Иванов-сан

Глава 1

Пухленький мужчина в серебристом костюме подскочил к стеклянной баллюстраде и зло заорал, разглядывая мельтешение клерков внизу:

— Где эта гнида тупая?! Где этот мамонт заскорузлый?!

Семенивший следом стажер поперхнулся воздухом и с трудом просипел в спину боссу:

— Касатонов-сан, начальник отдела будет очень недоволен. Вчера на планерке специально заострили внимание на то, что в департаменте участились случаи нарушения производственной дисциплины. Если Окада-сан узнает, что вы кричали, весь отдел лишат премии.

— Мухин, заткнись! Или в рыло сейчас получишь.

Толстячок продемонстрировал грустному стажеру кулак, затем снова высунулся с балкона:

— Ива-а-а-анов, гаденыш! Ты где-е-е?! Сколько орать надо, чтобы… А, вижу ублюдка… Мухин, вон, слева, у принтера. Короче, крылышки расправил и слетал за уродом. Одна нога здесь, остальные там… Чего ждем?

Заместитель начальника отдела транспортировки был зол. Очень зол. Три месяца кланялся руководству, пихал взятки чиновникам в муниципалитете, жонглировал цифрами прокачки нефти в отчетах. И что? Вчера за ужином старший брат открестился от любой протекции, вслух заявив “давай сам, Сашенька, спина у тебя гнется правильно, протиснешься”. Скотина, поедет в Ниигату на стажировку, а младшенький в итоге остается у разбитого корыта. Без поддержки семьи выгрызть повышение — это из разряда выигрыша в лотерею. Желающих — миллион, счастливчик назначается по приказу сверху.

А еще ему за придурков отдуваться, кого перевели с северов по программе ротации кадров.

— Мухин, зараза! Вы там что, сговорились?! Одного дундука не добыть, так еще и вторая личинка идиота умудрилась потеряться!.. Все, придется самому пинками подгонять.

Что за день…

Новеньких в отделе было трое.

Гренадерских статей тетка с челюстью бульдога и хриплым рыком. Ужорова Мария, специалист по крекингу. Десять лет отпахала на Тобольском перерабатывающем комплексе и теперь обживалась в Москве. Боссы решили, что им не помешает знающий человек, способный до начала модернизации перекупленных предприятий оценить объем будущей катастрофы и выдать рекомендации по железу.

Каргасов Михаил. Этот в отдел вломился исключительно за будущим повышением. Мама с папой владели пакетом акций дзайбацу “Ямалская Нефть”, поэтому моментально после окончания колледжа организовали отпрыску рабочее место. Просидит полгода, запишут ему в трудовую невероятные успехи на корпоративном поприще и рванет дальше. Двадцать три года — в башке исключительно титьки, письки и прочие средства производства девушек из ночных клубов.

Третьим — Иванов. Иван Иванович. Бритый мрачный дядька, который в свои сорок четыре не добился в жизни ничего. Вообще. Ну, когда Касатонов листал его личное дело, то не смог понять, чем именно лысый урод занимался рядом с белыми медведями. Маркшейдер — это что? Каким боком это к офисному делопроизводству прикрутить? Это же не произнести даже на трезвую голову!.. Но нет — прислали. Сначала предыдущий начальник отдела провел показательную порку и тотальные сокращения. Затем отрапортовал об экономии финансов гигантской корпорации и ушел на повышение. Новый босс оценил полученные в наследство кадровые руины и надергал людей отовсюду, из разных филиалов. Если в деле стояла галка “согласен на переезд”, человеку присылали уведомление и через три дня он уже обживался за офисным столом. Нефтяники — они такие. Они все знают, все умеют, любого можно как болт молотком в нужное место засандалить. Главное, чтобы шляпка не торчала.

Мухин — был четвертым новым лицом в отделе. Но Мухин — стажер. А стажеров за людей не считают.

Остановившись рядом с раскрытыми потрохами огромного принтера, Касатонов фыркнул:

— Я его зову, а он тут херней страдает…

Когда-то хороший знакомый сказал, тыкая грязным пальцем в распечатку с дневным нарядом: “Бойся исполнения желаний”. Ага. Особенно чужих.

Спрашивается — вот за что мне это? Жил тихо, мирно, никого не трогал. Закончил восьмилетку, пошел на местное предприятие слесарем. Недобор тогда по рабочим специальностям в городе был жуткий, взяли с радостью. Три года отпахал, попал под обязательный армейский контракт. Думал — в стройбат сунут или рем-мастерские. Федерация тогда как раз с бриттами лениво бодалась на границе с Оманом. Саудиты пытались отжать месторождения, Азиатский Союз по наводке Китая помогал Демократическому королевству. Сюр, на мой взгляд, но кто спрашивает? В результате — вместо напильника и станков пробегал с автоматом в руках четыре года. Обязательный и продленный контракты. После чего вернулся домой, оценил уровень безработицы и завербовался на севера. Благо, туда тогда правительство набранные кредиты вливало и активно разведанные месторождения осваивало.

Заочно закончил Иркутскую нефтянку, получил хорошую профессию. Воркута, Салехард, Уренгой. Японские дзайбацу подсуетились и скупили большую часть растущих активов, интегрировав их в собственные структуры. После Второй Европейской войны очень много узкоглазых кланов основали филиалы в Федерации. Питер — там атлантисты в основном крутятся, стараются не пускать любителей палочками жевать. Москва — вот центр людей из Азиатского Союза. Ну и не надо забывать, кто Париж ипритом заливал в сорок шестом. Сначала Германию склонили к капитуляции, гарантировав неприкосновенность капиталов и сладкую жизнь индустриальным воротилам. Затем пустили под нож толпу народа, кто орал о реконкисте и призывал вломить япошкам и китаезам, шагнувшим на территорию Европы.

К счастью, тотальным геноцидом драка не закончилась, сумели поделить остатки Европы и остальной шарик. Новая Атлантида включает в себя Америки, британцев, австралийцев и куски территории в Африке и Индии. Азиатский Союз держит руку на пульсе Германских княжеств, попутно строит козни в Сахаре, Эмиратах и везде, куда смог лапу запустить. Хорошо еще, что после всех пертурбаций Российская Федерация считается заштатной глубинкой, где на медведях за водкой ездят. Активная жизнь сосредоточена западнее Уральского хребта. Южнее, вдоль Великого пути, владения разных корпораций, зачастую с колючей проволокой на очерченных границах. И Сибирь-матушка, где закон поддерживают или наши ханы с правом на отряды опричников, или самураи, взявшие территорию в аренду у государства.

Мне в любом случае на эти высокие материи было плевать. Родных в последний путь проводил. Поддерживал деньгами с зарплаты, как мог, изредка в отпуск приезжал. Надеюсь, что лишние лет десять благодаря моим стараниям они прожили. Думал, что с моим опытом работы досижу на местных болотах до пенсии. Но, сначала у “Ямалской Нефти” умер хозяин, основавший концерн. Затем нас перекупили “Идемицу Косан”, включив в состав дзайбацу русским филиалом. Диверсифицировали переработку нефти, добавив добычу, транспортировку и продажу на трех рынках: азиатском, европейском и индийском. Индия — она сама по себе. Три войны, после которых население с полутора миллиардов сократилось до четырехсот миллионов. Хотя, от Пакистана вообще одни кочевники остались. Говорят, Китай на этой заварухе потерял кучу денег. Не на ту лошадь ставку сделал.

Аккуратно достав зажеванный листок, прикрыл защитный кожух и вернул тяжелый картридж на место. Да, ремонт и обслуживание принтера — прерогатива айтишников. Но у них с утра аврал на этаж выше, для будущей конференции оборудование в залах монтируют. А девочкам в отделе надо печатать. Ну и в старом офисе похожая железяка стояла, поэтому я худо-бедно представляю, как с ее “болячками” справляться.

Закрыл крышку, поднялся и посмотрел на толстяка рядом. Еще одна головная боль. Вроде как — мое промежуточное начальство. Визгливые вопли на пухлых ножках. Если начальнику отдела надо кому-то пистон вставить без занесения в личное дело, отправляет это недоразумение. Потому что господину Лебедеву карму портить не хочется. Он — парит над схваткой. Зато весь офис тихо ненавидит урода в серебристом костюме. А он в ответ ненавидит всех вокруг.

— Вы что-то хотели, Александр Семенович?

Как бы его удар не хватил. Красный, словно помидор.

— Иванов, сука… Ты что, издеваешься? Как обращаться надо к руководству?

— Прошу прощения, мы на буровых по имени-отчеству обычно…

— Ты не на буровой, тупица! Ты — в приличной компании работаешь, а не медведям яйца крутишь!.. Меня зовут — Касатонов-сан!.. И я тебя уже час пытаюсь найти на рабочем месте. Ты же вместо этого с железками развлекаешься!.. Где отчет?

О чем и говорю. Не понимаю я, зачем меня сюда выдернули. Нет, формально вроде как и повезло. Из дыры прямиком в столицу. Это мне Кобаяси-сан подкузьмил. Инспектор труда, приезжал с проверкой. Мы его сопровождали. И когда их тяжелый кунг провалился под лед, сумел вытащить вместе с другими бедолагами. Не один, конечно, но японца на лед выдергивал сам. Насколько понимаю, мужик не забыл и организовал мне “рост”. Кадровик на буровой так и сказал открытым текстом:

— Вань, у нас куст будут закрывать, добыча упала. Еще три-четыре месяца и восемьдесят процентов персонала “под нож”. Поэтому — ты или уходишь “по собственному” через месяц, или бери вакансию в головном офисе. Младшим консультантом приглашают, жилье за счет конторы, зарплата на пять тысяч больше. И перспективы.

Шутник. С новой зарплатой по московским ценам не пошикуешь. И однокомнатная крохотная халупа в небоскребе-муравейнике числится за “Ям-Эн”, как и еще триста таких же. Офисный планктон обитает под присмотром общей управляющей компании, платит с зарплаты своей же шарашке двадцать штук в месяц. Один плюс — пять остановок на метро, по меркам мегаполиса — вообще рядом. И самому снимать — меньше сороковника в Троицке или Ногинске не найдешь. А это — пригороды, два с половиной часа на монорельсе в один конец.

— Отчет где, Иванов?

Вот привязался. Откуда я ему этот самый отчет рожу? Цифры по добыче будут только в понедельник, а сегодня еще четверг.

— Не готов пока, Касатонов-сан.

— Да?.. И ты, вместо того, чтобы заниматься делом… Знаешь, мне надоело. Неделя, как вышел на работу, а уже успел о себе составить самое отвратительное впечатление. Пошли к руководству. Будем решать проблему…

Я медленно двинулся следом, жестом показав замершим неподалеку девушкам, что принтер работает. Им — нужнее.

Кабинет Лебедев-сан большой, просторный. Сразу видно — начальство заседает. Отдельно стол и шкафы за высоким кожаным креслом. Плюс — длинная полированная “кишка” со стандартными стульями на колесиках для совещаний. Еще одно кресло — чтобы боссу седалище проще с места на место перемещать. Стены — стеклянные, с еле заметными фиолетовыми прожилками. Активные “шторы”. Кнопочку нажал — и все, в домике. Еще раз нажал — можно сверху наблюдать, как внизу подчиненные в офисной униформе туда-сюда бегают. Кстати, я такую архитектуру раньше не встречал. Вся наша высотка оформлена в виде многоэтажного “бублика”. В середине — пустота, через каждые два этажа разделенная бетонными потолками с облицовкой. По периметру на первом этаже блока — архивы, технические помещения, кабинеты разного рода ведущих специалистов. В центре зала — кубики с пластиковыми зелеными стеночками высотой в полтора метра. Сидишь — никого не видишь. Встал — весь лабиринт как на ладони.

На втором этаже — кабинеты руководства калибром побольше и разного рода комнаты для совещаний. С проекторами, плоскими телевизорами и прочими приметами богатой конторы. По периметру — эдакий широкий балкон, с полированными стальными столбиками, пластиковыми белоснежными перилами и прозрачными панелями. Все обычные стены — из того самого бронированного стекла. Или еще какой дряни со встроенными внутрь скрытыми жалюзи.

Вот из таких двухэтажных “кусочков” собран небоскреб. Сто этажей. Но на последних — там уже что-то другое придумано. Небожители, стараются выделиться.

По итогам сидишь — как в аквариуме. Боссы сверху за тобой наблюдают. Ты можешь заметить, как туда-сюда люди мельтешат, с папками на доклад бегают. Кстати, макулатуры на удивление много. Вроде как все цифры в компьютерах — но на любой чих нужна бумажка. С шапкой “Ям-Эн”, грифами, телефонами. В левом нижнем углу обязательно данные сотрудника, кто эту самую фигню рожал в муках и печатал. Визу ставят справа, на свободном месте. Или иероглиф лепят, или штамп. После чего листочек уходит дальше по круговороту барахла в природе, чтобы сначала осесть в архиве. А потом, через три месяца, отправиться в отдел контроля где-то в Лобне. Там вроде стоят громады высоток на сорок этажей, битком забитых различными отчетами, аналитическими справками и прочей бумагой. Особо важные доклады пылятся затем двадцать лет, остальное отправляют на переработку через пять.

Вот и мой отчет ждет похожая судьба. Сначала по диагонали просмотрит старший консультант, затем ведущий специалист по добыче выдернет оттуда цифру-другую, после чего бумажка ляжет на полку напротив моего кубика. Затем — Лобня, пятилетка и смерть в огне. Так гласят правила документооборота, которые зубрил неделю назад на вводных занятиях по офисным процедурам. Спасибо, что память не пропил на буровой, смог с первого раза галки расставить. Семьдесят девять правильных ответов из ста возможных. На четыре ответа больше минимально необходимого для сдачи экзамена.

И придурок скрипучий в довесок…

У босса беседа протекала в формальной и, я бы даже сказал, почти дружеской обстановке.

— Лебедев-сан, вынужден сообщить о нарушении трудовой дисциплины. Как нас предупреждал Накадзима-сан, кадры будут проверять, чем занимаются работники дзайбацу. И вместо того, чтобы трудиться над отчетом, Иванов-сан разобрал офисный принтер и тратил время на железки… Боюсь, что отдел айти напишет жалобу за столь грубое нарушение правил внутреннего распорядка.

— Я вас услышал, Касатонов-сан. Думаю, вы можете идти, а я побеседую с провинившимся. Спасибо, что обратили внимание на ошибку новенького в нашем отделе.

Гордо вздернув подбородок, толстяк вымелся наружу. Я проводил его взглядом, потом повернулся к руководству и не удержался от вопроса:

— А разве можно ходить в таком, с блестками? Или это за особые заслуги?

Поморщившись, седой мужчина жестом указал на стул перед широким столом и проворчал в ответ:

— Мода среди управляющего персонала. В директорате два месяца назад решили попробовать идею со сменой старого офисного стиля на более молодежные бренды. Вот и до нас докатилось.

— То есть там, — я посмотрел на потолок, — там уже это посчитали слишком революционным и не модным, а до некоторых особо продвинутых добралось только сейчас… Понял…

— Дурак ты, Иванов-сан, — вздохнул босс, закончив листать электронное личное дело на дисплее. — Мало того, нужных навыков по новой специальности нет, так еще язык держать на привязи не умеешь. Это — не буровая. Здесь — головной офис корпорации. Сорок процентов среди руководства — японцы. Остальные — члены местных богатых семей. Кто специально обучался менеджменту, международному законодательству и прочим премудростям. Мало нефть добыть. Ее надо доставить до потребителя и продать. Или переправить на химические предприятия, там переработать и уже пластики опять же по цепочке посредников отдать дальше… В большом коллективе надо уметь не только выполнять возложенные обязанности, но и делать это в определенных рамках. А ты, Иванов-сан, даже не улыбаешься, когда с людьми разговариваешь.

— Прошу прощения… Обморозился десять лет назад. Мимика толком не восстановилась.

Закрыв на десктопе окно с моей рожей и кучей черных буковок, начальник отдела еще раз вздохнул:

— Понимаешь, в чем проблема. Мне на твоем месте нужен стажер. Или молодой клерк, кто не имеет собственного мнения, сидит с восьми утра до девяти вечера, изображает бурную деятельность и раз в две недели подает собранные программой цифры с красивым графиком. Держать вместо попугая практически старика, которому скучно и который имеет собственное мнение по каждому вопросу — это подрывать выстроенные в коллективе правила личных взаимоотношений… Думаешь, Касатонов-сан из личной неприязни на тебя зуб имеет? Нет. Он сядет в мое кресло, когда я пойду вверх. Скорее всего, в конце года. И уже сейчас не хочет собирать под своим крылом будущие проблемы… Загвоздка в том, что я не могу тебя просто уволить прямо сейчас.

Я покосился через плечо — что именно Георгий Максимович разглядывает сквозь прозрачные стены? Скорее всего — просто любуется суетой в муравейнике. Поэтому посмотрел на босса и предположил:

— Если уволить — Кобаяси-сан обидится. Он рекомендацию на перевод одобрил. Получится, его мнение проигнорировали. Если региональный инспектор обидится, во время следующего аудита наши участки цинично загнут и оштрафуют. В итоге — “Ям-Нефть” потеряет кучу денег и приобретет проблемы на будущее.

Перестав разглядывать суету внизу, Лебедев уставился на меня:

— Как и говорил — ты слишком умный. Стажер бы сидел, потел и молчал. Ты же — рот открываешь… Сожрут тебя, Иванов. С потрохами… Но — не я. Уйду на пару-тройку этажей выше, пусть младший Касатонов шишки набивает… Но главное — что?

Поняв, что прямо сейчас меня на улицу не вышибут, решил поделиться накопленной житейской мудростью:

— Главное мне поставить на вид. Потому что — дурак, вид придурковатый где-то подрастерял.

— Именно… Вот через полгода на тебя в характеристике будут значиться куча недочетов, неумение работать в слаженном коллективе и отсутствие гибкости в решении поставленных задач. Получишь недельную выплату и на свободу, с чистой совестью. И все довольны. Рекомендатель твой лицо не потеряет, мы его нигде не обидим… Конечно, на буровые тебя вряд ли возьмут, корпоративное соглашение о запрете найма бывших работников конкурентов. Но руки-ноги есть, полтинник не разменял. Поэтому найдешь чего-нибудь за МКАДом. В Федерации меньше семи процентов официальной безработицы, не помрешь с голоду… А насчет “поставить на вид”, пойдешь в “гномы”. — Заметив, что я не понимаю офисный сленг, босс с ехидной усмешкой объяснил: — Это в подвал. У нас там в наследство от прежних хозяев осталась гора барахла, надо потихоньку вывозить и утилизировать. Вот и займешься. Сила есть — ума не надо. Будешь ящики ворочать и по накладным к грузовым лифтам стаскивать. Иди к себе на рабочее место, письмо я перешлю. Сегодня у тебя встреча с кладовщиками. Выдадут робу и нарежут задач. В понедельник заглянешь сюда, отчет оформишь и продолжишь… Через полторы недели вернешься обратно.

Встав, поблагодарил и потопал на выход. Таскать круглое, катить квадратное — знакомо.

И когда взялся за ручку прозрачной двери, меня догнало напутствие в спину:

— Иванов-сан, исключительно из уважения к трудовому стажу… Это я к официальному этикету отношусь с некоторыми допусками. Но если ты с каменной рожей кому из вышестоящих забудешь поклониться или в беседе накосячишь, “волчий билет” тебе оформят до Нового года, экспрессом. Понял?

— Да, Лебедев-сан. Понял.

— Тогда иди. И постарайся лишний раз Касатонову-сан на глаза не попадаться. Не хочу его жалобы снова выслушивать.

Хасэгава Сабуро прилетел в Москву рано утром на сверхзвуковом “Митсубиши-Стар”. Вместо десяти часов полета — успеваешь за пять. В его годы временем стоит дорожить. Поэтому сразу по приземлении включился в работу и в офис “Ям-Эн” на вертолете добрался ближе к одиннадцати вечера. На верхушке небоскреба встречало руководство филиала и охрана.

Спустившись на лифте на четыре этажа ниже, старик жестом отослал русских, оставшись с двумя помощниками. Мори Джомей — второй директор Московской части дзайбацу “Идемицу Косан”. И Хашимото Никко — отдел внутренней безопасности.

Дождавшись, когда босс головорезов даст знак “чисто”, Хасэгава спросил:

— Мори-сан, что у нас по проекту “Хиганбана — цветок смерти”? Есть результаты?

— К моему глубокому сожалению, Хасэгава-сан, пока результатов нет.

— Пока… Очень интересное слово… Четыре года назад мы выкупили все, что осталось от независимых лабораторий министерства обороны Российской Федерации. Четыре пятых интеллектуального мусора и двадцать процентов наработок по новым прорывным технологиям. Армированные пластики, уменьшение расхода материалов для нано-напыления, интересные находки для камуфляжа… Бухгалтерия выдала прогноз на конец этого года. Мы заработаем около ста двадцати миллионов дополнительной прибыли, опираясь на лицензирование новинок или созданные на их основе продукты… И все это — за исключением обгоревших папок, которые мы пометили как “Хиганбана”.

Сидевший напротив старика японец склонил голову. Неудача с поисками материалов разрушенной лаборатории бросала пятно на безупречную репутацию. Хасэгава тем временем продолжил:

— Если я правильно помню, проект включал в себя модернизацию человеческого организма для генералитета. Тринадцать лет изысканий и тотальное фиаско по итогам. Все образцы для испытаний погибли. Деньги потрачены зря, работавших над проблемой ученых ликвидировали, чтобы не достались нам.

— Гайдзины до сих пор не могут простить, что после Второй Европейской мы сместили неудачников в руководстве и продвинули собственные кадры.

Налив себе воды, основатель дзайбацу “Идемицу Косан” сделал пару глотков и поставил стакан обратно на стол. Это в попсовых офисах нижних этажей правило бал железо и стекло. Здесь, в кабинетах для избранных, царили редкие породы дерева и золото. Никакой фальши — все за баснословные деньги и высшего качества.

— Да. Министерство обороны поэтому и перетряхнули. Слишком многие стали поднимать голову и заявлять о какой-то там независимости. Можно подумать, мы превратили эти земли в сырьевой придаток. Пф… Мы не атланты, чтобы выращивать рабов. Мы предпочитаем обучать квалифицированный персонал, который работает на общее благо… Но я отвлекся. Значит — по итогам всех поисков получили пустышку. Оборудование вывезли на склад в Подмосковье, который разграбили через неделю после завершения эвакуации. Бандиты для заметания следов устроили пожар. Часть похищенных ценностей удалось обнаружить, но ни лабораторных журналов, ни компьютеров, ни склада с химикатами…

В комнате повисла тишина. Старик прикрыл глаза и о чем-то размышлял. Наконец, он принял тяжелое решение. Делиться информацией не для общего пользования — это всегда риск. Если человек не знает — у исполнителя не возникает желания погреть руки на чужом заказе. И в этом японцы ничем не отличаются от дикарей с балалайкой. Некоторые комбинации кланами разыгрываются на пятьдесят лет и больше. Работать на перспективу — высший пилотаж.

— Мори-сан, вы получите доступ к закрытому разделу по этому проекту. Кратко — наши аналитики посчитали, что финальные цифры отчетов сфабрикованы. Скорее всего, ученые хотели перепродать результаты на сторону и просто не успели провернуть сделку. По итогам изысканий лаборатория собиралась предоставить специальный набор модификаторов. Человек, применивший эти препараты, получал защиту от вирусной или бактериологической атаки, повышенный порог восприятия к ядам и химически агрессивным веществам. Попутно — отличный иммунитет, уменьшение риска заполучить обычный букет болячек к старости и лишние сорок лет активной жизни. Никаких супер-солдат, что вы. Просто — микстура для руководства корпорацией… Вы получите дополнительный бюджет, Мори-сан. Хашимото-сан поделится контактами и людьми в местных структурах, включая криминальные. Пройдите по всей цепочке еще раз. Проверьте каждый факт, каждую зацепку. Лабораторию вывезли, следы ее мелькнули на складе. Я хочу быть уверенным, что все в самом деле сгорело, а не лежит в чужих сейфах.

— Сделаю все возможное, Хасэгава-сан.

— Вы — лицо дзайбацу на диких землях. Дайте мне результат и можете быть уверены, что после необходимых проверок волшебные пилюли будут на вашем столе… У местных есть интересная поговорка: “Боги любят русских. Без помощи богов этот народ не смог бы существовать”… Только русские способны из навоза и палок собрать что-нибудь невообразимое. И это — будет работать… Но без нашего управления, обязательно скатятся обратно в бардак… Найдите мне “Цветок смерти”, Мори-сан. И я передам вам место в совете директоров дома, в Сендай.