Измена. Танцы на осколках (СИ)

Глава 38 Марк

Рита подскакивает на ноги и испуганно прижимает полотенце к груди.

Набираю номер Риммы, потому что звонить матери и слушать неадекватную истерику нет времени.

— Марк! Ты живой! — начинает причитать она в трубку, как только отвечает на звонок.

— Что с Максом? — холодно бросаю, наблюдая, как бледная Рита мечется по комнате в поисках вещей. — Он жив?

— Он в реанимации, без сознания. — всхлипывает Римма. — Марк, я волновалась за тебя.

— Адрес больницы мне пришли и едь на работу. — сбрасываю телефонный звонок.

Ловлю Риту за руку и притягиваю к себе. Она начинает трястись в рыданиях, вжимаясь лицом в мою грудь.

— Это мы во всем виноваты, — скулит она, сжимая в кулаках ткань моей рубашки. — Это не правильно.

— Успокойся, — прошу ее. — Ты ни в чем не виновата. Собирайся, нам нужно ехать к нему в больницу. Вряд ли кому-то дадут подробную информацию, кроме тебя.

Я украл Риту из дома без обуви и верхней одежды, поэтому снова несу ее на руках к машине, кутая в свой пиджак. Придется до больницы все же заехать в родительский дом за одеждой и документами.

Чувствую грудью, как колотится ее сердце, и ревную. Ревную, что она переживает за Макса. Хотя и сам переживаю. Брат, как ни крути.

Едем молча, в абсолютной тишине. В голове просто ураган из мыслей. Все они вокруг Макса, в основном.

Не знаю, с какой скоростью я гнал, но дома мы оказываемся довольно быстро по ощущениям.

— Это из-за вас! — подскакивает заплаканная мать с дивана, когда видит нас с Ритой.

— Ира! — рычит отец, вставая следом за ней.

— Что «Ира»⁈ Это из-за нее! — бросается чуть ли не с кулаками она в нашу сторону, но я перегораживаю ей дорогу и хватаю за запястья, когда она замахивается на Риту.

— Я бы на твоем месте сбавил тон, мама. — смотрю пристально в глаза матери. — Рита — прямая наследница всех активов Макса. Вы же не ожидали такого поворота, правда? И вряд ли прописали это в контракте. Теперь придется относиться с уважением к женщине, которая распоряжается почти третьей частью акций компании, за репутацию которой ты так трясешься.

— Ты — чудовище, а не брат! Мой сын еще жив, а ты уже делишь его наследство! Может, это ты подстроил все⁈ — мать бьется в истерике в моих руках.

— Ира, что ты несешь⁈ — хватает ее за плечи отец и встряхивает, а она падает ему на грудь и рыдает.

— Как ты? — уточняю у него, переживая за оперированное сердце. — Таблетки выпил?

Он кивает и отмахивается, показывая, что все нормально.

— Мы сейчас с Ритой поедем в больницу и все узнаем. А пока пусть соберут ее вещи. Она больше не будет жить здесь.

Краем зрения ловлю на себе ее ошарашенный взгляд.

Когда Рита забирает сумку и мы выходим из дома, она молча садится в машину.

— Я буду жить дома? — уточняет она, когда мы уже практически подъезжаем к больнице.

— Да, — торможу на светофоре и оборачиваюсь к Рите. — У меня.

— А Римма? — выдыхает Рита и я вижу, как ее пальцы нервно сжимаются на ручках сумки.

— Разберемся. — трогаюсь, когда загорается зелёный сигнал и заворачиваю к больнице.

— А контракт?

— Разберемся, — усмехаюсь.

В больнице нас провожают в кабинет и спустя время в него заходит заведующий отделением.

— Вы супруга? — хмуро уточняет он у Риты, потирая усталое заспанное лицо.

— Да, — вздрагивает она, будто одно упоминание о том, кем ей приходится Макс, вызывает у нее страх и боль. Протягивает дрожащей рукой свой паспорт.

— Скажите, у вашего мужа были проблемы с наркотиками? — уточняет он, пристально глядя на нее.

Рита беспомощно оборачивается на меня, не зная, как ответить.

— Он бухал. — уточняю вместо нее. — Много и часто. На употреблении тяжёлых веществ его ни разу никто не ловил.

— А вы кто?

— Я брат. И знаю Максима гораздо дольше, чем его жена.

— В таком случае, должен вас расстроить. Ваш брат — наркоман.

— Да нет, — усмехаюсь, отвергая эту мысль. — Ему мог кто-то подмешать наркотик?

— У него в крови антитела, а это значит, что он употребляет уже достаточно давно. Не менее трёх месяцев. И, поверьте, это то вещество, которое надо использовать… самостоятельно.

Ошарашенно сажусь на стул и тру виски. Я реально задумывался о том, чтобы упечь Макса на реабилитацию в клинику, но даже не представлял, что это нужно было делать срочно. Наркотики. Неожиданно.

— Доктор, Максим будет жить? — подаёт Рита голос и я перевожу взгляд на нее. — Он сильно пострадал?

— От аварии или передозировки? — резко бросает врач.

— В общем. — Рита на секунду теряется, но быстро берет себя в руки.

— В общем — да. Кровообращение мозга нарушено из-за воздействия токсических веществ. Таз и позвоночник сломаны после столкновения с бетонным ограждением железнодорожного моста. Он в коме. Выйдет ли он из нее и кем станет, если выйдет, не известно.

— Мы можем на что-то повлиять? Может, нужны какие-то лекарства? Деньги? Дополнительный уход. Я оплачу. — встаю со стула, немного оправившись после шока.

— Если верите в бога — молитесь…

По дороге на работу звоню отцу и сообщаю ему новости, пытаясь немного сгладить прогнозы врачей.

Я не привык умалчивать правду, но рисковать еще и его здоровьем не хочу. Про наркотики тоже не сообщаю. Если все обойдется, то расскажу об этом позже.

Когда приходим в офис, тут же вызываю к себе Римму, а Риту прошу выйти и забрать у делопроизводителя документацию.

Она опасливо косится на меня, но молча исполняет указания.

Пока жду жену, набираю своего финансового помощника и даю ему короткие указания.

Римма заходит в кабинет и, виновато глядя на меня, как провинившаяся школьница, плавно скользит ко мне.

— Марк, я хочу тебе все объяснить, — ломает пальцы, останавливаясь перед столом.

— Нет, давай сначала я тебе все объясню. — прикуриваю и встаю, подхожу к ней и, вздохнув, заправляю ей выбившуюся прядь за ухо. — Сейчас ты едешь домой и собираешь свои вещи. Поживешь у моих родителей. А завтра нас ждёт адвокат.

— Зачем? — Римма обхватывает себя за плечи, зябко ежась под моим взглядом.

— Мы разводимся.