; по знаку председателя они подходят к членам бюро.)

Один из комиссаров (пожилой). Нам дан приказ очистить залы мэрии. Вы согласны подчиниться этому приказу? Мы присланы префектом полиции.

Возгласы. Не слышно! Громче!

Председатель Бенуа д'Ази. Господин комиссар говорит, что ему дан приказ очистить зал. Я обращаюсь к господину комиссару с вопросом: известна ли ему статья шестьдесят восьмая конституции? Известно ли ему, какие из нее вытекают следствия?

Комиссар. Разумеется, мы знаем конституцию; но по занимаемой нами должности мы обязаны выполнять распоряжения высшего начальства.

Председатель Бенуа д'Ази. Именем Собрания я предлагаю огласить статью шестьдесят восьмую конституции.

Председатель Вите (читает). «Всякий акт, посредством которого президент республики распускает Национальное собрание, отсрочивает его заседания или препятствует осуществлению его полномочий, является тягчайшим государственным преступлением; на этом основании президент считается отрешенным от должности; граждане обязаны отказывать ему в повиновении; исполнительная власть по праву переходит к Национальному собранию. Члены Верховного суда обязаны собраться немедленно, под страхом обвинения в государственном преступлении; они обязаны созвать присяжных в назначенное ими место и сами назначают прокуроров».

Председатель Бенуа д'Ази (комиссару). Собрание, лишенное возможности заседать в обычном месте, заседает в этих стенах на основании статьи шестьдесят восьмой конституции, текст которой мы только что довели до вашего сведения. Собрание издало декрет, который вам сейчас прочтут.

Председатель Вите читает вслух декрет об отрешении президента от должности. Декрет гласит:

Председатель Бенуа д'Ази. В силу этого декрета, копию которого мы можем вручить вам, Собрание заседает здесь и моими устами приказывает вам подчиниться его требованиям. Я повторяю, в настоящее время во Франции существует только одна законная власть — та, представители которой заседают здесь. Именем Собрания, хранителя этой власти, мы требуем, чтобы вы повиновались. Если армия, если те, кто захватил власть, применяют к Собранию силу, — мы должны заявить, что на нашей стороне право. Мы обратились с призывом к стране, страна ответит.

Де Равинель. Спросите у комиссаров их фамилии.

Председатель Бенуа д'Ази. С вами говорят заместители председателя Национального собрания Вите и Бенуа д'Ази и секретари Собрания Шапо, Гримо, Мулен.

Комиссар (пожилой). Нам дано трудное поручение: у нас даже нет полной свободы действий, ведь в настоящее время распоряжаются военные власти, и, явившись сюда, мы хотели предотвратить столкновение, для нас весьма нежелательное. Господин префект послал нас, чтобы предложить вам удалиться отсюда, но мы застали здесь большой отряд Венсенских стрелков, который направили сюда военные власти, считающие, что право действовать принадлежит им одним; попытка, которую мы предприняли, не носит официального характера; она имела целью избежать прискорбного столкновения; мы не можем разбираться в вопросе права; но я имею честь предупредить вас, что военные власти получили строгий приказ и, по всей вероятности, выполнят его.

Председатель Бенуа д'Ази. Вы прекрасно понимаете, сударь, что предложение разойтись, которому вы в данный момент придаете неофициальный характер, не может произвести на нас никакого впечатления. Мы уступим только силе.

Второй комиссар (помоложе). Господин председатель, вот приказ, данный нам. Дольше тянуть ни к чему. Законно это или незаконно — мы требуем, чтобы вы немедленно разошлись. (Громкий шум.)

Многие депутаты. Фамилии! Фамилии комиссаров!

Первый комиссар (пожилой). Лемуан, Башраль и Марле. (В эту минуту в зал входит офицер с приказом в руках. Он заявляет: «Я военный, мне дан приказ, я обязан его выполнить. Вот он:

«Командир, на основании распоряжения военного министра немедленно займите мэрию Десятого округа и в случае необходимости арестуйте тех депутатов, которые не подчинятся беспрекословно требованию разойтись. Командующий войсками Маньян». (Взрыв негодования.)[67]

Председатель Бенуа д'Ази (обращаясь к офицеру). Вы пришли с приказом; прежде всего мы должны спросить вас, так же как мы спросили офицера, пришедшего перед вами, известна ли вам статья шестьдесят восьмая конституции, гласящая, что всякое Действие исполнительной власти, имеющее целью воспрепятствовать заседанию Собрания, рассматривается как государственное преступление и влечет за собою немедленное прекращение полномочий главы исполнительной власти. В настоящее время мы действуем на основании декрета об отрешении главы исполнительной власти от должности. Если мы не можем противопоставить беззаконию вооруженную силу…

Де Ларси. Мы противопоставляем ему закон.

Председатель Бенуа д'Ази. Я прибавлю, что Собрание, обязанное принять меры к охране своей безопасности, назначило генерала Удино командующим всеми войсками, которые могут быть призваны для защиты Собрания.

Де Ларси. Командир, мы взываем к вашему патриотизму француза.

Генерал Удино (офицеру). Вы командир Шестого батальона?

Офицер. Я замещаю командира; он болен.

Генерал Удино. Итак, командир Шестого батальона, вы слышали то, что вам сказал председатель Собрания?

Офицер. Да, генерал.

Генерал Удино. Вы слышали, что во Франции в настоящее время нет другой власти, кроме власти Национального собрания. Именем этой власти, доверившей мне командование армией и Национальной гвардией, я заявляю вам, что только принуждением и насилием можно заставить нас повиноваться приказу, запрещающему нам продолжать заседание. На основании и в силу полномочий, доверенных нам этой властью, я приказываю вам покинуть зал и вывести ваш отряд из мэрии.

Вы слышали, командир Шестого батальона, вы слышали, что я приказал вам вывести ваш отряд из мэрии? Вы согласны повиноваться?

Офицер. Нет — и вот почему: я получил приказ от моих начальников, и я выполняю его.

Со всех сторон возгласы: В Мазас! В Мазас!

Офицер. На основании приказа исполнительной власти мы предлагаем вам разойтись немедленно.

Многие депутаты. Нет! Нет! Исполнительная власть перестала существовать! Выведите нас силой, примените силу!

(По приказанию командира батальона в зал входят несколько стрелков. Входит также третий полицейский комиссар в сопровождении нескольких полицейских агентов. Комиссары и агенты хватают членов бюро, генерала Удино, Тамизье и многих других депутатов и выводят их на площадку лестницы. Лестница все еще занята солдатами. Комиссары и офицеры то идут вниз за распоряжениями, то, получив их, возвращаются наверх. Около четверти часа спустя солдаты расступаются, и депутаты по-прежнему в сопровождении агентов и комиссаров выходят во двор; является генерал Форе; генерал Удино разговаривает с ним минуту-другую; обратясь к депутатам, он сообщает, что генерал Форе ответил: «Мы люди военные и знаем только данный нам приказ».)

Генерал Лористон. Он должен знать законы и конституцию; мы сами были военными, так же как он.

Генерал Удино. Генерал Форе утверждает, что он обязан повиноваться только исполнительной власти.

Депутаты (в один голос). Пусть нас отведут в Мазас! Пусть нас отведут в Мазас!

Офицеры то и дело входят в мэрию и выходят оттуда. При их появлении находящиеся во дворе национальные гвардейцы всякий раз кричат: «Да здравствует республика! Да здравствует конституция!»

Проходит еще несколько минут; наконец дверь растворяется, полицейские приказывают членам бюро и Собрания выйти на улицу. Председатели Бенуа д'Ази и Вите заявляют, что уступят только силе. Полицейские хватают их под руки и выводят за ворота; такому же обращению подвергаются секретари Собрания, генерал Удино, Тамизье и остальные депутаты; наконец колонна трогается; ее конвоируют солдаты, построенные двумя шеренгами. Председателя Вите полицейский держит за ворот. Генерал Форе, возглавляющий отряд, указывает колонне путь. Под возгласы: «Да здравствует республика!», «Да здравствует Собрание!», «Да здравствует конституция!», несущиеся с тротуаров и из открытых окон, у которых толпятся люди, арестованных членов Собрания ведут по улицам Гренель, Сен-Гийом, Новой Университетской, Университетской, Бонской, набережным Вольтера и Орсе в казарму на набережной Орсе. Депутаты входят во двор казармы, ворота закрываются. (Это происходило в три часа двадцать минут пополудни.)

По предложению одного из депутатов секретарь Гримо и Антони Туре производят перекличку: налицо оказывается 220 членов Собрания. Вот их имена:[68]