История передачи Драгоценного Учения Лайя-йоги

Путь Авадхуты

Святой мудрец, утвердившийся в недвойственной Реальности вне всяких ограничений, именуется авадхутой. Авадхута являет собой крайний тип отшельника (саньяси), совершенного лебедя (парамахамсы), который плывет по реке бесконечной жизни, не затрагиваясь ничем, кроме божественного.

Для авадхуты не важно, что он делает, говорит, где на ходится, а важно то, кто он есть, как он себя ощущает, что он созерцает, где находится его ум.

При этом, внешне авадхута может быть кем угодно: царем, монахом, благочестивым брахманом, отшельником, учителем, но это только его внешняя, видимая сторона души.

Авадхута выражает самые глубинные идеалы традиции мастеров «безумной мудрости». Санскритское слово «авадхута» буквально означает «отринувший», именуя того, кто оставил все заботы и тревоги, понятия, желания, что гнетут обычного смертного.

Понятие «авадхута» получило широкое распространение в нашу эру, в эпоху расцвета таких тантрических традиций, как буддизм Сахаджаяны, путь каула, путь натхов, шактизм и т.д. Святой авадхута, адепт пути Сахаджья, оставляет, как ненужный груз, все ограничения, чтобы просто быть с Богом, минуя мир и его страсти, минуя ум и его барьеры, оставаясь наедине с Абсолютом, с исконной Реальностью, чтобы пребывать в истинной Таковости вне ограничений, концепций, понятий и разделений.

Он становится свободным от всех ограничений, ибо весь мир – игра его ума, неотделимого от Бога.

Как здесь не вспомнить христианского святого блаженного Августина: «Возлюби Бога и делай, что хочешь».

Глупцы, пытающиеся понять, ограничить в своих представлениях авадхуту, наложив на него свои проекции, сталкиваются с бесчисленными парадоксами, когда бесконечность, играя, проявляется через конечную форму тела авадхуты и вводит в заблуждение окружающих силой своего очарования (майей).

Авадхута – это живой носитель парадоксального сознания, он может как раздавать благословения верующим и благочестивым, так и шокировать тех, кто привязан к имени и форме.

Каждая религия, школа, философская система имеет четко очерченные границы религиозной философии, этики, поведения, методологии ради того, чтобы быть понятной и приносить пользу другим в рамках этих границ, но когда реализована Сахаджья, естественная природа Реальности, это перестает быть актуальным, ибо лодка учения сделала свое дело – доставила на другой берег. Теперь можно идти на своих ногах.

Для святого мудреца на пути Сахаджьи мир подобен иллюзии, это проекция его «Я», здесь все становится неограниченным, естественным, спонтанным, самоосвобожденным, три свободы играют в теле, уме и пранах йогина.

Созерцание продолжается без усилий, все методы становятся игровыми, все концепции – самоосвобожденными в естественной природе осознавания.

Путь продолжается, но теперь это не путь человека, а игра, танец божества, он подобен порыву ветра, течению реки, полету облаков, пению ветра внутри полого бамбука.

Целью, идеалом на пути Сахаджьи является не просто становление святым мудрецом, духовным подвижником, а сиддхом-авадхутой, обладающим множеством тел, живущим во множестве реальностей и играющим с ними. Йогин, творящий новые вселенные подобно самому Брахме или самому богу Шиве, превзошедший все ограничения кармы, времени и пространства, тот, кто находится по ту сторону добра и зла, славы и поношения, по ту сторону от любых понятий, которые выдумывает обусловленный ум, является идеалом традиции Сахаджья.

Как правило, авадхута исповедует живую, «прямую» философию недвойственности в действии, в поведении, он играет в полной свободе от кармы, пребывая в созерцании вне концепций, за пределами философских теорий, доктринальных ограничений и слов.

В «Маханирвана-тантре» (гл.8.11) говорится, что «сумасбродный» образ жизни авадхуты сопутствует кали-юге – нынешней темной эпохе, а образ жизни саньясина соответствовал предыдущей эпохе, когда устои Дхармы были еще крепки.

«В период кали-юги требуются более действенные средства для Пробуждения людей ввиду их общей невосприимчивости к сакральной стороне жизни. Шоковая терапия «безумной мудрости» оказывается, посему, предпочтительней кроткого примера отрешившегося от мира аскета-саньясина».

Георг Ферштайн, современный исследователь йоги. Один из ранних текстов йоги «Сиддха сиддханта паддхати» содержит множество строк, описывающих авадхуту. В них говорится о его способности вживаться в любую роль, подобно тому, как хамелеон, меняя окраску, приспосабливается к любым условиям, порой он ведет себя подобно царю, а иногда – подобно аскету или нагому отшельнику.

Авадхута (кроме, разумеется, своего Гуру в период ученичества) никому и ничем не обязан на внешнем уровне, он не обязан соответствовать чьим-либо иллюзорным представлениям о благочестии, праведности, Дхарме, «правильном», чьим-то канонам, застывшим идеям, ибо все это – сны разума крепко спящих в сансаре людей.

Тем не менее, он приносит величайшую пользу и благо человечеству одним фактом своего существования, само его присутствие светом, исходящим от него, благословляет людей и богов.