История Российской прокуратуры. 1722–2012

В середине ХIХ века правящая российская элита окончательно осознала, что действующая судебно-правовая система себя изжила и становится тормозом общественного развития. В конце 1840-х — начале 1850-х годов появляется необходимость разработки нового процессуального законодательства. Однако только после проведения Крестьянской реформы эти работы активизировались. В октябре 1861 года император Александр II поинтересовался, как идет подготовка проектов законов о судоустройстве и судопроизводстве. Такой доклад был ему представлен, и 23 октября вышел указ самодержца «Основные начала преобразования судебной части в России», которые определяли последовательность разработки и рассмотрения документов Судебной реформы. В первую очередь предстояло изложить в общих чертах главные начала судоустройства и судопроизводства. Только после этого началась подготовка и самих Судебных уставов.

Портрет Александра II. Худ. А. Харламов. 1874 г.

Выдающаяся роль в организации работы по подготовке Судебных уставов принадлежала известному юристу, государственному секретарю В. П. Буткову.

Работы по подготовке Судебных уставов проводились Государственной канцелярией с участием лучших юристов страны, которые были включены в Особую комиссию, созданную 29 ноября 1862 года. Председательствовал в этой комиссии В. П. Бутков. В комиссию вошли также С. И. Зарудный, Н. И. Стояновский, Д. А. Ровинский, Н. А. Буцковский, К. П. Победоносцев и другие замечательные русские юристы.

Основные положения Судебной реформы были опубликованы и впервые обсуждались в обществе. Желая привлечь к делу возможно более широкие юридические силы, Бутков обратился к профессорам юридических факультетов, к судьям и прокурорам с просьбой представить свои предложения. На его призыв откликнулись 448 человек. Подготовленные ими замечания составили шесть увесистых томов. Это обращение пробудило к жизни юридическую науку и литературу, оживился интерес к юридическим знаниям.

В декабре 1863 года В. П. Бутков официально направил министру юстиции Д. Н. Замятнину проекты Судебных уставов. Министерство юстиции должно было дать на них свои замечания. Проекты Судебных уставов и замечания на них рассматривались Государственным советом 2 октября 1864 года, а в ноябре они были одобрены и Общим присутствием Совета. 20 ноября 1864 года Судебные уставы утвердил император Александр II. Вскоре они были напечатаны и с ними познакомились все юристы страны.

Новые уставы вводились с 1866 года вначале в округах С.-Петербургской и Московской судебных палат, а в последующие годы распространили свое действие на всю территорию России.

Основная тяжесть проведения реформы выпала на министра юстиции и генерал-прокурора Дмитрия Николаевича Замятнина, который заступил на эти посты после В. Н. Панина. С его приходом начались существенные перемены в министерстве. Можно с удовлетворением констатировать, что хоть в этом России повезло. В судьбоносные для нее годы, в период подготовки и проведения Судебной реформы во главе Министерства юстиции и прокуратуры встал человек прогрессивных взглядов, обладавший большой эрудицией, высокими нравственными качествами и глубокими познаниями.

Замятнин Дмитрий Николаевич (1805–1881), действительный тайный советник

Родился в селе Пашигорове Горбатовского уезда Нижегородской губернии в семье родовитого дворянина. Учиться начал в Благородном пансионе, откуда за отличные успехи был переведен в Императорский Царскосельский лицей, который окончил с серебряной медалью в 1823. Службу начал в Комиссии составления законов в чине титулярного советника. В 1826 перешел в только что созданное 2-е отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, которое занималось кодификацией законодательства. С января 1841 служил в Министерстве юстиции в должности герольдмейстера. В его обязанности входила подготовка многочисленных записок по разнообразным законодательным вопросам. Все они получали благожелательные отзывы в Правительствующем сенате и Государственном совете. В 1848 назначен членом консультации, учрежденной при Министерстве юстиции, а затем обер-прокурором 3-го и 2-го департаментов Правительствующего сената. В 1852 стал сенатором в 1-м отделении 3-го департамента Сената.

Новый виток служебной карьеры Д. Н. Замятнина начинается с его назначения в мае 1858 товарищем министра юстиции. Эту должность он занимал в течение 4 лет, фактически два года управляя Министерством юстиции. По мнению современников, Дмитрий Николаевич внес живую струю в тяжелую и затхлую атмосферу министерских коридоров того времени. Он был полной противоположностью своему чванливому, высокомерному начальнику, министру юстиции графу В. Н. Панину.

В октябре 1862 Д. Н. Замятнин вступил в управление Министерством юстиции, а в январе 1864 утвержден в должности министра юстиции и генерал-прокурора.

16 апреля 1867 Д. Н. Замятнин был освобожден от должности министра и назначен членом Государственного совета с присутствием в департаменте гражданских и духовных дел. В мае 1881 он возглавил этот департамент. Незадолго до этого входил в состав Верховного уголовного суда, рассматривавшего дело Соловьева, покушавшегося на императора.

Д. Н. Замятнин награжден многими высшими российскими орденами, включая алмазный знак к ордену Св. Александра Невского. Он состоял действительным членом Археолого-нумизматического общества в Петербурге и Императорского Русского географического общества.

Д. Н. Замятнин скончался 19 октября 1881; похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.

Д. Н. Замятнин близко к сердцу принял дело Великой реформы и считал ее главным делом своей жизни. После утверждения Судебных уставов 1864 года, при разработке которых Дмитрий Николаевич принимал самое деятельное участие, он большую работу провел и по подготовке к открытию первых судебных установлений. Замятнин сумел подобрать на должности председателей и прокуроров судов, обер-прокуроров Сената наиболее квалифицированных и опытных юристов, которые стали украшением судебной системы России, таких как Д. А. Ровинский, М. Е. Ковалевский, Г. Н. Мотовилов и др.

Ровинский Дмитрий Александрович (1824–1895), действительный тайный советник, видный прокурорский и судебный деятель, искусствовед

Родился в семье московского полицмейстера. Образование получил в Императорском училище правоведения. В 1844 в чине титулярного советника определен на службу младшим помощником секретаря в канцелярии 7-го департамента Сената. В 1845 — старший помощник секретаря в канцелярии общего собрания Сената. В 1848–1850 — московский губернский казенных дел стряпчий. С 1850 по 1852 — товарищ председателя Московской уголовной палаты. В августе 1853 Ровинский назначается Московским губернским прокурором. В сентябре 1862 его прикомандировали к Государственной канцелярии, и он вошел в состав Комиссии для составления проектов законоположений о преобразовании судебной части.

С сентября 1865 Д. А. Ровинский вновь садится в кресло Московского губернского прокурора, а в феврале 1866 занял пост прокурора только что образованной Московской судебной палаты. Сенатор А. Ф. Кони писал: «Трудно было сделать лучший и более подходящий выбор. Вся его прежняя служба, вся его недавняя судебно-законодательная деятельность, наконец, самая личность бывшего губернского прокурора энергичная, близкая Москве, исполненная пониманием народной жизни и общественных потребностей, — все это говорило за это назначение, подсказывало, предписывало его».

С 1868 Ровинский становится председателем уголовного департамента Московской судебной палаты. В 1870 получил чин тайного советника и назначен сенатором уголовного кассационного департамента Правительствующего сената, где прослужил 25 лет. За время работы в Сенате им лично рассмотрено, доложено и изложено в форме решений и резолюций около 8 тыс. дел.

Дмитрий Александрович Ровинский был не только виднейшим юристом своего времени, много сделавшим вместе с министром юстиции Д. И. Замятниным для развития Судебной реформы в России. Это был одаренный человек, проявивший себя во многих сферах жизни. У него на все хватало времени. И при этом все делал профессионально и на совесть. Но более всего, наверное, Фемида могла его ревновать к Аполлону и музе истории Клио. Ведь Ровинский был автором многих капитальных трудов по истории искусств. Первая серьезная проба пера состоялась в 1856. Тогда он издал «Историю русских школ иконописания». В 1864 Ровинский завершает большое исследование о русской гравюре, удостоенное Уваровской премии. Впоследствии оно было издано в 4-х томах. Им были опубликованы также такие работы, как «В. Г. Перов, его жизнь и произведения», «Сборник сатирических картин», «Полное собрание гравюр Рембрандта», и многие другие.

Ровинский, занятый исключительно важными служебными делами и большой искусствоведческой работой, собрал и систематизировал почти все увидевшие свет на Руси зарисовки из народной жизни — народные картинки или русский лубок. На такой труд до него никто не решался. Ровинский подготовил фундаментальное 9-томное издание «Русских народных картинок».

Д. А. Ровинский был избран почетным членом двух академий — Императорской академии художеств и Петербургской академии наук, а также почетным членом Императорской публичной библиотеки.

Д. A. Ровинский скончался 11 июля 1895 в Вильдунгене, близ Касселя (Германия), где находился на лечении; похоронен в Москве.

Все свои богатые собрания гравюр и произведений живописи он завещал Эрмитажу, Румянцевскому музею в Москве, Императорской публичной библиотеке и Академии художеств; собранную им библиотеку — Императорскому училищу правоведения, недвижимость — Московскому университету для премии за лучшие иллюстрированные издания для народного чтения, а денежный капитал — на устройство народных училищ.

Со знанием дела подбирал Дмитрий Николаевич сотрудников и на должности руководителей отделений и департаментов. В 1865 году начальником законодательного отделения стал Эдуард Васильевич Фриш. В 1906 году он возглавит Государственный совет России.

Фриш Эдуард Васильевич (1833–1907), известный прокурорский и видный государственный деятель

Родился 26 января 1833 в г. Риге. Происходил из старинного немецкого рода. В 1853 окончил с золотой медалью Училище правоведения и был определен на службу в канцелярию 4-го департамента Сената младшим помощником секретаря с чином титулярного советника, затем старший помощник секретаря, секретарь. В 1857 назначен исправляющим должность астраханского губернского прокурора, спустя 2 года — директором Астраханского губернского комитета Общества попечительства о тюрьмах с пожалованием чина надворного советника. В 1860 вернулся в столицу.

Обстоятельства появления его в столице необычны. Однажды в вагоне 2-го класса он разговорился с незнакомым человеком в форменной фуражке Министерства юстиции: поведал попутчику о перипетиях провинциальной службы, высказал ряд соображений по лучшему устройству судебного ведомства. В конце разговора Фриш узнал, что беседовал с товарищем министра юстиции Д. Н. Замятиным, который и перевел его в Петербург обер-секретарем 2-го департамента Сената, а став министром юстиции (1862), назначил Фриша начальником 4-го отделения в департамент Министерства юстиции.

В 1863–1865 чиновник за обер-прокурорским столом в Межевом департаменте Сената, юрисконсульт министерства (с оставлением в прежней должности). Когда 4-е отделение было переименовано в законодательное (1865), Фриш стал его начальником и занимался всеми вопросами Судебной реформы, делами перестройки здания старого Арсенала, принадлежавшего ранее Военному министерству и переданного Министерству юстиции для новых столичных судебных установлений.

В 1865 действительный статский советник, член консультации при Министерстве юстиции. В 1866 назначен товарищем обер-прокурора Уголовного кассационного департамента Сената. Занимался непосредственно делами, связанными с введением в действие Судебных уставов и открытием новых судебных установлений в Петербурге и Москве. С 1867 временно исполнял должность обер-прокурора в Уголовном кассационном департаменте Сената вместо отсутствовавшего М. Е. Ковалевского, с 1870 — постоянно. В 1871 занял аналогичную должность в Общем собрании кассационных департаментов Сената.

О степени загруженности делами обер-прокуроров можно судить по такому факту: в 1871 Фриш и 4 его товарища (заместителя) дали более 2 тысяч заключений по делам.

С 1874 сенатор, в 1876–1883 товарищ министра юстиции (при К. И. Палене и Д. Н. Набокове). В 1881 возглавил редакционную комиссию особого комитета для выработки проекта нового Уголовного уложения, в 1882 вошел в состав комитета, занимавшегося разработкой проекта Гражданского уложения. В 1883 назначен членом Государственного совета (с оставлением сенатором) и стал главноуправляющим кодификационным отделом при Государственном совете. В 1897–1899 являлся председателем Департамента гражданских и духовных дел, в 1900–1906 — Департамента законов Государственного совета. Неоднократно включался в состав различных комитетов и комиссий. Был присутствующим членом, вице-председателем, председателем реформированного Государственного совета с 1906 до конца жизни. Император Николай II поручил ему открытие I Государственной думы.

Современники отзывались о Фрише благожелательно. С. Ю. Витте называл его честным и добросовестным человеком, прекрасным юристом, «умудренным государственным опытом», И. И. Толстой отмечал его «замечательный ум».

Награжден всеми высшими российскими орденами.

Умер 31 марта 1907. Похоронен на Волховском лютеранском кладбище в Петербурге.

Судебные уставы 1864 года включали в себя четыре основных закона: Учреждение судебных установлений, определяющих порядок судоустройства, Устав гражданского судопроизводства, Устав уголовного судопроизводства и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, — своеобразный кодекс о незначительных уголовных, а также административных правонарушениях.

Судебная реформа коренным образом изменила судоустройство, процессуальное и, в определенной степени, материальное право Российской империи. К участию в судебных процессах допускались государственные обвинители — прокуроры, присяжные поверенные — адвокаты, процесс становился равным для всех сословий, гласным и состязательным. Решения о виновности или невиновности подсудимого определяли специально избранные присяжные заседатели. Составной частью реформы стало и преобразование прокурорского надзора.

Вся его деятельность в основном сосредотачивается на суде. Оставаясь стражем закона, — он, прежде всего, становится государственным обвинителем. В то же время, как писал Н. В. Муравьев, «новый прокурор является настоящим правительственным юрисконсультантом».

Следователи, приставы, советы присяжных, как и прокуроры, теперь состояли при окружных судах и судебных палатах. Министр юстиции, он же генерал-прокурор, с 1870 года получил право назначать лично в каждый окружной суд следователя по важнейшим делам.

17 апреля 1866 в столице состоялось торжественное открытие С.-Петербургской судебной палаты. 23 апреля того же года с такой же помпезностью были открыты и Московские судебные установления, а в ноябре и декабре 1866 г. — все 14 окружных судов С.-Петербургской и Московской судебных палат.

После введения Судебных уставов начинается постепенное вытеснение из прокурорского надзора основного звена местной прокуратуры — губернских и уездных прокуроров и стряпчих. В законе от 7 марта 1866 года отмечается, что по мере упразднения должности губернских и уездных прокуроров, существующий надзор со стороны должностных лиц ведомства Министерства юстиции за губернскими, уездными и городскими установлениями прекращается.

Не все прогрессивные юристы были согласны с такой постановкой дела. Вот что писал по этому поводу выдающийся русский юрист А. Ф. Кони: «Должность эта (имеется в виду должность губернского прокурора. — Авт.), составляя наследие петровских времен и одно из лучших украшений екатерининских учреждений, имела огромное значение в нашем дореформенном суде. Упразднение связанных с нею прав и обязанностей по надзору за ходом не судебных дел следует признать большою ошибкою составителей Судебных уставов. Совершенное изменение в характере деятельности прокурора, придавая ему „обвинительную обособленность“, быть может, и выходило красивым с теоретической точки зрения, но противоречило условиям нашей административной жизни и шло вразрез с внутренними потребностями нашего губернского строя. В торопливом осуществлении страстного желания поскорее расчистить для новых насаждений место, поросшее бурьяном и полусгнившими деревьями, был срублен дуб, стоявший на страже леса».

Д. Н. Замятнина по праву можно считать первым министром юстиции и генерал-прокурором, работавшим по Судебным уставам 1864 года. В этом качестве он, в частности, поддерживал обвинение в Верховном уголовном суде по делу Каракозова, стрелявшего в императора Александра II. Причем тогда его действия запомнились современникам еще и тем, что он отказался от обвинения одного из главных соучастников покушения Кобылина, чья вина не была доказана в суде.

После освобождения в апреле 1867 года Д. Н. Замятнина от должности министра юстиции и генерал-прокурора, в течение непродолжительного времени Министерством юстиции управлял князь Сергей Николаевич Урусов.

Урусов Сергей Николаевич, князь (1816–1883), действительный тайный советник

Родился в Москве в старинной княжеской семье татарского происхождения. Получил блестящее домашнее образование и окончил вольнослушателем словесный факультет Московского университета. Службу начал в 1833 в канцелярии московского генерал-губернатора. Первое время Урусов занимался расследованием преступлений и только через пять лет был переведен во 2-е отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. В 1844 причислен к департаменту Министерства юстиции, где стал заниматься делами Московского сенатского архива.

В 1845 С. Н. Урусов получил назначение в Правительствующий сенат на должность обер-секретаря департамента. По словам современников, молодой юрист «умел с одинаковой ловкостью излагать по одному и тому же делу мнение большинства и меньшинства сенаторов и согласительное предложение обер-прокурора».

В феврале 1852 Урусов становится камер-юнкером Двора его императорского величества, и с этого времени его карьера пошла более успешно. Вначале он попал за обер-прокурорский стол, а затем возглавил духовно-учебное управление при Святейшем синоде и стал членом главного управления цензуры духовного ведомства. Вместе с новым назначением ему «жалуют» и чин действительного статского советника, а также придворное звание камергера.

В 1861 и 1862 С. Н. Урусов исправлял должность товарища обер-прокурора Святейшего синода и статс-секретаря императора. В 1864 утвержден в должности и произведен в тайные советники, а позднее становится сенатором и государственным секретарем.

В начале 1867 Сергей Николаевич Урусов был назначен главноуправляющим 2-м отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии, а с 16 апреля без освобождения от этой должности — и управляющим Министерством юстиции. С. Н. Урусов руководил судебными и прокурорскими органами до 15 октября 1867. В 1872 он был произведен в действительные тайные советники и, продолжая оставаться главноуправляющим 2-м отделением, стал председателем департамента законов Государственного совета. В 1881 по состоянию здоровья оставил этот пост.

Князь С. Н. Урусов скончался 13 января 1883 в Петербурге; похоронен в Донском монастыре в Москве.

Ворота здания Петербургских судебных установлений

Смена министра юстиции произошла в то время, когда Судебная реформа только начиналась и были открыты всего два округа — Петербургской и Московской судебных палат. Это, конечно, сказалось на темпах судебных преобразований в России, поскольку князь Урусов, хотя слыл высокоэрудированным и умным человеком, все же был консервативен и не обладал широтой кругозора, присущей Д. Н. Замятнину. При нем была открыта лишь Харьковская судебная палата.

В качестве министра юстиции и генерал-прокурора князь С. Н. Урусов направил прокурорам губерний, областей и «других мест» несколько циркулярных наставлений. В одном из них, от 23 мая 1867 года, он обращал внимание на необходимость усиления надзора за сроками вынесения приговоров. Он писал, что имеются случаи, когда установленные законом сроки «изготовления приговоров по уголовным делам не всегда соблюдаются, а решения судебных мест, вопреки требованию закона, иногда не обращаются к исполнению в течение нескольких месяцев со времени постановления их». Это, отмечал далее Урусов, «отягощает сверх меры излишним сроком не только участь преступников, приговоренных к наказанию, но даже и лиц, оправданных судебными решениями и освобожденных из-под стражи».

В другом циркуляре, от 8 июля 1867 года, С. Н. Урусов обращал внимание прокурорских работников на то, что во время предварительного следствия не всегда в необходимых случаях проводится медицинское освидетельствование обвиняемых. Так, по одному делу обвиняемый, в нарушение установленного порядка, не был освидетельствован, несмотря на то, что совершил преступление в «припадке умоисступления», что было «заявлено» в самом начале предварительного следствия. Министр предложил прокурорам иметь по этому вопросу «особенное наблюдение» и обязать своих подчиненных, а через них и судебных следователей, неукоснительно соблюдать установленный порядок медицинского освидетельствования обвиняемых.

За полгода управления Министерством юстиции князь С. Н. Урусов все же сумел провести через Государственный совет несколько важных узаконений. В частности, были приняты законы «О порядке предложения прокурорского надзора мировым съездам об ответственности мировых судей», «О распоряжениях прокурорского надзора по сообщениям мировых судей о действиях полицейских управлений», «О порядке наложения взысканий на виновных в укрывательстве оружия», «Об уменьшении числа палачей при острогах» и некоторые другие.

На должности управляющего Министерством юстиции император держал временно князя Урусова вероятнее всего в связи с тем, чтобы дать возможность быстрее войти в курс дела графу Константину Ивановичу Палену, который в это время исполнял обязанности товарища министра юстиции.

Пален фон дер Константин Иванович, граф (1833–1912), действительный тайный советник

Родился в родовитой лифляндской дворянской семье. Образование получил на юридическом факультете С.-Петербургского университета. С 1854 начинается его служба в департаменте Министерства народного просвещения, затем в Государственной канцелярии. В июне 1855 командирован в Крым в распоряжение графа М. В. Вильегорского-Матюшина. Там он состоял при комиссии «О сборе приношений в пользу раненых при защите Севастополя и семейств убитых», находившейся в Симферополе. Работать ему приходилось в тяжелейших условиях. Достаточно отметить, что из восьми членов комиссии к концу ее деятельности в живых остались только трое. Сам граф Пален заразился тифом и долго болел. За участие в работе этой комиссии он получил орден Св. Владимира 4-й степени.

С 1860 К. И. Пален продолжил работу в Государственной канцелярии в качестве экспедитора, но вскоре получил новое назначение — вице-директора департамента исполнительной полиции Министерства внутренних дел. В 1864 становится псковским губернатором.

Ворота здания Московских судебных установлений

В январе 1867 граф Пален сменил Н. И. Стояновского на посту товарища министра юстиции, а в октябре того же года вступил в управление Министерством юс тиции и наряду с этим занял должность статс-секретаря императора. В марте 1868 государь утвердил его в должности министра юстиции и генерал-прокурора.

30 мая 1878 Константин Иванович был уволен с должности министра юстиции (оставлен членом Государственного совета и статс-секретарем). В порядке компенсации государь «пожаловал» ему чин действительного тайного советника. Подоплекой отставки стало оправдание С.-Петербургским окружным судом В. И. Засулич, стрелявшей в градоначальника Ф. Ф. Трепова.

К. И. Пален нередко участвовал в работе различных комитетов и комиссий, активно выступал в Государственном совете, в 1885 временно председательствовал в Комитете министров, но былого влияния на государственные дела уже не оказывал. Бывший министр юстиции в конце века подолгу жил в своем имении в Курляндской губернии, где его не раз избирали почетным мировым судьей. Спокойная, размеренная жизнь изменила его в лучшую сторону. Он стал мягче, либеральнее.

В 1896 во время коронации Николая II граф Пален исполнял функции Верховного маршала. После Ходынской катастрофы, когда в неимоверной давке погибло свыше тысячи человек, император, недовольный результатами официального следствия, поручил Палену провести дополнительное расследование. Однако и его выводы Николая II не устроили. К тому же граф отпустил несколько нелестных выражений в адрес великого князя Сергея Александровича, бывшего тогда Московским военным губернатором. Он сказал, что там, где «великие князья занимают ответственные должности, всегда происходит или какая-нибудь беда или крайний беспорядок». Эти слова надолго охладили к нему высший двор.

В начале ХХ столетия К. И. Пален появлялся в Государственном совете довольно часто. А. Ф. Кони писал, что граф стал «самой симпатичной фигурой» в Государственном совете. В 1903 к его многочисленным орденам и наградам добавился еще и алмазный знак ордена Св. Андрея Первозванного. В 1904 Пален получил придворный чин обер-камергера Двора Его Императорского Величества.

Граф К. И. Пален скончался 2 мая 1912 в Петербурге; похоронен в своем имении Гросс-Ауц в Курляндской губернии.

Первое время К. И. Пален еще придерживался либерального направления, взятого Д. Н. Замятниным, но затем все более откровенно стал принимать сторону наиболее консервативных сил из окружения императора.

Судебная реформа, начатая в 1864 году, хотя теперь и пробуксовывала, но все же продолжалась. За те десять лет, что К. И. Пален руководил министерством, были открыты Одесская, Казанская, Саратовская и Варшавская судебные палаты. По мнению А. Ф. Кони, граф Пален был «лучшим администратором» из всех министров юстиции. Поэтому не случайно, расходясь с ним в принципиальных вопросах судоустройства и судопроизводства, Кони уважительно относился к «личным свойствам» министра. Следует сказать, что при назначении на ответственные должности граф руководствовался исключительно деловыми качествами человека. При нем какие-либо протекции были невозможны.

Будучи министром граф Пален часто разъезжал по России и лично «обозревал» судебные установления в Харькове и Одессе, Москве и Казани, в Саратове и Варшаве и других местах.

Благодаря Константину Ивановичу поменял место службы Анатолий Федорович Кони, переехав из Харькова в Петербург. Здесь со всей силой открылись его многочисленные дарования.

Кони Анатолий Федорович (1844–1927), действительный тайный советник, выдающийся прокурорский и судебный деятель, писатель и публицист

Этот многоталантливый человек родился в Петербурге в семье известного литературного и театрального деятеля, автора многих прекрасных водевилей Ф. А. Кони. В течение 10 лет воспитывался дома, затем учился в немецкой школе при церкви Св. Анны и во 2-й Петербургской гимназии. В 17-летнем возрасте поступил на математический факультет С.-Петербургского университета. Кто знает, может быть, Россия приобрела бы блестящего математика (академик Сомов пришел в восторг от ответов юноши на вступительных экзаменах), но тогда непременно потеряла бы выдающегося юриста. Однако заниматься пришлось недолго, так как из-за студенческих беспорядков университет закрыли. На следующий год Кони поступил уже на юридический факультет, который окончил в июне 1865 со степенью кандидата прав. С этого времени начинается его подвижническая деятельность на юридическом поприще.

Первое время молодой юрист был мелким чиновником в Государственном контроле, затем — в Главном штабе. Несколько месяцев служил помощником секретаря С.-Петербургской и секретарем Московской судебных палат. Началом его восхождения по служебной лестнице можно считать скромную должность товарища прокурора Сумского окружного суда, которую занял в 1867, и Харьковского окружного суда. На мировоззрении молодого юриста не могло не отразиться общее приподнятое настроение в обществе в связи с проведением Судебной реформы. Анатолий Федорович стал одним из самых горячих и искренних сторонников Судебных уставов 1864 и впоследствии всегда тяжело переживал любое их «коверканье». Начинающий прокурор громко заявил о себе уже в первые годы. В 1869 находясь за границей, Кони встретился с министром юстиции графом К. И. Паленом, на которого произвел хорошее впечатление. По словам А. Ф. Кони, министр пригласил его к себе в октябре, чтобы «потолковать о переводе из Харькова».

В 1870 Кони был назначен товарищем прокурора С.-Петербургского окружного суда. В последующие годы министр постепенно переводил Кони на все более ответственные посты: Самарского губернского прокурора, прокурора Казанского и, наконец, Петербургского окружных судов. В 1875 Кони становится вице-директором, а в 1877 — директором департамента Министерства юстиции. В декабре 1877 назначается председателем С.-Петербургского окружного суда. Анатолий Федорович был председателем на известном процессе В. Засулич. Она, как известно, была оправдана присяжными заседателями. Этого власти Кони простить не могли. И хотя по закону он не мог быть уволен, дальнейшую его службу сделали просто невыносимой. Тем не менее, Кони держался несколько лет, рассмотрев немало дел, вызвавших широкий общественный резонанс. В 1881 он все же вынужден был оставить свой пост и перейти на должность директора гражданского департамента судебной палаты. С 1875 по 1883 Кони, не оставляя службы, преподавал уголовное судопроизводство в Императорском училище правоведения.

В 1885 А. Ф. Кони назначается обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего сената, он пробыл на этой должности до 1897 (в 1891–1892 временно был сенатором). За это время Кони дано почти 700 заключений по различным делам, а в качестве обвинителя он выступил во множестве процессов (по делам князей Щербатова и Мещерского, земского начальника Протопопова и др.). В 1888 по Высочайшему повелению А. Ф. Кони был командирован в Харьков для расследования причин крушения царского поезда.

В 1898–1907 Кони состоял сенатором, а затем вплоть до мая 1917 — членом Государственного совета. В 1906 году П. А. Столыпин предложил А. Ф. Кони занять пост Министра юстиции и генерал-прокурора — Анатолий Федорович отказался. В 1901–1917 на педагогическом поприще, но уже в Императорском Александровском лицее.

Одновременно с ответственной служебной и преподавательской работой, Анатолий Федорович Кони много и плодотворно занимался научно-литературной и публицистической деятельностью, выступал в печати со статьями и судебными очерками. В 1888 вышел в свет большой том «Судебных речей» Кони, выдержавший несколько изданий и неоднократно печатавшийся при советской власти. С 1890 А. Ф. Кони — доктор уголовного права, с 1900 почетный академик Петербургской академии наук.

А. Ф. Кони был знаком со многими выдающимися деятелями литературы и искусства, учеными и политическими деятелями, о которых оставил интересные воспоминания. В январе 1910 он удостоен чина действительного тайного советника. Награжден многими российскими орденами.

После Февральской революции А. Ф. Кони снова стал сенатором, а когда свершилась Октябрьская революция, перешел на научно-педагогическую деятельность, преподавал в институте и Петроградском университете.

А. Ф. Кони скончался 17 сентября 1927, на 84 году жизни; похоронен в Александро-Невской лавре, позднее прах перенесен на Литераторские мостки Волкова кладбища в Петербурге.

Нельзя обойти вниманием и еще одного выдвиженца К. И. Палена — Михаила Федоровича Громницкого, которого современники называли «не только достойным, но и опасным противником талантливых защитников».

Кони писал о нем: «Скромный, задумчивый и молчаливый, бледноликий, с непокорными волосами и бородой, он как-то вдруг сразу вырос на обвинительной трибуне, и из уст его полилась речь, скованная железной силой логики и блиставшая суровой красотой скупого слова и щедрой мысли… Кто слышал его ровный металлический голос, кто вдумался в построение его речи и испытал на себе эти неотразимые и в то же время простые, по-видимому, доводы, обнимавшие друг друга, как звенья неразрывной цепи, тот не может его позабыть».

Громницкий Михаил Федорович (1833–1899), известный прокурорский и судебный деятель

Родился в 1833. Окончил юридический факультет Московского университета, в 1860–1862 работал судебным следователем. В 1862–1866 губернский стряпчий по уголовным делам в Воронеже. С восторгом принял весть о готовящейся Судебной реформе, буквально зачитывался Судебными уставами. Страстно хотел работать в новом суде.

Позднее он вспоминал: «К чему каждый из нас был пригоден больше, едва ли кто сознавал ясно, но каждый горел нетерпением принять участие в великом деле правосудия; все должности казались одинаково высокими и все имели одну цель — всеми силами способствовать правому отправлению правосудия».

В 1866 Громницкий назначен товарищем прокурора Московского окружного суда. Быстро выдвинулся в число лучших чиновников округа Московской судебной палаты, в 1867 ему доверили пост прокурора Московского окружного суда. В этой должности он прослужил 4 года, выступал во многих известных судебных процессах. Его речи, лишенные дешевого пафоса, но наполненные железной логикой фактов, построенных на знании всех обстоятельств и особенностей разбираемого преступления, производили неизгладимое впечатление. В судебных заседаниях всегда был спокоен, использовал самые простые приемы, что оказывало несомненное влияние на присяжных.

В 1871 неожиданно переведен на должность члена гражданского департамента Московской судебной палаты. Он не мыслил себя вне судебной трибуны и ушел в адвокатуру, где находился 8 лет, затем уехал в деревню и стал вести жизнь землевладельца. В 1886 прокурор Московской судебной палаты Н. В. Муравьев снова призвал его в прокуратуру, назначив своим заместителем. Эту должность он занимал до кончины.

Громницкий был не только блестящим юристом, но и талантливым публицистом и пропагандистом права. В 1896 в. «Журнале Министерства юстиции» он опубликовал большую статью «Роль прокурора на суде по делам уголовным», в которой делился своей «многолетней опытностью в деле публичного обвинения». Она не потеряла актуальности, была переиздана в книге С. М. Казинцева «Дореволюционные юристы о прокуратуре» (2001).

Умер в 1899 в г. Москве.

К сожалению именно при Константине Ивановиче с прокурорского небосклона скатились две яркие звезды, которые, правда, очень скоро засияли в небе адвокатуры. Это Петр Акимович Александров и Сергей Аркадьевич Андреевский.

Александров Петр Акимович (1836–1893), прокурорский деятель, знаменитый адвокат

Родился к 1836 в семье священника. В 1860 окончил юридический факультет Петербургского университета, работал судебным следователем в Царском Селе. В 1866 товарищ прокурора Петербургского окружного суда. В 1876 получил самостоятельную должность прокурора Псковского окружного суда, был им до 1871. Здесь произошел один случай, который не имел аналогов. Будучи прокурором, Александров узнал, что в военном суде города должно слушаться дело в отношении простого солдата. Инкриминируемое ему обвинение было достаточно серьезным, однако он не имел возможности взять себе защитника. Александров принял на себя защиту и осуществил ее блестяще. Подсудимый был оправдан. Министр юстиции граф К. И. Пален, осведомленный об экстравагантном поступке прокурора, оставил его без последствий, хотя шуму в прессе по этому поводу было предостаточно.

В 1871–1873 Александров служил товарищем прокурора, затем прокурором Петербурской судебной палаты. С 1874 обер-прокурор Кассационного департамента Сената. Прокурорская деятельность Александрова оборвалась неожиданно. Он давал заключение по делу А. С. Суворина и Ватсона, обвинявшихся в клевете в печати. Прокурор решительно выступил в защиту независимости прессы, что вызвало недовольство руководства Министерства юстиции.

Возник конфликт, и 16 января 1876 Александров вышел в отставку.

С этого времени начинается его не менее блестящая адвокатская деятельность. Он выступал во многих громких судебных процессах: по делу «193-х»; О. Нотовича, обвинявшегося в «оклеветании» в печати членов правления Тульского независимого банка; В. И. Засулич, преданной суду за покушение на петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, и многих др. Выступая в одном из процессов после Александрова, известный русский адвокат Н. П. Карабчевский сказал: «Я должен говорить, но я еще слушаю!» Так высоко он оценил двухчасовую речь Александрова. Очень метко охарактеризовал речь Александрова и другой мэтр правозащиты В. Д. Спасович: «Он был остер, как бритва, холоден, как лед, бесстрашен, как герой».

Умер 11 марта 1893.

Андреевский Сергей Аркадьевич (1847–1919), известный прокурорский работник, поэт и литератор, знаменитый адвокат

Родился 29 декабря 1847 в с. Александрова Славяносербского у. Екатеринославской губ. в дворянской семье. Брат П. А. Андреевского. В 1865 с золотой медалью окончил Екатеринославскую гимназию и поступил на юридический факультет Харьковского университета. Начал службу в 1870 кандидатом на судебные должности при прокуроре Харьковской судебной палаты. В 1870–1873 был судебным следователем г. Карачева Орловской губ., товарищем прокурора Казанского окружного суда. В Казани быстро завоевал авторитет. Дела, проходившие через его руки, отличались глубиной расследования. В 1873 при непосредственном содействии А. Ф. Кони, с которым был знаком, переведен на службу товарищем прокурора Петербургского окружного суда. Здесь зарекомендовал себя блестящим судебным оратором, ему прочили удачную прокурорскую карьеру.

В 1878 министр юстиции граф К. И. Пален при подготовке к процессу по делу В. И. Засулич особое внимание уделил подбору государственного обвинителя. Выбор пал на В. И. Жуковского и Андреевского. Первый отказался, ссылаясь на то, что участие в этом процессе повредит его брату-эмигранту. Андреевский же выдвинул условие — предоставить ему право в своей речи дать оценку личности и действий градоначальника Ф. Ф. Трепова и ее действий (Засулич стреляла в Трепова из-за того, что тот приказал выпороть политзаключенного). Согласие на это не было получено, и Андреевский отказался участвовать в процессе. После рассмотрения дела, закончившегося оправданием присяжными заседателями В. И. Засулич, Андреевский и В. И. Жуковский были изгнаны из прокуратуры. В связи с этим увольнением А. Ф. Кони писал Андреевскому: «Я твердо убежден, что Ваше положение скоро определится и будет блистательно. Оно Вам даст свободу и обеспечение — даст Вам отсутствие сознания обидной подчиненности всяким ничтожным личностям…»

Пророчество Кони сбылось. Вскоре Андреевский приобрел репутацию одного из самых блестящих адвокатов России. Он выступал защитником во многих «громких» процессах (дело Зайцова, совершившего убийство Красильникова в меняльной лавке на Невском проспекте; дела Мироновича, Кедрина, рядового Иванова, обвинявшегося в убийстве своей невесты, и др.).

Его называли мастером психологической защиты. Он широко использовал в защитительных речах литературно-художественные приемы, умело создавая психологические портреты своих клиентов, старался воздействовать на чувства присяжных заседателей. Сам Андреевский называл адвокатов «говорящими писателями», а защиту в суде — «литературой на ходу».

Известный советский ученый-юрист Б. С. Утевский, начинавший свою деятельность как присяжный поверенный, писал: «Он был одним из кумиров молодых адвокатов. Сборники его речей зачитывались нами до дыр. Мы следили за тем, когда он выступает в суде, и старались не пропустить ни одной его речи».

Для непосвященных Андреевский казался во время допроса свидетелей вялым, безучастным. Его редкие вопросы часто казались непонятными и неизвестно для чего нужными защите. Но его речь, плавная и яркая, зачаровывавшая слушателей тонким психологическим анализом и художественными образами, выдавала значение этих вопросов. Каждый ответ свидетелей на заданные Андреевским вопросы делался в его устах «стежком в тонком кружеве его речи».

Прославился также как поэт и литературный критик. Его перу принадлежит немало поэм и стихотворений, критических статей и разборов литературных произведений Е. А. Баратынского, Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, Ф. М. Достоевского, В. М. Гаршина. В 1886 вышел первый сборник его стихотворений (в 1898 — 2-е издание). В 1891 опубликованы его «Защитительные речи». Книга выдержала при жизни автора 5 изданий. Посмертно вышла автобиографическая «Книга о смерти (мысли и воспоминания)».

Умер 9 ноября 1919.

Начало министерской деятельности графа Палена совпало с подъемом новой волны революционного движения. Неотвратимо нарастал стихийный протест низших слоев общества, усилилось брожение среди рабочих, что подтолкнуло немалую часть русской интеллигенции к более активному участию в нем. Известный народник П. Л. Лавров называл таких людей «крестоносцами социализма».

По Судебным уставам того времени дела о государственных преступлениях должны были производиться «общим порядком уголовного судопроизводства». В частности, судебное преследование возлагалось на прокуроров, а предварительное следствие — на членов судебных палат. Однако уже первые политические процессы, проведенные по этим нормам, не удовлетворили власти. Поэтому срочно готовились изменения в законах. Активную роль здесь играл министр юстиции и генерал-прокурор граф Пален. Именно по его инициативе чувствительные удары были нанесены вначале по дознанию, которое отобрали у полиции, а затем по предварительному следствию, которое становилось необязательным, и по суду.

19 мая 1871 года вступили в силу Высочайше утвержденные «Правила о порядке действий чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений», подготовленные в недрах Министерства юстиции и согласованные с шефом жандармов. В соответствии с ними, дознание по политическим делам стало производиться жандармскими офицерами под наблюдением прокуроров. Полиция и местные власти обязывались «оказывать жандармам всяческое содействие». Оконченные дела поступали к прокурору судебной палаты, а от него к министру юстиции, который либо давал распоряжение о начале предварительного следствия, либо испрашивал Высочайшее повеление о разрешении дела в административном порядке. Следовательно, политические преступники могли попасть в Сибирь, минуя судебные преграды, что иногда практиковалось при отсутствии в отношении них достаточных улик.

28 марта 1872 года граф Пален внес «на уважение» Государственного совета проект новой редакции тех статей Судебных уставов, которые касались судопроизводства по государственным преступлениям. На основании этого проекта все дела о таких преступлениях, если они влекли за собою наказание, соединенное с лишением или ограничением прав состояния, и если не последовало Высочайшего повеления о рассмотрении дела в Верховном уголовном суде, передавались на рассмотрение Особого Присутствия Правительствующего сената с участием сословных представителей. Указанный проект был Высочайше утвержден 7 июня 1872 года.

В 1878 году и это положение показалось правительству не совсем удобным, так как рассмотрение всех политических дел сосредоточивалось в столице. Поэтому 9 мая 1878 года был Высочайше утвержден законопроект, согласно которому судебное рассмотрение политических дел возлагалось также и на местные судебные палаты с сословными представителями.

30 мая 1878 года министр юстиции и генерал-прокурор граф К. И. Пален был освобожден от занимаемой должности. Его отставку, и не без оснований, многие связывали с тем, что он не сумел провести в С.-Петербургском окружном суде «нужный» приговор по делу Веры Засулич. Подсудимая была оправдана присяжными заседателями. На место графа Палена был поставлен Дмитрий Николаевич Набоков.

Набоков Дмитрий Николаевич (1826–1904), действительный тайный советник

Родился в г. Пскове в старинной дворянской семье. По окончании в 1845 Императорского училища правоведения начал службу во 2-м отделении 6-го департамента Правительствующего сената исправляющим должность младшего помощника секретаря. На следующий год «причислен» к департаменту Министерства юстиции и назначен Симбирским казенных дел стряпчим. В 1848 стал товарищем председателя Симбирской палаты гражданского суда. С 1850 служит в аппарате Министерства юстиции сначала чиновником особых поручений, затем редактором и начальником отделения. Спустя два года перешел на службу в комиссариатский департамент Морского министерства, заняв должность вице-директора. С сентября 1858 по июль 1859 находился в заграничной командировке (в Германии и Франции), где изучал экономику, финансы и юриспруденцию.

В 1860 Д. Н. Набоков возглавил комиссариатский департамент, а спустя еще два года великий князь Константин Николаевич, назначенный наместником Царства Польского, взял его с собой в Варшаву. Одновременно с этим Набоков становится гофмейстером Двора Его Императорского Величества. С 1864 по 1867 Набоков — сенатор, а затем главноуправляющий Собственной Его Императорского Величества канцелярии по делам Царства Польского и статс-секретарь. В 1876 утверждается членом Государственного совета и получает чин действительного тайного советника.

30 мая 1878 Дмитрий Николаевич Набоков занял пост министра юстиции и генерал-прокурора. Некоторые его недоброжелатели злословили по этому поводу, говоря, что он получил портфель министра «по протекции Веры Засулич», намекая тем самым на причины замены графа К. И. Палена.

6 ноября 1885 Д. Н. Набоков покинул пост министра юстиции, но сохранил за собой обязанности статс-секретаря, члена Государственного совета и сенатора. За свою многолетнюю службу он был удостоен многих высоких наград, в том числе ордена Св. Андрея Первозванного.

Д. Н. Набоков скончался 15 марта 1904; похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге.

От Д. Н. Набокова ждали многого. В высших правительственных сферах надеялись, что он сумеет «подтолкнуть» суд присяжных, сделает в нем крупные изменения и вообще придаст им другую, более «желательную окраску». Прогрессивные юристы, наоборот, ожидали от него защиты основных начал Судебных уставов. Дмитрий Николаевич, ставший третьим министром юстиции «по Судебным уставам», по мнению современников, был «законником в полном смысле слова». Принимая высокий пост, он заявил, что «для всех граждан империи, а для министра юстиции в особенности, закон, пока он существует и не отменен, должен быть свят». Слова эти он повторял потом не раз, и они стали своеобразным его девизом. К Набокову не решались, например, обращаться за протекцией или ходатайствовать о каком-либо исключительном порядке решения уголовного или гражданского дела.

Сотрудников в ведомство Дмитрий Николаевич подбирал исключительно по деловым качествам. Через год после пребывания в должности он, например, перевел из периферии в Петербург способного и очень трудолюбивого прокурора — Вячеслава Константиновича Плеве. В 1902 году он станет министром внутренних дел империи.

Плеве Вячеслав Константинович (1846–1904), действительный тайный советник, известный прокурорский и государственный деятель

Родился 8 апреля 1846 в г. Мещовске Калужской губ. в дворянской семье немецкого происхождения. Учился в варшавской (1857–1863), затем калужской Николаевской гимназии, получив за успехи золотую медаль (1863). Окончил юридический факультет Московского университета (1867) и был определен кандидатом на судебные должности при прокуроре Московского окружного суда с чином коллежского секретаря. Занимался расследованием преступлений. В 1868 его перевели на ту же должность во Владимирский окружной суд. С 1870 товарищ прокурора Тульского окружного суда. В 1873 назначен сначала вологодским губернским прокурором, после открытия там нового суда (1874) — прокурором Вологодского окружного суда. В 1876 переведен на службу в Царство Польское на должность товарища прокурора Варшавской судебной палаты. В 1879 руководил ревизией Киевской губернской прокуратуры. 13 июля 1879 назначен исправляющим должность прокурора Петербургской судебной палаты, 20 апреля 1880 утвержден в должности. На этом посту непосредственно занимался расследованием взрыва, устроенного народовольцами в Зимнем дворце (5 февраля 1880), лично докладывал императору Александру II о ходе следствия. В 1881 проводил расследование обстоятельств покушения на Александра II. Для поддержания обвинения по этому делу выделил в Особое присутствие Сената одного из лучших прокурорских работников — своего заместителя Н. В. Муравьева. В апреле 1881 только что вступивший на престол император Александр III назначил Плеве директором Департамента государственной полиции МВД. В этом качестве он принимал участие в разработке Положения 14 августа 1881 о государственной охране, которое должно было противодействовать революционному движению, и в подготовке проекта закона о местном самоуправлении. 20 июля 1884 назначен сенатором 1-го департамента Сената. С января 1885 товарищ министра внутренних дел (с оставлением сенатором), с января 1894 государственный секретарь, с 1899 также исправляющий должность статс-секретаря Великого княжества Финляндского, в 1900 утвержден в этой должности. В апреле 1902 (после убийства Д. С. Сипягина) принял портфель министра внутренних дел. Был непримиримым противником оппозиционных и революционных движений. Умный, работоспособный, пренебрежительно относился к людям, что вызывало ненависть к нему.

Награжден многими российскими орденами, а также французским орденом Почетного легиона (1902).

Убит 15 июля 1904 эсером Е. С. Созоновым, бросившим бомбу в его карету. Похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря в Москве.

При Набокове открылись два новых округа: Киевской и Виленской судебных палат. В 1883 в связи с преобразованием управления Кавказским краем на министра юстиции было возложено и руководство Тифлисской судебной палатой (открытой в 1867). Как министр юстиции и генерал-прокурор Набоков не мог оставаться в стороне от разраставшегося и принимавшего все более жесткие формы революционного движения.

На императора Александра II в конце 1870-х годов было совершено несколько покушений. И этими делами ему также пришлось заниматься. Так, 2 апреля 1879 года на Дворцовой площади С.-Петербурга в государя стрелял А. К. Соловьев. Набоков лично допрашивал террориста, а когда следствие закончилось, в мае 1879, поддерживал обвинение в Верховном уголовном суде по этому делу.

19 ноября 1879 года произошло еще одно покушение на императора. В этот день террористы взорвали полотно Московско-Курской железной дороги. Делом занимался известный судебный следователь по важнейшим делам Московского окружного суда Н. В. Сахаров.

Сахаров Николай Васильевич (1829–1902), известный криминалист и публицист

Родился в Козельске Калужской губернии, в семье протоиерея. Окончил Калужскую семинарию в 1852 и принят на службу в Козельский уездный суд. В 1853 исполнял должность столоначальника гражданских дел. В марте 1854 подал прошение о переводе письмо водителем в Козельскую дворянскую опеку. Здесь служил до 1858, после чего переведен на должность помощника правителя канцелярии при начальнике Калужской губернии. В июле 1860 губернатор В. А. Арцимович командировал его в канцелярию губернского правления, где он вскоре стал секретарем.

7 марта 1861 Сахарова командировали в Козельский уезд Калужской губернии для объявления Манифеста об освобождении крестьян от крепостной зависимости. После выполнения этой миссии губернатор предложил ему исполнять обязанности судебного следователя 2-го участка Козельского уезда. В августе 1862 утвержден в должности, а в октябре — произведен в титулярные советники.

В 1866 он переводится на должность судебного следователя Калужского окружного суда. В 1869 за «усердную и ревностную службу» Николай Васильевич был награжден орденом Св. Станислава 2-й степени, а в 1874 назначен следователем по важнейшим делам. В январе 1876 он получил второй орден — Св. Анны 2-й степени, а в апреле того же года занял равноценную должность в Москве во вновь образованном 2-м столичном участке. Вскоре Сахаров выдвинулся в число самых лучших следователей Москвы. В январе 1879 он получил свою третью награду — орден Св. Владимира 4-й степени. 16 июня 1879 Сахаров назначается следователем по важнейшим делам Московского окружного суда. В 1883 награждается очередным орденом — Св. Владимира 3-й степени.

Н. В. Сахаров расследовал все наиболее тяжкие преступления, происходившие тогда в старой столице. В частности, он разоблачил казначея Московского воспитательного дома Мельницкого, похитившего более 300 тыс. рублей, разобрался в причинах катастрофы на станции Голицыно Московско-Брестской железной дороги, в результате которой погибли 12 и получили увечья свыше 30 человек. В 1886 отдал под суд нотариуса, изнасиловавшего молодую девушку, которая, не вынеся такого унижения, застрелилась на набережной Москвы-реки. Дело дважды прекращалось другими следователями, но Николай Васильевич, проведя самое тщательное расследование, неопровержимо доказал вину нотариуса. Кассационное заключение по этому делу в Правительствующем сенате давал А. Ф. Кони, высоко оценивший качество следствия. Н. В. Сахаров вместе с полицией разоблачил и предал суду убийц В. М. Карениной (родной сестры Ф. М. Достоевского), «раскрыл» кражу из ризницы Чудова монастыря вещей и ценностей на сумму около 1,3 млн рублей и множество других преступлений.

В 1894 Н. В. Сахаров оставил следственную работу и некоторое время служил членом Московской судебной палаты, а затем вышел в отставку и уехал в родной город Козельск. Печатался в журнале «Судебные драмы» и других изданиях. Большой успех имели его очерки и рассказы: «Из тьмы деревенской», «Исповедь женщины», «Пашковец» и др. Много и плодотворно занимался благотворительной деятельностью.

Н. В. Сахаров умер в 1902 в Козельске.

После убийства 1 марта 1881 Александра II Д. Н. Набоков, вопреки ожиданиям, сохранил за собой прежний пост и активно занимался подготовкой процесса первомартовцев. При нем, под влиянием обстоятельств, конечно же вносились изменения в Судебные уставы. Из судов постепенно изгонялась гласность, расширялась компетенция военных судов. Под эгидой Правительствующего сената было образовано Высшее дисциплинарное присутствие для рассмотрения дел об увольнении от должности «провинившихся» судей, что многие расценили как покушение на их несменяемость. В то же время, по словам А. Ф. Кони, во время постоянных нападок на Судебные уставы, Д. Н. Набоков «отсиживался стойко и с терпеливым достоинством, не пожертвовав ничем существенным».

В ноябре 1885 года министром юстиции и генерал-прокурором был назначен Николай Авксентьевич Манасеин. Этот пост он занимал более восьми лет, многое сделав для укрепления судебных и прокурорских органов.

Манасеин Николай Авксентьевич (1834–1895), действительный тайный советник

Родился в дворянской семье. Первое время учился в частном пансионе, а затем в Казанской гимназии, по окончании которой поступил в Императорское училище правоведения. Службу начал в 1854 в 8-м департаменте Правительствующего сената с неприметной должности помощника секретаря, затем стал секретарем общего собрания Московских департаментов. Энергичного, трудолюбивого юношу, обладавшего недюжинными способностями, не прельщала канцелярская рутина, и в 1860 он вышел в отставку. Вернулся на службу только через три года, заняв должность мирового посредника Мещовского уезда Калужской губернии. В апреле 1865 причислен к Министерству юстиции. Вскоре его приметил прокурор Московской судебной палаты Д. А. Ровинский, который 7 июля 1866 назначил молодого юриста товарищем прокурора окружного суда. В сентябре того же года Манасеин переводится прокурором Калужского окружного суда, а уже на следующий год получает новое назначение — товарища прокурора Псковской судебной палаты. В 1869 преемник Ровинского Г. Н. Мотовилов взял его своим заместителем.

Николай Авксентьевич неоднократно исполнял должность прокурора Московской судебной палаты, а в июле 1870 утвержден в этой должности. Во главе Московской прокуратуры Манасеин, по отзывам современников, «проявил трудолюбие и энергию, направленные на служение Судебным уставам верой и правдой». Он был «безупречно чистым» человеком, умел ценить свое достоинство, отличался «идеальной ревностью к службе» и «гуманным отношением к людям». Он знал все тонкости прокурорской работы, умел находить способных помощников, блестяще организовывал судебные процессы. А. Ф. Кони писал, что Н. А. Манасеин был «настоящий человек на настоящем месте». Он не был «кабинетным» прокурором. Его часто можно было встретить на заседаниях суда или же просто прохаживающимся по коридорам и заглядывающим в кабинеты судей и прокуроров. При этом он зорко следил за всеми делами — никакая мелочь не ускользала от его пристального взгляда. Прокуроры знали, что ни одно допущенное ими нарушение не пройдет незамеченным строгим начальником. Старейший судебный репортер Е. И. Козлинина, хорошо знавшая Манасеина, писала, что он был «в высшей степени доступен для всех, у кого встречалась к нему надобность. Простота обращения Н. А. Манасеина была отличительной его чертой».

В декабре 1877 Манасеин становится директором департамента Министерства юстиции, а 8 сентября 1880 — сенатором. В этом звании ему пришлось провести трудоемкую, потребовавшую напряжения всех сил ревизию в Прибалтийском крае.

6 ноября 1885 Н. А. Манасеин назначается управляющим Министерством юстиции, в 1 января 1886 утверждается министром юстиции и генерал-прокурором (оставаясь сенатором). Этот пост он занимал до 1 января 1894, когда вынужден был уволиться по болезни. После того как Н. А. Манасеин получил «долгожданную» (он упорно ее добивался) отставку, его назначили членом Государственного совета. Однако из-за болезни он не смог долго выполнять эти обязанности.

Н. А. Манасеин скончался 16 сентября 1895; похоронен на Казанском кладбище в Царском Селе.

Деятельность Н. А. Манасеина, пришедшаяся на период острой классовой борьбы, вызывала много нареканий. Одни считали его слишком либеральным, другие, напротив, — консервативным. Манасеин организовал проведение судебной реформы в Прибалтике и в ряде губерний России. Однако при нем значительно меньше дел стало рассматриваться с участием присяжных заседателей, а также в публичных заседаниях. Существенно был реорганизован и аппарат Министерства юстиции.

Современники отмечали, что Н. А. Манасеин постом министра юстиции дорожил, но не как атрибутом власти, а как знаком высочайшего к нему доверия монарха. Свое высокое положение министра и генерал-прокурора он понимал, как положение «старшего между равными». Будучи человеком прямым, Манасеин любил, чтобы и ему говорили все начистоту; он легко распознавал малейшее лукавство. К мнению других юристов-профессионалов, как правило, прислушивался, хотя, с другой стороны, был не лишен самолюбия и не терпел, когда ему подсказывали то, что он сам знал лучше других. Манасеин и в звании министра оставался непримиримым врагом подхалимажа и «прихвостничества», был холоден к заискиванию и проявлениям раболепства. В сотрудниках он ценил прежде всего ум, энергию, способность к самопожертвованию. С приезжающими в Петербург по делам судьями и прокурорами встречался всегда приветливо, обстоятельно беседовал с ними. Лично принимал посетителей. Однако по служебным делам он не любил ходатайств «сторонних лиц», в особенности посредничества «дам высшего общества».

Николай Авксентьевич «дал путевку в большую жизнь» обер-прокурору Ивану Логгиновичу Горемыкину, назначив его своим заместителем (товарищем министра). В начале XX века этот человек возглавит Кабинет министров государства Российского.

Горемыкин Иван Логгинович (1839–1917), действительный тайный советник I класса, видный прокурорский и государственный деятель

Родился 27 октября 1839 в Новгородской губ. в родовитой дворянской семье. После окончания Училища правоведения (1860) определен на службу в канцелярию 1-го департамента Сената с чином титулярного советника. Спустя несколько месяцев назначен младшим, в июле 1861 старшим помощником секретаря. В 1862 причислен к Министерству юстиции, в 1863 командирован в канцелярию новгородского губернского прокурора. В 1864 переведен в Царство Польское, назначен членом комиссии, затем исполняющим должность комиссара и комиссаром калишской комиссии по крестьянским делам. В 1865 товарищ председателя седлецкой комиссии по крестьянским делам, в 1866 исполняющий должность, с января 1867 полоцкий вице-губернатор; в декабре уволен по прошению и причислен к канцелярии наместника Царства Польского. В 1868 перешел в МВД, в 1869 назначен келецким вице-губернатором в Царстве Польском. Близко соприкасаясь с крестьянским вопросом, собрал обширный материал и написал книгу «Очерки истории крестьян в Польше» (1869), получившую благожелательные отзывы в печати.

В 1873 стал членом, в 1880 — председателем временной комиссии по крестьянским делам губерний Царства Польского при МВД. В конце 1880 по поручению императора Александра II началась всесторонняя ревизия Саратовской и Самарской губерний под руководством сенатора И. И. Шамшина. Горемыкин был прикомандирован к комиссии в качестве старшего чиновника, непосредственно занимался исследованием экономического быта и юридического положения крестьян, подготовив по этому вопросу обширную записку.

В 1882 назначен членом консультации, учрежденной при Министерстве юстиции, с одновременным выполнением обязанностей товарища обер-прокурора 1-го департамента Сената (входил в отделение по крестьянским делам). Исключительно грамотный и добросовестный чиновник быстро продвинулся по службе и в 1884 занял место обер-прокурора 2-го департамента Сената. Являясь крупным специалистом по крестьянским делам, подготовил и издал: «Сборник решений Сената по крестьянским делам» (1889), «Свод узаконений и распоряжений правительства об устройстве сельского населения и учреждений по крестьянским делам, с последовавшими по ним разъяснениями, содержащимися в решениях Сената и в постановлениях и распоряжениях высших правительственных учреждений» (в 2 томах, 1891). Свод представлял большую ценность для практических судебных и прокурорских работников, выдержал за несколько лет 5 изданий, каждый раз пополняясь новыми материалами. В 1869–1893 Горемыкин выполнял обязанности почетного мирового судьи по Боровичскому у. (6 сроков).

В ноябре 1891 назначен товарищем министра юстиции (при министре Н. А. Манасеине), в 1894 сенатор и управляющий межевой частью. В 1895 перешел в МВД на должность товарища министра, через полгода — министра. На этом посту он продолжил политику предшественников, особое внимание уделил борьбе с «вольнодумством» прессы, подвергал притеснениям либеральные издания, практиковал предостережения, запрещение и закрытие газет и журналов. В 1899 Горемыкин, пользовавшийся расположением императора Николая II, назначен членом Государственного совета. 22 апреля 1906, перед самым открытием I Государственной думы, с падением кабинета премьер-министра С. Ю. Витте поставлен на пост председателя Совета министров. Вступил в конфронтацию с Думой, которая выразила его кабинету недоверие. Противостояние закончилось роспуском Думы и отставкой Горемыкина, которого сменил П. А. Столыпин. Горемыкин продолжал оставаться членом Государственного совета, в мае 1910 был пожалован в статс-секретари императора. В январе 1914 вновь призван на высший государственный пост председателя Совета министров вместо В. Н. Коковцова. На этот раз продержался на посту 2 года, хотя конфронтация его с Думой и многими министрами продолжалась. При увольнении в январе 1916 получил чин действительного тайного советника 1-го класса (по Табели о рангах равный генерал-фельдмаршалу). В ходе Февральской революции 1917 арестован Временным правительством и заключен в Петропавловскую крепость, в мае 1917 освобожден. По разрешению властей выехал на Кавказ, поселился на даче близ Сочи.

За долгую службу Горемыкин удостоен всех высших орденов Российского государства.

Убит 11 декабря 1917 вместе с женой, дочерью и зятем при бандитском налете на дачу.

Прокуратура Петербургского окружного суда (1872–1874)

Наиболее существенные изменения Судебных уставов в период руководства Министерством юстиции Манасеиным, связанные фактически с ликвидацией мировой юстиции, последовали по предложению министра внутренних дел графа Д. А. Толстого. Последний разработал так называемое Положение о земских участковых начальниках, в котором, ссылаясь на безвластие в сельской местности и отсутствие надзора за крестьянским общественным управлением, предлагал образовать на местах, в лице земских начальников, особые органы управления с широкими судебными функциями по уголовным и гражданским делам.

Проект Положения был представлен на заключение в ряд министерств. Н. А. Манасеин, ознакомившись с ним, отнесся крайне отрицательно к идее наделения земских начальников судебными функциями. Он считал, что реорганизация мировой юстиции может принести вред государственным интересам.

В своем заключении он писал, что стремление возвысить авторитет земских начальников присвоением им судебных функций не может служить достаточным основанием для изменения существующего судебного строя.

На заседании Государственного совета большинство его членов (39 человек) поддержали Н. А. Манасеина, полагая, что земских начальников необходимо наделить лишь административными функциями. Меньшинство (13 человек) встали на точку зрения графа Толстого.

1 января 1894 года управляющим Министерством юстиции был поставлен Николай Валерианович Муравьев. 17 апреля того же года император утвердил его в должности министра юстиции и генерал-прокурора. Это был действительно достойнейший кандидат на столь высокий пост.

Муравьев Николай Валерианович (1850–1908), действительный тайный советник

Родился в Москве в родовитой дворянской семье. Учился в 3-й Московской гимназии, которую окончил с золотой медалью. В 1868 поступил для продолжения образования на юридический факультет Московского университета, но учебу не завершил и уехал за границу, где в течение года слушал лекции в различных университетах. В 1870 после сдачи экзаменов на юридическом факультете С.-Петербургского университета получил степень кандидата прав. 25 августа 1870 началась его служба при прокуроре Московской судебной палаты. Молодой юрист был направлен сначала товарищем прокурора Владимирского, а затем Рязанского окружных судов.

В 1873 он занял аналогичную должность в Москве. Прослужив здесь пять лет, Николай Валерианович завоевал славу лучшего обвинителя столицы. Он любил выступать в судебных процессах и умел хорошо их организовывать. Его речи всегда были безукоризненными: юридически обоснованные, грамотные, страстные и красивые, они прочно захватывали внимание слушателей. Одним из самых громких процессов этого периода деятельности Муравьева было дело «Клуба червонных валетов», слушавшееся в Москве в феврале — марте 1877. Суду были преданы за различные преступления 47 человек, объединившихся в шайку. Е. И. Козлинина, присутствовавшая на суде и слушавшая речь прокурора, писала: «Почти два дня длилась эта замечательная речь. Сильная и эффектная, она до такой степени захватывала внимание слушателя, что когда он яркими красками набрасывал какую-нибудь картину, так и казалось, что воочию видишь ее».

В 1874 Н. В. Муравьев выдержал в университете экзамен на степень магистра и стал читать публичные лекции по курсу судебного судопроизводства.

В 1877 Муравьев становится прокурором Ярославского окружного суда, а в январе 1879 переводится в Петербург товарищем прокурора столичной судебной палаты. В 1881 тридцатилетнему прокурору было доверено выступать в Особом присутствии Правительствующего сената по делу «О злодеянии 1 марта 1881 года, жертвою коего стал в бозе почивший император Александр Николаевич». Вскоре после этого процесса Муравьев возглавил столичную прокуратуру. 27 мая 1884 он был назначен прокурором Московской судебной палаты.

В июне 1891 Н. В. Муравьев становится обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего сената, а в следующем году — государственным секретарем. 1 января 1894 он вступил в управление Министерством юстиции, а 17 апреля Николай Валерианович утверждается в должности министра юстиции и генерал-прокурора.

14 января 1905 Н. В. Муравьев был освобожден от обязанностей министра юстиции и назначен чрезвычайным и полномочным послом в Риме.

Н. В. Муравьев скончался 1 декабря 1908; похоронен на кладбище Тестаччио в Риме.

На посту министра юстиции и генерал-прокурора полнее всего раскрылись выдающиеся способности этого «талантливейшего из прокуроров», но, к сожалению, проявились и его негативные качества: властолюбие, нетерпимость к чужому мнению, склонность к внешним эффектам.

Н. В. Муравьев проделал грандиозную работу по пересмотру законодательства по судебной части. Ведь за время действия Судебных уставов было принято около 700 законодательных актов в той или иной степени дополняющих, а то и вовсе ликвидирующих некоторые статьи уставов. Все это мешало практическим работникам, вносило путаницу, так что даже опытные юристы с трудом продирались сквозь законодательные дебри. Комиссия под председательством Муравьева подготовила новые редакции уставов гражданского и уголовного судопроизводства. Однако в связи с революционной ситуацией они так и не были приняты.

Желая придать единообразие и стройность прокурорской системе, Муравьев издал в 1896 г. Наказ чинам прокурорского надзора судебных палат и окружных судов. В нем впервые подробно и основательно были изложены все основные функции прокуроров при исполнении обязанностей, возложенных на них законом. При нем завершилось введение Судебных уставов (1864 г.) на всей территории России. Министр лично открыл Иркутскую судебную палату.

Н. В. Муравьев часто ездил по России, лично проверяя деятельность подчиненных ему органов. Вот фрагмент одного из его выступлений в Ревеле.

Н. В. Муравьев, помимо выполнения служебных обязанностей, активно занимался творчеством, опубликовав множество статей и несколько капитальных трудов по прокурорской проблематике, вопросам уголовного законодательства, а также выпустил два тома своих сочинений и речей. Он неоднократно избирался почетным мировым судьей по различным уездам России. Участвовал в заседаниях Международного третейского суда в Гааге, а также Международном тюремном конгрессе. Являлся инициатором открытия благотворительного общества судебного ведомства. Награжден многими орденами и знаками отличия, а в 1901 ему был присвоен чин действительного тайного советника.

Объявления о продаже крепостных в газете «Московские ведомости». Нач. XIX в.

Выкупной акт. Фрагмент

Вера Засулич

Покушение на Александра II. Взрыв снаряда не Екатерининском канале 1 марта 1881 г. Гравюра на дереве. 1881 г.

Письмо министра юстиции Д. Н. Замятнина на имя Московского губернского прокурора Д. А. Ровинского