Измена. Вне зоны действия любви

Глава 37

– Доброе утро, Антон Владимирович! Ну как там наша болезная? Вот ведь судьбинушка какая. Второй раз девчушка попала в ее оборот. И снова вы оказались в роли спасителя, – запричитала Валентина, едва Антон вошел в кухню.

– Не говорите ерунды! – пришикнул он на кухарку. – Судьбинушка эта свела нас единожды и уже давно. А вчера в оборот, как вы выразились, мы попали оба. Просто, кто-то оказался упрямее, чем я думал. И я тут не для того, чтобы мусолить эти события. Что там с завтраком?

– Да уже почти готов, хоть и рано еще. Хотите, накрою пораньше?

– Не нужно накрывать стол, Валентина. Попросите Лизу принести завтрак на двоих в гостевую комнату. Нашей болезной, – с усмешкой добавил он, – пока еще следует оставаться в постели. Ну а я составлю ей компанию.

– Как скажете, Антон Владимирович, – кивнула кухарка. – Через десять минут все будет готово… Антон Владимирович, – окликнула его Валентина уже в дверях.

Он обернулся, но промолчал. Кухарка выглядела не такой уверенной в себе, как всегда. И на нее это не было похоже.

– Можно я поделюсь с вами личными наблюдениями?

– Ну давайте, – не знал, к чему готовиться на тот раз, Антон.

– Мария… она мне сильно напоминает вашу покойную матушку.

– Не вижу ничего общего, – пробормотал Антон, не зная, как относиться к тому, что только что услышал. Правильнее всего, наверное, было бы сделать строгий выговор Валентине. За излишнюю фамильярность.

Да и не похожи были его мать и Мария. Если даже посчитать их обеих ангелами, то мама бы была темным, а Мария – светлым. Обе ангелы, но полные противоположности.

– Не видите, потому что молоды еще, – по-доброму улыбнулась Валентина. – И потому что ищите внешнее сходство. Нет, тут вы правы – внешне они не похожи, но внутри… Внутри вашей матушки был стальной стержень. Несгибаемый, закаленный временем. И точно такой же стержень есть у Машеньки. Поверье мне, я его вижу. Этот стержень и не дал ей сломаться…

Стержень? Разве у мамы такой был?.. Антон стоял перед портретом матери и всматривался в её глаза. Как делал тысячу раз уже, наверное, пытаясь найти в них ответ на единственный вопрос – почему? Теперь вопросов стало два. Если по словам Валентины в маме был стержень, то какой же силы боль способна его сломать?

Хватит! – тряхнул Антон головой и отвернулся от портрета. Все возможные вопросы, так или иначе, уже давно стали риторическим. Мамы нет, и ответить на них никто не сможет. А жизнь продолжается, и наверху его ждет девушка, от мыслей о которой у него переворачивает душу. Так было и раньше, но с недавних пор это стало невыносимым. В душе появилась пустота, которая требовала, чтобы её заполнили. Но чем? И почему только когда смотрит на Марию, сосущее чувство притупляется?

Вчера, когда опоздал на каких-то пару секунд и увидел, как подросток ударил Марию по голове железякой, он чуть с ума не сошел. Остатки разума позволили ему сдержаться и не убить отморозка прямо на месте. Нет, он его даже не стал бить. Одним ударом вырубил и связал. А потом уже вызвал скорую помощь и полицию.

О том, что Мария его ослушалась и пустилась на поиски приключений в одиночестве, ему тоже подсказало шестое чувство – интуиция, которой он раньше как-то не доверял.

Он нашел биржу подростков. На самом деле, из несовершеннолетних там было два или три пацана. Остальные показались Антону вполне взрослыми уже. Встретили его с нагловатым равнодушием. На вопросы отвечать не стали, естественно. Но он сразу понял, что знают они, где пропавший воспитанник центра, и что с ним произошло.

Один из отморозков бросил Антону в спину, когда побежал он на крик Маши:

– Проверим, кто первый добежит до твоей бабы.

Это значило, что об их приезде биржевикам стало известно заранее, что их с Марией тут ждали. Ну или её одну… О том, что могло бы произойти, не встреть он Машу вовремя, Антон старался не думать.

– Что ты делаешь? – подбежал Антон к Марии и прижал ладони к ее печам.

В комнату он зашел как раз в тот момент, когда она пыталась достать из вены катетер и встать с кровати, по всей видимости.

Мягко но настойчиво он заставил её снова лечь. Руки продолжали прижиматься к её плечам, и дико не хотелось что-то менять. Лицо Антона приблизилось очень близко к её лицу. Он улавливал тепло её кожи, запах, исходящий от её волос… Видел блеск в глазах, рассмотреть цвет которых с такого расстояния не получалось. Но почему-то Антон не сомневался, что сейчас глаза Марии темнее, чем обычно.

– Я хотела… встать. Мне нужно позвонить. Где мой телефон? – шепотом проговорила она.

– Тебе нельзя вставать. А телефон… Должно быть, он в твоих вещах. Попрошу Лизу найти его и принести…

Сказал, но ничего не поменял. Напротив – Антон сел на кровать, чтобы стало удобнее.

Его к ней влечет! Именно! С такой силой, что нет возможности ей сопротивляться. Вот и сейчас эта сила буквально вынуждает его прижаться к губам Марии. И никакие доводы рассудка, подсказки, что ей нездоровиться, что она только недавно пришла в себя… Ничто разумное не помогло отказаться от непреодолимого желания.

Маша вздрогнула и застыла в первый момент, когда губы Антона прижались к её губам. Глаза её распахнулись неестественно широко, как от испуга, но почти сразу же она их закрыла. Антон намеревался быть настойчивым, но этого не потребовалось. Губы Маши дрогнули и впустили его язык. Не первый раз он целовал женщину, но никогда раньше не испытывал ничего подобного. От этого поцелуя одновременно Антон ощутил и неконтролируемое счастье и желание мгновенной смерти. И вместе эти чувства породили эйфорию и крайнее возбуждение.

– Ой!.. – раздалось испуганное от двери.

Антон быстро отстранился от Маши, а она отвернулась к окну, спрятав лицо в подушке.

– Я только принесла завтрак, – смущенно пробормотала Лиза, удерживая тяжеленный поднос и явно не зная, как поступить дальше.

– Давай сюда, – перехватил у нее Антон поднос. – Спасибо, Лиза! – подождал он, когда горничная выйдет за дверь, и только потом поставил поднос на журнальный столик и придвинул тот к кровати.

Маша повернулась, но не раньше, чем ушла Лиза, и смотрела, как разливает Антон кофе по чашкам, как смазывает тосты маслом, как дует на овсяную кашу…

– Зачем ты это сделал? – спросила она, и Антон прекрасно понял, о чем она.

– А ты?

– Что, я?

– Зачем ответила на мой поцелуй?

Лицо её затопила новая краска смущения – Антон это заметил. Но это не помешало ей продолжать смело смотреть ему в глаза.

– Я не знаю. Наверное… мне этого захотелось.

– Вот и мне захотелось поцеловать тебя, – улыбнулся он. – А сейчас мне хочется есть. Думаю, и тебе тоже, – кивнул он на полностью сервированный к завтраку стол.