Избрание

Глава пятая: «Советчик»

Как показалось самому Дезидерию, всего через пару минут после того как он заснул после принятия ароматзированной ванны с цедрой лимона и апельсина, маслами и лепестками цветов, и расслабляющего массажа, в одном из своих многочисленных особняков в столице — как его уже вежливо, но очень настойчиво будил второй из трёх, личный секретарь Анулон, с сообщением о том что пришли очередные важнейшие новости и их следует немедленно узнать господину главному имперскому министру.

Туго соображая от недосыпа и совсем недавно проведённого скандального ужина со всеми наследниками, а также всего прошедшего дня, потраченного на встречу важных коронованных гостей и их приветствие в столице империи — «престолодержатель» тяжело грузно поднялся на своём ложе и громко отрыгнув, наконец недовольно буркнул себе под нос, надевая толстый халат и привычно суя ноги в кожаные туфли с загнутыми носками: «Что там стряслось ещё?»

— Все господа наследники прислали своих людей, с просьбой к Вам — с ними поскорее встретиться…

— Виделись совсем недавно! Чего им не спится?

— Они просят зайти по возможности ранее, скрытно, в их дворцы и потолковать об Избрании и том, какие должности Вы бы могли занимать после него.

— А… — просиял Дезидерий. — До приезжих провинциалов наконец дошло, что стоит иметь в друзьях главного министра империи? — хоть что то…Хотя и поздно! Ладно, ради этого стоило разбудить. Придумаю график их посещения и ты должен будешь послать гонцов, оповестить всех наследников о времени наших ночных встреч. Всё?

Секретарь виновато переминался с ноги на ногу, потом произнёс: «Вообще то мне казалось что это как раз и неважно, и вы могли бы позже выполнить подобную их просьбу. А то и через сутки, а не прямо сейчас, ночью, провести с ними консультации. Набить себе цену при сделке, вроде того.»

— Ты чего мелешь?! — искренне изумился главный имперский министр, просто не веря своим глазам и ушам, — ты меня разбудил что бы лекции читать, о том как себя вести с прибывшими наследниками и получать от них преференции? Ты сдурел что ли?! Пьян мерзавец?!

— Нет господин! Просто это были второстепенные новости, а главные пришли от агентов из Ромлеи и я…

— Говори скорее! Надоело ждать твои манерные отвлечённые подсказки!

— В Ромлее, внезапно, около пары суток назад скончался глава культа почитания Святого Светила Солнца — «Солнцеликий», и пока наш гонец скакал сообщить об этом странном совпадении: что как только покинул своё королевство правитель Джанелло, так сразу же и верховный жрец Солнечной Веры умер, как пришло очередное сообщение от наших тамошних людей, что новый капитул высших жрецов срочно собрался и в течении суток избрал нового примаса церкви Солнца, без одобрения императора, как бывало всегда ранее. Правда императора пока что и нет в державе, но вот что бы даже не спросить у империи…

— Вот же скорострелы… молодцы. Подгадали. — искренне удивился Дезидерий, будучи всё ещё немного сонным и не до конца соображая весь ужас сложившейся ситуации.

— Да… — продолжал секретарь Анулон. — Они избрали новым Солнцеликим, печально известного Велизария, или Балтазара — как его кличут простецы. Его ещё часто за причёску, у нас, при императорском дворе — называли «Барс с косой», за то что тихо, как барс, умел подходить к говорившим людям и носил длинную косу, в память о каких то событиях своей жизни.

— Они совсем ополоумели, что ли?! — возопил Дезидерий на своём ложе. — Бывшего пирата, развратника, негодяя и мерзавца — на престол «Солнцеликого»?! Да что же это такое…

«Престолодержатель» быстро свкочил на ноги и зашагал по своей спальне, вспоминая детали что он знал о новом примасе Солнечного культа и пытаясь понять что же теперь будет.

Велизарий был младшим сыном одного, в меру оборотистого, ромлеянского маркграфа и смог получить хорошее аристократическое образование.

Позже, когда его отец спустил своё немалое состояние из за куртизанки Олимпии и её братьев, что по слухам также были его любовниками, Велизарий отправился добровольцем в местный рыцарский орден и вскоре стал там знаменит.

Однако когда к нему, в его личный отряд, стали во всё больших, просто невероятных, количествах записываться новички, а были это в основном опытные ветераны и рыцари, имевшие за плечами по несколько походов — глава ордена провёл собственную тайную проверку столь чудесной карьеры молодого перспективного командира и… ужаснулся!

Велизарий и его рыцари регулярно захватывали в плен и запугивали ради выкупа дворян из прибрежных поместий, нередко продавая их работорговцам из южных земель, для острастки оставшихся. Занимались массовыми похищениями простецов и продажей их знакомым пиратам и контрабандистам. Скупали у пиратов захваченные теми имперские грузы и сами давали информацию: что, где и как можно вскоре заполучить морским разбойникам.

У них была собственная база в незаконно захваченном у местного маркиза замке, из которого они сделали провинциальный центр по продаже контрабанды и дешёвых рабов.

Силами самого ордена, «гнездо» группы Велизария было захвачено, а его люди наказаны: рыцарям отрубили головы, ветеранов кнехтов перевешали, известных насильников или садистов — живьём варили в чанах с найденным вином, для запугивания остальных рыцарей ордена и воспитания в них умений отличать Добро и Зло…

Однако сам глава разбойничье рыцарского отряда не был сразу же казнён, так как в припадке чистосердечного расскаяния и обильных слёз, падая часто на колени и разрывая на себе дорогие одежды, громко стеная — он проговорился, что держит, тайно от своих людей, «грешников и нечестивцев» — казну отряда, в которой было не менее миллиона золотых монет…

Велизария, с тремя рыцарями и двумя десятками кнехтов, сержантов, оруженосцев для конвоя и сопровождения — тут же отправили на поиск и привоз казны в штаб ордена, но…

Но по пути он сумел убедить кнехтов что «неча делиться с напыщенными дворянчиками и за такие монетки — они везде себе сами будут хозяевами!»

Ночью, шестеро кнехтов ордена перерезали остальных людей, в конвойном отряде и вместе со связанным Велизарием отправились на тайную пиратскую базу, в укромном морском гроте, что был надёжно скрыт от посторонних глаз.

Там, шестёрку «сотоварищей» рыцаря-разбойника быстро скрутила группа смотрящих пиратов, которым и принадлежало данное укрытие, что находились на постах наблюдателей вокруг грота. Сам Велизарий отдал новых шестерых рабов, за своё спасение — пиратам в уплату.

Вскоре о нём стали ходить легенды по всему имперскому Южноморью: его галера внезапно появлялась, словно из ниоткуда и «краснокосыночники», с воплем и выучкой не хуже чем у рыцарских абордажных команд — в минуту оказывались всей своей вопящей оравой на палубе толстобрюхого корабля торговцев.

Самым известным стал случай одновременного ограбления трёх караванов: с шерстью, кожей и оружием — всего одиннадцати кораблей, что провернул новый пиратский капитан, лишь за один жаркий летний день.

Ещё через три года, один из верховных жрецов Солнца в Ромлее, заявил тогдашнему «Солнцеликому» что хочет отправиться к пирату Балтазару, как стали его называть на южный манер и попытаться его убедить отказаться от данного преступного ремесла. Все оплакивали наивного жреца, идущего прямо в пасть сему лютому зверю…

Однако уже вскоре вернулся и сам жрец «воспитатель» — на судне вместе с одетым в рубище Велизарием, и оба они пешком отправились в город-храм «Солнцеликого», где бывший рыцарь и пират — на коленях полз от самых ворот в город, вымаливая в слезах себе прощение, до места в саду где его ожидал примас культа Светила. Вскоре прощение было ему милостиво даровано.

Злые языки утверждали что это всё сговор и никаких соплей с раскаянием, не было: Велизарий искал пути вернуться из отбросов общества — в нормальный, знакомый ему мир знатных людей. Негоцианты думали как избежать постоянных нападений его небольшой, но крайне дерзкой галерной флотилии, а культу Солнца нужно было настоящее и главное — современное, чудо в Ромлее!

В то время как в Кельрике правила инквизиция, совершая подвиги на полях сражений с лунопоклонниками и при судебных кострищах чернорясных жрецов, где сжигались еретики тысячами — Ромлея уже давно не могла похвастаться у себя какими то ни было успехами на ниве Веры, а тут вдруг такая победа: известнейший пират раскаялся, после проповеди жреца из Ромлеи и стал честным человеком, вернувшись к мирной, спокойной, достойной и законопослушной, жизни.

В крупном портовом городе, в Ромлее, Велизарий купил себе роскошный особняк и стал вести непонятные дела, вроде бы связанные с торговлей.

Однако никто не понимал откуда у него, с его всего пяти торговых судов — столь вопиющие прибыли, позволяющие помогать городу деньгами и устраивать за счёт бывшего пирата, а теперь негоцианта, целые недельные карнавалы и многодневные представления на спортивных аренах.

Вскоре один из торговцев проговорился, что Велизарий продаёт «ярлыки» от пиратского альянса — что объединял полсотни флотилий в южных морях и располагался в городе крепости, на территории одного из княжеств многочисленных племён луннопоклонников, и что купивший данный документ — на год освобождается от нападения этих объединённых свирепых морских грабителей, более того — они преследуют всех пиратов одиночек, что мешают им «мирно» контролировать торговлю данными охранными патентами на море.

Ещё через пяток лет, когда состояние Велизария считалось просто неприличным даже для торговой богатой Ромлее — он внезапно, вроде бы «отписал» его полностью, одному из крупных храмов и вскоре получил право, в обход стандартных правил, стать жрецом данного храма.

Вслед этому, всего за три кратких года, его возвели в ранг Главных провинциальных жрецов и вызвали в город-храм «Солнцеликого», где бывший поочерёдно: рыцарь, пират, негоциант и жрец — стал одним из советников самого примаса церкви Солнца.

Вскоре новоиспечённый помощник Слнцеликого стал просто незаменимым «решателем», при дворе тогдашнего главного жреца Культа Солнца: Велизарий проводил частые оргии для высокой аристократии — находя по всей Ромлее лучших и главное, не заразных чем нехорошим, куртизанок. Устраивал раздачи хлеба и представления для бедноты. Уговаривал дворян оставлять замки и земли, жертвовать деньги и корабли с редким товаром — различным храмам по всему вице королевству. Устраивал спортивные одиночные игры и целые турниры с призами, по «игре в мяч». Проводил невредимыми огромные торговые караваны, принадлежавшие храмам в Ромлее, вызывая правда этим жгучее презрение у инквизиции и жрецов, из известнейшего имперского храма «Карающего Жара» и нанимал солдат для охраны городов, принадлежавших храмам и их замков, с хранившимися там немалыми сокровищами.

Велизарий «Барс с косой» — стал совершено незаменимым «решальщиком» всех сложных дел при дворе примаса Солнечного культа и его из уважения, прямо в глаза, называли «первым министром Солнцеликого», хотя данный пост и занимал официально иной человек.

Именно Велизарий проводил и по слухам всячески «направлял», последние два голосования за пост «Солнцеликого», когда даже имперские чиновники, присланные для контроля сего мероприятия — оставались всем довольны и присылали восторженные отзывы о проведении процедуры выборов высшего жреца культа Светила… Увозя в столицу империи сундуки с монетами и кучу редкостных драгоценностей, на себе.

Кроме того, Велизарий до сих пор был отличным спортсменом и сам принимал участие в матчах на аренах по игре «в мяч»: где соперники толкались и били друг друга, пытаясь затолкать в корзину на стороне соперника странный кожаный предмет овальной формы, набитый шерстью или тряпицами.

Один примечательный случай, многое говоривший о его влиянии на людей, произошёл ещё в то время когда он был негоциантом в портовом городе — «воротах» западного Южноморья империи: после удачного и отлично проведённого матча на стадиуме, Велизарий собрал толпу из игроков команды которую содержал — их он выставил впереди и нескольких сотен болельщиков — чуть сзади игроков, и повёл их всех, под речёвки и гимны, к зданию магистрата города. Там они окружили административный дворец и требовали у властей всё что Велизарий им говорил.

Ошалевшие от случившегося правители полиса, поняв что Велизарий может как разгромить их нынешнее укрытие, так и прийти к ним ко всем по домам, вместе со своими боевиками, да ещё с такой оравой простых сторонников — предпочли немедленно принять все условия возбуждённых победой в недавнем матче и бесплатным вином, людей, и мирно проститься с Велизарием в тот день…

А ведь всего за неделю до этого знаменательного события — планировалось арестовать бывшего пирата Велизария за явные связи с морскими разбойниками и торговлю лицензиями от них, после чего отправить на судилище в имперскую столицу, в надежде на скорую мучительную казнь для него.

Больше подобной глупостью в городе не страдал никто, прекрасно понимая возможности и организационные способности этого человека.

Позже он примирился с магистратами, устроив годовые еженедельные раздачи хлеба бедноте из своих средств и договорившись, полюбовно, с бандами в полисе: что бы не было убийств или похищений граждан для выкупа или продажи в рабство. Как ему это удалось — правители города и знать не хотели.

У главного имперского министра Дезидерия даже не возникло сомнений в том, что именно, недавно произошло в Ромлее: опытный «решальщик» Велизарий, посчитав что пора и самому подниматься в гору по карьерной лестнице — подождал пока покинет своё королевство правитель Джанелло и уедет в столицу на Избрание императора. Далее, случайно дождавшись или, что было вероятнее всего, просто отравив предыдущего «Солнцеликого» — Велизарий сам провёл свои же собственные «правильные» выборы. Благо опыт в этом у него был огромный и теперь он, Велизарий — является фактически полным хозяином, не только административным но и духовным, большого королевства.

Ибо было сомнительно, что вице король Ромлеи Джанелло скоро вернётся туда, а истовое почитание Солнцеликого в данных землях — сравнимо с боязнью инквизиции в Кельрике. Велизарий теперь за главного там: и как земной правитель, и как представитель Светила…

— Хм… — напомнил о себе секретарь.

— Что ещё? — не без сарказма поинтересовался Дезидерий. Ночь его не переставала неприятно удивлять.

— Агенты докладывают, что Велизарий ведёт переговоры со всеми крупными торговыми республиками Ромлеи о ссудах ему, и набирает многочисленные отряды наёмников отовсюду. Скупает их буквально тысячами. Занимает всё новые замки и раздаёт земли и города своим сторонникам, бедным рыцарям — уже без стеснения прогоняя бывших хозяев оных, из старой высшей знати. Он похоже там укрепляется надолго…

— Да. Серьёзный в планах человек и быстрый в поступках. Ладно! Явно он готовит мощное выступление против империи, благо время удачное: внезапно невовремя Амазония и Урдия взбунтовались, тут ещё безумец Хад сбежал, императора, опять же — нет… Может это всё именно Велизарием и подстроенно, а? Он, по моему разумению — самый умный из всех них: я имею в виду нынешнюю королеву Амазонии и правителей, братьев рыцарей, из Урдии. Может «Барс с косой» нас просто перехитрил? — создал тайную коалицию, благодаря жреческим связям и деньгам своим личным, немалым — потом дождался пока все наследники будут в столице империи, но сам император ещё не избран и — раз! Самоизбрался Солнцеликим, захватил фактически без боя Ромлею, возможно дал денег на бунты ещё и Амазонии с Урдией, и пока мы будем дробить силы на каждое из этих выступлений — он будет обрабатывать посулами и угрозами знать Ромлеи и убеждать простецов: что он — истинный примас культа Солнца, а имперцы — еретики. За него, провинциальные бедные рыцари — станут сражаться за замки и титулы, а простецы — за истинную веру и борьбу с ересями, что заполонили империю… Если рассказать ромлеянам хоть часть из того, что сегодня орал за столом Великий инквизитор Корсо — они немедля сбросят любое подчинение империи, без всяких споров!

Дезидерий задумался о том что ему далее делать, потом сказал секретарю: «Надо провести переговоры с наследниками уже сейчас! Как можно скорее! Порядок их посещения таков: кельрик, гарданец, ромлеянин, уммландец — ты понял?»

— Да господин!

— Хорошо. Исполняй! — Дезидерий стал спешно сам одеваться, пока его секретарь Анулон тенью выскользнул из спальни что бы проинструктировать гонцов, с сообщениями наследникам.

Главный имперский министр призадумался и внезапно тихо хохотнул: «А ведь меня это вполне устраивает! Ну какие спешные выборы императора, когда империя уже рушится?! Вначале подавление бунтов и ересей, силами наследников, а уж тогда, среди самых отличившихся и прочее бла бла бла…»

Ему показался очевидным, для выполнения, самый простой из планов, что приходил ранее в голову Дезидерию от всех поступивших судьбоносных новостей последних суток: не искать себе в спешке подходящего из наследников и тащить того на трон всеми силами, а заставить всю четвёрку внуков императора заняться подавлением мятежей и пока что самому оставаться «престолодержателем», и фактически, с урезанными конечно, частью правами, всё же Дезидерий не великий герцог или князь какой — быть главой империи!

Был правда риск крупной ссоры с внуками умершего правителя и попыткой тех разрешить этот спор силой, в самой столице. Однако их четверо и поползновение любого из них на власть министра «престолодержателя»- будет воспринято остальными как узурпация власти и попытки избавиться и от них самих. При таких вариантах следовало играть на повышение ставок!

Одевшись и умастив волосы благовониями и маслами, главный имперский министр вызвал себе паланкин, что позволял практически бесшумно передвигаться на ночных улицах столицы и отправился вначале в поместье наследника из Кельрики, дабы увидеть состояние Великого инквизитора Корсо, после всех споров за поздней трапезой в имперском замке и именно фанатичным верующим в Солнце кельрикам — первым сообщить о смене Солнцеликого в Ромлее, что бы они начали будоражить людей своими высказываниями и истеричными религиозными действиями: и в том и другом Дезидерий даже не сомневался.

Добрался «престолодержатель» до Храмины — всего за четверть часа, как обычно в столице называли в основном пустующее, мрачное здание особняка принадлежавшее наследнику Амвросию из Кельрики: огромный дворец-храм, с утоптанной песчаной площадкой для наказаний провинившихся, прямо перед главным входом во дворец.

«Храмина» поражала своей монументальной мощью, в неверном лунном свете, в ночи и при этом казалась практически необитаемой. Лишь распевные молитвы жрецов и почти невидимых в сумраке ночи инквизиторов, в их отличительных чёрных балахонах — показывали наличие большого количества людей в самом здании и окружающих дворец территориях.

У входа во дворец кельрикского наследника, Дезидерия встретил командир телохранителей вице короля Кельрики — Путысон и тут же попросил оставить любое имеющееся оружие ему, а своих охранников расположить в караульном помещении на первом этаже.

Узнав что у главного имперского министра нет телохранителей, впрочем как и оружия при себе, вначале искренне удивился. Потом хмыкнул и громко пробормотал под нос: «Просто в столице империи кинжальщики лунопоклонников почти не действуют, а так — посмотрел бы я…» и продолжая откровенно лыбиться в свои пышные ухоженные усы, провёл прибывшего ночного гостя в помещения, где того уже должны были ждать.

— Как себя чувствуют властитель Кельрики Амвросий и Великий инквизитор Корсо? — решил занять себя разговором Дезидерий, после долгих нудных проходов по слабосвещённым лестницам с охраной и странных, полупустых кабинетов, данного паласа Храмины.

— Что? А… Его святейшество сейчас занимается вечерней поркой, а его высочество… — не без смеха ответил Путысон.

— Кого наказывает? — удивился такому трудолюбию Великого инквизитора главный имперский министр, ибо ночное время явно намекало на сон вместе с отдыхом от дневных трудов и возможность отложить наказание на утро.

— Да нет! — рассмеялся, теперь уже вовсю, не сдерживая себя, Путысон, — самого себя стегает кожаной плёткой. Он так делает регулярно, каждые три часа и все сутки напролёт: спит на полу, на простой циновке, регулярно бьёт себя плётками и ест лишь простую пищу, и иногда жаренное мясо. Странный образ жизни, но ему подходит!

Дезидерий вспомнил что Путысон — бывший отличный имперский гвардеец и несколько простоват и косноязычен, и ждать от него правильных словесных оборотов не стоит. Зато можно получить информацию о том что происходит во дворце вице короля Кельрики, как бы ненароком задавая правильные вопросы.

— А его высочество?

— С супругой и её мамками!

— Как это?! — наигранно простодушно изумился гость.

— Да она очень суеверна, вы же помните что они поженились ещё подростками? — наша королева в основном сидит под замком, в окружении своих воспитательниц, что при ней с тех самых пор когда она была ещё ребёнком и всяких бабок гадальщиц, и весь день напролёт, они, всей бабской галдящей оравой что то там высчитывают…

— И как успехи?

— Да никак! Её жизнь — это вечная «золотая клетка»! Что там высчитывать гаданиями, если никуда из дворцов не отлучаешься, даже в парк — на прогулки? Наш правитель Амвросий, как примерный супруг, дважды в день посещает королеву и беседует с ней о Вере, и любви: к ней и державе… Кгхм… — видно было что Путысон всё это считает явной аристократической блажью, а вовсе не правильным поведением своего господина, считавшегося среди простолюдинов Кельрики «почти святым».

Дезидерий призадумался: если ранее он считал что Путысон переехал в Кельрику ради участия в походах против еретиков, как истый солнцепоклонник имперец — то сейчас, беседуя с ним, ему всё сильнее казалось что лихой рубака скорее соскучился по постоянному риску яростной схватки и когда империя приостановила свои активные завоевания, отправился туда, где всё время было жарко от непрекращающихся, ни на день, боёв и столкновений. В Кельрику.

Наконец они добрались до большой, плохо освещённой залы, с горящим камином несмотря на летнюю жару и вице-королём Кельрики Амвросием, сидевшим в кресле прямо напротив камина и чей взгляд сейчас был направлен прямо в пламя, рвущееся в каменной клети своей. Каким то особым умиротворённым взглядом смотрел кельрик на огонь, как на что то крайне приятное и успокаивающее — что позволяло ему расслабиться и отдохнуть от суеты обыденной жизни.

Путысон щёлкнул каблуками с металлическими набивками и после данного звона, словно из ниоткуда — появился сам Великий инквизитор Корсо. Но не в своём привычном чёрном с белыми крхотыми частями одеянии, словно огромная сорока, а в неком подобии свободного халата с большими выдающимися наплечниками и в привычных сандалиях на босу ногу.

Инквизитор отпустил привычным властным жестом главного телохранителя и призвал министра Дезидерия присоединиться к нему и вице-королю Кельрики в креслах у камина.

После парыминутной паузы, Корсо спокойно начал: «Нам с Амвросием хотелось бы прояснить некоторые моменты, что вызвали вопросы на недавней трапезе… хм… Где было несколько шумно и разные шуты, вроде ромлеянина Алавии, мешали поговорить о важных делах серьёзным людям.»

— Да-да, конечно! — с готовностью отозвался Дезидерий, не понимая пока куда клонит Великий инквизитор Корсо.

— Думаю Вы согласны, что новый император должен привести вместе с собой, к управлению державы и новую, ему лично преданную, команду? Для безопасности своей и покоя государства, конечно же… — продолжал тихим умиротворённым голосом Корсо.

— Да…Пожалуй. — несколько глухо отозвался главный имперский министр, решив что сейчас его начнут уговаривать передать все дела людям кельрикского вице-короля и влиться в группу его стороников, но, понятное дело, с явным понижением в должности.

— Наш спор за столом, о моём назначении на ваш нынешний пост — не пустая блажь, для начала ссоры, отнюдь! — это честное признание перед Вами, господин главный имперский министр, наших с Амвросием дальнейших шагов, сразу после его избрания императором. Мы с Вами предельно честны!

— Благодарю! — по возможности бойко ответил «престолодержатель», проклиная про себя обоих своих собеседников.

Корсо снова немного помолчал и вытянувшись — стал медленно твёрдо говорить, глядя прямо в лицо гостя: «Мы считаем, что поход на предавшую империю еретическую Амазонию — следует доверить именно нам, ещё до Избрания императора, прямо сейчас! Вы, как главный имперский министр, легко выделите на это фонды из имперской казны и мы сможем уже вскоре начать «поход Света» в ближайшее же время: захватим и сожжём все культовые места почитателей «древ и каменьев», уничтожим на кострах проклятых друидов и вернём империи важную провинцию! Заодно, показав всем умение нашего славного вице короля — быстро и эффективно решать появившиеся перед державой проблемы…

— Но… — запротестовал было Дезидерий, однако инквизитор одним лишь жестом перебил его, показывая что не договорил.

— Далее: из Амазонии, наши войска, усиленные имперскими частями — войдут на территорию Гарданы и начнут преследование сохранившихся там почитателей «зверей и молний», и бежавших к ним тысячами друидов, из остальных земель нашей державы! Мы сможем одним походом, условно говоря на Север — подавить бунты в Амазонии и очистить Гардану от той скверны, что в ней скопилась за все годы управления ею…ммм…да простит меня Амвросий, абсолютно негодного к правлению, его брата, Борелла.

— Он мне брат лишь по отцу. — тихо, словно из иной комнаты, наконец заговорил вице король Кельрики. — Отцу, которого мы все ненавидим… Так что на самом деле Вы зря, Корсо, просите прощения: мы настоящие братья лишь с Лиутпрандом и то, это ничего не значит. Борелл и тем более Джанелло — совершенно чужие мне люди.

Наступило тягостное молчание, прерываемое лишь сопением Дезидерия, что пытался понять как ему реагировать на откровения Великого инквизитора и что ответить тому.

— Вы понимаете что мы от вас хотим? — вновь вопросил Корсо, обращая взор на гостя.

— Не до конца.

— Хорошо. Начнём сначала… — устало объявил Корсо и стал терпеливо объяснять, словно туповатому школяру. — Вы, пока что являясь условным регентом, в отсутствии нового законно избранного императора — уже сейчас поможете нам с финансированием проектов и получением в подкрепление имперской армии, для большого «похода Света»: вначале в Амазонию, а позже, после успехов там — на Север, в Гардану. Это станет хорошим поводом призадуматься Избирателям о нашей силе, раз мы уже сейчас получаем подобные преференции из казны и имперских арсеналов, а успехи в борьбе с еретиками — перетянут на нашу сторону жрецов и просто верующих людей. Мы получаем полностью гарантированное избрание Амвросия императором, а Вы, за данную услугу — останетесь министром, например начальником императорской канцелярии. Это тот пост что вы уже ранее занимали, ведь так? Кельрика получает своего императора, а господин Дезидерий — остаётся одним из важнейшим сановников империи и смею Вас уверить, на долгий период!

Просчитав что ему предлагают и решив про себя что это хоть и не очень хороший вариант, но всё же, как запасной, вполне сгодится — Дезидерий притворно вздохнул но объявил: «Это невозможно! Имперская казна, также как и армия, в полном распоряжении будущего императора и я не могу просто так начать выделять суммы из неё — я за них в ответе! Слишком откровенное подыгрывание Вам, может возмутить имперских прокураторов и кого ещё. Остальные наследники потребуют немедленных раздач сумм и им, и тогда будет бардак… Я с удовольствием выдам все документы на казну сразу после Избрания нового правителя, ему и его главному министру. Но не раньше! Да и походы, против мятежных провинций, ещё под вопросом: стоит ли решать всё войной, когда покойный правитель старался мирно ужиться с новыми многочисленными поддаными и пристроить их на равные места с прежними своими людьми, что бы все считались ровней и едиными по духу и правам — имперцами?»

Корсо таращился неверящим взором на оратора, потом вскочил с кресла и начал орать, с хорошо слышимым в Храмине, эхом: «Как раньше?! Друиды в Амазонии и Гардане чувствуют себя как дома! Рыцари Урдии посылают нас прочь, словно и не было унии королевств и признания ими единой империи! И это вы назывете «хорошим решением»?! — чушь! Только новый поход истинно верующих рыцарей и их боевых слуг, способен восстановить единство и величие державы и вернуть Солнечной Вере звание единственного Учения, в нашей великой стране! И если главный имперский министр Дезидерий потакает врагам державы, изменникам и еретикам культистам — это лишь его проблемы и заблуждения! Мы, с наследником Амвросием, сами соберём армию в Кельрике и получим необходимые средства на поход, из наших местных храмов. Они дадут нужные суммы и тогда — пускай все видят на что способны люди у которых Светило, его свет и жар, в сердце и крови!!! Мы проведём поход сами!»

— Угу… — подумал про себя «престолодержатель», — жар в голове. Видимо частые костры совсем напекли голову обоим кельриками и они уже несколько не в состоянии адекватно вопринимать ситуации, что перед ними возникают. Вон, вице король как сидел, всё время смотря на огонь в камине, так и не отвернётся от него. Явно наслаждается… Костры и пытки о заменили данному дуэту всё: личную жизнь, амбиции, мечты и стремления. Забавно. Хотя и немного страшно…

Однако вслух, главный имперский министр произнёс следующее: «Не стоит начинать походы, что могут привести к скорой всепогубительной гражданской войне! У нас и так множество проблем и одна из новейших, о которой мне сообщили совсем недавно, буквально час назад: скончался, пару дней как, в Ромлее Солнцеликий и на престол главного жреца церкви Солнца взошёл Велизарий «Барс с косой», который уже объявил что собирается отделить Ромлею от империи и провозгласить там собственное государство жрецов. Вы надеюсь не забыли данного авантюриста?»

Корсо остановился как вкопанный где стоял, Амвросий же наоборот — вскочил со своего кресла будто бы ужаленный змеёй и теперь растерянно смотрел на своего многолетнего наставника и советника, Великого инквизитора.

Наконец Корсо произнёс: «Карающий жар Светила… Что же теперь будет? Центр нашей веры… Земли — символизирующие зарожение и распространение её во всём мире — во власти мерзких отщепенцев и извращенцев?! Да… Теперь следует срочно снаряжать походы не на Север, это уже второстепенно, а в Ромлею! Это слишком важно и значимо!»

— Безусловно следует что то предпринять! — горячо согласился «престолодержатель» с Великим инквизитором, — но всё же лишь после согласования на «малом имперском совете», при содействии всех внуков наследников почившего императора. Поймите меня правильно: это дело касается нас всех и при всём моём уважении, я не могу позволить лишь вам начинать «походы Света», словно остальные из кандидатов на престол, прокажённые!

На самом деле Дезидерий опасался иного: слишком фанатичные в Вере кельрики, ведомые Великим инквизитором Корсо и его истеричным упрямством — запросто могли самостоятельно начать походы как в относительно спокойную, пока, Гардану, так и начавшую бузить Ромлею. К тому же была известна нелюбовь внуков императора из Кельрики и Ромлеи, Амвросия и Джанелло, друг к другу, а также частые ссоры поддерживающего кельриков Хорхе, Избирателя и главу города храма «Карающего Жара» и Виллиама, главного жреца «Утреннего Рассвета» и сторонника Солнцеликого и Ромлеи: Хорхе, как и большинство знати Кельрики — мечтали о непрекращающихся походах Веры и массовых ежедневных казнях еретиков на кострах, как в их родных землях, где уже десятилетие не прекращались конфликты и массовые сожжения, а ромлеяне и последние Солнцеликие — старались примирить различные религиозные общины империи и предложить концепцию сосуществования возможно разных учений, в том числе и религиозных, в едином крупном сверхгосударстве.

Обе группировки ненавидели друг друга и всячески старались навредить, и теперь выходило что позиции «умиротворителей», ромлеян — подорваны внезапным поступком Велизария, зато кельрики и фанатики инквизиции усилились и могут вытребовать себе большой общеимперский «поход Света», который, по глубочайшему убеждению Дезидерия — окончательно развалит империю в огне гражданской и религиозной междуусобицы.

— Есть подозрение… Впрочем это даже слух, без всяких доказательств. Пока что… — тихо произнёс в полумраке комнаты и отблесков горящего в камине пламени, «престолодержатель», — Что возможно ваш брат из Ромлеи, неким образом ответственнен за данное странное поспешное избрание Солнцеликим недостойного Велизария и фактически начавшийся бунт, в самом своём вице королевстве. — Дезидерий решил ещё сильнее расширить пропасть между кельриками и ромлеянами, дабы играть на этих противоречиях в ближайших переговорах с ними обоими. — Однако мы не можем…

Корсо вскочил на ноги и сделав пару быстрых кругов вокруг кресел со своими собеседниками, хлопнулся на почти невидимую, во мраке, циновку в углу и яростно быстро зашептал молитву: «О Солнце, великое и непобедимое, дающее нам надежду днём и питающее нас плодами, что насыщаешь недостойных грешников своим светом и теплом…»

Амвросий повернулся к главному имперскому министру и спокойно ответил на слова последнего: «Я даже и не сомневаюсь. Эта скотина специально продал своё вице-королевство еретикам и шкурникам, что бы с огромными деньгами прибыть в столицу и претендовать на трон: подкупая чиновников и Избирателей!» — в углу уже громко, в полный голос истово молился Корсо, отбивая земные поклоны с явственным стуком головы о терракотовую плитку перед горящей, в золотом «солнечном абажуре», свечой, а Амвросий продолжал: «Не брат он мне! Не родня и вообще — никто! Пора прекращать этот балаган и вновь привести к власти силу, способную держать империю в узде. Мы надеемся на Вас…»

Дезидерий решил что сейчас самое время покинуть, немного шокированных последними новостями кельрикских властительных провинциалов и отправиться по остальным адресам наследников ныне покойного первого императора.

Оставшуюся троицу тоже следовало проинформировать о новой ситуации в Ромлее и узнать какие от них поступят предложения: как по решению всех нынешних проблем государства, так и ему, главному имперскому министру и «престолодержателю», лично — по поводу его дальнейшей карьеры.

По пути в «Берлогу», огромное, но низкое, всего в два этажа высотой — так не принято было строить особняки знати в столице империи, поместье кандидата на престол из Гарданы Борелла — «престолодержатель» вдруг подумал что Великий инквизитор Корсо прав и именно он, Дезидерий, сейчас волей провидения, случайно, возможно совсем ненадолго, стал «министром-регентом» империи, а кому же ещё им быть в столь сложное время?!

— Я при покойном императоре, основателе державы — был последним главным имперским министром, а до этого — канцелярию его несколько лет исправно вёл… — бубнел себе под нос Дезидерий, несомый служками в большой парк в поместье северян, с бегающими там свободно зайцами и оленями, в котором и располагалась «Берлога» вице-короля Гарданы. — Я, именно Я — достоин управлять этой державой, как человек ведший лично многие важные и тайные дела и знающий все нюансы государственного управления и новой имперской иерархии! — А что мне предлагают?! — отдать всю проделанную мною, сложнейшую работу, провинциальным королькам что бредят одними лишь кострами инквизиции или пьяными «булькают», целыми месяцами напролёт, за пиршественными столами?! И всё же… пока что именно Я условный «регент» и не следует спешить избавляться от данного, пускай и весьма пока маловесомого, звания.

«Престолодержателю» вдруг пришло в голову, что он мог бы и далее вести дела империи: он конечно же незнатен и не имеет никакого отношения к династии умершего императора, однако сколько было примеров из прежних времён — когда усилившиеся министры отстраняли слабых правителей и либо «мягким» вариантом, женя тех на своих дочерях, сами становились полноценными хозяевами державы, или же поступая менее благородно: просто договаривались с тогдашним Солнцеликим о смене династии «в виду вырождения правящего рода» и основывали собственные, получая благословения жрецов Светила, и пожелания многих лет правления…

Выглядело пока что как ночной бред, но Дезидерию начинало казатьс, я в мистическом полумраке ночи, что он сможет остаться «регентом» на довольно долгий срок — возможно даже что и до конца своей жизни.

Главное было как можно дольше откладывать Избрание императора и направлять усилия наследников на подавление вспыхнувших бунтов в их землях или территориях по соседству, заодно втайне стравливая «четвёрку» кандидатов на престол между собой.

Благо наследники и сами не переносили друг друга на дух и с удовольствием бы перебили один другого, если бы не условное ожидание всеми ими церемонии выборов императора и тайные надежды, каждого из них, на законное занятие престола всей империи, вместо недавно умершего деда.

Прибыли наконец к зданию «Берлоги», сейчас казавшейся мрачным злачным местом: с кучей пьяных и горланящих песни огромных бородатых северян, и молчаливых людей в плащах с капюшонами — водящих хороводы у огромных странных деревьев.

— Хе-хе, да это же друиды! Корсо оказывается был прав… — слегка изумился Дезидерий увиденному, пока его провожали по деревянным полам устеленным шкурами диких зверей, мимо длинных лавок, которыми в столице уже лет сто, кроме простолюдинов, никто не пользовался.

Повсюду валялись пьяные бойцы в кольчугах, несло выпивкой и блевотиной. Был бардак и беспорядок, словно в военном лагере после неудачного штурма уже давно осаждённой крепости.

Прибывшего гостя ввели в хорошо освещённую факелами тронную залу вице короля Гарданы, где находившийся там Борелл — сейчас восседал за длинным столом пирующих, среди обычных своих дружинников и вновь ел и и пил до тошноты, пока его супруга сидела на его собственном троне, на возвышении, а её отец, Поллион — на троне своей дочери, королевы.

Увидев Дезидерия, оба родственника вице-короля поднялись на ноги и пока Борелл радостно что то кричал с набитым ртом, и просил гостя скорее присоединиться к «Жратве и бухлу рекой»-Алуникофиэль и Поллион провели прибывшего министра Дезидерия за отдельный небольшой стол, в укромном углу залы и сев с обеих сторон от него, начали беседу: «Я рад что Вы приняли наше приглашение и прибыли в наше скромное жилище…» — сразу же сказал Поллион.

— А вот и я! — радостно проорал подошедший к переговорщикам вице-король Гарданы и плюхнулся возле своей супруги, пьно рыгнул и тут же расхохотался на её недовольную гримасу. — Может разопьём на всех бочонок чего покрепче, а?!

— Любимый… — несколько странным тоном произнесла Алуникофиэль, — ты ведь не хочешьопять неделями страдать от мужского бессилия, со своими миленькими селянками служанками, не так ли?

Борелл изменился в лице и резко выпрямился — он перестал улыбаться и весь напрягся. Женщина тем временем наставительно продолжала, словно бы говоря текст непослушному мальцу, а не одному из знатнейших людей великой империи: «Дай нам быстренько поговорить о сегодняшнем недавнем ужине, во дворце твоего деда и мы с отцом к тебе вскоре присоединимся!»

— Не вопрос! Тараторьте без меня — не буду отвлекать. — добродушно согласился правитель Гарданы и куда то вышел, тяжело ступая и переваливаясь с бока на бок как медведь, с которым его постоянно сравнивали.

Поллион проводил зятя внимательным взглядом и продолжил прерванный разговор, когда тот отошёл достаточно: «По поводу Амазонии, того что там недавно произошло. У нас есть варианты решения данной проблемы империи и мы были бы не против помочь вам, как нынешнему «престолодержателю», справиться с этой щекотливой ситуацией, столь вам наверное неприятной…»

— Как любому честному имперцу. — ввернул Дезидерий.

— Наверное… — двусмысленно подтвердил Поллион, — но главное: вы ведь в ответе перед будущим императором, за то что случился подобный бардак в делах государства пока его избирали и именно вы — отвечаете за державные промахи последнего времени. — явно намекая и угрожая Дезидерию, продолжал Поллион. — Мы поможем вам в вопросах с Амазонией, а вы — подскажете чем нам возможно очаровать Избирателей, для их верного выбора в ближайшее время. Борелл обязательно простит вас, как император, а я, как будущий главный министр империи — буду прислушиваться к вашим советам и предложу хорошую службу при мне… — уже вовсю чувствуя себя хозяином положения, увещевал и одновременно запугивал гостя, Поллион. — Вы улавливаете возможности: как получить награду и заслуженный покой, после избрания императора — так и лишиться головы, за плохо выполненную работу?

— Безусловно! Также как и желание фанатичных кельриков сходить в ваши земли «походом Света», для того что бы сжечь на кострах всех плясунов, водящих хороводы у деревьев, вроде тех, что я видел сейчас у вас во дворе, пять минут назад. — спокойно парировал «престолодержатель», показывая что не очень серьёзно оценивает угрозы Поллиона.

— Хорошо, хорошо! — примирительно прознёс первый министр Гарданы, — давайте просто обсудим ситуацию и подумаем, чем можем быть друг другу полезными.

— Внимаю с нетерпением. — с намёком произнёс Дезидерий, — но вначале, дайте мне какой либо вашей настойки, что бы так спать сильно не хотелось. Я утомился невероятно!

— Конечо, конечно! — совершенно примирительным тоном произнёс Поллион и что то скомандовал, на непонятном языке, слугам, с капюшонами на головах, явно лишним в полутёмном помещении ночью.

Вскоре перед главным имперским министром стоял горячий напиток, а первый министр, из Гарданы — вовсю убеждал своего гостя, что после пяти глотков данного отвара тот спокойно обойдётся без сна целые сутки.

В это время вернулась Алуникофиэль, что на пару минут выходила из за стола и требовала успокоиться, начавшего шумно шаловливо прыгать по помещению, как дикое животное, Борелла.

— Так вот. — продолжал Поллион, — Я, как вы наверное знаете — являюсь уроженцем именно земель Амазонии и хорошо знаком лично, со всеми местными властителями. Как из знати, так и духовных лидеров…

— Друидов? — догадался Дезидерий.

— Конечно. Я смогу договориться о новой унии Амазонии с империей, при условии широких полномочий моей Малой Родине и права исполнять наши древние культы почитания «древ и камней». Мне кажется это очень немного, ради мира в державе и возможности всё решить переговорами, а не долгой войной, да ещё и с такой провинцией — где можно крайне удобно обороняться против неприятеля, практически любой численности и главное: очень, очень долго!

— Предлагаете отдать Амазонии права на вице-королевство, причём не с родственником императора, а обыкновенной местной провинциальной знатью — да ещё и разрешить запрещённую прежде веру? — немного удивился «престолодержатель» такому предложению. — Вам не кажется, что для империи это будет гораздо более катастрофично, чем возможный «поход Света» инквизиции или пускай и долгая, но блокада данных земель войсками и флотом имперцев? Пока что не вижу особых выгод от ваших предложений: ни империи, ни мне лично…

В разговор вмешалась дочь Поллиона, что слушала разговор обоих мужчин постоянно сжимая-разжимая свои крохотные белые кулачки.

Сейчас она буквально взвилась на дыбы: «Это судьба! Проклятое решение сдохнувшего императора запретить «почитание Древних Духов Древ» — оказалось ловушкой и теперь, когда империя в неё попала и издыхает за это, следует немедля отменить солнцепочитание, как единственную религию и вернуть друидам их место в державной властной иерархии, что принадлежит им по праву! В Гардане, Амазонии, Островной державе — тысячи соратников друидов лишь ждут приказа наступать на империю и что тогда будет?! Вам дают шанс красиво отойти, дав небольшую контрибуцию победителям и сохранив своё лицо, вы же… «— женщина захлебнулась словами и в гневе стукнула кулачком по столу, так что питьё Дезидерия чуть не пролилось ему на одежды.

— Есть и иной вариант. — совершенно спокойно констатировал «престолодержатель. — Огромные армии имперцев, усиленные фанатиками веры и инквизиторами — просто затопят земли поклонников друидов и сожгут их всех, как еретиков, как раз на кострищах из полен тех самых деревьев, из «священных рощ». Переговоры с Амазонийскими элитами это хорошо. Нужно подумать. Но разрешение на друидизм и отказ от подчинения империи, пускай даже с формальной унией — глупость! За такое уничтожают, а не ведут переговоры… И кстати. Вам наверное будет приятно узнать, раз вы столь нестандартно мыслите о судьбах королевств в пределах нашей державы: в Ромлее сменился Солнцеликий и нынешний, заявил что берёт управление королевством на себя, в обход прежних имперских эдиктов и законов. Так что теперь уже не две провинции — Урдия и Амазония бунтуют, а три: к ним добавилась ещё и Ромлея!

После минутной паузы, когда Поллион и его дочь пытались понять что им сейчас сказал Дезидерий, наступила бурная радость обоих, которую они даже и не скрывали: девушка танцевала и что то выкрикивала в полный голос, расписным потолкам помещения, а её отец горячо шептал, смеясь в свои усы с крохотными косичками, гостю: «Вот! Вот пример порочности запретов веры друидов! Это наказание, проклятие от них! Единая вера — порочный пример. Следует изменить ситуацию и немедля, пока остальные фрагменты, королевства и княжества, не посыпались словно старая мозаика, обнажая убогий рухнувший фасад державы!»

Решив что ему пора откланятся, так как нового ничего Поллион ему не сообщит, а слушать его друидические басни Дезидерий совершенно не желал — главный имперский министр не очень многословно попрощался и будучи выведен провожатым, вскоре уже на своём паланкине приближался ко дворцу третьего из наследников, из Ромлеи, которому предстояло сообщить о бунте в его собственных землях и зная истеричность Джанелло, следовало делать это осторожно, что бы не нарваться на удар кинжалом от истерика вице-короля…

— Что мы имеем? — почти неслышно бурчал себе под нос «престолодержатель», вновь советуясь сам с собой, во время передвижения в паланкине. — Кельрики — готовы залить кровью и пламенем костров всю империю, ради величия веры Светила и лишь её монополии. Гарданцы — всё же действительно оказались друидами, не по наветам клеветников — по крайней мере Поллион и его дочь, а именно они сейчас всем заправляют при дворе пьяненького обжоры Борелла… Хм… Конфликт очевидный, особенно с учётом предложения Корсо о скорейшем «походе Света» и ответной идеи Поллиона, о начале переговоров с его «старыми знакомцами» из числа друидической знати Амазонии. Внезапный захват Ромлеи новым Солнцеликим и… и что? Что… А вот что: ссорим кельриков и гарданцев из за Амазонии, чуть погодя, возможно — добавим локальных стычек кельриков и ромлеян из за Солнцеликого и его узурпации власти в землях Ромлеи, а потом. Хм… Уммланд. Я то конечно останусь на ближайшие ещё пару месяцев регентом, при случившемся так кстати «пожаре в империи», но пока что именно Уммланд никуда не лезет и видимо первым бросаться не станет. Плохо. Пока полоумная, в своём религиозном фанатизме — Кельрика станет воевать с Гарданой, что почти наверное, в этом случае, окажется в некоем союзе с Амазонией и возможно Ромлеей, и все вместе, почти точно, вместе одолеют Кельрику — Уммланд только накопит свои силы, никуда не вмешиваясь и сможет потом легко добить победителя всей данной склоки. А мне — дать топором по шее, за то что не уберёг в целости державу и допустил начало гражданской войны! Нет. Прямого конфликта королевств наследников следует пока избегать и все мероприятия проводить с санкции «имперского малого совета», как аналога высшей имперской власти, пока нет законно избранного императора.

Прибыли ко дворцу Джанелло Ромлеянина: утончённому четырёхэтажному поместью с колоннами и многочисленными скульптурами в ухоженном парке, мозаичными окнами и резными дверьми. Фресками внутри дворца и… И вообще: данный особняк скорее напоминал музей, чем был поместьем в прямом смысле слова.

Сам вице король-Ромлеи, Джанелло, здесь бывал редко, но его первый министр, Алавия — часто наезжал в столицу для решений своих вопросов и куча дорогого барахла что он покупал, воровал, ему давали за взятки — оседали в данной сокровищнице представительстве Ромлеи, в центре столицы империи.

Здесь некогда проводились знаменитейшие оргии, с тремя сотнями куртизанок одновременно и конкурсами для них: вроде разбития полевых дынь — их собственными тяжёлыми, налитыми соком, «дыньками» или массажа гостей, когда посетителей-гостей Джанелло первоначально тащили в бани, где голые девы чаровницы мыли их своими собственными телами, натирали маслами и вообще — обслуживали по всему перечню услуг, что гости требовали.

Наследник из Ромлеи обожал показательные празднования в стиле древних патрикиев и всячески поощрял это и в своих людях.

За подобное, дед император, все последние годы и запрещал ему въезд в собственную столицу и всячески ограничивал власть Джанелло в самой Ромлее.

В парке, у выстриженных геометрическими фигурами деревьев и кустов, вовсю развлекалась всегда громкая, вечно гогочущая, свита ромлеянского вице-короля: шумные, пьяные молодые люди с хохотом бегали за полуобнажёнными девушками с открытой грудью и соблазнительно видными ножками, и захватывая понравившуюся самку — на руках тащили тех в павильоны, расставленные во множестве по всему парку или валились с ними прямо на траву, после чего начинали кусать и целовать свою добычу.

Музыканты играли три разные мелодии в противоположных частях парка: игривую — возле столов с напитками и едой, медленную — близ большого павильона и немного странную — где то за искусственным озерцом, с визжащими там нимфами, что голенькими резвились в воде под одобряющие крики обступивших их мужчин.

Дезидерий вспомнил сводки, что ему нередко составляли командиры стражи по поводу ромлеянского наследника: что тот возил с собой десятки танцовщиц и массажисток, и не брезговал захватывать себе в гарем любую понравившуюся женщину — будь то знатная дама или простолюдинка в таверне.

Его людей десятки раз убивали за это на поединках и просто вешали по вердиктам судов, что однако не мешало Джанелло продолжать пополнять свой «птичник» всё новыми прелестницами. И если Избиратель, князь Гассакс, покупал рабынь или принимал услуги добровольно, от к нему специально для этого приехавших в его имение куртизанок, то Джанелло, по многочисленным слухам — было мило именно насилие, как при заполучении женщины, так и дальнейшем обращении с ней.

Некоторых своих жертв, ромлеянский правитель потом просто «дарил» кому из слуг, как например маркизу Морфи, захваченную им в замке её мужа и после недели развлечений — подаренную лакеям принца.

Никакого конфликта с родом Морфи у него не было и врагами империи они не являлись, однако Джанелло расудил иначе и пока мужчины пытались судиться в имперском суде, в столице державы — он насиловал женщин их фамилии.

Были известны случаи, когда рассвирепевший за пустяк вице-король ромлеянин, внезапно вытаскивал за волосы куртизанок из своей кареты и кидал их голыми в толпу нищих, а потом уезжал прочь.

Пару известнейших «фей любви и ласк» Ромлеи, были таким образом зверски замучаны толпой, получившей их тела внезапно себе на потеху…

Вспоминая с кем предстоит иметь дело на ночных переговорах, Дезидерий встретил на пороге дворца странную пару: низкого, маленького, щуплого Алавию — первого министра Ромлеи, и стоявшего с ним рядом гибкого высокого мужчину, с трапецевидным туловищем.

После коротких приветствий выяснилось, что высокий незнакомец — Тестомал, командир стражи ромлеянского наследника и сейчас он следит за порядком в парке.

Мужчины втроём отправились в кабинеты где должны были проходить переговоры и внезапно Тестомал поинтересовался, почему главный имперский министр без охраны.

— Зачем? — в столице не так много дерзких многочисленных банд что нападают на господ со слугами, император постарался навести порядок! Стража городская прилично усиленна и патрулирует надёжно главный город империи.

— Удивительно… — странно неприятно ощерился Тестомал. — у нас бы в Ромлее — вас немедля похитили ради выкупа или продажи врагам. Враги любят покупать себе друг друга и потом держать в палацио, в личных крохотных тюрьмах: можно помучать или что ещё…

По странному перешучиванию и разговорчикам между Алавией и Тестомалом, Дезидерий внезапно догадался что начальник стражи Джанелло — скорее всего бывший наёмный убийца и не столько охраняет принца, на это есть рыцари, в том числе и имперские — сколько выполняет его тайные поручения: вроде всаживания кинжалов в бока в толчее улицы или капания яда в бокалы, во время празднеств.

Дезидерию вспомнился кельрик Путысон и его подобный вопрос совсем недавно. Путысон удивлялся отсутствию большого количества «кинжальщиков» на улицах столицы империи, Тестомал — недоумевает что главный имперский министр ездит по улицам без охраны… Эти пустячные разговоры показывали довольно ярко характер правления, в данных вице королевствах и несколько хуже, кем являются тамошние, местные, вице-короли.

— Забавно… — думал «престолодержатель», поднимаясь по вычурной витой лестнице. — У ромлеянина, первый министр — иноземец проходимец, а начальник стражи из бывших, а то и нынешних — наёмников «кинжальщиков»… Оригинал! Видимо не случайно Велизарий так легко отнял у него королевство. Джанелло дворцовый испорченный мальчик, что рос без отца и матери, и полностью зависит от своего окружения. Точнее даже так: своего настроения — которому вовсю потакает его свита… Чего бы Джанелло не вытворял.

Зайдя в огромную залу с зеркалами на всю стену, фресками, картинами, скульптурами и многими дорогими вещицами разбросанными где попало, Дезидерий тут же увидел самого Джанелло, который гонялся, без штанов, за парой каких то очаровательных девушек, с огромными, открытыми взорам присутствующих мужчин, бюстами — что при беге дев волнительно подпрыгивали в такт движениям, своих весело гомонящих обладательниц.

— А… припёрлись! — недовольно заорал Джанелло и направив руку в сторону троих недавно пришедших, добавил вполне серьёзно. — Отрежу уши. Всем вам — что бы не мешали.

После чего вице король Ромлеи внезапно резко расхохотался и бросился в соседние комнаты за своей «сладкой» добычей, пока Алавия усаживал гостя, а Тестомал говорил что «хозяин шутит… наверное».

— Отрежу, отрежу, отрежу… — хохоча, через минуту появился, но уже в штанах, Джанелло и присел возле стола с фруктами, где уже распивали вино его слуги и гость.

Он шутливо погрозил рукой пришедшему Дезидерию и предложил Алавии начинать разговор, дабы прояснить некоторую ситуацию, что возникла за время недавнего ужина.

Однако главный имперский министр не стал ждать очередных намёков странного наследника из Ромлеи и его полубандитского окружения, и сам громко объявил, на опережение, главную новость: «Велизарий, Балтазар «Барс с косой» — стал новым Солнцеликим и полностью изгоняет имперских чиновников из Ромлеи. Он объявил вас низложенным и теперь ваши люди массово переходят ему на службу. Ваша казна — почти полностью захвачена им, также как многие замки и земли. Ваше высочество — у вас крайне тяжёлое положение. Похоже вы банкрот: как политически, так и в прямом смысле слова. Ваши братья могут посчитать что вы специально всё это устроили, что бы помешать им избраться на престол и тогда…»

Хозяева дворца вскочили на ноги и тараторя наперебой начали бегать по огромному кабинету, где все они вальяжно расслабленно сидели всего минуту назад: Джанелло орал и раздавая пинки Алавии и Тестомалу, бросался в них кубками и фруктами. Двое последних, словно комики на ярмарке, смешно уворачивались от наказания своего истерящего господина и в паузах, от коротких перебежек, падали на колени перед правителем — умоляя простить и дать исправить положение.

Всё это выглядело со стороны совершеннейшим абсурдом и скорее веселило, чем озадачивало Дезидерия. Министру это напоминало цирковой площадный балаган высшей пробы.

— Ваши земли оскудеют, даже если империя вернёт их вам. К тому же многие ваши солдаты и рыцари — будут убиты или перейдут в лагерь к противнику, и вы, в любом случае — потеряете нынешнее своё полодежение. — добавил последнюю каплю в бокал горечи и страха, приготовленный им для Джанелло, Дезидерий.

Теперь можно было верёвки вить из испуганного паренька, каким вернулся ромлеянин принц за стол с фруктами: спесь и гонор с него сошли, как краски для лица с мордашки пожилой путаны, внезапно попавшей под ливень…

Его люди выглядели не лучше, словно их избивали добрый час цирковые атлеты, а потом заставили пробежать несколько миль под солнцепёком в шкурах медведей: они все тяжело дышали и были потными и красными, словно после бани. Джанелло заплакал и Алавия начал его утешать, суя фрукты под нос или суетливо прося выпить бокал вина.

После пары минут подобных утешений, наследник из Ромлеи немного успокоился и начал потихоньку цедить вино, глядя отрешённо в сторону, а его первый министр тут же подсел ближе к Дезидерию и зашептал: «Вы поймите… Если нам помогут и Джанелло займёт императорский престол — мы не забудем и отблагодарим, точно! Замки, девки, золото, земли, титулы — всё до чего дотянемся, когда наш кандидат станет императором — всё послужит для ответной любезности помощникам что его усадили на дедовской трон!»

Главный имперский министр искренне подивился подобной простоте своего провинциального «коллеги» и решив про себя, что если с «регентством» ничего не выгорит, то именно ромлеянского наследника Джанелло необходимо будет пытаться тащить «под себя», как кандидата на власть — вслух пообещал Алавии подумать над его предложением и чем сможет — помочь.

Вновь наступила пауза, которую каждый заполнял как умел: Джанелло всё ещё сидел шокированный и не с кем не желал разговаривать, Алавия заламывал руки и постоянно выходил прочь, кричать на слуг за какие то невнятные провинности что они ранее сотворили, а Тестомал всё время руками трогал и ощупывал оружие у себя на поясе и в тайных карманах, которых внимательный Дезидерий насчитал не менее трёх.

Сам «престолодержатель» вовсю наслаждался сценой развернувшейся перед ним и раздумывал как защитить от нападок кельриков и уммландцев Джанелло, что бы продержать его, как полноценного кандидата на трон, как можно дольше и не дать, из за этой авантюры Велизария — раньше всех выбыть из интриги с Избранием императора.

— Хм… — наконец прервал надоевшее ему молчание в комнате главный имперский министр, — Хм… мой вам добрый совет: сейчас Избиратели и ваши братья, а также многие имперцы — искренне считают что всё что произошло в вашем королевстве, сделано при вашей воле и явном одобрении, и для них вы такой же мятежник как и сам новый Солнцеликий, Велизарий.

— О святое Светило! — лишь пробормотал Джанелло и стал судорожно глотать очередную порцию вина. Его люди настороженно вслушивались в разговор, понимая что ситуация возможно даже хуже, чем они ранее себе предполагали.

— Вас считают соучастником и возможно, думают что вы решили начать крупную войну между наследниками, не веря в победу честным избранием императора! А посему, — Дезидерий повысил голос, — посему не стоит вам покидать столицу, даже если начнутся какие то обвинения или беспорядки. Имперская стража вас точно защитит, а с вашим мятежным королевством, мы возможно сможем договориться: подкупить знать и жрецов, прислать конкурента для Солнцеликого — ведь были же случаи когда их было от двух до пяти, одновременно! Ситуация крайне неприятная, но всё же не сделайте глупость резкими движениями и не ухудшайте её для себя!

— Хорошо… Я понял вас и останусь в столице. — заверил Джанелло, заинтересованного в этом, «престолодержателя». — Как ко мне теперь относится Церковь… Инквизиция и храмы?

— Кельрики — кричат о походе на Ромлею…

— Нельзя допустить этой бойни от полоумных фанатиков!

— Возможно вы и правы. — важно согласился Дезидерий. — Пока варианты действий самой империи ещё не приняты и на следующей неделе мы начнём их проработку и выполнение.

Наследник из Ромлеи сказал что то тихо Алавии и его первый министр шустрой обученной крысой метнулся в дальнюю комнату, из которой вернулся с огромным перстнем, в котором сверкал большой рубин.

Джанелло протянул подарок Дезидерию: «Благодарю вас за предупреждение и совет. Это лишь малый дар… Чем смогу рассчитаться — даже и не ведаю!»

После вежливых отказов и шарканий, «престолодержатель» принял дар Джанелло, хотя и не надел, помня о любимых шутках ромлеянских отравителей: «шипах» с ядом в перстнях подарках, которые при неверном одевании или задевании скрытого рычажка — убивают своих носителей.

Попрощавшись с очередным наследником, Дезидерий был препровождён через малую калитку на улицу где его ожидал паланкин и направился с последним, как он надеялся, ночным визитом, к наследнику из Уммланда.

Пока что всё складывалось в его пользу и по мнению «престолодержателя», выглядела ситуация сейчас так: он будет как можно дольше «министром-регентом», при пылающей провинциальными мятежами империи и не даст пока что полностью затухнуть кострам измен и бунтов, что могут помешать скорому Избранию императора.

Дезидерий сам начнёт подготавливать предложение о том, что бы пока идут конфликты — не сменять его, как знающего всю подноготную и нюансы имперской политики, министра, а оставить для решения текущих проблем… на неопределённый срок.

Если всё сорвётся и наследники смогут вытребовать немедленного голосования от Избирателей, хотя минимум ромлеянин будет против, прекрасно понимая что в нынешних условиях ему грозит не трон, а костёр инквизиции, от собственных братьев. — Тогда следовало ставить именно на Джанелло и самому министру лично пытаться начать «обрабатывать» Избирателей, подспудно убирая от Джанелло прочь его странную команду, в виде убийцы телохранителя или мошенника и сутенёра первого министра, что будут лишь мешаться под ногами самому Дезидерию.

Прибыли к замку уммландцев: большому многоэтажному дворцу с несколькими корпусами.

Дезидерия быстро провели через полупустую площадку перед главным входом и запустили через небольшую дверь, по тайной лестнице, заведя за пару минут на самый верх.

В хорошо освещённом небольшом кабинете сидел наследник из Уммланда Лиутпранд, его первый министр Тудджерри, пара жрецов с тетрадями на коленях, несколько советников стояли за креслами наследника и Тудджерри.

Приветствия были короткими и откровенно дежурными. Гостю дали чашу с бульоном и сухарики на подносе, после чего банкир Тудджерри, несколько буднично, поинтересовался: «Смена Солнцеликого и мятеж в Ромлее — ваших рук дело? Уж больно большой замах для провинциалов, чувствуется рука столичного «интригана-мастера».

Главный имперский министр с минуту сморел с вызовом, на крупнейшего банкира империи, но когда тот даже и не подумал шевелиться или отвести взгляд, произнёс: «Вы мне хотите бросить обвинение или показать свою осведомлённость?»

— Пока лишь второе. Хотя если смогу что доказать, обязательно и первое ваше предположение, осуществлю. — спокойно подтвердил Тудджерри. — Нас смущают такие частые последние мятежи, особенно ромлейский.

— Это озадачивает и меня. Похоже был явный заговор и…

— И видимо в столице? — ехидно осведомился Тудджерри. — Как то дружно пошли на выход королевства, особенно учитывая Ромлею, где до этого правил один из кандидатов на имперский престол… Словно кто заранее, ещё здесь, в столице империи — всё спланировал и теперь разыгрывает свою партию.

Дезидерий развёл руками: «Вы так считаете? Мне скорее кажется вероятной версия о давних связях между взбунтовавшимися провинциями и их надеждами на самостоятельность, как только наследники покинули свои земли и прибыли для Избрания. Велизарий опытный и опасный авантюрист и вполне мог…»

— Хватит! — внезапно вмешался прежде улыбчивый Лиутпранд, что сейчас сидел облачённый в элегантный жакет, положив ногу на ногу и молча попивал вино с печеньем. — Хватит! У меня складывается стойкое впечатление, что господин главный имперский министр всё это сам устроил — дабы подольше быть арбитром между кандидатами на престол державы, и заполучить себе место побогаче, после своей скорой отставки! — люди в окружении Лиутпранда закивали головами и стали громко выражать одобрение словами правителя Уммланда.

Пока Дезидерий клялся всеми оттенками Светила в своей невиновности и говорил что делает всё от него зависящее, что бы прекратить смуты и провести как можно поскорее Избрание императора, которому и предстоит решать возникшие внезапно у государства, столь серьёзные проблемы, в беседу вернулся Тудджерри: «Странную игру ведёт господин «престолодержатель»: он мешает встречам наследников императора с Избирателями и в это самое время королевства, словно бы гроздями, дружно — отказывают в повиновении империи! Господин Дезидерий хочет быть вечным главным имперским министром? Ему нравится идея постоянных раздоров в империи и его место при них, как условного «примирителя и переговорщика»? Уже давно пора было провести встречу и Избрание, а не тянуть время!»

— Уточните свой бред! — жестко парировал Дезидерий, решив пойти на определённую конфронтацию с уммландцами, раз по иному пока не получалось. — Вы все так часто бросаетесь обвинениями, тянущими за собой смертную казнь в случае их подтверждения, что поневоле задумаешься: за ними что то стоит, кроме бешеного желания сместить меня незаконно и срочно провести переговоры с Избирателями, за спинами остальных наследников и кандидатов на трон?

Лиутпранд и Тудджерри со смешками переглянулись и синхронно пожали плечами, убедив главного министра в его правоте.

Это означало что им пока что ему предъявить нечего и они просто стараются немного запугать «престолодержателя», как до этого, чуть примитивнее — делали все из кандидатов на императорство.

— Я не обижаюсь на ваши, не гневайтесь на правду, господин Тудджерри — довольно жалкие потуги меня вывести из себя. — продолжал Дезидерий, видя что сейчас он оказался в несколько выигрышном положении, чем вначале разговора и переглядывание старших уммландцев показало его правоту. — После ужина во дворце, представители Кельрики угрожали мне кострами, Гарданы — проблемами с тайными друидами и их колдовством, ромлеяне — грозились что ценное в теле отрезать… И все хотели пообщаться поскорее с Избирателями и по возможности без остальных родственников конкурентов в борьбе за трон…

Вся свита уммландского вице-короля дружно расхохоталась, лишь Тудджерри ехидно усмехался в свою короткую, «имперскую», бородку клинышком.

— Есть правила и законы, и я их намерен соблюдать! — несколько высокопарно продолжал свою речь «престолодержатель». — Всем наследникам следует проявить терпение и не раскачивать судно нашей империи, из стороны в сторону, по их внезапным желаниям! Мы найдёт выход на «малых имперских советах», по поводу наказания мятежных провинций и придумаем как скорее и законно провести Избрание императора.

Поклонившись после этих слов, Дезидерий испросил разрешение покинуть наследника из Уммланда, в виду своей большой занятости и тут же получил на это соизволение.

Отправился Дезидерий, в своём паланкине, сразу же в императорский дворец, благо уже брезжили первые утренние лучи встающего Солнца.

Смысла возвращаться и заезжать в свои особняки не было никакого, а провести переговоры легко можно было и на месте собственной постоянной многолетней службы.

Было очевидно что из всех наследников, именно группа поддержки уммландца — самая мощная: они смогли быстрее остальных конкурентов узнать о мятеже в Ромлее и провести связь с действиями самого «престолодержателя» и Избранием императора, что вместо скорого проведения имеет все возможности быть отложенным: как по причине общения Избирателей с кандидатами на трон, так и ещё десятку причин, что мог придумать министр «регент», что бы сохранить как можно дольше своё нынешнее влияние.

Шансов повлиять на Лиутпранда и его свиту, по крайней мере сейчас — у Дезидерия практически не было, а соответственно: стоило каким-либо образом его ослабить и играть именно против него в первую очередь…

Оставался один вопрос — как это сделать? Земли вице-короля Уммланда не бунтовали и было сомнение что начнут, уж больно крепко там были утверждены каноны и законы империи, и главный министр это знал прекрасно.

Явных авантюристов не наблюдалось, земли были обильны и богаты, и вряд ли крестьяне и рыцари начнут походы бедноты, что случались при больших неурожаях или несправедливостях от местных властей.

Банкиры, из группы Тудджерри — крепко держали города в повиновении и те, несмотря на вольности, не решились бы выступить против своего вице-короля.

Правда ссоры с церковью позволяли надеятся на некие конфликты на религиозой почве, с кельриками, что как фанатики Веры должны были ненавидеть отошедших от истинной веры уммландцев.

Но и тут были нюансы: были ведь ещё более ненавидимые кельриками друиды Амазонии, бунтовщики еретики Ромлеи, культисты северной Гарданы и лишь после них всех… Уммланд!

— Стоит натравить каким то образом Хорхе именно на Уммланд, попросив его пока не лезть с прочими своими истериками, по поводу друидов и Солнцеликого… Но это будет трудно! — бормотал себе под нос Дезидерий, когда его, через тайные ворота, заносили на территорию императорского дворца.