Как покорить леди

Глава 5

– Матушка, да это же не я! Он сам, а я вообще ничего... Ох, черт!

Эльвира Уорд с удивлением взирала на свою обычно выдержанную и уравновешенную дочь, которая сейчас с пунцовой физиономией возлежала на коленях их неизвестно откуда взявшегося пациента.

– Ну что ж, положим...

Это было не совсем то, что она хотела сказать, и даже не то, что ей следовало сказать. Впрочем, она знала, что, конечно же, позднее нужные слова найдутся, жаль только, что будет уже слишком поздно.

Лицо Харриет залила краска; она с трудом пыталась принять вертикальное положение, но это оказалось трудной задачей, ибо постель оказалась слишком мягкой, а пациент молча наблюдал за ее усилиями и даже не пытался помочь ей.

Наконец, извернувшись, Харриет выпрямилась, однако движение оказалось слишком резким, иона едва удержалась на ногах.

Чейз сложил руки на груди и ухмыльнулся:

– Если вам требовалась моя помощь, вам достаточно было попросить о ней.

Харриет пробормотала нечто нечленораздельное и обернулась к матери. Эльвира никогда еще не видела, чтобы ее дочь так краснела.

– Я понимаю, как это, должно быть, выглядело со стороны, но мы не делали ничего... И в общем, я...

– Просто мисс Уорд упала на постель, а я подхватил ее, – произнес незнакомец с высокомерным видом, словно забыв, что его одеждой является одна из пижам Стивена, а голова забинтована. Похоже, он не испытал ни малейшего сожаления о той ситуации, которую сам же и создал.

Эльвира взглянула на дочь. Что это? Откровенная наглость? Харриет выглядела растерянной, но отнюдь не обозленной, и все это было так необычно...

Молодой человек чуть заметно улыбнулся Харриет, а Эльвира удивленно вскинула брови. Господи! Если уж ее сердце забилось сильнее от такой улыбки, то у бедной Харриет оно должно было затрепыхаться, словно заячий хвостик.

– Мисс Уорд, – произнес незнакомец, и в его голубых глазах появился дьявольский блеск, – я надеюсь, вы не ушиблись?

– Ушиблась? С чего вы взяли? Конечно же, нет.

Каждое слово отдавало холодом, хотя воздух между обычно столь уравновешенной дочерью Эльвиры и прекрасным принцем явно наполнялся жаром. Это определенно становилось интересным. Харриет никогда не позволяла себе терять самообладание; даже когда, будучи еще совсем крошкой, она не могла сама забраться на стул, то всегда проявляла спокойствие и благоразумие.

Вот почему теперь Эльвира с плохо скрываемым удивлением смотрела на старшую дочь.

Поймав взгляд матери, Харриет зарделась еще больше.

– Мне, наверное, следовало бы извиниться, что я не представилась. Меня зовут Эльвира Уорд, а вы, по-видимому... – Эльвира выразительно посмотрела на загадочного гостя, однако ответа не последовало. Тогда она перевела взгляд на дочь, но Харриет даже не шелохнулась.

Наконец незнакомец вздохнул:

– Боюсь, я не могу вспомнить.

Эльвира удивленно воззрилась на него:

– Не можете вспомнить?

– Нет.

– О Господи, как это ужасно! Абсолютно ничего не помните?

– Абсолютно. Моя память – словно классная доска, которую вытерли мокрой тряпкой.

– Очень уж маленькой оказалась доска, – произнесла Харриет вполголоса, недостаточно громко, чтобы присутствующие услышали ее.

– Как ты жестока! – Эльвира с упреком посмотрела на дочь.

– Ах, простите, – буркнула Харриет, однако в ее взгляде можно было прочесть все, что угодно, кроме раскаяния.

Миссис Уорд, не выдержав, растянула губы в улыбке, однако незнакомец, похоже, не только не оценил шутку, но даже напротив, на его красивом лице явственно обозначилось хищное выражение, словно он отметил ее про себя для будущего возмездия.

Эльвира отнюдь не была уверена, что ей понравился взгляд, адресованный ее дочери. Великий Боже, похоже, этот раненый становится для них проблемой. Впрочем, это ненадолго. Эльвира научилась твердо стоять на ногах с тех пор, как ее дорогой Рэндалл отдал Богу душу семь лет назад. За эти семь лет она твердо усвоила, что проблемы нужно решать быстро и по возможности окончательно, и если ей это не всегда удавалось, то вовсе не по причине недостаточного усердия.

По счастью, на этот раз головоломка не представлялась ей слишком трудной. Она просто выставит этого «принца» за дверь. Да, именно это ей и придется сделать. Возможно, ей даже удастся убедить соседей, семейство Лэнгли, приютить его до тех пор, пока к нему не вернется память. У Лэнгли был только один ребенок – сын возраста Стивена, так что держать там смазливого распутника было бы гораздо уместнее, чем в доме с тремя привлекательными девушками на выданье; а в том, что незнакомец был смазливым распутником, Эльвира была абсолютно уверена.

Словно доказывая ее правоту, молодой человек по-прежнему не сводил глаз с Харриет и короткими задиристыми репликами пытался вовлечь ее в разговор; при этом Харриет, разумеется, тоже не оставалась в долгу.

Что ж, это хорошо, подумала Эльвира. Значит, у него есть братья и сестры. Только выросший в семье с братьями и сестрами и привыкший препираться и передразнивать их мог действовать таким образом.

– Харриет, – прервала пикировку молодых людей Эльвира, засовывая платок в карман. – Наш гость ранен, не забывай об этом.

Харриет посмотрела на перевязанную голову незнакомца, словно впервые увидела ее.

– Пожалуй, ты права. Но как только ему станет лучше...

– Я уверена, что он поправится гораздо быстрее, если ты не будешь забивать его голову всякой чепухой. – Эльвира подошла к кровати. – Пожалуйста, простите Харриет: ей пришлось столько перенести в последнее время.

– Правда? – Взгляд незнакомца скользнул за спину Эльвиры. – Впрочем, нам всем досталось. Простите, я ведь все забыл...

– Это вы так говорите, – буркнула Харриет.

– Он говорит? – Эльвира обернулась и в упор взглянула на дочь. – Так ты не веришь ему? Но почему же...

– Мама! – Деррик стоял в дверях, его темно-карие глаза были полны тревоги.

Эльвира отметила, что хотя Деррику едва исполнилось шестнадцать, он уже был на голову выше ее.

– В чем дело, сынок?

– Там пришел мистер Гауэр из банка...

Хорошее настроение Эльвиры мгновенно улетучилось. Боже милостивый, неужели опять началось? У нее все сжалось внутри. Она терпеть не могла быть должной кому-то, и если у нее было хоть пенни на каждый день после смерти Рэндалла, когда она проводила ночи напролет, придумывая, как раздобыть денег, чтобы сохранить Гаррет-Парк для своих детей, она считала себя богатой женщиной.

Деррик провел рукой по волосам. Он был высокий и неуклюжий, его плечи едва проходили в дверной проем. Эльвира с трудом вымучила из себя ободряющую улыбку, хотя это было последнее, что ей хотелось бы сделать.

– Скажи, пожалуйста, мистеру Гауэру, что я сейчас спущусь к нему.

Деррик наморщил лоб:

– А ты уверена? Если хочешь, я могу попросить Стивена поговорить с ним.

О Господи, этого еще не хватало! Конечно, Стивен старше Деррика, но он гораздо вспыльчивее и вообще склонен считать себя ответственным за все в этой жизни.

– Нет, нет, я не хочу, чтобы Стивен чувствовал себя неловко.

– Ну, тогда я сам займусь этим. Я скажу этому надутому индюку, пусть он бухнется в озеро и там утонет...

– Нет, нет, – поспешно остановила сына Эльвира. – Спасибо за благие намерения, но лучше я сама займусь мистером Гауэром. – Внезапно почувствовав прикосновение Харриет к своему плечу, она обернулась. – Похоже, хотя мы недавно и сделали очередной платеж, нам уже предстоит следующий.

– Все будет в порядке, – бодро заявила Харриет. – Я пойду и поговорю с ним, а ты оставайся здесь.

– Нет, нет, пойду я...

– Вздор! Пойду я, а ты пока ухаживай за больным. Из нас двоих тебе достается самая трудная задача. – Харриет подмигнула матери и покинула комнату с видом королевы.

Эльвира сознавала, что это не совсем правильно с ее стороны, но ей очень не хотелось общаться с мистером Гауэром – он был младше остальных членов правления банка, и, вероятно, поэтому ему хотелось казаться в высшей степени важным и значительным. Именно из-за него ей пришлось придумать эту смехотворную историю насчет капитана Фрекенхема, которая в итоге обернулась крупными неприятностями. Эльвира и подумать не могла, что мелкая безобидная ложь привлечет к ней столько внимания, а расплачиваться за все придется бедной Харриет. Конечно же, часть вины следовало приписать настойке опия, которую она пила в качестве успокоительного из-за разболевшегося зуба, но теперь это уже не имело значения.

Она взглянула на Деррика, по-прежнему стоявшего, облокотившись о косяк двери:

– Думаю, Харриет сможет все уладить с мистером Гауэром, не так ли?

Деррик кивнул:

– Если кто-то и сможет помочь, так это именно Харриет. Кстати, мистер Гауэр говорил насчет капитана...

Сердце Эльвиры едва не выскочило из груди.

– И что же он сказал?

– Он задавал мне вопросы, много вопросов. Я, конечно, отвечал, как мог, только не думаю, что он мне поверил... – Деррик скосил глаза в сторону кровати и, заметив пристальный взгляд незнакомца, устремленный на него, поперхнулся и замолк.

– О Господи! – произнесла Эльвира. – Мне это совсем не нравится.

– И мне тоже, – добавил Деррик, отходя от двери. – Я буду в библиотеке, если вдруг понадоблюсь тебе.

Эльвира не сомневалась, что Деррик тут же уткнется в книгу, и хорошо – лишь бы он не касался этого дела. Бывали времена, когда жизнь казалась ей особенно трудной, и хотя выдумка насчет капитана Джона Фрекенхема сыграла свою роль и долгие месяцы сдерживала требования банка, но было совершенно очевидно, что расплата приближается. Очень скоро банк потребует представить доказательства существования бравого капитана, и даже страшно подумать, что тогда будет!

Раньше каждый год они концентрировали все свои усилия на кукурузе, но цены на нее вдруг резко упали, и им не оставалось ничего иного, как искать другой источник доходов. Харриет изучила несколько разных проектов – от зерна до лошадей, однако ни один из них не принес быстрых денег, и им пришлось сократить и расходы, и платежи задом.

Вот тогда-то после долгих размышлений Харриет купила большое стадо овец. Чутье не подвело ее – в том году был огромный спрос на шерсть на аукционе в Бирмингеме и они смогли за все расплатиться.

– Прошу прощения, не могли бы вы дать мне немного воды?

Только тут Эльвира поняла, что совершенно забыла об их бедном пациенте.

– Ну конечно! – Она поспешно налила стакан воды и подала больному. Выпив воду одним глотком, он внимательно посмотрел на нее, а затем спокойно произнес:

– Я полагаю, мистер Гауэр – частый гость в вашем доме?

Эльвира покраснела.

– Мистер Гауэр навещает нас гораздо чаще, чем нам бы того хотелось: он служит в банке, которому мы должны кучу денег, и... – Она остановилась и схватилась за голову, – Что это я, простите, Бога ради! Вам вовсе незачем знать про наши проблемы... И вообще все это чепуха...

Незнакомец помолчал, его голубые глаза сузились.

– Это не может быть чепухой. Вы очень встревожены.

Эльвира взяла пустой стакан и поставила его на умывальник. Конечно, не следовало ничего рассказывать ему, но, с другой стороны, разве ей не станет легче, если она хоть с кем-то поделится всеми этими заботами и тревогами, которые не дают ей сомкнуть глаз долгими бессонными ночами?

– Мой муж взял большой кредит под залог Гаррет-Парка, намереваясь выплатить его на следующий же год, но вдруг заболел и умер. Теперь нам приходится расплачиваться за кредит постепенно, каждый год Харриет умудрялась собрать необходимую сумму на очередной платеж; но в этом году мы не успели вовремя остричь овец. А тут еще бедняжка Стивен...

– Стивен?

– Это мой старший сын – он должен был помочь нам со стрижкой, но на прошлой неделе упал с сеновала и сломал ногу. Мы не можем позволить себе нанять работника, и поэтому... – Эльвира запнулась, вновь задумавшись над ворохом накопившихся проблем, но тут же спохватилась. Она все обдумает потом, когда хоть что-нибудь прояснится. – В общем, куда ни кинь, всюду клин. Нуда вам вовсе не обязательно выслушивать наши мелкие жалобы.

– Но может быть, я мог бы чем-нибудь вам помочь.

– Единственное, чем вы могли бы помочь, – это если бы вы были... – Эльвира внимательно присмотрелась к молодому человеку, и то, что она вдруг увидела, заставило ее воображение заработать с удвоенной силой.

Незнакомец был темноволосым, именно таким она представляла себе капитана Джона Фрекенхема, основываясь главным образом на портрете, который видела в доме у знакомых в Лондоне. На картине был изображен пират, стоящий на носу корабля; его темные волосы над красивым лицом развевались на ветру, распахнутая белая рубашка открывала мускулистую грудь, а рука покоилась на эфесе шпаги, словно он готов был немедленно отправиться на завоевание мира. Их незваный гость определенно чем-то походил на этого пирата: он был высок, широкоплеч, с узкими бедрами – короче, обладал всем, чего можно ожидать от капитана, плававшего в дальних морях. Конечно, в целом вид у него был не совсем морской, но если чуть-чуть прищуриться...

Но разве это возможно? Впрочем, если ей удастся убедить этого человека притвориться капитаном Джоном Фрекенхемом совсем ненадолго: на недельку-другую – самое большее, этого хватило бы, чтобы успокоить банк и выиграть время, необходимое для того, чтобы отвезти шерсть на аукцион.

Вот только пойдет ли он на это? Они ведь даже не были раньше знакомы, так что незнакомец легко мог отказаться, сочтя ее идею смехотворной.

Эльвира нахмурилась. За внешней воспитанностью гостя таилось нечто суровое и неумолимое, не сулившее ничего хорошего ее замыслу, и все же... Может, все-таки стоит попросить его? Или лучше просто сказать ему об этом? Сообщить, что именно он и есть капитан Джон Фрекенхем, а там будь что будет...

Она замерла от этой дерзкой идеи, мысли лихорадочно завертелись у нее в голове. Как это смело! И в то же время... здорово.

Эльвира тут же вспомнила о Харриет, которая сейчас находилась в гостиной с мистером Гауэром, и это еще больше укрепило ее решимость. Интересно, трудно ли убедить человека, что он капитан? Но ведь их гость все равно не знает, кто он такой, и если он узнает, что был кем-то, это может даже как-то утешить беднягу.

Лежа в постели и наблюдая за миссис Уорд, Чейз понял, что с ней явно что-то происходит: уж очень пристально она смотрела на него. Он потрогал бинт на голове, чтобы убедиться, что его рана не открылась, однако бинт оказался гладким и сухим.

Неожиданно Эльвира ласково улыбнулась ему. Слишком ласково. В голове у Чейза прозвучал сигнал тревоги, он ничуть не сомневался в том, что означает подобная улыбка. Миссис Уорд чего-то хотела от него. Судя по всему, речь шла о деле не слишком приятном.

Эльвира по-матерински погладила молодого человека по руке:

– Я полагаю, вы уже не раз спрашивали себя, почему это моя дочь Харриет так задириста и сердита с вами.

– Я? Нет. Правда, нет. У нас еще не было возможности познакомиться должным образом, хотя, может быть, я все же чем-то вызвал ее неудовольствие.

– О, Харриет никогда не бывает в дурном расположении духа. – Миссис Уорд запнулась, а затем произнесла с многозначительным видом: – Но, думаю, вам все же известно, в чем дело.

Откуда он мог знать что-либо о Харриет Уорд, когда они только что познакомились? Известно? С чего бы это? Не на шутку встревожившись, Чейз проверил, свободны ли у него руки под одеялом: они могут понадобиться, если ему придется силой вырываться и бежать отсюда.

– Ладно, признаюсь, если мисс Уорд раздражена, то это по моей вине. Я сам был не слишком приятно настроен, когда очнулся.

– Что бы вы ни говорили, это уже не имеет значения. Харриет не в себе, потому что... – Эльвира запнулась, словно ей было трудно произнести следующую фразу.

Чейз тяжело вздохнул:

– Итак, почему же мисс Уорд сердится на меня?

И тут миссис Уорд решительно посмотрела на него, а затем выпалила:

– Харриет сердита, потому что вы не помните ее!

Чейз в недоумении потрогал свою повязку:

– Простите, у меня что-то звенит в ушах. Так ваша дочь считает, что я должен помнить ее?

– Именно так! Вы можете не помнить, кто вы, но мы-то, дражайший сэр, уж точно помним это.

Тихий звон в его ушах превратился в оглушительный гул.

– И кто же я, по-вашему?

– Капитан Джон Фрекенхем, вот кто! Вы обручены с моей дочерью и как можно скорее должны назначить день свадьбы!