Извержение вулкана

ГЛАВА ВТОРАЯ

На следующий вечер Уэйд так волновался и ждал встречи, что подъехал к ресторану на пятнадцать минут раньше назначенного времени. Он вошел внутрь и занял один из свободных столиков. Минут через десять появилась Фибе. Уэйд решил, что это добрый знак. Была бы к нему равнодушна, наверняка опоздала бы.

Вчерашняя беседа возле ее дома ничего не прояснила. Был момент, когда Уэйд мог поклясться, что Фибе готова упасть в его объятия. Но затем она вновь стала далекой, как луна на небосводе.

Как он мог сразу не заметить, что такая красивая девушка живет с ним по соседству? Сколько времени ушло напрасно!

На самом деле Уэйд знал ответ. Безусловно, обе сестры Мерриман были чертовски привлекательны, но Мелани отличалась необычайной живостью характера и поэтому больше притягивала к себе внимание. Рыжеволосая, с фарфоровой кожей и синими, как небо, глазами. И хотя внешне Фибе была почти такой же, на фоне сестры она казалась почти неприметной. Одевалась гораздо скромнее, почти не употребляла косметики и вела себя чересчур застенчиво. Другое дело, что характер Мелани — изменчивый и непредсказуемый — нередко утомлял Уэйда. Черт, лучше сказать — часто, если быть честным.

Мелани могла быть милой и притягательной в хорошем расположении духа, и тогда перед ней невозможно было устоять. Но она всегда хотела чего-то большего.

Фибе отличалась спокойствием и рассудительностью. Недаром, если у Мелани возникала какая-нибудь проблема, она обращалась за помощью и советом к сестре.

Когда Фибе подошла к столику, Уэйд впился в нее глазами: на ней была юбка цвета хаки и зелено-синий свитер. Наверняка она думала, что одета достаточно скромно, но разве скроешь стройные красивые ноги и большие тугие груди?

Не хочется думать, что уже слишком поздно! Прошло полтора года с того рокового дня, который изменил их жизни навсегда: смерть Мелани и их неожиданная физическая близость с Фибе после похорон.

Сожалела ли она об этом? А вдруг она обвиняла его в смерти Мелани? Эти мысли не давали ему покоя. В глубине души он и сам считал себя виновным — как в том, что случилось с Мелани, так и в том, что не сумел устоять перед обаянием плачущей Фибе. Он не смог оставить ее в тот вечер одну и хотел лишь утешить, а закончилось все… постелью.

Но вчерашнее поведение Фибе не оставляло ему особых надежд. Узнав, что он жив, она не выразила бурной радости, не бросилась ему в объятия, а вела себя крайне сдержанно, если не сказать напряженно. И вдобавок эти странные слова: «Мне нужно кое о чем тебе рассказать»… Что она имела в виду? По всей видимости, даст ему от ворот поворот и сообщит, что у нее есть парень, которого она любит. Ладно, зачем гадать? Ждать ответа на все вопросы осталось недолго.

— Привет! — произнесла она весело, но Уэйд сразу заметил, что держится она довольно скованно. — Что ты на меня уставился? Помада размазалась? Или тушь потекла?

Уэйд покачал головой и улыбнулся:

— Нет, просто ты так хороша, что не могу отвести от тебя глаз.

Фибе покраснела.

— Этот свитер удивительно подходит к твоим глазам, — произнес он, встав и придвинув ей стул.

— Врешь ты все, — ответила Фибе. — В нашей семье красавицей считалась Мелани, а я была лишь ее бледной копией.

— Да, Мелани действительно умела быть заметной. В этом ей никак не откажешь, — согласился Уэйд. — Зато ты мастерски охраняла от посторонних назойливых взглядов свою красоту. Настоящий подвиг для такой красивой женщины, как ты.

— Спасибо, — прошептала Фибе. — Понимаю, что это всего лишь комплимент, но слышать все равно приятно.

Их взгляды встретились, и Уэйд сказал себе: она не только прекрасна, но и подходит тебе по духу, как ни одна другая женщина в мире.

Вот как забавно бывает: он и Фибе росли по соседству, знали друг друга всю жизнь, и вот теперь будто что-то щелкнуло в его сознании — и он понял, что не хочет расставаться с ней, что должен пройти с ней бок о бок всю жизнь…

Он стоял рядом со столом, наблюдая за Мелани, девушка сидела на коленях какого-то разбитного парня и при этом так громко и вульгарно смеялась, что Уэйд внезапно понял: она сильно пьяна. И почему он решил, что ему нужна такая девушка? Да у них нет ничего общего! Странно, что ему понадобилось столько времени, чтобы прийти к этой очевидной истине.

Он допил напиток и, резко развернувшись, направился к выходу.

— Уэйд! Подожди!

Удивившись — кто бы это мог быть, — он обернулся на голос.

— А… Привет, Фибе! Извини, но мне пора домой.

— Значит, уже уходишь? — как-то встревоженно спросила девушка.

Он кивнул.

— Да. Собраться надо. Я зайду к тебе попрощаться перед отъездом. Обещаю.

— Но… — Фибе в упор смотрела на него, и на секунду ему вдруг показалось, что она пытается не расплакаться.

В этот момент в баре заиграли популярную в то время мелодию, и пары потянулись на танцплощадку.

Фибе нервно облизнула губы и вдруг сказала:

— Я надеялась, ты пригласишь меня на танец…

Уэйд догадался, что Фибе не в духе, и решил ей помочь.

— Хорошо.

Он взял ее за руку и повел танцевать. Неважно, кто расстроил ее, он поднимет ей настроение. Все лучше, чем сидеть одному дома и смотреть телевизор, чтобы убить время!

Уэйд затащил Фибе на середину площадки и обнял. Вокруг было так много пар, что они оказались прижаты друг к другу. Неожиданно он понял, что никогда раньше не танцевал с ней. Никогда!

И тут произошло нечто необыкновенное!

Когда он слегка повернул голову и вдохнул ее легкий цветочный аромат, смешанный с удивительно свежим и пьянящим запахом тела, он полностью потерял контроль над собой.

Такого молниеносного всплеска страсти ему никогда не приходилось испытывать! Какого черта… Ведь это Фибе. Его маленькая соседка. Впрочем, почему маленькая? Она же сестра-близнец Мелани, а значит, они ровесницы, хотя он готов был спорить на что угодно: по опыту общения с мужчинами они небо и земля. Ошеломленный, смущенный, он так испугался силы возникшего желания, что перестал танцевать.

— Фибе! — Уэйд немного отступил, чтобы видеть ее лицо, и принялся гадать, испытывает ли она хоть что-то, подобное тому, что чувствовал он сам в эти мгновения.

Девушка запрокинула голову: все ее лицо светилось, словно кто-то зажег внутри нее яркий фонарь.

— Да?

Когда Фибе встретилась с ним взглядом, случилось новое чудо. Странное ощущение чего-то близкого, родного и необычайно важного заполнило в его душе пустоту, о существовании которой он даже не подозревал. Внезапно все в его жизни сделалось простым и ясным. Был он, Уэйд, и она, Фибе… А больше ничего и не нужно! И все слова, которые он собирался ей сказать, тотчас вылетели из головы. Да и зачем что-либо говорить, когда и без слов понятно, что они созданы друг для друга! Окружающий мир как бы отодвинулся в сторону, ведь все, что ему нужно, находится у него в руках. Он изумленно всмотрелся в глаза девушки и вдруг отчетливо осознал: она тоже чувствует магическую связь, возникшую между ними.

— Не имеет значения, — наконец выговорил Уэйд, после чего снова притянул ее к себе, так крепко, что она, вне всякого сомнения, заметила его возбуждение. Он явно сошел с ума. Сошел с ума из-за женщины, которую знал большую часть своей жизни, при этом совсем не догадываясь, какое сокровище находится рядом с ним.

Фибе издала тихий звук и положила голову ему на грудь. Склонившись к ее уху, он осипшим голосом прошептал:

— Остаток вечера — мой.

Чувственная, дрожь пробежала по ее спине, и ему доставила острое удовольствие мысль, что девушка возбуждена не меньше, чем он.

— Что? — чуть слышно произнесла она.

Он торжествующе улыбнулся и наклонил голову ниже, затем слегка коснулся носом ее носа. Еще никогда в жизни он не испытывал столь всепоглощающего и острого желания обладать женщиной. Если бы не эта плотная толпа танцующих вокруг них, ничто не смогло бы его остановить.

— Остаток вечера ты танцуешь со мной.

Она одарила его ослепительной улыбкой, и ему почудилось, что в глубине смотрящих на него голубых глаз мерцали и сверкали звезды.

— Хорошо.

Ужин превратился для Фибе в испытание ее нервов. О чем бы они ни говорили, в ее голове неуклонно звучал внутренний голос: я должна сказать ему о Бриджит. Он звучал так настойчиво, что невозможно было расслабиться и получать удовольствие от их беседы и вкусной еды. Но она никак не могла набраться мужества заговорить о том, что больше всего ее волновало.

К счастью, Уэйд, как ей показалось, не был склонен обсуждать серьезные темы. Он с искренним интересом расспрашивал ее о преподавательской работе, задавал вопросы о доме, в котором она жила, и о том, нравится ли ей здесь. Но ни слова о том, почему она уехала из Калифорнии. Хвала небесам. Возможно, он понял, что ей хочется избавиться от груза воспоминаний.

Уэйд немного рассказал ей о своей жизни, старательно избегая описаний ужасов войны, которые ему пришлось пережить. Они, словно договорившись, не говорили ни о чем важном. Никто из них ни разу не упомянул их единственную вместе проведенную ночь. Никто не назвал имя Мелани.

— Фибе, ты никогда не догадаешься, с кем я иду сегодня на вечеринку, — с почти нескрываемой гордостью в голосе воскликнула сестра.

— Сдаюсь. Даже не буду пытаться угадать. Ну, разумеется, какой-нибудь мачо с внешностью голливудской звезды. И кто же этот Богом избранный счастливец?

— Уэйд!

Фибе застыла как вкопанная. Кровь отлила от лица. У нее не было сомнений, что Мелани назовет имя какого-нибудь одноклассника.

— Уэйд? — осторожно переспросила она.

— Да, глупышка. Я же тебе обещала, что он никуда от меня не денется. И вот — пожалуйста! — Мелани тряхнула головой, откидывая назад волосы. — Я подошла к нему и прямо так брякнула, что хотела бы потанцевать с ним, и он сразу согласился. Видела бы ты его довольное лицо! Все оказалось даже легче, чем я думала.

— Но…

— Он собирается надеть военную форму. — Мелани взмахнула рукой, словно обмахиваясь воображаемым веером. — Ах, эта женская слабость. Не могу устоять перед мужчиной в форме.

Фибе молчала. Не могла же она признаться Мелани в том, что уже давно любит Уэйда и очень хотела бы оказаться на месте сестры.

Раздавшийся звонок в дверь избавил ее от необходимости отвечать. Мелани подчеркнуто небрежно произнесла:

— Должно быть, это Уэйд. Легок на помине. Пришел даже раньше времени, ишь, не терпится. Впустишь его, ладно? Мне нужно успеть собраться.

Фибе ничего не оставалось, как впустить гостя в дом.

— Привет, Уэйд. — Она выдавила из себя улыбку, постаравшись ничем не выдать своего волнения. — Рада тебя видеть.

— И я тебя. — Уэйд обнял ее и легонько чмокнул в щеку. — Как жизнь? Ты потрясающе выглядишь. И платье тебе к лицу.

— Спасибо. — Фибе почувствовала, что заливается румянцем. От прикосновения его сильных рук ее обдало горячей волной желания, и соски теперь бесстыдно торчали сквозь тонкую ткань блузки. Только бы он ничего не заметил! — Ты тоже хорошо выглядишь. Служба в армии явно идет тебе на пользу.

Он кивнул.

— Да, мне нравится. Настоящая мужская работа. А тебе, я знаю, нравится преподавать. Верно?

Они изредка переписывались по Интернету с тех пор, как она окончила школу и уехала в Беркли.

Фибе очень тосковала. Она хотела слышать о нем как можно чаще, и ей стоило больших усилий сдерживать себя и не отвечать ему сразу. Но нельзя, чтобы он догадался об ее чувствах к нему.

— Я, кажется, тебе писала, что скоро буду вести четвертые классы вместо первых. Интересно, получится ли у меня? Там все-таки мальчики уже более шаловливые.

Уэйд усмехнулся.

— Да, к этому возрасту мальчики из непослушных превращаются в абсолютно неуправляемых.

Она рассмеялась.

— Гм. Похоже, ты говоришь исходя из собственного опыта.

— Помню, как именно в четвертом классе меня отправили к директору за то, что я положил лягушку в термос мисс Лэдли.

— Я помню эту историю… Тебе кто-то сказал, что в старину лягушек клали в молоко, чтобы то не скисало и сохраняло низкую температуру. Вот ты и решил проверить, а что будет в этом случае с чаем. Спасибо за напоминание, я никогда не буду ничего пить из термоса, не проверив, нет ли в нем какого-нибудь сюрприза.

— И на стул смотри, нет ли кнопок.

Они улыбнулись друг другу и замолчали. У Фибе внезапно испортилось настроение.

— Как долго ты пробудешь дома и куда поедешь потом?

Его серые глаза потемнели.

— Осталось несколько дней отпуска, а потом меня отправят в Афганистан.

— Афганистан? — Страх, который она всегда ощущала, когда думала об армейской службе Уэйда, овладел всем ее существом. — О, боже мой!

— Не беспокойся, я обязательно вернусь, — твердо произнес он. — Кто же будет надоедать тебе время от времени, если не я?

Она с трудом изобразила подобие улыбки.

— Будь осторожен!

Уэйд дружески похлопал ее по руке.

— Разумеется. Мне вовсе не хочется питаться одними яблоками в райских кущах. Без хорошо прожаренного мяса я зачахну. Поверь, я не собираюсь бесцельно лезть на рожон и буду осторожен.

Сзади раздался певучий голос ее сестры, и, как это всегда, случалось и раньше, Фибе была тотчас забыта.

Опустив сверкающие от подступивших слез глаза, она отошла в сторону и сделала вид, что подбирает одежду для вечеринки, в то время как Мелани бросилась в объятия Уэйда и громко его поцеловала.

Весь остаток вечера Фибе старалась не смотреть на Уэйда и на свою сестру. Слишком горькое зрелище! Она чувствовала себя бесконечно одинокой, ей казалось, что вокруг были только супружеские либо влюбленные пары.

Хорошо еще, что вскоре появилась ее лучшая школьная подруга Джун Нэш, вышедшая замуж за своего одноклассника и уже поджидавшая первенца.

Купив себе по коктейлю, они уселись за столик и принялись вспоминать школьные годы и обмениваться новостями. В последнее время им даже созваниваться удавалось реже — у каждой своя жизнь, свои заботы.

— Значит, ты преподаешь! — радостно воскликнула Джун. — Замечательная профессия. Я уверена, ты прекрасно ладишь с детьми.

Фибе махнула головой.

— Уж не знаю, насколько довольны дети, но лично я получаю от работы в школе огромное удовольствие. Все такие забавные, и у каждого свой характер. Мне нравится возиться с ними.

Тут взгляд Джун упал на соседний столик.

— Я вижу, Мелани и Уэйд снова вместе. А мне-то казалось, что они давно расстались.

Фибе вздрогнула и нехотя объяснила:

— Да, они поссорились, но теперь вроде бы вновь помирились, раз Мелани пригласила его быть ее партнером на этот вечер.

К счастью, в этот момент заиграл оркестр, избавив ее от дальнейших объяснений.

Джун, ожидающая ребенка в ближайшие два месяца, не танцевала. А Фибе знакомые ей девчонки по школьному оркестру потащили на танцплощадку, и она, решив получить хоть какое-то удовольствие от вечера, полностью отдалась музыке и движениям.

Но минут через двадцать-тридцать оркестр перешел к медленной мелодии, и Фибе поспешила обратно к столикам. Ни один партнер, кроме Уэйда, ее не интересовал.

Через час она решила, что ей пора уходить. Со всеми, с кем хотела, она уже встретилась, вдоволь потанцевала и посмеялась, а главное — произвела впечатление, что вполне довольна собственной жизнью.

Мелани, как и обычно, была душой вечера. Она быстро оставила Уэйда одного и стала танцевать то с одним парнем, то с другим.

Одинокий, он стоял у стойки бара, печально опустив голову. Наконец, видимо не выдержав, резко отодвинул стакан с каким-то налитком и подошел к Мелани. Они коротко перебросились парой-тройкой реплик, после чего она расхохоталась, а Уэйд повернулся и отправился на свое место у стойки. Допил свой напиток и пошел к выходу.

Когда Фибе поняла, что он хочет уйти, она испугалась.

— Уэйд, — позвала она. — Подожди.

Всего два слова, два коротких слова, которые изменили ее жизнь, и не только ее…

Три жизни изменились за этот вечер, даже четыре, считая Бриджит.

Если бы Уэйд ушел тогда с танцев, как намеревался, Мелани могла бы остаться в живых. А в этом случае Фибе и Уэйд никогда бы не оказались вдвоем в той хижине… и Фибе не забеременела бы…

Но как Фибе ни старалась, она не могла сожалеть о тех минутах счастья, которые испытала в объятиях Уэйда. Как не могла и представить себе этот мир без ее очаровательной маленькой дочурки.

— Ты бы не хотела пойти в кино после ужина? — сквозь туман воспоминаний услышала она вдруг голос Уэйда.

Раньше она многое отдала бы за такое приглашение. Но теперь все изменилось. Неважно, что ей хочется и о чем она мечтает, — ее ждет дочь.

— Нет, спасибо, — слишком быстро ответила она. — Мне нужно пораньше вернуться домой.

Уэйд не ожидал такого решительного отказа и растерялся.

— Ну что ж, твоя воля, — немного сухо ответил он.

— Уэйд! — Наклонившись к нему и набрав побольше воздуха в легкие, она выпалила одним духом: — Ты бы не мог поехать ко мне домой? Мне нужно что-то тебе рассказать.

— Ты и вчера уже говорила об этом, — ответил Уэйд, и она заметила, что он сразу расслабился, явно не догадываясь, о чем идет речь. — Ты меня пугаешь. Что за тайна у тебя в рукаве? Надеюсь, ничего страшного.

Она даже не смогла улыбнуться.

Вскоре они вышли из ресторана и поехали, каждый на своей машине, к ее дому.

Фибе с трудом следила за дорогой, потому что все ее мысли были заняты предстоящим разговором. Ну, конечно, нельзя прямо с порога ошарашить его новостью об отцовстве. Вначале надо предложить ему выпить вина, а затем… а затем… Ничего путного в голову не приходило. А вдруг Уэйд подумает, что она собирается взвалить на него ответственность за воспитание ребенка, вдруг он молча развернется и уйдет? Нет, такое поведение не в его духе. Скорее всего, он выразит готовность помогать им деньгами, но радости неожиданное появление дочери ему не принесет. Со вчерашнего дня Фибе стала настраивать себя на то, что ей придется делить дочку с ее отцом и что он будет их периодически навещать.

Но ей, конечно, очень хотелось, чтобы Уэйд понял, какой чудесный ребенок Бриджит, и полюбил ее.

Остановившись возле дома, Фибе выскочила из машины и, подойдя к Уэйду, попросила его зайти в дом чуть попозже, минут через пять.

Пусть пока считает, что я хочу слегка прибраться, подумала она. Мужчина молча кивнул. Когда Фибе вошла в комнату, Энджи поднялась с дивана и принялась поспешно собирать разложенные на столе школьные тетрадки.

— Привет, Фибе! Мне нужно несколько минут, чтобы собраться. Кошмар, ничего не успеваю. А нужно перечесть еще разок конспекты лекций по экономике, у меня завтра экзамен.

Фибе с трудом улыбнулась:

— Думаешь, хорошо подготовилась?

Энджи пожала плечами.

— Как всегда. — Она подняла глаза вверх, будто обращаясь к Высшим силам. — Надеюсь, все будет хорошо.

Фибе было трудно дышать, словно огромный тяжелый камень придавил ей грудь.

— Надеюсь, все будет хорошо, — машинально повторила она. — Все будет хорошо. Сейчас ко мне придет гость, тот самый, что сидел на качелях в прошлый раз.

Энджи кивнула.

Через минуту-другую раздался звук открывающейся входной двери.

Фибе непроизвольно скрестила руки на груди, чтобы унять охватившую ее дрожь, и в последний раз окинула взглядом комнату.

— Ладно, пока! Развлекай гостя! — Энджи махнула на прощание рукой и поспешила к выходу. Из прихожей донесся приглушенный звук ее короткого разговора с Уэйдом.

Фибе повернулась к двери лицом, тщетно пытаясь успокоиться. Ей предстоял очень тяжелый разговор, и совершенно непонятно, чем он может закончиться.

Уэйд вошел в комнату и не спеша огляделся.

— С кем я тут в прихожей только что поздоровался? У тебя есть экономка? — удивленно спросил он. — Для подруги вроде бы слишком молода.

Фибе глубоко вздохнула, от волнения ей было трудно говорить.

— Нет, Энджи — наша няня.

Это было, наверное, не самое лучшее начало разговора, но все же хоть какое-то, но начало, и эта короткая фраза показалась ей огромным трамплином, с которого можно было прыгнуть вниз головой в ледяную воду.

Фибе пристально смотрела на Уэйда. Как воспримет он эту новость? Удивится, не поверит?.. Или?.. Нет, хватит тянуть резину, надо поскорее добиться определенности. Она уже открыла рот, чтобы сказать ему всю правду, но Уэйд опередил ее:

— А зачем тебе няня?

Он окинул взором гостиную, словно ища ответ на заданный им вопрос, но книги и игрушки были аккуратно сложены в большую корзину под окном, поэтому ничего не говорило о том, что в доме живет ребенок.

— У меня есть дочь.

— Ах, вот оно что… М-да. Ну тогда понятно, — уклончиво протянул Уэйд.

Подобной реакции Фибе абсолютно не ожидала. И вдобавок ко всему он развернулся к двери, намереваясь уйти.

— Извини, это была глупая ошибка с моей стороны, — кинул он через плечо. — Прощай, Фибе.

— Уэйд! Подожди!

Он остановился и, не оборачиваясь, сказал:

— Слушаю.

— Неужели ты даже не хочешь ничего узнать о ней?

Уэйд медленно повернулся, и в его глазах она увидела такую грусть, какой ей никогда раньше не доводилось видеть. Неужели его настолько расстроило известие о существовании ребенка? Странно… Может быть, он вспомнил о Мелани? Что у них тоже мог бы быть ребенок, да вот жизнь рассудила иначе.

— Нет, я ничего не хочу о ней знать…

— Но почему?.. — выдохнула Фибе, не понимая, что происходит и отчего Уэйд так грубо себя ведет.

— То, что произошло между нами тогда, после похорон, очень важно для меня. Но все это осталось в прошлом. А твоя личная жизнь меня не касается.

Фибе всегда знала, что Уэйд с его обостренным чувством справедливости чрезвычайно щепетилен в вопросах чести. Именно поэтому она и не сказала ему тогда, что беременна, не хотела вынуждать его жениться на ней. Нельзя портить человеку жизнь, заставляя его стать мужем нелюбимой женщины, имеющей полугодовалого ребенка, пусть и им же самим зачатого. Но Бог свидетель, предложи ей в свое время Уэйд выйти за него, Фибе не нашла бы в себе силы отказать!

— И я полагал, что и для тебя это тоже что-то значило, — тихо добавил Уэйд. — Но, похоже, я ошибался.

— Нет, не ошибался! — в сердцах воскликнула Фибе. Уэйд был первым и единственным мужчиной в ее жизни — но как ему сказать об этом!

— В таких делах слова мало что значат. Важен результат. А ты ушла, — горько рассмеялся он. — Ты нашла свою дорогу. Без меня.

— А как я могла пойти с тобой? У меня просто не было выбора, — произнесла Фибе дрогнувшим голосом. — Ты уехал в армию. А потом… А потом мне сообщили о твоей гибели.

— Извини, но ты забыла об одной малости. Поверь, я не хочу и не могу осуждать тебя. Но не надо говорить, что единственная ночь нашей близости имела для тебя такое же важное значение, как и для меня. Ведь после этого у тебя появился другой мужчина, — медленно, негромким голосом, словно против своей воли, проговорил Уэйд. — Хотя предположу, что ты все еще не замужем, иначе вряд ли ты пошла бы со мной сегодня в ресторан. Я прав, ты ведь не замужем?

Фибе заморгала, чтобы не заплакать.

— Ты ничего не понял. У меня нет никакого мужчины!

— Сейчас нет, но ведь был же…

— Она твоя дочь! — не дав ему договорить, воскликнула Фибе.