Итоги № 28 (2013)

Культурная резолюция / Общество и наука / Общество

Культурная резолюция

/ Общество и наука / Общество

Спикер Госдумы Сергей Нарышкин: «Государство не должно вмешиваться в творческий процесс, но создавать условия обязано»

Под занавес весенней сессии Госдума дала мощный законодательный залп в сторону науки, культуры и СМИ. Скандальным законопроектом о реформе РАН дело не ограничилось. Тут вам и новый закон об авторском праве в Интернете, и табу на употребление мата в СМИ, и активное участие парламентариев в разработке концепции учебника отечественной истории. Наконец, завершается подготовка рамочного законопроекта о культуре.

О том, почему культура так активно проникает в депутатские массы, «Итогам» рассказал председатель Госдумы, глава Российского исторического общества и думского Совета по культуре Сергей Нарышкин.

— Сергей Евгеньевич, Дума закончила весеннюю сессию на ударной ноте...

— Еще какой!

— А что с законопроектом о реформе РАН? Вас упрекают в том, что вы обещали повременить со вторым чтением, а не повременили.

— Еще накануне первого чтения я предложил — и на президиуме фракции «Единая Россия», и на Совете Думы — перенести окончательное решение по законопроекту на осень.

— Но третье чтение поправок не предполагает...

— Третье не предполагает, поправки рассматриваются во втором чтении. Если вы заметили, в ходе этой сессии мы не раз воспользовались предусмотренным законодательством и регламентом Думы правом и вернули несколько законопроектов из третьего чтения во второе, внесли поправки и потом приняли окончательно. Все возможно.

— Как вы сами оцениваете реформу РАН?

— Считаю, что она назрела, но пути ее проведения стороны видят по-разному. Основная критика в адрес авторов законопроекта была связана с тем, что он не обсуждался с академическим сообществом. Такое обсуждение депутаты ведут на площадке Государственной думы. Состоявшиеся встречи президента России с руководителями трех академий изменили ситуацию: депутаты получили поддержку со стороны главы государства. Мы также провели встречи с руководством академий, видными учеными, согласовали готовящиеся поправки. Научное сообщество в основном согласилось с подготовленными поправками, хотя и не со всеми. Но это в порядке вещей: сколько людей, столько и мнений! В любом случае, на мой взгляд, ситуацию удалось переломить, жесткого противостояния реформе уже нет.

— В чем ее суть? Организация научного процесса вроде бы остается без изменений. Значит, весь сыр-бор из-за собственности?

— Управление собственностью и исполнение хозяйственных функций — иная задача, чем организация научного процесса. Я руководил аппаратом правительства и администрацией президента, сейчас — Госдумой, но ни тогда, ни теперь я не занимался управлением имуществом и хозяйством. Для этого есть «специально обученные люди», которые умеют наладить работу в этой сфере, не отвлекая специалистов от исполнения их основных обязанностей. По-моему, структура управления, предложенная в последней версии законопроекта, оптимальная.

— Осенью ожидаете разгара страстей?

— Думаю, обойдемся без них. Я только что провел «Открытую трибуну», на которую были приглашены представители академического сообщества, руководство РАН, другие уважаемые в сообществе люди. Работа над законопроектом продолжается, хотя основные его рамки определены. Я не исключаю, что будут еще поправки, и осенью мы из третьего чтения вернем закон во второе, внесем их и тогда примем его окончательно.

— Зачем же было так торопиться, общество будоражить?

— Это было решение Совета Госдумы, поддержанное палатой. Такова процедура. К тому же вы знаете, что были самые крайние позиции — от немедленного отзыва законопроекта до принятия сразу в трех чтениях. Дума вышла на такой график, который устроил всех.

— Вам не кажется, что Дума подчас вносит излишнюю нервозность в общество? Вот приняли закон о запрете мата в СМИ, а теперь кинорежиссер Николай Досталь возмущается цензурой его сериала «Штрафбат», в котором без ненормативной лексики никуда...

— Не могу вмешиваться в творческий процесс, но мне представляется, что достойное художественное произведение можно создать и без мата.

— И что теперь делать с уже имеющимися художественными творениями, содержащими запретные слова?

— Этот вопрос можно дополнительно обсудить и, если действительно необходимо, внести уточнения.

— Дума при принятии законов вообще учитывает мнение того или иного профессионального сообщества?

— Мы всегда ведем такой диалог. Если проблема сложная и мы видим, что ее законодательное решение имеет несколько вариантов и есть разные группы интересов, стараемся найти компромисс. Как, например, в случае с только что принятым антипиратским законом — о защите авторских и смежных прав в отношении кино- и видеопродукции.

— Ой, не надо о грустном! Народ ведь привык скачивать фильмы в Интернете.

— Берусь утверждать, что закон был востребован. Недаром на последнем заседании Совета по культуре мы продолжили работу над следующим законопроектом, который будет регулировать вопросы защиты авторских и смежных прав в иных творческих сферах — музыке, литературе, поэзии. Рассчитываем, что осенью внесем проект в Думу.

— Сейчас много споров вокруг поправок в Гражданский кодекс, запрещающих публикацию личных данных, включая фотографии, без разрешения соответствующего лица. Видите ли вы необходимость в таких поправках и может ли Дума учесть мнение профессионального сообщества и отказаться от их принятия?

— В правотворчестве очень часто приходится искать баланс. В данном случае — между конституционными гарантиями свободы массовой информации и недопустимостью распространения сведений о частной жизни человека без его согласия. Вас же не смущает ни та, ни другая конституционная норма? А закон лишь развивает эти положения. И, конечно, никто не собирается подрывать базовые принципы деятельности СМИ. А что касается диалога с профессиональным сообществом, то это базовый принцип работы парламента. И если практика покажет, а эксперты подтвердят, что нормы закона требуют уточнений или дополнений, они, наверное, могут быть внесены.

— Другой пример: поправки в Трудовой кодекс, делающие обязательным переподтверждение квалификации творческих работников каждые пять лет. Волнуются творческие коллективы...

— Этот законопроект еще не принят, он только готовится к первому чтению.

— А как вы, кстати, восприняли смену руководства в Большом?

— Я следил за хроникой событий. Анатолий Геннадьевич (Иксанов. — «Итоги») возглавлял Большой театр 13 лет. По-моему, весьма достойно выполнял свою работу. Хотел бы его искренне поблагодарить, а также пожелать успехов его сменщику Владимиру Урину. Большой театр — большой не только по названию, но и по тому объему задач, которые стоят перед ним, по той высокой миссии, которую он выполняет. Возглавлять такой коллектив — огромная ответственность и, наверное, большое счастье.

— Судя по тем скандалам, которые предшествовали уходу Иксанова, то еще счастье...

— У каждого свое счастье. А грязное белье полоскать не привык — не провоцируйте меня.

— Уход Ирины Антоновой с поста директора ГМИИ прошел без скандала, но смена вех в одном из ведущих музеев страны почти совпала с перестановками в Большом. Совпадение или власть планомерно зачищает культурное пространство?

— Не стал бы называть это сменой вех, как не согласен и с тем, что кто-то что-то зачищает. У каждого из названных вами людей — своя профессиональная биография. К примеру, по Пушкинскому музею, вы знаете, решение принималось с учетом мнения творческих коллективов и с пониманием перспектив развития этого крупнейшего культурного центра. Что касается Большого, то я свою позицию уже высказал.

— Как вы относитесь к идее воссоздания московского музея западноевропейского искусства, существовавшего до 1948 года? К соединению коллекций импрессионистов из Москвы и Санкт-Петербурга?

— Эту мысль можно продолжить: импрессионисты есть и в других музеях мира! Не собрать ли всех воедино? Я не поддерживаю предложение обменяться теми произведениями искусства, которые когда-то поступили из Москвы в Эрмитаж и наоборот.

— Вернемся к первой теме: почему сегодня происходит столь активное вмешательство государства в культурную и научную сферы? Отчего вновь стал актуальным вопрос: с кем вы, мастера культуры?..

— Задача государства — создать для работников творческого цеха хорошие условия. И государство должно действовать максимально активно в этой сфере. Я в этом мнении не одинок. При этом государство не должно вмешиваться в творческий процесс, но, повторяю, создавать условия обязано. А то, что деятели культуры имеют разные точки зрения, это нормально. Посмотрите на состав Госдумы: среди депутатов есть яркие представители этого мира — Говорухин, Кобзон, Бортко, Максакова, Драпеко — и они представляют разные фракции. Разве хорошо было бы, если бы деятели культуры маршировали стройными колоннами в одном направлении, произнося одни лозунги?

— Но ведь сегодня много говорят о государственной идеологии. Возможна ли она в эпоху глобализации и Интернета?

— Установление монопольной государственной идеологии у нас невозможно по Конституции. А Интернет — всего лишь инструмент, в том числе и для продвижения разных идеологий.

— Другой инструмент — новый учебник отечественной истории, разработкой которого занимается руководимое вами Российское историческое общество. Каким он должен быть?

— Прежде всего интересным. Работа над концепцией идет. Культурно-исторический стандарт как раз сейчас активно обсуждается. Задача — сделать учебник живым, правдивым, чтобы он был написан грамотным русским языком.

— Кто будет следить за правдивостью?

— Историки. Поэтому и предложили организовать работу по выработке концепции не в министерствах, а на базе Российского исторического общества. Чтоб потом не было спекуляций на тему, что учебник написан чиновниками. Пусть это делают профессионалы. Сейчас пройдет обсуждение, потом — конкурс, и победитель из числа творческих коллективов напишет линейку учебников.

— Последнее десятилетие в учебник войдет?

— Конечно, нужно отразить события последних лет. Хотя это непросто: чем дальше от нас тот или иной исторический период, тем больше возможности сделать объективный и правдивый анализ событий. Даже события 90-х представляют собой колоссальную сложность для исторической оценки. Но делать ее надо.

— Копий по истории Второй мировой войны ломается не меньше. Будет ли тут разнообразие в концепциях?

— Хотел бы еще раз подчеркнуть — идет разработка единой концепции учебно-методического комплекса, на базе которой будет создана целая линейка школьных учебников истории, в которых самым объективным образом должна быть отражена и история Второй мировой войны.

— А зачем же именно вы воссоздали и возглавили историческое общество?

— Мы возродили Российское историческое общество в 2012-м — в Год российской истории. Кроме работы над учебниками, у нас немало других проектов, связанных с крупными датами истории, — 200-летие войны 1812 года, 1150-летие российской государственности. К ним мы приурочили целый ряд издательских проектов, конференций, выставок. Собственно, это то, чем занималось Императорское Русское историческое общество.

— Помимо исторической теории есть еще и практика. Как вы относитесь к идее переноса некрополя с Красной площади на новое мемориальное кладбище в Мытищах?

— Знаете, у такой идеи есть и свои сторонники, и противники. Аргументы и тех и других известны и понятны, но единого мнения в обществе все еще нет. И его, по-видимому, надо вырабатывать. Говоря о моем личном отношении, я не приветствую ни сносов памятников, ни переносов могил. Как и не считаю правильным использовать это в сугубо политических целях. «Подправить» историю таким образом не удастся.

— С 1991 года говорят об отсутствии национальной идеи. Что могло бы ею стать?

— Развитие культуры могло бы стать одной из составляющих национальной идеи. Благо у нас богатая культура. Сегодня значение культуры только возрастает, учитывая, что мир стал сложнее, появляются новые промышленные и управленческие технологии, новые коммуникации. Чтобы ими овладеть, каждый человек в частности и общество в целом должны иметь высокий уровень образования и культуры.

— Бытует мнение, что проблемы отечественной культуры напрямую связаны с тем, что у тех, кто ею руководит, именно культурного уровня и недостает…

— Если вы имеете в виду Владимира Ростиславовича (Мединский, министр культуры. — «Итоги»), то такая характеристика к нему не относится. Он — человек высокой культуры и образования.

— А как вы его оцениваете как министра?

— Если кратко, то позитивно. Молодой, инициативный министр культуры. Имеет свою точку зрения, хорошее представление о той сфере, которой руководит, понимает, как организовать работу министерства. При этом ведет себя открыто. Он активно взаимодействует с Госдумой. Да и обществу легче судить о его работе благодаря такой открытости.

— Нужно ли, на ваш взгляд, увеличение числа целевых программ по развитию культуры?

— Целевые программы нужны везде. Формирование бюджета полностью переходит на программно-целевой принцип. Возьмите такие крупные проекты, как реконструкция Большого и Мариинского театров. Как тут без программ?

— Вы за расширение культурного госзаказа?

— Если у государства есть дополнительные финансовые возможности, то конечно. И за это же ратуют все деятели культуры.

— В завершение все же спрошу еще раз: чем именно объяснить явно повышенное внимание Госдумы к вопросам культуры и науки, с учетом того, что готовится к принятию еще и рамочный закон о культуре?

— Меняется среда, появляются новые направления современного искусства, внедряются инновационные технологии. Необходимо и реформирование сферы культуры. Я лично за то, чтобы законодательство не отставало от жизни, соответствовало современным условиям и духу времени. 2014 год — Год российской культуры, так что было бы символично, если бы мы смогли принять новый, отвечающий современным требованиям закон о культуре.