Как на вулкане

Глава 9

Голова Сэма кружилась, хотя он выпил совсем мало вина. Он был сам не свой. Ему не терпелось снова заняться с Аннелиз сексом. Пока она податливая, пресыщенная и доступная…

— Я сказал, иди ко мне.

Она встала с дивана, обнаженная, прекрасная и очень желанная. Сэм нутром чуял — Аннелиз права. Их отношения были обречены с самого начала. Их семьи дружат три десятилетия. Хотят Сэм и Аннелиз не хотят, но их интимные отношения могут повлиять на жизнь семей.

На краткий миг он представил — вот они женятся. Сэм устал от одиночества. Аннелиз — умная и красивая, дерзкая и сексуальная женщина. Но она не хочет детей. Кроме того, Сэму нужна жена, которая будет смотреть на него с обожанием и верить в романтику. Ему не нужна сварливая женщина, от которой следует прятать кухонные ножи.

Аннелиз наклонилась и коснулась его рукой. Сэм закрыл глаза. Сейчас он меньше всего думал о детях и семье.

Сглотнув, Сэм сдавленно произнес:

— У меня идея.

Она нахмурилась, когда он отошел в сторону:

— Я замерзла.

— Одну секунду. — Он положил аккуратно свернутое одеяло на деревянный подлокотник дивана и взял Аннелиз за запястье. — Последний раз мы очень торопились. Я хочу попробовать медленно.

Она округлила глаза.

— Мне не нравятся извращения.

Он пожал плечами, с трудом подавляя усмешку:

— Откуда ты знаешь?

Аннелиз прикусила нижнюю губу. Ее ярко-розовые соски напряглись, когда он погладил их большими пальцами. Аннелиз закрыла глаза, будто не могла на него смотреть.

— Я повторю вопрос, дорогая, откуда ты знаешь?

Она покачнулась в его сторону, ее тело обмякло.

— Просто знаю. Зачем ты меня напоил? — пожаловалась она, обнимая его руками за шею. — У меня путаются мысли.

— О, нет-нет-нет. — Он разомкнул ее руки и отодвинулся от нее. — Я не хочу, чтобы ты оправдывала неверные решения опьянением. Мы должны быть честными друг с другом. Аннелиз, скажи, что хочешь меня.

Она облизнула губы. Сэм был уверен — она и не догадывается, как чувственно и смущенно выглядит. Неопределенность в ее взгляде заставила его медлить.

— Или скажи, что не хочешь меня, — поправился он, резко отпуская ее и отступая назад. — Я не стану пользоваться твоей слабостью. Если ты действительно желаешь остановиться, мы притворимся, будто ничего не произошло.

Аннелиз вздрогнула, словно призрак задел ее плечо, и прошептала:

— Я хочу тебя. Но это неправильно.

— Ну вот. Честно, по крайней мере.

— Я тебя обидела. Я не хотела.

— Полагаю, ты считала, будто я вообще не умею обижаться?

Она нахмурилась:

— Да. Ты кажешься толстокожим.

— Много ты понимаешь! — От возбуждения и разочарования у него заныло в груди.

— Почему ты хочешь заняться со мной сексом?

Он потер лоб ладонью:

— Зачем женщинам нужно все анализировать заранее? — Помедлив, он нахмурился. — Что странного в том, что я тебя хочу?

— Просто я видела твоих женщин. Ни одна из них не похожа на меня.

— Не могу поверить, что мы стоим здесь голышом и ведем бессмысленный разговор. Ты меня заводишь, Аннелиз. И хватит об этом!

— Ты сердишься.

— Нет. Я разочарован. Я спрашиваю в последний раз: ты хочешь меня?

Ее молчание было мучительно долгим. Но вот наконец Аннелиз кивнула.

— Ты согласна?

Она протянула ему руку:

— Согласна. Я никогда ни в чем тебя не обвиню, Сэм! Ты благородный человек. Я это знаю.

Ее похвалы разозлили Сэма.

— Я не лучше и не хуже любого другого человека. Но я сделаю все возможное, чтобы не обидеть тебя снова. Одного раза достаточно.

Она едва заметно улыбнулась:

— Вот это справедливо.

Чувствуя, что его сердце сейчас выскочит из груди, Сэм обнял Аннелиз.

— Ты холодная как лед! — воскликнул он, потирая ее руки сверху вниз. — Иди к огню.

Развернув ее лицом к пламени, Сэм встал позади нее и обнял рукой под грудью. Аннелиз положила голову ему на плечо и переплела пальцы с его пальцами.

— Ты играешь нечестно, — тихо произнесла она.

— Как так?

— Романтика. Она заполнила комнату. — Аннелиз усмехнулась. — Но может быть, это не так уж и плохо?

— Я рад, что ты одобрила. Согрелась? — с надеждой спросил он.

Вдруг она повернулась, положила руки ему на плечи, поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы:

— Что ты придумал?

Сэм был так возбужден, что едва соображал.

— Начнем с малого, — пообещал он и подвел ее к дивану.

Не спрашивая разрешения, он положил ее на живот. Заведя руки Аннелиз за спину, он взял ее за запястья одной рукой, а другой нежно коснулся бедра.

Аннелиз тихонько вскрикнула. Ее глаза были закрыты, лицо обращено к огню.

Сэм с ужасом осознал — у него дрожат руки. То ли от возбуждения, то ли от страха сделать что-нибудь не так. Он жаждал доказать Аннелиз, насколько она сексуальна и желанна.

— Сейчас я отпущу твои руки, — резко произнес он. — Я хочу, чтобы ты легла на диван. Ты поняла?

— Да, — низким голосом ответила она.

— Тогда делай что я сказал. — Он отпустил ее запястья, и она исполнила его команду.

Сэм поглаживал ее ягодицы. Заметив небольшую родинку на правом бедре, он наклонился и поцеловал ее. Аннелиз глубоко вздохнула.

— Ты была красавицей в юности, — прошептал он, — но теперь ты еще прекраснее. Я хочу тебя. Ты будешь моей снова и снова, пока не попросишь меня остановиться. Ты заколдовала меня, моя соблазнительница.

Он медленно вошел в нее и хрипло произнес:

— Поговори со мной. Скажи, чего ты хочешь.

Она бросила на него знойный и распутный взгляд через плечо:

— Я хочу все, что ты способен мне дать, Сэм.

Он входил в нее сначала медленно, потом быстро, затем снова замедляя темп.

— Если бы ты знала, как ты хороша!

Она выгнула спину и положила голову на согнутые в локтях руки.

— Быстрее! Не останавливайся.

Усмехнувшись, Сэм почувствовал — он теряет самообладание. Простонав, Сэм крепче обхватил ягодицы своей неповторимой любовницы и начал ускорять темп.

Несколько часов спустя Сэм перевернулся и посмотрел на часы. Аннелиз лежала в кровати в его спальне. Он крепко ее обнимал.

Они занимались любовью несколько часов, а потом перебрались из гостиной в спальню, где рухнули в постель. Глубоко вздохнув, Сэм снова погрузился в блаженный сон.

Когда он открыл глаза во второй раз, Аннелиз рядом не было. Сэм испытал жуткое разочарование. Он не понимал, почему она сбежала от него после такой прекрасной ночи.

Сэм неохотно признал — Аннелиз действительно не похожа на других женщин. Совершенно невозможно предсказать, что взбредет ей в голову в следующую минуту. Возможно, она на самом деле хочет от него только секса? Любой другой с радостью принял бы ее условия. Но у Сэма и Аннелиз есть прошлое — их давно влечет друг к другу. Может быть, у них замечательное будущее?

Сэм начинал понимать — Аннелиз решительно не желает связывать с ним свою жизнь. Не из-за того ли, что он давным-давно ее отверг? Тогда зачем она отдалась ему? Может, просто хочет хорошо развлечься в выходные?

От этих вопросов, на которые у Сэма не было ответов, у него разболелась голова.

Работая, Аннелиз напевала. Тело приятно побаливало, а щеки горели от воспоминаний о невероятной ночи. Сэм Эли оказался гениальным любовником! Несмотря на свой ограниченный опыт, она могла заявить — он отлично знает, чего хочет женщина.

Возможно, ей следует его ревновать. Сексуальный опыт Сэма — результат множества интимных связей. Но, как ни странно, Аннелиз ничуть не ревновала его к женщинам, с которыми у него были непродолжительные связи. Сейчас у Сэма нет постоянной любовницы.

Да, у них был болезненный опыт прошлого — когда Аннелиз бросилась Сэму на шею и тот удостоил ее позорным отказом. Но они давным-давно знают друг друга. Пусть сейчас их отношения не романтичны, но зато так восхитительны в физическом плане! Даже если они расстанутся в понедельник, Аннелиз будет вполне достаточно своеобразного воскрешения их дружбы.

Но только дружбы. Она не подходит Сэму для брака. Он заслужил хорошую женщину, с которой создаст настоящую семью. Аннелиз не в состоянии обеспечить ему уют и не желает рожать детей. Поэтому они останутся только друзьями.

Взяв ноутбук, Аннелиз села на табуретку. Эту комнату на нижнем этаже бабушка Сэма использовала как швейную мастерскую. Наступила любимая часть работы Аннелиз — она выбирала палитру для оформления стен, цветовые акценты и освещение.

Она уже почти влюбилась в этот дом.

Сэм прав. Усадьба расположена слишком далеко от города, поэтому жить здесь постоянно непрактично. Но на выходные, лето и начало осени лучшего места и не найти.

Аннелиз представила детей, играющих во дворе, вообразила их пронзительный смех. Здесь хорошо сделать качели. Летом в тени раскидистых дубов можно устраивать пикники.

А в доме поместится много гостей. И даже растущий клан Вольфов…

При мысли об этом Аннелиз оторопела. Зачем она мечтает о несбыточном? Аннелиз не лгала, когда сказала Сэму — она не любит романтику. Именно ее романтичность привела к тому, что в двадцать один год она бросилась на шею Сэма и получила жестокий отказ.

Теперь Аннелиз уверена — романтика оглупляет людей. Но сама Аннелиз отнюдь не глупа и смотрит на обстоятельства трезвыми глазами. Даже если каким-то чудом она и Сэм полюбят друг друга и сумеют не доводить друг друга до белого каления, из нее получится плохая жена.

Слова Сэма по-прежнему звучали в ее мозгу: «Знай, мужчины любят нежных и утонченных женщин. Мягких и скромных». Может быть, он говорил не то, что думает? Он же пытался отделаться от нее поделикатнее, хотел предупредить, чтобы она не сглупила с другим мужчиной, который принял бы ее бесхитростное предложение, а потом бросил.

Но, несмотря ни на что, Сэм произнес эти слова вслух, и они ранили Аннелиз. Она не изменится, даже если захочет. Ей нравится быть самой собой. Но следует признать — воспитание без материнского влияния многого ее лишило.

— Вот ты где! Позавтракала?

Аннелиз от неожиданности едва не уронила ноутбук. Закрыв его, она встала, прижимая к груди, как броню.

— Я съела тост и выпила кофе.

— Ты хорошо спала? — Сэм внимательно разглядывал ее лицо и не улыбался.

Аннелиз внутренне съежилась:

— Да, спасибо.

Боже, этот человек видел ее голой! Он занимался с ней любовью… Так почему ей так трудно с ним разговаривать?

Сэм стоял в дверях, засунув руки в карманы потертых джинсов. На этот раз его широкие плечи обтягивала фланелевая ткань рубашки золотого цвета с темно-синими разводами. Его веки припухли, а волосы были взъерошены. Сэм походил на человека, который не спал всю ночь.

Ее чопорный ответ его позабавил.

— Я думаю, нам нужно немного размяться, — сказал он.

Она покраснела:

— Ну, я… э-э…

— На улице, — уточнил Сэм. — На свежем воздухе. Значительно потеплело. В доме есть зимняя одежда бабушки и дедушки. Что скажешь?

Она выглянула в окно, кругом было белым-бело. Вдруг и ей захотелось прогуляться.

— Я согласна.

Через двадцать минут они, тепло одевшись, они вышли на улицу. Аннелиз повезло — у бабушки Сэма нашлась пара желтых галош, которые оказались ей почти впору и защищали ноги от холода и сырости.

Ощутив холодный воздух, Аннелиз затаила дыхание. Ярко светило солнце. Она посмотрела на небо и вдохнула запах древесного дыма из каминной трубы.

В усадьбе стояла тишина. Много лет назад, когда бабушка и дедушка Сэма решили — им больше не нужна молочная ферма, они продали весь скот и распустили всех работников. Хотя сарай и хозяйственные постройки были в хорошем состоянии, ферма казалась заброшенной. Только хозяйский дом демонстрировал хоть какие-то признаки жизни.

Аннелиз повернулась к Сэму:

— Как думаешь, тебе удастся восстановить ферму? Ты говорил, что в детстве она тебе нравилась. Жаль, сейчас используется только дом…

Прикрыв глаза рукой, Сэм посмотрел через поля, на которых когда-то выращивалась кукуруза и паслись стада коров.

— Возможно, я снова заведу лошадей. А может быть, сдам землю в аренду под сельскохозяйственные нужды. Но я сомневаюсь, что удастся восстановить прежнюю ферму. Если только один из моих детей не заинтересуется сельским хозяйством.

Он упомянул детей. Аннелиз почувствовала, как заныло в груди:

— Сколько детей ты хочешь?

Он пожал плечами:

— Решать жене. Но по крайней мере трое или четверо.

Четверо детей? Аннелиз потеряла дар речи.

Пока она молчала, Сэм продолжал:

— Я смогу содержать большую семью. И хочу, чтобы у меня был шумный дом, не похожий на тот, в котором я вырос. Когда мне исполнилось одиннадцать лет, мама разрешила мне после школы не ходить к няне, а отправляться домой. Я приезжал домой на автобусе и открывал дверь ключом, который мы прятали под камнем на заднем дворе. Мама всегда оставляла мне что-нибудь вкусненькое: лимонад в холодильнике, свежие фрукты и печенье. Но я ненавидел тишину в доме. — Он передернул плечами, словно желая отмахнуться от неприятных воспоминаний. — Не надо думать, будто мне пришлось пережить ужасное детство. У меня была замечательная мама, стойко переносившая капризы и озорство сына. У меня было много друзей среди соседей. Поэтому я часто ходил к ним в гости.

— Ответь мне, Сэм, — сочувственно сказала Аннелиз, — почему ты так уверен, что не разведешься с женой, как твои родители? Статистика не в твою пользу.

Он взял палку и резко швырнул его вдаль, словно гоня разочарование:

— С одной стороны, я узнал разницу между похотью и любовью. Я знаю, насколько важна совместимость. Многие люди женятся слишком рано, совсем не подходя друг другу. Они не обращают внимание на то, что влечение и страстный секс — плохая основа для долгосрочных отношений. Мне нужна подходящая мне женщина, именно поэтому я до сих пор не торопился с женитьбой.

— А как ты поймешь, что она тебе подходит?

Аннелиз пнула камень носком сапога. Странное они выбрали место для разговора. Но по крайней мере здесь они точно не станут сдирать одежду друг с друга в порыве страсти.

При одной мысли об этом ей стало жарко.

— Мои родители не подходили друг другу с самого начала. Мне нужна женщина, у которой будут такие же жизненные ценности и цели, как у меня.

— Не обижайся, Сэм, но ты сказал, что твой отец-трудоголик был отчасти виноват в разводе. Разве ты не трудоголик?

Он слегка расстегнул пальто, снял капюшон и пригладил волосы. На ярком солнце его густые каштановые волосы отливали красным цветом.

— Согласен, — ответил он. — Я много работаю. Но только потому, что могу себе это позволить. Если у меня будут жена и дети, все изменится.

Аннелиз хмыкнула.

Он резко взглянул на нее с явным неудовольствием:

— Не веришь?

— Ты очень убедителен. Значит, твоя образцовая жена будет сидеть дома с детьми?

— Я надеюсь, она сама этого захочет, проблем с финансами нет. Оба родителя ответственны за воспитание детей, но мне кажется, лучше всего, когда один родитель остается дома, обеспечивая детям уход и безопасность.

С этим Аннелиз поспорить не могла. Она выросла без матери, а ее отец не слишком нежничал с дочерью, хотя она любила его всем сердцем. Поначалу семейная жизнь, описываемая Сэмом, ей нравилась. Но до тех пор, пока он не заявил — его жену должна интересовать только забота о детях.

— Ну, — сказала она, чувствуя, как на нее накатывает тоска, — желаю тебе удачи!

Аннелиз в очередной раз убедилась — они совершенно не подходят друг другу. Из нее получится ужасная мать, даже если она на какое-то время перестанет работать и подарит Сэму кучу детей.

Скатав снежок, Аннелиз медленно отошла в сторону, чтобы посмотреть на старую собачью будку, засыпанную снегом.

Сэм пристально смотрел на карниз дома, вероятно размышляя о гниющих балках и летучих мышах, а также других проблемах, с которыми сталкиваются домовладельцы. Аннелиз размахнулась и запустила в Сэма снежком, который попал ему в шею. Часть снега угодила прямо за шиворот через открытый ворот рубашки.

— Эй! — возмутился он. — Так нечестно!

Его детское восклицание заставило ее улыбнуться:

— Ты же сказал, нам нужно размяться.

Она быстро зачерпнула пригоршню снега, слепила снежок и спряталась за собачью будку.

Взгляд Сэма обещал возмездие. Он наделал снежков, сложил их на подоконник сарая и встал позади дома на старый пень, получив преимущество по высоте.

Когда он укладывал последний снежок в кучку, Аннелиз выскочила из своего укрытия и быстро бросила в него три снежка, крича от радости, что попала в цель. Волосы Сэма были в снегу, ему пришлось стереть снег с губ.

Его месть была стремительной и целенаправленной. Аннелиз слишком поздно вспомнила — Сэм в годы студенчества был отличным бейсболистом. Град снежков обрушился на нее сверху, рикошетя о крышу, стены и углы собачьей будки. По крайней мере половина снежков приземлилась ей на голову.

Плотнее запахнув пальто и надев плотный капюшон, она ждала, когда у Сэма закончатся снежки, а затем она принялась немилосердно забрасывать его снежками. На этот раз она играла нечестно. Сэм подпрыгивал и ругался, стараясь не свалиться с пня. Аннелиз смеялась до слез, а когда у нее закончились снежки, спряталась за будку и стала ждать. Но ничего не происходило.

Почему Сэм не отстреливается? Она осторожно выглянула из-за угла, ожидая в любой момент получить снежком по голове.

Сэма нигде не было.

Аннелиз стала замерзать — у нее онемели пальцы и колени.

Внезапно позади нее захрустел снег, и на ее спину обрушилась огромная куча снега. Она завопила от шока, дико размахивая руками.

И тогда они стукнулись головами.

Прежде чем она успела что-то сообразить, Сэм уложил ее на спину и засунул большую пригоршню снега под ее пальто.

— Перестань! — закричала она. — Я замерзла.

Расстегнув пальто, он стал растирать снег на ее груди.

— Позови на помощь своего дядю, — произнес он, лукаво улыбаясь.

Сладко улыбнувшись Сэму, Аннелиз выждала пару секунд, врезала ему коленом в пах, перевернула на спину и уселась на него верхом, прижав руку к горлу.

— Я должен был предвидеть, — простонал Сэм. — Ты же изучала боевые искусства, а не играла в куклы Барби! — Он поднял руку. — Сдаюсь.

— Ха!

— Ты мне не веришь? — Он невинно выгнул бровь.

Аннелиз встала и вздрогнула, почувствовав, как талый снег ползет по ее спине и животу:

— Я тебе нисколько не верю. Ты интриган и жулик!

— Только в спорте, — серьезно сказал он. — Но не в реальной жизни.

Она просто дразнила Сэма, но его внезапное тихое признание прозвучало очень значительно.

Он встал, поморщился и стал отряхиваться:

— Ты по-прежнему меня ненавидишь?

«Я не переставала любить тебя, Сэм».

— Я не ненавижу тебя, — уклончиво произнесла Аннелиз. — Но если я подхвачу пневмонию, ты будешь оплачивать мой больничный.