Изнутри векового покоя
мы
это завтрашняя скульптура
(узкая дорожка муравьёв
спускается на волосы
пятная патиной пыли сердце)
Ты и я
завтрашняя статуя
В руках у нас нет цветка
книги ружья
нет потертого престола где можно умереть
заколотого готического монстра у ног
(Все сны — из камня или бронзы
нет мои — из соломы или бумаги)
Ты и я
барельеф (фриз украшает низ)[5]
нас выставляют напоказ трогают продают
используют богачи
и мёртвые уже наводнившие
пьедестал статуй
Ты и я
эллиптичны в сексе
вчера кричала на твоей груди
сегодня секрет в моем чреве
не наследующие от теней
уже без жестов
завтрашняя скульптура
Дома́ — дочери ночи
Утром они просто дома
Ночью простирают руки ввысь
дымятся уходя
Смыкают веки
пересекают большие пространства
облаками ли кораблями
Дома плывут в ночи
на приливной речной волне
Они гораздо послушней
чем дети
Под штукатуркой замыкаются
Задумчивые
Пытаются говорить с нами
в безмолвии
голосом черепиц наклонных
Клялась всегда блюсти невинность
Опустила на глаза ставни
Кормилась пауками
Сыростью
косыми лучами солнца
Если её касались спасалась бегством
если отворяли двери
скрывала свой пол
Рухнула в экстазе лета
размытая светом мужского солнца
(Пожар сожрал фундамент
Вскоре источил ей чрево)
Говорит что глаз узрит:
— Да, в полночь
когда ветер шарил по шторам
когда темно выходили из кино
(Пожар опоясал её Пуб-лич-но)
И она поёт своё:
«В сумерки много мошек на стёклах мёртвых
Над уровнем моря»
(Над часами потрескивают резцы
пальцы пламени сверкают серебром)
и она ведёт речь о зеркалах:
«У зеркал удостоверю
есть вертящиеся двери
стёкла окон эпатажем
искажают все пейзажи»
(Пожар возбуждает антенны мгновенно
Забывши жестокое тело
Мужское
Пребывает в покое: в своём жилище)
Ждёт Она ждёт Не говорит уже
В пылающей круговерти
ждёт смерти
Могут играть по воскресеньям
на прогулку выйти из проулка
глянуть вполглазка улиц-не-пересекать
играть отраженьями в стёклах оконных
(или брильянтом)
стучать дверьми несильно
скользить перилами
немножко
целовать лапки паукам
и кошкам
Была безумная на углу
Принимала народ в любое время
Разваливалась и
видели её соблазнённой путаны
крысы гнёзда аистов с крыши
свистки поездов пьяные рояли
свет фонарей голоса лесных зверей
«Я знаю что такое улица — говорит дом
То чему негде остаться
на ночь»
Воз — дух
Это самый высокий дом
— самый богатый —
в этом селе
Была единственной
провожавшей мёртвого
удержали хотела уйти
ещё кричит не подымая век:
(слышишь?)
«Под этой крышей жил человек
год за годом
Под этой крышей одинокий умер»
Об этой говорили газеты
Нет стыда
Раздевается не вовремя для любовника:
Вот отхожие места тайники разные постели грязные
Утром рано у неё бельё
на полу веранды
та что не хотела стен
та что не хотела штор из льняных волокон
слуховых окон
чтоб входили-выходили моря-приливы
беглецы
та что была просто домом
открытое одиночество
а не любые бесконечные «четырестены»
Жестко моё дерево как железо
Под моею крышей беременных били
по ночам рыдали в комнатах моих
проклята я проклята ох как мне непросто
Призраки окружают черепа
Смотрят на меня караульные плюют на пол
мой пол из железобетона
Взываю к землетрясению укрой меня
унеси меня ветер избавитель
с ненавистью засну проснусь с ненавистью
душа разрушается час-от-часу
сотрясаются стены до костей
тесно как тесно в тёмной тревоге
куда-то уходит коридор
Кто обмоет меня перед смертью?
Кто воскурит благовония надо мною мёртвой?
Меня, мёртвое жилище, кто оплачет?
Сорвешь маску
Твоюуумаску
О двойственная знаю из негашёной извести
твояаамаска
твёрже чем этот ноготь
и страшнее
чем этот ноготь на пальце
Равны кирпичи в стене и в печи
Дому — мозг меж домами — мост
скажут
«лицо этого дома его лицо говорю
настоящее в крови»
Улица
угроза
раз — ли —
вал-ась
наклон
на вы
— ворот
в стихи — ю
суици-
— да
Выбирай — те
чтобы выйти
час пик
безумный
час — вне
закона
вы —
бросьте
в пейзаж за —
— оконный
дом
напрасную
пристань
живущих
в нём