Как Иван "провел время"

VII

— Вот так провел время! — проговорил он, выбравшись на дорогу. — Н-да! Пырнул бы вилкой-то с пьяных-то глаз, что с него взять?..

«Ну, теперь куда, домой, что ли?» — спросил он сам у себя и, спрашивая, знал, что домой он теперь не пойдет, а пойдет «путаться» по селу и лезть, куда не надо.

От выпитой водки в голове у него шумело, и он начал чувствовать в себе какую-то особенную, хорошо знакомую ему нахальную смелость. Первая ступенька, через которую трудно было перешагнуть, осталась позади, и теперь ему нужны были люди, с которыми надо поговорить, рассказать, что-то, поспорить, пожаловаться на свою долю…

На улице между тем стало смеркаться и сильно морозило. Тонкий и бледный серп месяца высоко висел на ясном небе. Резкий и холодный ветер дул с севера, переметая дорогу и курясь, как дымок, по верхушкам сугробов. Бабы с ушатами на салазках возили из колодца воду. Кое-где скрипели ворота, хлопали калитки, слышались человеческие голоса.

— Пойду к учителю, — сказал Иван, — попрошу у него почитать… Про Мишку скажу, чтобы построже с ним поступал… задавал бы задач побольше. Скажу: «Учи, мол, делу, что требуется, а вы, мол, чему учите-то? Жалованье только ваше дело задаром получать!..» Пущай его сердится, а мне наплевать, сердись — не сердись, такой же будешь, не слиняешь… На наши денежки-то проживаешь. Много вашего брата к нам приставлено, не знаешь, кого бояться… Плюнуть некуда — везде начальство…

Он поправил обеими руками на голове шапку и пошел, размахивая на ходу руками, совсем другой, чем давеча, походкой по дороге вдоль села в гору, туда, где было училище, чувствуя, как «нахальная» смелость все больше и больше входит в него и словно толкает и кричит ему: «Чего ты, аль не такой же человек… чего боишься-то?.. Наплевать… Эка штука… чай, видали… да пра, ей-богу… всякого бойся, как мышь какая, — аль заяц…»