Глава 29

Башня исчезла.

Исчезло все, и весь мир накрыла такая яркая белизна, что закрытые глаза не спасали. Мгновение, промежуток между двумя ударами сердца, не было ничего кроме белизны и полнейшей тишины, а затем, словно сердце забилось снова, на меня обрушился мир, и я смотрела, как он создается заново.

Должно быть так чувствует себя бог, думало мое помутнившееся сознание. Я была везде, везде в одно и тоже время, и знала все. Я могла рассмотреть башню словно с некоторого удаления, Люка и Евангелину и Колина, они застыли, пока вокруг низ полухала магия. Я видела маму, которая вытирала стойку в баре и при этом почувствовала ее радость от того, что все налаживалось, там не менее слегка преживающую из-за меня. Я видела Билли за его столом в Черном Моргане, раздавая советы и виски и всегда следя за тем, чтобы снова занять свое место за столом. Я видела Лену в школе: Потоки силы и неуверенности наполняли ее, пока та сидела в классной комнате, и мягкий оттенок одиночества повис над ней.

Я поискала Верити. Бесконечность миров раскрылась передо мной, множество жизней и переплетающихся линий, перехватывало дыхание от их многогранности и красоты. Ее душа тоже должна была бы быть здесь. Я хотела увидеть ее в последний раз, чтобы попрощаться с ней правильно. Но хотя я и пыталась при помощу обостренных чувств найти ее по линиям, ничего не вышло. На краю линия линий лежала мягкая, плотная темнота, как бархат, и я попыталась прорваться сквозь нее, убежденная, что она была по ту сторону. Но темнота была непроходимой. Магия не перенесла бы меня туда.

Когда магия внутри меня поднялась вверх, одновременно с этим пуская ростки паники. Туман поглотил меня, выворачивая мои внутринности наружу, болезненно, как только я могла представить. Я заставляла себя дышать несмотря на мучения, и приняла в себя силу без промедления. Я возвращалась назад клетка за клеткой, меня наполеняло знание обо всем, что я могла увидеть, и внезапно боль прошла. Я хотела остаться навсегда, связанная со всем, в одиночестве с линиями и магией. И я также могла сделать это. Мне было достаточно проследовать за магией к ее источнику, как по следу из хлебных крошек, затем я могла бы наблюдать за всем миром и бесконечном потокое жизни.

Я почувствовала, как что-то тащит меня назад, но проигнорировала это, чтобы насладиться силой, которая проходила сквозь меня. Еще один рывок, на этот раз более настойчивый.

Это Люк тащил меня обратно. Магия была такой притягательной, она так затянула меня, что я почти забыла о нем и о мире, который я оставила, и о задании, которое начала выполнять. Но на меня нахлынула наша связь, и я вспомнила об обещании, которое дала Верити. Пришло время его исполнить.

Я собралась, оторвалась от источника и взяла с собой магию. Вместе с магией я забрала с собой боль, не пытаясь сопротивляться и бороться, я просто канализировала всю силу, пока она не вытекла совсем, обновившись. Линии приняли ее: источник качал магию по ним, словно сердце. Моя работа была сделана. Я съежилась, когда туман начал расходиться, возвращаясь в мое тело, я больно ударилась об потрескавшийся пол башни связи.

Я открыла глаза и увидела Евангелину, склонившуюся надо мной. Раздвоенный конец ее посоха был направлен мне в горло. Из меня вытекли остатки чистой магии, и я с всей силы направила ее в нее. Словно огонь она стрелой метнулась к ней, слишком быстрая и слишком сильная, она бы не смогла отразить ее. Она как марианетка медленно опала на землю, нитки которой обрезали, и посох с грохотом опустялся рядом с ней. Я осела на пол.

Люк подощел ко мне, на лице смешались пыль, слезы и кровь, и помог подняться. — Мышка? Что же ты сделала?

Я пыталась держать глаза открытыми, но веки были слишком тяжелыми, я слишком устала. Все знания и вся мигия исчезли. Я была пуста и истощена и боялась, что я потеряла бы сознание. Башня вокруг нас рушилась, и дикое сердцебиение Люка заполнили мой слух, когда он потряс меня, сначала мягко, затем сильнее. — Мышка? Давай уже, уходим. Маура, идем!

Наконец, я посмотрела вверх, и его расплывчатые черты начали проясняться. Менее чем в метре лежал Колин. передняя часть его рубашки была обозженна. Я протянула руку и коснулась его джинс. — Нет! — вспыхнула знакомое чувство боли, и я застонала, пока подползала к нему. — Люк, пожалуйста. Пожалуйта. Вылечи его!

Врата становились все ярче и ярче, и Люк схватил меня за руку.

— Держи его очень крепко! — охал он, и мы перепрыгнули в межмирье, когда врата взорвались и все вокруг погрузилось в темноту.

Загрузка...