Как делаются большие дела. Удивительные факторы, которые определяют судьбу каждого проекта, от ремонта дома до освоения космоса и всего, что между ними - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Bent Flyvbjerg (ч. 4)

ОДНА ОГРОМНАЯ ВЕЩЬ

Один из способов разработать и реализовать проект огромного масштаба - это построить что-то одно. Одну огромную вещь.

Монджу - это одна огромная штука. Как и большинство атомных электростанций. Как и гигантские плотины гидроэлектростанций, линии высокоскоростных железных дорог, такие как в Калифорнии, и гигантские IT-проекты и небоскребы.

Если вы строите так, вы строите только одну вещь. По определению, эта вещь единственная в своем роде. Говоря языком портных, она сделана на заказ: никаких стандартных деталей, никаких готовых коммерческих продуктов, никакого простого повторения того, что было сделано в прошлый раз. А это означает медленность и сложность. Например, атомные электростанции - это продукт огромного количества деталей и систем, изготовленных на заказ, которые должны работать, и работать вместе, чтобы станция работала как единое целое.

Сложные задачи сами по себе делают огромные проекты трудновыполнимыми, если они выполняются таким образом. Но это усугубляется еще несколькими факторами.

Во-первых, нельзя быстро построить атомную электростанцию, запустить ее на некоторое время, посмотреть, что работает, а что нет, а затем изменить проект с учетом полученного опыта. Это слишком дорого и опасно. Это означает, что эксперименты - одна половина экспериментов, о которых я говорил в главе 4, - исключены. У вас нет другого выбора, кроме как сделать все правильно с первого раза.

Во-вторых, существует проблема с опытом - второй половиной понятия "опыт". Если вы строите атомную электростанцию, есть шанс, что вы не делали ничего подобного раньше по той простой причине, что таких станций было построено немного, и строительство каждой занимает много лет, поэтому возможности для накопления опыта ограничены. Однако при отсутствии экспериментов и небольшом опыте вы все равно должны сделать все точно с первого раза. А это сложно, если не невозможно.

Даже если у вас есть опыт строительства атомных электростанций, у вас, скорее всего, не будет опыта строительства именно этой атомной станции, потому что, за редким исключением, каждая станция разрабатывается специально для конкретной площадки, с технологией, которая меняется с течением времени. Как и Монджу, она сделана на заказ, единственная в своем роде. Все, что делается на заказ, дорого и медленно, как сшитый на заказ костюм. Но представьте, что портной, у которого мало опыта в пошиве костюмов, шьет их на заказ и должен сделать это с первой попытки. Ничем хорошим это не закончится. И это всего лишь костюм, а не многомиллиардная, фантастически сложная атомная электростанция.

Не имея опыта и экспериментов, по ходу работы вы узнаете, что проект оказался сложнее и дороже, чем вы ожидали, причем не только отдельный проект, но и весь проект в целом. Возникают неизвестные препятствия. Решения, которые, как считалось, должны были сработать, не сработали. И вы не можете исправить ситуацию, если будете дорабатывать или начинать заново с пересмотренными планами. Специалисты по операциям называют это "негативным обучением": Чем больше вы учитесь, тем сложнее и дороже это становится.

В-третьих, это финансовая нагрузка. Атомная электростанция должна быть полностью закончена, прежде чем она сможет вырабатывать электроэнергию. Даже на девять десятых она бесполезна. Таким образом, все деньги, влитые в станцию, ничего не дают в течение всего времени, которое потребуется вам, чтобы добраться до церемонии разрезания ленточки, - а это, с учетом бессмысленности, сложности, отсутствия экспериментов, недостатка опыта, негативного обучения и необходимости сделать все правильно с первого раза, вероятно, будет очень долгое время. Все это отражено в ужасающих данных о производительности атомных электростанций.

Наконец, не забывайте о "черных лебедях". Все проекты подвержены непредсказуемым потрясениям, причем их уязвимость возрастает с течением времени. Поэтому тот факт, что реализация вашего грандиозного проекта займет очень много времени, означает, что он подвержен высокому риску быть разрушенным тем, что вы не сможете предвидеть. Именно это и произошло с Монджу. Более четверти века после начала реализации проекта, когда станция все еще не была готова к работе, землетрясение вызвало цунами, которое обрушилось на атомную станцию в Фукусиме, вызвав катастрофу, которая настроила общественное мнение против атомной энергетики и окончательно убедила японское правительство отказаться от строительства Монджу. Сказать, что такой поворот событий невозможно было предсказать в 1983 году, - значит сильно преуменьшить. Но когда доставка занимает десятилетия, непредсказуемое становится неизбежным.

Если сложить все это воедино, то не удивительно, что атомные электростанции и другие проекты "одной огромной вещи" осуществляются мучительно медленно и дорого. Замечательно, что они вообще реализуются. К счастью, есть и другой способ строить огромные вещи.

МНОГО МАЛЕНЬКИХ ВЕЩЕЙ

В начале этой книги я упомянул о проекте, в рамках которого в Непале было успешно построено двадцать тысяч школ и классных комнат, который я разработал, спланировал и запрограммировал вместе с архитектором Хансом Лаурицем Йоргенсеном.

На этот проект можно смотреть с двух сторон. С одной стороны, он был грандиозным. Ведь мы построили большую часть целой национальной школьной системы. Но другой способ взглянуть на это - сосредоточиться на классе. В некоторых случаях один класс был целой школой. В других - несколько классов превращались в школу. В других случаях школой становились три и более класса. Соберите достаточное количество классов в достаточное количество школ, и вы получите школу для района. Сделайте это для всех районов, и вы получите национальную школьную систему.

Классная комната маленькая, сколько бы их ни было. Поэтому можно сказать, что наш проект был небольшим.

Маленький - это хорошо. Во-первых, маленькие проекты могут быть простыми. Именно к этому мы с Йоргенсеном стремились с самого начала. Мы хотели, чтобы школы были функциональными, качественными и сейсмоустойчивыми. Но в рамках этих параметров они должны быть как можно более простыми. Поэтому, например, мы решили, что будет всего три основных варианта дизайна школ, причем основным параметром будет уклон на месте строительства - в Непале очень гористая местность.

Непальское правительство подчеркивало, что школы крайне необходимы, поэтому мы всячески ускоряли реализацию программы. Нам потребовалось всего несколько недель, чтобы разработать первый проект базового дизайна и программу строительства. Сбор средств и принятие окончательных решений заняли несколько месяцев. Затем началось строительство первых школ.

Построить что-то небольшое и простое относительно легко. Один класс был построен быстро. И еще один. Для многих деревенских школ, в которых было всего одна или две классные комнаты, это была полноценная школа. Для тех, кому требовалось больше классных комнат, их строили. Когда школа была закончена, дети шли на занятия, а учителя начинали преподавать. Эксперты оценивали, что работает, а что нет. Вносились изменения. Следующая партия классов и школ приступала к работе. И следующая.

Повторяйте этот процесс снова и снова, и у вас получится целая история проекта. Несколько классных комнат становятся школой. Несколько школ превращаются в район. Несколько районов становятся новым крупным дополнением к национальной школьной системе, в которой учатся сотни тысяч учеников. Это огромное дело, состоящее из множества маленьких дел.

Однако есть большая разница между этой огромной вещью и теми, что были построены как "одна огромная вещь": Школы в Непале были построены в рамках бюджета и с опережением графика на несколько лет. И, согласно независимым оценкам, они работали хорошо.

Модульность - это нелепое слово, обозначающее элегантную идею создания больших вещей из маленьких. Блок Lego - это маленькая вещь, но, собрав более девяти тысяч таких блоков, можно построить один из самых больших наборов Lego - масштабную модель Колизея в Риме. Это и есть модульность.

Ищите его в мире, и вы увидите его повсюду. Кирпичная стена состоит из сотен кирпичей. Стая скворцов, которая движется, как будто это единый организм, может состоять из сотен или тысяч птиц. Даже наши тела модульные, состоящие из триллионов клеток, которые сами являются модульными.повсеместной распространенности эволюционная причина: в процессе выживания сильнейших "сильнейшим" часто оказывается модуль, который особенно успешно воспроизводит себя.

Основа модульности - повторение. Положите один блок Lego. Прикрепите другой. И еще один. И еще один. Повторяйте, повторяйте, повторяйте. Щелк, щелк, щелк.

Повторение - гений модульности; оно позволяет экспериментировать. Если что-то работает, вы сохраняете это в плане. Если нет, вы "быстро проваливаетесь", если воспользоваться известным термином Кремниевой долины, и корректируете план. Вы становитесь умнее. Дизайн улучшается.

Повторение также генерирует опыт, делая вашу работу лучше. Это называется "позитивным обучением", как мы видели ранее. Повторения ускоряют процесс обучения, делая каждую новую итерацию лучше, проще, дешевле и быстрее.

Как гласит старая латинская поговорка, "Repetitio est mater studiorum" - "Повторение - мать учения". Да, я писал об этом в главе 4. Но повторение - это мать учения.

Свадебные торты - прекрасная иллюстрация. Даже самый грандиозный свадебный торт состоит в основном из нескольких одинаковых, плоских, обычных коржей. Сложите несколько таких коржей, и вы получите один ярус. Испеките еще, сложите их, и вы получите еще один ярус. Соберите много ярусов, и вы получите огромную башню из торта. Звучит довольно просто, но, как обнаруживают многие любители выпечки, даже если отдельные коржи испечены правильно, ваши первые попытки сложить торт в стопку, скорее всего, приведут к тому, что он будет больше похож на Пизанскую башню, чем на великолепные монументы из журналов. Пекари развивают способность создавать идеальные торты только после многократных попыток, извлекая небольшие уроки здесь, небольшие уроки там. Но поскольку свадебные торты по своей сути являются модульными и повторяющимися, пекари, которые не останавливаются на достигнутом, быстро приобретают этот опыт и вскоре становятся высококвалифицированными.

Важно отметить, что модульность - это вопрос степени. Эмпайр-стейт-билдинг не был модульным в той степени, в какой модульной является модель Эмпайр-стейт-билдинг из Lego, но его этажи были спроектированы так, чтобы быть как можно более похожими, а многие из них были идентичными, что означало, что рабочие часто повторяли работу, что помогало им учиться и работать быстрее. Аналогично, строительство Пентагона было ускорено за счет того, что пять сторон здания были одинаковыми. Следуя этой логике, я посоветовал компании, строящей крупную атомную электростанцию, в точности повторить то, что она сделала при строительстве предыдущей станции, но не потому, что предыдущая станция была очень успешной, а потому, что даже такое повторение поможет им быстрее освоиться. Каждая мелочь помогает.

В Непале нашим Lego был класс, а школы и районы - более крупные модули. Таким образом, проект был очень модульным. Но он мог бы быть еще более модульным. Наши школы строились традиционным способом: строительные материалы привозились на стройплощадку, а рабочие резали, строили каркасы, укладывали, скрепляли, прибивали, шлифовали и отделывали материалы, чтобы построить класс за классом. В других странах - в Непале это было нецелесообразно по целому ряду причин - такая работа может выполняться на фабрике. Привезенный с фабрики конструктор Lego может стать полноценной классной комнатой, если он достаточно мал, чтобы поместиться в кузов бортового грузовика и перевозиться по дорогам - если, конечно, дороги есть, чего нельзя сказать о многих горных деревнях Непала. Если классная комната слишком велика для этого, ее можно построить по частям - возможно, половину классной комнаты или компоненты классной комнаты - и перевезти. Когда модули доставляются на место, здание не строится, а собирается, как Lego. Таким образом, строительная площадка превращается в сборочную, а это именно то, что вам нужно, как уже говорилось.

Это происходит в Англии. Фабрики строят половину классных комнат. Эти Lego доставляются на место и собираются в новую школу. "Это позволило нам стать лучше и быстрее и действительно обеспечить более высокое качество, - говорит Майк Грин, правительственный чиновник, отвечающий за программу. Это также намного дешевле. "Мы уже сократили на треть стоимость строительства школ в расчете на квадратный метр", - сказал он мне, и он убежден, что можно сэкономить еще больше. Мои данные подтверждают его правоту.

Производство на заводе и сборка на месте гораздо эффективнее традиционного строительства, потому что завод - это контролируемая среда, созданная для максимальной эффективности, линейности и предсказуемости. В качестве примера можно привести плохую погоду, которая регулярно наносит ущерб строительству на открытом воздухе, в то время как производство на заводе идет независимо от стихии. Как я уже упоминал в предыдущей главе, этот процесс, известный как "проектирование для производства и сборки", во многом объясняет успех терминала 5 в Хитроу.

Когда Lego, поставляемый с фабрик, собирается, расширение масштаба сводится в основном к добавлению большего количества таких же деталей. Лучшая иллюстрация - объект, который мало кто видел и еще меньше думает о нем, но который незаменим в нашем цифровом мире: серверная ферма. Lego - это сервер. Сложите несколько серверов в стопку, и вы получите стойку. Несколько стоек образуют ряд. Ряд рядов образует комнату. Несколько комнат образуют здание. Несколько зданий - и вы получаете серверную ферму. Если вы - Apple, Microsoft или другая крупная корпорация, которой нужно еще больше серверных мощностей, вы строите еще больше ферм. В принципе, нет предела мощности серверов, которые можно построить таким образом, быстро и с постоянно снижающимися затратами.

БЕЗМАСШТАБНАЯ МАСШТАБИРУЕМОСТЬ

Обратите внимание, что я не использую точных цифр. Это потому, что числа можно увеличивать или уменьшать сколько угодно - от единицы до бесконечности и обратно - без изменения характера целого, точно так же, как стая скворцов - это стая скворцов и ведет себя как стая скворцов, независимо от того, состоит ли она из пятидесяти птиц, пятисот или пяти тысяч. Технический термин для этого свойства - "безмасштабность", означающий, что вещь в принципе одна и та же, независимо от ее размера. Это дает вам магию того, что я называю "безмасштабной масштабируемостью", то есть вы можете увеличивать или уменьшать масштаб, следуя одним и тем же принципам, независимо от того, в каком масштабе вы находитесь, а это именно то, что вам нужно, чтобы с легкостью построить что-то огромное. Математик Бенуа Мандельброт, который впервые изложил науку о безмасштабной масштабируемости, назвал этот атрибут "фракталом" - как в одном из популярных интернет-мемов, где вы видите узор, затем увеличиваете деталь внутри узора и обнаруживаете, что она выглядит так же, как и узор в целом, и вы продолжаете увеличивать масштаб и обнаруживаете тот же самый узор.

Модульность способна на удивительные вещи. Когда в январе 2020 года в Китае впервые возникла пандемия "Ковид", компания, производящая модульное жилье, изменила существующий дизайн комнат и выпустила их на заводе. Через девять дней в Ухане, где произошла вспышка заболевания, открылась больница на тысячу коек с четырнадцатью сотнями сотрудников. Другие, более крупные больницы были построены почти так же быстро. Гонконг сделал нечто подобное для строительства карантинных объектов, подготовив площадку и собрав тысячу единиц комфортабельного, полностью оборудованного современного жилья за четыре месяца. Когда позже правительство приняло решение о том, что каждый приезжающий в Гонконг должен провести двадцать один день в карантине, комплекс был быстро расширен до тридцати пятисот единиц, рассчитанных на семь тысяч человек. Все блоки могут быть отсоединены и установлены в другом месте или сданы на хранение.

Очевидное возражение состоит в том, что модули, возможно, и подходят для экстренных случаев и утилиты, например серверных ферм, но они дешевы и уродливы и не годятся для чего-то более постоянного и публичного. В этом мнении есть доля правды. Многое из того, что называлось модульным жильем в предыдущих поколениях, действительно было дешевым и уродливым. Но это не значит, что оно должно было быть таким. Некоторые модульные дома были значительно лучше, чем эти, в частности, Sears Modern Homes. На протяжении большей части первой половины двадцатого века американцы могли открыть каталог Sears, Roebuck, заказать дом и получить полный комплект заводской сборки. В комплект входили все детали, а также инструкции по сборке, как у мебели IKEA в большом масштабе. Компания Sears продала около семидесяти тысяч наборов. Многие из зданий сохранились и спустя 90, 100 или 110 лет и ценятся за высокое качество строительства и классический дизайн. И это было сто лет назад. Сегодня современные информационные и производственные технологии позволяют сделать гораздо больше и проще.

Когда я разговаривал с Майком Грином, он работал над приложением, которое позволит местным властям и жителям Соединенного Королевства проектировать собственные школы, перетаскивая стандартные по размеру классы и коридоры. А когда вы нажимаете кнопку "завершить", появляется список компонентов, который можно мгновенно отправить производителю, - говорит он. Цель - сделать так, чтобы школу можно было заказать примерно так же, как автомобиль. Сравнение вполне уместно. Автомобили чрезвычайно модульные - даже очень дорогие и сложные машины собираются в стиле Lego - и никто не жалуется, что нет эстетически приятных и высококачественных автомобилей. Вполне возможно, что слова "модульный", "красивый" и "высококачественный" могут встречаться в одном предложении.

Когда архитектор Дэнни Форстер проектировал элегантный двадцатишестиэтажный отель Marriott для одной из престижных улиц Манхэттена, он сделал его полностью модульным. Номера были его Lego. Каждый из них был построен на фабрике в Польше, укомплектован всем необходимым, даже мебелью, а затем отправлен на склад в Бруклине. Пандемия Ковида помешала планам, но когда туризм восстановится и цифры снова будут работать, номера достанут со склада и соберут самый большой и крутой модульный отель в мире. "Мы хотим продемонстрировать, что модульное строительство способно на большее, чем просто использовать эффективность фабрики", - говорит Форстер. "Оно может создать изящную и знаковую башню".

Еще дальше от дешевого и уродливого находится ослепительная, неземная штаб-квартира Apple в Купертино, Калифорния, спроектированная Норманом Фостером, Стивом Джобсом и Джони Айвом, где модульность тоже сыграла важную роль. По замыслу Джобса, "это должно было быть рабочее место, где люди открыты друг другу и природе, и ключом к этому стали бы модульные секции, известные как капсулы, для работы или совместной работы ", - резюмировал журналист Стивен Леви. Идея Джобса заключалась в том, чтобы повторять эти капсулы снова и снова: капсула для офисной работы, капсула для командной работы, капсула для общения, как рояль, играющий композицию Филипа Гласса". Это распространялось и на то, как здание было собрано. "Мы рассматривали процесс строительства как производственный проект и хотели сделать как можно больше вне его", - рассказал генеральный директор Apple Тим Кук в интервью журналу Wired. "Затем вы начинаете собирать Лего".

Разница между дешевыми и уродливыми модулями и этими проектами заключается в воображении и технологиях. Чтобы полностью раскрыть потенциал модульности, увидеть, насколько поразительно универсальной она может быть, нам нужно "думать по-другому", как гласит старый слоган Apple.

ИГРА С ЛЕГО

Что является нашим основным строительным блоком, то, что мы будем делать снова и снова, становясь с каждым разом все умнее и лучше? Этот вопрос должен задавать каждый руководитель проекта. Какую маленькую вещь мы можем собрать в большом количестве в большую вещь? Или огромную вещь? Что такое наше "Лего"? Задайтесь этим вопросом, и, возможно, вы будете удивлены тем, что обнаружите.

Возьмем, к примеру, гигантскую плотину гидроэлектростанции. Может показаться очевидным, что альтернативы нет. Либо вы запружаете реку, либо нет. Здесь нет места модульности.

Вот только есть и такой вариант. Вы можете отвести часть речного потока, пропустить его через небольшие турбины для выработки электроэнергии и вернуть в реку. Это называется "малая гидроэнергетика". Такая установка относительно крошечная и производит лишь малую часть энергии, чем крупная плотина. Но обращайтесь с ней как с конструктором Lego - повторяйте, повторяйте, повторяйте - и вы получите значительную выработку электроэнергии с меньшим ущербом для окружающей среды, меньшим протестом граждан, меньшими затратами и меньшим риском. Один из мировых лидеров в области гидроэнергетики, Норвегия, страна с населением всего 5 миллионов человек, проводит активную политику по развитию малых гидроэлектростанций, асайт с 2003 года ввел в эксплуатацию более 350 малых гидроэнергетических проектов, и еще больше таких проектов будет реализовано.

Гигантская фабрика тоже может показаться одним огромным объектом или ничем. Но когда Элон Маск объявил, что Tesla построит Gigafactory 1 (сегодня известную как Giga Nevada), самую большую в мире фабрику по площади, он представлял ее модульной. Его Lego был маленькой фабрикой. Постройте одну, запустите ее в работу. Постройте рядом другую и объедините их. Построить третью, четвертую и так далее. Построив Gigafactory 1 таким образом, Tesla начала выпускать батареи и получать прибыль уже через год после объявления, даже когда продолжалась работа над всем гигантским комплексом, который по завершении строительства будет состоять из двадцати одного "блока Лего".

Ключевые элементы модульности, похоже, занимают центральное место в общем подходе Элона Маска к инженерному делу, и он использует их в совершенно разных предприятиях. Казалось бы, Tesla не имеет ничего общего со SpaceX, созданной Маском компанией, которая совершает революцию в сфере космических перевозок и услуг. Но использование воспроизводимости для ускорения процесса обучения, ускорения доставки и повышения эффективности вплетено в модель планирования и доставки компании.

В космосе долгое время преобладали крупные, сложные разовые проекты, и цены на них были соответствующими: космический телескоп НАСА имени Джеймса Уэбба - 8,8 миллиарда долларов, превышение бюджета на 450 процентов - лишь самый свежий пример. Но есть многообещающие признаки того, что уроки модульного подхода приживаются. Для создания спутников компания Planet (бывшая Planet Labs, Inc.) использует коммерческую, готовую электронику, подобную той, что массово производится для сотовых телефонов и беспилотников. Она собирается в модули размером 10 × 10 × 10 см (4 × 4 × 4 дюйма) как можно дешевле и проще. Это их "Лего". Они собираются в более крупные модули, так называемые CubeSat. Соберите три модуля CubeSat, и вы получите электронику для одного спутника Planet Dove.В отличие от больших, сложных и дорогих спутников, которые уже давно стали нормой, каждый спутник Dove строится всего за несколько месяцев, весит одиннадцать фунтов и стоит меньше, чем 1 миллион долларов - по меркам спутников, достаточно дешево, чтобы неудача привела к обучению, а не к банкротству. Planet вывела на орбиту сотни таких спутников, где они образуют "стаи", которые следят за климатом, состоянием ферм, реагированием на стихийные бедствия и городским планированием. Несмотря на проблемы с конфиденциальностью, которые необходимо решить политикам, спутники Dove являются мощной иллюстрацией адаптивности и масштабируемости модульных систем, особенно в сравнении с индивидуальным подходом НАСА.

Казалось бы, метрополитен - еще более сложный случай для модульного строительства, но когда в период с 1995 по 2003 год мадридское метро провело одно из крупнейших в мире расширений метрополитена, оно использовало модульность в двух направлениях. Во-первых, семьдесят шесть станций, необходимых для расширения, были собраны как Lego: все они имели один и тот же простой, чистый и функциональный дизайн. Затраты снизились, а скорость строительства возросла. Чтобы усилить этот эффект, Мадридское метро избегало новых технологий. Использовались только проверенные технологии - те, которые имели большой опыт "заморозки".

Во-вторых, руководство метрополитена совершило важный концептуальный прорыв, рассматривая длину тоннеля как конструктор Lego. Сначала они рассчитали оптимальную длину тоннеля, которую может проложить один буровой станок и его команда - обычно от трех до шести километров за двести-четыреста дней. Затем они делили общую длину тоннелей, которые нужно было проложить, на это количество и нанимали необходимое количество бригад и машин, чтобы уложиться в график. Временами одновременно работало до шести машин, что было неслыханно для того времени. Обращение с длиной тоннеля как с конструктором Lego продвинуло проект дальше по кривой позитивного обучения, сократило общее время и сэкономило кучу денег. В общей сложности мадридское метро построило 131 километр (81 милю) рельсов и семьдесят шесть станций всего за два этапа по четыре года каждый. Это вдвое быстрее, чем в среднем по отрасли. И это при вдвое меньших затратах. Нам нужно больше такого поведения в управлении мегапроектами.

А еще есть грузовые перевозки. С незапамятных времен стивидоры вручную тщательно загружали корабль, по одному предмету за раз, чтобы груз не сдвинулся в море, а когда судно прибывало в пункт назначения, процесс менялся на обратный. Это была тяжелая, опасная и медленная работа. Но в 1950-х годах американский грузоотправитель по имени Малкольм Маклин подумал, что, возможно, грузы следует складывать в одинаковые стальные коробки, которые можно было бы укладывать на корабли и перегружать прямо на поезда и грузовики в пункте назначения. Это была скромная идея; Маклин считал, что она позволит несколько сократить расходы.

Но, превратив груз в Lego, он сделал перевозки чрезвычайно модульными и экономически эффективными. Штабели на кораблях стали выше. Корабли стали больше. Переход с одного вида транспорта на другой стал быстрее. Скорость и простота транспортировки товаров резко возросли, а затраты снизились настолько, что изменили экономику производства и распределения по всему миру. В коробке: How the Shipping Container Made the World Smaller and the World Economy Bigger", посвященной окончательной истории контейнеризации, экономист Марк Левинсон убедительно доказывает, что скромный морской контейнер был не чем иным, как главной причиной глобализации.

Радикально снизить затраты и увеличить скорость - не такое уж маленькое достижение. Но модульная система делает нечто большее: она радикально снижает риски - до такой степени, что модульная система может стать самым эффективным способом "отрезать хвост", как рекомендуется в главе 6.

ТОНКОХВОСТЫЕ ПРОЕКТЫ

Теперь вы знаете решение головоломки, о которой я говорил в конце предыдущей главы: Только пять типов проектов - солнечная энергетика, ветроэнергетика, тепловая энергетика, передача электроэнергии и дороги - не имеют толстого хвоста, то есть они, в отличие от всех остальных, не имеют значительного риска пойти катастрофически неправильно. Что же отличает эту удачную пятерку? Все они в значительной степени модульные, а некоторые - чрезвычайно.

Солнечная энергия? Она рождается по модульному принципу, а основным строительным блоком является солнечный элемент. На заводе несколько солнечных элементов собираются в панель. Отгрузите и установите панель. Установите еще одну и соедините их проводами. Добавьте еще одну панель. И еще одну, пока не получится массив. Продолжайте добавлять массивы, пока не получите столько электроэнергии, сколько захотите. Даже гигантские солнечные фермы состоят не более чем из таких панелей. Солнечная энергия - король модульности. Это также самый низко рискованный тип проекта из всех, которые я тестировал, с точки зрения стоимости и сроков. И это не случайно.

Энергия ветра? Тоже очень модульная. Современные ветряные мельницы состоят из четырех основных элементов, собираемых на месте: основания, башни, "головы" (мотогондолы), в которой находится генератор, и лопастей, которые вращаются. Скрепите их вместе, и у вас получится одна ветряная мельница. Повторите этот процесс снова и снова, и вы получите ветряную электростанцию.

Тепловая энергия на ископаемом топливе? Загляните, скажем, внутрь угольной электростанции, и вы увидите, что они довольно просты, состоят из нескольких основных заводских элементов, собранных для того, чтобы заставить закипеть большую кастрюлю воды и запустить турбину. Они модульные, как и современные грузовики. То же самое относится и к станциям, работающим на нефти и газе.

Передача электроэнергии? Детали, изготовленные на заводе, собираются в башню, и по ним протягиваются провода, изготовленные на заводе. Повторяем. Или изготовленные кабели вкапываются в землю, секция за секцией. Повторяем снова.

Дороги? Автострада стоимостью в несколько миллиардов долларов состоит из нескольких участков автострады стоимостью в несколько миллионов долларов, соединенных вместе. Повторяйте, повторяйте, повторяйте. Опыт, полученный при строительстве одного участка, можно применить к другому, подобно тому, как рабочие, возводившие Эмпайр-стейт-билдинг, учились, переходя от одного этажа к другому. Более того, после того как обучение будет внедрено, участки автострады можно строить одновременно, чтобы сократить время.

Ниже приводится диаграмма, на которой все типы проектов расположены в зависимости от того, насколько "толстохвостыми" они являются с точки зрения стоимости - это означает, что они находятся вопасности экстремального превышения стоимости, которое разрушает проекты и карьеры, взрывает корпорации и унижает правительства

В одной крайности - ужасающем месте, где никто не хочет оказаться, - мы находим хранение ядерных отходов, проведение Олимпийских игр, строительство атомных электростанций, создание систем информационных технологий и возведение плотин гидроэлектростанций. Все это классические проекты "одной огромной вещи". С другой стороны, мы видим пять благословенных типов проектов, которые не подвержены рискам "толстого хвоста". Все они модульные. (Так же, как и трубопроводы, которые находятся чуть ниже линии отсечения). А посмотрите на солнечную и ветряную энергетику: они находятся далеко в стороне, сидят красиво. И они чрезвычайно модульные. Это объясняет, почему они быстро обгоняют по цене другие источники энергии - ископаемые, атомные, гидроэлектростанции.

Закономерность очевидна: модульные проекты подвержены гораздо меньшей опасности превратиться в катастрофу с толстым хвостом. Таким образом, модульные проекты быстрее, дешевле и менее рискованны. Это факт огромной важности.

КАК СЭКОНОМИТЬТРИЛЛИОНЫ ДОЛЛАРОВ

В годы, предшествовавшие пандемии Ковида, беспрецедентные суммы государственных и частных денег вливались в гигантские инфраструктурные проекты по всему миру. В последующие годы эти расходы превратились в настоящий поток, особенно в Соединенных Штатах, Китае и Европейском союзе. Суммы, вложенные в них, поражают воображение. Еще в 2017 году, до того как этот процесс достиг своего пика, я подсчитал, что в следующем десятилетии на гигантские проекты во всем мире будет тратиться от 6 до 9 триллионов долларов в год. Эта оценка была консервативной по сравнению с другими, которые доходили до 22 триллионов долларов в год. Добавьте к этому постпандемический всплеск инвестиций, и станет ясно, что моя оценка сейчас слишком низкая. Однако подумайте, что означает даже эта низкая цифра.

Если бы удалось хоть немного улучшить удручающую репутацию крупных проектов, сократив их стоимость, скажем, на 5 процентов, то в год можно было бы сэкономить от 300 до 400 миллиардов долларов. Это примерно годовой валовой внутренний продукт Норвегии. Добавьте к этому эквивалентное повышение отдачи от гигантских проектов, и выгода будет равна ВВП Швеции. Каждый год. Но, как показали Фрэнк Гери и руководство Мадридского метрополитена, 5-процентное улучшение - это ничто. Сокращение затрат на 30 процентов - что все еще скромно и вполне возможно - обеспечит ежегодную экономию в размере ВВП Великобритании, Германии или Японии.

Это цифры, меняющие мир. Чтобы представить их в перспективе, в исследовании 2020 года, проведенном при финансовой поддержке правительства Германии, было подсчитано, что общие затраты на ликвидацию голода в мире к 2030 году составят 330 миллиардов долларов в течение десяти лет - это лишь малая часть того, что можно получить, выполняя крупные проекты немного лучше.

КИТАЙСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Некоторые читатели возразят, что я был несправедлив к модели "одной огромной вещи". Они будут утверждать, что проекты "одной огромной вещи" - например, атомные электростанции - сдерживаются общественным мнением, враждебными правительствами и бременем чрезмерного регулирования безопасности и экологии. Если разорвать эти цепи, говорят они, то эти проекты смогут работать так же хорошо или даже лучше, чем их модульные конкуренты - ветряная и солнечная энергетика. Это интересная гипотеза. К счастью, в ходе естественного эксперимента она была проверена, и мы получили результаты.

Эксперимент проводился в Китае в течение последнего десятилетия. Волокита и противодействие NIMBY действительно могут замедлить или остановить проекты во многих странах, но не в Китае. В Китае, если правительство страны на самом высоком уровне решает, что проект является приоритетным, препятствия устраняются, и проект реализуется.

Вот уже более десяти лет китайское правительство считает не что иное, как национальный стратегический императив - массовое наращивание мощностей по производству электроэнергии без использования ископаемого топлива. Оно хочет получить больше всего: больше энергии ветра, больше солнечной энергии, больше ядерной энергии. И все это как можно быстрее.

Как быстро эти три типа проектов были реализованы в Китае? Диаграмма на следующей странице, адаптированная из работы энергетического аналитика Майкла Барнарда и дополненная данными Международного агентства по возобновляемой энергии, показывает мегаватты новых электрогенерирующих мощностей, добавленных в национальную сеть Китая, с разбивкой по источникам в период с 2001 по 2020 год.

Результаты не могут быть более ясными. Модель "одной огромной вещи", примером которой является атомная энергия, - это линия, ползущая по нижней части диаграммы. Она была разбита "множеством мелких вещей" - ветром и солнечной энергией, - которые устремились вверх справа. Китай - критический случай в том смысле, что это страна в мире с наиболее благоприятными условиями для развития ядерной энергетики. Поэтому, если ядерная энергетика не сумеет распространиться там, она вряд ли будет успешной где-либо еще - если, конечно, ядерная промышленность не разрушится сама собой, что как раз и предлагают ее более просвещенные сторонники. Они смирились с ограниченностью модели "одна огромная вещь" и пытаются направить ядерную энергетику в радикально иное русло. Они призывают строить уменьшенные реакторы на заводах, доставлять их туда, где они нужны, и собирать на месте, снова превращая строительную площадку в сборочную, что по праву считается ключом к успеху. Каждый из этих реакторов будет производить лишь 10-20 процентов электроэнергии, вырабатываемой обычным ядерным реактором. Но если потребуется больше электроэнергии, можно будет добавить второй реактор. Или третий. потребуется. Название этой новой модели ядерной энергетики говорит само за себя: Это "малые модульные реакторы", или SMRs.

На момент написания статьи реакторы SMR являются непроверенной технологией. Я не буду гадать, будут ли они в конечном итоге работать так, как на них надеются, и сколько времени для этого потребуется. Но показательно, что после более чем шестидесяти лет развития гражданской атомной энергетики большая часть атомной промышленности, поддерживаемая инвесторами, в числе которых Билл Гейтс и Уоррен Баффет, наконец-то переключилась с "одной огромной вещи" на "много маленьких вещей". Другим "одним огромным вещам", образующим глобальную инфраструктуру, следует наблюдать и учиться.

КЛИМАТНЫЙ КРИЗИС

Я бы хотел закончить эту книгу прямо на этом. Но я не могу этого сделать, потому что есть гораздо более срочная и пугающая причина, по которой нам необходимо радикально улучшить планирование и реализацию крупных проектов. Это изменение климата.

В середине июля 2021 года небо разверзлось и обрушилось на западную Германию, причем в некоторых регионах за один день выпало больше осадков, чем обычно выпадает за месяц. Наводнения пронеслись по сельской местности. Города были разрушены. Погибло не менее двухсот человек. Пока Германия тонула, северо-запад Америки, от Орегона до Британской Колумбии, испепелила волна жары, поднявшая температуру до таких высот, которые раньше считались невозможными. Посевы засохли. В лесах бушевали дикие пожары, а город в Британской Колумбии превратился в пепел. По одной из оценок, число американцев, погибших от высоких температур, составило 600 человек. Считается, что число канадцев, погибших от жары в Британской Колумбии, составило 595 человек. По оценкам Всемирной организации здравоохранения, в период с 2030 по 2050 год "изменение климата, как ожидается, вызовет примерно 250 000 дополнительных смертей в год от недоедания, малярии, диареи и теплового стресса".

Экстремальные погодные явления случались всегда, но изменение климатаделает их более частыми и экстремальными. И они будут продолжать становиться все более частыми и экстремальными. Вопрос только в том, насколько.

Подумайте, что говорит научная группа, консультирующая Организацию Объединенных Наций, о достаточно сильной волне жары, которая в прошлом, до того как человечество начало изменять атмосферу, могла случиться раз в пятьдесят лет. Сегодня на Земле на 1,2 градуса Цельсия теплее, чем тогда. В результате можно ожидать, что такая же волна жары случится 4,8 раза за пятьдесят лет, или один раз в десять лет. Если температура повысится до 2 градусов, это произойдет 8,6 раза за пятьдесят лет, или один раз в шесть лет. При повышении температуры на 5,3 градуса она будет происходить 39,2 раза за пятьдесят лет - раз в пятнадцать месяцев, превращая редкое и опасное событие в новую норму.

То же самое происходит с ураганами, наводнениями, засухами, лесными пожарами, таянием льда и другими явлениями. С каждым разом "жирные хвосты" - экстремальные ситуации - становятся все толще и толще. Если эта тенденция вскоре будет замедлена и в конце концов остановлена, наш мир останется таким, в котором человечество сможет процветать. В противном случае мы окажемся в глубокой беде.

Чтобы остановить изменение климата до того, как оно станет катастрофическим, большинство стран мира взяли на себя обязательства по достижению цели "чистого нуля к 2050 году", что означает, что к середине столетия они будут выбрасывать в атмосферу не больше парниковых газов, чем из нее выводить. По оценкам ученых, если мир коллективно достигнет этой цели, у нас будут все шансы ограничить повышение температуры до 1,5 градуса Цельсия. Звучит достаточно просто. Но трудно переоценить, насколько амбициозна эта цель и насколько важна для ее достижения хорошая реализация проектов.

В 2021 году Международное энергетическое агентство, автономная межправительственная организация, созданная в рамках Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), выпустило подробный доклад, в котором рассмотрело, что потребуется для достижения чистого нуля. В нем говорится, что ископаемое топливо, на долю которого сегодня приходится четыре пятых мирового производства энергии,в 2050 годусможет обеспечить не более одной пятой. Для его замены потребуется огромный рост электрификации - наши внуки будут встречать бензоколонки только в учебниках истории - и взрывное увеличение производства электроэнергии из возобновляемых источников энергии. Энергия ветра должна вырасти в 11 раз. Солнечная энергия должна вырасти в умопомрачительные двадцать раз. Инвестиции в возобновляемые источники энергии должны утроиться к 2030 году, в основном в виде сотен, если не тысяч, крупных, многомиллиардных ветряных и солнечных электростанций. Новые атомные и гидроэлектростанции могут сыграть свою роль к 2050 году, но для 2030 года они уже оказались слишком медленными.

Кроме того, технологии, которые сейчас являются лишь концептами и прототипами, вскоре должны быть готовы к массовому внедрению. Одной из основных, если ее удастся реализовать в масштабах страны, является так называемое улавливание, использование и хранение углерода (сокращенно - улавливание углерода), которое позволяет извлекать углерод из воздуха и либо хранить его под землей, либо использовать в качестве сырья для промышленных процессов. Другой способ - электролизерные мощности промышленного масштаба, использующие электричество, получаемое с помощью ветра или солнца, для производства водорода. По данным Международного энергетического агентства, начиная с 2030 года каждый месяц необходимо оснащать десять предприятий тяжелой промышленности системой улавливания углерода, строить три новых промышленных предприятия на основе водорода и добавлять два гигаватта электролизных мощностей на промышленных объектах. Каждый месяц.

Сделать нужно еще очень много, но суть вы уловили: Речь идет о проектах невиданного в истории человечества масштаба и количества, без которых смягчение последствий изменения климата и адаптация к ним будут невозможны. Фатих Бироль, исполнительный директор Международного энергетического агентства, сказал об этом прямо: "Масштаб и скорость усилий, требуемых для достижения этой важнейшей и грозной цели... делают ее, возможно, величайшим вызовом, с которым когда-либо сталкивалось человечество".

"Масштаб и скорость" - вот ключевые слова. Чтобы победить в борьбе с изменением климата, мы должны строить с таким размахом и скоростью, чтобы посрамить долгую и печальную историю гигантских проектов прошлого. Мы больше не можем позволить себе раздутые бюджеты и сроки, которые постоянно сдвигаются в будущее . И мы совершенно не можем позволить себе проекты, которые никогда не выполняют обещанного. Здесь нет места ни для Монжуса, ни для Калифорнийской скоростной железной дороги. В нашей нынешней ситуации напрасно потраченные ресурсы и потерянное время представляют угрозу для цивилизации. Мы должны строить масштабно и быстро. К счастью, у нас есть убедительный прецедент того, как это сделать. Он находится у нас дома, в Дании.

ДУНОВЕНИЕ ВЕТРА

В 1950-1960-х годах Дания, как и многие другие страны, попала в зависимость от дешевой нефти с Ближнего Востока. Когда в 1973 году ОПЕК ввела эмбарго против Запада, датская экономика пошла на спад, и ее уязвимость стала очевидной для всех. Яростная охота за новыми источниками энергии привела к тому, что Дания стала быстро расширять использование угля, нефти и природного газа из близлежащих источников. Но несколько первопроходцев пошли другим путем. Дания - маленькая, равнинная страна, овеваемая океанскими ветрами. Мы должны использовать эту энергию, сказали они, и к 1978 году в стране была построена первая в мире ветряная турбина мощностью несколько мегаватт в Твинде в Ютландии, которая работает до сих пор.

Люди возились в гаражах и на фермах, экспериментируя с дизайном, размерами и расположением. Но даже с налоговыми льготами для инвесторов береговая ветроэнергетика оставалась скромной, периферийной отраслью, отчасти потому, что в Дании не так много незаселенных земель, а люди не хотят жить в тени ветряных турбин. В конце 1990-х годов дальновидный датский министр окружающей среды Свенд Аукен сказал компаниям, которые хотели получить разрешение на строительство угольных генераторов, что они могут приступить к работе при условии, что построят две первые в мире оффшорные ветряные электростанции. Они так и сделали. Одна из них сработала, а другая оказалась беспорядочной. Обе принесли владельцам прибыль. Это было начало.

Когда в 2006 году группа датских энергетических компаний объединилась и образовала компанию DONG Energy, которая теперь известна как Ørsted, новая компания унаследовала оффшорные ветряные электростанции, а также еще одну в Ирландскомморе. Это были незначительные активы для компании, которая работала почти исключительно с ископаемым топливом, но их оказалось достаточно, чтобы "по стечению обстоятельств мы стали самыми опытными специалистами по оффшорному ветру", - вспоминает Андерс Элдруп, первый генеральный директор новой кмопании.

В 2009 году Организация Объединенных Наций провела в Копенгагене эпохальную конференцию по вопросам изменения климата, и Элдруп сделал на ней смелое заявление. В то время около 85 % энергии его компании приходилось на ископаемое топливо и только 15 % - на возобновляемые источники, в основном ветер. Он пообещал, что в течение жизни одного поколения его "план 85/15" изменит эти показатели. Это было не просто амбициозно; многие наблюдатели считали, что это невозможно. Технология ветроэнергетики была слишком незрелой и слишком дорогой. Даже при наличии государственных контрактов, гарантирующих покупку электроэнергии по выгодным тарифам на долгие годы вперед, инвесторы были настороже. Чего они не понимали, так это чрезвычайной модульности оффшорных ветряных электростанций. Соберите четыре конструктора Lego - фундамент, башню, головку, лопасти; щелк, щелк, щелк - и у вас есть турбина, которая может немедленно начать вырабатывать электроэнергию. Соберите восемь-десять турбин и соедините их вместе, и у вас получится "линия", которую можно подключить к подстанции, питающей национальную электросеть. Она тоже может начать вырабатывать электроэнергию сразу же после сборки. Соберите несколько "струн", и вы получите ветряную электростанцию, которая начнет работать в первый же день. Повторяйте, повторяйте, повторяйте. Масштаб может увеличиваться сколько угодно, и каждая итерация будет подталкивать каждого к освоению новых знаний.

"Мы знали, что должны значительно снизить стоимость морской ветроэнергетики, чтобы сделать ее конкурентоспособной, и поставили перед собой цель снизить ее на тридцать пять-сорок процентов в течение семи лет", - вспоминает Хенрик Поульсен, сменивший ушедшего в отставку Андерса Элдрупа на посту генерального директора в 2012 году. Компания и ее партнеры вносили улучшения во все аспекты бизнеса. Наиболее значительным был рост размеров турбин. Если в 2000 году турбина была чуть выше Статуи Свободы и могла обеспечить энергией 1 500 домов, то в 2017 году она была почти вдвое выше и могла обеспечить энергией 7 100 домов.

Размеры ветряных электростанций росли еще быстрее. Площадь морской ветряной электростанции, строительство которой компания завершила в 2013 году, составила 88 квадратных километров (34 квадратные мили); первая очередь проекта Hornsea Project у побережья Англии, завершенная в 2020 году, займет 407 квадратных километров (157 квадратных миль). Когда будет завершена вторая фаза проекта Hornsea, площадь всего комплекса составит 869 квадратных километров (336 квадратных миль), что значительно больше, чем 784 квадратных километра (303 квадратных мили) пяти районов Нью-Йорка.

Взрывной рост привел к снижению затрат. "Оказалось, - говорит Поульсен, - что, как только мы начали работать, как только мы взялись за проекты по строительству морских ветряных электростанций в Великобритании, а затем в Германии, Дании и Нидерландах, как только мы начали индустриализировать и стандартизировать способы строительства морских ветряных электростанций, как только мы сосредоточили на этом всю цепочку создания стоимости в отрасли, в течение четырех лет мы снизили стоимость морских ветряных электростанций на 60 процентов". Это превысило ожидания и опередило график на три года. Энергия ветра стала дешевле ископаемого топлива быстрее, чем кто-либо мог мечтать. Здесь не было никакого оптимизма, скорее наоборот.

В 2017 году, когда нефть и газ исчезли из бизнеса компании, Ørsted получила новое название в честь датского физика Ханса Кристиана Эрстеда, открывшего электромагнетизм. Два года спустя "невозможный" план Андерса Элдрупа 85/15 был выполнен. На это потребовалось не поколение, а десять лет. Это опять же было лучше, чем ожидалось, и на целых пятнадцать лет раньше срока, что было неслыханно для обычных проектов "Большой энергии".

За те же десять лет доля электроэнергии, производимой в Дании на ископаемом топливе, снизилась с 72 до 24 процентов, в то время как доля энергии ветра выросла с 18 до 56 процентов. В некоторые дни датские ветряки производят больше электроэнергии, чем страна может потребить. Излишки экспортируются в соседние страны.

Для Дании плоды этой революции будут ощущаться в течениедесятилетий. Мировая ветроэнергетика переживает бум, по всему миру появляются все более крупные проекты, и многие из ведущих компаний - датские, благодаря тому, что Дания стала первопроходцем. Ørsted вышла на мировой рынок. Так же как и Vestas, один из крупнейших в мире производителей ветряных турбин, тоже датчанин. А многие небольшие специализированные фирмы в этой отрасли не только родом из Дании, но и из Ютландии, региона, где в 1970-х годах впервые начали экспериментировать с турбинами. Хенрик Поульсен, который сейчас консультирует инвестиционную компанию, рассказал, как его фирма недавно купила датскую компанию, производящую системы управления для ветряных электростанций: "Теперь мы хотим расширить эту компанию и ищем компании, которые мы могли бы объединить в эту платформу". Естественно, они ищут по всему миру. Но все найденные ими компании "расположены в пределах нескольких сотен километров" друг от друга в Ютландии. "Это немного безумно, - говорит Поульсен. Экономические географы, вроде меня, называют это "кластеризацией" или "агломерационной экономикой". Именно это произошло с кино в Голливуде в 1920-х годах и с технологиями в Кремниевой долине в середине XX века. Сейчас Ютландия - это Силиконовая долина ветроэнергетики, что поразительно для страны, население которой чуть больше половины населения округа Лос-Анджелес.

ШАНС НА БОРЬБУ

Но речь идет не о Дании. Речь идет о мире и о том, чему мы можем научиться у датской революции в области ветроэнергетики. Часть урока заключается в том, что правительство играет важную роль в развитии. "Без созданной правительством структуры это никогда бы не произошло, - отметил Андерс Элдруп. Такой подход может быть непопулярен в Соединенных Штатах, но, по иронии судьбы, США являются образцом для подражания. Вся цифровая революция, в которой доминируют американские гиганты Кремниевой долины, не могла бы произойти без государственной поддержки США в создании цифровых технологий, включая то, что стало Интернетом". Если вы хотите запустить лавину, достаточно большую, чтобы изменить мир, правительству, возможно, придется помочь столкнуть первый валун.

Но более фундаментальный урок заключается в силе модульности. Именно модульность обеспечила столь быстрое обучение и столь бурный рост, что Дания смогла совершить революцию как в технологии ветроэнергетики, так и в собственном электроснабжении быстрее, чем кто-либо ожидал, включая самих новаторов, и за меньшее время, чем требуется многим странам для реализации одного проекта "одно огромное дело". Это грандиозно и быстро. Именно такая модель нам и нужна: "много маленьких вещей", производимых в масштабе и собираемых как Lego, клик, клик, клик.

Последствия для правительств и корпораций очевидны: поощряйте, поддерживайте и практикуйте модульный подход. Но это также открывает возможности для отдельных людей. Когда малое может быстро увеличиться и стать огромным, маленькие эксперименты имеют огромный потенциал. Все, что для этого нужно, - воображение и упорство. Вспомните, что большая часть сегодняшней мировой ветроэнергетической отрасли восходит к горстке датчан, возившихся в гаражах и на фермах. Используйте свое воображение. Приступайте к работе.

Благодаря новым идеям и неустанному применению модульной модели у нас будет шанс добиться преобразований, необходимых людям и планете.

ОДИННАДЦАТЬ ЭВРИСТИК ДЛЯ ЛУЧШЕГО РУКОВОДСТВА ПРОЕКТАМИ

Эвристика - это быстрые и экономные правила, используемые для упрощения принятия сложных решений. Это слово происходит от древнегреческого слова "Эврика!" - возгласа радости и удовлетворения, когда человек находит или открывает что-то. "Думай медленно, действуй быстро" - пример эвристики. И эксперты, и неспециалисты используют их при принятии решений в условиях неопределенности. Эвристики - это умственные сокращения, используемые для уменьшения сложности, что делает решения управляемыми. Эвристики часто являются негласными, и их необходимо целенаправленно выявлять, прежде чем делиться ими вербально. Мудрые люди, в том числе успешные руководители проектов, а также ваша бабушка и любой другой человек, обладающий фронезисом, работают над совершенствованием и улучшением своих эвристик на протяжении всей жизни.

Ниже приведены одиннадцать моих любимых эвристик, разработанных за десятилетия изучения и управления крупными проектами. Но сразу предупреждаю: Эвристики никогда не должны использоваться как бездумные правила, написанные краской по номерам. Проверьте, насколько мои эвристики соответствуют вашему собственному опыту, прежде чем использовать их на практике. Что еще более важно, используйте их как источник вдохновения для исследования, пробы новых вещей и разработки собственных эвристик - вот что действительно важно. Чтобы узнать, как это сделать и почему, читайте рекомендации, развивайте свой опыт и наблюдайте, как радикально улучшается ваша способность воплощать смелые видения в конкретную реальность.

НАЙМИТЕ МАСТЕРА-СТРОИТЕЛЯ

Иногда я говорю, что это моя единственная эвристика, потому что мастер-строитель, названный так в честь искусных каменщиков, возводивших средневековые соборы Европы, обладает всеми необходимыми качествами, чтобы воплотить ваш проект в жизнь. Вам нужен человек с глубоким опытом работы в данной области и доказанным послужным списком успеха в любом деле, которое вы затеяли, будь то ремонт дома, свадьба, IT-система или небоскреб. Но мастера-строители не всегда доступны и не всегда по карману, и в этом случае вам нужно подумать и рассмотреть некоторые из следующих вариантов.

ПОДБЕРИТЕ КОМАНДУ ПРАВИЛЬНО

Это единственная эвристика, на которую ссылаются все руководители проектов, которых я когда-либо встречал. Эд Кэтмулл объяснил, почему: "Дайте хорошую идею посредственной команде, и они ее испортят. Дайте посредственную идею отличной команде, и они либо исправят ее, либо придумают что-то лучшее". Если вы правильно подберете команду, есть шанс, что и идеи будут правильными". Но кто должен подбирать команду? В идеале это работа мастера-строителя. Фактически, это основная работа мастера-строителя. Именно поэтому роль мастера-строителя не так одинока, как кажется; проекты выполняются командами. Поэтому я хочу изменить свой совет: Когда есть возможность, нанимайте мастера-строителя. И его команду.

СПРОСИТЕ "ПОЧЕМУ?"

Задавшись вопросом, зачем вы делаете проект, вы сосредоточитесь на главном, на конечной цели и на результате. Это входит в поле справа на диаграмме проекта. Пока проект плывет в буре событий и деталей, хорошие лидеры никогда не теряют из виду конечный результат."Независимо от того, где я нахожусь и что делаю в процессе реализации проекта, - отмечаетЭндрю Вулстенхолм, руководитель, сдавший терминал 5 в Хитроу, о котором идет речь в главе 8, - я постоянно проверяю себя, спрашивая, способствуют ли мои нынешние действия достижению результата, указанного справа".

СТРОИТЬ ИЗ ЛЕГО

Большое лучше всего строить из маленького. Испеките один маленький торт. Испеките еще один. И еще один. Затем сложите их в стопку. Если не считать украшений, то это все, что можно сделать даже из самого большого свадебного торта. Как и свадебные торты, так и солнечные и ветряные электростанции, серверные фермы, батареи, контейнерные перевозки, трубопроводы, дороги. Все они глубоко модульные, построенные из базовых строительных блоков. Они могут масштабироваться как сумасшедшие, становясь лучше, быстрее, больше и дешевле. Маленький торт - это кирпичик Lego - основной строительный блок свадебного торта. Солнечная панель - это Lego солнечной фермы. Сервер - это Lego серверной фермы. Эта мощная идея нашла применение в программном обеспечении, метро, аппаратном обеспечении, гостиницах, офисных зданиях, школах, фабриках, больницах, ракетах, спутниках, автомобилях и магазинах приложений. Ее применимость ограничивается только воображением. Так что же у вас за Lego?

ДУМАЙТЕ МЕДЛЕННО, ДЕЙСТВУЙТЕ БЫСТРО

Что самое страшное может случиться во время планирования? Может быть, ваша доска случайно стерлась. Что самое худшее может случиться во время доставки? Ваш бур пробивает дно океана, затопляя туннель. Перед самым выходом фильма пандемия закрывает кинотеатры. Вы испортите самый красивый вид в Вашингтоне. Вам придется взорвать многомесячную работу над оперным театром, расчистить завалы и начать все сначала. Ваша эстакада рушится, убивая десятки людей. И многое другое. Практически любой кошмар, который вы только можете себе представить, может произойти – и уже произошел - во время родов. Вы хотите ограничить свою подверженность этому. Для этого нужно потратить время на создание подробного, проверенного плана. Планирование - это относительно дешево и безопасно, а роды - дорого и опасно. Хорошее планирование повышает шансы на быструю и эффективную доставку, сохраняя окно риска небольшим и закрывая его как можно скорее.

ВЗГЛЯНУТЬ СО СТОРОНЫ

Ваш проект особенный, но если вы не делаете того, что буквально никогда не делалось раньше: не строите машину времени, не проектируете черную дыру, - он не уникален; он является частью большого класса проектов. Считайте свой проект "одним из таких", собирайте данные и изучайте весь опыт, который представляют эти цифры, составляя прогнозы эталонного класса. Используйте тот же фокус для выявления и снижения рисков. Переключение внимания с вашего проекта на класс, к которому он принадлежит, приведет, как это ни парадоксально, к более точному пониманию вашего проекта.

СЛЕДИТЕ ЗА СВОИМИ МИНУСАМИ

Часто говорят, что возможность так же важна, как и риск. Это неверно. Риск может погубить вас или ваш проект. Никакие плюсы не могут это компенсировать. Если речь идет о риске с толстым хвостом, который присутствует в большинстве проектов, забудьте о прогнозировании риска; переходите непосредственно к его снижению, выявляя и устраняя опасности. Один из участников изнурительной трехнедельной велогонки "Тур де Франс" объяснил, что участвовать в ней нужно не для того, чтобы выиграть, а для того, чтобы не проиграть, каждый день в течение двадцати одного дня. Только после этого можно считать себя победителем. Успешные руководители проектов думают именно так; они сосредоточены на том, чтобы не проиграть, каждый день, не отрывая глаз от приза - цели, которую они пытаются достичь.

СКАЖИТЕ "НЕТ" И УЙДИТЕ

Сосредоточенность необходима для выполнения проектов. Говорить "нет" необходимо для того, чтобы оставаться сосредоточенным. С самого начала определите, есть ли у проекта люди и средства, включая непредвиденные расходы, необходимые для успеха? Если нет, откажитесь. Способствует ли то или иное действие достижению цели, указанной в квадрате справа? Если нет, пропустите его. Скажите "нет" памятникам. Нет - непроверенным технологиям. Нет судебным искам. И т. д. Это может быть непросто, особенно если ваша организация склонна к активным действиям. Но говорить "нет" необходимо для успеха проекта и организации. "На самом деле я горжусь тем, что мы не сделали, не меньше, чем тем, что сделали", - заметил однажды Стив Джобс. По словам Джобса, несделанное помогло Apple сконцентрироваться на нескольких продуктах, которые благодаря этой сосредоточенности стали безумно успешными.

ЗАВОДИТЬ ДРУЗЕЙ И ПОДДЕРЖИВАТЬ С НИМИ ДРУЖЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Один из руководителей многомиллиардного ИТ-проекта в государственном секторе рассказал мне, что больше половины своего времени он проводит как дипломат, добиваясь понимания и поддержки заинтересованных сторон, которые могут существенно повлиять на проект. Почему? Это управление рисками. Если что-то пойдет не так, судьба проекта будет зависеть от прочности этих отношений. А когда что-то пойдет не так, будет слишком поздно начинать их развивать и укреплять. Наводите мосты до того, как они вам понадобятся.

ВКЛЮЧИТЕ СМЯГЧЕНИЕ ПОСЛЕДСТВИЙ ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА В СВОЙ ПРОЕКТ

Сегодня нет задачи более актуальной, чем смягчение последствий климатического кризиса - не только для общего блага, но и для вашей организации, вас самих и вашей семьи. Аристотель определял phronesis как двойную способность видеть, что полезно для людей, и добиваться этого.Мы знаем, чтохорошо: смягчение последствий изменения климата, например, путем электрификации всего - домов, автомобилей, офисов, заводов, магазинов - и обеспечения того, чтобы электричество поступало из многочисленных возобновляемых источников. У нас есть возможность сделать это. Более того, это уже происходит, как мы видели в главе 9. Теперь дело за тем, чтобы быстро ускорить и увеличить масштабы усилий с помощью тысяч других больших и малых проектов по смягчению последствий (и адаптации), следуя принципам, изложенным в этой книге - что было основной мотивацией для ее написания и составления этого списка эвристик.

ЗНАЙТЕ, ЧТО ВАШ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РИСК - ЭТО ВЫ САМИ.

Заманчиво думать, что проекты проваливаются потому, что мир преподносит нам сюрпризы: изменение цены и объема работ, аварии, погода, новое руководство - список можно продолжать. Но это поверхностное мышление. Великий фестиваль огня в Чикаго провалился не потому, что Джим Ласко не смог предсказать точную цепь обстоятельств, приведших к сбою в системе зажигания; он провалился потому, что отнесся к своему проекту с внутренней стороны и не изучил, как обычно происходят сбои при проведении живых мероприятий в целом. Почему он этого не сделал? Потому что сосредоточиться на конкретном случае и игнорировать класс - это то, к чему нас склоняет человеческая психология. Самая большая угроза, с которой столкнулся Ласко, была не в мире, а в его собственной голове, в его поведенческих предубеждениях. Это верно для каждого из нас и для каждого проекта. Именно поэтому ваш самый большой риск - это вы сами.

ПРИЛОЖЕНИЕ А

БАЗОВЫЕ СТАВКИ ЗА РИСК ЗАТРАТ

В таблице на следующей странице показано превышение затрат по двадцати пяти типам проектов, охватывающим более шестнадцати тысяч проектов. Перерасход измеряется как (а) среднее превышение затрат, (б) процент проектов в верхнем хвосте (определяется как ≥ 50 процентов) и (в) среднее превышение в хвосте. Превышение измеряется в реальном выражении.

Цифры в таблице - это базовые ставки для риска затрат в управлении проектами. Например, если вы планируете провести Олимпийские игры, ваша базовая ставка (ожидаемое значение) превышения затрат составит 157 %, при этом 76 %-ный риск окажется в хвосте с ожидаемым превышением в 200 % и значительным риском превышения сверх этого. Если вы спонсор или руководитель проекта, ваш главный вопрос должен звучать так: "Можем ли мы позволить себе этот риск?", а если нет, то "Должны ли мы отказаться от проекта или можем ли мы снизить риск?".

Из таблицы видно, что базовые ставки для разных типов проектов сильно отличаются как по среднему риску, так и по хвостовому риску. Самый высокий средний риск наблюдается для ядерного хранилища - 238 %, а самый низкий - для солнечной энергетики - 1 %. Самый высокий риск оказаться в хвосте - у Олимпийских игр, 76 процентов, а самый высокий средний риск превышения хвоста - у ИТ-проектов, 447 процентов. Различия в базовых ставках должны учитываться при планировании и управлении проектами, но часто этого не происходит. Часто эмпирические базовые ставки вообще не учитываются.

ТИП ПРОЕКТА

(A)

СРЕДНЕЕ ПРЕВЫШЕНИЕ ЗАТРАТ (%)*

(B)

% ПРОЕКТОВ В ХВОСТЕ (ПРЕВЫШЕНИЕ ≥ 50 %)

(C)

СРЕДНЕЕ ПРЕВЫШЕНИЕ СРОКОВ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОЕКТОВ В ХВОСТЕ (%)

Ядерное хранилище

238

427

Олимпийские игры

157