Как в воду глядел.
Проходит несколько дней, встречаю во дворе… кого бы вы думали? Ну, конечно, Козловского.
– Старик, – припадает он к моему левому уху, – ты знаешь, где я был?
– Ну давай, не томи, добивай сразу.
– Старик, я был у Мелентьева.
– Неужели тебе удалось достигнуть таких вершин? Ты видел живого Мелентьева! Дай я тебя хоть пощупаю.
– Старик, не трогай, я боюсь щекотки. Ты знаешь, что мне сказал Мелентьев? Он сказал: «Передай Войновичу, что он эту квартиру ни за что не получит».
– О боже! Сам Мелентьев! Так и сказал: «Передай Войновичу?…» Значит, он знает вообще, что я существую! Сам Мелентьев… С такой высоты!
Козловский огорчен:
– Ты, старик, я вижу, человек несерьезный. Послушай доброго совета: не валяй дурака, соглашайся на квартиру Бажовой, пока дают. Или вот что. Знаешь, что бы сделал я на твоем месте? Я на твоем месте, – он оживляется, словно на него вдруг нашло озарение, – позвонил бы Иванько.
– А я бы на твоем месте знаешь что сделал? Для начала я перестал бы быть холуем при Иванько.
– Ах вот как! Ну смотри… Я тебе все сказал. Потом он кому-то сказал:
– Про меня говорят, что я холуй при Иванько. А мне Иванько не нужен, у меня есть Расул Гамзатов.
– Яшка, – встретив Козловского, сказал ему один человек, – почему ты так усердно действуешь против Войновича? Ведь когда речь шла о квартире, которую получил Липатов, ты звонил по всем телефонам, говорил, что Войнович замечательный [6] писатель и что, если мы не дадим квартиру ему, ты напишешь письмо прокурору.
– Да, говорил, потому что я хотел насолить Воробьихе…