Итоги № 23 (2013)

Непедагогическая поэма / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

Непедагогическая поэма

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино

«Географ глобус пропил», режиссер Александр Велединский

Книге известного пермского прозаика Алексея Иванова («Золото бунта», «Сердце Пармы», «Общага-на-Крови») «Географ глобус пропил» уже почти 20 лет. Она стала знаковой для постперестроечной литературы, переведена на несколько языков. Разговоры о ее экранизации велись давно. Сначала Валерий Тодоровский заявлялся как режиссер, писал сценарий, но решил стать продюсером картины. Сам Иванов, человек яркий и эксцентричный, говорит, что продал права на экранизацию «ради денег», но работать над сценарием отказался. Весьма объемный многофигурный роман мог бы стать хорошей основой для сериала, а для фильма его пришлось серьезно адаптировать. Кроме того, Александр Велединский решил перенести действие из начала 90-х в наши дни, сочтя, что главный герой этой истории — из той породы хрестоматийных лишних людей, у кого всегда и везде будет конфликт со временем и с собой. С этим можно согласиться, но все же обстоятельства жизни очень сильно изменились, поэтому создается неизбежный эффект ложного ретро.

Виктор Служкин (Константин Хабенский) — типичный лузер. Оказавшись без работы по специальности (он биолог), устраивается в школу учителем географии. Надо же каким-то образом кормить семью — жену (Елена Лядова) и дочку. В романе это был еще совсем молодой человек. На экране — зрелый мужчина, многое потерявший на жизненном пути и потерянный в той реальности, с которой не может найти общий язык. Несмотря на наличие семьи, от него так и несет неустроенностью, бездомностью, безбытностью. Видно, что, постоянно закидываясь рюмочкой, он пьет не чтобы расслабиться, а чтобы утопить чувство вины. И за женщин он цепляется, как за рюмку, — чтобы отвлечься. Вот недоступная холеная училка Кира (Евгения Брик), вот бойкая Ветка (Анна Уколова) — с ними Служкин смотрится беспечным авантюристом и волокитой. А заходит в класс, и десятиклассники устраивают ему по-детски мелкие, но жестокие испытания на прочность. И он подкупает их игрой в карты, чтобы стать своим в доску. А потом ведет в поход, который становится для всех настоящим испытанием.

Хабенский, конечно, идеальный исполнитель этой роли. Недаром еще на обложке первого издания романа был изображен человек в кепочке, который даже силуэтно похож на актера. В образе Служкина он играет разом всех подобных героев — от чеховского Иванова до вампиловского Зилова из «Утиной охоты» или Сергея Макарова из балаяновских «Полетов во сне и наяву». Но все равно ретроматериал дает о себе знать. Только некоторым усилием современный зритель сможет возбудить в себе то сочувствие к герою, которого взыскуют авторы. Невольно ловишь себя на мысли, что пьет он как-то картинно, да и роман со школьницей смотрится не чистой и светлой любовью, а приставаниями пошловатого дядьки. Как бы ни казалось, что безвременье — оно и в Африке безвременье, но все-таки социально-экономическая, так сказать, модель общества тоже важный фактор. Впрочем, из этого несоответствия героя заявленной эпохе вырастает иной уровень трагизма. Служкин Хабенского смотрится заблудившимся путешественником во времени. В отличие от прототипов, которые были типичны, этот — совершенно уникальный герой.