Крушение рабовладельческой формации и становление феодальных отношений на территории Римской империи было длительным и сложным процессом. Развитие новых, более прогрессивных феодальных отношений происходило хотя и неуклонно, но медленно и отнюдь не прямолинейно. Силы старого, рабовладельческого мира упорно и настойчиво сопротивлялись утверждению феодализма, и история этих бурных столетий знает периоды временного торжества реакции, сменяемые новым подъемом волны народных движений, притоком свежих сил варваров для еще более решительной борьбы с миром рабовладения.
История социальной борьбы угнетенных масс в эти столетия знаменуется взлетами и падениями. И все же, несмотря на горечь неудач и тяжесть поражений, именно героическая борьба народных масс и их повседневный созидательный труд дали простор силам прогресса и неуклонно расчищали путь для развития феодализма, подготовляя окончательное торжество более передового социально-экономического строя.
Падение Западной Римской империи под ударами восстаний рабов и колонов и варварских вторжений являлось важной вехой в борьбе сил прогресса против рабовладельческого строя. Оно было в то же время и одной из крупнейших побед народных масс в эту отдаленную эпоху. Однако с падением Западной Римской империи эта борьба отнюдь еще не закончилась. В Италии, центре рабовладельческого мира, в конце V ив VI столетии рабовладельческий строй, хотя и испытавший ряд сокрушительных ударов в предшествующий период, все же еще сохранялся в таких масштабах, что тормозил дальнейшее прогрессивное развитие общества, и остатки рабовладельческого класса еще представляли известную силу, способную к сопротивлению, тем более, что они опирались на помощь рабовладельцев Восточной Римской империи.
Весь этот период истории Италии наполнен ожесточенной и непримиримой борьбой нарождающихся сил феодального общества с остатками рабовладельческой системы, и только в свете этой борьбы прогресса и реакции, нового и старого, растущего и отживающего можно понять историческое значение как остготского периода итальянской истории, так и византийского завоевания Италии, а также оценить последствия нового взрыва народных восстаний в середине VI в. и завоевания лангобардами значительной части Апеннинского полуострова.
Все эти события по своему существу являлись лишь этапами борьбы новых сил феодального строя с пережитками рабовладения, этапами в развитии более прогрессивных феодальных отношений, рождавшихся в муках ожесточенной классовой и политической борьбы, завершившейся полным торжеством феодализма. В эти критические столетия итальянской истории с крушением рабовладельческого государства элементы феодализма, созревавшие внутри рабовладельческой формации, получили больший простор для своего развития; в этот период интенсивно начался процесс их слияния, синтеза с новыми общественными отношениями, выраставшими у варваров-завоевателей на основе разложения первобытно-общинного строя. Но вместе с тем в Италии этот процесс шел несколько медленнее, чем в других провинциях бывшей Западной Римской империи, ибо здесь — в центре римской цивилизации — значительно сильнее были пережитки рабовладельческого строя, упорнее сопротивление римской сенаторской аристократии, интенсивнее влияние остатков римской культуры, государственности, правовых и социальных институтов римского общества на общественный строй новых варварских государств. Именно вследствие этого в родившемся на территории Италии недолговечном Остготском королевстве (493–555) и могло произойти в столь неприкрытом виде временное сближение новой феодализирующейся знати с осколками римской рабовладельческой аристократии, нашедшее свое яркое выражение в политике остготского правительства в правление Теодориха. Именно в этом старом гнезде рабовладения на Западе сопротивление рабовладельческой знати было особенно длительным и упорным.
Потребовались новые героические усилия со стороны народных масс и новые грозные удары полчищ лангобардов для того, чтобы окончательно уничтожить последние очаги сопротивления гибнущего рабовладельческого мира.