История сикхского движения в Индии

ГЛАВА II ФОРМИРОВАНИЕ БУРЖУАЗНОЙ ИДЕОЛОГИИ У СИКХОВ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РЕЛИГИОЗНО-РЕФОРМАТОРСКИХ ЦЕНТРОВ

Во второй половине XIX в. в Индии начинает развиваться фабрично-заводская промышленность. Становление капиталистических отношений, усиление экономических связей между различными районами страны создали предпосылки для развития общеиндийского национального движения. В 60-х-70-х годах в наиболее развитых областях Индии — Бенгалии и Махараштре, а затем в Мадрасе, Синде, Ассаме, Ориссе и Северо-Западной Индии, включая Пенджаб, возникли первые организации националистов различных направлений (консервативного, либерального и радикального), представлявшие интересы подымавшейся буржуазии и националистически настроенных помещиков. В 1885 г. на базе этих организаций была создана первая общеиндийская партия Национальный конгресс, в руководстве которого преобладали лидеры умеренного направления.

Нарастание противоречий между английским империализмом и крепнувшей национальной буржуазией обусловило критику Конгрессом некоторых сторон колониального режима. В то же время связи национальной буржуазии с феодально-помещичьим классом, ее экономическая зависимость от колонизаторов делали эту критику весьма нерешительной. Основное внимание конгрессисты уделяли вопросам экономического характера, стремясь добиться более благоприятных условий для развития национальной промышленности.

Политическая программа умеренных националистов была очень ограниченной. Они полностью поддерживали колониальное господство Англии в Индии. Требования конгрессистов сводились к созданию представительных органов из имущих классов Индии и обеспечению верхним слоям интеллигенции больших возможностей для поступления на службу в колониальный аппарат. Умеренные лидеры Конгресса отрицательно относились к массовому движению. Их действия не выходили за рамки петиций и ходатайств, направленных в адрес колониальных властей.

Незадолго до подъема массового антиимпериалистического движения 1905–1908 гг. в Конгрессе выделилось левое крыло (так называемые экстремисты, или крайние), представлявшее радикальное направление в национальном движении. Вождем экстремистов был индийский патриот и демократ Б. Г. Тилак.

Крайние впервые поставили вопрос о достижении Индией полной независимости, о применении насильственных форм борьбы и вовлечении в нее народных масс. Под влиянием массового антиимпериалистического движения 1905–1908 гг. умеренное руководство Конгресса включило в свою программу требование о предоставлении Индии самоуправления в рамках Британской империи.

Колониальное господство, сохранение кастовой и религиозной разобщенности тормозили развитие буржуазных отношений в Индии, обусловили неравномерность процесса формирования классов буржуазного общества не только в отдельных национальных районах страны, но и внутри религиозных общин и каст. Буржуазная прослойка раньше всего сложилась в Махараштре и Бенгалии из представителей индусских торгово-ростовщических каст. Формирование буржуазии у сикхов и у мусульман произошло значительно позднее[35]. "Все эти обстоятельства не могли не породить известное разнообразие в содержании, зрелости и самих формах идейной и политической борьбы за национальное освобождение"[36].

Возникновение новой идеологии в Индии при сохранении необычайно стойких кастовых и религиозных традиций нередко облекалось в отсталую религиозную форму. Либеральное течение в Бенгалии 70-х—80-х годов приняло характер религиозного реформаторства и находилось под сильным влиянием индусского теистического общества "Брахмо самадж", проповедовавшего ограниченный рационализм. Среди мелкой буржуазии Северо-Западной Индии большое распространение получило учение ариясамаджистов (реформаторское общество "Ария самадж" было основано в 1875 г. в Бомбее, с 1877 г. его главным центром стал Лахор). Ариясамаджисты призывали вернуться к религии древней Индии, отраженной в Ведах, широко занимались распространением образования среди индийцев. Хотя эта религиозно-реформаторская организация не призывала прямо к борьбе с колониальным гнетом, тем не менее ее деятельность была направлена против английских властей.

Формирование буржуазной идеологии у мусульман. Северной Индии облекалось в форму просветительства [37].

Пенджаб в конце XIX в. оставался крайне отсталой в промышленном отношении провинцией. Это привело к тому, что такие пережитки средневековья, как каста и религиозные верования, в Пенджабе оказывали значительно большее влияние на политическую и общественную жизнь, чем, например, в более развитых Бенгалии и Махараштре. Политика английских колонизаторов, направленная на разжигание религиозной и кастовой розни, имела своим результатом укрепление этих пережитков. Все это придавало развитию буржуазного национализма в Пенджабе сложные, многообразные формы, которые сосуществовали, но далеко не всегда сливались в единый поток с общеиндийским антиимпериалистическим движением.

В сикхской общине в 70-х годах XIX в. возникли первые общественно-политические организации, проповедовавшие идеи религиозного реформаторства. Эти идеи, как говорилось выше, впервые были выдвинуты сектой намдхари. Однако в последней трети XIX в. религиозное реформаторство, формально продолжавшее традиции вероучения намдхари, имело совершенно иное классовое содержание.

В начале 70-х годов верхушка сикхской интеллигенции — преподаватели колледжей, писатели, чиновники — стала создавать в городах Пенджаба ассоциации "Сингх сабха". Первая "Сингх сабха" возникла в Амритсаре в 1873 г. Через несколько лет была создана сикхская ассоциация и в Лахоре. Ее основателем был профессор Гурмукх Сингх, преподававший на восточном отделении колледжа в Лахоре. Сикхские ассоциации вскоре появились почти во всех городах Пенджаба. В 1902 г. был создан особый орган — Главный диван хальсы (Главный совет сикхской общины), который руководил деятельностью всех сикхских ассоциаций[38]. В конце XIX в. "Сингх сабха" начали издавать газеты и журналы на панджаби и английском языках. С учреждением Главного дивана стала выходить газета "Хальса ахбар" ("Вестник хальсы"), которая считалась ведущим органом сикхской общины.

Задачи сикхских ассоциаций состояли в проведении "религиозных и социальных реформ". В первом случае имелось в виду восстановление сикхского религиозного учения в том виде, в котором оно сложилось в ранний период истории общины. "Сингх сабха" призывали вернуться к первоначальному сикхизму, который как религиозное учение с его идеей единобожия, простотой церковного ритуала, проповедями необходимости созидательного труда для каждого человека, отрицанием сословно-кастовых привилегий больше соответствовал потребностям буржуазного развития индийского общества, чем общепринятый в то время ортодоксальный сикхизм, служивший интересам феодальной знати.

Под социальными реформами подразумевалось распространение образования среди членов общины, причем не только духовного, но и светского. "Сингх сабха" довольно решительно боролись с некоторыми пережитками феодализма, которые в колониальной Индии являлись барьером для развития капиталистических отношений и формирования новых классов. Здесь в первую очередь надо указать на крайне отри-цательное отношение реформаторских обществ к кастовым привилегиям и ограничениям.

Осуждение вновь возродившихся у сикхов сословно-кастовых институтов было значительно раньше высказано намдхари и выражало протест крестьянских масс и городской бедноты против гнета феодалов и ростовщиков. Но сикхские ассоциации только формально являлись продолжателями дела намдхари. Их борьба против кастового деления отражала интересы не угнетенных масс общины, а ее имущих слоев. Сикхские реформаторы, хотя и обращались к идеям равенства раннего сикхизма, тем не менее не выступали против социального неравенства вообще. В отличие от намдхари они не осуждали занятия ростовщичеством, как и всякий другой путь приобретения богатства. Их критика касты фактически утверждала принцип равенства всех членов общины в духе буржуазного права, т. е. право всех сикхов независимо от происхождения заниматься любым видом предпринимательства и поступать на службу в колониальный аппарат управления.

Английские колонизаторы, проводя политику "разделяй и властвуй", сохраняли и усугубляли кастовую и религиозную разобщенность народов завоеванной Индии. Но с развитием буржуазных отношений и торгового земледелия кастовые ограничения и привилегии стали вызывать довольно сильное недовольство имущих слоев сикхской общины.

До завоевания Пенджаба англичанами сикхи были главным образом джатами-заминдарами, т. е. крестьянами. Среди ремесленного и торгово-ростовщического населения городов сикхов было очень немного. Джатами по касте были и крупные сикхские феодалы (джагирдары, князья), которым колониальные власти из политических соображений оставили большую часть их владений (но на правах держания от колониального государства; юридическое право собственности было закреплено за крестьянами, наследственно владевшими наделами общинной земли).

После завоевания Пенджаба в социальном составе сикхской общины происходят изменения, связанные с колониальной эксплуатацией провинции и развитием в ней капиталистических отношений. На протяжении пяти-шести десятилетий после аннексии Пенджаб был превращен в аграрно-сырьевой придаток метрополии, в зерновую и хлопковую базу Англии. Рост торгового земледелия в условиях колониального режима сопровождался усилением деятельности торгово-ростовщического капитала в деревне, экспроприацией крестьянской собственности и ростом помещичьего землевладения.

Из среды сикхов, принадлежавших к сельской верхушке, выделялся довольно многочисленный слой мелких и средних помещиков, сосредоточивших в своих руках в центральных районах Пенджаба и на западе довольно значительные массивы земель. Сикхские полуфеодальные помещики, связанные с развитием торгового земледелия, начали заниматься прибыльной торговлей зерном, хлопком и приносившими огромные доходы ростовщическими операциями. Ростовщичеством занимались и богатые крестьяне[39].

В конце XIX — начале XX в. Пенджаб оставался отсталым в промышленном отношении районом Индии. Тем не менее уже в это время там начали создаваться первые промышленные и коммерческие предприятия, принадлежавшие национальной буржуазии, в том числе и сикхам. На акционерных началах был создан пенджабско-синдский банк[40]. Его пайщиками были почти исключительно сикхи, представители феодальных, аристократических семей.

Сикхские помещики, нарождавшаяся буржуазия, интеллигенция принадлежали к касте джатов и поэтому не имели доступа в местные административные учреждения. Англичане в 50-х—70-х годах привлекали на низшие должности в колониальном аппарате Пенджаба лишь представителей индусских торгово-ростовщических каст, которыми в этой провинции были кхатри, бания и арора[41]. Роль кхатри в пенджабской деревне после аннексии ярко поясняет следующая характеристика, данная одним из английских чиновников: "Торговля зерном — их главное занятие. Кхатри монополизировали внутреннюю торговлю Пенджаба, большую часть торговли с Афганистаном и ведут большие дела далеко за пределами этих областей. Кроме того, повсюду в Пенджабе они поставляли чиновников гражданской службы, и вся "грамотная" работа находится в их руках. Кхатри — убежденные индуисты. Ни одна деревня не обходится без кхатри. Он ведет налоговый отчет, занимается ростовщичеством, покупает и продает зерно[42].

Недовольство кастовыми ограничениями и привилегиями высказывала не только джатская буржуазнопомещичья верхушка. Против кастового деления выступали также и сикхи, не принадлежавшие к джатам.

Рост торгового земледелия в колониальном Пенджабе сопровождался усилением деятельности торгово-ростовщического капитала в деревне и разорением крестьянских масс. "Класс ростовщиков (в Пенджабе. — Н. С.) стал чрезвычайно многочисленным во время британского правления",[43] — отмечал один из крупных английских чиновников этой провинции. Захват земли общинников представителями торгово-ростовщических каст принял в Пенджабе настолько угрожающие размеры, что колониальные власти, опасаясь крестьянских волнений, приняли в 1900 г. закон "об отчуждении земли".

Этот закон, формально запрещавший приобретение земли общинников так называемым "неземледельческим кастам и племенам", ничего не изменил в пенджабской деревне. Ростовщичеством начали заниматься сами помещики и богатые крестьяне из — касты джатов и других земледельческих каст. Однако колониальное законодательство поставило — сикхов из всех других каст, которые по старой традиции и так считались низшими по сравнению с джатами, в еще более неравноправное положение[44]. Богатые торговцы и ростовщики, если они не принадлежали к джатам, не могли покупать землю, владение которой в то время приносило все возраставшие доходы.

Именно ограничения, сковывавшие деловую активность сикхских помещиков, буржуазных элементов, ограничения в области общественной жизни обусловили весьма резкое выступление "Сингх сабха" против касты и кастовых привилегий. Фактически сикхские реформаторы, нисколько не осуждая социального неравенства вообще, добивались предоставления всем сикхам равных возможностей в области предпринимательской деятельности и продвижения по службе в колониальном аппарате.

В Индии того времени пережитки феодализма препятствовали развитию буржуазных отношений, поэтому борьба "Сингх сабха" против кастовых институтов была прогрессивной. Одним из ее непосредственных результатов явилось ослабление кастового деления среди сикхов. Даже положение неприкасаемых в этой общине не было таким тяжелым, как у индусов. В то же время каста полностью не исчезла и у сикхов. Ее сохранение было искусственно вызвано колониальным законодательством.

В начале XX в. под предлогом укрепления прав джатов, а в действительности лишь верхушечных слоев феодальных помещиков и буржуазии, принадлежавших к этой касте, английские власти установили довольно большую квоту для членов этой касты в административном аппарате и совещательных советах в дистриктах и городах, созданных в Пенджабе. Разумеется, эти права давали преимущества только богатейшим сикхским земельным магнатам и крупной буржуазии. Тем не менее эти акции колониальных властей способствовали сохранению юридического статуса касты джатов как высшей среди сикхов. Нередко даже состоятельным сикхам было трудно сделать политическую карьеру, если они не являлись джатами[45].

Большое внимание "Сингх сабха" уделяли литературной деятельности и распространению образования среди сикхов. Призывая сикхов вернуться к религии их предков, реформаторы обращались к литературным и историческим памятникам прошлого. Они занимались переводом и комментариями сикхской религиозной и исторической литературы, ввели в качестве литературного языка панджаби, пользуясь алфавитом гурмукхи. Из среды образованных сикхов того времени вышла целая плеяда писателей, журналистов, внесших значительный вклад в развитие пенджабского языка и пенджабской национальной литературы. К их числу относились писатели Вир Сингх, Дат Сингх, Майа Сингх, Кахан Сингх[46].

Интерес к историческому прошлому своей страны, обращение к вопросам развития своего национального языка и литературы отражали процесс роста национального самосознания у пенджабцев, становление их в нацию. Вместе с тем колониальный гнет, которому подвергалась Индия, разжигание английскими властями кастовых и религиозных различий придавали этому процессу искаженное развитие. Сикхская интеллигенция, много сделавшая для популяризации произведений пенджабской национальной литературы, в то же время считала их достоянием лишь сикхов, а не всех пенджабцев. Деятельность "Сингх сабха" с самого начала страдала религиозно-общинной ограниченностью и имела довольно сильную антииндусскую направленность. Все литературные и исторические исследования, равно как и появившиеся в конце XIX в. первые романы сикхских писателей и публицистические сочинения, преследовали цель показать роль сикхов как самостоятельной религиозной общины, а не секты индуизма.

Большой популярностью среди образованных сикхов пользовалась книга Кахан Сингха "Мы — не индусы" ("Хам хинду нахин"), а также изданная им энциклопедия сикхской литературы[47]. Собственно, призыв к возрождению сикхизма отражал недовольство имущих классов сикхской общины доминирующим влиянием индусской буржуазии и помещиков в экономике и общественной жизни Пенджаба.

Следует подчеркнуть, что антииндусская направленность сикхского религиозно-общинного движения в конце XIX в. была вызвана не только тем, что слабая, только появлявшаяся сикхская буржуазия встретила на своем пути более сильных соперников — предпринимателей из индусских каст. В значительно большей степени религиозно-общинная направленность деятельности "Сингх сабха" объяснялась недовольством сикхских полуфеодальных помещиков засильем индусских ростовщиков в деревне, монополизировавших внутреннюю торговлю зерном и занимавших по традиции низшие должности в налоговом аппарате провинции. Сикхская интеллигенция, будучи теснейшим образом связана с помещичьими и торгово-ростовщическими элементами своей общины, отразила их недовольство и яростно обрушилась на все индусское, что вошло в религию и быт сикхов. Однако путь к улучшению своих позиций в экономике и общественной жизни сикхская интеллигенция видела не в борьбе с колониальным господством, а в распространении образования среди членов общины.

В конце XIX в. в Пенджабе имелось несколько колледжей и сеть школ, учрежденных колониальной администрацией. По типу университета был создан Восточный колледж в Лахоре, где основное внимание уделялось изучению так называемых классических языков — санскрита, арабского и персидского. Образование, особенно высшее, было доступно лишь немногим индийцам, принадлежавшим к местной феодальной знати и богатой торгово-ростовщической прослойке. Эти учебные заведения были рассчитаны на подготовку лояльных к колонизаторам чиновников из индийцев для службы на низших должностях административного аппарата.

Политика расовой дискриминации, которой подвергались сикхи наряду с другими индийцами, пренебрежение колонизаторов к национальной культуре пенджабцев не могли не вызвать протест образованных сикхов. Их отношение к казенным школам и всей системе образования, введенной англичанами, было отрицательным.

Деятели "Сингх сабха" повели широкую кампанию за организацию для своей общины новых учебных заведений, национальных в своей основе. До этого панджаби нигде не изучался, он был только разговорным языком. В школах, судах и других казенных учреждениях английские власти заменили его урду[48]. Уступая настояниям профессора Гурмукх Сингха и его коллег, колониальные власти разрешили ввести для сикхов курс панджаби в Восточном колледже. В 1892 г. было основано высшее учебное заведение для сикхов — "Хальса колледж", преподавание в котором велось только на панджаби. По инициативе "Сингх сабха" был создан особый постоянно действующий орган — Конференция по вопросам образования, занимавшаяся организацией начальных и средних учебных заведений для сикхов [49].

В сикхских школах, основанных преимущественно на частные денежные пожалования, основное внимание уделялось изучению религии [50]. Наряду с этим учащихся знакомили с отдельными произведениями пенджабской литературы и истории, которые были связаны с сикхизмом. Все преподавание велось на панджаби, хотя в сикхских учебных заведениях изучался и английский язык.

В результате деятельности "Сингх сабха" к 20-м годам в Пенджабе существовала довольно широкая сеть сикхских колледжей и школ (мужских и женских). В "Хальса колледж" и других учебных заведениях были открыты инженерные отделения. Организация собственных учебных заведений способствовала появлению у сикхов довольно многочисленного слоя интеллигенции. Образованные сикхи тянулись к участию в общественной жизни своей страны. Перед ними неизбежно вставали острые вопросы современности, связанные с колониальным гнетом, который охватывал все стороны индийской действительности.

По своим политическим устремлениям сикхские ассоциации представляли собой консервативное направление в национальном движении Пенджаба. Сикхская буржуазия и складывавшаяся прослойка мелких и средних помещиков остро ощущали свои противоречия с индусскими предпринимателями, торговцами и ростовщиками; противоречия с колониальной властью отодвигались сикхской верхушкой на второй план. Народные движения, стихийно вспыхивавшие на всем протяжении XIX в. в различных районах Индии, в том числе и в Пенджабе, также способствовали сближению буржуазно-помещичьих "Сингх сабха" с англичанами. Поэтому с первых же дней своего существования сикхские ассоциации сурово осудили антианглийскую деятельность намдхари и заявили о своей полной лояльности к колониальным властям.

Образованные сикхи, призывавшие к возрождению своей религи, толковали сикхизм со своих классовых позиций. Они предали полному забвению боевые страницы сикхской истории, никогда не обращаясь к таким темам, как превращение секты в общину воинов при Говинде и антифеодальное, освободительное движение сикхов, развернувшееся в XVIII в. В их интерпретации сикхизм выглядел сугубо мирным учением, отрицавшим всякое насилие, каким он был при жизни Нанака.

Проанглийская позиция ассоциаций и антииндусская направленность всего сикхского религиозного реформаторства встретили, естественно, одобрение английских властей. Колонизаторы, стремившиеся внести раскол в общеиндийское национальное движение, особенно после образования Национального конгресса, всячески поддерживали как мусульманский, так и сикхский коммунализм. Вице-король Индии Ленсдаун в речи, произнесенной в 1890 г., одобрительно отзывался о деятельности сикхских религиозно-просветительских центров: "Правительство Индии (т. е. колониальные власти. — Н. С.) относится с большой симпатией к этому движению. Мы высоко ценим замечательные качества сикхской нации. Отрадно сознавать, что теперь мы можем отвести сикхам почетное место среди верных и лояльных подданных ее величества королевы-императрицы, тогда как в прошлом мы имели в них храброго и ужасного врага" [51].

Первые "Сингх сабха" состояли преимущественно из верхушки сикхской интеллигенции. Но уже тогда в них входили представители зарождавшейся сикхской буржуазии. Например, большую роль в организации ассоциаций играл Джаи Сингх, владелец химического предприятия в Лахоре [52]. Руководителями сикхских ассоциаций были акционеры и члены совета директоров созданного в Пенджабе в конце XIX в. пенджабско-синдского банка — крупные сикхские феодальные помещики — Сундар Сингх Маджития (председатель совета), Трилочан Сингх, Вир Сингх и др.

Лояльность "Сингх сабха" к английским властям, их деятельность в области просвещения весьма устраивали крупных сикхских феодалов. Джагирдары, и князья Пенджаба стали покровительствовать ассоциациям, предоставлять им денежные средства и вскоре заняли почетное место в Главном диване хальсы [53]. Президентом Главного дивана хальсы был избран крупный помещик сардар Аттар Сингх, получивший от англичан титул сэра, а секретарем — Сундар Сингх: Маджития, принадлежавший к сикхской феодальной знати. Наличие в Главном диване крупной земельной знати обусловило весьма реакционные политические позиции ассоциаций. "Сингх сабха" не принимали никакого участия в общеиндийском национально-освободительном движении. Не выступая открыто против Национального конгресса, ассоциации не поддержали даже того умеренного требования о предоставлении Индии самоуправления в рамках Британской империи, которое было выдвинуто руководством партии. Проанглийская позиция Главного дивана и местных ассоциаций в значительной степени была причиной пассивности сикхов в период подъема массового антиимпериалистического движения 1905–1908 гг.

Крайняя правая группировка среди реформаторов, возглавляемая представителем знатного феодального рода Кхем Сингхом Веди, весьма ограниченно понимала даже задачи религиозно-просветительской деятельности. Представители этого направления в ассоциациях и Главном диване враждебно восприняли призыв к возрождению сикхизма, к борьбе с кастовыми ограничениями. Феодальную знать вполне устраивал ортодоксальный сикхизм, который сложился в первой половине XIX в. Для подтверждения своих взглядов группа Кхем Сингха опубликовала ряд работ, в которых утверждалась правомерность сохранения у сикхов касты и кастового неравенства, а также всех индусских обычаев. Кхем Сингх и его сторонники основную задачу ассоциаций видели в распространении образования среди сикхов и усилении влияния феодальной верхушки. Не случайно Кхем Сингх Беди и его окружение пользовались особым покровительством князей и влиятельного духовенства общины[54].

Однако уже на рубеже XIX–XX вв. в сикхских религиозно-общинных организациях наметилось новое, либеральное направление, представленное в более демократических по своему составу местных ассоциациях. В отличие от феодально-помещичьего руководства Главного дивана и группы Кхем Сингха местные "Сингх сабха" вели борьбу с неприкасаемостью, выступали против неравноправного положения женщины в индийском обществе, стремились создать не только высшие учебные заведения, но и начальные школы, доступные для простого народа.

Хотя "Сингх сабха" не принимали участия в антиимпериалистическом движении, оно оказало большое влияние на оформление левого направления внутри сикхских организаций. Антиколониальные тенденции в деятельности общества "Ария самадж", которое было тесно связано с сикхскими реформаторскими центрами, способствовали появлению оппозиционных настроений среди сикхской интеллигенции. Антианглийская агитация экстремистов, пользовавшихся большим влиянием в Пенджабе в 1905–1908 гг., их попытки вовлечь в освободительное движение широкие народные массы побуждали "Сингх сабха" действовать более решительно.

Представители либерального направления в сикхском религиозно-общинном движении не создали самостоятельной организации. Однако, несмотря на формальное признание руководства Главного дивана, сикхская либерально настроенная интеллигенция выступила с собственной программой, которая далеко не разделялась феодально-помещичьей верхушкой общины и имела определенную антиколониальную направленность.

Английские империалисты, жестоко подавляя национально-освободительное движение в Индии, приняли ряд репрессивных законов против национальной прессы и высших учебных заведений. В 1904 г. вице-король Керзон издал реакционный закон об индийских университетах, ставивший высшие учебные заведения под полный контроль английской администрации. Хотя сикхские ассоциации продолжали лояльно относиться к властям, этот закон не мог не отразиться на положении "Хальса колледж". Большинство членов Совета колледжа теперь состояло из англичан. Колониальные власти обладали правом назначать и смещать администрацию колледжа и его преподавателей. В 1907 г. из штата колледжа был удален Дхаран Сингх. Этот сикх, инженер по образованию, руководил завершением постройки колледжа, работая бесплатно. На место Дхаран Сингха назначили европейца, которому было установлено большое жалованье.

Произвол английской администрации вызвал возмущение "Сингх сабха". Они составили петицию, где выразили протест против вмешательства колониальных властей в дела колледжа[55]. Документ был передан через Главный диван англо-индийскому правительству.

С этого времени "Сингх сабха" начали движение за освобождение учебных заведений своей общины от унизительной опеки английских властей. Правда, борьба велась лишь путем подачи петиций и ходатайств, не имевших никакого результата. Но именно безуспешность Этих обращений усиливала недовольство сикхской буржуазии и либеральных помещиков всей системой колониального режима, а также феодальной верхушкой сикхов, всецело поддерживавшей колонизаторов.

Сикхская интеллигенция, не решавшаяся на более активные формы борьбы, перенесла свое основное внимание на организацию начальных и средних школ, пытаясь таким образом создать для членов сикхской общины систему учебных заведений, менее подверженных вмешательству властей.

Еще более ярко выраженный антиколониальный характер, чем кампания за самостоятельность учебных заведений, имело движение за реформу управления храмами — гурдварами, начатое сикхскими ассоциациями. Вместе с тем это движение демонстрировало огромную власть религиозных традиций, кастовой и религиозной разобщенности народа, что было в конечном счете следствием отсталости Пенджаба.

Гурдвары всегда занимали важное место в общественной жизни сикхской общины. В них не только совершались установленные сикхизмом религиозные церемонии. Во время антифеодальной войны в XVIII в. гурдвары были по существу военными и политическими центрами сикхского движения. Например, в "Акал Тахте" (гурдваре, расположенном напротив Золотого храма сикхов), который раньше был местом пребывания гуру, собирался совет сикхских вождей (гуруматта), руководивший действиями армии хальсы против Моголов и афганских завоевателей. Решения духовенства "Акал Тахта" были обязательны для всех членов общины [56].

В храмах находилось помещение для обучения детей сикхов. Они также играли роль странноприимных домов. Наконец, гурдвары были местом, где сикхи собирались для обсуждения важных политических вопросов.

Управлялись храмы духовными настоятелями — махантами, которые назначались местной сикхской общиной — сангатом. Помимо отправления религиозных обрядов маханты ведали распределением доходов храмов, складывавшихся главным образом из пожалований единоверцев. В отличие от других религиозных общин Индии у сикхов до английского завоевания не сложилось крупного храмового землевладения, и духовенство не превратилось во влиятельных феодалов.

Доходы храмов считались достоянием всей общины. Небольшую часть их отчисляли в качестве вознаграждения духовным лицам. Остальное тратилось на благотворительные нужды.

Местная сангат следила за деятельностью настоятелей храмов. Если махант нарушал предписанные религией правила, то община смещала его и назначала другого. Такие случаи были известны в Золотом храме в Амритсаре, гурдварах Анандпура, Гандивинда, Хафизабада [57].

После английского завоевания положение изменилось. Колонизаторы, учитывая сложность "освоения" Пенджаба, стремились создать прочную политическую опору среди верхушки феодального класса и духовенства. Крупные пенджабские феодалы и князья сохранили в основном свои личные владения, впоследствии увеличенные за счет новых пожалований.

Что касается сикхского духовенства, то англичане значительно усилили его положение, предоставив ему ряд привилегий, которыми раньше оно не пользовалось. Колониальные власти жаловали сикхским храмам крупные денежные суммы, а также земли в размерах, во много раз превышавших пожалования сикхских правителей[58]. Храмы получали большей частью суходольные земли. Но благодаря довольно широкому ирригационному строительству в колониальном Пенджабе сикхские гурдвары оказались владельцами плодородных, хорошо орошаемых земельных массивов. Храмовые земли обрабатывались арендаторами и приносили немалый доход. Так, гурдвара "Нанкана Сахиб" (недалеко от Лахора) к 1917 г. стал одним из богатейших храмов провинции. Его ежегодный доход повысился с нескольких сотен до десятков тысяч фонтов стерлингов.

Однако доходы храмов, вопреки требованиям сикхской религии, тратились теперь не на содержание храмов и нужды общины, а присваивались самими священнослужителями. Английская администрация при проведении кадастра регистрировала храмовые земли как пожалованные не гурдварам, а настоятелям в полную собственность. Так при прямой поддержке колонизаторов маханты превратились в крупных землевладельцев, а их должность стала наследственной [59]. Пользуясь поддержкой английских властей, маханты все меньше считались с общиной. К этому надо добавить, что управление четырьмя главными сикхскими гурдварами, находившимися в Амритсаре, Анандпуре, Патне и Нандере, осуществлялось английской администрацией, которая прямо назначала своих ставленников на должности махантов.

Обособленность от общины сикхского духовенства еще больше усиливалась тем, что подавляющее число махантов относилось к секте удасиев.

Удасии наряду с некоторыми другими сикхскими сектами (мины, ралия рам и др.) не признавали сикхизм самостоятельным вероучением и считали его одним из течений индуизма. Эта секта возникла в XVI в. Ее основателем по преданию считался Шри Чанд, старший сын Нанака[60]. По-видимому, удасии представляли торгово-ростовщическую верхушку сикхской общины. Они не принимали активного участия в деятельности секты[61]. Удасии не признавали преобразований Говинд Сингха и отказывались носить знаки внешнего отличия, которые установил последний гуру для членов хальсы (длинные волосы и бороды, особая одежда и пр.). Поскольку своим внешним видом удасии ничем не отличались от индусов, они не подвергались преследованиям со стороны Моголов. Поэтому они оказались на положении хранителей сикхских святынь в то время, когда сикхи были объявлены вне закона. "Только одни удасии пользовались прежним доверием (Моголов — Н. С.). Будучи некрещеными и "не от мира сего", они были в безопасности от преследований Моголов, поскольку с ними не было столкновений по вопросам веры, их сочли весьма подходящими в качестве настоятелей сикхских храмов. Следует сказать, что в эти мрачные дни сикхской истории, когда простые сикхи находились вдалеке от своих родных мест или же сражались на поле боя, эти бескорыстные монахи поддерживали горящий факел сикхизма", — так в весьма романтическом духе пенджабские ученые Теджа Сингх и Ганда Сингх описывают утверждение в гурдварах секты удасиев [62]. И после победы сикхов, в период существования независимого пенджабского государства, члены этой секты по традиции избирались настоятелями храмов.

В дальнейшем удасии все дальше отходили от сикхизма, возрождая индусские обряды и обычаи. "Они (удасии. — Н. С.), — пишет Иббетсон об этой секте, — носят тилак, или знак касты, отвергают "Грантх" гуру Говинда и почитают "Ади Грантх" баба Нанака"[63]. В середине XIX в. влияние секты значительно возросло, ибо ее вероучение как нельзя больше устраивало сикхскую знать, а затем и колонизаторов.

В гурдварах появились изображения индусских богов, а сикхские религиозные церемонии заменялись индусскими. Признавая касты, удасии отказывались допускать в храмы членов сикхской общины из неприкасаемых, а также женщин. Располагая большими доходами, они тратили их по своему усмотрению и нередко вели не совсем благочестивый образ жизни. Эти изменения в гурдварах на первых порах не вызывали реакции со стороны сикхов. Сардаров и князей, воспринявших многие индусские обычаи, вполне устраивали порядки, введенные удасиями. Сикхское крестьянство проявляло к ним большое равнодушие.

Первыми, кто выступил против махантов, были намдхари. Рам Сингх и его последователи в своих проповедях обличали за отступничество от истинного сикхизма не только сардаров, но и настоятелей сикхских гурдвар. Эти выступления, отражавшие антифеодальную направленность вероучения намдхари, не имели практических результатов в связи с разгромом секты в 1872 г. Однако управление гурдварами, беззакония (с точки зрения канонов раннего сикхизма), допускаемые махантами, вскоре стали предметом упорного обсуждения в "Сингх сабха". Прежде всего они требовали возвращения сикхской общине права распоряжаться доходами храмов, в том числе и землей, и смещать настоятелей, если они не выполняли предписываемых религией правил.

Движение за реформу управления гурдварами, так же как и все сикхское религиозное реформаторство, было вызвано появлением сикхской буржуазии и усилением класса полуфеодальных помещиков, стремившихся расширить свою деятельность в области торговли и ростовщичества. Маханты открыто поддерживали связи с ростовщиками-индусами [64], чем были недовольны мелкие и средние помещики, терпевшие большие убытки от конкуренции с кхатри, бания, арора в области торгово-ростовщических операций. Кроме того, сикхские помещики добивались устранения махантов-удасиев и по политическим соображениям. Распоряжение храмовыми доходами, назначение на должность настоятелей гурдвар своих людей давало бы им возможность оказывать большее влияние на рядовых членов сикхской общины.

Таким образом, движение за реформу гурдвар с самого начала было направлено против крупных духовных феодалов общины, которые наряду с князьями и джагирдарами составляли наиболее реакционную часть феодально-помещичьего класса и были верными слугами колонизаторов. Как ни узки были цели реформаторов, тем не менее их движение являлось одной из форм протеста против наиболее тяжелых пережитков средневековья. Вместе с тем борьба против кастовых ограничений, распространение светского образования и реформа гурдвар облегчали сикхским средним слоям выход на политическую арену.

"Сингх сабха" начали борьбу за реформу управления гурдварами в конце XIX в. За десятилетие (с 1895 по 1905 г.) местные ассоциации Лахорской области добились того, что земли гурдвар района Нанкана Сахиб были формально изъяты из собственности махантов и зарегистрированы английской администрацией как принадлежавшие всей общине сикхов[65].

В 1906 г. ассоциация сикхской молодежи в Кветте направила пенджабским властям петицию. Сикхи Кветты требовали передать все храмы общины под контроль Главного дивана хальсы, а также возражали против наследственного характера должностей настоятелей и сокрытия махантами храмовых доходов. По примеру кветтской ассоциации повсюду в Пенджабе-"Сингх сабха" стали принимать аналогичные резолюции.

Деятели "Сингх сабха" на страницах сикхских газет "Пенджаб", "Защитник хальсы" выступали со статьями, в которых пропагандировали реформу управления гурдварами, писали о необходимости освободить храмы от отступников-удасиев и передать гурдвары под контроль особых комитетов, избранных членами общины. Одновременно с этим сикхская интеллигенция вела упорную борьбу с колониальной администрацией за устранение правительственного контроля над "Хальса колледж".

Движение за реформу управления гурдварами встретило серьезное противодействие не только самих махантов, но и колониальных властей. Сикхское духовенство на первых порах одобрительно отнеслось к религиозно-реформаторской деятельности "Сингх сабха", поскольку руководители этих обществ проповедовали отказ от всякой насильственной борьбы и, в отличие от намдхари, полную лояльность к англо-индийским властям.

Но как только реформаторы заговорили о том, что порядки в храмах должны быть изменены и их доходы переданы общине, высшее сикхское духовенство заняло резко враждебную позицию по отношению к их требованиям. Так, духовенство храма "Хозер Сахиб" (на Декане), одного из четырех главных сикхских гурд-вар, обратилось к сикхским настоятелям гурдвар "Акал Тахта", Патны, Анандпура с призыв-ом подвергнуть строгому осуждению деятелей "Сингх сабха" за то, что они осмеливались принимать в лоно сикхизма мусульман и индусов низших каст, а также допускали к участию в религиозных церемониях наравне с мужчинами женщин[66].

Если местная "Сингх сабха" заставляла маханта принять ее требования, то, как правило, священнослужители не выполняли их, продолжая пользоваться доходами храмов как собственными. При возникновении такого рода конфликтов всегда вызывались представители английской администрации. Однако они выступали в защиту махантов. Колониальное законодательство формально предоставляло возможность обратиться по такому вопросу в суд, где сикхи могли оспаривать назначение маханта и требовать его смещения, если он нарушал правила сикхской религии. Разбирательство тянулось очень долго, стоило огромных денег. Маханты вполне могли оплатить эти расходы, ибо были богаты, а противная сторона не имела для этого достаточных средств. К тому же суд, защищая интересы английской администрации, всегда стремился решить дело в пользу настоятелей гурдвар.

К 1915 г. при Главном диване хальсы был уже создан особый комитет по реформе гурдвар. Но все петиции этой организации, направленные в адрес англо-индийских властей, оставались без ответа. Среди сикхов началось недовольство поддержкой, которую англичане оказывали настоятелям. Борьба за реформу управления храмами приобретала политическую окраску и антианглийскую направленность. Агитация "Сингх сабха" способствовала тому, что средние слои сикхов — мелкие и средние помещики, появившаяся буржуазия — рассматривали этот вопрос как политический, связанный с правом сикхов на самостоятельное решение своих религиозных дел.

Первое открытое столкновение сикхов — сторонников реформы управления храмами — с колониальными властями произошло в 1914 г. из-за гурдвары "Рикаб Гандж"[67]. Этот храм был воздвигнут в память казненного Моголами гуру Тег Бахадура (1664—16/5).

В 1914 г. английской администрации понадобилось приобрести землю, принадлежавшую гурдваре "Рикаб Гандж", чтобы проложить по ней дорогу к резиденции вице-короля в Новом Дели. Настоятель "Рикаб Ганджа", не спрашивая разрешения местной общины, продал властям участок храмовой земли, лежавшей между храмом и внешней стеной, которая огораживала территорию храма. Стена была немедленно снесена, так как на этом месте должна была проходить дорога. Этот на первый взгляд незначительный инцидент вызвал большое возмущение сикхов, рассматривавших сделку властей с махантом как открытый вызов всей общине[68]. "Сингх сабха" выразили протест против этого акта произвола, совершенного колониальной администрацией. Под давлением местных сабха Главный диван хальсы также принял резолюцию протеста, в которой, в частности, предусматривалось создание особого комитета из сикхов для управления гурдварой "Рикаб Гандж".

На этом реформаторское движение в сикхской общине было временно приостановлено.

В 1914 г. началась первая мировая война. Главный диван хальсы подобно Национальному конгрессу и другим политическим партиям Индии высказался в поддержку Англии. Имущие классы Индии рассчитывали в период войны укрепить свои экономические позиции и добиться некоторых уступок в вопросе предоставления Индии самоуправления. Сикхские ассоциации надеялись также на то, что после окончания войны колониальная администрация даст разрешение на реформу управления гурдварами и "Хальса колледж".

Однако в годы войны оппозиционные настроения в сикхских ассоциациях резко возросли. Огромное влияние на полевение "Сингх сабха", постепенное переключение их внимания с узкообщинных вопросов на общеиндийские оказала деятельность в Пенджабе революционной партии "Гадр".

Партия "Гадр" ("Восстание") возникла в Америке в 1913 г. на базе индийской иммиграции, среди которой преобладали сикхи. Это были большей частью крестьяне из центральных дистриктов Пенджаба, вынужденные в силу материальных невзгод покинуть родину и искать средств к существованию в других странах С конца XIX в. тысячи сикхских крестьян, распродав-последнее имущество, начали переселяться в Бирму, Малайю, Китай, Австралию и Америку. Сильные и выносливые сикхские крестьяне нанимались на фермы в качестве батраков, становились рабочими на предприятиях в городах или занимались торговлей. Соглащаясь на тяжелые условия оплаты, они тем не менее зарабатывали больше, чем у себя на родине, и слухи об этом вызвали дальнейший наплыв эмигрантов из Индии, особенно в США и Канаду. Накануне первой мировой войны в этих двух странах насчитывалось свыше 15 тыс. индийцев.

Основными центрами индийской иммиграции были Стоктон в Калифорнии и Ванкувер в Канаде. Многие из иммигрантов стали состоятельными людьми. Но основную массу иммигрантов составляли рабочие и батраки [69].

Прочно обосновавшись в Америке и Канаде, сикхи не порывали связей с Индией и оставались горячими патриотами своей родины. Знакомство с общественной жизнью более развитых капиталистических стран, с национально-освободительным движением в странах Востока заставило индийских иммигрантов по-новому отнестись к судьбе Индии, порабощенной Англией. В сикхских колониях в Канаде и США возникли политические центры, деятельность которых имела анти-английский характер. Одним из них был Ванкувер, где были сосредоточены наиболее крупные сикхские торговые предприятия и около которого находились фермы, принадлежавшие сикхам.

В Ванкувере существовал Совет хальсы ("Хальса диван"), занимавшийся просветительской деятельностью среди членов местной общины, издавалась газета "Сансар" на языках английском и панджаби. Сикхи Ванкувера, среди которых большим влиянием пользовались крупные торговцы и богатые фермеры, выступали с очень умеренных позиций. Они критиковали Англию за то, что сна не оказывала защиты индийцам, подвергавшимся в Америке тяжелой расовой дискриминации, порицали действия канадского правительства, принявшего суровые законы для ограничения эмиграции из азиатских стран[70].

На гораздо более революционной позиции находился другой центр сикхской иммиграции, образовавшийся в Сан-Франциско. Его деятельность началась под руководством известного индийского националиста Хар Даяла, по своим воззрениям примыкавшего к радикальному направлению индийского национально-освободительного движения. Хар Даял и его единомышленники Баркатулла и Рам Чандра Пешавари незадолго до начала первой мировой войны прибыли в Америку для организации помощи индийских иммигрантов в деле освобождения Индии. Агитация националистов нашла горячий отклик у сикхского населения.

В 1913 г. в Сан-Франциско была создана Индийская ассоциация — первая политическая организация индийских иммигрантов в Америке. В том же году под редакцией Хар Даяла начала издаваться газета "Гадр" на английском и нескольких индийских языках. Вскоре сама Ассоциация приняла название "Гадр". Хотя инициатива создания этой партии принадлежала не сикхам, тем не менее они преобладали как в руководящих органах "Гадра", так и среди рядового состава. Численность сикхов — членов "Гадра" очень скоро достигла 5 тыс. Местные отделения "Гадра" возникали не только в различных районах США, но и в тех странах, где находились индийские иммигранты — в Канаде, Аргентине, Японии, Китае, на Филиппинах и Фиджи.

"Гадр" была революционной мелкобуржуазной организацией. Ее основная цель, как это было сформулировано в резолюции, принятой на первом собрании членов Индийской ассоциации, заключалась в освобождении Индии от английского господства путем вооруженной борьбы[71]. С освобождением Индии гадровцы связывали установление на своей родине "справедливого" социального порядка, в основе которого лежали наивно понимаемые ими принципы буржуазных свобод.

Начало мировой войны и возросшие внешнеполитические трудности Англии были восприняты гадровцами как удобный момент для возвращения в Индию и подготовки там антианглийского восстания. На протяжении 1914 г. тысячи иммигрантов вернулись на родину.

В период мировой войны, несмотря на лояльную позицию Национального конгресса и Мусульманской лиги, национально-освободительная борьба в Индии продолжала развиваться. Ее вели, главным образом, подпольные организации националистов, созданные еще до начала мировой войны в Пенджабе, Соединенных провинциях, Бенгалии и других областях страны Вернувшиеся в Индию гадровцы установили связь с тайными обществами, начали пропаганду своих идей и практическую подготовку к осуществлению планов антианглийского восстания.

"Гадр" в отличие от других заговорщических организаций пыталась опереться на крестьянство, в частности на сикхов Пенджаба, рассчитывая на силу религиозных связей, объединявших членов этой общины. Заминдары-сикхи сочувственно отнеслись к революционерам, предоставляли им убежище, помогали скрываться от полиции. Тем не менее агитация гадровцев не имела большого успеха. Крестьянство не последовало их призывам к восстанию.

Тогда гадровцы перенесли основное внимание на организацию антианглийского заговора в индийской армии. Зная о недовольстве солдат-индийцев, которых заставляли покидать родину и проливать кровь за чуждые им интересы, гадровцы призывали их обратить оружие против угнетателей и освободить Индию от английского ига. В воинских частях, находившихся на сравнительно большой территории от Банну до Фирозпура, неутомимые революционеры вели свою работу. Гадровские эмиссары появлялись даже в таких отдаленных от Пенджаба пунктах, как Дакка и Джабалпур, проникали в Бирму и Малайю.

Агитация гадровцев нашла большой отклик среди солдат англо-индийской армии. Гарнизоны Фирозпура, Равалпинди, Лахора были готовы к выступлению, назначенному на 21 февраля 1915 г. В частях, находившихся в Мируте, Лакхнау, Файзабаде и Канпуре, началось сильное брожение. Однако гадровцам не удалось осуществить свои планы.

Англо-индийское правительство установило в Индии во время войны режим жесточайшего полицейского террора, беспощадно подавляя всякую попытку сопротивления. Англичане имели довольно широкую сеть осведомителей и шпионов, которые засылались в тайные общества и сообщали властям о готовящихся заговорах. В результате за несколько дней до 21 февраля, дня, назначенного для восстания, колониальные власти, мобилизовав войска и полицию, сумели разгромить основные центры заговорщиков и произвести среди них многочисленные аресты.

На протяжении 1915–1916 гг. в Пенджабе особые трибуналы занимались делом гадровцев. Из первой группы заговорщиков 7 человек были приговорены к смерти, 43 — к пожизненной каторге, несколько человек понесли более легкое наказание[72]. Осужденные гадровцы вели себя до последней минуты как герои, никто из них не согласился воспользоваться правом обращения о помиловании. Их судьбу разделили еще несколько десятков гадровцев, аресты и следствия над которыми длились весь 1916 г. Многие из арестованных заговорщиков были осуждены на каторжные работы на Андаманских островах и на длительное тюремное заключение.

Деятельность гадровцев и расправа с этой организацией, учиненная колониальными властями, произвели глубокое впечатление на сикхов. Антианглийская агитация членов "Гадр", призывавших пенджабцев к активной революционной борьбе против колониального гнета, усилила антианглийские настроения среди сикхского крестьянства, оказала революционизирующее влияние и на сикхские средние слои. Среди сикхской буржуазии и оппозиционно настроенных помещиков возникает недовольство проанглийской позицией сикхской феодально-помещичьей знати, открыто осудившей гадровцев. Все это способствовало усилению либерального направления в сикхском религиозно-общинном движении, подготовило почву для полного разрыва сикхских средних слоев с феодально-помещичьим руководством Главного дивана, наступившего в период подъема массового антиимпериалистического движения послевоенных лет.