Иудейские мифы. Книга Бытия

40 Проданное первородство.

[a] Однажды, когда Иаков варил красное чечевичное кушанье перед шатром, Исав пришел с поля усталый.

— Дай мне поесть красного, красного этого, ибо я устал, — попросил Исав.

Но Иаков сказал:

— Продай мне теперь же свое первородство.

— Вот, я умираю, — ответил Исав, — что мне в этом первородстве?

Но и тут Иаков не сразу дал ему еды, а сначала потребовал, чтобы он клятвой подтвердил продажу первородства. Тогда Иаков дал ему хлеба и чечевичной похлебки и ушел, смеясь:

— Пренебрег Исав первородством! 1

[b] Некоторые оправдывают очевидный грех Иакова не только братской любовью, но и вообще гуманностью. Они говорят, будто он знал, что Исав напал исподтишка на царя Нимрода, который был еще жив в возрасте двухсот пятнадцати лет, и убил его, так как они ревновали к охотничьей славе друг друга. Мстительные соратники Нимрода долго преследовали Исава, отчего он попал в затруднительное положение. Иаков же купил у Исава первородство с одобрения Господа, потому что, пока в Пустыне не был поставлен Шатер Собраний (а это случилось через несколько веков), только первородный сын из каждой семьи мог приносить Богу жертвы, и Иаков кричал по этому поводу: "Неужели злодей будет благословлен Господом?" Кроме того, Исав был готов продать свое первородство, иначе он был бы сражен у алтаря за то, что высмеивал воскрешение из мертвых.

Говорят также, что Исав получил много золота от Иакова, потому что его первородство давало ему двойную долю в наследстве, к тому же он потом обязательно оспорил бы право Иакова, не заставь тот поклясться его своим страхом перед отцом Исааком, которого он очень любил, и не засвидетельствуй эту клятву Михаил и Гавриил. 2

Исав испытывал к Исааку истинную любовь: каждый день он приносил ему оленину и всегда входил к нему в шатер в праздничной одежде. Ему было воздано, когда Иисус вошел в Ханаан и Господь запретил Детям Израиля нападать на своих двоюродных братьев едомитян, сказав: "Я помню, с каким почтением он относился к своему отцу!" Исав всегда был очень богатым. 3

1 Бытие XXV, 29–34.

2 Gen. Rab. 694–697, 699! Sepher Hayashar 90–91; B. Baba Bathra 16b; Tanhuma Buber 125–127; Pesiqta Rabbati 47b-48a; Mid. Legah Tobh Gen. 123–124; Mid. Sekhel Tobh and Imre Noam ad Gen. XXV. 26; Mid. Hagadol Gen. 400–401; Mid. Agada Gen. 64–65; Bereshit Rabbati 105.

3 Gen. Rab. 728; Pesiqta Rabbati 124a; Mid. Legah Tobh Gen. 133; Cf. Ginzberg LJ, V. 278.

1). Желание Исава съесть красную чечевицу подчеркивает его рыжие волосы (см. 38. 2). Он был Едомянином, "Рыжим", или, по крайней мере, отцом Едома, как несколько раз повторено в Книге Бытия. Он же был Сеиром, "Косматым" (см. 38. 2) и в более поздних книгах (Числа XXIV, 18; 2 Паралипоменон XXV, 11; 2 Царств XIV. 7) "Сеир" и "Едом" становятся взаимозаменяемыми терминами (см. 38. 2). Все же сыновья Сеира везде отождествляются с хорреями: "Сии сыновья Сеира Хорреянина, жившие в земле той…" (Бытие XXXVI, 20) и "Вот старейшины Хорреев, по старшинствам их в земле Сеир" (Бытие XXXVI, 30). Писавший Второзаконие II, 12 объясняет, что хорреи когда-то жили в Сеире, но дети Исава прогнали их и заняли их земли.

2). Хорреи или хурриты, чей язык не был шумерским, семитским или индоевропейским, появились на северной границе Аккада к концу III тысячелетия до н. э. Их поселения располагались в Северной Сирии и Восточной Анатолии; и хотя пока нет археологических свидетельств их пребывания в Идумее, свидетельство Книги Бытия не может быть оспорено, если только "Хорреи" не были "Хори" или Троглодитами (ср.: Иов XXX, 8), которые считались детьми Хеттуры (см. 35. В). Сеириты, оседлые земледельцы Бронзового века несемитского происхождения, населяли эти земли с 2000 г. до н. э., и их имя имеется на обелиске, возведенном через семьсот лет Рамсесом II Египетским. Однако племена, говорившие на семитских языках, уже селились там, и "Едом" в первый раз упоминается Сети II на папирусе 1215 г. до н. э. Эти едомитяне, частично ассимилировавшиеся с сеиритами и хорреями, процветали там до прихода царя Давида ок. 994 г. до н. э.

3). Миф о проданном Исавом первородстве оправдывает завоевание едомитян их младшими родичами, израильтянами (Числа XX, 14), которые говорили на том же языке, но прежде не осмеливались нападать на них. Давид поставил охранные войска в Едоме (2 Царств VIII, 14; 3 Царств XI, 15–16), что говорит о превосходстве израильтян вплоть до времени иудейского царя Иорама (ок. 850 г. до н. э.). Едомитяне тогда восстали и победили (4 Царств VIII, 20 ff; 2 Паралипоменон XXI, 8 ff), и, если не считать короткого правления Амасии (4 Царств XIV, 7) двумя веками позднее, оставались независимыми в течение семи веков.

4). Когда же Ирод Едомитянин, убив наследника Аристобула Асмонея и насильно взяв в жены асмонейскую царевну Мариам, стал царем иудеев и Август подтвердил его права на престол, миф о первородстве Исава был как нельзя, кстати, если учесть тогдашние убийства и насилия. То, что Исав потребовал золото в добавление к похлебке, возможно, оправдывало непосильные налоги, которые Ирод возложил на своих подданных. Единственная добродетель Исава, его почитание отца, была вознаграждена его богатствами в этом мире, хотя все едомитяне без исключения должны были нести наказание в потустороннем мире (см. 11 g). Когда Асмонеи насильно обратили их в иудаизм, едомитяне получили Моисеев Закон — но не Пророков; отсюда идут насмешки Исава над воскрешением из мертвых (см. 38. 5). И все-таки, даже под новой Исавовой тиранией, Израиль сохранил священное право перворожденного отправлять Храмовые обряды и интерпретировать Закон в Фарисейском Верховном Суде.

5). Мидрашитская идентификация Рима с Едомом не должна читаться как миф — как утверждение, что Эней или Ромул были потомками Едома, — но как средство защиты от политического угнетения. Фарисеи-квиетисты рассматривали тиранию Ирода под патронажем Рима как унизительную, однако предреченную исторически, и если Израиль почитал волю Божию, то должен был принять Его волю. Позднее Иродиане, играя роль римских марионеток до восстания 68 г. н. э., окружали себя льстивыми саддукейскими священниками, и им служили такой ренегат-фарисей, как Павел из Тарса (Деяния XXV, 13 — XXVI, 32), и Иосиф Флавий, который с гордостью сообщает о своей частной переписке с Агриппой II, а также о дружбе с императорами Веспасианом, Титом и Домицианом.

6). Тем не менее, библейский сюжет подразумевает внезапно охватившую Исава жадность: не умер бы он, если бы отказал себе в чечевичной похлебке. Вот Иаков и рассудил, что кочевник-охотник, живущий одним днем, недостоин наследовать Обетованную Землю. Это правда, что люди, ведущие оседлую жизнь земледельцев, не истощают себя долгими вылазками в пустыню и имеют больше времени для размышлений и исполнения религиозных обязанностей. Однако мидрашские комментаторы упускают это из вида: возможно, потому что в более ранней ссоре между братьями Авель, кочевник, был героем, а Каин, оседлый земледелец, негодяем (см. 16. 1); или потому что Едом занимался земледелием, когда Израиль все еще скитался в Пустыне.