Из прошлого

Глава 33

Наступила ночь. Земля дышала теплом. Море и небо, звезды и вода перемешались, и люди заснули. Но были и такие, кто не мог сомкнуть глаз из-за тяжести на сердце, из-за беспокойных мыслей, нескончаемой чередой проплывающих в усталой голове. Иные и уснули бы, но боялись ночных кошмаров. Другие не спали, потому что их ждали дела, которые требовали покрова ночи.

Мари Боннет не спала. Она была очень довольна и горда собой. Понятно, что такие дела должны совершаться в тайне. Их нельзя обсуждать на улице, на пляже, в кафе.

И она сумела проявить должную ловкость, ум и осторожность. Самое главное — сохранить в тайне встречу двух заинтересованных лиц. Тайна — вот главное условие безопасности. С Хосе просто. Встреча с любовником может грозить девушке лишь небольшими неприятностями, но с этим человеком все обстоит иначе. Ведь в Клифтоне любая встреча порождает массу толков.

Так что свидание должно быть тайным. Но если тот человек ожидает, что Мари Боннет, осторожная Мари Боннет встретится с ним, к примеру, на скале, где достаточно легкого толчка — и полетишь вниз, или на пляже, а то и в самом пляжном домике, где уже погиб один человек… Нет, пет и нет! Она не малое дитя! Знает, как обезопасить себя. Из дому пи на шаг! Можно поговорить через окно. Да и о чем особенно говорить? Она видела то, что видела. Либо ей заплатят, либо она пойдет в полицию. Купюрами по фунту стерлингов, и не позже чем через неделю. А как и где — об этом они договорятся при встрече.

Часы на церкви Святого Марка пробили двенадцать.

Через полчаса в окно столовой постучат. Мари откроет его.

Не широко, конечно, в этом нет необходимости. Слегка приподнимет старинную раму, немного поговорит, и все будет в порядке. Комната миссис Эннинг выходит на море, мисс Эннинг — на другую сторону. А на эту — только одна занятая сейчас комната. Ее снимает старая мисс Крауч, которая, хоть дом рухни, ничего не услышит.

Двадцать пять минут первого Мари в одних чулках спустилась вниз. Шторы в столовой не были задернуты, и в темноте комнаты отчетливо выделялись два больших окна.

Мари обошла стол, подошла к левому окну и отодвинула задвижку. Она проделывала это не раз и научилась открывать ее бесшумно. Бесшумно отодвинула задвижку, бесшумно потянула за шнур, подняла раму — не сильно, чуть больше фута от подоконника. Достаточно, чтобы поговорить.

Но если кому-то вздумается пролезть в окно, можно будет легко опустить раму. Мари Боннет умеет позаботиться о себе.

Снаружи повеяло прохладой. Мари опустилась перед окном на колени. Голова ее как раз оказалась на уровне открытого пространства. Если с наружной стороны человек тоже станет на колени или пригнется, можно будет поговорить. И шума никакого! Разговор будет короткий Она скажет, что ей нужно, и другому ничего не останется, как согласиться. Этот человек заплатит любую сумму. Это цена жизни убийцы.

Мари задумалась, достаточно ли она собирается запросить. Хотя… если назначить слишком высокую цену, дело может затянуться. Лучше ограничиться той, которую она уже решила назвать, а потом будет видно… Возможно, она еще воспользуется этим источником. Когда блюдо слишком аппетитно, непременно захочется добавки.

В тишине отчетливо и резко прозвучали два удара колокола с церкви Святого Марка. Прошло полчаса. Эти часы всегда били громко, но сейчас Мари показалось, что они разбудят весь дом. Едва умолк звон, как с другой стороны окна ровный низкий голос произнес:

— Вы здесь?

Мари невольно отшатнулась. Бой часов испугал ее, а этот голос, раздавшийся так неожиданно, напугал еще больше. Она ожидала услышать шаги, шорох нащупывающей подоконник руки, учащенное дыхание. Но ничего этого не было, совершенно ничего, только возникший вдруг, словно из ниоткуда, спокойный голос.

Он снова повторил тот же вопрос, и Мари сразу опомнилась, разозлившись, что ведет себя как испугавшийся темноты ребенок.

— Да, здесь, — ответила она. — Надо торопиться.

Нельзя, чтобы нас увидели.

— Да, — сказал голос:

— Вы требуете денег. За что?

— Я уже говорила, я видела вас в среду ночью.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Понимаете. Иначе вы не пришли бы сюда. Я видела вас в домике.

— Не понимаю, о чем вы.

— Очень хорошо понимаете. Вы стояли в углу, когда Хосе вошел. Он встал на колени, с фонарем в руках. Когда он зажег его, свет упал вам на лицо. Вы стояли в углу, где висели полотенца. Меня вы не видели, я стояла сзади, снаружи. Вы думали, что он не видит вас, что вы скрыты полотенцами.

— Он и не видел меня.

— Может быть. Но я-то вас видела, и меня мучает совесть, что я не сказала об этом полиции.

— Ну, о совести вашей давайте лучше не будем говорить. Ладно, я заплачу вам. Сколько вы хотите?

Мари на мгновение задумалась, а потом назвала сумму гораздо больше той, которую собиралась просить — Тысячу фунтов, — сказала она, ожидая возражений.

Но голос ответил так спокойно, словно она попросила денег на проезд в автобусе:

— Хорошо, вы получите их. Я хочу покончить с этим раз и навсегда. Это будет последняя встреча.

Последняя! Это еще как сказать! Мари улыбнулась в темноте:

— Договорились.

— Тогда покончим с этим сейчас. Деньги со мной. Никаких встреч больше не будет.

— Вы принесли их с собой? Но мне нужно в купюрах по фунту.

— Так и есть. Вы же хотите пересчитать их.

— Конечно.

— На это потребуется время. Они у меня в мешке, в пачках по двадцать пять фунтов. Я подниму мешок на подоконник. Вынимайте их сами. Они довольно тяжелые.

Да, тысяча фунтов весит, конечно, немало. Правда, это бумажные деньги… они не такие тяжелые, как металлические. Тысяча фунтов… И почему только она не запросила больше? Ничего, все впереди.

На окне показался мешок. Человек, стоявший под окном на коленях, поставил его на наружный карниз. Мари потянулась к нему, но мешок опрокинулся и выскользнул у нее из рук. Она невольно подалась вперед, пытаясь удержать мешок, но он упал. Стука его падения она уже не услышала. Две сильные руки сдавили ей горло.