К вечности

Глава седьмая

Теперь я стал отключаться часто.

Если поначалу я еще хоть как-то контролировал этот процесс… И отключался на короткий срок, погодя наново обретая себя, то по мере полета девочки в хуруле Дажбы стал чувствовать себя много хуже.

Из всего того, что произошло после встречи братьев в чанди и наверно длительного полета на хуруле, особенно четко я запомнил две вещи.

Первое, это когда Лихновец передал меня духу Расов.

И второе, встречу с Дажбой.

Первое, я запомнил едва-едва.

В момент, когда Лихновец передавал меня духу, как его величали Выхованок, я как раз и обрел себя. Помню, это существо, однозначно имело много общего с Богами. Або вообще у духов было две пары конечностей, довольно-таки удлиненных. Его короткое тело не имело волос, шерсти, и не нуждалось в одежде. По виду, это был большой полупрозрачный ком с едва выступающими плечами, без талии, сужающийся к завершию, из округлой поверхности которого вылезали две худобитные полупрозрачные ноги. Такие же тощие руки выступали из плеч и дотягивались своей длинной до средины ноги, возможно до колена. У Выхованка, впрочем, как у любого иного духа не просматривалось ни колен, ни локтей, ни кистей, ни пальцев на ногах, все выглядело единым веществом, выполняющим роль упругого скелета. Веществом по составу соотносимым с мезоглеей, основой которого был фибриллярный белок, только в данном случае соединительная ткань не была обводненной, вспять наполнена особой жидкостью, позволяющей подолгу не питаться, находится вне воды и света.

Голова духа, такая же полупрозрачная, как и тело, напоминающая каплю, чуток светилась голубоватым светом. Она своим удлиненно-заостренным концом восседала на теле, без какой бы то ни было шеи, верно потому как сие острие и заменяло шею. Дух мог развернуть голову не только на сто восемьдесят, но, и, свершив круг содеять полный оборот в триста шестьдесят градусов. Как такового лица на голове Выхованка не имелось, как и не было там подбородка, щек, носа, рта, ушей. Одначе располагались раскосые по углам и очень крупные, заполнившие лицо на треть и вельми глубокие, голубые глаза. Духи как таковые не нуждались при общении и воспроизведении звуков в устах и ушах, делая это на особой короткой волне, впрочем, слышимой человеческим ухом. Сами при этом, воспринимая звук всей поверхностью наружной ткани, что покрывала их тело. Они также не имели пола, и тем вельми походили на Зиждителей, хотя последние, коли в том была потребность, могли создать его в себе, также как и лишнюю руку, ногу, хвост, некие даже крылья аль вторую голову. Размножались духи удивительным способом. Будучи бесполыми, они в определенный срок из взрослой стадии возвращались к детской, частично сбрасывая с себя огрубевший внешний покров, и с тем как бы взращивая оставшийся, как и можно, догадаться оный изнутри заполняла сияющая искра.

Творцами духов считаются три Бога: Перший, Небо и Асил. Но коль говорить правдиво, их созидал один Отец, а Небо и Асил только прописали определенные кодировки. Саму суть, строение, сочетание тех или иных способностей придумал, продумал и внедрил Перший. Впрочем, посем он передал те удачно созданные творения в помощь и владения столь любимым им младшим братьям. Посему в духах почасту уживались таковые разные вариации, например Выхованок (как я осознал позднее) был создателем определенных растительных видов… Создателем! очевидно сказано слишком! точнее будет поправиться, Выхованок только воспроизводил заключенные в него определенные растительные виды и населял ими планету.

Когда Лихновец передал меня Выхованку, чьей основной функцией все же оставалось воспитание человеческих отпрысков, на заре заселения планеты, я не просто разглядел его… я увидел и малое создание, кое было прицеплено к макушке духа. Это яркое горящее оранжевое тело, по форме напоминало жернова, с отходящими от круглого обода множеством тонких шевелящихся вазодиляторов, местами переплетающихся и образующих ажурные сети, вроде крыльев. Алконост-птица, чуток погодя догадался я, творение Родителя, которое не только осуществляло пригляд за его сынами-Зиждителями, но обладая особыми функциями, могло управлять и их созданиями.

Не ведаю, або я был слаб… Алконост-птица так воздействовала на Выхованка, али он попытавшись заглянуть в недра глаз девочки, нежданно получил черную завесу с символом Першего, и с тем проникся особым трепетом… Во всяком случае дух более не пытался прощупать мозг девочки, а я понял одно, что ощутить меня Стыню, а после и Дажбе все же главным образом не позволили Стрефил-создания.

Лихновец тогда встретил Выхованка на приемно-распределительном пункте, что находился на соседней Зекрой планете, четвертой по счету, от единственной звезды Колесо, в системе Козья Ножка. В том узком длинном помещении, расположенном на судне Расов, величаемом, простиль, маневренном, перемещаемом, каковой подолгу мог находиться на одном месте на твердой поверхности планеты, а внешний корпус обладал возможностью подстраиваться под рельефное строение той местности, куда прибыл и становился неотличимым от цвета и состава самой почвы, присутствовало множество существ. Не только духов, лисунов, водовиков, цвергов Расов, дзасиков-вараси, камадогами, волотоманов Атефов, курентов, трикстеров, бесиц-трясавиц Димургов, но и малой разноволосой ребятни… белокожей и смуглокожей с явственным желтым отливом. Простиль в данном случае, хоть и принадлежала Расам, являлась общей площадкой, для наблюдения за Зекрой, а в нонешний момент исполняла роль переправки детей с системы Козьей Ножки на хурул Дажбы и соответственно уляньдянь Стыри. Ну, а существа Димургов тут находились по причине того, что они почасту помогали творениям Расов и Атефов, в частности днесь помощь предназначалась именно Атефам, о чем как я знал, Першего попросил Стыря, младший сын Асила и мой старший брат.

Наверно, поэтому никто и не обратил внимание, как Лихновец остановил Выхованка, або сие общение было естественным, и средь существ Богов правило миролюбие, и взаимовыручка. Это всего лишь несколько раз меж созданиями Богов недопонимание выливалось в свары и только раз закончилось войной. Произошло это в Галактике Огня Золотой, в системе Авсень, на планете Голубец. Давеча заселившие планету белые и черные люди, и принявшие их воспитание духи, гомозули с одной стороны и нежить, асанбосамы, с другой, не поделили выделенные им территории на планете. А все потому, как возглавляющий асанбосам басилевс Токолош, после произошедшего крупного землетрясения в горной системе, где проживали его подопечные, переправил их на туесках на соседний материк, на оном жили белые. Возмутившись таковому нарушению замыслов Зиждителя Огня старший духов Перебаечник, попытался сначала мирно, а посем с оружием отстоять права своих воспитанников. Нежданно в помощь к духам пришли гомозули, а к асанбосам, как можно догадаться, нежить. И воспользовались существа Богов не просто луками, копьями и мечами которые даровали в пользование людям, а самым настоящим смертельным оружием Зиждителей — севергами, оное находится на любом из космических судов… И хотя туески и ногхи, относятся к малым судам, и северги на них не обладали той мощью, которой обладает северга выпущенная к примеру с пагоды, обаче они принесли ощутимые разрушения самой планете. Не стоит даже говорить, что человеческие постройки, как и сами люди, были в большом количестве уничтожены. Або человечество, на заре молодости планеты обладает самыми лучшими своими качествами, являясь по своей сути токмо искрами. Посему в короткий срок белые и черные роды поднялись с оружием в руках друг против друга. И поколь гомозули и духи на ногхах, схожих с колесницами, а асанбосамы и нежить на туесках сражались в небосводе. Люди убивали друг друга на самой планете.

Побоище как таковое сумел прекратить Вежды, на тот момент он прибыл в Золотую Галактику, узнав из донесений шерстнатых (творений Димургов, по просьбе Огня определяющих состояния Золотой и находящихся в ней систем) о происходящем на Голубце. И сразу направился в систему Авсень. Брат, севергами, выпущенными из чанди, уничтожил скопление космических судов над Голубцем, и рати людей на самой планете, ведущих военные действия. Засим ему удалось пленить Токолоша и Перебаечника, с помощью вызванных в Авсень гипоцентавров, и тем самым прекратить побоище. Вежды выслал с системы роды духов и асанбосам соответственно в места их постоянного проживания, а гомозулей и нежить отправил в соседние системы, абы они войны не желали и просто поддерживали в данном случае своих собожников. Он было хотел и вовсе уничтожить Токолоша и Перебаечника, но за первого вступился его Творец Мор, а за второго Перший. Посему виновников наказали и под охраной гипоцентавров направили в Северный Венец и Отлогую Дымнушку, заключив на длительные сроки в казематы. Может Вежды и не был бы так суров, если б не то обстоятельство, что планета Голубец более стала не возможной для жизни на ней человечества, а самих оставшихся людей главным образом умертвили. Або выпущенные с космических судов северги, произвели очень сильное ионизирующее излучение, и тем самым вызвали тяжелые генетические заболевания, лишь малое число человечества удалось спасти и вывезти в соседнюю с Авсень систему.

Впрочем после произошедшего, как о том поведал Стынь, ибо брат вельми часто рассказывал мне занимательные вещи, Боги провели беседы с главами своих творений о недопущении такого межвидового поведения. Да и сами существа были несколько ошарашены не только понесенными потерями, но и самим столь скорым его прекращением, поелику как в самой стычке, так и при ее сворачивание погибло достаточно много духов, асанбосам, гомозуль и нежити.

Право молвить, меж курентами и духами таковой конфликт вряд ли случился бы, потому как интересы этих племен никогда не сталкивались, и функции их были различны. Лихновец придержав за руку Выхованка, и с тем остановив в сем пункте, поначалу толковал с ним о несущественном, о том, что увидятся они не скоро, або в Млечный Путь, теперь уже однозначно не отправятся. Из чего я заключил, оба эти создания уже давно знакомы и состоят, так сказать, в приятельских отношениях. Все то время девочка держась за руку Лихновца стояла рядом, иноредь переступая с ноги на ногу, и испуганно посматривая по сторонам. Ее сердце почасту бухало внутри груди, отчего она ощутимо для меня покачивалась, а я с тем колыханием, вроде как захлебывался искрой, торчавшей в моем рту.

— Возьми это дитя… Спаси его… — нежданно молвил курент и слегка приклонил голову, поелику был выше духа.

И в направлении огромных глаз Выхованка выдвинулись ярко-красные очи курента, словно на вытянутых багряных полых трубках, в каковых легохонько заколыхались белые пупырышки. Теми глазами и особенно пупырышками, мгновенно засиявшими и увеличившимися в размерах, Лихновец воссоздал и сам образ Стыня и его просьбу так, что дух зараз еще сильней увеличил свои голубые очи, и несмело качнул головой. Очевидно, не смея противостоять просьбе Господа, которого так все любили… не только Димурги, но и Расы, и Атефы.

Он еще малость медлил, а после, неуверенно протянул:

— Как? Как сокрою от глаз Зиждителя Дажбы дитя?

Это был не отказ, просто испуг… страх… Обаче внезапно Алконост-птица выкинула из своего обода пучок тонких вазодиляторов, оные сетью прикрыли каплеобразную голову духа сверху и видимо внедрились в саму наружную поверхность ткани и тотчас Выхованок протянул руку к Лихновцу и перехватил маханькую ладошку девочки… Может он перехватил руку еще и потому как помнил, кто на самом деле являлся Творцом их племени?!

Вероятно, пара дамахей и дух поднял дитя на руки, прижал к себе, и даже не прощаясь, развернувшись, направился по помещению к одной из опакуш, чрез каковую смог попасть на туесок и перенаправить дитя на хурул.

Сам перелет на хурул я почитай не помнил, потому как Выхованок, все еще ведомый Алконост-птицей, уж больно сильно прижимал к себе ребенка. И девочка, коль чего и видела, только серебристо-переливающийся свод одного из помещения туеска, по которому суетливо бежали в разных направлениях весьма яркие голубоватые и желтые полосы, тем придающие светозарность самой комнате.

Одначе, хорошо помню и само гнездилище на хуруле, и вошедшего в него Дажбу. В том прямо-таки огромном помещение детей изъятых с Зекрой осматривали и распределяли на лечение, али по палатам, водовики и лисуны, а также еще раз перепроверял Коловерш, на наличие искр Небо и Дивного. Можно сказать, Коловерш был братом Керечуна только с белой шерсткой и с теми же способностями, оный конечно же сразу выявил бы в девочке меня… меня, а не сияющую искру, как подумал Стынь. С желтоватыми стенами, сводом и полом, гнездилище было вельми светозарным помещением. Там почитай и не имелось обстановки, токмо низкие деревянные лавки, ибо Дажба весьма благоволил к простоте, да сидящих на них детей. Лавки стояли повдоль длины гнездилища, и девочка в которой находился я, приведенная Выхованком и находящаяся под его опекой, была посажена в первый ряд. Обретя себя, после совсем малого отключения, определенно когда ее переносили с туеска на хурул, я глазами ребенка вельми долго смотрел на несколько изогнутый в середине свод, где по дуге светились насыщенно желтым сиянием шарообразные световые огни. А после утомленный… утомленный именно я, воззрился на бледно-кремовую опакушу разделяющую помещения в хуруле, абы в этот момент в гнездилище вошел Дажба. Безусловно, он пришел, потому как подошел черед девочки идти к Коловершу.

Впрочем, когда я увидел Дажбу, вельми ему обрадовался… и так засиял… Вкладывая в сие приветствие последние свои силы так, что пространство на доли бхараней сомкнулось меж ним и мной. И я увидал, изумление в его миндалевидных ярко-голубых очах. Обладая особой чувствительностью, я тем сиянием мгновенно привязал к себе старшего брата, и в том мне, определенно, помог Родитель, ибо крылья Стрефил-создания также не раз колебались над головой Дажбы и смыкались перед его лицом.

Младший из Расов был высоким, только в отличие от Вежды и Стыня, сравнительно худощав, узок в плечах и талии. Его молочно-белая кожа, как и у всех иных Богов, не важно, были ли это Атефы, Димурги, Расы слегка подсвечивалась изнутри золотым сиянием. Сквозь тонкую-претонкую кожу, будучи также признаком Богов, проглядывали заметно проступающие оранжевые паутинные кровеносные сосуды, ажурные нити кумачовых мышц и жилок. Короткими выглядели русые с золотистым оттенком кудрявые волосы, той же длины и цвета борода и волнистые, густоватые, долгие усы кончики коих были заплетены в миниатюрные косички. Нежные, миловидные черты лица брата, имели мягкую, женственную форму. Оно скорее было длинным, чем широким, по виду и напоминало яйцо, где, однако участок подбородка казался уже лба. Без единой морщинки, али ее подобия большой лоб слегка светился, высокие дугообразные брови и красивый нос с изящно очерченными ноздрями, конец какового словно прямым углом нависал над широкими плотными вишнево-красными губами, придавали лицу младшего Раса еще больше красоты.

Одетый в белое долгополое с длинным рукавом сакхи вышитое по подолу золотыми узорами, на стане стянутое пластинчатым поясом, собранным из мелких, треугольных блях, на которых сверху покоились белые алмазы, Дажба имел много украшений. В виде золотых, серебряных и платиновых перстней, браслетов на лодыжках и запястьях усыпанных густо-марными сапфирами, желтыми и черными алмазами.

А на голове его восседал необычный высокий венец, вобравший в себя зараз белый и кумачный цвета. Зараз два состояния золота, белого цвета с компонентами платины и красного, чьим элементом являлась медь. Сие был усеченный конус с плоским днищем, коим он помещался на голове, и приподнятым не менее плоским навершием. По краю отороченный златой полосой да увенчанный, из того же материала, круглой маковкой. Сам венец весьма часто менял цвет, он вдруг весь пыхал ярой краснотой, или степенно бледнея, делался почти белоснежным.

Образ Дажбы мне не только показывал мой Отец, но и не раз Родитель. Он вообще, когда я находился в Березане, почасту воспроизводил отображением облики моих сродников, не только Расов, но и Атефов. Считая, что коли Отец им не позволил приложиться ко мне, перед выпуском из руки, я их обязательно должен увидеть. Определенно, Родитель делал так, чтобы я сберег в себе образы сродников и мгновенно отреагировал на появление их в моей дальнейшей жизни.

Дажба тогда не просто внимательно, изучающе обозрел девочку, он подошел к ней, чего не делал в отношении к другим детям, и, подняв, поцеловал в лоб. Дажба был также юн, как Стынь. Еще младше, и лишенный возможности соперничества за Круча, не понял, что перед ним лучица. Хотя, вероятно, будучи мягче, нежнее Стыня, что — то почувствовал… что-то неосознанное. Поэтому сделал все, чтобы девочка выздоровела и создавал для нее лучшие условия на хуруле, а позднее и на планете в Млечном Пути, куда мы прибыли.

Обаче, сейчас старший брат, так и не спуская ребенка с рук, крепко прижав к груди, понес его сразу к старшему водовику, по имени Шити, пройдя мимо так ноне надобного мне Коловерша, низко пригнувшего свою голову.

В комнате, величаемой горница, имеющей вельми узкую форму, не высокий свод и небольшую в сравнение с длиной ширину, на белых стенах отсутствовали какие-либо она, люки, двери. Дюже длинное оно уходило в оба направления и точно терялось в глубине собственной белоснежности. По обеим сторонам стен горницы в ряды стояли на широких подставках маленькие люльки, похожие на половинки яичной скорлупы, называемые кувшинки. Они были, как и подставки, белыми не только снаружи, но и внутри и располагались в непосредственной близи друг от друга, касаясь соседних кувшинок своими, подобно сколотыми, краями. Ноне и кувшинки и само помещение было предельно занято. И коли в первых в особой биологической среде, под ажурно-плетеными крышками почивая, находились на излечении дети, то сама горница была полна водовиками. Впрочем, стоило Дажбе с девочкой на руках войти в помещение, как старший из них Шити кинулся к Богу и замер обок его ног, склонив голову. Достаточно низкое в сравнении с младшим Расом, худобитное (ибо Вежды любит творить стройные создания, убирая из их тел все лишнее) с синеватой кожей, расчерченной тонкими рдяными жилками по поверхности и глянцевито блестящей. Длинные белесые волоса купно были намотаны на острую с макушкой голову, лицо бесицы-трясавицы, вельми казалось морщинистым так, что плохо просматривалась сплющенная пипка растекшегося носа, едва проступающий щелью нос и весьма удлиненные глаза, где в ярко-желтой склере, плавал, перемещаясь, черный зрачок попеременно то увеличиваясь, то наново уменьшаясь.

— Водовик Шити, — сказал мягким, лирическим баритоном Дажба, протягивая девочку созданию, — передаю этого ребенка на твое попечение. Проверьте его состояние, ежели есть необходимость, излечите, и окружите повышенной заботой…

Бесица-трясавица торопко приняла девочку в руки и внимательно оглядела с головы до ног.

— Обо всех проблемах с этим малышом докладывать незамедлительно и лично мне, — договорил младший Рас и приголубил курчавые волосики дитя на голове.

Водовик Шити враз срыву дернул головой вниз… да так и замер, поколь Дажба ласково улыбаясь, покидал горницу… очевидно, не стоит говорить, что над головой существа сияла Алконост-птица. Посему — то и не было выявлено, что вместо мальчика Выхованку отдана на воспитание девочка. Ну, а сердце… больное сердце дитя водовики и лисуны смогли поменять на новое. А мое столь частое отключение… Итак ясно, его никто не приметил.