Избранные произведения

Беги, Мелос!

Мелос был в ярости. Его переполняла решимость во что бы то ни стало низвергнуть жестокого тирана. Мелос ничего не понимал в государственных делах. Простой деревенский пастух, он играл на свирели и пас овец —так и проводил свои дни. Но вот к несправедливости Мелос был необычайно чувствителен. Сегодня еще до рассвета он покинул свою деревню, пересек долину, перевалил через горы и пришел в город Сиракузы, лежащий от его деревни на расстоянии 10 ри. У Мелоса не было ни отца, ни матери. И жены у него не было. Жил он вдвоем с младшей сестренкой —застенчивой шестнадцатилетней девушкой, недавно помолвленной с одним добропорядочным пастухом из их деревни. Вот Мелос и пришел в далекий город, чтобы купить сестре свадебный наряд и все необходимое для праздничной пирушки. Сначала он купил все, что нужно, а потом решил прогуляться по главной улице. В Сиракузах работал каменщиком друг детства Селинунт. Мелос собрался навестить его и радовался будущей встрече — они уже давненько не виделись. Неторопливо прогуливаясь, Мелос вдруг поймал себя на мысли: что-то странное случилось с этим городом. Слишком уж было тихо. Солнце уже зашло, и то, что в городе стало темно, было вполне естественно, однако — в чем же дело? — Мелос кожей чувствовал нависшую над городом тоску, и тоска эта никак не связана была с вечерними сумерками. При всей своей беспечности, Мелос все больше и больше тревожился. Встретив по пути группу молодых парней, он спросил их: «Что-нибудь случилось? Я был здесь два года назад, тогда даже ночью распевали песни — так было весело!» Парни отвернулись и прошли мимо, не сказав ни слова. Через некоторое время он встретил старика и на этот раз с нажимом, подчеркивая каждое слово, задал тот же вопрос. Старик не ответил. Тогда Мелос схватил его за грудки, хорошенько встряхнул и спросил еще раз. Старик, оглянувшись по сторонам, прошептал:

— Царь убивает людей.

— Зачем?!

— Верно, в сердце у него злоба — ни у кого нет такой черной души, как у нашего царя.

— И много он людей погубил?

— Много. Сначала зятя, мужа младшей сестры. Потом своего собственного наследника. Затем младшую сестру. Потом — ее сына. После этого — свою жену-царицу. И Алекса, придворного философа.

— Не может быть! Повелитель страны — сумасшедший?!

— Нет, он не изволит быть сумасшедшим. Дело в том, что он никому не верит. В последнее время он подозревает даже своих подданных — стоит зажить кому-то на широкую ногу, как царь приказывает взять в заложники кого-нибудь из его родни. Если тот человек не образумится, заложника распинают на кресте. Сегодня уже шесть человек казнили.

Выслушав старика, Мелос пришел в бешенство.

— Это чудовище, а не правитель! Такой, как он, недостоин жизни!

Мелос был бесхитростным человеком. Как есть, с котомкой за плечами, в которой лежали его покупки, пошел он прямо к царскому дворцу и вошел в ворота. Стражники тут же схватили его, а когда обыскали и нашли за пазухой нож, поднялся страшный шум. Мелоса привели прямо к царю.

— Что ты собирался сделать этим кинжалом? Отвечай! — тихо, но грозно спросил его тиран Дионисий. Лицо его было бледным, лоб рассекала морщина, глубокая, будто прорезанная ножом.

— Я собирался спасти город от рук тирана! — бесстрашно ответил Мелос.

— Что-что ты собирался сделать? — Лицо Дионисия выразило сострадание. — Эти людишки просто безнадежны... Ты и подобные тебе — разве можете вы понять мою одинокую душу?

— Замолчи! —оборвал его разгневанный Мелос. —Сомневаться в людях — это самый низкий порок. Что это за правитель, который не верит в верность своего народа?

— Да ведь это такие, как ты, научили меня тому, что самое правильное — это подозревать всех. На людей нельзя полагаться. Человек по природе своей — воплощенная жадность. Людям верить нельзя, — ворчливо ответил Дионисий и вздохнул. — А ведь я тоже хочу покоя и мира.

— А для чего тебе покой? Для того, чтобы легче было защищать свою власть? — насмешливо спросил Мелос. — Убивать невинных людей — таков твой мир?

— Замолчи, раб! — оборвал его царь, мгновенно вскинув голову. —Языком-то нетрудно молоть всякую наивную чушь! Я вижу людей насквозь, до самых потрохов, всю их подноготную. И когда тебя сейчас распнут, и ты будешь плакать и молить о пощаде — я тебя и слушать не стану!

— Ах, какой умный царь! Можешь гордиться собой ! Я готов умереть. И я не буду просить тебя о пощаде. Только вот... — Мелос на мгновение запнулся и опустил голову. — Вот если бы ты согласился оказать мне последнюю услугу и отложить казнь на три дня... Я хочу выдать замуж свою единственную сестру. За эти три дня я сыграю свадьбу в своей деревне, а потом вернусь сюда.

— Глупец! — Дионисий хрипло рассмеялся. — Что за нелепое вранье! Ты говоришь, маленькая птичка вернется назад в клетку?

— Да, я вернусь, — твердо ответил Мелос. —Я умею держать слово. Отпусти меня только на три дня. Меня ждет сестра. Если ты мне не веришь, ладно — в городе живет один каменщик по имени Селинунт. Это мой самый близкий друг. Иди и возьми его в заложники. Я уйду, и если не вернусь сюда на третий день до захода солнца, казни его вместо меня. Прошу тебя, выполни мою просьбу.

Услышав эти слова, царь ухмыльнулся про себя и с жестокой радостью подумал: «Как нагло солгал! Разумеется, он не вернется. Что ж, может быть, сделать вид, что я обманут этим лжецом, и отпустить его на все четыре стороны? Это может оказаться забавным. Очень приятно будет казнить того, кого он оставит вместо себя. Вот почему я не верю людям, скажу я с грустным видом и прикажу распять заложника. Как мне хочется выставить этого лжеца напоказ всем бездельникам, которые называют себя честными людьми!

— Твое желание услышано. Пусть приведут сюда твою замену. Возвращайся на третий день до захода солнца. Если опоздаешь — обещаю —я казню твоего друга. А тебе советую чуть-чуть опоздать. Тогда я прощу тебе твое преступление!

— Что ты! Что ты говоришь!

— Ха-ха-ха! Если тебе дорога жизнь, постарайся опоздать. Я ведь прекрасно понимаю, что ты задумал!

Мелос топнул ногой от досады. Ему даже отвечать не хотелось.

Друг детства Селинунт ночью был доставлен в царский дворец. Пред лицом тирана Дионисия старые друзья встретились впервые за два года. Мелос подробно рассказал другу обо всех обстоятельствах дела. Селинунт молча кивнул и обнял Мелоса. Старые друзья поняли друг друга без лишних слов. Селинунта связали. Мелос немедленно отправился в путь. Стояло самое начало лета, и все небо было усыпано звездами.

Мелос, не сомкнув глаз, спешил изо всех сил, чтобы как можно быстрее пройти все 10 ри до дома. Когда он, наконец, добрался до деревни, наступило уже утро следующего дня, солнце стояло высоко, и все крестьяне ушли работать в поле. Шестнадцатилетняя сестра Мелоса сегодня пасла овец вместо него. Увидев покачивающегося на ходу, изнемогающего от усталости старшего брата, она удивилась. Потом засыпала его вопросами.

—Ничего особенного, все в порядке, —Мелос постарался изобразить безмятежную улыбку. — У меня в городе остались кое-какие дела, поэтому чуть позже мне нужно будет вернуться обратно. А завтра мы сыграем твою свадьбу. И чем раньше, тем лучше.

У сестры порозовели щеки.

— Ты рада? Я купил тебе красивое платье. А сейчас иди и сообщи соседям — свадьба будет завтра утром.

Мелос, шатаясь, добрел до дома, украсил домашний алтарь, осмотрел место для свадебной трапезы, а потом рухнул на ложе и провалился в такой глубокий сон, что, казалось, и дышать перестал.

Когда он проснулся, был уже вечер. Встав, Мелос сразу же направился в дом жениха. «У меня появились кое-какие дела в городе, поэтому прошу тебя сыграть свадьбу завтра утром», — сказал он жениху. Тот удивился и ответил, что это невозможно — у него еще ничего не готово. Вот наступит сезон сбора винограда... Мелос повысил голос и сказал, что ждать не может— как угодно, но свадьба должна быть завтра утром. Но жених тоже заупрямился — нет и все. Спорили они до самого рассвета, и наконец Мелос кое-как уломал парня.

Свадьбу сыграли в полдень. Когда молодые принесли клятву богам-покровителям, небо вдруг затянула черная туча, стал накрапывать дождь, и наконец хлынуло как из ведра. Гости сперва смутились, посчитав это дурной приметой, но потом оживились вновь и, сидя в жаре и духоте тесной хижины, весело пели, хлопая в ладоши. Было так весело, что счастливый Мелос даже забыл на короткое время о своем договоре с царем. Свадебный пир продолжился за полночь и становился все веселее и веселее, гости и думать забыли о ненастье. «Я бы хотел всю свою жизнь вот так вот сидеть здесь, —думал Мелос. —Да, я бы всю свою жизнь хотел прожить с этими добрыми людьми — но сейчас нет ни меня, ни моих желаний. Есть только дело, которое мне не хочется делать». Усилием воли взяв себя в руки, Мелос решил, наконец, что пора отправляться в путь. До завтрашнего захода солнца оставалось еще достаточно времени. «Сейчас вздремну немного, а потом сразу же в дорогу, — подумал Мелос. — За это время и дождь поутихнет». Ему так хотелось еще хоть немного побыть здесь, в своем доме. Что ж, случается, что даже герои, подобные Мелосу, проявляют малодушие.

Он подошел к захмелевшей от счастья невесте.

— Поздравляю тебя, сестренка. Я очень устал и хочу немного вздремнуть. Как только проснусь, сразу же отправлюсь в город — там у меня очень важное дело. Даже если я не вернусь, не грусти обо мне — ведь у тебя теперь есть любящий муж. Знай, сестра, — для твоего брата самое отвратительное — это ложь и недоверие. Ничего не скрывай от своего мужа. Это самое главное, что я хочу сказать тебе. И... может быть, твой брат — великий человек, гордись этим!

Сестра кивнула — вид у нее был такой, будто мысли ее витали далеко отсюда.

Потом Мелос положил руку на плечо жениху.

— Ни ты, ни я не нажили много добра. Если и есть в моем доме что-нибудь ценное, так это моя сестра и стадо овец. Кроме этого, нет ничего. Теперь все принадлежит тебе. И еще — гордись, что ты стал младшим братом Мелоса.

Молодой муж смутился и почесал в затылке. Мелос улыбнулся, поклонился гостям, а потом залез в тесный овечий хлев и провалился в сон, глубокий как смерть.

Когда Мелос проснулся, на дворе уже рассвело. Он вскочил на ноги. «О боги, я проспал! А, нет, все в порядке — если я отправлюсь прямо сейчас, у меня будет достаточно времени, чтобы поспеть в срок. Сегодня я во что бы то ни стало должен доказать царю, что людям присуща верность! А потом с улыбкой взойду на крест». Он не торопясь оделся. На улице моросил дождь. Ну, вот сборы закончены. Мелос несколько раз сильно взмахнул руками, выбежал из дома и помчался вперед, как стрела.

«Сегодня я умру. Я бегу, чтобы умереть. Бегу, чтобы спасти друга, оставленного мной в заложниках. Бегу, чтобы разрушить коварные замыслы тирана. Я должен бежать. И я буду убит. Прощай, родимый край!» Несчастный молодой Мелос! Несколько раз он чуть было не остановился, но каждый раз, подгоняя себя громким «А ну, давай, давай!», ругаясь, на чем свет стоит, заставлял себя бежать дальше. Когда Мелос, обогнув поле и проломившись сквозь густые заросли, добежал до соседней деревни, дождь кончился, солнце поднялось высоко, и стало жарко. Он отер пот со лба и подумал: «Ну и ладно, я уже далеко от деревни, поэтому не так тяжело расставаться с родными местами. Сестренка с мужем — хорошая пара, можно не беспокоиться за их будущее. Просто надо идти во дворец к царю — и все! И не обязательно так торопиться. Можно идти и помедленнее». К Мелосу вернулась былая беспечность, и он приятным голосом запел свою любимую песенку. Так, не спеша, прошел он два, потом три ри, и одолев, наконец, половину пути, вдруг остановился как вкопанный. Перед ним бурлила стихия.

Что случилось с этой рекой?! Разлившиеся из-за вчерашнего ливня горные ручьи соединились внизу в стремительный мутный поток и с неистовой силой одним ударом снесли мост — гpoxoчущая бешеная стремнина легко, как травинки, раскачивала сваи. Мелос остолбенел. Потом, придя в себя, осмотрелся и изо всех сил стал кричать, призывая на помощь, но лодки все были сорваны с якорей и унесены волнами, так что помощи он не дождался. Поток вздувался все сильнее и сильнее и стал уже похож на море. Мелос, встав на колени и воздев руки к небу, с плачем вознес молитву Зевсу: «О, Громовержец! Прошу тебя, успокой поскорей этот бешеный поток! Времени остается все меньше и меньше. Солнце уже в самом зените. Если я не приду в город до того, как оно зайдет, из-за меня умрет мой лучший друг!»

Бурный поток, словно глумясь над ним, бесновался все сильнее и сильнее. Волны пожирали друг друга, свивались жгутами, вздувались — а время таяло с каждой минутой. И тогда Мелос решился. Ничего не оставалось, как только переплыть эту реку. «Эй, боги! Сейчас я вам покажу, какова сила любви и верности, которую не сможет одолеть даже этот поток!» Он прыгнул в стремнину и начал отчаянную борьбу с бешеными волнами, бьющимися, словно сотня гигантских змей. Собрав в руках все свои силы, Мелос легко рассекал водовороты, которые норовили засосать его в пучину, преодолевал течение, которое пыталось оттащить его от берега? — и боги, глядя на это дитя человеческое, с безрассудной отвагой прорывающееся сквозь бурный поток, наконец, сжалились над ним. О счастье! —Несмотря на то, что его сносило течение, Мелос ухитрился ухватиться за дерево, подмытое волнами. «Слава богам!» Выбравшись на сушу, Мелос встряхнулся, как лошадь, и тут же снова помчался вперед — нельзя было терять ни минуты. Солнце уже начало клониться к западу. Теперь Мелос, тяжело дыша, карабкался в гору, взобрался на перевал и только успел немного отдышаться, как вдруг, будто из-под земли выросли перед ним разбойники.

— А ну, стой!

— Что вам надо? Я должен быть в царском дворце до захода солнца. Пустите!

— Э, нет. Так дело не пойдет. Сначала отдавай все, что у тебя есть, а уж потом можешь идти!

-— А у меня ничего нет, кроме моей жизни. Да и ее я сегодня отдам царю!

— Она-то нам и нужна!

— А, так вы устроили мне засаду но приказу тирана!

Не говоря ни слова, разбойники разом взмахнули дубинками. Мелос, легко увернувшись, как птица подлетел к ближайшему разбойнику, выхватил у него дубину и с криком «Жаль вас, но сами напросились!»— мощным ударом уложил сразу троих из нападавших. Воспользовавшись тем, что остальные в страхе отступили, Мелос бросился бежать вниз по склону. Он, ни разу не остановившись, скатился к подножью горы, и тут на него навалилась усталость. Над головой вовсю палило горячее полуденное солнце, и Мелос, у которого уже не раз темнело в глазах, хоть и уговаривал себя двигаться дальше, но, сделав еще два-три шага, упал на колени и подняться уже не мог. Он поглядел на небо и горько заплакал. «Эй, Мелос, переплывший бурный поток, побивший трех разбойников, быстрый, как птица, Мелос, преодолевший столько препятствий на своем пути! Настоящий герой Мелос! Стыдись — тебя одолела усталость! Любимый друг должен будет умереть только потому, что поверил тебе. Поистине, ты играешь на руку вероломному тирану!» — ругал себя Мелос, но силы его были исчерпаны — сейчас он не смог бы обогнать и гусеницу. Он упал в траву у обочины дороги. Когда силы человека истощены, дух его тоже ослабевает. Бессилие, когда все уже безразлично, овладело Мелосом, недостойная героя жалость к себе уже свила гнездо в глубине его души. «Я не хотел нарушить клятву. Боги свидетели — я изо всех сил старался успеть. Я бежал, пока мог. Я не обманщик! О, если б я только мог разорвать свою грудь, чтобы все вы увидели мое алое сердце. Сердце, которое бьется только силой любви и верности! Сейчас, в самый важный момент мое тело и душа обессилены. Я самый несчастный человек на свете! Надо мной будут смеяться, меня будут презирать. И весь мой род будет покрыт позором. Я обманул своего друга. Не довести до конца начатое — все равно, что и не начинать. Эх, уже все равно. Такова, видно, моя судьба. Селинунт! Прости! Ты всегда мне верил. И я никогда тебя не обманывал. Поистине, мы были добрыми друзьями. Ни разу темная туча недоверия не поселялась в наших душах. Наверное, и сейчас ты спокойно ждешь меня. Да, ждешь! Спасибо, Селинунт! Да, ты всегда верил мне. Невыносимо думать об этом, потому что доверие между друзьями — истинная драгоценность, которой нужно гордиться! Селинунт, я бежал! Я не хотел обманывать тебя! Верь мне! Я спешил, очень спешил — и вот добрался сюда. Я пересек бурный поток. Я одолел разбойников. Ускользнув от них, я одним духом преодолел горный перевал. Я сделал это! A-а, нет, не надейся на меня больше! Забудь обо мне! Будь что будет, мне уже все равно. Я побежден. Я тряпка. Смейтесь надо мной! Царь шепнул мне на ухо: “Опоздай немного”. Если я опоздаю, он казнит заложника, а меня помилует — так он обещал. Я ненавижу царскую подлость. Но сейчас я делаю именно то, что хотелось бы царю. Я наверняка опоздаю. Тиран решит, что был прав, и, посмеявшись, отпустит меня на свободу. Если такое случится, для меня это будет горше смерти. Я на веки вечные останусь предателем в сердцах людей. На земле нет ничего позорнее предательства. Селинунт! Я тоже умру! Позволь мне умереть вместе с тобой! Ты ведь веришь мне! Впрочем, нет, а может быть, это лишь моя гордыня? Может быть, лучше стать бесчестным человеком, зато жить долго? У меня в деревне дом. И овцы есть. Сестра с зятем уж наверно не прогонят меня. А справедливость, верность, любовь, если подумать — такая чепуха! Убив человека, самому остаться в живых — разве не таковы людские законы? A-а, так или иначе — все это чушь! Я мерзкий предатель, да. А раз так, лучше соблюдать собственную выгоду. Пропади все пропадом!»— и Мелос, раскинув руки и ноги, впал в дрему.

И тут вдруг слух его уловил нежное журчание. Приподняв голову, Мелос затаил дыхание и прислушался. Вода струилась прямо у его ног. Мелос, шатаясь, встал и увидел, что из расщелины в скале непрерывной струей, что-то тихонько нашептывая, пробивается чистый родник. Словно притянутый им, Мелос встал на колени и, зачерпнув воду ладонями, сделал глоток, выдохнул воздух, и вдруг почувствовал, что очнулся ото сна. «Я могу идти, я должен идти!» Вместе с силами, вливающимися в его тело, родилась и надежда. Надежда выполнить свой долг Надежда спасти свою честь ценой собственной смерти. Заходящее солнце бросало красные лучи на листья деревьев, и они сверкали, будто охваченные пламенем. До захода еще оставалось время. «Есть на свете человек, который ждет меня. Есть человек, который спокойно ждет меня, не сомневаясь, что я приду. Он верит мне. Теперь мне все равно, что станет со мной. После смерти поздно уже извиняться и болтать о всяких там добрых делах. Я должен отплатить за доверие. И это теперь моя единственная цель. Беги, Мелос!»

«Мне верят. Мне верят! То, что со мной недавно случилось, то дьявольское нашептывание — все сон. Дурной сон! Забудь! Всегда, когда тело устает, начинают вдруг сниться кошмары. Тебе нечего стыдиться, Мелос! Несмотря ни на что, ты настоящий герой. Разве ты не заставил себя встать и бежать снова? Как здорово! Я смогу умереть, как честный воин! Солнце, солнце садится! Все ниже и ниже! О, Зевс, подожди! Я всю жизнь был честным человеком. Позволь же мне и умереть честно!»

Сметая с пути встречных, как камень, выпущенный из пращи, мчался по дороге Мелос, подобный черному вихрю. Он изумлял крестьян, собравшихся в поре перекусить, проносясь прямо сквозь их застолье, расшвыривал пинками собак, перепрыгивал через ручьи и мчался в десять раз быстрее клонящегося к западу солнца. Пробегая мимо группы путников, он краем уха уловил обрывок зловещего разговора: «Сейчас как раз распинают того беднягу...» — «Нет! Я ведь бегу ради него! Его нельзя казнить! Спеши, Мелос! Ты не должен опоздать. Эх, хорошо бы сейчас призвать на помощь какие-нибудь добрые силы. Например, бога ветра— сгодился бы кто угодно!» Мелос уже скинул почти всю свою одежду. Дыхание его пресекалось, из рта брызгала кровь. А, вот они! Там, вдалеке, показались, наконец, крепостные башни Сиракуз. Они ярко сверкали в лучах заходящего солнца.

«Эй, господин Мелос!» — послышался долетевший с ветром чей-то голос, похожий на стон.

«Кто это?» — на бегу откликнулся Мелос.

«Это я, Филострат, ученик вашего друга Селинунта», — послышалось позади. Молодой каменщик нагонял его.

«Уже поздно. Все напрасно. Остановитесь. Вы уже не сможете помочь вашему другу».

«Нет, солнце еще не зашло!»

«Сейчас мой учитель умирает. Вы опоздали. Эх, если бы хоть чуть-чуть, хоть немножко пораньше!»

«Нет, солнце еще не зашло!» Душа Мелоса разрывалась. Он неотрывно следил за большим багровым диском вечернего солнца. Только бежать — ничего, кроме бега!

«Остановитесь. Стойте! Сохраните хоть вашу жизнь. Учитель верил вам. Когда его привели на площадь, он был спокоен. Царь жестоко насмехался над ним, но учитель отвечал ему только одно: “Мелос придет” — вот как сильно он верил вам».

«Потому-то я должен бежать! Если в меня так верят— я должен бежать! Успею я, или не успею — уже не важно. Умру я или останусь жить — теперь и это уже не важно. Я бегу потому, что есть что-то гораздо более важное и грозное, чем все эти мелочи. Беги за мной, Филострат!»

«Вы, наверно, сошли с ума? Ну, что ж, тоща бегите, бегите изо всех сил! Чудеса случаются — может, вы и успеете! Бегите!»

И в самом деле — солнце еще не зашло. Мелос бежал, тратя последние силы — силы смерти. Голова его была пуста — он ни о чем не думал. Что-то неизвестное и могучее несло его вперед. И вот, когда солнце, дрожа, опускалось за горизонт, когда последние лучи тонкой его кромки почти уже исчезли, Мелос, подобно урагану, ворвался на площадь. Он успел.

«Стойте! Этого человека нельзя казнить! Мелос вернулся! Как договаривались — я вернулся!» Ему казалось, что он кричит во весь голос, но горло так пересохло, что изо рта вырывался лишь хриплый шепот. Собравшаяся на месте казни толпа не заметила его появления. Уже был воздвигнут столб с перекладиной, и на нем, скрученный веревками, тихо висел Селинунт. Узрев эту картину, Мелос, собрав воедино остаток мужества, принялся проталкиваться сквозь толпу, как недавно еще рассекал мутный поток, изо всех сил крича хриплым сорванным голосом: «Палач! Вот я! Тот, кто должен быть казнен, — я, Мелос! Это я оставил его в заложниках — я, Мелос, я здесь!» Он вскарабкался к основанию креста и обхватил руками ноги друга. Люди зашумели, а потом толпа завопила, как один человек: «Ура, Мелос! Помиловать его!» Тут же развязали веревки.

«Селинунт! — плача сказал Мелос. — Ударь меня. Ударь меня изо всех сил! Пока я шел сюда, мне один только раз приснился страшный сон. Если не ударишь, у меня даже не будет права обнять тебя». Селинунт кивнул, будто заранее знал, что Мелос попросит об этом, и ударил его по правой щеке — да так, что звук пощечины разнесся по всей площади. Ударив, он улыбнулся и сказал: «Мелос, ударь и ты меня. Ударь меня так же звонко, как и я тебя. За эти три дня я только один раз на мгновение усомнился в тебе. Усомнился первый раз в жизни. Если ты не ударишь меня, я не смогу обнять тебя». Мелос размахнулся и с силой ударил Селинунта. «Спасибо, друг», — сказали они одновременно, обнялись и заплакали от счастья.

И тут послышался скрипучий голос. Из-за толпы пристально наблюдал за друзьями тиран Дионисий. Он тихо подошел к ним и, порозовев лицом, сказал так:

— Что ж, вы добились своего. Вы победили. Оказывается, честность — не простая химера. Нельзя ли и мне войти в вашу компанию? Выслушайте мою просьбу — я хочу стать вашим другом.

Толпа разразилась радостными криками: «Слава, слава царю!»

Какая-то маленькая девочка подала Мелосу красный плащ. Селинунт объяснил, в чем дело:

— Мелос, ты же совсем голый. Поскорее накинь на себя этот плащ. Эта милая девочка пожалела тебя, она не смогла вынести, что все на тебя глазеют!

Великий герой залился краской до самых ушей.