Из жизни императрицы Цыси. 1835–1908

СМЕРТЬ ИМПЕРАТОРА СЯНЬФЭНА

В 1860 году, во время второй «опиумной» войны, когда англо-французская армия вторглась в Пекин, Сяньфэн вместе с императрицей, Цыси и наследником бежали в одну из деревушек провинции Жэхэ. Через год Сяньфэн умер там, будто бы от болезни, но какой — никто не знает. В «Сказании о тринадцати маньчжурских императорах» подчеркивается, что эту болезнь усугубила Цыси:

«Весной император с наложницами часто пил вино и катался на так называемых драконовых лодках. Сяньфэн чувствовал себя еще не совсем здоровым, однако решился сесть в специальную расписную лодку, и служанки, стоявшие на берегу пруда, разом закричали: "Счастливого причала!“. По обычаю, они должны были кричать это до тех пор, пока лодка повелителя не пристанет к берегу, иначе может случиться беда. Поверье забавное, но разрешавшее вволю пошуметь, чем с радостью воспользовался и малолетний наследник. Драгоценная наложница Орхидея, захватив наиболее близких себе наложниц, села в другую расписную лодку и тут обнаружила рядом с ней маленькую лодочку, в каких она каталась еще на юге. Вспомнив былое, Орхидея перепрыгнула в лодочку, взялась за весло и поплыла.

— О, как интересно! — воскликнул увидевший это Сяньфэн. — Я тоже хочу с тобой покататься.

Орхидея причалила к его лодке, император встал на борт, шагнул, но так неловко, что лодочка начала отходить в сторону. Ослабевшие от болезни ноги не выдержали, разъехались, и монарх упал в пруд.

— Спасите! — завизжали все служанки.

Императрица, сидевшая в каюте, испуганно выбежала. Пруд, на счастье, оказался мелким, и его величество погрузился только по плечи. Семь или восемь евнухов бросились в воду и, вытащив повелителя, отнесли его в первую попавшуюся беседку, где ему срочно сменили платье. А неосторожную драгоценную наложницу императрица приказала отправить в заточение.

После этого Сяньфэн снова заболел. Императрица ухаживала за ним днем и ночью, и только глубокой осенью он поправился».

При тех методах лечения, которые применялись в китайских дворцах, даже обыкновенная простуда могла привести к смертельному исходу. И дело тут не в низком уровне китайской медицины, а в церемониях и ограничениях. Придворные врачи должны были во всем руководствоваться старинной книгой «Высочайше утвержденное златое зерцало врачевания монархов». Спорить с ней запрещалось. На следующий день после первого посещения врачу полагалось вновь осмотреть больного и обязательно прописать ему новое лекарство, но не слишком отличающееся от прежнего. Главное было сделать все «по правилам», выписать два-три рецепта, и на этом лечение, в сущности, кончалось.

В эпизоде с лодкой поведение Орхидеи нарисовано просто как неосмотрительное, хотя оно могло быть и сознательным. А многие авторы прямо утверждают, что Цыси убила Сяньфэна, чтобы стать регентшей при своем сыне (?) Тунчжи. По мнению Ле Су, наложница отравила монарха стрихнином, по версии Сюй Сяотяня — «лишь» поощряла его в курении опиума, а Коллис и Холдейн предполагают, что она использовала для отравления посредников. Даже Блэнд и Бэкхауз, нередко вступающиеся за Цыси, замечают, что смерть Сяньфэна явно была ускорена.

Сяньфэн и сам не очень доверял своей честолюбивой наложнице и, согласно ряду источников, оставил императрице Цыань указ, позволявший ей в любую минуту казнить Цыси. По другим сведениям, монарх подписал подготовленный министром Су Шунем указ о «даровании» Орхидее самоубийства, чтобы ее душа всегда могла быть вместе с ним, Сяньфэном. В книге Хасси живо рассказывается, как Цыси выкрала этот указ из-под подушки умирающего, но более распространена версия о том, что наложница похитила лишь императорские печати — отчасти поэтому Су Шунь и не смог заверить бесценный указ, не сумел устранить Цыси, а она, напротив, расправилась с министром.

Последней версии не отрицает и П. Бак, однако придает ей сентиментально-героический оттенок, заявляя, что Орхидея действовала во спасение наследника. Даже если на минуту забыть о том, действительно ли Тунчжи был сыном Цыси, не может быть ничего ошибочнее, чем искать в ее характере сантименты. Гораздо уместнее тут иронические ноты, прозвучавшие в одном из самых первых европейских откликов на деятельность Орхидеи. Когда умер Сяньфэн, то, по словам английской газеты «Таймс», «на сцену выступили все обычные dramatis personae (действующие лица) восточных дворов: вдовствующая императрица, императрица-мать, малолетний император, целая шайка вельмож, приверженных старине, и т. д.». «Императрица-мать», материнство которой к тому же весьма сомнительно, — это и есть Цыси.

В давние времена после смерти китайских императоров иногда правили матери малолетних наследников, однако другие их родственники при этом часто оттеснялись от власти. Не желая повторять такого опасного для мужчин прецедента, маньчжуры еще в XVII веке установили закон, согласно которому императрицы не могли быть регентшами. Правда, позднее Цыси дважды преступила этот закон, но сразу после смерти мужа ей и Цыань удалось добиться только почетного звания Великих императриц, то есть матерей царствующего монарха, а править начал регентский совет из князей и сановников. Основная борьба за власть была еще впереди,