Итоги № 11 (2012)

Битие определяет сознание / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Битие определяет сознание

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Когда речь заходит о недавней драке с участием Сергея Минаева и Эдуарда Багирова, об этом почему-то рассуждают как о факте литературной жизни. Дескать, двое писателей — именно писателей, не водителей троллейбуса, не сварщиков, не музыкантов — обманом выманили обозревателя журнала GQ Андрея Рывкина на интервью, после чего набросились на него прямо на улице и «отвесили ему пару пощечин», как написал в своем Twitter сам Минаев. А по другим сведениям, изрядно поколотили. Кто-то говорит, что причина драки в том, что Рывкин раскритиковал литературный сайт Минаева и Багирова, кто-то намекает на личные мотивы. Но на мой взгляд, в данном случае ни область деятельности фигурантов, ни даже причины произошедшего не имеют решительно никакого значения.

Писатель — не антропологический тип, писать может каждый. Мы знаем случаи, когда нечестные, недостойные, морально убогие люди были при этом неплохими литераторами. Но наша ситуация явно не тот случай: один из драчунов писателем называется исключительно по недоразумению, второй — писатель, пожалуй, но, мягко скажем, не из лучших. Поэтому нынешняя история никоим образом не литературная, а исключительно быдло-гопническая. Два обыкновенных хама, преисполненных чувством собственной безнаказанности из-за близости к власти, устроили из-за чего-то мордобой — при чем тут литература?.. И что, если бы они были не писателями, а, допустим, художниками, — это придало бы истории какой-то другой смысл?..

Литераторы вообще нередко от слов переходят к делу, в том смысле что не дураки иной раз помахать кулаками. Некоторые драки происходили в нашем магазине, пару раз мне самому пришлось разнимать боксирующих — например, без малого два года назад на Московском международном книжном фестивале, когда подрались поэт Кирилл Медведев и политолог Алексей Чадаев. Или вот еще помню, как познакомились, скажем, поэт Всеволод Емелин и прозаик Роман Сенчин. Сейчас они друзья, а тогда Емелин имел неосторожность сказать, что не любит Есенина — и тут же без всяких долгих приготовлений получил от Сенчина прицельный удар в глаз. Кинематографисты дерутся чуть реже. Можно даже поискать причину в том, что кино как жанр более коллективный меньше воспитывает в человеке крайние формы индивидуализма, а вместе с ними и индивидуальной агрессии. Хотя всем памятна история про режиссера Михалкова, который двинул ногой в живот оскорбившего его парня — пока того за руки держали двое охранников…

Но, повторюсь, все эти сюжеты — они не про кино, не про литературу и вообще не про искусство. Это про конкретных людей, а еще точнее — про хамов. И хамство, по моему глубокому убеждению, не имеет профессиональной или какой бы то ни было иной принадлежности.