Из жизни Валерия Маслова

МИХАИЛ ЩЕГЛОВ

ИЗ ЖИЗНИ ВАЛЕРИЯ МАСЛОВА, ХОККЕИСТА И ФУТБОЛИСТА

Мысль написать книгу о Валерии Маслове пришла мне года три назад, когда я занимался сбором материалов по истории хоккейной команды «Зоркий» из подмосковного Красногорска. Как-то, возвращаясь оттуда под впечатлением бесед с ветеранами хоккея, в которых едва ли не каждый с ис­кренним восторгом отзывался об игре Маслова, я отчетливо понял, что настала пора положить на бумагу воспоминания са­мого Валерия Павловича.

Далее случилось нечто для меня удивительное. Находясь в плену этих размышлений, я вошел на территорию стадиона «Динамо» и возле памятника Льву Яшину увидел... Валерия Маслова, вокруг которого хлопотала съемочная группа. Не­смотря на жаркий августовский день на Маслове был серый двубортный в светлую полоску костюм, в котором он выглядел чрезвычайно импозантно. Оказалось, что Валерия Павловича привлекли к съемкам фильма о его давнем друге — главном тренере футбольного «Локомотива» Юрии Семине.

Поодаль, прячась в тени, Маслова поджидал человек оде­тый по-дачному — в спортивные брюки, тенниску и бейсбол­ку. Присмотревшись, узнал в нем другого любимца болель­щиков гремевшей в свое время команды московского «Динамо» по хоккею с мячом Георгия Канарейкина. Подошедший вско­ре Маслов заключил старого товарища в объятия. После не­продолжительного обмена новостями Канарейкин вопросил: «Куда направляетесь, Валерий Павлович?» — «Домой поеду. А вы, Георгий Васильевич?» — «Пойду на Малую арену по­смотреть, как ребята тренируются». И друзья мирно разошлись в разные стороны. Мне же осталось только усмехнуться про себя: в былое время эти двое просто так никогда бы не рас­стались. Встреча могла завершиться заполночь в ресторане гостиницы «Советская» или другом злачном месте на ны­нешней Тверской, где любили устраивать застолья футболисты и хоккеисты той поры. Укатали, однако, сивку крутые горки...

Для меня — динамовского болельщика, чья юность при­шлась на конец 60-х — первую половину 70-х годов, символом футбольного «Динамо» был, конечно, Лев Яшин. Но вратарь — фигура особая. Из полевых игроков московского «Динамо» мое воображение поражали Игорь Численко, Геннадий Гусаров, Георгий Рябов и Вааерий Маслов. В команде динамовских «русачей» восхищали своим мастерством многие — Вячеслав Со­ловьев, Евгений Герасимов, Владимир Плавунов, Георгий Ка­нарейкин, но самым любимым моим хоккеистом был все тот же Валерий Маслов. Со временем именно он стал для меня наряду с Яшиным олицетворением «Динамо».

Договорившись с Масловым о совместной работе, я долго не мог определиться с формой изложения материала. Писать кни­гу от первого лица означало бы потерять многие любопытные детали, которые невозможно, зная характер Валерия Павлови­ча, вложить в уста Маслова-автора. Излагать события в третьем лице значило обеднять текст отсутствием остроумных замеча­ний и образного языка Валерия Павловича, что, наверное, су­мели оценить любители хоккея с мячом, поскольку он уже не­однократно выступал в роли телекомментатора. В результате был выбран третий вариант: беседы героя книги и журналиста. Что из этого получилось, судить читателям...

Глава

ПЕРВАЯ

Валерий Маслов из поколения послевоенных мальчи­шек, многие из которых не помнят своих отцов. В та­ких семьях о достатке могли только мечтать. Да и влияние ули­цы сказалось на их судьбах. Нашему герою повехпо. Его отец вернулся с фронта целым и почти невредимым. Вскоре он по­лучил назначение командиром полка в подмосковном тогда Перове. Живя на территории воинской части, Валерий был в значительной мере защищен от многих «соблазнов», полублатной дворовой романтики.

Повезло Валерию Маслову и в том, что неподалеку находил­ся стадион завода «Фрезер», на котором ежедневно в любой сезон играли в футбол или хоккей с мячом. Не только команды самого «Фрезера», но и других расположенных поблизости предприятий. И на «Фрезере», и особенно в Жуковском, где Валерий и фал позднее, ему случилось попасть в руки трене- ров-энтузиастов, не только обучавших, но и отдававших воспи­танникам частицу своей души.

На этом ссылки на везение заканчиваются. Все остальное, что позволило Маслову со временем стать заслуженным масте­ром спорта, игроком сборных страны по футболу и хоккею с мячом, многократным чемпионом мира по хоккею, следует поставить в заслугу ему самому. И если футбольно-хоккейную карьеру Валерия Маслова справедливо считают примером спортивного подвижничества, да и как иначе можно назвать этот «внесезонный» марафон длиною в два десятилетия, то для понимания дальнейшего нужно обратиться к истокам...

— Начнем, Baлepuй Павлович, как говорится, от печки. Вспом­ните, пожалуйста, детские годы, расскажите о своей семье.

— Мой отец, Павел Григорьевич, был военным. Он окончил танковое училище в Ленинграде. Как-то на учениях в Чудове, что в Новгородской области в сотне километров от Ленинграда, познакомился с моей будущей мамой — Александрой Петров­ной. Вскоре его, молодого офицера, отправили на Дальний Во­сток. Там родители вплоть до начала войны перемещались из гарнизона в гарнизон. Дети, так совпало, рождались с разницей в три года. Самая старшая сестра Ия — в 1931-м. Через три года появилась на свет Нина, в 1937-м — Надежда. Я родился в 1940 году — выходит, последыш. В паспорте место моего рождения обозначено так: военный городок Усть-Большерецкого района Хабаровского края. Даже не знаю, есть ли сейчас такое место на карте...

Всю войну мать с детьми и ее сестра Татьяна прожили в поселке под Иркутском. Мама устроилась работать буфетчи­цей. Может, это нас и спасло, худо-бедно какие-то продукты в доме были. Отец приехал за нами только в 1946-м. Привез, по­мню, целый мешок трофейных шоколадок. Он провоевал всю войну, закончил ее в Берлине. Сначала был танкистом, а вер­нувшись в строй после очередного ранения, попал в войска связи. Назначение для дальнейшего прохождения службы он получил, как сейчас бы сказали, в ближнее Подмосковье — ко­мандиром полка связи, расквартированного в Перове, на тер­ритории Кусковского парка.

— Стало быть, вы с юных лет получит возможность приобщиться к прекрасному. Бывшая усадьба графа Шере­метева — жемчужина русской архитектуры...

— После войны там все было в довольно плачевном состоянии. Сначала все мы — солдаты и офицеры с семья­ми — разместились в бывших графских конюшнях. Позднее старшие офицеры перебра­лись в отремонтированный Голландский домик. На семе­рых — с нами постоянно жила тетя — было две комнаты. Сказать, что мы, дети, да и взрослые тоже, часто любовались окружающими красота­ми, не могу. Помню только, что восстановительные работы на территории музея начались вскоре после нашего приезда.

В начале 50-х отцу дали трехкомнатную квартиру неподале­ку — в Карачарове. Остановка автобуса «Переезд» Старо-Ря­занского шоссе. Пленные немцы построили несколько двухэ­тажных домов — шик по тому времени. Сестра Надежда с му­жем там и сейчас живет, но дом, конечно, уже просится под снос. Оттуда, когда отец в звании полковника в конце 50-х вы­шел в отставку, родители переехали на родину матери в Чудово, где и дожили в любви и согласии свой век. Ушли они из жизни с разницей в три месяца — в 1980-м.

Старшая сестра Ия, окончив текстильный техникум, полу­чила распределение под Ленинград на комбинат имени Тельма­на. Она трагически погибла. Ее зарезал муж — «пошутил» спья­ну. Сиротами остались двое детей — мальчик и девочка. Когда раньше я нередко бывал в Ленинграде, мы с Витей Аничкиным после матчей регулярно с ними встречались. Средней сестры тоже уже нет в живых, а о младшей — Наде — я сказал.

— Спорт, надо полагать, вошел в вашу жизнь достаточно рано. В армии физкультуре уделялu тогда много внимания...

— Это, безусловно, был важный для меня момент. Занятия на турнике и брусьях, прыжки через «коня» являлись для солдат делом обязательным. Сначала наблюдал, как они выполняют упражнения, потом сам начал к снарядам подходить. Пробежки и кроссы летом, ходьба на лыжах зимой также практиковались постоянно. Хорошей лыжницей была моя сестра Ия. Она и меня на лыжи поставила, всегда брала с собой на соревнова­ния. В части была неплохая футбольная команда. Помню, с ка­ким интересом смотрел за игрой взрослых...

— Когда же настал ваш черед?

— В 1953 году записался в футбольную секцию на стадионе завода «Фрезер». Первый матч нашей команды на первенство Москвы запомнился, конечно, на всю жизнь. Приехали на ста­дион «Серп и молот» у метро «Электрозаводская», меня — са­мого маленького по росту — тренер определил в левые инсайды и назначил капитаном...

— Кто был вашим первым футбольным наставником?

— Марк Семенович Левин. У него, кстати, начинал играть на «Фрезере» и Эдуард Стрельцов. Впоследствии, когда Левин работал в Сетуни, там появился Юрий Гаврилов. Так что по части открытия футбольных дарований у Марка Семеновича заслуг достаточно. Став главным тренером созданной в 1966-м команды вологодского «Динамо», Левин, помню, пригласил туда моих одноклубников-хоккеистов Евгения Папугина и Юрия Афанасьева. В команде мастеров, как тогда их именова­ли, дела у него сложились менее удачно, и он вернулся в клуб­ный футбол.

После Левина на «Фрезере» тренерами работали бывшие иг­роки московского «Торпедо» Антон Яковлев и Виталий Вацке- вич, Валентин Артемьев, выступавший за ВВС, но они как-то меньше запомнились.

— О своем футбольном дебюте вы сказали. Когда состоялся хоккейный ?

— Следующей зимой. Если в футбол «Фрезер» в зачет пер­венства Москвы играл семью командами, то в хоккей, где наш клуб выступал в четвертой группе, лишь двумя: мужской и юно­шеской.

На коньках я умел кататься с детства, но по-настоящему ув­лекся уже тогда, когда мы переехали в Карачарово. Рядом с домом каждую зиму заливался большой каток, где ребята со всей округи играли в хоккей с мячом. Меня опекал живший по соседству Анатолий Фролов, который был на семь лет старше.Потом он немало поиграл на серьезном уровне — за перовский «Урожай», «Труд» из Калининграда. Благодаря Фролову я вско­ре оказался в Жуковском.

За юношескую команду «Фрезера» играли тогда в основном ребята 1936 года рождения. Вероятно, чему-то я уже научился, раз меня взяли. В ней довелось поиграть вместе со Стрельцо­вым, который был тремя годами старше. Хоккей с мячом Эдик любил, но, уйдя в «Торпедо», вскоре забросил.

— Хоккейные команды также тренировал Левин?

— Разве евреи в мороз на коньках катаются? А если серьез­но, то Марку Семеновичу и футбольных хлопот хватало. Уди­вительно даже как он один с семью командами управлялся! Зимой с нами занимались энтузиасты-общественники — ди­ректор стадиона Александр Васильевич Зайцев и работавший мастером в цехе Владимир Георгиевич Ермолаев, который воз­главлял заводскую футбольно-хоккейную секцию. Простые лю­ди были. Тонкости исполнения технических или тактических приемов они, конечно, объяснить не могли, но хоккей любили, и заниматься с детворой могли без устали. На таких, зачастую, все и держится...

Зимой 1954-го я одновременно играл за детскую команду московского «Буревестника», чей стадион находился в Самарском переулке, где сейчас спорткомплекс «Олимпийский». Мы стали чемпионами Москвы по первой группе, но кроме меня в большой хоккей из той команды никто, к сожалению, не про­бился. Хотя вратарь Эдик Шаповаленко потом за московское «Торпедо» в футбол играл.

— Пребывание в «Буревестнике» в вашей спортивной биогра­фии оказа/юсь эпизодом?

— Мимолетным, равно как и полсезона в Футбольной школе молодежи в Лужниках в 1955-м. Занимался у сильных, меж­ду прочим, специалистов — Виктора Тимофеевича Лахонина и Анатолия Михайловича Акимова.

— Почему же не остались? Ставшая уже легендарной ФШМ той поры давала прекрасное футбольное образование...

— Пребывание в ФШМ принесло немало пользы, особенно много почерпнул на теоретических занятиях у Лахонина. А ушел потому, что тренеры начали настаивать, чтобы бросил хоккей. Но я и мысли такой не допускал, уже чувствовал, что в хоккее у меня неплохо получается.

С зимы 1955-го играл в хоккей не только за «Фрезер», но и за Жуковский. В этом подмосковном городе было два крупных авиационных предприятия — ЦАГИ и ЛИИ^:. При обоих были хорошие футбольные и хоккейные команды, которые в област­ном первенстве представляли спортобшество «Крылья Сове­тов». Мой «гуру» Толя Фролов, окончив институт, трудился на ЛИИ и играл за мужскую команду, а меня взяли играть за ЦАГИ, чьи команды были посильнее — выступали в первой группе чемпионата области.

Футболистов и хоккеистов там тренировал Лев Иванович Гвоздев. Вот его я и назвал бы своим основным детским трене­ром. Под руководством Гвоздева четыре сезона играл в хоккей с мячом и три — в футбол. Лев Иванович в свое время был одним из лучших в хоккейном «Буревестнике», да и в футбол немало поиграл за различные команды. Он и из нас, молодых, ифоков сделал. Именно Гвоздев привил умение ифать в пас, не уставал повторять, что в хоккее с мячом пас является осно­вой ифы. Об этом, впрочем, разговор впереди...

За «Фрезер» я также продолжал выступать все эти годы, так что ифать приходилось по два. а то и по три матча в день.

Играли не только по воскресеньям, доигровки проводились в будние дни. Выручало то, что со стадиона на стадион было лег­ко добраться — на электричке по Казанской дороге.

— В те времена футбольные и хоккейные та.1анты в Подмоско­вье появлялись постоянно. Расскажите о тех, с кем вместе на­чинали.

— В нашей хоккейной команде подобрались сильные ребя­та, особенно в нападении. На левом краю был Валентин Дени­сов, который затем с успехом играл в футбол за московское «Торпедо». Он был старше меня всего на полтора года, но в мужской футбол попал рано. Как футболиста я Валентина боль­ше по «Торпедо» знаю, чем по Жуковскому. Технарь был, в игре разбирался отлично. Выглядел Денисов в компании с Ва­лентином Ивановым, Славой Метревели, Геннадием Гусаро­вым, Борисом Батановым, на мой взгляд, очень органично. Против итальянского «Интера» в Кубке европейских чемпио­нов выходил. В хоккей же мы вместе с Валентином пару сезо­нов отыграли. Он хорошо катался, ударом с левой руки, в ко­торой клюшку держал, владел очень сильным.

Левым полусредним играл Анатолий Козлов. Толя не соли- ровал, но в подыгрыше партнерам был хорош. Потом он долго играл в хоккей с шайбой за воскресенский «Химик». Сын Вячеслав отаа превзо­шел — тот только бронзу все­союзного чемпионата выиг­рал, а Козлов-младший ско­лько уже лет за лучшие клубы НХЛ играет!

Центральным нападаю­щим был я, а правым полу­средним Игорь Ромишевский, который, как и Козлов с Денисовым, вырос в Жуковс­ком. Его способности полно­стью раскрылись в хоккее с шайбой. Игорь много лет иг­рал за ЦСКА, стал заслужен­ным мастером спорта, олим­пийским чемпионом. С ним мы дольше, чем с другими были связаны. В сезоне 1959 года вместе играли за первую для нас команду мастеров — «Урожай» из Перова. Причем я был на подхвате, только в това­рищеских матчах выпускали, а Игорь в составе закрепился. Выделялся высокой скоростью, мощно бил с правой руки. Го­дом позже мы перешли в калининградский «Труд», где еще се­зон бок о бок провели. Не знаю, как бы у него в хоккее с мячом сложилось — хват клюшки у Ромишевского был как в «шай­бе» — двумя руками, но, уйдя в хоккей с шайбой, он не прога­дал, хорошую карьеру сделал. Смелый был парень, первым стал подкаты под бросок применять.

На правом краю действовал еще один воспитанник Жуков­ского хоккея Анатолий Земсков — физически сильный, скоро­стной игрок. Единственный из нашей пятерки, кто дальше не пошел, хотя в красногорском «Труде» Толя пробовался.

В полузащите хорошо выглядел Валерий Павлов. Он был сильным футболистом, за «Шахтер» из Караганды в 60-х долго играл. Ворота защищал Витя Громаков из Люберец — будущий чемпион мира и лучший вратарь калининградского «Вымпела». Тоже, кстати, в футбол играл самозабвенно, причем не в воротах, а в поле. Однажды тяжелый перелом получил, долго вос­станавливаться пришлось.

— С таким составом, будь в Жуковском команда мастеров, вы могли со временем, если не в чемпионы, то в призеры выйти!

— Мы и стали чемпионами. Только не в клубе, а в юношес­кой сборной Московской области. Сначала в 1957-м в Сыктыв­каре заняли третье место. Тогда первым был Свердловск, за который Саша Измоденов играл, ставший месяцем раньше чемпионом мира. Да не по юношам, а настоящим! В подгруппе, кстати, со свердловчанами вничью сыграли. А два следующих чемпионата — в Архангельске и Ухте — выиграли мы. Гвоздев формировал сборную на основе нашей команды. Добавлял, ко­нечно, кое-кого — Евгения Косорукова и Николая Солодова из Калининграда, Юрия Лагоша из Мытищ, Олега Горбунова и Гену Екимова из Балашихи, Юрия Вишерского из Красногорс­ка, Вячеслава Дорофеева из Люберец, всех и не вспомнишь...

— Вы упомянули о том, что noaie Жуковского провели сезон в перовском «Урожае»...

— «Урожай» был сильной командой, занял в том сезоне пя­тое место в классе «А». В нападении ведущими были уже зре­лые мастера Владимир Голиков и Виктор Маркин. Пробива­лись мои ровесники — Геннадий Екимов, Игорь Ромишевский. Тренер Протасов Андрей Григорьевич особо во мне, думаю, не нуждался, конкуренция и так была серьезная. Лишний молодой игрок, конечно, никогда не помешает. Для двусторонок, клюш­ки принести-отнести, мячи собрать. Вот и вся практически была моя роль в той команде. Из товарищеских матчей, сыг­ранных за «Урожай», запомнился, пожалуй, лишь один — со второй сборной СССР. Играли мы на «Динамо», народу собра­лось немало. «Урожай» проиграл 1:3, но те, кому нужно, моло­дых на заметку взяли.

— И вскоре вы оказались в калининградском «Труде»...

— Для полноты картины могу добавить. На финише того сезона, когда я числился в «Урожае», побывал в Павлово-на- Оке, где проводился финал чемпионата РСФСР. Нас с Толей Фроловым взяли для усиления «Труда» из Обухова. Есть такой фабричный поселок в Ногинском районе, где хоккей с мячом всегда любили и развивали. Тянули тогда в класс «А» курский «Труд», в дополнительном матче мы ему проиграли — 2:4. Там и познал особенности нашего судейства...

В калининградскую команду, как я уже говорил, мы попали вдвоем с Игорем Ромишевским. Устроили нас на учебу в Лесо­технический институт неподалеку от Мытищ — на станции Строитель. Мне это, правда, не пригодилось — институт я вскоре бросил, а вот сезоны выступлений за местный «Труд» заслуживают того, чтобы на них подробнее остановиться.

— Все в наших cилах но за разговором о хоккее мы несколько отстали от развития вашей футбольной карьеры...

— Продолжал ифать за юношеские, а потом мужские ко­манды «Фрезера» и Жуковского вплоть до 1958 года. Той вес­ной вместе со школьными преподавателями физкультуры от­правился в Нальчик. Местный «Труд» выступал в зональном турнире чемпионата РСФСР. Это уже был настоящий мужской футбол. Свирский Анатолий Яковлевич взялся тренировать, а Андрей Михайлович Невмянов был ифоком. Команда подо­бралась очень неплохая. Какое-то время мы даже лидировали, но на финише уступили очко «Металлургу» из Орджоникидзе и клубной команде ростовского СКВО, чей основной состав про­бился в том году в класс «А».

Правда, мы с Невмяновым, когда за три тура до конца в календаре возник двухнедельный перерыв, уехали домой. Впос­ледствии, кстати, Андрей Михайлович стал серьезным спортив­ным ученым, много лет работал в научно-исследовательском институте физкультуры.

— Что заставило вас вернуться досрочно? Не учебные ли про­блемы?

— Деталей не помню. Устал, вероятно, по молодости лет вдали от дома находиться. Десятилетку я окончил следующим летом, поскольку учиться пошел на год позже — с 9 лет. Физ­культурный зал в школе, а там я, как нетрудно догадаться, про­водил большую часть времени, был просторный, мячей любых хватало. Занимался многими видами спорта, но особенно лю­бил баскетбол. Неплохо бегал на лыжах, классе в девятом выиг­рал районные соревнования. Лыжи, однако, не привлекали — очень уж монотонное занятие.

— Многие ваши партнеры наши себя затем в хоккее с шайбой. Вам ручалось пробовать силы в хоккейной «коробке» ?

— Единственный был, наверное, опыт. Попросили как-то сыграть за школу на первенство района. Приехали мы, помню, на стадион «Авангард», что на шоссе Энтузиастов. В соперники попались ребята, которые хоккеем с шайбой занимались. Эки­пировка у них, клюшки хорошие, а кататься толком не умеют. К тому же день был морозный, лед катил отлично. Уж на что я не имел навыков обращения с шайбой, но раз десять ее в воро­та загнал. Они даже сбивать меня не успевали...

Когда на «Буревестнике» занимался, смотрел как-то игру мужских команд, и там защитник убегавшего от него игрока чуть пополам клюшкой не разрубил. Кровь, стоны... Кому это надо? Да и сама игра — сплошь толчки да силовые приемы. Я, поверьте, не робкого десятка. Постоять за себя и на футболь­ном, и на хоккейном поле умел. Но хоккей с шайбой не по мне. В игре красота должна быть...

— О сравнении двух видов хоккея мы еще поговорим, а пока продолжим о вашем футбольном пути...

— В 1959 году я играл на первенство Москвы за мужские команды «Фрезера» и Карачаровского механического завода. Кое-кто из читателей, уверен, скептически это воспримет. Велико ли достижение, парню 19 лет, а он за заводские коман­ды гоняет?! Но, во-первых, я тогда уже ощущал, что готов играть в хоккей в серьезной команде, и футбол восприни­мал как подспорье. Привык играть чуть не каждый день, сил хватало, и радовался тому, что есть такая возможность. Во- вторых, тогдашний уровень городского футбола был весьма высок. За команду Карачаровского завода, к примеру, играл правый крайний «Спартака» Борис Татушин, который за год До этого был дисквалифицирован по «делу Стрельцова» и не попал на чемпионат мира. В футболе мне тот сезон дал очень много.

— Давайте сделаем акцент на том, что приглашение в команду класса «А» — калининградский «Труд» — вы получшт именно как хоккеист...

— Это точно, о футболе и речи не было...

Сергей Яскин, судья международной категории по хоккею с мя­чом: «С Валерием Масловым мы много лет вместе играли за “Фрезер”. Прекрасно помню день 26 октября 1957 года, когда в Лужниках сразу после окончания финального матча Кубка СССР между “Локомотивом” и “Спартаком” проводился фи­нал Кубка Москвы среди юношей, в котором “Фрезер” встре­чался с ФШМ. В составе соперников были будущие звезды со­ветского футбола Виктор Шустиков, Валерий Короленков, Олег Сергеев и другие. Мы проиграли 1:4, но сражались, как могли. И лучшим в нашей команде был Вачерий Маслов. Уже тогда он отличался редкой работоспособностью, хорошим ви­дением поля.

Путеводной звездой в спорте был для нас Эдуард Стрельцов, также выросший на стадионе в Плющеве. Хочу воспользовать­ся случаем и уточнить кое-какие детали появления Стрельцова в большом футболе, очень уж много неточностей вокруг этого. Мне все известно, так сказать, из первоисточника, поскольку соседом по дому, а жил я неподалеку от “Фрезера” — в Вешня­ках, был Николай Федорович Путистин, который возглав­лял футбольно-хоккейную секцию на ЗИЛе. Вот он-то внима­тельнейшим образом и следил за ростом мастерства Эдуарда, и в августе 1953 года по его рекомендации начавший рабо­тать с юношами в “Торпедо” Василий Севастьянович Провор­ное пригласил Стрельцова в свою команду. Произошло это после организованного Центральным советом “Торпедо” тур­нира юношеских команд, который проходил у нас на “Фре­зере”.

Доводилось не раз читать в последнее время, что Стрельцов якобы никогда не играл на стадионе, носящем сейчас его имя. Это неверно. Мне неоднократно в 1963—1964 годах приходи­лось выходить вместе с Эдуардом в составе первой мужской команды “Торпедо” на поле стадиона, расположенного на Вос­точной улице. Правда, в то время там была только одна три­буна.

Валерию Маслову не случилось играть в футбол за “Фрезер” вместе со Стрельцовым. Три года разницы в юном возрасте — это много. К тому же Эдуард оказался в большом футболе очень рано — в неполные 17. Маслов также стал сильным фут­болистом, дорос до сборной СССР. Но звездой отечественного спорта, такой как Стрельцов в футболе, Валерий стал в хоккее с мячом. Горжусь тем, что судьба свела меня с обоими».

Игорь Ромишевский, заслуженный мастер спорта, двукратный олимпийский чемпион по хоккею с шайбой: «Мы с Валерием одно­временно начали играть в хоккей с мячом за юношескую ко­манду в Жуковском — самыми младшими в ней были. Затем попали в сборную Московской области. С нами там занимался не только Лев Иванович Гвоздев, который жил в Люберцах, а работал у нас в Жуковском. С благодарностью вспоминаю и Николая Ивановича Грачева — тренера из Мытищ. Ему всегда помогал известный судья Николай Трифонович Шевцов, жив­ший в Калининграде. Он много лет работал в областном спорт­комитете, знал ребят со всей области. Видите, какая география, тогда так было...

На финалах всесоюзного юношеского чемпионата я был дважды. Маслов еще на один финал попал, а меня уже в “осно­ву” перовского “Урожая” ставили. В сезоне 1959 года играл вместе с Виктором Маркиным, Яковом Шейным и Владими­ром Голиковым, который сильнейшим в атаке был. Назову и других стержневых игроков той команды — защитника Виктора Ерёмичева и полузащитника Николая Худолеева. Валерий в “Урожае” сидел в запасе, но в следующем сезоне в калинин­градском “Труде” играл уже постоянно.

Нас тогда .многое связывало. Мне из Калининграда было далековато возвращаться в Жуковский, поэтому, когда нача­лась учеба в институте, несколько месяцев жил у Маслова в Карачарове. Хорошая была обстановка в семье. Помню его се­стер, отца-полковника, маму. Почему-то запомнился и боль­шой погреб с разными соленьями.

В юности Валерий немного отставал в физическом разви­тии, но годам к 18 подрос, окреп, и уже не уступал соперникам ^в садовых единоборствах. В футбол, попав в хоккейную коман­ду, я играл уже мало — тяжеловат был, да и чувствовал, что это не мое. Маслов же, как мне казалось, одинаково любил футбол и хоккей. Но, честно признаюсь, не думал, что ему суждено Добиться больших успехов в футболе. Хоккей с мячом — дело другое. Здесь Валерий чувствовал себя как рыба в воде. По уров­ню мастерства наряду с Александром Измоденовым и Михаилом Осинцевым ставлю его выше остальных».

Виктор Маркин, заслуженный тренер РСФСР по хоккею с мя­чом: «Познакомились мы с Валерием Масловым в 1959 году. Приметил его зимой на тренировках “Урожая”. Наш тренер Андрей Григорьевич Протасов особого внимания на новичка не обратил — катается парень и ладно. Просмотрел он талант, что и говорить. Ясно это стало через год, когда Маслов рас­крылся в Калининграде.

Летом того же 1959-го нас обоих попросили сыграть за клуб­ную команду перовского “Локомотива” в розыгрыше Кубка дорожного совета в Мичуринске. Я, как обычно, правый край­ний, а молоденький Маслов — левый инсайд. Заняли первое место, но в большом восторге от партнерства с ним я не был — Валерий, как мне показалось, играл там с некоторой ленцой, не выкладываясь полностью.

Другое мое воспоминание относится к хоккейному сезону 1968 года. “Зоркий” дома принимает “Динамо”. Время к Ново­му году, мы хотим болельщиков своих порадовать. Первый раз той зимой выходит на игру Маслов, который ездил в турне с футбольной сборной. Надо было видеть, как он играл! Легко, непринужденно, будто пару сборов с командой прошел. В пер­вом тайме я открыл счет, а после перерыва Валерий его срав­нял. Забил и ушел, уступив место Евгению Манкосу».

Глава

ВТОРАЯ

П0ДМ0СК0ВНЫЙ Королев (ранее — Калининград) на про­тяжении многих лет не без основания считался спортивным центром Подмосковья. К сожалению, сейчас эти богатые традиции преданы забвенью. Жалкое существование влачит некогда популярный хоккейный «Вымпел», откатив­шийся в число аутсайдеров первой лиги. А ведь когда-то кали­нинградские хоккеисты были в призерах всесоюзного чемпио­ната. Одним из тех, кто способствовал выдвижению «Вымпела» в число ведущих команд страны, был и Валерий Маслов.

Чтобы читатели могли лучше себе представить, где осенью 1959 года оказался герой нашего повествования, не лишним будет познакомить их с краткими сведениями из истории раз­вития футбола и русского хоккея в Калининграде и окрестнос­тях. На тот, естественно, момент, когда за команду этого горо­да начал выступать 19-летний хоккеист Валерий Маслов.

В 30-е годы прошлого столетия немалых успехов на фут­больных и хоккейных полях добились воспитанники Болшев­ской трудкоммуны. Конечно, среди них были не только те, кто в силу разных обстоятельств оказался в колонии для несовер­шеннолетних правонарушителей. Возглавляемое известным спортсменом, а впоследствии тренером Матвеем Иосифовичем Гольдиным болшевское «Динамо» сумело достаточно громко заявить о себе на всесоюзном уровне. В 1936 году подмосков­ные хоккеисты стали вторыми призерами первого клубного чемпионата СССР, а через два года играли в полуфинале Кубка страны. В том же, 1938 году, местное «Динамо» дошло до чет­вертьфинала розыгрыша футбольного Кубка СССР.

Наиболее известным воспитанником этой команды стал за­мечательный футболист и хоккеист московского «Динамо» зас­луженный мастер спорта Василий Трофимов, который за успе­хи в тренерской деятельности был удостоен звания заслужен­ного тренера СССР. В динамовских командах выросли такие сильные футболисты как Иван и Александр Щербаковы, Иван Конов, Борис Афанасьев, Петр Архаров, Александр Головкин, Константин Ратников, хоккеист Николай Медведев.

В заводской команде Калининграда начиналась спортивная биография блиставшего в довоенные годы вратаря московского «Спартака» Владислава Жмелькова. Отсюда шагнули в большой футбол Борис Смыслов, Алексей Вахлаков, Николай Ходцев. В Калининграде впервые заявили о себе будущие заслуженные мастера спорта, игроки сборной СССР Фридрих Марютин и Юрий Войнов.

Футбольная команда завода имени М. И. Калинина, ведомая ставшим впоследствии заслуженным тренером СССР Никола­ем Гуляевым, в 1949 году стала победителем зонального турнира в классе «Б», год спустя — обладателем Кубка ВЦСПС, а в 1952 году — чемпионом РСФСР. Выступая в чемпионате страны по классу «Б» как московский «Зенит», заводская команда в 1954 году вновь выиграла зональные соревнования. В ней сумели проявить себя такие способные футболисты как Владимир Ме­щеряков, Виктор Корольков, Анатолий Черёмушкин.

Калининградская команда по хоккею с мячом, носившая название «Труд» (с 1961 года — «Вымпел»), впервые приняла участие в чемпионате страны в 1950 году и заняла девятое мес­то. После нескольких лет выступлений в низшем эшелоне, в сезоне 1958 года она вернулась в класс «А». Начав с двенадца­того места, через год «Труд» стал уже четвертым. Калининград­ские болельщики ожидали от команды следующих шагов...

— Что представляю собой ваша, Bajiepuu Павлович, первая, по сути, команда мастеров?

— Калининградский «Труд» в ту пору был уже командой не­плохого уровня. Тренировал ее Василий Александрович Бого­любов, который мне запомнился, прежде всего, душевными ка­чествами. Справедливый был человек. Во втором моем сезоне его сменил Виктор Ильич Карелин. Тоже хороший тренер. Та тренерская плеяда, считаю, была очень сильной. Все из футбо­листов вышли, поэтому и в хоккее разбирались. Вечерами, по­мню, Карелин любил пасьянсы раскладывать. Нас этому учил, нервы, мол, успокаивает...

— Кто из игроков выделялся ?

— Ключевыми в команде являлись две фигуры — Александр Константинов и Михаил Туркин. В сезоне I960 года капитаном был Константинов, в следующем — Туркин. У Саши Константи­нова, выросшего в Калининграде, за плечами уже имелся опыт выступлений за армейцев Хабаровска. Он все на поле делал пра­вильно: вовремя отдавай пас, своевременно открывался, много забивал со «стандартов», характер имел бойцовский. Может быть, ему недоставало взрывных качеств, хотя дистанционная скорость у Константинова была нормааьная.

Колоритной личностью был Михаил Сергеевич Туркин. В 1957-м он стал чемпионом мира. Миша прекрасно играл в отборе, выделялся отличной физической подготовкой. Руки у него были просто железные. Если его «рычаг» возникал на пути, скажем, Николая Дуракова, тот и шага дальше сде­лать не мог. С игры он забивал редко, хотя владел сильным ударом. Туркин мне очень нравился — настоящий лидер ко­манды. Человек он был мастеровой, много лет проработал на авиационном заводе. Летом хоккеисты отдыхали, а он шел работать. Но вот летать на самолетах не любил. Не боялся, но избегал. «Я, — говорил, — сам их собираю...»

Много значил для коман­ды и полузащитник Юрий Войкин, который мне, как и Туркин, в отцы годился. Уро­женец соседних Мытищ, он прошел фронт, одно колено у Петровича было изуродова­но. Бежал Войкин, тем не менее, очень быстро, всюду успевал, в отборе играл от­лично.

— На какой позиции вы за­крепились?

— В сезоне 1960 года мы с Константиновым играли в центре атаки. Он ближе к ле­вому флангу, я — к правому. Правым крайним был Игорь Ромишевский, а левым — местный парень Алексей Харченко, небольшого рос­точка скоростной игрок. В нападении играли также Юрий Киселев, прошедший школу московского «Динамо», и другой москвич — Борис Кле- шев, который и в футбол здорово играл. Позднее его в москов­ский «Локомотив» пригласили.

В следующем сезоне Карелин игру перестроил, стали дей­ствовать в пять нападающих. Я перешел в центр, справа играла связка Клещев — Киселев, слева — Константинов и Харченко.

— Как выглядят другие линии ?

— В 1960-м в полузащите вместе с Войкиным и Туркиным выходили два бывших хоккеиста московского «Динамо» Влади­мир Туляков и Владимир Филиппов или местный Николай Ба­лашов. Они, правда, уже доигрывали. В следующем чемпиона­те вместо динамовцев добавился мой старый товарищ Толя Фролов.

Оборону держали Владимир Зайцев, который раньше играл за столичный «Буревестник», и Виталий Данилов. О Данилове речь впереди. Он меня на пару лет постарше, и в Калининградепоявился годом раньше. Затем из московского «Динамо» Влади­мир Смирнов пришел. Физическими данными не выделялся, но злой был защитник, любого мог «отоварить»...

— Вратари сильные были?

— Неплохие. Играли попеременно опытный Александр Та- реев и мой партнер по юношеским командам Виктор Громаков. Тареева болельщики любили. Понятное дело, местный уроже­нец. Но, на мой взгляд, он трусоват был. Стоило Жене Папугину замахнуться, как Тареев весь съеживался. Даже фотография такая в газету попала. Витя Громаков был парнем бесстраш­ным, поэтому и до сборной дошел.

— Итоги чемпионата I960 года вряд ли, однако, могли порадо­вать. Всего лишь седьмое место...

— Это так, но год спустя сыграли лучше. Четвертыми стали. Обыграли СКА (Свердловск), дважды ЦСКА, а перед чемпио­натом мира — московское «Динамо» в гостях со счетом 2:1.

— Вот мы и добрались до кульминации. Вас, малоизвестного молодого игрока, вклю­чают в сборную страны для участия в чемпи­онате мира!

— Основной правый крайний сборной Геннадий Водянов в том сезоне перешел из ЦСКА в московское «Динамо», и в новом клубе как-то потерял уверенность. У меня же все складывалось неплохо. Забил два гола ЦСКА, в получившей резонанс побед­ной игре с «Динамо» Юрий Киселев оба мяча провел с моих передач. Вторым трене­ром сборной назначили Григория Петрови­ча Епихина, который работал в союзном Спорткомитете и хорошо знал меня с юно­шей. Думаю, что приглашение было его инициативой. Я, кажется, доверие оправ­дал...

— О ваших выстутениях за сборную нам еще предстоит пого­ворить. А здесь, если не возражаете, немного поменяем тему. Футбол оставайся в вашей жизни ?

— Обязательно. Когда завершился хоккейный сезон 1960 года, работавший с футболистами калининградского «Труда» Михаил Иванович Мухортов попросил поиграть за его коман­ду, которая выступала в областном первенстве. Согласился, по­мнится, не сразу, настроение у меня тогда какое-то неопреде­ленное было. Постепенно вошел во вкус, тем более, что многие ребята из хоккейной команды играли и за футбольную. Мухор­тов нашел мне место в полузащите. Я играл слева, а правым полузащитником был Константинов. Это произошло, правда, в следующем году, а начинал я в «Труде» левым инсайдом.

Нападение у нас в 1960-м было очень сильным. Знаменитый спартаковец Борис Татушин и сам Мухортов — он годом ранее за кишиневскую «Молдову» в классе «А» играл — дорогого сто­или. С их участием в переходном матче в Коломне мы местный «Авангард», который в своей зоне класса «Б» был совсем не худшим, просто разгромили. Там, между прочим, два будущих участника чемпионата мира в Англии играли — Володя По­номарев и Эдик Малофеев. Они, конечно, как и я, только на­чинали...

— Что и говорить, звучные имена в ход пошли...

— У нас и другие ребята были хорошие. Центром нападения играл Володя Иванов по прозвищу «мышь». До этого он в клас­се «Б» выступал за армейцев Тбилиси. Борис Клещев, молодые местные ребята Юра Кулагин и Витя Швецов тоже были в по­рядке. Это я нападающих назвал. Очень хорошо Виталий Дани­лов выглядел. Он тогда уже настоящим профессионалом был. Чаще играл на краю зашиты, но мог и правым крайним выйти. Ворота попеременно защищали способные Александр Мозгин и Михаил Скоков.

В следующем году Татушин вернулся в «Спартак», Мухортов ифать закончил, но из того же «Спартака» пришли левый край Виктор Мишин и крайний защитник Феликс Конжуков. Защи­та достаточно надежной была: Данилов — Владимир Рябов — Конжуков. Основным вратарем стал Виктор Федосов. Осенью, когда я уже попал в московское «Динамо», прорезался 17-лет­ний нападающий Юра Авруцкий, который год спустя меня в «Динамо» догнал.

— В июне 1961-го ваша команда провела два товарищеских матча с московским «Спартаком», и в одном из них — в день открытия нового стадиона в Калининграде — даже добилась побе­ды. Связь со «Спартаком» просматривается и в комплектовании состава...

— Намек достаточно прозрачный. Я действительно мог ока­заться в футбольном «Спартаке». Михаил Иванович Мухортов, знаю, разговаривал обо мне с Николаем Петровичем Старости­ным. «Динамо» Мухортов недолюбливал, а со «Спартаком» мы тогда водили дружбу. Часто жили на спартаковской базе в Тара­совке, в сезоне 1960 года играли там домашние матчи. Мне доставляло большое удовольствие общаться со спартаковскими мастерами, особенно с Сергеем Сальниковым. Мухортов, кста­ти, не только в футбол, но и в хоккей с мячом играл неплохо. Несколько сезонов в московском «Буревестнике» провел. Но как только заходила речь о «Спартаке», он каждый раз настаи­вал, что с хоккеем я должен закончить.

— Не это ли обстоятельство привело вас в московское «Дина­мо», где бьиш и футбол, и хоккей с мячом?

— Наивно считать, что у меня был широкий выбор. Кто знал футболиста Маслова? Это мне нужно было думать о службе в армии, поскольку из института я ушел. Одно только понимал: «Динамо», приглашая ме­ня, ничего не теряло. Не подошел бы в футбол — пригодился хоккейной команде.

Что касается клубной привязанности, то в то время, могу признаться, предпочтений у меня не было. В детстве, когда я жил в части, все болели, конечно, за ЦДКА. Мне не раз вместе с солдатами доводилось на грузовике ездить на стадион «Дина­мо». Запомнилось тбилис­ское «Динамо» — игра южан была непохожей на остальных. Особенно по­разил мое воображение вратарь Владимир Маргания.

В школьные годы, когда отправлялись компанией на футбол, выходило так: если мой товарищ болеет за «Динамо», то я — за «Спартак». На другом матче кто-то рядом сидящий под­держивает «Спартак», я тогда, к примеру, ЦСКА. Так было ин­тереснее...

— Чья игра во второй половине 50-х вам импонировалa?

— Очень хорош был «Спартак». Одна линия атаки чего сто­ила, сплошь сборники! Борис Татушин — Анатолий Исаев — Никита Симонян — Сергей Сальников — Анатолий Ильин. Да и в полузащите пара Алексей Парамонов — Игорь Нетто была что надо. Внимательно смотрел и на «Динамо». Там ярких иг­роков, на мой взгляд, было поменьше, но тренерская рука чув­ствовалась. Ифовая дисциплина, строгость действий.

— Как состоялся ваш переход в «Динамо»?

— В Калининфад начал наведываться динамовский селек­ционер Владимир Васильевич Федин, которому посоветовали посмотреть нашего молодого форварда Юру Кулагина. Кула­гин, вероятно, Федину не приглянулся, а меня он приметил. Поговорили, ударили по рукам. Той весной я женился, в Кали­нинграде мне — чемпиону мира — давали квартиру, но разве можно было отказаться от такого приглашения? Сыграл за свою команду 30 июля в матче с горькорским «Торпедо» и уехал на динамовскую базу в Новогорск.

— Те, кто понимают проблему, могут оценить: из Тарасовки — в Новогорск. Спартаковцы не пыта/шсь воспрепятство­вать?

— Конкретных разговоров не было, да и я, согласившись перейти в «Динамо», не собирался оглядываться.

— Дела с армейским призывом решились гладко?

— Не совсем. ЦСКА, который возглавлял Константин Ива­нович Бесков, на меня не претендовал. Они, вероятно, обо мне и не слыхали — мало ли футболистов в классе «Б». По оконча­нии сезона «Динамо» договорилось о призыве нужных игроков, как рассказывали, с маршалом Гречко, тогдашним заместите­лем министра обороны, но он после автомобильной аварии попал в больницу. Поэтому меня на два месяца спрятали в Но- вогорске, а в это время дома в Карачарове два солдатика из военкомата чуть не сутками дежурили. Там по обычной схеме действовали — армейских команд в стране было много. Ждали призыва втроем: нападающий из ташкентского «Пахтакора» Станислав Стадник, который уже под сборную котировался, защитник Саша Мушковец из Воронежа и я. 1 января 1962 года мне вручили удостоверение младшего лейтенанта...

— А как же хоккей, ведь сезон уже начался?

— В тот год он вышел скомканным. Не у меня, а вообще. Но это уже другая история...

Юрий Киселев, обладатель Кубка СССР 1954 года по хоккею с мячом: «Мне довелось выступать за команду из Калининграда пять сезонов. В двух первых — вместе с Валерием Масловым. Если в сезоне 1960 года игра команды была не очень убедитель­ной, то в следующем дела пошли куда лучше. Эта ситуация, однако, требует пояснения. В первом из названных сезонов "Труд” тренировал Василий Александрович Боголюбов — чело­век образованный, культурный. Он хорошо разбирался в хок­кее, стремился научить ребят творческому подходу к игре. Бо­голюбов пытался экспериментировать, ввел в практику замены звеньями, когда на поле одновременно появлялись два новых хоккеиста. Но турне по Сибири мы провели слабо, заняли в итоге лишь седьмое место, что после предыдущего четвертого, завоеванного, кстати, под началом того же Боголюбова, выгля­дело, конечно, неудачей. Многие, особенно местные хоккеис­ты, стали роптать, подключилось и заводское руководство. Итог в таких случаях известен...

В сезоне 1961 года команду возглавил Виктор Ильич Каре­лин, с которым мне прежде уже доводилось работать в москов­ском “Буревестнике” и “Металлурге” из Первоуральска. Он уступал, несомненно, Боголюбову в тонкости тактических ре­шений, на предыгровых установках ограничивался лишь указа­ниями общего порядка, а на тренировках никогда, помнится, не становился на коньки. В отработке “стандартов”, к примеру, больше не он, а опытные игроки определяли, кто за что отвеча­ет. Сильным качеством Карелина было, пожалуй, умение найти контакт с хоккеистами, настроить их на борьбу.

В том чемпионате “Труд” вновь занял четвертое место. И немаловажной составляющей успеха было то, что значительно прибавил в игре Валерий Маслов. В первом своем сезоне он производил впечатление перспективного, но еще сырого игро­ка, а во втором стал уже лидером атак. Его игровое чутье, уме­ние наладить комбинационный розыгрыш меня, уже бывалого хоккеиста, иногда просто поражали. Валеру заслуженно взяли в сборную страны, в составе которой в 1961 году он впервые стал чемпионом мира. Тем удивительнее, что спустя всего несколь­ко месяцев Маслов был приглашен в московское “Динамо” как футболист. Честь и хвала Валерию за то, что в дальнейшем он всегда находил в себе силы “бороться” с футбольными тренера­ми и не бросил хоккей».

Михаш Туркин, чемпион мира 1957 года по хоккею с мячом: «Не помню точно, какой это был матч. Скорее всего, тогда пос­ле расформирования “Буревестника” и фал за перовский “Уро­жай”. Подхватываю мяч, мчусь к воротам. Физической силой природа меня не обделила, скоростью тоже. Вдруг сзади кто-то догоняет и пытается мяч выбить. Качусь дальше, преследова­тель не отстает. Сбил, одним словом, с ритма. Оборачиваюсь, а там мальчишка незнакомый, совсем шеночек. Сопельки из носа текут, но пыхтит-старается. Спрашиваю потом у своих: “Кто такой, откуда взялся?” Никто не знает...

Так я впервые увидел в деле Валерия Маслова, который со временем стал одним из лучших в нашем хоккее с мячом. Иг­рать с “Масленком”, как Валеру звали в калининфадской ко­манде, было удовольствием. В игре он разбирался, дай Бог каж­дому, Да и парнем был веселым, общительным».

Виталий Данилов, заслуженный мастер спорта, пятикратный чемпион мира по хоккею с мячом: «С Масловым я познакомил­ся, когда мы играли друг против друга в юношеских командах. Он — за Жуковский, я — за Мытищи. Одноклубниками стали в калининградском “Труде”, а затем восемь сезонов выступали за московское “Динамо”. Вместе и фал и на четырех чемпионатах мира. Нет смысла подчеркивать, что победных, других для нас и быть не могло.

Я не большой мастак раздавать комплименты. Могу сказать только, что Валерия наряду с Евгением Папугиным, Николаем Дураковым, Александром Измоденовым и Юрием Шориным считаю в нашем хоккее с мячом лучшими за все годы.

Ифа атаки калининфадского “Труда” в сезоне 1961 года во многом определялась связкой Киселев — Маслов. Юрий Кисе­лев высокой скоростью не обладал, но хорошо работал клюш­кой и пас острый умел дать. Он вытягивал на себя двух — трех соперников, отправлял мяч Маслову, а Валерий уже разбирал­ся, как действовать в завершении. Пришел Маслов в нашу ко­манду вместе с Игорем Ромишевским. Если Валера был ифо- ком тонким, то Ромишевский — силовым. У него из-под конь­ков всегда ледовая крошка летела...

Мне и в футбол с Масловым довелось поифать немало. Та­кой работоспособности, какой обладал Валерий, я, пожалуй, ни у кого не видел. Жаль только, что мне в московском “Динамо” закрепиться не удалось. Выше дубля, увы, не поднялся...

Хорошо помню, как в сентябре 1964 года тренеры решили проверить меня в «основе». И фаем в Москве с бакинским “Не­фтяником”. Я — правый защитник, Маслов — правый хавбек. Ведем 1:0. Маслов мяч отберет, отдаст мне и командует: “Бей, Данила, на трибуны. Время потяни...” Сказано — сделано. Я в “основе”, можно сказать, никто, а он ведущий. Потом на раз­боре Александр Семенович Пономарев как начнет ругаться: Что это за ифок, только по аутам «стреляет»!” Вскоре вновь Дома матч с “Кайратом”. В одном из моментов я решил мяч подрезать, чтобы он пролетел над головой форварда гостей Аб- гольца, за которого я отвечал. Получилось неудачно. Понома­рев после ифы опять в крик: “Нам такие «технари» не нужны!” Пришлось в следующем сезоне в ленинфадское “Динамо” по­даться, которое лигой ниже ифало.

С новыми партнерами мы моим бывшим одноклубникам бы­стро, правда, “отомстили”. Обыграли их в Москве в кубко­вом матче — 2:1. Тогда молодой Гена Еврюжихин заиграл уже сильно, недаром его через год в московское “Динамо” взяли. Сошлись мы с Масловым в том матче лицом к лицу: он, как обычно в полузащите справа, а меня левым полузащитником поставили. Валерий после наших стыков, помню, ворчал: “И зачем, Данила, тебя сюда прислали?” Не все же мне проигры­вать...

И еще один случай вспоминается. Из хоккея. Играли мы как-то в Первоуральске. Получаю травму ноги, уводят меня в медпункт, а там уже Маслов. Его с поля еще раньше унесли — кто-то задником конька — тогда еще защитных колпачков не было — под колено угодил. Врач что-то там зашивает, а Валера, слышу, стонет, но доискивается: “Доктор, в футбол играть смо­гу?” Вот и делайте выводы, как ему все доставалось.

Это уж когда он мастером стал, каких поискать, мог себе что-то позволить. Играет сборная товарищеский матч в Фин­ляндии. Отбились, надо атаку начинать, а Маслова вроде как на поле нет. Мы с Женей Герасимовым друг другу мяч передаем, осматриваемся, а Валера у бортика решил с кем-то парой фраз перекинуться. Уверенно себя чувствовал, знал, если потребует­ся — всегда забьет...»

Muxaил Скоков, обладатель Кубка СССР 1967 и 1968 гг. по футболу: «Футбольная судьба сводила меня с Валерием Масло­вым дважды. В 1960-м мы выступали за калининградский “Труд”, а впоследствии три года играли за московское “Дина­мо”. С удовольствием вспоминаю сезон, проведенный в Кали­нинграде. Для нас с Валерием это был дебют в серьезной команде. Она хотя и играла в областном первенстве, но ясно было, что пой­дет дальше. Коллек­тив подобрался на редкость дружный. Даже время, прово­димое на сборах в Тарасовке, летело для нас, молодых, незаметно. Вечерами всегда звучала гитара, ребята собирались вместе, пели, обща­лись.

Нельзя не вспомнить переходные матчи с “Авангардом” из Коломны, которые мы проводили уже^в ранге чемпионов Мос­ковской области. В первом на чужом поле учинили хозяевам разгром — 6:1! Помню, что на стадионе в Коломне даже таб­лички с цифрой “6” не нашлось, чтобы правильный счет вы­ставить. В Тарасовку, где ответный играли, поле от снега очис­тить — матч в ноябре проходил — чуть не весь Калининград съехался. Мы болельщиков не подвели, 4:0 выиграли...

Состав в "Труде” подобрался подходящий. Были и всем тог­да в футбольном мире известные Борис Татушин и Михаил Мухортов, перспективная молодежь подрастала. Не стану, ко­нечно, утверждать, что Маслов был в команде сильнейшим, но в “основу” входил постоянно. Его талант раскрылся в следую­щем году. 21-летнего Валерия избрали капитаном команды, обороты он набирал с каждой игрой, а в середине сезона в мос­ковском “Динамо” оказался...

Мне было обидно, не скрою, что проработавший с командой всего-то пару месяцев в начале 1961 года заслуженный мастер спорта Виктор Иванович Соколов — известный еще с довоен­ной поры защитник московского “Спартака”, решил меня “от­цепить”, предпочтя других вратарей. Правда, насколько знаю, через год обстановка в команде ухудшилась, а вскоре ее и вовсе расформировали.

В 1963-м бывший тренер “Труда” Михаил Иванович Мухор­тов пригласил меня в коломенский “Авангард”, за что я ему был очень благодарен. Год спустя мы с Масловым соединились в московском “Динамо”, где он уже стал одним из ведущих ифоков, а мне только предстояло завоевывать себе имя, глядя на ифу легендарного Льва Яшина и другого прекрасного врата­ря Владимира Беляева.

С Мухортовым, кстати, в третий раз довелось поработать в 1972 году, когда моя карьера уже близилась к закату. Было это в Братске, и мы с ним, совершая бесконечные перелеты над си­бирскими просторами, нередко добрым словом вспоминали, калининградскую команду начала 60-х...»

Глава

ТРЕТЬЯ

Валерий Маслов играл в футбольной команде москов­ского «Динамо» одиннадцать сезонов. В цифровом вы­ражении показатели его выступлений в первенствах страны та­ковы: 319 матчей, 51 гол. Больше Маслова за «Динамо» сыграли только Александр Новиков и Лев Яшин. Именно Маслов был самым стабильным игроком команды в 60-е годы. В пяти чем­пионатах он не пропустил ни одного (!) матча. Так было в чем­пионском сезоне 1963 года, а затем в 1964, 1968, 1969 и 1970 годах. Если не принимать во внимание сезон 1961 года, в ходе которого Валерий дебютировал в «Динамо», и последний — 1971 года, когда ряд встреч он был вынужден пропустить из-за временного отлучения от команды, то получается, что за девять сезонов Маслов отсутствовал в составе «Динамо» только в двад­цати матчах. Причем в шести из семи пропущенных матчей сезона 1967 года он — игрок сборной страны — не имел права ифать в соответствии с действовавшим тогда положением о соревнованиях. В седьмом же не появился на поле по причине весьма необычной, о чем читателям предстоит узнать далее.

О феноменальной работоспособности Маслова на футболь­ном поле будут на этих страницах говорить многие его «товари­щи по оружию». Он и сейчас не любит слышать об упоминав­шихся в его адрес эпитетах — «человек с двумя сердцами» или «вечный двигатель», не говоря уже о такой абракадабре как «спортсмен, в фуди у которого атомный двигатель». Но, как говорится, из песни слова не выкинешь.

Приведем выдержки из нескольких публикаций, интересных не только в плане описания ифы динамовского полузащитни­ка, но и важных для понимания сути событий, о которых будет рассказано в этой главе.

Словосочетание «вечный двигатель» использовал в качестве заголовка журналист Илья Бару в материале, опубликованном в еженедельнике «Футбол» перед началом сезона 1964 года.

Впрочем, придумал его он не сам: «Это просто какой-то вечный двигатель, — сказал мне тренер команды «Динамо» Всеволод Блинков. — Если бы матчи длились не девяносто минут, а вдвое больше, то Маслов этого даже не заметил бы...

Его партнер и тезка Короленков — игрок, чья техника может быть названа хорошей, — чаше Маслова подключается в напа­дение. Но вперед продвигается медленнее, его рейды по даль­ности куда короче, чем у товарища справа.

По словам старшего тренера команды Александра Понома­рева, Маслов за время матча покрывает приблизительно вдвое большее расстояние, нежели Короленков. И хотя пятый номер динамовцев в отличие от десятого появляется у ворот соперни­ков эпизодически, все же счет забитых мячей в прошлогоднем чемпионате у них равный: по три. Это потому, что атаки Мас­лова хоть редки, но всегда остры и неожиданны.

Интересная деталь, о которой можно узнать, лишь побесе­довав с тренерами: Маслов лучше играет по конкретному зада­нию, то есть выполняя тренерскую установку на матч, а вот самостоятельное творчество, когда игровая энергия должна це­ликом подчиняться игровому мышлению, ему удается в мень­шей мере...»

Авторство определения, от которого стал множиться на га­зетных полосах штамп «человек с двумя сердцами», принадле­жит заслуженному мастеру спорта Андрею Старостину, после первого круга чемпионата 1963 года писавшему в том же изда­нии: «...Если уж говорить о действительных тружениках на фут­больном поле, то нельзя не назвать Маслова, полузащитника, у которого, по-моему, два сердца, потому что иначе не вынести поистине беспредельной нагрузки, которую нес в отдельных матчах этот футболист».

В 1967 году новый наставник «Динамо» Константин Бесков не жалел лестных слов, характеризуя игру своего полузащитни­ка. В июле, после выигранного на выезде матча у минских одно­клубников, он в интервью «Футболу» говорил: «О Маслове же хочу сказать одно — я могу поручить ему любое задание, и все­гда уверен, что он его выполнит. В матче с «Зенитом» мы пору­чили ему действовать в атакующем плане. И он, как говорится, сделал гол, спасший нас от поражения. Во втором тайме встре­чи с минчанами он отлично справился с игрой в обороне, ней­трализовал сильнейшего нападающего».

Уже после окончания сезона, принесшего «Динамо» Кубок и серебряные медали, Бесков отмечал в «Футболе»: «Меняли мы состав и для того, чтобы подстроиться под противника, исполь­зовать его слабые стороны, учесть сильные. С этой целью варь­ировали и функции игроков. К примеру, Маслов играл цент­ральным защитником против Лобановского, Малофеева, Мар- карова, Стрельцова...»

Хвалебный отзыв об игре полузащитника «Динамо» можно было прочитать и в «Советском спорте», где журналист Олег Кучеренко свидетельствовал: «Маслов всегда остается Масло­вым — азартным, настойчивым, неутомимым, я бы даже ска­зал, веселым игроком. В прошлом сезоне его игра стала строже, и мы все сразу увидели, сколь широк диапазон его возможнос­тей. Не знаю, запомнил ли кто-нибудь матч первого круга меж­ду московским «Динамо» и «Нефтяником». Маслов в этой встрече был персонально прикреплен к Маркарову. Как он эле­гантно выиграл дуэль у лучшего бомбардира бакинцев! Мало того, Маслов поспевал в атаку и создал, по крайней мерс, два голевых момента».

Представляют интерес и слова легендарного вратаря «Дина­мо» Льва Яшина, характеризовавшего на страницах «Футбола- хоккея» своих товарищей по команде после завоевания Кубка в сезоне 1970 года: «Понимаю, что это только так говорят: «чело­век без сердца». Но, глядя на Валерия Маслова, начинаю ве­рить, что с двумя сердцами люди очень даже могут быть. Его так и зовут — двухсердечный. Он успевает играть летом в фут­бол, зимой в хоккей, и на поле успевает везде, и игре отдается весь, без остатка. Неимоверного азарта человек! Но это не про­сто азарт ифока, это — преданность игре. И при всем при том он игрок вдумчивый, расчетливый, даже хитроватый. Его ко­роткий пас — всегда загадка для соперника. Он универсален в том смысле, что делает все как надо. И в жизни он, как на по­ле, — весельчак, оптимист. Человек, создающий настроение».

Подтверждением высокого мастерства Валерия Маслова яв­ляется многократное включение его в списки лучших футболи­стов страны. В 1963 и 1968 годах он был включен в список «33 лучших» как правый полузащитник под номером 2. В 1964, 1965 и 1970 годах входил туда под третьим номером, а в 1967 году спи­сок был составлен по игровым линиям в алфавитном порядке.

Своей игрой Валерий Маслов доставлял динамовским бо­лельщикам немало радостных минут. И не только тогда, когда забивал решающие голы или отдавал голевые передачи. Навер­ное, те, кому довелось видеть матчи «Динамо» 60-х годов, по­мнят и его проказы. Когда Маслов, которому была поручена опека Эдуарда Стрельцова, у кромки поля напротив торпедов- ской скамейки ожидал возвращения в игру знаменитого форвар­да, пока тому оказывалась врачебная помощь. Или когда он стремительно, словно в атаку, бежал с, мячом к собственным во­ротам чуть ли не от чужой штрафной, убивая секунды, посколь­ку команда вела в счете.

Легко узнаваемый на поле — плотно сбитый, с ежиком корот­ко стриженых волос, ни на кого не похоже загребающий мяч ступнями, — Маслов был из тех футболистов, чья игровая мане­ра надолго запоминается зрителям.

— Завершая предыдущий разговор, мы, Валерий Па&ювич, забе- жаш немного вперед. Давайте вернемся к первым дням вашего пребывания в «Динамо»...

— В чемпионате 1961 года «Динамо» выступало неудачно. По итогам предварительного турнира команда была шестой в своей подгруппе и оказалась среди тех, кто мог претендовать лишь на одиннадцатое место. Его мы в итоге и заняли. Помню, что в связи с перерывом в календаре почти три недели трени­ровались в Новогорске, сыграли несколько «двусторонок». В них постоянно приходилось ифать против Виктора Царева. Экзамен он мне устроил суровый. Как мои «ахиллы» выдержа­ли, не знаю. Гетры сзади всегда рваные были.

— Ссориться с ним, вероятно, не решшшсь? Капитан команды, один из ведущих футболистов...

— Такой игрок как Царев нужен в любой команде. На нем — самом опытном — в значительной степени лежит ответствен­ность за результат. Царев и другой «зубр» Владимир Кесарев взяли шефство надо мной и Витей Аничкиным, с которым мы сразу подружились. Они, профессионалы, учили нас уму-разу­му. Особенно Кесарев помогал. Объяснял, как готовиться, как питаться, что можно, чего нельзя.

Повздорили мы с Царевым позднее — в 1966-м. Перед нача­лом сезона «Динамо» отправилось в Тунис. На тренировке Виктор как обычно взялся проверять крепость моих «ахиллов». Пришлось сделать ответный «ход». В одном эпизоде пропустил его немного вперед, а когда он потянулся к мячу, подтолкнул корпусом. Ситуация в обшем-то рядовая — чего в игре не быва­ет, но поля в Тунисе по жесткости напоминали бетон, и когда с десяток метров кубарем пролетишь, ощущение, конечно, не из приятных. Царев на меня тогда серьезно обиделся.

— Как вам удалось так быстро закрепиться в составе?

— Повезло, иначе не скажешь. В спорте случайности зачас­тую многое определяют. В первом матче в Донецке я сыграл за дубль, а в следующем — в Ленинграде с «Адмиралтейцем» — вышел за «основу». Между ними пропустил пару тренировок Генрих Федосов, и его отчислили. Тогда с дисциплиной жестко гайки закручивали. Федосов, кстати, в разговорах, манере дер­жаться произвел на меня большое впечатление. В Ленинграде я на его место вышел — левым инсайдом. Мы выиграли — 2:1. Мне удалось открыть счет, а победный гол Игорь Численко с моей передачи забил.

Во встрече с «Адмиралтийцем» очень здорово выглядел пра­вый крайний Валерий Урин — быстрый, взрывной. На трени­ровках его игрой я просто любовался. Но тогда в Ленинграде он, к сожалению, надорвал мышцу и больше на поле не появ­лялся. Долго лечился и другой фланговый форвард Валерий Фадеев. Так что во всех остальных матчах в нападении играла одна и та же пятерка: Численко — Короленков — Апшев — Маслов — Николаев.

— В следующем сезоне «Динамо» nepешло на «бразильскую» сис­тему — 4+2+4...

— Возглавивший команду Александр Семенович Пономарев оттянул Царева в центр зашиты, а нас с Валерием Короленко- вым сделал полузащитниками. Короленков играл слева, я — справа. В атаке на флангах действовали Игорь Численко и Ва­лерий Фадеев, а в центре — Аркадий Николаев и Юрий Вшив­цев, которых подменяли Николай Бобков и Станислав Стад- ник. Во втором круге чемпионата 1963 года в центре нападения главной фигурой стал игрок сборной Геннадий Гусаров, пере­шедший из «Торпедо».

— Когда полностью почувствовали себя в команде своим?

— Уверенность пришла к концу первенства 1962 года. Пона­чалу общение с Пономаревым складывалось нелегко. Той зи­мой поругались с ним из-за хоккея. Александр Семенович по­требовал, чтобы я полностью сосредоточился на футболе. В от­вет вспылил: «Если так ставите вопрос — закончу с футболом!»

Хорошо, что календарь того хоккейного сезона позволил тренироваться не только с хоккеистами, но и с футболистами. Помогли, конечно, и увещевания председателя городского со­вета «Динамо» Льва Евдокимовича Дерюгина. Тем не менее, уезжая с хоккейным «Динамо» в конце февраля на Урал, не был ни в чем уверен. Договорились так: приеду на заключительный сбор, а дальше — на усмотрение тренера.

— Больше конфшктов из-за хоккея не случалось?

— Постепенно все пришло в норму, хотя и Пономарев, а впоследствии Соловьев с Бесковым временами по поводу моих отлучек ворчали. Правда, Бесков и Трофимов, который трени­ровал хоккеистов, были друзьями, поэтому могли договориться без особых проблем. Но вхождение в команду мне всегда тяже­ло давалось — кто без борьбы место уступит?

Многолетнее совмещение футбола с русским хоккеем ни у кого кроме меня в 60-е годы не получилось. Игоря Численко и Дмитрия Шаповалова отвадил от хоккея Михаил Иосифович Якушин. У Аркадия Николаева в футболе получалось лучше, у Виталия Данилова — наоборот, поэтому все решилось само со­бой. Дольше других в футболе продержался Вячеслав Соловьев, но хоккей у него первым, конечно, шел.

— В 1962-м «Динамо» лидировало за три тура до конца, но уступаю золотые медали «Спартаку», отстав на три очка. Че­рез год картина бьыа обратной — на три очка впереди были дина­мовцы...

— В 1962 году мы, вероятно, еще не были готовы выигрывать — в трех последних матчах взяли только очко, но в 1963-м побе­дили по праву. Игра команды была очень хорошо организована. Если мы забивали первыми, то свой гол защищали уверенно, а уж 0:0 почти всегда могли обеспечить.

— Означает ли это, что защитная линия команды была силь­нее атакующей?

— Пожалуй, да. Великолепный сезон провел Яшин. Но я бы отметил и Володю Беляева, который выручал команду во мно­гих матчах. Особенно на старте первенства — в Баку и Киши­неве.

Практически все динамовские защитники в ходе сезона вы­ступали за сборные страны — первую или олимпийскую. Стер­жнем обороны являлся Виктор Царев. По бойцовским ка­чествам, надежности, умению «прихватить» лидера атак сопер­ников он был лучшим. Очень убедительно выглядел правый защитник Владимир Кесарев. Высокой стартовой скоростью выделялся, много подключался к атакам. Уже набрал силу Эду­ард Мудрик. Грамотный был защитник, одинаково хорошо действовал как на флангах, так и в центре. Постоянно стремил­ся свою игру анализировать. Мне кажется, это ему даже ме­шало.

Володя Глотов, которого многие в команде звали «бомбой», играл пусть и несколько прямолинейно, уповая на свои при­родные качества — скорость и физическую силу, но соперники после столкновений с ним отлетали как от стенки. Об игровых качествах остальных защитников — Рябова, Аничкина и Вади­ма Иванова — имеет смысл дальше поговорить.

— В полузащите вашим постоянным напарником был Валерий Короленков...

— «Король» техникой выделялся. Обвести одного-двух со­перников и выложить мяч партнеру — это он умел. После опе­раций менисков Валера в скоростных качествах несколько сдал, да к тому же слишком, на мой взгляд, стал увлекаться сгонкой веса. Вячеслав Дмитриевич Соловьев использовал его мало. Мне такая сценка запомнилась. В одном из матчей, когда у него игра неплохо получалась, «Король» увидел у боковой линии Колю Бобкова. Спрашивает у того, чувствуя себя на коне: «Ты кого менять собрался, не меня ли?» И неожиданно слышит в ответ: «Тебя, Валера, тебя...»

При Бескове в роли диспетчера «прорезался» Гусаров. Вы­пускать двух таких Ифоков на поле одновременно — роскошь, конечно, непозволительная. Впрочем, в 1963-м Короленков был _в порядке. Недаром Бесков его регулярно в сборную вы­зывал.

— Кого из нападающих нужно отметить?

— Здесь, наверное, надо о тех сказать, кто наш следующий дачный сезон — в 1967-м — не застал. Это Валерий Фадеев и Аркадий Николаев, да и Николай Бобков при Бескове играл уже мало. Самым ярким среди них был, конечно, Фадеев. На­стоящий футбольный талант. Прекрасно владел дриблингом, что правой, что левой ногой одинаково уверенно действовал. Откуда взялось у нашего левого крайнего прозвище «Пашка», точно не знаю, но в команде его все так звали. Хорошо воспи­танный, начитанный был парень. Посмеяться любил, проблем ни себе, ни окружающим старался не создавать — жизнелюб, одним словом.

Родители «Пашки» часто ездили в зарубежные командиров­ки, нужды в семье не знали, поэтому футбол для него был не работой, а любимым занятием. Тренерских окриков он не пе­реносил, хотя это иногда на пользу шло — твердости характера, самодисциплины Валере не хватало. Те два сезона были лучши­ми в его карьере. На пару с Численко они порой чудеса тво­рили. Во многом их была заслуга, что команда большинство матчей на выезде выиграла. Особенно мне игра в Ереване запомнилась, когда Численко «хет-трик» сделал. Фадеева и в сборную вызывали, и за олимпийскую он сыграл, но закрепить­ся там ему не удалось.

Аркадий Николаев по прозвищу «агроном» — он сельхоз институт окончил — до больших высот также не добрался. Ни­колаев и бежал быстро, и с мячом хорошо работал, но недоста­вало ему уверенности в себе, спортивной наглости в хорошем понимании. Он был какой-то невезучий — из пяти выходов один на один с вратарем реализовывал только два.

Раз как-то в ходе матча Пономарев со скамейки кричит: «Ты когда, Николаев, бегать начнешь?!» А тот ему с отчаянием в голосе: «Вот и я думаю, Александр Семенович, когда я начну?» Лирическое настроение, видимо, мешало, хотя ребятам из Уль­яновска это обычно не свойственно — они закалку русским хоккеем проходили.

Николай Бобков был его антиподом. Он из того, что приро­да отпустила, все выжал и даже больше. Не имея особых спо­собностей этот парень из Ярославля за счет упорства и сильно­го характера завоевал постоянное место в «основе», был очень полезен в командной игре. Когда Бобков играл в нападении, он фактически «съел» Стадника, которому предрекали большое будущее, а став полузащитником, вытеснил из состава Коро- ленкова. Бесков, однако, его возможности оценивал скептичес­ки. Да и травма серьезная Коле в 1967-м помешала.

— Совместная работа с Александром Семеновичем Понома­ревым начситсь для вас с конфликта. Отношения на/шдинись скоро?

— Пономарев был человеком жестким, требовательным, но отходчивым. Зла ни на кого не держал. Я тоже больше двух минут злиться не умею, поэтому в дальнейшем мы душа в душу жили. Александра Семеновича все любили, обстановка в ко­манде хорошая была, дружеская. Мы, молодые, за тренером гуськом ходили. Жаль, ручку с собой не носил, нужно было за ним записывать — перлов Пономарев выдавал немало.

Удивлял он нас, кстати, не только в общении, но и на поле. Мне такой эпизод, к примеру, запомнился. Тренируемся как- то в дождь. Пономарев вышел в резиновых тапочках. Встал на линии штрафной, а в воротах Володя Беляев — прыгучий, цеп­кий, забить ему сложно было.

Командует Виктору Король­кову: «Подавай справа!» Тот навешивает, и Александр Се­менович с носка, что называ­ется, «пыром» ближней к мячу ногой бьет в верхний угол — гол! Следом при пода­че с левого края то же проде­лал. Мяч мокрый, тяжелый, а летел как пушечное ядро. Не видел бы своими глазами — не поверил.

Про Боброва «шайбисты» рассказывали, что он мог в просвет шириной с ладонь между штангой и листом фанеры несколько раз подряд шай­бу ребром вогнать. Номер Пономарева, по-моему, из той же серии.

Другая ситуация. В день матча выходим на разминку. Потом сорок минут игра поперек поля в шиты, расчерченные для от­работки ударов. Восемь на восемь без вратарей — десять основ­ных, пять запасных и Александр Семенович. Все в бутсах, а он в своих тапочках. Никому не уступит, борется за каждый мяч — все на личном примере показывал. И это не единичный случай был.

Ходил Пономарев в любую погоду в кепке. Мне казалось он ее вообще не снимал. Как-то раз, когда мы чемпионами стали, приехали в Новогорск художники Кукрыниксы. Решили на каждого шарж для «Крокодила» сделать. Всех ребят обошли, а Александр Семенович не соглашается. Они его и так уговари­вают, и этак — ни в какую. Потом вдруг с обидой в голосе говорит: «Знаю я, как вы меня нарисуете. Уши из-под кепки на полметра торчать будут!» Мы, естественно, прыснули — уши у Пономарева действительно немалого размера были.

— Как было воспринято появление в качестве начсыьника ко­манды Вячеслава Дмитриевича Соловьева ?

— Нелепая, конечно, затея. Неужели можно было себе пред­ставить, что два таких тренера станут работать в одной упряж­ке? Думаю, что инициатива исходила от тогдашнего председа­теля Центрального совета «Динамо» Куприянова, у которого с Соловьевым сложились хорошие отношения с тех времен, ког­да тот киевское «Динамо» тренировал.

Начали мы в 1965-м неудачно, проиграли в Киеве, ЦСКА и «Спартаку». После этого Пономарев ушел, а Соловьева назна­чили главным тренером. Основной, по-моему, причиной того, что он не нашел общего языка с командой, было его постоян­ное желание противопоставлять нас киевлянам. Едва ли не каждый разбор матча начинался с монолога о том, какие заме­чательные футболисты Турянчик, Сабо и другие, как хорошо они под его руководством играли. Однажды, как раз перед мат­чем с киевским «Динамо», когда сила примеров еще больше возросла, я не выдержал: «Вы, Вячеслав Дмитриевич, не пере­путали, кому установку даете? Это мы сегодня с Киевом играем!»

Для Соловьева годы работы в Киеве оказались наиболее плодотворными. Никто не ставил под сомнение высокий класс футболистов киевского «Динамо». Но мы-то здесь были причем? Если в его глазах и уступали киевлянам в мастерстве, наши дру­гие слова — ты же тренер! Тем более, что результа­ты доводов Соловьева не подтверждали. В свой чемпионский годв 1961-м — киевляне в Москве нам проиграли 0:5! В двух следуюших сезонах преимущество также было на нашей сторо­не. Да и потом явного их превосходства не просматривалось.

Множество раз слышал, что, мол, для московского «Дина­мо* самым принципиальным соперником во все времена яв­лялся «Спартак». Боевые были, как правило, игры, ничего не скажу, но с киевлянами «зарубы» случались куда серьезнее. Не раз до драк доходило. Когда в 1971 году Бесков позвал в коман­ду Йожефа Сабо, это было, мягко говоря, сомнительное реше­ние. Сабо футболист был сильный, да и парень неплохой, хотя и со сложным характером. Но не он ли в 1962-м в московском матче Яшину на спину прыгнул, за что его с поля удалили? Такие вещи тоже надо учитывать, если хочешь нормальную об­становку в команде сохранить.

— Неужели за два года работы Соловьев так и не нашел подхо­да к игрокам?

— Не уверен, что он его искал. В Англии, куда команда пос­ле сезона 1965 года поехала, вообще брожение началось. За что наш тренер взъелся на своего полного тезку Вячеслава Соловь­ева понятия не имею, но играть он ему не давал. Зато в каждом матче выходили один из его любимцев по Киеву Валерий Лобановский, который тогда уже в одесском «Черноморце» был, и Станислав Завидонов из «Зенита». Видимо, Вячеслав Дмитрие­вич надеялся их заполучить. С ними, однако, не получилось, пришел к нам только Боря Кох из куйбышевских «Крыльев Советов» — еще один участник той поездки.

В 1966-м Соловьеву какие-то заговоры стали мерещиться. Вскоре после поражения в конце мая в Киеве он отчислил Гло­това и Фадеева. Ребята, зная, что не будут играть в очередном матче, позволили себе сбегать на речку. Под угрозой отчисле­ния оказались Гусаров, Рябов и Короленков.

— Картина неутешительная. Но ведь в том сезоне в команде появились Геннадий Еврюжихин и Всиерий Зыков, из дубля был ^выдвинут Владимир Штапов, нача/iu пробоваться другие дубле­ры — Виктор Вотоловский и Владимир Дудко...

— Обычное дело — Соловьев старался команду омолодить. Те, от кого он избавился или собирался это сделать, еще могли принести немало пользы. Гусаров и Рябов в 1967-м это наглядно смогли доказать. Уже при Бескове. Вовсе не собираюсь выставлять Соловьева в черном свете. У меня с ним, к примеру, сложились нормальные отношения. В 1972 году, приняв таш­кентский «Пахтакор», который выбыл в первую лигу, Вячеслав Дмитриевич очень хотел, чтобы я туда перешел. Специалист он был, безусловно, серьезный и результат давать умел. Другой воп­рос — как, способы разными бывают...

— Можете развить мысль?

— Сейчас разовью. В 1967 году Соловьев тренировал уже тбилисское «Динамо». После матча первого круга в Москве меня и Муртаза Хурцилаву, а мы с ним были большими друзь­ями, попросили зайти к начальству в Центральный совет. При­ходим, а там Бесков с Соловьевым сидят, Дерюгин. Слышим такой наказ: «Пусть в ответной игре победит та команда, кото­рой очки будут нужнее». Все согласно закивали головами.

В Тбилиси мы приехали в середине ноября серебряными призерами, а хозяевам светили бронзовые медали. По дороге из Кутаиси, где играли в предыдущем туре, Бесков подтвердил, что решение инстанции нужно выполнять. Игорь Численко слишком буквально это понял. Поздним вечером за день до матча Константин Иванович открывает дверь в наш с Анички­ным номер: «Идите, забирайте вашего друга!» Оказалось. «Чис­ло», которого в команде чаще «осой» звали, загулял со своим приятелем по сборной Гурамом Цховребовым, и тот доставил его в гостиницу несколько, скажем так, несвежего.

Грузины естественно заранее поинтересовались, остается ли в силе договоренность. Соловьев сам ко мне подошел подтвер­ждение услышать. И вдруг на установке Бесков заявляет: «Про­игрывать не будем...». Что делать?! Как людям в глаза смотреть? Мы втроем — Аничкин, Численко и я — отказываемся выйти на поле. По какой-то причине не играл и Яшин. Тбилисцы си­туацию оценили и нашу команду просто разорвали — 5:1! Хурцилава правого крайнего играл, чего ни до, ни после я не видел.

— Бог шельму метит. Через пятнадцать лет, в 1982-м, когда Соловьев вновь тренировал московское «Динамо», он оказался по другую сторону баррикад. Нужны бьии очки минскому «Динамо», пробивавшемуся в чемпионы. Соответствующее указание было, видимо, получено. Москвичи вышли на игру с минчанами без своих лидеров — Газзаева, Маховикова и Латыша — и проигра/ш 0:7. Поборник «искреннего» футбола Малофеев «забьиг» предупредить своих игроков, чтобы поумерили пьы. Жаль только, что в обоих случаях разменной монетой оказывалось московское «Динамо»...

— Эту историю во всех деталях я не знаю, но в том, что «под­сказка» Соловьеву была, сомневаться не приходится. Та же, о которой я вспомнил, имела продолжение. Команде предстояло _еще ифать в Ереване и Баку, но Бесков прямо из Тбилиси уле­тел в Москву на нас жаловаться. «Арарат» в случае победы мог рассчитывать на шестое место. Чего они нам только не сулили! Второй тренер Владимир Васильевич Ильин взмолился: «Ребята, если очков в Ереване не возьмем, все шишки на меня посып­лются!» Судила матч бригада из Баку, а тренер ереванцев Фальян всю жизнь там прожил и судей, конечно, знал. Такое не часто увидишь. Арбитр два чистых гола Численко не засчитал, глумил­ся над «Динамо» все девяносто минут. И все же мы выиграли — 2:1! Решающий гол Вадик Иванов забил.

Я вот что хотел бы подчеркнуть. Много лет обо всех событи­ях того времени рассказывал один Бесков. И в книге своей, и в интервью. Создавалось впечатление, что всю правду можно только от него узнать. Потому, собственно, и решил выгово­риться.

— Можно не сомневаться, что заинтересованные читатели захотят сопоставить мнения обеих сторон. О том, как завершил­ся сезон 1967 года, вы сказали. Еыи не возражаете, вернемся к началу...

— Для меня тот сезон стал лучшим в футболе. Да и команда наша провела его здорово. Хотя неурядиц, помешавших «Дина­мо» стать чемпионом, тоже было немало. Бесков — тренер очень сильный. Но характер у него сложный, во многом проти­воречивый. Отсюда и проблемы. Можно, конечно, и нам, игро­кам, упреки адресовать. Попробуем разобраться...

На одном из первых собраний Константин Иванович выска­зался так: «Давайте, ребята, в ближайшие три года целиком подчиним себя футболу. Жить будем преимущественно на базе, здесь и готовиться можно, и отдыхать». Все онемели, но мол­чат. Меня тут же прорвало: «Как вы, Константин Иванович, себе это представляете? Мы же взрослые люди, у многих семьи, дети...» Сразу попал на заметку — раз все промолчали, выходит, один я возражаю. Но, в конце концов, не во мне дело, да и бред этот вскоре вроде забылся.

Игра у команды ладилась. Четырнадцать туров прошли без поражений. В Киеве выифали — 3:2, дома несколько крупных побед одержали.

В обороне четверка сразу определилась — Штапов, Анич­кин, Рябов и Зыков. Вадик Иванов мог и в защите сыфать, и в средней линии. Полузащита чаще так выглядела — Гусаров, Дудко и я. А вот в атаке Бесков искал оптимальное сочетание весь сезон. Справа, если Численко отсутствовал, чаще ифал Вотоловский. Еврюжихин был слева. А вот с третьим нападаю­щим все время шла чехарда. Немало матчей провел Авруцкий, но ему в том году травмы мешали.

Вшивцева Константин Иванович поначалу игнорировал. Выпустил, помню, впервые в середине мая в Москве в ифе с ростовчанами, и Юра три гола забил. С десяток матчей Вшив­цев отыфал, а потом в основном выходил на замену. Со вто­рого круга позицию центрального нападающего Бесков отдал своему протеже Володе Козлову, которого привел из «Локомо­тива».

— В ваших словах, кажется, есть подтекст...

— Этот «подтекст» нам игру сломал. Сила команды была тогда в атаках сходу. Мы быстро разыфывали мяч в центре поля — Гусаров в этом здорово разбирался. Соперники не успе­вали перестроиться, в их штрафной возникали пустоты, в кото­рые врывались наши быстрые форварды. Да и я там успевал побывать.

Козлов в ту ифу совершенно не вписывался. Он всегда у себя мяч задерживал. Такая у него была манера ифы — мяч обязательно должен подбросить, сделать пару шагов, а уже по­том передать партнеру. Когда темп потерян, что оставалось делать полузащитникам или крайним нападающим? Мяч в штрафную направлялся верхом, а в отсутствии Авруцкого побо­роться в воздухе было некому.

— Тем не менее, в тридцати матчах у «Динамо» бшо только одно поражение. За шесть туров до конца команда лидироваш, хотя по потерянным очкам киевляне иии вровень...

— Действительно, все вроде бы складывалось для нас удач­но. Оставались две игры в Москве — не самые, как мы полага­ли, трудные. Затем, правда, следовал тяжелый выезд на Кавказ. Разве можно было представить, что команда на своем поле проиграет минскому «Динамо» и «Заре» из Луганска? По суще­ствовавшему тогда положению те, кого вызывали в сборную, не имели права играть в матчах первенства. Перед отборочной встречей чемпионата Европы с Грецией Якушин затребовал Численко, Аничкина и меня. Обидно, с Минском мы вполне могли сыграть — до матча с греками девять дней оставалось.

— Поневоле возникает вопрос: еаш тбилисцы, помыииявшие о «бронзе», стелили соломку заранее, то почему не побеспокотись ваши руководители, коль предстоял матч с другой динамовской командой, а на кону стояло чемпионское звание?

— О чем в тот раз они думали, не знаю, но повод поговорить на эту тему еще будет. Только не нужно путать отдельные «бла­гие» порывы динамовских начальников с «чемпионатами Укра­ины», которые разыгрывались при Лобановском. Киевлянам в 70—80-е годы заранее обеспечивалось немало очков. Не соби­раюсь вешать всех собак на наставника киевского «Динамо». Вопросы эти решались, конечно, на самом верху. Но и пола­гать, что такие «подарки» профессиональный тренер может воспринимать как приятную неожиданность, было бы наивно.

Что касается взаимоотношений с минчанами, то и одного факта достаточно. В 1963-м, в год нашего чемпионства, мы по­терпели четыре поражения и два из них — от минского «Дина­мо». Да и тогда в Тбилиси, если бы у нас оставались шансы на «золото», о пожелании начальства никто и не вспомнил.

— Сезон 1967 года стал лучшим не только для вас, но и для Игоря Численко, который стал заметной фигурой в европейском Футболе. Но с Бесковым, насколько знаю, отношения у него не сложились...

~ Это верно. Была одна причина личного, так сказать, свой­ства, но говорить о ней пока здравствуют Константин Ивано­вич и его супруга Валерия Николаевна, — дай им Бог долгих лет жизни — не буду.

Усугубила ситуацию и одна неприятная история, в которую Численко в том году попал. Случилась она в день нашего матча с донецким «Шахтером» — в начале сентября. После игры по­явился Володя Глотов. Попросил меня и Витю Аничкина подъехать на квартиру, где он остановился — Глотов тогда уже по периферии мотался. Приезжаем, а там дым коромыслом. Во­лодя сидит со своими «мебельщиками» — были у него друзья, которые в мебельном магазине на Красной Пресне работали.

За полночь приезжает «пополнение» — Численко, Рябов и Гусаров. Привозят с собой девчонку одну, из числа тех, что возле футболистов крутились. Что ей делать в такой компании, тем более с синяком под глазом? Игорь вызвался на своей «Волге» ее домой отвезти, и по неосторожности наехал на ми­лицейский мотоцикл с коляской. Один из милиционеров серь­езно повредил руку. Началось разбирательство. Как офицера Численко упекли на пять суток на гауптвахту.

Нас с Аничкиным вызывает Дерюгин. Говорит, что именно нам нужно обратиться к заместителю министра внутренних дел Борису Тихоновичу Шумилину, который команду курировал: Если вы, ребята, за Игоря не заступитесь, дело — труба. Бес­ков про это узнал и тоже к нам: «Будете за Численко просить, пеняйте на себя». Он-то хотел его из армии уволить и предать гражданскому суду.

На одном из матчей в Лужниках подходим к Шумилину втро­ем — мы с Витей и Вадик Иванов, который комсоргом был. Так и так, говорим, раз в тот вечер мы вместе были, значит, и отве­чать должны сообща. А Шумилину только доложили, что с кос­монавтом Титовым похожая неприятность случилась — женщи­ну на автомобиле сбил. Кое-как, выражаясь современным язы­ком, «отмазали» Игоря. Кстати, первым, кто приехал в участок помочь Численко, был Михаил Иосифович Якушин.

— Бесков свою угрозу в отношении «просителей» осуществил?

— А как же! Иванова он отчислил перед сезоном 1969 года. На турнире в Чили в матче с «Коло-Коло» Вадик, выйдя на за­мену, дважды ошибся. Мы вели 3:1, и он сначала сопернику пас отдал, в результате чего нам второй забили, а потом случайно через Яшина мяч перекинул — 3:3. Но разве одна неудачная игра повод для отчисления? Что же тогда Константин Иванович Юру Прудникова, которого также из «Локомотива» привел, не тро­нул?! Из-за него нам в 1967-м в решающей игре с Минском вто­рой гол забили, а в Тбилиси он вообще «поплыл», когда Гавашели и Гиви Нодия над Мишей Скоковым издевались.

Иванова взяли в «Спартак», где в том же году он стал чемпи­оном, а вскоре и в сборную попал. Нас с Аничкиным Бесков до поры терпел — нужны, выходит, были.

— В 1967-м «Динамо» ста.ю обладателем Кубка...

— Это нас здорово поддержало, но вспомнить о финале практически нечего. В тот раз мы победили ЦСКА на удивление легко — 3:0. И фал и в лучшем составе. Не знаю, что на Бескова нашло, но в центр нападения он Юру Вшивцева поставил. Да и оборона безошибочно сыграла.

— Представление партнеров с нее и начнете ?

~ На местах крайних защитников выступали Владимир Штапов, Валерий Зыков и Вадим Иванов. Хорошего уровня были и фоки. Иванов сильным ударом с правой ноги владел, со штрафных забивал. Ему, пожалуй, недоставало стабильности — один матч отыфает отлично, другой слабее. Думаю, здоровье подводило, а может, лишнего себе позволял — сибиряк все-таки. Вадик молчуном был, держался всегда немного обособленно. Зыков от ворот до ворот мог без устали бегать. Эффективность рейдов была, правда, невелика — соперники к нему приспособились, а разнообразить свои действия Валера не сумел. Но с мячом Зыков обращался неплохо, поэтому его игра смот­релась.

Штапов тоже в атаках не преуспевал, хотя нередко к ним подключался. У своих ворот он играл надежнее других крайних защитников, цепко боролся за мяч, подкаты хорошо делал. Бесков никак не мог смириться с тем, что Штапов отказывался надеть погоны, видел в этом, вероятно, проявление свободо­мыслия. А Володя в какой-то религиозной секте состоял, ему нельзя было.

Центральными защитниками были Георгий Рябов и Виктор Аничкин. Рябов — рослый, мощный — неуверенно себя чув­ствовал, когда оказывался в одиночку против нападающего со­перников, особенно, если тот половчее. Несмотря на высокий рост, плохо выпрыгивал в борьбе за верховые мячи. Но в пози­ционной игре, в силовых единоборствах Жора преуспевал. Штрафной мог сильно пробить. Какой он гол-красавец Киеву в том году забил!

— А с игры — в ворота ЦСКА, когда с Дудко дважды в стенку сыгра.1? Чуть сетку не порвал!

— Раз в год, как известно, и незаряженное ружье стреля­ет. Важнее то, что Рябов был везучим защитником. Когда он играл, «Динамо» пропускало редко. Со временем мы даже специально подсчитывать стали. Выходят, скажем, Царев с Аничкиным, у наших ворот за матч полмомента — обязательно пропустим. Играет Рябов, даже неважно с кем в паре, — у со­перников и пять «дохлых» моментов могут быть, но гола нет. Везение в спорте — фактор немаловажный.

— Виктор Аничкин...

— Вот кого мне в жизни не хватает... В футбольном «Дина­мо» меня окружало немало хороших товарищей — Численко, Рябов, Глотов, Гусаров. В хоккейной команде близкими при­ятелями были Папугин и Соловьев. Но друг у меня один был — Витя Аничкин. Я его «губастым» называл, но большинство звали «Анютой».

Начинал Витя полузащитником, но в защите у него получа­лось лучше. Очень чисто действовал в отборе, подкаты здорово выполнял. Головой играл отлично, не раз важные мячи заби- Аничкин немало поиграл за сборную, был призером Кубка Европы в 1964-м. Мог бы, наверное, и большего добиться, но за его позиции конкуренция в сборной всегда высокая была — Шестернев, Хурцилава, Корнеев. Витя был человеком добрым, бесхитростным. Очень любил свою жену Светлану, болезненно переживал ее уход. Нервы у него после этого стали пошаливать. Проснешься, бывало, среди ночи — жили мы всюду вместе, а Витя лежит с открытыми глаза­ми, думает о чем-то...

Когда он закончил играть, «Динамо» не побеспокоилось, и ему пришлось трудоустраиваться самому. Аничкин пошел рабо­тать в военную организацию. А что такое для спортсмена-игро- вика, привыкшего к относительно свободному распорядку, бу­магами шелестеть с 9 до 18? Последний раз я видел Витю за несколько дней до его неожиданной кончины. Выглядел он хо­рошо, занимался устройством на тренерскую работу. Насколь­ко мне известно, он умер на следующее утро после того, как отмечался день рождения его отца. Будто бы опохмелился бу­тылкой пива, и схватило сердце. По другой версии причиной смерти стал обширный инфаркт — следствие ссоры с отцом. Виктору было только 33 года.

— Возраст Христа...

— Бесков отчислил Аничкина из «Динамо», когда тому бы­ло 30. Мне — на год больше. То, что мы еще могли принести пользу команде, Константина Ивановича, видимо, не интере­совало. Отношения у нас после того, что случилось в 1969-м и 1970-м, испортились окончательно. В «борьбе» с нами он сумел привлечь на свою сторону самого авторитетного человека в ко­манде — Льва Яшина. Клинья между нами вбивал по-разному. Доходило до смешного. На каком-то собрании Бесков вдруг говорит: «К тебе, Лев Иванович, все в команде по имени-отче­ству обращаются, один Маслов Левой зовет». «Если я в игре буду его Львом Ивановичем называть, — отвечаю, — мяч может в воротах оказаться. За полем — пожалуйста, коль это необхо­димо». Пусть не поссорить, но развести нас с Яшиным, как говорится, по разным углам Бескову в итоге удалось.

Незадолго до кончины Льва Ивановича Вячеслав Соловьев передал мне, что Яшин ждет моего звонка. Я, естественно, по­звонил и был очень растроган, когда услышал, что он сожалеет об охлаждении наших отношений, что люди, столько лет защи­щавшие цвета «Динамо», не должны поддаваться сиюминут­ным эмоциям и отдаляться друг от друга...

— Вы играли вместе десять сезонов, но на прощальном матче Яшина в 1971-м, когда в Лужниках встречались сборная «Динамо» и сборная мира, вас с Аничкиным на поле не оказалось...

— Нам, конечно, было обидно. Тем более, что за «Динамо» играли в числе прочих и совсем молодые ребята — Гребнев, Веремеев, Манучар Мачаидзе, не имевшие к этому торжеству пря­мого отношения. Хорошо, что о Численко вспомнили. Но это была инициатива самого Яшина. Мы с Витей в тот момент вре­менно были вне команды. Наказали нас за то, что в Ташкенте после первого матча сезона отметили мой успех на хоккейном чемпионате мира.

Раз мы говорим об игроках «Динамо», начинать нужно было, конечно, с Яшина. Не сделал этого только по одной причине: написано и сказано о нем столько, что мне и добавить нечего. Вратари — люди особые, как правило, погруженные в себя. Разговорчивыми, оживленными они бывают редко, их внутрен­ний мир мал° кому доступен, а в банальных описаниях смысла не вижу.

Для любого человека, и для спортсмена в частности, очень важна правильная самооценка. Если она завышена — проблем не избежать. Мало кто в футболе достиг таких высот как Яшин, но он всегда оставался скромным человеком. Хорошо помню рассказ Льва о поездке в Англию в 1963-м, где он защищал ворота сборной ФИФА в матче с английской сборной. Призна­юсь, что лучшей игры вратаря мне видеть не приходилось. Но бравировать своим успехом Яшин не стал. Делился впечатлени­ями о чем угодно, но не о самом матче. Когда мы стали допы­тываться, как он ухитрился парировать удар Гривса в упор, Яшин только лоб потер: «Как я там оказался, ей-богу, ребята, не знаю...»

Известный вратарь Владимир Маслаченко, которого я ува­жаю и как футболиста, и как телекомментатора, любит вспоми­нать, что в матче «Спартака» с белградским ОФК он отразил два пенальти. Это, конечно, редкая вратарская удача, но играли команды в 1/16 Кубка кубков. У каждого свой пик...

— Если мы заговорили о вратарях, давайте упомянем и других стражей ворот «Динамо», с которыми вы играли...

— Назову, пожалуй, пятерых — Владимир Беляев, Михаил Скоков, Александр Ракитский, Валерий Балясников и Владимир Пильгуй. Дабы воздать должное Беляеву, скажу, что в «Рамке» он играл сильнее Яшина, но в игре вратаря это опре­деляет далеко не все. Беляева, видимо, устраивала роль дублера, а тренеров — то, что в их распоряжении всегда были два классных вратаря. Думаю, что и деньги они получали одина­ковые.

Вратаря характеризует не только уровень мастерства, но и то, как воспринимает его команда. Миша Скоков был вратарем удачливым, ребята ему доверяли. Помню, как в перерыве фи­нального матча на Кубок с ЦСКА в 1967-м Бесков почему-то меня спросил: «Что скажешь, если выпущу вашего “пожилого”, и своего “молодого”?»

Это он Скокова и Володю Козлова имел в виду. В следую­щем году Миша, поняв, что в качестве дублера Яшина Бесков делает ставку на Ракитского, перешел в «Торпедо». И надо же случиться такому совпадению, что он вновь сыграл в победном кубковом финале, выйдя на замену Анзору Кавазашвили...

У Валерия Балясникова вратарская судьба складывалась не­легко. После неудачного кубкового матча с ленинградским «Динамо» в 1965-м он был отчислен, но в ходе сезона 1968 года Балясникова вернули, и в нескольких матчах он нас выручил. Правда, с появлением Пильгуя надолго застрял в дубле и был вновь вынужден уйти.

Владимир Пильгуй обладал отличными данными. По быст­роте реакции, прыгучести, мягкости движений он был близок к таким уникумам как киевлянин Банников и Кавазашвили. Иг­рал он, однако, неровно. Мог один матч спасти, а в другом допустить роковую ошибку. Достаточно игру в Ташкенте вспомнить — в 1970-м. Став опытнее, Пильгуй выдал хороший сезон в 1973 году, когда стал основным в сборной.

Неустойчивой психикой отличался по молодости лет и Саша Ракитский, которого считали наследником Яшина. Он также мог взять мертвый мяч, но в простых ситуациях совершал ошибки, паниковал. Карьеру в «Динамо» ему сломал матч с «Торпедо» в 1968-м, когда Ракитский вдруг отказался выйти на поле. Почему это произошло, я так и не понял, но пришлось раздеваться из запаса неопытному Олегу Иванову. Напряжения игры новичок не выдержал, и запустил все, что в его ворота летело. Проиграли 3:5. Эдик Стрельцов даже головой забил.

— В чем, кстати, причина того, что Стрельцов редко забивал головой? Вспомнить можно еще разве что гол в ворота австрий­цев в отборочном матче чемпионата Европы в 1967-м, когда наша сборная взят верх со счетом 4:3...

— И тоже, как в той игре с «Торпедо», забил он без прыжка. Двигался к воротам, и мяч после подачи Бышовца сам, как го­ворится, его голову нашел. Хотя болельщикам понравилось — Эдик все на поле делал артистично. Думаю, что выпрыгивать ему не позволяло плоскостопие, да и вес лишний уже мешал. Сергей Сергеевич Сальников как-то изрек, что головой не играют только трусы. Мне это запомнилось, но в случае со Стрельцовым такое определение не годится.

— Вы тоже головой забивали не много, но один гол динамовские болельщики частенько вспоминают — в четвертьфинале Кубка 1967 года. На последней минуте матча с «Торпедо» вы в броске послали мяч в сетку ворот Кавазашвшш...

— Похожий гол забил и в 1968-м — в Куйбышеве. Но для меня это, конечно, эпизоды были. В «Динамо» лучше других головой играли Аничкин и Авруцкий.

— Последнего Бесков отчислил в ходе сезона 1971 года, когда ему — игроку олимпийской сборной — было всего 27 лет...

— Авруцкий был талантливым футболистом. Пробить мог и с правой ноги, и с левой. С лета умел забивать. Но играл по настроению. Юре, как и Фадееву с Николаевым, спортивной злости не хватало, какого-то внутреннего стержня, позволяв­шего трудности преодолевать. Бесков ставку делал на Козло­ва, поэтому, когда молодые начали подпирать, убрал сначала Вшивцева, а потом и Авруцкого.

— Оба они после «Динамо» найти себя в других командах не смогли...

— В этой связи можно и других назвать — Глотова, Фадеева, Штапова, которому и 26 не исполнилось, когда Бесков его от­числил. Юра Вшивцев, как мне казалось, мог и сотню рывков вхолостую сделать. А после сто первого — забить. Вроде и не видно его было на поле, но в нужный момент Юра всегда на месте оказывался. В командном механизме такой винтик необ­ходим.

В 1967 году в «Динамо» был еще один футболист, чью полез­ность лишь специалисты видели. Володя Дудко в полузащите слева играл. Он не только за себя, но и за Гусарова успевал в обороне отрабатывать. В тех матчах, когда Дудко выходил на поле, игра у команды хорошо получалась.

— Геннадий Гусаров в том сезоне из нападения перешел в сред­нюю линию, став диспетчером...

— Это место ему Бесков нашел. Гена все исполнял на высо­ком уровне. Мяч партнерам выкладывал с бильярдной точнос­тью. Не просто так мы его «профессором» называли.

— Во втором круге чемпионата 1967 года в нападении чаще других играли Численко, Козлов и Еврюжихин...

— Разного класса игроки, хотя по-своему все интересные. Игорь Численко много лет стабильно играл не только за «Дина­мо», но и за сборную. Имел все, что нападающему требуется — скорость, удар, голевое чутье. Но мастерства и у других хватало. Игорю помогал спортивный характер — он ничего не боялся. Чем злее был защитник, который его .-держал, тем с большим азартом «Число» шел вперед.

Человек он был, конечно, своеобразный. На месте не мог и минуты высидеть. Заходит к нам с Аничкиным что-нибудь рас­сказать и обязательно комнату шагами меряет. Вечно его, не­угомонного, куда-то тянуло. Была у Игоря еще одна особен­ность. Стоило ему прекратить пьянки-гулянки, как игра разла­живалась. Любой должен лучше себя чувствовать, когда за собой следить начинает, а у Численко все наоборот выходило.

— Образцом в плане поведения и отношения к тренировкам был Владимир Козлов, которого Бесков всюду ставил в пример...

— Тут двух мнений быть не может. Володя к своей подготов­ке относился очень ответственно. Когда я отмечал, что его по­явление отрицательно сказалось на игре команды, то это твор­ческой стороны дела касалось. На Козлова, кстати, никто не обижался. Не его же вина, что Бесков в него влюбился. Добро­желательный, порядочный, он со всеми держался ровно, но, как бы это деликатнее выразиться, был немного не от мира сего.

Умением обращаться с мячом, техникой обводки Володя выделялся. Но когда он, приняв мяч, начинал его подбрасы­вать, то не только атаку замедлял, но и уязвимым для соперни­ков становился. Любой толчок, даже без нарушения правил, приводил к тому, что Козлов оказывался на траве. Обладай он большей работоспособностью, мог бы принести пользу в полу­защите.

— Именно так произошло с Геннадием Еврюжихиным, который благодаря этому продлил футбольную карьеру...

— Нестандартный был игрок. По скоростным данным Еврюжихин всех в команде превосходил. Со временем научился резаные передачи делать, штрафные хорошо бил. У Гены за годы выступлений ни одной травмы, по-моему, не было. Да и откуда им быть, если защитник, образно говоря, и палкой его достать не мог. На чужом поле мы фактически вдесятером иг­рали. Все ребята шли в стыки, в подкатах стелились, а Еврюжихин только подпрыгивал, когда соперника видел. Я его не раз спрашивал: «Почему ты, Гена, считаешь, что мои ноги дешевле твоих? Боишься играть на выезде, так и скажи. Другой вый­дет...»

Настоящей конкуренции на своем месте он не испытывал. Володю Ларина, который также на левом краю играл, Бесков перевел в полузащиту. Они дружили, жили в одной комнате. Ларин принимал все, скажем так, правила общежития. Если Еврюжихин нарушал режим, а делал он это нередко, его моло­дой сосед старался не отставать. Особенно на пиво налегал. Еврюжихин сухой был, а Ларин стал быстро вес набирать. Ког­да в 1973-м мы с ним пересеклись в вологодском «Динамо», он уже еле двигался. И это в 25 лет...

Ларин обладал уникальным по силе ударом с правой ноги. Думаю, что в нашем футболе так никто не бил. Мощью ударов отличались Хурцилава, Гена Красницкий из «Пахтакора», Вадим Степанов из «Кайрата». Можно Численко вспомнить, спартаковца Николая Осянина, киевлян Андрея Бибу и Йожефа Сабо, но Володя Ларин бил сильнее.

— Раз вы, Bалepuй Павлович, вспомншш о Ларине, значит, можно переходить к тем сезонам, когда он играл...

— На чемпионате 1968 года надолго останавливаться, навер­ное, не стоит. Первый круг мы сыграли очень неудачно — че­тырнадцатое место заняли. Второй «Динамо» выиграло, но в итоге финишировало только пятым. Через год команда подня­лась на одно место выше, но тот чемпионат мне не результатом запомнился.

Начали мы вновь неудачно. Перед матчем в Свердловске, куда команда приехала после поражения в Куйбышеве от аут­сайдера «Крыльев Советов», шли в своей подгруппе предпос­ледними. Бескова на установке не было, а от его помощника Голодца мы узнали, что вроде бы уже есть решение о снятии Константина Ивановича. В Свердловске «Динамо» выиграло. Единственный гол незадолго до конца забил я. По приезде в Москву на встрече с руководством попросили, чтобы Бескова оставили.

Следующие два матча — у «Черноморца» и «Зари» — «Дина­мо» также выиграло. В каждом из них мне удавалось открыть счет. Затем после двух поражений победили «Арарат». В этой встрече единственный мяч провел Витя Аничкин. На этих дета­лях я только для того задержался, чтобы показать, что мы с Аничкиным кое-что для команды в тот период сделали.

Перед заключительным матчем предварительного турнира в Москве с бакинским «Нефтчи» «Динамо» с 17 очками находи­лось в подгруппе на четвертом месте. Чтобы продолжить борьбу за медали, нужно было занять место не ниже седьмого. Бакин­цу имели 16 очков, столько же сколько «Заря» и «Арарат». Еще на очко меньше было на счету «Черноморца». Этот расклад я хорошо запомнил. В последнем туре одесситы играли в Сверд­ловске, «Заря» в Москве встречалась с, ЦСКА, а «Арарат» на выезде с киевским «Динамо».

За два дня до нашего матча «Черноморец» победил «Уралмаш», а «Заря» сыграла вничью с армейцами. У них стало по 17 очков. Что мы должны были делать? Играть на победу с рис­ком проиграть, после чего в случае выигрыша «Арарата» за­ниматься унизительными подсчетами во взаимоотношениях с «Зарей» и «Черноморцем»?

— Как было решено действовать?

— В таких ситуациях нужно о своих интересах думать, а не терзаться сомнениями. Далеко за примером ходить не надо. На чемпионате Европы 2004 года сборные Швеции и Дании в зак­лючительном туре фуппового турнира сыграли вничью — 2:2, что позволило обеим пройти дальше, оставив за бортом италь­янцев. Любой другой результат, даже ничейный, был, как изве­стно, в пользу сборной Италии.

Наши тренеры в 1969-м ничего не просчитали и никаких шагов не предприняли. Разбираться пришлось игрокам. Договорились с бакинцами, что сыграем вничью. Найти общий язык нам было нетрудно — со многими футболистами «Нефтчи» мы много лет достаточно тесно общались, к тому же за «Динамо» в том году играл приглашенный из Баку Валерий Гаджиев.

В Москву, чтобы навести справки, приехал Александр Семе­нович Пономарев, который тогда возглавлял «Арарат». Накану­не матча мы с Аничкиным встретились с ним у Дерюгина дома, и честно сказали, что существует договоренность с «Нефтчи». Пономарев был, конечно, расстроен. Такой исход оставлял ереванцам только одну возможность попадания в семерку: по­беждать в Киеве.

— Кто из игроков бш в курсе событий?

— Все, кроме Яшина и Козлова. Льву говорить не стали, решив, что его репутация должна оставаться безупречной, а Во­лодю Козлова посвящать в детали было бесполезно — он бы все равно ничего не понял.

— Неужели, никто из тренеров ничего не знал?

— Ни сном, ни духом. Даже Юрий Константинович Кузне­цов, который вырос в Баку и много лет там играл. Когда срав­нительно недавно напомнил ему ту ситуацию, он немало уди­вился: «Разве так было?»

Первый тайм мы выиграли 2:0, во втором пропустили два мяча, и к общему удовольствию матч завершился вничью — 2:2. Тренерам, конечно, все ясно стало, к тому же, как рассказыва­ли, в перерыве Пономарев в служебной ложе сообщил все, что ему было известно. Разъяренный Бесков потребовал немедлен­ного разбирательства на базе в Новогорске. Приехал туда, при­хватив корреспондента «Советского спорта» Олега Кучеренко. Узнав, что мы с Витей куда-то отлучались, тут же во всеуслы­шание заявил: «Вы ездили деньги получать!» На самом же деле мы подбросили Зыкова на Белорусский вокзал и вернулись об­ратно. Константин Иванович начал распекать Витю Аничкина как капитана команды. Смотрю, они друг на друга наскакивают как два петуха. Пришлось и мне вмешаться. Кончилось все тем, что получили пять суток гауптвахты с формулировкой «за ос­корбление старшего по званию».

— Отправшшсь, как говорится, по местам боевой славы — вслед за Численко...

— Оказалось хуже. Игорь рассказывал, что в основном про­водил время в бильярдной. Нам же пришлось все тяготы арес­тантской жизни испытать. Сидели в камере на двоих, койки днем убирались, кормили какой-то баландой. Разве что выводи­ли в лесок на прогулку.

— Набрались впечатлений...

— Одну увиденную сценку из армейской жизни могу пере­сказать, навсегда запомнил. Не подумайте, что анекдот. Идет по дорожке сержант, никого не трогает. Навстречу ему старши­на. От сержанта пух и перья полетели. Закончив разнос, стар­шина с сознанием выполненного долга двинулся по своим де­лам. Сталкивается нос к носу с младшим лейтенантом. Сам получает по первое число. Не успел младший лейтенант сделать несколько шагов, как из-за угла появляется капитан. Достается уже младшему лейтенанту. Со стороны наблюдать — никакой театр не нужен. Мы с Витей, когда эту историю вспоминали, хохотали до упаду.

— Как вас после «отсидки» приняли в команде?

— Нормально. А в чем мы были неправы? Бесков, конечно, от нас нос воротил. Витю из капитанов до конца сезона разжа­ловали. Яшин понятно, почему разозлился. Он, когда бакинцы голы забивали, в обоих случаях помочь не сумел. Да и могло ли быть иначе, если защитники «калитку» открывали? Думал, вид­но, что команду подвел, переживат, а оказалось напрасно. Че­рез пару недель «Динамо» разгромило в Москве тбилисских од­ноклубников — 4:1. Мне вновь удалось открыть счет. Обычные будни потекли...

— Праздника не получшюсь, к сожалению, и в следующем году...

— Сезон 1970 года особняком стоит. Весь чемпионат мы шли здорово. Были, конечно, отдельные неудачи, но у кого их не случается. Крупно проиграли «Спартаку» — 1:4. С «Пахтако- ром», у которого в гостях 4:0 выиграли, дома в сентябре, когда нельзя было очки терять, вничью сыграли. Нам тогда ответный гол динамовский воспитанник Боря Леонов забил. Очень важ­ный матч проиграли на своем поле за шесть туров до конца «Шахтеру» — 1:2. Витя Аничкин открыл счет, но в начале вто­рого тайма горняки два подряд забили. Сначала Пильгуй не­удачно отбил штрафной, а затем Козинкевич нас похоронил.

Но и хороших игр было немало. Трижды у киевского «Дина­мо» выиграли. Два раза в чемпионате и в полуфинале Кубка. В кубковом финале тбилисцев победили — 2:1.

Большую часть чемпионата мы лидировали. Основными конкурентами во втором круге были ЦСКА и «Спартак». Володя Федотов, который уже зятем Бескова стал, мне потом рас­сказывал, что наш главный тренер не армейцев, а «Спартак» в первую очередь опасался. Особенно, когда спартаковцы в начале августа у ЦСКА выиграли.

— Не предполагали, что ЦСКА вас на финише догонит ?

— Это Бесков так, видимо, считал, а мы могли только «Шах­теру» спасибо сказать, что он следом за нами и у армейцев вы­играл. Сыграв вничью со «Спартаком», последние четыре матча прошли без потерь. Но и ЦСКА только очко в Минске оставил. В итоге обе команды набрали по 45 очков.

— Случались в вашей спортивной жизни события по значимос­ти и накалу сравнимые с матчами с ЦСКА за чемпионское звание?

— Сложно ответить. В футболе, наверное, нет. В хоккее бы­вало — на чемпионатах мира, когда со шведами за первенство бились. Но резонанс, конечно, не тот был. Как мы тогда в Таш­кенте армейцев «отпустили»?! Сколько лет прошло, а вспом­нишь — дрожь пробирает. Да еще Бесков масла в огонь под­лил...

— Какие у него могли возникнуть основания обвинить вас с Аничкиным и Еврюжихина в сдаче матча ?

— Плод воспаленного воображения! Придумал, что мы «по­дыграли» московским картежникам, сделавшим крупные став на ЦСКА в подпольном тотализаторе. Зачем нам тогда было из кожи вон лезть, два дня подряд мучиться?! Бесков ведь и дальше пошел. Через два месяца после Ташкента «Динамо» на своем поле проиграло в хоккей свердловскому СКА — 3:4. Мы вели во втором тайме 3:1 — я как раз третий забил, но при счете 3:2 на последних минутах два мяча пропустили. Досадно бы­ло — словами не передать! Так он своему другу Трофимову пос­ле игры ту же песню запел: «Они, Вася, не просто так проиг­рали...»

Лучше бы Константин Иванович в себе покопался, свои ошибки вспомнил. Во время повторного матча его так трясло, что, приняв с Яшиным в перерыве изрядную дозу коньяка, сна­чала сигару курил на скамейке, а потом куда-то в сторону подался, оставив Голодца игрой руководить. Тот, естественно, за­мены сделать побоялся. Хотя, помню, еще в раздевалке Бесков у меня интересовался, не нужно ли кого-то менять.

— Так нужны бьиш замены шш нет?

— В перерыве — нет, а когда в середине второго тайма Юра Авруцкий выдохся, необходимы. Можно было и Еврюжихина заменить, он тоже активность снизил.

— Почему все же «Динамо» проиграло ? Как вам теперь, по про­шествии многих лет, это видится ?

— Причин несколько было, только что их перечисление те­перь даст? Играть два дня подряд, а первый матч был еше и с дополнительным временем, очень тяжело. К тому же в Таш­кенте даже в начале декабря было душно. Вполне допускаю, что у армейцев осталось больше сил. Потерь в составе после первого матча у них не было, а у нас выбыли из строя Штапов и игравший в полузащите Юрий Семин.

Вместо Семина вышел Николай Антоневич — центральный защитник, который в том чемпионате ни разу не сыграл за «ос­нову». Замена, конечно, далеко не равноценная, но как ни странно именно он мог все решить. В начале второго тайма сильный удар Антоневича пришелся в крестовину, а перед вто­рым голом в наши ворота, Коля из выгодной позиции низом послал мяч в дальний угол и тот едва штангу не задел...

— Ошично помню этот момент. Счет бьы 3:1 в пользу «Дина­мо», и воспитанник ЦСКА Антоневич мог «приговорить» бывших одноклубников...

— Мне не раз приходилось держать ведущего игрока армей­цев Владимира Федотова, и, по мнению тренеров, с заданием я справлялся. На установке перед повторной встречей мы дого­ворились, что если «Динамо» будет проигрывать, то опекой Фе­дотова займется молодой Женя Жуков, а я выдвинусь вперед, в помощь нападающим. После того, как Дударенко открыл счет, так и было сделано. Ход игры удалось переломить. В течение шести минут счет стал 3:1 в нашу пользу. Первый гол забил уда­ром издали Жуков. Еврюжихину и мне удалось отличиться при помощи Авруцкого, который был очень активен.