Избранная

Глава 13

Весь следующий день я пребывала в ожидании, что кто-то — Колин, Люк, мой дядя, орда бугименов — в любой момент внезапно накинутся на меня. Вот так незадачливо начался новый учебный год.

И, разумеется, для меня было большим сюрпризом появление Ковальски. Он сидел на одной из лавочек перед подъездными воротами школы. Вокруг всё еще чувствовалось сияние конца лета, даже в сентябре, и листва была лишь слегка окаймлена желтоватым оттенком, как будто только размышляла о смене цвета. Ковальски свесил обе руки за спинку лавочки, нежился на солнце и наслаждался прекрасным видом. Его галстук — в сиренево-оранжевую клетку — был настолько безобразным, что рисунок словно вибрировал. Ковальски заметил меня и поднял руку в знак приветствия, пока я спускалась по ступенькам. Я бросила быстрый и полный паники взгляд в сторону обочины, где припарковался Колин. Он показал мне знак, что «всё чисто», но также что он ни при каких обстоятельствах не намерен терпеливо ждать на игровой площадке, пока я буду болтать с полицейским.

Ковальски поднялся, и, как по команде, Колин вылез из машины. Я нахмурилась и попыталась, чисто силой воли обратить его в бегство, само собой даже с кольцом Верити, которое пряталось у меня под рубашкой, я не обладала никакими магическими способностями. Ковальски подошел ближе.

— Прекрасная погода, не так ли? — сказал он и указал на сгрудившиеся облака, похожие на пушистых овечек, которые проплывали над нами. — Едва ли можно поверить, что всё скоро пройдет. Скажу я Вам, Мо, зимы здесь чересчур длинные как для моей жены, так и для меня. Как только Дженни пойдет в колледж, мы переедем в Пенсаколу.

Я промолчала, вместо этого просто немного поправила сумку и заставила себя, не касаться кольца, которое скрывалось вне видимости.

Ковальски глубоко вздохнул и посмотрел наверх.

— Да, я там каждый день буду рыбачить. Ловить форель или, может, морского окуня. Совершенно по-другом, чем здесь, будто между мирами. — Он взглянул мне в глаза. — Мы могли бы переговорить минутку? — он указал на лавочку, на которой лежал его смятый пиджак.

Я осталась стоять. — Я не должна разговаривать с вами без моего адвоката.

Он кивнул. — Ясно. Я просто подумал, возможно, Вы хотели бы, ну, Вы знаете, неофициально поговорить со мной. Речь пойдет не о том случае.

Он развернулся и приподнял пиджак на пару сантиметров над лавочкой. Под ним лежал мой мобильный, который… который я потеряла на игровой площадке. Я невольно громко выдохнула.

Когда Люк той ночью перенес меня в мою комнату, небо из розового становилось голубым, а солнце уже показалось над горизонтом. Совершенно без сил после всего, что случилось ночью, особенно из-за того, что мне опять стало плохо, после очередного путешествия через тьму, я еще как-то умудрилась переодеть старую футболку, прежде чем упала на кровать. Когда до меня дошло, что телефона нет, я просто смирилась, что потеряла его.

— Вы и теперь хотите позвонить миссис Стартон? Ваш телефон всё еще здесь.

Я тяжело опустилась на лавочку и поставила сумку рядом с собой. Колин стоял не дальше десяти метров от нас и смотрел совершенно равнодушно, но при этом явно слышал каждое слово. О нем я смогу побеспокоиться позднее. Сначала я должна договорить с Ковальски.

— Правильное решение, — произнес он. — Какой-то ребенок из начальной школы со стороны Монтвейла сегодня на перемене нашел ее и отдал школьному охраннику. А когда тот взглянул на документы, то ему показалось Ваше имя знакомым.

Он протянул мне сумку. Влажная, перепачканная в грязи кожа неприятно заскрипела, когда я взяла ее.

— Должно быть промокла из-за дождя, что бы утром в воскресенье. Я всё пытаюсь понять: почему Вы не стали искать ее? Я имею ввиду, там же Ваши ключи, деньги, мобильный — неужели, Вы не заметили ее отсутствие?

— Я думала, тот кто найдет ее, оставит себе. — сказала я. Теперь Колин точно наблюдал за мной; лицо его стало задумчивым, как у сокола, который пытается рассчитать подходящий момент, чтобы схватить молодого кролика. — Я удивлена, что кто-то вернул ее.

— О, люди могут удивить. Снова и снова.

Я напряженно улыбнулась и взялась за свою школьную сумку. — В любом случае, большое спасибо, что вернули ее мне.

— Мне только в радость. — Он ударил ладонями по коленям, как если бы собирался встать, но затем всё же остался сидеть. — Что Вы вообще там делали? Едва ли поверю, что Вы по ночам бегаете по городу.

— Я была у подруги, — сухо произнесла я. — Мы пошли погулять, и я должно быть где-то оставила сумку. Я в последнее время несколько рассеянная.

— И я не виню Вас в этом. Я рад, что сумка вернулась к своей хозяйке. За это ваш дядя и платит налоги, мм? — он поднялся и надел свои темно-синий пиджак.

— Еще раз, большое спасибо, сэр.

Два шага и после он повернулся. — Школьный охранник сказал кое-что еще. Игровая площадка была изрядно перепахана: глубокие борозды на земле, а некоторые места выглядели даже обгоревшими.

И там еще была большая металлическая клетка, выглядящая как Эпкот. Знаете такое?

— Я уже видела такое однажды.

— Во всяком случае некоторые из прутьев были удалены — вырезаны, как если бы кто-то пытался разобрать конструктор. Чертовски забавно. Я так думаю. Вы ничего такого не приметили во время прогулки? — он напряженно следил за мной, спрятав руки в карманы.

— Нет.

— Это было очевидно. — Он уходил вдоль тротуара и бросил через плечо:

— Вам следует быть более осторожной, Мо. Судя по всему, Ваш друг не очень хорошо справляется со своей задачей.

Колин задрал подбородок, а Ковальски шёл дальше, уже не оглядываясь. В три шага Колин оказался возле меня.

— Только не… — начала я. Колин схватил меня за локоть и потащил через дорогу. — …злись.

— Что там у тебя была за книга? Шекспир, которого ты должна была дочитать? — рычал он, дернул дверь со стороны пассажира и втолкнул меня в машину. Он потянул за ремень безопасности и перегнулся через меня.

Я оттолкнула его руку. — Эй! Я и сама могу пристегнуться!

— Правда? Ты не просто доказала мне, что только ты у нас каким-то неведомым образом знаешь, как ты смогла одна вернуться домой вовремя!

Дети шли из школы, толпа девочек в юбках в голубую клетку и темно-синих вязаных жилетках. Они сгрудились и с любопытством уставились на грузовик. Я пристегнула ремень безопасности и опустилась ниже на сиденье. — Не так громко.

Он хлопнул дверью и промаршировал на свою сторону. Я отпрянула, когда он сел в машину. — Окей. Мы ведь не хотим, чтобы люди пялились на нас. И я уверен, что никто не заметил, как ты трепалась с тем детективом.

— Окружающие привыкли уже к полиции. И к репортерам. А вот ты нечто иное.

— Я здесь бываю каждый день. — он пристроился в поток машин и выбрал самый короткий путь домой.

— Да. С таким мрачным видом. Тебя так сложно не заметить. — Следует отметить, что мои одноклассницы увлеченно рассматривали гораздо большее, чем просто его лицо, что в общем не упрощало ситуацию. — Мне жаль, — сказала я тихо.

— Где ты была?

— На вечеринке.

Я могла видеть, как пульсирует вена на его виске. — Ты смылась из дома на какую-то проклятую вечеринку? — его голос был полон отвращения.

— Это была самая крутая вечеринка года. Там были все. Я теперь и без того просто цирк на ножках. Уж извини, что хотела провести один единственный вечер нормально.

Он покачал головой. — Тогда попросила бы меня, отвезти тебя. А не смываться из дома прямо посреди ночи. Ты могла погибнуть!

Он был совершенно прав, только не так, как он думал. — Нормальные девушки не берут с собой на вечеринку своих телохранителей. У нормальных девушек вообще нет никаких телохранителей.

— Ты не нормальная, — сказал он грубо и бросил на меня беглый взгляд. — Было бы гораздо проще, будь ты такой.

Я прикусила губы. — Ну, спасибо огромное.

— Я не это имел ввиду, — сказал он, и голос его прозвучал несколько мягче. Он немного помолчал и затем, отмахнувшись от каких-то мыслей, вновь стал деловитым. — Куда ты еще ходила? И не говори мне, что вечеринка проходила на игровой площадке, или еще какую-нибудь подобную чушь.

Я нервно сглотнула. Хитрость всей лжи состояла в том, как я позднее поняла, чтобы придерживаться как можно ближе к правде. — На вечеринке был один парень.

Руки Колина крепче вцепились в руль. — Он что-то сделал тебе?

— Нет! Нет. Он говорил всякую чушь, и я попыталась уйти от него, а потом я случайно подслушала этих девчонок. Ту, которая устроила эту вечеринку, и всех ее стервозных мелких подружек, и они говорили обо мне и Верити… — У меня начало жечь глаза, горло сжало спазмом, но я с трудом глубоко вдохнула и продолжила, — Они сказали, это за мной приходили. Что я была целью преступников, а не Верити. Всё из-за дяди Билли. И почему только они так сказали?

В какой-то момент жесткая и гневная линия его рта, казалось, стала мягче.

— Игровая площадка, Мо.

Этот парень прямо ротвейлер какой-то. — Я ушла. Взяла сумочку и убежала, пока не оказалась на игровой площадке. Мне показалось это место хорошим для того, чтобы немного посидеть и поразмышлять обо всем.

— Ты что-то пила?

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я не идиот. Даже если ты другого мнения обо мне.

— Я вовсе так не думаю.

Колин с силой ударил по приборной доске. — Тогда прекращай лгать! Ковальски сказал, что игровая площадка была разгромлена! Хочешь сказать, это случайность?

Я тщательно подбирала слова. — Я не громила площадку.

— Как ты добралась домой?

Я чуть не засмеялась. — Один друг подбросил.

— А сумочка?

— Я была слегка подвыпившей. Я просто забыла ее.

Колин покачал головой, когда повернул к нашей подъездной дорожке.

— Мне жаль, понял? — я осторожно коснулась рукава его футболки из тонкого хлопка, и почувствовала под ним твердые как гранит мускулы. — Правда, мне жаль. Это было очень глупо, так поступать.

— Да. И это тоже.

— Ты расскажешь всё моему дяде? Или моей маме?

— Я должен защищать тебя, — разъяснил Колин. — А я не могу этим заниматься, когда ты мне врешь и устраиваешь кучу всякого подросткового дерьма.

Я удивилась, насколько сильно меня задели его слова. Я потянулась в дверной ручке и уничтожила то немногое достоинство, которое с трудом сдерживала. — Ты должно быть забыл, что я и есть подросток. И я перестану устраивать тебе всякое бунтарское дерьмо, если ты прекратишь устанавливать тупые правила!

Пораженная своей смелостью, я выпрыгнула из грузовика, перебросила сумку через плечо и тяжело зашагала к задней двери дома.

Колин шел за мной, и его шаги эхом раздавались позади. Здорово. Я надеялась, что моего драматического ухода будет достаточно для завершения разговора. Тот мрачный и молчаливый Колин, которым он был раньше, мне нравился больше.

Почти у самой двери я развернулась и увидела, что он стоит всего лишь в нескольких сантиметрах от меня. Он злобно стиснул челюсть. — Ты рассказала мне не всё.

— Ты вообще-то тоже. — Я была по горло сыта, что люди секретничают. Все знают больше меня. Кроме того Колин не поверит мне, если я расскажу ему про магию. Он лишь посоветует моему дяде отправить меня в психушку.

— Я лишь пытаюсь обеспечить твою безопасность, — воскликнул он. — Это всё, что тебе нужно знать.

— К чёрту! Это не так! Джилл права?

Он всплеснул руками. — Кто такая Джилл?

— Девчонка с вечеринки. Она сказала, что дядя Билли один из мафиози, и что они, собственно, имели виды на меня, а вместо этого схватили Верити.

— В дом, — произнес он и подтолкнул меня к двери.

— Это правда? — я бросила сумку на кухонный пол. Я всегда цеплялась за мысль, что мой отец был единственным уголовником в моей родословной, и плевать, о чем шептались люди в церкви или в коридорах. Но если Джилл права, значит дядя Билли и моя мама лгали мне все эти годы, всю вину сбросили на моего отца, а дядю сделали каким-то святым. Что не делало меня менее злой по отношению к моему отцу. Моего гнева хватит на всех.

Колин облокотился о кухонный стол и скрестил руки. — Мы не знаем, кто убил твою подругу. А пока мы этого не узнали, твой дядя считает, что лучше подстраховаться, чем пренебречь мерами предосторожности.

Это было не то опровержение, которое я надеялась услышать.

— Осторожность перед чем?

— У твоего дяди есть… конкуренты. Если они собирались использовать тебя как средство шантажа, то вы, ты и твоя мама, стали бы главными мишенями, потому что вы единственные родственники, которые у него есть.

— И тут ты вступаешь в игру.

— Примерно так.

Я выбирала себе яблоко из вазы с фруктами, чтобы хоть чем-то занять руки. — А что, если вы все ошибаетесь? Что, если это не связано с дядей Билли?

Он взял стакан из шкафчика и прошел к холодильнику, чтобы налить себе холодного чая, настолько непринужденно, как будто он всегда так делал.

— Вероятно, что это не так. Если кто-то пытался преподать ему урок, тогда бы они преследовали бы тебя, и не совершили бы ошибки. — Я хотела возразить, но он поднял руку, — Что не означает, что ты можешь сбегать на вечеринку, или что ты еще там предпримешь на вечер субботы.

— Ты же сказал, что дядя Билли уже ничего с этим не поделает!

— Я лишь высказал тебе свое мнение. Может так случиться, что кто-то побоится оставлять свидетельницу. Может случиться что угодно, или вообще ничего. Но как всегда — это решение твоего дяди.

— Ты всегда делаешь, что он тебе скажет? — я прислонилась к стене и внимательно посмотрела на него поверх яблока. Было сложно представить, что Колин станет жить по чьим-то правилам кроме собственных.

— Билли всегда хорошо ко мне относился, — сказал он просто. — И он хорошо мне платит.

— Ты расскажешь ему обо всём?

Он недовольно посмотрел на меня. — Мне следует рассказать.

— Но ты же не хочешь попасть под горячую руку? Как же должно быть трудно, присматривать за одной единственной девчонкой? А из-за этого тебя не исключат из профсоюза телохранителей?

Он мрачно посмотрел на меня и сконцентрировался на своем чае со льдом, вероятно, чтобы только не придушить меня. — Я ничего не скажу Билли. В этот раз.

Я слегка осела возле стены, облегчение просто переполняло меня.

— Но, если ты вытворишь еще какую-нибудь подобную глупость, я не стану рассказывать это ему или твоей матери, вместо этого я тебя здесь изолирую.

— Ох, пожалуйста. — Я снисходительно отмахнулась.

Он поставил стакан с тревожащей точностью и прошел через всё помещение ко мне. Я сильнее прижалась к стене, когда он опёрся о стену руками по обе стороны от меня, так близко, что я могла разглядеть шрамы и шероховатости на его руках. Я старалась не выглядеть напуганной, а потому встретилась с ним взглядом. Ошибка. Вблизи его глаза были совсем темно-серые, кремневого цвета, и было чувство, что они видят гораздо больше, чем любой из нас хотел бы признать.

Когда он заговорил, я почувствовала это даже своим позвоночником:

— Детка, я буду спать перед твоей дверью и носить тебе книги в класс. Независимо от того, что ты задумала, а я знаю, что ты что-то задумала, так вот не смотри теперь на меня такими большими глазами, сейчас не время для этого. Отныне ты должна быть со мной честна. Это ясно?

Я попыталась улыбнуться ему самой невинной улыбкой, но передумала.

— Кристально ясно.

— Хорошо, он отошел, и этот странный напряженный момент окончился. После этого он выхватил яблоко из моей руки, надкусил его и вновь посмотрел на меня медленным, пренебрежительным взглядом, и продолжил с деловитостью:

— Сигнализация не показала, что ты вновь дома. Как тебе это удалось?

Ну, хорошо. Он хотел, чтобы я была честна с ним.

— Магия, — протянула я, делая пассы руками.

В дверь позвонили, и, казалось, температура в комнате упала градусов на 15. Каждый мускул на теле Колина напрягся, и он бросил мне яблоко. — Кого-то ждешь?

Я отрицательно покачала головой.

— Стой тут. — Он пошел к двери, держа руку на кобуре за спиной.

Я с удовольствие ему намекнула бы, что если кто-то пришел, чтобы убить меня, вряд ли он стал бы звонить в дверь. Но Колин, казалось, не был настроен слушать что-либо, что я скажу, поэтому я просто ела яблоко и ждала.

Я слышала, как открылась входная дверь и как Колин, сердитый как всегда, впустил кого-то. Я напряглась, пытаясь разобрать два голоса, но всё что я могла услышать, было то, как Колин позвал меня.

— Гости, — сказал он, когда я вошла в гостиную. В поле зрения никаких пистолетов. Рядом с креслом с высоким подголовником цвета слоновой кости стояла Евангелина; она выглядела самоуверенной и немного веселой.

— Как твои дела, Мо?

Я вытерла руки об юбку. — Довольно неплохо, я думаю.

— У меня сегодня нет никаких важных дел, и я подумала, я, возможно, съездила бы в центр города и походила бы по магазинам. В один из моих любимых магазинчиков как раз пришла доставка из Парижа. Я подумала, было бы неплохо, взглянуть на новинки. Ты не хотела бы поехать со мной? Обычно, я и Верити так делали, когда я приезжала в гости.

И это не всё, что они делали. Она использовала эту поездку, чтобы управлять Верити, чтобы развивать ее силы. Она воспитала ее, чтобы та выполнила свое предназначение, и как они этим воспользовались? Евангелина не собиралась покупать со мной никаких антикварных вещиц. Если бы Колин не открыл дверь, то она бы допросила бы меня на крыльце, и ее зеленовато-голубые глаза так же зорко вглядывались бы в меня, как и сейчас.

Я посмотрела на Колина, который стоял возле лестницы, и он пожал плечами.

— Меня устраивает, — сказал он. — Позвони, если тебе что-то понадобится.

Здорово. Это единственный раз, когда я смогла настроить его чрезмерно осторожный характер, Колин сыграл напротив доверчивого. Неужели Евангелина использовала на нем магию? Вроде она так не выглядела, но что я понимала в заклинаниях? — Я только возьму свою сумку.

— Конечно, — ответила она. — Было приятно познакомиться с Вами, мистер…

— Доннелли.

— Мистер Доннелли. Мы вернемся через пару часов.

— Хорошо. — Колин проследовал за мной на кухню и наклонил голову ко мне. — Мы еще не закончили наш разговор, — произнес он, и в его голосе звучала тихая злоба, которую я вновь почувствовала позвоночником. — Сделай мне одолжение и хотя бы немного не влезай в неприятности, хорошо?

— Я постараюсь, — это прозвучало довольно искренне.

Только после этого он отошел. Я вернулась в гостиную, и подошла к Евангелине.

— Нам лучше уже отправляться, — сказала она и проводила меня к своей серебристой БМВ, которая стояла перед домом. — Нужно слишком многое обсудить.