К ясному небу

Смех Рокота стал озорным и пронзительным, напоминая кудахтанье дикой индейки. Это был один из самых забавных звуков, что Перри когда-либо слышал. Он был бессилен против него. Вскоре они оба выли, стоя посреди места, которое было и не было домом.

К тому времени, когда они успокоились и пошли по тропинке обратно к пещере, ребра Перри болели.

— Почему мы смеялись?

Рокот указал на юг, где эфирные воронки опускались на землю.

— Из-за этого. Потому что миру приходит конец.

— Это не должно быть смешно.

Видимо, так оно и было, потому что это заставило их начать все сначала.

Перри понятия не имел, высказал ли он хотя бы половину того, что намеревался. Он знал, что поступил эгоистично, оставив Рокота одного разбираться со смертью Лив. Он не позволил себе смириться с тем, что она ушла, поэтому подвел своего друга и самого себя, но он собирался менять это. Он был ужасен с чувствами… в этом Рокот был прав, но ничто его не удерживало.

Когда они возвращались в пещеру, часть его души, которая была сломана, снова чувствовала себя целой. Ничто не выглядело так же, как раньше, и не пахло так же, и, возможно, наступал конец света, но они с Рокотом шли к этому концу бок о бок.

Когда они прибыли, то обнаружили, что главная пещера пуста, все уже легли спать. Перри оставил Рокота и направился к своей палатке, сам почти засыпая.

Риф и Маррон перехватили его по дороге.

— На пару слов, — попросил Риф.

— Конечно, — ответил Перри — На пару. — Он так устал, что каждый раз, когда моргал, ему казалось, что он видит сон.

— Вы с Рокотом поговорили? — спросил Маррон.

Перри кивнул.

— Только что.

Маррон улыбнулся.

— Хорошо.

— Он эгоистичен и высокомерен, — сказал Риф.

— Для Перри он хороший, Риф, — сказал Маррон.

Риф хмыкнул с таким же энтузиазмом, с каким он когда-либо говорил о Рокоте.

Маррон полез в сумку.

— Я забыл отдать тебе это раньше. — Он вынул цепь Кровного вождя и протянул Перри.

— Спасибо, — сказал Перри, натягивая ее. Тяжесть металла на его шее была скорее привычной, чем удобной. Интересно, будет ли когда-нибудь и то, и другое?

Маррон и Риф обменялись взглядами, а затем Риф шумно вздохнул, откидывая назад свои косы.

— Ты привел нас обоих в Поток, Перри. Ни один из нас не был бы здесь, если бы ты не впустил нас в свой клан.

— Совершенно верно, — сказал Маррон. — Ты предложил нам убежище, когда мы больше всего в нем нуждались. Когда ты не мог себе этого позволить, ты помог нам.

Перри никогда не чувствовал, что сделал кому-то из них одолжение. Ему всегда казалось, что наоборот.

— С моей группой из Дельф и Шестеркой Рифа нас пятьдесят три человека, — сказал Маррон. — Пятьдесят три человека, которые охотно останутся. Мы не станем занимать место твоего клана в аэроходах.

Риф кивнул.

— Нет пути вперед, который не проходил бы через боль и трудности, Перегрин. Ты должен это понимать. Твоя задача, как Кровного вождя, делать то, что лучше для всего клана, а не то, что проще всего.

— Мы бы хотели, чтобы ты просто обдумал то, что мы предлагаем, — сказал Маррон. — Это все, о чем мы просим.

Перри сделал вид, что задумался на несколько секунд.

— Благородное предложение… Кто-нибудь из вас считал, что я приму его?

Риф и Маррон обменялись взглядами, ответ был очевиден на их лицах.

Перри ухмыльнулся.

— Что ж, вы были правы. — Похлопав их по плечам, он пожелал им спокойной ночи.

В своей палатке Перри обнаружил Уголька, спящего рядом с Когтем. Блоха свернулась в клубок в подмышке Уголька.

Перри опустился на колени и почесал жесткую шерсть. Собака подняла голову, и ее хвост уперся в одеяло. Она любила, когда ее чесали в мягком углублении между широко расставленными глазами.

Перри перевел взгляд на Уголька и Когтя. Мальчики сблизились так, словно знали друг друга с рождения. Этим он был обязан Иве.

— И тебе тоже, блохастик, — сказал он.

Уголек моргнул и открыл глаза. Перри улыбнулся, слишком счастливый, что видит его здесь, чтобы жалеть, что разбудил.

— Как тебе удалось увести ее от Ивы? — спросил он, кивнув на Блоху.

Лежа на боку, Уголек пожал плечами.

— Я ничего не сделал. Она просто пришла ко мне.

— Иву это устраивало?

Уголки губ Уголька поползли вверх.

— Вроде. Она сказала Блохе, что та может остаться со мной только один раз, так как я только что вернулся.

— Великодушно с ее стороны.

— Да, — сказал Уголек. — Знаю. — Его улыбка стала шире. — Она все еще ругается. Ты думал, что она перестанет, когда я вернусь, но она не перестала.

— Мы уже поняли, что Иву не остановить.

— Знаю, — повторил Уголек. — Она такая.

Когда между ними установилась пауза, Перри перевел взгляд с Уголька на Когтя, и его зрение начало расплываться. Эти мальчики… только один из них был его кровный родственник, но оба они по-родственному восполняли его. Они придавали ему уверенность и целеустремленность. Носить цепь имело смысл, когда он смотрел на них, когда он думал о них с Ивой и Кларой, кричащих, когда они прыгали с платформы в темноту. Они были будущим, с ними будет все хорошо.

Перри выдавил из себя немного светской болтовни, чтобы выиграть время и успокоиться.

— Ну, как у тебя дела?

— Устал.

Перри ждал, зная, что за этим стоит намного больше.

— И я в ужасе, — сказал Уголек. — Мы собираемся к Ясному Небу?

— Не знаю… возможно.

— Если да, то мне придется нас пропустить.

Слова Рифа эхом отдавались в голове Перри. Нет пути вперед, который не проходил бы через боль. Он покачал головой, отталкивая их.

— Что бы ни случилось, Уголек, клянусь тебе, я не покину тебя.

Уголек ничего не ответил, но Перри почувствовал, что его гнев ослабевает. Казалось, это все, что ему было нужно, чтобы уснуть. Через несколько секунд глаза Уголька закрылись.

Перри задержался еще на мгновение, наслаждаясь тишиной. Блоха начала скулить, ее ноги подергивались, когда ей снилась погоня. Перри подумал, а что если это Ясное Небо.

Он встал и подошел к сундукам с остатками семейных вещей. Резные соколы Когтя. Книга Вэйла. Одна из расписных мисок Милы, которую они с Лив разбили во время борьбы, а потом безуспешно склеивали. Теперь он понимал, что эти вещи никогда никуда не денутся.

Он снял ботинки и уже расстегивал ремень, когда Ария проскользнула в палатку.

— Эй, — сказал он, замерев на месте.

— Привет. — Она взглянула на Уголька и Когтя, улыбнулась, увидев Блоху, но сама она была полна тревоги. Он почувствовал, как та свернулась у него в груди, унося прочь то умиротворенное, усталость, которую он испытывал секунду назад.

Он не знал, что делать дальше. Он не знал, стоит ли снимать ремень. Это казалось более важным решением, чем должно было быть. Снятие ремня — нормальное действие для него в конце дня, но он не хотел, чтобы она подумала, будто он предполагает, что между ними что-то произойдет.

Хотя он и хотел этого. Плохо.

Он вел себя как идиот. Она доверяла ему. Он знал это. Он сделает все только еще более неловким, снова одевшись.

Он снял ремень и положил его на сундук.

— Я прогулялся с Рокотом снаружи, — сказал он, чтобы заполнить тишину.

— Как это было?

— На самом деле хорошо. Спасибо тебе.

— Я рада.

Ее улыбка была искренней, но слабой. Что-то было у нее на уме. Ее взгляд метнулся к пустой кровати, а затем к пологу палатки.

Он быстро заговорил, опасаясь, что она может уйти.

— Здесь немного людно, но я рад, что ты здесь. Если решишь, что хочешь остаться. Я рад, что ты здесь, даже если ты не хочешь остаться. И то и другое прекрасно. Все, что ты захочешь, будет идеально.

Он почесал подбородок и скривился. Идеально? Он никогда не употреблял этого слова, пока она не появилась в его жизни.

— Как поживают твои друзья? Калеб и Юпитер?

— Я виделась в ними, — тихо сказала Ария. — Я накричала на них.

— Ты… накричала на них?

Она кивнула.

— Ну может не совсем накричала, но голос точно повысила.

Наконец-то он понял, что она чувствует. Ее тревога была направлена не на него, а на своих друзей.

— Они это заслужили?

— Да. В некотором смысле. Они держатся обособленно. Ты знал об этом?

— Молли что-то упоминала.

— Я не могла оставаться с ними, поэтому ушла. Я провела весь день в Боевой комнате, пытаясь понять, почему они вернулись туда. — Она зажала зубами нижнюю губу, гладкая кожа между темными бровями сморщилась от беспокойства. — Я ожидала, что они пойдут дальше, и не понимаю, как изменить их образ мыслей. Я хочу помочь, но не вижу, как это сделать.

Сотни мыслей нахлынули на него, но все они сводились к одной: быть лидером нелегко. Это нужно было заслужить, и это происходило только со временем. Он провел зиму и весну, изучая это с Потоком. Ария только сейчас начала понимать это.

— Ты же знаешь, что я рядом, — сказал он. — Я сделаю все, что смогу.

— Ты придешь завтра посмотреть на них вместе со мной? Может быть, если мы поговорим с ними вместе, это поможет.

— Хорошо.

Ария улыбнулась, затем ее взгляд переместился на его талию.

— Перри, ты знаешь, что у тебя спадают штаны?

— Да. — Ему не нужно было смотреть, он чувствовал, как они скользят по его бедрам. — Я, эээ… Я снял ремень, чтобы тебе было удобно.

— Ты снял ремень, чтобы мне было удобно?

Он кивнул, пытаясь сдержать смех.

— Я прикинул в уме, что так будет естественнее.

— Твои спадающие штаны… это естественно?

Он ухмыльнулся.

— Да. Если они упадут еще ниже, это будет очень естественно.

Она засмеялась, ее серые глаза сияли, когда она покачала головой.

— Как мило, что ты подумал обо мне.

— Я всегда думаю о тебе.

Румянец пополз по ее щекам, когда они смотрели друг на друга, одна секунда сменяла другую. Ее чувства заполнили небольшое пространство, маня его ближе.

— На «Комодо» ты сказал, что хочешь, чтобы мы немного побыли наедине, — сказала она.

Он сорвал ремень с сундука и, взяв ее за руку, выскочил из палатки прежде, чем она закончила говорить.

Глава 35 АРИЯ

— Перри, Я не вижу, куда иду.

Ария бежала, чтобы не отстать от него, когда он тащил ее через пещеру. Он был босиком, одной рукой застегивая ремень, а другой держа ее, но она все равно отставала. У нее не было его глаз, и в этот поздний час в пещере не было ничего, кроме черноты впереди, под ней, повсюду. С каждым шагом ей казалось, что ее нога никогда не коснется земли.

Он крепче сжал ее руку.

— Здесь ровный пол, и я не дам тебе упасть, — сказал он, но она заметила, что он замедлил шаг.

Они с облегчением покинули темную пустоту пещеры. Какое облегчение слышать волны и видеть Эфир, освещающий путь. Красноватое свечение по краям воронок теперь казалось более ярким, чем несколько часов назад.

— Мы что, будем купаться? — спросила она, когда он подвел ее к кромке воды. — Потому что в прошлый раз это было не очень приятно.

Она оказалась в ледяных водах Змеиной реки с Рокотом, отчаянно сражаясь, чтобы остаться в живых.

Перри криво улыбнулся ей.

— У меня так же, — сказал он, и она вспомнила, как он чуть не утонул, пытаясь спасти Иву с ее дедушкой. Он обнял ее за плечи, подводя ближе к волнам. — Но это единственный путь, и это недалеко.

— Единственный путь к чему? Недалеко докуда?

Он остановился и указал на пляж.

— На другой стороне от этого места есть бухта.

Она не видела бухты. То, что она увидела, было волнами, бьющимися о выступающие из океана скалы.

— Разве мы сейчас не стоим в бухте?

— Да, но та, что за углом — волшебна.

Она рассмеялась, удивленная его выбором слов.

Он посмотрел на нее сверху вниз, его глаза сузились.

— Ты хочешь сказать, что не веришь в магию?

— О, я верю. Но путь к волшебной бухте кажется холодным. И опасным… и холодным.

Рука Перри скользнула к ее раненой руке.

— Ты сможешь это сделать, — сказал он, указывая на истинный источник ее опасений.

Ария уставилась в темноту, а прилив казался бурным, и она понятия не имела, хватит ли у нее сил доплыть до места.

— Я буду рядом, если понадоблюсь, но вряд ли я понадоблюсь, и я ничего не могу поделать с холодом, пока мы не доберемся туда, но оно того стоит. В волшебной бухте нет никаких проблем. Все, что там есть… — он помолчал, улыбаясь почти про себя. — Великолепно.

Ария покачала головой. Как она могла отказать ему?

Они вместе пробирались сквозь волны. Она начала дрожать, когда вода достигла ее голеней. Ее зубы застучали, когда она достигла ее бедер. К тому времени, когда вода поднялась выше талии, девушка решила, что это была отличная идея, которая у него когда-либо была.

Каждая волна, проносившаяся мимо них, была волнующей, посылая заряды адреналина через нее. Ее разум прояснился, и она почувствовала вкус соленой воды. Смех Перри смешался с ее, когда вода отбросила их назад и он крепко схватил ее за руку. Она еще даже ее не видела, а волшебная бухта уже была прекрасна.

— Мы должны нырнуть под следующую волну, — сказал Перри, отпуская ее руку. — Ныряй, а потом выныривай как можно дальше. Готова?

У нее не было возможности ответить. Пришла волна, высокая, темная, с белой пеной. Она нырнула и поплыла, отталкиваясь, пока ее легкие не начали гореть от недостатка кислорода.

Когда она вынырнула, Перри улыбался.

— Все хорошо? — спросил он.

Она кивнула, ее зубы выбивали чечетку.

— Наперегонки, — сказала она.

Они проплыли мимо бурунов к более гладкой воде. Рассекая волны, они выталкивали ее за пределы мысли, превращая в чистое действие. Это требовало силы, но в то же время требовало и капитуляции. Это было и то, и другое, сложенное в одно целое. Ария только мельком видела Перри, когда выныривала, но она знала, что он был там.

Когда они, наконец, выбрались на берег, она отчаянно нуждалась в тепле, но чувствовала себя лучше, чем когда-либо за последние недели. От холода у нее онемела рука, и она могла свободно ей двигаться, не прячась от боли.

Перри притянул ее к себе.

— О чем задумалась? — спросил он, улыбаясь.

— Я думаю, тебе следует выглядеть более усталым. — Он двигался в воде с той же силой и легкостью, с какой делал все остальное.

— Не с тобой впереди. Давай разведем костер.

Дрожа, Ария поспешила собрать хворост. Стоявший рядом Перри взвалил на плечо большой кусок дерева. Казалось, его не беспокоили синяки, которые все еще покрывали его руки и ноги. Стряхнув с ветки пучок водорослей, она вспомнила историю, рассказанную ей Рокотом.

— Ты действительно пробрался в поселение, обрядившись только в водоросли? — спросила она.

— Пришлось. — Он бросил дерево на растущую кучу. — Лив стащила мою одежду. Выбор был либо водоросли, либо вообще ничего, и мне не очень-то хотелось входить в поселение совершенно голым. — Он улыбнулся. — Несколько дней после этого я просыпался оттого, что на моей входной двери висели водоросли.

Ария рассмеялась.

— Поток хотел на бис?

Перри опустился на колени и начал складывать дрова.

— Теперь уж не выяснишь…. Наверное, это снова была Лив. В этом была вся она. Она никогда не могла позволить что-то забыть.

Ария не могла видеть его лица, но по тону его голоса поняла, что он больше не улыбается. Хотя было больно видеть, как он страдает, это было лучше, чем видеть, как он отступает за стены. Лив ушла, но он позволил ей вернуться в свою жизнь по-новому.

— Жаль, что я не знала ее лучше, Перри, — сказала она, складывая дрова в кучу.

— Если ты провела с ней час, значит, ты знала Лив… она была…

Он замолчал, и она закончила за него.

— Вроде тебя.

— Я хотел сказать, своенравной и упрямой. — Он улыбнулся. — Так что, да… вроде меня. — Он достал из ножен на поясе кусок кремня и клинок. — Как твоя рука?

— Удивительно хорошо, — сказала она, садясь на песок.

— Я знал, что с тобой все будет в порядке. Что действительно будет удивительно, так это то, что я смогу зажечь это. — Он повернулся спиной к ветру, склонившись над своими руками. Через несколько секунд в трут полетели искры. Она смотрела, как он раздувает пламя, разжигая его. Он был таким же диким, как огонь. Таким же живым, как океан. В своей собственной стихии.

Он посмотрел вверх, когда огонь разгорелся, и улыбнулся.

— Впечатлена?

Ей хотелось сказать что-нибудь остроумное, но она сказала чистую правду.

— Да.

— Я тоже, — сказал он, убирая клинок.

Они сидели молча, позволяя огню согревать их. С тех пор как они добрались до волшебной бухты, они не говорили ни о аэроходах, ни о Соболе, ни о Ясном Небе. Это было почти как быть свободными. Она поняла, что последний раз, когда она была так расслаблена, так счастлива, она тоже была с ним.

Перри заерзал рядом с ней, подавшись вперед и обхватив руками колени. Синяки на его предплечьях постепенно исчезали, а волосы высыхали спиралями.

Она только хотела взглянуть на него, но линии, которые делали его таким — мускулы на руках и плечах, угол подбородка и изгиб носа — были линиями, которые гипнотизировали ее.

Он оглянулся. Затем он потянулся к ней и обнял за плечи.

— Ты пытаешься убить меня этим взглядом? — прошептал он ей на ухо.

— Я пыталась притянуть тебя к себе… и это сработало.

Он мазнул поцелуем по ее губам, а затем взял ее за руку.

— Знаешь, что Рокот называет тебя Половинка и Божья коровка?

Она кивнула. Рокот всегда придумывал ей клички.

— Я тоже хочу тебя как-нибудь называть. Как-нибудь по-особенному. Я уже давно об этом думаю.

Пока Перри говорил, он рассеянно обвил ее руки своими, окутывая их теплым коконом. Он посылал по ним жар. Холод растаял в ее пальцах за считанные секунды.

Это касалось только их и все, что происходило между ними, казалось легким и правильным.

— Придумал? — Ей всегда нравилось, что он называл ее Арией. У нее было много прозвищ. Мать называла ее Певчей птичкой. Рокот называл ее, как душе придется. Перри, когда они впервые встретились — Кротом и Поселенкой, а после первого периода общения стал называть ее просто Арией.

Но это было не так просто. Произнесенное его неторопливым золотистым голосом звучание ее имени было чем-то прекрасным. Оно стало тем, чем было. Песней. Но ему нужно было прозвище, поэтому она спросила:

— Ну что ты придумал?

— Ни одна из обычных вещей недостаточно хороша для тебя. Поэтому я начал думать о том, что ты значишь для меня. Как даже самые незначительные вещи напоминают мне о тебе. На прошлой неделе Коготь показывал мне свою коллекцию наживок. Он держит банку с ночными ползунами, и мне было интересно, что ты об этом думаешь. Покажутся ли они тебе отвратительными, или ты не будешь возражать от их вида.

Она улыбнулась, увидев возможность, перед которой не могла устоять.

— Ночные ползуны — это как земляные черви? Ты хочешь называть меня Земляным червяком?

Его смех был взрывом удивления.

— Нет.

— Я могла бы к этому привыкнуть… Земля… червяк.

Он покачал головой, глядя в небо.

— Я никогда не говорю тебе правильные вещи, не так ли?

— Даже не знаю. Я думаю, что Ночной ползун мне понравится еще больше. Это звучит почти опасно…

Он вдруг дернулся. Через мгновение она уже лежала на спине на песке, придавленная им. Она вспомнила о его силе… и о том, как он обычно был осторожен с ней.

— Теперь ты доводишь меня до отчаяния, — сказал он, медленно обводя взглядом ее лицо.

Он не выглядел отчаявшимся. Он выглядел сосредоточенным. Как будто он точно знал, чего хочет. Ее руки лежали у него на груди. Он дрожал или она?

— Скажи мне, что сказать. Что я могу сказать, чтобы заставить тебя хотеть меня так же, как я хочу тебя?

От этих слов у нее по спине побежали мурашки, и она задрожала. Она улыбнулась.

— Это сработало. — Она притянула его к себе и поцеловала, нуждаясь в его тепле. Нуждаясь в его рте, его коже и его вкусе. Ее пальцы нащупали край его рубашки. Она стянула ее через голову и увидела, что он улыбается, взъерошив волосы.

Он наклонился, обхватив ее обеими руками, его губы были мягкими, когда они целовали дорожку от ее рта к уху.

— Я хотел сказать, — прошептал он, — что вижу тебя во всем. Для тебя нет такого слова, которое значило бы достаточно, потому что ты для меня все.

— Прекрасные слова, — сказала она, ее улыбка дрожала от волнения. — Волшебные.

Он посмотрел ей в глаза, сверкнув гордой улыбкой.

— Да?

Она кивнула.

— Да.

Его губы снова нашли ее губы, его поцелуи были жадными. Он опустился на нее. Она запустила пальцы в его влажные кудри и пропала. Все остальное исчезло. Ничто другое не существовало за пределами их движущих тел, что было силой и капитуляцией, сложенных в единое целое.

Уголек и Коготь все еще крепко спали, когда они вернулись в палатку Перри, но Блоха уже ушла.

— Ива, — сказала она.

Перри улыбнулся:

— Она задержалась дольше, чем я предполагал.

После того, как они переоделись в сухую одежду, Ария уютно и тепло прижалась к нему.

Она слушала, как его сердцебиение становится ровнее и медленнее, но заснуть не могла. На несколько часов они избавились от своих проблем, но теперь реальность снова овладела ею, похоронив ее в заботах об этом убежище, с его истощающимися запасами и жаркой политикой. Мир снаружи, с его пожарами и бурями. Как бы она ни старалась оттолкнуть их, проблемы не оставляли ее в покое.

— Думается, что тебе этот кусок металла мог бы понравиться больше, чем мне, — сказал Перри.

— Извини. — Она поняла, что играла с цепью Кровного вождя на его шее. — Я не хотела будить тебя.

— Ты этого не делала, я тоже не могу заснуть. Мы должны попытаться поговорить… У нас это так хорошо получается.

Она легонько ткнула его в бок за сарказм, но приняла предложение.

— Нам нужно решить, что делать дальше, Перри. Мы застряли здесь. Единственный способ изменить это только если…

— Если…?

— Если мы вернемся к Соболю. У него есть аэроходы, которые нам нужны. — Она тут же захотела взять свои слова обратно. Мысль о возвращении к Соболю не могла бы вызвать у нее большего отвращения, но разве у нее был выбор? Если они не попытаются что-то предпринять, то будут ничем не лучше Калеба и Руны, покорно дожидающихся своих последних дней.

— Насчет аэроходов ты права, — сказал Перри. — Я думал о том же самом. Но нам не придется гоняться за Соболем. Он придет к нам. Я собирался сказать тебе это раньше.

Холодок пробежал по ее спине.

— Почему ты так думаешь?

— Уголек. — Помолчав, он добавил: — я бы так и сделал.

— Не говори так, Перри. Ты совсем не похож на него.

— Он сказал мне на «Комодо», что я такой же.

— Ты не такой.

Он долго ничего не говорил. Затем он поцеловал ее в макушку.

— Постарайся уснуть. Завтра наступит, независимо от того, переживаем мы об этом или нет.

Ей снилась целая флотилия аэроходов, стоящих вдоль обрыва и сгрудившихся вдоль берега бухты. Их радужные очертания отражали свет Эфира. И Соболь, стоящий темной фигурой на фоне бледного песка и пенящихся волн со сверкающими драгоценными камнями на его шее.

Утром она увидела именно это.

Глава 36 ПЕРЕГРИН

— Перегрин, он хочет поговорить с тобой наедине, — сказал Риф. — Без оружия. С глазу на глаз. Он сказал, что по твоему выбору освободит бухту или встретится с тобой на нейтральной территории. Есть еще кое-что. Он хотел, чтобы я сказал тебе, что он приказал своим людям штурмовать пещеру, если ты убьешь его.

Перри почесал затылок и обнаружил, что весь мокрый от пота. Поток стоял вокруг него в центральной пещере, от них поднимался возбужденный ропот.

Перри ожидал, что Соболь может появиться, но не был уверен, что он сможет договориться с Кровным вождем Рогов. В последний раз, когда они были вместе, он поклялся разорвать Соболя голыми руками. Перри хотел этого больше, чем когда-либо, но он был загнан в угол. У него не было других вариантов.

— Я пойду, — сказал он.

Все заговорили одновременно.

Шестерка громко ругалась и протестовала.

Уголек заорал:

— Ты не можешь пойти!

Рокот вышел вперед.

— Позволь мне пойти с тобой.

Перри перевел взгляд на Арию, притихшую среди хаоса. Маррон стоял рядом с ней. Они смотрели на него с тревогой в глазах. Они все поняли. Разговор с Соболем был единственным вариантом.

Меньше чем через десять минут он вышел на наружу, безоружный, как и было приказано.

Соболь в ожидании стоял у воды, расслабившись. Его территория находилась в горах. Зубчатые пики были покрыты снегом круглый год, но он чувствовал себя комфортно, когда его ботинки погружались в мокрый песок.

Когда Перри приблизился, Соболь поднял брови, и на его лице мелькнуло удивление.

— Знаешь ли, я же сказал «один».

Перри проследил за его взглядом. Блоха бесшумно ступала по песку в нескольких шагах позади него. Перри покачал головой, но при виде собаки ему стало даже легче.

Соболь улыбнулся.

— Ты хорошо выглядишь. Почти все зажило. Гордо носишь свою цепь, несмотря ни на что.

Каждое из его слов несло в себе более мрачный смысл. Скрытый укол. Это напомнило Перри его брата. Вэйл тоже так говорил.

— Что у тебя сейчас на уме, Перегрин? Может, ты хочешь избить меня так же, как я тебя?

— Это было бы только начало.

— Нам с тобой следовало бы пойти другим путем, и если бы ты прибыл в Край с Оливией, как мы с Вэйлом планировали, это могло все изменить между нами.

Выражение лица Соболя было таким восторженным, таким поглощенным, что у Перри скрутило живот.

— Продолжай, Соболь. Ты здесь, чтобы предложить нам проход?

Соболь скрестил руки на груди и повернулся к воде.

— Мне это приходило в голову. — Под ярко-красным и синим небом вода казалась серой, а волны стальными. — Заключить сделку было бы легче, чем силой пробраться в твое логово, чтобы получить то, что мне нужно. Я надеюсь, что мы сможем найти путь к компромиссу. Единственный способ выжить — это быть вместе, и ты это понимаешь, иначе бы тебя здесь не было.

— У меня четыреста тридцать человек, — сказал Перри. — Если ты не сможешь вместить их всех, то мне больше нечего тебе сказать.

— Я смогу. У меня есть место для всех них.

Перри знал, почему у Соболя оказались свободные места на аэроходах, но не мог удержаться от вопроса.

— А что случилось с Поселенцами с «Комодо?

— Ты был там, — ответил Соболь, не отрывая взгляда от океана.

— Я хочу услышать это от тебя.

Гнев Соболя накалился от тона Перри, и низкое рычание вырвалось у Блохи.

— Немало их погибло во время восстания. На самом деле больше половины. Это вина Гесса, а не моя. Я пытался избежать кровопролития. Из тех, кто выжил, я сохранил самых полезных. Пилотов. Врачей. Несколько инженеров.

Он оставил их себе, а остальных убил. Перри охватила ярость, хотя он и не был удивлен.

— Сколько из них не были полезны? — спросил он. Он не знал, зачем ему нужна цифра. Возможно, это был единственный способ осознать потерю. Объединиться с людьми, которые бессмысленно умерли. Может быть, он хотел количественно оценить безжалостность Соболя. Бесполезно, понял Перри. Он мог бросить камень в черный колодец сердца Соболя и никогда не услышать, как тот ударится о дно.

— Не вижу никакой разницы, Перри. Они были просто Поселенцами. Ааа… стой. Теперь я понимаю. Ария. Она заставила тебя сочувствовать Кротам, не так ли? Конечно, она это сделала. Удивительно. Триста лет сегрегации уничтожены одной-единственной девушкой. Она, должно быть, так же невероятна, как и выглядит.

— Здесь все и так ясно, — сказал Перри, — меня не волнует, если это означает, что все на этой земле потеряют шанс выжить. Если ты еще раз упомянешь о ней, я оторву тебе голову и буду смотреть, как твоя кровь растекается у моих ног.

Глаза Соболя сузились, губы изогнулись в слабой улыбке.

— Я нажил много врагов в своей жизни, но думаю, что ты — мое лучшее достижение. — Он снова повернулся к воде. По всему южному горизонту, всего лишь в миле от нас, хлестали вниз воронки. — Я сделал то, что должен был сделать на «Комодо». Ты знаешь, что произошло при Единении. Я не был заинтересован в том, чтобы быть выброшенным Кротами. Быть отвернутым ими, как какой-то паршивый пес, оставленный под дождем. Не обижайся на своего друга. У меня есть цифра Поселенцев, которых я могу контролировать сейчас. Это было моим единственным намерением.

Перри не интересовало, как Соболь оправдывает то, что произошло. Ему нужно было вернуться к их в цели. Сосредоточиться на решении задачи отъезда к Ясному Небу. Если он сосредоточится на своей ненависти, разговор пойдет в ясном и жестоком направлении.

— Ты сказал, что твое предложение касается всех.

— Да, — ответил Соболь. — Для каждого из них найдется место. Для Поселенцев и Посторонних. Именно это я и хочу тебе предложить. Но ты должен привести мальчика.

Перри посмотрел на Блоху, внезапно почувствовав себя невесомым. Как будто он оторвался от своего тела и поплыл вверх. Он мысленно видел очертания берегов территории Потока. Он увидел себя, на пляже, с Соболем, обсуждающим жизнь Уголька, будто это был инструмент торга, когда на самом деле это была кровавая жертва.

Он заставил себя закончить начатое.

— Когда мы достигнем Ясного Неба, мы расстанемся. Как только путешествие закончится, Поток и Рога пойдут разными дорогами, наши пути разойдутся.

— Я уверен, что мы сможем договориться, когда доберемся туда.

— Нет, — ответил Перри. — Мы уже обо всем договорились. Ты покидаешь мой клан.

— Расставание может оказаться не самым выгодным решением. Мы понятия не имеем, что будем делать…

— Поклянись, или мы закончили.

Соболь пристально посмотрел на него своими льдисто-голубыми глазами. Перри сосредоточился на том, чтобы дышать ровно. Контролируя бешеное биение своего сердца. Его мысли уже переключились на Уголька и разговор, который ему предстояло вести.

Соболь наклонил голову.

— После того, как мы переправимся, Поток останется только твоим. — Он замолчал на мгновение, и на его губах появилась улыбка. — Итак, Перегрин, — сказал он, — я могу выполнить свою часть нашей сделки… Сможешь ли ты выполнить свою?

Глава 37 АРИЯ

Глаза Перри метали молнии, когда он вернулся в пещеру.

Он направился к Арии, выражение его лица было напряженным и диким. Едва остановившись, он наклонился к ней и сказал:

— Мне нужно поговорить с Угольком, — произнес он срывающимся от волнения голосом. — Я вернусь, как только смогу.

Он позвал Уголька и Маррона, а затем прямиком направился в Боевую комнату.

Ария смотрела ему вслед, ее сердце тяжело билось в груди. Что только что произошло? Что там сказал Соболь? Она огляделась, заметив ошеломленные взгляды на лицах всех вокруг.

— Я что-то пропустил? — спросил Отщепенец.

— Думаю мы все, — ответила Брук.

Они ожидали решения, новостей о каком-то соглашении с Соболем, но ожидание еще не закончилось. Медленно, один за другим, толпа рассеялась.

Рокот стоял в небольшом кругу с Шестеркой, обмениваясь мыслями о том, что могло бы произойти. Ария пыталась следить за их разговором, но не могла сосредоточиться.

— Ария, — сказала Брук, подходя. — Можешь уделить мне пару минут?

Ария кивнула. Она отошла от Рокота и остальных и тяжело опустилась на деревянную платформу.

— Я не видела тебя вчера вечером, — сказала Брук, садясь рядом с ней. — Вернее, я видела, но у нас не было возможности поговорить.

Она, наконец, попыталась стать дружелюбной, но Ария чувствовала себя оцепеневшей. Ее мысли были заняты Перри, и она не могла придумать, что сказать в ответ.

Брук отвела взгляд, ее глаза изучали темноту, прежде чем вернуться к Арии.

— Когда ты впервые появилась в Потоке, я потеряла Лив… Перри тоже, в некотором смысле. Ты даже Рокота забрала, о котором, я и не подозревала, что забочусь так сильно…

— Я никого не забирала.

— Знаю, — согласилась Брук. — Именно это я и пытаюсь сказать. Я знаю, что ты этого не делала, но мне так казалось. Когда ты пришла, все, что было моим, внезапно стало твоим… кроме Клары. Ты вернула мою сестру. Ты вытащила ее из Модуля, и она значит для меня больше, чем все остальное. В любом случае, я хотела поблагодарить тебя. И… извини, что мне потребовалось время, чтобы сказать это, — добавила она. Затем Брук встала и пошла прочь.

Ария смотрела ей вслед. Она не забыла, как некрасиво вела себя Брук, но помимо этих воспоминаний были и более приятные. Более новые. Храбрость Брук во время операции. Ее преданность Перри и Рокоту. Ее остроумие в общении с Сореном.

Это навело ее на мысль. Ария вскочила и догнала ее.

— Брук!

Та остановилась, внезапно насторожившись.

— Что?

— Мне нужна твоя помощь кое с чем, — сказала Ария. — Если ты на это согласишься.

Брук пожала плечами.

— Валяй.

Ария повела ее в пещеру Поселенцев, объясняя все по дороге. Внутри они обнаружили Юпитера, Руну, Калеба и Сорена, сидевших в кругу и игравших в карты.

Они с Брук сели, не дожидаясь приглашения.

Брук приветственно кивнула Юпитеру. Затем она подняла руки и пошевелила пальцами в воздухе.

— Привет, Сорен, — сказала она.

Сорен улыбнулся впервые с тех пор, как умер его отец. Это была усталая улыбка, немного грустная, но все же улыбка.

— Привет, Лорел, — сказал он, поднимая руки и откидываясь назад.

Они дразнили друг друга, но на секунду Арии показалось, что она увидела что-то нежное между ними.

Затем Брук посмотрела на Руну и спросила:

— Как играть в эту игру?

— Ты хочешь играть? — Руна бросила вызов. Ее глаза метнулись к Арии. Было ясно, что она знала, что это была идея Арии.

Брук покачала головой.

— Я не хочу играть, я хочу выиграть. Но если вы расскажите мне правила, я смогу это сделать.

Ее уверенность ошеломила Руну, у которой отвисла челюсть.

Сорен сел, придвинувшись ближе к их кругу.

— Мне нужно на это посмотреть.

На лице Юпитера появилась улыбка. Он положил руку на плечо Руны.

— Давай, Ру. Научи ее.

Калеб, улыбаясь, взглянул на Арию в легкомысленном предвкушении. Она почти читала его мысли. Руна и Брук либо нападут друг на друга, либо быстро подружатся, прежде чем все закончится.

Ария уже знала результат.

Она смотрела, как они играют, изо всех сил стараясь не думать о Перри и Угольке.

Через некоторое время прибежали Коготь и Ива.

— Ария! Он вышел!

Она вскочила на ноги и поспешила обратно в главную пещеру. Друзья последовали за ней. Пошли и другие Поселенцы. С каждым шагом Арии ее тревога возрастала.

Люди Потока были мрачными и напряженными, толпясь вокруг сцены. Она дважды оглядела каждое лицо, стоящее вокруг, но Перри не увидела.

Маррон взобрался на платформу, разглаживая рубашку спереди и ожидая, когда люди обратят на него внимание. Его голубые глаза нашли Арию. Взгляд, который он послал ей — извиняющийся, встревоженный — заставил ее колени подогнуться.

— Перегрин общается Угольком, — начал Маррон. — Он скоро придет, но поскольку время дорого, он попросил меня сделать объявление от его имени.

Он спокойно обратился к Потоку, не меняя ни тона, ни силы голоса. Глубоко вздохнув, он продолжил:

— С Рогами достигнуто соглашение. Мы уезжаем. Мы присоединяемся к ним в путешествии к Ясному Небу.

Толпа загудела от удивления и радостных криков. Среди радостных звуков были и другие — сердитые голоса и резкие слова.

— Это не может быть правдой, — произнес Рокот. — Перри никогда бы не присоединился к Соболю.

— Если только он не сошел с ума, — сказал Сорен.

Реакция Рифа и Прутика была менее последовательной. Поток проклятий лился из их уст.

Маррон подождал, пока вернется тишина, прежде чем заговорить снова.

— Он действительно договорился с Соболем. Для всех кто желает предложен проход к Ясному Небу. Хотя, конечно, никого из вас не принуждают идти. Пусть никто не заблуждается: путешествие туда будет далеко небезопасными, да и само место назначения под вопросом. Вот что мы знаем: здесь ваша жизнь, несомненно, скоро сойдет на нет. Наши продовольственные запасы сократились до нескольких дней. У нас нет дров, чтобы обогреть эту пещеру до конца недели… Мы все исчерпали. Решите ли дать шанс чему-то другому, и лучше это или хуже, решите вы сами.

По толпе пробежал ропот. Шутки по поводу, есть ли кто такой безумный, кто хочет остаться. Ария слышала их сквозь туман.

Маррон продолжал говорить. Он дал указания относительно необходимых приготовлений. Ария смотрела, как Медведь, Молли и Шестерка уходят, чтобы скоординировать группы. Скоординировать логистику их ухода.

Уход.

Это слово застыло у нее в голове и звучало очень серьезно. Просто не верилось, несмотря на то, сколько месяцев она ждала этого момента.

Они уходят.

Толпа снова поредела, люди бросились собирать свои пожитки.

Ария не двигалась. Рокот и Сорен остались с ней. Они оба смотрели на нее, словно ожидая, что она что-то скажет, и она так и сделала.

— Почему он все еще там, Рокот?

— Потому что он знает, что это значит, и не хочет этого делать.

— Который из них? — спросила она. — Уголек или Перри?

— Думается… оба.

Через несколько минут в пещере началась бурная деятельность, и Поток начал собирать и организовывать свои припасы для путешествия. Еду и одеяла. Лекарства и оружие. Все было отобрано до самых необходимых вещей и погружено в ящики для хранения.

Соболь послал им на помощь две дюжины своих солдат. Неудивительно, что их возглавлял ее отец.

Лоран едва взглянул на Арию, когда вошел в пещеру. С другой стороны, она не могла оторвать от него глаз.

Она почувствовала облегчение, увидев его. Взволнованность и испуг. Девятнадцать лет они не виделись, но теперь судьба несколько раз сводила их вместе.

Сразу же он и Рога задали тон господства. Их помощь принимала форму лаконично отдаваемых команд и бранных замечаний. Люди Потока быстро становились напряженными и тревожными. Лишь немногие отступили, отказываясь подчиняться приказам. Риф и Шестерка стояли на своем, как и Медведь с Молли. Когда Прутик вступил в схватку с одним из Рогов, которая почти сразу же переросла в кровавую, Ария увидела достаточно.

Она отвела Лорана в сторону. Ее сердце бешено колотилось.

— Твои люди слишком жестокие. Вы не должны относиться к ним таким образом.

Лоран скрестил руки на груди, прикрывая эмблему Рогов. Он был ниже Перри, более узкий в плечах. Это подходило для мужчины его возраста.

Ария сердито посмотрела на него.

— Что, теперь тебе нечего сказать?

Его темные брови приподнялись.

— Вообще-то мне интересно услышать твое мнение о том, как я должен относиться к людям.

Она отшатнулась, уязвленная, хотя он и не говорил резко. Если уж на то пошло, он казался удивленным.

Лоран отвернулся от нее, наблюдая за происходящим в пещере.

Ария ждала, когда он уйдет. Ей следовало бы уйти после такого замечания, но она не могла. Что-то удерживало ее.

Ее взгляд упал на рога на его униформе. Она хотела, чтобы он был кем-то другим. Кем-то, кто видел бы сцену вокруг нее ее глазами. Кем-то, кто никогда бы не оставил ее или ее маму.

Серые глаза Лорана снова встретились с ее глазами, в них читались разочарование и надежда. Ей пришло в голову, что она, возможно, смотрит на него точно так же.

— У аэроходов нет бесконечных запасов топлива. Рога там… ничем не защищены, а буря с юга надвигается на нас, который больше не юг. На востоке и севере ситуация не лучше. Запад — это все, что осталось. Единственное направление, которое мы можем выбрать, это направиться к воде, но и это не будет долго продолжаться.

— Ария, мои люди и я не заинтересованы в том, чтобы еле выжить. Возможно, это желание кажется тебе жестокостью, но я предпочел бы быть живым и жестоким, чем мертвым и добрым.

— Ты имел в виду то, что сказал, о желании узнать меня получше?

Вопрос сорвался с ее губ прежде, чем она успела это осознать. Лоран моргнул, удивленный не меньше ее самой.

— Да, — сказал он.

— Даже если ты узнаешь, что какая-то часть меня ненавидит тебя?

Он кивнул, и в его глазах загорелась улыбка.

— Мне кажется, я уже видел эту часть.

Он дразнил ее, позволяя теплу проникнуть внутрь. Если она хочет узнать его, то должна ответить тем же. Она не могла, и не знала почему… потому что хотела этого.

Шли секунды, и морщинки вокруг глаз Лорана стали глубже от разочарования.

Один из его людей окликнул его, отвлекая внимание. Лоран повернулся, чтобы уйти, но затем остановился, оглянувшись на нее.

— Ты назначена на аэроход Соболя… по его приказу. Я ничего не могу изменить, но я постарался посадить всех твоих друзей на одно судно.

Ария смотрела, как он уходит, ожидая, пока он не окажется вне пределов слышимости, прежде чем позволить себе сказать:

— Спасибо.

Два часа спустя она вышла из пещеры со своей сумкой на одном плече и сумкой Перри на другом.

Коготь помог ей разобрать сундуки в палатке Перри, хотя неоднократно предупреждал, что его дядя Перри не очень-то заботится об этих старых вещах. Это она тоже знала. Перри заботился о своем луке и ноже. Он заботился о своей земле и охоте, а больше всего… о людях. Но книги? Рубашки и носки? Для него это было не важно.

Так или иначе, она упаковала несколько своих любимых вещей, особенно заботясь о коллекции фигурок сокола, которые он вырезал с Когтем. Вещей у Перри было больше, чем было у нее… а это было ничто. Если они ему не нужны, она сама заявит на них права. Его вещи уже казались ей ее вещами, а его рубашки были больше, чем просто рубашки. Может быть, она сошла с ума, но они что-то значили для нее только потому, что принадлежали ему.

Теперь она несла свою кожаную сумку вместе с его, вместе с луком и колчаном, тяжесть его вещей была плохой заменой ему самому. Потому что рука, о которой она мечтала, до сих плохо работала.

Ария остановилась перед самым выходом из пещеры. Почти все уже были снаружи, и только несколько человек собрались на сцене. Перри среди них не было.

Она уже начала думать, что он избегает ее.

Она поправила сумки повыше на плечах, бросив последний взгляд на пещеру.

— До свидания, пещера. Я больше никогда не хочу тебя видеть.

Она вышла на песок и направилась по тропинке, которая вела вверх по утесу. Рокот и Коготь шли впереди нее с Ивой и Блохой. Позади нее стояли Сорен и Калеб. Все, что она слышала — это ветер, их шаги и все более отдаляющийся шум волн.

Она чувствовала себя так, словно ее голова не была прикреплена к остальному телу. Как будто она не была привязана к земле или даже к воздуху вокруг нее.

Они уходили. Именно этого она и хотела. То было необходимостью. Но это было слишком неожиданно. Слишком неправильно, с Соболем. И слишком пусто без Перри.

Когда она поднялась на утес, то увидела аэроходы, растянувшиеся в линии по пересеченной местности. Гиганты, сидящие на краю земли. Флот был зрелищем, которое когда-то поразило ее. Теперь ее взгляд скользил мимо массивного корабля, оглядывая людей, снующих вокруг, в поисках высокой фигуры со светлыми волосами.

Ария заметила его в тот же момент, когда он увидел ее. Перри стоял рядом с Угольком и Марроном, все трое прижались друг к другу. Рокот, Сорен и остальные прошли мимо нее, а она не могла пошевелиться.

Перри направился к ней.

Он подошел и встал перед ней с опухшими, красными глазами. Он плакал. Она ненавидела то, что ему было так больно, а ее не было рядом.

— Тебя не было, — глупо сказала она.

— Я не мог оставить Уголька. — Он посмотрел вниз, его взгляд упал на вырезанного сокола в ее руке. Она не осознавала, что держала его в руках. Она даже не помнила, когда достала его из рюкзака.

Перри осторожно взял его из ее рук.

— Ты сохранила его.

— Конечно, — сказала она. — Ты же мне его дал.

Он был с ней все время в путешествии к Краю и обратно.

Перри провел по нему большим пальцем. Слабая улыбка появилась на его губах.

— Я должен дать тебе одну из моих стрел. Стрелы у меня получаются лучше, чем соколы.

Ария прикусила губу, страх змеился в ее животе. Он вел светскую беседу. Почти все уже загрузились. Только несколько запоздалых человек пробирались в аэроходы.

Он поднял голову, и от его взгляда у нее перехватило дыхание.

— Я не знал, как сказать это, Ария.

— Просто скажи мне, что это. Ты меня пугаешь.

Она видела слезы в его глазах и поняла, что он скажет, прежде чем он произнес хоть слово.

— Я должен быть с Угольком. Я не могу оставить его.

Глава 38 ПЕРЕГРИН

Перри уловил тот самый момент, когда Ария все поняла. Ее глаза распахнулись, и ее гнев нахлынул на него, словно чистый лед. Он продолжал говорить, пытаясь объяснить.

— Уголек летит на отдельном аэроходе… Ему придется опередить флот у барьера Эфира, и я отправлюсь с ним. — У него сжало горло, но он продолжил. — То, что там творится, кажется большим, чем все, что мы когда-либо видели. И ты знаешь, каким он будет потом. Если это не убьет его, он будет близок к смерти. Может быть… возможно, он не выйдет из этого состояния.

Перри уставился на пучки морской травы у своей ноги, не в силах больше смотреть на нее. Он посмотрел на тонкие травинки, развевающиеся на ветру, и сделал несколько судорожных вдохов, прежде чем продолжил.

— Я единственный человек, кому он доверяет. Единственный. Как я могу просить его пойти туда ради нас, если я не буду бороться за него… за его жизнь? И он в ужасе, Ария. Если я не буду с ним, я не знаю, пойдет ли он на это. Мы все потеряем, если это случится.

Перри уже обсуждал это с Марроном и Угольком в Боевой комнате. Он и Маррон даже планировали возможные результаты, и кто возглавит Поток, если он не вернется. Потом Маррон ушел, чтобы сделать объявление для людей Потока, и договориться обо всем с Соболем.

Теперь Перри поднял голову. Слезы навернулись на глаза Арии. Обсуждать последствия его смерти было легче, чем сказать ей, что он должен оставить ее.

— Я пойду с тобой, — сказала она.

— Нет, Ария. Ты не можешь.

— А почему бы и нет? Почему это нормально, что уходишь ты?

— Потому что мне нужно, чтобы ты присмотрела за Когтем. — Он вздохнул, недовольный собой. Это вышло не совсем так. — Я имел в виду, что если я не вернусь, Молли заберет его, но я хочу, чтобы он вырос, зная тебя и Рокота. Мы все потеряли свои семьи, но ты… — его голос сорвался. Он судорожно сглотнул. Не мог поверить, что эти слова слетают с его губ. — Ты и Рокот… именно это для меня и значите. И я хочу, чтобы у Когтя были вы оба. Для всего, что ему нужно.

— Перри, как я могу сказать «нет» на это? — спросила она в отчаянии.

Он знал, она не могла.

— Значит, мы прощаемся?

— Только на некоторое время.

Движение дальше по утесу привлекло его внимание. Приближалась Шестерка, их шаги были широкими, а лица мрачными. И другие тоже. Доказательство того, что слух распространился, несмотря на его надежду, что этого не произойдет. Он не мог этого вынести. Разговор с Арией, уже сломал его.

Он быстро притянул Арию к себе.

— Ты меня ненавидишь?

— Ты знаешь, что нет.

— Ты должна.

— А я нет, — повторила она. — Как я вообще могу?

Он поцеловал ее в лоб, а затем заговорил, касаясь губами ее кожи, как будто он мог сделать то, что он сказал, более постоянным. Более истинным.

— Я обещаю тебе, — прошептал он. — Мы оба доберемся туда, и я найду тебя.

Он сделает это. Если выживет.

Глава 39 АРИЯ

Ария наблюдала за Перри, пока он говорил с каждым из Шестерки. Сначала с Грином и Прутиком, потом с Хайдом, Хейденом и Отщепенцем. Он подошел к Рифу последним, а затем двинулся дальше, разговаривая с Молли и Медведем.

Она не слышала, о чем они говорили. Их слова были потеряны для нее. Их сцепленные руки и яростные объятия казались нереальными. Брук подошла к ней, взяв за руки. Ария почувствовала удивление и благодарность, слабую и быстро исчезающую.

Через некоторое время она оказалась перед «Крылом дракона». Как будто кто-то щелкнул выключателем, чтобы отключить ее, перенес туда и снова включил.

Уголек, Ива и Коготь сидели на краю аэрохода, болтая ногами, по очереди бросая мяч Блохе. Ария моргнула, узнавание просочилось сквозь ее затуманенный разум. Это был теннисный мяч, ярко-зеленый, как крик в сером рассвете. Она смотрела на него, восхищаясь артефактом. Сохранился спустя сотни лет. Неужели владелец решил, что не стоит брать его с собой в путешествие к Ясному Небу? Может быть, его тщательно охраняли всю жизнь только для того, чтобы он оказался во рту у Блохи?

Она услышала голос Рокота позади нее и повернулась.

— Мне не следовало знакомить тебя с Угольком, — сказал он Перри.

— Ты этого не делал, — ответил Перри

Они стояли одни, шагах в двадцати. Толпа поредела, почти все уже погрузились в аэроходы. Эфир рванул вниз по небу, звук труб громко отдавался в ее ушах. Они уходили как раз вовремя. Воронки были почти над ними.

— Но ты повстречался с ним из-за меня, — сказал Рокот.

— Ага. — Перри скрестил руки на груди. — Так и было.

Они оба оглянулись, заметив ее. Ни один из них не отвел взгляда. Они смотрели на нее с серьезными, озабоченными лицами, словно боялись, что она вот-вот сорвется с обрыва. Неподалеку ожил один из двигателей аэрохода. Потом еще и еще, пока ее уши не наполнились этим гулом, и она больше не слышала визга Эфира.

Ее внимание переключилось на группу людей, приближающуюся к ним.

Охранники Рогов. Ее отец. И Соболь.

Пришло время уходить.

Когда Рокот снова заговорил с Перри, Ария обнаружила, что отключилась от гула аэроходов, шума ветра и прибоя внизу, и визга бурь, сосредоточившись прямо на них.

— Перри, мне не нравится эта идея.

— Я знал, что не понравится.

Рокот кивнул.

— Правильно. — Он потер затылок. — Мы будем тебя ждать.

Перри сказал Арии, что вернется, но он не дал такого обещания Рокоту сейчас. Когда между ними повисла пауза, она задумалась, сказал ли Перри только то, что она хотела услышать.

— Ну ладно, брат, — сказал, наконец, Рокот.

Они быстро крепко обнялись, и Ария поняла, что никогда не видела этого раньше и никогда не хотела увидеть снова. Из-за этого они выглядели испуганными и хрупкими, но это было не так.

Перри подошел ближе и позвал Когтя, который спрыгнул вниз и встретил своего дядю. Опустившись на колени, Перри взял лицо Когтя в свои ладони, а потом Коготь заплакал, и ей пришлось отвернуться.

Ее отец и Соболь были уже почти рядом. Ветер бросил черные волосы Лорана ему в глаза, но глаза Соболя были лишь тенью на его лице.

Пока она смотрела, как они приближаются, ее разговор с Перри прокручивался в голове. Он сказал ей, что вернется. Разве не так? Что она ему сказала? Была ли она груба или неблагодарна, как в последний раз, когда видела свою маму?

Последний раз.

Этого не могло быть.

Так ли это?

Она могла бы лучше прожить каждую минуту, проведенную с ним. Она всегда должна была говорить ему самые прекрасные слова, какие только могла.

Явился Соболь с раскрасневшимся лицом и полными энергии глазами. Он стоял и разговаривал с Лораном, но Ария знала, что он наблюдает за всем происходящим.

Перри обнял Когтя и отправил его с Рокотом на борт аэрохода. Затем он подошел к ней, и она взяла его за руку, ее слабая рука каким-то образом цеплялась за его покрытую шрамами руку. Она хотела крепче сжать его, создать нерушимую хватку, которая будет держать его рядом вечно, но он выбрал свой путь. И хотя ей очень хотелось остановить его, она этого не сделала.

Они смотрели, как Рокот поднимает Когтя, словно ему было четыре года, а не восемь. Слезы текли по лицу мальчика, когда он обхватил руками шею Рокота. Он кричал, но Ария не слышала ни слова из того, что он говорил. Ива бежала впереди вместе с Блохой. Не видя ее лица, Ария знала, что она тоже плачет.

— Уголек, ты готов? — раздавшийся голос Соболя был как крюк, возвращающий ее к реальности.

Уголек натянул черную шапку пониже и вступил в аэроход. Он взглянул на Соболя, а затем отвел глаза, чтобы посмотреть на Рокота, Иву и Когтя, которые садились на другой аэроход дальше по утесу.

Уголек в этот момент показался Арии взрослым, больше мужчиной, чем мальчиком. В какой-то момент, когда его похитили и держали в плену, кости на его челюсти и щеках расширились, приобретая больший вес. У него было красивое лицо, привлекательная смесь задумчивости и уверенности, которая отпечаталась в его чертах.

Когда она встретила Уголька, он увязался за ней, Перри и Рокотом, волочась за ними, как потерянный ребенок. То время в лесу казалось таким далеким. Теперь он стал своим. Он добился того же, чего хотела она сама. Уголек нашел Перри. Он нашел Иву, Блоху и Молли. У него было свое место. Семья.

Ария поняла, почему Перри не хотел оставлять его. И она ненавидела то, что понимала.

— Спасибо тебе за то, что ты делаешь, — сказал Соболь.

Ария взглянула на Лорана. Слышал ли он фальшь в словах Соболя? Он был Слышащим, конечно, он должен был слышать.

— Я ничего для тебя не делаю, — отрезал Уголек. Он встал и исчез в корабле.

— Пока он это делает, — сказал Соболь, слегка пожав плечами. — Он повернулся к Перри. — Мы прошли через большие трудности, добираясь сюда, не так ли? По пути я получил несколько синяков, но главное, что мы это сделали. Все готово. «Крыло Дракона» будет управляться дистанционно одним из пилотов моего корабля. Мы подберемся к тебе поближе, Перегрин. Все, что вам с Угольком нужно сделать — это расслабиться.

У него хватило наглости сделать вид, что он делает самую трудную часть работы. Она слышала рядом с собой дыхание Перри, быстрое и прерывистое. Как бы тяжело это ни было для нее, для него все было гораздо хуже.

Соболь наклонил голову.

— Удачи.

Ария даже не видела лица Перри, прежде чем он обнял ее.

— Я буду думать о тебе, — сказал он, поднимая ее с земли. — Я люблю тебя.

Она ответила тем же, и на этом все закончилось.

Все это имело значение. Все, что можно было сказать.

Глава 40 ПЕРЕГРИН

Люк закрылся в тот момент, когда Перри поднялся на борт аэрохода, управляемого каким-то невидимым Поселенцем под командованием Соболя.

Он упал в кресло пилота, сосредоточившись на дыхании. Просто вдыхал и выдыхал, не думая о том, что только что произошло. Сидя в кресле рядом с ним, Уголек вцепился в подлокотники, смотря сквозь ветровое стекло.

— Вот ты где, Перегрин, — голос Соболя заполнил маленькую кабину. — Я вижу вас обоих, но мне сказали, что вы слышите только меня.

Перри провел рукой по лицу и сел, заставляя себя собраться с мыслями.

— Я тебя слышу, — сказал он. Интересно, Рокот или Ария тоже были там, наблюдали и слушали? Он сомневался в этом.

Их аэроход стоял на краю обрыва. Снаружи, за пятьюдесятью ярдами грязи и морской травы, было только небо. Только Эфир. Перри с трудом удержался, чтобы не вообразить, как он сорвется с утеса и упадет на берег внизу.

Сквозь громкоговорители Перри слабо слышал, как пилоты отдают команды на вылет. А потом один за другим, другие аэроходы поднялись с земли. Когда их корабль резко поднялся в воздух, Уголек ахнул, широко раскрыв глаза.

Перри сглотнул пересохшим ртом.

— Пристегнись, — сказал он.

Не самые успокаивающие слова, которые он когда-либо произносил, но это было лучшее, что он мог сделать в данный момент.

Уголек, нахмурившись, оглянулся.

— А как насчет тебя?

Перри взглянул вниз, приглушая проклятие, и пристегнул себя.

Аэроходы не полетели над обрывом, как он себе представлял. Они повернули на юг и, держась береговой линии, направились по тропинке к поселению, по которой они с Рокотом шли только вчера.

Когда флот выстроился, как стая, его аэроход ушел в тыл. Перри перевел взгляд на «Белсван», шедший впереди.

Коготь. Ария. Рокот. Маррон. Риф и вся Шестерка.

Он не мог перестать перечислять их имена. Они все были там. Соболь лично отобрал самых близких к Перри людей и посадил их на свой аэроход. У Перри скрутило живот при мысли, что теперь они находятся под контролем Соболя.

Через несколько минут в поле зрения появилось поселение Потока, расположенное на небольшом возвышении. Это все еще была его земля, несмотря на вспышки Эфира и огненные борозды вдоль холмов. Он все еще чувствовал, как она зовет его… но голосом, который он больше не узнавал.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что мой дом в Краю больше, чем все твое поселение? — спросил Соболь.

Укол, но Перри это ничуть не волновало. В его доме всегда было достаточно места. Даже когда Шестерка спала на полу спина к спине, места для всех всегда хватало.

— Хочешь сравнить размеры, Соболь? Держу пари, я выиграю.

Перри не знал, зачем он это сказал. Он никогда не хвастался — это больше походило на манеру Рокота — но замечание заставило Уголька оглянуться и улыбнуться, так что оно того стоило.

— Взгляни в последний раз на свою землю, — сказал Соболь, меняя тему разговора.

Перри так и сделал. Пока аэроходы пролетали мимо заброшенного поселения, он вбирал в себя все, что мог, испытывая боль и ностальгию. Пораженный этой новой, шокирующей перспективой места, в котором он жил с самого рождения.

Миновав поселение, флот повернул на запад и ускорил ход, преодолев получасовую прогулку по дюнам к океану в мгновение ока.

Пляж, на котором он научился ходить, ловить рыбу и целоваться, превратился в бело-бежевое пятно. Исчез в одно мгновение, а потом осталась только вода. Только волны, которые простирались так далеко, как он мог видеть.

Это путешествие было совсем не похоже на то, что он себе представлял. В течение многих лет он представлял себя пересекающим холмы или пустыни с Потоком в поисках Ясного Неба. Он ожидал сухопутного путешествия, а не стальной синевы океана внизу и сверкающих потоков Эфира наверху.

— Я не знаю, почему ты пошел со мной, — сказал Уголек, отрывая его от своих мыслей.

Перри посмотрел на него.

— Знаешь.

Он пересказал свой разговор с Соболем Угольку в Боевой комнате, хотя Уголек уже знал об этом. Уголек уже тогда решил помочь Потоку и сказал Перри об этом. С того самого момента, как он уступил Соболю в «Комодо», он сказал, что чувствует себя готовым.

Но теперь его глаза наполнились слезами.

— Помнишь, как я обжег тебе руку? Как ты сказал, что это была самая страшная боль, которую ты когда-либо испытывал?

Перри посмотрел на свои шрамы, разминая пальцы.

— Помню.

Уголек больше ничего не сказал. Он повернулся вперед, но Перри знал, о чем он думает. Его способности были дикими, неукротимыми. Он пытался контролировать их, но не всегда ему это удавалось.

Перри не знал, доживет ли кто-нибудь из них до следующего часа. Он был рядом с Угольком несколько раз, когда тот перенаправлял Эфир. На этот раз все будет совсем по-другому — это было единственное, в чем он был уверен.

— Я хочу быть здесь, Уголек. Мы пройдем через это, хорошо?

Уголек кивнул, его нижняя губа задрожала.

Они снова замолчали, прислушиваясь к дрожанию «Крыла дракона» и гудению двигателя. Океан казался бесконечным, гипнотическим. Пока они миля за милей двигались вперед, Перри представлял себе охоту в одиночку. Как бы он щекотал Когтя, пока тот не разразится громким, икающим смехом живота. Как бы он делил бутылку Блеска с Рокотом. Целовал Арию, чувствуя ее дыхание, вздохи, дрожь под его руками.

Он был погружен в свои мысли, пока не увидел тонкую полоску яркого света на горизонте.

Он выпрямился и присмотрелся. Это был барьер, он не сомневался.

— Ты видишь это? — спросил Уголек, глядя на него.

— Вижу.

С каждой минутой линия становилась все больше и шире, пока Перри не задался вопросом, как она вообще выглядела. Он прищурился, напрягая зрение от яркого света. Барьер казался бесконечным. Огромные извивающиеся столбы Эфира дождем сыпались сверху, но они также бежали вверх, кружась. Потоки образовывали завесу, которая была больше, чем все, что он когда-либо видел, и тянулась бесконечно — как океан, поднятый к небу.

Уголек издал скулящий звук, когда аэроход замедлился.

В шестидесяти футах внизу, океанские течения закручивались в водовороты, взбаламученные Эфиром. Переправа на лодках была бы самоубийством. Без аэроходов они были бы обречены.

Перри почти ничего не видел за завесой Эфира — это было все равно, что смотреть сквозь пламя или рябь на воде, но в мельчайших проблесках, которые он улавливал, он видел, что цвет океана там был другим.

Волны переливались от чистого солнечного света.

Ясное Небо было золотым.

Глава 41 АРИЯ

Мысли Арии перескакивали с одного предмета на другой. Отметины в виде сокола, доходящие до плеча. Сандалии из книжных переплетов. Оперные песни, дождевые черви и голос, теплый, как послеполуденное солнце. У этого всего было кое-что общее.

Перри. Каждая мысль возвращалась к нему.

Она сидела в грузовом отсеке «Белсвана» с Когтем по одну сторону и с Рокотом по другую, ее глаза были устремлены на иллюминатор в противоположной стороне отсека. Она смотрела на него с тех пор, как покинула утес, наблюдая за Эфиром снаружи и размышляя, стоит ли ей подойти ближе. Если она выглянет наружу, то может увидеть аэроход Перри.

Она была почти уверена, что так прошло уже несколько часов, но чувствовала, что время идет как-то не так.

Но ничего не происходило.

Когда аэроход замедлился, ее желудок подскочил к горлу. Она вскочила, Рокот оказался рядом с ней.

— Что происходит? — спросил Коготь.

Вопрос внезапно оказался на устах у всех.

— Мы на месте, — сказал Соболь по громкоговорителю, заставляя их замолчать. — Или, вернее сказать, почти на месте. Прежде чем мы перейдем границу, почему бы нам не услышать несколько слов от вашего Кровного вождя? Давай, Перегрин.

Ария услышала, как Перри прочистил горло. Ее глаза наполнились слезами, а он еще ничего не сказал.

— Я, эээ… Я никогда не любил произносить речи, — начал он. — Хотел бы я, чтобы это было не так прямо сейчас. — Его голос был ровным и неторопливым, как будто у него было полно времени. Он так всегда говорил. — Я хочу, чтобы вы знали, что я делал все возможное, чтобы заботиться о вас. Я не всегда добивался успеха, но с вами не так уж и легко. Я думаю, что справедливо об этом сказать. Вы иногда боролись со мной. Вы спорили со мной. Вы ожидали, что я буду не простым охотником. И благодаря вам я стал чем-то большим. Поэтому я хочу поблагодарить каждого из вас за то, что вы позволили мне вести вас. И за честь, которую я имел, служа вам.

Вот и все.

Снова включился Соболь.

— Вообще-то я считаю, что это хорошо сказано. Очень способный, ваш молодой вождь. Вы скоро увидите его снова, когда мы доберемся до Ясного Неба.

Он продолжал говорить, но Ария не слышала остального.

Ее взгляд снова переместился на иллюминатор, и она подошла к нему. Люди расступались перед ней, расчищая путь. Даже солдаты Соболя расступились перед ней. Для Рокота, Когтя и Брук, которые выстроились рядом с ней у толстого стекла.

— Вон там, — указала Брук. — Видите их?

Глава 42 ПЕРЕГРИН

«Крыло дракона» снова рвануло вперед, вжав Перри спиной в сиденье и заставив Уголька ахнуть.

Они один за другим миновали другие аэроходы флота, и больше впереди никого не осталось. Перед ними не было ничего, кроме Эфира во всех направлениях.

— Ты должен сказать нам, как близко ты хочешь быть, — сказал Соболь.

Перри посмотрел на Уголька, который выпучил глаза и пожал плечами.

Это была такая искренняя реакция, что Перри невольно улыбнулся. Никто из них прежде не попадал в подобную ситуацию. Насколько близко они должны были находиться, можно было только догадываться.

Как ни странно, Перри почувствовал себя лучше, его сосредоточенность возвращалась к нему с каждой секундой. Он сказал то, что должен был сказать Потоку. Теперь пришло время действовать, здесь он чувствовал себя увереннее всего.

Корабль внезапно накренился, оттолкнув его от ремней безопасности, а затем начал содрогаться. Приборная панель ожила, вспыхнув красными предупреждающими сигналами, и рев тревоги наполнил кабину пилотов тревожным пульсом.

Уголек выпалил:

— Так хорошо! Мы уже достаточно близко!

Судно замедлило ход, а затем неуверенно закачалось на месте. Здесь океан был еще более бурным, вздымаясь огромными волнами. Перри прикинул расстояние в сто пятьдесят ярдов между ними и барьером. Он бы с удовольствием выпустил в него стрелу. Дюжину стрел. Он хотел бы быть тем, кто пронзит его и разрушит.

— Пора сделать то, что ты нам обещал, Уголек, — сказал Соболь. — Сделай это, и мы доставим вас обоих домой. Ива ждет тебя.

Глаза Уголька остекленели. Беззвучные слезы потекли по его щекам.

Перри стянул с себя ремни безопасности и встал, понимая, что это самое трудное, что ему когда-либо приходилось делать. Он расставил ноги, чтобы сохранить равновесие в качающемся судне, и расстегнул ремни Уголька.

— Я здесь, — сказал он, опуская руку. — Все в порядке. Я собираюсь помочь тебе. — Рука Уголька сильно дрожала, когда Перри помогал ему встать на ноги.

Они вместе вошли в небольшой трюм позади кабины, Перри наполовину нес его.

Двери отсека открылись. Ветер и брызги ворвались внутрь в неистовом порыве. Воздух был прохладным и солоноватым, знакомым Перри, как и все остальное, за исключением жала, которое он нес, словно укусы по всей коже и над глазами.

Стена Эфира бурлила и бурлила перед ним. Пилоты Соболя развернули корабль параллельно ей. Несколько долгих мгновений он смотрел на нее в благоговейном страхе, не в силах отвести взгляд, пока не уловил краем глаза какое-то движение.

Уголек свернулся в углу корабля, его спина конвульсивно содрогалась, когда его рвало.

— Что происходит? — В динамиках раздался голос Соболя. — Я не вижу, что происходит.

— Нам нужно время, — отрезал Перри.

— У нас нет ни минуты! Немедленно приведите сюда Арию, — приказал Соболь.

— Нет! Просто подожди!

Уголек пришел в себя и поднялся на ноги.

— Простите… просто так качает.

Перри выдохнул, поняв, что Уголька укачало, а не тошнит от страха.

— Все в порядке. Странно, что я сам этого не сделал.

Уголек слабо улыбнулся.

— Спасибо, — сказал он. — За то, что ты здесь со мной.

Перри кивнул, принимая его благодарность.

— Ты хочешь, чтобы я встал рядом с тобой?

Уголек покачал головой.

— Я смогу это сделать.

Он двинулся к дверям отсека, упершись рукой в отверстие. Затем он закрыл глаза, страх исчез с его лица. Паутина Эфира распространилась под его кожей, двигаясь вверх по шее к челюсти, затем выше по голове.

Он выглядел расслабленным. Мир вокруг него бушевал, но Перри так не думал. Стоя у него за спиной и наблюдая за ним, Перри чувствовал, что весь мир рвется к Угольку.

Шли секунды. Перри начал подумывать, не передумал ли Уголек.

— Перегрин, — послышался голос Соболя, — заставь его…

Порыв ветра отбросил Перри назад. Он, пошатнувшись, ударился о заднюю стенку аэрохода.

Уголек не шевелился. Он остался стоять у дверного прохода.

За ним, вдалеке, в барьере Эфира образовалась брешь — пустое пространство, вокруг которого текли потоки, как речная вода мимо камня.

Прореха казалась почти незначительной по размеру. Двадцать или тридцать футов. Недостаточно большой, чтобы вместить даже меньшие «Крылья драконов», не говоря уже о больших аэроходах.

Но сквозь нее Перри ясно видел то, что лежало за стеной: океан, сияющий под солнечным светом. Такой же золотистый цвет, что он мельком видел сквозь слои Эфира. Он к тому пригревал. И он увидел небо. Бесконечное, чистое голубое небо.

— Чего он ждет? Этого недостаточно! — завопил Соболь.

Теперь не было смысла разговаривать с Угольком. Перри уже видел его таким. Он был в другом месте. Затерянный в своем мире.

— Перегрин! — орал Соболь.

Так прошло несколько секунд, облегчение прошло сквозь Перри. Может, они и не переправятся, но Уголек будет жить.

Ужас накрыл его быстро. Что они теперь будут делать? Пробиться вперед через барьер и надеяться, что они его преодолеют? Альтернатива — вернуться в пещеру — звучала еще хуже. Они не могли вернуться назад.

Уголек повернулся, устремив на него пылающий взгляд, и Перри все понял.

То, что только что сделал Уголек, было только началом. Испытание, чтобы увидеть, чего это ему будет стоить. Глядя ему в глаза, Перри знал ответ.

Уголек повернулся обратно к Эфиру.

Перри ослепила белая вспышка, больше он ничего не увидел.

Глава 43 АРИЯ

— Ты их видишь? — спросила Брук. — Они прямо здесь. — Ария кивнула. «Крыло дракона» Перри и Уголька было всего лишь маленькой точкой перед барьером Эфира, но она видела его.

Вспышка света ослепила ее.

Раздались крики, когда аэроход резко опустился. Ария отлетела в человека позади нее. Моргая, борясь за зрение, она выпрямилась и бросилась обратно к иллюминатору.

В барьере была прореха. Широкий шов, похожий на раздвинутые занавески. За барьером простирался сверкающий океан, такой многообещающий, как все, что она когда-либо видела. Ей хотелось смотреть на него вечно, но она отвела глаза и стала искать «Крыло дракона».

— Куда они пропали, Брук? — спросила она. Аэроход Перри исчез.

— Ищу, — ответила Брук.

Рокот тоже стоял рядом и искал. Потом схватил ее за руку и поддержал, когда их аэроход рванул вперед. Тихонько выругался, когда из динамиков снова донесся голос Соболя, объявлявший, что они продолжают переправу.

— Где же они? — спросила Ария, паника стала подниматься в ней.

Лицо Брук побледнело, ее спокойная сосредоточенность внезапно сменилась шоком в широко раскрытых глазах.

— В воде, — сказала она.

Взгляд Арии упал на океан внизу… где аэроход Перри метался в свирепых вспененных волнах.

Глава 44 ПЕРЕГРИН

Когда Перри открыл глаза, он лежал на спине, а над ним возвышался вогнутый потолок кабины. Он не мог пошевелиться, и ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что он не парализован, а просто зажат в небольшом пространстве между стеной и спинкой кресла пилота.

Его правое плечо пульсировало, боль была такой же сильной, как и тогда, когда он вывихнул его несколько недель назад, а левая голень сильно болела. Были и другие боли, менее сильные. Хороший признак. Боль означала, что он все еще жив.

Он подтянулся и ухватился за спинку сиденья, чтобы не упасть. Аэроход дико накренился. Волны били в лобовое стекло, полностью накрывая его, они были таким большими, что погружали кабину в темноту.

Перри поплелся обратно в трюм, шатаясь и чувствуя тошноту. Он вытер слезящиеся глаза окровавленной рукой.

Через открытые двери он увидел море. Тридцатифутовые волны белого, серебристого и эфирно-голубого цвета. Судно накренилось, и вода хлынула ему по щиколотки.

Аэроход стал лодкой… с отсутствующим бортом. Каким-то чудом он все еще оставался на плаву, но это менялось с каждой волной, захлестывавшей ее изнутри.

— Уголек! — проорал он. — Уголек!

Он едва слышал собственный голос за шумом волн. В любом случае кричать было бесполезно. Его взгляд скользнул по маленькому трюму. Угольку негде было спрятаться. Он пропал. Перри, пошатываясь, подошел к двери и чуть не свалился в океан, когда аэроход бросился вниз по поверхности волны.

— Уголек!

Его отшвырнуло на стенку кабины, когда аэроход снова качнуло. Перри остался стоять там, прижатый к стене, стараясь отдышаться. Вдох, выдох и еще раз выдох. Он и не думал, что это прекратится, расширение пустоты внутри него.

— Ты выжил, Перегрин, — протрещало в динамиках. — Но не Уголек, судя по звукам. Мне очень жаль.

Перри бросился обратно в кабину. Нос аэрохода внезапно накренился, и он отлетел к ветровому стеклу. Вода в судне двинулась вперед, полностью намочив его.

— Вытащи меня отсюда! — завопил Перри.

Двери начали закрываться, как только слова вылетели из него. На противоположной стороне кабины замигали приборные панели.

Голос Соболя.

— Что ты делаешь?

В ответ раздался испуганный голос:

— Возвращаю корабль наверх…

— Я не отдавал такого приказа, — сказал Соболь.

— Сэр, если мы сейчас же не начнем действовать…

— Остановись.

Мгновение тишины.

— Я сказал прекрати.

Перри выругался, обернувшись как раз вовремя, чтобы увидеть, как двери отсека на мгновение остановились, а затем снова открылись навстречу бушующему морю. В кабине управления стало темно.

— Это причиняет мне боль, Перегрин. Ты мне очень нравишься, я этого не хотел. Но я не могу рисковать.

Потом Перри уже не слышал Соболя, только волны, бьющиеся о борт аэрохода.

Глава 45 АРИЯ

— Сделай что-нибудь! — закричала Ария. — Они все еще там! — Лоран стоял у двери кабины, преграждая ей путь. Она впервые увидела его в аэроходе.

— Я не могу тебя туда пустить, — сказал он.

— Ты должен! Ты должен им помочь! Помоги мне!

Лоран пристально посмотрел ей в глаза. Он ничего не сказал, но она видела, что он борется с собой.

Из динамиков снова донесся голос Соболя:

— У нас не получается связаться ни с Угольком, ни с Перегрином. Ни от того, ни от другого нет никаких вестей. Мы потеряли контроль над их кораблем, и я боюсь, что слишком опасно пытаться его спасти.

Рокот шагнул вперед, оказавшись почти нос к носу с Лораном.

— Мы не можем от них отказаться. Мы должны спуститься туда!

Риф взорвался следующим.

— Соболь может и врать! Откуда нам знать, что он говорит правду?

Громкий звенящий звук раздался в ушах Арии, и ее пихаясь, оттеснили огромные тела, которые проталкивались вперед и кричали. Сквозь шум и суматоху она все еще слышала Соболя.

— Никто не знает, как долго этот барьер будет оставаться открытым. Нашим приоритетом должно быть пересечение границы, пока мы можем.

Он продолжал говорить спокойным, рассудительным голосом, объясняя, почему они должны оставить Перри и как он сочувствует Потоку. Ария не слышала остального. Она ничего не слышала из-за пронзительного звона в ушах.

Каким-то образом ей удалось вернуться к иллюминатору.

Они почти достигли барьера Эфира. Снаружи дул хлесткий ветер, поднимая океанские брызги. Вода скрывала все, но она заметила аэроход Перри по белому кольцу волн, которые разбивались о него.

Он лежал на боку и был наполовину поглощен морем.

Пока она смотрела, они пролетели прямо мимо него, к Ясному Небу.

— Ария, смотри, — сказала Брук, подталкивая ее локтем.

Ария все еще стояла у иллюминатора. Она была там с тех пор, как они пересекли барьер и оставили Эфир позади. Звон в ушах прошел, но теперь что-то было не так с ее глазами. Она потеряла способность сосредоточиваться. Она смотрела в иллюминатор и ничего не видела.

Рокот стоял рядом с ней, обняв ее одной рукой. Прутик держал в руках спящего Когтя с другой стороны от Рокота. Место, где Коготь плакал, прижавшись к животу Арии, было влажным.

— Земля, — сказала Брук и указала пальцем. — Там.

Ария увидела разрыв в идеальной линии горизонта. Издали он казался черным бугорком, но по мере приближения становился все шире, приобретал цвет и глубину. Зеленеющие склоны, покрытые пышной листвой.

Эти холмы были складчатыми и пологими, и они сильно отличались от скалистых утесов, которые они оставили позади. Цвета, которые она видела, были четкими, в отличие от тусклости, вызванной дымом, который держался на территории Потока. Здесь земля была ярко-зеленой, вода — бирюзовой, и то и другое выглядело почти вызывающе.

Возбужденное жужжание закружилось внутри аэрохода, когда разлетелась новость. Люди заметили землю.

Ария ненавидела их за их счастье. Она ненавидела себя за то, что ненавидит их. Почему бы им не насладиться этим моментом? Это было новое начало, но ей так не казалось.

Она хотела повернуть назад… как она могла хотеть вернуться? Но именно так и было. Перри — это скалистые утесы и грохочущий прибой. Он был поселением Потока, охотничьими тропами и всем остальным, что она оставила позади.

Коготь пошевелился в руках Прутика. Он сонно поднял голову и перешел с рук Прутика на руки Рокота. Ария переводила взгляд с одного на другого и обратно.

Им этого было достаточно. Может быть, когда-нибудь она почувствует то же самое.

Из кабины донеслись голоса летчиков и инженеров, оценивающих местность. В течение часа, а потом и двух, она слышала только осторожный обмен координатами. Данные тестов, которые оценивали источники пресной воды, высоты и качество почвы. Каталогизация каждой детали с воздуха была проведена так же тщательно, как паук ползет по своей паутине, с технологией настолько чувствительной, настолько продвинутой, что все это казалось волшебством. Когда-то этот вид магии создавал для нее Миры. Теперь он открывал для себя новый мир, измерял его температуру. Составлял карты, искал лучшее место для поселения.

Она понимала… все понимали, что они действительно искали — людей. Такое открытие вызвало бы множество вопросов для рассмотрения. Будут ли они желанными гостями? Будут ли они порабощены? Или выгнаны? Этого никто не знал.

До тех пор, пока Соболь не вышел из кабины.

— Земля наша. Она необитаема, — сказал он с придыханием.

— Наконец-то повезло, — тихо сказал Хайд. Он стоял позади нее, достаточно высокий, чтобы смотреть через ее голову в иллюминатор. Вся Шестерка была здесь, сгрудившись вокруг нее. Так было с тех пор, как они пересекли барьер.

Она не знала, что с этим делать. Она не знала, должно ли это что-то значить, ведь все они стояли вокруг нее, как стена.

— Как раз вовремя, — сказал Хейден. — У меня не осталось сил для борьбы.

Прутик выдохнул. Риф встретился взглядом с Арией, и она задалась вопросом, надеялся ли он, иррационально, на то же самое, что и она. Что приборы найдут одного человека. Молодого человека почти двадцати лет, с зелеными глазами, светлыми волосами и кривой улыбкой, которой он пользовался нечасто, но с большим успехом. Молодого человека с самым чистым сердцем, какое только можно вообразить. Который верил в честь и никогда, ни на мгновение, не ставил себя выше других. Но, разумеется, такого человека не нашли. Магия была ненастоящей.

Маррон встал между Хайдом и Прутиком, присоединяясь к ним.

— Я бы не назвал это удачей. Когда-то здесь жили миллионы людей. Теперь там не осталось ни души. Это кажется далеким от удачи. И мы могли бы извлечь пользу из некоторого сочувствия и некоторой помощи. Нас так мало.

Ария прикусила губу, чтобы удержаться и не наброситься на него. Она не знала, почему вдруг так разозлилась. Это были те самые слова: «Нас так мало». Зачем ему понадобилось это говорить? Их было не так уж мало. Их было недостаточно. Они потеряли Перри.

Аэроходы перегруппировались, и она почувствовала, что их скорость замедлилась. Последовал внезапный спуск, который она едва почувствовала, но который заставил людей ахнуть и потянуться друг к другу. Затем аэроходы опустились на берег, один за другим, как стая радужных птиц.

Когда их корабль приземлился, Прутик сказал:

— Я не могу поверить, что мы здесь.

Ария вообще ничего не чувствовала.

Риф жестом подозвал Рокота поближе. Коготь все еще спал в объятиях Рокота.

— Я хочу, чтобы вы трое оставались вместе, — сказал Риф, переводя взгляд с нее на Рокота. — Хайд и Хейден будут следить за вами, начиная с этого момента.

Следить за ними? Она ничего не понимала. Рокот поджал губы и кивнул, смирившись, и это начало обретать смысл. Он охотился за Соболем после смерти Лив. Это ни для кого не было секретом, и меньше всего для Соболя. А Коготь был племянником Перри. Восемь лет от роду, но тем не менее наследник. Ария не особо понимала, почему Риф думал, что она нуждается в защите, но в этот момент она не могла мыслить здраво.

Риф исчез, и Ария внезапно посмотрела на братьев, на Хайда и Хейдена, а затем отвела взгляд, потому что у них были луки на плечах. Потому что они были одного роста и светловолосые, хотя и не того оттенка. Неужели она собирается прожить остаток своей жизни, замечая повсюду неудачи и недостатки? Желая, чтобы все были больше похожи на Перри? Желая, чтобы все стали им?

Соболь первым покинул аэроход вместе с группой своих солдат. Как только он ушел, все в большом трюме поднялись на ноги, и теперь, когда Хайд и Хейден стояли перед ней, она видела только их спины и стрелы, торчащие из колчанов. Она прислушалась к тихому гудению опускаемого трапа, теперь уже знакомому звуку. Дневной свет затопил аэроход, а затем в него ворвался теплый, нежный ветерок, несущий пение птиц и шелест колышущихся листьев.

Толпа вокруг нее поредела, когда люди начали выходить наружу.

Новая земля.

Новое начало.

Она обвила одной рукой Рокота, убеждая себя, что сможет это сделать. Она должна сделать несколько шагов.

Когда толпа поредела, ей стало видно, что там дальше. Маррон спускался с трапа в сопровождении нескольких людей Соболя. Она уже собиралась искать Лорана, когда заметила мелькнувшие косы Рифа. Он покидал аэроход с Грином и Прутиком по обе от себя стороны.

Страх пронзил ее спину, внезапный и необъяснимый, выдернув из оцепенения.

Соболь всегда шел первым. Он никогда не ждал. Никогда не колеблясь подавлял угрозу, прежде чем она полностью материализовывалась.

— Риф! — проорала он.

Мгновение спустя раздались выстрелы.

Один. Два. Три. Четыре.

Четкие звуки. Преднамеренные. Выстрелы продолжались, а крики наполняли воздух.

Толпа нахлынула, отступая в аэроход. Спина Хайда врезалась в лицо Арии, разбив ей нос. Она отшатнулась, ее зрение на мгновение потемнело.

— Что происходит? — закричал Коготь, проснувшись от потрясения.

— Рокот, вернись! — закричала Ария, втягивая его глубже в аэроход. Краем глаза она заметила, как Хайд и Хейден выпускают стрелы. Она мельком увидела Прутика, лежащего на боку у трапа. У него из раны хлестала кровь. Затем наступила тишина, такая же внезапная и звенящая, как первые выстрелы.

— Всем опустить оружие, — холодно приказал Соболь.

Она услышала лязг дерева по металлу, когда упали ружья, луки, ножи.

Соболь прошел мимо них. Мимо Прутика, который держался за ногу и постанывал, двигаясь дальше по трапу, где Ария увидела Рифа и Грина. Мертвых.

Взгляд Соболя медленно скользнул по аэроходу и нашел Арию. Он долго смотрел на нее, его глаза сияли и были полны энергии. Затем его взгляд переместился на Рокота.

— Нет! — заорала Ария. — Нет!

Соболь поднял руки вверх.

— Все кончено, — сказал он. — Я не хочу больше кровопролития. Он многозначительно посмотрел на Маррона, который стоял всего в нескольких футах от него, окруженный солдатами Рогов. — Но если кто-то из вас заинтересован в том, чтобы занять место Перегрина в качестве Вождя Потока, имейте в виду, что такого поста больше не существует. Как вы только что видели, любая попытка заявить об этом грозит смертью.

— Если вы все еще считаете, что можете бросить мне вызов, я хочу, чтобы вы запомнили одну вещь: я знаю все. Я знаю ваши желания и страхи еще до того, как они станут известны вам. Уступите мне. Это ваш единственный выход. — Его льдисто-голубой взгляд скользнул по толпе, вызвав молчаливую волну напряженного, затаенного дыхания. — Я достаточно ясно выразился?

— Хорошо, — сказал Соболь. — Это новое начало для всех нас, но сейчас не время отбрасывать прошлое. Наши традиции работали веками. Если мы будем уважать их — наши обычаи, старые обычаи — тогда тут нас ждет процветание.

Тишина. Ничего, кроме мучительных стонов Прутика.

— Тогда ладно, — сказал Соболь. — Давайте начнем. Оставьте все свои вещи в аэроходе, выходите наружу и постройтесь в линию.

Глава 46 АРИЯ

Ария наблюдала, как Соболь и его люди выстраивают ее друзей в шеренги вдоль пляжа.

Рокот шел первым, далеко от нее. Потом Калеб, Сорен и Руна. Брук, Молли и Ива. Она попыталась определить стратегию Соболя в создании группировок, но это казалось неорганизованным. Он смешивал старых и молодых. Поселенцев и Посторонних. Мужчин и женщин. И тут она поняла: в этом-то все и дело. Он создавал группы людей, которые с наименьшей вероятностью объединятся в восстании.

Она не чувствовала ни гнева, ни страха, когда сортировка продолжалась, и когда солнце начало опускаться за пышные холмы. Она ничего не чувствовала, пока не увидела, что Коготь был помещен в группу Молли. Молли будет присматривать за ним. Как и Перри, она присматривала за всеми.

Поглощенная своими мыслями, Ария только тогда поняла, что стоит одна. Аэроходы опустели. Все выстроились вдоль берега… кроме нее.

Соболь стоял рядом, она чувствовала на себе его пристальный взгляд, но не смотрела на него.

— Отведите ее обратно в аэроход, — приказал он.

Солдаты Рогов проводили ее обратно к иллюминатору трюма, которое выходило на спокойную воду, которая была бирюзовой и настолько прозрачной, что Арии был виден песок на дне. Она осталась там, под охраной, наблюдая, как дневной свет исчезает за окном. Хотя пандус на пляж был открыт, она не могла смотреть на сушу. Ее глаза не отрывались от воды.

Все скоро пройдет. Ей нужно было принять эту ситуацию, и как-то бороться с ней. Она попыталась придумать план, как добраться до Когтя и Рокота, но не могла сосредоточиться больше, чем на несколько секунд. И только для того, чтобы спасти Когтя и Рокота? Как это может помочь? Соболь держал их всех в своей хватке.

Каким-то образом ему удалось взять все под свой контроль.

— О, не будь такой мрачной.

Она обернулась и увидела, как он поднимается по трапу в аэроход.

Он отпустил двух охранявших ее солдат. Затем он прислонился к внутренней стене аэрохода и улыбнулся ей.

Снаружи опустилась тьма — мягкая тьма, совсем не похожая на ту, что была в пещере Потока. В этой темноте лежали теплые тени и слышался шелест деревьев. Кровь Рифа и Грина смыли с трапа, заметила она.

— С твоими друзьями все в порядке. — Соболь скрестил руки на груди, и от этого движения драгоценности на его цепочке заискрились в полумраке трюма. — Несколько свежих волдырей, но ничего страшного. Я заставил их работать, что для тебя не должно быть сюрпризом. Нам еще многое предстоит сделать. Нам нужно разбить лагерь.

Ария уставилась на цепь и представила, как душит его ею.

— Ты не первая, — сказал он через мгновение. — Первый был много лет назад. Один землевладелец в Крае, один из самых богатых людей, что присягнул мне. Я носил цепь всего несколько месяцев, когда он обвинил меня в том, что я переутомил его, чего я не делал. Я справедлив, Ария. Я всегда был справедлив. Но я наказал его за это обвинение. Солидный штраф, который я посчитал и снисходительным, и уместным. В ответ он попытался задушить меня посреди пира, прямо на глазах у сотен людей. Если бы он выжил, то, наверное, пожалел бы о своем решении.

— Я не умею справляться с оружием, как Перегрин или Рокот, но я могу защитить себя. Довольно хорошо, на самом деле. Ты поступила бы мудро, если бы положила конец подобным мыслям.

— Я найду способ, — сказала она.

Его глаза на мгновение вспыхнули, но он не ответил.

— Ты хочешь, чтобы меня сейчас убили за эти слова? Тебе следует. Я не остановлюсь, пока ты не умрешь.

— Ты сердишься, что я установил здесь свои правила. Я был самоуверен… возможно, в чем-то виноват. Я понимаю. Но позволь мне сказать тебе кое-что. Людьми нужно командовать. Они не могут сомневаться в том, кто их ведет. Ты хочешь увидеть другую ситуацию, как в «Комодо»? Ты хочешь, чтобы этот хаос повторился? Здесь, когда у нас есть возможность начать все сначала?

— То, что произошло на «Комодо» — дело твоих рук. Ты предал Гесса.

Соболь разочарованно поджал губы.

— Ария, ты гораздо умнее. Неужели ты действительно думала, что Поселенцы и Посторонние возьмутся за руки и забудут триста лет разлуки и вражды? Назови хоть одну цивилизацию, возглавляемую двумя людьми — парой. Не было такого. Знаешь ли ты, какой самый быстрый путь к созданию врагов? Наладить партнерство. Я лучший Кровный Вождь для Потока, чем Риф. Или Маррон, хотя он, кажется, достаточно способный. Я лучше всего подхожу для такой ответственности.

Она больше не могла смотреть на него. Она не могла с ним спорить. У нее не было сил.

С улицы донесся запах дыма. Он пах совсем не так, как она привыкла. Ни горящего леса, ни затхлого запаха костров в пещере. Это был запах костра, чистого и живого, как тот, что они с Перри развели вместе всего лишь одну ночь назад. Воспоминание о том, как он разжигал огонь в своих руках, заполнило ее разум… встало перед глазами, унесло ее далеко, пока она не поняла, что Соболь смотрит на нее.

С каждой секундой его раздражение становилось все более очевидным. Он хотел, чтобы она поняла его. Он хотел ее одобрения. Она не хотела спрашивать себя почему.

— Ты действительно заставляешь меня скучать по Гессу, — сказала она.

Соболь рассмеялся — совсем не так, как она ожидала. Она помнила этот звук еще со времен своего пребывания в Крае. Тогда ей его смех показался привлекательным. Теперь же ее пробрал озноб.

— Я управлял тысячами, — сказал он. — Я был правителем в твоем возрасте. Это должно тебя утешить. Я знаю, что делаю.

— И где же теперь эти тысячи?

— Те, что мне нужны, находятся там, где я хочу. И все люди там — Рога и Поток — теперь мои. Они не вздохнут, если я не позволю. Это означает, что по мере восстановления не будет никаких разрушений. Благодаря мне мы здесь выживем. Благодаря мне мы будем процветать. Я просто даю нам все лучшие шансы. Я не вижу в этом ничего плохого.

— Убийство Рифа и Грина не было ошибкой?

— Риф бросил бы мне вызов. Он был угрозой, и теперь его нет. Грин был бы следующим.

— Риф всего лишь пытался защитить Поток.

— Чего я тоже хочу, теперь, когда они мои.

— Почему ты здесь, Соболь? Почему ты пытаешься убедить меня, что поступил правильно? Я никогда тебе не поверю.

— Ты уважала Перегрина. Это значит, что ты способна к здравому суждению.

— Что ты говоришь? Ты хочешь, чтобы я уважала тебя?

Он долго стоял неподвижно. Она увидела ответ в его пронзительном взгляде.

— Если у тебя будет достаточно времени, ты это сделаешь.

И снова она не могла придумать, что сказать в ответ. Если он в это верит, значит, он действительно сумасшедший.

***

Соболь начал свою кампанию по завоеванию ее расположения с приглашения на ужин. Он устроил снаружи, на берегу, место для костра для себя и своего самого доверенного круга. Он пригласил ее присоединиться к нему.

— Рыбный суп, — сказал он. — Мне сказали, это фирменный суп Потока. Честно говоря, мне показалось ни о чем, но рыба свежая, и это не та ужасная, расфасованная еда Поселенцев. И звезды, Ария… не могу начать описывать их тебе. Как будто сами небеса… сама крыша Вселенной усеяна тлеющими угольками. Невероятное зрелище. Я хочу показать ее тебе, но если ты решишь не приходить, я пойму.

Он был искусным манипулятором, предлагая ей небеса. Звезды! Как она могла отказаться?

Она помнила, как он и раньше манипулировал Лив. Соболь сказал Лив, своей купленной невесте, что даст ей свободу, если она захочет. Он мог быть добрым, но его доброта соблазняла человека сделать глоток яда. Он мог быть обаятельным и внимательным. Он мог обмануть человека, заставив поверить, что у него есть сердце.

Неужели Чувствующие бывают только двух видов? Такие же прямолинейные, как Лив и Перри, или такие же бесчестные, как Соболь?

Она покачала головой. Она не хотела есть. Она не хотела смотреть на звезды. Она хотела увидеть Рокота и Когтя. Но Соболь не предлагал ей этого.

— Я не хочу видеть Вселенную, — сказала она. — Я не хочу видеть тебя ни на секунду дольше, чем это необходимо.

Соболь наклонил голову.

— Тогда в другой раз.

Вместо разочарования Ария увидела решимость в его глазах.

Когда он ушел, она попыталась устроиться поудобнее, так как ночь уже сгущалась. Когда ветер дул в нужном направлении и волны становились достаточно мягкими, она слышала, как голос Соболя плывет в воздухе, смешиваясь с дымом костра.

Он говорил со своими солдатами о планах на ближайшие недели, расставляя приоритеты.

Убежище. Еда и вода. Контроль над Потоком.

Она попыталась сосредоточиться. Она может узнать что-нибудь полезное. Но эти слова пронеслись у нее в голове, и она не могла за них ухватиться.

Вскоре ей стало холодно, и она начала дрожать. Скорее всего, поняла она, у нее был шок от потрясения. Температура почти не падала с заката, и она чувствовала прохладу только тогда, когда ветер задувал внутрь. Она свернулась калачиком на боку, но это не помогло. В конце концов, ее охранники заметили это.

— Я принесу ей одеяло, — сказал один из мужчин. Она наблюдала, как он лезет в кладовку. Она видела, как он возвращается.

— Соболь перережет тебе горло за то, что ты дал мне его? — спросила она, когда он встал над ней.

Мужчина вздрогнул, удивленный ее словами. Затем он накрыл ее одеялом.

— Не за что, — хрипло ответил он, но она заметила, как в его глазах мелькнул страх. Люди Соболя были в ужасе от него.

Когда он уходил, возвращаясь на свой пост у трапа, ее охватило странное чувство, словно она не просто скучала по Перри, тосковала по нему, будто сердце истекало кровью. Она горевала о потере себя. Это изменило ее. Она уже никогда не будет прежней.

В какой-то момент появился ее отец.

Лоран принес миску супа. Он двигался с непринужденной грацией, плавно и быстро, не расплескивая. У него был превосходный баланс, как и у всех Слышащих. Что нравилось ей. Признавалась она себе в этом или нет, но между ними существовала связь.

Ария встретилась с ним взглядом и увидела эту связь в его взгляде. Открытость и понимание в его глазах потрясли ее. Она вдруг поймала себя на том, что смаргивает слезы.

Она не будет плакать. Если она это сделает, то все будет по-настоящему, а ничего из этого не может быть по-настоящему.

Ни смерть Перри, ни контроль Соболя над всем, ни ее одиночное заключение здесь, в аэроходе.

Лоран поставил миску на стол, отослав охранявших ее мужчин. Какое-то время он слушал, глядя на улицу, без сомнения, чтобы убедиться, что они остались одни, прежде чем заговорить. Или, может быть, дать ей время прийти в себя. Она должна была бороться за это, делая несколько вдохов против боли в груди, и сосредотачиваясь на звуках ночи, пока боль в горле не отступила.

Стало тихо и спокойно. Никаких признаков Соболя или его советников. Даже ветерка не было. Время словно остановилось, пока Лоран не повернулся к ней и не заговорил.

— Он разделяет людей, чтобы сломить моральный дух, как ты, вероятно, догадалась, и это работает. Люди Потока смущены и разгневаны, но они невредимы… кроме твоего друга.

— Рокота?

Лоран кивнул.

— Он напал на одного из моих людей. Сын Гесса тоже был в этом замешан. Они пытались добраться до тебя. Я пытался сообщить им, что ты не пострадала, но они мне не поверили.

— Пока они живы, но когда Соболь узнает об этом, а он скоро узнает, их уже не будет. Он погасит любую искру, которую заметит… ты это уже видела. Он сразу же подавит любую угрозу, особенно сейчас. Это самое критическое время для него. Он укрепит свое право до того, как Поток сможет организоваться или отреагировать.

Ария медленно выдохнула. Это было слишком много, чтобы принять. Перри и Риф умерли, и теперь вдруг Рокот и Сорен тоже в опасности?

— Что же нам делать? — спросила она.

— Не нам, — резко ответил Лоран. — Я принес тебе суп. В то время как я делал это, я донес до тебя информацию о твоих друзьях, но я не стану тебе помогать. Он бы узнал, если бы я это сделал. Кота в мешке не утаить, он начнет подозревать. Он поймет по нашим чувствам, что между нами есть нечто большее.

Ария обдумывала слова «нечто большее». Она могла принять такое описание их отношений. Они были достаточно расплывчатыми. Они растворились в воздухе, чтобы решить самим, что именно большее кипело между ними.

— Если бы он узнал о нас, он бы пришел за тобой?

— Если он считает, что я могу встать между ним и тобой, то да. Без сомнения.

— Нет ни меня, ни его.

— Ты здесь, Ария. Одна, в то время как все остальные там.

— Но почему? — спросила она, повысив голос. — Что ему от меня нужно? Неужели я просто еще один из его инструментов, как Уголек и Перри? Зачем ты рассказал мне о Рокоте, если не хочешь помогать мне?

— Я сказал тебе, в чем заключается моя преданность, Ария. Я дал ему клятву.

— Почему? Как можно служить такому человеку? Он сумасшедший. Он чудовище!

Лоран наклонился ближе.

— Говори тише, — прошипел он. Неужели он пытается запугать ее?

Она тоже наклонилась, подражая ему.

— Меня от тебя тошнит! Ты жалок и слаб, и я ненавижу тебя. — Ярость вспыхнула в ней, когда она говорила, пробиваясь сквозь оцепенение и шок. Ее мысли продолжали вырываться наружу. — Я ненавижу, что ты бросил мою мать. Я ненавижу то, что ты сделал со мной. Я ненавижу то, что я сделана из половины тебя.

— Я тоже о тебе невысокого мнения. Я думал, что у тебя есть хребет, но все, на что ты способна, это смотреть в окно. Я никогда бы не подумала, что мой ребенок может так долго быть такой нерешительной.

— Забирай свой дурацкий суп! — Она швырнула в него миску.

Выругавшись, Лоран отпрянул назад, разинув рот и глядя на суп, который капал с Рогов на его черное пальто.

Она пнула его ногой, когда он опустил глаза, и ударила ботинком в висок.

Он даже не вздрогнул. Лоран был самым высокопоставленным солдатом Соболя. Он должен был дать отпор, чтобы защитить себя, но он принял удар не защищаясь и рухнул с глухим стуком.

На мгновение Ария была ошеломлена. Затем она вскочила на ноги и бросилась вниз по трапу.

Она уже добежала до песка, когда услышала позади себя два тихих слова.

— Хорошая девочка, — произнес ее отец.

Глава 47 АРИЯ

Она бежала.

Она неслась по твердому песку вдоль кромки воды. Цепочка мощных огней освещала тропинку от аэроходов, по широкому пляжу к линии деревьев. Далее, сквозь паутину ветвей, она увидела более яркую концентрацию света. Лагерь.

Она бежала от него, оставляя позади людей и аэроходы, не имея ни малейшего представления о том, куда она идет, кроме как в темноту.

Когда огни остались далеко позади, она схватила корягу на случай, если наткнется на кого-нибудь, и направилась к деревьям.

Мышцы ее ног горели, когда она бежала по мягкому песку. На полпути к линии деревьев она заметила, что что-то изменилось. Что-то помимо очертаний пляжа или нежных тропических деревьев.

Потом она поняла, что все выглядит по-другому.

У Арии перехватило дыхание, и она остановилась как вкопанная. Она еще не смотрела на небо. Она была так растеряна, так ошеломлена, что даже не подняла глаз.

Девушка опустилась на колени и подняла голову. Она так привыкла к волнистым синим волнам, которые закрывали небо, давили на нее, но это небо было ясным… эта ночь была бесконечной.

Ей казалось, что она может вечно окунаться в нее, дрейфуя в пространстве. Плывя по звездам. Соболь говорил об углях, разбросанных по крыше Вселенной. Это было хорошее описание.

Ария покачала головой, не желая слышать его голос в своей голове. Ей было все равно, что Соболь думает о Ясном Небе.

Сейчас было самое неподходящее время думать о Перри, но она ничего не могла с собой поделать. Она представила, как он стоит рядом, улыбаясь, и его рука накрывает ее ладонь.

Рыдание сорвалось с ее губ. Она вскочила на ноги и бросилась бежать. Она достигла линии деревьев в верхней части пляжа и нырнула в лес, где замедлила шаг, ее дыхание стало прерывистым. В ночном воздухе пахло суглинком и зеленью, и ей стало интересно, что бы подумал Перри…

Нет. Нет. Нет.

Не сейчас. Она выбросила его из головы. Сосредоточившись на своем слухе, она не спеша пробиралась через густой лес, направляясь обратно к лагерю Соболя. До ее ушей донесся звук голосов. Она последовала за ними, с каждым шагом становясь все увереннее и сосредоточеннее. Она должна найти Рокота и Сорена.

Голоса вывели ее на широкую поляну. Ария присела, ее сердце бешено колотилось.

Десятки людей спали под открытым небом, завернувшись в одеяла.

Мужчины, которых она слышала, были охранниками, двое из них тихо разговаривали друг с другом. Они расположились на большом опрокинутом дереве на противоположной стороне поляны, что позволяло им наблюдать за лагерем с высоты.

Она оглядела людей вокруг, не зная, что делать дальше. Только в этой группе было около сотни человек. Поскольку они были под охраной, она знала, что это должны быть Поселенцы или ее друзья из Потока, но в темноте, завернутые в одеяла, все они выглядели одинаково.

Как она найдет Рокота и Сорена?

Она приподнялась и использовала всю силу своего разума, чтобы двигаться с абсолютной тишиной, когда она обогнула поляну. Двадцать ярдов открытой земли простирались между спящими людьми и линией деревьев, где она пряталась, но рядом с охранниками это расстояние было намного меньше. Если она приблизится к ним, у нее будет больше шансов обнаружить людей, которых она надеялась найти.

Когда она подкралась к охранникам, ее глаза, привлеченные блеском светлых волос, остановились на одной из больших спящих фигур. Это был Хайд. Но она не видела Хейдена или Отщепенца. Это был первый раз, когда она видела Хайда без одного из его братьев. Неподалеку она также заметила Молли с Когтем, свернувшегося между ней и Медведем.

Должна ли она попытаться освободить их всех? Куда они пойдут? У Рокота и Сорена был шанс исчезнуть. Они могли убежать в лес и спрятаться, но могла ли это сделать Молли, чьи больные суставы мешали ей сделать самые простые вещи? А как насчет Когтя? У Соболя были все солдаты и оружие. Он выследит их и накажет за побег.

Ария не могла помочь всем, но только Рокоту и Сорену грозила неминуемая опасность. Девушка тихонько подобралась поближе к охранникам. Сорен и Рокот уже доставили Рогам немало хлопот. Скорее всего, они будут под непосредственным наблюдением.

Она подкралась ближе, так близко, как только могла, не рискуя быть разоблаченной, но все еще не могла различить спящие комки. Слишком многие из сгрудившихся фигур были отвернуты, или их лица были укрыты одеялами, или было слишком темно, чтобы разглядеть их.

Разговор охранников привлек ее внимание.

— Как ты думаешь, сколько еще? — спросил один.

— Ты об этом? Кто ж знает. Мне не кажется, что кто-то из Потока подчинится.

— Он их подчинит. Соболь всегда находит выход.

— Ага… он может.

Вот оно опять. Страх Рогов перед Соболем, их собственным предводителем. Ария услышала это в их голосах.

Паника скрутила ее живот, когда она смотрела на последний отрезок пути между ней и мужчинами. Она догадалась, что прошло около получаса с тех пор, как она сбежала с аэрохода. Сколько еще времени пройдет, прежде чем люди Соболя начнут ее искать? Или они уже начали?

Образ Лив, лежащей на балконе в Крае, вспыхнул перед ее глазами, и подтолкнул к действию. Она поспешила к стражникам, когда наступила на ветку и услышала, как та хрустнула. Подошва ее ботинка приглушила звук, но она замерла, молча проклиная себя. Спешка сделала ее беспечной. Там, где она стояла, было мало укрытия, и любой Слышащий в радиусе пятидесяти футов услышал бы ее — охранники были меньше чем наполовину. Она ждала, адреналин бурлил в ней, заставляя чувствовать себя невесомой.

Двое мужчин не оглянулись в ее сторону. Они даже не прервали разговор. Но среди спящих людей перед ними поднялась темная голова, медленно повернувшаяся к ней, прежде чем лечь обратно.

В темноте она не могла разглядеть лица Рокота, но знала, что это он. Она знала его фигуру и то, как он двигается.

Ария опустилась на землю, положив тяжелую корягу вниз. Она подобрала веточку под ногой. Ее правая рука была слаба, но она могла это сделать.

Пожалуйста, пусть это сработает, взмолилась она. Это был либо идеальный тест, либо самоубийство.

Она снова хрустнула веткой.

Ни один из охранников не обернулся. Значит, не Слышащие. В отличие от Рокота, который ответил на звук, высоко подняв обе руки, его пальцы переплелись, словно он потягивался.

Она покачала головой. Немного очевидно, но Рокот все делал с небольшой показушностью.

Пора двигаться. Сейчас или никогда. Охранники не были Слышащими. Рокот знал, что она здесь. Она подобрала корягу и снова двинулась вперед, стараясь подобраться как можно ближе. Затем она остановилась и крепче ухватилась за корягу, облизывая губы.

— Через пять секунд громко кашляни, — прошептала она, зная, что Рокот услышит ее.

Она отсчитывала секунды. Когда Рокот закашлялся, она пробежала оставшееся расстояние до Рогов.

Мужчины смотрели на Рокота, не обращая на нее внимания, когда она атаковала их сзади.

Она ударила корягой по голове ближайшего мужчину, вложив весь свой вес в удар. Она сделала это с такой силой, что почувствовала, как напряглись мышцы спины. Звук удара был ужасен, и она невольно ахнула.

Мужчина опрокинулся на бревно и безвольно повалился за ним.

Она повернулась, ища второго мужчину. Рокот уже уложил его на землю, поймав в ловушку. Она услышала, как ноги охранника ударяли по земле. Тихое бульканье, а потом… ничего.

Рокот вскочил. Он как-то странно держал руки перед собой. И тут она поняла почему.

— Твои руки связаны, — прошептала она.

— Да, я же показал тебе.

— А где Сорен?

Рокот нагнулся к одной из спящих фигур. Через секунду появился Сорен.

Их шум разбудил Прутика — еще одного Слышащего. Ария видела, как он оценил ситуацию и пришел к тому же выводу, что и она. Если бы они все попытались уйти, то разбудили бы охранников Соболя в другом месте, которые были бы вооружены и, вероятно, не колеблясь выстрелили бы.

— Позже, — сказала она ему. Позже она придумает, как помочь остальным.

Прутик кивнул.

— Забери их отсюда.

Ария растворилась в лесу. Она догнала Рокота и Сорена, который, судя по звуку, изображал носорога, продирающегося сквозь подлесок, но она ничего не могла с этим поделать.

Они бежали полчаса, пока их не остановил Рокот.

— Можем тормозить, — сказал он. — За нами никого нет.

По спине Арии струился пот, а ноги дрожали. Вдалеке мягко плескались волны, и деревья шелестели от легкого ветерка.

Она посмотрела на Рокота, заметив темную тень под его левым глазом. Синяк. После драки с людьми Соболя, поняла она.

— Да что с тобой такое, Рокот? — закричала она, высвобождая ярость и страх, которые сдерживала. — Ты напал на охранников Соболя?

Он удивленно отшатнулся.

— Да! Ты была одна в этом аэроходе, и я подумал… Я волновался, понимаешь? — Рокот посмотрел на Сорена, который поднял руки.

— Я не беспокоился, — сказал Сорен. — Мне просто захотелось кого-нибудь ударить, когда он это сделал.

Ария покачала головой, все еще злясь, но она не могла больше терять время.

— Ты должен идти. Вы оба. Прячьтесь. Мне нужно вернуться.

Рокот нахмурился.

— Что? Ария, ты идешь с нами.

— Я не могу, Рокот! Я обещала Перри, что присмотрю за Когтем. Я должна вернуться.

— Я дал ему такое же обещание.

— Но ты больше не можешь его держать, не так ли? Тебе следовало подумать, прежде чем становиться мишенью.

— Я всегда был мишенью.

— Хорошо, но ты сделал все еще хуже! — проорала она, ее глаза наполнились слезами.

— Он убил Лив и избил Перри. Я должен был попытаться добраться до тебя! — Рокот в гневе дернул себя за волосы, потом опустил руки. — Чем то, что я сделал, отличается от того, что ты только что сделала?

— Все по-другому, потому что мой план сработал.

Он указал пальцем.

— Ты возвращаешься обратно… к Соболю… это тот план, который сработал?

— Я только что спасла ваши жизни, Рокот!

Он злобно выругался и зашагал прочь. Ей хотелось закричать на него за то, что он ушел от нее, но это было бессмысленно. Разве не она собиралась уйти от него?

Сорен стоял, прислонившись к дереву, и делал вид, что ничего не замечает. Ей пришло в голову, что это странно. Она и Рокот ругались, а Сорен стоял рядом, спокойный и тихий.

Рокот вернулся. Он появился перед ней, его глаза были нежными и умоляющими. Она смотрела в них и не могла этого вынести.

— Ария, если я потеряю и тебя…

— Не говори больше ни слова, Рокот. Не заставляй меня сомневаться. Не заставляй меня хотеть уйти с тобой.

Он подошел ближе, его голос упал до отчаянного шепота.

— Тогда просто скажи «да». Пойдем со мной. Не возвращайся туда.

Она закрыла затуманенные глаза рукавом, ненавидя себя за то, что сейчас ей с такой легкостью хочется плакать. Это был рефлекс. Любая мелочь, напоминавшая о Перри, вызывала в ней непреодолимое побуждение к этому. Она могла сдержать слезы, но чувствовала их. Она всегда носила их с собой. Она представила, как будет держать их там всю оставшуюся жизнь. Океан слез, существующий внутри нее.

— Ария… — произнес Рокот.

Она покачала головой и попятилась.

— Я не могу, — Она пообещала Перри. Она должна была позаботиться о Когте. Не важно, какой ценой. — Мне пора, — сказала она.

Затем она побежала обратно в лагерь Соболя.

Глава 48 ПЕРЕГРИН

— Рокот, он дышит? Живой?

— Заткнись. Я пытаюсь уловить его пульс.

Перри заставил себя открыть глаза. Сквозь мутную пленку он увидел Рокота, склонившегося над его грудью.

— Отвали. Рокот, слезь с меня.

У Перри так пересохло в горле, что слова прозвучали достаточно хрипло. Он мог думать только о воде. Он жаждал ее. Каждая клеточка его тела требовала этого. В голове у него стучало. Было так больно, что он боялся пошевелиться.

Рокот вскинул голову и широко раскрыл глаза.

— Ха! — закричал он. — Ха! — Он потряс Перри за плечи. — Я так и знал! — Он вскочил на ноги и кричал, что знал это, снова и снова, пока, наконец, не растянулся на песке. — Это было ужасно. Это было так ужасно, — добавил он.

Сорен, молча наблюдавший за Рокотом, появился над Перри.