Избранные произведения в одном томе

Глава 1

Уже далеко за полночь старый космический челнок «Растущий» был готов к полету…

Вдали, довольно жужжа, стремительно приближался к асфальтовому плато со множеством полос, разделенных бело-зелеными светящимися линиями, межконтинентальный лайнер. Аэродром с примыкающей к нему частью ракетодрома сиял множеством огней. Сверхзвуковые самолеты и аэробусы проводили посадку пассажиров. Багажные вагончики сновали словно муравьи, подвозя чемоданы. В недрах сверхзвукового двигателя раздался пронзительный скрежет… Что это, неужели гигантская ложка выскребает из гигантской банки варенье? Нет, всего лишь проверка мотора — он взревел на полной мощности и стих. Рядом заправлялась миниатюрная спортивная ракета. А красавец лайнер уже приземлился с яростным шумом и теперь весело подкатывал к зданию аэропорта.

Луч прожектора суетливо выпорхнул из контрольной вышки и зашнырял по горизонту. Всеведущие радары угрюмо и непрестанно вращались, отслеживая малейший всплеск в воздушном океане. Повсюду царило лихорадочное оживление. Повсюду, кроме площадки, с которой предстояло взлететь «Растущему».

Это должен был быть беспосадочный рейс 703 Лос-Анджелес — Лондон на высоте сто тысяч футов и протяженностью сорок одна минута с момента взлета до посадки.

Если вы собираетесь добраться из Лос-Анджелеса в Лондон за какие-то сорок и одну минуту, причем добраться с комфортом, то вам не следует проявлять излишнюю торопливость. Потому-то Стив Бертон, пилот челнока, неторопливо вышел из служебной двери кафетерия, послав воздушный поцелуй кудрявой буфетчице, и вразвалку зашагал к закругленному корпусу «Растущего».

По дороге он закурил было, но что-то вспомнил и с невнятным междометием, которое можем перевести, впрочем, как «Эх, черт бы меня побрал!» затушил сигарету и сунул в рот зубочистку.

Тут какой-то человечек выскочил из прохода для пассажиров и погнался по полю за Стивом. Тень коротышки двигалась прыжками; догнав Стива, он вручил небольшой блокнот и с виноватой улыбкой исчез. Стив все так же неторопливо дошел до места, где свет прожекторов, отраженный пластинами корпуса космолета, падал вниз. Здесь Стив бросил взгляд на бумаги.

Верхний листок содержал последние сведения о состоянии атмосферы на маршруте «Растущего», данные об условиях, которые могли вызвать завихрения воздуха на высоте до двадцати тысяч футов. «Растущему» эти данные были нужны как спруту батискаф. Его курс пролегал не ниже тридцати тысяч, то есть, если все будет в порядке, корабль полетит над атмосферой и над всякой погодой и непогодой.

«Растущий» являлся кораблем смешанного типа — не спутник, но и не воздушное судно. Он летал на самой грани космического пространства, поднимался на высоту сто тысяч футов, развивая при этом скорость, близкую к орбитальной. Достигнув проектной скорости и высоты, «челнок» потреблял меньше энергии, чем если бы двигался ниже и медленней.

Стив быстро откинул странички с метеосведениями и посмотрел на оранжевый листок спецуказаний. Обычно он гласил: «Спецуказаний нет» — и все. Но на этот раз там были какие-то инструкции. Стив чуть слышно свистнул. Выплюнул зубочистку. Снова перечитал листок и несколько раз негромко и энергично кого-то куда-то послал.

Он бы и продолжал в том же духе, но его прервал Дэн Леннингсон — темнокожий член экипажа, который спускался по трапу и застал Стива за интересным чтением. Подойдя поближе, Дэн сострил:

— Что, там, «наверху», просят захватить зонтик?

— Лучше скафандр, и не один, — мрачно отвечал Стив. — Тут появилось странное явление, которое называют Искажением пространства. Там, «наверху», оно становится слишком популярным. Феноменальные неприятности случаются последние несколько месяцев, и никто не может найти им объяснение. Потому на них списывают все, вплоть до исчезновения «Анны» и «Маринты»… Мы получили по интеркому сообщение: только что обнаружили еще одну такую долбаную штуковину — что-то неладное творится в небе, и как раз неподалеку от нашего маршрута.

Дэн, нахмурившись, прочитал зловещий листок.

«Растущий», как всегда, должен был находиться в постоянной радиосвязи с Землей. Корабль имел право отклоняться от предписанного курса в случае возникновения непредвиденных или просто странных обстоятельств. Экипаж мог изменить курс в любой момент, когда счел бы это необходимым. Спецуказания предписывали Дэну и Стиву проводить свой суборбитальный рейс как обычно, но с повышенной осторожностью. Но они и так были очень осмотрительны в полете. Дэн вернул Стиву блокнот.

— Проклятие! Эти ученые задницы, похоже, не имеют ни одной конкретной идеи. Ты считаешь, они способны сделать из нас подопытных мартышек? — прямо спросил он. — Ты-то хоть что слышал об искривлениях пространства?

— Наверное, не больше, чем ты, — пожал плечами Стив, доставая сигарету. — Несколько месяцев тому назад «Маринта» взлетела в аэропорту Токио, рейс точно такой, как наш. «Маринта» взлетела, но так и не приземлилась. Никто понятия не имел, что с ней произошло. А два месяца назад при таких же обстоятельствах исчезла «Анна», вылетевшая из Кейптауна в Сиэтл.

— Говорят, во время полета успели сделать какие-то странные астрономические снимки.

— Снимки в наличии, но нечеткие. На некоторых из них видны искривления обычных звездных моделей, туманности-призраки. Было еще несколько пропавших, буквально растворившихся в пространстве искусственных спутников. Старперы из университетов сопоставили данные и решили назвать неведомое явление искажением космического пространства. Они тут же гордо объявили о своем открытии, хотя могли бы обозвать космическую засаду дырявым карманом на подтяжках, потому что все равно ни фига в ней не понимают. Пока. Но ученые изобрели имечко помудреней, отчего нам не легче. Кролику без разницы, как зовут удава. Если верить листку, над нами как раз сейчас наблюдается искажение. Мы должны проскочить под ним. Так что нужно быть… Как там советуют эти придурки? «Очень-очень осторожными», — насмешливо процитировал Стив и сплюнул.

Дэн сделал страшное лицо, выпучив свои выразительные глаза и надув лиловые щеки, словно собирался взять саксофон и сыграть особо душераздирающую мелодию:

— Пассажиры? — выдохнул он.

— Практически все сдали билеты. Паника. Но отменить полет — значит, спугнуть пассажиров простых рейсов. Видимо, наши крутые боссы — стариканы с сигарами и их бабы, что пересаживают кожу на лицо с задницы, чтобы выглядеть моложе, против. Может создаться впечатление, что есть какая-то смертельная опасность, которая людям не по зубам. Нельзя отменять полеты из-за искривлений мироздания. Если начнут отменять рейсы, все перекинутся на наземный транспорт.

— Ну что ж. Ты-то хоть всегда сможешь устроиться коком на камбуз, — успокоил Дэн, поглядев на мощную, с округлым пивным брюшком, которое не могла скрыть даже строгая летная форма, фигуру друга.

— А ты — на том же паруснике в оркестрик. Так и поплывем до Лондона, — необидчиво парировал Стив и направился к трапу.

Он доверял штурману как самому себе и порой даже как будто читал его мысли. Дэн и Стив летали вместе с давних пор. Тогда суборбитальный корабль класса «Растущего» считался самым надежным и прочным пассажирским судном. Никто не догадывался, что могло бы представлять опасность для такого современного космолета.

Но теперь челнок постарел, его, честно-то говоря, давно было пора списать в музей или на переплавку. Он не считался уже современным, хотя оставался уникальным. Все-таки его корпус когда-то был сделан из прочнейшей стали. Пока челнок продолжал исправно трудиться, ныряя в космическое пространство и выныривая из него, — доставляя пассажиров туда, куда им нужно, с максимальной скоростью.

Пилоты верили в свой корабль, знали его возможности: «Растущий» — отнюдь не пушинка, могущая запросто исчезнуть в таинственном искажении.

Правда, два других челнока того же типа все-таки исчезли без следа и без всякой видимой опасности, но при этом не было никаких доказательств, что это — следствие искажения пространства. К тому же «Растущий» был более крупным и мощным, хотя и более старым кораблем, чем «Анна» и «Маринта».

Другие корабли тоже сообщали о сложностях управления полетом как раз в то время, когда исчезла «Анна». Это были короткие мгновения, когда судно выходило из-под контроля на очень больших высотах. Но однако же на высотах, не сравнимых с уровнем полета суборбитальных кораблей.

Стив обдумывал все это, пока шагал по трапу и входил в родной «Растущий». Высоченный Дэн в несколько шагов взлетел за ним. Они миновали пассажирский отсек. Стив скользнул взглядом по пассажирам, успевшим занять свои места.

Он заметил мальчика лет четырнадцати и девушку, приблизительно двадцати лет. Девица явно готовилась стать фотомоделью — так умело и тщательно была накрашена. На лице ее было скучающее и презрительное выражение, на коленях лежал журнал мод. И одета она была во что-то супер — вроде оранжевой рыболовной сети, видимо, стоившее немало денег.

Был еще моложавый мужчина в очках. Другой непоседливо ерзал в кресле, не поднимая глаз на проходивших пилотов. Больше пассажиров не наблюдалось.

Бетти Гамильтон, бортпроводница, ответила кивком на безмолвный вопрос пилота и последовала за Стивом и Дэном. У Бетти были великолепные длинные ноги, маленькая, но весьма волнительной формы грудь, которой не требовался бюстгальтер; брошка в виде малахитовых виноградин на форменном пиджачке, мальчишеская стрижка и чуть-чуть испуганные глаза.

— Сперва народу набилось — полный космолет, — отчиталась она, — но, когда сообщили о прогнозируемых космических искажениях да еще напомнили об «Анне» и «Маринте», все мигом сдали билеты! Никто не знает, что такое космическое искажение. Естественно, и не стремятся узнать!

Стив сердито швырнул блокнот на свое кресло пилота. Дэн занял штурманское кресло и начал переключать рычаги. На старом темном мониторе загорелись лампочки, извещая, что приборы работают или готовятся к работе. Зеленая лампочка зажглась, сигнализируя, что включился динамик на потолке; тот издал неопределенный звук, за которым не последовало никакого сообщения.

— «Анна» и «Маринта» подняли столько шума, — яростно сказал Стив, — что нам за ними не угнаться. Мы не сможем прославиться круче, даже если все-таки исчезнем где-то между Лос-Анджелесом и Лондоном! Подтвердив теорию ученой задницы, которая нам это предсказала, но не намекнула, что нужно делать. Замечательные слова — «соблюдайте осторожность». Пусть кто-нибудь напишет их себе на лбу, только не я! Зато пассажиры сразу догадались, что предпринять. И отлично. И слава Богу.

— Они страшно перетрусили, — храбро улыбнулась Бетти.

Бортпроводницы придерживались особого мнения о пассажирах. Мужчины стараются быть обаятельными, женщины истеричны, дети требуют безмерного внимания к себе.

— У нас всего четыре пассажира на борту, — продолжила Бетти. — Мальчик по имени Бэрри. Его весьма заинтересовали космические искажения. Он даже спрашивал, не попытаемся ли мы пролететь через одно из таких мест. Я огорчила его, сказав, что не попытаемся. Бэрри по-семейным обстоятельствам — представьте, совсем одного! — отправляют в Лондон. Его просто доставили в аэропорт, и он сам пришел на посадку. Вероятно, просто некому было подумать о том, что можно сдать билет. Славный мальчишка!

— Значит, паникеров не будет? — с надеждой спросил Стив, внимательно изучая показания датчиков на панели управления.

— Один мужчина страшно волнуется. Он сказал, что если бы можно было снять его багаж с космолета, он отказался бы от рейса тоже. Но с его багажом возни не меньше часа. Он перевозит — только представьте себе! — зеркало для астрономического телескопа. Его отдают во временное пользование для измерений на Принсипе. Они хотят вновь провести измерения сместившихся звезд, чтобы подтвердить теорию Эйнштейна. Этот чудак считает свое зеркало самой важной вещью в мире.

— Может, так оно и есть, — прокомментировал Дэн, налаживая какой-то счетчик.

— Но вот девушка, — раздраженно продолжала Бетти, — до ужаса информированная особа! Она снисходительным тоном спросила меня, попадем ли мы в космическое искажение, сказав при этом: «Вот будет интересно, если попадем!» Любит делать вид, что ей сам черт не брат. Или она мечтает, что ее покажут по телевизору?

— Может, она и впрямь бесстрашная девчонка, — рассудительно сказал Дэн. — Вот если бы ей подсунуть кривое зеркало от телескопа того чудака, она, может, и перепугалась бы… А в прямом зеркале она ничего куколка, в порядке.

— Кому-то, может, и нравится, если на человеке из одежды всего лишь тонкая сетка, — начала бортпроводница, подозрительно глядя на Дэна, но Стив прервал ее, погладив по коленке и попросив шутливо, но твердо:

— Секундочку, леди Гамильтон!

Девушка пожала плечами и вышла, закрыв за собой дверь в кабину пилотов. Стив и Дэн начали обычную предстартовую проверку машины. Перед ними загорались надписи — напоминания о том, что еще нужно проверить.

— Батарея, — привычно говорил Стив.

— Заряжена и отключена, — докладывал Дэн, перекидывая рычажок выключателя.

— Кабель питания.

— Отсоединен и заглушён, — Дэн подвинул следующий рычажок.

— Наземные тормоза!

— Отключены.

Тишину в кабине нарушали только отрывистые бесстрастные фразы Стива и Дэна, перечисляющие сорок с лишним узлов «Растущего». Все было в полном порядке, готово к полету на высоте сто тысяч футов, к стремительному перемещению сквозь ночное пространство в Лондон, который находился на расстоянии, равном половине земного шара, но всего в сорока одной минуте суборбитального полета.

Спокойствие и будничность мира «Растущего» казались поразительными. Хотя что тут странного? Теперь весь мир усеян приемными антеннами и ретрансляторами, работающими во всех существующих диапазонах радиочастот. Любой житель Земли может соединиться с любой точкой земного шара всего лишь нажатием на кнопки телефонного аппарата. Средства связи стали совершенными. В них вложены миллиарды долларов, и их обслуживают сотни тысяч людей. Поздравления с днем рождения и деловые переговоры звучат через моря и океаны с непогрешимой точностью. С той же четкостью осуществляется движение транспорта во всем мире. Все предусмотрено. Любые нежелательные события предсказаны и предупреждены. Люди, обслуживающие технику связи, тратят уйму сил и нервов, но основная часть населения земного шара беспечно выслушивает новости.

Беспечно приняли жители Земли и новость о том, что некое искажение космического пространства появилось по соседству с их планетой. До сих пор никто ничего не знал об искривлениях космического пространства. Но все были уверены, что найдется человек, который раскроет тайну. А потом кто-то начнет извлекать из этого выгоду, и новый вид производства будет обложен новыми налогами…

Казалось, что искажение где-то далеко-далеко в вакууме, в пустоте. Оно просто не может придвинуться к Земле, к телевизионным башням и крышам небоскребов. И люди смотрели телевизоры, перезванивались друг с другом по телефону, по-прежнему работали кухонные печи, кондиционеры. Горели фонари на улицах и в домах. Духовки пекли, машины ездили, холодильники производили положенную норму холода. Мир пребывал в совершенно обыденной, несколько скучной рутине. Никто не ожидал никаких чудес.

В кабине управления «Растущего» раздался голос Стива:

— Вызываю контрольную башню! «Растущий» диспетчеру. Ко взлету готов. Прием.

— Ты точен до секунды, — ответил голос в микрофоне. — Есть «добро» на взлет.

Стив нажал кнопку, которая должна была нацелить нос корабля в звездное пространство. Передняя часть «Растущего» поднялась так, что все земное скрылось из виду. Весь мир, казалось, накренился. Нос корабля взмыл ввысь. Над головой нависла туманная бездна — блеск звезд казался размытым от горящих огней прожекторов.

«Растущий» со стороны напоминал вставшее на задние лапы чудовище, которое, едва не опрокидываясь на спину, тычется мордой в небо.

Не было никаких звуков, никакого рева мотора. Судно просто устремилось в небеса, мерцая, как метеор. Огни корабля слабели и уменьшались, пока совсем не скрылись в далекой дали.

В самом корабле никто ничего особенного не почувствовал. Только в момент взлета было впечатление, что мир падает вниз из-под корпуса гиганта. Длинные ряды взлетных полос съежились и пропали. Появились густые плотные облака, грязно-лазурная муть атмосферы. А затем явился рой звезд — от крошечных светлячков размером с острие иглы до горящих Сириуса и Ригеля, которых в свою очередь затмевали Юпитер и Марс.

Небесное пространство сверкало великолепием, а Земля манила издали, окутанная в жемчужно-зеленую дымку — так манят нас разноцветные мячи, в которые мы не наигрались в детстве.

А иногда, вдруг затемненная, планета оборачивалась черной пустотой, которую пробивали случайные искорки, едва различимые за кормой небесного корабля. То были города, увиденные с высоты многих миль сквозь просветы между облаками… «Растущий» произвел свой самый обычный взлет. Теперь он пролетал пространство, на девятнадцать двадцатых состоящее из вакуума.

Время шло. Пять минут. Десять. Пятнадцать. Дэн передавал по рации показания датчиков, подчиняясь команде поддерживать постоянную связь с Землей. Никакого шума или суеты.

Энергия, движущая корабль, была рассчитана на неоднократное преодоление земного притяжения. Крошечный атомный реактор заряжал аккумуляторы, пока «Растущий» находился на стоянке. Челнок мог находиться в полете восемнадцать часов в сутки. Реактор и батарея аккумуляторов вместе весили намного меньше, чем обычное топливо, необходимое для полета.

Корабль летел под навесом звезд, словно светлячок в таинственной беседке.

Двадцать минут.

Верхний динамик металлическим голосом произнес:

— Вызываем «Растущий»! Вы приближаетесь к области наивысшей активности космического искажения. Наблюдаются ли какие-то необычные явления? В любом случае все время говорите. Мы регистрируем мощность вашего сигнала.

Дэн мрачно отшутился:

— О чем говорить? Я трижды проверил все датчики! Единственная странность — что сегодня, пожалуй, звезд многовато.

Динамик не унимался:

— Старайтесь не молчать.

Дэн продолжал:

— Эй, ребята, может, вы там стихи любите? Я с воскресной школы кое-что помню… Как там? «И увидите вы новое небо и новую землю…»

Стив протянул руку и показал на датчик вертикальной составляющей магнитного поля. Обычно его показания не играли особой роли, но сейчас данные отличались от привычных. Пилот сказал:

— Сила магнитного поля достигает восьмидесяти семи гауссов. Нет, теперь падает… — Он замолчал, вглядываясь в иллюминатор.

— Не молчите!

— Впереди что-то странное, — продолжал Стив. — Звезды, кажется, не стоят на месте. Господи, они… они колеблются! Этого не может быть! Слушайте, картина такая, будто я вижу плавающее отражение… Блики на поверхности воды, словно рябь. Все колышется и колеблется!

Динамик произнес с некоторым удовлетворением:

— Это и есть космическое искажение! Мы свяжемся с лабораторией и проверим, совпадают ли ваши наблюдения. Расстояние очень велико. Если они не видят того же, что и вы, значит, это местное явление.

Дэн ответил:

— Мы не станем возражать, если это явление местное и место это очень далеко от нас, но нам бы не хотелось нестись прямо на него, даже если наши наблюдения вам интересны. Мне все-таки больше нравится, когда звезды стоят на месте!

«Растущий» продолжал полет. Прибор показывал высоту девяносто восемь тысяч футов. Сверкание звезд затуманивалось облаками где-то внизу. Но то, что происходило наверху, не было похоже ни на что. Часть небесного пространства была абсолютно неподвижной, в то время как вторая его половина дрожала и клокотала подобно искрящейся лаве вулкана. Затем центр невероятного бурления сместился.

— До чего же паршивая картина, — уныло сказал Дэн. — Не нравится мне, когда звезды так плохо себя ведут!

— Сила магнитного поля, Дэн, — кратко прокомментировал Стив.

Штурман моргнул, глядя на датчик. Он показывал восемьдесят семь, потом внезапно опустился до нормы — сорок девять гауссов, после чего остановился на отметке одна целая шесть десятых. Дэн запротестовал:

— Один и шесть? Не верю!

— Магнитное поле может влиять на световой поток, — успокоил Стив. — Может поворачивать поляризованный световой луч, это уж точно… Смещение свечения звезд и это безумие магнитного поля, безусловно, связаны, но непонятно, как именно.

Динамик встревоженно сообщил:

— Падает сила сигнала. Стив Бертон! Отзовитесь!

«Растущий» продолжал движение вперед. Сверкающие пластины его корпуса поблескивали в слабом свете звезд, которые невероятно искажались и плыли перед глазами.

Челнок был одиноким странником в бесконечности пространства. Облака, мягко отражающие свет зари, казались скорее перламутровой дымкой, а не частью настоящего мира. Космос встречал «Растущего» с недоверием и враждебностью. Обычная встреча для суборбитального корабля.

Показания радара альтиметра остановились точно на отметке сто тысяч футов. Это было нормой. Показатель магнитного поля давал ноль целых пять десятых, что тоже почти соответствовало норме.

Но внезапно цифры начали резко уменьшаться.

Это было странно до жути. Область пространства, в которой корежились и извивались звезды, приближалась.

— Покруче глюков, что я видел в молодости, когда надирался на вечеринках, — ворчал Дэн. — Говорила мне бабушка, чтобы я устроился в приличное кафе музыкантом. Не нравится мне этот пейзажик прямо по курсу.

— Вызываем Землю! — резко выкрикнул Стив. — Все выглядит крайне подозрительно. Лучше снизить высоту полета. Еще какие-нибудь корабли сообщают о необычных явлениях? Или это только у нас приборы свихнулись?

Последовала тишина. Казалось, прошло несколько минут, прежде чем из динамика донеслось:

— Ваш сигнал очень слабый. Повторите сообщение.

— Я сказал, — Стив старался говорить как можно громче, — что мне нужно знать, с какой стороны нам лучше обогнуть объект, искажающий свет звезд. На какое расстояние простирается эта штука? Ваши, в обсерватории, наблюдают дрожание звезд?

Тут неподвижная часть неба вздрогнула, и звезды расплылись. Они потускнели, как будто наверху все затянуло темной пеленой. Из динамика донеслись невообразимые звуки. Звезды потухли.

«Растущий» продолжал полет в кромешной темноте, и было уже непонятно, где верх, а где низ. Огромный неповоротливый шар планеты Земля как будто вовсе перестал существовать. «Растущий» пронесся сквозь пиратский мрак. Было невозможно понять, ровно ли корабль летит — и что такое вообще ровно? Может, он нырял в волнах темного океана? Было жуткое чувство, что за бортом корабля не существует больше никакой жизни.

Все пропало, звезды и планеты, и Млечный Путь, и даже вся Вселенная.

Дверь кабины пилота открылась, вошла Бетти Гамильтон. Она дрожала. Светили только приборы на панели управления. Клокотание продолжалось.

— Пассажиры интересуются, что происходит, — срывающимся голосом произнесла Бетти. — Мы пролетаем через облака?

— На этой-то высоте? — мрачно пошутил Стив. — Нет, не пролетаем. Но пассажирам можешь солгать, если им от этого станет легче.

Уже появлялись звезды, по одной, начиная с самых ярких.

— Кажется, все возвращается в норму! Скажи им, что все позади. Мы пролетали под чем-то, что заслонило свет. Вот и все.

Динамик прокричал:

— Вызываем «Растущий»! Вызываем «Растущий»!

— «Растущий» на связи, — откликнулся Стив. — Мы прошли через нечто, что вызвало полное затемнение. Приборы временно сошли с ума — все, кроме альтиметра. Затем начали снова появляться звезды. Не понимаю, что произошло.

Снова раздался скрежет и скрип. Звезды погасли, исчезло небо, исчезла Земля.

— Мы поднимаемся, — ужаснулся Стив. Альтиметр радара показывал сто десять тысяч футов.

По часам на панели управления «Растущий» находился в полете немногим более двадцати минут. Он должен был теперь находиться где-то над Атлантическим океаном на высоте сто тысяч футов. Корабль же на десять тысяч футов превысил нормальную высоту полета.

Стив начал медленное снижение. Альтиметр показал сто пятнадцать тысяч футов. Пилот направил корабль вниз, не резко, но достаточно решительно. Альтиметр регистрировал сто двадцать футов.

— Приборы свихнулись, а эти болваны даже не намекнули, где мы находимся — устало пробормотал Стив.

— Знать бы, в какую сторону лететь. Хоть парочку — другую координат этого чертова искажения, — подхватил Дэн.

— Много хочешь… Но нужно хоть что-то предпринять. Опасность может быть совсем близко. Так… — Пилот надавил на штурвал. «Растущий» повернулся в темноте, наклонил свой нос вниз. Стив прибавил оборотов двигателя. Темнота не рассеивалась.

Динамик издавал жуткий шум, в котором смешались все возможные тоны и уровни. Корабль не снижался, не было ни малейшего ощущения тяжести или падения.

— Ты видишь, старик? — спросил Дэн. — Мы продолжаем набирать высоту!

— Заметил! — мрачно ответил Стив. — Продолжаем! — При этом он включил полную аварийную мощность. Этого хватило, чтобы задать «Растущему» ускорение три g. Корабль нацелился носом прямо на Землю. Сейчас он весил в четыре раза больше, чем если бы находился на поверхности планеты. И тут стало ясно, что челнок попал в водоворот неведомых сил. Его кружило в темноте, раскачивало и бросало из стороны в сторону.

Динамик еле слышно шелестел:

— Вызываем «Растущий»! Вызываем «Растущий»!

…За бортом сверкнул луч света. Трудно представить, что это было.

Стив открыл было рот, намереваясь сообщить о том, что происходит здесь, на краю космоса. Но с таким же успехом он мог бы послать динамик подальше — и динамик, и тех, кто снабдил корабль столь «совершенной» техникой, направляя его черт знает куда… Стив с Дэном так и сделали — послали всех, кто этого заслуживал. Послали в выражениях, которым аплодировали бы горькие пьяницы из пивных, но что толку — этих ругательств все равно никто не слышал.

Звезды слишком долго вели себя странно. Теперь кабину наполнил ужасающий грохот. «Растущий» завертелся и покатился по неведомому тоннелю в кромешную мглу.

Стив выключил, затем опять включил аварийную мощность. Ему казалось, что механизм не реагирует на его команды. Силы, в три раза превышающей ту, которая поднимала корабль в воздух, на этот раз оказалось недостаточно. Индикаторы меняли показания. Энергия генерировалась в бешеном темпе, но это никак не влияло на поведение «челнока». Его мотало и бросало в космическом водовороте как пушинку. Сила, захватившая его, могла бы смять и разнести на кусочки титанового гиганта, не то что старую железяку, но вдруг хаотические метания корабля прекратились.

Несколько долгих секунд его еще раскачивало. Потом все стихло. «Растущий» замедлил ход и наконец замер.

Неподвижность создавала впечатление, будто экипаж и пассажиры заживо погребены в недрах огромной горы. Корабль невозможно было сдвинуть с места. Скрип и скрежет постепенно сходили на нет. Затем внезапно исчезла гравитация.

Веса больше не существовало. Необычное чувство вызывало нервное веселье и страшную тревогу одновременно.

Глава 2

Наступило временное затишье; пилот и штурман понятия не имели что делать. В самом корабле все оставалось таким же, как и в начале полета. Даже пассажиры находились на своих местах, не отстегнув ремней безопасности. Мальчик по имени Бэрри глядел вокруг блестящими от восторга глазами, но ничего интересного не происходило.

Лампочки в пассажирском салоне горели абсолютно нормально. Молодой человек в очках завороженно смотрел в черный иллюминатор. Бросая вызов космическим опасностям, девушка с искусно наложенным гримом притворялась, что читает журнал. Но ее пальцы с ярко-оранжевыми ногтями дрожали, переворачивая глянцевые листы.

Мужчина, который нервничал в начале полета, теперь замер в кресле в неестественной позе. Его мышцы будто свело судорогой, лицо застыло в страдальческой гримасе. Он казался либо парализованным, либо окаменевшим от ужаса.

Все помалкивали, словно ничего не происходило. Бетти, хватаясь за поручни и на удивление неплохо справляясь с невесомостью, вернулась в свой закуток позади салона, где находились холодильник, электродуховка, шкаф для посуды и продукты.

Кипела кофеварка, вода с брызгами и паром вырывалась наружу. Бетти машинально выключила кофеварку и повернула ручку духовки — все это были самые обыденные движения. Затем она пристегнулась к креслу, чтобы не взмыть в воздух.

В кабине Стив методично и терпеливо пытался хоть что-то изменить. Сейчас челнок должен был бы падать невесть куда, раз потерял управление, но не падал. «Растущий» замер в объятиях неведомой силы, на которую не могла повлиять вся мощь его двигателей. Пилоту и штурману казалось, что они застряли в гигантских тисках или прикованы прочными цепями к чему-то огромному, неотвратимому и неумолимо жестокому. Стив отключил двигатели, включил их снова. Ничего!

…Стив повернул радар, потом зафиксировал его в исходном положении. Никакого результата. Он попробовал включить систему инерционного управления. Она должна действовать и в полном вакууме! Нет, все напрасно!

Дэн облизал губы, рассматривая карту воздушных течений, почесал нос.

— Мы не падаем, Стив. Иначе уже врезались бы в землю. Мы достаточно долго в невесомости, чтобы спуститься с двух тысяч футов.

— Посмотри на альтиметр, — посоветовал Стив. Дэн перевел взгляд на прибор.

— Радар посылает луч, но он не возвращается, — недоуменно сказал Дэн после непродолжительной паузы. — Будто его ничто не отражает! Чепуха какая-то. Этого не может быть!

— Но, вероятно, это так и есть, — ответил Стив.

Он снова повторил все свои действия. Включить-выключить двигатель. Включить аварийное питание. Выключить. Ручное управление….. Инерционное управление… Никакой реакции. Стив произнес с неестественным спокойствием в голосе:

— Не может же это продолжаться вечно. Ладно, отдохнем пока, но будем постоянно готовы действовать, если наконец появится такая возможность.

Дэн проворчал:

— Если так и сидеть без дела, то и чокнуться недолго.

Стив пожал плечами. Если изображать спокойствие, то в конце концов волнение и впрямь уходит. Он произнес ровным голосом:

— Вдруг ситуация изменится? В таком случае включенный двигатель даст нам выигрыш в одну — две секунды. — И он включил двигатель, который по-прежнему не реагировал на приказы.

— Зачем нам эти секунды, старик?

— Могут пригодиться, — туманно ответил пилот.

Дэн поерзал в кресле, некоторое время помолчал и затем спросил:

— Как далеко, по-твоему, мы можем находиться от Земли?

Стив снова пожал плечами:

— Посиди-ка, а я пойду посмотрю, что там Бетти готовит. А то перекусить захотелось.

Взглянув на часы, он отстегнул ремни безопасности. «Растущий» явно опоздал в Лондон. Они взлетели в аэропорту Лос-Анджелеса в восемь часов вечера по местному времени. В Лондоне Биг-Бен пробил тогда четыре утра. Корабль должен был приземлиться до пяти часов по лондонскому времени. Экипаж и пассажиры получали дополнительный календарный день.

Сейчас в старом добром Лондоне уже рассвет. Серым сиянием залито все вокруг, городской смог поднимается легкой дымкой, восходящее солнце золотит крыши и трубы… Но из иллюминаторов «Растущего» не наблюдалось этого знакомого, сонного зрелища.

Вокруг царила ночь. Динамик на потолке кабины молчал. Лишь дыхание людей, которое обычно тонет в шуме окружающего мира, нарушало тишину. И тут Стив заметил, что исчез привычный шелест. Разреженный до предела воздух на высоте сто тысяч футов больше не терся о корпус корабля. «Растущий» стоял на месте.

Стив, перебирая руками и ногами, периодически стукаясь то головой о потолок, то животом о спинку кресла, проплыл по пассажирскому отсеку. Перепуганный мужчина чуть пошевелился в своем кресле — невозможно ведь до скончания века сидеть каменным истуканом. Его взгляд, полный ужаса, устремился на Стива. Пилот машинально улыбнулся и кивнул.

Ему не сразу удалось найти приемлемый способ передвижения по узкому проходу между сидениями в условиях полного отсутствия силы тяжести. Девушка посмотрела на Стива и закрыла глаза — притворилась спящей. Ее самообладание отчаянно сопротивлялось надвигающемуся страху.

Изящная прическа растрепались, локоны приподнялись, придавая девушке сходство с грустным и очень симпатичным клоуном.

Человек в очках, явно сдерживая дрожь в голосе и стараясь, чтобы он звучал спокойно, спросил:

— Вы можете объяснить, что происходит?

— Пока нет, — огорчил его Стив и виновато двинулся дальше по кораблю.

Бэрри ясным взором посмотрел на пилота. В четырнадцать лет никто не верит в смерть. Для мальчика это все еще увлекательное приключение. Он опустил руку за кресло, будто отыскивая что-то в небольшой сумке — его ручной клади.

— Ну, и что же ты там прячешь? — с грубоватой нежностью спросил Стив.

Тут мальчик заволновался и выдернул руку из сумки, притянув ее поближе к себе. Изнутри донесся визг. Бэрри покраснел. Стив склонился над ним и вытащил из сумки крошечного щенка. Песик — «заяц» радостно мельтешил лапами и спешил облизать все вокруг, особенно руку Стива. Всем своим видом пес демонстрировал, что прощает людей за непочтительное обращение с ним, при этом пытался установить добрые отношения с собственным хвостом, а заодно и с непонятным космосом. Стив бережно положил щенка на колени Бэрри, который сразу же прижал безбилетного друга к себе, беспокойно глядя вверх.

— В Англии невероятно строгие карантинные правила. Ты что, собирался пронести его?

Мальчик кивнул, не говоря ни слова. Стив развел руками.

— Если мы… — Но тут же он спохватился и поправил себя: — Когда мы прибудем в Лондон, ты спрячешь щенка, а я забуду, что видел его. Да и все остальные наверняка забудут.

Стив продолжил свой путь. Это просто абсурд! Происходящее с челноком не было похоже ни на что. Нет, были, правда, два пропавших корабля — «Анна» и «Маринта». Безусловно, они исчезли именно так же, точь-в-точь.

Те корабли пропали без вести. И если положение «Растущего» — результат разгула неведомых сил, трудно надеяться, что ему удастся восстановить прежний курс.

Когда Стив добрался до конца салона, Бетти словно очнулась. Она осторожно приподняла кофеварку, с изумлением глядя, как из нее начинает выплывать кофе.

— Вы выяснили, что произошло? — поинтересовалась она.

— Боюсь, то же, что с «Анной» и «Маринтой», — суеверно оглянувшись и сплюнув, признался Стив. — Не дай Бог, конечно, но что еще можно предположить. Налей-ка мне кофе, может, голова будет лучше соображать…

Бетти произнесла ровным, еле слышным голосом:

— У нас кондиционеры, но мал запас воздуха. Всего два баллона кислорода.

Стив кивнул.

— И больше негде взять, — продолжала Бетти. — А если бы и было вволю кислорода, где добыть еду? Правда, кое-что осталось — икра и тому подобное. Не слишком-то много. И воды на трое суток максимум.

— Но пока мы себя чувствуем вполне нормально. Давай не думать о грустном.

— Почему?

После секундного колебания Стив произнес ровно и сурово, словно внушая:

— У нас нет прямых поводов для отчаяния. После всего, что произошло, можно ожидать чего угодно. Даже благоприятного поворота событий. А вдруг мы скоро обнаружим, что летим над Британскими островами в лучах восходящего солнца?

Стив кривил душой, но лучше было заставить девушку поверить в возможное спасение. Однако встречный вопрос Бетти его сразил:

— Ты думаешь, нас похитили?

Стив недоуменно уставился на нее, затем пожал плечами.

— Газеты пишут об искажениях космического пространства, но нет никаких доказательств, что они искусственные. Не думаю, чтобы нас похитили.

— Я о том, как это произошло, — настаивала Бетти. — Похоже на заранее запланированное действие!

— Если так, — сухо ответил Стив, — похитители должны были позаботиться о воздухе и питании, чтобы мы остались в живых. Иначе наше похищение становится бессмысленным.

Стив ободряюще кивнул и уже довольно ловко, то ли шагая, то ли летя по воздуху, пустился назад по проходу.

Мальчик по-прежнему прижимал к себе щенка. Бэрри, по всей вероятности, в аэропорту перед отправлением был оставлен один, и у него хватило времени разворошить одежду в сумке и освободить место для друга, которого, как он сказал капитану, звали Шустрик.

Потом, в самолете, он приоткрыл сумку, чтобы щенок мог свободно дышать, и, опустив туда руку, успокаивал его поглаживанием. Очень трогательно.

Стив вплыл в кабину и забрался в кресло. Застегнув ремни, он снова понажимал кнопки и клавиши на панели управления. Аппаратура не реагировала.

— Похоже, я свалял дурака. Бетти не поверила ни одному моему слову. Она испугана, просто в отчаянии, хотя держится молодцом. Кофе у нее подгорел. Я умудрился сделать пару глотков, но они вроде еще не дошли до желудка. Да, я постарался ее подбодрить, но, кажется, ничего не получилось. Я ведь и сам в отчаянии!

Это было достаточно точное выражение того, что он чувствовал. До разговора с Бетти он старался не думать о шансах на спасение.

Мысль о похищении корабля неизвестными сверхразумными существами не приходила ему в голову. Он был занят, изучал положение, в которое попал «Растущий», отметая возможные объяснения, потому что слишком мало знал для того, чтобы делать выводы. Но Бетти одной фразой заставила его осознать, в какой смертельной опасности находился корабль и его пассажиры.

Он пытался убедить Бетти, что у них равные шансы на гибель и на выживание. Но сам-то знал, что это не так. Были тысячи различных вариантов неблагоприятного развития событий. В то время как вариантов благоприятного исхода насчитывалось не более десяти.

Да, шансы на спасение достаточно скромны, чтобы оправдать отчаяние. И оставалось только ждать…

Но ничего не происходило… Прошел час — никаких изменений… Два часа, три. Неподвижность становилась все более устрашающей. Так могло длиться веками. И наверное, так и будет.

И тут без всякого предупреждения появились звезды!

Стив снова и снова безрезультатно нажимал кнопки панели управления. И вдруг разом зажглись миллионы звезд. Стив вздрогнул. Внезапный свет так ошеломил его, что он включил полную аварийную тягу.

Небо пылало разноцветными точками разной яркости. Красные карлики и голубые гиганты — множество солнц!

«Растущий» рванулся вперед с ускорением три g. Это было потрясением — но потрясением невероятно радостным.

Бетти, сидевшую в конце пассажирского салона, отбросило в сторону. Голова пассажира в очках откинулась назад, причем с него слетели очки и поцарапали нос и висок. Девушка с красивым макияжем вскрикнула, ее прижало к креслу. Беспокойный пассажир закричал и задергался.

Стив постарался найти такое положение, при котором его утроенный вес позволил бы ему протянуть руку и отключить аварийную мощность.

Он смог наконец встать и, не сводя глаз с иллюминаторов, стал нажимать кнопки на панели управления.

Да, звезды вернулись на небо. После кромешной темноты они казались ярче обычного. Но Стиву некогда было смотреть на них. Впереди корабля зияла черная пропасть ночи, и «Растущий» мчался прямо в нее. Один край темного диска слегка подсвечивался красными бликами. Это мог быть либо рассвет, либо последний луч уходящего за планету солнца. Стив изменил траекторию прыжка в темноту, и корабль повиновался.

Пилоту стоило больших усилий повернуться в кресле, чтобы посмотреть, что происходит за бортом. Пустота…

— Следи за высотой, Дэн, — приказал он, — проверь плотность воздуха.

Стив снова развернул судно. Под навесом бесконечного звездного шатра корабль прошел по дуге, за которой скрывалось солнце. Бесстрастно, не задумываясь, Стив отметил про себя, что им невероятно повезло и перед ними не что иное, как родная планета Земля.

Дэн неуверенно произнес:

— Сто пятьдесят тысяч футов, Стив. Плотность более или менее измерима. Что ты делаешь?

— Направляю корабль в воздушные слои, — отрывисто сказал Стив. — Мы были над атмосферой, когда попали в ловушку. В плотной атмосфере корабли никогда не пропадали таким образом, как случилось с нами. Подобные шуточки возможны только там, где мы были, — то есть, где мы сейчас.

Он вел «Растущий», то и дело поворачиваясь и оглядываясь назад, на звездную пучину. С расположением созвездий что-то было не так, но что именно?.. Нет времени разобраться.

— Мы можем строить догадки, — мрачно сказал Стив, — но ничего не знаем наверняка. Однако неплохо было бы спуститься.

— Сто двадцать тысяч футов, — дрогнувшим голосом доложил Дэн.

Стив продолжал снижение. Альтиметр показал сто тысяч футов. Восемьдесят. Шестьдесят. Стив вывел машину из пике и выровнял курс.

Корабль шел по безликой темной поверхности, которая казалась усыпанной необычными бесформенными огнями и напоминала вид большого ночного города с высоты птичьего полета. Дэн вдруг тревожно встрепенулся.

— Невероятно! — возмущенно выкрикнул он. — Мы вернулись туда, откуда начали полет! Столько страху натерпеться, опоздать в Лондон — и оказывается, мы все это время блуждали в трех соснах!

Стив немного помолчал, потом спокойно произнес.

— Рация работает? А, черт!.. Ничего не слышно!

Ему пришло в голову, что темный диск перед ними может оказаться вовсе не Землей. Эту мысль подсказал молчащий динамик.

Дэн покрутил ручку — из динамика донесся слабый далекий сигнал, но голосов не было. Никаких привычных да-ди-да, никаких завывающих, накладывающихся друг на друга спутниковых передач.

Эфир безмолвствовал!

— Сделаю аварийный вызов, — ответил на взгляд командира Дэн. — Дам сигнал тревоги на всех волнах.

Дэн басом закричал в микрофон: «Терпим бедствие! Mayday! Вызывает «Растущий»! Терпим бедствие!» «Mayday» был одним из международных сигналов бедствия и передавался на всех волнах в космосе. Все, услышавшие призыв о помощи, откладывают свои дела до тех пор, пока не будет спасена каждая душа, попавшая в беду.

Дэн переходил с одного диапазона на другой, пробовал все радиочастоты, которые только существовали в мире человеческих средств связи. И на всех частотах один и тот же слабый фон. Никакого ответа на вызов, который не пропустила бы ни одна действующая станция.

— Что происходит? — недоумевал Дэн. — В любой точке Земли мы бы получили десятки откликов!

— Следи за альтиметром! — напомнил Стив.

Дэн глянул на прибор и не поверил своим глазам. Экран радарного альтиметра изображал горные цепи, растянувшиеся прямо под кораблем. И что за горы! Судя по цифрам, их высота была тридцать тысяч футов — и не над уровнем моря, как обычно измеряется высота хребтов, а над уровнем долины или плато, над которыми они возвышались.

— Гималаи? — тихо спросил Дэн.

— Эверест — это пять миль над уровнем моря, — рассудительно отвечал Стив. Через некоторое время он добавил: — Если повезет, мы найдем ровную поверхность для посадки. Мы израсходовали много топлива, пока держали двигатель включенным в режиме ожидания. Но, кажется, горы становятся ниже…

Дверь кабины отворилась — значит, появилась гравитация. «Растущий» летел в воздушной среде над гигантскими горами. Был воздух, вернулась сила тяжести. Вот и все, в чем можно быть уверенными.

В кабину пилотов вошла Бетти Гамильтон. Она сияла от радости.

— Кажется, все в порядке, — сказала она. — Объявить пассажирам, что мы готовимся к посадке? Я скажу, что все нормально и мы садимся через несколько минут.

— Пока не надо, — спокойно остановил ее Стив. — Мы еще не знаем, где находимся. Объяви, что, по всей видимости, дело идет к лучшему. Но не более того.

После этого Стив посмотрел на датчик забортной температуры:

— Нет, лучше скажи, что мы должны предпринять кое-какие меры предосторожности, после чего мы сможем произвести посадку. Только не настраивай их на встречу с Лондоном.

Бетти, побледнев и жалобно вздохнув, так что задрожали виноградинки на брошке, вернулась в салон. Стив снова перевел взгляд на панель датчиков.

— Мало горючего, — отметил он. — Нужно побыстрее садиться. Это будет аварийная посадка — нам лучше скорее подыскать подходящее место.

Дэн запротестовал:

— Не могу понять, Стив! Эти горы…

Стив резко повернулся.

— Впереди ровное пространство, — сообщил он без воодушевления. — Включи инерционное управление, Дэн. Идем на снижение.

И снова Стив направил «Растущий» резко вниз, на этот раз включив огни, которые были потушены при взлете. Мощные прожекторы должны были осветить уступы гор, которые требовалось обогнуть.

Впереди виднелась линия горизонта, на ее фоне выделялась единственная зазубренная вершина. Стив резко повернул корабль. «Растущий» описал дугу, обогнув опасную точку. На лбу пилота проступили капельки пота.

Челнок летел в кромешной темноте под мрачной, в дырочках звезд, крышей.

Альтиметр показывал десять тысяч футов.

Пять тысяч. То, что на радаре выглядело ровным краем, начало расползаться в бахрому, напоминавшую кроны деревьев.

Но таких огромных деревьев не бывает!

Потом — полоса гладкой земли. Стив выровнял нос корабля и уменьшил скорость. «Растущий» снижался. Посадочные прожекторы повернулись вверх. Теперь они были уже не нужны, и Стив выключил их. Он не совсем понимал, зачем все это делает, но если происходящее является частью какого-то сверхплана (во что он наотрез отказывался верить) и если, включив аварийную тягу, ему удастся вызволить корабль, он не намерен сдаваться.

«Растущий» садился хвостом вперед, теряя при этом огромное количество своего энергетического запаса. Стив резко скомандовал Дэну:

— Закрыть иллюминаторы!

Плотные шторы опустились на окна, защищая глаза от света, проникающего снаружи. Альтиметр показал пятьсот метров. Потом триста. Такая медленная посадка сжигала много топлива, но избежать этого было невозможно. Приземляться пришлось вслепую.

Кроме того, было совершенно непонятно, куда садится корабль. На край каменной глыбы, с которой может сорваться и перевернуться? На болотом, сразу засасывающее в свою пучину все, что попадает на поверхность?

Легкое трение… и вот наконец твердая почва. Стив очень осторожно снизил скорость, не снимая руки с рычага, готовый включить полную тягу, если корабль начнет погружаться. Однако посадка проходила нормально.

И вот двигатель отключен. Корабль застыл на месте. Стив начал опускать корпус в посадочное положение. Пассажиры оставались на местах. Пилот облегченно вытер пот со лба.

— Сверху были видны огни, — сказал Дэн. — Может, город? Или какой-то населенный пункт?

— Выйду посмотрю. Надо проверить, какая там атмосфера, — решил Стив.

— Командир должен оставаться на месте. Пойду я!

— Нет уж. — Стив отстегнул ремень безопасности, не слушая настойчивых возражений Дэна.

— Стив! Если с тобой что-то произойдет…

— Тогда, значит, я ошибся при выборе места посадки, — продолжил за него Стив. — И тебе придется исправить мою ошибку.

Он оттолкнул дверь и, слегка приотворив внешний люк, осторожно понюхал воздух. Запахи были странными, незнакомыми, но не казались неприятными.

От непривычной свежести воздуха после духоты салона кружилась голова. Вовремя же они приземлились. Слава Богу, что опасения Бетти насчет недостатка кислорода не сбылись.

Стив толчком открыл створку люка и нажатием кнопки спустил трап. В проеме появился тусклый свет. Снаружи был густой туман. Неясные звуки приглушались толстой ватной стеной испарений.

Звуки были очень разные, не похожие ни на один из знакомых земных голосов или шорохов. Стив протянул руку и погладил растение, напоминающее молодое дерево, но почему-то со стволом травяного цвета.

Листья по бокам зеленого ствола — очень большие, длинные, остроконечные и жесткие. Отщипнуть кусочек листа оказалось непросто. Почва под ногами — непривычно твердая и в то же время со множеством ямок и трещин.

Травы не было совсем — только заросли одинаковых деревьев-карликов с зелеными стволами, очень ровных, словно их подстригли. Пройдя несколько шагов, Стив повернулся — убедиться, что не исчез из виду корпус корабля.

Тут вдалеке послышался грохот, похожий на работу огромного механизма. Стив сжал зубы. Внутри корабля послышались шаги, потом раздался шепот Дэна:

— Стив!

— Не ходи за мной! — скомандовал Стив. — Мне нужно определить, будет ли корабль виден при солнечном свете. Ты останешься на борту и будешь голосом направлять меня, если заблужусь в тумане.

Стив продвигался вперед. Звуки, которые до него доносились, были очень странными.

Но вот еще один шаг, и почва ушла из-под ног. Стив покатился вниз; ветки смягчили его падение с высоты шести или семи футов. Густая растительность — все те же карликовые деревья — спасли от ушибов.

Поднявшись на ноги, Стив услышал возглас Дэна.

— Спокойно, Дэн, — сказал он, едва сдерживая волнение. — Со мной все в порядке. Я просто упал.

Тут он понял, откуда свалился. Это была абсолютно вертикальная бетонная стена, напоминающая крепостную. На стене — ни единого выступа, уцепиться не за что.

Со стороны корабля послышалось тихое бормотание. Стив понял, что штурман направился к нему на помощь, и попытался остановить его. Но Дэн не уступал:

— Бетти может держать фонарь и освещать нам путь назад. Я иду на помощь.

Стив давал указания, и Дэн, пригнувшись, пробирался вперед на его голос сквозь сумрак. Наконец он добрался до края обрыва, с которого упал друг, и спустил вниз свой ремень. Стив нащупал конец спасительного пояса, собрал все силы, оттолкнулся от земли и выбрался из ловушки. Гул неизвестного мотора становился все громче. Внезапно туман прорезали яркие лучи света.

Это были два прожектора, находившиеся в нескольких ярдах друг от друга. Звук работающего механизма перерос в рев… Сильные лучи заставляли светиться даже капельки воды, из которых состоял туман. Теперь все стало видно… Стив повалил Дэна на землю и сам упал рядом.

Гул мотора стал оглушительным, прожекторы слепили глаза. Наконец Стив с Дэном увидели то, что надвигалось на них.

Огненные глаза — всего в шести футах впереди! Они походили на многократно увеличенные автомобильные фары. У Дэна возникло жутковатое и веселое ощущение, что на него несутся две круглые новогодние елки при полном параде. Только не будет ли это последний Новый год в обезумевшем мире?

Туман рассеивал свет. Показались колеса — каждое величиной с приличный гараж и одето в такую огромную шину, что трудно было поверить, что все это не обман зрения.

Затем шла изогнутая отполированная металлическая поверхность, и снова два огромных колеса… Это было гигантское средство передвижения, наверное, футов в сто длиной.

Формы были вполне узнаваемы, если не считать некоторых непривычных деталей. Земной человек не создал бы машину такой громоздкой, неуклюжей, бронированной, словно танк. Но зато ее не снабдили орудиями, эта была всего лишь повозка, просто на ее изготовление пошло неимоверное количество металла… Окруженное облаком выхлопных газов чудовище предстало перед изумленными Стивом и Дэном.

Но они не сочли бы подобное зрелище слишком необычным, появись оно на какой-нибудь земной улице… Если не обращать внимания на невероятные размеры, то любой человек подумал бы, что машина сделана для карнавала, или кинофильма, или очередного бессмысленного рекорда для Книги Гиннесса. Такая машина — пусть она даже с целую яхту — вполне могла быть сделана на заказ.

Махина, пыхтя, промчалась мимо, но Стив с Дэном в туманном свете успели заметить, что чудище двигалось по совершенно обычной трассе, правда, шириной футов сто.

Глубокий ров, в который попал Стив, было простым кюветом!

От ужаса Дэн выбивал дробь зубами.

— Старик, мы, похоже, уменьшились, — наконец выговорил он. — Нет, этого не может быть!

— Ты прав — это невозможно. Назад в корабль! — ответил Стив.

На смену растаявшему вдалеке реву мотора пришел другой шум — настойчивый размеренный хруст, не имеющий ничего общего с обычными ночными звуками.

Тон его менялся от баса до самого тонкого писка, на пределе слышимости. Самые низкие звуки могли быть кваканьем гигантской лягушки, но ритмические аккорды были явно шагами. Шагами кого-то настолько огромного и чудовищного, что от одной только мысли о таком существе перехватывало дыхание.

А там, где стоял корабль, мерцал светлячок — испуганная тоненькая Бетти освещала фонарем приоткрытый люк.

Глава 3

— Он… оно может заметить свет. Быстро на борт! — яростным шепотом торопил Стив.

Они, инстинктивно пригибаясь, бросились к своему убежищу.

Вверху загромыхал, удвоенный эхом, хриплый бас. Темная, мутная мгла скрывала шагающего колосса и все предметы вокруг. Может, и огромная машина, и шаги — просто сон? Вот он, проем люка! Вот наконец родной челнок, ставший внезапно таким заметным в свете единственного луча — фонаря стюардессы. Стив втолкнул Дэна; потом, не успев еще войти в салон, нажал кнопку трапа, который начал подниматься с леденящей душу медлительностью. Наконец дверь закрылась.

Стив занял свое место в кабине впереди Дэна. Нос корабля стал подниматься, целясь в чистое пространство над их головами. Что-то громадное и невидимое неумолимо приближалось, потом оно остановилось, включило свет, который, мерцая, двигался взад-вперед, как будто его хозяин что-то искал.

— Он заметил свет нашего фонарика, — мрачно констатировал Стив. — А может, его привлекли посадочные огни?

Ослепляющий столб света диаметром в несколько ярдов приближался к «Растущему». Со своих кресел, стоявших рядом в кабине, Стив и Дэн увидели силуэт, слегка размытый лучами мигающего и чадящего фонаря, которое чудовище держало в лапе. Оно склонилось и вгляделось во что-то на земле. Луч осветил ножищи, обутые в туфли, из которых вышли бы неплохие рыбацкие лодки. Потом в свете огня показались лодыжки толщиной в несколько ярдов. Потом торс, обтянутый тяжелой тканью, походившей на очень плотное полотно. Грудь. Шея…

И вот наконец лицо.

Это было человеческое существо с бородой, в зарослях которой вполне можно было бы устраивать соревнования по спортивному ориентированию. Оно моргало от яркого света глазами размером с футбольные мячи. Рот смахивал на ковш экскаватора. Уши были прямо-таки слоновьи, но плотно прижатые к черепу. Физиономия, на которой каждый прыщ был с шампиньон, выражала крайнее недоумение. Существо склонилось над «Растущим». Если бы корабль сейчас взлетел, то неминуемо врезался бы в нависшее над ним гигантское лицо. А если не взлететь, то…

Стив включил посадочные прожекторы. Миллионы свечей вспыхнули перед очами удивленного гиганта, и он от неожиданности открыл рот и отшатнулся. Стив включил двигатель. «Растущий» ринулся в бездонное небо и через несколько минут повис в пустой темноте, под радостным сиянием бесчисленных звезд.

— Что за черт… что за черт… — бормотал Дэн. — Что за чертовщина…

Голос Стива прозвучал еще печальнее:

— Ни Бога, ни черта, ни архангелов… Мы уже не на Земле! Посмотри на звезды… Нет Ориона, Кассиопеи, Весов, половину созвездий не узнать.

Какова же была природа сил, захвативших в плен корабль? Загадочное «нечто» отклонило «Растущий» от курса… Но, по крайней мере, застряв в неведомой точке пространства, челнок вырвался оттуда.

Если искажение космоса отбросило корабль невесть куда, то оказавшаяся на его пути планета могла своим притяжением разжать капкан. Так это или нет, разумнее действовать интуитивно, чем просто сложить руки и отдаться во власть стихии.

Поэтому «Растущий» летел как можно ниже, на высотах, непривычных для корабля такого класса. Стив должен был провести своего рода разведку и — кто знает? — может быть, зловещий мираж (а простодушный штурман Дэн был склонен считать случившееся миражом или даже колдовством, наваждением) рассеется… Звезды вдруг вернутся на прежние места, и окажется, что «Растущий» летит над родной планетой.

Увеличение плотности воздуха повлекло за собой расход энергии, которой уже и так было в обрез. Полет на низких высотах увеличивал вес корабля, что также требовало дополнительных затрат энергии.

Движение в плотной атмосфере на третьей или четвертой скорости до предела раскалило бы корпус «Растущего». Поэтому челнок летел медленно на сравнительно небольшой высоте, немилосердно «сажая» аккумулятор. Но другого выхода не было.

Наконец под корпусом появился свет. Это были полоски, состоящие из ярких точек, похожих на уличные фонари. Что-то в этом зрелище настораживало. Летя на постоянной высоте, Стив мог полагаться на альтиметр. Величина городских кварталов (если это были кварталы) вызывала сомнения. Если это были жилища людей, то они выглядели невероятно громадными. С высоты пять тысяч футов огням города полагается быть совсем крошечными.

— Где-то должен быть аэродром, — отрывисто сказал Стив. — Город такого масштаба, с ярко освещенными улицами, не может обходиться без собственного космопорта и аэропорта. Поищи-ка со своей стороны, Дэн.

Дэн посмотрел в иллюминатор кабины.

— Ничего не видно, — немного погодя сказал он, явно встревоженный. — Но посмотри! Цепочка огней обрывается на изгибе!

— Это окраина, — решил Стив. — Бог его знает, во что там упираются улицы. Может, в горный хребет, а может, в побережье. Проверь еще раз рацию, Дэн.

Дэн вопросительно глянул на друга. У него тоже никак не укладывалось в голове, что они под чужими созвездиями и никогда больше не услышат в эфире человеческого голоса. Штурман склонился над приборами.

— Mayday! Mayday! Вызываем космическую службу спасения! Терпим бедствие! — повторял он, пробегая по всем радиочастотам.

Послышался слабый фон. Потом — оглушительные помехи, странные звуки, словно замедленное воспроизведение громоподобного голоса, говорящего на незнакомом языке. Их сменили несколько длинных скрипучих аккордов, они повторялись и повторялись.

Больше ничего.

Вдруг Дэн сказал:

— А что это за штуку мы видели внизу, а, Стив?

— Не знаю, — честно признался пилот.

— Похоже на человека, — продолжал штурман.

— Угу, — лаконично согласился Стив.

— Но не бывает таких огромных людей, верно ведь?

Корабль большими кругами облетал усыпанный огнями город. Через некоторое время Стив сказал:

— Когда-то я бы заявил то же самое.

— Таких огромных людей не бывает, — гнул свое Дэн. — Они бы просто не могли передвигаться. Чтобы удвоить размер тела, нужно в два раза увеличить силу мышц и в четыре раза — вес! Чем больше организм, тем ограниченнее его двигательные функции. Блоха может делать прыжки, в сотни раз превышающие длину ее туловища. А слон вообще не способен прыгать. Такому человеку… не удалось бы далее встать на ноги!

— Правильно, — согласился Стив. — Если исходить из нашего знания законов природы.

— Но… Стив, а вдруг это я во всем виноват?

— В чем? — поразился Стив и взглянул на друга внимательнее. Большие черные глаза штурмана возбужденно блестели, как будто он хлебнул неразбавленного виски. Но на корабле не было виски, да штурман и не стал бы сейчас напиваться.

— Успокойся, ты просто перенервничал.

— Ты не понимаешь… — На лице здоровяка было почти мальчишеское, испуганное выражение. Он пригладил густые кучерявые волосы и облизал пересохшие губы.

— Когда-то, тринадцать лет назад, если точно, я нажил врага. Отбил девушку у одного придурка, который был ее недостоин. Какая девчонка, Стив! Статуэтка из шоколада… Она потом и меня бросила. К миллиардеру ушла и укатила с ним куда-то в Саудовскую Аравию…

Стив молча кивнул. Если в эфире нет ни переговоров, ни знакомых позывных, ни хотя бы дурацких любовных песенок, которые Дэн обожает напевать… Если так, то не все ли равно, о чем сейчас говорить? Можно и о женщинах.

— Но, пока она была со мной, — продолжал штурман, — мы провели несколько месяцев вместе, и это… было сумасшествие. — Дэн оглянулся, не вошла ли в кабину Бетти, и, успокоившись, задумчиво продолжал: — Такой бешеный темп, понимаешь, словно я много дней и ночей без роздыху мчался по райскому ипподрому на лучшей во Вселенной молодой кобылке… Это были скачки, где сам авантюрист Амур делал на нас ставки. Надеюсь, я не подвел тогда проказливого бога. Кобылка летела как стрела, а может, это меня погоняли и пришпоривали, и я сам — молодой, резвый, глупый— бежал, задыхаясь, пока не упал весь в слезах на измятый ковер изумрудной травы… Она меня бросила, Стив!

— Ты следишь за альтиметром?

— Да! Но аэродрома не вижу. Странно… Знаешь, тот парень, метис, которому так и не удалось с ней переспать, очень обозлился на меня. Хотя она меня бросила, но все-таки она была моей, мы гордились своим недолгим счастьем и ни от кого не скрывались тогда. А ее бывший обожатель оказался с до-о-олгой памятью. К тому же со странностями, знаешь, с большим прибабахом. У него друзей-то не было, кроме двух жалких наркоманов. С ними, угрюмыми подонками и трусами, он попытался меня вздуть, но я их всех сам уделал. Он напал на меня в другой раз, и опять не один, — он же трусоват, хоть и высоченный, но в драке ни на что не годится, никудышный боец, хоть и азартный, понимаешь, — но тут мне пришлось потруднее, метис немного подучился. Однако неподалеку оказался мой двоюродный брат — Стремянка Билл.

Стремянка Билл не любит, когда обижают его родственников, — метис это узнал на своей шкуре, ему тогда досталось, факт. И тогда метис вдруг поклялся извести меня с помощью колдовства. Тут я струхнул. Знаешь, в его родне были индейские колдуны, кроме наших, африканских, а это очень нехорошо, Стив. Я не люблю колдунов. Я уехал из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, начал новую жизнь. Мне повезло — я поступил в летное училище, стал штурманом. Я надеялся, что метис меня не найдет или забудет. Ведь та история случилась, когда мы были юнцами. От друзей я узнал, что мой враг зарабатывает теперь на жизнь магией; я — то надеялся, что он просто шарлатан, но теперь…

— Теперь ты поверил, что огромный человек — плод замысловатого колдовства твоего старинного врага? Всего лишь магия? — Стив невольно улыбнулся.

— А почему бы нет? Ты не представляешь, на что способны колдуны! Они берут маленькую фигурку, произносят заклинания, и фигурка может вырасти и напасть на кого-нибудь, а потом опять станет маленькой.

— Очнись, Дэн! Ты слишком переволновался. Вспомни «Анну» и «Маринту». Те корабли не могли исчезнуть из-за твоего колдуна.

— Ах ты, черт, правда… — Лицо Дэна вдруг повеселело, украсилось широкой белозубой улыбкой. — Стив, точно! Я совсем забыл об этом с перепугу. Просто все эти годы я думал — а вдруг подлый метис доберется до меня? А когда мы с тобой так подружились, даже стал за тебя переживать. Ведь он мог строить козни мне, а получилось бы, что нам обоим. Меня совесть грызет, что я не рассказывал тебе…

— Ну-ну, рано нам друг другу исповедоваться. Выживем, — подбодрил Стив.

— Я не рассказывал, потому что ты считаешь магию ерундой, дикарством. Ты бы поднял меня на смех.

— Я и сейчас отвечу, что магия, со всеми ее погремушками, вышла из детской комнаты человечества. Так ребенок закрывает глаза и считает, что во всем мире тоже наступила тьма. Либо верит, что он теперь невидим. Спрятался! Он мнит себя могущественным, почти колдуном, потому что он — центр Вселенной…

В салон вошла Бетти и, увидев улыбку Дэна, тоже улыбнулась.

— Вам весело? Значит, скоро Лондон?

— Нет, у нас скорее нервный смех, — пояснил Стив.

— А-а…

— Как там куколка в оранжевом? — заботливо поинтересовался Дэн.

— С ней все в порядке, она второй раз подкрасила губы. Оранжевой блестящей помадой в коричневом тюбике, если это тебя так волнует, — как можно безразличнее отвечала Бетти.

— Моя любимая помада! Интересно, какая она на вкус?

— Любишь и не знаешь? — Бетти вышла, чтобы оставить за собой последнее слово, и даже слегка хлопнула дверью.

Стив хмыкнул. А ведь она ревнует! — удивленно подумал он вдруг. — Впрочем, почему бы и нет? Дэн славный парень, здоровенный, видный. Пытается казаться легкомысленным, но не так уж прост. К тому же до сих пор не женат, в отличие от Стива. Видела бы сейчас жена Стива, Мадлен, в какой переделке он очутился! Но экипаж должен спасти пассажиров, шансы есть, до сих пор-то им везло, и пока все живы. Это главное. Стив нахмурился — очевидно, что искать аэродром бесполезно. И вообще от такого города пока лучше держаться подальше. Приняв решение, он выровнял курс и направился за городскую черту.

— Следи за альтиметром, — опять напомнил он. — Лучше приземлиться до того, как у нас не останется выбора. Кажется, никакого аэродрома здесь нет. Но если мы сможем сесть, провести подзарядку и при солнечном свете снова взлететь, то сверху увидим, с чем имеем дело. Смотри внимательно. Город должен быть окружен полями. Постарайся найти их, Дэн…

Штурман уткнул взор в невероятное зрелище, открывающееся из иллюминатора кабины. Через некоторое время он доложил:

— На земле видна растительность, такая же, как и там, где мы только что побывали. Я подозреваю, что луч альтиметра отражается от зелени, как от твердой почвы, и расплывается. А сейчас мы летим над ровным местом, без деревьев.

Стив кивнул:

— Необходимо найти площадку для посадки и дождаться утра. Будем надеяться, что сейчас только начало ночи! Нам не помешает пара лишних часов для подзарядки!

Дэн не сводил глаз с альтиметра. На экране была полоса ровной поверхности, вдоль которой летел «Растущий». Место для посадки почти идеальное. Дэн моргнул, тряхнул головой, словно пытаясь прогнать навязчивый неприятный сон:

— Интересно, — дрогнувшим голосом произнес он, — если человек, которого мы видели, нормального роста, то, значит, что-то произошло с нами самими… Мы уменьшились!

— Нет, — возразил Стив, вглядываясь сквозь толстое стекло иллюминатора. — Если б мы даже наполовину уменьшились вместе с кораблем, то стали бы в четыре раза сильнее и весили бы в восемь раз меньше. Мы могли бы взлетать на высоту в два раза больше собственного роста. Я в себе никаких подобных способностей не ощущаю.

Дверь кабины опять открылась. Бетти заглянула внутрь и сказала:

— Похоже, мы приземляемся. Можно сообщить об этом пассажирам и запретить хождение по салону? А главное, их напугал приказ зашторить иллюминаторы… Зачем это? — Увидев бесчисленные огни внизу, девушка повеселела. — Пассажиров такая картинка подбодрит. Это уже Лондон? О-ля-ля! Давайте включим радио!

— Нет, не Лондон, — ответил Стив. — Иллюминаторы нельзя открывать ни в коем случае, это гораздо важнее, чем настроение пассажиров. Мы должны быть невидимы, поэтому, если кто-то дотронется до шторы, я просто выключу в салоне свет.

— Но огни… Нас же все равно видно!

— И все же, чем меньше мы будем светиться, тем лучше. Боюсь, пассажиры сильно разочаруются, когда мы совершим посадку. И никаких перемещений по салону, никаких…

Дэн прервал командира, показав на экран альтиметра:

— Выглядит очень многообещающе, Стив!

Стив кивнул и повернул корабль.

— Здесь деревья, — сказал он. — Но есть и открытое место. Даже несколько площадок. И поверхность довольно гладкая. Объяви пассажирам, что мы совершаем аварийную посадку. Пусть пристегнут ремни. Предупреди, что нам придется ждать рассвета, чтобы выяснить, где мы находимся, но мы предпринимаем все меры предосторожности., так что не о чем беспокоиться.

Бетти внимательно посмотрела на Стива:

— Но вы-то беспокоитесь!

— Это моя работа, — ответил Стив. — Мне по должности положено волноваться.

Бетти хотела что-то сказать, но осеклась и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

— У девчонки стальные нервы! — задумчиво сказал Дэн. — Ну, Господь дай нам, грешникам, удачу. Хотя бы ради Бетти и мальчика…

Стив промолчал. Он снизил скорость, корабль опустил нос. Городские огни внизу — если это были действительно они — горели все ярче и как бы раздвигались по мере снижения «Растущего». Стив задал челноку небольшое вращение, чтобы со всех сторон рассмотреть на стареньком экране альтиметра панораму местности. Сквозь зубы он «добрыми» словами поминал начальство, пожалевшее денег на обновление оборудования космолета. Потом он, правда, произнес короткую молитву — хранилась она у него в памяти на всякий случай… Вдруг Бог услышит его даже здесь, где бродят великаны, которые обладают силой богов, но, увы, неизвестно, обладают ли милосердием.

Нос челнока поднялся, потом вновь опустился. Тысяча футов. Пятьсот. Двести… Что-то застучало по обшивке корпуса, Стива прошиб пот, но он продолжал вести машину вниз. Наконец твердая почва. Пилот сбавил тягу, на его лбу блестели капли. «Растущий» не опрокинулся, не начал погружаться. Повезло. Стив выключил двигатель. Все спокойно. Стук снаружи больше не повторялся. «Растущий» остановился… Стив вытер лоб.

— Теперь займемся подзарядкой, — сказал он. — Надеюсь, у нас есть несколько часов, чтобы запастись энергией для продолжения полета.

Некоторое время он сидел неподвижно, затем медленно повернул голову в сторону Дэна, который вдруг пришел в возбуждение и стал показывать на приборы:

— Господи, ты взгляни на счетчики, Стив!

Счетчики, регистрирующие оставшиеся запасы горючего, стояли на нуле… Может, для взлета питания и хватило бы, но еще одна посадка уже невозможна. Снова проведя ладонью по лбу, Стив повернул рычаг подзарядки. Крошечная атомная батарея начала наполнять резервные ячейки. При шестнадцатичасовой зарядке можно полностью восстановить энергетический запас челнока. Тогда он будет готов к восемнадцати часам обратного космического полета. Хотя бы две трети суток покоя, и «Растущий» восстановил бы свои силы.

Но сейчас положение было незавидным. Из иллюминатора кабины ничего нельзя было разглядеть. В самой кабине тоже было темно, и Стив включил подсветку приборов. Напрягая зрение, он выглянул в иллюминатор.

— По-моему, — спокойно произнес он, — на небе что-то светится. Мешает разглядеть то ли листва деревьев, то ли свет уличных фонарей. Но, похоже, это что-то очень большое, и оно близко. Какой-то силуэт.

Дэн засомневался:

— Оно не движется. Может, это здание?

— Нет, — возразил Стив. — На нем нет огней. Нужно рискнуть. Переходим в посадочную позицию, тогда будет видно. Мы не можем снова взлететь, потому что не хватит энергии для посадки, я имею в виду нормальную посадку. Даже если нас заметят, подняться в воздух нельзя — это будет чистым самоубийством. Идем ва-банк.

Нажатием кнопки он перевел «Растущий» в горизонтальное положение. Вернее, попытался. Грузное тело корабля медленно и мягко пошло книзу, но корпус не опустился параллельно земле. Раздался негромкий скрежет, и машина замерла, задрав нос вверх.

— Что это было, по-твоему? — спросил штурман, безрезультатно вглядываясь в темноту.

— Мы на что-то наткнулись. — сказал Стив. — Надеюсь, это не великан и не крыльцо его жилища. Похоже, теперь нам придется играть в прятки.

Он грузно встал с кресла, сделал несколько разминочных упражнений, толкнул дверь и вышел в ярко освещенный салон. Пассажиры повернули к капитану побледневшие лица, только девушка смотрела с вызовом. Посадка корабля с таким заметным креном — явное отклонение от нормы, поэтому в тревоге пассажиров не было ничего удивительного.

На Стива с надеждой глядел моложавый мужчина. Он снял очки, отчего взгляд казался детским, беспомощным. Зато Бэрри был в восторге. Бетти всем кивала и изображала на лице безмятежную улыбку вышколенной стюардессы.

Стив ровным голосом обратился к пассажирам:

— Сейчас я выключу освещение в салоне. Потом мы откроем иллюминаторы. И я включу прожекторы, чтобы рассмотреть, куда мы сели. Свет будет гореть только долю секунды. Постарайтесь за это время увидеть как можно больше! Затем я снова зашторю иллюминаторы и включу внутреннее освещение.

Стив никак не объяснил свое решение, не рассказал и о причине поспешного взлета с места предыдущей. Не обмолвился и об их с Дэном вылазке. Лучше ничего не объяснять, чем давать неполную информацию. Только Стив и Дэн видели гигантскую машину, промчавшуюся мимо в несколько секунд. Только они знали о колоссальной, больше самого корабля, человекообразной фигуре. Поэтому пилот удалился в кабину, закрыв за собой дверь. Там он отключил освещение салона.

Дэн засомневался:

— Стоит ли себя демаскировать, если не будем взлетать независимо от того, что сейчас увидим?

— Свет, мелькнувший на сотую долю секунды, не замечается глазом, — успокоил его Стив. — Если его источник не слишком близко и вспышка не повторится, то никому и в голову не придет выяснять, откуда взялся луч.

Стив потянулся к кнопке выключателя прожектора и дважды щелкнул настолько быстро, насколько позволили сила и гибкость пальцев. Мгновенная ослепительная вспышка — и снова темнота, в которой витали бесформенные следы мелькнувших перед глазами образов. Стив зашторил иллюминаторы и включил освещение в салоне.

Вернувшись к пассажирам, Стив услышал, как Бэрри с энтузиазмом рассказывает:

— Я видел деревья! Огромные такие! Как в гигантских лесах Калифорнии. Они тут кругом!

— Да, действительно, — согласился Стив.

Очкарик перед вспышкой надел очки и сейчас отчитался:

— Я тоже видел деревья.

— И никаких зданий? — спросил Стив. — Или шоссе? Ничего такого?

Девушка щелкнула замком золоченой косметички, глянула в зеркальце и произнесла с изысканной небрежностью:

— К сожалению, я не знаю, как проходила посадка. Наверное, это было восхитительно. Кажется, мы наткнулись на ветку?

Стив кивнул и повернулся в бледному от страха пассажиру, сидевшему в переднем кресле. Тот с надеждой спросил:

— Мы вызовем аварийную команду, правда? И нас отсюда заберут, да? Ведь мы не сможем взлететь сквозь кроны этих громадных деревьев!

— Все решения будут приняты утром, — успокаивающе сказал Стив. — Сейчас мы в безопасности, на твердой земле, и нет причин волноваться. Устраивайтесь поудобнее в креслах, будем ночевать.

Стив вернулся в кабину. Темная кожа Дэна не имела свойства бледнеть от волнения, но он явно нервничал, так как не спускал глаз с панели управления. Цифры на датчиках не горели, но он пытался что-то разглядеть в скудном освещении. Стив прикрыл за собой дверь.

— Ну, что?

— Глазам своим не верю! — раздраженно проговорил Дэн. — Этого просто не может быть!

— Спорим? — пошутил Стив, тяжело опускаясь в свое кресло. — Эх, до чего же есть охота!

— Бананов и апельсинов я на этих пальмах не заметил, — ухмыльнулся Дэн.

— И слава Богу. Представляю, какие на них были бы апельсины! Один такой фрукт стукнет по корпусу, и можно идти сдаваться местным властям. А если кокосовый орех?

— Все равно что бомба… И вообще, это не пальмы, ты же видел.

Снаружи не было ни одного огня, кроме млечного звездного сияния, просачивающегося сквозь деревья, и бледного свечения далеких уличных фонарей. Этого хватало, чтобы привыкший к темноте глаз различал более темные пятна на мутном фоне, но силуэты были неузнаваемы.

— При вспышке, — через некоторое время произнес Стив, — было видно, что мешает кораблю опуститься. Наша старая калоша наткнулась на здоровенную корягу! А ствол дерева, от которого корень отходит, прямо перед нами. В полете мы, должно быть, наткнулись на ветку на высоте около двухсот футов. Такие деревья мало где можно встретить. Повезло нам, ничего не скажешь.

— И все же это смахивает на колдовство! — упрямо проговорил Дэн. — Корень пятидесяти футов в диаметре, если не больше! Даже красное дерево и секвойя не бывают таких размеров!

— Мне казалось, что я видел несколько таких чудищ, — сказал Стив. — Здесь как будто не джунгли, но мелькнуло что-то вроде лианы — или лозы, обвивающей ствол. По-моему, около полутора футов в диаметре. Ты заметил листья? Почки на ветках и опавшую листву на земле?

— На земле было много листьев, — беспокойно ответил Дэн. — Огромные! Знаешь, на что это все похоже? Как будто глядишь в микроскоп. Может, тут сейчас осень?

— Вряд ли, — возразил Стив. — Мы вылетели из Лос-Анджелеса всего несколько часов тому назад, там было лето. А здесь я заметил пробивающиеся почки, и листва похожа на прошлогоднюю. Кажется, мы попали в весну. Я включу наружные микрофоны…

Стив повернул выключатель микрофонов, встроенных в обшивку корпуса для каких-то уже давно забытых целей. Послышались звуки внешнего мира, довольно странные, хотя и не совсем непривычные. Различались какие-то щелчки, неописуемые, если не считать их сходства с барабанным боем… И что-то наподобие кваканья лягушек, только более низкое, чем самый глубокий бас. Остальное же вполне могло быть пением ночных птиц. Хотя ночные птицы поют сопрано, а не контральто. Потом послышался шум механизма, довольно далеко. Звук напоминал невообразимое средство передвижения, которое космолетчики видели на месте предыдущей посадки «Растущего». Вот механический гул затих, последовала тишина, затем гул возобновился и смолк снова. Были и другие одиночные звуки, непривычные, но вызывающие тревожные ассоциации своими сочетаниями.

Стив и Дэн в темной кабине наблюдали и прислушивались к незнакомому миру. Ничего не оставалось делать, только дожидаться рассвета, надеясь, что он наступит не очень скоро.

Всего несколько часов тому назад они пролетали над Атлантикой, под необычным участком неба, где извивались и дрожали звезды. А сейчас можно было предполагать, что «Растущий» попал в космическое искажение и их забросило в неведомый уголок Вселенной. Но что конкретно произошло с ними и кораблем, до сих пор оставалось загадкой. Экипаж и пассажиры наблюдали предметы, которые выглядели совсем не по-земному, однако громадные деревья встречаются и на Земле, и даже исполинская машина вполне могла быть человеческим изобретением — ради рекорда для Книги Гиннесса, например. А великан… Ну, например, делают же монстров для киносъемок. Вдруг «Растущий» попал на съемочную площадку к каким-нибудь изобретательным японцам? Все-таки лучше очутиться в Японии, чем на другой планете. О чужих созвездиях, видневшихся одно время, пока небо не закрыли деревья или тучи, пилот и штурман старались не думать. Вдруг созвездия им померещились?

Дэн, храбрый Дэн, который не раз проявлял мужество в самых критических ситуациях, сейчас с дрожью вспоминал бородатое существо, выглядевшее точь-в-точь как человек, но ростом не менее шестидесяти или семидесяти футов. Японцы, конечно, умеют делать удивительные куклы, но… то была не кукла, нет! — Дэн снова повернулся к радиостанции и отчаянно перебрал все волны, которые используются в мире. И ничего не добился, кроме шипения, которое вскоре стихло.

Если это все-таки Земля, то почему не работают спутники и расхаживают люди гигантского роста? Этак и мозги можно вывихнуть, раздумывая над такими загадками.

Тут снова раздался гул мотора. Сначала он звучал слабо, потом громче, потом медленно затих.

Стив пробормотал что-то невнятное. Он как следует настроил микрофон, которым они в старые добрые времена не пользовались.

Раздались новые, более слабые звуки. И вдруг слияние всех микрозвуков неведомого темного мира стало узнаваемым! Какофония стала знакомой. Это был шум ночного города! Города с домами, машинами, открывающимися и закрывающимися дверями, людскими разговорами, шагами по пустынным тротуарам, гулом моторов грузовиков… Каждый город звучит по-своему, но эти звучания ни с чем нельзя спутать.

Стив сказал:

— Мы слышим город, над которым летели. Он где-то недалеко. Думаю, мы у окраины.

Дэн не ответил, он безнадежно сражался с радиочастотами. Отчаявшись, штурман отключил рацию и откинулся на спинку кресла.

— Знаешь, иногда я вслушиваюсь в эту бессмыслицу, и мне чудится чей-то смех, и я вижу вырезанную из дерева маску с лукавой гримасой… Впрочем, не будем об этом. Это наверняка мои личные галлюцинации, подсознание шалит. Всему должно быть научное объяснение, ведь так? — с горечью сказал он. — Во всяком случае, маловероятно, что я просто сплю. А может, я сошел с ума? Крыша едет, дом стоит, как говорят в Канзасе…

— Вряд ли мы вместе спятили ил и спим, — сказал Стив. — У нас ни на что нет вразумительного ответа. Одни только вопросы.

— Какие, например?

— Где мы, почему мы здесь? Вот именно, почему? Было ли человеком чудовище, которое мы видели? Я знаю, что его существование невозможно, но так ли это на самом деле?

— Во всей Солнечной системе не может быть такого города, как этот! — рассудительно сказал штурман. — Если даже есть жизнь на Марсе либо Юпитере, то не такая. И если мы еще в своем уме, то, значит, нас занесло далеко от Солнечной системы. Что будем делать завтра утром?

Помедлив, Стив ответил:

— Если этот монстр реален и принадлежит к человеческой расе, то мы наверняка видели его спортивный автомобиль. Итак, если он существует…..

— Продолжай!

— Тогда нам очень повезло, что он великан. Будь он наших с тобой размеров, «Растущий» показался бы ему таким же огромным, каким он кажется нам. Нормальный корабль можно принять всерьез. А игрушечный космолетик — он и есть игрушка. И еще. В лесистой местности, за городом, корабль нормальных размеров был бы мгновенно замечен. Я имею в виду, что если громадные размеры здесь норма, как то чудище, и его машина, и эти деревья, — тогда такие малявки, как мы, могут успешно прятаться от чужих глаз. Наверно, можно даже укрыть корабль — его под кипой листвы, например. Как тебе эта идея? Замаскируем «Растущий», а сами выйдем и разведаем, как тут обстоят дела…

Дэн долго не отвечал.

Наконец он уныло произнес:

— Значит, ты полагаешь, что нам придется вести жизнь партизан, разведчиков… С ребенком, двумя женщинами и одним трусом на борту. Знаешь, один пассажир похож на дерьмового слюнтяя и паникера. Это Бетти сказала.

— Так и сказала?

— Ну, она выразилась помягче.

— Этот тип боится за свою шкуру больше других. Я предпочел бы не брать его в команду, но что делать? Мы все-таки земляне и должны отстоять честь своей планеты, хотя раньше я бы сказал, что только сумасшедший может вообразить то, что мы видим.

— Поспи обязательно хоть немного, — приказал Стив. — Я разбужу. До утра надо восстановить.

— Лучше ты поспи, а я подежурю.

— Нет, мне точно не уснуть. Выпью еще кофе и велю Бетти, чтобы как-нибудь раздвинула кресла и уложила пассажиров поудобнее. Отныне пассажиры мужского пола должны помогать ей и слушаться, а не стонать и жаловаться. Даже тот, о ком ты говоришь. А завтра установим норму на отпуск продуктов. И, вероятно, придется подумать о пополнении запасов. Будем как-то осваиваться. Главное, что воздух планеты для нас подходит. Спи.

— Думаешь, я способен уснуть? — Но, откинув спинку кресла и свернувшись калачиком, здоровяк вдруг неожиданно заснул как младенец.

Стив невольно улыбнулся, слушая похрапывание друга. Он не раз восхищался тем, как Дэн осваивается в новой ситуации. Есть в нем какая-то детская беспечность, которая поразительно уживается в его характере со страхами и суевериями.

Он проверил, как устроились пассажиры, пожелал всем приятных сновидений. Взял галету и чашку кофе, сделал глоток. Он слышал, как штурман бормочет во сне, ворочается. Может быть, ему снится тот колдун, метис? Потом Дэн стал дышать ровнее, спокойнее.

Наступила тишина, нарушаемая только похрапыванием штурмана и звуками, которые добывали из внешнего мира включенные микрофоны.

Глава 4

В стареньком земном челноке (теперь-то Стив чувствовал, до чего он земной, родной, их верный корабль!) было так мирно, тихо, дремотно… Стив был уверен, что совершенно не хочет спать, но глаза вдруг начали закрываться, тело налилось свинцовой тяжестью. Он почувствовал, как огромна его усталость, и ботинки вдруг начали жать ноги, и врезался в живот ремень форменных брюк. Он расстегнулся, разулся, откинул спинку кресла. Ему пришло в голову, что он, да и большинство пассажиров, наверное, не имеет даже смены белья с собой. Хотя, это, конечно, не самое страшное, но все же… Все же трудно без зубной щетки, без душа, без атрибутов цивилизации, без пива, наконец, — без пива просто никак невозможно! А то от кофе уже в животе бурчит.

Сейчас бы хороших бифштексов побольше… сколько влезет на тарелку, а к ним гору жареной картошки, маринованных миног и две бутылки пива. Нет, лучше три. Да, размечтался… К черту, о еде лучше пока не думать.

Он хотел припомнить все с самого начала, как попали в искажение, как падали, падали в кромешную тьму… Он сосредоточился, и перед ним соткался из воспоминаний черный полог с пляшущими звездами, а потом раздвинулся театральным занавесом, и Стив увидел смуглое лицо, в котором черты темнокожего и черты североамериканского индейца слились, образовав физиономию неожиданную, непроницаемую и грозную: большие, чуть раскосые черные глаза; полные губы кривятся в сардонической усмешке; волнистые, цвета воронова крыла, волосы; уши довольно большие, заостренные, плотно прижатые, в одном — серьга. Метис засмеялся, блеснула золотая коронка на неровных зубах цвета слоновой кости… В бездонных зрачках плясали огоньки.

Стив мотнул головой и поспешно открыл глаза.

Ну вот, он уже проникся Дэновыми бреднями! Чего только не приснится!

Интересно, если он даже успел увидеть сон, сколько минут он спал? Или часов? Наверное, несколько минут, потому что за иллюминатором по-прежнему темно. Он потер глаза и устремил взгляд на толстое стекло. Нет, он не будет спать, тем более если грезится такое… «Переосмыслил» события, называется!

Если сталкиваешься с чем-то невероятным и на первый взгляд невозможным, то единственное правильное решение — отринуть слово «невозможное» и вести себя так, будто все реально и подчинено физическим законам. Иногда так и оказывается в конце концов.

Пилот невольно начал мыслить стереотипами. Например, тот автомобиль. Он создан не человеческим существом, но выглядит очень похоже на земную вещь. И великан был вполне человекоподобным, когда пытался что-то найти при свете своего фонаря, который горел, как спичка… Дойдя до этой аналогии, Стив напрягся. Это действительно была спичка!

А потом эти городские улицы… Судя по освещению, они пересекались друг с другом под прямым углом, образуя кварталы; иногда встречались извилистые линии — улочки и переулки. Никаких сомнений, они созданы обитающими здесь гуманоидами. Но кто захватил в плен корабль? И захвачен ли он? Допустимо ли, что все то время, которое «Растущий» с точки зрения экипажа и пассажиров пребывал в полной неподвижности, корабль на самом деле переносился на огромное расстояние от Земли? Что, если челнок находится сейчас под наблюдением, под незримым стеклянным колпаком? Или им удалось проникнуть на чужую планету незамеченными?

Стив всегда раньше предполагал, что инопланетяне похожи на спрутов или двуногих зеленых тараканчиков с рожками-антеннами, — словом, они должны очень отличаться от землян. Однако колоссальная фигура, которая при свете спички пыталась разглядеть в темноте «Растущий», была человеком.

Но чтобы млекопитающее достигло такого роста… Гигант был по крайней мере раз в десять выше Стива. Тогда и мышцы его должны быть в десять раз толще в диаметре, то есть он во сто раз сильнее Стива. Но мышцы в десять раз длиннее мышц Стива весят в тысячу раз больше. Если бы сам Стив, которого за глаза иногда называли «толстяк», весил не жалкие девяносто восемь килограмм, а три четверти тонны, то он не смог бы ни ходить, ни стоять.

Пилот чувствовал, что его мысли путаются. Он, должно быть, действительно сошел с ума и бредит. Но другие?! Пассажиры и Бетти видели то же самое, кроме громадного человекоподобного существа и автомобиля. Дэн видел все, что видел Стив. Не бывает же общих галлюцинаций. Видения каждого человека неповторимы.

Стив глубоко вздохнул. Конечно же, это не бред. Может, попробовать вступить с гигантами в переговоры? Но интуиция подсказывала, что не стоит торопиться. Подождем, осмотримся… Стив прислушался к тихому, ровному дыханию Дэна.

Извне долгое время доносилось неясное бормотание, передаваемое наружными микрофонами. То и дело раздавались гудки машин, они проезжали мимо, не приближаясь к космолету землян. Это могли быть случайные автомобили, например такси, которые так часто нарушают тишину в ночных городах. Но то, что Стив принял голоса ночных насекомых, было совершенно не похоже на звуки их земных сородичей.

В динамиках раздалось шебуршание. Снаружи в темноте что-то двигалось. Шевеление, тишина, снова шорох… Стив напряг зрение. Тут он понял, что темнота начала понемногу рассеиваться. Местами, едва заметно, небо светлело. Там, где раньше был глубокий мрак, теперь появились серовато-перламутровые линии. Стив смог различить огромный предмет, который не давал кораблю опуститься в горизонтальное положение. Конечно же, то было дерево, но Стив все же не мог поверить в увиденное. Серый фон еще немного посветлел. Звуки движения снаружи смолкли, но вскоре возобновились. Быстро наступал рассвет.

Движущееся существо приблизилось. Это было животное, очень мохнатое, настоящее облако из серой шерсти. Оно двигалось размеренными, непривычными глазу землянина изящными шагами. Под ногами трещали сухие листья.

Животное было уже в нескольких ярдах от «Растущего». По всей видимости, его корабль заинтересовал. Круглая голова с широко открытыми глазами приблизились к окну кабины. Чудовище пыталось заглянуть внутрь. Зрачки были не круглые, а скорее щелочки. Стив сжал кулаки. Он видел это своими глазами, и все равно не мог поверить. Разум просто отказывается воспринимать!

Животное фыркнуло так, что челнок покачнулся, словно игрушечный, и удалилось. Это была кошка! Совершенно обычная кошка. Стив видел, как она подрагивала пушистым хвостом, его кончик вилял в такт шагам. Без всякого сомнения, это было обычное, возможно, игривое и ласковое домашнее животное. Похоже на полуперса. Пролуперс размером с африканского слона, с клыками словно небольшие острые бивни. Да…

— Что это было, старина? — спросили Дэн, протирая глаза. Он проснулся, когда «Растущий» качнуло.

— Милая киска приходила поздороваться. Ты как относишься к кошкам?

— Если б знал, захватил бы с собой «киттикэта» — все еще сонно пробормотал штурман. — А вообще, я многое захватил бы с собой, если б знал. Слушай, Стив, мне ведь снилась бабушка, точь-в-точь такая, какой она была двадцать лет назад. Пусть Господь заботится о ней там, где она сейчас, бедная. Она готовила медовый торт, она всегда стряпала какую-нибудь вкуснятину… Во сне я хотел подойти к ней, но она погрозила пальцем, словно хотела предостеречь. Она вроде сказала: «Не подходи, обожжешься здесь», вроде так. А я, знаешь, собирался ей помочь, но послушался и не пошел. Что ты думаешь по этому поводу, а, Стив?

— Я думаю, хорошо, что она не стала тебя звать. Этот сон к лучшему. Но она волнуется за тебя на небесах.

— Может, она сможет отогнать злые чары, если тут все-таки колдовство замешано. Ну, раз ее душа отыскала нас, значит, и Бог нас видит, хоть мы и далеко от Земли. И мы можем верить на него уповать.

— Лучше всего уповать на собственные силы. Но заступничество высших сил тоже не помешает.

— Хорошо бы они за нас заступились, — суеверный Дэн сотворил крестное знамение. — Э-э, слушай, ты включил обогреватели? Бр-р, как тут холодно.

— Все включено. Это тебе после сна холодно.

— Надо бы умыться. А то рыженькая Бетти увидит меня с опухшей рожей… в таком непижонском виде.

— Она разве рыженькая?

— Может, и каштановая. Но я ее так дразню.

— А та пассажирка, которая рыжая, тебе действительно приглянулась?

— Да что ты. Я ее даже и не разглядывал. Дарю ее тебе, если к ней не успел подкатиться очкарик. Но тот трусишка не в счет. Хотя… если он попросит Бетти об утешении, ему не поздоровится. Слушай, там на листьях полно росы, — прервал Дэн свою болтовню. — Пойду-ка и правда сполоснусь… Пора приводить себя в порядок.

— Думаю, нам необходимо замаскировать корабль листьями.

— Попробуем. Черт возьми! Только бы рядом не было чего-нибудь вроде площадки для гольфа.

— Почему для гольфа?

— Да так… Киску я все-таки боюсь меньше, чем вчерашнего великана.

…Через два часа уже совсем наступил день — быстро как в тропиках. Из пассажиров первым проснулся мужчина в очках, Уилсон. Остальные еще крепко спали, и Стив даже порадовался этому обстоятельству. Уилсону, Дэну и Бетти он поручил закрыть корабль листвой, а сам решил пройтись вокруг корабля — изучить местность.

Он вышел на разведку осторожно, как в джунглях. Идти было нелегко, приходилось продираться сквозь заросли высоченной зеленой молодой травы, которую земляне вчера приняли за деревья, и огибать гигантские палые листья либо перелезать через них.

Вскоре рабочий комбинезон Стива, который он, по счастью, всегда возил с собой, хоть и не надевал в полете, весь вымок от росы. Но солнце начало припекать так, что от комбинезона пошел парок. Вокруг были только трава, листья, изредка громадные бугры и холмики из коричневых корней.

Через еще некоторое время Стив чуть не вскрикнул от радости, и сердце быстрее забилось в груди. Он увидел дом обычных, человеческих размеров!

Пилот бросился к домику. Какой он красивый, нарядный, с полоской по фасаду, словно пирожное с кремом. Пирожное? Стиву, Бог знает почему, вспомнился сон Дэна о бабушке, готовящей торт, и он сбавил шаг… Дом был такой яркий… Слишком яркий.

Стив задумался, разглядывая строение. На первый взгляд в его архитектуре не было ничего необычного, но его можно было назвать оригинальным. Крыша остроконечная, дверь нормальных размеров, обычные окна, вполне нормальные для такого коттеджа. Коттедж выглядел очень забавно, скорее как игрушечный. Он был ярко раскрашен, причем не очень умелой рукой, дымоходная труба была ярче остальных частей домика. Из трубы не шел дым, на окнах не было ставен. Кроме того, окна не были застеклены. Вместо стекла оконные проемы имели решетки из железных прутьев полудюймовой толщины. Но домик выглядел довольно привлекательным и заманчивым, именно потому что походил скорее на игрушку.

Стив не спускал глаз с необычного строения. Он почти — почти! — уже сделал шаг по направлению к домику. Но тут окончательно понял то, что объяснило всю странность, игрушечность и завлекательность коттеджа. Стив похолодел. То был не дом для жилья. Им можно было только любоваться, в него можно было войти. Но это было обманом, забавным трюком. Из трубы не шел дым — ладно, не главное, просто есть вещи, созданные для того, чтобы пользоваться, а есть сувениры, игрушки. И так странно, что дверь полупритворена, словно ТАМ ждут. Но, если приглядеться, сколько мелких деталей отсутствует!

Нет замка в двери, нет почтового ящика. Нет какой-то ухоженности, обжитости самого пространства. Ведь даже палатка, поставленная в лесу, и то более обжитой начинает выглядеть через какой-то час. К ней и тропинка ведет, и рядом белье сушится, либо след от костра, ведерко для воды стоит, а здесь… Здесь… вон, неподалеку, виднеется огромный след! Часть следа пришлась на листья, но часть оставила широкую яму, вмятину в земле. След шириной почти с домик! Стив сжал кулаки. Со злостью осматривая коттедж-игрушку, он понимал, что ситуация была хуже, чем самый кошмарный сон. Наконец, так и не приблизившись к домику, Стив направился обратно к кораблю.

У него был компас. Ведь любая планета имеет полюса. Он был уверен, что не заблудится. Поэтому, уже почти дойдя до «Растущего» и даже услышав вдалеке голос Дэна, отдающего какие-то распоряжения, он решил сделать крюк, чтобы проверить, нет ли еще вокруг корабля таких же «игрушечек».

Однако домика ему больше не встретилось. Но он влип в другую историю. А именно: карабкаясь на встреченный им пень, чтобы иметь хоть минимальную возможность оглядеть местность с возвышения, Стив шестым чувством ощутил опасность. За ним следили! Стив повернулся и застыл от ужаса. Сперва ему показалось, что он видит пучеглазого динозавра, но он уже начинал привыкать к обстановке, ориентироваться, и сообразил, что перед ним крупная древесная лягушка.

Она была коричневатой, с пятнышками, с каким-то рогом на уродливой голове. Возможно, она даже на планете гигантов считалась немаленькой, а уж Стиву-то она показалась просто чудовищем, так как была размерами, может, чуть меньше, чем он сам. Лягушка же явно приняла Стива за подозрительно большого жука, уж больно неодобрительно, оценивающе она смотрела, и в глазах ее ровным счетом ничего не отражалось. Стив прикидывал, что делать. Он понятия не имел — кажется он лягушке аппетитным или нет? Но опасным он наверняка не казался, и это было обидно. Хуже ежа он, что ли… Елы-палы, сволочь эта жабина, тварюга подлая… что у нее на уме? Лягушки обычно ловят прыгающую и летающую добычу. Ведь именно, карабкаясь на пень, он привлек ее внимание. Значит, прятаться от нее на пне бесполезно.

Он медленно сполз с бугристой коры, сделал несколько шагов и, решившись, нырнул под тяжелый выгнутый лист, как под навес. Через некоторое время он услышал грузные шлепки и вздохи, словно мотор катера работал с перерывами. Как же ей раньше удалось подкрасться незамеченной? Или она давно здесь сидела, а это он умудрился ее не заметить? Шлепки становились все тише, и пилот вдруг понял, что лягушка направляется к кораблю. Она же всех перепугает там! А вдруг собьет с ног… Стив бросился за лягушкой. Теперь он проклинал себя за трусость — он же взрослый человек, он все-таки больше этой твари, да она никогда бы не посмела на него напасть, ведь лягушки не нападают ни на ящериц, ни на мышей, а он-то ростом никак не меньше ящерицы. Он просто перетрусил от ее вида! Проклятое подсознание! Он с детства боялся лягушек, боялся взять их в руки… И вот теперь…

Теперь он бежал за ней, кричал и размахивал руками, пытаясь отвлечь ее. Он не помнил, что кричал… Он задыхался во время бега, пот заливал глаза, в животе что-то ухало, в глазах темнело, но Стив ничего не замечал. Он подобрал по дороге какую-то палку, которая удобно легла в руку, кусочек сухой ветки, прут, и так, с этим прутом, выбежал на поляну к «Растущему».

Там он застыл на мгновение, оценивая увиденное. В углу поляны, возле корня, стоял, уже полуприкрытый листьями, «Растущий», а неподалеку сидела лягушка, расставив свои широкие лапы. Пассажиры в ужасе жались к кораблю, а Дэн, обхватив могучими руками Бэрри, удерживал и пытался заслонить его от чудовища. Мальчик же рвался к Шустрику, заливающемуся грозным бесстрашным лаем. Щенок крутился возле самой лягушки. Та смотрела по-прежнему недоумевающими, ничего не выражающими глазами, но собачка была безусловно более похожа на жука, чем встреченный чуть раннее ею Стив.

Тут Стив и подскочил к ней! Он стал гнать ее, как скотину, прутом, он толкал ее рукой и бил кулаком по скользкой и твердой коже-панцирю. Он гнал ее от пассажиров, от корабля. Дэн издал одобрительный клич и, поручив мальчика заботам Бетти, бросился к Стиву на помощь. Лягушка в конце концов оценила ситуацию, она подобралась, прыгнула, сбив задней лапой Дэна с ног, и вскоре исчезла из виду. Никому вреда она не успела причинить, только Дэн получил пару синяков.

— Это лягушкодинозавр, как храбро вы его стукнули, капитан! — в восторге кричал Бэрри. — Я никогда таких не видел! Здорово!

— Я когда-то боялся лягушек, — признался Стив.

— Ну, сейчас-то по вам того не скажешь. Скажите, капитан, а о наших приключениях будут снимать фильм? — надменно поинтересовалась девица в оранжевом.

Сегодня она уже не была так тщательно накрашена, но старалась по-прежнему делать вид, что ей все нипочем. В ушах ее были наушники плеера, так что вообще непонятно было, как она умудряется и слушать музыку и разговаривать одновременно. Но она тоже теперь называла Стива капитаном. Итак, они все на него надеются. И уверены, что он, как Бог, все может. Тяжесть ответственности нахлынула на Стива. Капитан-лилипут, сумевший прогнать лягушку. Великий Стив, Стив Большой Живот и Могучая Рука… Совершил подвиг, ничего не скажешь…

— Мы сделали глупость, старина, — сообщил неожиданно Дэн, вглядываясь вдаль, где безвозвратно исчезла лягушка.

Стив сразу понял, к чему клонит штурман.

— Да, надо было держать наготове оружие. Сколько мяса ускакало! — согласился пилот.

— Мой щенок напугал ее, он ее, наверное, даже укусил! — хвастался Бэрри.

— Тогда он-то добыл свой шашлык, — уныло констатировал Дэн. — Слушай, капитан, мне надо было дать ей в глаз, тогда бы она и рухнула. Эх, дубинки у меня нет хорошей!

— А это точно была лягушка, сэр? Не динозавр! Обычная лягушка? Увы, я забыл фотоаппарат. Но я ее зарисую, — пообещал мальчик.

— Я не буду есть лягушку! — возмутилась девушка

— Вы не кушаете французскую пищу, мадемуазель? — поинтересовался Дэн.

— Я просто… Просто мне жаль ее. Это же уникальный экземпляр. Никакая не лягушка, действительно настоящий динозавр. Вдруг она и так вымирает?

— Черт возьми, я этого не заметил! — сказал Дэн, потирая ушибленную ногу.

— Если вернетесь на Землю, можете пожаловаться в общество охраны животных, — пробурчал Стив.

— Если вернемся на Землю… — девушка вдруг побледнела, что было видно даже под слоем тональной пудры, но сдержалась, чтобы не заплакать и не вскрикнуть, демонстративно вставила новую кассету в плеер и исчезла в корабле.

Стив услышал чей-то стон. Пассажир по имени Фицхук, видимо, не успевший даже умыться росой, как остальные, сидел на корточках возле корабля и стонал. Потом он бросился обратно в корабль.

— С ним совсем плохо, — сказала Бетти. — И он…

— …Не хочет помогать или хотя бы держать себя в руках, — сквозь зубы процедил Дэн. — Кстати, здесь рядом озерцо (лужа, вероятно, но чистая). Мы с Уилсоном натаскали воды про запас, ну, конечно, будем ее кипятить как следует. Бетти в чайник пыталась росу собирать, но это дольше.

— Да, озерцо я тоже видел, — сказал Стив, покосившись на свои мокрые ботинки. — Чуть не упал в него, когда за лягухой гнался.

— Ты так грозно орал, это был класс, капитан! — ухмыльнувшись, вспомнил Дэн.

— Но вы больше никуда не отходите от корабля. Это приказ, — заявил Стив. — Бетти, у нас остались еще продукты или придется что-то придумывать?

— Кофе на исходе, но черной икры еще осталось три баночки, немного хлеба и еще НЗ — галеты, консервы.

— Хорошо. Позавтракаем, а потом придется добывать провизию. НЗ нельзя уничтожать полностью, мало ли какие передряги впереди. Жаль, мы попали в раннюю весну — значит, ни съедобных грибов, ни земляники мы не найдем.

— Представляю, какие здесь земляничины! — воскликнул мальчик.

— Но у нашего друга Фицхука от земляники наверняка случился бы диатез. Он ведет себя как маленький, — неодобрительно заметил Дэн.

— Увы, мы все здесь маленькие. Даже слишком маленькие, — вздохнул Стив. И знаешь, я ведь тоже трусил. Я испугался той твари, хотя мне, толстяку, она ничего бы не сделала. Она могла меня принять за своего сородича в этом зеленом комбинезоне, — и только.

— Может, она решила, что ты — самец и пытаешься с нею заигрывать, а может, это был он, лягух, и принял тебя за самочку, — развеселился Дэн.

— Прошу никого не отходить от корабля, даже к озерцу. Это приказ! — внушительно заявил Стив.

Затем он попросил их всех подняться на борт корабля и помочь Бетти приготовить завтрак. Сам же на минутку помедлил, осматривая маскировку, сделанную Дэном, Бетти и пассажиром в очках.

«Растущий» только недавно вылетел из Лос-Анджелеса, оставив позади всю человеческую цивилизацию. Теперь он стоял, прикрытый от постороннего взгляда огромными полотнищами опавших листьев. Листья были настолько огромными, что корпус судна не мог выдержать больше десятка таких листов… Каждый лист был длиной пять или шесть футов. Стив пошарил в кармане. Он извлек все содержимое — зажигалку, несколько монет и перочинный ножик. Он начал внимательно рассматривать острие. В корабле был только один предмет, являющийся более грозным оружием, чем перочинный нож. А пассажирам «Растущего» сейчас могут понадобиться орудия защиты.

Стараясь представить себе, что таил крошечный игрушечный домик, Стив вспоминал, чем был снабжен суборбитальный корабль на случай опасности. Чепуха! На планете Гигантов для надежной самозащиты «Растущему» нужны хотя бы межконтинентальные баллистические ракеты с атомными боеголовками… Да только вот сколько именно?

Глава 5

После завтрака, прежде чем выпустить пассажиров из салона наружу, Стив рассказал им все, что выяснил за последнее время сам. Честно признался, что не имеет представления о местоположении корабля. Но где бы он ни очутился, здесь есть обитатели. И они — великаны, верится в это или нет. У них своя цивилизация, города, средства передвижения. И здешние громадные предметы имели значительное сходство с теми нормальными вещами, которые земляне привыкли видеть у себя на родине.

Сначала надо дождаться, когда зарядятся аккумуляторы «Растущего», и только потом можно отрядить экспедицию, чтобы разведать побольше о загадочном мире. Поэтому первоочередная задача — оставаться незамеченными, пока не наберется необходимый запас энергии. По крайней мере, тогда у них будет шанс спастись бегством. Очень уж возможности у них с гигантами неравные…

Утренние часы летели быстро. Уилсон — моложавый мужчина в очках — попросил разрешения проверить, в порядке ли зеркало телескопа, которое он вез в обсерваторию своего университета. Он волновался, что многочисленные маневры и две посадки корабля могли повредить зеркало. Дэн пошел ему навстречу. Уникальное стекло, очень толстое и содержащее уйму перламутровых бликов в своей глубине, оказалось в целости и сохранности.

Девушка с изысканным макияжем выглянула из иллюминатора и попросила достать ее багаж. Не было ничего удивительного в том, что ее одежда плохо подходила к здешним условиям. Бетти достала чемодан из багажного отделения под кабиной пилотов. Девушка, которую звали Валерия Скот, галантно поблагодарила.

Уилсон не мог нарадоваться, глядя на свое драгоценное зеркало. Другой взрослый пассажир — Фицхук — просто сидел в своем кресле и разглядывал необычные окрестности через иллюминатор. Только один раз он пересел, чтобы поменять угол зрения, в надежде, что новая картина будет менее устрашающей.

Бэрри не выпускал из рук свою собачку. Это маленькое жизнерадостное существо по всякому поводу и без повода энергично виляло хвостом.

Когда Стив взошел на корабль, мальчик виновато сказал:

— Шустрик волнуется, сэр. Можно вывести его на прогулку?

Стив постарался отключится от серьезных проблем.

— Только если у тебя есть поводок, — ответил он. — Лучше его не отпускать, а то увидит другую лягушку или кузнечика и может залаять. Утро уже не раннее, и поблизости могут оказаться великаны. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то из них обратил внимание на необычные звуки? Ты должен следить, чтобы он молчал. Если что-то случится, сразу беги на корабль. И не уходи далеко — будь на виду. Смотри, чтобы Шустрик не подал голос. Это очень важно!

— Есть, капитан, будет сделано! — пообещал Бэрри и добавил: — Как интересно, сэр. Как в книжке про Робинзона Крузо. Но…

— Да?

— Но больше все-таки похоже на путешествия Гулливера. Правда? Это вроде страны Бробдингнегов?

— Может быть, — согласился Стив. — Но, увы, мы здесь лилипуты…

Бэрри усмехнулся:

— Сэр, вам нужно читать фантастику, берите с меня пример. Я буду смотреть за Шустриком. Он не убежит и не будет лаять.

Стив кивнул и пошел в кабину. Он вспомнил, что там припрятана кобура с пистолетом. Бывали случаи угонов, когда кто-нибудь из пассажиров требовал незапланированной посадки или изменения маршрута. Поэтому Стив возил с собой оружие, но ему никогда не приходилось им пользоваться. Вдруг пистолета уже и нет на месте?

Но он нашелся. Запах ружейного масла вызывал грозные предчувствия.

Стив оглянулся на пассажирский салон. Фицхук не внушал ему доверия. Не попробует ли он устроить бунт на корабле? Просто из трусости… Потребует немедленного взлета — и все тут… Потом это увлечение Дэна. Он все более откровенно ухаживает за Бетти, а у той неизвестно что на уме. Она хихикает с Уилсоном. Ей что, понравился астроном или она хочет возбудить ревность темнокожего красавца? Ведь Дэн сложен как бог, а Уилсон лысоват и худосочен, мускулы не накачал. Однако у женщин свои понятия о красоте. Не хватало еще сцен ревности! Не вовремя все это, ох, не вовремя. Видимо, при стрессе повышается сексуальность: от Бетти, да и от Валерии прямо токи исходят.

Мальчика жалко — попал в серьезную переделку, зря Стив не отказался брать его в полет без взрослых. Но кто ж знал…

Стив слышал, как Бэрри спускался по трапу, при этом раздавался и стук коготков Шустрика, которому не терпелось на волю.

Итак, чем капитан может защитить пассажиров? Стив хладнокровно осмотрел пистолет. Для обитателей здешних мест это оружие так же опасно, как швейная игла. Пожав плечами, Стив сунул пистолет в карман.

Выйдя наружу, он застал Дэна, Бетти и Уилсона за перетаскиванием тяжелых листьев, которыми они накрывали корпус «Растущего». В свете ярких лучей полуденного солнца, которое проникало в щели маскировки и яркими бликами плясало на стальной обшивке, корабль казался укрытым еще хуже, чем утром. Стив присоединился к работающим.

Листьями можно было бы закрыть всю обшивку, чтобы не сверкала, но корабль все равно выдаст себя своей неестественно правильной формой. Поэтому Стив старался придать сооружению как можно больше асимметрии. Он также подумал, что, перенося листья, он и его товарищи оголяют территорию вокруг корабля. Кроме того, если сила ветра соответствует размерам местных обитателей, то достаточно будет легкого дуновения, чтобы сорвать с корабля всю маскировку. Значит, надо как-то прикрепить листья к корню веревками… Из травы, что ли, наделать канатов? Сплести что-то вроде гнезда…

Утонченное создание по имени Валерия появилось в проеме над трапом. Она переоделась в дорогой лиловый спортивный костюм. Успела соорудить новую прическу, красиво уложив волосы и, похоже, обрызгав их лаком, — они ярко блестели, как на рекламе шампуня.

— Помочь вам? — вежливо предложила она, хлопая накрашенными ресницами и рассматривая оранжевый лак на ногтях.

Стив кивнул:

— Конечно.

Он не заметил, что унылым тоном выдал свои печальные мысли.

Валерия лучезарно улыбнулась Дэну, который подал ей руку, заметив, что она запнулась, спускаясь по трапу.

— Дэн! — моментально окликнула Бетти. — Ты… ты не поможешь найти мою брошь? Куда-то задевалась, пока я возилась с этими листьями.

Бетти демонстративно оглядывалась и пыталась даже приподнять тяжелый лист, под которым якобы могла лежать пропажа.

— Давайте я помогу! — сорвался с места Уилсон.

— Да вы не найдете, — чуть не плача, сказала Бетти. — Вы ведь близорукий, а брошка маленькая, — уточнила она.

Уилсон глянул на нее и, пожав плечами, отошел. Издалека он хмуро наблюдал, как Дэн с Бетти ищут брошь, а когда парочка вдруг скрылась в зарослях высоченной травы, отвернулся. Стив, в отличие от Уилсона, решил-таки сыграть роль полиции нравов. Он понимал, что Бетти и Дэну сейчас не до осторожности, они ощущают себя на облаках, а не на земле великанов, но им не следовало забывать о лягушкодинозаврах и прочих опасностях здешних мест. Он, специально не прячась, бормоча под нос какие-то пункты инструкции для космических пилотов, пошел вслед за своими подчиненными.

Ну, конечно же, они стояли обнявшись. Вероятно, Дэн собственноручно прикреплял брошку на блузку стюардессы и немного увлекся, изучая восхитительные формы под шелковой материей…

— Штурман! — негромко окликнул Стив. — Вы должны подавать пассажирам пример выдержки и дисциплины… Хотя бы днем. Вы тоже, Бетти.

«Если бы Мадлен узнала!» — думал он, возвращаясь на полянку и вспоминая свою жену. Мадлен все ревновала мужа к этой девочке-стюардессе. Поэтому у нее время от времени возникала идея познакомить Бетти с каким-нибудь родственником своей подруги, молодым человеком. Что ж, как и предполагала Мадлен, Бетти в конце концов оказалась соблазнительницей. Но она выбрала себе другой объект. Жалел ли об этом Стив? Нет, естественно, но он все же немного завидовал штурману.

Дэн и Бетти вернулись к «Растущему» вслед за капитаном. Бетти порозовела от смущения и прятала глаза, но улыбка ее стала счастливой и нежной.

Вскоре возле корабля под руководством Стива закипела работа. Пассажиры и экипаж переносили листья на полянку и распределяли так, чтобы место вокруг корабля не казалось обнаженным. Одна Валерия вздыхала и разглядывала запачканные руки, да Фицхук не решался выйти наружу.

— Я устала! — манерным голоском вскоре призналась Валерия, встретив укоризненный взгляд Стива.

— Вы и часа не работали!

— Но это не женское дело! — закусив губу возразила девушка.

— Что ж, в следующий раз будете готовить завтрак и ужин вместо Бетти. Я решил, что теперь не только стюардесса, но и пассажиры должны работать. Но если вы действительно очень устали, можете немного отдохнуть.

— Я на минутку отойду к озеру, — беспечно предупредила девушка. — Мне нужно умыться и привести себя в порядок. Я сейчас вернусь.

— Только не заходите далеко!

Валерия кивнула и быстро отошла от корабля.

Бэрри держал своего Шустрика на поводке, щенок рвался на свободу, как это обычно делают на улице его юные соплеменники.

Валерия вернулась, и Шустрик мгновенно принялся обнюхивать ее. Здесь столько новых, необычных запахов, а собаки все воспринимают не глазами, а носом. Пахло весной. Все инстинкты Шустрика, направленные на удовлетворение собственного любопытства, заставляли его напряженно нюхать то, что человек предпочел бы разглядывать…

Потом Бэрри с собачкой и Валерия исчезли из поля зрения, но Стиву и в голову не пришло, что они могут уйти далеко. Он их предупредил и все объяснил. Девушка достаточно взрослая, чтобы понимать. Кроме того, он битый час рассказывал о местных опасностях. Конечно, Бэрри со своим щенком будет очень осторожен.

Если быть откровенным с самим собой, Стив потерял бдительность — сказалась бессонная ночь. Таская листья, он ловил себя на том, что мысли путаются, глаза слипаются. Листья были огромными, и Стив ломал некоторые из них, чтобы закрыть щели в маскировочном покрове.

— Кэп, тебе бы вздремнуть! — спохватился Дэн. — Иди в кабину! Хватит вкалывать, старик, ты не железный.

— Да, пожалуй, прилягу! — пробормотал пилот. Он сел на землю, спрятал лицо в ладони, но вдруг резко встал.

Он подумал о том, что Дэн, Бетти и Уилсон тоже устали. Зато не хотел работать мужчина, значившийся в списке под фамилией Фицхук.

До смерти испуганный пассажир остался в салоне. «Мог бы и помочь», — зло подумал Стив, наблюдая, как Бетти сгибается под тяжестью очередного листа.

Он поднялся по трапу, вошел в салон и направился прямиком к Фицхуку. Тот встрепенулся:

— Что случилось?

— Просто мне пришло в голову, — грозно ответил Стив, — что вы должны выйти и помочь нам.

— Но я… я пассажир, — залепетал Фицхук. — Это ваша обязанность, а не моя.

Стив схватил его за ворот пальто и тащил по проходу между рядами кресел, отпустив несчастного только на первой ступеньке трапа.

— Спускайтесь, а то я помогу!

Фицхук покорно поплелся вниз. Оказавшись на твердой земле, он начал испуганно озираться на громадные деревья и кусты, за которыми могла скрываться Бог знает какая опасность.

— Собирайте листья, — скомандовал Стив, — и укрывайте ими поляну вокруг космолета. Замаскируйте люк, через который мы вышли.

Фицхук задрожал. Но высоченному Дэну стоило только со зловещей миной на лице сделать шаг в его сторону, как он побледнел и принялся за работу… Сидя в салоне, он почему-то чувствовал себя в безопасности, будто стекло иллюминатора могло защитить его от чудовищ внешнего мира.

Бетти с обидой сказала:

— Эта девочка, Валерия, тоже могла бы помочь!

Стив кивнул. Но не время было восстановлять справедливость в распределении работы. Такую роскошь, как справедливость, можно себе позволить только в безопасности. А здесь с нею придется повременить.

Когда маскировка была почти готова, «Растущий» стал окончательно похожим на кипу листьев, которую вполне мог создать местный ветерок.

— А где девушка и Бэрри? — спохватилась Бетти. — Их что-то давно не видно. Будет очень плохо, если они заблудились!

Стив недоуменно посмотрел на стюардессу. Он так и не успел прилечь, голова его была забита серьезными проблемами; и он потерял счет времени и не мог бы сказать, сколько минут назад ушли Валерия и мальчик. Он сердито огляделся. Прислушался. Уловил шелест. Слабый всплеск. Потом все затихло. Тут Бэрри вышел из-за гигантского ствола, неся Шустрика в руках. У мальчика язык заплетался от волнения:

— Мы видели… домик! Крошечный домик! И она… вошла!

Стив не сдержал стона.

Бэрри снова сбивчиво заговорил:

— И не может выйти!

Стив резко скомандовал:

— Все на борт! Оставаться на местах, что бы ни случилось!

И бросился бежать. Пистолет в кармане больно бил по бедру. Он помнил, где этот дом. Он рассказал о нем другим в очень осторожных выражениях, чтобы не возбудить надежд и любопытства, упомянул вскользь, что может встретиться нечто похожее на дом, но это весьма опасная и жестокая штука, как мираж в пустыне. На самом деле могла быть только одна причина существования такого домика — и она, конечно, неутешительна. Здесь знали о существовании людей! И домик…

Стив пробирался сквозь низкую поросль, ветки кустов были около фута в диаметре. Один раз он упал, наступив на лист, прикрывавший яму. Вскочив на ноги, он снова принялся бежать. Задыхаясь, он наконец остановился перед загадочным строением, из окна которого выглядывала Валерия. Ее лицо за решеткой окна было пугающе бледным и искаженным. От притворного спокойствия не осталось и следа. Стив подошел к окну.

— Я не могу выйти! — бормотала девушка. — Здесь защелка! Я не могу ее сдвинуть!

— Где? — кратко спросил Стив.

Валерия отодвинулась и показала трясущейся рукой на дверь. Когда Стив был возле дома, он заметил, что дверь отворена, теперь она была закрыта. Стив попытался заглянуть внутрь через решетку. Комната без мебели и ковра. На той стороне закрытой двери видны две грубо сделанные петли. Они крепились к двери и стене гвоздями размером с железнодорожные клинья. Пружина на двери должна была плотно захлопывать ее, когда жертва попадала внутрь. Была и приманка — еда. Это хитроумная ловушка на любопытных человеческих существ ростом с обитателей земного космолета…

Решетка на окне из прутьев такой толщины, что о взломе не стоит и думать. Стены выпилены из толстенной доски, в них прорезаны дверные и оконные проемы. Между годовыми кольцами, обнаженными пилой, были промежутки, по крайней мере, в один дюйм. Дымоходная труба — бутафорская, изготовленная из полена, подобранного по форме и размеру к скату крыши. Труба очень походила на настоящую.

Если бы не пружина и решетки, сооружение можно было бы принять за игрушечный домик, сделанный и раскрашенный каким-нибудь великаном для своего гигантского ребенка. Но эта избушка находилась здесь для совершенно других целей, о которых было страшно даже подумать. Неужели это западня для землян, заблудившихся в стране великанов?

Возможно, домик должен напоминать им о земле, ее аккуратных и необычных для этих мест жилищах, возбуждать любопытство и давать надежду пришельцам в этом угрюмом мире. И Валерия попалась.

— Почему вы не послушались меня? — с упреком спросил Стив.

— Наушники, — ответила девушка. — Я не все слышала. А потом, уже здесь… Бэрри крикнул мне, но было слишком поздно.

«Надо было сорвать с нее наушники! Поступить так же грубо, как с Фицхуком. Тогда был бы толк! Капитана должны бояться, хоть немного. Иначе не избежать анархии и несчастий», — в очередной раз подумал Стив.

С корабля на помощь Стиву бежал Дэн, за которым беспомощно семенил Бэрри, подсказывая направление. Наконец Дэн увидел Стива, голыми руками отчаянно пытающегося взломать дом-капкан.

Дэн застыл на месте, слушая сбивчивый рассказ Валерии. От ее высокомерия не осталось и следа, теперь она была просто испуганной девочкой.

У Стива возникла надежда. Ему показалось, что древесина треснула под его ударами. Не такие уж мы лилипуты!

— Надо отломать ветку, — задыхаясь, сказал он, — и взломать дверь, окно или что-нибудь другое! Давай!

Ни слова не говоря, Дэн принялся помогать Стиву, который сразу же набросился на огромную ветку ближайшего куста. Нужна была не сухая ломкая палка, которой Стив пытался поколотить лягушку-динозавра, а крепкий рычаг. Но даже вес двух взрослых мужчин и их совместные усилия не могли переломить упругое дерево. Растение бросало вызов землянам. Бэрри, спотыкаясь, пробирался к решетчатому окну.

— Я привел их, я очень торопился! Не бойтесь, они освободят вас! — захлебываясь от волнения и спешки, бормотал он.

Шустрик возбужденно визжал. Стив грозно приказал мальчику:

— Успокой его!

Напрягая мускулы в последнем отчаянном усилии, пилот гнул ветку, которая никак не желала служить инопланетным пришельцам.

Бэрри пытался объяснить:

— Он что-то слышит, сэр! Он хочет предупредить…

Но предупреждать было поздно. Дэн и Стив сами уже слышали шуршание — гулкое, словно морской прибой. Слышали ритмичные шаги существа, прекрасно ориентирующегося среди великанских деревьев и кустов.

Шаги приближались. Стив, покрывшийся холодным потом, прошептал:

— Может, он не сюда идет. Всем сидеть тихо! Спрятаться! Что бы ни происходило, молчать! Бэрри, уйми щенка! — И, повернувшись к Валерии, в ужасе выглядывавшей из окна, Стив приказал: — Прижмитесь к стене, чтобы вас не было видно! И ни звука!

Дэн подсадил Бэрри, чтобы тот спрятался за комом опавших листьев, застрявших в голых ветвях молодого деревца на высоте около пяти футов. Потом подал ему щенка, мальчик прижал его к себе и плотно прикрыл ему мордочку. Здесь же, в комке, похожем на брошенное гнездо, нашлось место и для самого Дэна. Штурман забрался туда, сжимая зубы от усилий.

Стив тоже собирался укрыться под листом, как ни хотелось ему выйти навстречу опасности. Он кипел от гнева. Людям свойственно ненавидеть себя за беспомощность.

И вот источник шума приблизился. Еще мгновение — и мелькнул силуэт чудища ростом с семиэтажное здание. Из-под ног летели щепки в фут толщиной. Даже земля содрогалась от поступи страшного существа.

Удрученный и пристыженный, Стив все-таки был вынужден спрятаться, когда чудовище полностью показалось из-за деревьев.

На толстенных, как колоды, ногах были башмаки в несколько ярдов длиной. Где-то на уровне четвертого этажа земного здания колоссальный ремень опоясывал торс, которому позавидовала бы даже статуя Свободы в Нью-Йорке.

С места, где укрывался Стив, по закону перспективы плечи и голова гиганта казались меньше, чем на самом деле. Но контуры фигуры ничем не отличались от человеческих, только были увеличены до невероятных размеров. Будь это чудище нормального роста, оно ничем не привлекло бы внимания на улице любого земного города, разве что одеждой. Существо носило бороду и выглядело в точности как обычный мужчина, но невообразимый рост превращал его в воплощение кошмарного сна.

Обогнув пятидесятифутовый ствол дерева, загадочное создание остановилось и устремило взор на разукрашенный домик, который теперь казался совсем крохотным. Понятно, что гигант пришел проверить свой капкан.

Дверца закрыта… Кто-то попался? Великан, нагнувшись, взял в руки домик, который был точь-в-точь как детская игрушка — несколько дощечек, скрепленных гвоздями. Великан заглянул в окошко, наклонив коробочку, чтобы лучше рассмотреть содержимое. Он, наверное, заметил Валерию, в ужасе вжавшуюся в угол. Бородач остался доволен увиденным, он просто светился от радости. Это еще больше испугало землян. Обладатель громадной фигуры развернулся и двинулся прочь меж гигантских стволов. При этом он бормотал что-то успокаивающее своей пленнице. Так обычно разговаривают с перепуганным зверьком, попавшим в сеть. Голос походил на отдаленные раскаты грома. Великан возвращался туда, откуда недавно появился, и шорох веток, потревоженных массивным телом, становился все тише.

Дэн заплакал от стыда — он не смог наброситься на гиганта и нанести ему хотя бы царапину. Бэрри побледнел, его широко раскрытые глазенки выражали крайнее изумление. Даже Шустрик перестал скулить в его руках. Щенок тоже был испуган.

— Назад, на корабль, — упавшим голосом приказал Стив. — Ждите там… Если я не вернусь, делайте, что считаете нужным. Я пойду за ним. По крайней мере, выясню, куда ее унесли! Эта ловушка предназначена для таких, как мы. Великаны наверняка узнали о существовании людей, когда наткнулись на один из наших кораблей.

Дэн энергично пытался убедить друга, что целесообразнее рисковать штурманом, чем пилотом, и что он, Дэн, бегает быстрее, и все такое прочее. Но Стив остался непреклонен. Дэну предстояло быть командиром в отсутствие Стива и предпринять самостоятельную попытку возвращения на Землю, если он не вернется. Если бы им удалось каким-то образом определить координаты! Если бы знать, куда лететь, как найти ту злополучную космическую дыру! Тогда бы Дэн справился с задачей, довел бы челнок.

Пилот и штурман проявляли решительность и смелость, но толку от этого виделось немного. Тот великан не был, по всей видимости, злодеем, зато и не собирался относиться к ним как к равным. До сих пор весь ход событий казался бессмысленным, невозможно было предсказать, что будет дальше, настолько мало все зависело от воли людей. До сих пор у них не было явных врагов.

Стив шел не только из-за Валерии. Конечно, ради ее спасения он готов был умереть, но, неся ответственность капитана, должен был еще и узнать как можно больше о новом мире, чтобы спасти весь экипаж и корабль.

Глава 6

Угнаться за великаном оказалось не так уж трудно. Иногда, когда тот скрывался из виду, Стиву приходилось бежать. Затем он снова замедлял шаг. Один раз гигант вдруг подался назад, так что Стив даже перепугался и отбежал в сторону, но туземец застыл на месте, а потом двинулся вперед гораздо тише, осторожнее, чем раньше. Домик он при этом поставил!

Стиву удалось подскочить к окошку и дать пару советов Валерии. Он сказал, чтобы она вела себя как разумное существо, но не рассказывала ни о своей планете, ни о корабле. Лучше изображать лилипута, живущего здесь изначально, вдруг и у гигантов есть свои сказки? Выдавать же свои технические секреты — ни в коем случае! Нельзя, чтобы Земля превратилась в игрушку, забаву для монстров.

Валерия только дрожала и плакала — ей было не до ответственности перед цивилизацией.

Вскоре Стиву пришлось опять спрятаться в заросли траводеревьев: он услышал треск, шорох и громовой возглас разочарования. Подняв голову, пилот увидел, как улетает огромная бабочка — предмет вожделения любознательного великана, и невольно на мгновение залюбовался. Необычайно яркая бабочка была похожа на расписной парусник. А брюшко и голова до чего мохнатые!

«Ну и как же ты летишь? — мысленно спросил ее Стив, — при таком-то весе? Неужели только за счет площади крыла? Тогда я почему не могу скакать как блоха?» Он не успел додумать свою мысль.

Великан поднял домик и побрел дальше, приминая траводеревья. Стив двинулся за ним. И в следующее мгновение остановился: великан что-то выронил из кармана!

Зачем он лазил в карман? Прятал ли складной сачок (от такого чокнутого придурка, как его обзывал про себя усталый пилот, всего можно ожидать!) или доставал платок — Стива мало интересовало, но вот оброненную великаном вещицу он решил рассмотреть. Рассмотрев, он покачал головой и огляделся, стараясь запомнить место, а потом спохватился и опять побежал за аборигеном.

От безысходности Стив скрежетал зубами. Как это унизительно — быть цивилизованным человеком и вдруг оказаться в роли червяка, целиком зависящего от прихоти исполинского монстра. Стив даже нащупал в кармане пистолет, но то была дань рефлексам; сознание затуманилось от усталости и недосыпания, и от унижения: у Стива на глазах с высокомерным презрением унижали ему подобного, к тому же женщину, обращаясь с ней как с домашним животным. Конечно же, пистолет здесь смешон. Пуля для гиганта — что укол булавки…

Внезапно лес впереди закончился. Показалось нечто похожее на забор тридцати футов высотой. На глазах у Стива гигант легко перешагнул преграду, под которой землянину пришлось пролезать. Впереди простиралось открытое пространство, желтое от опавшей листвы и пожухлой прошлогодней травы.

Ряд кустов служил живой изгородью для какой-то площадки. Это место можно было назвать задним двориком пригородного дома, и в сравнении не было никакой натяжки — точно такая же живая изгородь с калиткой посередине окружала громадное строение. Сходство усиливалось благодаря фасаду здания (по земным меркам — целого собора) и находящемуся рядом строению, похожему на сарай. Гигант, не выпуская из рук игрушечного домика с заключенной в нем Валерией, вошел в эту постройку.

Стиву было не по себе. Все до малейших деталей напоминало Землю. Дом гиганта — самое обыкновенное жилище селянина, рядом — хлев, где в качестве мелкой скотины можно было бы держать слона. Все как на Земле, только в десять раз больше и немного непривычной формы.

Стив знал, как должен выглядеть сарай внутри. На Земле в таком месте хранили бы плотницкие инструменты, банки с остатками краски, мотыги, грабли, лопаты. Если хозяин дома — на Земле, конечно, — имел какое-то хобби, то все, к нему относящееся, хранил бы в сарае. Вот и великан неспроста понес в сарай свою «игрушку». Стив рванулся вперед, но запутался в сухой траве, а потом застрял в кустах, которые, должно быть, отмечали границу частного владения.

Наконец ему удалось добраться до строения, напоминавшего сарай. По стене мимо окна поднималась виноградная лоза. На стволе в обе стороны торчали черенки листьев. Как лестница.

Стив начал подниматься по ветке, при этом живо вспомнив иллюстрацию к детской книжке «Джон Ячменное Зерно». Наконец он добрался до окна. Стекла были похожи на земные, но намного толще. Одно стекло было с трещиной и отколотым уголком. Стив заглянул внутрь.

Гигант поставил домик на деревянную скамью. Немного повозившись, открыл и наклонил так, чтобы Валерия выскользнула. Но девушка изо всех сил удерживалась.

Гигант потряс домик, потом снял крышу и засунул руку внутрь. Он извлек Валерию, одетую в роскошный спортивный костюм. Она отчаянно пыталась вырваться — и куда подевалось ее напускное спокойствие? Но выскользнуть из огромной, раза в два больше ее самой, ладони оказалось невозможно. Громадное существо с любопытством разглядывало девушку, потом подошло к настенной полке, без всякого усилия сдерживая сопротивляющуюся малютку, которая, если бы ей удалось вырваться, упала бы с высоты сорок футов.

Стив понял, в чем заключалось хобби великана. На полке стояли клетки с деревянными и металлическими решетками. В некоторых сидели маленькие животные. На полу стояли ящички со стеклянными крышками. Там находились…

Великан снял клетку — обычную птичью клетку, размером десять на десять футов, с железной решеткой из прутьев дюймовой толщины. Она была грязной — на толстом металлическом полу оставались следы пребывания какого-то животного. Великан поместил туда Валерию. От ужаса девушка сжалась в комок и разрыдалась. Казалось, ей вот-вот не хватит воздуха на очередной всхлип… Гигант наблюдал это зрелище с нескрываемым выражением удовольствия на огромном лице.

Стив не смог сдержать яростного рычания. За решетками самодельных клеток было заметно движение. Гигант поселил человеческую самочку среди существ, которых он коллекционировал — среди змей, улиток, гусениц, червей и мышей. Налюбовавшись, он поставил клетку с Валерией обратно на полку и вышел из сарая.

Пилот услышал, как удалялись грохочущие шаги.

Он тут же начал спускаться. Бросился в угол сарая и через щель между досками увидел громадного человека, идущего к деревянной калитке в живой изгороди. Гигант прошел за ограду, вздымая тучи сухих листьев ступнями неимоверной величины.

Стив задумался о том, как добраться до Валерии.

Тяжелую дверь ему было бы не отворить, но, к счастью, великан оставил ее закрытой неплотно. Высота порога — около шести футов. Стив забрался наверх и вошел в сарай. Внутри царили мрак и беспорядок. Чего только он там не увидел: клетки, инструменты и прочий скарб, в том числе пятифутовой ширины моток проволоки толщиной в четверть дюйма. Повсюду валялись инструменты, но у Стива не было времени разглядывать их. Правда, некоторые очень напоминали мотыгу, лопату, грабли — все как на Земле.

Стив лихорадочно искал способ добраться до полки, на которой, как птичка, сидела в клетке Валерия.

Нашел! К нижней полке прислонен черенок тяпки — чуть повыше обычного телефонного столба. По этому черенку Стив легко добрался до полки. На ней стоял шкафчик с большим количеством выдвижных ящиков, у людей такие служат для хранения гвоздей, болтов и прочей хозяйственной мелочи. Ручки ящиков образовывали нечто вроде лестницы, по которой Стив мог взобраться выше. Нижний ящик был неплотно закрыт, из него вылезал достаточной длины кусок дюймового каната — здешней бечевки, скорее всего. Перочинным ножом Стив отрезал большой кусок веревки.

По ручкам ящиков, а затем по заброшенному наверх лассо из веревки он вскарабкался на самую верхнюю полку. Труднее всего было лезть по канату. Был момент, когда у Стива потемнело в глазах, он вдруг понял, что начинает скользить, что его грузное тело перестает подчиняться разуму, отказывается висеть в воздухе; тогда свободной рукой он попытался ухватиться за выступ вверху, но не мог дотянуться.

В тот критический миг странное видение вдруг предстало перед его глазами: лицо статуи неведомого бога в индейском головном уборе. На плече у идола сидел сокол, он наклонил голову с острым клювом и протянул к Стиву крыло — для поддержки или маня к себе? Тут пальцы перестали скользить, словно веревка стала более удобной, ворсистой; он сделал два мощных рывка, подтянулся и вскоре уже забирался на пыльную деревянную поверхность. И вот наконец он у цели.

На полке стояли три клетки. Пробегая мимо первой, он заметил, как заметался ее пленник. Это была желтая птица размером со страуса, но с короткими ногами и оперением канарейки.

Во второй клетке сидело белое животное с глазами-бусинками, которое можно было принять за белую мышь, если бы оно по размеру не приближалось к кабану. В третьей клетке находилась Валерия.

Дверца клетки была привязана к косяку толстенной проволокой, уже неоднократно побывавшей в употреблении, судя по трещинам, — именно для таких временных запоров.

Стив схватился за конец проволоки стал гнуть то в одну, то в другую сторону.

Наконец металл поддался. Валерия вскрикнула, увидев Стива на пороге ловушки. В следующую секунду она вскочила на ноги и, прихрамывая, бросилась к нему. Видно, пальцы громадного человека были не столь уж осторожными.

— Я… я… Почему все так ужасно? О!

— Кажется, придется вас нести, — безрадостно констатировал Стив.

Из куска великанской бечевки Стив изготовил перевязь, чтобы освободить руки при спуске, и отправился в обратный путь.

Взобраться на полку было огромным риском, но спускаться оттуда с бьющейся в истерике Валерией на плечах — еще страшнее. Наверное, они бы сорвались, если бы у Стива в конце концов не лопнуло терпение. Он сказал, что Валерия — идиотка, бестолковая самовлюбленная дура, тупая баба, которая подвела всех, не только себя, и готова погубить его сейчас, в самую решающую минуту, последнюю минуту, своими слезами и воплями.

Это возымело действие — Валерия смущенно притихла и стала держаться за Стива крепче.

Он очень торопился. Великан ставил хитроумные ловушки специально для существ, подобных Валерии. Значит, он знает о существовании людей. Он ведь не случайно пришел проверить свой капкан. Обнаружил там добычу, принес ее сюда, посадил в клетку и ушел. Если судить о его действиях, исходя из земных понятий, то можно предположить, что он решил кого-нибудь позвать и похвастаться необычной пленницей. А ведь во всем остальном он так походил на человека!

Поэтому надо уходить как можно быстрее, пока он не вернулся в компании другого громилы.

Стив ощутил под ногами долгожданный пол и начал пробираться сквозь горы ящиков, клеток и другие препятствия. И вдруг раздался грохот, в котором пилот не сразу угадал непривычную речь. Стив и Валерия бросились к двери.

Два великана приближались к сараю. Они очень походили на людей. «И ведут-то себя, мерзавцы, совсем по-человечески», — подумал пилот…

Хозяин дома, придерживая калитку, пропускал вперед другого, обращаясь к нему с нескрываемым самодовольством. Его собеседник был помоложе, без бороды, но такого же роста. Они наверняка шли посмотреть на редкое животное, попавшееся в ловушку сегодня утром.

Спрятаться было негде. Когда обнаружат, что Валерии нет в клетке, гигант, несомненно, начнет искать ее по всему сараю.

Великаны шли к двери, разговаривая своими громоподобными голосами.

И тут из полумрака послышался вопль.

— Помогите! Не оставляйте меня здесь! Помогите! — Это был человеческий голос. Земной. Он доносился откуда-то из глубины сарая.

Тени великанов надвигались, но все же Стив успел оглянуться и заметить высоко на стене еще одну клетку, не похожую на ту, откуда сбежала Валерия. Человеческая фигурка отчаянно билась о прутья. Это была девушка, блондинка с длинными волосами, которые висели космами, прикрывая плечи. Одежда была изорвана, талия перевязана какой-то бечевкой:

— Помогите! Не оставляйте меня здесь! — молила пленница.

Стиву было жаль девушку, но о возвращении нельзя было и думать. Он быстро приложил палец к губам, призывая девушку к молчанию, затем обнадеживающе махнул ей рукой. Спустив Валерию с шестифутовой высоты порога, он спрыгнул сам. Великаны могли заметить их, но они так увлеченно разговаривали, сотрясая воздух голосами, что ничего не заподозрили.

Один из них жестикулировал то ли описывая внешность, то ли копируя поведение своей жертвы, обманутой хитроумной ловушкой. Стив ненавидел их! Громадным листом он накрыл Валерию, а сам забрался под другой. Его охватила дрожь ярости и негодования.

Наверное, эти же чувства испытывают крошечные зверьки, попадая в западню. Для человека попасть в ловушку — оскорбление. Оказаться заключенным в клетку — унижение, не говоря уже о том, что приходится подчиняться чужой непреодолимой силе, прятаться, ползти, забыв о своем достоинстве, не имея возможности бросить вызов этим монстрам, которые относились к землянам, как к забавным зверушкам.

Но почему они не хотят видеть в землянах людей? Все-таки это странно. У Свифта, великого фантаста, великаны в своей стране признали малютку Гулливера за разумного, хоть и смешного человечка, они обустроили его домик по-людски, пытались наладить общение с ним, не презирали его… А вдруг у здешних великанов нарушено зрение? Глупая мысль. Как бы тогда они построили цивилизацию? Нет, они не слепые, и все же… У них слепая душа — вот в чем, вероятно, разгадка. Гиганты выглядят и ведут себя как нормальные люди. Они так же сложены, пользуются теми же инструментами, собирают автомобили, строят города… До малейших деталей их цивилизация повторяет земную, только в десятикратном увеличении. Но это не люди. Люди не могут быть такими черствыми и жестокими!

Прячась под жухлыми листами какого-то, возможно, огородного растения или садового цветка (в гуще его стеблей уже пробивались зеленая молодая поросль), Стив сжимал зубы от бессильной ненависти. Известно, что в нашей галактике должно быть менее шестисот миллионов планет, которые люди могли бы покорить и заселить. Подсчитано, что именно на таком количестве планет возможно существование разумных существ. Но никто из ученых в самых смелых гипотезах не предполагал, что есть два совершенно идентичных мира, с растительностью, живыми существами, точь-в-точь повторяющими друг друга, отличаясь только размерами.

Стив вспомнил бабочку. Она и ее земная сестра подчиняются разным физическим законам! Вдруг именно эта разница мешает великанам разглядеть землян, увидеть их по-настоящему?

Нет, это какая-то дикая, безумная фантастика. Стив горько жалел, что плохо помнит физику. Каковы физические законы этого мира? Увы, жалкому существу, которое скорчилось под листом, было сейчас не до теорем.

Великаны вошли в сарай. Подошва ботинка длиной десять футов оставила на земле отпечаток; между ним и беглецами было не больше ярда.

Раз они вошли, через несколько секунд побег Валерии будет обнаружен!

Глава 7

От деревянного сарая до сада из гигантских деревьев было около ста ярдов открытой местности, но высокая сухая трава с застрявшими в ней прошлогодними листьями, величиной со взрослого человека, сильно задерживала продвижение. Тем более что Валерия хромала, а Стив уже давно выдохся.

Пошатываясь, он бежал впереди девушки, когда вдруг из сарая донесся шум.

Легко можно было догадаться: бородач снял с полки клетку и поставил ее на стол, чтобы показать гостю крошечное подобие гигантской самки. Тут-то он и заметил, что дверца раскрыта, а проволочный замок сломан. Маловероятно, что великану пришло в голову, будто за ним мог проследить еще один представитель крошечной расы. Чтобы лилипут осмелился войти в сарай? Более того, сумел взобраться на полку, где стояла клетка с Валерией?!

Великан наверняка подумал, что Валерия сама каким-то образом открыла дверцу, сломав проволоку, и сейчас где-то прячется, но вряд ли она набралась смелости, чтобы спуститься с полки и выбежать из помещения.

Значит, хозяин «зоопарка» прежде всего будет искать беглянку на полке. Затем осмотрит все углы, поднимет все предметы, разбросанные по полу.

Стив все рассчитал верно. Великаны исследовали внутреннюю часть сарая, их грохочущие голоса и звуки передвигаемых тяжестей убедили Стива, что можно двигаться дальше по направлению к лесу…

Около ста ярдов он шел, поддерживая Валерию. Она с трудом ковыляла, опираясь на плечо мужчины, и в конце концов попросила передышку. Стив прикрыл ее листом, а сам, недовольный тем, что приходится прятаться, угнездился рядом и стал вести наблюдение за домом. Вскоре Валерия пробормотала:

— Мне очень стыдно! Я так испугалась!

— Это вполне естественно, — перебил ее Стив. — Не разговаривайте!

— Я так не люблю пугаться! Я не трусиха, поверьте…

— Тихо! — сердито скомандовал Стив. — Они выходят из сарая.

Гиганты появились на пороге. Они внимательно осмотрели грядки, покрытые стеблями цветов и травой. Стив обрадовался, что они не догадались пойти на поле. Затем великаны двинулись в разные стороны, вдоль параллельных рядов каких-то растений, ограждающих пустое пространство вплоть до самых деревьев.

Туземцы действовали вполне рационально, совершенно по-человечески рассуждая, что беглое животное может прятаться либо в помещении, либо где-то в кустах. Своим поведением великаны подтверждали догадку Стива, что они считают Валерию животным. И Стив мрачно отметил про себя, что если бы у них все было нормально со зрением — именно в отношении землян, — то они бы догадались, что все-таки видят крохотных человечков, а не мелких грызунов… Но почему тогда земляне видят мир таким, каков он есть? Или зрение обманывает и их? И в то же время великаны догадались построить домики-ловушки. Значит, глаза не всегда их подводят?

Два великана, такие огромные, что один вид их вызывал ужас, просмотрели ряды сравнительно небольших кустов, окаймляющие колоссальный двор. Они ничего не обнаружили и вернулись в сарай, чтобы повторно обыскать. Ничего не добившись, оба ушли.

Стив поднялся на ноги.

— Вы можете идти? — строго спросил он девушку.

Валерия встала, скривившись от боли. Гигант, пока нес ее в сарай, не хотел причинить ей вреда, однако не смог быть достаточно аккуратным.

Девушка хромала, но старалась идти самостоятельно. Так они преодолели остальную часть пути до места посадки. Даже деревья-исполины и необъятные кустарники казались родными после всего, что произошло с Валерией и Стивом.

По пути Валерия неуверенно произнесла:

— Мне показалось, что там, в сарае… кто-то звал на помощь, ведь правда?

Стив сказал, что на другой полке в клетке сидела девушка, которая, увидев, что они направляются к двери, начала звать на помощь и умоляла не оставлять ее.

— Пришлось уйти, — мрачно сообщил Стив. — Она говорила на нашем языке, значит, она с Земли. Но мне пришлось поспешить, потому что великаны уже заходили в сарай. Иначе мы бы попались. Я думаю, что та блондинка с исчезнувшей «Анны» или «Маринты». Должны быть и другие, что, впрочем, не облегчает нашего положения! Хотя объясняет, почему ловушка, в которую вы угодили, похожа на дом нашего размера. Они расставляют капканы для нас, сажают нас в клетки… Общение с ними не несет ничего хорошего. Вот тебе и братья по разуму!

Валерия промолчала, Стив уверенно шел через заросли, оглядываясь по сторонам. А девушка вдруг с тревогой в спросила:

— Вы можете найти дорогу на корабль?

Вместо ответа он показал на участок земли немного поодаль, где трава была примята следами длиной более десяти футов.

— Эти гиганты просто поражают меня, — мрачно сказал Стив. — На планетах, подобных Земле, с такой же силой притяжения, их существование невозможно. Но они настоящие, живые, и мы их видим воочию!

Он продолжал продвигаться вперед. Валерия семенила рядом, стараясь не отставать. Наконец Стив махнул рукой вправо. Рядом с огромными следами ног выделялся четырехугольник, где раньше стояло что-то квадратное.

— Здесь вы и нашли этот проклятый домик, — еще более мрачно отметил он. — По сути, обычная мышеловка, даже еда прямо на полу лежит… Знаете, что меня беспокоит? Не столько их величина, сколько сходство с нами. Как две капли воды, только одна капля вдесятеро больше другой. Их цивилизация в точности повторяет нашу! Но это же невероятно!

Валерия пошла дальше за своим спасителем от удивительной ловушки, внешне такой похожей на земной дом, что девушка поверила в сладкий мираж и не послушала мальчика, который пытался остановить ее. Ей не хотелось больше вспоминать об этом. Она привыкла покорять и смущать мужчин. Стив бросился к ней на выручку. Рисковал ли он жизнью потому, что этого требовал служебный долг, или по какой другой причине?

Валерия поправила волосы, с горечью посмотрела на испачканный костюм. Интересно все-таки, этому толстому (но, впрочем, довольно обаятельному) капитану все равно, кого спасать, или нет? Как он вообще умудрился с его комплекцией подняться по веревке на верхнюю полку? Боже, какой жуткий сарай… А та бедняжка осталась там.

— Эта девушка… она красивая? — вдруг спросила Валерия.

— Кто будет красивым в такой клетке? — раздраженно задал встречный вопрос Стив. — Вы там, мисс, всего полчаса пробыли и совершенно не похорошели, уж извините.

— За что? Вы сказали правду, — опустила голову Валерия. — И тушь, наверное, от слез вся размазалась. Мне бы умыться, прежде чем выйду к нашим.

— Что ж, давайте свернем к озеру, — вздохнул Стив.

— Теперь великаны будут настороже. Вдруг вы попадетесь? Может, кто-то другой станет спасателем?

— Кроме меня, никто не знает окрестности. Какой-никакой, а все-таки опыт. Я и пойду. Спасти девушку — в интересах всего экипажа, — хладнокровно объяснил Стив. — Где-то должны быть и другие члены команды или пассажиры с пропавших судов. Они могут что-то знать о туземцах и о том, почему мы попали сюда. Нам нужно многое понять, чтобы заставить искажение возвратить нас обратно.

Они вышли к озерцу. Стив тоже умылся, чтобы отогнать сон, но ему только больше захотелось спать. Он опустился на упругий пушистый мох, не глядя на Валерию. Но та внезапно подошла к нему и села рядом.

— Я хочу поблагодарить вас, капитан, — нежным голоском сказала она, и Стив не успел оглянуться, как юные руки обвились вокруг его шеи, а упругие лепестки губ слились с его губами так умело и соблазнительно, что он невольно начал отвечать на поцелуй…

Руки его сомкнулись на тонкой талии девушки, затем он стал нежно гладить ей спину, так что она чуть не замурлыкала от удовольствия: потом она в каком-то униженном исступлении начала расстегивать Стиву рубашку и целовать его грудь, ее голова с пышными рыжими волосами опускалась все ниже, и тут Стив очнулся. Он перестал гладить ее, одернул на ней костюм, взял ее руки в свои, так что Валерии пришлось поднять голову и посмотреть ему в глаза. Взгляд ее метнулся удивленно и рассерженно, зеленые глаза перестали туманиться, щеки вдруг покраснели.

— Вам не стоит выражать благодарность таким способом. Я всего лишь делал свою работу… и сам виноват, что не проследил за тем, как вы слушали мои инструкции, — сказал Стив. — Вы перевозбудились от пережитого. Но я был бы плохим капитаном, если бы воспользовался этим.

— Вот как, — сделав большие глаза, сказала Валерия. — Ну, я всего лишь пошутила. Я не занимаюсь сексом с пожилыми мужчинами, пусть даже они спасли мне жизнь. Потом, вам ведь надо беречь силы для нового похода, — ехидно добавила она и резко встала с мягкого ложа, правда, едва удержавшись на ногах, которые тонули в пышном мхе.

Стив тоже встал. Поправил усы, тронув пальцами губы, словно на них еще остался медовый след поцелуя, и не без сожаления бросил взгляд на девушку, которая была моложе его жены в два раза и наверняка успела заметить, что на Стива действуют ее чары.

— Женщина на корабле приносит несчастье, — сообщил он. — Постарайтесь не отходить от «Растущего» ни на шаг, чтобы с вами не было впредь проблем. Слава богу, хоть наушники свои вы забыли в клетке! В следующий раз…

— В следующий раз пусть меня идет спасать Уилсон, — перебила она и побежала к кораблю.

— Можно подумать, лысоватый очкарик Уилсон такой уж молодой. — пробормотал Стив, идя вслед за привередливой пассажиркой, — Где я тебе здесь найду супермена-ковбоя? Еще обиделась. За что? Непонятно. А вот и «Растущий». Неплохо все-таки замаскировали.

Беглецы приблизились к кораблю, который уже мало чем походил на космолет, а скорее напоминал ком опавших листьев. На этой куче копошились человеческие фигурки. Щенок Шустрик возбужденно затявкал при виде Стива и Валерии, на лай вышел Дэн.

Стив ворчливо сказал:

— Что это за шум подняли? Угомоните собаку!

Сразу же откуда-то выскочил Бэрри и схватил на руки неугомонную собачонку. Мальчик радостно и смущенно обратился к Валерии:

— Вам удалось убежать! Я так рад!

— Я тоже рада! — кротко ответила девушка.

Бетти выпрямилась, опустив на землю тяжеленный лист.

— Думаю, что с листьями мы покончили, — холодно сказала она. — Правда, Стив?

— Смотрится нормально, — подтвердил командир и начал подниматься по трапу.

Все молчали. Худощавый и моложавый Уилсон с английским хладнокровием протирал стекла очков и отряхивал одежду после тяжелой работы. Дэн обошёл кучу листвы и убедился, что металлический корпус челнока теперь не просто закрыт от солнечных лучей, но и маскировку эту не сдует сильный ветер, разве что ураган.

Когда Валерию унес туземец, штурман подчинился приказу капитана корабля, но при этом был крайне недоволен тем, что друг рискует в одиночку.

Бэрри переполняло любопытство, но он старался вести себя как остальные взрослые и не задавал вопросов, а ждал, когда это сделает кто-то другой.

Бетти ничего не спрашивала, рассудив, что, очевидно, Стиву пришлось немало пережить, чтобы вызволить Валерию из плена.

Летели минуты. И вдруг Валерия нарушила молчание:

— Мы нашли девушку. Такую же, как мы. Наверное, с «Анны» или «Маринты». Мы попытаемся освободить ее. Там могут быть и другие люди.

Из корабля высунулся Фицхук и сказал то, что вертелось на языке у Бетти:

— Из-за вашей глупости капитан мог погибнуть! Вы хуже Шустрика.

— Точно, вот кого бы надо на цепь посадить. Простите, мисс, — проворчал Дэн. — Вы, конечно, думаете, что мы будем вас жалеть, но лучше сами себя пожалейте и не суйте больше ваш любопытный напудренный носик куда не следует.

— А где ваши наушники? — поинтересовалась Бетти, с сочувствием глядя на Валерию. Стюардесса заметила и хромоту пассажирки, и то, как безнадежно испорчен модный костюм.

— Я… я оставила наушники в клетке… — пробормотала Валерия и, всхлипнув, вдруг бросилась к ней на шею и зарыдала. Бетти погладила ее по волосам.

— Я столько пережила, никому не понять, — плакала Валерия.

— Ничего, ничего, все пройдет, сейчас уже все хорошо, — успокаивала стюардесса. Бывшие соперницы за внимание мужчин и право называться «мисс звездолета» вдруг подружились так безоглядно и преданно, как умеют иногда дружить хорошенькие женщины.

Валерия решила переодеться и попросила Бетти пойти с ней. Стив, сходя по трапу, на минутку остановил Бетти:

— Я осмотрел все твои шкафчики. У нас что, нет разделочных ножей?

Бетти отрицательно покачала головой.

— Только для колки льда и столовые. Все нарезалось на земле во время стоянки.

Стив нахмурился, затем кивком предложил Дэну следовать за ним. По дороге Стив что-то говорил, Дэн отвечал изумленным взглядом. Они скрылись из виду, и через несколько минут до пассажиров донесся треск. Фицхук насторожился. Бэрри объяснил:

— Это они ломают ветки.

Стив и Дэн вернулись, неся длинные прямые палки. То были ветки самых низкорослых кустов, длиной восемь-десять футов и толщиной не более двух дюймов в диаметре. Пилот и штурман прошли в салон космолета. Фицхук проскользнул вверх по трапу в надежде, что никто не заставит его больше работать. Уилсон поинтересовался у Бэрри:

— Как вы думаете, молодой человек, что они собираются делать с этими ветками?

— Классные копья и стрелы! — не задумываясь, отвечал мальчуган и великодушно разрешил: — Можете идти помогать, мы с Шустриком посторожим.

Уилсон попросил:

— Но смотри, чтобы Шустрик не залаял!

— Не будет он лаять, — заверил мальчуган. — Он исправится!

Тут Шустрик как назло подал голос.

— Правда, не сразу, — пришлось добавить Бэрри.

Когда Уилсон вошел в салон, он застал штурмана и пилота за необычным занятием. Они прикрепляли нож для колки льда к концу одной из палок. Стив действительно решил сделать нечто вроде копья, которое, к его сожалению, не отличалось совершенством. Нож не имел режущего края, к тому же был слишком тонким. Им можно было бы пробить шкуру животного, но если оно окажется таким же исполинским, как и местные жители, то укол глубиной шесть дюймов будет не более чем пчелиным укусом. Тем не менее капитан упорно продолжал свое занятие.

Мужчины изготовили несколько таких копий. Когда закончились ножи для колки льда, в ход пошли столовые. Это было не так уж бессмысленно, как казалось на первый взгляд. Копья не годились в качестве оружия, но могли причинить боль. Стив рассказал товарищам о гигантской кошке, увиденной им в лучах восходящего солнца. Она была со слона, для нее такое копье не представляет никакой опасности. И само ее присутствие говорило о том, что в округе обитают другие звери такой же величины. Но подобные животные, особенно кошки, не нападают на жертву, способную защищаться.

Дэн сходил в кабину и тут же вернулся.

— Мы уже наполовину зарядились, — доложил он. — Можем взлетать.

Фицхук вдруг взволнованно заговорил:

— Послушайте, это необходимо! Мы совершили вынужденную посадку, по крайней мере, вы нас в этом убеждали. И если сейчас имеется возможность взлететь и найти более безопасное место, то мы обязаны это сделать! Безопасность пассажиров…..

— Мы попытаемся спасти девушку, — сухо прервал его Стив. — А если найдем других, то освободим и их. И если вам известно более безопасное место, чем это, то буду очень признателен за указание его координат!

И тут через открытый люк донесся отчаянный лай Шустрика. Даже не лай, а истеричный визг. А еще — взволнованные оклики Бэрри.

Стив поднял голову, в глазах его мелькнул ужас. Дэн внезапно, с быстротой пантеры, схватил два только что изготовленных копья и бросился к двери, крикнув через плечо:

— Стив, к штурвалу! Будь готов ко взлету!

Секунду Стив колебался, но логика подсказывала, что штурман на сей раз прав. Даже не потому, что пришла его очередь проявить геройство, а просто потому, что у него, более молодого, гибкого и высокого, больше шансов справиться со зверем.

Дэн молнией спустился по лестнице, оттолкнув в сторону огромный лист, прикрывавший подножие трапа. Шустрик лаял, пританцовывая и визжа, яростно нападая на кого-то большого и пестрого. Бэрри надрывно звал своего питомца. Громадное мохнатое существо удивленно разглядывало собачонку. Это была кошка, может, именно та, которую Стив видел утром из окон своей кабины.

Хвост кошки был несколько ярдов длиной, уши — огромны, шерсть такой толщины, что можно разглядеть каждый волос.

Кошка, явно удивленная и заинтригованная, сощуренными глазами наблюдала за скачущим, визжащим Шустриком. Наблюдала так, будто перед ней был не щенок, а жук или стрекоза. При появлении Дэна она резко повернула голову и встала на лапы. Иногда кошки любят поиграть с насекомыми, а затем съесть. Но все начинается с простого любопытства. Дэн был достаточно мал, чтобы стать жертвой кошки, живой игрушкой, которую можно мучить и калечить с присущей кошкам неосознанной жестокостью, пока добыча не потеряет силы и волю к сопротивлению. Дэн выкрикнул:

— Бэрри! На борт!

— Но Шустрик! — захлебывался от волнения мальчик. — Кошка его убьет!

— На борт! — снова рявкнул штурман.

Дэн подбежал к кошке сзади с двумя самодельными копьями. Он знал, что Уилсон, тоже вооруженный копьем, последует за ним. Остальным Стив прикажет спрятаться в салоне. Наверное, они оцепенели от ужаса. Бетти, конечно, бросится на помощь Дэну — она бесстрашная девчонка, но ее должны удержать. Стив наверняка велел ей готовиться к аварийному взлету, а Фицхук в своем кресле и уже ремень пристегнул.

Если зверь прыгнет в сторону корабля, вся маскировка может рассыпаться.

Кошки иногда сопровождают своих хозяев на прогулке по лесу. Значит, если хозяин появится… Корабль должен улететь, оставив Дэна на лужайке.

Дэн, не сводя глаз с кошки, сам это сказал Уилсону и попросил передать капитану, что спрячется рядом с озером и будет ждать, когда за ним вернутся.

Дэн был разъярен. Кошка покачивалась из стороны в сторону, готовясь к прыжку. Но Дэн сам пошел в атаку — некоторые хищники не бросаются на тех, кто оказывает сопротивление. Он метул копье. Оно взлетело по дуге, затем почти вертикально прошло мимо кошачьего бока и вонзилось в заднюю лапу. Острие пробило кожу и причинило боль. Кошка, очевидно, решила, что на нее напали сзади. Она резко повернулась, чтобы разглядеть обидчика. И тут Дэн метнул второе копье. У ил сон тоже метнул, но его копье едва задело кончик огромного хвоста. Кошка закружилась юлой, зашипела.

Дэн был забыт, потому что кошки не имеют ни малейшего понятия о метательных снарядах. Кто-то сзади подал ему еще одно копье, и штурман вдруг обнаружил, что Уилсон исчез, а его место заняла Бетти.

— В салон, ради Бога! — приказал Дэн девушке, — Брысь! — это уже относилось к кошке. Бетти исчезла. Кошка, шипя и фыркая, искала укусившее ее насекомое. И вот первое копье извлечено и отброшено в сторону. Дэн метнул еще два, проклиная труса Уилсона и в то же время понимая, что рисковать двоим бессмысленно. Нет, надо удирать. Возможно ли вообще прогнать такого зверя?

И тем не менее он бросил все копья, которые еще оставались, и кошке это совершенно не нравилось, она хватала себя зубами за шерсть, будто искала блох, и вытаскивала какие-то странные колючки. Похоже, киска начинала злиться по-настоящему.

Копья закончились. Тут появился Уилсон и запустил пару камней. Дэн вспомнил, что они находили эти камни рядом с челноком, когда расчищали площадку. Один камень Уилсон подал Дэну, штурман швырнул и попал, но камень был кошке, что слону дробина. Видя, что зверь подбирается для прыжка, Дэн побежал за валявшимся на земле копьем, и тут кошка прыгнула на него…

В последний момент ослепительный солнечный зайчик попал ей в глаза, она невольно сощурилась, и прыжок оказался неудачен — Дэн успел-таки отбежать на несколько ярдов, и гигантский коготь лишь слегка задел его левую руку. Рукав форменной голубой рубашки пропитался кровью. Дэн был в такой горячке, что едва заметил боль.

Он увернулся от грозной лапы, поднял оружие и снова метнул в зверя. Животное громко мяукнуло от боли — это был громовой звук, почти рев для землян-лилипутов. Дэн попал кошке в шею. Она все-таки не до конца осознавала, откуда исходит опасность — от пчел или от непонятных маленьких существ. К тому же что-то слепило глаза — это Бетти по подсказке Уилсона вытащила зеркало телескопа вместе с Фицхуком, тут же, впрочем, спрятавшимся обратно, и направляла яркий отблеск в глаза кошмарному созданию.

Еще одно копье «укусило» пушистую великаншу… Сбитая с толку, она прыгнула мимо крохотного человечка и, воя от боли, обратилась в бегство. Инстинкт мог дать лишь одно объяснение происходящему — одновременно с крошечными зверьками ее атакуют осы или шмели, перед которыми бессильны все теплокровные животные.

Кошка убегала, рыча и шипя, за ней с победным лаем мчался Шустрик. Мощными скачками киска скрылась из виду. Дэн быстро, сквозь зубы, приказал:

— Заберите собаку на корабль!

Шустрик засеменил назад, гордо виляя хвостом, в полной уверенности, что это его единоличная победа над чудовищем.

Бэрри взял щенка на руки и с виноватым видом поднялся по трапу. Уилсон, Бетти и Дэн быстро влезли в люк, подняли трап. Взлету челнока уже не могли помешать ветки, которые чуть-чуть поцарапали его при посадке — его позиция под деревом, после той работы, которую проделали утром Стив и Дэн, была довольно удобной для старта. Нос корабля, замаскированный листьями, был нацелен точно в просвет между двумя огромными ветвями, и Стив не сомневался, что совершит (просто должен совершить!) аккуратный «прыжок» в небеса.

Стив облегченно вздохнул, когда кошка исчезла в лесу, но главная опасность могла быть впереди. Сейчас он сидел и прислушивался к шорохам внешнего мира, включив наружные микрофоны, а все в пассажирском салоне затаили дыхание, чтобы не мешать ему. Бетти, тихо плача, перевязывала Дэну руку. Позже он скажет, что она спасла ему жизнь, ослепив кошку солнечным зайчиком, но пока Дэн не говорил о жизни и смерти, потому что все висело на волоске — в любую минуту мог появиться великан и поинтересоваться, что испугало его домашнее животное.

Стив сидел за штурвалом и напрягал слух. Доносился шелест листьев, это были далекие шаги кошки. Но Стив прислушивался к другим звукам. Если гигант услышал шум, было бы естественно ожидать, что он проявит любопытство. Лай земной собаки необычен для здешних мест, но туземец вряд ли отличит его на расстоянии от чириканья пичуг. Но если великан вблизи… Однако никаких признаков движения, никакого хруста сучков под ногами. Только шелест листьев на ветру где-то высоко в кронах деревьев, да отдаленный гул города.

Наконец Стив перестал гипнотически глядеть на горящие надписи приборной доски и вызвал по внутренней связи Бетти. Отбой тревоги. Но все понимали, какому огромному риску они только что подвергались. Дэн с перевязанной рукой прошел через салон в кабину. Горько сознавать себя лилипутом!

Бэрри оживленно повел рассказ о том, как появилась кошка и как смело и умно действовал Шустрик. Вскоре в кабину пилотов вошла Бетти.

— Бэрри должен был просто подняться на борт, — решительно заявила она. — Но почему Дэн рисковал жизнью ради собачонки? Наверное, штурман важнее щенка!

— Рисковал не только я! — отмахнулся Дэн.

— Думаю, неразумно было подвергать себя опасности!

— Дело тут вовсе не в Шустрике, — ответил Стив. — Может быть, кошка привыкла ходить на эту полянку, — поточить когти о дерево, порезвиться или еще для чего-нибудь. Надо было дать ей понять, что это уже не ее территория, на тот случай, если мы хотим побыть здесь еще несколько дней. А побыть придется. Поиски нового места для посадки тоже связаны с риском. А главное, улетев сейчас отсюда, мы скорее всего потеряем шанс освободить ту девушку, землянку. Нужно вызволить ее из клетки.

— Мы доказали, что можем противостоять опасностям этого мира. И пассажиры это поняли. Это хорошо, — сказал Дэн. — Мы теперь видим, что не так уж и беспомощны! А ты, Бетти, самая храбрая девчонка, какую я встречал в жизни. И самая красивая… — совсем тихо добавил он.

Стив понимающе глянул на Бетти и штурмана. «Эта парочка нашла свой остров любви. — подумалось ему. — Голубки, тоже мне. Уже не обращают внимания на меня, когда воркуют».

Бетти замечталась, обняв Дэна, но, встряхнув головой, вернулась к действительности:

— Мы доказали себе, что ситуация для нас не совсем безнадежная, — сказала она. — Но согласитесь, она крайне тяжелая. И я понимаю, что поблизости есть девушка, а может, и другие люди, которые сейчас находятся в большей опасности! Мы должны вступить в борьбу с существами, которые по всей логике вещей не могли быть созданы природой! Такого места, как эта страна, просто не может быть! А если и может, то оно совершенно не подходит для нас! Вы, капитан, верите, что мы вернемся… вернемся в нормальный мир? Ведь иначе нет смысла что-то предпринимать! Мы согласны сражаться с кошками, но что дальше? Если мы не на своей планете, то где?

Стив вздохнул:

— Я должен разочаровать тебя, Бетти. Я понятия не имею, где мы. И если даже существует реальная возможность вернуться на Землю, то я ее не вижу!

— Значит, мы не Земле, — спокойно заключила стюардесса. — А мне так хотелось верить… А что Дэн говорит про колдовство? Он вроде бы видел темнокожую девушку, когда сражался с кошкой.

— Девушка тоже нападала?

— Нет, она сочувствовала Дэну.

— Возможно, она даже хотела помочь. Но помогла мне ты, а не она, — улыбнулся Дэн.

— А как же метис? Его ты больше не видел? — спросил Стив.

— Нет, — помрачнел штурман.

— А у твоего метиса была яркая золотая коронка на одном из резцов? — как бы между прочим спросил капитан.

— Не помню насчет коронки, но зубы у него неровные, как у злобного койота. А в левом ухе серьга, — понизив голос, неохотно отвечал Дэн. Разговор о метисе явно тяготил его.

«В любом случае, это предрассудки, — подумал Стив. — Если поддадимся психозу, то быстро сойдем с ума, все до одного. Логика, рациональный подход — вот где спасение».

— Бетти, позови Уилсона. Он же астроном. Пускай попробует и нам, и себе помочь.

Через несколько минут пришел Уилсон. Дэн пожал ему руку и еще раз поблагодарил за храбрость и изобретательность. А Стив серьезным тоном обратился к астроному:

— Полагаю, Бетти описала нашу проблему. Вы можете что-нибудь объяснить? Мы на Земле или нет? И если мы не на своей планете, то где? В какой хотя бы галактике?

— Пока могу только предполагать, — тихо ответил Уилсон, — но более точный ответ у меня будет только через полчаса.

— Мы вас слушаем.

— Если планета вращается с периодом в двадцать четыре часа, — спокойно объяснил ученый, — то, вероятнее всего, это Земля и что-то произошло с нами самими. Мы уменьшились, причем так, что не обрели свойств, какие должны были бы обрести, но зато и не потеряли то, что должны были бы потерять. Если период вращения другой — больший или меньший, то, значит, мы на другой планете. Но период вращения я смогу определить только через полчаса.

— Будьте любезны.

Когда Уилсон вышел, Стив устремил взгляд на панель управления. Теперь оставалось только ждать. Он предвидел жуткие опасности предстоящей завтра утром вылазки, но и без того хватало проблем, к тому же новые возникали одна за другой. Если удастся благополучно прожить сегодняшний день (вот именно, если!), то возникнет вопрос питания. И если нормальное человеческое существо на этой планете — не более чем крошечное животное, которое держат в клетках, то не придется ли землянам есть семена и насекомых, уподобившись птицам и ежам? Но и оставшись на свободе, и утолив голод, они должны будут решать еще более сложную задачу. Если это не Земля… то ведь «Растущий» — всего-навсего межпланетный корабль. Да и не построили еще на старушке Земле таких кораблей, чтобы человеческой жизни хватило на путешествие за пределы Солнечной системы. Стив не представлял себе, как провести корабль обратно (не говоря уже о неподъемных запасах еды и питья) или пролететь хоть сотую часть пути назад.

Но даже если от землян ничего не зависит, это вовсе не повод сидеть сложа руки, решил он.

Стив повертел ручку радиопередатчика, из которого донеслись тихий треск статики, а смолк и он. Что ж, придется подождать до завтра. Если увенчается успехом рискованная попытка освободить девушку, спасшуюся, очевидно, с другого корабля, то у нее, возможно, будут какие-нибудь новые сведения.

Одно хорошо: экипаж и пассажиры «Растущего» до сих пор еще живы и на свободе. Если они не найдут способ вернуться на родину, то самая радужная перспектива, на которую можно рассчитывать, — это стать вечно прячущимся племенем пигмеев, о которых взрослые великаны рассказывают своим детям небылицы.

Но товарищи Стива по несчастью были не столь удручены. Они беспрекословно признали его лидерство и тем самым сняли с себя большую часть волнений и забот.

«Как бы то ни было, я исполню свой долг перед Землей и ни на секунду не допущу, чтобы на родной планете забыли о нас», — мысленно сказал себе Стив. И тут он вспомнил, что до захода солнца надо бы сделать еще одно важное дело. Но выходить из корабля в одиночку — слишком опасно. Кого же взять с собой? У ил сон занят. Дэну надо отдохнуть, залечить рану. Валерия хромает, у нее повязка на щиколотке… Оставался Фицхук.

Он отчаянно запротестовал, когда капитан приказал следовать за ним, но, глянув на презрительные лица женщин, опустил голову и сказал, что подчиняется обстоятельствам.

Цель своего похода Стив на сей раз никому не открыл, в том числе и Фицхуку. Дэну он сказал, что собирается поискать саранчу или улитку на завтрак, и это отчасти было правдой. Стив действительно решил не пренебрегать никакой «дичью», которая встретится по дороге и которую удастся победить без особого риска. Не пренебрегать, даже если это окажется насекомое или рептилия. На всякий случай он запасся копьями и дубиной и заставил вооружиться Фицхука.

Однако на сей раз им не повезло. Лягушки скакали где-то вдалеке, воробьи были недоступны, так как стрел и сетей земляне еще не изготовили. Но главной целью Стива было не пропитание, он искал то место, где великан выронил из кармана вещь, заинтересовавшую землянина. Быть может, это была бесполезная вещь, просто игрушка, но Стив считал, что должен ее найти.

Мрачный Фицхук, беспокойно оглядываясь и чуть ли не хватаясь за сердце при каждом подозрительном шорохе, продвигался за ним. У Фицхука в душе все более созревало подозрение, что капитан сошел с ума от пережитых потрясений. Куда он идет? Петляет, останавливается, возвращается по своим следам. Да, капитан — псих, это очевидно. Как он схватил беззащитного пассажира за плечи и вытолкнул из корабля… От такого попутчика можно чего угодно ожидать! И ведь темнеет уже, он что, ночевать собрался в этом ужасном лесу?

— Капитан Стив… — нерешительно начал Фицхук, но тут пилот оборвал его радостным шепотом:

— Нашел! Смотрите, дружище!

Фицхук недоуменно пожал плечами и состроил кислую мину, дескать, раз уж вам угодно валять дурака, так и быть, подыграю. Но все же подошел. И в следующий миг кислая мина сменилась изумленной: на земле, среди траводеревьев, зарывшись в бурые листья, лежал блестящий увесистый шар на металлической цепи. И не просто шар, а глобус! В очертаниях единственного материка можно было найти нечто знакомое, но никаких сомнений уже не оставалось: это чужой материк, как и мир вокруг. Стив присел на корточки перед шаром и погладил яркий синий океан в сетке меридианов и параллелей.

— Похоже, это обыкновенный брелок, а, Фицхук? — спросил он и стал дальше размышлять вслух: — Но обычно такие брелоки делают по подобию настоящих глобусов, по крайней мере, на земных фабриках. Если мы вернемся на Землю, то привезем карту новой планеты.

— Надеюсь, нам выдадут Нобелевскую премию за открытие, — уныло пошутил Фицхук и затравленно огляделся.

Глава 8

Пока Бетти и Валерия, которые так внезапно подружились, решали, что приготовить на ужин, а Дэн делал заметки в вахтенном журнале (ворча, что теперь можно рисовать хоть чертиков — все равно до начальства, могущего лишить премии, далеко), Уилсон выполнял просьбу капитана. Он готовился измерить длину местных суток, чтобы определить, на своей или чужой планете находятся терпящие бедствие.

Бэрри вышел из корабля вслед за Уилсоном, аккуратно заделав за собой просвет в маскировочном покрове, и с восхищением наблюдал за действиями астронома. Конечно, это гораздо интересней, чем скучать в школе! Почему-то в школе его так не тянуло к наукам…

Аппарат, который соорудил Уилсон, состоял из палочки и наручных часов, помещенных на землю так, чтобы солнечный луч точно скользил по циферблату.

— На циферблате есть минутные деления между цифрами, отмечающими часы, — объяснял он Бэрри. — Минутные деления расположены с интервалом в шесть градусов. Я втыкаю палочку в землю, как можно ровнее. Она будет бросать тень. Видишь? Но тень движется вместе с солнечным лучом. Угол будет меняться. Мы отметим, на сколько минутных делений сдвинется тень за полчаса, после того как она пересечет центр циферблата. Затем вычислим, сколько времени ей потребуется, чтобы переместиться на один градус, умножим на триста шестьдесят минут и секунд и получим длительность суток.

Бэрри был очень доволен.

— Как в фантастический книжках, — одобрительно говорил он. — Послушайте! Если это не Земля, то наверняка и не другая планетой Солнечной системы! Здесь климат так похож на наш! Даже если бы это была Солнечная система, то нам пришлось бы лететь сюда со скоростью света, чтобы добраться за несколько часов!

— Может быть, — соглашался Уилсон. Он собирался сделать фотографии звездного пространства. Этот человек был астрономом по призванию и оставался им в любой обстановке.

— Только вот что, — не унимался Бэрри. — Если бы мы летели со скоростью света, то замедлилось бы время. Мы думали, что летели несколько часов, а на самом деле прошли годы.

Уилсон неохотно отметил:

— Да, были такие теории…

— От Солнца до ближайшей звезды четыре световых года, — продолжал мальчик. — Так что мы пробыли в пути не менее четырех световых лет, то есть сотни нормальных лет. Правда?

— Но не очень-то состарились, — тихо возразил Уилсон.

Он присел на нижнюю ступеньку трапа, связывающего «Растущий» с этой чужой и непонятной землей, и спокойно наблюдал за палочкой и часами, которые стали инструментами важного научного исследования.

Бэрри продолжал тараторить — о парадоксе близнецов, путешествии на машине времени и других вычитанных из фантастических книжек вещах. Наконец Уилсон его устало оборвал:

— Хватит! Ну, сам посуди, что мы с тобой знаем про нуль-переход? Если нет доказательств, значит, твои объяснения — это просто догадки, фантазии, сказки.

Бэрри поежился от смущения:

— Я когда-то читал повесть… фантастическую, о людях, которых похитили инопланетяне для каких-то своих опытов. Но я и подумать не смел, что это может произойти на самом деле. Чтобы взять с Земли образцы и перенести их сюда, нужны сотни лет, и любой экспериментатор к этому времени уже успеет умереть.

— Вот это дельное заключение, — серьезно прокомментировал Уилсон. — Насколько я понял, ты отвергаешь идею похищения только потому, что оно заняло бы слишком много времени.

— Нет. Вообще-то я думал, что… — Мальчик смущенно умолк.

Уилсон наклонился вперед, чтобы посмотреть на циферблат и определить угол смещения тени, потом он снова выпрямился и спросил:

— Ну?

— А вы опять скажете: фантазии и сказки, — проворчал Бэрри.

— Не скажу, не бойся, — улыбнулся астроном. — Продолжай.

Уилсон посмотрел на циферблат часов.

— Я хочу сказать, что галактики разбегаются во Вселенной, все движется, и движется взаимосвязанно, в том числе и время. И если на минуту просто вырваться из этого движения, то волей-неволей перенесешься на огромное расстояние. Представьте, что вы мчитесь в экспрессе вместе с другими пассажирами и вдруг на пару часов ушли в иное измерение, а потом вернулись на то же место, а оно уже само переместилось… Если бы можно было переместить корабль в прошлое, а оттуда — сразу в будущее, тогда создалось бы впечатление, что он мгновенно переместился в пространстве на огромное расстояние. То есть, как бы далеко вы ни летели, в нужное место попадете в тот же день, когда отправитесь в полет.

Уилсон подмигнул ребенку:

— Классная идея. Где ты это вычитал?

— Я не вычитал, — насупился Бэрри. — Сам придумал. Но если у великанов нет такой штуки, то глупо было бы браться за изучение Земли. Если полет только в одну сторону занимает несколько столетий… Они бы умерли в пути, а если бы и вернулись на родину, то не застали бы живыми никого из своих знакомых.

— А знаешь, в этой идее что-то есть. — Уилсон ободряюще посмотрел на мальчика.

Бэрри смущенно предложил:

— Может, вы скажете об этом капитану, мистеру Бер-тону?

— Непременно доведу до его сведения, как только представится подходящий момент, — все так же серьезно пообещал Уилсон. — Это первая логичная теория, исключающая существование гигантских ученых и оправдывающая существование искажений космического пространства, а они, как мы уже знаем, существуют.

— Я себе это представляю как искру, которая появляется как будто ниоткуда. Просто возникает, и все, — сказал Бэрри. — Сначала «Растущий» как-то странно вел себя, потом началось вообще не пойми что… И это было в тот момент, когда мы не двигались.

— Ты очень наблюдателен, — отметил Уилсон с той же невозмутимой серьезностью. — А теперь давай продолжим наш эксперимент и посмотрим, что собой представляют здешние сутки.

Произведя вычисления и записав конечный результат, Уилсон погладил лысину и сказал:

— Нужно сообщить об этом мистеру Бертону. — Голос его звучал как-то странно. — Кажется нет сомнений в том, что мы не на Земле, если, конечно, не изменилась длительность суток на нашей планете. Здесь они равны двадцати одному часу сорока минутам плюс-минус двадцать секунд.

Уилсон отправился на корабль, оставив внизу Бэрри и Шустрика, который теперь уже был надежно привязан.

Время шло… Одно из различий между реальностью и выдумкой заключается в том, что воображаемое не бывает скучным, реальное же чаще всего неинтересно. Придуманные приключения быстро сменяют друг друга. Настоящая жизнь может удивлять, но лишь изредка: господствуют же в ней рутина и однообразие. Как казалось Бэрри, на борту «Растущего» поселилась беспросветная скука.

Но очень скоро мальчику пришлось пожалеть о том, что безмятежность продлилась так недолго — с наступлением сумерек на полянку явились комары… Эти мерзкие твари величиной с блюдце, а то и тарелку оказались опаснее кошки.

Известно, что в природе теплокровные существа защищаются от комаров густой шерстью либо, как человек, одеждой. Но одежда космических путешественников оказалась для туземных кровососов сущим пустяком. К счастью, Дэн и Бетти догадались раздать всем одеяла из верблюжьей шерсти — десять одеял хранилось на челноке для привередливых пассажиров, хотя салон в полете всегда отапливался хорошо. На мальчика Дэн надел свой пробковый шлем, которым пользовался еще в учебных полетах.

— Классный шлем! Эх, жаль, ребята из нашей школы меня сейчас не видят! — сказал Бэрри. — Может, привезти домой крыло комара? Все равно не поверят! Смотрите, какое оно прочное — словно из пластмассы!

Пока разбирались с одеялами, оказалось, что комары умудрились набиться в салон корабля и попрятаться. Женщины визжали и шарахались, но мужчины проявили себя наилучшим образом — даже на счету Бэрри значилось целых трое кровопийц. Правда, крови они попробовать не успели, и на этом основании Дэн предложил сварить из комаров суп, вроде как из креветок. По его словам, они и внешне напоминали креветок. Женщины морщили носы, но Дэна поддержал Уилсон, заявив, что мужчины голодны и что завтра предстоит опасная вылазка — капитана одного на сей раз не отпустят. Так что всем надо как следует подкрепиться.

Тут наконец пришли капитан Стив Бертон и унылый пассажир Фицхук. Глобус, который они притащили, вызвал восхищение у всех и профессиональный восторг у астронома, хотя Уилсон и подтвердил, что карта сделана небрежно, меридианы нанесены неточно, — то есть глобус являлся безделушкой, сувениром. Но и в таком виде его долго крутили и рассматривали с самым живым интересом.

Стив поддержал идею приготовить суп из исполинских комаров, тем более что привычных деликатесов на судне осталось немного. Впрочем, с комарами у капитана были свои счеты. Ему и Фицхуку тоже пришлось сражаться с мерзкими крылатыми тварями, пробираясь лесом обратно к кораблю. И здесь Фицхук, как всегда, показал себя не лучшим образом — он должен был защищать спину Стива, когда тому пришла очередь нести глобус… Известно, что комары не сразу вонзают свой хобот: они сперва удобно усядутся, и Фицхук должен был предотвращать это. Но он заметил, что на кителе Стива сидит комар, только когда капитан вскрикнул от боли, выронил глобус и стал отчаянно лупить себя по шее.

Вскоре на ужаленном месте образовалась опухоль, болела и спина. Капитан не хотел рассказывать об этом — эка невидаль, комариный укус, — но женщины быстро вытянули из него признание, а потом заставили снять китель и рубашку и обнаружили кровоточащую ранку шириной с наперсток, а вокруг нее приличных размеров опухоль, которая к ночи увеличилась и спала лишь через день.

Бетти, уничтожающе поглядывая на удрученного Фицхука, поручила Валерии ухаживать за мистером Бертоном: смазать рану йодом, воспаленное место — бальзамом и сделать холодный компресс.

Стиву было неудобно, что он вдруг оказался в центре заботы и внимания. Он попытался уверить себя и других, что все нормально, комар лишь выполнил свой долг, отпив немного дурной крови у такого толстяка, как Славный Стив — освободитель пассажирок и победитель лягушкодинозавров. Но вид у него был неважный.

Валерии очень нравилось, что теперь она заботится о капитане, а он вынужден стать покорным пациентом.

Фицхук, к общему удивлению, ухитрился немного реабилитировать себя — он совсем неподалеку от озерца, где набирали воду, заметил побеги папоротника. По возвращении на борт он предложил зажарить побеги, уверяя, что на вкус они будут как грибы. Дэн и Бетти уже почти впотьмах срезали несколько зеленых мясистых веток, но Бетти вдруг засомневались: а что если на планете Гигантов папоротник ядовит? Фицхук успокоил ее, признавшись, что испробовал растение днем и до сих пор чувствует себя нормально.

— Удивляет меня этот парень, — тихо сказал капитан Дэну. — Иногда он кажется трусом и растяпой (Стив потер укушенную шею), а иногда не боится рискнуть… Непонятно!

— Да, у него не все дома, — подтвердил штурман, — но он меня спас от голодной смерти! Я весь день зверски голоден, меня не накормишь несколькими жалкими бутербродами и даже комариным супом. Ну, а ты-то как? Помогли тебе нежные ручки Валерии?

— Да, после ее компрессов и бальзамов как-то легче. Проклятые комары! Кто еще тут захочет нами полакомиться, интересно…

— Нам повезло, что не посадили «Растущий» на осиное гнездо. Вот был бы настоящий космический ужастик, а, Стив?

— А сейчас мы, по-твоему, в лирической комедии снимаемся? — ворчливо спросил капитан.

За ужином который, кроме экзотического супа включал в себя жаркое из папоротника и драгоценные земные галеты, Стив неожиданно для пассажиров произнес небольшую речь.

Он извинился за то, что суборбитальный перелет из Лос-Анджелеса в Лондон на высоте сто тысяч футов и длительностью сорок минут земного времени превратился в космическое путешествие, которое продолжается по сей день на незнакомой планете и продлится еще неизвестно сколько часов, суток, а может, и лет (при этом все переглянулись, а Фицхук испустил горестный вздох).

Стив Бертон сказал, что, хотя прямой его вины нет в том, что челнок попал в космическое искажение, он не снимает с себя ответственности за происходящее.

Затем поблагодарил экипаж и всех пассажиров, особенно Уилсона, за мужество и стойкость, проявленные в необычной ситуации, и заверил, что Земля будет гордиться ими, когда узнает, как они вели себя. Предупредил, что

главное испытание — спасение девушки-землянки из плена — еще впереди.

А еще сказал, что жизнь продолжается: вопреки опасностям окружающего мира человек тянется к счастью. В доказательство этому он, капитан, с радостью сообщает всем о помолвке Дэна и Бетти.

Бетти вспыхнула от смущения и потупила глаза. Дэн преданно смотрел на нее. Сегодня вечером он по-мужски откровенно попросил Стива переночевать в салоне. Им с Бетти так хотелось немного счастья! Но Дэн понимал, что такой шаг скомпрометирует стюардессу — все пассажиры, кроме мальчика, догадаются, что случилось. Поэтому он согласился, что отношения его с Бетти должны быть узаконены.

Помолвка состоялась в исключительных обстоятельствах, на чужой, враждебной планете. Но, если когда-нибудь корабль вернется на Землю, Дэн никогда не откажется от своего обязательства — он не из таких, да и Бетти тоже.

Затем капитан сделал молодым подарок — кольца из цепи от гигантского брелока-глобуса. Они были сделаны из блестящего металла и оказались слишком грубыми и большими, особенно для нежного пальчика Бетти. Но Бетти сказала, что это самое красивое и удивительное кольцо, которое она видела в жизни. И по возвращении на родину, она не променяет его ни на одну из скучных безделушек, которыми завалены ювелирные магазины.

Обменявшись необыкновенными кольцами, Дэн и Бетти поцеловались…

Уилсон печально отвернулся. Но через некоторое время, совладав с собой, сказал, что тоже рад за Бетти и может сделать ей подарок — у него припасена бутылка хорошего коньяка и, пожалуй, ради такого торжественного случая ею можно пожертвовать. Но Бетти взглянула на Стива и отрицательно покачала головой.

— Еще рано радоваться, — сказал капитан, отвечая мыслям стюардессы. — Вот если завтра удастся освободить пленницу с другого корабля, потерпевшего, по все видимости, крушение, — тогда мы сможем отпраздновать хотя бы небольшую, но победу. Приберегите свою бутылку, потому что великаны вряд ли будут угощать нас коньяком в ближайшее время…

Стиву не давали покоя мысли о заточенной в клетку девушки. Он уже собирался освобождать ее сегодня поздно вечером или на рассвете, но теперь из-за укуса гигантского комара дело откладывалось. Он один из всех знал, как пройти к сараю, но сейчас он не годился для роли спасителя, потому что голова с трудом поворачивалась и очень болела спина. Надо было ждать следующего вечера — может, за это время гигант забудет о побеге Валерии и потеряет бдительность. Ведь он же не знает, что Валерии помогли.

Другие пассажиры не видели, как несчастное человеческое существо в лохмотьях, с безумными от страха глазами, молило о помощи. Но воображение рисовало им то, о чем Стив старался не говорить. Поэтому даже влюбленные не чувствовали себя совсем счастливыми…

Астроном Уилсон долго не мог уснуть и, в конце концов, тихо спросив на то разрешения у Стива, потихоньку выбрался из корабля. Лес был полон таинственными шорохами….. Уилсон с горечью подумал, что, если здесь есть гигантские совы, то это настоящие исчадия ада, и нужно бы опасаться их… Но сов видно не было, и астроном, сев на расстеленное возле маскировочных листьев одеяло, стал глядеть вверх, в просветы между ветвями.

Ночь была не лучшая для наблюдения — слишком много темных облаков закрывало звезды. Тем не менее астроном увидел Большую Медведицу, правда, не совсем обычной конфигурации, но это, несомненно, была она! По ней Уилсон мог бы попробовать определить координаты Земли — вдруг пригодится… Он сказал об этом Стиву, который тоже вышел на свежий воздух. Стив не спал вторую ночь, но сейчас ему мешала заснуть боль от укуса.

Вышла и Валерия, и восхищенным шепотом заговорила о звездах и голубом серпе, показавшемся из-за облаков. Стив велел пассажирке вернуться на борт и проверить, не напустили ли в салон комаров из-за этих ночных прогулок.

— Слышите, как мерзко трубят повсюду эти твари? — спросил Стив. — Смотрите лучше на небо через иллюминатор. Представляете, как распухнет ваше личико, если до него доберется такой кровосос? А оно у вас слишком хорошенькое, чтобы его портить.

Валерия ушла. Мужчины сидели молча и курили. Стив надеялся, что дым сигарет хоть чуть-чуть отпугивает летающих монстров. Шорохи леса перебивались звуками города, которые тревожили Стива и Уилсона гораздо больше, чем даже уханье, напоминающее уханье филина или совы. Когда глаза Стива привыкли к темноте, ему стало казаться, что та сторона неба, где лежит неведомый город, гораздо светлее, и что свет далеких фонарей пытается проникнуть даже на эту поляну. Иногда казалось, что машина проносится совсем близко; в такие минуты подрагивала земля. Почему-то днем их почти не слышно. Впрочем, ночью слух обостряется.

Медленно из-за туч показался блестящий шар. То была луна, но чуть поменьше земной. На ней виднелись пятна, и она светилась загадочным, ярко-лимонным светом. Этот свет окрасил траводеревья и землю. Словно пожилая актриса щедро напудрила лицо, прежде чем показаться маленьким забавным землянам, а теперь пудра осыпалась на все кругом…

— Хороша! Но главное, здесь две луны, — восхищенно сказал Уилсон.

Стив тотчас спросил:

— И что вы думаете по этому поводу?

— В этом нет ничего удивительного. Возможно, где-то прячутся и другие спутники. Хотя условия для возникновения жизни на этой планете были не столь благоприятными, как на Земле, — ведь приливы и отливы здесь не такие мощные.

— По обитателям этого не скажешь. Может, их размеры — как раз из-за воздействия нескольких лун?

— Вряд ли. Будь они расположены слишком близко друг к другу, их бы просто притянуло.

— На корабле есть звездный атлас и каталог известных планет, от них может быть какой-нибудь прок?

— Каталог планет здесь бесполезен, тем более что такие мелкие детали, как количество спутников, известны только в пределах Солнечной системы. Конечно, на здешние приливы хотелось бы взглянуть, наверняка это любопытное зрелище… И все-таки я все равно не понимаю, каким образом здесь зародилась такая необыкновенная жизнь.

— А я доволен… знаете чем? — хитро спросил Стив. — Вот этой своей находкой — брелоком. Я ведь сам, Уилсон, слышите, с помощью старых плоскогубцев, отделил кольца от цепи. Ну, пусть здесь на сувениры используется не Бог весть какая сталь, но все-таки совершенно очевидно, что металлы такие же, как у нас на Земле. Просто делать сплавы из них не умеют.

— Да, пожалуй, это важное открытие, — задумчиво сказал Уилсон.

— При таких свойствах стали из нее никогда не построят самолетов или вертолетов. Представляете, какую прочность должен иметь летательный аппарат, чтобы выдержать такого гигантского пилота? Ну, автомобиль они еще смогли соорудить. Но машина не так уж быстро двигалась, если припомнить. Гиганты, если только у них не найдется гения, способного изобрести совершенно новые технологии, никогда не поднимутся в воздух… Или поднимутся, но очень не скоро…

— Да, но почему у них поднимаются в воздух птицы и бабочки? Почему?

— Эх, Уилсон, не так уж мне и важно почему… Важен сам факт. Когда я понял, что состояние металлургии не даст им развернуться, я даже немного меньше стал ненавидеть их.

— Вы их ненавидите?

— Да! Они могли посадить меня в клетку. Меня, Стива Бертона!

Уилсон вздохнул, любуясь на луны глазами профессионала.

— Я все думаю, на каком расстоянии они друг от друга, — пробормотал он.

— Главное, правильно обогнуть их во время полета, — отмахнулся Стив. — Кстати, на них может быть жизнь?

— Вряд ли. Такой луне будет трудно удержать атмосферу.

— Ясно. А я вот все думаю о гигантах. Почему они такие… другие? — продолжал Стив. — И мне в голову приходят разные, знаете ли, мысли… Что мы вообще знаем о жизни? Отчего она зародилась? Словно в тихую заводь Изначального Времени бросили какой-то божественный камень, понимаете? И вот от камня пошли круги… Возможно, их круг возник первым и у него как бы «гребень» выше… ДНК, белки — все немного другое, и время течет иначе. А наш круг шире, а «гребень» круговой волны ниже… Но зато они с какой-то стороны более уязвимы, потому что цивилизация — как маленький бумажный кораблик, чем ближе он оказался к брошенному «камню», тем более он уязвим. А мы дальше от «камня», зато нас меньше качает, мы более маневренны и можем идти своим путем. На них же действуют неведомые силы, делая их такими большими, но цивилизация их, возможно, висит на волоске… Они слишком близки к какому-то страшному водовороту, и поэтому они немного апатичны, ленивы и ни во что не верят, словно смирились с роком, над ними нависшим. В лучшем случае они способны иметь увлечения, хобби. Но великаны так нелюбопытны, что даже не смогли отличить нас от зверушек. Они не могут плыть против течения, поперек воронки времени. Я уверен, что у них… у их цивилизации где-то есть уязвимое место… Найти бы его!

— Возможно, вы правы, — пробормотал Уилсон.

— И значит, наши шансы не так уж малы. Их карточный домик пошатывается, чуть дунешь, и он развалится, — вся их техника откажет оттого, что мы подточим какую-нибудь шестеренку! Если надо, я перегрызу и кабель! Я буду пользоваться преимуществами своего маленького роста, раз они пользуются преимуществами своего большого, чтобы засадить нас в клетки! Почему они не захотели вести с нами переговоры как с равными, как с людьми?

— Да, непонятно, — отвечал Уилсон, — надо задать эту задачку Бэрри. Он начитался фантастики и выдает идеи просто без передыху. Замечательный малыш!

— Но слишком любопытный, как все малыши, — недовольно заметил Стив.

— Если мы проживем здесь долго, то у нашей парочки тоже появятся дети, и Валерия обзаведется возлюбленным, так что вам придется стать патриархом маленькой земной колонии. Сочинять мемуары для потомков, которые будут считать космические путешествия и Землю легендой, выдумкой…

— Этого-то я и боюсь, — вздрогнул Стив, поглядев на чужие луны в чужом небе. — Я так безумно скучаю по родине, что уже иногда просто задыхаюсь здесь. А ведь не прошло и полутора суток. Ностальгия… Я впервые почувствовал, что это значит. Здесь и солнце какое-то ненастоящее. Оно греет, но не согревает.

— Завтра я сделаю вычисления и буду знать, в каком квадранте неба мне искать наше Солнце, — пообещал астроном.

— Кстати, Уилсон, вы никогда не наблюдали в свой телескоп… ну, каких-нибудь колдунов, что ли… Что-нибудь мистическое.

— Гм… Чудилось иногда кое-что. Вроде вулканов на малых планетах типа Луны, на которых вообще-то вулканов быть не должно. Но это скорее просто оптические иллюзии. Да, вот еще, когда сражался с кошкой, тоже показалось… будто из-за дерева кто-то высовывается… или в тумане чей-то глаз подглядывает за нами из далекой дали в замочную скважину. Но он, тот, кто подглядывал, стремился помочь.

— Вы уверены?

— Да. Мне словно кто-то помогал иногда — ловко двигаться, уворачиваться. Я ведь кабинетный сухарь, раньше не умел бросать копье и вообще ловкостью не отличался. Но вы не принимайте всерьез мои слова — это все может быть следствием нервного стресса. Ведь чудес не бывает.

— Согласен. Я тоже так считаю…

Они вернулись на корабль, охваченные странной тоской, которую навеял на них чужой звездный купол.

Укладываясь спать, Стив недовольно кряхтел, и Валерия спросила, не нужно ли ему опять сделать компресс. Он отказался, но не возразил, когда девушка села рядом, и нежно взял ее за руку.

Валерия замерла, словно кролик перед удавом. Она подумала, что теперь капитан вспомнит ее поведение у озера и все-таки потребует плату за спасение. Девушка куталась в одеяло и была одета в короткую юбку с джемпером — последний наряд, который оставался в чемодане. Спортивный костюм предстояло стирать и чинить, а оранжевое модное платьице было слишком просвечивающим, чтобы сейчас в нем разгуливать.

Валерия ожидала, что Стив начнет гладить ее красивые стройные ножки, а потом полезет под юбку. Так всегда делал ее шеф, который дал Валерии работу в модельном бизнесе, устраивал ей выгодные контракты по рекламе автомобильных масел и таблеток от головной боли, а к тому же давал радужные обещания на будущее. В ответ на все эти обещания и выгодные контракты Валерия дарила шефу свое молодое тело, свои ласки… Но она совсем не любила этого старика с дряблыми мышцами, с тяжелым дыханием… Он всегда так долго тискал ее и покрывался липким потом после этого… А главное, он исполнялся всякий раз такого самодовольства оттого, что овладевал ею, молоденькой девчонкой… Ей вдруг стало обидно и ужасно жаль чего-то… Словно в погоне за карьерой и деньгами она упустила в жизни несравненно более ценное и прекрасное… Или еще не упустила? Может, еще не поздно? Она вспомнила сейчас, на что потратила несколько лет молодости, и содрогнулась. Поневоле она ждала от Стива того же, чего от своего шефа, хотя Стив был несравненно более симпатичным, сильным, мужественным. Но ведь и он немолод, а значит, наверняка позарится на юную красавицу, которую можно взять без проблем. Она даже заранее была на все согласна, потому что Стив — начальник. Но Стив почему-то не трогал ее.

— Ты что дрожишь, девочка? — спросил он.

И Валерия вдруг поняла, что он не собирается пользоваться ею как вещью… По ее щекам заструились слезы. Она старалась, чтобы капитан не заметил их.

— Ты извини старого космического волка, — полушутливо сказал Стив, — может, я иногда бываю грубым, но ты все же запомни, что нельзя рисковать из-за пустяков. Жизнь, поверь, прекрасная штука, а у тебя все впереди.

— Я хотела казаться смелой, потому что у меня комплекс трусости, — тихо произнесла Валерия. — Три года я боюсь сказать «нет» человеку, который мне абсолютно не нравится. Три года, почти каждый день, меня гладят нелюбимые, немилые руки… И все лишь из-за моей собственной трусости. Я боюсь, что он выгонит меня с работы, что не устроит мне протекцию в Голливуде, как обещал. А он ведь и так никогда не протолкнет меня в Голливуд! Теперь я это наконец поняла. Я поняла, какой была дурой! Просто через несколько лет он возьмет под покровительство другую девочку, и ей будет обещать те же ослепительные химеры, что и мне. Трусиха! А ведь могла не влезать в эту грязь… Подрабатывать где-нибудь, хоть няней, и продолжать учебу в театральной студии, и играть вечерами в маленьком, неизвестном и очень милом театре, с талантливыми и веселыми парнями и девушками — своими сверстниками. А вместо этого… Химеры, химеры… Да еще вполне реальная вещь — счет в банке. Но даже за все деньги с этого счета потерянные три года юности не купишь…

Она беззвучно рыдала, давилась слезами, и одна пара слезинок упала на руку капитану.

— Все будет хорошо. Нога твоя заживет. А завтра клетку отопру в сарае… Освободим девицу, у вас с Бетти подружка появится, — пробормотал Стив.

Он засыпал. Валерия решила больше не разговаривать, чтобы не мешать ему. Да и не имеет она права отягощать чужого человека, даже если он хорошо к ней относится, своими проблемами — в конце концов Стив ведь не психоаналитик… А главное, сейчас не до психологии! Есть девушка, которой сейчас гораздо хуже, чем Валерии. Рядом с той бедняжкой нет никого, только птички, пауки, хомяки, ужи, крысы и белые мыши, рассаженные по банкам и клеткам, скребутся и попискивают в кромешной темноте сарая.

Как же ей страшно и холодно, бедняжке! Она спит на голом полу, на какой-нибудь тряпке или травяной подстилке. А может, не спит, лежит и мечтает, что ее освободят. Ах, скорее бы утро!

Вскоре Валерия услышала мерное дыхание Стива. Но она держала его руку в своей, пока Стив не выпустил ее, что-то пробормотав во сне и повернувшись на другой бок.

Организм Стива решил наверстать упущенное; к тому же капитана решили не беспокоить, поэтому он проснулся позже всех, в полдень.

Глава 9

Стив проснулся перед самым обедом, украшением которого был все тот же жареный папоротник.

Бетти расходовала оливковое масло из НЗ, но что поделаешь. Тем более что перед опасным походом надо было подкрепиться.

Пока Стив спал, остальные провели наскоро совещание и решили, что на сей раз пойдут все. Женщины заявили, что оставаться с мальчиком на корабле им не менее рискованно, чем идти по лесу. Если кошка вздумает вернуться на поляну, то ее без мужчин некому будет прогнать. А вдруг она начнет резвиться, прыгать, полезет на корабль? Нет, нужно идти всем вместе!

Собирались, как на штурм. Запасались дротиками, веревками, искали по чемоданам перочинные ножи. Не просто было и подобрать одежду — только из темных и плотных тканей. Теперь нервничали все. Чтобы как-то отвлечься, Дэн вышел из корабля метать самодельное копье. Его примеру последовал Уилсон, у него даже начало кое-что получаться. Бэрри тоже решил попробовать. Для мальчика дротик оказался тяжеловат. Шустрик, надежно привязанный к трапу, с интересом наблюдал за всеми. Фицхук попытался наладить контакты с другими пассажирами и даже предложил Бетти помочь вымыть посуду, но девушка отказалась.

Между закатом и полной темнотой обитателям «Растущего» предстояло пробраться в гигантский сарай и освободить девушку. Потом — вернуться на корабль и выяснить у незнакомки, что она знает о мире гигантов и есть ли здесь другие человеческие существа, которые находятся в еще более серьезной опасности, чем пассажиры «Растущего». Если она ответит утвердительно, надо будет думать о помощи остальным пленникам и уже только после этого размышлять о том, насколько безнадежна ситуация в целом.

Время шло. Солнце клонилось туда, где должен был находиться запад — к восторгу и удивлению Бэрри, компас работал безотказно даже здесь. Скоро безымянное светило уйдет за горизонт и наступит ночь. Уилсон предупредил всех, что сутки здесь длятся 21 час 40 минут, но одно дело — узнать, а привыкнуть к этому — другое. Вечер начался гораздо раньше, чем ожидал Стив. Он понял, что сборы затягиваются. Раньше он опасался, что маленький отряд будет замечен, но теперь побаивался, что спасатели просто заблудятся в темноте.

Стив вручил каждому участнику похода копье с вилкой или ножом вместо наконечника. Он тщательно проинструктировал всех, а Бэрри приказал на сей раз оставить Шустрика на корабле.

Затем он быстро, находя дорогу по одному ему известным приметам, повел команду новоявленных спасателей сквозь чащу громадных деревьев к усадьбе великана. Он понимал, что нельзя поступить иначе, но не мог избавиться от чувства, что ведет свое небоеспособное войско на верное поражение.

Где-то на полпути внезапно обнаружилось отсутствие Фицхука. Он с явным нежеланием покидал корабль, хотя и согласился следовать за остальными, и где-то ускользнул.

Стив зарычал от злости на «паршивого труса, подлой крысы, английского выродка (он успел выяснить, что Фицхук — не американец), последнего пассажира, которого можно взять на борт, даже если речь пойдет о Всемирном Потопе…»

Само по себе отсутствие Фицхука не было серьезной причиной для тревоги, однако было бы обидно не застать его на борту по возвращении, если им суждено вернуться. Тогда придется идти еще и на его поиски, пропади он пропадом, чокнутый зануда. Ах, если бы он попался сейчас Стиву Бертону!

Но поворачивать назад было нельзя, и Стив согласился с доводами Бетти и Дэна, что раз неугомонный пассажир уже выказывал находчивость в случае с папоротником, то и теперь как-нибудь позаботится о собственной шкуре. Тем более что он ходил со Стивом за брелоком, а значит, часть пути ему уже знакома. Может, это даже к лучшему, что он ушел — сдрейфил по дороге, а не на ферме великанов, где мог бы потерять голову и выдать не только себя, но и остальных.

Через сорок три минуты они подошли к невысокому — немного меньше тридцати футов — забору, через который с такой легкостью переступил несший Валерию гигант. Забор отмечал конец леса и начало того, что гиганты, должно быть, считали небольшой лужайкой.

Спасатели прошли под преградой.

Над горизонтом пугающе простиралось ярко-красное полотнище неба. Его расчерчивали лиловые полоски облаков, а диск солнца неуклонно полз вниз. Деревья, отделяющие нелепо вооруженных людей от роскошного заката, казались темно-черными и бросали густые тени.

Крошечный отряд наконец увидел кособокую громадину сарая. На сухой мертвой траве и великанских листьях мерцали отблески красного солнца. Лужайка выглядела неухоженной — листья давно пора было бы сгрести и сжечь. Но почему-то хозяева не позаботились об этом.

Отважная шестерка гуськом пробиралась через открытое — но вовсе не для землян — пространство. Они разбились на пары, как приказал Стив, и рассредоточились — теперь они не так заметны, как целая толпа лилипутов, передвигающаяся в одном направлении. Стив дал задание каждому из своих спутников, надеясь, что не подведут.

Вскоре над забором, за ветвями деревьев, показалась неимоверных размеров крыша, крытая черепицей и украшенная трубой, какую на Земле можно встретить лишь на заводе, да и то не на каждом. Еще имелось что-то вроде гнезда, металлическое, почти шарообразное. Может, это антенна?

Когда отряд преодолел три четверти пути от забора к дому, пройдя через задний двор, под крышей вдруг образовался прямоугольник желтого свечения. Это лампа включилась в одной из комнат. Через листву более или менее отчетливо виднелись и другие окна, в которых тоже загорался свет.

Несомненно, это был спокойный и престижный район города. Послышался шум механизма, похожий на гул земных мотоциклов, затем хлопанье дверей, которое для здешних жителей, несомненно, сливалось с общим звуковым фоном. Но для землян каждый хлопок был оглушающим, и они в страхе прятались за растения.

В тускнеющих красках заката темнели очертания сарая, но света было еще достаточно, чтобы путешественники совершили обескураживающее открытие. Дверь сарая была заперта. Она была, конечно, выше, чем рост гиганта; вес ее измерялся десятками тонн. Даже объединенных усилий всех шестерых не хватило бы, чтобы хоть немного сдвинуть ее с места.

Можно попробовать залезть по виноградной лозе, но ведь не прыгнешь с подоконника вниз. Хватит ли для спуска веревок, что земляне захватили с собой?

Пока Стив раздумывал, как связать веревки, Бетти нашла лазейку. Внизу, возле петли, край деревянной двери прогнил и раскрошился. Там зияла дырка, которую можно было расширить.

— Будьте настороже. Если вам покажется, что великаны идут сюда, подайте нам сигнал, а сами немедленно прячьтесь, — приказал Стив Валерии, Бетти, Уилсону и Бэрри. — Вперед, Дэн! Уилсон, куда? Вы останетесь. Ваш пост не менее опасен. — С этими словами он, пыхтя, стал протискиваться вслед за более гибким и худощавым штурманом в зияющее чернотой отверстие.

Лаз этот, по всей вероятности, был проделан полевыми мышами довольно давно, когда в сарае хранили зерно и корм для скота. Внутри царила кромешная темнота, только единственное окно пропускало сумеречный свет.

Стив оказался в огромном пространстве, которое где-то в вышине ограничивалось потолком. Слышались звуки — едва уловимые, зловещие шорохи и скрежет. Это могло быть животное с глазами-бусинками, похожее на белую мышь, но размером с борова. Раздался писк, который могла издать встревоженная сонная желтая птица с огромным страусиным туловищем. Но были и другие звуки: едва слышное шуршание, быть может, издаваемое насекомыми — вроде шершней.

Когда Стив проник сюда в первый раз, было светло и он мог полагаться на зрение; теперь же играли роль все остальные органы чувств, кроме глаз. Стив вдыхал затхлый запах, который напомнил ему о змеях. Он слышал шуршание кого-то сухокожего и чешуйчатого, извивавшегося в своей коробке со стеклянной крышкой.

— Нужно взобраться наверх, — сказал Стив и тихо позвал: — Эй! Мы пришли освободить вас!

Он услышал вздох девушки, донесшийся откуда-то сверху, из невидимой клетки.

Потом пленница в отчаянии выкрикнула:

— Ох, слава Богу! Это вы? Правда вы? Скорее! Пожалуйста, скорее!

Дэн следовал за Стивом. Остальные члены экспедиции: Бетти, Валерия, Уилсон и Бэрри — отошли от дыры в двери сарая. Они должны были занять указанные Стивом места и быть готовыми пустить в ход оружие. Но копья могли помочь лишь при нападении мелких тварей. А если все же придется сражаться с великанами, то спутники Стива получили от него другое оружие, грозное и мощное. Но капитан предупредил, что необходимо и самим скрыться, прежде чем оно сработает.

Они разошлись в надежде, что не придется вообще прибегать к оружию. На небе появились звезды, но в сарае все сгущалась темнота. Буквально в одно мгновение наступила ночь.

— Вот я сглупил! — раздраженно сказал Стив. — Здесь слишком быстрые сумерки! Нужно было прислушаться к словам астронома! Как теперь подниматься?! Но все равно, нужно пошевеливаться.

Он потянулся к огромной филенке двери. То было грубо обработанное и довольно старое дерево. Оно сильно растрескалось; капитан провел ладонью по углу и обнаружил едва держащиеся щепки. Стив выломал несколько штук, зажег конец одной из них. Пламя было чуть ярче огня свечи. Пока горела эта лучина, Дэн выломал еще несколько щепок.

Его спутники последовали примеру и набрали целую охапку факелов — от тонких древесных волокон до трехфутовых, которые могли гореть долго. Стив зажег факел потолще первого и окинул взглядом подъем, который предстояло преодолеть. Да, правильно он сделал, что пришел сюда не один, — он не забрался бы по отвесной стене! В тот раз он большую часть пути карабкался по ручкам ящиков, как по лестнице, а в этот… В этот раз придется уступить место более молодому и высокому. Стив достал из кармана моток прочной веревки, похожей на проволоку, — эту веревку он добыл в прошлый раз, когда спасал Валерию, — и вручил ее Дэну.

Дэн, внимательно оглядевший крутизну, которую ему предстояло штурмовать, весело кивнул: мол, справимся. Штурман отличался редкостным бесстрашием, его даже опьяняла опасность. Он отдал свой факел Стиву и, не колеблясь ни секунды, полез вверх. На грубой поверхности дерева зацепок для пальцев и опор для ног было в избытке. Стив поднял факел повыше, чтобы осветить штурману путь, дивясь про себя его ловкости и молясь, чтобы удача не изменила ему.

Но вот Дэн по вбитой наискосок скобе ползком добрался до балки. Тут ноги соскользнули, и он повис на высоте сорок четыре фута. Потом ему удалось ногой нащупать опору и с усилием, от которого едва не затрещали мышцы, он забрался на балку. Сердце безумно колотилось от напряжения и усталости.

— Налево! — снизу подсказывал Стив, размахивая факелом. — Налево, Дэн!

Дэн послушно пошел налево. В мерцающем свете факела, который как можно выше старался поднять Стив, Дэн увидел полку, а на ней — клетку с девушкой. Но на его пути стояла бутылка, и ее нельзя было ни перепрыгнуть, ни обойти. Факел, которым Стив освещал помещение, горел все слабее, и капитану пришлось на некоторое время отойти, чтобы зажечь другой светильник. Стив уронил головню и наступил на нее, чтобы погасить.

— Поторопись, Дэн!

Штурман сжал зубы. Схватка с более сильным врагом всегда наполняет бытие смыслом, подстегивает мужчину и заставляет его иногда открывать в себе новые силы и возможности. Но это нелепое препятствие привело Дэна в ярость. Он схватил копье, которое висело у него за спиной, и использовал его как рычаг. Но бутылка, наполненная какой-то жидкостью, была невероятно тяжелой. Дэн возненавидел ее, воплотившую в себе упрямство неживых вещей, которые порой создают людям столько проблем как на Земле, так, естественно, и в других уголках Вселенной.

— Поберегись, Стив! — на всякий случай сказал он.

Но, вопреки всем его усилиям, бутылка не освободила проход. Она даже не шелохнулась

— Дэн! — закричал Стив. — Снаружи кто-то свистнул! Великаны!

Дэн зло выругался. Наверное, великан шел в сарай кормить своих пленников. И он, конечно же, несет фонарь, при свете которого сразу обнаружит Дэна. В отчаянии штурман резко вставил древко копья между стеной и бутылкой и вложил все силы в последний рывок. Бутылка пошатнулась и заскользила по пыльной древесине. Она сползала, сползала… И наконец, опрокинувшись, полетела вниз с огромной высоты и разбилась со страшным грохотом; во все стороны полетели осколки стекла и брызги самогона или домашнего виски.

Бутылка, которая была в два раза выше Стива, упала с высоты 44 фута прямо на коробку с толстой стеклянной крышкой. Из разбитого узилища, конвульсивно изгибаясь, выползло какое-то существо. Оно громко шипело — наверное, его ранили осколки стекла дюймовой толщины. А может, оно успело хлебнуть виски, припрятанного хозяином от сварливой супруги, или просто испугалось шума. Существо слепо тыкалось во все углы сарая, разбрасывая мусор, одну за другой опрокидывая коробки.

Из своего перевернутого ящика выскочило другое животное, напуганное змеей. Оно, в свою очередь, бестолково заметалось и сбросило с полки клетку: ее дверца распахнулась, выпустив на волю еще одно живое существо. Внезапно в темноте неистово захлопала крыльями невидимая птица. Послышалось кудахтанье, рычание; ящики и клетки падали и переворачивались, животные разбегались и расползались по всему сараю. Началась настоящая свалка. В запертом помещении бежать зверям, птицам и гадам было некуда…

Стив зажег еще один факел. Он стоял среди воцарившегося хаоса, размахивая двумя горящими палками, окруженный темнотой, полной охваченных ужасом животных. Все это напоминало ночной кошмар.

Каким-то образом высвободилась еще одна змея, и теперь она в безумном страхе ползала по растревоженному зверинцу. Стив стойко держал свою позицию внизу, освещая путь Дэну, в то время как весь сарай кишел мечущимися, царапающимися испуганными существами. Пожалуй, все они (кроме шустрых, но несуетливых насекомых) запросто могли раздавить Стива, даже не пуская в ход зубы и когти. Но, вероятно, их сдерживал врожденный страх перед огнем.

Дэн наконец добрался до клетки с девушкой. Света было слишком мало, но приходилось довольствоваться и этим. Дверца была привязана проволокой диаметром примерно в четверть дюйма. Распутать ее руками было Дэну не под силу. Он снова использовал копье в качестве рычага, просовывая его между свободными концами проволоки. При этом успел, задыхаясь от натуги, проговорить несколько ободряющих слов девушке, о которой он знал только то, что она — с его планеты.

И тут произошло непредвиденное:

— Я боюсь! Оставьте меня! Спасайтесь сами! — заговорила девушка. — Все равно будет погоня, нас всех переловят. И если хозяева разозлятся, то нас просто убьют! А здесь я в безопасности. Хозяин заботится, любуется, вчера он был очень доволен. Он насыпал мне много корма, потому что я хорошо пела. Фьють, фьють… Welcome to the hotel California!.. Девушка запела, перемежая слова жалобным птичьим посвистыванием.

— Очнитесь, мисс! — встревоженно заговорил Дэн. — Очнитесь! Вы не птица! Вы человек с планеты Земля! Вы обязаны спастись! Не только самой освободиться, но и все рассказать нам. Это ваш долг перед друзьями. Вы, должно быть, с «Анны» или «Маринты», а мы с корабля «Растущий». Мы летели в Лондон, но нас захватила и перенесла сюда какая-то непонятная сила. Из ваших еще кто-то остался в живых?

— Нет, нет, не надо спрашивать! Я птица… Нет, никого не осталось, никого… Лондон… Спасите меня! Что я сейчас говорила? Не слушайте. Я хочу на свободу! Домой, в Аделаиду!

Девушка зарыдала. Сквозь всхлипывания она произнесла:

— Нет… Больше никто! Я… даже не надеялась! Пожалуйста, поскорее! Хозяин… великан может прийти в любую минуту! Скорее!

— Значит, вы решились! Так-то лучше. Ведь из-за вас шестеро рискуют жизнью. С нами маленький мальчик, там, внизу. Он тоже ждет вас.

Дэн изменил положение своего рычага, с усилием повернул его. Еще раз и еще… Наконец дверь поддалась. Девушка, дрожа от страха, выскочила на свободу.

— Там, внизу, не слишком приятно, — сурово предупредил Дэн. — Похоже на взбесившийся зоопарк. Но нужно рискнуть. — И он крикнул вниз: — Стив! Стив! Твои факелы отпугивают животных! Стань под нами! Девушка спускается!

С помощью толстой веревки-провода он спустил девушку вниз. Затем слез сам. Факелы уже догорали. Стив дал их Дэну, а сам поспешил обзавестись другими. Стив заметил, как обезумевшие существа шарахались от кого-то длиной два — три фута, беспокойно ерзавшего по полу. Послышалось шипение. И тут он увидел змею. Совсем земную. Только плоская голова была слишком большой, с чемодан. Чешуйчатый чемодан распахнулся… и выбросил в сторону Стива раздвоенный шестифутовый язык. Защищаясь, Стив ткнул горящим факелом в морду жуткого гада. Змее это не понравилось, и она решила держаться подальше от такого опасного существа, как вооруженный факелом человечек. Размахивая огнем, Стив перебежал к небольшому, с изломанными краями отверстию, через которое они проникли в сарай.

Дэн вел, а вернее, тащил девушку к выходу. Он резким движением протолкнул ее, затем оглянулся на капитана. Стив выхватил у штурмана факел и приказал:

— Быстрее, я прикрою!

И только, вытолкав Дэна вслед за девушкой, он и сам попятился наружу.

Увы, вне сарая тоже было небезопасно. Здесь царила не меньшая суматоха, хотя совсем иного характера. Красный закат уже погас, но небо было немного светлее, чем обычно в это время суток, причем каждый предмет на земле отчетливо чернел на более светлом фоне. Среди опавшей листвы и стеблей сухой травы мелькали языки пламени. На земле стоял фонарь, совсем такой, каким пользуются люди на родине Стива и Дэна, но этот мог бы служить маяком — такой он был огромный. Его опустил на землю гигант в человеческом образе, а сам яростно топал ногами, стараясь затушить расползающийся огонь, а тот с треском разрастался ввысь и вширь.

Кто-то из команды Стива поджег сухую траву, чтобы отвлечь внимание существа, направляющегося в сарай. Языки пламени вздымались ввысь. Сухие листья сворачивались от жара.

Великану удалось погасить один костер, но тут вспыхнул другой, пламя яростно полыхало. Появился третий очаг пожара — в самой гуще опавшей листвы, у изгороди между сараем и домом со светящимися окнами. Потом появился еще костер, и еще… И тут великан, который только что уничтожил один очаг возгорания, на том же месте обнаружил вновь возникший костер. Похоже, он начинал понимать, что происходит нечто странное. Огонь — это оружие, к которому прибегают все человеческие существа, когда находятся в отчаянном положении. Он презирал маленьких и слабых, но не учел, что есть стихии, перед которыми он сам мал и слаб, а разум и воля способны вызвать стихию и управлять ею.

Огни вспыхивали то там, то здесь, повсюду. Великан закричал, его голос напоминал гудок корабля. Он бросился к калитке…

Стив громко свистнул в два пальца. Это был условный сигнал следовать за ним. Но тут вспыхнул шестой и седьмой огонь. Языки пламени жадно лизали воздух, огромные искры взлетали все выше и выше. Стив увидел крошечные фигурки бегущих людей. Он снова свистнул и махнул рукой Дэну:

— Бегите с девушкой к кораблю, быстро!

— Стив, надо взлетать! Она единственная, кто остался в живых.

— Ясно. Отступайте! Присмотри за ней…

К Стиву подбежала Валерия, в ее глазах плясали отблески огня, она возбужденно улыбалась:

— Здорово мы поработали, да, капитан?

— Девушка на свободе. Скорей бегите к кораблю вслед за ней и Дэном, — махнул Стив рукой в сторону забора.

Но Валерия не торопилась бежать, она преданно смотрела на капитана.

Огонь распространялся. Два пламени слились в одно… Затем раздался лай. Шустрик, щенок Бэрри, мчался навстречу землянам, захлебываясь от восторга тонким лаем. Стив растерялся. Если Шустрик появится в свете костров и будет при этом так громко тявкать на виду у ошарашенного гиганта… Но что же медлят товарищи? Ведь Стив приказал им не рисковать, особенно мальчику.

— Уилсон, все к кораблю! — почти не таясь, крикнул Стив, надеясь, что великан не услышит его голос. Главное, чтобы он не заметил щенка, а то у Бэрри хватит неосторожности броситься на выручку к Шустрику.

Но великан был слишком занят тушением огня. Он неистово топал ногами. Ему уже почти удалось справиться с одним костром, и он побежал к другому очагу возгорания, но огонь вспыхнул на прежнем месте.

Наконец гигант спохватился, сообразил и побежал в сарай — скорее всего за ведром, чтобы набрать воды. Послышался разноголосый рев других великанов. Шустрик лаял прямо под ногами владельца, спасающего свою собственность. Он бежал за великаном, как деревенские собаки бегают за автомобилем.

Великан даже не игнорировал шуструю малявку — он просто не заметил щенка. Визгливый лай собачонки был слишком высоким звуком для громадных ушей, как писк летучей мыши, который прекрасно воспринимается детским слухом, но неуловим для взрослых. Это значило, что свист, которым Стив пользовался с осторожностью и большим сомнением, все-таки был, слава Богу, неслышим для туземцев.

Стив вновь и вновь свистел в два пальца, собирая свою крошечную армию. Потом вся команда направилась по лужайке к лесу. Пламя пожирало листья и сухую траву, оно росло, раздуваемое ветром… Великан принес ведро воды, послышалось шипение, воздух наполнился гарью, но в другом месте сухие листья продолжали гореть, и гигант снова загромыхал ведром, затопал огромными ножищами.

Бэрри спешил вслед за остальными, держа Шустрика на руках. Щенок энергично лизал лицо хозяина, совершенно не обижаясь, что его недавно оставили одного. Им удалось незамеченными покинуть владения великана, и вскоре они уже шли по лесу. Дэн крался впереди с копьем в руке. Бетти поддерживала только что спасенную девушку. Стив слышал, как стюардесса что-то говорила своей новой спутнице совершенно обыденным голосом, и это было намного лучше, чем всякие вздохи да ахи. Стив оказался рядом с Валерией.

— Это настоящий подвиг — спасти очередную прекрасную принцессу! — сказала девушка самоуверенным тоном, который напомнил капитану о самом начале их путешествия.

— Ее из клетки вытаскивал Дэн, — неохотно проворчал Стив.

Он обернулся. Между необъятными стволами вдали еще виднелся пожар. Появилась другая громадная фигура. Какой-то великан присоединился к своему сородичу, занятому борьбой с пожаром.

— Соседи приходят на помощь, — прокомментировал Стив. — Они во многом похожи на нас. Немыслимо!

Они продолжали свой путь.

— Эта девушка с пропавшего корабля? — поинтересовалась Валерия.

— Вероятно, — ответил Стив. — Увы, все остальные погибли. И я этого великанам никогда не прощу! Вы назвали меня героем, а я сейчас думаю, что я просто везунчик. Я поступил очень глупо, взяв вас с собой и подвергнув такому риску. Нужно было идти вдвоем с Дэном глубокой ночью.

— А если бы вы оба погибли, кто бы повел корабль? Нет, капитан. Просто вы поняли, что мы несем точно такую же ответственность за свою и чужую жизнь, как и вы. Мы рвались в бой и могли не послушаться приказа.

— Приказа всегда надо слушаться. В боевой обстановке. Я взял вас еще потому, что надеялся найти других землян. Их могли держать и в доме, тогда бы пригодилась ваша помощь. Мне до сих пор не верится, что рок был так безжалостен к «Анне» и «Маринте»…

— А может, это к нам рок слишком благосклонен? Может, кто-то помогает нам? — спросила Валерия.

Стив промолчал. Но и девушка больше не говорила на эту тему, словно боялась сглазить удачу.

Помогая друг другу, они перебрались через ствол поваленного дерева, поросший мхом и древесными грибами.

— Признайтесь, капитан: вы, наверное, романтик, — сказала Валерия. — А дома у вас стены спальни увешаны семейными фотографиями двадцатилетней давности, и жена до сих пор обожает вас?

— Почти так, — ухмыльнулся Стив. Разговор начинал его смущать, и к тому же сейчас было не до воспоминаний о доме, не до болтовни. Валерия, поняв это, притихла.

Стив первым прервал молчание.

— Фицхук, паршивец, нашел-таки дорогу на корабль, — беззлобно сказал капитан. — Должно быть, Шустрик выскочил, когда этот трус открыл люк, чтобы спрятаться. Собака нашла Бэрри и нас по запаху.

— Шустрик — умнейший пес. А Фицхук — просто ничтожество! — засмеялась Валерия.

Они вернулись на борт, дорогу им освещали отсветы пожара и фонарей отдаленного города.

Глава 10

Возле челнока произошла заминка. Те, кто пришел к кораблю первым, обнаружили трап поднятым и дверь закрытой изнутри. Стив постучал. Ответа не последовало. Стив постучал снова…

Было два предположения, одно из которых казалось невероятным, второе — нерациональным. Кто-то посторонний мог забрести на корабль и случайно запереться изнутри. В таком случае Фицхук, если еще жив, должен находиться в лесу, отдав корабль во власть какого-то неизвестного существа. Вторая догадка была попроще. Если Фицхук не мог ужиться с людьми, то не уживется и ни с кем другим. Его главная черта — трусость. Он пребывает в постоянном страхе перед воображаемыми несчастьями и врагами. Он мог забраться на корабль, сочтя его единственным надежным убежищем в этой ситуации. И теперь он боялся взлететь сам и не осмеливался впускать на борт остальных после своего позорного бегства.

Стив еще несколько раз постучал в дверь, затем направился к корме корабля, тщательно замаскированной гигантскими листьями. Он поискал под ними и нашел гнезда внешних микрофонов. Они все время оставались включенными, чтобы находящиеся внутри пассажиры могли следить за происходящим снаружи.

— Фицхук, — сурово произнес Стив в микрофон, — с вами говорит Бертон. Мы вернулись. За нами никто не идет. Откройте дверь!

Внутри не слышалось движения. Дэн приложил ухо к металлической обшивке корпуса. Ничего… Из-за леса доносились крики и низкие грохочущие звуки. Стив кусал нижнюю губу от злости, не зная, что предпринять. Но тут Бетти не спеша произнесла:

— Мы можем пройти на борт через багажный отсек.

Дэн порылся в карманах в поисках ключей. Багаж не загружался через пассажирский люк, в днище имелись специальные створки, через которые чемоданы подавались в грузовой отсек. Бетти вспомнила то, что упустили из виду Стив и Дэн. Ведь багаж можно было загружать через салон. Иногда приходилось прибегать к этой мере, хотя большинство пассажиров не желало расставаться со своими чемоданами без веской и очевидной причины.

Дэн нырнул под корпус корабля. Раздался щелчок, еще щелчок, и нижние створки багажного отделения открылись, потом закрылись снова, и через полминуты распахнулась основная дверь, из которой спустился трап. Дэн сказал:

— Входите. Все в порядке.

Пассажиры вошли в салон. Трап был поднят, и дверь плотно закрылась с легким шипением, которое свидетельствовало о том, что работает система, поддерживающая нормальное давление воздуха.

Стив оглянулся. Фицхук свернулся калачиком на одном из задних мест. Он был напуган до полусмерти. Еще больше его ужаснуло то, что Дэн появился в салоне откуда-то из-под пола и прошел мимо, не обращая на него внимания.

Стив направился в кабину, за ним последовал Дэн. Бетти заглянула к ним, задав единственный вопрос:

— Мы взлетаем?

— Эта девушка сказала, что она единственная осталась в живых. Спроси у нее еще раз, так ли это, и мы взлетаем.

Бетти облизала пересохшие губы:

— Уже спросила. Она с «Анны», а о «Маринте» ничего не знает. Но она сказала, что погиб отряд, который пошел в город, а другая часть пассажиров «Анны» скрылась в каких-то пещерах, далеко отсюда. Она не помнит, в каком направлении, и ничего не знает о них.

— Странно. Хорошо, если кто-нибудь сумел уйти. Что еще она помнит?

— Не знаю. — Сделав паузу, Бетти добавила: — Оказавшись в безопасности, она просто расклеилась.

— В безопасности? — иронично переспросил Стив. — Она в безопасности? — И протянул руку к панели управления.

Бетти вернулась к пассажирам, чтобы сообщить, что судно стартует. Нос «Растущего» постепенно поднимался вверх и наконец прицелился в бескрайнее небо. Перед глазами Стива пересекала усыпанное звездами пространство гигантская ветка. При посадке «Растущий» задел другие, более тонкие, ветви этого же дерева. Он чудом избежали аварии. Челнок мог перевернуться и упасть камнем. Теперь при взлете нужно было проявлять крайнюю осторожность.

Поэтому Стив начал очень медленно поднимать «Растущего», тратя огромное количество энергии в попытке избежать столкновения с препятствием… Триста, пятьсот футов высоты. Тысяча. Внизу все еще полыхали огни, зажженные отважными путешественниками. Там теперь суетилось уже с полдюжины великанов, пришедших на помощь своему соседу. Некоторые достали инструменты из сарая, один начал выносить клетки на случай, если загорится сарай. Несколько мелких животных очутились на свободе, и видно было, как они разбегаются.

Один туземец метался по пылающей земле, держа в руках лопату под стать своему гигантскому росту. Другой великан граблями пытался преградить дорогу огню. Остальные просто затаптывали пламя или заливали его водой из огромных ведер. Не прими они сейчас этих мер, огонь мог бы перекинуться либо на жилище, либо на лес, откуда только что взлетел «Растущий»… С высоты можно было разглядеть громадные сельские дома, улицы между ними. При свете ночных фонарей виднелись тротуары. Великаны по шестьдесят-семьдесят футов ростом собрались на тротуаре рядом с горящим двором и наблюдали за происходящим. Наружные микрофоны донесли до пассажиров яростный рев двигателя, и было видно, как к дому подкатила огромная желтая машина, с которой спрыгнули исполинские люди и направились к кострам. Это была пожарная команда, очень похожая на земные.

— Расскажешь кому — не поверят, — сказал Дэн. — Стив, это грандиозно! Но нам-то куда деваться?

Стив ответил:

— Очень не хочется расходовать топливо, но я собираюсь как следует все осмотреть, пока они не подозревают о нашем присутствии. Гляди в оба, Дэн…

И Стив повел корабль к центру города. Улицы невозможно было бы отличить от земных, если бы не их размеры. Да и коттеджи с высоты выглядели невероятно похожими на человеческие дома. Но сам центр не очень походил на центр земного города. Там были высотные дома, и по многочисленным рядам окон можно было догадаться, сколько в каждом доме этажей, но самые высокие здания были не выше земных. И причина тому была вполне очевидной. На Земле деревянные строения не могут быть выше, чем позволяет прочность дерева, а для небоскребов необходимы каркасы из стали и бетона. А что сталь здесь очень низкого качества, земляне уже выяснили. Если на их родине строят с расчетом на обитателей, весящих десятки фунтов, то здешние обитатели весят десятки тонн. Потому-то их самые высокие строения не могли сравниться с земными небоскребами.

«Растущий» расточительно тратил топливо, чтобы держаться в воздухе на небольшой скорости. Стив пробормотал:

— Правильно, самолетов нет. И неудивительно!

Это действительно не вызывало удивления. Чтобы возить таких великанов, самолеты сами по себе должны быть невероятных размеров. Воздушное судно весом менее миллиона фунтов было бы абсолютно бесполезным — даже при удельном весе и прочности металлов, соответствующих земным, использующимся в авиации, такие самолеты ни на что бы здесь не годились.

Не так уж много можно было разглядеть в свете звезд, окон и фонарей. Тем не менее панорама была на редкость живописной. Стив медленно вел челнок от края мегаполиса к его середине. Красоту и необычность городу придавало то, что он был расположен вдоль живописной бухты, похожей на рог. Острие «рога» упиралось в огромную скалу с маяком на вершине. Дэн пытался что-нибудь услышать по рации. Безуспешно… Затем на востоке небо начало понемногу светлеть. Там медленно поднимался блистающий шар луны, которая вчера так очаровала Уилсона. Она оторвалась от края горизонта и взошла на небо. Через пять минут за ней последовала вторая, меньшая луна. Ее голубой серп казался совершенно сказочным.

В свете лун заиграли блики на морской глади. «Серебряный Рог» — так впоследствии прозвали эту бухту земляне.

Дверь кабины открыл Уилсон.

— Теперь я совершенно уверен, что это Большая Медведица. Во-он там, — показал он.

— Точно, ковш как будто шире, и ручка покруче изогнута, но Медведицу ни с чем не спутаешь! — воскликнул обрадованный Дэн.

— А слева над горизонтом должна быть Земля, — показал Уилсон. — Но, боюсь, нам не разглядеть ее без мощного телескопа. Знаете, мистер Бертон, я заметил кое-что внизу, и мне кажется, стоило бы приглядеться.

Старый челнок парил, расходуя огромное количество энергии. Внизу простирался город гигантов, разделенный бухтой на две части. Он был огромен — ни с одним земным не сравнить.

— Дэн, надо бы начертить карту этого городишка. Нанести основные объекты.

— Зачем?

— Сам не знаю. На всякий случай.

— Есть, сэр.

— Капитан, смотрите, вон там, слева, что-то странное. — Уилсон показал на необычный вогнутый объект в форме эллипса, размером со среднюю фабрику. — Нельзя ли разглядеть? Может быть, это по моей части.

— Ничего себе миска! — сказал Стив. — Но погодите, Уилсон, а как вам вон та, слева? Она такая же или чуть побольше…

— Да, вы правы. Их две! Две тарелки, и обе на берегу, однако по разные стороны от горы.

— Ну, что предпримем? Навестим дальнюю, а заодно посмотрим центр! Дэн, не забывай наносить координаты.

— Я могу помочь! — вызвался Уилсон. — Знаете, капитан, а ведь эта бухта есть на вашем глобусе. А рядом с ней самый большой из квадратиков. Если туземцы квадратиками обозначают города, то перед нами, возможно, столица империи. Ведь у них всего один материк.

— Думаете, войны за господство на единственном материке уже отгремели?

— Уж очень беспечно ведут себя местные жители. Такое впечатление, что они не привыкли, чтобы им угрожали.

— Возможно. Смотрите, какая потрясающая статуя у них в центре. А рядом причудливое здание. Наверное, правительственное. — Земляне с невольным уважением смотрели на черного колосса, наверное, сделанного из чугуна или гранита, а роста немыслимого — почти с Эйфелеву башню.

Колосс изображал старика в просторной мантии. Он держал на вытянутых руках два шара — один из желтого, а другой из голубого камня.

— Он держит луны! — воскликнул Уилсон. — Их цивилизация придает лунам особенное значение.

— Может, религия с ними связана? — предположил Дэн. — Что-то я здесь не вижу храмов, похожих на наши.

— Ладно, на центр мы посмотрели.

Стив снова развернул корабль и направил к сооружению, заинтересовавшему астронома. Это была миска, но что за миска! Ее края опирались на колонны, которые стояли рядами и казались чересчур огромными даже в этом гигантском мире.

Стив пригляделся. Эта пустая темная тарелка диаметром в целую милю поставлена здесь не просто так, и ее назначение может таить опасность. В ней отражался свет лун. Ее внутренняя поверхность не была полированной и не носила никаких меток.

Дэн предположил:

— Это радар! Но зачем им такой большой радар?

— Незачем. Но эта штуковина напоминала бы радиотелескоп, если бы в центре была мачта, — ответил Уилсон.

— У меня перерасход энергии, — предупредил Стив.

— Она движется! — вскрикнул Уилсон. — Вся эта штука! Видите? Она нацеливается на что-то. Может, на луны?

Наступило молчание. Гигантская пустая миска продолжала наклоняться. По мере того как луны поднимались, тарелка изменяла угол наклона к земле. Теперь было видно, что у нее в центре отверстие в несколько сотен футов диаметром. Мачты не было. Объект вызывал недоумение и тревогу.

— Тарелка поворачивается к лунам, — уверенно сказал Уилсон.

— Но не к нашей же планете? — возразил Стив. — Не забывайте, что я трачу энергию!

Но он все же описал широкий круг над медленно поворачивающейся тарелкой. Не было сомнения, что она двигалась вслед за лунами. С высоты полета Стив разглядел вдали гладь воды — океан или бухту, которая начиналась там, где заканчивался ряд уличных фонарей. Берег не был виден.

— Она замедляет движение, — сообщил Уилсон.

Тарелка была больше, чем любое сооружение на Земле, и больше всего, что они видели в городе гигантов. Скорость ее движения продолжала снижаться, как будто штуковина с точностью нацелилась на что-то, находящееся в вышине, может, на большую луну.

— Любой интеллект может создать такую вещь, — сказал Уилсон. — Любой цивилизованный разум. Но для чего?

Стив осматривал ночной пейзаж и огни внизу. На дальней окраине города он заметил огни. Сначала это были небольшие желтые костры. Затем внезапно возник ярчайшей конус пламени.

Стив тихо сказал:

— Похоже, пожар, который мы устроили, еще не потушен. Это вспыхнуло дерево. Потрясающий успех, постарались, ничего не скажешь. А знаете, мне все-таки жаль их лес. Хорошо, что мы вовремя убрались. Хотя у них еще есть шанс справиться с огнем…

Договорить он не успел. Динамик в кабине издал пронзительный, оглушающий звук. За стеклами иллюминаторов ослепительно полыхнуло. И «Растущий» камнем полетел вниз.

Все это произошло одновременно. Челнок падал на землю! Стив включил аварийную мощность и направил нос корабля в небо, преодолев стремительность падения. Однако оно не прекратилось. «Растущий», поддерживаемый аварийным двигателем, только замедлил свое снижение. Аварийная мощность в девять раз превышала нормальную подачу энергии.

— Что это было?.. — У Уилсона перехватило дыхание, но он даже в этот момент не оторвался от иллюминатора.

Дэн выключил динамик, и наступила мертвая тишина, от которой у всех зазвенело в ушах. Стив отчаянно боролся с машиной, делая все, что только мог сделать опытнейший пилот. Он включил дополнительный аварийный двигатель и глянул в иллюминатор — продолжается ли падение. И тут он увидел тарелку и понял, чем она так поразила Уилсона.

Поверхность тарелки больше не была темной! Из ее недр в небо вздымался столб толщиной около мили в диаметре, он направлялся прямо к одной из двух лун, словно между спутником и тарелкой вдруг возникла гигантская электрическая дуга. Где-то высоко в атмосфере луч, перед тем как медленно истаять, стать невидимым, утолщался и переливался всеми цветами. И в самом центре этого радужного столба было нечто еще более яркое, настолько светлое, что резало глаза. Это нечто с необычайной частотой вспыхивало и уносилось вверх, но тут же возвращалось. За пределами атмосферы столб утончался, но сверкающие и невыносимо яркие точки пульсировали и там, носились в бесконечность и обратно с невероятной скоростью.

Долгие несколько минут ничего больше не происходило. Ослепительные искры превратились в бесконечно малые точки яркого света. Затем переливающийся столб погас. При этом невидимая сила, прижимавшая «Растущий» к земле, исчезла, и он рванулся вверх и мчался с умопомрачительной скоростью до тех пор, пока Стив не отключил дополнительное питание.

Затем капитан выровнял курс корабля, а Дэн снова включил динамик. Тишина.

— Мне показалось, из тарелочки что-то вылетело по направлению к спутникам, — мрачно констатировал Стив. — Что это было? Оно сдерживало двигатели. Мы добираемся до нашей луны на ракетах. А здешние астронавты на чем? На луче света? Мы чуть не погибли из-за их чертовых опытов!

Челнок наконец-то стал лететь ровно. Уилсон вздохнул и разжал побелевшие пальцы, которыми держался за спинку штурманского кресла.

За дверью послышалось движение. Бэрри пробрался в кабину. От волнения он едва мог говорить. Шустрик проскользнул между ногами присутствующих, чтобы держаться поближе к хозяину. Бэрри тараторил, очевидно, вспомнив все прочитанные фантастические термины:

— Это лучевая транспортировка? Мистер Уилсон! Мистер Уилсон! Вы видели, что произошло? Они выбросили что-то, оно полетело на спутник! У них есть силовой луч! Значит, они должны иметь и транспортирующий луч тоже! Вы видели?

Уилсон кашлянул и кивнул:

— Я видел, — спокойно сказал он. — Я подозреваю, что ты вычитал про луч в научно-фантастической книжке, да, Бэрри? Что фантасты говорят на эту тему?

Все взгляды обратились к Бэрри, и мальчик очень смутился.

— В… одной книжке транспортирующий луч притягивает к себе предметы, а силовой — отталкивает, — пробормотал он. — Если у вас есть оба луча, можно что угодно превратить в космический корабль, управляемый с собственной планеты. Корабль можно запустить в любое намеченное место, например, на спутник, а потом транспортирующий луч может извлечь его оттуда. А еще есть нуль-транспортировка, переносящая людей даже без скафандров и кораблей. Через другое измерение, минуя трехмерное пространство. Но эта штуковина — не нуль-транспортировка. Здесь все происходило в обычном пространстве-времени.

— Согласен, малыш! Скорее всего, они пока просто исследуют свою луну, — предположил Стив.

— А может, они подписываются от луны энергией? — спросил Дэн, не отрывая выразительных черных глаз от круглого желтого апельсина в небе. Вчера он не заметил луны, потому что наслаждался звездным сиянием глаз Бетти. Сегодня он увидел спутники планеты Гигантов, и его охватил азарт новых открытий. — Или… знаете что? — вдохновенно продолжал Дэн. — Вдруг луна движется по какой-нибудь нехорошей траектории, и ей грозит сойти с орбиты и улететь в открытый космос, либо, что еще хуже, столкнуться с другой луной… А великаны пытаются удержать своим лучом спутник на прежней орбите.

— Это мысль, — удивленно сказал Уилсон, словно не ждал от штурмана такой проницательности. — Вы молодчина, Дэн! Да-да, они вполне могли претерпеть когда-то, очень давно, катастрофу, например, из-за кометы, — поэтому весь мир у них такой странный. Радиация ли тогда возросла, или еще что случилось… А теперь они пытаются предотвратить гибель своего мира. Очень похоже. И теперь становился понятно, откуда взялось космическое искажение. Хотя… физика этого явления остается для нас загадкой.

— Резонанс, — хмуро произнес Стив. — Космический резонанс — возможно такое? Наши планеты слишком похожи. Как клавиши октав на черном рояле из прошлой жизни. Но одна октава ниже, другая выше. Что, если мы резонируем с этой планетой? И когда великаны запускали свой луч, случайно образовался прорыв в пространстве… дыра, искажающая координаты мира.

— Но дыра может затянуться, если устранить причину ее возникновения, — предположил Уилсон.

— Если мы выведем из строя тарелку, дыра затянется? Искажение исчезнет? — спросил Дэн. — Оно ведь возникло из-за тарелки. Так сказали боги…

— Какие боги? — поразился Уилсон.

— Боги? Я это произнес? Честно говоря, сам не знаю, почему я сказал «боги…»

— Я, как ни странно, уже ничему не удивляюсь, — проговорил Уилсон.

— Помощь богов нам сейчас не помешала бы, — раздраженно заметил капитан. — Чертова тарелочка совсем близко. Так вы хотите ее исследовать, Уилсон?

Стив повел корабль к гигантской миске, крайне раздраженно бурча под нос:

— Транспортирующий луч, космическое искажение, гиганты, птичьи клетки, да еще вдобавок колдун, который уже и мне начинает мерещиться — полный набор! Меня волнует больше всего одно: почему при появлении этого луча практически отключились двигатели!?

За полмили от тарелки он включил посадочные огни челнока, каждый в миллион свечей; они осветили внутреннюю поверхность странной конструкции. Вблизи она казалась поистине удивительной: состояла из шестиугольников, отлитых по крайней мере из двух металлов, к тому же выложенных орнаментом невероятной сложности. Узор из металла и чего-то, похожего на керамику, напоминал абстрактную живопись. Все это сбивало с толку.

Великаны до сих пор воспринимались землянами с «Растущего» только фрагментами, которые удалось ухватить сознанию. Остальное дополнялось историями, которые люди слышали в детстве. Пассажиры «Растущего» подсознательно все еще верили сказкам.

Гиганты детских книжек были грозными, но довольно глупыми существами. Их ничего не стоило обвести вокруг пальца.

Типичный сказочный великан рокотал «Фи, фо, фан» страшным громовым голосом. Но он легко падал со скалы, стоило хитроумному мальчику Джеку вступить с ним в борьбу.

До того самого момента, как они увидели «тарелку», образы из детских сказок почти совпадали с действительностью. Здешние великаны тоже были опасны, но Стиву и Дэну с товарищами дважды удалось перехитрить их. Теперь же, когда посадочные прожектора осветили мудреную конструкцию, которую не могли бы создать ученые Земли, — теперь все изменилось. Гиганты оказались не дураками. Они обладали интеллектом и сообразительностью. Если бы они еще обладали милосердием к существам меньшего размера и не отказывали им в разумности!

На внутренней поверхности тарелки появилась фигура великана. Он вглядывался в маячившие над головой посадочные огни корабля, которые бесстрашно и бесцеремонно освещали его. Ростом с высокое здание, он стоял посреди замысловатого орнамента из геометрических фигур, простирающегося на милю в длину и в ширину. Он носил очки, но все равно мигал, щурился от ярких лучей. «Растущий», казалось, нападал на него, и он отмахивался от странного предмета, как от дерзкой летучей мыши с огненными глазами…

Но великану не удалось схватить или сбить «Растущий». Стив выключил огни и нырнул в темноту. Теперь он соблюдал маскировку и тщательно рассчитывал каждое свое действие.

Шесть из семи прилетевших на челноке подожгли сухую траву, чтобы спасти девушку, заключенную в птичью клетку любителем редкой фауны. Пожар быстро распространился, его отблески видны были с противоположной стороны города. И Стив направлял свой невидимый в небе корабль к зареву.

Наконец они оказались над лесным пожаром. Его удалось отогнать от сарая и коттеджа. Громадное обиталище было вне опасности, как и другие дома по обе стороны дороги. Но лесной кустарник и сухие листья сразу же вспыхнули, подхватив огонь. То и дело загорались наиболее сухие деревья, сразу же превращаясь в гигантские факелы; языки пламени почти достигали высоты, на которой летел челнок, а искры взмывали еще выше… Внизу собралось много великанов. Кроме того, приехало с десяток ярко-желтых пожарных машин. По земным меркам, в каждой из таких машин могла разместиться скромная вилла с бассейном. Не меньше пятидесяти туземцев сражались с огнем. Некоторые — явно профессиональные пожарные, одетые в специальные костюмы, остальные просто оказывали посильную помощь.

Стив наблюдал за суматохой, ведя «Растущий» на безопасной высоте.

— Может, они не знают, из-за чего начался пожар, — иронично сказал Стив. — Но великан, у которого мы увели двух пташек, — он точно догадался, что это наших рук дело. Нам нужно было отвлечь его, чтобы освободить пленницу. Не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы уметь складывать два и два.

Дэн смущенно произнес:

— Мы могли устроить очень серьезный пожар, с тяжелыми последствиями…

— И великаны обязательно поймут это, — подхватил Стив. — Они ловят нас и сажают в клетки, считая беззащитными козявками. Но сейчас мы показали, что имеем зубы. Когда туземцы сообразят, что обижать нас слишком опасно, они вступят с нами в переговоры!

— А если они нас обманут, заманят в ловушку? — быстро спросил Уилсон.

— Значит, надо быть осторожными, не допустить, чтобы нас перехитрили. Не верить на слово.

— Но как они догадаются, что мы требуем переговоров? — обеспокоенно поинтересовался Дэн.

— Я покажу им, что это мы устроили пожар и что мы будем продолжать бороться! — Стив замигал посадочными огнями.

Посадочные огни корабля прочертили расплывчатую линию в густой темноте атмосферы. Стив разок даже нырнул вниз, чтобы яркие прожекторы челнока, словно поддразнивая, осветили наблюдателей лесного пожара. Великаны мгновенно подняли головы, и Стив включил освещение пассажирского салона; засветились все иллюминаторы.

Бэрри первым заметил, как один из великанов вбежал в дом и через секунду выскочил оттуда, неся что-то в руках. Когда он остановился, сполохи пожара осветили черный длинный предмет.

— У них ружья! — в страхе вскричал Бэрри. — Смотрите! Они в нас стреляют!

Молния метнулась к кораблю, но пролетела мимо. Она была небольшой, но очень яркой. И что-то еще более яркое, режущее глаз, вылетело из дула и исчезло в небе, миновав крошечный кораблик.

Второй гигант выскочил из дверей коттеджа, неся такой же зловещий предмет.

Стив, изрыгая ругательства, повел челнок резко вверх и в сторону. Второй великан сделал неуловимое движение, и новая молния устремилась в небо. Грохот раскатился пугающе близко, наверное, молния пронеслась в нескольких дюймах от корпуса. Последовали еще выстрелы, каждый раз оружие выпускало в небо луч ослепительной яркости, с невероятной скоростью исчезающий в небе.

Стив включил максимальную мощность. «Растущий» отпрянул в сторону, но световые лучи следовали за ним. И всякий раз, когда гиганты стреляли по кораблю, что-то необъяснимое происходило с двигателем. Челнок вздрагивал, как будто двигатель захлебывался и на миг прекращал работу.

Стив, криво улыбаясь, сделал разворот, и вдруг корабль оказался в клубах дыма от лесного пожара, которые ветер отгонял от города. Стив с самого начала надеялся на эту дымовую завесу, и, как оказалось, не зря. Ружья еще гремели, причем стреляли уже, возможно, не фермеры, а полицейские. Во всяком случае, Дэн утверждал, будто видел великанов, одетых в зеленую пятнистую форму. Но теперь туземцы били из своих страшных ружей наугад. Конечно, можно стрелять из пушки по воробью, но если воробей прячется в дыму, то у него немало шансов уйти целым и невредимым.

Они летели к морю. Дым остался позади, но зато испортилась погода, и над морем стлался туман. На Земле Стив и Дэн посчитали бы ниже своего достоинства полет на высоте меньше тысячи километров. Но сейчас пора было искать место для посадки. Да и угодить еще раз в космическое искажение они пока не были готовы.

— Как хорошо, что у громадин нет радаров, — сказал, Дэн и тихо прибавил: — И все же, старик, ты слишком рисковый воробышек сегодня…

— Я знаю, — так же тихо пробормотал Стив и виновато, глянул на Бэрри, а затем вежливо обратился к нему: — Молодой человек, вам пора бы в салон. Из кресла любоваться морским пейзажем уютнее.

— Мы с Шустриком вам мешаем? — пробормотал мальчик. — Извините. — Он прижал к груди верного щенка и вышел из кабины.

— Я не спятил, а просто недооценил противника. Слава Богу, что все обошлось, — суеверно сказал Стив. — Но теперь нам пора на посадку. И этот туман — очередная проблема. У них нет радаров, но и приборы нашего старичка тоже несовершенны.

— Что, ваш корабль недостаточно оснащен? — вступил в разговор Уилсон, который оставался в кабине.

Дэн открыл рот, чтобы выразиться по поводу оснащения корабля, а особенно по поводу дураков на родной планете, которым направлялись в свое время просьбы обновить «Растущий». Но астроном не успел услышать подробности, так как дверь отворилась и на сей раз вошла Бетти.

— Фицхук… — начала она.

— Не до него сейчас, — резко ответил Стив, а Дэн тут же грозно добавил:

— Если будет создавать проблемы, я его просто вышвырну за борт.

— Я не знаю, что с ним! Он выпил какое-то снотворное и теперь лежит совершенно без чувств… — выпалила Бетти и упавшим голосом прибавила: — А вдруг он так переживал из-за своего трусливого поступка, что решил… Около него лежит упаковка, а там почти нет… т… таблеток.

— Ерунда! Не стал бы он травиться, — сказал Дэн. — Хотя придется пойти взглянуть.

— Лучше следи за альтиметром! — велел Стив. — Если мы сейчас в тумане на что-нибудь налетим, то… будем гулять в великанских райских кущах, где фонтаны как Ниагарский водопад, а скамеечки вокруг — высотой с гараж. А если там есть эти… ну, гурии, то они слишком необъятны, и штурмовать их придется с помощью лестницы. Тебе этого хочется? Нет? Тогда не отрывай глаз от приборов!

На Земле штурманам полагалось проходить фельдшерские курсы. Впрочем, Бетти тоже имела представление о первой помощи, но она слишком растерялась.

— Я нигде не учился фармакологии, но попробую выяснить, в чем дело, — сказал Уилсон и вместе с Бетти ушел в пассажирский салон.

— Он впал в истерику, — рассказывала стюардесса доверительным тоном, — требовал доставить его, как пассажира, у которого билет со страховкой, в безопасное место… и весь трясся от страха… А потом заснул.

— А если он просто принял успокаивающее? Пачка могла опустеть раньше, может, эти таблетки Фицхук уже полгода пьет. Вы же его совсем не знаете. Раз он так трясется за свою жизнь, не стал бы сводить с нею счеты, — бодро говорил Уилсон. — Главное, Бетти, чтобы сейчас никто не мешал капитану.

— Хороший он парень, этот астроном, — проворчал Стив. — Смотри-ка, туман рассеивается.

— Надеюсь, нам не придется искать землю по твоему глобусу.

— Надеюсь.

— Гляди, старик, острова!

— И правда. Попробуем опуститься здесь, я не хочу терять из виду этот город. Если именно здесь погиб экипаж «Анны», то я с городом еще не рассчитался. — Стив сказал это негромко, но в голосе прозвучала угроза. Он жаждал возмездия.

В кабину заглянула Бетти и виновато доложила:

— С Фицхуком все в порядке, просто он очень крепко спит. Уилсон помял ему живот, проверил пульс и заявил, что жить будет.

— Ладно. Проследи, чтобы он был надежно пристегнут к креслу. Всем пристегнуть ремни. Мы идем на посадку!

В этот раз они посадили корабль на каменистом плато рядом с бескрайним пляжем, покрытым белым песком. Сели не более чем в ста пятидесяти милях от города великанов, которые пытались сбить нахальный кораблик своими молниями. Никто не описывал свои чувства, испытанные под обстрелом. Слабонервному Фицхуку повезло, что он не видел пылающего снаряда, который пролетел рядом с корпусом челнока.

Зато все охотно обсуждали свои подвиги при спасению девушки, носящей имя Марджори. А еще радовались, что увидели морской берег, который словно ждал их и принадлежал только им. Наконец-то они настоящие Робинзоны на острове! И пока недружелюбные дикари-аборигены в гости к ним вроде не собираются.

Глава 11

К тому месту, где они произвели посадку, огромные волны катили свои барашки откуда-то из-за горизонта. Белоснежные кружева морских гребней распластывались на покатом берегу и снова убегали в море, давая дорогу другим таким же водяным громадинам. Они разбивались о морской берег с ужасающим шумом, который через наружные микрофоны проникал на борт «Растущего». Стиву даже пришлось снизить громкость динамика.

Внешние шумы, однако, не смолкли. Вдоль берега тянулся лес гигантских деревьев, их листву громко перебирал ветер. Ветки-великанши раскачивались на фоне залитого лунным светом неба. Когда «Растущий» садился на землю, ветер был достаточно сильным, чтобы помешать управлению. Но корабль уверенно встал хвостом на плато, затем наклонился вдоль слегка покатой каменисто-песчаной поверхности.

Стив и Дэн начали скрупулезно и осмотрительно изучать окрестности. Везде было движение, но ничто не предвещало опасности.

Двойняшки-луны все еще ползли к зениту. Белый песок почти светился, звезды казались огромными и очень близкими. Стив, тщательно рассмотрев все происходящее снаружи, наконец удовлетворенно кивнул.

— Думаю, пока это нам подходит, — сказал он. — С виду, по крайней мере. У нас даже нет никаких соседей.

Спускаясь на пляж с высоты десять тысяч футов, они видели светящиеся островки, которые могли быть другими колоссальными городами. Они также видели одетые в снега цепи гор, которые светились в лунном свете в нескольких милях от побережья. Корабль пронесся над одним городком, чьи уличные огни светились точно как в любом земном. Но теперь нигде в округе не было заметно искусственного освещения. Ничего, кроме лунного света. И единственный звук, доносившийся до путешественников, был шумом ветра и моря; они никак не возражали против прибытия «Растущего».

— И что дальше? — спросил Дэн.

— Завтра решим. Утро вечера мудренее, — разумно заявил Стив. — Займемся чем-нибудь. Поисками еды, например. Дел будет по горло.

— Охотно верю. Мы уже многому научились, но пока ничто не произошло по нашей воле.

— Да, нас бросили в водоворот событий, который не давал нам планировать свои действия.

— Мы были заняты борьбой с неприятностями. А теперь, пожалуй, можно что-то сделать просто так, для удовольствия. Давай-ка искупаемся в море, вернее, в краешке великого океана, который мы видели на глобусе. Только сперва придумаем ему название, а, Стив?

Идея Дэна дать название морю, океану и островку нашла, как ни странно, горячую поддержку у пассажиров. Все вдруг почувствовали себя первооткрывателями. Все, кроме Фицхука, который продолжал безмятежно спать.

К тому же, если бы они знали, как океан называется на языке гигантов, они не стали бы пользоваться этим названием — все были слишком обижены. Итак, после краткого обсуждения и голосования, в котором Бэрри принимал участие на равных правах с остальными, решили назвать океан Великим Шумным, по аналогии с Земным — Великим Тихим.

А море, конечно же, окрестили морем Бертона (один голос воздержался).

Остров назвали почти традиционно — Остров Неустанной Надежды. Наверно, всевозможных названий, связанных с Надеждой, на Земле больше, чем других. Но так уж устроена жизнь — она порой не прекращается только потому, что человек надеется на лучшее.

После торжественной записи новых наименований в корабельный журнал пассажиры и экипаж дружно высыпали на берег. Всем захотелось окунуться в морскую воду. Погода стояла жаркая (на Земле, пожалуй, ранняя весна холоднее, но иногда и в апреле бывают очень солнечные дни). И вода у берега успела прогреться за день. Даже удивительно, что листья на деревьях только начинали распускаться. Должно быть, деревьям-гигантам просто тяжелее было очнуться от зимней спячки, чем деревьям на Земле. К тому же астроном сообщил, что, судя по подсчетам, которые он успел провести, орбита планеты Гигантов гораздо длиннее, чем у Земли, так что год здесь равен по крайней мере трем земным. Значит, зима здесь длится в три раза дольше, что не может не отражаться на окружающем ландшафте.

Стив настойчиво призывал всех к осторожности. Он напомнил недавнюю историю, когда у него самого распухла шея от обычного комариного укуса, и сказал, что встреча с хищной рыбой или обжигающей медузой может окончиться гораздо более драматично, чем встреча с комаром. Послушавшись Стива, все стали держаться поближе друг к другу. Но ни медуз, ни хищных рыб пока видно не было. Так что купание прошло благополучно. Не показывались даже комары — их разогнал морской ветер.

Дольше всех плавал смельчак Дэн, его пришлось выгонять на берег. Лишь когда Бетти зашла в воду по шею и крикнула, что плывет к жениху, Дэн повернул обратно. Он знал, что его возлюбленная побаивается глубины. Но знал и то, что Бетти способна на отчаянные поступки, если считает, что кому-то грозит опасность, особенно Дэну.

У Валерии оказался с собой шампунь, и женщины смогли помыть волосы. Особенно нужны были сейчас шампунь и мыло бедняжке Марджори. Девушка много месяцев жила в грязной клетке, где умывалась из той же миски, из которой пила воду, а ее не меняли по несколько дней.

Бетти, Валерия и Марджори отошли подальше от мужчин, чтобы свободно помыться и постирать свою одежду. Здесь, на берегу, девушка — «птица» наконец смогла привести себя в порядок. Смыла с себя грязь и хотя бы часть воспоминаний… Но многое она не имела права забыть. У нее был долг перед теми, кто прятался неизвестно где, и теми, кто не дождался хотя бы крохи счастья, которую она получила сейчас…

Рассказ Марджори временами был слишком печальным. Бетти побелела как полотно, пока слушала, да и остальные выглядели не лучше. А девушка не могла остановиться и все рассказывала, рассказывала.

Она завернулась в одеяло из верблюжьей шерсти, ей было холодно, несмотря на обогреватели в салоне и теплую ночь за бортом корабля. И неудивительно: ведь она столько долгих одиноких ночей мерзла на пучке травы в своей клетке, что теперь ей предстояло отогреваться полжизни. Мокрые волосы она спрятала под теплый шарфик, подаренный Бетти. В полумраке пассажирского салона было видно, как лихорадочно блестят глаза девушки с космического челнока «Анна»:

— Мы попали сюда точно так же, как и вы. Вы говорите, это случилось всего два месяца назад, а мне кажется, что я здесь уже сто лет. Хотя здесь дни короче, так что по здешнему календарю прошло месяца три. На Земле решили назвать эту воронку космическим искажением, пусть так. Мы неудачно приземлились и не могли взлететь снова, и рация вышла из строя. Вскоре кончилась еда… мы добывали ее охотой. Пытались варить чай из зеленых древесных почек, вырубили лестницу на дереве.

У нас были замечательный капитан и штурман, но они оба погибли, сражаясь с гигантскими тварями этого мира. Тогда была ранняя весна. Многие звери и насекомые, например, огромные муравьи, едва начинали просыпаться, но, проснувшись, они обнаруживали необычайную агрессивность, словно пытались утвердиться в границах своих владений.

Нас было поначалу шестьдесят три человека, вместе с экипажем. Очень часто возникали споры и разногласия, и капитану, Жану Сорелю, приходилось нелегко с нами. Мы уговаривали его пойти к гигантам, установить контакт, попросить одежду, пищу, кров. Мы говорили, что в крайнем случае могли бы выступать в цирке — ведь зарабатывал же Гулливер свой хлеб на ярмарках. Но кэп оказался более мудрым, чем мы. Он запретил нам приближаться к великанам, но направил в их стан трех разведчиков…

Из них вернулся только один. Увы, Жан Сорель не успел дождаться его возвращения. Когда капитан и штурман погибли, власть стали делить между собой группировки. Особенно настырным оказался один тип, который объявил себя Учителем и проповедником новой религии. Он обещал, что под его руководством мы сможем перенестись на родную планету посредством медитаций. По-моему, он нашел среди древесных грибов галлюциногены и пользовался ими.

Потом вернулся Коханский — тот удачливый разведчик. Коханский высмеял нашего «проповедника» и заставил его работать. Тогда Учитель сбежал с двумя женщинами, стащив у нас часть продуктов, теплой одежды и инструментов. Мы пытались искать беглецов, потому что инструменты были очень нужны, но не нашли. Не знаю, что с ними сталось. Обманутых женщин мне жаль.

Коханского мы избрали главным. Однако его рассказам о гигантах верили не все — они звучали слишком фантастично. Он говорил, что у великанов есть столица с высоченным памятником, что на планете очень длинные, исключительно холодные зимы. Зимой гигантам не хватает энергии, поэтому они научились пользоваться отраженным светом лун. Самое удивительное, по словам Коханского, что большинство гигантов зимой впадают в спячку. Потому ли, что их необъятные телеса не выдерживают столь длительного холодного периода, или еще по какой причине — не знаю. Выходя из спячки, гиганты долго адаптируются, заново привыкают ко всему. Поэтому они инфантильны и не очень-то сообразительны.

Но они не всегда впадали в спячку, когда-то на их планете было гораздо теплее, в ту пору их цивилизация и достигла расцвета. А потом наступила какая-то катастрофа, затем ледниковый период, который практически продолжается и сейчас — ведь мы, как считал Коханский, не очень далеко от экватора. Он говорил, что на планете гигантов есть только одна страна, что наш космолет приземлился около небольшого городка, а есть и другие города, но столица — единственная. Империя время от времени подвергается нападению дикарей — таких же великанов, но живущих на островах вдоль экватора.

Мы не представляли, как он успел узнать столь многое, не общаясь, как он сам признавал, с гигантами, а лишь прячась и выведывая. Он рассказал, что пробрался в городскую библиотеку, где по собственной методике расшифровал письменность гигантов и прочитал многие их записи. Но почти все библиотечные книги написаны очень давно. Современные же гиганты почти не читают. Библиотека охранялась полицейским, стоящим у входа. Внутри же распоряжался один полуслепой старик. Этот дряхлый библиотекарь не замечал нашего разведчика, даже когда Коханский воровал у него еду.

Коханский принес несколько страниц древних рукописей. Сейчас-то я понимаю, что он совершил подвиг. Но тогда нам, молодежи, он казался трусом. Ведь он действовал тайно, а мы рвались доказать, что мы — люди, открыто доказать!

Коханский пытался объяснить нам, что гиганты слишком невежественны, чтобы к нам прислушаться. Прячась в шкафу и наблюдая за читателями, он открыл, что грамотными являются только жрецы и богачи. К тому же чем богаче великан, тем меньше зимних месяцев он спит или не спит вовсе, потому что имеет возможность быть в тепле и получать все необходимые витамины. Коханский говорил, что секреты рисунка на планете известны очень немногим, поэтому абстрактное мышление у великанов не развито.

Нас не устраивали столь неутешительные сведения. И нашлась группа молодежи, которая поставила под сомнение весь доклад «библиотечной крысы» Коханского и назвала его паникером. Хотя, не показываясь на глаза великанам и действуя тайно, он лишь в точности исполнял приказ Жана Сореля…

Группу активистов-контактеров возглавила спортсменка, известная на Земле своими победами в баскетболе. Я назову лишь ее имя: Элен, и вы сразу догадаетесь, о ком идет речь. К ней примкнули многие мужчины и женщины, я была в их числе. Мы разработали свой план осуществления контакта двух цивилизаций. Мы считали, что раз у великанов есть дома, машины, пожарные и полицейские, то они вполне цивилизованные и с ними можно договориться. Сейчас я понимаю, что наш план был безумен, наивен… Мы хотели пройти с достоинством разумных существ, посланцев звезд, соблюдая правила уличного движения. Пройти с плакатами… Мы попросили Коханского написать для нас самые лучшие слова на языке великанов, хотя он предупреждал, что это только повредит нам.

Мы хотели подойти к ратуше. Собирались даже краской начертить треугольник Пифагора и схему Солнечной системы! Этакие космические хиппи, верящие в дружбу, интеллект и братскую любовь, — вот кто мы были!

Пока мы готовились к демонстрации, Коханский нашел пещеры в нескольких десятках миль от нашего лагеря и предложил всем поселиться там. Он говорил, что пещеру можно обустроить, выходы перекрыть деревянными воротами, тогда жить под защитой каменных сводов будет безопасней, чем где бы то ни было.

И здесь окончательно произошел разрыв. Коханский и его группа направились к пещерам. А мы — к гигантам… Мы не считали пещеры выходом из положения.

Сказали, что не можем жить, ползая, как земляные черви! Уж лучше погибнем. И погибли. Стоит ли рассказывать, как истаял наш веселый и отважный отряд? Как бросались на нас собаки, иногда желая просто поиграть, но игра заканчивалась трагически. Рассказать ли вам, как полицейские отшвыривали нас сапожищами, словно крыс или бродячих лишайных котов, от крыльца проклятой ратуши? Они не обратили внимания на то, что у нас в руках плакаты, как люди не удивляются вороне, держащей в клюве обрывок промасленной газеты.

…Я помню, как погибла гордая Элен — высокая спортсменка здесь выглядела маленькой беспомощной куклой… Я помню слишком многое… Какой-то ребенок подобрал меня и играл как с куклой, едва не выломав руки и ноги. А затем он пришел на рынок возле автомагистрали, и там меня купил тот великан, что собирает зверьков и птичек. Проезжая затем через столицу, он приобрел для меня клетку. Теперь я убедилась, как точно описал мир великанов Коханский, и ведь он нигде не побывал, кроме библиотеки…

Шарф упал с головы Марджори на худенькие плечи, она утирала слезы, а Бетти гладила ей волосы.

В иллюминатор виднелся широкий пляж и волны, по которым к берегу пролегли две лунные дорожки — серебристо-голубая и серебристо-желтая…

— Нам обязательно нужно найти Коханского и его отряд, — сказал Стив. — Вы, мисс, пожалуйста, вспомните, на запад или на юг везла вас машина?

— Я не знаю.

— А куда садилось солнце? Сколько дней вы ехали?

— Я иногда впадала в сон, как в обморок. Может, мы ехали три дня. А может, один.

— А как называется город, где погибли ваши друзья?

— Великанское название? Коханский, наверное, говорил, но я все забыла. Я такая легкомысленная… Теперь я понимаю.

— На нашем глобусе нет названий. Но города обозначены квадратиками. Будем перебирать все, ближайшие к столице — ничего не поделаешь, — сказал Стив штурману.

— Даже если вы найдете место нашей стоянки, вы не найдете землян, — возразила девушка. — Коханский не хотел, чтобы мы знали, куда он ведет свой отряд. Он боялся, что жрецы-великаны обманут нас, сперва обучатся нашей речи и письменности, а потом попробуют поработить. Он даже проследил, чтобы в нашей группе не было знающих астрономию. Одного парня, который неплохо знал созвездия и мог бы найти Солнце, Коханский отговорил идти с нами, убедив, что он может не выдержать пыток и выдать местоположение Земли. Мы считали Коханского слишком осторожным. Но, как ни удивительно, великанам не понадобились наши знания. Они вообще приняли нас за зверушек. И этого, я уверена, не ожидал даже Коханский!

— Может ли это объясняться их заторможенностью после спячки? — спросил Дэн.

— Или отсутствием абстрактного мышления, которое позволило бы им воспринимать людей как уменьшенные копии гигантов? — предположил Уилсон.

— Не знаю. Сколько я ни думала, все объяснения кажутся недостаточными. Поймите, мой хозяин по-своему очень любил меня и был не так уж глуп. Он любовался мною, слушал, как я пою, хотя наверняка мелодия приобретала другую интерпретацию… Он лучше воспринимал низкие ноты. Почему же он не разглядел во мне человечка? Может ли быть, что у них само зрение устроено иначе? — неуверенно спросила Марджори. — Знаете, я ведь видела его глаза совсем близко, и не раз, и они какие-то фасеточные… как у стрекозы, если приглядеться. Другое строение, правда!

Уилсон пожал плечами, потер лоб, раздумывая.

Лишь Бэрри радостно поддержал девушку:

— О, да, мисс! У них наверняка другое зрение. Ведь у них и проблемы другие. А знаете, что еще я подумал? У меня есть календарик с двумя картинками, то есть сразу две картинки, но с разных сторон. Кораблик видишь с одной стороны, а девушку — с другой. Поверхность календарика ребристая, и на каждом ребрышке — своя часть картинки. Так еще делают рекламные щиты. Но если бы кто-то захотел нарисовать очень маленькую картинку таким же способом, то ничего бы не вышло — эти ребрышки… они слишком грубые.

— Да, он прав! — поддержала мальчика Валерия. — А я видела на выставке в Майами картины, которые написаны грубыми мазками. Подойдешь ближе — сплошная мазня, а отойдешь — и видишь, что нарисовано дерево, скамья, а розовые пятна — это маргаритки… Но такими мазками не изобразишь букашку на травяном стебельке или бабочку, севшую на лист. И прожилок у листов не видно — одни мазки, и все. Может быть, зрение у великанов так устроено, что они видят все слишком грубо, и мы им кажемся расплывчатыми пятнами, которые они объясняют по-своему…

— Тогда им нужны очки, — сказал Дэн угрожающим тоном, словно собирался напялить эти очки на великанов силой. — Только как их сделать — совершенно непонятно. Может, подошел бы ваш телескоп, а, Уилсон? Но захочет ли великан в него посмотреть?

— В телескоп он нас не увидит… к сожалению. Но идея насчет очков может когда-нибудь пригодится, — отвечал Уилсон.

— А я не верю в эту теорию, — вдруг резко сказал Стив. — Почему у тупых великанов хватило ума придумать домики-ловушки? Они просто не хотят с нами считаться, а внешнему сходству не придают абсолютно никакого значения. Как переломить такое отношение, я не знаю, разве что крепко насолить им. Силу уважают все!

— Здесь мы слабее всех…

— Ерунда! Мы выдержали космический перелет из другого конца галактики! Извините, мисс Марджори… Неужели вы так мало помните о местоположении «Анны»?

— У меня обрывочные воспоминания. Кое-что я помню хорошо. Я даже помню, как рисовала на плакате слово из великанского языка. Оно состояло из черных и белых кругов и квадратов — такая странная у них письменность.

— Ей нужно успокоиться, выспаться, потом она вспомнит еще что-нибудь, — мягко сказал Уилсон. — Надо бы еще раз покормить мисс Марджори, взяв продукты из неприкосновенного запаса. Ей сейчас нужно хорошее питание.

— Я поем жареного папоротника, он очень вкусный, — сказала девушка. — Не беспокойтесь обо мне. У вас есть даже кофе — это необыкновенное счастье!

— Только ради вас капитан расщедрился, — ухмыльнулся Дэн. — У нас ведь мелькала мыслишка, что мы сможем найти путь через искажение обратно на Землю. Но теперь наши надежды тают. Надо бы найти вашего умницу-предводителя с забавной фамилией и посовещаться.

— Коханский обещал, что если мы останемся живы, то он сам попытается разыскать нас, — сказала девушка. — Так что смысл отправиться к пещерам, конечно, есть. Если бы мне найти место нашей стоянки, то есть посадки корабля, то я показала бы направление, в котором ушел Коханский и его люди. Наш корабль оставался надежно замаскированным. Но я сразу найду его, если окажусь неподалеку!

— Ладно, это позже, а теперь поужинайте еще раз.

— Вы, наверное, тоже голодны, раз так уговариваете! — слабо улыбнулась девушка Уилсону.

— Я просто представляю, как тяжело вам пришлось.

— Что ж, давайте выпьем кофе с галетами, откроем две банки ветчины, и Уилсон наконец достанет свой коньяк, — предложил Стив. — Нужно бы помянуть добрым словом тех, кто погиб на этой планете, и поднять тост за то, чтобы больше не было жертв. За ваше спасение, мисс, и чтобы оно действительно оказалось спасением, а не минутной отсрочкой. А с завтрашнего дня, вернее, с этих вот суток, я устанавливаю на корабле железную дисциплину. По вашему рассказу все наконец поняли, к чему приводит отсутствие дисциплины. И отныне не будем ни уходить за пределы видимости без предупреждения (Стив посмотрел на Валерию), ни засыпать без дозорных. Кто-то должен дежурить ночью. По очереди.

— Фицхук не согласится! — выпалила Валерия и взглянула в сторону пугливого пассажира. — Ой, мистер Фицхук?! Извините, извините, пожалуйста! Вы проснулись? Я пошутила!

— Я проснулся во время жуткого рассказа спасенной из клетки… — слабым голосом ответил Фицхук. — Я должен попросить прощения за то, что почувствовал себя плохо и не смог участвовать в вашем походе. У меня здоровье и нервы, как говорит мой врач, никуда не годятся.

— Здесь всем придется обходиться без личных врачей. По крайней мере сейчас вы не будете требовать, чтобы вас отвезли в более цивилизованное место? — не удержался от шпильки Бертон.

Фицхук промолчал, и капитан вдруг почувствовал жалость. Он аккуратно, в очень вежливых выражениях, попросил Фицхука быть сегодня ночным дозорным, подчеркнув, что ему доверяют ответственный пост.

Фицхук выразил полное согласие с приказом и уверил, что не сомкнет глаз, потому что уже выспался.

— Я тоже считаю, что дозорные и дисциплина необходимы, — печально ответил он, но в глазах его по-прежнему таились страх и отчуждение.

И только выпив немного коньяка за общим столом, он немного оттаял, заулыбался и даже замечтался о чем-то. Уилсон, видя такую перемену, попробовал поговорить с Фицхуком по душам и попросил не глотать больше одной таблетки снотворного зараз. Объяснил, что сегодня все были очень напуганы.

— За меня беспокоились? — недоверчиво спросил Фицхук.

— Очень! Дэн даже хотел в ответственный момент покинуть свой пост, но Бертон не позволил ему.

— Спасибо, — промямлил странный пассажир.

И Уилсон подумал, что Фицхук наконец пошел на контакт, что его надо постепенно выводить из заторможенного состояния, словно великана из зимней спячки.

Марджори опьянела с двух рюмочек коньяка — для ее расшатанной нервной системы алкоголь в малой дозе явился своего рода лекарством. Щеки раскраснелись, от съеденного и выпитого ее потянуло в сон. Выспаться в мягкой постели, после купания, — такого давно с ней не было…

Вскоре все крепко спали, и лишь Фицхук смотрел то в один, то в другой иллюминатор и тревожно прислушивался к наружным шумам.

Глава 12

С появлением Марджори салон корабля сильно преобразился.

Раньше девушки переодевались в уголке для стюардесс. Теперь же треть пассажирского салона была огорожена занавеской из шуршащего бамбука, вернее, из травы, очень похожей на земной бамбук. За этой занавесочкой девушки щебетали, красились, и войти туда можно было, только спросив разрешения.

Если раньше Валерия и Бетти считали корабль своим временным жилищем, то теперь они, вслед за благодарной «Растущему» Марджори, начинали относиться к нему как к родному дому и всячески украшать его.

У Валерии оказался с собой довольно богатый гардероб, к тому же много косметики. У стюардессы в сумочке, которой она пользовалась в Лондоне между рейсами, тоже хранилась косметика и набор расчесок. Вещей у Бетти было немного, зато более теплые и практичные, чем те, которые взяла с собой Валерия. Теперь вещи у трех девушек стали общими. Впрочем, Марджори не осталась в долгу перед подругами. Она оказалась портнихой и модисткой и впоследствии сшила всем плащи из ткани, которую астронавты потихоньку стянули на ферме (не будут хозяева в следующий раз оставлять скатерть на столике посреди сада!). Затем перед Дэном встал вопрос о пеленках для будущего малыша, и он стал приносить на корабль необъятные предметы великанской одежды и чистые носовые платки, которые он умудрялся где-нибудь «позаимствовать».

Сейчас же Марджори, словно парижанка, сделала себе шляпку из обычного картона, который Бетти принесла с кухни, пера, найденного на берегу, и «ненужного» куска парашютного шелка, который добыл Уилсон.

Шляпка восхитила всех, кроме капитана и штурмана. Они переглянулись и спрятали подальше ключ от отсека, где хранилось несколько парашютов.

Астроном Уилсон был совершенно поражен «явлением» Марджори. Она действительно «явилась» утром, после того как, встав пораньше, сделала эффектную прическу, накрасилась и надела синее платье, подаренное Валерией.

Вчера астронавты спасли тощую замарашку с серыми космами вместо волос. Сегодня пред ними предстала красавица с нежной бледной кожей, мягкими золотисто-пепельными локонами, капризными рубиновыми губками, гордой осанкой и тончайшей талией. Марджори накрасила свои пушистые ресницы, и ее большие глаза стали просто огромными… Они лучились столь неотразимым фиалковым сиянием, что астроном забыл и про звезды, и про луны и, прямо скажем, поглупел.

После завтрака Стив приказал всем искать пищу на берегу, и вскоре, к своей радости, астронавты нашли с десяток мидий. Этого запаса хватило бы на неделю! Теперь нужно было открыть створки гигантских ракушек. Мужчины пошли в лес — за крепкими палками, которые можно было бы использовать как рычаги.

Однако совершенно очарованный Уилсон вместо дубинки отыскал ландыш и преподнес его обретенной даме сердца. Подобного цветка не вручали еще ни одной королеве или кинозвезде. Представьте: дивные, словно фарфоровые бокалы, колокольчики, причем самый большой колокольчик — размером с кубок.

Увидев восторг Марджори, поставившей цветок в ведерко с водой, Дэн пожал плечами и по примеру Уилсона тоже пошел за ландышами — иначе он не смог бы смотреть в глаза своей Бетти.

Вслед за Дэном побрела и Валерия. Она не надеялась, что Стив вспомнит о ней и сорвет для нее цветок, хотя капитан так и собирался сделать. Впрочем, не очень-то и нужен ей подарок, сделанный из жалости!

Она нашла несколько ландышей, обняла один из колокольчиков и заплакала.

…Тут надо заметить, что ландыш, вообще-то, ядовит. Когда ландышей слишком много, их запах может вызвать головокружение. А Валерия не только уткнула лицо в белый цветок, но еще и отпила горькой росы из него… и через несколько минут девушка уже лежала на мху рядом с прекрасным, но коварным цветком.

Когда Дэн подбежал к ней, она была в обмороке. На крик Дэна прибежали Стив, Уилсон и все остальные, кроме Фицхука, который продолжал охранять челнок, потому что не было приказа покидать пост. Шустрик тоже не прибежал — его надежно привязали к трапу и велели соблюдать дисциплину.

Уилсон достал из аптечки нашатырный спирт. Валерию отнесли подальше от ландышей, к морю. Через несколько минут девушка очнулась, выпила полстакана воды, но сказала, что все еще чувствует слабость и не может идти. Дэн вызвался было нести ее к кораблю, но вдруг, бросив взгляд на Стива, сказал, что пойдет открывать мидии. То же самое сделал и Уилсон, и все остальные…

— Я отнесу вас на корабль, мисс, — сказал Стив и поднял Валерию на руки. Она обняла его мощную шею руками. Сейчас она чувствовала себя счастливой.

Через несколько минут Валерия сказала:

— Мне никто не дарит ландыши. Я хочу пойти в лес и сорвать цветок.

— Я сорву. Не приближайтесь больше к ландышам.

— Я пойду с вами. Опустите меня, я уже могу идти сама.

Они направились к лесу. Стив был в великом смущении. Он вдруг понял, что жена его теперь настолько далеко по космическим масштабам, что если бы Вселенная могла выступать в качестве судьи, то он мог бы считать себя разведенным… Он же не виноват, что так получилось и что эта девочка чувствует себя такой одинокой.

— Мы найдем отряд Коханского, — сказал он Валерии, — обязательно найдем. И в этом отряде вам приглянется какой-нибудь молодой человек, достойный вашей красоты и молодости.

— Мужчина не чемодан, чтобы выбирать обязательно новенький и красивый, — покраснев, отвечала Валерия. — А вы несли меня на руках, капитан… Вы спасли мне жизнь, а сейчас подарили прекрасный цветок… Разве этого не достаточно, чтобы влюбиться?

Стив не ответил… Слова вдруг стали не нужны. Зачем они, если рядом с тобой девушка, чьи губы слаще ликера, чья близость заставляет сердце биться так быстро, словно огибаешь рой астероидов, несущихся на тебя из бездонной глубины…

Он сжал ее в объятиях так, что Валерия чуть-чуть застонала, но стон этот был сладостен ей. Она давно и жадно мечтала, что Стив станет таким — нежно-грубым, неуправляемым… Она знала, что у этого мужчины большой темперамент, как бы ни строил он из себя примерного мужа…

Да, хорошо, что благоверная Стива не видела их в этот момент. За миллионы световых лет отсюда Мадлен, разглядывая фотографии пассажиров «Растущего», попавшего в космического искажение, сказала, что «от этой слишком смазливой мордашки хорошего не жди», и, конечно, как всегда, оказалась права. Права только со своей точки зрения. Что касается Стива, он был до неприличия доволен и горд случившимся. И только вспомнив, что он все-таки капитан и что ему нельзя выглядеть так же глупо, как влюбленный Уилсон, Стив несколько пришел в себя.

Раскаяние его было столь велико, что он не мог смотреть в глаза другим. Поэтому он заявил, что после обеда пойдет на разведку вокруг острова. С ним вызвался идти, как ни странно, Фицхук. Видимо, решил воспитывать в себе смелость.

Взяли в разведку и Бэрри, который, словно Шустрик, просто не мог усидеть на месте — хоть на цепь сажай обоих (на цепь от великанского брелока)!

Марджори почувствовала слабость и, пообедав вместе со всеми и помыв посуду, пошла отдохнуть.

Остальные продолжали искать ракушки. Они решили сделать большой запас еды. У мидий оказалось необыкновенно вкусное мясо. К тому же ресторанный деликатес зажарили на углях рядом с морем, а это так романтично — костер и море, в которое можно в любой момент окунуться! Море Стива Бертона…

Дэн полушутя уговаривал Валерию отдать сверхмодное оранжевое платье — оно-де сойдет вместо невода. Но Валерия, хохоча, отказывалась. Кто-кто, а она уже поймала — даже не рыбу, а целую акулу космических морей, и выпускать свою добычу не собиралась.

А рядом с кораблем стояли в ведре три огромных ландыша, распространяя тонкое благоухание. Уилсон вынес их из салона, пока спала Марджори.

Итак, после пережитых опасностей пассажиры и экипаж «Растущего» несколько расслабились и обрели беззаботность, опьяненные весенней природой и морем. И в данной ситуации угрюмый Фицхук оказался очень полезен — именно своей настороженностью. Он ни на миг не забывал о том, что мир враждебен и полон неожиданностей. И вот сейчас Фицхук первым услышал низкие, словно рокот большого барабана, голоса вдали. Услышал в то время, как Стив и Бэрри громко и беззаботно болтали, проводя разведку.

Огибая по сыпучему морскому песку ствол дерева, больше похожего на скалу, мальчик расспрашивал капитана о возможностях космического челнока.

— На «Растущем» атомное питание, и запасов горючего хватит на несколько лет, если понадобится. Об этом не следует волноваться. Мы периодически подзаряжаем батареи солнечной энергией, но они, естественно, не вечные. Это в глупой рекламе бывают «вечные батарейки».

— Реклама — это ерунда! — важно отметил Бэрри, потрясая копьем, которое захватил с собой. — А вот интересно, что о нас подумали великаны, когда мы пролетали мимо? Может, они приняли нас за летающую кастрюлю?

— Наверное. Вряд ли они будут вести переговоры на равных с летающими кастрюлями. Если у них и есть ученые, то словам простых людей больше доверия, чем даже словам журналистов.

— Вы думаете, здесь есть журналисты?

— Ну, этих-то везде полно.

— А помните, как около той большой тарелки отказал наш двигатель? Когда в тарелку вошел столб света от луны… Или вышел из тарелки к луне? Хотя нам-то какая разница? Мы тогда стали падать… Отчего это произошло?

— Я не знаю. Но мы выясним, — отвечал Стив, ошеломленный градом довольно квалифицированных вопросов.

— Тебе бы самому работать журналистом, — сказал он.

— Нет, я буду капитаном, как вы.

«Где ты теперь выучишься на капитана? — с горечью подумал Стив. — Разве что станешь капитаном парусника, который мы когда-нибудь построим».

— А что вы чувствовали, когда вели корабль сквозь искажение?

— Я чувствовал себя капитаном беспомощной скорлупки.

В этот момент Фицхук и остановил их, увлеченных беседой, своим возгласом:

— Тише! Слушайте! Там, вдали, голоса!

Стив тоже прислушался и недоуменно пожал плечами. Но Бэрри схватил его за руку:

— Я слышу гул. Это великаны! Эрик прав!

Капитан еще раз прислушался. Порыв ветра донес звуки, причем басовитый тембр невозможно было спутать с тембром землян. Ну, конечно же, это голоса хозяев планеты!

— Что им здесь нужно?! — воскликнул Бэрри. — Они нас выследили?

Шум приближался. Стив услышал раскаты смеха.

— Они бы не стали так шуметь, если бы шли по следу, — сказал он. — Немедленно бегите на корабль и передайте Дэну, чтобы был голов к взлету. А я все же попробую провести разведку. По-моему, голоса доносятся с ближайшего островка. Здесь цепочка островов, они расположены очень близко друг к другу. Если заметите опасность, немедленно взлетайте и возвращайтесь через несколько дней, а я спрячусь в лесу и буду ждать. Вы все поняли?

— Да! Если что, взлетаем без вас, а вы ждете несколько дней! — отвечал Фицхук. Он побледнел, зубы слегка стучали, но он старался держать себя в руках. — Бэрри, не отставай только! — попросил он.

— О’кей, Эрик!

«Он зовет этого чудака по имени, принимает за своего и вообще хорошо к нему относится. А я впервые вообще узнал, что Фицхука зовут Эрик, — с некоторым раскаянием подумал Стив. — Но что здесь понадобилось великанам? Неужели от них никуда не спрятаться? Тесноватая планетка, факт!»

Прячась за стволами, Стив достиг юго-восточной оконечности островка и отсюда увидел довольно отчетливо другой остров, тоже с ветвистыми деревьями и большим ровным пляжем. Увидел — и вздрогнул. К тому острову причаливала лодка ошеломительных размеров, выдолбленная из цельного куска дерева. Лодка наподобие пироги, полная великанов и собак (так Стиву показалось вначале).

Вскоре оказалось, что великанов четверо — две женщины и двое мужчин. А собак пять, причем все, похоже, щенки, но каждый щеночек размером с молодое земное деревце. У берега было слишком мелко для лодки, поэтому великаны спрыгнули с нее, поднимая фонтаны брызг, и вытащили ее на песок. Затем они принялись доставать огромные бутылки, кружки и снедь… Стив догадался, что стал свидетелем обычного пикника.

Но он хотел понаблюдать, что же будет дальше. Чтобы заставить врага уважать тебя, надо изучить его слабости и привычки. С ненавистью, которая постепенно сменялась простым любопытством, он следил, как великаны разевают рты в громовом хохоте, хлопают друг друга по плечам и тискают своих неуклюжих, но кокетливых женщин. Впрочем, великанов явно больше интересовали спиртное и еда, чем благосклонность подруг.

Внезапно один великан подошел к воде, и Стив не успел оглянуться, как в воздухе что-то просвистело, и на песок неподалеку упала огромная дубина. Стив, прячущийся за стволом дерева, отпрыгнул в сторону, сердце его колотилось, виски залил пот. Неужели он так неосторожно высунулся, что великаны обнаружили его? Но, выглянув из-за дерева еще раз, он убедился, что никто его не заметил. Великан метнул на соседний островок палку, дразня щенков и пытаясь научить их плавать. Один щенок подошел к воде и поплыл, за ним решился следующий.

Стив прикидывал: как избежать этой новой опасности? Если щенки, лохматые как мамонты и почти такой же величины, начнут носиться по лесу… Уж лучше поскорее где-то спрятаться. Капитан переходил от дерева к дереву и вскоре нашел очень старое и дуплистое.

Ему повезло — нижнее дупло оказалось никем не занятым. Он легко залез на дерево, потому что кора была очень потрескавшаяся, бугристая, и к тому же внизу росли крепкие древесные грибы. В дупло он сперва потыкал копьем, но никто не зашипел, не выполз оттуда, и Стив беспрепятственно залез внутрь.

В дупле он почувствовал себя в долгожданной безопасности. Он устроился на ворохе листьев, нашел пустую шишку и пожалел, что не может кинуть ее в великанов, но потом подумал, что не стоит опускаться землянину-астронавту до беличьих проделок.

Щенки, фыркая и отряхиваясь, выбрались на песок. Первый схватил зубами палку и поплыл обратно, второй — за ним. Великан опять размахнулся и бросил. В этот раз палка шлепнулась в воду и поплыла.

«Скоро ее вынесет из этого проливчика в открытое море, — подумал Стив. — Но таким гигантам, как эти щенки, волны нипочем. Хотел бы я знать, что дает им силу так двигаться? Какая великолепная мощь! А вдруг мы осядем, приживемся на этой планете, и наши потомки тоже постепенно вырастут в гигантов? Вдруг здесь что-то подмешано в пищу, воду и воздух, как в романе Уэллса?

Голоса пирующих соседей звучали все громче. Наверное, так подействовало выпитое. Вскоре великанша достала струнный инструмент, похожий на арфу, казавшуюся крохотной в ее лапищах, и начала перебирать струны. Они басовито и раскатисто отвечали ей.

Впечатление было незабываемое. Словно кто-то топает по лестнице старинного замка… топает сапогами с подковками и шпорами, спускаясь все ниже, и вот уже кулаком бьет в железную дверь, властно грохочет, требуя открыть вход в подземелье… Да это Великий Рыцарь спустился во тьму, чтобы освободить своего брата, заточенного здесь! Вот брат глухо рыдает от радости, и звенят срываемые цепи…

Капитан невольно погрузился в странные видения, рожденные шумными звуками необычной арфы, и даже прикрыл на мгновение глаза… А открыв, увидел совсем неподалеку Уилсона, который недоуменно оглядывался.

— Уилсон! — громким шепотом окликнул Стив.

Уилсон вздрогнул и, обрадованный, подошел к дереву.

— Капитан! С вами все в порядке?

— Что мне сделается? А вот у вас все ли в порядке с головой? Я что приказал?

— Извините, но я решил вам помочь. Все остальные спрятались в корабле, как вы велели, и готовы взлететь в случае опасности. Просили передать, чтобы вы возвращались.

— Я собираюсь проследить за этими…

— Как бы вас самого не выследили. Вы неопытный разведчик, кэп, оставили уйму следов на песке. Или надеетесь, что их примут за следы ящерицы?

— Следы… — смущенно произнес Стив. — Я как-то не подумал об этом.

— Пойду, сотру их копьем.

— Возвращайтесь и залезайте сюда. Этот великан имеет обыкновение бросать щенкам палки — и на песок, и в воду. Не советую попадать под такой метательный снаряд.

— А здесь хватит места на двоих?

— Вполне.

— Никогда не удавалось посидеть в дупле, даже мальчишкой, — бормотал астроном. — А что, очень даже неплохо. Но зачем мы сюда забрались? Чтобы слушать раскаты грома, который они называют музыкой? Признаться, отсюда хороший обзор. Настоящий наблюдательный пункт.

Уилсон устроился поудобнее и тоже стал вслушиваться в низкие раскатистые звуки. Время от времени погромыхивание сменялось ударами, рождающими гулкое колокольное эхо, иногда арфа разражалась саркастическим густым хохотом. Астроном встрепенулся и сказал:

— Клянусь любимой университетской дискотекой, они кое-что соображают! Вы слышите эти аккорды: там-тара— там-там-там, и дальше — довольно изящно, и за душу берет… Значит, и у них есть душа, а, Стив? Мы все думаем, как доказать, что мы — цивилизованные? Математические формулы написать или космическим кораблем похвастаться? А нам бы сюда не астронома или пилота, а композитора, чтобы уловил, от чего они плачут, от чего смеются. Какие струны их души надо задеть, где таится переход от равнодушия к сочувствию, в каких созвучиях? Такой музыкант сочинил бы великую симфонию примирения и любви! И тогда бы они…

— Они бы заключили музыканта в клетку и заставили играть без конца, и бросали бы ему объедки со стола, при этом восхищаясь и приговаривая «наш соловушка», или что-нибудь в этом роде! — безжалостно закончил Стив.

— Вы… до такой степени пессимист?

— Я оптимист. Я верю, что человек может заставить уважать себя. Но это как в школе — врезал пару раз вредине, хулигану и приставале, и он сразу все понял. А не врежешь — не поймет.

— Но сила искусства…

— А что ваше искусство? Ну, например, Моцарт. Всем известно, что отец его бил, заставляя играть и играть, и тогда из него что-то получилось. И это символическая фигура, гений! Что ж говорить об обывателях? На самом деле все человечество миллиарды лет вот так вот лупили — войнами, болезнями, экологическими катастрофами, пока наконец не вбили в него гуманитарную мораль. Пока до человека не начало доходить, что быть добрым выгоднее, чем злым.

— И вы надеетесь так ударить великанов, чтобы они «все поняли» и начали нас уважать?

— Именно! Хорошая затрещина выбьет из них тупость и косность мышления. Кроме того, я хочу найти город, где погиб отряд Марджори. И отомстить.

Уилсон промолчал. Затем сказал:

— В чем-то вы правы, а в чем-то нет. Но я не вижу смысла возражать, капитан-то все-таки вы… Смотрите-ка! Великаны раздеваются. Решили позагорать. Сегодня активное солнце. Гм, они в плавках, но великанши без лифчиков… Однако! Ирреальное ощущение. Словно карнавал в Венеции. Я бы заблудился в таких холмах, право, какие объемы, а?!

— Мисс Бюст Острова, по-моему, та, рыженькая, — небрежно отвечал Стив. — Но даже она не в моем вкусе. Слишком пышные формы.

— Смотрите, они, похоже, ссорятся. Или просто спорят из-за мест на пляже. Тень дерева заслонила им солнце.

— Уилсон, будьте осторожнее. Один из них плывет сюда!

— Он что, серьезно обиделся?

— Просто решил показать характер, я думаю.

Великан действительно направился было к воде. Затем вернулся и взял недопитую бутылку, а в железную кружку положил вареную луковицу и водрузил сверху бутерброд, придерживая огромными пальцами. Затем великан поднял бутылку и кружку над головой и вошел в воду

— Как же он будет плыть, интересно? — пробормотал Уилсон.

Но великану не пришлось плыть. Он перешел с одного острова на другой по дну, и в самом глубоком месте ему оказалось по шею. Благополучно добравшись до более солнечного берега, он гордо уселся на пляже и помахал рукой, в которой держал бутылку, своим, что-то крича громовым голосом, так что у землян заложило уши.

— Надеюсь, остальные за ним не последуют, — сказал Уилсон беспокойно.

Он нисколько не опасался за себя — дупло служило надежным убежищем. Но Марджори и все остальные…

— Они предупреждены и обязательно успеют улететь, — успокоил Стив.

К счастью, великанши и другой великан поленились пройти к острову. А может, они не умели плавать и боялись заходить по шею в воду.

Первый великан явно обиделся. Он прокричал что-то явно оскорбительное и, положив бутерброд на камень, налил в кружку вино из бутылки, а луковицей закусил. Его огромная спина придвинулась, кажется, совсем близко. Астронавты слышали шумное дыхание этой живой горы. Если издалека он походил на монумент и еще его присутствие можно было объяснить игрой воображения, которое лепит подчас великанов и из скал, и из облаков, проплывающих по небу, то сейчас стало очевидно, что он так же реален, как и крошечные земляне.

— Тени удлиняются. Пикник, наверное, завершится оргией, а потом они поплывут обратно, ведь палатки с собой не взяли, — прошептал Стив.

— Так, может, нам потихоньку улизнуть?

— Не получится — щенки догонят. Смотрите, они плывут сюда!

Действительно, из бурлящей пены на берег вскоре выбежали все пять щенков и стали радостно носиться по широкой, светлой полосе песка.

Гигантские неуклюжие существа беспорядочно прыгали из стороны в сторону, кружили за собственным хвостом, радостно наскакивали друг на друга и так же радостно бросались прочь. Одно животное умчалось в лес, пробежав совсем близко от дерева, где затаились Стив и Уилсон. За ним поскакало другое, возбужденно обнюхивая все кругом, потом присело, тяжело дыша и свесив красный язык. Голова его была размером с небольшой свинарник, глаза как мельничные жернова.

В сказке Андерсена подобная «собачка» приносила на спине спящую принцессу к солдату. Уилсон порадовался, что Стив не прислушался к его совету улизнуть. Ему показалось, что пасть щенка не меньше, чем гараж.

В тот момент, когда Уилсон облегченно вздохнул, щенок учуял подозрительные запахи и сообразил, что в дереве кто-то прячется. Поставив на дерево передние лапы, он принялся радостно лаять.

Уилсон в ужасе зажмурился. Стив сохранял полное спокойствие.

— Я еще не встречал собак, лазающих по деревьям, — пробормотал он.

— А если подойдет хозяин?

— Если пес гоняет белок или лает возле мышиной норы, вы разве подходите?

Стив оказался прав. Вскоре щенку надоело лаять, и он побежал за собратом, который выскочил из леса на берег. И снова все они принялись носиться по песку. Эти бешеные салочки смотрелись потрясающе, ведь существа были размером почти с одноэтажное земное здание. Колоссальные животные играли друг с другом, порой сбивались в кучу, кувыркались и опять носились. Хорошо, что «Растущий» находился на другом конце острова! Они, наверное, затеяли бы прыгать через него, виляя хвостами и счастливо визжа.

Хорошо, что Дэн предупрежден. Он держит руку на пульте и успеет взлететь.

— Как они ухитряются столь резво двигаться при таких невероятных размерах и нормальной, земной силе тяжести? Не могу понять, — сокрушался Бертон. — Что вы думаете, Уилсон, по этому поводу?

— Сейчас я вряд ли изреку что-либо умное, — смущенно отвечал астроном. — Наш друг Бэрри, начитавшийся фантастики, рассказывал мне, что в чрезвычайных ситуациях человек может залезть, к примеру, на телеграфный столб или поднять что-то очень тяжелое, что в обычной ситуации даже с места не сдвинет. У меня ощущение, что здесь у всех мышцы работают на грани таких вот запредельных возможностей.

— И бабочки, и деревья — все тоже ежесекундно перенапрягаются? Не может быть, чтобы вся планета каждую секунду работала в аварийном режиме! Нет, в принципе на это должно подчиняться конкретному физическому за кону.

— Он наверняка есть, этот закон.

— Меня когда-то учили играть на рояле, Уилсон, знаете, даже били, как Моцарта. Но Моцарта из меня не вышло, разумеется. Я уже тогда хотел быть исследователем. Мне было интересно, что у рояля внутри. Я любил наблюдать, как дрожат струны и ходят забавные молоточки. Меня удивляло, как такие похожие октавы, с совершенно одинаковы ми клавишами, звучат по-разному. Здесь тоже одинаковы? клавиши, но разные октавы — наша Земля и планета Гигантов.

— Меня больше волнует, почему в космосе возникла искажение, — проговорил астроном. — Мне понравилась на ша идея насчет резонанса. Возможно, гиганты баловались с лунами, качая отраженную энергию, а потом возник резонанс. Что-то сломалось в этом гигантском черном рояле Вселенной. Один молоточек зацепился за другой.

— И надо разрушить тарелки, чтобы расцепить два мира! Вот так же считает мой штурман, — сказал Стив. — Пусть они потом отремонтируют все свои устройства, но это будет уже безопасно для нас, потому что одна и та же случайность не повторяется дважды, что-то изменится в космосе — галактики-то разбегаются, небесные тела движутся, — и наши планеты окажутся на ином расстоянии друг от друга.

— Меня не оставляет мысль, что эта цивилизация находится в упадке, — сказал астроном. — Когда-то давно великаны-ученые изобрели эти тарелки, возможно, с двумя целями: получать энергию и подкорректировать траектории лун, которые в результате какой-то катастрофы стали опасными… Но потом пришли другие правители. Первоначальные цели забылись, энергию стало лень получать другим способом, и изобретение подверглось нещадной эксплуатации. Теперь же траектории лун исправлены, цель достигнута, но тарелки продолжают работать и уже наносят вред. Так что на планете становится холоднее, из-за тарелок она удаляется от Солнца. Подобно тому, как на нашей Земле возник парниковый эффект — становится слишком жарко, так здесь возник ледниковый.

— Вы так считаете?

— Предполагаю. Увы, даже если я гляну в телескоп, толку не будет — у меня нет результатов многолетних наблюдений. Но, разглядывая пни в лесу, я по древесным кольцам определил, что раньше зимы были теплее. Старые кольца шире, значит, лето было длиннее, дерево росло дольше. Значит, и великаны тогда меньше спали зимой.

— Выходит, великаны уверены, что их цивилизация держится на двух тарелочках, а на самом деле она приходит из-за них в упадок? — спросил Стив.

— Мы ведь тоже не сомневались, что наша цивилизация будет держаться вечно на атомной энергетике. Теперь мы видим недостатки АЭС. Так и энергию спутников нельзя потреблять безнаказанно, и энергию рек, — отвечал Уилсон, — есть только один вид энергии, которая дается нам абсолютно даром, — солнечная. На Земле будущее за солнечными электростанциями, и здесь то же самое.

— На Земле это не все понимают, — проворчал Стив.

— И здесь тоже не хотят понять. Жадность и сиюминутная выгода сильнее.

— Ну, а если мы ударим по тарелкам, не будет ли Большого Взрыва и какой-нибудь катастрофы?

— Нет, я не думаю, что в этих прекрасных устройствах прячется радиация. Скорее, что-нибудь из оптики и субпространственной геометрии. Но нам все равно не удастся взорвать тарелки. Для этого недостаточно вашей атомной батареи. Кроме того, если мы хотим жить на этой планете, то нам нельзя сеять радиацию. Это не прибавит уважения к нам со стороны гигантов и повредит нам самим.

— Согласен. Но что, если направить тарелки друг на друга? Подумайте, Уилсон, ведь они способны не только принимать столб отраженного света, но и испускать энергетические лучи в разные стороны. Хотя они не могут ударить лучами друг по другу — между ними утес, словно специально поставленный тысячелетия назад. А если взорвать его?

— Опять взорвать? Вы пироман, Стив. У вас мания — поджечь, разрушить. Но чем? Голыми руками? — Уилсон рассмеялся.

— Чему вы смеетесь? — невольно улыбнулся Стив.

— Сидят два малыша в дупле, прячась от щенков и местных жителей, и мечтают перевернуть их мир — отомстить, припугнуть, а заодно и осчастливить… Эх, Стив, мы, наверное, забавно выглядим!

— Посмотрим, кто будет смеяться последним, — пробурчал капитан.

— Смотрите-ка, великан пошел к своей подруге, которая решилась войти в воду.

— Он выбрал рыженькую. Одобряю, — ухмыльнулся Стив.

Великан прошел две трети пути, великанша — одну. Они встретились и принялись целоваться. Щенки, отряхиваясь, вылезли на другой берег.

— Теперь можно уходить, — сказал Уилсон. — Они не приплывут обратно. К тому же здесь слишком быстро темнеет.

— Подождите. Он забыл кружку.

— Не стоит рисковать. Нас могут заметить.

— Кто заметит? Они даже вблизи принимают нас за зверьков.

— Кто их знает? Вдруг они просыпаются постепенно — так же постепенно, как деревья, и с каждым днем становятся все более сообразительными?

— Но я не могу без горячего! А у Бетти нет кастрюли. Чайник есть, сковородка, а кастрюли нет! Эта великолепная кружка обязательно нам пригодится, надо только подобрать ее! Вдвоем, по очереди мы легко донесем ее до лагеря. В ней можно будет варить суп на всю честную компанию.

Не слушая возражений Уилсона, Стив выбрался из дупла и пошел к пляжу. Уилсон, шепотом обзывая капитана «неисправимым обжорой», осторожно последовал за ним. Впрочем, стащить «кастрюлю» оказалось удивительно легко. Великанам было не до разглядывания пляжа, а щенки носились на другом берегу. Правда, один из них поднял огромную голову и залаял, когда Стив и Уилсон уже убегали с кружкой по рыхлому песку.

Это был тот самый щенок, что почуял астронавтов в дупле… Но никто не обратил на него внимания. Капитан и астроном спрятались за ствол знакомого дерева, чтобы отдышаться.

— Может, вернемся и заберем хлеб, там остался большой кусок? — расхрабрился Уилсон.

Стив грозно посмотрел на него:

— Уилсон, как вам не стыдно?

— А что, кэп? Булка сдобная, а где обкусано — обрежем. Все давно не ели свежего хлеба, тем более с маслом.

— Но мы не нищие! Эта кружка, можно сказать — трофей! Мы же не в состоянии изготовить себе сами железную кастрюлю. А подбирать куски, тем более у врагов — это нищенство.

— Говорите, трофей… А булка не может стать трофеем?

— Недоеденная булка? Нет, Уилсон, не может.

— Ясно. — Уилсон обхватил кастрюлю двумя руками. — Давайте, я понесу первым.

— Еду мы себе добудем, — обещал капитан, поглядывая на солнце, клонящееся к горизонту.

— Возможно, я слишком люблю булочки, — согласился Уилсон, и вдруг краска залила его щеки. Над берегом слышались сладострастные стоны и вздохи, низкие, невыразимо томные, словно глухое кошачье мурлыканье; они, казалось, поднимались до вечерних облаков и уносились куда-то к закату вместе с криками птиц.

— Мы пропустили самое интересное! — ухмыльнулся Стив. — Но нас ждут наши дамы сердца, и они мне гораздо милее. Они обрадуются нашему возвращению, тем более что мы несем полезную вещь. Не то что ландыши.

— Вы думаете, обрадуются?

— Я уверен.

…На корабле капитана и астронома встретили с восторгом. Их заметили еще издали. Женщины, глянув на великанскую кружку, сказали, что наконец-то смогут накипятить достаточно воды для мытья. Кроме того, всем им предстояло научиться готовить — здесь не было ни супермаркетов с мясными полуфабрикатами, ни ресторанов, ни кафе…

Дэн отрапортовал, что мидий запасено недели на две, и спросил:

— Какие планы будут на утро, Стив?

— Марджори не вспомнила примет своего лагеря?

— Она помнит огромные деревья и еще какие-то скалы вдали. Может, эти пещеры, куда увел людей Коханский, недалеко от моря?

— Во всяком случае, будем искать вокруг столицы. И еще, нам надо найти город.

— Ясно. — Дэн не спрашивал, о каком городе идет речь.

— Я не думаю, что ее везли в автомобиле слишком долго. К тому же в том городе есть ратуша.

— Найдем. А по поводу ратуши у тебя имеется четкий план?

— Будет… Можешь считать, что имеется.

Они переночевали на острове, чтобы утром отправиться на поиски места посадки «Анны».

Ночное дежурство досталось Дэну. Он добросовестно был начеку. Смотрел на волны, которые с грохотом накатывались на берег, на деревья, машущие ветвями усыпанному звездами небу, на две луны, которые казались неподвижными по отношению друг к другу, но на самом деле медленно плыли по небосводу. Бесконечное повторение монотонных движений успокаивало.

Рядом, на кресле, превращенном в кровать, спала Бетти. У нее было совсем детское лицо во сне, только несколько усталых складок возле губ и глаз выдавали в ней двадцатипятилетнюю женщину. В выражении ее лица было что-то неземное, летящее. Дэн подумал, что она очень красива, даже чересчур красива для этого жестокого мира.

Один раз Дэн встал и прошел в салон.

За бамбуковой занавеской дремали Валерия и Марджори, которая, едва явившись, совершенно очаровала Уилсона.

Мальчишка Бэрри спал безмятежным сном, доступным только человеку его возраста и мировоззрения. Шустрик растянулся на соседнем кресле, положив голову на колени хозяина. Уилсон мирно похрапывал, а рядом с его кроватью, на кресле, лежала тетрадь с мудреными расчетами.

Фицхук спал совершенно бесшумно, но во сне вздрагивал, словно порывался бежать куда-то.

Дэн вспомнил, как сбежал недавно Фицхук от опасности, и опять ощутил презрение. Но тут же вспомнил невыносимую муку, которая неотступно и безжалостно преследует человека, испытывающего страх, и пожалел нескладного пассажира.

Потом Дэн вернулся в кабину и выглянул в большой иллюминатор. На всякий случай прошелся по всем радиочастотам. Они со Стивом предполагали, что в искажение мог попасть очередной земной корабль, тогда его экипаж стал бы звать на помощь. Но голосов землян он пока не слышал. Зато два раза за эту ночь услышал, несмотря на сниженную почти до нуля громкость динамиков, невообразимую сумятицу бессмысленных шумов, которая сопровождала луч переливающегося света, выпущенного с поверхности тарелки. Оба раза шум прекращался не скоро.

Однажды Дэн услышал писклявое сопрано. Он выглянул и увидел мечущиеся по небу невероятные, почти демонические силуэты. Это были не птицы. Крылья имели угловатую форму. Существа парили в звездном небе. На мгновение одно из них пролетело на фоне большей из двух лун. Это была летучая мышь, гигантская по сравнению с ее земными сородичами. Но это не удивляло Дэна, он уже привык видеть знакомые вещи, увеличенные до таких размеров. Мыши издавали короткие резкие звуки, которые начинались на одной ноте и резко поднимались до сопрано.

Это был первый высокий звук в стране великанов, который услышал Дэн. Наконец летучие мыши исчезли.

Луны-двойняшки приблизились к западному горизонту. Шумовой фон снова появился и исчез.

Глаза Дэна привыкли к полумраку кабины. Он положил на колени самодельную карту и принялся рассматривать ее в свете мерцающих огоньков приборной доски. Эту карту они составляли вместе со Стивом и Уилсоном. На ней была нарисована столица (для нее также имелась карта увеличенного масштаба), бухта Серебряный Рог, море Бертона… Кружок отмечал первую стоянку «Растущего» и ферму великана.

Разглядывая белые пятна на карте, Дэн раздумывал, где в первую очередь следует искать Коханского, и ему опять вспомнился разговор с Марджори.

Девушка подошла к штурману, когда он загорал, блаженно растянувшись на пляже. Он приустал, перетаскивая мидий в корабельный холодильник, находившийся в кухоньке рядом с комнатой стюардесс. Но, увидев, что Марджори хочет поговорить с ним, Дэн обрадовался — он решил, что девушка наконец-то вспомнила, где стояла «Анна».

— Мне не хочется, чтобы нас кто-то слышал. Даже Бетти. Это может встревожить ее, — загадочно и неуверенно начала Марджори.

— Что случилось? — Дэн насторожился.

— Не волнуйтесь, это, наверное, ерунда. Просто сон. Но почему-то в нем шла речь о вас. Но этот сон не предвещает вам ничего плохого, Дэн… Я так тебе благодарна за все!

— Не стоит. Я выполнял свой долг, как все мы.

— Ты замечательный парень. Мы будем на «ты», да?

— Конечно! Ты тоже замечательная девчонка! Выжить в клетке и не рехнуться — это тоже надо суметь. Благодаря тебе мы сможем найти ребят с «Анны»… Но что все-таки тебе снилось?

— Это был странный сон. Я словно опять смотрела с борта корабля вниз, на столицу страны великанов, и видела пожар внизу и огненные трассы выстрелов — помнишь, как в нас стреляли? А потом мы вошли в дымовую завесу… И вот эта завеса раздвинулась, и я увидела маленькую комнату, небогатую, но очень странную, в ней все — камин, хрустальный шар, деревянные божки-идолы, — все было чародейским. Там были каменные пластинки, а на них значки, по-моему, это индейская письменность. И там были двое — мужчина и молодая девушка. Мужчина — метис, а девушка темнокожая и изумительно красивая, с глазами как южная ночь и полными губками.

— А тот мужчина… Он был стар?

— Нет, не очень. Он худощавый, довольно симпатичный. С очень властным и умным лицом. Но не красавец. Однако девушка была в него влюблена.

— Ты еще что-нибудь помнишь о нем?

— Серьга в левом ухе. Черные проницательные глаза. Но тогда он смотрел как бы сквозь меня. Он отшатнулся от камина. Лицо его было немного обожжено, словно задето, как пулей, выброшенным из камина угольком. Девушка взяла мазь и осторожно наложила на обожженное место.»! Ты помог им! — сказала она. — Это ты сделал туман на другом конце мира. Ты великий чародей, Марлин…» Или она сказала — Мерлин? Я не помню. Я слышала о волшебнике Мерлине, и для меня все колдовство связано с этим именем.

— Его звали Марио. Но он для работы придумал себе другое имя. Я узнал этого человека по твоему рассказу, — сообщил Дэн.

— Так то был не просто сон?

— Очевидно. Что ты еще помнишь, Марджори?

— Марлин сказал, что выслеживал тебя сначала для того, чтобы отомстить. А потом он сумел вслед за вами проникнуть своей мыслью в искажение. Но вызвал искажение не он, это дело рук великанов. Когда он увидел, что корабль попал в беду, он забыл вражду и стал помогать тебе. Вы ждали помощи от земного правительства, с его самолетами и пушками, а вас выручали простой метис, небогатый колдун, которого многие считают шарлатаном, и его ученица. Так сказала она, та прелестная девушка, за спиной которой я видела стеклянные колбы и алтарь из темного дерева, с позолоченным крестом. Я никогда не видела раньше таких удивительных снов! Это было как фильм, только четче, гораздо четче, Дэн…

— А он что-нибудь тебе говорил?

— Сперва он разговаривал с ней, не замечая меня. Глаза его были сперва чуть расширены, когда он отшатнулся от огня. Он сказал, что сперва помогал вам, потому что жалел мальчика. А потом… еще пожалел меня. Он сказал, что боги любят смеяться и всегда поступают по-своему, а мы с нашими страстями — лишь пешки на их шахматной доске. Теперь он понял замысел своих богов — они специально разжигали в его сердце месть, которой ты, Дэн, так боялся. Разжигали, чтобы Марлин смог попасть в искажение следом за вами, а затем подсказать вам, как спасти Землю. Из этого искажения исходит угроза всей Земле, нашей планете. И теперь вы должны уничтожить гигантские лунные аппараты в столице великанов, чтобы спасти Землю. Марлин не знает, сможет ли помочь вам, — он слишком далеко, и с каждым днем ему все труднее проникнуть сюда, его волшебство слабеет. Его помощница готовила какой-то порошок и напевала мелодию — индейскую или негритянскую песню. Она была в серебристом платье цвета стали. Как черный бриллиант на сверкающем бархате. А этот метис нежно погладил руку своей возлюбленной, ближе к локтю, где крохотная ямочка, и поцеловал. А потом он посмотрел прямо на меня и сказал:

«Твой спаситель может не бояться, отныне я желаю ему только удачи. Если бы не он, я бы не встретил девушку, которая мне сейчас дороже всего на свете. К тому же я теперь отомщен — Дэн влюбился в белую женщину и женится на ней… Разве это не месть?» Он улыбнулся своей шутке, и я увидела, как сверкнула золотая коронка у него во рту. Он казался мне очаровательным и жутким одновременно. В нем есть странная притягательность, в этом мужчине. Он даже назвал меня «малышка Марджори», словно мы давно знакомы.

— Да, он всегда был бесцеремонным и любил пошутить. Так он точно больше не сердится на меня?

— Точно!

Дэн вдруг широко улыбнулся, подскочил, схватил Марджори в охапку и стал кружиться с ней вместе, и она засмеялась от радости и удивления:

— Дэн, погоди! Что ты делаешь, Дэн?

Штурман осторожно опустил девушку на песок:

— Малышка, ты даже не представляешь себе, как ты меня успокоила!

— Боже! От кого я это слышу?! Не робеешь перед великанами, но боишься колдуна, старого приятеля, который находится так далеко, как самые крохотные звездочки на небе?

— Боялся! Теперь, после твоих слов, уже не боюсь!

…Дэн опять улыбнулся, вспоминая разговор с Марджори. «Все-таки я скучаю по старушке Земле. Надо бы нам не забывать земные обычаи и праздники».

Намного позже, после того как зашли луны, мир стал темным и мутным, даже бесцветным, с редкими серыми проблесками, которые постепенно становились ярче. Внезапно где-то очень высоко, на краю облака, появился солнечный луч, и море повторило это свечение. Серость начала уступать живым краскам, лес стал зеленым, океан голубым.

Вскоре в кабину постучался Стив, возмущенный тем, что Дэн не разбудил его раньше. Он тоже стал рассматривать карту. Из-за плеча Стива выглянула Валерия, голой рукой обняла капитана за плечо. Стив не шелохнулся, словно так и надо.

«Во дает старик! Окрутила она его все-таки! — подумал Дэн. — А вот понравится ли Уилсон Марджори — это еще вопрос. Может быть, ей приглянулся кто-то из ребят, что с Коханским».

Стив показал карандашом точку на карте:

— Полетим в этом направлении. Будем искать всюду, пока не найдем, — сказал он.

Им предстояло упорно и планомерно прочесывать все районы, находящиеся примерно в сутках езды на автомобиле от столицы. Особенно их интересовали пещеры и скалы, и вообще все места, которые могли показаться Марджори знакомыми. И надо выбирать для посадки самые глухие уголки, чтобы не встретиться с великанами.

Глава 13

А в это утро Стив сразу же направил корабль в небо, куда «Растущий» послушно и стремительно нырнул, повинуясь опытным рукам пилота. На высоте десять тысяч футов курс выровнялся, и корабль полетел вдоль берега, подальше от города с его огромными грозными тарелками. Теперь горная цепь на северо-востоке казалась очень близкой, на вершинах были видны снежные шапки.

Управляя «Растущим», Стив задавал штурману вопросы: были ли еще шумы в эфире? Голоса? Дэн рассказал обо всем, что слышал ночью, ближе к утру, когда двойняшки-луны были где-то посреди небосклона, и о втором случае, когда спутники уже приближались к горизонту. Картина складывалась довольно ясная: тарелки взаимодействовали с лунами. И, видимо, тарелка больших размеров имела связь с луной, идущей по ближней орбите. Возможно, гиганты даже наладили перемещение между своей планетой и луной. Но для этого им необходимо было построить летательные аппараты или иную специальную технику.

Это отдаленно походило на процесс исследования Луны и другие научные программы, которые на Земле осуществлялись при помощи ракет.

Как рассказывал Уилсону Стив, ему, когда он размышлял над всем этим, вспоминалось слово «резонанс». Ребенком его заставляли заниматься музыкой, хотя у него не было ни малейшей способности к этому искусству. И когда ему полагалось играть гаммы на рояле, он занимался изучением немузыкальных свойств предмета, с которым его каждый день оставляли наедине на долгие часы. Тогда он заглядывал внутрь рояля. А еще узнал, что, если при нажатой педали ударить си бемоль в любом месте клавиатуры, можно получить все остальные си-бемоли… И теперь понятие резонанса точно нашло свое место в его попытке сравнить два мира. Флора и фауна планет были идентичны по форме, но очень различались размерами. Его пронзила догадка, что космическое искажение, коснувшись двух миров одновременно, может иметь эффект только в том случае, если оба эти мира резонируют друг с другом. Но все же у землян одна луна, а здесь две. Всего получается три… Своего рода Бермудский треугольник, чью тайну необходимо разгадать.

«Растущий» продолжал полет, пока Стив размышлял над потрясающими совпадениями различных фактов с теорией резонанса. Но он не позволял себе чересчур увлечься — суборбитальный корабль нельзя вести, пребывая в глубокой задумчивости.

И все же Дэн заметил, что Стив отвечает на его вопросы невпопад, и связал его рассеянность с Валерией.

— Не пора ли отцепить еще два кольца от цепочки, а, Стив? — ухмыляясь, спросил он.

— Да брось ты, — отмахнулся капитан. — На мне еще земной хомут. Ты мою Мадлен плохо знаешь! Учти, она будет на борту следующего корабля, который попадет в космическое искажение.

— Да, Стив, тогда тебе не поздоровится! Может, поэтому ты и ищешь пещеры, как Коханский? Хочешь спрятаться от благоверной?

— Да уж, наверное, — улыбнулся Стив.

Далекая горная цепь, которая казалась расположенной далеко в глубине материка, постепенно приближалась к берегу. Громадные горы нависали над равнинами. Они были покрыты снегом, и снежная линия поднималась по мере приближения корабля к горам. Прямо впереди горы вступали в море. Стив не сразу обратил на это внимание, потому что «Растущий» летел со скоростью почти двенадцать миль в минуту. Стив поднял корабль на большую высоту. Внизу хребты становились все неогляднее. Дэн пытался их нанести на карту. Он знал, что Уилсон делает то же самое. Потом они сравнят наблюдения. Вот равнины между кряжами стали заливами, фьордами, врезанными глубоко в сушу и разделенными только скалистыми полуостровами. Горные вершины постепенно становились все ниже и ниже. Наконец «Растущий» спустился на высоту пять тысяч футов.

Дэн поинтересовался:

— Ты думаешь, «Анна» села где-то неподалеку?

— По крайней мере, на глобусе к юго-востоку от этого места обозначен какой-то город. Начнем с него, потом будем идти все восточнее, потом — южнее, а потом — на запад… Обойдем столицу по кругу.

— А сейчас мы уже ищем место для посадки?

— Я держусь над фьордами, — объяснил Стив, — потому что горы снижаются. Марджори говорила, что видела вдали скалы. Может быть, именно эти скалы? Здесь есть затопленные или уходящие под воду горы. Когда мы их найдем, нужно будет искать острова и полуострова. Пока остановимся на скалистом необитаемом полуострове, чтобы точно не наткнуться на великанов. А потом осмотрим горы и леса. Где горы, там и пещеры.

«Растущий» летел над петляющим фьордом между гористыми полуостровами. На их обрывистых берегах ухитрялись расти деревья. По направлению к горизонту, в миле или двух от берега, расположилась группка островков — не более дюжины. Самый большой был площадью в несколько акров, но вершины его гор вздымались на сотни футов над волнами. На некоторых островах подножия представляли собой песчаные пляжи. На других горы вырастали прямо из воды. И повсюду слышался шум хлопающих крыльев тысяч птиц, летавших среди миниатюрных горных вершин.

«Растущий» опустился почти до уровня этих островерхих скал, скорость упала, и возрос расход энергии.

Стив тщательно рассматривал один из полуостровков. Здесь имелась удобная, большая и ровная площадка, защищенная горами от постороннего взгляда. Кроме того, здесь не было птичьих гнезд. Значит, пернатые, размером с птеродактиля, не возмутились бы из-за появления корабля.

— Подходяще, — согласился Дэн. — А на соседнем полуостровке полно птиц. Кстати, оба вполне пригодны для скалолазания.

Но сесть на площадку, вблизи прибрежной полосы, оказалось непростым делом. Волны были огромными. Они неслись из океанской дали, разбивались о скалы, оставляя пену на вертикальной поверхности. Ветер усилился, и здесь он, казалось, постоянно менял направление. Потребовалось немало времени, чтобы капитан с ювелирной точностью посадил корабль прямо в центре крошечного плато. Затем он опустил челнок в посадочное положение, и тот занял четверть длины площадки. Здесь, на песчано-скалистой поверхности, защищенной утесами, ветра почти не ощущалось. С одной стороны синело море. С другой — в просвет широкого ущелья виднелся лес.

Правда, Марджори не оценила усилий Стива:

— Наш капитан Жан делал посадку в лесу, скалы были вдали, а не здесь! — воскликнула она.

— Главное сейчас — надежно спрятать корабль. Потом мы пройдем пешком и осмотрим лес, насколько хватит сил, — объяснил Стив. — Если не найдем «Анну», переместимся в глубь леса, восточнее, южнее, севернее, западнее… Если бы вы, мисс, дали больше ориентиров, нам было бы гораздо легче.

— Там было дерево с тремя стволами…

— Мы осмотрим все деревья в лесу. Пока я жив, буду искать «Анну». Поверьте.

— Простите. Я понимаю…

Стив посмотрел вдаль, на синеющую цепь гор.

— Этот хребет мы назовем горами Сореля. А побережье — именем штурмана…

— Олафа Тарутина, — подхватила Марджори.

— Хорошо, — сказал Дэн, нанося названия на карту. — Их духи наверняка бродят где-то неподалеку. Они должны помочь нам найти «Анну».

— Надеюсь, — кивнул Дэн. — Кстати, пора бы подумать о завтраке.

— Но ведь вы уже завтракали, — робко напомнила Марджори.

— Вы называете это завтраком — то, что мы проглотили с утра, даже не заметив? Мидии страшно горчат.

— Признал бы бутерброд трофеем и позавтракал бы, как человек, — сказал Дэн, до которого уже дошла история о пикнике на острове. — Разумный человек всегда смотрит на вещи с разных точек зрения. С одной точки зрения это были объедки, зато с другой — большой свежий батон, который необходимо было реквизировать у противника.

— Ну, тебя же там не было, чтобы все разъяснить, — пробормотал Стив, погладив живот. — А Уилсон университет окончил, что с него возьмешь…

Он включил батареи на подзарядку. С соседнего полуострова, со скал, доносились звуки птичьей суматохи. Там, очевидно, целые колонии птиц ютились на немногочисленных горизонтальных поверхностях.

А на этом полуострове сравнительно ровная площадка тянулась в длину не более чем на триста ярдов. На песке между сушей и водой виднелось несколько странных растений. Это была морская крапива высотой в пол человеческого роста — первая опасность, встреченная после того, как пассажиры решились покинуть борт. Прикосновение к такому растению неминуемо повлекло бы сильный ожог и, возможно, даже смерть.

Дэн взял шест и, подцепив морскую крапиву, выбросил ее подальше в воду. К счастью, у берега чаще встречались другие водоросли, а самые широкие из них напоминали морскую капусту. Фицхук, когда-то первым обнаруживший папоротник, заявил, что водоросли стоило бы отварить и попробовать. Было здесь и нечто похожее на раковину улитки; переваливаясь с боку на бок, она двигалась по песку. Это рак-отшельник заняли брошенный улиткой домик.

По краю пляжа у воды встречались крабы. Одной клешней такой краб мог отхватить человеку если не руку или ногу, то наверняка кисть или несколько пальцев. Бэрри было строго-настрого приказано держаться от крабов подальше.

Между тем затея поймать краба пришлась по душе многим. Но Стив, беспокоясь за свою команду, приказал пока не трогать столь опасную добычу.

На другом полуостровке вовсю шумели морские птицы, но на пляж к «Растущему» не спускались. Самыми маленькими летающими существами были ласточки с размахом крыльев в десять футов. Чуть побольше были крачки, пролетали и поморники, пиратский вид которых вполне соответствовал их неблаговидным привычкам.

Но больше всего было олуш. На земле они казались абсолютно неуклюжими, но в воздухе и на взлете представляли собой очень эффектное зрелище. Невероятно быстрые фрегаты добывали пропитание, отнимая добычу у других птиц, несущих еду своим птенцам.

Все это производило впечатление густого кипящего тумана над гнездовьем. Птицы взлетали, парили над морем рядами и беспорядочными группами, возвращались с уловом для своих малышей. И тут-то нужно было увернуться от фрегатов и прочих разбойников. Некоторые теряли столь трудно добытую пищу, другим удавалось донести ее до своих невероятных гнезд, которые были всего лишь выемками в голых скалах и угадывались издали по оброненным перьям или белеющими яйцам; а в некоторых разевали рты неумолчные птенцы.

Вдали от берега, где приземлился «Растущий», располагались небольшие острова. Стив сказал, что придется опять замаскировывать корабль. Мужчины днем и ночью, по очереди, будут стоять в дозоре, наблюдая за морем и подходом через ущелье к «Растущему».

На берегу росли чахлые кусты (естественно, чахлые лишь с точки зрения великанов). Стив велел отрубить несколько веток с листьями и перетащить их к кораблю, чтобы его корпус не блестел издали. Вскоре корабль опять стал не похож на себя, и его с большого расстояния вполне можно было принять за куст, приютившийся у скалы.

Стив и Уилсон уже выяснили, что у великанов есть лодки-пироги. Но островки вдали затрудняли обзор со стороны открытого океана. Таким образом, челнок надежно спрятался в бухте, защищенной от чужих глаз и даже от волн массивными скальными образованиями.

Вскоре Стив увидел Дэна с оранжевой сетью, которая что-то очень напоминала. Оказалось, Дэн обнаружил свои любимые креветки. Вот где они представляли собой настоящее лакомство для гурмана — одни размеры чего стоили!

После второго завтрака Стив, Уилсон и Марджори направились в лес. Стив и Уилсон захватили с собой копья, они надеялись, что, войдя в лес, девушка с «Анны» увидит знакомые пейзажи, узнает окрестность. Но Марджори лишь разочарованно качала головой в ответ на вопросы, похожи ли скалы или деревья на виденное ею раньше.

— Это все совершенно не то, — повторяла Марджори.

— А что мы должны увидеть, говорите! — просил Стив, стоя среди гигантских стволов и описывая рукой полукруг.

— Холм с плоской вершиной, на которой наша полянка, — отвечала Марджори. Видно было, что воспоминания причиняют ей боль. — С одной стороны от нее, на взгорке вдали, муравейник. И дальше, за деревьями, еще два огромных муравьиных дома из иголок и веточек, каждый дом больше космического корабля. А с другой стороны — крутой холм, поросший травой, кустарником и деревьями с кривыми стволами. Над ним — скала, она похожа на каменный веер, который не раздвинули до конца…

— Ну, более-менее ясно, — говорил Стив Уилсону, когда они шли обратно. — По крайней мере, мы получили очень подробное и, надеюсь, верное представление о том, что нам следует искать.

— Знаете, почему я еще уверена, что мой лес далеко? — сказала, приостанавливаясь, Марджори. — Потому что там большие муравьи владели всей округой. А здесь я таких не вижу. Здесь ползают маленькие, черные, они роют норы под землей и не обращают на нас ни малейшего внимания. Мы слишком велики для них. А для тех мы были незваными гостями, они поначалу нас пытались выгнать, а «Анну» принимали за чужой муравейник. Мы много натерпелись, пока не научились с ними ладить, хотя здесь слово «лад» плохо подходит.

Приближаясь к лагерю, Марджори взяла Уилсона за руку. Молодой человек сбился с шага и, поправляя очки, чуть не уронил копье от смущения.

— Уилсон, вы ведь астроном? — начала девушка нежным голоском.

— Да, — вымолвил тот, совершенно счастливый, что ему уделяют так много внимания.

— Я вас кое о чем попрошу.

— Просите что угодно! — отвечал Уилсон с горячностью мушкетера, которого посылают в Англию за подвесками королевы. Но, увы, следующие слова Марджори заставили его снова почувствовать себя всего лишь ученым. Ученым сухарем, начинающим лысеть и на планете Гигантов больше всего боящимся потерять очки.

— Вы ведь еще не давали названия лунам? — спросила Марджори и, на дожидаясь ответа, продолжала. — Их зовут Хакли и Грли. Хакли — желтая. А Грли — голубая. Так назвал их Марк — мой друг, тот парень, что пошел бы с нами в город, если бы его не отговорил Коханский. Марк вообще-то и сам считал демонстрацию развитого интеллекта пустой затеей. Он собирался пойти только из-за меня. Я очень упрямая, и он не смог отговорить малышку Марджори. Но обещал, что будет очень-очень меня ждать. Я и выжила в клетке, может, лишь потому, что часто вспоминала о нем, и мне хотелось дождаться счастливых дней.

— Хакли и Грли? Что ж, я запишу эти названия, — опустив голову, отвечал Уилсон.

Девушка радостно пожала ему руку:

— Я не сомневалась, что вы согласитесь!

— Но я назову самую яркую звезду на этом небе звездой Марджори. Вы согласны?

— Ладно. Я не заслужила, но вы такой милый! — и девушка улыбнулась своей бессознательно-кокетливой улыбкой, которая сводила Уилсона с ума…

После обеда Марджори опять прилегла отдохнуть — все видели, что она еще слишком слаба. Ее нервная система была истощена, хоть девушка уже и смеялась, и пыталась кокетничать.

Лететь на новое место вновь искать «Анну» было еще рано — батареи не подзарядились. Поэтому Стив Бертон сначала охотился вместе с Дэном на мелких крабов возле остроконечных камней, а потом опять стал мучаться бездействием. Его тянуло пойти на разведку. Он решил наведаться на скалистый полуостров — за птичьими яйцами. Уилсон, совершенно удрученный и расстроенный, опять вызвался идти вместе с ним, решив установить на скале импровизированный телескоп, — у него было с собой зеркало и еще кое-какие детали. Его наблюдения, конечно, не внесли бы оптимизма в прогнозирование будущего для космического челнока. Но помогли бы прояснить ситуацию.

Стив с Уилсоном добрались до уступа и стали карабкаться дальше, пока не нашли следующей ступеньки наверх. С нее они увидели «Растущий», приютившийся в рукотворных «зарослях» на песчаном берегу далеко внизу…

И они сразу же начали обыскивать ближайшие гнезда. Стив расстроенно покачал головой и сказал:

— Это уже не ранняя весна, как я надеялся. Яйцами нам уже не разжиться — из них уже вылупляются птенцы.

— Здесь весна длится девять месяцев, — напомнил Уилсон.

Пожав плечами, Стив отправился дальше. По пути встречались птицы, в основном олуши, которые, даже сидя на земле, были выше человеческого роста. Их бы стоило опасаться, если бы они обращали внимание на людей. Птичьи мозги идентифицировали людей как разновидность мелких пичуг, которых никто в здешнем пернатом царстве не боялся, следовательно, они не представляли опасности для гнезд и птенцов.

Кто-то громадный, белый, пролетел в нескольких дюймах над головой Стива. Это была чайка. Какая-то другая птица, бешено молотя крыльями, приземлилась поблизости, поднимая ветер, как мощный вертолет. Это оказался баклан, несущий своим малышам в клюве извивающуюся рыбину. Он сложил неимоверной длины крылья и поспешил сунуть корм в широко открытый клюв своего орущего детеныша.

Шум становился оглушительным, двое путешественников карабкались наверх, минуя сотни гнезд с десятками яиц, при виде которых тускнели даже воспоминания о страусиных яйцах; мимо неоперившихся громкоголосых птенцов, истерично жалующихся на то, что их не кормят вовремя и вдоволь.

Страшно было находиться среди громадных птиц, которые кишели вокруг, то и дело почти вертикально взмывая в воздух или, с последними пятью-шестью взмахами крыльев, удивительно точно садясь на место. Каждое мгновение часть неба скрывалась за распростертыми в воздухе крыльями и телами, а иногда и расправленными хвостами морских птиц.

Птицы были постоянно заняты кормежкой своих птенцов. В поисках рыбы они улетали на десять — двадцать миль от берега. Взрослые олуши были настолько поглощены этим занятием, что и не думали об опасности.

— Пожалуй, частные самолеты, садящиеся в аэропортах, не больше некоторых из этих птиц, — сказал Стив. — Но какой здесь беспорядок! Явно не хватает диспетчера.

Горная вершина становилась все ближе, тропинка сужалась. Гнезда лепились одно к другому. Огромные птицы приземлялись в нескольких ярдах от идущих вверх людей, и на это уже трудно было не обращать внимания. Неподалеку взмывали другие, над головой парили силуэты, похожие на дельтапланы. Они кружили, снижались и набирали высоту, чудом избегая столкновений.

Дойдя до самой вершины центральной скалы острова, путешественники обнаружили там площадку, которая была слишком мала для гнездовья крупных птиц.

Стив вытянул руку в направлении моря. Там показалась лодка, выдолбленная из ствола дерева, но, что удивительно, с мотором, потому что за ней тянулся белый шлейф пены. В лодке сидели великаны, одетые как рыбаки.

По земным меркам их моторка-каноэ соответствовала размерам небольшого парохода.

Уилсон встревоженно спросил:

— Они не заметят наших?

— Надеюсь, Дэн что-нибудь придумает, — пробормотал Стив. Он сам испугался, хотя понимал, что великаны вряд ли отправились бы на поиски «Растущего» на моторной лодке.

К радости путешественников, гигантская лодка не направилась к группе островов, а повернула в открытое море. Вскоре мотор выключился, белый шлейф исчез. Лодка, которая издалека выглядела обманчиво маленькой, остановилась и закачалась на волнах.

— Может, они собираются ловить рыбу? — предположил Стив, не спуская глаз с лодки.

Но гиганты не бросили удочки за борт. Они вообще почти не двигались. Уилсон спокойно произнес:

— Это что у них — ружья?

Стив отрицательно покачал головой. Он не знал, что и предположить. Вокруг крошечного архипелага продолжали летать птицы. Вдалеке вздымалась и опускалась на волнах лодка с великанами.

Стив настороженно наблюдал за ними. Он увидел, как из лодки вылетела ослепительно-белая струя, направленная прямо в небо и вонзившаяся в гущу птиц. Ничего не произошло. Последовал следующий выстрел, похожий на молнию. На этот раз на конце струи блеснула яркая искра. Казалось, что сама струя огня была лишь трубкой, в которой двигалась эта искра. Еще две яркие полосы; они, казалось, могли бы долететь до бесконечности. И еще одна искра, ослепительно яркая, летевшая со скоростью молнии, так что глазу невозможно было уследить, коснулась птицы. Та прервала свой полет и камнем упала в воду. Белое свечение исчезло.

Сидевшие в лодке четыре гиганта увлеченно палили по летающим над водой морским птицам. Когда искра попадала в птицу, жертва падала вниз. Иногда великаны промахивались, один-два раза они только ранили птиц, и те стремились отлететь подальше, еще сильнее взмахивая крыльями. Судя по всему, пули не обладали весом — искры двигались по безупречно прямой траектории.

— Это просто спорт, — отметил Уилсон. — Они убивают животных, которые кормят своих малышей. Детеныши умрут без родителей. Это бессмысленное убийство!

— Может, они считают, что из-за птиц им не хватает рыбы? — предположил Стив.

— Я вижу, один из них подбирает добычу. Но на Земле такое называют браконьерством — убивать птиц весной.

— Даже если бы весна длилась девять месяцев?

— Даже тогда. Ведь они выращивают птенцов! Птенцы погибнут от голода!

Стив прищурился, глядя великанов.

— Эти ружья выпускают силовой луч, как та тарелка. Помните, «Растущий» чуть не разбился в городе? Стрельба мешала работе двигателя. Мы в худшем положении, чем я предполагал.

Великаны в лодке продолжали бить птиц. Они, кажется, пристрелялись. Все чаще подстреленные жертвы падали в море.

Наконец охота прекратилась. Последняя искра погналась за отчаянно спасающейся олушей с размахом крыльев более двадцати футов. Ее тяжело ранили, но она, не сдаваясь, стремилась к своему гнезду, не выпуская из клюва извивающуюся рыбешку. И тут беднягу атаковал фрегат, ударил раненую олушу по голове тяжелым крылом. Та уронила добычу, предназначенную детенышу, ее тут же ловко подхватил фрегат, поспешивший стремглав улететь.

Изнемогающая олуша боролась за каждый фут пути к гнезду. Она достигла острова, но тут ее настигла новая искра. Олуша замертво упала на гнездо, придавив своих птенцов.

— Итак, — не скрывая отвращения, спросил Уилсон, — высадятся ли гиганты на берег, чтобы подобрать птиц?

Великаны завели мотор, судя по тому, как забурлила пена у кормы, и повели лодку, собирая лежащую на воде добычу. Они, видимо, настреляли больше, чем могла вместить лодка. Наконец они двинулись вдоль берега, оставив плавать больше дюжины безжизненных птиц. Потом лодка уменьшилась в размерах, постепенно скрылась из виду. Уилсон провожал ее взглядом.

— Теперь нужно заняться установкой телескопа, — напомнил Стив.

Сжав губы, Уилсон приступил к тому, ради чего он пришел на эту вершину. Он долго раскладывал в непонятном для Стива порядке валявшиеся под ногами камни. Наконец Уилсон объяснил, что собирается на двух грудах камней установить зеркало. Если бы можно было поставить зеркало по всем правилам, то оно служило бы для любых измерений, но в настоящий момент у ученого имелись вполне конкретные и более легкие задачи.

Земляне торопились установить зеркало до наступления темноты. Проведя измерения, Уилсон разберет телескоп и отнесет обратно на корабль при лунном, свете. А потом…

— Что вы делаете? — спросил Уилсон Стива, который перочинным ножом отрезал рукав своей спецовки, а затем вырезал из него длинную полосу плотной материи.

— Мне показалось, что там, внизу, я видел какое-то животное, — ответил Стив. — Я не разглядел как следует, но оно было довольно большое.

— Может, я чем-нибудь помогу?

— Не забудьте мое копье, — попросил Стив. — Мальчишкой я читал кое-что о пращниках. Римские легионеры очень ценили камнеметателей, формировали из них вспомогательные силы. А в войсках испанских республиканцев были солдаты из пастухов, они метали гранаты в гущу наступающего противника с помощью своих форменных ремней. Их пращи не были эластичными, в отличие от тех, которые иногда делали мои друзья. Я научился мастерить пращу из носового платка — и она действовала. Платка сейчас нет, зато есть рукав. Библейскому Давиду, чтобы победить великана Голиафа, очень пригодилась праща. Последуем его примеру. И мне кажется, — добавил он с иронией, — что скоро я смогу изготовить даже каменный топор.

Взяв в руки полосу материи и намотав на запястье один ее конец, он сжал другой в кулаке и положил в образовавшуюся складку камень. С силой закрутив пращу, Стив выпустил из ладони ее конец, и камень полетел с приличной скоростью.

— Для метания снаряда на большие расстояния, — отвлеченно рассуждал Стив, — нужно давление пороховых газов в замкнутом пространстве. А если цель близка, достаточно сделать вот так! — Стив полуприсел на широко расставленных ногах и запустил второй камень, причем грузное тело подпрыгнуло, как внезапно освобожденная от гнета пружина.

Камень стремительно полетел и ударился в скалу в пятидесяти ярдах, разбившись на куски.

— Я когда-то неплохо метал, — сообщил Стив. — И надеюсь скоро восстановить былые навыки. А вы пока можете набрать камней величиной с бейсбольный мяч, будете моим вторым номером, раз у вас нет каменного топора или более современного оружия.

И он направился вниз, в гущу хаотически движущихся пернатых существ, которых было так много, что взгляду путешественников открывались только части морского пейзажа или неба. Гам стоял неимоверный — к душераздирающему писку птенцов примешивались гортанные крики родителей, подбадривающих своих детенышей, которые заглатывали еще живую рыбу, рискуя подавиться. Ветер вносил в этот гомон свои тона. Все вместе казалось адской какофонией.

Стив покинул уступ, с которого хорошо виднелся корабль. Уилсон, перекрывая птичий гомон, сказал:

— Сюда! Мы пришли этой дорогой!

Стив кивнул, но продолжал идти новой тропой. Из-под его ноги выскочил камень, с шумом полетел вниз. Капитан пошел осторожнее, не выпуская из рук импровизированную пращу. Уилсон с двумя копьями и камнем следовал за ним.

— Знаете, почему птицы не трогают нас? — спросил он. — Мы похожи на птенцов, только подросших. Во-первых, мы невелички, во-вторых, такие же неуклюжие… — Тут астроном чуть не оступился на склоне.

— Не накаркайте! — предостерег Стив. — И не потеряйте очки. Что вы несете этот камень, право? Потом найдете другие! Когда идете в горах, одна рука должна быть свободной.

Наверху и вокруг продолжалось буйство звуков. Уилсон заметил движение впереди и крикнул, показывая пальцем. Стив кивнул, но не укоротил шага.

И тут Уилсон понял, куда идет Стив. По крайней мере одна птица, подстреленная великанами с лодки, долетела до своего гнезда, чтобы упасть там замертво. Стив подождал, пока Уилсон догонит его.

— Я хочу посмотреть, чем стреляет их оружие, — прокричал он в ухо Уилсону. — Проверим, осталась ли пуля в убитой птице.

Стив побрел дальше, Уилсон следом. Теперь идти стало легче. Уилсон понял камень величиной с бейсбольный мяч. Потом нашел еще два. Наконец они дошли до упавшей птицы. Олуша рухнула на свое гнездо, не успев сложить крылья. Это было трогательное зрелище. Из-под окровавленного крыла доносились крики птенца, ради которого погибла мать. Детеныш возмущенно орал, не желая знать ничего, кроме собственного голода.

И тут появился некто, покрытый мокрым мехом. Крыса было не меньше леопарда; по проступающим ребрам можно было догадаться, что она изголодалась и в поисках съестного приплыла на этот остров, изобилующий птенцами и яйцами. Она безумными глазами посмотрела на людей. Капитан крикнул спутнику:

— Камень! Скорее!

Стив зарядил пращу. Крыса ощетинилась и двинулась вперед. Уилсон не выдержал и метнул второй камень. Он попал в крысу, но не причинил ей ни малейшего вреда. Животное издало страшный звук, ничем не напоминавший писк ее земных сородичей. Зверь почувствовал опасность и обнажил зубы. Она не собиралась уступать свою добычу без боя.

Известно, что крысы необыкновенно умны. Вне всяких сомнений, эта понимала, что перед ней не птицы, а странные существа, дерзкие, но не обладающие клювами и когтями. У этих существ такое незащищенное горло… Крыса хрипло тявкнула — не пискнула, именно тявкнула, словно насмехалась.

Уилсон метнул второй камень. Он отскочил от костлявого бока крысы. Стив снова принял замысловатую позу пращника, затем резко выпрямился. Камень с хрустом ударил в цель. Крыса покачнулась, но через мгновение с яростным воплем пошла вперед, волоча заднюю ногу.

Хромая, животное наступало на людей. Уилсон продолжал бросать камни. Это почти не производило эффекта.

Стив метнул еще один камень пращой. Крыса не останавливалась. Тогда Стив схватил огромный булыжник и швырнул изо всех сил… И попал в цель. Крыса соскользнула с узкого уступа и покатилась вниз, увлекая за собой лавину камней; большие и маленькие, они сопровождали ее падение до самой воды, куда она канула без следа.

Тут Стив понял, что стоит, сжав кулаки и зубы. На лице его было разочарованное выражение. Уилсон произнес спокойным тоном:

— Вы бросились довольно тяжелый камень. Сомневаюсь, что вы смогли бы это повторить.

Стив потерянно глянул на него, потом взялся за камень, который пролетел добрых двадцать футов и сбил крысу. Теперь камень казался намного тяжелее. Стив напряг все силы и бросил, но валун упал в считанных ярдах от него. Стив, задыхаясь, посмотрел на Уилсона.

— Чего только не сделаешь, чтобы выжить… А может быть, на нас действует воздух этой планеты и мы постепенно становимся такими, какими должны быть, — властелинами моря и суши… Как на Земле. Но процесс идет слишком медленно.

— Кстати, помните теорию Бэрри о мобилизации сил в экстремальных обстоятельствах? — сказал Уилсон. — Думаю, нужно повнимательнее слушать мальчика.

На это Стив ничего не ответил. Все еще тяжело дыша, он повернулся к мертвой птице. Рядом с ее неподвижным телом пронзительно кричал птенец. Он не понимал, что происходит вокруг, он жаловался.

Лицо Уилсона выражало сострадание. Стив рассматривал раны птицы. Они не были похожи на следы земного оружия. Каждая представляла собой отверстие около шести дюймов в диаметре; никаких следов ожога; но вокруг раны отсутствовало оперение, словно кожа была выбрита острым лезвием. Стив достал перочинный нож, покопался в ране, достал и показал Уилсону «пулю». Штуковина оказалась величиной с крупный апельсин. Она-то и проходила по светящейся трубе со страшной скоростью. Но снаряд был не металлическим. Перед Стивом и Уилсоном лежала обыкновенная морская галька размером с человеческую ладонь.

Стив разыскал вторую рану. Пока он доставал вторую «пулю», Уилсон, побледневший до неузнаваемости, собирал камни для пращи. Стив продолжал свои неутешительные наблюдения.

— А эта — металлическая! — Он обнаружил обломок пули, даже скорее ядра. Очевидно, сопротивление воздуха не мешало движению этих снарядов по световому лучу. Яркая полая труба защищала и направляла все, что двигалось в ней. Очевидно, форма, материал и даже количество снарядов не имели никакого значения. Выталкивающий и притягивающий луч поражал цель по строго прямой траектории и с огромной скоростью.

Стив уже понял, что ружья великанов представляли собой грозное оружие. А ведь еще были установки, выпускающие столб света диаметром целую милю… Это было невообразимо, но Стив видел это своими глазами в столице. И какие снаряды можно метать по такому лучу — это было даже страшно представить.

Стив повернулся к Уилсону. Тот подавленно смотрел на птенца.

— Мы спасли его от крысы, но он обречен на голодную смерть! — сказал Уилсон.

Стив подошел к птенцу и задумчиво погладил его. Потом обернулся к астроному:

— Уилсон, а если взять его с собой?

— Капитан! Вы что хотите сказать?..

— Что я выкормлю его и приручу. Эти птицы смотрели на нас как на друзей. Птенец вырастет и будет предан мне.

— Это слишком большие хлопоты, Стив! И зачем?

— Затем, что человек выжил на Земле потому, что с ним лапа об руку, лапа об ногу шли одомашненные им твари. А на этой планете мы еще никого не приручили… Между тем, мы, по всей видимости, не сумеем улететь обратно. Это говорю вам я, старый космолетчик, капитан несчастной посудины, которая сейчас замаскирована под куст.

— Стив, я понимаю, но… нам надо искать сейчас «Анну», а этот птенец ест черт знает сколько рыбы. Нам не до него сейчас! Вы приручите позже — голубей, а может быть, даже лебедей. На лебеде вы сможете летать, я верю — ведь вы необыкновенный человек. Есть же ездовые собаки, верховые лошади, так почему же не быть верховым лебедям Стива Бертона! Но не сейчас. Вы все время забегаете вперед.

— Так что же делать? — растерялся Стив и посмотрел на Уилсона, словно тот был виноват в чем-то.

Ответ нашелся сам собой. Птенец, ободренный Стивом, выбрался из гнезда и заковылял в сторону. Внезапно к нему подлетала взрослая олуша и сунула в рот рыбу. Он побрел дальше и вскоре очутился у того места, где располагалось сразу несколько гнезд. Появление нового птенца никого не возмутило. Его согласились кормить.

— Удивительные существа — заботятся и о чужих брошенных птенцах, и о своих, — с восхищением сказал капитан. — Как хотите, Уилсон, но я когда-нибудь приручу их! Пожалуй, я не буду воровать у них яйца… Но крыло не нами убитой птицы можно взять — думаю, мы заслужили это.

Нагрузившись едой, которой должно было хватить на целый день, оба путешественника вернулись на известную тропу, и она привела их к «Растущему». Но Стив, выглядевший удивительно рассеянным, наскоро поздоровавшись со всеми, опять вдруг засобирался куда-то. Астроном с Дэном догнали его уже возле скал.

— Куда вы, Стив? Что случилось? — встревоженно спросил Уилсон, который временами не на шутку опасался за рассудок капитана, то приходящего в ярость, то впадающего в тоску из-за своего бессилия перед гигантами.

— Я иду прогуляться, — отмахнулся Стив. — Впрочем, если хотите со мной, захватите ножи.

Недоумевающий Дэн сбегал за ножами и вместе с астрономом последовал за Стивом.

Капитан пробирался по скользким камням вдоль берега к другом полуострову. Вот он зашел почти под самую скалу. И тут Уилсон понял, что ищет Стив: крысу, упавшую в воду. Ее могло выбросить на берег. Но зачем Стиву мертвая крыса?

Дэн и Уилсон опять переглянулись. Стив между тем действительно нашел крысу, оттащил ее подальше и глянул на нож в своей руке. Затем посмотрел на друзей, и обычно добродушное лицо исказилось нервной гримасой:

— Мне нужна шкура этой несчастной твари. Всего лишь шкура.

— Зачем?! — спросил Дэн.

Уилсон молча присел на корточки рядом со Стивом. Он вспомнил их разговор в дупле и вдруг все понял.

— Если на этой планете меня принимают за зверька, за крысу, — сказал Стив, — то я облачусь в крысиную шкуру, но и в ней докажу, что я человек! Я смогу обратить свое унижение против тех, кто меня унижает. Пусть им воздастся за высокомерие! В облике крысы я проникну в энергетическую установку, в самую сердцевину хитроумной механики. И уничтожу то, что следует уничтожить, или я не Стив Бертон! Я выгрызу крысиными зубами гниль этого мира и обрушу на их головы сознание их собственной неправоты. Они должны понять, что нельзя охотиться на беззащитных.

— Чудесная речь! — похвалил Дэн. — Если мы укрепимся на этой планетке, Стив, то быть тебе здесь сенатором, а то и президентом!

Глава 14

Вечерело. До заката, по расчетам Уилсона, оставалось несколько часов. Поближе ко времени захода солнца Уилсон опять отправился на центральную вершину соседнего полуострова. На этот раз его сопровождал Дэн. Они взяли с собой зеркало и весь набор деталей, которые нужны были для сооружения импровизированного прибора.

Астроном захватил карты и каталоги планет из кабины корабля. По дороге на вершину Уилсон пытался рассмотреть другие крупные созвездия, кроме Большой Медведицы. Потом он собирался измерить углы между ними. Солнца каждого созвездия находились на разном расстоянии от Земли. И если наблюдения показали бы, что углы между звездами иные, чем при наблюдении с Земли, то это могло означать, что либо «Растущий» преодолел огромную дистанцию, либо миновало время порядка нескольких столетий.

Стив и Бетти наблюдали за сборами астронома и Дэна, надеявшихся разгадать тайну «Растущего». Стиву тоже хотелось пойти, но ему надо было выделывать шкуру крысы, похожей на леопарда. Он спалил у нее усы, чтобы дух жертвы не преследовал охотника — так подсказал Дэн, хорошо знавший охотничьи традиции.

Бэрри очень переживал, что исследователи не берут его с собой.

— Сэр, а на солнце вы смотреть будете? Виноват, ну, что я мелю? Оно ведь слишком яркое! Здешнее солнце даже ярче, чем наше! Но, по-моему, оно чуть-чуть меньше.

— Ты не прав, Бэрри, — серьезно отвечал Уилсон. — Оно гораздо больше и горячее нашего красного карлика. Но планета Гигантов удалена от своего светила на гораздо большее расстояние, чем наша Земля. Поэтому кажется, что их солнце таких же размеров. Здесь каждый месяц в три раза дольше.

— И летние каникулы здесь целых девять месяцев? — обрадовался мальчик.

— Ну да.

— Здорово!

— Зато ты посчитай, сколько длится учебный год.

— Ой… Нет, лучше я буду учиться на Земле.

Подошедшая Марджори смахнула слезинку.

— Если найдем Коханского, — сказала она, — то Бэрри сможет учиться и здесь. В отряде есть дети. Для них собирались устроить занятия, как в школе. Бэрри быстро со всеми подружится.

— А почему планета, чересчур удаленная от солнца, так быстро вертится вокруг своей оси? — поинтересовался Бэрри.

— Спроси что-нибудь полегче, — развел руками Уилсон. — Я сам не понимаю. Должно быть, тут дело в сложном взаимодействии с лунами.

— Просто Господь Бог когда-то задал ей такое вращение, вот она и вертится, — серьезно сказал мальчик.

— Может быть, вы правы, мой друг, — вежливо согласился астроном. — Во всяком случае, наблюдая фокусы этой бездны, в которой мы всего лишь песчинки, трудно оставаться атеистом. Ну, пожелайте нам счастливого пути!

…Две взбирающиеся по скале фигурки становились все меньше и меньше. Уилсон шел впереди. Оба силуэта то растворялись в каменном пространстве, то появлялись снова из-за очередного уступа. В конце концов они исчезли в птичьем царстве. Солнце приближалось к горизонту.

Дэн, шагая за Уилсоном, пытался вспомнить то, что знал о теории Эйнштейна. Если астронавты находились на расстоянии нескольких сотен световых лет от дома, что было очень даже вероятно, тогда за считанные часы, прожитые пассажирами и экипажем корабля, на Земле прошло несколько веков. Что и говорить, отрадного в этом мало.

Если им удастся вернуться на Землю, пройдут еще века, которые для них будут лишь несколькими днями пути.

Наверное, будет легче приспособиться к жизни на планете Гигантов, чем на Земле, которая к тому времени так изменится, что ее уже трудно будет воспринимать как свой дом.

— Я смотрю, у вас в левом ухе появилась серьга, Дэн. Это что, новый талисман? — спросил Уилсон, пытаясь отвлечь штурмана от унылых мыслей.

— Это так… Знаете, с тех пор как я попал в искажение, мне мерещится один старый приятель… Вообще-то раньше я считал его врагом, но теперь между нами больше не стоит женщина… А может, дело в том, что я, скучая по Земле, скучаю даже по нашей старой вражде. Так вот, мне показалось, что мой старый приятель пытался и пытается мне помочь издалека. Для вас, ученого человека, это, конечно, сказки.

— Но вы-то, Дэн, тоже учились и хорошо разбираетесь в технике.

— Техника техникой, но есть и еще кое-что. Необъяснимое. Как вы объясните похожие сны, что снятся разным людям?

— Я не занимаюсь снами… Но знаю, какой сон я бы хотел увидеть.

— Увидеть рядом мисс Марджори? Я угадал? Она очаровательна. Ей можно рассказывать про звезды, верно? Девушки любят романтические разговоры.

— Но спас-то ее не я, а вы.

— О чем вы, дружище? Вы ее тоже спасали. Вы герой, рисковали жизнью!

— Ах, все равно это ничего не меняет! У нее есть молодой человек… Он скрывается в пещерах вместе с Коханским.

— Вот как? — Дэн сочувственно замолчал.

…Солнце было уже почти на горизонте. Небо на западе становилось красным. Море, где-то вдалеке омывающее невообразимые берега, отсвечивало багрянцем.

Стаи парящих птиц, казалось, сгущались, как тучи. Птицы возвращались домой на ночь, образуя в воздухе давку, которая напоминала час пик на Земле.

В самом центре гнездовья, где Уилсон и Дэн устанавливали прибор, столпотворение было особенно мощным.

— Стив считает, — сказал Дэн, — что эта планета — точная копия Земли, будто они связаны друг с другом, резонируют. А это значит, что мы можем жить здесь. Пища вполне подходящая. Климат, вероятно, тоже неплохой. Но зимой нам придется что-то предпринять. Построим каменные дома, будем отапливать их. Дров здесь хватает. А вдруг наши потомки вырастут и будут большими, как все здешние жители? Но надо добиться, чтобы гиганты уважали нас и не трогали. Не век же нам прятаться от них!

— Может, и век, — пробормотал Уилсон. — С точки зрения астрономии, век — это до смешного мало.

— Но согласятся ли здесь жить наши женщины?

— А куда им деваться, Дэн? Как раз женщины-то легче приспосабливаются. Любая девчонка рождается на свет с сознанием того, что, став взрослой, она должна будет покинуть свой дом, свой город, даже страну и жить где-то в другом месте. Переезд на другую планету мало чем от этого отличается!

С запада порывами налетал ветер. С грохотом и шумом волны обрушивались на берег; казалось, они примчались сюда с другого края океана. Закатные краски увядали. На вершине скалы Дэн и Уилсон установили самодельный телескоп.

У них были две версии происшедшего. Одна не укладывалась ни в какие научные понятия, другая противоречила вообще всем доводам рассудка. Не исключено, что обе версии могли оказаться полной бессмыслицей.

Два силуэта на самой верхней точке полуострова, казалось, светились в темно-красных закатных лучах. Потом свет потускнел, небо стало темным и с него начали робко подмигивать звезды. Вершина скалы со всем, что на ней находилось, тонула в настораживающей темноте. Фрегаты с набитыми зобами возвращались со своего промысла и устраивались ночевать над волнами, которые бились о скалы и поднимали вокруг фонтаны брызг.

Чуть поближе раздавались успокаивающие, убаюкивающие голоса взрослых птиц, говорящих со своими малютками. Ветер неистово обдувал этот чуждый мир.

Дэн беспокойно поежился.

— Когда пойдем назад? — спросил он.

— Как только взойдет Сириус, — ответил У ил сон. — Я тщательно выбрал нужные звезды. Они достаточно яркие, чтобы рассказать нам, что произошло… Но каков бы ни был ответ, он нас не обрадует.

Некоторое время люди были уже лишь темными точками на фоне почти черного неба. Появлялись все новые и новые звезды. Вскоре Уилсон начал свои измерения. При свете фонарика он заносил цифры в блокнот, сравнивал их со сделанными заранее расчетами. Дул северный ветер, и Уилсон вскоре начал дрожать от холода. Сделав половину работы, астроном прервался и согрелся энергичными физическими упражнениями.

— Нужно подождать восхода луны, — неуверенным голосом сказал он. — Она осветит нам дорогу обратно.

Наконец он сделал все, что хотел. Когда при свете фонарика записал последние цифры, его лицо приняло недоверчивое и напряженное выражение. Через минуту он начал молча разбирать свой прибор.

— Ну что? — спросил Дэн.

— Кое-что я выяснил, — ответил ученый. — А именно: все мои предположения, должно быть, неверны.

— Но что именно вы выяснили?

Уилсон ответил нарочито спокойным тоном:

— «Растущий» прошел такое большое расстояние без всякого прыжка во времени. Три пары созвездий находятся именно там, где им и полагается быть по отношению друг к другу. Челнок не сдвинулся во времени. Но он прошел расстояние в несколько световых лет. Созвездия находятся на прежних расстояниях от Земли, так что, выходит, перемещался только наш корабль. Очень далеко я видел наше Солнце, отсюда это едва заметная звездочка.

— Но где же мы?

— В одиннадцати миллионах световых лет от Земли, — ответил ученый, у которого от волнения пересохло горло. — И мы проделали этот путь за несколько часов. Это не под силу никакой науке, будь она хоть человеческой, хоть великанской. Причина может крыться только в физике космического искажения, потому что больше ни одно известное нам явление не могло дать такого результата.

Дэн спросил:

— А мы можем как-нибудь воспользоваться этим открытием?

— Не думаю. Но почему не поднимаются эти проклятый луны, чтобы мы могли наконец вернуться на корабль?

Вскоре луны все-таки показались на небе, и люди, взяв разобранный телескоп, начали спускаться по скалам мимо птичьих гнезд, которые исторгали пронзительный щебет.

На борту корабля, в кабине, своих товарищей дожидались Стив и Эрик. Верхний динамик был приглушен, из него лился монотонный гул работающих где-то очень далеко механизмов гигантских тарелок.

— Слышите? — спросил вошедших оживленный Стив. — В столице запустили тарелки! А теперь посмотри сюда, Дэн!

Он осторожным, но точным движением повернул рычаг включения двигателя. Ничего не произошло. Абсолютно ничего. Стив с ухмылкой глядел на Дэна, который вытаращил глаза от изумления. Потом Дэн взволнованно пробормотал:

— Ты включил двигатель — и ничего?! Что же случилось? Поломка?

— В позапрошлую ночь, — кивнул Стив. — Пока мы с высоты любовались столицей великанов, они включили свою тарелку, и мощный столб света прорезал небо. В этот момент затрещал динамик, вот так же, но на полную громкость. И в ту самую секунду «Растущий» прекратил подъем. И мы начали стремительно падать. Помните?

— Да! Помню! — сказал Дэн. — Ты включил аварийную тягу, и нам удалось удержать корабль в воздухе. Но ведь это значит, что они в любой момент могут нас схватить! Мы беспомощны, когда они включают свою тарелку! Нам отсюда не выбраться!

Стив усмехнулся, а затем сказал:

— Смотрите! И слушайте!

И он усилил громкость. Беспорядочный гул далекой светящейся тарелки стал оглушительным, от него завибрировали борта и переборки. Тогда Стив включил передатчик и заговорил: «Терпим бедствие! Терпим бедствие! Вызывает «Растущий»! Вызывает «Растущий»! Земля, отзовись!»

Каждый раз, когда очередная фраза отправлялась в эфир, гул тарелки смолкал! Противостояние кораблика, маскирующегося под куст, и далеких гигантских тарелок было поразительным. Дэн и Уилсон изумленно переглянулись.

— Вы поняли? — Стив выглядел удовлетворенным. — Когда они выпускают свой луч, «Растущий» не может летать. Когда мы ведем передачу, они не могут выпускать луч! Они не всесильны!

— Это доказывает лишь то, что их цивилизация действительно находится в упадке, — сказал Уилсон. — Будь сейчас живы гениальные инженеры, которые проектировали тарелки, они бы что-нибудь придумали, чтобы наши слабые радиоволны не срывали им работу. Но созданную ими технику, похоже, обслуживают только тупые исполнители. Нынешние гиганты не умеют придумывать новое.

В кабину вошли девушки и Бэрри. Сразу стало очень тесно. Всеми овладело томительное и радостное предчувствие, будто приближался Новый год.

— Значит, радиопередача мешает работе тарелок! — с ухмылкой проговорил Дэн. Вот почему великаны не пользуются радиосвязью.

— Мы можем перекрыть поступление энергии на планету и практически остановить развитие их цивилизации, — заключил Стив.

Все оживленно заговорили вразнобой, Дэн повысил голос, остальные тоже. Шустрик внес свою лепту в общую радость, лая и прыгая в тесной кабине, а заодно пытаясь каждого лизнуть в нос.

— Когда нас захватила космическая дыра, называемая искажением, — сказал Стив, — тарелка как раз не работала. Поэтому нам удалось совершить посадку. А когда пыталась сесть «Анна», тарелка была в действии или начинала работать, и корабль получил повреждения. Понимаете? Великаны могут помешать полету земного челнока работой своих энергетических насосов. Но пока мы ведем радиопередачу, тарелки нам не опасны!

С этими словами Стив оглянулся и спросил без особого интереса:

— Уилсон, что вам удалось узнать? Где мы путешествовали? В пространстве, во времени или сразу в том и другом?

Считанные часы назад это был важный вопрос. Подсознательно Стив все еще не оставлял надежд на возвращение к Земле, пусть даже для этого придется, подобно Коханскому, штурмовать библиотеки и институты, где хранятся научные секреты, и выяснять, что туземным ученым известно о транспортирующем луче и искажении. Поэтому будущее рисовалось полным опасностей. Землянам пришлось бы жить в вечном страхе перед пауками, собаками и лисами, от которых не спрячешься даже в глубоких норах и которых вряд ли можно удержать на расстоянии даже огнем. Но теперь люди могут бросить вызов великанам! Тарелки — ключ к цивилизации гигантов. И земляне на борту «Растущего» держат этот в ключ в руках!

Уилсон пытался рассказать, что он обнаружил при помощи своего зеркального телескопа. Никто не слушал его, даже когда он произнес: «Одиннадцать миллионов световых лет». Ученый пожал плечами и замолчал.

Вероятно, чрезмерное возбуждение на борту «Растущего» улеглось бы, если бы хоть один перестал обсуждать происходящее. Но людям нужно было подбодрить себя. Они истосковались по хорошим вестям. Открытие Стива было именно тем, что нужно.

— Даже ружья туземцев, — высказал Стив внезапно посетившую его мысль, — подвержены воздействию нашего передатчика! Помните, когда они стреляли по нам, двигатель каждый раз останавливался? Мы можем обезоружить их!

При этом замечании всеобщее ликование стало еще более бурным.

Стиву в эти минуты не приходило в голову, что ученые, создавшие гигантские тарелки-насосы, не могли не знать об опасном воздействии на них радиоволн. А значит, они должны были принять меры к тому, чтобы быстро выявлять и устранять причину аварий. Наверняка они располагали устройствами для пеленгации.

Стив об этом не подумал, но подумал Эрик Фицхук. И попытался объяснить это Стиву и Уилсону. Но Стив похлопал его по плечу и сказал, что великаны — тупоголовые дикари, недавно очнувшиеся от зимней спячки.

Увы, Стив совершенно забыл золотое правило солдата на войне: нельзя считать противника глупее себя.

Тем не менее, видя беспокойство Фицхука, он попросил его подежурить вместе с Уилсоном ночью и на всякий случай приготовил корабль к взлету.

Эрик маялся, совершенно бледный от тревоги. Он словно воочию видел, как гиганты с помощью своей техники определили местоположение «Растущего» и готовятся принять меры, чтобы в эфир больше не шли высокочастотные колебания. Ведь эти колебания практически полностью блокировали всю технику и коммуникации страны великанов. Земляне на их месте поступили бы точно так же.

Эрика мучили предчувствия, но другие обитатели челнока, охваченные гордостью и радостью, не верили, что великаны способны на быструю реакцию, и считали себя надежно замаскированными. Устав от ликования, люди улеглись спать.

Фицхук тревожно кружил вокруг корабля. Уилсон, устав глядеть на него через иллюминатор, спустился по трапу и тоже стал ходить по пляжу, разглядывая звезды и думая о том, какие грезы видит спящая Марджори.

Между тем ровно вздыхало море и ничего не происходило. Уилсон замерз и вернулся на корабль. Он полудремал в кресле, когда Эрик потрогал его за плечо:

— Уилсон, продежурьте, а я залезу на скалу!

— Зачем!?

— Надо!

Ничего больше не промолвив, Фицхук исчез. Астроном, протирая очки и спотыкаясь, вышел на свежий воздух.

Никаких тревожных звуков он не услышал. Были голоса морских волн, ветра, шипение пены на берегу. Уилсон поразился храбрости Эрика, которого в душе считал трусоватым. Одному, ночью, карабкаться на самую высокую скалу полуостровка! Вон он взбирается, да как быстро! Луны освещают его упрямую белобрысую голову.

Золотистая и сиреневая (сегодня она была именно сиреневой) луны низко нависали над горизонтом. Все выглядело очень угрюмым, диким и пустынным. В каждом звуке слышалась печаль. Было по-настоящему жутко. Но Фицхук упрямо лез вверх, превозмогая страх. Вот он забрался на первый скальный выступ, приостановился, через некоторое время двинулся дальше.

Он карабкался все решительней, забирался выше и выше и наконец совсем исчез из виду.

Вокруг Уилсона все было по-прежнему. Волны гремели, бились о скалы. Ветер что-то шептал и стонал в ухо астроному. Птицы спали.

Вдруг раздался стук падающего камня. Возвращался Эрик. В тусклом лунном свете стал виден его силуэт. Фицхук махал руками и кричал:

— Тревога, Уилсон! Лодки!

Он миновал скалистый участок и помчался сломя голову по направлению к «Растущему».

Уилсон поверил ему мгновенно. Его ноги сразу увязли в песке, как будто стали ватными. Он в смятении оглянулся и изумленно открыл рот. Стив Бертон в кителе спокойно стоял у него за спиной. Во рту у капитана дымилась сигарета.

«Откуда он их берет? — подумал почему-то Уилсон. — Ах, да! Наверное, это дамские, из запасов Валерии».

С трапа, протирая глаза, спускался Дэн, но, услышав голос Фицхука, тут же повернул обратно.

— Что ж, взлетаем, — отрывисто произнес Стив. Он ничего не сказал подбежавшему Эрику, только молча пожал ему руку.

В салоне Бетти срочно будила подруг и Бэрри. Динамик оглушительно заговорил голосом Стива:

— Приготовиться к взлету! Все по местам! Пристегнуться. Обязательно пристегнуться!

И почти в то же мгновение корабль пришел в движение, нос начал медленно подниматься, нацеливаясь вверх. Стив включил двигатель и, глядя вниз, пока корабль набирал высоту, обнаружил восемь лодок, приводимых в движение ритмичными ударами весел. Они приближались к полуострову, только что покинутому «Растущим». Лодки ясно выделялись при лунном свете, который так же безжалостно освещал и сам челнок.

Вдруг на лодках поднялась суета. Весла разошлись в разные стороны, некоторые были подняты на борт. Великаны поняли, что если они не откроют огонь первыми, то стрелять будет уже бессмысленно.

Один из них проявил удивительное проворство. Струя яркого света взвилась в воздух, но она пролегла довольно далеко от «Растущего».

И потом были еще десятки молний, которые пересекались в воздухе. Великаны неистово стреляли. Они запеленговали челнок, когда Стив посылал в эфир сигнал бедствия, и ни секунды не медлили: необходимо было уничтожить источник вредных радиоволн. Вся планета жила благодаря энергии, получаемой огромными тарелками.

Но нападение с моря не застало команду корабля врасплох. Земляне подняли «Растущий» в воздух, миновали скалистый пик и направились в космос.

Великаны стреляли часто, но второпях плохо целились. Кроме того, волны раскачивали их лодки, способствовали качке и движения самих громадных полицейских.

И все же некоторые ослепительные снаряды пролетали в опасной близости от «Растущего».

Стив включил передатчик и сказал в микрофон:

— Дэн!

В тот же момент хаотичный шум работающих где-то очень далеко тарелок ворвался в кабину, и двигатель практически остановился.

Все небо было исполосовано белыми струями.

Дэн прокричал в микрофон первое, что ему пришло в голову. И тотчас динамик притих, словно испугался; но в следующий миг передача с борта «Растущего» прекратилась, и тарелки «осмелели».

Следы выстрелов растаяли в воздухе, рация заработала на постоянную передачу, двигатель ожил и корабль продолжил свой путь в космос. Воодушевясь, Дэн стал читать в микрофон передатчика стихи, выученные на спор еще в колледже. С того времени прошло много лет, но стихи великого испанца не забылись. И сейчас они, в исполнении храброго темнокожего штурмана, звучали над притихшей в изумлении планетой как вызов чуждому миру:

— И в полночь на край долины увел я жену чужую, а думал — она невинна… То было ночью в Сантьяго, и, словно сговору рады, в округе огни погасли и замерцали цикады…

Тарелки боролись с голосом Дэна, лучи пробивались сквозь него к лунам — сиреневой и желтой, и впитывали их свет, чтобы было чем стрелять ружьям великанов по дерзкому челноку. Но самые обычные, слабые радиоволны каким-то неведомым образом резонировали с могучими лучами тарелок и разрушали их…

— Я сонных грудей коснулся, — продолжал Дэн, ни на секунду не останавливаясь, — последний проулок минув, и жарко они раскрылись кистями ночных жасминов. А юбки, шурша крахмалом, в ушах у меня дрожали, — как шелковая завеса, раскромсанная ножами. За голубой ежевикой у тростникового плеса я в белый песок впечатал ее смоляные косы. Я сдернул шелковый галстук. Слетела шаль ее следом. Легли четыре корсажа на мой ремень с пистолетом.

Шум сопротивляющейся тарелки смолк — великаны выключили ее. А Дэн все читал:

— Ее жасминная кожа светилась жемчугом теплым, нежнее лунного света, когда он скользит по стеклам. А бедра ее метались, как пойманные форели. То лунным холодом стыли, то белым огнем горели… Я поступил как должно — цыган до смертного часа. Я дал ей ларец на память и больше не стал встречаться.

Дэн и его товарищи и впрямь были как цыгане на этой планете, где никто не хотел дать им приюта… Стив обливался потом. Он уводил корабль во тьму. Через некоторое время он отключил передатчик и виновато произнес:

— Кажется, обошлось, Дэн. Но эти великаны сообразительны… У них есть прибор, способный определять местонахождение источника радиоволн. Теперь нам нужно быть крайне осторожными с передатчиком.

— Стив, самое опасное может быть впереди, — сказал Уилсон. — Великаны теперь знают, как нас искать, и мы снова можем попасть на мушку. Похоже, эти стрелки явились из ближайшего города. Возможно, каждый из городов имеет какую-то связь со столицей, с обслугой тарелок. Марджори уверяла, что в малых городах нет тарелок. Но там наверняка есть оружие, ведь Коханский рассказывал о варварах, приплывающих с экваториальных островов, чтобы грабить.

И тут, словно подтверждая правоту, внезапно появилось пятно ослепительного света. Длиннейший светящийся хвост протянулся всего в каких-то десятках футов от «Растущего». Шириной с железнодорожный туннель, он исчез в глубине космоса, но на поверхности планеты через минуту сверкнуло, и новый грандиозный снаряд полетел вверх. Затем снаряды посыпались градом, образовали метеоритный поток шириной около мили; казалось, вся планета стреляет по крошечному челноку.

— А, мерзавцы, чтоб вас! — воскликнул Дэн, а затем приник к микрофону и громко запел с той неповторимой интонацией, которая встречается только у тех, кто вырос в Гарлеме. Он исполнял самый развязный блюз, который Стиву когда-либо доводилось слышать. В заунывной и все же очень ритмичной песне то и дело упоминалась какая-то очень большая машина красного цвета, очень длинная дорога и девушка с очень высокими грудями, которая обожает белое сливочное мороженое и высоких темнокожих парней, особенно баскетболистов. И вот с этой девушкой Дэн, оказывается, ехал по длинной дороге в большущей машине и держал девушку на коленях. А на въезде в город их остановил полицейский, но девушка через открытое окно сказала и показала что-то такое, отчего у полицейского сами собой расстегнулись штаны, а пока он их застегивал, машина уже умчалась, потому что это самая быстрая машина на всем свете.

Такая примерно была эта песня, и Стив напрасно надеялся, что в салоне «Растущего» ее никто не слышит. Но если он только заливался краской стыда, то тарелки великанов от такой нахальной песни заклинило, в тонких излучениях, которыми они обменивались с лунами, что-то сдвинулось по фазе. Ни транспортирующий луч, которым тарелки забирали энергию, ни силовой, с помощью которого стреляли орудия, не действовали, пока Дэн орал в эфир свой кошмарный блюз.

Сперва монотонный шум, сопровождавший появление первой кометы, перерос в буйный шквал. Затем тарелки отключились напрочь. Великаны поняли, что и на этот раз потерпели поражение.

Стив выровнял курс и повел корабль на север. Судя по глобусу, там не было городов — слишком гористая территория. Выйдя из простреливаемой зоны, Стив выключил передатчик; теперь определить местонахождение «Растущего» было невозможно.

Челнок летел на север, к самой окраине атмосферы. Внизу виднелись горы колоссального материка. Сравнительно невысокие у моря, кряжи росли по мере удаления от берега; самая крошечная из них смотрела бы на Эверест свысока.

Долины выглядели не менее любопытно. Они опускались на мили ниже уровня моря и растягивались на десятки миль в длину и ширину. «Растущий» летел над ними неторопливо, сберегая энергию.

В иллюминаторе виднелись горы, размеры которых не укладывались в человеческом воображении. На вершинах лежал снег. Это было сочетание неимоверных высот с бездонными пропастями. Трудно было представить себе место, менее пригодное для обитания.

В кабину зашел Уилсон, чтобы поздравить Дэна с успехом на эстрадном поприще. Заодно он рассказал, что пытался разглядеть искажение в свой телескоп, когда установил его на скале. Но у него ничего не вышло. Подвижных звезд на небе не обнаружилось. Хотя одно местечко выглядело подозрительно — в нем менялась интенсивность свечения звезд.

— Боюсь, если бы вы с Дэном и нашли космическое искажение, то все равно наши шансы вернуться домой… я бы оценил как исключительно малые.

Дэн нахмурился:

— Значит, мы не вернемся?

— Да.

— Что ж… Надо бы морально подготовить к этому пассажиров.

Глянув в усталое лицо капитана, Уилсон решил отвлечь его от мрачных мыслей, и они с Дэном стали рассказывать, что узнали об Эрике Фицхуке. Оказывается, причиной болезненного состояния, которое нередко охватывало Эрика, была вовсе не трусость, а одно давнее происшествие.

— Знаете, кем он был? — рассказывал Уилсон. — Инженером-атомщиком. Он работал на строительстве атомной электростанции. А там какой-то дурак собрал реактор таким образом, что он мог в любую минуту взорваться, как бомба. Приборы выдали соответствующие показания, и Фицхук пошел устранять неполадку. Сам. Он выяснил, в чем дело, и починил реактор. Это заняло два часа, в течение которых весь завод ожидал, что вот-вот взлетит на воздух. Фицхук такого страху натерпелся, что потерял контроль над собой. Говорят, он заставлял себя летать, чтобы преодолеть страхи. По-моему, ему уже удалось вылечиться. Он совершил очень смелый поступок, когда в одиночку залез на скалу.

— Да, он спас всех, — согласился капитан.

Поняв, что стрельбы по кораблю больше не будет, Стив решил снижаться и двигаться на юго-восток.

— Мы обогнем столицу и приблизимся к ней с другой стороны. Там тоже есть города. Будем искать «Анну» там. Передатчик пока включать не будем, — сказал он штурману. — Мы должны быть невидимы и неслышимы. Объявимся, когда о нас подзабудут, и застигнем великанов врасплох.

— Теперь нас не скоро забудут, — сказал Дэн.

— Но и мы ничего не забудем, — бросил Стив, вглядываясь в незнакомый ландшафт, который расстилался далеко внизу.

Глава 15

«Анна» нашлась через четыре дня.

Стив приземлился неподалеку от скалы, которая у подножия заросла лесом; приземлился, не особо надеясь на успех. Местность была холмистая, и здесь вполне могли встретиться пещеры, но Марджори уже столько раз разочарованно вздыхала и говорила:

— Совсем не похоже! Ах, лес не такой, холмы не такие, скала другая!

…Так что Стив и в этот раз старался не тешить себя напрасными иллюзиями.

Марджори сошла по трапу и стала недоуменно разглядывать все кругом, словно готовясь разочарованно воскликнуть: «Не здесь!»

Но сейчас она долго молчала. Потом сказала:

— Все изменилось. Листья на деревьях выросли. Эту скалу мы из «Анны» видели с другой стороны. Если это та скала. Я не могу быть уверена. Мне надо обойти кругом. Но, кажется, я узнаю во-он те холмы и крону вон того дерева. Эта крона из трех верхушек, а две образуют как бы лиру. Нужно искать здесь. Где-то здесь. Может быть… Ой, муравьи! Их много!

Стив оглянулся. Он не увидел никаких муравьев. Хотя было ощущение, что кто-то следит. Но ему было не до насекомых. Он весь трепетал от слов Марджори.

— Дэн! — крикнул он. — Сторожи корабль, осматривайся. Бэрри пусть никуда не отходит. Мы с Уилсоном и Марджори обогнем скалу.

— Я сейчас. — Марджори скрылась в салоне, и вскоре она спускалась по трапу, одетая в куртку Валерии, с большими карманами.

Уилсон и Стив взяли копья. Стив остро жалел, что кончились сигареты. «Что-что, а вот табаку непременно надо у великанов стащить при случае», — подумалось ему.

Они пошли, огибая широкий холм и время от времени поглядывая на скалу. Грузный, широкоплечий Стив продирался сквозь заросли высокой травы, не разбирая дороги, но так быстро, что остальные еле-еле поспевали за ним. Едва они обогнули холм, девушка воскликнула:

— Это та самая скала! Вот отсюда она похожа на сложенный веер, видите?

Стиву никогда бы не пришло в голову сравнение с веером, но главное, что скала узнана. Теперь они вслед за Марджори спешили по узкой тропинке на соседний холм, невысокий, с плоской плешью наверху.

Чем выше они взбирались, тем бледнее становилась девушка. Вскоре Уилсону пришлось поддерживать ее, чтобы она не оступилась.

Но вот у них под ногами заросшая травой естественная площадка на вершине холма. И тут Стив почувствовал такое волнение, что не сразу сдвинулся с места. Он увидел «Анну».

Он сразу понял, что это космический челнок, хотя маскировка была великолепная. Тем более что к кораблю никто долго не приближался и все здесь опутали гигантские лианы местной повилики, все поросло необъятным подорожником, кипреем и вереском.

Но он сам уже столько раз маскировал свой челнок, что его глаз мгновенно уловил металлические блики из-за краев молодых листьев и лепестков грандиозных цветов.

А главное, существовало множество еле заметных примет, по которым чувствовалось, что в пейзаж чужой планеты внесен земной, родной элемент.

Они пошли к «Анне» по еле заметной, так и не заросшей тропинке. Марджори плакала. Они остановились возле корабля, и Стив ласково погладил слегка поцарапанный металл корпуса.

— Нелегко пришлось Сорелю, — сказал он.

Тут он оглянулся. Ему надоело, что на него все время кто-то смотрит сзади и сбоку, и наконец он заметил муравья. Раньше Стиву было не до них, хотя они шуршали и глазели где-то на высоких траводеревьях. А теперь он увидел…

Муравей ощупывал воздух вокруг Стива усиками-антеннами, рассматривал глупыми глазами, а сам был размером примерно с чайную ложку.

В его рыжей морде, во всем его облике было нечто сродни конвейеру, и в то же время он походил на хорошо вымуштрованного солдата. Почему-то ни одно насекомое до этого не вызывало у капитана такого унижающего ужаса. Казалось, что сейчас кто-то невидимый издаст беззвучный свист и миллионы муравьев размером с чайную ложку бросятся на Стива Бертона, как на банку с вареньем… Муравья невозможно было бы испугать, даже убивая. Он просто рвался в бой, этот муравей. Он был рожден, чтобы погибнуть в бою, как солдат, и мечтал об этом, если он вообще мог о чем-то мечтать.

Он бесстрастно придвинул свои усики, и Стиву захотелось отскочить. Капитан сделал над собой усилие, чтобы не шелохнуться. Быстро оглянулся и увидел совсем неподалеку еще пять… нет, не меньше тринадцати муравьев — с разных сторон, а за ними еще десятки глаз и рыжих усиков. Стив сжал копье и сделал шаг вперед, соображая, сможет ли открыть люк чужого корабля, чтобы спрятать в нем своих спутников. Но Марджори, заметив его движение, быстро сказала:

— Ни в коем случае! — И, вынув из кармана куртки обычный дезодорант, ловко пустила аэрозоль в морды трем ближайшим муравьям.

Первый свалился тут же, за ним попадали еще несколько. Остальные отступили, принюхиваясь и возбужденно вращая антеннами.

— Вы их прикончили? — с уважением спросил Уилсон у девушки.

— Что вы! Они скоро очухаются. Я просто показала им, кто я и на что способна. Они понимают запахи лучше, чем иные движения. Если вы убьете одного или даже сотню, это их не испугает, а только даст повод мстить, а вот сопровождающий нас жуткий запах — для них признак хитрой защиты. Возможно, они считают, что дезодорант — насекомое, оберегающее нас. Во всяком случае, когда мы на «Анне» наконец открыли этот совершенно простой способ, мы смогли наконец обезопасить корабль. Мы обрызгали все вокруг «Анны», обозначив границы своих владений. Они нас стали считать своими законными соседями. А мы их продолжали ненавидеть. Они — одна из причин, почему все так стремились в пещеры. Теперь они опять вернулись и хозяйничают здесь… — Марджори стала сердито прыскать вокруг корпуса корабля. — Хватит, надо оставить на будущее, — спохватилась она. — Но я надеюсь, мы уведем «Растущий» отсюда.

— Да, мы поставим его у входа в пещеры, но сперва осмотрим те места и выберем самое удобное, — отвечал капитан и глянул на компас. — Значит, юго-запад?

— Да, я уверена.

— Нам нужно будет обследовать «Анну», проникнуть внутрь. Но сейчас пора возвращаться к нашему кораблю. Меня гложет беспокойство. Марджори, вам надо было рассказать всем про средство защиты.

— Мне казалось, я рассказывала всем! — возразила девушка.

— Да? Я что-то не слышал.

— Вы, наверное, были заняты и умудрились прослушать, — подтвердил слова Марджори Уилсон и тоже вынул из кармана дезодорант. — Она предупредила и меня, и всех, чтобы мы не пользовались этими штуками просто для гигиены, а поберегли их для встречи с таким вот мерзким противником.

— Ну, извините, мисс. Однако я не слышал про ваше оружие, — повторил Стив. — Мне никто не доложил.

— Просто не было случая, капитан, — невинно улыбаясь, сказал Уилсон, глядя на баллончик в своей руке, на котором было ярко написано: «для настоящих мужчин». — Вы из взрослых единственный, у кого дезодоранта не оказалось. Вы его не расходовали зря, вот вас и не предупредили.

— Ладно… Настоящие мужчины духами не пользуются, — проворчал Стив. — Впрочем, специально для этих тварей попрошу у Валерии. Надеюсь, у нее есть запасной флакон.

Они поспешили к «Растущему». Как и опасался Стив, его корабль подвергся нашествию муравьев, недовольных, что кто-то перегородил их любимые тропинки. Предупрежденные Марджори, обитатели корабля — Дэн, Бетти и пассажиры — вовсю поливали корпус дезодорантом, стараясь при этом расходовать экономно. А Шустрик опять влез в историю, отхватив муравью ногу, и рыжие бандиты непременно утащили бы его, если бы не доблесть Бэрри и Эрика. Бэрри при этом дважды или трижды укусили. Укушенными оказались и Фицхук, и Валерия. Один муравей, которого Эрик убил копьем несмотря на предупреждение Марджори, валялся на поле боя. Другие неохотно отступили, получив ранения. И все же муравьям настолько не понравился быстрый отпор и непонятный запах, что они раздумали атаковать.

Марджори успокоила пассажиров, сказав, что несколько муравьиных укусов не опасны и даже способствуют, как говорят, омоложению.

Валерия сразу повеселела, хотя рука у нее немного распухла. Бэрри гладил Шустрика, с восхищением рассказывал о необычной стычке и переносил боль мужественно.

Глядя на валяющегося на дорожке огромного муравья, Марджори сказала, что теперь надо бы срочно найти гусеницу. Они нашли гусеницу — мохнатую, коричневую, толщиной почти с руку Стива, ползущую по гигантскому стволу. Они убили ее копьем и положили на дорожку рядом с павшим муравьем-солдатом.

Вскоре цепочкой пришли муравьи, ощупывая воздух усиками. Муравьи явились за своим товарищем. Двое унесли солдата, и тут же явились еще пятеро. Они вцепились в гусеницу, скрипя и похрустывая жуткими челюстями, и уволокли ее.

— Дав им отступного, мы как бы признали свою вину и закрепили мир. Мир между их муравейником и нашим «Растущим», — сказала Марджори. — Но нам нужно не забывать о границах.

— Нет уж, я обследую те холмы и как можно быстрее уведу корабль к самой безопасной пещере, — заявил Стив.

Пройдя в салон, он увидел батарею дезодорантов, громко бросил:

— Отлично! — затем, понизив голос, с удивлением спросил Бетти: — Откуда у нас столько ерунды?

— В рейсах пассажиры иногда забывали дезодоранты в туалетной комнате, а я жалела выкидывать. Да и вдруг кто-то вздумал бы попросить забытое обратно? Так и скопились.

Фицхук стоял возле трапа и задумчиво оглядывал копье. Потом он внес его в корабль и показал наконечник Стиву:

— Это муравьиная кислота, капитан! И знаете, что это значит?

— Хотел бы знать, Эрик!

— Я понял, что смогу изготовить кое-что. У нас ведь много ненужных пластмассовых ковриков и других материалов. Мне нужно провести ряд опытов. Я попытаюсь сделать химическое вещество, которое отпугнет не только жалкого мураша, но даже крысу, или собаку, или кошку. Мы до этого совсем не придавали значения химии. А между тем именно для маленьких тварей, какими здесь являемся мы, химия может стать ключом к спасению.

— Вы уверены, что у вас получится?

— Почти, но мне нужно помещение. Лаборатория.

— Салон «Анны» подойдет?

— Еще бы.

— У нас на корабле действительно много пластмассы, а в «Анне» ненужного барахла еще больше. Вы сможете изготовить пластиковые бомбы?

— Постараюсь. Но с небольшим радиусом действия.

— А зажигалки?

— Это легче. Тем более в нашем распоряжении «Анна».

— Замечательно!

…Через три дня Стив увел «Растущий» к одной из пещер, где земляне нашли следы и надписи, свидетельствующие о том, что группа Коханского жила здесь, пока люди не поняли: отряд, пошедший в город, не вернется. Тогда они отправились искать счастья западнее. Пещеры простирались далеко в глубь холмов и скал. Стив надеялся что, как предсказывала Марджори, Коханский теперь сам найдет их.

Но ему не будет спокойствия, пока он не отомстит городу, в котором погибла группа мирных землян, пришедших с лозунгами мира и братства, с надеждой на дружбу двух цивилизаций.

Пока же им нужна была передышка.

Прежде чем взять тайм-аут, Стив все-таки посоветовался с Эриком — он стал доверять его чувству опасности.

— Вы хотите отомстить городу? Показать великанам, что с нами опасно связываться и нас нельзя обижать? Это благородное желание. Но, успешной будет ваша месть или не очень, вы можете выдать наше местоположение, — сказал Эрик. — Пока о землянах подзабыли здесь. А челнок если и ищут, то на севере и у моря. После же вашей мести великаны начнут прочесывать окрестности. Они могут обнаружить пещеру.

— Мы уйдем в дальние пещеры, вслед за Коханским, и никто не найдет нас.

— Они могут найти «Анну». Она не так уж надежно спрятана. Достаточно пройти с магнитом по окрестностям… У них наверняка есть магниты.

— Они не додумаются. Но… А вы видите возможность перепрятать «Анну»?

— Я могу починить ее! Двигатель почти не поврежден. В атомной батарее сработала аварийная защита. Я смогу отремонтировать блок и снять аварийный сигнал.

— Грандиозно! — Стив искренне обрадовался. Он знал, что Фицхук — большой специалист в области атомной энергетики, но не надеялся, что тот сможет починить космический корабль. — Эрик, немедленно принимайтесь, пусть Уилсон и Дэн помогут вам. Раз вы беретесь починить «Анну», я открываю курсы пилотов. Не только я и Дэн, но и вы, и все остальные должны научиться в случае необходимости вести корабль. Даже женщины… Хотя я надеюсь, что найдется кому, кроме них, сесть за штурвал, — ворчливо закончил свою речь Стив.

Он был в восторге от нового известия. Раз Фицхук сказал, что «Анна» сможет летать, значит, так оно и есть. Теперь Стив понимал, что он не может прямо сейчас дать волю справедливому гневу. Сперва он должен обучить своих людей и оставить им транспортное средство на случай бегства — чтобы они смогли скрыться на необитаемых островах планеты.

— Вы на сей раз можете погибнуть, капитан! — предупредил его Эрик. — Великаны кое-чему обучились за это время. Они могут раскопать старые разработки тех ученых, что проектировали тарелки, и найти способ бороться с радиопомехами в эфире. Те, кто задумал эти гигантские энергонакопители, откачивающие энергию лун, наверняка были осведомлены о космических радиогалактиках с их аномально большим радиоизлучением и о других источниках радиоволн. Все должно было быть предусмотрено. И наверняка усиленная защита от радиоволн различного диапазона будет в конце концов установлена. Возможно, меры принимаются уже в эти дни. Пока мы загораем.

— Погода стоит хорошая. Позагораем пока, — отвечал задумчиво капитан. — Значит, и нам нужно будет подумать о защитных экранах. Почему отказывает двигатель? Можно ли что-нибудь придумать, Эрик?

— Попытаемся. Подключите к этой проблеме Уилсона. Нужно время, капитан. Для человека с вашим характером выдержать череду мирных скучных дней — возможно, самое трудное. И тем не менее придется.

— По крайней мере, одно не мирное предприятие мне вскоре все же предстоит выполнить, — проворчал Стив. — Нужно добыть шкуру еще одной крысы.

— Зачем?

— Если великаны придумают глушители радиоволн, то без разведки мы не обойдемся. А я собираюсь замаскироваться под зверька. Ведь они считают нас зверьками — им так удобнее. А мы это можем использовать с выгодой для себя. Вы согласны стать земным разведчиком в городе гигантов, Эрик? Или вас еще не оставили прежние страхи?

— Мне как ученому было бы очень интересно пробраться в сооружения гигантов, — отвечал Фицхук. — Но я считал бы ваше предприятие безумным, если бы не новое средство защиты, которое я сейчас делаю. С помощью химии мы отпугнем мелких врагов. А от крупных, как вы предложили, нас будут скрывать маскировочные костюмы.

— Мне нужны именно вы, потому что вы лучше всех разбираетесь в технике, — просительно повторил Стив. — Так вы согласитесь?

— Стать витязем в крысиной шкуре? Что ж. Приходится согласиться.

Стив облегченно вздохнул.

Он знал, что Эрик чрезвычайно мнителен и осторожен. Но в то же время видел, что тот стремится к духовному совершенству — а значит, нарушить данное обещание посчитал бы позором.

Эрик Фицхук был австрийцем, как успел выяснить капитан, и имел лучшее представление о дисциплине, чем остальные обитатели корабля, включая Дэна.

Фицхук к тому же оказался прирожденным стратегом, и Стиву не надо было растолковывать ему смысл слова «диверсия» или даже произносить его — Эрик понял Стива раньше, чем тот собрался с мыслями.

Глава 16

Стив принимал активное участие в ремонте «Анны», и волей-неволей ему пришлось терпеть соседство муравьев, которые вызывали у него тайное чувство ужаса. Будучи от природы не склонным к фантазиям и неврозам, Стив стеснялся взявшегося невесть откуда навязчивого страха. Все чаще он мечтал уйти в пещеры и обижался на Коханского, что тот не выходит на связь.

Уилсону Стив дал задание сделать для двигателя челнока защитный экран от лучей, которые испускают тарелки и ружья великанов. Уилсон назвал транспортирующие и силовые лучи, используемые великанами, телелунными и монолунными. Астроном вывел некоторые свойства телелунных и монолунных лучей, из которых следовало, что конденсаторами в исполинских устройствах служат все те же две тарелки в столице. Остальные энергетические объекты работают лишь тогда, когда подключаются (непосредственно или через энергетические передатчики) к одной из тарелок. Так же и ружья великанов стреляли, только будучи подключенными к тарелкам. Все это походило на гигантскую телефонную или телевещательную систему, где тарелки выполняли роль антенн. Без них все бы замерло.

Но теле— и монолунные лучи оказались уязвимы для радиоволн определенного диапазона. Уилсон предполагал, как и Фицхук, что гиганты смогут поставить глушители радиоволн. Но вряд ли они снабдят глушителем каждое ружье. Скорее всего, глушители будут стоять там же, где и «блюдца» великанов. В каждом городе были такие станции, мини-тарелки, принимающие энергию и распределяющие ее по городу. Но сами «блюдца» вырабатывать теле — и монолунные лучи не могли.

При гигантском «блюдце» — приемнике энергии работала и пушка, защищающая город. Обычно она стояла в порту, потому что варвары приплывали в империю с моря или по руслам главных рек. Орудиям предназначалось расстреливать при необходимости флотилии воинственных «джентльменов удачи».

Астронавты помнили, как останавливался двигатель челнока в зоне направленного действия монолунных лучей. Очевидно, на двигатель влияло какое-то поле, которое можно было попробовать отразить или рассеять. С помощью своего телескопа Уилсон соорудил отражатель теле— и монолунных лучей, который, как он надеялся, мог бы защитить корабль. Но ему, как он сам говорил, не хватало увеличительных стекол и листов серебра.

Между тем время шло, наступило новолуние — один из спутников планеты не было видно целых двое суток. В следующее новолуние должна была спрятаться большая, желтая, луна. В двухдневный период ее отсутствия лишь одна тарелка — та, что поменьше, — должна работать на полную мощность.

На вечер первого дня «золотого новолуния» Стив и наметил исторический бой с гигантами. Но сделать еще надо было столько, что он иногда сомневался в успехе.

Фицхук, Дэн и Уилсон представили список предметов, необходимых для починки «Анны» и сооружения защитного экрана. Стив прочел список и понял, что вылазка в город просто необходима.

Он стал обладателем уже трех крысолеопардовых шкур. В пещере им с Дэном тоже пришлось повоевать с крысами. Эти твари прогрызли дубовую дверь, поставленную здесь еще людьми Коханского, и разворотили каменную кладку, которой были заделаны узкие ходы.

Земляне восстановили прежний облик убежища. Но им пока не приходилось жить здесь. Все опять переселились на «Растущий», который стоял теперь рядом с «Анной» на поляне, так же замаскированный повиликой и листьями.

Но и укрытие в пещере было нужно на всякий случай.

Стив не раз жалел, что нет сейчас рядом с человеком ручных зверей, которые могли бы стать его помощниками в деле освоения нового мира.

От щенка было все-таки, по мнению капитана, немного толку. Шустрик воинствен, храбр, предан, но он приспосабливается к местным условиям с трудом. Его земные инстинкты заставляют его нюхать следы, раскапывать мышиные норы и гонять кошек.

Но здесь запахи следов совсем не те, что хранятся в генетической памяти, унаследованной от собачьих предков. Мыши — почти с самого Шустрика величиной и не стесняются показать острые зубы. А кошки… Ну, кошки просто недосягаемы!

Шустрику остается сражаться с насекомыми. Зато к нему никак не могут пристать местные блохи — Шустрик легко находит их из-за их небывалой величины. Но разве слова «пес загрыз блоху» звучат сколько-нибудь грозно?

Стив надеялся, что хотя бы потомки Шустрика приспособятся к планете Гигантов и от них будет человеку какой-то толк.

Может быть, потомки людей и собак станут выше ростом, если тому поспособствует окружающая среда.

Стив считал, что у Шустрика будут потомки, потому что, по рассказам Марджори, на «Анне» было семь пассажиров с собачками и трое с кошечками. Лишь одна болонка куда-то убежала и две кошки забрались на гигантские деревья и исчезли без следа. А остальные животные сопровождали людей в пещеры.

И все-таки капитан мечтал приручить местное животное. Поэтому он очень обрадовался, когда на одном из деревьев на холме поселились добродушные зверьки, похожие на австралийских коал, но гораздо больше размерами. Зверьки обладали добродушием земных коал, но были пошустрее и посообразительнее.

Очевидно, лето на планете Гигантов обещало быть по-тропически жарким. Зимой же большинство животных, что сейчас населяли лес, спали где-нибудь в норах и дуплах.

Коалы очень скоро стали любимцами землян. Стив обожал их за то, что они, со своей плотной шерсткой, абсолютно не боялись муравьев, а те их остерегались. Когда коалы-великаны поселились рядом с землянами, муравьи наконец перестали нахальничать, красть еду, мелкие предметы и охотиться за Шустриком.

Позже у землян появились и другие «младшие братья».

Но до этого Стив, Дэн и Уилсон совершили несколько вылазок в город.

В первые свои походы Стив не стал брать Фицхука — тот был слишком занят. Да и Стив, плохо еще зная топографию города, не мог дать Фицхуку задания, достойного его интеллекта.

Первый магазин, в который они с Дэном и Уилсоном проникли, оказался продовольственным.

Была ночь. Черный ход в магазин освещался гигантским фонарем. На пустыре, который капитан облюбовал для посадки, корабль скрывала тень от огромного куста. Собака, ростом почти с космический корабль землян, сразу же подскочила к кораблю и злорадно залаяла. Видимо, она охраняла магазин. Ее даже посадочные огни не очень-то испугали.

Но Дэн, сходя с трапа, направил в морду чудовищу струю скунсолака, изобретенного Фицхуком. Зрелище было потрясающее! Собака дернула носом, моментально поперхнулась лаем, обиженно заскулила, присела на задние лапы, а потом убежала опрометью. Больше никто не приближался к кораблю.

Космические путешественники шествовали в крысолеопардовых шкурах, словно в плащах. На головы накинули серые капюшоны. Даже к ботинкам приклеили резиновым клеем специальные подошвы, чтобы следы походили на крысиные. Так что издали астронавты и впрямь напоминали заурядных крыс, правда, дрессированных, так как шли «на задних лапках».

Лица землян скрывались под повязками. Главным назначением их было защитить дыхательные пути от скунсолака, если придется применять его против великанских тварей. Хотя в принципе скунсолак был не ядовит. Основная отпугивающая сила его состояла в необычности запаха. Фицхук сделал открытие, что планета Гигантов вообще беднее запахами, чем Земля, и ряд запахов, привычных землянам, вызывает у туземцев чувство тревоги. Обусловило такую бедность осязательной палитры скудость флоры по сравнению с флорой Земли. Далеко не все растения, особенно двулетние, могли вынести зиму, длящуюся девять месяцев. Этим объяснялась и особая чувствительность гигантских муравьев к земным дезодорантам. Изобретение Фицхука оказалось очень полезным и прямо-таки спасительным. Недовольны им были только девушки, у которых ученый отобрал все духи.

Но победа над цепным псом не могла отворить гигантскую железную дверь магазина. В вышине, на засове, болтался замок столь внушительных размеров, что обычный земной грабитель счел бы его галлюцинацией, свидетельствующей, что пора бы бросать нехорошую профессию.

Но Стив и его спутники не являлись грабителями! Они были разумными существами, терпящими бедствие на своем мирном корабле. По законам цивилизованного космоса им должны были помочь, а вместо этого их убивали, топтали, сажали в клетки. Значит, земляне должны взять все, что им необходимо для выживания, не испытывая угрызений совести. Капитан справедливо считал, что земляне имеют право на реквизицию. И размеры ее должны быть несравненно больше, чем те крохи, которые удастся утащить из магазинов (и которые Стив собирался тщательно учитывать), или убытки, которые потерпели гиганты при лесном пожаре во время освобождения Марджори.

Уверенный в своей правоте, капитан даже немного жалел, что убытки в продовольственном магазине спишут на каких-то крыс. Ему больше по душе было бы оставить записку от Робин Гуда-лилипута. Но он не мог нарушить конспирацию.

У землян не было острых зубов и неограниченного времени, которые позволяют крысам пробираться почти всюду, куда они пожелают. Здесь не подошли бы и воровские отмычки. Но астронавты подготовились. Они захватили в собой инструменты из корабельного комплекта — в полете бывает всякое, иногда и не догадаешься, где вдруг случится мелкая поломка. Так, у разведчиков были с собой ручная пила, молоток, кусачки, крепкие веревки, страховочные пояса с тросами и карабинами, вполне подходящими для скалолазания (гиганты, если бы земляне потеряли такой карабин, приняли бы его за рыболовный крючок).

Дэн мигом закрепил карабин за оконную решетку, пробил молотком стекло и без особого труда залез на узкий подоконник. За ним последовал Уилсон. Им не понадобилось даже спускаться вниз на веревках — к подоконнику были прислонены мешки и ящики с крупами. Кое-что можно было набрать прямо здесь и отправить Стиву, а потом по ящикам и мешкам легко спуститься в помещение.

Вскоре по протянутому из окна тросу поехали вниз, почти к самому кораблю, мешки с сахаром, сухим молоком, мукой, а также баранки, крупы, сухари и консервы. Земляне взяли очень много лишь по понятиям крох-лилипутов, какими здесь, увы, являлись. Для хозяина магазина убыток был не столь уж велик.

Настоящие крысы, напуганные, вероятно, светом фонаря, который Уилсон и Дэн взяли с собой, не появлялись. Быть может, они каким-то образом узнали о схватке с собакой — эти твари улавливают опасность шестым чувством.

Вскоре «Растущий», груженный доверху, взмыл ввысь.

Уилсон собрал в магазине побольше этикеток с разных консервов и мешков: во-первых, землянам всегда пригодится бумага, а главное, он тоже, подобно Коханскому, решил проникнуть в тайну великанской письменности.

Стив тоже надеялся, что астроном научится разбирать великанские слова. На первых порах хотя бы вывески! Он очень жалел, что Марджори оказалась столь легкомысленна, что не выучила азбуку великанов. У нее-то была возможность. Великаны, увы, крайне редко рисовали картинки на рекламах. Ни гор снеди, ни кружек, ни бутылок. И лиц не рисовали. Зато какие-то щиты с треугольниками, пятнами, загогулинами, чаще разноцветными, виднелись тут и там. Но ни намека на привычное землянам рекламное многообразие: дымящиеся чашки кофе, сигареты, автомобили, люстры, драгоценности и стиральные порошки.

А вдруг и правда глаз у великанов устроен иначе, и плоские изображения они воспринимают по-другому? Вдруг, если бы земляне одели особые очки, то квадраты, треугольники и загогулины сложились бы в нормальные картины?

Люди могли только предполагать, но не знали наверняка.

Лишь путем проб и ошибок земляне могли найти что-то вроде магазина радиоаппаратуры (им нужны были провода и маленькие увеличительные стекла). Они проникали в самые разные лавки, впрочем, никогда не уходя оттуда без добычи. Им удалось вынести много рыболовных крючков, деревянные кубики и три замечательных стальных детских конструктора из магазина игрушек, где были мягкие зверушки, но почему-то ни одной куклы…

Зато некоторые детали конструктора, как выяснилось впоследствии, были сделаны из сплавов драгоценных металлов — значит, гиганты абсолютно равнодушно относились к серебру и золоту. Стив предположил, что их не интересуют слишком мягкие металлы. Ну, можно ли «уважать» металл, изделие из которого легко согнуть пальцами? Зато на планете должны очень цениться алмазы. Именно алмазы, вероятно, являлись здесь мерилом богатства.

Побывали астронавты и в магазине оптики, весьма заинтересовавшем Уилсона. Попадали и во всякие переделки — от сторожей приходилось прятаться, от любопытных котов и собак отбиваться. Но всякий раз скунсолак выручал. Так что главное было как следует замаскировать корабль. И отвлечь внимание сторожа — пусть лучше оно сосредоточится на странном поведении собаки, нюхнувшей скунсолака и теперь желающей убраться подальше.

…Но вот под одной из вывесок с замысловатыми спиралями, снабженными усиками и стрелками, оказался магазин разнообразной аппаратуры (правда, не имевший никакого отношения к радио).

В этом магазине наконец удалось найти все, чего еще недоставало для ремонта «Анны» и создания защитного экрана для двигателей. И линзы, и толстенную жесть, и металлические пластины, и провода разной толщины, даже очень тонкие. На планете Гигантов все-таки знали толк в технике, хотя принципы устройства практически всех здешних приборов землянам были непонятны.

В этот магазин «крысы»-мстители наведывались несколько раз, пока наконец не вынесли все, что им требовалось. Стив продолжал подробно записывать все, что земляне реквизировали у гигантов. Он собирался внести трофеи в летопись освоения планеты и в минуту подписания мирного договора, которая когда-нибудь придет (он верил в это), признать, что малая, очень малая кроха контрибуции выплачена.

Хотя чужие инструменты не приходилось использовать по прямому назначению, в конце концов из них удалось соорудить и самодельный сварочный аппарат, и многое другое, необходимое в работе. Руководил ремонтом и усовершенствованием кораблей Фицхук. Ему удалось даже увеличить мощность атомных батарей на обоих кораблях. И он единственный кое-что понял в технике гигантов (Стив устроил ему ночью специальную экскурсию в магазин аппаратуры, чтобы ученый мог осмотреть приборы на месте).

Теперь уже никто не вспоминал странного поведения Эрика в первые дни путешествия. Все считали, что у великих ученых вполне могут быть свои «чудачества», и ничего удивительного в этом нет. К тому же Фицхук с тех пор много раз выручал товарищей своей изобретательностью и умением просчитывать ходы противника. Стив очень ценил его. Он смирился и с тем, что Фицхук единственный из его команды отказался пойти на летные курсы, организованные Стивом и Дэном.

Фицхук разбирался в устройстве корабля гораздо лучше Стива. Великолепно знал, как надо вести космолет, но отказывался прикасаться к штурвалу! Это было вполне в его духе…

Зато Бэрри был в восторге оттого, что его учат пилотировать настоящий космический корабль. Он раньше даже никогда и не мечтал об этом! А теперь он помнил даже во сне названия и функции всех рычагов и приборов. И наяву поражал своих учителей успехами и быстротой реакции. Капитан говорил, что Бэрри скоро станет классным пилотом.

А Уилсон уверял, что Бэрри непременно вырастет изобретателем. Уилсон находил время заниматься с мальчиком астрономией и посвящал его в теорию относительности.

Бэрри единственный из всех верил, что сможет найти способ вернуться на Землю. Мальчик мечтал построить корабль, который бы путешествовал в прошлое. И тогда можно было бы направить корабль так, чтобы он, оставшись неподвижным во времени, прибыл на другую планету в тот же самый день, когда отправился в путь, и при этом нисколько не постарел.

Но пока время было неподвластно землянам. Оно себе шло и шло, миновало золотое новолуние, затем наступили два дня голубого новолуния, и опять приближалось золотое… Стив нервничал. Остальные все больше привыкали к жизни в лесу, на поляне. Никто из гигантов не забредал на холм, словно невидимые боги охраняли его…

Может быть, земной корабль, как живое существо, окутался окутан аурой, оберегающей его?

А может, его охраняли тени погибшего отряда с «Анны», знающие, что за них поклялись отомстить?

А может, колдун-метис — старый друг штурмана Дэна (Дэн уже считал его своим другом) постарался, чтобы древние индейские и африканские боги проникли в здешний мир с его гигантскими животными и растениями и обосновались здесь так же прочно, как на Земле?

А может, христианские молитвы, ежедневно читаемые Бетти вслух по карманной библии и молитвеннику, делали свое дело…

Каждый считал по-своему. Так или иначе, но гиганты не забредали сюда.

Они не появились даже, когда на полянке, венчающей холм, показались в траве и сухих мхах первые грибы — вкусные упругие шампиньоны. Возможно, великаны собирали грибы где-то в окрестностях, потому что их громовые голоса иногда доносил ветер, но к холмам подходить ленились…

Шампиньоны здесь росли вверх и вширь прямо на глазах, и очень скоро шляпки их достигали размеров зонта. Из каждого такого гриба можно было приготовить целую сковородку аппетитнейшей еды. Тем более вкусна она была потому, что у колонистов поневоле наконец появилась соль. Но и остальным продуктам, реквизированным у гигантов, все были очень рады. Особенно девушки. Ведь бремя приготовления пищи лежало на них. Теперь им стало значительно легче составлять меню, и оно радовало разнообразием.

После «налета» на магазин тканей мужчины наконец смогли сделать своим дамам красивые подарки. Газовые шарфы и косынки, тончайшие (с точки зрения гигантов) кружева для землянок оказались отрезами великолепных шелковистых и набивных тканей. Марджори нашила всем легких костюмов и платьев, тем более что с каждым днем становилось все жарче.

Впоследствии обитатели «Растущего» часто вспоминали ту счастливую и в общем-то безмятежную пору. Хотя они и тогда понимали, что столь блаженный рай прямо под боком у гигантов не может продлиться вечно. Да и хозяева магазинов становились все более настороженными. «Крысы», разбивающие стекла и уносящие товар, причем зачастую товар несъедобный, в конце концов возбудили подозрение.

И много позже, когда земляне временно лишились кораблей, отправившихся на разведку в дальние уголки планеты, они часто вспоминали, насколько было проще, когда «Стив и Компания» работали добытчиками.

С появлением сухого молока, муки, дрожжей, яичного порошка, круп мужчины даже стали капризничать, заказывая то блинчики, то пудинги, то пироги с лесной земляникой (она уже появилась, и одна спелая ягода еле помещалась на ладони), то еще чего-нибудь «домашнего».

Бетти и Валерия готовили по очереди. Марджори помогала им редко, так как была занята шитьем белья, рубашек, шорт и прочего. Для Валерии первое время обязанность поварихи казалась сущим наказанием. Девушка была не приспособлена к такой работе! В нормальном цивилизованном обществе она всегда пользовалась полуфабрикатами, сухими завтраками или ела в кафе. Тогда, в прежней жизни, она время от времени садилась на диету, а когда «срывалась» с нее, предпочитала хот-доги, пиццы и пирожные, и все это уже кем-то приготовленное. Теперь ей предстояло всему учиться…

Бетти было легче. Стюардесса космических рейсов должна уметь очень многое. Да и дома Бетти воспитывали строго. А Валерия с самого подросткового возраста мечтала исключительно о карьере кинозвезды и модели, и красота ногтей для ее была важнее, чем просьбы родителей научиться хотя бы чистить овощи.

Теперь Валерии не хотелось, чтобы Стив и все остальные считали ее полной неумехой, обузой в лагере, а особенно Стив. Она горько плакала, когда приходилось выкидывать горелую кашу или когда блинчики (которые так любил Стив!) ни за что не хотели сниматься со сковородки.

Все старались ободрить ее, уверяли, что она отлично готовит, но сама она видела, что после обеда остается гораздо больше еды, чем тогда, когда готовит Бетти — у нее-то все требуют добавку, и не по одному разу…

Но зато именно благодаря растяпе-Валерии человечество, в лице обитателей «Растущего», приобрело нового друга на планете Гигантов.

К помойке, куда выбрасывались горелая каша, несоленые и переваренные куски циклопических макарон, а также блины комом, повадились ходить ежи из-за другого холма.

Сперва земляне перепугались, когда неподалеку от их кораблей появились колючие животные размером с пони.

Но очень быстро оказалось, что здешние ежи не такие уж колючие, а, главное, на редкость умные и благородные существа, хотя и обидчивые.

Первым с ежиком подружился Бэрри. Он даже догадался кормить его земляникой, которой на холме выросло много. Стив тоже проявил энтузиазм и приказал развести для ежа сухого молока. Учитывая размеры «любимца», это было накладно, и девушки ворчали на Стива.

Еж в следующий раз пришел не один, а с целым выводком детенышей и супругой. Ежата всех до того умилили, что Дэн заявил о своей готовности еще раз специально для них совершить налет на магазин с сухим молоком.

Некоторое время люди все-таки опасались, что ежи выроют нору прямо под кораблем или еще что-нибудь вытворят, но когда все убедились в аккуратности и сообразительности новых друзей, то стали относиться к ним более доверчиво. А вскоре оказалось, что ежи просто неоценимы, потому что на холм заползла гадюка. Она затеяла понежиться на солнышке, а может, поохотиться — кто ее знает.

Бетти, увидев ее, оцепенела от страха. Бэрри и Валерия, которые мыли посуду возле корабля, тоже застыли, не зная, что делать. И только ежик Макс, который как раз лакомился объедками, не растерялся. Змея была его древним недругом и конкурентом в охоте.

Некоторое время враги смотрели друг на друга. Гадюка лениво зашипела и пыталась загипнотизировать невесть откуда взявшегося ежа своим холодным взглядом.

Потом она стала отползать, словно решила уступить, покинуть поляну, а через секунду вдруг сделала молниеносный бросок, целясь двумя передними зубами прямо ежу в морду. Но тот, обычно неповоротливый и неуклюжий, оказался готов к змеиным хитростям. Он уклонился в сторону и перехватил змею на лету, схватив ее чуть пониже головы так, чтобы она не могла больше кусаться. Змея корчилась, ее мощный хвост был словно огромный чешуйчатый хлыст.

Земляне хотели помочь ежу, однако рисковали быть сбитыми с ног в этой схватке.

Но колючему Максу и не понадобилась помощь. Через несколько минут с гадюкой было покончено…

Бэрри потом многократно рассказывал о подвиге своего нового друга и даже написал об этом в дневнике.

Мальчик считал, что еж сражался с гадюкой, защищая людей, своих друзей. Ведь уж — тоже мышелов и может считаться конкурентом ежа. Но ежик его не трогал, когда уж случайно заползал на холм. Значит, Макс понимает, что змеи бывают безобидные, даже ласковые, а бывают ядовитые, и именно ядовитые смертельно опасны для его друзей.

Надо ли говорить, что с тех пор ежи стали любимцами землян? Именно они сопровождали впоследствии колонистов в их путешествии по пещерам, охраняя от наглых крыс, агрессивных змей и коварных ядовитых насекомых.

В отличие от гигантов, животные понимали, быть может, интуитивно, что даже человек-лилипут все-таки высшее существо, обладающее знанием. Так, когда один из ежат повредил лапку, его родители сразу «вызвали» к норе Дэна и Уилсона, словно точно знали, кто из людей знаком с медициной и немного умеет лечить. Лапку смазали, перевязали, наложив шину, а вскоре она и зажила.

Причем ежи — народ очень осторожный, недоверчивый, поэтому с лилипутами им оказалось подружиться гораздо легче, чем с бесцеремонными великанами. Осторожность, доходящая до трусости, сочеталась в ежах с преданностью и редким бесстрашием. Поэтому Стив шутил иногда, что ежи похожи характером на Фицхука.

За всеми новыми заботами Стив не забывал о своем решении показать гигантам, что люди — разумные существа. Помнил он и о клятве отомстить за погибший отряд с космолета «Анна».

Для того чтобы «взять» город, Стив, как истинный полководец, должен был сначала выяснить его географическое местоположение. Один раз он уже облетал его кругом и убедился, что город расположен на берегу реки, в низине. Он хорошо просматривался с окрестных утесов и безлюдных скал. На одной такой скале однажды и совершили посадку капитан и штурман, чтобы уточнить свой план.

Здесь имелась относительно небольшая площадка, с которой можно было обрушить на город великанов сигнал «SOS», пение Дэна или что-нибудь столь же разрушительное для их техники. Стив нашел место, которое даже превзошло его ожидания. Площадка возле обрыва была не слишком плоской, но горная вершина перед ней удачно скрывала ее от наблюдения из города. Зрелище, которое представляли собой окружающие горы, поражало великолепием. Холодные ветры обдували огромные пространства, покрытые снегом и льдом. Место было безжизненным и необитаемым. Однако Дэн заметил в воздухе, на очень большом расстоянии, крошечную точку. Это был ястреб.

— Осторожнее, Стив, — сказал он. — Вот что Фицхук не мог предусмотреть, когда изобретал свой скунсолак.

Дэн подбросил на ладони баллончик и с опаской глянул в небо.

Выброшенная под давлением из баллона смесь производила ошеломляющий эффект, вполне оправдывавший ее название. Но ястребы кидаются на жертву сверху и слишком быстро…

Птица парила на струях горного воздуха, неподвижно распластав крылья и не делая никаких движений, чтобы удержаться в небе. Размах крыльев достигал шестидесяти футов. Такой ястреб вполне мог сойти за легендарную птицу Рок из арабских сказок.

Стив зажег фонарь и направил луч вверх, несколько раз включил и выключил. Ястреб обладает очень острым зрением. Он увидит мигающий огонек и поймет, что лучше к нему не приближаться.

Хищник действительно перестал кружить над головами путешественников, переместился в сторону, затем взмыл выше.

Затем он пролетел над кряжем высотой тысячу футов, который отделял Дэна и Уилсона от города. Внизу блестела широкая лента реки, но ястреб парил не над ней, а над скалами.

И вдруг по какой-то своей причине он начал снижаться, пока снова не превратился в крошечную черную точку и не скрылся за скалами. И за все время, пока Дэн наблюдал за полетом птицы, он не заметил ни одного шевеления гигантского крыла или даже пера.

Обрыв, который Стив выбрал для своих целей, находился на расстоянии четверти мили от него. Стив внимательно осмотрел его и взобрался на вершину, которая скрывала корабль от города и город — от Стива. Порывы ветра сбивали с ног, но ему все же удалось измерить углы между направлением, ведущим в город, поверхностью обрыва и площадкой, на которую он посадил «Растущий». С разумной поправкой на погрешность он сложил полученные данные.

Со своего наблюдательного пункта Дэн и Стив видели огромное орудие, защищающее порт и вход в город. Сверху, издали, оно казалось маленьким. Оно было поставлено для защиты от варваров-великанов, которые летом, длящимся девять месяцев, устраивали свои набеги.

Здесь же, совсем рядом с пушкой, было и «блюдце», принимающее энергию от тарелок столицы.

А слева, в центре деловой части города, виднелось здание ратуши. Серое, как бастион, оно превосходило самые высокие дома на целый этаж, который по земным меркам соответствовал по крайней мере десяти этажам.

На крыше его маячили «гнезда» из проволоки, видимо, своеобразные антенны для приема невесть каких волн (скорее всего монолунных лучей), а также развевалось полотнище флага. По флагу было понятно, что здание служит резиденцией властям. Земляне знали, что нарисовано на черном полотнище флага — несколько лиловых запятых, означающих Власть и Могущество, белые овалы с волнистыми краями, похожие на облака, и две луны — лиловая и золотая, почти полные.

Флаг был таких размеров, что на Земле в него вполне можно было завернуть любой президентский дворец и перевязать ленточкой.

И это здание Стив решил атаковать!

Можно было, как раньше, включить рацию и нахально облететь город, а заодно сбросить на ратушу все бомбы. Но какой вред нанесли бы самодельные фугасы и зажигалки? В ратуше наверняка надежная пожарная сигнализация. Не так-то просто спалить этакую громадину…

К тому же Стив не верил, что в этот раз великаны будут беспомощно метаться в панике.

Пусть их некогда могучая планета пришла в упадок, они далеко не глупы и наверняка успели что-нибудь придумать, чтобы заглушить радиопередачу землян.

По крайней мере, колонистам сейчас нельзя рисковать.

Надо действовать наверняка.

Глава 17

Они вернулись на корабль, продрогшие на студеном горном ветру.

— После такой экскурсии глоточек бы виски, — проворчал Дэн. — А неплохое пойло мы с Уилсоном реквизировали на прошлой неделе, а? Очень кстати — День независимости на носу! Ничего, что здесь сутки другие, мы по своему календарю отпразднуем, как в старые добрые времена. А помнишь, Стив, ты все сомневался, что мы найдем такую бутылочку, которая пролезет в наше багажное отделение? А мы нашли, и не одну!

— Еще бы — ты всю винную лавку перерыл.

— Эх, опять бы туда наведаться. Это наверняка сувенирные бутылки. И тара удобная, словно для нас сделана, — балагурил Дэн. — Хотя какое там — для нас! Эх, если б на Землю такие лилипуты прилетели, какими мы здесь смотримся, к ним бы гораздо лучше относились, известное дело. У нас народ добрее. Есть, конечно, злыдни, но их немного, а большинство просто в восторг бы пришло. Баловали бы малюток, на руках бы носили. По телеку бы показывали, в рекламных роликах сниматься звали. Они бы враз миллиардерами стали, правда ведь, Стив?

— Не сомневаюсь. Но сперва ими бы заинтересовались Пентагон, Москва и прочие. В зависимости от того, где бы эти лилипуты сели. Им пришлось бы пройти кучу допросов, и все это под предлогом безопасности человечества. А потом их бы еще просвечивали рентгеновскими лучами медики. Они бы очень удивлялись, что существует такая маленькая форма разумной жизни. Ну, а еще бы пришельцев вербовали в шпионы. В общем, круто бы им пришлось, пока бы они смогли заработать свой миллиард, Дэн.

— Да ну? Значит, не стоит им завидовать. Да и что такое миллиард на этой планете? У меня потребности-то какие стали? Это ж смешно, старик. Кусок шелкового платка для лилипуточки Бетти и сувенирная бутылка виски, которая заменит несколько земных ящиков, — как раз на неделю для всей компании. Нет, я не то что тороплюсь прикончить эту классную бутылку, но мне просто интересно, что в следующей? Виски другого цвета?.. А может, бренди или мартини?

— Возможно, там коктейль «Две луны». Но так мы сопьемся на этой чертовой планете. А нам надо отомстить за своих, Дэн. Надо отыскать Коханского и подумать, что делать дальше.

— Коханского ищи-свищи… Почему он до сих пор не отозвался, хотя обещал?

— Кто знает? Может быть, не хочет рисковать людьми. Может быть, у них много неприятностей, болезни, например. Они перестали верить, что кто-то из отряда доберется до пещер. Но они могли послать разведчиков в город, чтобы выяснить, не остался ли кто в живых, и вызволить их из плена. Вот если мы устроим переполох в городе, то, быть может, весть об этом как-то дойдет и до Коханского.

— Хорошо бы у нас все получилось… До чего же руки закоченели на этом ветру. Пойду сварю кофе. Бетти дала с собой хот-догов, сейчас подогрею.

— Что в них положено вместо сосиски? Лягушка?

— Обижаешь, от жизни отстаешь. Нормальная колбаса.

Дэн разогрел хот-доги, сварил кофе, принес все это на подносе и сел в кресло рядом с капитаном.

— Валяй, рассказывай. Ради чего мы здесь мерзли, что ты задумал?

— Ты хорошо рассмотрел пушку рядом с «блюдцем»? В нас из такого же орудия стреляли, когда мы летели над горами Сореля, удирая с полуострова.

— Вполне рассмотрел.

— Понимаешь, для того чтобы исполнить то, что я задумал, мне и Фицхуку надо пробраться внутрь этой штуки… Как Коханский пробрался в библиотеку.

— В библиотеке спрятаться проще. Старое здание, полно книг, полок, темных углов. А пушка — не дом, хоть и громадная. Там наверняка охрана, а внутри — один металл, спрятаться некуда.

— Крыса щели найдет, — улыбнулся Стив как можно беззаботнее и отхлебнул кофе из стаканчика.

— А почему ты берешь Эрика? Он, конечно, хороший парень, но я бы не хуже его справился! Что там надо сделать? Забить чем-нибудь ствол, чтобы гиганты выстрелили, а пушку разорвало? — поинтересовался штурман.

— Не думаю, что такой фокус прошел бы. Наверняка они заметят неполадку или им сообщит автоматика. Здесь надо действовать тоньше, умнее. И необходимо знать технику врагов. Фицхук в этом кое-что смыслит, в отличие от меня. И даже от тебя, хотя идея со стволом все-таки показывает твои мыслительные способности.

— Я, в общем-то, шутил. Но я считаю, что с Фицхуком должен пойти я, а не ты. Я вместе с ним двигатель ремонтировал. Мы друг друга понимаем хорошо. Он парень что надо, разве что нервный малость и не приспособленный к реальной жизни. Я буду его оберегать. А главное, у меня рост выше, чем у тебя, и я изворотливей! — Дэн глянул на друга.

— Я тут было похудел, — проворчал Стив, — Но как раздобыли муку и принялись готовить блинчики, то опять… Но здесь нет пива, поэтому я все равно тоньше, чем был когда-то. — Капитан грустно глянул на свое брюшко, выпирающее из-под разноцветной пижонской рубашки, сшитой Марджори. — Кошмарное место эта планета! Нет пива… Если бы сюда завезти ячмень и если бы он вырос большой, мы бы открыли новое дело и разбогатели. Эрик говорит, что здесь меньше растений, чем на Земле. А табак! Разве у них табак? Это лопух, а не табак. — Стив огорченно глянул на самокрутку.

— Хорош ты будешь возле орудия. Толстая крыса с дымом изо рта, — поддел Дэн. — Слушай, правда, Стив! Вдруг кто заметит, что «крыса» курит?

— Я не возьму с собой сигарет. Я могу не курить подолгу.

— Все равно должен пойти я. Ты не имеешь права так рисковать собой.

— Ты тоже. У тебя Бетти. Она тебя очень любит.

— А у тебя Валерия.

— Валерия забудет меня, едва с ней примется заигрывать первый же симпатичный парнишка из отряда Коханского. К тому же крыса с серьгой в ухе ничуть не лучше курящей крысы. — Стив ехидно глянул на друга, в ухе которого болталось широкое серебряное колечко с узорами. — У Валерии есть такое же в косметичке. Ладно, к тебе я не ревную, но если она еще кому подарит…

— Значит, и ты к ней неравнодушен. Ты гораздо нужнее отряду, чем я. И тебе будет сложнее пролезать во всякие щели, пойми. Фицхук худой, я тоже не толстый, а ты…

— Все равно пойду. Я решил.

— Тогда давай бросим жребий! Если я пойду, я временно сниму серьгу, спрячу в карман. Хотя это ничего не меняет. Играем на зерно, идет? Кто вытянет, тому и идти!

Дэн достал из кармана блестящее и увесистое кофейное зерно.

«Крысы» добыли в магазине два бумажных мешка с зернами кофе и несколько мешков с растворимым кофейным напитком.

Растворимый кофе потихоньку расходовался, а вот для большущих зерен пока не было кофемолки.

Но зерна заворожили землян. Они были почти с ладонь, приятные на ощупь, гладкие, тяжелые, темные и блестящие, и одуряюще пахли кофе, если их потереть или постучать о камень.

Соскучившись по Земле, где развитое общество невозможно представить без денег, земляне выбрали здешние гигантские кофейные зерна в качестве всеобщего эквивалента. На зерна стали играть и спорить. Произошло это стихийно, и тогда Стив решил разделить оба мешка «кофейных денег» поровну между всеми, чтобы никому не было обидно.

Теперь земляне почти всегда носили зерна в карманах, как бы будучи при деньгах; хранили их в кошельках и «сейфах», сделанных из складских ящиков, а по вечерам могли сравнивать, «кто сколько стоит», как бывало когда-то давным-давно на родной планете…

— Ну, спорим на зернышко? На мое. Свое можешь не вытаскивать! — уговаривал штурман, держа в темной ручище половинку коричневого овоида с глубокой бороздой, разделяющей гигантские семядоли.

Капитан вздохнул. Он понимал доводы друга. Вдруг он, Стив, и впрямь не протиснется в какую-нибудь лазейку и этим провалит все дело? В том, что касается залезания, подтягивания и протискивания в щели, то здесь Дэну равных нет.

Что ж, пусть решает случай или судьба.

Дэн спрятал сзади руки, потом выставил вперед большие кулаки, глядя Стиву в глаза.

Стив выбрал — в кулаке оказалось зерно.

— Значит, мне идти, — облегченно вздохнул он. — Ты нас высадишь ночью. Мы найдем способ пробраться. Справимся, прошмыгнем вслед за охраной, в крайнем случае. Будем прятаться за трубами, они там наверняка есть. А ты прилетишь за нами через пять дней.

— Так долго? А что есть-то будете?

— Захватим сухарей, по пластиковой бутыли компота. Продержимся. А ты прилетай один, больше никем не рискуй. Нас слишком мало. Но сначала надо свозить Фицхука на эту площадку, чтобы он тоже внимательно все осмотрел сверху. Это важно.

Капитан не сомневался, что Фицхук не откажется рискнуть ради благородного дела. Но Стив не ожидал, что ученый пойдет на опаснейшее задание с невозмутимостью и хладнокровием. Когда им удалось пробраться внутрь «стреляющей башни», как они назвали орудие, голубые глаза Фицхука загорелись любопытством, и Стиву даже пришлось напоминать ему об осторожности.

Им не пришлось шмыгать в дверь мимо охранника. Территория, где было расположено «блюдце» и орудие, тщательно охранялась, но была так захламлена трубами и дисками, ржавыми и не ржавыми, что скрытно передвигаться по ней было легко. В заборе легко отыскалась щель, а в железных «латах» башни нашлись крохотные оконца невысоко над землей, предназначенные неизвестно для каких целей.

Чувствовалось, что все здесь было построено в незапамятные времена, но на совесть, и периодически подновлялось, то есть великаны чистили, смазывали и красили металлические поверхности, когда в этом возникала нужда.

Стив и Эрик забрались в окна, пристегнули карабины к прутьям решетки и спустились в помещение на веревках.

Труднее было пробраться к пульту, в кабину управления орудием. Но и эта задача оказалась разрешимой. Правда, Стиву и Эрику пришлось целых четыре дня таиться в ящике с металлическими цилиндрами, и если бы кто решил провести ревизию цилиндров и именно в те дни, то храбрецов могли бы поймать. Но ящиков было слишком много. А земляне залезли в самый дальний, да и никто почти на склад не заходил.

Их уже на третьи сутки мучил голод, а особенно жажда. На четвертую ночь, когда стало совсем невмоготу, они догадались поесть и попить из кошачьих мисок, отогнав владельцев скунсолаком…

Хорошо, что даже в стреляющей башне гиганты держали котов и неплохо о них заботились.

На пятую ночь, утром, Фицхук заявил, что он сделал все, что мог. А днем за ними прилетел Дэн и очень обрадовался, увидев друзей живыми-здоровыми. Правда, их пошатывало от усталости, а плащи из крысиных шкур были изорваны, словно капитан и ученый побывали в опаснейших переделках. Впрочем, так оно и было.

На «Растущем» их встретили слезами радости и поцелуями. Даже Шустрик лез целоваться и бешено вилял хвостом. Все почувствовали, что им предстоит нечто очень важное.

— Марджори, ты хорошо помнишь, как писалось слово, которое было у тебя на плакате? — спросил Стив.

— Да. Я сама долго рисовала и раскрашивала эти круги и закорючки. Это же был очень большой плакат. Слово означало «равенство», как говорил Коханский.

— Придется нарисовать очень много подобных плакатов такого размера, чтобы гиганты могли прочесть буквы без труда. Бумагой и фломастерами мы вас обеспечим. Кроме того, в эти дни все будут изучать устройство корабля и проводить тренировочные полеты под руководством Дэна. «Растущий» я оставлю у входа в пещеру, где вы все спрячетесь на время операции. Если она провалится, всем нужно будет затаиться.

— Но кто будет участвовать в операции? — тревожно спросила Бетти.

— Мы с Дэном, — твердо отвечал капитан, — Мы на службе — это наш долг. Мы возьмем «Анну». А Уилсон останется за командира в наше отсутствие. — Стив вздохнул и добавил: — У нас осталось всего несколько дней.

Фицхук изготовил несколько десятков небольших ракет с пластиковыми боеголовками. Примитивный снаряд, сделанный наскоро ученым, сильно дымил на лету и взрывался через несколько минут после запуска. Но главное, что запускались ракеты автоматически, и Стив в одиночку мог стрелять ими, что было для него очень важно. Он не хотел брать еще кого-либо в полет, который мог оказаться последним.

«Растущий», согласно предъявлявшимся на Земле требованиям к пассажирским космолетам, имел на борту резиновый плот и другие спасательные средства. Глупо, пожалуй, рассчитывать, что корабль, падая с высоты сто тысяч футов, успеет спустить на воду плот, но таковы правила.

В набор необходимых предметов включался и автономный радиопередатчик. Стив потратил некоторое время на его проверку. Хотя он и не предназначался для длительного пользования, на случай аварии вполне мог пригодиться.

Стив осмотрел радиопередатчик с гибкой антенной, позволяющей направлять сигнал в нужное место, что очень важно в критических ситуациях. Эта антенна была особенно кстати для того, что задумал Стив. На Земле полетами в ночное время управляли по радио. Иногда, правда, радиоволны отражались от склонов гор, меняя свое направление, иногда расщеплялись.

Стив рассчитал, что удастся направить призыв «SOS» в пропасть, находившуюся в четверти мили от передатчика, так что волна, отразившись, попадет в город, на гигантское блюдце.

Призыв предстояло посылать Дэну.

Время шло. Золотое новолуние приближалось стремительно. И вот оно наступило.

Дэн и Стив видели его, стоя на скале. Солнце садилось, и на покрытых снегом горных склонах играли многоцветные блики. Холодный ветер, протяжно стеная, сильными порывами налетал с вершин. Отремонтированная «Анна дрожала под ударами ледяного воздуха.

Голубая луна всходила не торопясь, кокетливо прячась за облаками, словно сознавала, что сегодня на небе нет соперницы.

Стив смотрел на часы. Пока всходила луна, он сверил их. Теперь большая тарелка в далекой столице должна была выстрелить в небо своим потоком света, внутри которого с невообразимой скоростью на синюю луну будет запущен ослепительный снаряд. Но Стив и Дэн не боялись этой васильковой волшебницы в небе.

Они обнялись как братья, и Дэн, покинув корабль, направился туда, где был установлен резиновый плот с рацией, нацеленной на город с максимальной точностью, которой Стиву удалось достигнуть, отражая волну от поверхности скалы. На открытой местности холод пробирал до костей. Дэн проводил взглядом корабль, взлетевший в снопе света и исчезнувший в направлении города. Ветер был довольно сильным, и Дэн настроил приемник на максимальную громкость.

Звезды и лиловый свет, падающий на бескрайние снежные просторы, безжалостный ветер — вот и все. Дэн проверил еще раз, в порядке ли питание рации, и поднес гарнитуру к губам:

— Спасите наши души! — выкрикнул он. — Терпим бедствие! «Анна» вызывает все земные корабли. «Анна» вызывает все земные корабли! Спасите наши души!

Раздался отрывистый звук, как будто щелкнуло реле. И тут же появился столб, точнее, цилиндр яркого света. Он был направлен не в небо. Он брал начало в городе и тянулся на многие мили над пригородными лесами и пустынным побережьем, над ручьями и склонами гор. С ужасающей точностью луч впился в обрыв, который Стив выбрал отражателем своего призыва о помощи. Удар пришелся безошибочно. Внутри цилиндра с нарастающей скоростью в обрыв полетели искры. Такие же снаряды мчались в струях света, которыми гиганты стреляли по птицам. Только в этот раз несущий луч был около пятидесяти футов в диаметре.

Искры были невероятной величины и яркости. Они ударялись о скалу. Это были снаряды, их удары не отражались. Они разбивались о горную породу, оставляя выбоины. По силе удара снаряды превосходили любое земное орудие, превращали камень в пыль, низвергая лавины раскрошенной породы.

После первого залпа немедленно последовал второй, за ним третий, четвертый, пятый. И каждый луч нес в своем сверкающем чреве тысячи раскаленных снарядов, которые ударялись, разбивали, крошили все, что оказывалось на их пути. Горную тишину в клочья растерзало эхо выстрелов. Потом эхо прекратилось, но стук падающих камней продолжался.

Дэн поднес гарнитуру поближе к губам и произнес:

— Терпим бедствие! Терпим бедствие! «Анна» вызывает все военные корабли Земли. Летите к нам на помощь! Мы победим!

Где-то вдалеке гигант или несколько гигантов наверняка удивились тому, что позывные снова донеслись с того самого места, куда были направлены смертоносные снаряды. Это было выше понимания туземцев. Ничто не могло противостоять каменному или металлическому шквалу, нацеленному на источник необычного звука. Кто бы из великанов ни управлял этой страшной машиной уничтожения, он неизбежно должен был изумиться, когда возобновился голос из точки, которая подверглась столь мощному обстрелу.

То, что среди гигантов не нашлось ни одного, кто бы догадался о способности радиолучей отражаться, свидетельствовало в пользу версии об угасании их цивилизации; о том, что среди них по какой-то причине не осталось настоящих ученых.

Снова ударили лучи, снова понеслись раскаленные снаряды к изувеченной скале. Ядра с грохотом разбивались, за залпами следовали другие громовые залпы.

Дэн продолжал:

— Терпим бедствие! Спасите наши души! Вызываем все земные корабли! Терпим бедствие! Вспомните «Анну» и наших ребят!

Стрелок, по всей видимости, был совсем обескуражен. Прицеливание производилось с помощью устройства, которое улавливало позывные и одновременно направляло на источник звука раскаленный луч-трубу со сверкающим дождем смертоносных ядер. Но при этом источник позывных не замолкал.

Луч за лучом озаряли местность. Взрыв за взрывом сотрясали горы. И когда чудовищное орудие снова замолкло, Дэн в тот же миг как ни в чем не бывало повторил:

— Вызываем все земные корабли! Терпим бедствие! Терпим бедствие! Аборигены, вы просто смешны! Терпим бедствие!

Дэн глянул на часы, как до этого делал Стив. Сейчас должна была начаться самая опасная часть предприятия.

Дэн представил, как Стив неожиданно для гигантов выныривает из темноты на своем кораблике. По плану он должен появиться над ратушей, и именно на «Анне»…

Земной кораблик летел как призрак возмездия.

Внизу появились залитые светом фонарей улицы и площади. Длинные, извилистые, ярко освещенные улицы окружали квадратные мили жилых кварталов тусклыми квадратами и приземистыми пригородными домиками. Вот дома стали выше, освещение улиц — ярче. И наконец — громадное, помпезное здание ратуши…

Здесь еще горело очень много огней — великаны показывали свое трудолюбие. На появление крошечного космолетика они не отреагировали никак. Великаны не часто смотрели на небо. Некоторое время «Анна» просто парила в воздухе, потом Стив включил ночные габаритные огни. Их свет тускло расплылся на небе рядом с яркими звездами.

За то время, пока Фицхук возился с «Анной», он успел не только отремонтировать ее, но чуть ли не превратить в военный корабль. Стив нажал кнопку на панели управления, и посыпалась первая партия листовок. Они кружились в свете фонарей, луны и окон домов. Ветер погнал их над городом.

Гиганты на улицах стали останавливаться и подбирать странные листочки. Некоторые, задрав головы, стали смотреть в небо.

Стив кружил теперь над самой крышей ратуши и пускал ракеты. Зрелище, безусловно, было эффектным. Хотя Стив с горечью подумал, что ракеты для гигантов ненамного опаснее новогодних шутих. И все же гиганты явно забеспокоились.

Вскоре на крыше показались язычки пламени. В его свете Стив разглядел что-то вроде солярия для высших чиновников и их дам. Возможно, он ошибался. Но главное, что ему удалось поджечь надстройки на крыше ненавистного здания.

Огонь разгорался медленно. Возможно, его пока еще никто не видел, кроме Стива. Он нажимал и нажимал кнопки, пока не выпустил половину запаса ракет-зажигалок. Часть их упала на землю рядом с ратушей.

Гиганты шарахались от ярких огней. Задымилась урна. Внешние микрофоны донесли истошный рев пожарных сирен. На улицах появились транспортные пробки.

То здесь, то там великаны собирались группами. Стив не сомневался, что кто-то из них помнит о необычных маленьких существах, которые подлетели к ратуше два месяца назад. А кое-кто знает и о странном летающем объекте, замеченном в небе над столицей и побережьем.

Он не собирался прятаться от гигантов. Стив открыл шторки иллюминаторов, и вырвавшийся наружу свет сделал маленький отважный корабль хорошо заметным для всех. Они все еще недоумевают по поводу загадочного зрелища? Тогда пусть прочтут листовки. Стив сделал вираж над ратушей и стал снижаться прямо на толпу, выбрасывая последние плакаты со словом «равенство», а затем опять взмыл ввысь.

Он посмотрел на счетчик — энергии еще было в избытке. Хватит ли ее, чтобы удержать защитное поле? Оно должно не допустить сбоев двигателя, когда гиганты догадаются, что бомбить скалу бесполезно, и повернут луч на Стива. Но от снарядов поле не защитит.

Возле здания скапливались полицейские. Стив понимал, что они сейчас откроют огонь. Он давно уже включил радиопередатчик, и все его «ага!», «вот вам!» и «получите!» летели в эфир.

Время от времени он пускал ракеты. В ратуше непрерывно гудела сигнализация. Встревоженные гиганты, упитанные, важные, словно чиновники на Земле, даже с портфелями, в любой из которых можно было спрятать письменный стол земного бюрократа, выскакивали наружу. Огненные птицы летели прямо на них с маленького бесстрашного кораблика. Кажется, гиганты уже понимают, что это корабль разумного существа. Должны уж были сообразить!

Полицейские целились из ружей, ожидая, видно, одной-единственной команды. Стив мог надеяться лишь на то, что радиопередачи и на сей раз его спасут. Где-то вдали говорил в микрофон Дэн, а здесь, над ратушей, Стив тоже непрерывно говорил в микрофон. Он перечислял имена погибших возле ратуши по списку, составленному Марджори.

Он представлял собой великолепную мишень.

Вдруг гиганты успели усовершенствовать свои ружья? Вдруг снабдили хотя бы одно глушителем радиопередач? Если успели, то Стиву сейчас может прийти конец. Но он надеялся, что гиганты не столь расторопны — все-таки у них много городов, и они могли позаботиться в первую очередь о столице, как это обычно делается на Земле. А пока все столичные ружья снабдишь глушителями, время пройдет немалое. Да вряд ли туземцы захотели бы тратить так много денег на борьбу с горсткой лилипутов. Особенно в провинции…

Так и оказалось. Радиоволны сохранили свое разрушающее действие на телелунные лучи, которые ружья принимали от «блюдца» и направляли в цель.

Оружие гигантов на этот раз оказалось бесполезным! Капитан Стив понял это, когда увидел множество язычков пламени, рванувшихся из огромных дул, но не услышал ни одного выстрела и не почувствовал сотрясения воздуха.

Полицейские один за другим опускали свои страшные ружья и в недоумении смотрели друг на друга. Да, это вам не сапогами расшвыривать беззащитных лилипутов… Стив продолжал называть имена и пускать ракеты, радуясь, когда полицейские шарахались от них. Гиганты в мундирах сомкнули кольцо вокруг ратуши, они выглядели крайне растерянными и рассерженными.

Теперь все зависело от властей. «Блюдце» наверняка снабдили глушителем радиоволн. А значит, у туземцев есть в запасе оружие, которому не помешает радиопередатчик Стива. Но решатся ли они стрелять в городе, прямо над крышей ратуши?

Капитан надеялся, что он достаточно разъярил и смутил власти и они решатся на стрельбу, чтобы сохранить свой престиж и прогнать нахальный кораблик. Очень надеялся, хотя для него это могло окончиться трагически.

И вот ослепительный луч покинул пространство, куда направлял его Дэн, и переместился к ратуше. Он беспощадно высветил кораблик Стива. Капитан, который одновременно вел корабль и говорил в гарнитуру, сжался от предчувствия, что двигатель откажет. Колонна света толщиной в милю шарила по небу. «Анну» встряхнуло, и корабль застыл на месте. Из динамика сразу донеслись знакомые шумы, смешение звуков разной громкости и тональности. Но больше ничего не произошло! Хотя «блюдце» работало, а где-то вдали, в столице, работала «тарелка», принимая энергию луны Грли (так ее прозвали земляне), но «Анна» не падала. Защитное поле действовало!

Правда, двигатель челнока извлекал из своих недр последние ватты, чтобы удержаться в воздухе. Ресурсов для подъема уже не было. Но Дэн с Фицхуком предвидели такую ситуацию и сделали так, что при перегрузке батареи энергию выдавали гораздо быстрее, чем в обычном режиме полета. От этого они быстрее «садились», но зато теперь «Анна» могла летать даже в столице под боком функционирующей тарелки.

Единственное, что могло произойти, — это то, что перегрузочная энергия бросит корабль вперед с невероятной скоростью, стоит только отключиться «блюдцу». И тогда пилоту придется туго. Но обошлось. Словно насмехаясь над опасностью, Стив спокойно заложил очередной вираж над ратушей. Он чувствовал каждой клеткой своего тела, что скоро прогремит выстрел. Да, он защитил двигатель от создаваемого «блюдцем» поля. Но выстрел-то все равно произойдет! Весь центр громадного населенного пункта был освещен лучом, уходящим за пределы атмосферы, лучом, который наверняка потреблял энергию в мегаваттном исчислении.

Сделанная Фицхуком защита действовала. Но почему медлит стрелок, ведь Стив специально снизил высоту и летает над самой крышей правительственного здания? Наверное, городские власти продолжают совещаться, или великан хочет получше прицелиться.

Тут произошло то, чего ждал храбрый пилот. Корабль отшвырнуло воздушной волной. Стив едва успел вцепиться в рычаги и выйти из мертвой петли — из ситуации, которую вообще-то конструкторы обычных транспортных космических кораблей предусматривают в последнюю очередь.

На его сильных руках вздулись вены от напряжения. Заболели даже глаза, ломило виски, заложило уши от перепада давления воздуха в кабине.

Его оглушал ужасающий грохот. Мимо неслись снаряды.

Значит, все-таки сработала, как и предупреждал осторожный Фицхук, радиоволновая защита гигантов. В отличие от ружей, пушка не отказала. Она выстрелила, но попала не в корабль, а в предпоследний этаж ратуши!

Дело в том, что когда Фицхук проник внутрь орудия, он сделал так, что при определенном повороте орудийной башни пушка стреляла гораздо ниже цели, выбранной стрелком.

Полицейские едва успели отпрянуть от обломков вычурного балкона. Они стояли в полной растерянности. Стив был рад, что гиганты наконец-то наказаны.

Он представлял, как нервничает сейчас стрелок. Любой человек на Земле, которому так откровенно бросали вызов враги и по ошибке выстрелил бы по своим, неизбежно растерялся бы. И тут стрелок совершил еще одну ошибку. Он выстрелил во второй раз! Может быть, его командир решил, что он неправильно целился. А может, наводчика заменили другим. Гиганты не поверили, что обманывает их автоматика! Этого просто не могло быть! Чтобы переделать автоматику, нужно было быть гением, а они отказывали лилипутам с другой планеты даже в обычных умственных способностях.

Стрелок еще раз прицелился в корабль, боясь промахнуться. «Блюдце» и орудие озарила новая вспышка, чудовищная, заставившая померкнуть лунный диск и звезды на небе… Стив растерялся на мгновение. Он уже поверил, что вырвался из лап смерти, его охватили радость и ликование. И тут приходится ждать нового выстрела, и неприятельский прожектор хищно шарит по небу. Стиву захотелось увести корабль как можно дальше. Усилием воли он заставил себя сохранять спокойствие и стал медленно поднимать корабль вверх, но не выше, чем на полтора гигантских этажа.

«Если они ухитрились наладить автоматику, то не имеет значения, куда я поверну. Но если стрелок просто догадался внести поправку? — думал Стив. — Какая разница?! Хочешь жить вечно?» — напомнил он себе известную фразу. Второй выстрел был столь мощным, что Стив даже не сразу понял, что в «Анну» все-таки не попали! Она опять осталась невредима!

Зато, когда дым развеялся и столб света исчез, стало видно, что верхний этаж ратуши снесло без остатка. Здание, которое было больше, чем все президентские дворцы землян вместе взятые, если бы их поставили друг на друга, — это здание, полуразрушенное, накренилось, необъятные колонны превратились в Пизанские башни, но их наклон не позволял надеяться, что они простоят долго… А в небе по-прежнему мерцали два посадочных прожектора «Анны», сопровождаемые рядами сверкающих иллюминаторов по бокам космолета.

Гиганты прятали головы от кирпичей и камней. Теперь-то они поняли, что нельзя обижать тех, кто меньше тебя. Даже самые тупые обыватели начали подозревать, что здесь что-то не так. Полицейские были ранены обломками. Среди чиновников, лишившихся своего дворца, поднялась паника.

Стив сбрасывал последнюю кипу листовок. Теперь горожане даже прятали их за пазухой — им хотелось знать, что же происходит. Дома листовки прочтут и те, кто едва знает грамоту.

Стив кричал что-то ликующее в микрофон, но не спускался слишком низко, так как некоторые гиганты швыряли в его корабль камни.

Вдруг орудие повернулось, видимо, опять по приказу, и выстрелило туда, куда уже стреляло раньше, — по непокорному утесу, вещающему голосом Дэна.

И тут пришло время очередного сюрприза от Фицхука. Он не зря изучил все винтики в орудийной башне. Теперь его стараниями, когда башня поворачивалась до отказа, срабатывал переключатель режимов и силовой луч, посылающий снаряды, превращался в транспортировочный, принимающий энергию от «блюдца».

На дразнящие призывы Дэна «Терпим бедствие!» гиганты собирались ответить шквалом огня. И вот между городом и горами пролег огненный луч. Он ударился о скалу, порождая каменно-пылевую лавину. Но в следующий миг полая световая труба всосала летящие камни и понесла их к городу. Тонны, десятки тысяч тонн каменных обломков мчались с неимоверной скоростью туда, откуда брал свое начало луч. И они вдребезги разнесли машину, породившую этот свет…

Земляне показали пример истинного героизма и изобретательности. Они действительно «взяли» город. Вот только на что он им нужен без взаимопонимания? Неужели оно никогда не будет достигнуто?

Вокруг ратуши воцарилась гробовая тишина. Ошеломленные гиганты даже перестали бросать в Стива камни. Полицейские поехали к смолкшей орудийной башне, которая выглядела так, словно по ней прошелся тайфун.

Наконец и «Анна», подмигнув всеми огнями согласно навигационным правилам далекой планеты Земля, полетела от города прямо к «блюдцу».

Стив следил за прибором, отсчитывающим последние ватты энергии. Он всегда очень экономно расходовал топливо.

Ночь рассекали молнии. Дэн видел, во что превратилась скала. Потом стрельба прекратилась. Стук падающих камней постепенно стихал. Эхо таяло. И наконец наступила тишина, нарушаемая только гулом горного ветра…

— Терпим бедствие! — закричал Дэн в микрофон. — Терпим бедствие! «Анна» вызывает все земные корабли! Летите все сюда! Спасите наши души!..

Ответа не последовало.

Дэн понял, что план уничтожения устройства, созданного для обнаружения и ликвидации любого источника радиоволн, выполнен.

Только бы Стив, который придумал все это, остался жив!

Дэн ждал Стива. Вокруг свистел ветер. Штурман потрогал свою шею. По ней струилась кровь. Все-таки несколько каменных осколков при бомбардировке скалы долетели до укрытия Дэна, и один нанес пустяковое ранение.

Но вот показался кораблик Стива.

— Как ратуша? — был первый вопрос Дэна, и штурман просиял, услышав веселый ответ:

— Можешь идти заседать. Там, правда, недостает этажей, зато туда долго никто не сунется.

Дэн стиснул друга в объятиях.

— И пушке конец. Полетели, посмотрим! — предложил Стив. — Надо там еще кое-что сделать.

Пока Дэн поднимался в салон, Стив сложил аварийный передатчик. Трап был поднят, дверь закрыта. «Анна» взмыла над горным барьером, который перед этим защищал (хоть и не безупречно) Дэна от каменного града, и направилась к городу.

Стив и Дэн полюбовались на разрушенную башню, хотя им было немного жаль, что могли пострадать люди. Но ведь шла война, и гиганты, в сущности, стреляли сами в себя. Как ни крути, они сами во всем виноваты!

Теперь земляне летели совершенно безбоязненно. Они выпустили последние зажигательные ракеты над волнами залива, чтобы гиганты видели: пришельцы не намерены поджигать город. Земляне хотят мира. Огни пластиковых ракет мерцали и умирали в темных водах, а с длинных морских судов, стоящих у причалов, наблюдали за этим великаны. Они должны были понять, что если они оставят космический корабль в покое, то инопланетяне тоже не тронут их. Только так, и не иначе!

«Блюдце» больше не включалось. Предложенное землянами перемирие было принято местным населением. «Анна» уносилась в темноту, оставляя за собой световой шлейф. Уводя корабль в ночь, Стив выбрал направление, далекое от пещер.

Ни в коем случае нельзя, чтобы гиганты узнали о скрывшихся в пещерах людях. Туземцы могут оказаться мстительными.

Стив вспомнил, как он ожидал выстрела пушки, зависнув над крышей ратуши, словно на полпути в рай, и ему стало страшно. Но миг спустя он молча посмеялся над этим запоздалым страхом. Потом задумчиво сказал:

— Мы потрудились на славу. Конечно, мы немного блефовали. Если бы они взялись за нас всерьез, всей планетой, то запросто стерли бы в порошок.

— Не уверен, — хмыкнул Дэн, сжимая рычаги управления. — Ты настоящий гигант, Стив. Ты, а не они! Увидели бы они твой жалкий пистолет, который даже не пришлось вынуть из кармана и у которого даже нет запасных пуль! Ведь у нас, с точки зрения местных парней, все было игрушечное, и все же мы победили. Потому что за нами правда и справедливость, верно?

— Еще бы.

«Анна» летела сквозь ночь. Где-то очень далеко было место, в котором странно дрожали звезды. То было космическое искажение. Оно находилось далеко и от Земли, и от планеты Гигантов. Будет ли оно по-прежнему изменять курс земных кораблей? Что ждет Вселенную, если в ней начали нарушаться фундаментальные физические законы? Или никакого нарушения законов не произошло, просто не все они известны землянам?

— У тебя рана на шее! — спохватился Стив, поглядев на друга. — Кровь.

— Да так, царапина. Неглубокая.

— Все же надо очистить, смазать йодом, пластырем залепить. Я сейчас все сделаю. А твоя серьга? Смотри, от нее почти ничего не осталось! А ведь знаешь, она, наверное, изменила полет осколка, так что он лишь царапнул тебя.

— Серьезно?

— Вполне может быть.

— Как в кино, — радостно сверкнул Дэн всеми своими ровными зубами. — Это мой старый друг спас меня напоследок!

— Похоже на то, — пробормотал Стив, роясь в аптечке.

— Ну, теперь-то ты мне веришь?

— Что ты чокнутый? Еще бы не верил!..

Они еще некоторое время, зашторив иллюминаторы и выключив рацию, летали над бескрайним морским пространством высоко в облаках, надеясь, что их никто не выследит. Затем свернули и направились к пещерам, огибая населенные пункты, чтобы не быть замеченными.

Рядом со входом они увидели слабый огонек. Их ждали и подавали сигнал!

Хорошо, что у гигантов не было авиации и они не могли увидеть огонек с воздуха.

Марджори не сводила глаз со Стива, когда тот рассказывал о том, как рушилась ратуша и летали листовки со словом, которое раньше Марджори так доверчиво несла чужой цивилизации.

— Я мечтала быть с вами в тот момент! — сказала она.

— Мы можем слетать туда завтра, но так, чтобы не заметили, — осторожно отвечал капитан.

— О, нет! Не надо рисковать. Я увидела все вашими глазами. Хватит. Если увлечься местью, то ее никогда не будет достаточно. Вот если бы можно было вернуть моих друзей!.. Я больше не хочу видеть этот город, капитан Стив. Но теперь мне будет легче, наверное, я смогу забыть ненависть, испепелявшую мою душу.

— Ваша воля была со мной в тот момент.

— И со мной, — сказал Дэн.

— Да-да, я понимаю. Я часто вспоминаю, как вы, Стив, шли по тому ужасному сараю, торопились и не замечали меня, а я вас окликнула. Как хорошо, что я это сделала! Я ведь тогда сходила с ума, и постепенно пение без слов стало заменять мне речь. А потом Дэн пришел освобождать меня, и я боялась уйти… Вы просто вытащили меня из клетки — и спасли от безумия!

— Я исполнял свой долг, только и всего, — пробормотал Дэн.

— Не вспоминайте больше о грустном! Давайте верить в лучшее! — попросила Бетти.

И все поддержали ее, и неповторимый праздник устроили они себе в то утро и в тот день. А ручной ежик, который согласился жить в пещере с новыми хозяевами, миролюбиво обнюхивал Шустрика и пил с ним молоко из одной большущей миски.

Последующие дни люди провели в тревожном ожидании — не выследят ли их каким-нибудь чудом гиганты. И в спорах — что делать дальше. Но на третий день споры прекратились: у входа в пещеру внезапно показались две человеческие фигуры, которые Шустрик встретил удивленным, но довольно дружелюбным лаем, словно чувствуя друзей. А затем Марджори кинулась к ним навстречу, произнося полузабытые имена. Остальным тоже казалось, что им знакомы лица пришельцев. Ну, конечно же, ведь фотографии пассажиров и экипажа «Анны» обошли все земные газеты!

Перед обитателями «Растущего» стояли люди Коханского, два разведчика, которые в городе пытались узнать судьбу Марджори и других наивных землян. Они, как и предполагал Стив, увидели бой гигантов с земным кораблем, прочли листовку и обо всем догадались. Два дня им понадобилось, чтобы дойти до пещер. И вот они были здесь, а значит, космические скитальцы стали менее одиноки.

Сейчас, на планете Гигантов, они поняли, что людей делает настоящими титанами только всеобъемлющая Мысль и осознание своего Высшего Предназначения, включающего в себя понятия любви, долга и дружбы.