История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

Приложение № 1 «Варвары и Империя»

Пока вся Империя замерла на 10 дней в ожидании нового царя, обратим внимание на то внешнее окружение, в котором пребывало Римское государство в те века, и какие соседи делали быт римлян невозможным, а их ужас — иногда безграничным.

В течение всех наступательных войн Рим сталкивался с народами, находящимися на гораздо менее высоком уровне развития. Обыкновенно их называли варварами, вкладывая в это слово совсем другой смысл, чем мы — просто таким способом обозначались все чужие, не римляне. Некогда большую опасность представляли собой галлы (или кельты), с разрозненными племенами которых римляне столетиями вели войны. Однажды, как известно, галлы едва не захватили столицу Римского государства. Но всё же опасность в скором времени стали представлять не они, а германцы, обитавшие на северо-востоке Европы. Являлись ли они выходцами из Азии или исконно европейским народом — имеет второстепенное значение для нашего изложения. Важно то, что они были вечными врагами Рима и вели с ним постоянные войны.

Германцы не были одним конкретным племенем, а представляли собой бесчисленное множество различных племён, имевших общее происхождение, язык и религию. Более того, как полагают, сам термин «германцы» явился изобретением римлян, а сами германские племена имели собственные наименования, которым несть числа. Прародиной германцев является Северная Европа, откуда они начали свой многовековой поход на Юг. Обычно всех германцев делят на три группы: северогерманские племена, западно-германские и восточно-германские.

Северные германцы проживали в Скандинавии, и самыми сильными из них являлись племена датчан, шведов, норвежцев, исландцев. Восточные германцы, вышедшие из Скандинавии и полуострова Ютланд к берегам Одера и Вислы, выделялись племенами готов, гепидов, вандалов, бургундов, герулов и ругов.

Самая значительная ветвь германской народности, западные германцы, насчитывала множество племен, из которых наиболее заметными были батавы, маттиаки, хаты, тенктеры, бруктеры, хамавы, хасуарии, хаттуарии, убии и другие. Вторая ветвь западногерманцев, культовый союз ингевонов, включал в себя племена саксов, англов, фризов, хавки, варнов, ампсиварий.

Третья часть западногерманцев, объединённая культом герминонов, вобрала в себя племена свевов, лангобардов, квадов, семнонов и гермундиров.

Как полагают, общая численность всех германских племен в I в. составляла не менее 3 млн. человек, возможно, даже 4 млн. Впоследствии, вследствие естественной убыли воинов при военных столкновениях и болезнях, сопутствующих длительным походам, общая численность несколько уменьшилась[353].

Очарованные римским богатством, варвары легко переходили едва различимые границы, устанавливаемые, как правило, по границам рек Рейн и Дунай, и зачастую гибли в боях с закалёнными легионами. Как полагают, первые столкновения римлян с германцами произошли в 120 г. до н. э., когда тевтоны совместно с кимврами и амбронами продвинулись на Юг со стороны нижнего течения Эльбы. В 113 г. до н. э. они разбили римлян при Норее в Норике и вторглись в Галлию. Но вскоре, в 102–101 гг. до н. э., потерпели сокрушительное поражение от кельтиберов на границе с Испанией и от римского полководца Гая Мария при Аквах Секстиевых, в Провансе. Аналогично развивались события и для кимвров в битве при Верцеллах в 101 г. до н. э. Следующее наступление было связано с именем свевов, которые попытались объединить вокруг себя все германские племена и завоевать Галлию — умея обрабатывать лишь лёгкие поля, германцы постоянно нуждались в новых сельскохозяйственных площадях, и плодородная Галлия им очень нравилась.

Под командованием конунга Ареовисты они попытались закрепиться в Восточной Галлии, но в 58 г. до н. э. были разбиты Юлием Цезарем. После этого великолепный Рим начнёт завоевательные, наступательные войны против германцев, опасаясь — и справедливо! — процесса образования различных союзов в станах свои врагов. Тактические успехи были на стороне римлян, но стратегически они проигрывали противостояние, не замечая, как германцы всё более и более сплачиваются вокруг границ Римского государства[354].

Римляне не смогли остановить проникновение германцев на свои территории. Очень часто пленные германцы переселялись на римские территории и даже пополняли собой легионы, получая название «socii», «hospites» или «foederati». Например, первый Римский император Август Октавиан (27–14 гг. до н. э.) переселил целое племя торингов, а при императоре Тиберии (41–54) в провинциях осело 40 тыс. сикамбров. Правда, не обходилось без эксцессов: в 69–70 гг. Юлий Цивилис возглавил мятеж племени батавов, охвативший район Самбры, Шельды, Мааса, Рейна вплоть до Эмса. Батавов быстро разгромили, но вовсе не отказали в праве воевать в римской армии. Высокие и белокурые атлеты, батавы очень ценились как солдаты, и именно из них формировалась императорская гвардия. После того как император Каракалла (211–217) сделал всех свободных подданных Империи, включая варваров-переселенцев, римскими гражданами, влияние германского элемента в армии резко усилилось[355].

Для защиты своих территорий римляне тратили поистине громадные силы и ресурсы. На берегах рек Рейн и Дунай располагались постоянным лагерем 100 тыс. регулярных и иррегулярных войск, разделённых на 2 корпуса. После построения знаменитого пограничного вала от Кельгейма до Кобленца, ввиду постепенного истощения сил Рима, численность войска была уменьшена до 50 тыс. солдат. Построенный позднее императором Траяном (98—117) вал длиной около 500 км извилисто тянулся от Рейна до Дуная и вплоть до конца III в. обеспечивал относительную безопасность границ[356].

Это относительное равновесие было нарушено в начале первого века. В 9 г. римское войско под командованием не очень умелого полководца Квинтилия Вара потерпело страшное поражение от германцев в Тевтобургском лесу; 3 легиона римлян в полном составе нашли свою смерть от германского оружия. В силу вынужденных обстоятельств император Октавиан не посмел продолжить наступление на север и приказал отвести римские войска за Эльбу, обратно к Рейну. Это был поистине переломный момент в истории человечества[357].

Под давлением готов, выходцев из Скандинавии, прошедших в течение многих десятилетий путь с севера до берегов Чёрного моря и вытеснявших всех на своём пути, германцы двинулись на территорию Римской империи. Мир увидел новых, ещё неведомых ранее участников цивилизационного процесса. Восточно-германские племена уже издавна существовали на территории от Южной Швеции и Балтийского моря до Рейна и Силезии, медленно кочуя на этих покрытых лесами просторах. Их попытки пройти к границам Римской империи успешно пресекали западногерманские племена, поэтому готы, оставив Рим в покое, передвинулись на территорию современной Пруссии и России, сделав их ареалами своего обитания около середины II в. Затем готы двинулись с низовья Вислы на юго-восток, к Чёрному морю, а проживавшие неподалеку бургунды — на юго-запад.

В 214 г. готы впервые появились на северном берегу Чёрного моря и вступили в короткие схватки с римлянами, пытаясь продвинуться по направлению к Дунаю. Они покорили местные народы и вместе с ними совершали дерзкие вылазки на азиатские города Чёрного моря.

Это движение вызвало известные Маркоманские войны, длившиеся со 166 по 180 г.[358] Точнее говоря, велась эта война против Рима не одними только маркоманами, но к ним присоединились квады, жившие в Богемии, Моравии и верхней Силезии, гермундуры, буры, виктогалы, вандалы и даже негерманские племена, например язиги из Сарматии. Нельзя сказать, что варварам удалось создать какой-то прочный союз — как показывает история, отдельные нападавшие племена легко переходили на сторону римлян, если те обещали выделить им земли для поселений, сражались друг с другом и т.п.

Но в первый период войны маркоманы со своими союзниками разорили провинции Норик, Рецию, Паннонию, Иллирик, дошли до нынешней Венеции и осадили Аквитанию. Достаточно сказать, что при заключении промежуточного мира они вернули 20 тыс. пленных римлян — ничего подобного Империя до сих пор не знала. Только после многочисленных сражений императоры Марк Аврелий (161–180) и его сын Комод (180–192) смогли заключить мирный договор с варварами, согласно которому им разрешалось селиться близ северного берега Дуная на пограничных с римлянами территориях, хотя и с некоторыми ограничениями[359].

Война с маркоманами невольно затронула и лангобардов, а вместе с ними и вандалов, проживавших на юго-западе Скандинавии и в Ютландии. Они пересекли Балтийское море и осели на Нижней Эльбе, а затем двинулись по течению Одера. Вандалы делились на два племени: асдингов и силингов. В 171 г. они получили разрешение императора поселиться в Дакии. Часть вандалов совместно с пенами костобоков предприняли наступление в Нижнюю Мезию, на Фракию и на Грецию. И хотя эта атака была отбита, угроза сохранялась[360].

Затем появилась мощная конфедерация франков — ещё одна ветвь германского народа. Как утверждают, они пришли из области Паннонии и первоначально колонизировали земли у берегов Рейна. Дикие идолопоклонники, они затем пересекли Рейн и устроились в Тюрингии, где создали первые подобия городов и выбрали своего короля. Затем в 240 г. франки перешли Рейн, но были разбиты римлянами у Майнца. Впрочем, римские солдаты напрасно радовались победе и легкомысленно перешли на вражеский берег. Вскоре они попали в засаду, умело организованную варварами, и потерпели поражение. Многие легионеры и офицеры погибли в бою, и лишь незначительные остатки Иовианского легиона сумели пробиться обратно[361].

В 264 г. отряд франков большей численности вновь перешёл границу, перебрался через Пиренеи и даже достиг Африки. Около 290 г. франки утвердились на острове между двумя устьями Рейна в области романизированных батавов[362]. Все свои усилия они направили на завоевание Галлии, что им, в конце концов, и удалось сделать. Но и эта экспансия не носила болезненных черт — франки разделили судьбу остальных германцев, перманентно находившихся в состоянии войны и мира с Римом. Уже с III в. франки служат в римских легионах, приобретя славу храбрых и умелых солдат. Через некоторое время этот союз разделился на две самостоятельные группы: те франки, которые осели по берегу Рейна, стали называться «приречными» или «рипуанскими», а те, что дошли до моря и расселились вплоть до побережья Голландии, — «салическими» или «приморскими» франками[363].

Встревоженные готским перемещением, остальные германцы: продолжали свою медленную экспансию приграничных имперских территорий, постепенно меняя уже знакомый перечень соседей Рима. Рядом с франками, в устье Эльбы, образовался союз саксов и англов, а к югу между Дунаем и Рейном поместился союз алеманов, куда, помимо уже известных германцев, вошли свейские племена. Рядом разместились лангобарды. Как следствие векового передвижения готов, на нижнем Дунае и по берегам Чёрного моря возник союз готских племен[364].

Новая Германия заявила о себе очень активно: франки вторглись в Галлию, алеманы постоянно угрожали Италии, а готы, систематически устраивая сухопутные набеги, нередко доходили до Фракии и даже до Греции. В Шлезвинге и Гольштейне располагались варны и юты, ругии кочевали от берегов Одера по направлению к долине Тисы, скиры остановились в Галиции[365].

Покой восточных провинций Империи систематически нарушали исавры, проживавшие на южном побережье Малой Азии, между Памфилией и Киликией. Это племя слабо поддавалось культуре вследствие своей труднодосягаемости и издавна стяжало славу разбойников и храбрецов. Уже в I в. римлянам пришлось столкнуться с исаврами, и в последующем они захватили эту область. Однако трудности колонизации были столь велики, что какое-то время Исаврия переходила от одного правителя к другому; наконец, при императоре Диоклетиане (284–305) она была выделена в отдельную административную единицу. Но и к IV в. исавры были далеко не покорены Римом. Они по-прежнему славились, как дерзкие, быстрые, невероятно проворные воины, питающиеся грабежами и разбоем, и римские солдаты считали за благо удовлетвориться тем, что загоняли их в родные ущелья, бдительно сторожа выходы из них[366].

Вскоре, вследствие варварских набегов, римская колонизация за пределами Империи была практически уничтожена: готы захватили Дакию, и германцы, теснимые ими, громадными толпами устремились вглубь территории государства. Противопоставил этой экспансии Рим не многое: его военные силы были уже истощены, поэтому, чередуя отдельные удачные военные походы с поражениями, римское правительство старалось бороться с варварами уже ставшими традиционными средствами. От них либо откупались, либо предоставляли захваченные германцами земли для их расселения, сохраняя эти территории в составе Империи и обретая новых, хотя и беспокойных, непокорных, но подданных.

Ранее полноправными гражданами Рима считались лишь сами римляне, представители остальных национальностей, если они подчинялись Риму в силу войны, оказывались в положении рабов. Но выработавшееся постепенно jus gentium («право народов») сгладило неравенство правового положения этой категории лиц и римлян. Дальше — больше: сама государственная власть предпринимает активные меры по приближению к себе варваров, открывая им двери на военную службу и, следовательно, в элиту Империи. До некоторого времени обретение правового статуса, почти равного статусу римского гражданина, не затрагивало публичных институтов власти. Варвары могли свободно проживать на римских землях, где им было разрешено участвовать в гражданском обороте, их права защищались римским законом, но при этом они никак не влияли на политическую систему Империи и не обретали публичных обязанностей римских граждан, с наличием которых органично была связана политическая карьера.

Это была необычная, но закономерная и естественная картина. Сознание германцев этого времени было ещё не столь развито, чтобы думать об образовании самостоятельных государств. Они продолжали жить в форме племенных союзов, и их вполне устраивало такое положение дел: римская власть не вторгалась в вопросы внутренней организации их быта, не претендовала на древние германские правовые и общественные традиции и даже предоставляла целый ряд прав. Если варвар вдруг оказывался вне мест своего нового проживания, он не чувствовал себя в чём-либо обделённым по сравнению с остальными подданными Империи.

Помимо этого, они были очарованы римской культурой и теми благами, которые она им предоставляла. Взамен требовалось совсем немногое: варвары были обязаны защищать территории, на которых они расселились, поставлять в римскую армию волонтеров и соблюдать правила соглашения, по которым им дозволялось жить на римской земле. Вопрос о получении политических прав был безынтересен для них, поскольку весь круг их интересов был полностью и целиком сосредоточен на внутриплеменных проблемах.

Уже не отдельные группы пленных варваров, а целые племена — пока ещё с согласия императоров — становились подданными Рима: при императоре Галерии (305–311) на правый берег Дуная переселилось целое племя карпов, св. Константин Великий выделил Паннонию для размещения сарматского племени ягизов, а более 300 тыс. готов расселились во Фракии. Вместе с готами право жительства в Паннонии получили также германцы вандальского племени (вандалы), первоначально жившие на берегах реки Вислы. При императоре Юлиане Отступнике франки окончательно завоевали Галлию и получили от императора официальное разрешение на владение этими землями.

Хотя свободные варвары и считались к тому времени почти полноправными гражданами, законом их браки с римлянами были строжайше запрещены, а мерой наказания за это являлась смертная казнь. Нередко полагают, что это была роковая ошибка — варвары вынужденно «варились в собственном котле», не имея возможности ассимилироваться с римскими гражданами. Но, с другой стороны, численное превосходство германцев было уже таким, что при разрешении смешанных браков они легко поглотили бы носителей имперской культуры.

Новое положение дел ещё более наглядно сказалось на формировании римской армии. Ещё и ранее пленных варваров, сдававшихся без боя, именовали «dedititii» — «рабами Империи», иногда вербовали в войска — первому эта мысль пришла в голову императору Пробу (276–282). Он набрал первый отряд численностью 600 человек, а его преемники сделали такую практику постоянной. Римская армия переставала быть армией патриотов и становилась варварской армией, хотя и хранившей римские традиции и порядки[367]. Сами не желая того, римляне открыли доступ варварам к политической сфере. Становясь начальниками военных отрядов, играя с каждым годом всё более заметную роль в деле обеспечения безопасности римских границ от новых толп варваров, германцы начинают участвовать в таких важнейших вопросах, как выборы императора.

В отличие от старых республиканских времён, христианская Римская империя под влиянием Православия постепенно изменяла своё отношение к варварам. Стараясь примирить свою веру с фактом культурной отсталости варварских народов, византийцы начали называть их «полуварварами», распространяя этот термин и на тех римлян, которые забыли цивилизованные привычки и культурно опустились[368].

Не известно, насколько долго продолжалась бы эта ситуация на границах Империи, но в IV в. она вновь резко обостряется. Гунны — союз тюрских племён, извечно кочевавших по берегам Каспийского моря, внезапно пришли в движение направлением на Запад, сметая всё на своем пути. Первыми их удар ощутили на себе аланы, которые на время после этого просто перестали существовать. Затем интервенции подверглись готы, вынужденные, спасаясь, постепенно уходить на Юго-Запад, тревожа попадавшиеся на их пути германские народы, и создавая серьёзную опасность Римской империи. На их плечах висели гунны, которым достанется сомнительная слава разрушителей Рима — об этом мы расскажем подробнее в другой части. Вместе с готами вглубь Империи уходили искать спасения — и одновременно грабить — вандалы, соединившиеся к тому времени с аланами, гепидами и свевами в один временный союз. Они захватили Галлию, затем, под давлением гуннов, двинулись в Испанию и, перебравшись через Гибралтар, растеклись по Северной Африке[369].

Но это печальное событие также произойдёт ещё нескоро, а в описываемый нами период из всех бродивших по границам Империи варваров наибольшую опасность представляли собой готы.

Не обладая первоначально возможностью захватить земли западных германцев, готы медленно подходили к берегам Чёрного моря, поскольку территория обитания — лесистая и болотистая — не давала возможности прокормить всё увеличивающееся по численности готское племя. Около 230 г. готы, осевшие на северном побережье Чёрного моря, разделились на две группы: вестготов и остготов. Над первыми властвовал род Балтов, над второй группой — род Амалов. Там готы проживали какое-то время, занимаясь, главным образом, разбоем и грабежами. Мало-помалу они овладели морским делом и начали заниматься пиратством. Первый морской поход готов традиционно относят к 256 г., когда они попытались высадиться на восточном берегу Чёрного моря, но были отбиты с тяжёлыми потерями близ города Фазис (ныне — Поти). Вслед за этим они штурмом овладели Трапезундом, захватив громадную добычу и почти не встретив сопротивления.

В другой раз, в 269 г., точкой нападения готов было избрано устье Днестра. Морская экспедиция поддерживалась сухопутными войсками, которые были вместе с жёнами и детьми. Варвары направились к Афонскому полуострову, но были разбиты императором Клавдием II Готским (268–270) в верхней Мезии в 270 г.; погибло около 50 тыс. готов. Однако уже в следующем 271 г. император Аврелиан (270–275), отдавая себе отчёт в полной безнадёжности борьбы с готами, отдал им Дакию, переставшую быть римской провинцией. После этого почти 100 лет готы жили в относительном мире с Римом, лишь иногда беспокоя приграничные районы своими набегами[370].

В это же время произошло большое нападение союза германских племен певкинов, грейтунгов, австронгов, тервингов, визов, герулов и гепидов на земли в устье Истры. Более 500 варварских судов в 267 г. направились к Боспору Фракийскому, но потерпели поражение от римлян. Затем потерпел поражение и флот варваров, но они всё же продвинулись на Север через Беотию, Эпир и Македонию. Наконец, разбили и их. А в 269 г. новая коалиция племён вторглась в римские земли и произвела опустошение. Поход начался от Днестра через Мезию. Они попытались взять штурмом Томы и Маркианополь и даже произвели нападение на маленький Византий — прообраз будущего Константинополя. Но, в конце концов, разгромили и их. Вообще, 270 г. стал пиком успеха римлян в войнах с варварами-германцами, хотя уже в 275 г. Рим потерял Дакию, захваченную германцами[371].

Как известно, готы не имели своего государства и единого правителя; так, в отдельные периоды времени они насчитывали до 4-х королей одновременно. Даже в конце IV в. у них сохраняется многоначалие — короли Фритигерн, Атанарих и правитель самостоятельного племени Германрих[372].

После начала смертоносного гуннского нашествия остготы попытались организовать сопротивление, но битва, данная захватчикам в 370 г., закончилась для них катастрофически: они были разбиты, король Эрменрих (или Эрманарих) в отчаянии покончил с собой, а его преемник Витимир вскоре погиб от гуннского оружия. После этого победоносные гуннские орды распространились по территории нынешней Украины и отбросили деморализованных готов за Днепр[373]. Некоторая часть остготов предпочла сдаться на милость гуннов, остальные, ведомые юным королём Видерихом, оказали гуннам серьёзное сопротивление на берегах Днестра. Вестготы также разделились: часть во главе с Атанарихом вернулась из Трансильвании на плоскогорье.

Когда гунны подошли к новым границам владений Атанариха, тот попытался вывести против них войско во главе со своими полководцами Мундерихом, Алатеем и Сафрахом. Но хитрым манёвром кочевники обошли передовые отряды и внезапно напали на основные силы остготов. Потрясённые поражением, готы попытались ещё спасти положение, срочно сооружая защитные укрепления между Дунаем и Прутом; единственное, что спасло их от немедленного и тотального уничтожения, — это то, что гунны были очень обременены добычей и медленно продвигались по направлению к ним. Готы были охвачены паникой и толпами оставляли своего вождя Атанариха. Они устремились к Дунаю под защиту римских крепостей и гарнизонов, на плодородные земли Фракии[374].

Другая часть — вестготы Фритигерна также попросили разрешения у императора Констанция поселиться в Империи, и царь сделал этот роковой для себя шаг, разрешив им разместиться на территории провинции Вторая Мезия (нынешняя восточная Болгария). Таким образом, на границах Империи постепенно стали собираться неисчислимые толпы готов, выдавливаемые гуннскими ордами в римские владения.

Таковы были новые враги Рима, с которыми им пришлось считаться на протяжении следующего столетия и которые вскоре коренным образом изменят портрет Империи и сам ход истории человеческой цивилизации.