Измена. Тайный наследник

Глава 17

Каэн

— Я надеюсь, что будущая ночь сблизит вас еще сильнее, — говорю я, чувствуя непреодолимое желание, которое нарочно гашу в себе, усмиряя дракона внутри меня, чтобы выплеснуть все сегодня ночью, на двух моих жен, одну истинную, и одну тайную. Я выбрал Софию первой, если Анна сблизится с ней, смирится с тем, что теперь ее жизнь неразделима с этой девушкой, то она смирится и с остальными двумя.

Могу поклясться, что вижу едва заметные отблески драконьего огня в глазах моей истинной, принимая, очевидно, отблеск моих глаз за ее собственный свет. Но как же красивы в эту минуту ее глаза полные возмущения и ярости. Она размахивается, чтобы ударить меня, но я легким движением перехватываю ее ручку, не позволяя ей коснуться моего лица.

— Ты подчинишься, потому что я тебе прикажу. Если я прикажу, ты будешь любить ее, как родную сестру. Если я прикажу, ты будешь умолять, чтобы она разделила с нами постель, потому что я — все для тебя, после нашего бога,, — говорю я так же тихо, но с твердостью в голосе, которая всегда смиряет Анну, сколько бы негодования она не испытывала. Я ее муж и она будет принимать все, что я велю. Такова моя суть.

— Ты чудовище, — шепчет она едва слышно, так что только мой острый слух дракона может расслышать.

— Я дракон и твой муж. Я твой князь и ты не смеешь не доверять моему решению.

К моему удивлению, она не плачет. Только пристально смотрит на меня. Я пытаюсь прочитать о чем она сейчас думает, но впервые в жизни мне кажется, что я не вполне могу читать ее мысли.

Какой абсурд, она всегда была для меня, как открытая книга. Каждая ее мысль и каждый порыв ее души был понятен и очевиден для меня.

Что же случилось теперь? Что это за огонь, плещущийся в ее глазах. Неужели в ней проснулась самовольная гордость?

Да с чего вдруг? Девочка возомнила о себе лишнего? Нужно поговорить с Виктором, чтобы выбил из нее эту дурь.

Хотя… Есть в этом огне что-то пробуждающее во мне желание такой силы, о которой я даже раньше не догадывался.

— Ты должна помнить свое место, — говорю я ей, и отпускаю ее руку, — твое место возле моих ног, Анна, так велел бог. Я решаю, а ты делаешь. Или, быть может, ты хочешь, чтобы нас уничтожили? Если наследником сделают любого из отпрысков любого другого князя, нам конец. Они завидуют нам, хотят занять наше место, и всегда ненавидели нас за то, что император выделял меня среди всех, чаще других.

— Поэтому нужно устраивать гарем и втягивать меня в свои развратные игры? — Спрашивает Анна с такой яростью, которой я в ней никогда не видел.

Я перевожу взгляд с Анны на Виктора, который стоит поодаль и опустив голову тихо молится. Его обожженная кожа на голове неприятно блестит в свете церемониальных огней перед алтарем.

— Виктор, — говорю я ему, — поговори с Анной, видит бог, я сделал все, что мог. Объясни ей, что сблизиться с Софией и другими девушками ей придется. Объясни, что этого хочет бог.

Виктор поднимает голову и смотрит мне в глаза. Его веки, лишенные ресниц, дрожат, а брови были бы нахмурены, если бы на месте бровей у жреца не было бы шрамов от ожогов.

— Да, мой князь, я поговорю с Анной.

— Вот и хорошо, — бросаю я, выходя из молельной комнаты, снова оставляя Виктора и Анну наедине.

София тихо идет рядом со мной, опустив свою хорошенькую головку.

— Не обижайся на нее, милая моя, — говорю я Софии, — она полюбит тебя, она поймет, на какую жертву ты идешь ради нас. У нее мягкая и добрая душа, но сейчас в ней говорит ревность и ярость.

— Я не знаю, как мне быть с ней, мне кажется она всегда будет меня ненавидеть, — лепечет София, и облизывает свои потрескавшиеся пухлые губки.

— Доверься моему слову, — говорю я, напуская на себя суровый вид, чтобы немного взбодрить девочку, — или ты считаешь, что моего слова недостаточно, чтобы моя жена сделала все, что нужно?

— Нет, нет, что вы, князь, — со страхом говорит софия и прикрывает рот ладошкой, как будто сама боится того, что нечаянно может сказать.

Я вхожу в столовую вместе с Софией.

На столе меня уже ждет завтрак.

При виде сочащегося мясным соком стейка, от которого еще идет пар, рот наполняется слюной.

Я разрезаю сочащееся мясо и отправляю ароматный кусок в рот, чувствуя невероятное наслаждение и даже на мгновение прикрываю глаза от удовольствия.

Да, это именно то, что мне сейчас нужно. Ночь, наполненная страстью, пробуждение от ласк Софии и сочное мясо на завтрак. Если бы только не этот неприятный разговор с непокорной Анной, ночь и утро можно было бы считать идеальными. Ну ничего, Виктор поговорит с ней. Он сделает все, чтобы убедить ее быть более смиренной. Зря что ли я плачу такие огромные взносы его ордену всесожжения? Он прекрасно знает, что если будет перечить мне, все, чего добьется, это высылки обратно в монастырь, а на его замену епископы пришлют кого-нибудь посговорчивее.

Всеблагой дракон, какое же сочное мясо.

— Князь, — вдруг слышу я робкий голос распорядителя, склонившегося надо мной сбоку.

Приходится оторваться от наслаждения стейком.

— Чего тебе?

— Простите, что нарушаю ваш завтрак, но прибыл важный визитер от императора.

— Ну кого еще принесло в самый неподходящий момент? — Спрашиваю я раздраженно.

— Архимагистр Тайдел, милорд. Он говорит, что дело не терпит отлагательства.

Значит прискакал-таки, раздери его пекло, братец Лилианы.

Настроение сразу же портится.

Да что ему надо?

— Зови его сюда, — резко приказываю распорядителю, — не хватало еще нарушать завтрак из за него. И принесите еще приборы для гостя. А тебе, София, лучше не попадаться на глаза посторонним, так что оставь меня.

Что же ему надо? Неужели явился разнюхивать по приказу своей сестрички? А что если он может распознать отсутствие наследника у моей истинной?

Нет, этому юнцу на вид не больше двадцати, ранг архимагистра ему явно назначили только благодаря родству с императорской истинной.

Хотя, нужно бы перестраховаться.

Я быстро подзываю слугу и отдаю несколько приказаний.