Abundance

В книге Degrowth критикуются другие подходы как нереалистичные, отмечается легкость, с которой страны уклоняются от выполнения своих климатических обязательств, или то, как чистая энергия может позволить сохраняться другим человеческим жестокостям. В одном из показательных отрывков Хикель представляет себе, что произойдет, если мы завтра доведем до совершенства и внедрим ядерный синтез, воплотив в жизнь экономику чистой энергии из "зеленых" мечтаний. "Что бы мы с ней делали?" - спрашивает он .(6) "Ровно то же, что мы делаем с ископаемым топливом: вырубаем больше лесов, тралим больше земли, добываем больше гор, строим больше дорог, расширяем промышленное сельское хозяйство и отправляем больше отходов на свалку".

В этом смысле деградация признает трудности, которые создает политика в области климата. Она знает, что люди хотят больше того, что у них есть, и, хотя она винит в этих желаниях капитализм и плутократию, она видит, какие проблемы эти желания создают для традиционной климатической политики. Но эти вызовы с еще большей относятся к видению деградации. Если вы не можете убедить людей изменить свои желания в условиях энергетического изобилия, то как вы можете убедить их смириться с быстрым коллективным дефицитом, которого требует деградация?

Мы знаем, как это выглядит, когда правительства сталкиваются с политической яростью, вызванной ростом цен на энергоносители или нормированием топлива. В 2022 году в девяноста странах и территориях с января по сентябрь часто происходили насильственные протесты из-за роста цен на топливо, согласно анализу BBC .(7) В Шри-Ланке - стране, которую Хикель рассматривает как модель для развития деградации, - эти протесты привели к краху правящего правительства.

Не намного легче в богатых странах, где деграданты настаивают на самых радикальных ограничениях в использовании энергии. Во Франции протесты "желтых жилетов" в 2018 году последовали за скромным повышением налога на топливо. В Америке рост цен на энергоносители, вызванный санкциями против России, заставил администрацию Байдена открыть внутреннюю добычу ископаемого топлива и просить Саудовскую Аравию дать больше нефти.8 Правительство Германии попыталось запретить отопительные системы на ископаемом топливе в пользу более экологичных тепловых насосов; возмущение почти раскололо правящую коалицию, и скомпрометированный, урезанный законопроект, который в итоге прошел, был лишь тенью первоначального предложения. В 2023 году Консервативная партия Великобритании потерпела ряд поражений на выборах, в которых обвинили высокие цены на энергоносители, что заставило премьер-министра Риши Сунака отложить принятие ряда климатических мер. На выборах 2024 года вице-президент Камала Харрис подчеркивала рекордные уровни добычи нефти и газа, достигнутые при администрации Байдена, гораздо больше, чем исторические инвестиции в климат, которые она помогла принять в качестве закона.

Когда Эрик Воетен, политолог, проанализировал политические последствия недавней климатической политики, он обнаружил, что "люди, которые несут издержки климатической политики, все больше склоняются в крайне правую сторону. "9 Единственная политика, которая, казалось, могла приглушить обратную реакцию, - это прямая компенсация людям, которые выиграли от "зеленой" политики. Но нельзя одновременно компенсировать жителям богатых стран потери роста и сокращать рост в этих же странах. Переворот в глобальной политике превращение в соревнование с нулевой суммой за выделенный энергетический паек не обеспечит более зеленого будущего.

Ценой попыток и неудач в реализации концепции деградации будет не просто недостижение климатических целей на несколько десятых процента. Это приведет к тому, что в будущем нас ждут популистские авторитаристы, которые бурят и выжигают себе путь к ложному процветанию. Это дискредитация партий, заботящихся об изменении климата, и расширение полномочий силовиков, которые дадут людям то, чего они всегда хотели: дар изобилия энергии.

"Мы просто сожгли его"

Возьмите любую переменную человеческого благосостояния - продолжительность жизни, питание, доход, смертность, общую численность населения - и нарисуйте график ее значения с течением времени", - пишет Чарльз Манн в книге "Волшебник и пророк". "Почти в каждом случае она скачет на низком уровне в течение тысяч лет, а затем резко возрастает в XVIII и XIX веках, когда люди учатся использовать солнечную энергию, заключенную в угле, нефти и природном газе"10.

Без энергии даже материальное великолепие имеет резкие пределы. Манн отмечает, что посетители Версальского дворца в феврале 1695 года удивлялись мехам, которые надевали на ужины с королем, и льду, который собирался на стеклянной посуде. В Версале было холодно, и никакая казна не могла его согреть. Сто лет спустя у Томаса Джеперсона в Монтичелло была огромная коллекция вин и библиотека, а также подневольный труд более сотни рабов ,(11) но чернила по-прежнему примерзали к кончику его пера кольцевой зимой.12

Сегодня отопление - это решенная проблема для многих. Но не для всех. Мало найдется неравенств более фундаментальных, чем энергетическое неравенство. Покойный демограф Ханс Рослинг ярко сформулировал эту проблему. В 2010 году он утверждал, что человечество можно разделить на группы по тому, к какой энергии люди имеют доступ. На тот момент примерно 2 миллиарда человек имели ограниченный доступ к электричеству или не имели его вовсе и по-прежнему готовили еду и грели воду на кострах. Около 3 миллиардов имели доступ к электричеству, достаточный для питания электрических ламп. Еще около миллиарда имели энергию и богатство для того, чтобы трудосберегающие приборы, такие как стиральные машины. Только миллиард самых богатых людей может позволить себе Ай, а мы используем около половины мировой энергии .(13) Энергия - это ядро богатства.

Можем ли мы все быть энергетически богатыми? Нет, если мы будем сжигать уголь и нефть. Запасы ископаемых видов топлива исчерпаемы, и их дальнейшее сжигание смертельно опасно. Это было бы верно, даже если бы изменение климата оказалось мистификацией. От загрязнения воздуха ежегодно погибает от 7 до 9 миллионов человек; это в шесть или семь раз больше, чем от дорожно-транспортных происшествий, и в сотни раз больше, чем от войны, терроризма или всех стихийных бедствий вместе взятых. Наиболее смертоносно там, где люди готовят пищу, сжигая дрова или уголь, и занимаются сельским хозяйством, сжигая урожай, собранный в конце прошлого сезона. Иными словами, смертельнее всего там, где люди бедны энергией, потому что там где люди бедны энергией, они сжигают топливо и вдыхают побочные продукты.

На протяжении большей части истории человечества у нас не было другого выбора. Именно поэтому почти в каждом обществе, разбогатевшем после промышленной революции, загрязнение воздуха достигало кризисного уровня. Люди задыхались от смога в Лондоне в XIX веке, в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе в XX веке. Еще несколько лет назад качество воздуха в Пекине было международным скандалом, а теперь то же самое происходит и в Дели. Но обратите внимание: проблема проходит. Лос-Анджелес стал богаче, а его жители теперь дышат чистым воздухом. То же самое можно сказать и о Ло ндоне, где загрязнение воздуха в XVIII веке было хуже, чем в Дели сегодня.14

"Действия по защите окружающей среды часто рассматриваются как противоречащие экономике", - пишет Ханна Ричи в книге "Не конец света". "Либо климатические меры, либо экономический рост. Загрязнение окружающей среды против рынка. Это просто неправильно. "15 По мере того как общество становится экономически и технологически богатым, оно очищает воздух и воду. Загрязнение воздуха - это не проблема использования слишком большого количества энергии или слишком быстрого роста. Это проблема использования грязной энергии, потому что у вас нет денег или технологий, чтобы расти другим путем.

То же самое можно сказать и об изменении климата. Мы не всегда знали, как обеспечить экономику без использования ископаемого топлива. Теперь знаем. Это технологическое чудо нашего века. С 2010 по 2020 год стоимость солнечной энергии снизилась примерно на 9 0 процентов. Стоимость энергии ветра упала почти на 70 процентов.16 Солнечная энергия не душит легкие. Энергия ветра не щиплет глаза. Ни одна из них согревает планету. Еще два десятилетия назад невозможно было представить, что современность совместима с возобновляемыми источниками энергии. Теперь нам не нужно это представлять.

В 2023 году в мире будет установлено больше солнечных батарей, чем в период с 1954 по 2017 год. В Калифорнии и Техасе неоднократно наблюдались периоды "отрицательных цен на электроэнергию" - моменты, когда потребителям платили за потребление электроэнергии, потому что ее было больше, чем нужно системе. Стоимость солнечной энергии падает так быстро, что в течение большей части дня она будет практически бесплатной в большинстве стран мира к 2030 году. "Я просто не могу поверить в то, что мы находимся на том уровне, на котором находится солнечная энергетика", - сказала Дженни Чейз, аналитик BloombergNEF, в интервью New York Times. "И если бы вы сказали мне 20 лет назад, что будет сейчас, 20 лет спустя, я бы просто сказала, что вы сошли с ума. Я бы рассмеялся вам в лицо. На самом деле настоящая революция. "17

В захватывающей работе с не очень захватывающим названием "Эмпирически обоснованные технологические прогнозы и энергетический переход" группа исследователей обнаружила, что цены на нефть, газ и уголь после поправки на инАционализацию примерно такие же как 140 лет назад.18 Но возобновляемая энергия продолжает рушить ожидания. Авторы изучили 2 905 прогнозов стоимости солнечной энергии, сделанных самыми популярными моделями прогнозирования, и обнаружили, что стоимость солнечной энергии должна была падать на 2,6 % в год и никогда не превышать 6 %. В действительности же они падали на 15 % в год, год за годом. В 2022 году Управление энергетической информации США выпустило отчет с оценкой стоимости жизненного цикла новых энергетических установок в ближайшие десятилетия. Солнечная энергия уже была дешевле природного газа. Ветровая энергия была на доллар дороже. И то и другое было примерно в два раза дешевле угля .(19)

Как климатический писатель и активист Билл Маккиббен, "вместо тех лампочек, которые мы зажигаем днем и ночью, мы можем положиться на то, что в небе 1ре - огромный шар горящего газа, находящийся на расстоянии около девяноста трех миллионов миль, энергию которого можно собирать в фотоэлектрические панели и который дифференциально нагревает Землю, вызывая ветры, энергию которых теперь можно с большой эффективностью использовать с помощью турбин. Производимое ими электричество может согревать и охлаждать наши дома, готовить пищу, приводить в движение наши автомобили, велосипеды и автобусы. Солнце сгорает, а нам это не нужно"20.

К этому чуду можно добавить освоение человечеством ядерной энергии, растущую способность использовать геотермальную энергию, пульсирующую под землей, или гидроэнергию, генерируемую волнами. Так много чистой энергии возможно и доступно, если мы сможем проявить изобретательность и волю, чтобы использовать ее.

И поэтому в темпах роста выбросов парниковых газов нет ничего неизбежного. Чтобы ясно увидеть это, не нужно придумывать никаких новых энергетических технологий; достаточно взглянуть на то, как разные страны обеспечивают себя энергией. Америка выбрасывает около 15 тонн углерода на человека в год. Канада и Австралия выбрасывают почти столько же. В Германии и Японии - 8 тонн. Во Франции и Великобритании - менее 5 тонн .(21) Это огромные различия при одинаковом образе жизни. Странник в Лондоне, Париже, Токио или Берлине не заметит материальных лишений по сравнению с Торонто, Сиднеем или Хьюстоном.

То, что верно в пространстве, верно и во времени. В 1979 году американцы выкачали 22,7 тонны CO2 на человека; канадцы - 18,2; немцы - 14,3; австралийцы,

13,2; Великобритания - 11,5, Франция - 10.22 Все эти страны сегодня богаче, чем были тогда, и все же они выбрасывают меньше углерода на человека, чем тогда. Нельзя сказать, что их выбросы просто перекладываются на развивающиеся страны, которые производят многие товары, покупаемые более богатыми странами. Исследователи используют данные о торговле, чтобы проследить движение выбросов в обрабатывающей промышленности. Корректировка на береговое производство несколько сглаживает сокращение выбросов - в США снижение на 21 % превращается в снижение на 14 %, а в Германии различий почти нет - но и близко не подходит к тому, чтобы стереть их .(23)

Что меняется во всех этих странах, так это источник энергии. "В 1900 году почти вся энергия в Великобритании получалась из угля, а к 1950 году он все еще поставлял более 90 %", - пишет Ритчи. "Сейчас уголь обеспечивает менее 2 % нашей электроэнергии , и правительство обязалось полностью отказаться от него к 2025 г."24 Действительно, последняя угольная электростанция, работающая в Великобритании, будет закрыта в сентябре 2024 г.25 Современную экономику можно обеспечить экологически чистой энергией. Можно развивать экономику с помощью чистой энергии. А с помощью чистой энергии можно выйти за пределы того уровня, на котором сегодня находится любая экономика. Пока мы писали эту книгу, исследователи из Ливерморской национальной лаборатории имени Лоуренса выработали больше энергии, чем использовали при испытании ядерного синтеза с лазерным зажиганием .(26) Мы знаем, что ядерный синтез может работать: именно так звезды вырабатывают энергию. Но мы никогда не знали, сможем ли мы заставить его работать здесь, на Земле, - по крайней мере, в доступных масштабах. Но мы приближаемся к этому.

Заманчиво предположить, что мы, Соединенные Штаты, находимся на пределе возможностей энергетики, и остальному миру остается только догонять нас. Это не так. Мы находимся в самом начале истории взаимоотношений человечества с энергией. Сегодняшние технологии покажутся комичными и даже варварскими. "Через 100 или 200 лет все будет выглядеть радикально иначе", - говорит Мелисса Лотт, бывший директор по исследованиям Центра глобальной энергетической политики Колумбийского университета. "Люди будут оглядываться назад и удивляться тому, как мы используем энергию сегодня. Они скажут: "Подождите, вы просто сожгли ее?""27

Слишком многие ясно видят издержки, которые грязная энергия может нанести окружающей среде, но не осмеливаются представить себе возможности, которые открывает для чистая и обильная энергия. В статье, посвященной "энергетическому сверхизбытку", который, по их скромному определению, каждый человек может получить доступ к энергии, которой пользуются жители Исландии, Остин Вернон и Илай Дурадо обрисовывают некоторые из ближайших возможностей. Вертикальные теплицы могут прокормить гораздо больше людей, используя при этом гораздо меньше земли. Опреснение воды уже сейчас вносит большой вклад в водоснабжение Израиля, а к середине века может обеспечить более половины потребностей Сингапура. Эта технология может стать доступной для более бедных и густонаселенных стран, которые больше всего нуждаются в новых источниках воды. Прямое удаление углекислого газа из воздуха станет более правдоподобным, что даст нам возможность со временем обратить вспять изменение климата.

Но первый шаг к созданию чистой экономики завтрашнего дня - это чистой экономики сегодняшнего дня. Это сложнейшая задача.

Электрифицировать все

Начните с основных способов, с помощью которых большинство американских домохозяйств нагревают планету. Мы ездим на машине. Мы отапливаем дома. Мы готовим еду. Мы сушим одежду. Для этих видов деятельности требуются миллионы и миллионы машин, большинство из которых сегодня работают на ископаемом топливе. Для декарбонизации все они должны будут работать на электричестве.

По оценкам энергетических аналитиков Сэма Калиша и Сола Гриффита, в ближайшие несколько лет потребителям придется заменить около миллиарда машин на экологически чистые альтернативы.28 Это значит, что когда старые автомобили выйдут из строя, их заменят электромобили. Это значит, что когда старые печи испустят последний вздох, их заменят тепловые насосы. Это означает замену газовых плит на индукционные, а сушилок для белья, работающих на природном газе, на сушилки, работающие от тепловых насосов .(29)

Производство всех этих новых машин само по себе является сложной производственной задачей. Кроме того, это еще и задача убеждения. Люди должны захотеть иметь эти альтернативы. А это значит, что альтернативы должны быть превосходными, что во многих случаях сейчас и происходит. Электромобили разгоняются быстрее и работают тише, чем машины с двигателями внутреннего сгорания. Индукционные плиты кипятят воду за долю времени, которое требуется этим маленьким лизунам 1ре. Поскольку эти преимущества известны далеко не всем, а новые технологии дороже старых, субсидии должны быть щедрыми, а реклама - повсеместной. Принятие таких решений о замене должно быть беспроигрышным, каждый . Но предположим, что эта задача может быть решена, полностью или частично. Теперь у нас есть миллиард машин, потребляющих больше электроэнергии, чем когда-либо прежде. Откуда берется вся эта электроэнергия м?

Около 60 процентов электроэнергии, произведенной в Соединенных Штатах в 2022 году, приходится на ископаемое топливо.30 Точное соотношение зависит от штата. Южная Дакота получает 84 процента электроэнергии от м возобновляемых источников, в основном ветра,31 а Вашингтон - 74 процента от возобновляемых источников,32 благодаря гидроэнергетике. А вот Невада получает 56 процентов электроэнергии от природного газа.33 Вайоминг - 71 процент от угля.34 Флорида получает только 6 процентов электроэнергии от солнечной энергии.35 Вот вам и "Солнечный штат".

Первая задача - перевести 60 процентов энергии, получаемой из ископаемого топлива, на уровень, близкий к 0 процентам, или хотя бы на 0 процентов энергии, выбрасывающей углерод в атмосферу, что может оставить место для природного газа с улавливанием углерода.

Этой задачи было бы достаточно. Но с учетом того, что к электросети страны подключается миллиард новых машин, нам нужно не только чистое электричество, которое мы производим сейчас. Ее нужно гораздо больше. "Можно сказать, что каждые 15 лет с 2020 по 2050 год нам нужно заново строить всю нашу электросеть", - говорит Джесси Дженкинс, эксперт по энергетике из Принстонского университета .(36) И строить ее нужно из солнечных панелей, ветряков и аккумуляторных батарей.

Команда Дженкинса детально смоделировала этот процесс. Вполне вероятный путь к декарбонизации предусматривает установку ветряных и солнечных установок на площади до 590 000 квадратных километров. Это примерно равно площади штатов Коннектикут, Иллинойс, Индиана, Кентукки, Массачусетс, Огайо, Род-Айленд и Теннесси.37 И нам нужно сделать это быстро. В своей работе 2023 года "Дилемма зеленых" Дж. Б. Рул и Джеймс Зальцман, профессора экологического права в Вандербильте и Калифорнийском университете, соответственно, ярко выражают эту мысль. "Подумайте, что крупнейшая солнечная электростанция в Соединенных Штатах в настоящее время способна генерировать 580 МВт", - пишут они. "Чтобы соответствовать даже среднему сценарию развития возобновляемой энергетики , потребуется вводить в эксплуатацию две новые солнечные электростанции мощностью 400 МВт - каждая из которых будет занимать не менее 2000 акров земли - каждую неделю в течение следующих 30 лет". "38

Установка такого количества ветряных и солнечных электростанций - это не только производственная, но политическая задача. Для производства того же количества энергии ветру и солнцу требуется гораздо больше земли, чем углю или природному газу. Часть подходящей земли открыта и ее легко приобрести. Большая часть - нет. Соседи опасаются, что рядом с их домами вырастет ветряная электростанция, а местные жители - что на их территории появится крупная солнечная электростанция. Если земля находится в государственной собственности, проекту вести переговоры с целым рядом федеральных властей и властей штата. На согласование планов и получение разрешений могут уйти годы.

После того как мы выработаем электроэнергию, нам нужно будет ее переместить. Иногда для этого требуется перебрасывать энергию на огромные расстояния. Ветер дует сильнее в Оклахоме больше, чем в Орегоне, и солнце светит ярче в Аризоне, чем в Мэне, но для создания полностью электрической экономики потребуется соединить эти далеко отстоящие друг от друга штаты единой энергетической сетью. Инфраструктура, которая перемещает электроэнергию из одного места в другое, называется линиями электропередачи, и мы никогда не строили более 4 100 миль линий электропередачи за один год, никогда .(39) Нам придется строить больше, год за , чтобы достичь этих целей. Проекты по строительству линий электропередач часто осуществляются с опозданием и превышением бюджета, а многие запланированные проекты срываются. В отчете Национальной лаборатории Лоуренса Беркли за 2016 год рассматриваются 1ve крупных проектов по передаче электроэнергии с планируемыми сроками завершения до 2021 года. Только e из них были завершены. Строительство остальных четырех даже не начиналось.40

На протяжении десятилетий американский либерализм измерял свои успехи тем, насколько близко он мог прийти в систему социального обеспечения Дании. Либералы боролись за расширение медицинского страхования, оплачиваемый отпуск, оплачиваемые больничные дни, более высокий налоговый вычет на заработанный доход , расширенный налоговый вычет на детей и достойные пенсионные льготы. Все это достойные цели. Но эти победы могли быть , когда они были одержаны, в основном в рамках налогового кодекса и регулирующего государства. Создание программы социального страхования иногда требует новых зданий. Но их редко требуется так много. Это был и есть либерализм, который менял мир через написание новых правил и перемещение денег.

Климатический кризис требует чего-то иного. Он требует либерализма, который строит. Закон об инфраструктуре и инвестиционных рабочих местах, Закон о сокращении инвестиций, Закон о CHIPS и науке - все это в сумме составляет около 450 миллиардов долларов на инвестиции, субсидии и кредитные гарантии в чистую энергию. Именно так в Вашингтоне обычно описывают масштаб подобных законопроектов: с помощью . Чем больше денег, тем больше законопроект. В лучшем случае это неполная оценка.

Если бы мы могли строить быстрее, цифры могли бы расти. Если бы мы могли строить дешевле, деньги пошли бы дальше. Эти 450 миллиардов долларов - лишь приблизительная цифра. Многие субсидии, предусмотренные в этих законопроектах, являются бессрочными. Они пойдут на столько проектов, сколько смогут их использовать. На эти законопроекты можно потратить триллионы долларов, если мы сможем построить эту инфраструктуру достаточно быстро. Они могут потратить гораздо меньше 450 миллиардов долларов, если проекты будет слишком сложно разрешить. Они могут потратить десятки или сотни миллиардов на проекты, которые так и не будут завершены. Важно не то, что будет потрачено. Важно то, что будет построено.

Калифорнийская железная дорога без скорости

В 1982 году губернатор Джерри Браун подписал законопроект об изучении того, что потребуется для создания системы высокоскоростных железных дорог по всей Калифорнии. Калифорнийцам понравилось то, что они увидели. В 1996 году Калифорния создала Управление высокоскоростных железных дорог, чтобы спланировать строительство самой быстрой в Америке железнодорожной системы. Планировщики представляли себе серебристый снаряд, который со свистом проносится по стальным балкам, перевозя миллионы родителей, детей, предпринимателей Кремниевой долины, голливудских актеров и одиночных путешественников через самый большой американский штат со скоростью 220 миль в час. Прощайте, пробки и загазованные автострады. Здравствуйте, шикарные вагоны-рестораны и откидывающиеся сиденья.

Высокоскоростные железные дороги - это не какая-то футуристическая технология, вроде холодного термоядерного синтеза или летающих автомобилей. Франция и Япония начали реализацию этих проектов еще в 1960-х годах. Мы оба ездили на поездах-пулях в других странах: на TGV из Парижа в Бордо и на синкансене из Токио в Киото.

Ах, но Калифорния. Годы . Губернаторы приходили и уходили. В 2008 году избиратели одобрили план строительства первых участков к 2020 году за 33 миллиарда долларов. Затем, в 2011 году, главный защитник высокоскоростных железных дорог вернулся, когда Браун невероятным образом вновь занял губернаторский пост, спустя почти тридцать лет после того, как в последний раз покидал его. В своем обращении "О положении дел в штате" в 2012 году он назвал высокоскоростную железную дорогу своим фирменным проектом. "Если вы, как и я, верите, что Калифорния продолжит расти и что в нашем штате будут жить еще миллионы людей, то это разумная инвестиция", - сказал он. И Калифорния была готова к этому. "Мы находимся в нескольких неделях от пересмотренного бизнес-плана, который позволит нам начать начальное строительство еще до конца года", - пообещал он.

На этот раз у Брауна были союзники. В 2009 году президент Барак Обама подписал закон о восстановлении и реинвестировании в США. Смысл "восстановления" был очевиден: пузырь на рынке жилья привел к финансовому кризису. Финансовый кризис привел к массовой безработице. Экономике нужна была помощь, и нужна она была немедленно. Но администрация хотела сделать нечто большее, чем просто стимулировать экономику. Они хотели наследие. Им нужны были амбициозные проекты, на которых можно было бы еще одно столетие американского могущества и процветания. "Вы никогда не хотите, чтобы серьезный кризис прошел впустую", - сказал Рахм Эмануэль, глава администрации Обамы. "Я имею в виду возможность делать то, что, по вашему мнению, вы не могли делать раньше. "41

Это была "реинвестиционная" часть законопроекта: сотни миллиардов долларов на создание инфраструктуры будущего. И высокоскоростная железная дорога была блестящим проектом в центре . "Представьте, что вы садитесь на поезд в центре города", - сказал Обама в апреле 2009 года. "Никакой гонки в аэропорт и через терминал, никаких задержек, никакого сидения на асфальте, никакого потерянного багажа, никакого снятия обуви. Представьте, как вы пронесетесь по городу со скоростью более ста миль в час, пройдете всего несколько шагов до общественного транспорта и окажетесь всего в нескольких кварталах от места назначения. Представьте себе, какой это был бы замечательный проект по восстановлению Америки. Все вы знаете, что это не какое-то фантастическое видение будущего. Это уже сейчас. Это происходит прямо сейчас. Это происходит десятилетиями. Проблема в том, что это происходит , а не здесь" 42 Обама хотел, чтобы это произошло здесь.

Самым очевидным местом была Калифорния, где, продолжал Обама, "избиратели уже приняли решение о создании собственной системы высокоскоростных железных дорог, системы новых станций и поездов со скоростью 220 миль в час, которая связывает крупные города с внутренними ; которая уменьшает пробки на автострадах и в аэропортах; и которая делает возможным путешествие из Сан-Франциско в Лос-Анджелес за два с половиной часа".

Тогда, в 2009 году, именно таким был статус высокоскоростной железной дороги в Калифорнии: Это фирменный проект президента Соединенных Штатов. Проект самого влиятельного губернатора Калифорнии за последние десятилетия. Избиратели Калифорнии выделили миллиарды на его реализацию. А федеральное правительство добавило еще миллиарды. Трудно представить себе более благоприятный климат для проекта. Представитель Калифорнийского управления скоростных железных дорог принял участие в радиопередаче и сообщил слушателям, что они "смогут проехать на поезде из Сан-Франциско в Лос-Анджелес в 2020 году".

Но прогресс ползет, а расходы растут. В своем последнем послании о положении дел в штате в 2018 году Браун попытался сплотить калифорнийцев для решения этой задачи. "Трудности бросают нам вызов, но они не могут обескуражить или остановить нас", - сказал он .(43) В следующем году Брауна сменил Гэвин Ньюсом, занимавший пост вице-губернатора.

"Давайте будем реалистами", - сказал Ньюсом в своем первом послании к президенту. "Проект, как он запланирован, обойдется слишком дорого и займет слишком много времени. Слишком мало надзора и недостаточно прозрачности. Сейчас просто не пути из Сакраменто в Сан-Диего, не говоря уже о пути из Сан-Франциско в Лос-Анджелес. Я бы хотел, чтобы они были. "44

Амбиции были . Калифорния больше не пыталась построить высокоскоростную железную дорогу, чтобы соединить мегаполисы Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Теперь она пыталась спасти хоть что-то: линию между сельскохозяйственными центрами Мерсед и Бейкерс. Линию, которую никто бы не одобрил, если бы это был тот план, который был одобрен в первый раз. Уменьшенный план оценивался в 22 миллиарда долларов.45 Но даже ценник на эту линию вырос. По последним оценкам, ее обойдется в 35 миллиардов долларов, а перевозить пассажиров она начнет только в 2030-2033 годах .(46) Если все пойдет хорошо.

США внесли такой же вклад в развитие железнодорожных технологий, как и любая другая страна в мире - или даже больше, чем любая другая страна. Американцы изобрели воздушный тормоз47 и лидировали в мире по строительству железных дорог в конце 1800-х годов. Калифорнийские бизнесмены, руководившие компанией Central Paci1c Railroad Company, построили все, кроме нескольких сотен миль западной части Трансконтинентальной железной дороги в 1860-х годах. Проект охватил почти 1800 миль. На его завершение ушло всего шесть лет. В наши дни шесть лет - это примерно то время, которое требуется Калифорнии, чтобы понять, что строительство поезда-пули нужно перенести еще на одно десятилетие. За то время, которое Калифорния потратила на то, чтобы не завершить строительство своей 500-мильной системы скоростных железных дорог , Китай построил более 23 000 миль высокоскоростных железных дорог.48

В октябре 2023 года один из нас - ладно, это был Эзра - отправился во Фресно, штат Калифорния,

и осмотрел километры железнодорожной инфраструктуры, которую построило Управление скоростных железных дорог Калифорнии .(49) Проект находится в странном заточении между политической фантазией и физическим фактом. У агентства нет ни денег, ни политического капитала, которые потребовались бы для создания системы Лос-Анджелес - Сан-Франциско, которую действительно хотят калифорнийцы. У него даже нет денег, чтобы завершить строительство системы Бейкерс1ельд - Мерсед, которую предложил Ньюсом. У нее нет ни малейшего представления о том, как она получит эти деньги или политический капитал. Но поскольку у нее есть хоть какие-то надежды на то, что калифорнийцы захотят довести начатое до конца, он все равно строит.

Когда Эзра шел по трассе вместе с инженерами, которые ее строили, он слышал не столько об инженерных проблемах, сколько политических. Он стоял на участке автострады 99, который был перенесен, чтобы освободить путь для поезда. Неподалеку от него находился минисклад Деррела. В народном воображении отчуждение - это простой процесс, в ходе которого государство просто говорит вам, что ему нужна ваша земля, а затем дает вам немного денег и забирает ее у вас. В реальности же Управлению скоростных железных дорог потребовалось четыре отдельных запроса на владение землей и два с половиной года судебных тяжб, чтобы получить участок.

Эта история повторялась и повторялась снова и снова. Есть участки, где строительство пересекается с грузовыми железнодорожными линиями. Но грузовые железнодорожные линии настолько загружены в сезон отпусков, что некоторые из них вводят мораторий на строительство с октября по декабрь. Таким образом, в этих районах строительство не может вестись в течение значительной части года. Поезда чище автомобилей, но высокоскоростная железная дорога должна была очистить каждый дюйм своего маршрута через экологические экспертизы, а судебные иски таились за каждым углом. Процесс экологической экспертизы начался в 2012 году, и к 2024 году он все еще не был завершен. "Я всегда поражаюсь, что штаб работает над этими участками в течение десятилетия или дольше, чтобы пройти через экологический процесс", - говорит Брайан Келли, занимавший пост генерального директора Управления высокоскоростных железных дорог с 2018 по 2024 год, .(50)

То, что так затянулось с созданием высокоскоростной железной дороги, - это не забивание гвоздей или заливка бетона. Это переговоры. Переговоры с судами, с финансистами, с владельцами бизнеса, с домовладельцами, с владельцами ферм. Эти переговоры требуют времени, которое стоит денег. Эти переговоры приводят к изменениям в маршруте, строительстве или дизайне, что стоит денег. Эти переговоры приводят к разочарованию и недовольству общественности, что приводит к потере денег, которые могли бы быть утверждены, если бы проект ускорился до завершения.

Есть одна школа мысли, которая говорит, что стоит потратить время на то, чтобы сделать эти проекты правильно. Если на обзоры, переговоры и консультации уйдет еще несколько лет, то эти годы будут потрачены с пользой. Но они имеют свою цену. "Время - это убийца при оценке стоимости проекта", - говорит Келли. "Когда у вас нет финансирования, вы не можете принимать решения и не можете начать работу и вы не сможете сдвинуть мяч с места - затраты будут огромными. Два-три процента в год, а в периоды повышенной активности, как у нас сейчас, - 15 процентов". По мере увеличения задержек расходы продолжают расти. Завершить проект становится все дороже. Общественность теряет веру. Политики начинают сомневаться.

Губернатор Ньюсом знает, как плохо все выглядит. Он знает, насколько плохо. "Будучи мэром, затем вице-губернатором, а теперь и губернатором, я наблюдал, как годы превращались в десятилетия на высокоскоростной железной дороге", - говорит он. "Люди теряют доверие и уверенность в нашей способности строить большие вещи. Люди постоянно смотрят на меня и спрашивают: "Что, черт возьми, случилось с Калифорнией 50-х и 60-х годов?" "51

Но дело не только в Калифорнии. Демократы сегодня так же яростно критикуют склероз общества, как и республиканцы. Джон Подеста, седобородый человек, курировавший для Джо Байдена внедрение Закона о сокращении нерационального использования ресурсов, сокрушается, что "задержки повсеместно распространены на всех уровнях власти - федеральной, государственной и местной. Мы так хорошо умеем останавливать проекты, что забыли, как строить в Америке".52 Брайан Диз, в то время директор Национального экономического совета Байдена, отметил в апреле 2022 года, что Эмпайр-стейт-билдинг был построен чуть более чем за год, и сказал, что правительству необходимо "продемонстрировать, что Америка может строить быстро, как мы делали раньше, и справедливо, как мы иногда не делали. "53

Один из ответов - типичный ответ республиканцев - заключается в том, что правительство по своей природе неэффективно. Но данные этого не подтверждают. Проект Transit Costs Project отслеживает цены на железнодорожные проекты в разных странах. Здесь трудно провести сравнение "яблоко к яблоку", потому что разные проекты - это, в общем, разные проекты, и имеет значение, включают ли они, скажем, туннель, который дорог по всем очевидным причинам.

Несмотря на это, Соединенные Штаты отличаются тем, как много мы тратим и как мало получаем. Строительство километра (около 0,6 мили) железной дороги здесь стоит около 609 миллионов долларов. Германия строит километр железной дороги за 384 миллиона долларов. Канада делает это за 295 миллионов долларов. Япония - за 267 миллионов долларов. Португалия - самая дешевая страна в базе данных - 96 миллионов долларов. Все эти страны строят больше туннелей, чем мы,54 возможно, потому, что они сохраняют уверенность в себе, чтобы регулярно пытаться это делать. Чем лучше вы умеете строить инфраструктуру, тем более амбициозными быть ваши представления о ней.

Мы изучили этот вопрос, и оказалось, что во всех этих странах тоже есть правительства. Так что проблема не может заключаться только в правительстве. Проблема также не в профсоюзах - еще одном излюбленном жупеле правых. Плотность профсоюзов во всех этих странах выше, чем в Соединенных Штатах.

Строительная головоломка

Подумайте о том, что сегодня у нас есть технологии, которых не было в 1970-х годах. Новые поколения электроинструментов, компьютерное моделирование, телеконференции, современное оборудование, готовые материалы и глобальные перевозки. Казалось бы, мы можем построить гораздо больше, гораздо быстрее, за гораздо меньшие деньги, чем в прошлом. Но мы не можем. Или, по крайней мере, не можем.

На протяжении 1950-1960-х годов производительность труда в строительном секторе - насколько больше можно сделать при том же количестве рабочих и машин и том же количестве земли - росла быстрее, чем производительность труда в остальной экономике. Затем, примерно в 1970 году, она начала падать, несмотря на то, что производительность в целом по экономике продолжала расти. Сегодня зияет пропасть. Строительный рабочий в 2020 году производит меньше, чем строительный рабочий в 1970 году, по крайней мере, согласно официальной статистике. И это в сравнении с экономикой в целом, где производительность труда выросла на 290 % за период с 1950 по 2020 год, или с производственным сектором, где производительность труда выросла в девять раз.

В книге с пикантным названием "Странный и ужасный путь продуктивности в

Строительный сектор США" Остан Гулсби, президент Федеральной резервной системы Чикаго и бывший председатель Совета экономических консультантов при президенте Бараке Обаме, и Чад Сайверсон, экономист из Школы бизнеса Бута при Чикагском университете, задались целью выяснить, не является ли все это лишь трюком статистики, и если нет, то что пошло не так.

Их работа основана на процессе исключения. Во-первых, они смотрят, было ли капиталовложений в строительство меньше, чем другиеотрасли экономики. Нет. Тогда они исследуют, не искажаем ли мы объемы строительства - это означает, что где-то начиная с 1970-х годов мы начали переоценивание труда или материалов, которые использовала строительная индустрия, или недооценивала объем построенного с их помощью, или и то, и другое. Они проверяют это несколькими способами, но наиболее интересный - посмотреть, сколько домов было построено на одного рабочего с поправкой на площадь. Здесь тенденция выглядит скорее положительной, чем отрицательной, и, возможно, слегка положительной для односемейных домов, но это далеко не означает, что производительность труда в строительстве сравняется с остальной экономикой .(55)

Это не причуда американского делопроизводства. Замедление темпов роста происходит во всем мире. Организация экономического сотрудничества и развития отслеживала производительность труда в строительстве в двадцати девяти странах в период с 1996 по 2019 год. В 55 процентах из них производительность за это время упала. Единственными странами, в которых производительность росла более чем на 2 процентных пункта в год, были Словацкая Республика, Латвия, Эстония и Литва - бедные страны, восстанавливающиеся после распада Советского Союза и советского блока.56

Так если это не недоинвестирование и не статистическая иллюзия, то что же это такое? Здесь Гулсби и Сайверсон, похоже, в тупике. Например, Уортонская школа отслеживает строительные нормы в разных городах, и Гулсби и Сайверсон проверили зависимость между нормативной нагрузкой и производительностью строительства . Была обнаружена небольшая связь, но ничего впечатляющего. Они проверили, в каких штатах наблюдались самые высокие и самые низкие темпы роста производительности. По словам Сайверсона, худшими штатами оказались Аляска, Айдахо, Вайоминг, Делавэр и Мичиган. Относительными звездами стали Джорджия, Северная Каролина, Южная Каролина, Вирджиния и Колорадо. Это не позволяет однозначно говорить о красных и синих штатах или о городских и сельских штатах.

Сайверсон, например, скептически относится к тому, что существует какой-то один ответ. "Я не знаю, как можно получить 50 лет упадка, не имея множества проблем", - сказал он. "У каждого есть своя теория. Но у каждого она своя. "57

Но Гулсби и Сайверсон - экономисты. Возможно, причина очевидна для инсайдеров отрасли. Эд Заренски проработал в строительстве, в основном в качестве сметчика, более сорока лет и сейчас руководит аналитической компанией 1rm Construction Analytics. Заренски, внимательно отслеживающий расходы на строительство и объемы работ, согласен с тем, что в отрасли наблюдается спад. Он также согласен с тем, что нет единой причины.

Но когда он вспоминает, как выглядела строительная отрасль, когда он начинал свою карьеру, и как она выглядит сейчас, в голову анекдоты.

"Когда я только начинал работать в 70-е годы, вы составляли одну смету на проект", - говорит он. "Вы ее, получали предложение, и если вы выигрывали, то начинали строительство. К тому времени, когда я ушел в 2014 году, вы составляли три сметы на каждую работу, прежде чем заявку. Это становится частью стоимости работы".

Или возьмите рабочую площадку, - говорит он. "Когда я начинал работать в этой отрасли, средства безопасности на рабочих местах даже не были заметны. Сегодня безопасность на стройке невероятно отличается. Вы не идете по балке; вы идете по дорожке, обозначенной для того, чтобы вы не упали с крыши здания. К тому времени, как я вышел на пенсию, одна вещь, которая проводилась каждый день, на каждой рабочей площадке, была обязательной 15-минутной гимнастикой перед началом рабочего дня. Это совершенно непродуктивно, но это привело к уменьшению количества травм на стройке в течение дня".

А за всем этим стоит бумажная работа, бумажная работа и еще раз бумажная работа. "Работа, которую мы выполняем сегодня, требует еще сотни людей в офисе, чтобы отследить и довести ее до конца", - говорит он. "Уровень отчетности, которую вы должны отправлять правительству, страховым компаниям, владельцу, чтобы показать, что вы выполняете все требования на стройплощадке, - все это увеличилось. А значит, увеличилось и количество людей, необходимых для ее составления. "58

Организации изобилия

Знаменитая книга экономиста Манкура Олсона "Возвышение и упадок наций" 1982 года начинается с загадки производительности: После Второй мировой войны города Германии и Японии были , люди подавлены, экономики разрушены. Вопрос эпохи, пишет Олсон, состоял в том, "смогут ли эти потерпевшие поражение общества обеспечить себе хотя бы рудименты выживания. "59 Вместо этого Западная Германия и Япония процветали, развиваясь в ту эпоху гораздо быстрее, чем Великобритания, вышедшая из войны победителем.

Олсон известен своими фундаментальными работами о том, как группы сотрудничают и почему так часто нет.

Теория о том, почему нации часто стагнируют в условиях господства, но процветают после хаоса. Его главная мысль заключается в том, что группы, способные к коллективным действиям - представьте себе Сьерра-клуб или Торговую палату, - создаются медленно, но становятся мощными и настойчивыми, когда объединяются. В Америке уже давно есть пожилые люди, но появление AARP ( ) дало им новый уровень политической власти. Рабочие становятся гораздо сильнее, когда объединяются в профсоюзы. Создавать такие группы сложно, но сила создает упорство: как только группа успешно организована, она может бороться за свое выживание и инвестировать в свою будущую силу. Таким образом, считает Олсон, "если организации и сговоры для коллективных действий обычно возникают только в благоприятных обстоятельствах и со временем набирают силу, то в стабильном обществе со будет появляться все больше организаций для коллективных действий. "60

Чем больше организованных групп, говорит Олсон, тем больше споров за распределение, тем больше лоббирования, сложнее нормативные акты, тем больше переговоров между группами и тем труднее реализовать сложные проекты. стабильных обществах больше переговоров. А это значит, что в них больше переговорщиков. Это очень хорошо. Это значит, что проблемы людей могут быть озвучены, их потребности могут быть удовлетворены, их идеи могут быть интегрированы, их знаниями можно поделиться. Но это также означает, что становится трудно многого. Вот почему Китай может построить десятки тысяч миль высокоскоростных железных дорог за то время, которое потребуется Калифорнии, чтобы не построить сотни миль высокоскоростных железных дорог. Китай не тратит годы на споры с судьями о том, нужно ли ему переносить складские помещения. Такая власть приводит к злоупотреблениям и властолюбию. Она также приводит к появлению высокоскоростных железных дорог.

Книга "Возвышение и упадок наций" - это классический учебник по экономике. Но время обнажило пробелы в теории. Япония прошла путь от экономического плаката до отстающего в развитии государства. Казалось бы, аргументы Олсона подразумевают, что Соединенные Штаты, с их географической защитой от вторжений и долгой историей преемственности , должны быть гораздо более склеротичными, чем Германия, но это не так. И у Олсона нет реального ответа на вопрос, почему так мало стран, попавших в кризис, впоследствии становятся влиятельными.

Самая большая ошибка Олсона заключается в его предположении, что группы организуются вокруг перераспределения. Олсон почти полностью пропустил постматериалистический поворот в политике стран Запада. Некоторые группы стремятся облагодетельствовать своих сограждан, но другие организуются для защиты окружающей среды, повышения стандартов безопасности, сохранения атмосферы своих сообществ или выражения своих ценностей. Такие группы были двигателями социального прогресса. Их существование - это дар влияния, а не болезнь влияния.

Но Олсон, умерший в 1998 году, был прав, когда говорил, что влияние - это дар, за который приходится платить. И эти затраты концентрируются в тех областях экономики, где количество групп, с которыми приходится консультироваться, возрастает. С этой точки зрения проблемы с производительностью в строительной отрасли не кажутся такими уж загадочными. Строить в рамках компьютерного кода относительно легко. Сложнее, но вполне выполнимо, манипулировать материей в четырех стенах завода. Когда вы строите новое здание, туннель метро или автомагистраль, вам приходится ориентироваться на соседей, общины, существующие дороги, машины экстренной помощи, политиков, любимые виды на парк, возможность землетрясений и так далее, и тому подобное. Строительство, возможно, является отраслью, наиболее подверженной влиянию тезиса Олсона. А строительство государственных проектов, таких как высокоскоростная железная дорога, почти уникально уязвимо. В конце концов, работа правительства заключается в том, чтобы уравновешивать множество конкурирующих точек зрения общества. Они должны не только приносить прибыль или удовлетворять акционеров.

Опыт Заренски часто выглядит как нарративизация тезисов Олсона. "Есть так много людей, которые хотят иметь какое-то право голоса в проекте", - сказал он. "Вы должны обеспечить такое-то количество парковочных мест на единицу жилья. Она должна находиться на таком-то расстоянии от линии обзора. Вы должны использовать такое количество очищенной воды. 40 лет назад в зале для слушаний не сидело 30 человек, чтобы получить разрешение. "61

Сайверсон рассказал похожую историю. "Существует миллион пунктов вето", - сказал он. "У кормушки много ртов, которые нужно кормить, чтобы что-то начать или сделать. Так много людей могут запутать работу".62 Это особенно верно в более богатых районах. Не зря в Вашингтоне с 2000 года так много жилья строится на юго-западе города, а не в Джорджтауне. Когда более богатые жители хотят что-то остановить, они знают, как организоваться, и часто у них уже есть организации, не говоря уже о лоббистах и доступе, необходимых для того, чтобы остановить это.

Эта динамика помогает объяснить любопытный вывод, которым заканчивается статья Сайверсона и Гулсби. После рассмотрения штатов с самым высоким уровнем строительства они отмечают, что более производительные штаты, похоже, не завоевывают долю рынка в строительной отрасли. В этом нет особого смысла, если предположить, что трудности строительства заключаются прежде всего в организации рабочей силы и материалов. Это более логично, если предположить, что трения связаны с местными правилами, общественными соображениями, недовольством соседей и интересами политиков. Девелоперы часто играют важную роль в местной политической жизни. Им приходится быть такими.

"Мне кажется, что парням, которые знают систему, гораздо легче пробиться через нее", - говорит Заренски. Они заранее знают, с чем им нужно прийти на вечеринку, как разговаривать с этими людьми и как их удовлетворить, и поэтому для них все проходит гораздо легче". "63 Но глубокое знание одного города или штата и налаживание отношений с теми, кто принимает решенияне обязательно приведет к успеху в другом.

В отдельной статье Эд Глэзер и четыре его соавтора дополняют эту историю .(64) Они начинают с поразительного факта: с 1935 по 1970 год количество домов, произведенных на одного рабочего-строителя, росло такими же темпами, а иногда даже быстрее, чем количество автомобилей, произведенных на одного работника автомобильной промышленности, или общий объем промышленной продукции на одного промышленного рабочего .(65) Мир, в котором мы живем.

-где производительность труда в обрабатывающей промышленности растет и растет даже при падении производительности труда в строительстве - это новое явление, а не историческая неизбежность.

Далее Глэзер и его коллеги обращают внимание на размер участвующих компаний. Оказалось, что крупные компании по строительству домов гораздо эффективнее, чем мелкие. В этом нет ничего удивительного. Но на рынке строительства домов преобладают небольшие компании: более 60 процентов рабочих мест в сфере строительства домов на одну семью приходится на компании с числом сотрудников менее 10 человек; в обрабатывающей промышленности большинство сотрудников работают в компаниях с числом сотрудников более 500 человек.66

Почему в строительстве домов в Америке доминируют такие маленькие компании? Исследователи проанализировали данные и пришли к выводу, что компаниям разрешается строить на все меньшей и меньшей территории, и они подвергаются все большему и большему регулированию землепользования, что ограничивает их возможности роста и масштабирования своей работы по городам и штатам. Производственный завод может располагаться в одном месте и продавать продукцию повсюду. Вести переговоры по правилам, группам интересов и политическим отношениям каждого участка земли, на котором они работают, в отдельности.

Один из выводов Олсона заключается в том, что сложное общество начинает вознаграждать тех, кто умеет лучше всего ориентироваться в сложности. Это создает стимул для самых лучших и способных стать навигаторами по сложности и, возможно, создателями еще большей сложности. "Любое общество, независимо от его институтов и идеологии управления, дает большее вознаграждение самым лучшим - самым лучшим для этого общества", - пишет Олсон .(67) Молодая страна, которая все еще находится на стадии строительства, создает возможности для инженеров и архитекторов. Зрелая страна, вступившая в фазу переговоров, создает возможности для юристов и консультантов по управлению.

Кроме того, есть стимул избегать бюрократии и сопутствующих ей разочарований. Патрика Коллисона, генерального директора компании Stripe, занимающейся онлайн-платежами, однажды спросили, не слишком ли много талантов устремляется в Кремниевую долину. "Я не думаю, что амбициозные выскочки, которые займутся высокоскоростными железными дорогами (во всяком случае, в Америке), будут хорошо проводить время или с большим успехом убеждать своих друзей последовать за ними. И я подозреваю, что по разным причинам слишком много доменов в какой-то степени похожи на высокоскоростные железные дороги.... Существует мнение, что интернет - это граница последней резервации, и я не думаю, что оно полностью ошибочно."68

Рейдеры Надера

Послевоенную политику Америки часто называют подъемом либерализма Нового курса и последующей вспышкой консерватизма малого правительства. Но не только консерваторы считали правительство безрассудным и опасным, нуждающимся в новых правилах и строгостях. Либералы тоже.

После Второй мировой войны с ростом строительства автострад увеличились продажи автомобилей. Смертность на дорогах тоже возросла. Число смертельных случаев на дорогах выросло с 30 000 в 1946 году до более чем 50 000 в конце 1960-х. В 1965 году юрист по имени Ральф Нейдер опубликовал книгу "Небезопасно на любой скорости", в которой разоблачал производителей автомобилей, сопротивляющихся улучшению безопасности и обвиняющих отдельных водителей в росте смертности. Книга стала сенсацией. В 1966 году Линдон Джонсон подписал Национальный закон о дорожном движении и безопасности.

Закон о безопасности автотранспорта и Закон о безопасности дорожного движения, , которые предписывали новый набор стандартов безопасности автомобилей .(69) Вскоре Нейдер стал одним из самых известных адвокатов в Америке.

Чтобы повторить свой успех, он набирал команды молодых активистов, которые присоединялись к борьбе с правительством и крупным бизнесом от имени потребителей. Его ученики, известные как "Рейдеры Н адера", изменили политику благодаря сочетанию опыта и пропаганды.70 "Насколько кто-либо помнит, ничего подобного в Вашингтоне еще не происходило", - писал репортер Christian Science Monitor в 1969 году. "Группа неофициальных, но информированных сторонних наблюдателей... в качестве своего рода гражданского отряда, явилась в довольно запутанную правительственную комиссию, пошарила под диванами и задала несколько грубых вопросов. "71

Как пишет историк Пол Сабин в своей книге Public Citizens, реформаторы вроде Ральфа Нейдера были правы, когда в 1960-х годах сконцентрировали свой гнев на правительстве и его показателях безопасности. "Правительство позволяло полосатым шахтам опустошать Аппалачские горы и оставляло шахтеров умирать от болезни черных легких без всякой компенсации", - пишет он. "Государственная политика позволяла нефтяным компаниям свободно сбрасывать токсичные выбросы в цветные города с низким уровнем дохода, а разливы нефти загрязняли водные пути и побережья страны"72.

Нейдер не просто критиковал правительство. Он начал движение за его укрощение. Его рейдеры способствовали принятию некоторых из самых важных экологических законов в истории, в том числе Закона о чистой воде. С каждой победой они упрощали для большего числа граждан и групп возможность подавать в суд на правительство за неправомерные действия. Но на самом деле они создавали ветвь либерализма с соответствующими институтами, законами и лидерами, предназначенную для того, чтобы неустанно судиться с самим правительством, и которая в дальнейшем будет бороться за новые законопроекты и правила, расширяющие возможности судиться правительством. Сабин пишет:

В начале 1970-х годов ведущие экологические юридические фирмы, представляющие общественный интерес, почти исключительно обращались в суд с исками к правительству. Фонд правовой защиты Сьерра-Клуба мог похвастаться семьюдесятью семью юридическими достижениями в период с 1971 по 1973 год. Примерно семьдесят из них были направлены на блокирование действий правительства или на вмешательство в государственные процессы с целью влиять на практику государственного регулирования и выдачи разрешений". Фонд защиты окружающей среды также начал свое резюме дел 1972 года со списка аббревиатур десяти федеральных агентств, названных в его судебных исках. В более чем шестидесяти из шестидесяти двенадцати перечисленных судебных исков Фонд защиты окружающей среды либо вмешивался в государственные процессы, например, в процесс выдачи разрешений на частные проекты, либо напрямую выступал против инициативы правительства. Менее 1 двенадцати судебных исков EDF были направлены непосредственно против компаний или частных лиц. Аналогичным образом, только в трех из двадцати девяти судебных исков NRDC [Natural Resources Defense Council] за первые семь месяцев его деятельности прямо указывался корпоративный ответчик.73

Движение защитников окружающей среды добилось блестящего успеха. В период с 1970 по 2020 год совокупные выбросы шести наиболее распространенных загрязняющих веществ, включая свинец, угарный газ и диоксид серы, сократились примерно на 80 %. Новые легковые автомобили, внедорожники и грузовики, работающие на газе, сегодня более чем на 99 процентов чище, чем в 1970 году.74 Блага Закона о чистом воздухе, в который были внесены поправки в 1977 и 1990 годах, позволили предотвратить от 400 000 до нескольких миллионов преждевременных смертей за последние 1fty лет .(75) Кроме того, снижение содержания свинца спасло десятки тысяч людей от бессмысленной смерти и сохранило миллионы баллов IQ. Количество "очень нездоровых или опасных дней в воздухе" в Лос-Анджелесе снизилось со 160 в 1981 году до 2 в среднем в 2010-х.76

Но за этими победами революция Нейдера создала новый слой правительства: демократию по искам. В 1970-х и 1980-х годах количество адвокатов и судебных дел резко возросло. В результате, утверждает Сабин, возник новый вид либерализма, который рассматривал правительство не как партнера в решении общественных проблем, а скорее как источник этих самых проблем.77

Когда ведущий новостей на PBS Джим Лерер спросил Нейдера, почему он может стать президентом в 2000 году, Нейдер ответил ему: "Я не знаю никого, кто бы подал в суд на большее количество [агентств и ведомств]. "78 Нейдер и его рейдеры верили в правительство. Они защищали его от нападок консерваторов. Когда они критиковали его

-Когда они боролись с ним, судились с ним, сдерживали его - они делали это, чтобы попытаться сделать его лучше.

Но эти же законы и процессы могут использовать и все остальные. Проекты в области чистой энергетики можно завалить экологическими экспертизами. Вы можете использовать процесс, призванный остановить правительство от строительства шоссе через ваш город, чтобы помешать некоммерческому застройщику построить доступное жилье в соседнем квартале. "Это было похоже на то, как если бы либералы разобрали велосипед, чтобы починить его, но так и не поняли, как заставить его снова работать", - пишет Сабин .(79)

Проблема юристов либерализма

Николас Бэгли, профессор права из Мичиганского университета, видел сломанный велосипед вблизи. Когда он работал главным губернатора Гретхен Уитмер, он заметил, что республиканцы были последовательны в своих попытках ослабить правительство . Они закапывали его в бумажную работу, процедуры, слушания, требования раскрытия информации и судебные иски. Как будто правые изучили тактику рейдеров Нейдера и переняли ее для своих целей.

Хорошим примером является Закон о подотчетности регулирующих органов 2017 года, который республиканцы предложили, но не смогли принять ,(80). Для каждого крупного регулирования он должен был заставить правительство открывать период комментариев и запрашивать у общественности альтернативные подходы, дать тем, кого затронула эта тема, возможность подвергнуть агентство, предлагающее правило, перекрестной экспертизе на устных слушаниях, заставить публиковать текущие рамки для оценки и многое другое. Некоторые из этих идей звучат вполне разумно в теории, но если умножить их на весь спектр основных нормативных актов, которые предлагает или принимает правительство, то бремя их соблюдения станет непосильным.

Демократы защищали правительство от этих залпов, но, похоже, не замечали, что подразумевается под защитой. Если республиканцы предлагают увеличить количество бумажной работы и процессов, чтобы сделать правительство менее эффективным, то разве не вероятно, что уменьшение количества бумажной работы и процессов сделает правительство более эффективным? Или, как спрашивает Бэгли: "Если новые административные процедуры могут быть использованы продвижения либертарианской повестки дня, то не может ли ослабление существующих административных ограничений способствовать продвижению прогрессивной повестки дня?"81

В 2019 году Бэгли опубликовал зажигательную статью в Michigan Law Review, которую позже превратил в программный документ для Niskanen Center. В статье "Фетиш процедуры" утверждалось, что в правительстве, в либерализме, в профессии самого Бэгли что-то пошло не так. Либеральный юридизм, а через него и либеральное правительство, стали одержимы процессом, а не результатами. Он убедил себя в том, что легитимность государства можно заслужить, соблюдая бесконечный каталог правил и ограничений, а не добиваясь выполнения задач для людей, которым оно призвано служить.

"Непреложные процедурные правила - отличительная черта американского государства", - пишет Бэгли. "Повсеместное оспаривание судебных решений, артистическая строгость нормотворчества с уведомлениями и комментариями, ревностная экологическая экспертиза, предварительная проверка исполнения правил агентства, придирчивые юридические правила, регулирующие найм и закупки, общенациональные судебные запреты - список можно продолжать и продолжать. В совокупности эти процедуры препятствуют тем самым действиям правительства, которые прогрессисты требуют для решения неотложных проблем, стоящих перед нами. "82

За этими процедурами, по мнению Бэгли, стоят две вполне реальные проблемы: легитимность и подотчетность. Как может правительство, столь могущественное и обширное, как правительство Соединенных Штатов, поддерживать легитимность? Как оно может обеспечить подотчетность перед гражданами?

Эти опасения отчасти отражают эпоху, в которую были написаны правила. Закон об административной процедуре 1946 года, который регулирует большую часть бюрократической работы федерального правительства, был принят, "чтобы успокоить нервы юридических и деловых кругов , встревоженных "Новым курсом" и мускулистым применением государственной власти в военное время"83 Затем началось формирование процессуальной архитектуры в 70-е годы, когда либеральные юристы, вдохновленные судебной героикой движения за гражданские права, обратились к правовой системе, чтобы убедиться, что правительство действительно работает от имени народа.

Разработанная нами система уникальна. Решения, которые в других странах часто принимаются бюрократией, в нашей стране принимают судьи. Роберт Каган, профессор права из Калифорнийского университета в Беркли, называет это состязательным юридизмом. "Будет небольшим преувеличением сказать, что в Соединенных Штатах юристы, юридические права, судьи и иски стали функциональными эквивалентами крупных центральных бюрократий, которые доминируют в управлении активистских государствах Западной Европы", - пишет он .(84)

Есть причина, считает Каган, по которой Америка оказалась с такой системой, как у нас. Американцы всегда не доверяли правительству. Особенно они не доверяли централизованной власти. Но им также необходимо правительство, способное распоряжаться властью. Они хотят, чтобы правительство приносило пользу. Это напряжение стало невыносимым после "Нового курса" и "Великого общества". "В период с 1965 по 1977 год, реагируя на новые политические движения, Конгресс принял 25 крупных законов об охране окружающей среды и гражданских правах, а также далеко идущие законы, регулирующие безопасность на рабочем месте, потребительское кредитование, безопасность товаров, частные пенсионные фонды и местное государственное образование", - пишет Каган. "Были созданы федеральные регулирующие агентства или бюро для издания нормативных актов, обязательных для исполнения миллионами предпринимателей. Но чтобы обеспечить соблюдение этих законов и правил, Конгресс был вынужден подчиниться унаследованным требованиям децентрализации управления."85

Американцы просили правительство делать больше, чем оно когда-либо делало, но они не были готовы предоставить правительству доверие и полномочия, необходимые для этого. Но реформаторы не могли просто передать власть штатам и местным органам власти. Либералы только что убедились в борьбе против Джима Кроу, что нельзя доверять штатам, а тем более местным властям, делать то, о чем просит федеральное правительство. Поэтому они обратились к судам, которые при главном судье Эрле Уоррене стали вновь любимы либералами. Состязательный юридический подход был способом примирить правительство, которого мы хотели, с подозрениями, которые мы питали.

Америка необычайно легалистична. Она всегда была такой. В 1835 году Алексис де Токвиль писал: "Едва ли в Соединенных Штатах возникает какой-нибудь политический вопрос, который рано или поздно не разрешается судебным вопросом. "86 То, что было верно тогда, верно и сейчас. В Америке на душу населения приходится в два раза больше юристов, чем в Германии, и в четыре раза больше, чем во Франции. Большая часть этой энергии теперь направлена на подачу исков к правительству. В 1967 году на 100 000 американцев приходилось 3 дела , направленных на обеспечение соблюдения федеральных законов. К 1976 году их было 13. К 2014 году их было уже 40.87

Распространенность юристов в жизни американцев необычна. Но их доминирование на вершине американской политики поражает. "Хотя они составляют менее 1 процента населения, в настоящее время юристы составляют более трети палат представителей и более половины Сената. Полностью половина последних десяти президентов были юристами, как и более трети чиновников, занимающих в штатах должности губернатора, вице-губернатора и госсекретаря", - пишет Бэгли .(88) В Демократической партии все кандидаты в президенты и вице-президенты от Уолтера Мондейла до Камалы Харрис учились в юридической школе (Тим Уолц в этом отношении почти радикально нарушил традицию). Когда вы делаете юридическую подготовку по умолчанию для политической карьеры, вы делаете юридическое мышление по умолчанию мышлением в политике. А юридическое мышление сосредоточено на формулировках законов и приверженности процессу, а не на результатах и итогах.

Олсон предсказал, что процветающее, успешное общество со временем станет более сложным для навигации. Будет больше групп, голосов, законов и процессов. Преуспевать будут те, кто лучше всего приспособлен к работе на стыке этих сложностей. В экономике это могут быть консультанты по менеджменту и финансисты. В политике это будут юристы. В юристах нет ничего плохого. Возможно, что-то не так со страной или политической системой, которой их нужно так много и которая делает их центральными в своей деятельности. Это может быть система, которая настолько поглощена попытками сбалансировать свои разнообразные интересы, что уже не может понять, что отвечает интересам общества.

"Легитимность - это не только и даже не в первую очередь продукт процедур, которым следуют агентства", - пишет Бэгли. "Легитимность возникает в более широком смысле от того, насколько правительство способно, информировано, оперативно, быстро реагирует и справедливо"89 И именно в этом правительство терпит неудачу. Калифорнийское управление высокоскоростных железных дорог скрупулезно соблюдало закон, но не смогло пустить поезд. В результате вера в правительство уменьшается, а не увеличивается.

Исследовательский центр Pew Research Center обобщил результаты опросов, проводившихся на протяжении десятилетий и отражающих степень доверия населения к правительству. Наивысшая отметка на графике приходится на 1964 год, когда 77 % населения верили, что правительство всегда или почти всегда поступает правильно. С этого момента доверие резко падает. В 70-е годы, после "Уотергейта", оно находится на уровне 30-х годов. В 80-х годах он поднимается до 40-х годов, а после 11 сентября - до 60-х, но тенденция к снижению неоспорима. К 2023 году он составит 16 процентов .(90) По нашему мнению, это не связано исключительно или даже главным образом с громоздкими правительственными процессами. Однако падение доверия в те же десятилетия, в течение которых так много процессов было построено для подтверждения того, что правительству можно доверять, должны заставить нас задуматься, не привязали ли мы государство к провальной теории легитимности.

Теперь правительство взяло на себя задачу декарбонизации и ответственность за координацию происходящего раз в столетие преобразования американского строительного ландшафта. Но оно делает это с помощью законов, агентств и привычек, которые скорее блокируют "зеленое" строительство, чем позволяют ему развиваться .(91)

Зеленая дилемма

В 2020 году Дж. Б. Рул и Джеймс Зальцман опубликовали работу под названием "Что происходит, когда новый "зеленый курс" встречается со старыми "зелеными" законами ?". Они начали с того, что представили себе президентские дебаты, на которых два противоборствующих кандидата описывают свое видение перестройки энергетической инфраструктуры Америки. Один кандидат предлагает удвоить добычу нефти и газа, построить больше автострад и проложить через всю страну газопроводы. Другой кандидат представляет себе тотальную гонку за экономикой, построенной на возобновляемых источниках энергии, с повсеместными зарядными станциями для электромобилей и национальной системой высокоскоростных железных дорог, которая станет основой американского транзита. "Эти две инфраструктурные программы не могут быть более разными по видению, но они очень похожи в одном ключевом отношении", - отмечают Рул и Зальцман. "Каждая из них - это кошмар оценки воздействия на окружающую среду и получения разрешения на реализацию проекта". "92

Проблема, по мнению Рула и Зальцмана, заключается в том, что "в рамках "Зеленого нового курса" должны быть реализованы многочисленные инфраструктурные инициативы национального масштаба, которые никогда ранее не рассматривались в рамках существующих стандартов и процедур, связанных с размещением объектов и экологическим законодательством". Мало оснований полагать, что это возможно. Накапливались примеры того, как проекты в области возобновляемых источников энергии тормозились или уничтожались коалициями, подобными тем, что формировались против проектов в области грязной энергетики, и с применением тех же экологических законов и правил. "Большинству людей не нравится мысль о том, что через их задний двор проходит нефтепровод или линия электропередач, - пишут Рул и Зальцман.

"Угадайте, что - им тоже не нравится идея ветряных турбин или солнечных батарей на их заднем дворе. "93

В своем продолжении, "Дилемма зеленых", Рул и Зальцман попытались более точно диагностировать проблему. По их словам, плот природоохранных законов 1970-х годов представлял собой своего рода "Великую сделку".94 "Услуга за чистую окружающую среду заключалась в том, что развитие станет медленнее и дороже как из-за получения разрешений, так и из-за судебных разбирательств, которые часто за этим следуют. Во многих отношениях это оказалось хорошей сделкой. За исключением парниковых газов, которые практически не регулируются, за последние 12 десятилетий значительно сократилось всех основных загрязнителей воздуха , от угарного газа и диоксида серы до свинца в воздухе и других. Качество поверхностных вод также значительно улучшилось с 1970-х годов. "95

Но эта сделка . Проблема, с которой мы столкнулись в 1970-х годах, заключалась в том, что мы строили слишком много и слишком бездумно. Проблема, с которой мы столкнулись в 2020-х годах, заключается в том, что мы строим слишком мало и слишком часто парализуем процесс. И это не просто мнение нескольких профессоров права.

Экологическое движение развивалось для того, чтобы не дать плохим людям разрушить мир, и поэтому мы довели до совершенства искусство говорить "нет"", - говорит Ларри Зельцер, президент и генеральный директор Фонда охраны природы. Но мы не можем сказать "нет" тому росту, который нам необходим. Система межштатных автомагистралей - это сорок девять тысяч миль дорог. Межштатная система чистой энергетики - солнечные фермы, ветряные турбины, геотермальные установки, линии электропередач, трубы - затронет более ста тысяч миль земли. Это будет грандиозный проект. Мы должны строить, строить и строить"96.

Рул и Зальцман, в свою очередь, считают, что нам нужны новые законы. Проблема с имеющимися законами заключается в том, что они носят неизбирательный характер. Препятствовать нефтяному заводу так же легко, как и ветряной электростанции. Большое внимание здесь уделяется Национальному закону об экологической политике (NEPA), но на самом деле проблема заключается в обилии различных, дублирующих друг друга политик и полномочий. Помимо NEPA, Рул и Салман отмечают Закон об исчезающих видах, Закон о договоре о перелетных птицах, Закон о защите морских млекопитающих, Закон об управлении прибрежными зонами, Закон чистой воде, Федеральный земельный акт и закон об управлении. "В сложности, - пишут они, - более шестидесяти федеральных разрешительных программ работают в режиме утверждения инфраструктуры . И это только федеральная система

-Государственные и местные согласования и оценки воздействия также могут применяться к любому проекту. "97

Ветроэнергетический проект Chokecherry и Sierra Madre, предназначенный для федеральных земель в штате Вайоминг, станет крупнейшим ветропарком в истории США. Его строительство подразумевает прохождение целого ряда федеральных, государственных и местных разрешительных органов, а также экологических проблем. Если все пойдет хорошо, строительство будет завершено в 2026 году - через восемнадцать лет после того, как было предложено, отмечают Рул и Зальцман. Такие сроки не позволят справиться с чрезвычайной климатической ситуацией, с которой мы сейчас сталкиваемся. Либо мы строим быстрее, либо смиряемся с катастрофой. Третьего варианта не существует.

В своей работе "Добиваясь строительства инфраструктуры: The Law and Economics of Permitting" Закари Лискоу отмечает, что Соединенные Штаты находятся ниже среднего уровня стран ОЭСР по качеству окружающей среды, но также находятся ниже среднего уровня по доверию к правительству. "Таким образом, несмотря на свой этический принцип участия, Соединенные Штаты не преуспели в создании большего доверия"98.

В чем мы являемся лидерами, так это в стоимости государственного строительства. В отдельной работе с Лией Брукс Лискоу обнаружил, что стоимость строительства одной мили межштатного шоссе утроилась в последней половине двадцатого века. "Хотя данные довольно скудны, имеющиеся сведения показывают, что американские межштатные автомагистрали, построенные в 1980-х и 1990-х годах, были дороже (в реальном выражении), чем любые проекты, построенные другихв любое время, и что автомагистрали, построенные после 2010 года, намного дороже, чем проекты автомагистралей вдругихстранах мира", - пишет он .(99)

Для многих защитников окружающей среды это победа. Строить автострады должно быть сложнее. Но эта же архитектура закона затрагивает и инфраструктуру, о которой они заботятся. "Важно помнить о том, что именно будет разрешено в ближайшие десятилетия , - продолжает Лискоу. "Среди проектов, стремящихся подключиться к сети (что является одним из показателей, хотя и несовершенным, того, что в конечном итоге будет построено), 95 % мощностей составляют солнечные батареи, аккумуляторы или ветряные установки". Это кардинальное изменение по сравнению с 1969 годом, "когда на 81% электроэнергии приходилось на нефтехимическую промышленность и только 19% - на электростанции с нулевым уровнем выбросов"100.

Новые проблемы и новые решения требуют новых законов. Рул и Зальцман отдают предпочтение прошлым моделям, с помощью которых определенные виды проектов быстро продвигались, минуя экологические и юридические проблемы. Закон 1996 года предоставил такую возможность пограничникам, и администрация Трампа использовала ее с большим успехом при строительстве части пограничной стены. Другой пример: Конгресс признал, что после холодной войны у нас было слишком много военных баз и что закрыть их в рамках обычного процесса в Конгрессе будет политически невозможно. Поэтому они создали независимую комиссию по закрытию баз, которая получала рекомендации от Министерства обороны, предлагала планы закрытия на основе этих рекомендаций и обеспечивала простое и быстрое голосование за эти планы. В октябре 2024 года президент Байден подписал закон, освобождающий предприятия по производству полупроводников, получающие субсидии в соответствии с Законом о CHIPS и науке, от экологической экспертизы .(101)

Рул и Зальцман предлагают создать нечто подобное для "зеленой" инфраструктуры: проекты, признанные важными для достижения наших климатических целей, будут быстро проходить через множество обычных препятствий. Подобная система, по их мнению, обновит наши экологические законы для новой эпохи, настроив их на решение сегодняшних, а не прошлых задач.

Но ни один отдельный закон не сможет устранить такое количество различных блокировок в разных точках системы. Здесь необходимо изменение политической культуры, а не просто изменение законодательства. В 1970-х годах либерализм действовал на разных уровнях и в разных ветвях власти, чтобы замедлить развитие системы, чтобы случаи злоупотреблений были замечены и пресечены. Теперь ему придется действовать на многих разных уровнях и ветвях власти, чтобы ускорить систему. Она увидеть проблему в том, что ее научили видеть в качестве решения. Все это не так просто, и не всегда понятно, как найти правильный баланс. Но баланс, который не позволит нам достичь наших климатических целей, должен быть неправильным.

3 Управление

TAHANAN, расположенный по адресу 833 BRYANT STREET в районе Сома в Сан-Франциско, представляет собой 145 однокомнатных квартир с постоянным поддерживающим жильем для хронических бездомных. Завершенное в 2021 году, это жизнерадостное, эффективное здание несет в себе надежды и шрамы тех, кому оно служит. На настенных росписях и архитектурных украшениях видны следы обширных повреждений от воды, которые были нанесены, когда один из жильцов верхнего этажа, по сообщениям, спал с работающими кранами. По коридорам целенаправленно ходят социальные работники, а повсюду, куда бы вы ни повернулись, выгуливают любимых собак.

Но Таханан отличает не эстетика. А в том, как он был построен. Таханан был построен за три года, по цене менее 400 000 долларов за единицу. 1 Проекты доступного жилья в районе залива обычно занимают в два раза больше времени и стоят почти в два раза . "Сроки разработки проектов доступного жилья в Сан-Франциско обычно растягиваются на 6 лет и более, а стоимость строительства достигает

От $600 000 до $700 000 за единицу", - сообщает Центр Тернера по инновациям в жилищном строительстве при Калифорнийском университете в Беркли .(2) Сан-Франциско не сможет справиться с жилищным кризисом с той скоростью и стоимостью, с которой он строит доступные единицы жилья сейчас. Но если бы темпы и цены Таханана стали нормой, перспективы стали бы более радужными.

Как же Таханану это удалось? Ответ для либералов неутешителен: Она использовала частные деньги, чтобы избежать кучи правил и норм, которые влечет за собой получение государственных денег. Но сделать это удалось только благодаря поддержке городских и государственных чиновников, которые упростили зонирование и заключили сделки, чтобы сделать это возможным. Tahanan обнаруживает путаницу в том, как мы говорим о правительстве. Правительство - множественное число, выдаваемое за единственное. Разные фракции, чиновники, правила и процессы работают в разных направлениях. Часто бывает так, что никто не испытывает большего разочарования от того, как работает правительство, чем люди, которые в нем работают или которым поручено управлять им.

Таханан был построен на месте бывшей автостоянки и временного офиса по сбору залога. Звучит достаточно просто строительства. Но это не было зонировано для строительства доступного жилья. Проект смог стартовать только благодаря закону, принятому сенатором штата Скоттом Винером в 2017 году, который ускорил реализацию некоторых видов проектов доступного жилья в Калифорнии, минуя процесс утверждения на местном уровне .(3) "Этому проекту не пришлось проходить через департамент планирования для дискреционного рассмотрения или Совет надзорных органов", - говорит Ребекка Фостер, исполнительный директор Фонда ускорения жилищного строительства, который руководил разработкой проекта Tahanan. "Мы получили разрешения на строительство за четыре месяца, что является неслыханным".

Но это всего лишь означает, что вы можете начать процесс строительства. Когда вы строите доступное жилье, вы, как правило, используете государственные деньги. Когда вы используете государственные деньги, вы должны соблюдать государственные требования. Возьмем, к примеру, Указ о местном предпринимательстве и недискриминации при заключении контрактов, также известный как 14B.4 Эти требования появились в 1984 году как преференции для подрядчиков, принадлежащих меньшинствам и женщинам. Но в 1996 году в Калифорнии было принято предложение 209, согласно которому "штат не должен или предоставлять преференции какому-либо лицу или группе лиц по признаку расы, пола, цвета кожи, этнической принадлежности или национального происхождения в сфере государственного трудоустройства, государственного образования или государственного подряда. "5

Вместо того чтобы отменить требования к заключению контрактов, Сан-Франциско переписал их в пользу малого бизнеса. "Общественность заинтересована в развитии сильной и динамичной сети малых и очень малых микропредприятий в Сан-Франциско", - говорится в постановлении. Чтобы попасть в число благоприятных "микропредприятий местного бизнеса" в соответствии с 1 4B, подрядчик должен иметь среднегодовой валовой доход менее 12 миллионов долларов.6 Это ограничение создает несколько проблем. Одна из них заключается в том, что это означает, что государственные жилищные порты в Сан-Франциско, по определению, не имеют права работать с крупными подрядчиками, которые выросли в размерах и получили большой доход, потому что они умеют сдавать проекты в срок и в рамках бюджета. Другое дело, что в Сан-Франциско напряженный рынок труда и еще более напряженный строительный рынок. Не так уж много способных мелких подрядчиков сидят без дела.

На практике, говорит Фостер, несколько мелких подрядчиков оказываются прикрепленными к большому количеству работ по программе "Доступное жилье", что приводит к задержкам и перерасходу средств. Затем, конечно, возникает проблема соблюдения требований - необходимо доказать городу, что вы следуете правилам 14B. По оценкам команды Фостера, такие требования, как 14B, могут добавить от шести до девяти месяцев и миллионы долларов к строительству проекта доступного жилья такого размера, как Tahanan.

Это не просто 14B. Существуют местные требования к найму. Комиссия по искусству проводит отдельную экспертизу вашего дизайна. Вам нужна дополнительная экспертиза от Управления мэра по делам инвалидов. Кто может возразить против этого? Но эти проекты уже должны соответствовать Закону об американцах с ограниченными возможностями, а дополнительная проверка занимает время и стоит недешево. "Они приходят, когда вы уже закончили", - говорит Фостер. И они скажут: "Этот порог на два сантиметра выше, и так во всех ваших дверях". И это задерживает заселение людей еще на пару месяцев. А это может означать, что вы пропустите срок финансирования и вам придется корректировать налоговые сборы, которые составят еще 2 миллиона долларов. Так что все это имеет большой эффект. "7

Tahanan - это первый проект доступного жилья в Сан-Франциско, построенный с использованием модульного жилья. Все квартиры, расположенные выше первого этажа, были изготовлены на заводе в Вальехо, штат Калифорния. "Это очень помогло в достижении целей экономии времени и средств", - говорит Фостер. Но некоторые местные профсоюзы были в ярости, несмотря на то, что на заводе в Вальехо действуют профсоюзы. Вот еще одно место, где прогрессивные цели противоречат друг другу. Местные профсоюзные рабочие места - хорошо. Модульное жилье может удешевить и ускорить строительство в штате, испытывающем острую нехватку жилья. Что вы выберете?

Что сделало e Tahanan возможным, так это грант в 65 миллионов долларов от Чарльза и Хелен Шваб.8 Условия гранта заключались в том, что жилье должно быть построено менее чем за три года и по цене менее 400 000 долларов за единицу. Используя частное финансирование, проект избежал стандартов и правил, которые несут в себе государственные деньги. Нельзя сказать, что политическая система Сан-Франциско была против проекта. Наблюдатели одобрили важнейший договор аренды, который позволит сохранить застройку в будущем. Но секретным соусом стали частные деньги.

Ужасно, что можно построить доступное жилье гораздо дешевле и быстрее, отказавшись от государственных средств. Разве не должны дела идти быстрее, когда они подкреплены мощью и деньгами правительства?

Ложное разделение

Мы привыкли считать, что линии борьбы в американской политике разделяют либералов, которые верят в сильное, активное правительство, и консерваторов, которые в этом сомневаются. На самом деле все гораздо сложнее. Либералы говорят, будто верят в правительство, а затем проводят политику за политикой, ограничивая то, что оно действительно может сделать. Консерваторы говорят, будто хотят иметь маленькое государство, но поддерживают аппарат национальной безопасности и слежки ужасающих масштабов и мощи. Обе стороны привязаны к риторике о правительстве, которая регулярно подрывается их действиями. Разделение на большое и малое правительство часто является скорее вопросом чувств, чем сути.

Ни одна из сторон не фокусируется на том, что ученые называют "государственным потенциалом": способности государства достигать своих целей. Иногда для этого требуется больше правительства. Иногда для этого требуется меньше правительства. Но всегда требуется сосредоточиться на том, чего государство пытается достичь и что ему . В отсутствие этого фокуса царит абсурд.

В Европе государственные системы здравоохранения ведут переговоры о снижении цен на лекарства и лечение. В Америке наш страх перед социализированной медициной привел к тому, что частные и государственные страховщики не координируют свою деятельность и не ведут эффективных переговоров. Например, препарат для снижения веса Ozempic стоит в Америке в десять раз дороже, чем в Великобритании или Франции.9 В этих странах существуют национальные системы здравоохранения, которые ограничивают цены фармацевтических компаний, а у нас - нет. В результате налогоплательщики в Европе тратят на здравоохранение в процентном отношении к ВВП меньше, чем налогоплательщики в Америке. И тогда у американцев появляются огромные частные счета, которые накладываются на наши государственные.

Сохранение слабости американского здравоохранения привело к тому, что американское правительство стало больше, а американцы стали беднее.

Но либералы тоже теряют из виду свои цели. В ответ на статью о Таханане Боб Каттнер, соучредитель стойкого либерального издания The American Prospect, попытался засунуть проблему в контейнер, который больше левых. "У нас в США очень скромный сектор социального жилья и ограниченные средства на жилищные субсидии. Мы во многом находимся во власти застройщиков. Мы можем отменить ограничения на зонирование и упростить строительство многоквартирного жилья, но это решит лишь малую часть проблемы нехватки доступного жилья". Здесь ощущается комфорт от решений, в которых больше веры правительству (государственное, или социальное, жилье), и дискомфорт от решений, которые кажутся соответствующими рынкам (быть на "милости" застройщиков, устранить ограничения на зонирование).

Реальность жилищного строительства не укладывается в столь четкие идеологические рамки. Каттнер утверждает, что отмена ограничений на зонирование и упрощение строительства многоквартирного жилья приведет лишь к незначительному изменению наших проблем. Он не приводит никаких доказательств в пользу этого утверждения, но есть и доказательства против него. В Хьюстоне вообще нет правил зонирования, хотя есть некоторые правила землепользования .(10) В результате строить в Хьюстоне значительно легче, чем в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Сиэтле или Бостоне.

В 2023 году в районе Сан-Франциско будет выдано около 7 500 новых разрешений на строительство. В Бостоне - 10 500. , Ньюарке и Джерси-Сити - вместе взятых - было выдано чуть менее 40 000 разрешений. В Хьюстоне было выдано почти 70 000.11 Этому расхождению уже несколько десятилетий, и его последствия очевидны. В Хьюстоне самый низкий уровень бездомности среди всех крупных городов США. По оценкам официальных лиц , содержание одного бездомного жителя Хьюстона обходится в 17-19 тысяч долларов, из которых около 12 тысяч долларов уходит на жилье, а остальное - на сопутствующие услуги .(12) В Сан-Франциско эта сумма составляет от 40 тысяч до

47 000 долларов в год, причем около 35 000 долларов уходят только на оплату жилья. Это отражает более широкую разницу между двумя городами: в Хьюстоне медианное жилье стоит чуть больше 300 000 долларов, а в Сан-Франциско - чуть больше 1,7 миллиона долларов.13 Хьюстон не свободен от проблем доступности жилья. Но он не сталкивается с такими кризисами, как бездомность и нехватка жильяВ суперзвездных городах многих "голубых" штатов наблюдаются проблемы с жильем.

Либералы сетуют на то, что частные девелоперы стремятся построить "про1табельные" комплексы, в то время как больше всего нужно доступное жилье. Но даже если не принимать во внимание количество построенного жилья, один из способов сделать его более доступным - это удешевить его строительство. Проблема в том, что многие либеральные юрисдикции обросли правилами и нормами, которые делают жилье более дорогим даже после его строительства - и это, конечно, делает его менее доступным. В Сан-Франциско, согласно отчету штата за 2023 год, на получение разрешения на строительство нового жилья уходит в среднем 523 дня, а на получение разрешения на строительство - еще 605 дней, и это для тех проектов, которые не были загублены общественным противодействием в процессе планирования .(14) Проект должен быть весьма перспективным, чтобы пройти через эту канитель.

-И он должен быть приемлемым для богатых соседей, что толкает застройщиков на строительство элитных кондоминиумов.

Но мрачная абсурдность либеральной жилищной политики становится наиболее очевидной, когда вы сосредотачиваетесь на том виде жилья, который либералы утверждают, что поддерживают: доступное жилье, построенное некоммерческими застройщиками при поддержке избирателей и местных властей. В 2016 году жители Лос-Анджелеса подавляющим большинством голосов приняли предложение HHH, , которое позволило собрать 1,2 миллиарда долларов за счет повышения налога на недвижимость для создания 10 000 новых квартир для бездомных. "Избиратели Лос-Анджелеса радикально изменили наше будущее, - сказал мэр Эрик Г Аркетти, - дав нам мандат покончить с уличной бездомностью в течение следующего десятилетия"15.

К марту 2024 года город построил 4 344 квартиры по программе HHH .(16) Аудит 2022 года показал, что квартиры стоят в среднем около 600 000 долларов(17) - почти в два раза дороже медианной цены продажи жилья в Хьюстоне. С проектом HHH было много проблем, но настоящая проблема возникла еще до него: то, как использование государственных денег накладывает требования, задержки и дополнительные цели, замедляя строительство и повышая стоимость.

Программа HHH предназначена для предоставления части, но не всех средств на строительство. Защитники HHH быстро указывают на то, что средняя стоимость одной единицы жилья включает в себя только 134 000 долларов из средств HHH.18 Программа предназначена для запуска проектов, которые могут получить и другое финансирование. Звучит неплохо:

что благодаря привлечению внешних средств доллар налогоплательщика может пойти дальше. В реальности это означает, что проекты доступного жилья должны объединять четыре, или пять, или шесть различных спонсоров, собирая вместе налоговые льготы, благотворительные пожертвования, а также государственные и местные стимулы.

"Каждый хочет сказать, что на эту квартиру мы потратили всего 50 000 долларов, а это значит, что мне придется пройти через этот процесс четыре или одиннадцать раз", - говорит Ясмин Тонг, основательница компании CTY Housing, консультирующей по проектам доступного жилья. "Я видела проекты с десятью источниками финансирования. На это требуется время. "19

Разные источники финансирования имеют разные требования, и все усложняют проект. "Застройщику приходится прыгать от одного источника финансирования к ", - говорит Тонг. "Вначале вы говорите, что будем обслуживать малообеспеченные семьи в этом комплексе. Но финансирование не . Тогда вы размещаете здесь квартиры для ветеранов. Или пытаетесь поселить здесь жертв домашнего насилия. Проект постоянно перестраивается по мере того, как появляются и исчезают источники финансирования".

Рон Гальперин был городским контролером Лос-Анджелеса с 2013 по 2022 год. Его офис отвечал за аудит HHH. Его офис отслеживал, сколько стоит каждое устройство, откуда берутся деньги и достигает ли программа своих целей. Можно было бы ожидать, что он похвалит электронную программу HHH за то, что каждый доллар компенсируется 1 долларом от других спонсоров. На самом деле он в ярости от того, как были распределены деньги.

"Если вы посмотрите на дополнительные расходы, которые связаны со всеми нормами, правилами, ограничениями и запретами, - сказал Гальперин, - то, по сути, все эти деньги пойдут на корм зверю, покрывая расходы на нормативные акты. Да, в среднем они получают от города 134 000 долларов, но те обручи, через которые приходится прыгать, чтобы получить , вполне могут превысить эти 134 000 долларов. Мы абсолютно безумную систему"20.

Кроме того, существуют более высокие стандарты, которым должны соответствовать застройщики, получающие государственные деньги. "Мы обязаны платить преобладающую заработную плату, поэтому на оплату труда начисляется как минимум 20 или 30 процентов", - говорит Тонг. "У нас есть требования по устойчивому развитию, которые мы должны соблюдать. У меня были проекты, где отдел планирования требовал более качественную систему вентиляции, потому что мы были на определенном расстоянии от автострады. Все жилые комплексы aPordable подчиняются требованиям экологического строительства. Стандарты в Калифорнии выше, чем где бы то ни было в стране. И вы не просто обязаны строить в соответствии со стандартами, вам также необходимо нанять консультанта, который подтвердит, что вы построили в соответствии со стандартами. Это увеличивает расходы. "21

Каждый из этих пунктов - достойная цель. Но также и строительство большого количества доступного жилья быстро и дешево. Лос-Анджелес не справляется с этой задачей, и справляется плохо. Учитывая этот провал, имеет ли смысл просить о создании специальных систем фильтрации воздуха для домов, расположенных вблизи автострад, когда альтернативой для многих потенциальных жителей является палатка под автострадой? Постановка вопроса звучит бессердечно. Но отказываться от постановки вопроса, учитывая потребность в большем количестве жилья, жестоко.

Эти дополнения исходят не только от советов по планированию, пытающихся повысить качество жилья. Они также исходят от соседей, которые предпочли бы, чтобы такое жилье не строилось. В Венисе, на родине легендарной набережной, проект Venice Dell Community пытается превратить парковку, принадлежащую городу, 140-квартирный дом для жителей дома, художников и семей с низким уровнем дохода, спроектированный звездным архитектором.22 С проектом борется и даже судится группа местных домовладельцев, которые жалуются, что "Венис отчаянно нуждается в этом участке для решения проблемы хронической нехватки парковок", что новое жилье будет "бельмом на глазу, полностью оторванным от здравых архитектурных принципов", и что оно строится "без экологической экспертизы в обозначенной зоне цунами и специальной зоне риска наводнений FEMA. "23 (Когда ангелам нужно доступное жилье? Сейчас! Где они хотят его получить? Не здесь!)

Пережить сопротивление местных жителей часто означает согласиться на целый ряд требований, которые приводят к резкому увеличению затрат. Чтобы попытаться нейтрализовать нападки местных жителей, застройщики нанимают дорогостоящих архитекторов, неоднократно переделывают планы, делают всевозможные эстетические и архитектурные уступки или дополнения, нанимают дополнительных юристов и аудиторов, и так далее, и тому подобное. Даже если проект выдерживает все это, он обходится дороже в расчете на одну единицу жилья что, разумеется, становится еще одной точкой отсчета, которую используют в противостоянии со следующим проектом.

Возможно, как предполагает Каттнер, проблема просто в том, что у нас недостаточно государственного (или, как его еще называют, "социального") жилья. В Сингапуре почти 80 процентов населения живет в общественном жилье. В Соединенных Штатах у этих проектов плохая репутация, но в таких местах, как округ Монтгомери, штат Мэриленд, открылись прекрасные комплексы, а такие крупные города, как Атланта, экспериментируют с использованием общественных проектов для расширения своего жилищного фонда. Но социальное жилье будет расти или проваливаться по тем же причинам, по которым растут или проваливаются все строительные проекты. Неважно, кто забивает гвозди - государственный служащий или частный подрядчик. Правительству все равно нужно строить эти дома доступно и быстро. А это невозможно при тех правилах и строгостях, которые либералы установили в правительствах, которыми они управляют.

Хайди Марстон возглавляла Управление по оказанию услуг бездомным Лос-Анджелеса с конца 2019 года до апреля 2022 года, когда она в расстройстве ушла в отставку. "Когда я работала там, у нас было тридцать восемь уникальных источников финансирования, - рассказывает Марстон, - и каждый из них проводил ежегодный или полугодовой аудит не только нас, но и тех некоммерческих организаций, которые мы финансировали". Эти аудиты должны были показать, что деньги расходуются точно по назначению. Но в этом и заключалась часть проблемы.

"Федеральное финансирование, пожалуй, более жесткое, чем любое другое", - продолжает Марстон. "Каждый год мы получаем деньги от Министерства жилищного строительства и городского развития. Город часто выделяет нам свою долю, но помимо аудита и отслеживания, которыми сопровождаются федеральные деньги, они добавляют свои собственные условия, например, мы не можем использовать их на содержание штата. Все это добавляется в процессе. "24

Легко представить, как эти условия rge. Город хочет показать, что он использует свои деньги на строительство жилья, а не на увеличение численности населения. У HUD нет конца приоритетам, и он пытается удовлетворить желания и требования членов Конгресса, которые контролируют его финансирование. Налоговые льготы добавляются в кодекс для решения реальных и серьезных проблем, таких как рост числа бездомных среди ветеранов. Грантодатели хотят показать донорам, что их деньги используются эффективно, и единственный способ доказать это - аудит. Все и везде боятся быть уличенными в мошенничестве или расточительстве, лишиться финансирования или увидеть, что общественность ополчилась на них.

Каждое индивидуальное решение рационально. А вот коллективные последствия приводят в бешенство. Мы нанимаем квалифицированных, преданных своему делу людей для выполнения общественной работы, а затем делаем невозможным, чтобы они выполняли ее хорошо. Мы просим людей работать над самыми сложными проблемами общества - зачастую зарабатывая гораздо меньше, чем они могли бы заработать в частном секторе, - а затем лишаем их свободы действий и оперативности, необходимых для их решения. А потом мы удивляемся, почему многие из них уходят.

"На борьбу с бездомностью тратятся огромные деньги, особенно в Лос-Анджелесе", - говорит Марстон. "Мой бюджет составлял почти миллиард долларов. Но к этим деньгам предъявляются такие жесткие требования, что их практически невозможно потратить. Если бы вы дали мне миллиард долларов и возможность их потратить, это была бы совсем другая история". "25

Трудно слушать историю Марстона и не вспомнить аргумент Николаса Бэгли о том, что либерализм стал одержим процедурой, а не результатами, что он ищет легитимности через следование правилам, а не через исполнение воли общества. Бездомность в Лос-Анджелесе - это катастрофа. Общественность в ярости от вялой и неэффективной реакции. А ведущее агентство по борьбе с бездомностью тратит свое время на заполнение аудиторских форм и следит за тем, чтобы каждый доллар расходовался в строгом соответствии с конкретными требованиями финансирующих организаций.

Проблема с либерализмом

В своей статье "Время для сортировки", опубликованной в 2022 году, Майкл Джеррард (Michael Gerrard), основатель Сабинского центра законодательства в области изменения климата при Колумбийской школе права, рассуждает о том, почему либералам оказалось так трудно создать необходимую, по их мнению, климатическую инфраструктуру. "Вместо отрицания климата в экологическом сообществе существует отрицание торговли. Мы не признаем, что уже слишком поздно сохранять все, что мы считаем ценным, и медлить с принятием решений. У общества закончилось время на то, чтобы сохранить все, что мы хотим сохранить, и на то, чтобы обдумывать все годами. "26

Одна из проблем, с которой сталкиваются либералы на всех уровнях управления, заключается в том, что они часто ставят слишком много целей перед одним проектом. Правительство, которое пытается достичь слишком многого сразу, часто не достигает ничего. (Консерваторы не застрахованы от нагромождения процедур и строгостей, но они часто делают это в целенаправленной попытке заставить правительство работать плохо, и таким образом неудачи и неэффективность становятся извращенной формой успеха).

Назовем это "либерализмом всего бублика". Бублик "все", конечно, самый лучший бублик. Но это потому, что он добавляет в бублик ровно столько, сколько нужно, и не больше. На самом деле, он не наваливает на бублик все подряд. В фильме "Все и сразу", получившем премию "Оскар", предпринимается попытка создать настоящий бублик "все и сразу", и он превращается в черную дыру, из которой ничто не может выбраться. То же самое можно сказать и о государственных проектах. Когда правительство добавляет нужное количество целей, стандартов и правил, можно добиться многого. Если же их слишком много, проект может рухнуть под собственным весом, как это случилось с высокоскоростной железной дорогой в Калифорнии.

В 2022 году президент Байден подписал закон о CHIPS и науке. Администрация Байдена считала, что полупроводники станут для XXI века тем же, чем нефть была для XX века, и что Америка должна снова стать лидером в их производстве. "Это в первую очередь и главным образом инициатива в области национальной безопасности", - заявила Джина Раймондо, министр торговли. "У нас есть цели в области национальной безопасности, которых мы должны достичь. И точка. Полная остановка. Никаких компромиссов. "27

Полупроводниковая промышленность была изобретена в Америке - "кремний" в Силиконовой долине означает материал, из которого изготавливаются полупроводники, - но мы уже давно утратили свое доминирующее положение в производстве того, что мы изобрели. В отчете Ассоциации полупроводниковой промышленности говорится, что доля США в мировом объеме производства полупроводников снизилась с 37 процентов в 1990 году до 12 процентов в 2020 году.28 Отчасти это объясняется стоимостью. По оценкам ассоциации, строительство и эксплуатация предприятия по производству полупроводников в США в течение десяти лет обходится примерно на 30 процентов дороже, чем на Тайване, в Южной Корее или Сингапуре .(29)

В 2023 году администрация Байдена опубликовала уведомление о возможности финансирования в размере 39 миллиардов долларов, которые она намеревалась выделить производителям полупроводников для размещения новых заводов в Соединенных Штатах. Чтение NOFO странным. Правительство США пыталось вернуть себе отрасль, которую оно потеряло отчасти из-за того, что производство полупроводников внутри страны стало обходиться дорого. Но NOFO не казался на проблеме стоимости. Честно говоря, он вообще не казался сфокусированным на какой-либо проблеме.

На стр. 12 предлагается подавать предварительную заявку, включающую экологический вопросник "для оценки вероятного уровня рассмотрения в соответствии с Законом о национальной экологической политике". Страница 20 обязывала заявителей подготовить "стратегию справедливости, совместно с их партнерами, чтобы создать справедливые пути рабочей силы для экономически неблагополучных лиц в их регионе", которая должна включать "создание новых каналов для рабочих, в том числе специальных электронных портов для привлечения экономически неблагополучных лиц и продвижения разнообразия, справедливости, инклюзивности и доступности". На страницах 21 и 22 предлагается план "по привлечению женщин и других экономически неблагополучных лиц в строительную отрасль", поощряется использование проектных трудовых соглашений и устанавливаются требования по "доступу к уходу за детьми для работников объектов и строителей".

На страницах 24, 25 и 26 заявителям предлагается подробно описать, как они будут включать в цепочку поставок предприятия, принадлежащие меньшинствам, ветеранам и женщинам, а также малые предприятия, и предлагается семь пунктов с подробным описанием того, как это можно сделать, включая разделение требований к цепочке поставок "на более мелкие задачи или объемы для расширения доступа" и "установление графиков поставок для субподрядчиков, которые способствуют участию малых предприятий, предприятий, принадлежащих меньшинствам, ветеранам и женщинам". Кроме того, существуют требования к "плану климатической и экологической ответственности", а также к инвестициям в сообщества в таких областях, как транспорт, доступное жилье и школы .(30)

Многие из этих целей хороши. Но стоит ли включать их в этот проект? В NOFO нет никаких обсуждений торговых соглашений. Администрация также признала, что все, о чем они просят, представляет собой торговое соглашение.

"Вы хотите построить новую фабрику, для которой потребуется от 7000 до 9000 рабочих. Уровень безработицы в строительных профессиях практически нулевой. Если вы не найдете способ привлечь женщин к работе строителями, трубопроводчиками и сварщиками, вы не добьетесь успеха. Поэтому вы должны думать об уходе за детьми. "31

Но действительно ли тайваньские полупроводниковые компании знают, как повысить роль женщин в строительной отрасли? Насколько хорошо они смогут диверсифицировать цепочки поставок? Все это достойные цели. Но есть некая грань, за которой попытка сделать больше означает в конечном итоге достижение меньшего.

Невозможно читать эти законопроекты и руководства и не заметить, что добавления редко сопровождаются удалениями. Процессы с энтузиазмом добавляются, но редко отменяются. Вы можете представить себе версию законопроекта CHIPS, которая отменяет иммиграционные правила, чтобы облегчить приезд в США квалифицированных работников полупроводниковой промышленности. Это был бы самый прямой путь к решению проблемы нехватки квалифицированных рабочих, препятствующей строительству и эксплуатации заводов. Можно было бы придумать правила, освобождающие полупроводниковые заводы от NEPA или предоставляющие им некий ускоренный процесс. (В конце 2024 года администрация Байдена подписала законопроект сенаторов Марка Келли и Теда Круза именно об этом, предупредив, что экологическая экспертиза может добавить "годы" срокам строительства).

На самом деле в том, как администрация Байдена подошла к принятию законов CHIPS и Science Act, нет ничего необычного. Федеральное правительство часто пытается заставить субсидии, которые оно предоставляет, служить целому ряду целей и избирателей. Калифорнийская высокоскоростная железная дорога также формировалась под влиянием этой динамики. Многие калифорнийцы были озадачены тем, что строительство началось в Центральной долине, которая была гораздо менее населена, чем коридоры вблизи Лос-Анджелеса или Сан-Франциско.32 Зачем начинать именно там?

Когда Калифорния подавала заявку на получение федеральных денег в рамках Закона о восстановлении и реинвестировании экономики США, администрация Обамы отдала предпочтение предложениям, которые улучшат качество воздуха в бедных районах . Поэтому 3 миллиарда долларов, которые выделило федеральное правительство, были направлены не на строительство высокоскоростных железных дорог. Они были направлены на то, чтобы начать строительство высокоскоростных железных дорог, которые бы решали проблему загрязнения воздуха в определенных местах. Центральная долина беднее и более загрязнена, чем прибрежная Калифорния, поэтому федеральное финансирование было направлено туда, как и первоначальное строительство. Калифорния строит высокоскоростную железную дорогу в таком месте, что вероятность того, что она наберет достаточное количество пассажиров, получит политическую поддержку и финансовую подпитку, . Ирония заключается в том, что это плохо не только для проекта высокоскоростной железной дороги. Это также плохо для загрязнения воздуха по всему штату.

Не должно быть так трудно обслуживать население

С 1960 года расходы федерального правительства выросли более чем в полтора раза - и это с учетом инвестиций.33 Но численность федеральной гражданской рабочей силы почти не изменилась. В 1960 году она составляла чуть меньше 2 миллионов человек, а сегодня - чуть больше 2 миллионов. В таких странах, как Китай и Сингапур, государственная служба пользуется большим уважением, и самые способные выпускники соревнуются в общенациональных тестах, чтобы получить работу в правительстве. В Соединенных Штатах слово "бюрократ" используется как эпитет. Республиканцы потратили десятилетия на демонизацию правительства и в основном выиграли этот спор. Доминирует убеждение, что все, что можно передать на аутсорсинг или приватизировать, должно быть сделано. Правительство раздуто. Частный сектор эффективен.