Итоги № 1 (2012)

Революция без перемен / Политика и экономика / Те, которые...

Что корейцу — общенациональные похороны, то ливийцу — мученическая смерть. Даже гипертрофированная скорбь северокорейцев не смогла стереть из памяти «всего прогрессивного человечества» кончину другого диктатора — Муамара Каддафи. Не раз рассуждавший в своих писаниях о скрытом смысле смерти, ливийский полковник собственным примером доказал, что несменяемой власти быть не может. Правитель способен по собственной воле выбрать лишь вариант своего ухода. Муамар Каддафи выбрал ужасный конец. Даже в Гаагском суде заговорили о противозаконной «внесудебной расправе» над развенчанным лидером Джамахирии.

Впрочем, смерть Каддафи овеяна героическим флером вполне в духе героев боевиков Яна Флеминга. Говорят, что полковник оборонялся до последнего патрона в золотом пистолете, с которым он в последнее время не расставался. В общем, погиб, как настоящий мужчина. Не прятался в колодце с пачкой чипсов, как Саддам Хусейн, не бежал по-воровски из страны, как бен Али, и не симулировал смертельную болезнь, как Хосни Мубарак… Был ливийский вождь одержим жаждой власти, не желал расставаться с ней до самого последнего своего вздоха. Только вот не повезло ему: если бы Каддафи попался в руки натовских солдат, остался бы за решеткой, но жив, а тут — свои, родные… Эти-то в бравом кураже и недавнего отца-кормильца не пожалеют!

«Вы никогда не захотите смотреть на такую смерть, как у него, скажет о Каддафи президент США Барак Обама. Но я думаю, это делает очевидным послание диктаторам всего мира о том, что люди хотят жить свободно». Широкая программа! Тем более что, как выясняется на примере ливийцев, до недавних пор одной из самых процветающих арабских наций, стремление к свободе вовсе не находится в прямой зависимости от уровня благосостояния населения. Напротив, видимая сытость сограждан отнюдь не гарантирует их бесконечной преданности и стабильной благодарности правителю и его сатрапам, если при них страна управляется из-под палки. Задуматься над этим парадоксом стоит и сирийцу Башару Асаду, и венесуэльцу Уго Чавесу. Задуматься, впрочем, надо и о другом: как показывает пример той же Ливии, решительное расставание с прошлым вовсе не обязательно означает лучшее будущее.

Кирилл Привалов