Истра 1941

ДЕЛЕГАЦИЯ ДАЛЬНЕВОСТОЧНИКОВ В ГОСТЯХ У ГВАРДЕЙЦЕВ

В Москве нашей делегации не сиделось. Хотелось скорее попасть на фронт, к бойцам, вручить им подарки, которые с такой любовью, с такой заботой и старанием готовили в городах и селах нашего края.

И вот наконец ясным морозным утром мы выехали на автобусе в сторону Волоколамского шоссе. Делегацию сопровождал прибывший с фронта инструктор политотдела 9-й гвардейской стрелковой дивизии старший политрук И. М. Дементьев.

Мы попросили его показать нам то историческое место, где наши части остановили наступление врага, откуда началось его отступление. Старший политрук исполнил просьбу делегации. В селе Ленино, расположенном на бугре, наш автобус остановился.

— Вот здесь, — сказал Дементьев, — почти десять дней беспрерывно длился бой. На одном конце села были немцы, на другом — наши части.

Вид села дополняет рассказ старшего политрука. Здесь нет ни одного нетронутого дома. Крыши снесены снарядами, большинство домов совершенно разрушено. Деревья обожжены, будто кто-то подстриг их ножницами. Вот здесь были остановлены, обращены в бегство наглые полчища фашистских захватчиков. Когда враг будет окончательно уничтожен, думал я, советский народ воздвигнет на этом месте великий памятник своим богатырям — героям Отечественной войны, которые грудью своей защитили столицу Советского Союза.

Дальше, останавливаясь в местах, где побывал враг, мы видели страшную картину разрушения. В Трухоловке дома разрушены и сожжены. В одном полуразрушенном доме мы нашли жительницу Трухоловки Варвару Семеновну Матвееву и 15-летнего парня. Греясь у железной печки, женщина рассказала, что ровно 15 суток во время боев она просидела в подвале. Фашистские мародеры забрали у нее все до нитки. Корову зарезали и сожрали, мебель пожгли, одежду растащили, дом разрушили Второй жилец лачуги — Боря Тришин, сын соседа, был без шапки, без пальто, ноги он обмотал тряпьем. Вот что он рассказал нам:

— Отца моего убили за то, что он не хотел им отдать свой полушубок. Мать куда-то увезли. Дом сожгли. Один гитлеровец сорвал с меня пальто, шапку, валенки.

В доме Ивана Ежова был спрятан раненый красноармеец. Во время обыска фашисты нашли его. Всю семью Ежовых разули, раздели догола и выгнали на улицу. Через полчаса из дома выволокли замученного бойца: у него были выколоты глаза, отрезан нос, на лбу красноармейца фашисты вырезали пятиконечную звезду. Бойца посадили на забор, а внизу написали мелом: «В назидание другим».

Тяжело, мучительно больно было слушать эти рассказы.

Настала ночь, морозная, звездная, очень похожая на наши дальневосточные ночи. Въехали в город Истру. Но то, что мы увидели, трудно назвать городом. Здесь не осталось ни одного уцелевшего дома. Мороз дерет по коже, когда смотришь на эти развалины. Только дикой страстью фашистских разбойников к разрушению, зверской ненавистью к человеку можно объяснить их чудовищные злодеяния.

Молча шла наша делегация среди угрюмых развалин, с гневом, не в силах произнести ни слова смотрели мы на изуродованный, опоганенный фашистами памятник русской старины — Ново-Иерусалимский монастырь.

…Дорога, по которой отступали фашисты, была усеяна исковерканными машинами. По обочинам шоссе тут и там видны застрявшие в снегу, подбитые, подожженные немецкие танки, автомашины, пушки, тракторы. Но больше всего трофеев на крутых спусках — поворотах. Видно, что бежали гитлеровские вояки без оглядки.

По этим дорогам от Москвы, которые, по выражению русского генерала Ермолова, «ведут врага только в бездну», катились обратно все, кто нападал на наше отечество. По этим дорогам под ударами разящего русского меча убегали ретивые войска шведского короля Карла XII, гибнущие армии Наполеона. В конце 1941 года под ударами Красной Армии по этим дорогам бежали орды гитлеровских головорезов.

Мы поехали дальше, в сторону светящихся ракет и выстрелов. В полночь въехали в большое село. Здесь старший политрук объявил:

— Приехали. В этом селе находится штаб армии.

Мы заходим в штаб. Навстречу вышел высокий, стройный генерал. На груди его пять орденов. Это Рокоссовский, командующий армией. Улыбнувшись юношески светлой улыбкой, он говорит:

— Дальневосточные друзья! Очень рады вас видеть. Слышали, что вы едете, ждали.

Мы подоспели к большому событию: ожидалось вручение орденов отличившимся командирам, политработникам и бойцам.

В маленькой избе собралась группа героев: генерал-майор Белобородов, дивизионный комиссар Лобачев, полковой комиссар Бронников и другие. Где-то невдалеке рвались снаряды, слышны были глухие выстрелы тяжелых орудий.

…Награжденные поочередно выходили вперед. Секретарь Президиума Верховного Совета СССР Л. Горкин вручал им ордена. Став по команде «Смирно», фронтовики произносили: «Служу Советскому Союзу!» Слова эти звучали как боевая клятва перед сражением.

А потом в штабе состоялось собрание. Пришли бойцы и командиры с передовой линии огня. Надо было видеть, как эти бесстрашные, суровые в бою люди умеют заразительно смеяться, петь замечательные песни своей Родины.

Председательствующий объявляет:

— Слово имеет девушка из Комсомольска-на-Амуре товарищ Аня Горшкова.

Громкими аплодисментами встретили собравшиеся делегатку Дальнего Востока Внимательно выслушали они рассказ о том, как трудящиеся города юности помогают фронту.

Закончив свою краткую речь, Аня Горшкова от имени трудящихся города Комсомольска преподнесла командующему 16-й армией Константину Константиновичу Рокоссовскому ценный подарок.

— Спасибо, товарищи комсомольчане! — сказал генерал, принимая подарок. — Я понимаю, мне надо по такому случаю произнести речь. Лучше я поцелую представителя комсомольчан.

Заместитель председателя исполкома Хабаровского краевого Совета Мотылев вручил ценный подарок командиру героической 9-й гвардейской дивизии.

— Этот подарок, — заявил А.П. Белобородов, — приобретает особенную ценность, потому что его прислали рабочие, специалисты и служащие дальневосточного Хабаровска. Я даю клятву большевика-гвардейца с еще большим рвением и энергией бить фашистских бандитов!

На другой день делегация вручала подарки бойцам разведподразделения, которым командовал лейтенант Макаре-вич. Полчаса назад бойцы вернулись из разведки. Узнав, что к ним прибыли делегаты с Дальнего Востока, они не захотели отдыхать. Все собрались такие крепкие, простые и, как здесь говорили, отчаянные смельчаки.

Открылся митинг. Первому вручили подарок боевому разведчику Петрову. Он тут же распечатал мешочек из красной материи и первым долгом прочитал записку — краткую сердечную записку от Ольги Казаковой из села Георгиевского. Петров читал ее вслух. И казалось, совсем исчезло гигантское расстояние от фронта до нашей дальневосточной Георгиевки. Близость людей войны и труда, фронта и тыла не становится меньшей от тысяч километров, лежащих между ними.

Боец Петров, восемнадцать раз ходивший в разведку и всегда с успехом, сказал:

— Прошу, вас, товарищи делегаты, повидайте по приезде Ольгу Казакову и скажите ей, что я, как другу, посылаю ей фронтовой привет. Я бью фашистов и буду бить их еще старательнее!