Излучения (февраль 1941 - апрель 1945)

В. Ноткина О переводчике Нине Олеговне Гучинской

Нина Олеговна Гучинская, автор перевода Второго Парижского дневника Эрнста Юнгера, к сожалению, уже не увидит этой книги. 13 февраля 2001 г. не стало этого замечательного, талантливого человека.

Вся ее деятельность исследователя-лингвиста, литератора и педагога была проникнута духом ее неповторимой личности, глубокой и сильной, исполненной добра и мужества, лишенной всякой мелочности и искательства. Выдающийся филолог-германист, она обладала энциклопедическими познаниями и широчайшим кругозором во всем, что касалось немецкой культуры: ее истории, литературы и философии.

Но активная научная деятельность далеко не исчерпывала отпущенных ей возможностей. Нина Олеговна была и ученым, и поэтом. Опыт, накопленный ею в исследованиях природы поэтического слова, нашел выход в прекрасных переводах средневекового немецкого эпоса, Фридриха Гёльдерлина, Райнера Марии Рильке, Стефана Георге. Особо следует сказать о ее переводе «Херувимского странника» Ангела Силезского: среди многих достоинств этого виртуозного перевода — поразительная свобода владения древними формами русской речи. Вообще Гучинской было присуще редкостное по нашим временам знание и целостное ощущение родного языка, всех исторических этапов его развития. Великолепное знание немецкого позволило ей познакомить немецкоязычного читателя со своими переводами стихов Марины Цветаевой, Анны Ахматовой, Елены Шварц.

Особенно интенсивно работала она над стихотворными и прозаическими переводами в последние годы: «Введение в метафизику» Мартина Хайдеггера с поразительной точностью терминологии, великолепный «Путь человека по хасидскому учению» Мартина Бубера, вдохновенный перевод проповедей и трактатов Мастера Экхарта, где старинные русские и церковнославянские формы служат красоте текста и естественности его восприятия. Все это было сделано за сравнительно короткое время и явилось свидетельством какой-то послушнической жажды труда. В этих работах Гучинской многое стало принципиальным открытием в области теории и практики перевода. Мыслители разных эпох обрели в русском языке органичное, глубокое и точное воплощение.

Переводы Эрнста Юнгера стали новым этапом и вместе с тем последней работой Нины Олеговны. По сравнению с прежними авторами, которых она переводила, Юнгер — наш современник. Его дневники, посвященные постижению физического и духовного макро- и микрокосма, изучению существующих в нем взаимосвязей, проникнуты сознанием ответственной роли человека — творения, стоящего между природой и Богом. Перевод Гучинской исполнен доверия к автору, как будто он не только жил с нами в одно время, но и говорил с нами на одном языке. Стиль, поражавший, например, в переводах Стефана Георге лексическим богатством и разнообразием, здесь лаконичен и точен. Отказываясь от риторических ухищрений и прикрас, переводчик стоит вровень с мыслью автора. Поражают своей мощью места, связанные с религиозно-философской проблематикой. Здесь во всей полноте выступают ее уникальное знание и проникновение в глубинную сущность Священного Писания, а также всей богословской и религиозно-мистической литературы, от раннехристианских памятников до творений русских религиозных философов Серебряного века. Хочется обратить внимание читателя на замечательные переводы стихов, встречающихся в текстах дневников. Вот только один пример — «Павлин», где эстетика экспрессионизма воссоздана всего в нескольких строчках.

Сделанное далеко не исчерпало творческий потенциал Нины Олеговны. Ее болезнь и кончина оборвали жизнь, полную энергии, планов и жажды творческого общения. Но то, что сделано, — своеобразная и заметная страница нашей культуры, ищущей новые духовные ракурсы, позволяющие глубже понять историю мира и заглянуть в его завтрашний день.